Татьяна Семёновна всю свою семидесятилетнюю жизнь прождала алых парусов в своей однокомнатной квартире с балконом. На лето дверь на балкон открывала. Недавно в её жизнь вмешалась новая нота. Стоило ей заснуть, как под балконом раздавались голоса одной пары. Говорила в основном женщина хрипло и громко.
Где-то в полночь к этому дуэту примешивался голос ребёнка: "Мама, я спать хочу!" Ответа не было, или он был сказан тихим голосом. Беседа продолжалась. Где-то через час ребёнок начинал плакать. Если до этого его голос был звонким и вполне годился для пения в школе, то теперь в нём проскальзывали истерические нотки, а к двум часам он начинал рычать, безостановочно рычать.
Однажды, заметив открытую дверь на балкон, он встал прямо под балконом и закричал прежним, не хриплым голосом: "Я долго буду?!" Удивительно, но это подействовало. Его, наверно, увели спать. Впрочем, его всегда уводили спать часа в два ночи.
Не всегда, но бывало, что ребёнок кричал: "Мама, не бей меня, мне больно!" Мамаша пыталась заставить его замолчать.
Это продолжалось всё лето, и ребёнок рычал на мать уже и днём, когда она выводила его гулять. Исчезли мелодичные интонации, было только рычанье.
С наступлением холодов пара на скамеечке тоже исчезла. Татьяна Семёновна часто вспоминала ребёнка и думала, что если бы ей повезло иметь ребёнка, она укладывала бы спать вовремя