Путешествие на тысячу ли начинается с одного шага.
Китайская пословица
Вертолёт шёл низко над водой, и позади на ленивых лазурных волнах вспенивались лёгкие барашки от гонимого им воздуха. Пугливые стайки рыб разбегались в стороны от стальной рокочущей машины, поблёскивая серебряными спинками. Солнце поднялось высоко над горизонтом, и блики света играли на невысокой волне. Уже начинало ущутимо припекать. Редкая белёсая дымка поднималась ввысь, неся с собой свежий солёный воздух. Безмятежный тропический рай не привык к столь грубому вторжению цивилизации, поэтому принимал незванных гостей настороженной тишиной.
В вертолете сидели двое. Первый был просто пилотом, второй - никем иным, как президентом Униаты Роем Канном. Спокойствию пилота позавидовал бы йог, чего нельзя было сказать о президенте. Он сжимал в трясущихся руках абсолютно ненужную бамбуковую трость и костяшки его пальцев белели. Перед полётом он выкурил две крепкие кубинские сигары - не помогло. Нервы, всё проклятые нервы. Ну оно и понятно, не каждый день говоришь с Чужими. Понятно, но не простительно: глава государства должен быть невозмутим всегда, что бы ни случилось. Помнится, предшественнику Канна, Галлею Мирнольду, позвонил ординарец и с нескрываемой паникой в голосе сообщил, что азиаты применили против Израиля химическое оружие. "И этого достаточно, чтобы вытащить меня из ванны?" - с возмущением спросил президент.
Вдалеке из лазури моря показалась жёлтая с зелёным полоска земли. Коралловый атолл, мелкий жёлтый песочек и зелень пальм, - райский уголок, чудом не тронутый человеком. Поначалу было непонятно даже кому принадлежит этот клочок земли: Униате или Австралии, но потом всё же решили, что Униате. Канн так и представлял себе диктора какого-нибудь независимого журналистского агенства, который завтра скажет всему миру: "Вчера на территории Униаты произошёл первый в истории контакт с внеземным разумом".
Серебристый армейский вертолёт с мягким толчком коснулся поверхности. Шумилин уже ждал Канна, задумчиво глядя на горизонт. Он демонстративно стоял спиной и делал вид, что не замечает бьющего по ушам рокота винта. Униат оправил костюм, немного растрепавшийся от ветра, и чинно, как на официальном приёме, поплыл к азиатскому коллеге. Они пожали руки. Канн по привычке лучезарно улыбнулся, но Шумилин был суров.
Сколько злобных карикатур намалевали журналисты на их рукопожатие! Самая известная была проста как и всё гениальное: президенты сжимали друг другу ладони с самыми дружелюбными улыбками, а за спиной прятали по тесаку таких размеров, что ими только быков валить.
--
Нервничаете? - спросил Шумилин.
--
Да, - ответил Канн.
--
Я тоже, - сказал азиат, но его рука была тверда, и ни один мускул на лице не выдавал переживаний.
Блистающая капля свалилась прямо с неба. Никакого грохота двигателей, только пение рассекаемого с невероятной силой воздуха доносилось от этого летательного аппарата. Он завис в нескольких сантиметрах от земли, какая-то неведомая сила поддерживала его на весу. Из него на землю ступил гуманоид. Он жутко напоминал пришельцев из бульварных газет и бредовых фильмов, вот только те казались нелепым гротеском на действительность. Существо было мало ростом, с большой головой и тёмно-синими глазами. Одежду его составлял комбинезон металлического цвета и чёрные массивные ботинки.
Сделав несколько шагов, пришелец неуклюже поклонился. Главы двух государств невольно переглянулись, затем Канн на правах хозяина заговорил первым:
--
Рад приветствовать гостя, - сказал он, по привычке растягивая слова, будто бы говорил с толпой жуналистов. - Вы понимаете, что мы говорим?
--
Разумеется, понимаю, - прошкворчало существо, странно коверкая звуки языка-международника. - Я тоже рад ступить на землю вашей планеты.
Эх, нет сейчас фотографа запечатлеть исторический момент. Главы государств, вместе составляющих три четверти населения, экономического и военного потенциала Земли, Шумилин и Канн присутствуют при первом контакте с чуждым разумом. Их имена несомненно войдут в историю и встанут в один ряд с Гагариным и Армстронгом. Вот только пришельцы потребовали, чтобы в зоне контакта не было никаких технических приспособлений.
