Был жаркий летний день. Группа туристов остановилась на привал у небольшого водоёма. Группа была Тае хорошо знакома. Турклуб - заповедник интеллигентов, и эта компания не была исключением.
Почти родные все, и руководитель тоже. А вот один новенький. Так бывает - пришёл из другой группы. Высокий, статный, фигура солиста балета. Рассказывал позже, что в своё время его отбирали в группу солдат, маршировавших по Красной площади. Шея коротковата, но это его не портит. Чёрные прямые волосы, карие глаза на лице человека неглупого, сдержанного. Пожалуй, такие лица и такой взгляд бывают у людей, занимающихся боксом или борьбой: оценивающий.
Разговорились. Голос музыкальный, богатый оттенками, привычный к разговору с женщинами, не бас, к сожалению, который больше бы подошёл к его облику. Ну, ничего. Говорил неглупо, лаконично и выразительно. Обменялись телефонами.
2 Прогулки
Оказалось, что Тая и Вадим живут недалеко друг от друга; у соседних станций метро. Рядом с ними был национальный парк. Они часто там гуляли. Гуляли там и до встречи, круглый год, на лыжах и пешком.
Он рассказывал постепенно о своей жизни. Он родился в Беслане, пригороде Орджоникидзе. Отец его был машинистом - водил поезда. Он был украинцем. Мама была осетинкой. Работала санитаркой в больнице.
Отец был охотником и в десять лет Вадим получил в подарок охотничье ружьё. Он с друзьями отправлялся на охоту на поезде, который вёл отец. Он притормаживал в том месте, где ребята просили его высадить, и друзья на ходу спрыгивали.
Первую свою лису Вадим подарил маме на воротник: жили бедно. Тая не любит охотников, но воротник маме - это хороший подарок. Мама любила музыку, в свободное время сидела на лавочке у калитки дома и играла на гармони. Она с подругами пела. Но свободного времени было мало: три дочери и сын.
Дядя тоже был железнодорожником, башмачником. Нет, он не делал обувь. Это такая профессия, что не каждый может. Тая с Вадимом как-то возвращались по пешеходному мосту над железнодорожными путями. Вадим сказал: "Смотри, вот работа башмачника". По пути с горки спускался состав без локомотива - одни вагоны. Что-то говорил диспетчер. На путях стояли двое рабочих с клюшками. Вадим объяснил, что они будут этими клюшками останавливать вагоны с помощью башмаков, забрасывая их перед колёсами. Тут нужна точность, ловкость и собранность. Вадим гордился и отцом, и дядей. Оба они воевали в Отечественную и вернулись с наградами.
Он поступил в Тимирязевскую академию в Москве.
По окончании работал в совхозе под Калязином. Совхоз был молочным. Вадим имел награды. Работал много, и как член партии тоже. Всех вокруг переженил. Любил объезжать поля на коне. Уставал очень, спал мало. Иногда засыпал в седле.
"Проснёшся", - а конь не туда привёз. Серый!"
"Фр-р-р?"
"Ты куда меня привёз?"
Жил в доме у одинокой старушки. Снимал комнату. Вспоминает об этом времени как одном из самых лучших в своей жизни.
Однажды в отпуске в доме отдыха познакомился на танцах с москвичкой. Танцевал Вадим хорошо, учился этому специально. "Если партнёрша маленькая и танцует плохо, я поднимал её на руки и крутил вокруг себя"
Эта москвичка была миниатюрной брюнеткой. Танцевала отлично. Отпуск кончился, а интерес друг к другу остался.
Вадим управлялся со всей техникой, которая была в совхозе. Машину тоже водил - чёрную волгу. Вечером он садился в неё и мчался в Москву к своей красавице. Стоял под её балконом. Она выходила на балкон, потом спускалась к нему... Поздней ночью - ранним утром, любуясь зарёй, да и в ненастье тоже радуясь, нёсся он в любимый совхоз.
Вскоре они поженились. Вадиму не хотелось бросать налаженное хозяйство и привыкших к нему людей. Но жена мысли не допускала жить в селе. Пришлось вкусить особенности жизни в одной квартире с тёщей. Она настаивала на диссертации в Тимирязевской академии. Учила, как надо разговаривать с нужными людьми.
