Наумов Михаил Александрович. Возмездие

ВОЗМЕЗДИЕ...

Рождение

Раскат оповестил весь мир,

Что жизнь ступает вновь по свету.

Новых творений славный пир

Планету обновляет эту.

Средь ночи вдруг раздался крик.

Рожала женщина младенца.

Скоро пройдет тяжелый миг,

Дитя укроют в полотенце.

Первенец выдался на славу,

Но не окончен тяжкий труд.

Отдых, заслуженный по праву

Не объявлялся пока тут.

А дело в том, что, родив сына,

Его близнец увидеть ночь

Вдруг пожелал. И вот детина

На первого похож точь-в-точь.

Лежат младенцы в колыбели

Так тихо, будто спят они,

Но если присмотреться б смели,

То увидали б тогда вы.

Первенец смотрит на икону

И странный блеск в его глазах.

Второй рассматривает окна,

Где на дворе лишь ночь да страх.

Путь до распутья

Шли годы в старой деревушке,

Росли совместно близнецы.

Учились вместе у опушки

И были частью детворы.

Во всем похожи были дети,

Но странность все ж узрели мы.

Один страшился жутко клети,

Другой боялся темноты.

А в остальном любили то же:

Реки журчание весной,

Как пес дворовый кости гложет,

И гуси бегают гурьбой.

Летели годы молодые,

Взрастали юные сердца.

А жизнь лишь началась отныне,

Несясь до самого конца.

И оглянуться не успели,

Как пролетело десять зим,

Как десять вёсен улетели.

Всё пронеслось, как день один.

В одно святое воскресенье,

Когда погода просто дышит.

Дела все предпочли безделью.

Их даже ветер не колышет.

Марш братьев Анклава.

В необозримой вышине

По небу плыли облака.

День будто послан нам извне,

Журчала вдалеке река.

Но тут, средь этой неги вдруг

Раздался стройный конский стук,

Нарушив мерный ход полудня,

Встревожив жителей вокруг.

То точным строем, к шагу шаг.

Неспешно, но неотвратимо.

Маршировал один отряд,

Красиво шли, ну просто диво.

Идя к деревне по мосту,

Минуя клёны, липы, ели,

Походный пели гимн Творцу.

Слова крестьянам душу грели.

"...Мы - продолжение Творца!

Мы - длань, летящая с мечом!

Мы - месть всевышнего Отца!

Мы - суд, совместно с палачом!

Страшитесь падшие сознанья.

Грядёт последний миг судьбы.

Стереть вас с лика мирозданья

Долгом святым считаем мы.

Коль ты колдун, тогда кричи,

Вероотступник будет тлеть.

Привяжем ведьму за космы

В костре пылающем гореть.

Святой Анклав послал на бой.

И вмиг с готовностью, взяв пики,

Мы отразим напор любой.

Услышим вражеские крики.

За правду, за любовь, за веру,

По локоть, утонув в крови.

Заплатим мы любую меру.

За мир - убей, сожги, порви!

Кто праведен и чист душой

И чует в сердце силу духа,

Вины за теми никакой.

Их не страшит любая мука.

Так встань под наши стяги брат!

Не бойся супостатов мерзких.

Сняты запоры с райских врат

Для тех, кто покарает дерзких.

Ты не дрожи погибнуть в сече,

Поскольку путь на небеса

Святым Анклавом обеспечен,

Не дрогнувшим пасть за Отца..."

А слуха их коснулись строки

Военной песни Светлых сил,

Испепеляющей пороки

У тех, кто веру позабыл.

Среди внимающих людей

Подростки сели у дороги

И меж мелькающих коней

Вкушали дивные те слоги.

Раздумья на рассвете.

Когда заря взяла права,

И солнце улыбнулось миру.

В росу укуталась трава,

И в руки хочется взять лиру.

Звуком мелодии волшебной

Заворожить моря, леса.

Расстаться навсегда со скверной.

Взлететь, чтоб скрыли небеса.

Нарисовать пейзаж равнины,

Раскрасить кистью гладь холста,

Поднять умершие былины,

Раскрыть умолкшие уста.

Познать бы Тьму, увидеть Свет,

Раскрыть загадки мирозданья.

Как странно, что стоит запрет

На эти дивные познанья.

Как удивительно мне то,

Как преподносят правду Братья.

И в круг, собравшись на плато

Я не готов раскрыть объятья.

Поверить слепо в те былины,

Что, якобы, творил Анклав.