--
В вашем сообщении вы говорили о каком-то важном деле к нам, - вступил в разговор Шумилин. Официальные слова были сказаны, можно переходить к делу.
--
Да, пожалуй, мы начнём, - пришелец выдержал эффектную паузу. - Мы долго анализировали вашу цивилизацию, но так и не смогли до конца понять вас. Вы очень любопытные существа. Пожалуй, мы не сталкивались с таким типом мышления, как у вас. Мы проводим кое-какие параллели с одной из разумных рас, мы называем их сейоль, но эти обобщения не всегда проходят.
Его речь была монотонной, как у некого автомата. Люди привыкли, чтобы собеседник излучал хотя бы минимум чувств и теперь ощущали себя немного некомфортно, но слушали терпеливо. Наконец, когда в речи инопланетянина наметилась маленькая пауза, Канн задал волнующий каждого человека вопрос:
--
С чем вы пришли к нам?
Шумилин позволил себе ухмылку в адрес коллеги. Так Чужой всё и выложит, держи карман.
--
Я как раз к этому веду, - на краткий миг президентам показалось, что он даже обиделся. - Я хочу сказать, что нам будет сложно понять друг друга. Мы пришли с миром, как ни парадоксально это звучит. Кажется, в ваших обычаях подавать друг другу руку в знак добрых намерений, но, боюсь, для нас этот жест может быть принят за оскорбление... Мы изучали вашу историю, мы анализировали настроения в вашем обществе и пришли к выводу, что человечество - довольно агрессивная формация на сегодняшний момент. Многие из вас с трудом могут понять, как более развитая нация или раса может дружить с более слабой, не диктуя ей свою волю, не пользуясь правом сильного.
--
Позвольте не согласиться, - сказал Шумилин. - Нам не чужды понятия гуманизма и человечности.
--
В том-то и дело, - гость немного изменил тембр голоса. Если б он был человеком, можно было бы говорить о том, что он веселится. - Вдумайтесь в это слово - "человечность"... Оно само говорит за себя. Всё, что объединяет это понятие, относится только к людям, да и то не всем. Вы жалеете и уважаете лишь своих. Вы можете позволить себе немного гуманности и благотворительности, а что делают те, кто волею судеб оказался слабее? Они думают лишь над тем, как бы урвать кусок пожирнее. Благородство - привилегия сильных. Именно поэтому мы избрали вас - глав сильных государств: Униаты и Азиатского Союза. Вы диктуете свою волю остальным, опираясь на своё сверхоружие.
--
Сверхоружие? - переспросил Шумилин. Это интересовало его куда больше, нежели философские измышления.
--
В нашей классификации сверхоружием называется то, что может в одночасье уничтожить цивилизацию. Вы обладаете таким. Кстати, вы - единственная из известных нам цивилизаций, которая применяла сверхоружие против себе подобных.
Президенты вновь переглянулись и опустили глаза. Они почувствовали укол стыда за своих предков. Единственные из тех, кто решал свои проблемы "большой дубиной". Неплохо.
--
Мы впервые обнаружили вашу цивилизацию около тысячи лет назад. Большая часть населения планеты в те времена искренне верила, что земля плоская, а звёзды - светлячки, которые прилипли к небесной тверди. Просвещённые культуры были разрушены, ваш мир находился во власти жестокости и невежества. Но и сами мы тогда были несовершенны: мы воевали. Мягко говоря, нам было не до вас. Когда же мы через неполных восемьсот лет вернулись на Землю, то что же мы увидели? Жестокость никуда не исчезла. Ненависть и злоба снедали ваше общество, которое за несчастных восемь сотен лет сумело выйти в космос и создать сверхоружие. Поверьте мне, это невероятный результат, нам неизвестны примеры столь быстрого развития. На волне взаимной ненависти и вражды вы усиленно разрабатывали технологии, дабы превзойти соперников, и достигли в этом больших успехов. Мы установили пассивное наблюдение и снова по стечению обстоятельств нам стало не до вас. Снова война пришла к нам. Долгая и разрушительная бойня длилась почти сотню лет и ещё столько же мы восстанавливались. И вот когда мы вновь, уже в третий раз, вернулись к вам, что же мы увидели? Человечество накопило такой потенциал сверхоружия, что с ним можно выиграть небольшую галактическую войну, а накал страстей был такой, что порой лишь случайность спасала людей от полного взаимоистребления. В сложившихся условиях всеобщей подозрительности и небывалой даже для вас агресии любая попытка контакта была бы расценена как вторжение, мы это понимали. Мы посчитали контакт неприемлемым. Сегодня вы являетесь свидетелями четвёртого нашего пришествия на Землю. Надеюсь, оно будет более удачным.
