С чувством понятного смущения я решил публично поделится своими рассуждениями по такой общей теме как познание реальности.
Слово "реальность" употребляется здесь как синоним "объективная реальность", - то что мы, воспринимая через органы чувств, познаем разумом.
Речь пойдет о двух аллегориях познания, названных мною "Странники" и "Восходители".
Странники
Реальность простирается перед нами равниной, расходящейся вдаль во все стороны множеством ландшафтов. По равнине текут реки, пересекают ее горные хребты, лежат на ней леса, болота и пустыни.
Странник начинает здесь свое путешествие с места, которое определено обстоятельствами пробуждения разума у его расы.
Всякий путь познания, в любую сторону, здесь возможен. Страннику нужно самому выбирать дорогу. Как выбрать ее? Есть соображения практические: надо научиться добывать огонь, или расщеплять атомное ядро. Есть инерция направления движения. Могут возникнуть на пути препятствия, которые странник пока не в силах преодолеть. Есть, наконец, просто любопытство.
Опыт, полученный странником в пути, является мерой его познания реальности. Чем длинее путь, чем больше пройдено ландшафтов, чем, наконец, наблюдательнее сам странник, тем глубже познание.
Два странника, встретившись здесь после долгого пути, найдут много общего, хотя и шли каждый своими дорогами. Странник, прошедший долгий путь и вернувшийся к его началу, познает многое.
Восходители
Реальность предстает перед нами горным пиком. Все дороги ведут здесь наверх. От начала пути, с травянистых лугов у подножия, по скалам и ледникам, туда, где солнце обжигает и не хватает воздуха, где приходят холод и ветер.
Каждый раз, выбирая одну из дорог наверх, восходитель не знает, насколько она будет трудна, когда ему придется отступить в поисках другого, более доступного пути.
Высота, на которую поднялся восходитель, является здесь мерой его познания реальности.
Два восходителя, поднимаясь на одну высоту, достигают одинакового уровня знания, независимо от пройденного каждым из них пути и того, насколько он был труден.
Странники или восходители?
Предположим, что вопрос, какая из аллегорий более соотвествует действительности, имеет смысл.
Кто же мы, странники или восходители? Например, с точки зрения наших собственных ощущений от процесса познания?
История западной цивилизации, казалось бы, говорит в пользу восходителей. Во всяком случае, прогресс для многих в той или иной степени ассоциируется со "штурмом".
Хотя может быть мы штурмуем один из пиков, возвышаюшихся на равнине реальности. И наше восхождение не цель, а лишь эпизод странствия. Тогда, поднявшись наконец на вершину, мы увидим и другие пики.
Примеры более консервативных цивилизаций могли бы свидетельствовать в пользу аллегории странников. Здесь же, напротив, может оказаться, что их неторопливое движение, приверженность традиционным взглядам на природу вещей, это стратегия восхождения, а не атрибут странствия.
Действительно, почему восхождение должно совершаться непременно на пределе возможностей?
Зададим вопрос по-другому: кем бы нам хотелось оказаться, странниками или восходителями?
Если по эстетическим, философским или другим причинам мы предпочли бы приближаться к единому общему пониманию реальности, а не блуждать в нескончаемых лабиринтах ее возможных интерпретаций, означает ли это отвержение аллегории странников?
Не обязательно. Странник, путешествующий достаточно долго по равнине реальности, все реже встречает принципиально новое. Он поднимается на горы. Да, это новые горы, но он уже бывал в горах. Он пересекает реки. Это новые реки, но и реки он уже встречал на своем пути.
Опыт долгого пути может стремиться к насыщению, общему для всех странствующих.
В конце пути
Если мы действительно приближаемся к общей картине реальности, насколько близко это возможно?
Имеет, конечно, право на существование точка зрения, что в силу своей разумности мы с течением времени достигнем сколь угодно глубокого уровня познания.
Я не вижу оснований для подобного оптимизма. Есть истины, которые нам не дано осмыслить. И способность рассуждать о существовании недостижимых истин не является, по моему мнению, свидетельством обратного.
Если верна аллегория восходителей, приближение к пределам познания будет сопровождаться все возрастающим напряжением сил при все более скромном продвижении наверх.
Видимо, нам не сразу удастся отличить точку окончательной остановки от очередного препятствия на пути. Потребуется немало времени, прежде чем у нас достанет смелости признать, что восхождение для нас закончено.
Если верна аллегория странников, то приближаясь к пределам познания, мы все менее будем способны соединить накопленный опыт странствия в единую картину реальности. Блуждая в лабиринтах частных теорий, мы так и не узнаем существует ли такая общая картина в действительности.