Но всё это казалось поначалу неважным. Родился сын. Купили машину, - не волгу, конечно, но с друзьями на выходные можно было поехать порыбачить, поесть шашлыков. Друзья жили в Зеленограде. Выезжали в лес на несколько дней, с палатками. Купались, загорали, варили уху. Вадим сначала подначивал жену, что она ничего не умеет, а она научилась.
Когда они развелись, дружба с зеленоградцами осталась. Он продолжал ездить к ним в гости, друг с женой жалела его за бесприютность, отогревали как могли.
Сын подрос - поехали на мотоцикле в Осетию к родителям. Вадим в какой-то момент занимался мотоспортом: "Отец гордился мной". Брали с собой ружья. Однажды на Кавказе на привал пришли грабители. Вадим разговаривал с ними, а сыну кивнул, чтобы достал ружьё. Те обернулись, увидели, что под прицелом, и убежали.
"У нас в Осетии самые красивые в мире дубравы", говорил он, когда они гуляли в национальном парке. Человек большую часть жизни прожил в центральной России, а говорил "У нас в Осетии"
"А ещё у нас самые лучшие лошади", - добавлял он, когда Тая от восторгов дубами переходила к восторгам лошадьми - в парке можно было на них покататься.
"Ну, разве это лошади? Вот у нас в Осетии лошади! А как у нас хорошо весной! Прорва птиц прёт через хребет, не обращая внимания на охотников. Всё цветёт! А свиньи у нас весной уходят в леса. А леса у нас - как сады: сливы, груши, вишни, яблони, орехи... Когда они созревают, свиньи трясут их и отъедаются фруктами и орехами. Осенью они возвращаются к хозяевам. Орехи есть и здесь, в парке, я тебе их покажу".
При входе они переодевались. Иногда в арке здания, где зимой пронзительно сквозило. Летом он однажды переодевался у забора, где по малозаметной тропке мало кто проходил.
Но однажды прохожая, случайно оказавшаяся на тропе, увидела его совершенно обнажённым - Тая в это время стояла поодаль, не переодеваясь. Она огласила окрестности восторженными криками: "С такой фигурой можно и по улицам ходить не одетым". Вадим молчал. Он этого никогда не собирался делать.
Но любил продемонстрировать фигуру. Однажды они в самое летнее пекло гуляли одетыми так: Тая в белом платке, белых брюках, белых кроссовках и белой блузке с длинными рукавами - боялась обгореть. Он - в одних белых шортах, бронзовый, прокалённый. Встречные улыбались такой паре. Тае было приятно идти рядом. А подруга её говорила: "Да чтобы рядом со мной шёл кто-нибудь красивее меня? Да ни за что!"
Вадим любил бегать на лыжах коньковым шагом. Однажды они спешили на встречу Нового года из парка. Он нёсся с горы коньковым шагом, а Тая - простым, но тоже быстро. Успели.
Иногда он показывал Тае оригинальные маршруты - знал парк хорошо. Выходили у м. Щёлковская и углублялись в парк в районе Гольяново. Или шли от м. Сокольники. Особенно было хорошо, когда цвела сирень. Однажды они повздорили во время этой прогулки из-за того, что он безжалостно наломал много сирени, но потом он преподнёс ей великолепный букет, который нарвал там, где не положено. Но всё обошлось. Когда пришли в ту часть парка, где их знали все старушки, то потрясли их этим букетом и сияющим видом.
От Сокольников выходили на Белокаменную на окружной тогда товарной дороге. Вадим предупредил Таю: "Одна здесь не ходи, бомжи ночуют и всякая шантрапа".
Однажды зимой он вывел её к какой-то товарной ветке, расположенной на высокой насыпи. Это было далеко от обычных маршрутов. Насыпь окружали заснеженные ели. Место напоминало пейзаж Нисского. Тая была там только один раз. Ей не удалось найти это место одной.
Его 60-летие отмечали в парке, на рельсах товарной ветки. Но это было недалеко от нахоженных троп. Завод, куда вели рельсы, не работал, и они сидели прямо на них. Была золотая осень. Дубрава осыпала их листвой. Солнце грело.