--
Это всё очень занимательно, но вы не расскажете нам о себе? - сменил тему Канн.
--
Охотно, - ответил инопланетянин. - Наше государство мало и немногочисленно по галактическим меркам. Территории нашей Конфедерации включают в себя восемнадцать обитаемых планет с населением 65 миллиардов. Наше государственное устройство напоминает то, что вы называете демократией. Наша метрополия носит название Мил, - здесь посол произнёс три ни на что не похожих звука, и земляне лишь приблизительно уловили их.
--
Вы упомянули, что много воевали... - поинтересовался Шумилин.
--
Да, но это всё в прошлом. Сейчас мы миролюбивая раса.
Лишь Канн верил пришельцу, да и то только поначалу. К этому моменту оба были убеждены, что ни слова из того, что говорит милиец, правдой не является.
--
Так с чем же вы пришли? - прямо переспросил Канн.
--
Я уже говорил, что мы пришли с миром, - терпеливо повторил пришелец.
"Дурку включает", - подумал Шумилин, а вслух уточнил:
--
Боюсь, вы не понимаете вопроса. Мы хотели бы знать цель вашего визита, - в его голосе зазвучал металл. Любой журналист, хоть когда-нибудь занимавшийся большой политикой, знал, что это очень нехороший признак. Шумилин осерчал.
--
Теперь я понял, - формально отозвалось существо. - Мы заинтересованны наладить обмен. Как вы говорите, взаимовыгодное сотрудничество. Вы дадите нам то, чего нет у нас, мы - того, чего нет у вас.
Вот он, ключ беседы. Земляне насторожились. Сейчас будет сказано то, зачем этот чужак спустился на Землю.
--
Мы готовы предоставить вам часть наших технологий. Начнём, пожалуй, с погодных контроллеров и энергосистем. Ваши реакторы ядерного синтеза громоздки, малоэффективны и довольно опасны.
В этом земные лидеры были с ним согласны. Термоядерные станции возводились годами, стоили бешенных денег и выдавали мизерную мощность. Они малоэффективны даже по земным меркам. Но лучшего пока не придумали.
Как ни пытались президенты вывести милийца на чистую воду, он так и не сказал, что же потребуют инопланетяне взамен. Но предложение чужака было очень уж заманчиво. За дармовую энергию и полный контроль над погодой в масштабах планеты можно и душу дьяволу продать.
Но более важен был другой вопрос. Не является ли раса тщедушных худощавых человечков с большими глазами врагом для человечества. Из долгой беседы земные лидеры вынесли два важных факта:
--
Милийцы готовы поделиться технологиями, и их, скорее всего, можно будет применить для укрепления обороноспособности Земли.
--
Уже имеющимся у землян "сверхоружием" можно худо-бедно воевать.
Когда капля с невероятной скоростью скрылась где-то в стратосфере, Канн сказал:
--
Кажется, с этого дня наши разногласия закончатся.
--
Да, - согласился Шумилин, задумчиво глядя в небо.
--
Наместник
На пыльных тропинках далёких планет
Останутся наши следы
Третья за месячное дежурство высадка Яна обещала быть самой простой. В этот раз военные уж особенно разбушевались и малость перестарались с запугиванием аборигенов. Теперь из них много не выжмешь - разве что пушечное мясо. Собственно командование проявило на этот раз удивительную прозорливость и первый раз за службу Яна послом на дальних границах выслало толковую разнарядку: основной упор сделать на биоресурс.
Первыми в атмосферу зашли две тройки штурмовиков, а Ян ждал позволения спуститься. Уполномоченный посол Империи ждал, пока эти синтеты разрешат ему посадку! Ян, конечно, понимал необходимость этих мероприятий, ведь за безопасность его персоны отвечает секториальный лично. Хотя, что секториальный так волнуется: дальше дальних границ не сошлют. Ну что может угрожать жизни посла в городе, где камня на камне после вчерашнего не осталось?
Наконец синтеты передали сигнал: "Всё спокойно", и Ян запустил автопилот на посадку. Не любил он ручной режим, это ниже достоинства человека: самому крутить штурвал. Системы лёгкого катера замечательно компенсировали перегрузки и турбулентности, Ян даже не заметил, что сели. И снова первыми пошли синтеты. Ох, и испугались их, наверное, аборигены. Синтеты просканировали местность и дали Яну добро на выход.