И вздеть с готовностью на вилы

Всех тех, кто, якобы, не прав.

Очнувшись от раздумий тяжких,

Поднялся с ласковой земли,

Снял насекомое с рубашки

И отпустил его в кусты.

Взял вёдра, что стояли в доме.

Вздохнул в честь будущего дня,

Раскрыл калитку на заборе

И за водой поплёлся я.

Шел по протоптанной тропе,

Легонько ведрами гремел

И не заметил как на пне

Какой-то старичок сидел.

Проходя мимо. Он издал

Кряхтящий, будто древо звук.

Я вздрогнул, но не убежал

Лишь ведра выпали из рук.

"Хоть всех в деревне знаю я,

Но ты мне деда не знаком.

Ты кто? Хоть назови себя,

А хочешь? Знахаря найдем,

Коль терпишь ты какой недуг

Я мигом обернусь за ним..."

Но старец приподнялся вдруг

И странно молвил он за сим:

"Спасибо, добрый человек.

Не нужен лекарь, слава лесу.

Прожив по счету третий век

Ищу преемника - повесу.

На первый год моей науки

Пытался слушаться, вникал.

На третий умирал со скуки,

Надежды он не оправдал.

Представь себе, спустя пяток,

Устав от мудрости друида,

Шельмец пустился наутек,

Стащив на память меч из дыма.

Не улыбайся. Этот меч

Из древа вырезан в оружье.

Заставит наземь мертвым лечь,

Свершив эфесом полукружье.

Мне нужен новый ученик,

Который помощью своею,

Облегчит труд лесной на миг,

Но не был чтоб в душе змёю.

Чтоб исполнял все порученья,

Вникал всему, что говорю.

Будет наградою ученье.

Природной школой одарю.

Коль не боишься таен ты,

Пойдем со мной, и ты увидишь.

Где меркнет ночь, и гаснут сны,

Что ты так люто ненавидишь.

Познав величие природы,

Раскрыв загадки мудрецов,

Не властны больше будут годы

Над плотью праведных жрецов.

Подумай, я не тороплю,

Ведь выбор жизненный лишь раз

Тебе я, смертный, предложу.

На этом все. Окончим сказ.

А завтра в вечер жду тебя

На этом месте, в полнолунье.

Обдумай толком, не спеша,

Преподнеси сей день раздумью"

На миг лишь отвернув свой взор

От старца мудрого, как лес.

Чтоб силы дал земной простор,

Но он вдруг странно так исчез.

Ни звука не было, ни вздоха,

Ни скрипа старого плаща.

Заметна лишь примятость моха

И зелень падшего листа.

В то же время близнец в беседе со священником

"Скажите мне святой отец.

Внемлю Вам, равно как Творцу!

Испепелим ли Тьму вконец,

Открыв всемирный путь Добру?"

"Конечно, сын мой, прочь сомненья.

Вера дарует очищенье.

Смертью своей еретики

Приносят праведным спасенье.

Поскольку зла искорененье

Работа наша. Наш обет.

Обречь неверных во забвенье.

Огонь очистит скверну лет"

Раскрыв свой слух и душу всю,

Внимал юнец премудрой речи.

И вдруг, поняв судьбу свою

Задал, дрожа, вопросы эти:

"Я понял вдруг предназначенье.

Мой долг - всегда быть подле Вас.

Возьмете ли меня в ученье?

Смогу ли стать, как Вы сейчас?"

"Конечно, сможешь. Вижу я,

Что помыслы твои чисты.

Я сам возьмусь учить тебя.

Во славу Света против Тьмы!

Поскольку завтра, поутру

Наш полк отправится в дорогу,

Возьми одежду и еду.

Тропой тернистой прямо к Богу"

На этом, низко поклонившись,

Парнишка побежал домой.

Перед иконной помолившись

Стал брата ждать, чтоб взять с собой.

Расставание

После переживаний дня,

Люди отправились домой,

Но двое вместо дрёмы сна

Вели беседу меж собой.

"Сегодня утром повстречал

Я на тропе источник знаний.

Хоть путь нелёгкий обещал,

Но я пойду, страшась изгнаний.

Познаю равновесье мира

И превращение в зверей,

Услышу как играет лира

Средь грозных, ласковых ветвей"

С вниманием послушав брата,

Близнец вдруг резко произнес:

"Ступаешь в адовы ты врата,

Коль ты уйдешь, не брат мне - пёс!