Иногда встреча назначалась в известном месте. Добирались туда каждый сам по себе. Например, у них был такой аланово - банановый перекрёсток, куда Тая бежала, опаздывая, а он там ждал. Почему алановый? Там стоял перед новым годом парень по имени Алан. Он в мороз жёг костёр, чтобы согреться и сторожил ёлки от порубки. Оказался из Осетии. Приехал в Москву с мамой и примкнул к какому-то политическому или националистическому русскому движению, чтобы прокормиться.
Почему банановый? На их горизонте появилась Шура, которая жила в соседнем с Вадимом доме и отправлялась с ним в велосипедные походы. У Таи велосипеда не было. Она прибежала на перекрёсток - а там кроме Вадима - Шура. Вадим напомнил Шуре, что она обещала угостить Таю бананом. Похоже, ей не слишком хотелось делиться. А Вадим ещё напомнил Шуре, что она собиралась дать Тае прокатиться на её велосипеде.
Но Шура появилась не сразу. Они несколько лет гуляли в парке независимо от времени года. Тая ждала предложения, но не дождалась, а дождалась Шуры. Внешность у соперницы была обыкновенная. В общем, вполне привлекательная, но она совсем не была похожа на жену Вадима, а вот Тая, судя по его описаниям, была просто копией. И что? И ничего. Ах да, у Шуры были изящные лодыжки, езда на велосипеде их подчёркивала.
Итак, до появления Шуры после прогулки по парку они кормили знакомых бездомных собак при выходе из парка. Обрезки мяса, остатки консервов. Питался Вадим, по его рассказам, по-вегетериански, и откуда бралось мясо и консервы - не понятно. Особенно он любил собачку Беляночку и она его любила. Он говорил с ней так нежно, что Тае оставалось только завидовать.
Думалось - если бы сделал предложение, можно было бы взять Беляночку к себе. По дороге заходили на рынок. Помогали укладывать друг другу покупки в рюкзаки. В этом Тае мерещилось что-то интимное. Рынок жил своей сложной многослойной жизнью. Вадима раздражали нерусские торговцы. Тае было странно: сам наполовину осетин. Но помалкивала.
В одном из ларьков Вадим помог Тае выбрать летний костюм. Она хотела взять синий, а он подсказал красный. Очень удачный - у него тонкий вкус.
Много лет спустя, когда Вадим расстался и с Таей, и с Шурой, Тая однажды увидела примерно там же, как незнакомая женщина, приложив к себе блузку, вопросительно смотрела ему в глаза. Тая поднималась по ступенькам лестницы над железнодорожными путями и чуть ни наткнулась на спину этой женщины. Подумалось - слабенькая она, как будет переворачивать Вадима, когда он будет больным и старым? Себя Тая считала сильной.
А тогда, ещё до Шуры, Вадим приносил на встречу булочки, пирожки, вафельные торты и всё это вручал Тае.
3 Графский переулок
Из парка было много путей. Однажды вышли так, что оказались на Графском переулке. Вадим показал двухэтажный старый дом и заговорил о том времени, когда он жил в нём, с теплотой. Он был разведён тогда и жил в коммуналке с милой старушкой - других жильцов не было. Работал бригадиром в Мосводоканале. Они даже постояли там, подняв головы к балкону. Может, ему припомнился другой балкон, к которому он полночи гнал свою машину? Нравилось ему жить рядом со старушками. Он и в совхозе жил у старушки в доме и часто вспоминал о ней с благодарностью. Кому из нас хватает душевного тепла? Он часто напевал песню из кинофильма "Генералы песчаных карьеров".
4 Тебе надо учиться музыке
Вадим купил музыкальный центр и собирался ознакомиться с классической музыкой.
Просил у Таи пластинки, с той же целью. Она приносила на прогулки. У него был красивый баритон, отличный слух.
Тая посоветовала ему заниматься вокалом. Он ответил, что его время прошло. Он работал сменами, иногда по ночам, учиться было некогда.
5 Шура. Пасха
Однажды Тая гуляла по парку одна. И вдруг наткнулась на лавку, где сидели Вадим с Шурой и пили что-то из кружек. Оказалось, что они праздновали тут Пасху. Шура, словно извиняясь, протянула Тае кружку с красным вином и кусок яблока.