По земному каталогу аборигенов называли расой Р-11, даже не удосужились дать название. Правильно, только разумные расы достойны носить имена. Системы показывали, что в округе присутствуют только три представителя Р-11. Не иначе, главные. Ян включил транслирующий переводчик и вышел.
Тоскливое серое небо с чёрными тучами, а под ними - до основания разрушенный город. Повсюду горы битого бетона, куски покорёженного металла, то тут, то там раскиданы чёрные проплешины от плазменных бомб, где всё спеклось в единую массу и до сих пор не остыло. Величественное зрелище. Дышится легко, воздух насыщен озоном от импульсных разрывов, и это через целые сутки после бомбардировки. Красота, да и только!
Кругом безмолвие и сумрак, а посреди этого - малый имперский катер и несколько двуногих фигурок вокруг.
То, что увидел Ян, заставило его искренне расхохотаться. Р-11 разговаривали с синтетами. Они о чём-то спрашивали их - переводчик уловил лишь конец фразы и не смог сообразить, что же имелось в виду. Механоиды, естественно, были безответны. Насмеявшись вдоволь, Ян почему-то подумал, что Р-11 и не видели в глаза тех, кто днём ранее в два часа взломал их оборону. Аборигены, похоже, поняли, что значат эти клекочущие звуки, но кроме ненавистных взглядов ничем не могли уязвить захватчика.
--
С вами говорит посол Империи Ян Мунжин, - наверное, он выглядел комично. Слабый человек смотрелся куда менее внушительно на фоне здоровенных боевых синтетов. Абориген, что был впереди, начал было что-то говорить, наверное, желал представиться, но Ян грубо оборвал его. Ему было совершенно всё равно, как того величать. - Мой глас - глас Империи. Я - ваше новое правительство, я - ваш наместник. Это понятно?
Аборигены были под впечатлением. Когда Ян поднял глаза на них, они отступили на шаг.
Собственно, насчёт наместника, это были просто громкие слова. Прямо нет у Империи других дел, кроме как этим Р-11 мозги промывать! Весь имперский контроль будет заключаться в орбитальной базе, на которой будут сидеть три человека и небольшой контингент синтетов. Их задача проста - собирать дань в виде биоресурса и следить за возможным развитием их технологии. Ну и вызвать флот подавления в случает отказа от подчинения.
--
Кто вы такие? - спросил Ян.
--
Я - глава этой страны, а это - мои помощники.
--
С этой минуты вы поступаете в моё распоряжение. Введёте в курс дела. Первое вам задание: мне нужно пятьдесят представителей вашей расы. Подойдут любые: преступники, предатели, хоть кто. Желательно обоего пола. Ступайте, распорядитесь.
Ох, не позавидуешь тем беднягам. Их будут гонять по полной программе, вычисляя физические и умственные пределы возможностей их тел. Это необходимо для приготовления из них синтетов - биомеханоидов. Им подавляют личность, зато встраивают оружие прямо в нервную систему и имплантируют кучу разных наноустройств: связь, контроль и множество других вспомогательных модулей. Им кроят мозги, порой целыми кусками вырезая ненужные участки: незачем солдатам и пилотам художественное восприятие и прочие остатки их личностей. Им подавляют инстикты, и взамен прививают новые. Главный их инстикт - защищать людей и служить людям, высшей расе.
Это позволяет объединить плюсы живых организмов и механических систем. Они получаются не такие безмозглые, как роботы, они умеют действовать в команде, для них не чужды взаимовыручка, а в особо удачных случаях - героизм. И в то же самое время они выполняют все распоряжения, не смеют ослушаться прямого приказа. Из сейоль получаются отличные бойцы, из элионцев - пилоты, кого будут клепать из Р-11, покажет время. Одно время даже были попытки создать синтетов из людей. Тяжким преступникам давали выбор: смертная казнь или превращение в синтета. За сто пятьдесят лет прецедентов не было. Ян согласен с ними: лучше десять раз умереть, чем жить биомеханоидом.
Аборигены ушли понурые. Наверное, сложно собственными руками отдавать собратьев в руки чужакам. Но они теперь не посмеют ослушаться. Для них Ян почти бог, и бог недобрый. Нет, ну можно ведь было по-хорошему договориться. Р-11 был отправлен ультиматум: сдаться в течение земных суток и добровольно вступить в Империю. Ультиматум был отвергнут, и оперативная группировка имперских кораблей начала утюжить планету. Они уничтожали по одному городу в час, пока не было получено сообщение о полной капитуляции.
