В начале жизни, холодным вечером поздней московской осени такого-то года я шел рядом с матерью вдоль аллеи старых высоких деревьев. Легкая метель раскачивала фонари над проводами. Первый снег ложился на землю тонким слоем. Проезжающие машины оставляли на дороге темные мокрые полосы,
Мы вошли в подъезд четырехэтажного дома, пахнущий слежавшейся пылью, поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Лица женщины, которая открыла нам дверь, я не запомнил. Очевидно они с матерью были добрые знакомые, не связанные никакими общими делами. В их голосах, доносившихся с кухни, не было напряжения.
Коридор заставленный вешалками, шкафами, полками, полный скрытого движения, напоминал колодец, по которому падала Алиса, провалившись в кроличью нору. Полуоткрытая дверь привела меня в просторную комнату. Тени старых деревьев в свете уличных фонарей играли на потолке. Кошка сидела на подоконнике и смотрела на метель за окном. Услышав меня, она обернулась и поглядела на ангела-хранителя за моей спиной.
Я подошел к географической карте, висевшей на стене, и стал смотреть на пунктирную линию пересекающую Атлантический Океан с севера на юг, от Гибралтара к мысу Горн. В одном месте над линией было написано "Магеллан 1519". Взял книгу с полки. Всадник в латах, изображенный со спины, едет по темной дороге. Грозные слова незнакомого мне языка. Фигура в плаще и странной птичьей маске в круглых очках и с длинным клювом. Крыса. Много крыс. Юстинианова чума. В волнении листал я страницы книги пока голос матери не позвал меня.