6 В спешке съел творог
Однажды Вадим позвонил Тае из больницы. Он торопился на прогулку, проглотил большой кусок сухого творога и порвал им пищевод. Его знакомые женщины, и Тая, посещали его в больнице. Организаторские способности он проявил и там. Женщины втроём наносили из огромного бака какой-то специальной воды. Одну женщину попросил заплатить по квитанциям за ЖКХ, другую купить лекарства, а Тае досталось восстановить ему номер телефона: ему отключили за неуплату, потому что он пролежал в больнице больше полугода. Он без прогулок чувствовал себя скверно. Ему разрешили со временем ходить по всем этажам.
Тае всегда хотелось накататься на трамвае, вот и каталась - туда самый удобный транспорт. На телефонном узле по поводу разных вопросов были жуткие очереди. Тая никогда не забудет инвалида - одноногого ветерана Чечни, который нервно курил при входе. Неужели ему нельзя было пройти без очереди?
Беседы велись на измор, в течение месяца, наверно, пока Тая не смогла записаться к заведующей телефонного узла. Тая рассказала ей, от волнения поглядывая в шпаргалку, что её подопечный - бывший директор молочного совхоза-миллионера, хороший руководитель. "Вот вы тоже руководитель, представьте, если с вами произойдёт какая-нибудь неприятность, кто-нибудь сможет вам помочь?" Она была тронута, и номер восстановили.
В мороз, метель и гололёд они втроём вывозили его из Склифосовского. Тае досталось страховать его - идти под руку. Остальные тащили вещи. Он был в чёрном берете. Зачем ему чужая слава? Он и сам молодец. Доехали на метро.
Одна из женщин по его просьбе бывала в его квартире и что-то сделала не так, пришлось звать соседа с топором, чтобы отжимать замок.
Тае было интересно, как живёт Вадим. Дом был коридорной системы, задуманный как общежитие. Крохотные комнатка и кухня. Квадратик прихожей. В комнате сервант с хрусталём, среди него - кучка серебряных крестиков на серебряных цепочках. Женщины подарили. Тая тоже собиралась, но передумала. Он крестик никогда не носил.
Кровать с репродукцией иконы Спаса над ней, на кровати - кошелёк. А ведь он чистоплотен. У кровати телефон. Вадим сидит на кровати и улыбается во весь рот, держа трубку. Небольшой стол, за которым сидят женщины.
В углу - телевизор. На нём - портрет Таи в рамке. Дверь на балкон. На журнальном столике музыкальный центр.
7 Поколотили в электричке
Вадим владел приёмами борьбы. Однажды он поздно вечером возвращался от друзей из Зеленограда. В электричке к нему пристали хулиганы. Он пожалел их и не стал применять приёмы, которыми владел. Да, ему было 60, но разве это возраст? У него было несколько ушибов.
8 У дома школьного поклонника
Как-то Тая с Вадимом возвращались из поликлиники, где он лечил глаза. Ждали автобуса рядом с домом, где раньше жил её школьный поклонник. Место было хорошим, что ли? Вадим впервые посмотрел в её глаза с доверием. Почему исчезла настороженность? Ну, купила она ему лекарство. Ну, записала на приём к врачу. Ну и что? Разве это определяет серьёзность отношений? Тая даже испугалась, когда увидела его глаза. В них было столько теплоты и доверчивости... А она уже перестала их ждать.
9 Школа в Беслане
Это была школа, в которой учился Вадим. Свою боль по поводу теракта он выражал сдержанно, усталым голосом. Там было много знакомых ему людей.
10 Проезжали они через меня
Однажды Вадим как-то мельком упомянул, что к нему в гости едут сёстры. Одна жила на Дальнем востоке, другая на Урале, третья на Украине. Тая спросила, как всё было. "Проехали они через меня", - ответил он грустно. Похоже, встреча радости не принесла. Он часто вспоминал, как голодно жили ещё до войны - четыре рта.
11 Встреча на автобусной остановке
После Шуры у Вадима было много женщин. Тая потеряла им счёт. Она просила Шуру позванивать Вадиму - больной, старый. Та отвечала, что ей неудобно каждый раз натыкаться на очередную подругу. Однажды Тая на автобусной остановке увидела молодого мужчину, похожего на Вадима. Та же стать, гордая постановка головы. Ей хотелось спросить, как Вадим - жив ли? Мужчина как-то тоже внимательно посмотрел на Таю. Но она не спросила. 28/4/21