Я завтра утром буду средь,

Принявших доброты обета.

Во славу неба будем петь!

Сожжем мы нечисти тенета"

Так и расстались в ссоре лютой.

Один отправился в леса,

Другой войною с черной смутой

Пошел на всех врагов Творца.

Святая война

Прошло лет тридцать или боле.

Лесничий уж достиг высот,

Учась, все бегает на воле,

Знаний вкушая сочный плод.

Постиг природы круговерть,

Как ликантропию во благо,

Употребив, не только в смерть.

Все интересно и все надо!

Похоже, не судьба спокойно

Загадки леса изучать.

Братия светлая достойно

Решила иноверцев рвать.

Как видно наступил тот миг,

Когда бороться ты не в силах.

И лишь бежать скорей от них,

Чтоб не уснуть навек в могилах.

Бегство друида

В то время, в глубине лесов

Шла полным ходом травля века.

Был жуткий лай послушных псов,

То человек гнал человека.

Сквозь ветви, не щадя себя,

Бежал от смерти тот лесничий.

Мысль одна: " Бегу не зря!

Я буду жить в любом обличье".

Знакомые мелькнули ели,

Сердце заколотил озноб.

"Хоть бы "собаки" не успели

Следы свои укрыл я чтоб".

Река! Ужели же спасен?

Природы бог всегда со мною.

Я цел, не пойман, не пленен,

Осталось скрыться под водою.

Прыжок, другой, ещё и вот,

Прекрасный холодок реки

Сомкнул слои потока вод.

"Поймать меня им не с руки".

Плыл на пределе силы воли,

И лишь, когда сжигая грудь,

Мой разум помутнел от боли.

Я всплыл, чтоб воздуха глотнуть.

На миг, услышав шум вокруг:

Шепот листвы, крик позади.

Нырнул, оставив бледный круг,

На водной глади той реки.

Как выдра плыл я, как бобер,

Вкушал же воздух тише мыши.

А на поверхность, словно вор

С трудом, но всё-таки я вышел.

Невдалеке стоят три древа.

Они живому миру - мать.

Треск сучьев мрачного напева

Зовут скорей по центру встать.

Исполнил только просьбу и...

Услышал птичий в небе крик.

"Живи, поскольку дорог ты

Чтобы спастись - смени свой лик"

И вдруг, как будто знал всегда.

Под взглядом мудрых трех стволов

Вмиг обратился птицей я.

Расправив крылья - был таков.

Взлетел с победным птичьим пеньем.

Я рад, что вроде бы спасен.

Стрелой с красивым опереньем,

Насквозь предательски пронзен.

Обидно как! А был так близок

К свободе и своим мечтам.

Отныне мой полет столь низок

Что все пусть катится к чертям.

Упало раненое тело,

Приняв обратно облик свой.

Сломали ребра дружно, смело,

Стянули руки бечевой.

И потащили в стольный град,

Чтоб каждый из людей Анклава,

Смотрел на казнь и был бы рад,

Как в муках корчится тварь ада.

Казнь

Кинув в темницу, спеленав

Так, словно муху пауки.

"Завтра сгоришь ты" лишь сказав,

"Если не сдохнешь от тоски"

Закрыли дверь со скрипом страшным,

Затем ключ, повернув в замке.

Со свистом странным, бесшабашным,

Барашка есть пошли в вине.

Отчаянье заполонило

Узника сникшее чело.

"Конец мне, всё, ничто не мило

И до судьбы мне все равно"

Впал во беспамятство внезапно,

В ином очнулся месте вдруг.

Взгляд сфокусировал. Отвратно...

Брат возвышался в рясе тут.

И молвил тот с презреньем речь:

"Я же сказал, ты в пропасть канешь.

Придется нам тебя тут сжечь,

Для остальных примером станешь.

Избрал неверный путь ты брат.

За это плата по заслугам,

Лично отправлю тебя в ад!

Дайте же факел!" крикнул слугам.

Взглянув в глаза, сказал вдруг пленник,

Усмешку, выдавив злорадно:

"Скоро увидимся, священник"

И тело загорелось плавно.

Сжигая легкие и плоть,

Боль раздирала разум в клочья.

Отмершие частички прочь

Ветер стремился уволочь.

Когда угас блеск от костра,

Толпа увидела тогда:

Осталась вкруг столба зола,

Сгорел поганый аж дотла.

Народ помешкал, пошумел.