Ян руки-ноги бы поотрывал тем, кто устроил здесь такой разгром. В любой, даже примитивной культуре найдётся маленькая особенность, которая может оказаться полезна для Империи. А теперь Р-11 просто кормушка, которых и так навалом. Всё эти вояки, которые звёздочку на погон хотят досрочно за "подавление планеты на день раньше запланированного срока".
Ян огляделся. Всходило тусклое местное солнце, и его лучи рассыпались в тучах пыли. Ещё вчера на этом месте стоял величественный город с несколькими миллионами жителей, а теперь остались лишь руины. Скора Империя на расправу. Подумать только, но 650 лет назад милийцы могли сделать то же самое с Землёй...
--
Храм На Крови
В это трудно поверить, но в тот исторический день милиец говорил почти искренне. Милийцы находились в таком положении, что им любая помощь была бы полезна. Даже от людей. Посол неспроста упомянул сейоль в своём рассказе. Именно с ними Конфедерация вела войну. Боевые действия складывались крайне неудачно для них. Пятнадцать лет назад капризная военная фортуна принудила их подписать унизительный мирный договор, по которому они уступали почти треть своих территорий с четырьмя очень хорошими системами.
Конечно, они могли говорить с людьми с позиции силы, но надо ли им это: иметь под боком беспокойную "горячую точку", которой надо заниматься, отвлекать силы и ресурсы. Куда как проще наладить деловые отношения. Технологии и знания в обмен на пушечное мясо. Именно пушечное мясо сделали милийцы из людей. Солдат на далёкой войне с сейоль. К чести конфедератов стоит сказать, что платили они щедро, но разве возможно насытить человека? Человеческие желания - бездонный колодец. Милийцы и представить себе не могли, какого монстра взрастили, какую змею пригрели на груди.
Милийцы вывели людей в разумные, помогли сделать первые шаги, отечески оберегали от детских ошибок. Они даже уступили три планеты - те, что позже назовут корневыми колониями: Аид, Синай и Карладу и перенаселённая Земля вздохнула свободно. Милийцы дали технологии в энергетике и обработке материалов, и ушла в прошлое грызня из-за вечно нехватающих ресурсов. Милийцы открыли тайну межзвёздных перелётов, и сотни кораблей с людьми на борту забороздили Вечную Пустоту. Милийцы дали оружие, и в один прекрасный день оно обратилось против них самих. Человеческого вероломства хватило укусить облагодетельствовавшую руку.
Была у конфедератов Ахиллесова Пята. Примерно четыреста земных лет назад они увлечённо исследовали свой геном, и сильно преуспели в этом. Позже, осознав, тупиковость этого пути, они отвергли его, но кое-что осталось. Милийцы не знали болезней. Они генетически привили себе устойчивость ко всем известным им заразам, настолько прочную, что случайные мутантные штаммы вирусов не могли пробить её. Четыре века они не знали ни лёгких недомоганий, ни серьёзных смертельных недугов. Они не представляли, что такое эпидемиологические меры и элементарная гигиена. Мощь их технологий дала им свободу от паразитов.
В час Х вирус, искусственно синтезированный в земных лабораториях, в считанные месяцы не оставил камня на камне от их цивилизации. Земляне победным маршем прошли по некогда цветущим городам и планетам, добивая выживших. Но даже в своей последней агонии раненый лев может удавить шакала. Собрав остатки сил, милийская армия пошла на штурм Аида. Три месяца шли бои, в которых погибло вдвое больше людей, чем на далёкой войне с сейоль за полторы сотни лет. Флот милийцев двинул к Карладе и в жуткой недельной бойне на её орбите людям титаническим усилием удалось склонить чашу весов в свою пользу.
Триумфатор этой битвы, адмирал Марк Небельс, на волне народного ликования, опираясь на свой небывалый авторитет, сместил парламент метрополии и провозгласил себя сначала диктатором, а после императором. Так родилась Империя - великий храм на крови. Слово, заставившее трепетать разумный космос.
Молодые необузданные расы надо давить, иначе они утопят мир в крови. Если потребуется, то можно и силой насадить им дружелюбие. А если начать проявлять излишнюю благосклонность, последствия могут быть фатальными. Лучше быть врагом им, чем самим себе.