Увиденное обсудили.

И, разойдясь, в домах осел.

А, вскоре, обо всем забыли.

Лишь инквизитор задержался,

Слегка поежившись, пошел.

"Как странно с братом я прощался.

И почему я был так зол?"

Но утро вечера мудрее,

Решив логично, лег в постель,

Чтоб стало на сердце светлее,

Забыть мирскую канитель.

Расплата инквизитора.

Рассвет...взошло Светило мира.

Пора вставать настала вновь,

И средь грехов и жизни пира

За мир готовы лить мы кровь!

Взглянуть в окно мне или нет,

Окинуть взором змейки улиц,

Услышать, как скрипит паркет,

Запомнить блеск игривых лужиц.

Но вдруг мой взгляд упал на плаху,

Там, где недавно был сожжен

Колдун, отдавший душу Страху,

И в землю прах не погребен.

Как странно, будто вновь и вновь

Я вижу взор его в ночи,

И замерзает в жилах кровь,

И сердце щемит, хоть кричи.

Пойду, пройдусь, пожалуй, я.

Мне неуютно в келье что-то.

Может, пройдет дума моя,

Но вдруг меня окликнул кто-то,

Лишь только обратил я взор,

Душа, сорвавшись, замерла.

Там на пороге стоял он

В глазницах Тьма и море зла.

"Не верю! Нет! Это лишь сон!?

Веденья Сатана шлет зря!!!"

И только смех сквозь мертвый стон

Проскрежетал: "Не ждал меня?"

В ответ, ни слова не сказав,

Я освятил себя знаменьем.

Поможет мне святой Анклав.

Дух ненавидел с упоеньем.

Презренья полон его взор,

Он будто бы сбежал из ада:

"Пришла расплата за позор

И смерть за то тебе награда"!

"За что, Господь, послал меня

Зверю ужаснейшему в пасть?

Навек я верный твой слуга.

Не дай мне сгинуть и пропасть".

"Он не услышит тебя, тварь!

Мольбы твои замрут бесплодно!

Забыл свой приговор и гарь,

Где жгли меня вы всенародно"?

"Нет! Пощади! Не прав был я.

Ты осуждён был по ошибке"!

"Тебя лишь пощадит земля!"

Смерть плавала в его улыбке.

Вдруг инквизитор закричал,

Пустыми стали вмиг глазницы.

Разламываться череп стал.

Откуда-то слетелись птицы.

"В агонии все ощущай,

Служитель Света и порядка!

Свирепость гнева птичьих стай,

Познаешь все ты без остатка"!

Как страшно умирать от рук,

Убитого тобою прежде.

Не слышен боле сердца стук.

Там места больше нет надежде!

Эпилог

"Ну, вот и ты, мой добрый брат

Пришел в объятье этой смерти.

Куда пойдем мы? В рай иль ад?

Скажи скорей, служитель церкви"

"Я в рай, а ты гори в геенне

Язычник, богохульник, враг.

Служил я Свету в полной мере.

Награда - ключ от райских врат"

"Как был фанатиком при жизни,

И после ты остался им.

Раскрой глаза! Мы Силы слизни,

Солдаты, сдохшие от мин.

Никто не принял наши души,

Мытарство вечное дано.

Взглянув на мир - его послушай!

Скажи добро мы или зло"

Послушав шепот всей вселенной,

Вдруг до него дошли слова.

И с новой мыслью полноценной

Раскрылись мертвые уста.

"Мы и не то, и не другое.

Как будто чужд нам этот мир

Так кто же? Что же мы такое?

К чему весь этот вздорный пир?"

"Да, брат, придется нам искать

Других планет прекрасных лик".

"Успеть бы только нам понять,

Что Злоба - худший из владык!

Что ж полетели в дальний путь,

Забыв обиды, казни, ссоры.

В посмертьи потеряем суть

Узрим же новые просторы"

Так и закончился рассказ

О братьях из средневековья.

Не вспомнил больше этот сказ

Никто, скитаясь по раздолью.

А коль в сознанье закрадется

Отзвук баллады темных дней,

То мозг о череп так и бьётся,

Чтобы проснуться поскорей.

Оставить комментарий © Copyright Наумов Михаил Александрович (Zubin@list.ru) Размещен: 29/09/2004, изменен: 17/02/2009. 25k. Статистика. Поэма: Поэзия		Ваша оценка:

Наумов Михаил Александрович : другие произведения.

Возмездие