Аннотация: Неизвестное время, безымянный город. Странные личности.
Дождь неистово барабанил по стёклам. На расстоянии вытянутой руки предметы теряли очертания в серой пелене, и даже свет мощных ксеноновых фар уже в двух шагах разбивался о крупные холодные капли.
В машине сидели трое. Водитель берег силы дремал. Ему, как представителю низшей касты, вряд ли в последнее время много доставалось от скудной добычи. Двое на заднем сиденье бодрствовали, но молчали. Сидевший справа, с иголочки одетый молодой человек, заметно нервничал, руки ходили ходуном, как у запойного алкоголика, взгляд бешено метался, не зная за что зацепиться. Сидевший слева, седой сгорбленный человек в плаще до пят, флегматично уставился в окно, хотя ничего, кроме падающей с неба воды, увидеть там было невозможно.
- Ещё и опаздывают! - со злобой произнёс молодой.
- Серые всегда опаздывают, - отозвался его собеседник. - Они всегда всё делают неспеша, такая уж у них особенность. А может быть, они просто потерялись - по такой погоде раз плюнуть.
И они снова замолчали. Странно, но от этих простых, ничего не значащих слов сидевший справа молодой человек успокоился, по крайней мере, он справился с дрожью в конечностях и вернул голосу твёрдость. Но второй пассажир всё так же безразлично разглядывал ручейки дождя на стекле. Казалось, если бы сейчас прямо перед ним упал метеорит, он и не моргнул бы.
Но молодой это самосозерцание явно не одобрял.
- Ашер, не ходи, - набравшись смелости взмолился он.
- Рох, чему я тебя учил? Ты убил врага не когда нажал на курок, а когда выхватил пистолет из кобуры. Так что считай, что я уже там.
- Они убьют тебя.
- Я еду договориться о свободном коридоре для нашего клана. Серые заинтересованы, чтобы всё окончилось мирно. Зачем им меня убивать?
- Чтобы ослабить нас. Да и вообще серым повод не нужен.
- Это пропагадна, Рох. Ты не хуже меня знаешь, что они такие же, как мы, только глаза у них другого цвета.
Ливень начал стихать, отчаявшись потопить этот ненавистный город. Уже можно было различить серую стену ангара в десяти шагах, уже можно было не повышать голоса, чтобы перекричать грохот капель по крыше.
Сквозь поредевшую водную завесу дважды мигнули фары. Всё-таки приехали, крысиное отродье. Ашер сильно ударил водителя по плечу, тот очнулся. Серые повторили сигнал.
- Давай три, - скомандовал Ашер.
Водитель три раза мигнул в ответ. Рох щёлкнул предохранителем "Беретты".
- Если тебя убьют, Отец мне голову отвернёт, - сообщил он.
- Он её тебе два раза отвернёт, если узнает, что ты с оружием поехал, - в тон ответил Ашер и приказал шофёру: - Подьезжай, только аккуратно.
Вообще вести переговоры явно не в духе серых, так что ожидать от них можно чего угодно. Но войны они и вправду не хотят, только безумец её в такой ситуации захочет. Маленький провинциальный город - слишком мало для двух древних и могучих кланов. Даже сейчас его жители встревожены массовыми исчезновениями своих, а что будет, если обоим сторонам придётся кормить своих бойцов?
Но чувствовался здесь подвох несмотря на все доводы логики. Добавляло беспокойства и то, что Отец отправил парламентёром именно его, конченного в его глазах человека.
Машины съехались, Ашер опустил стекло и увидел знакомое лицо.
- Эй, Рауль, зажила голова? - поинтересовался он.
- Попадись ты мне в нормальной обстановке! - сквозь зубы бросили в ответ.
Ашер закрыл окно.
- Ну я пошел, - сказал он.
- Береги себя, - произнёс Рох убито.
Хороший он парень, не за себя волнуется. Наивный немного, но это не порок.
Ашер пересел в здоровый как корабль внедорожник серых. Его очень деликатно и весьма профессионально обыскали и усадили ровно так, чтобы он ничего не мог увидеть через лобовое стекло. Боковые же стёкла были темные. Потом машина с полчаса кружила по городу.
Удивительно, если бы что-то было не так. Враждебный клан не должен знать, где логово серых. Они не забыли тот разгром лет семьдесят назад, и что командовал налётом именно Ашер, они тоже не забыли.
Ехали молча, говорить было особо не о чем, только однажды, где-то на середине пути, Рауль не выдержал и процедил сквозь зубы:
- Зря Патриарх вас отпускает. Давить вас надо, пока есть возможность.
Ашер оставил этот крик души совершенно без внимания. Рауль - солдат, просто мясо, его мнение не стоит того, чтобы ради него напрягать голосовые связки. Да он и сам это понимает. А может быть, он даже понимает, что если вдруг после пары месяцев жестоких боёв серые одержат полную победу и истребят врагов всех до одного, то и сами неизбежно понесут огромные жертвы. И превратятся они из одного из трёх столпов культуры в обыкновенную банду шакалов, каких тысячи кочуют по земному шару.
Когда, наконец, вдоволь накружившись по городу, машина подъехала к неприметному двухэтажному домику, дождь прекратился. Двое боевиков у входа отложили зонты и вынули из-под плащей автоматы. Эта пара и двое, что были в машине, образовали конвой с Раулем во главе и провели Ашера внутрь и наверх. Они охраняли его от своих, половина клана разорвала бы гостя голыми руками. На этом коротком пути Ашер поймал не один десяток ненавидящих взглядов.
Патриарх ждал наверху, и не в кабинете, а в личных апартаментах. Это была тёмная комната с низким потолком, больше всего похожая на одноместный номер в дрянной гостинице, если бы не вычурная обстановка. Резной антикварный стол и два глубоких кресла будто только что взяты из кабинета важного чиновника генеральского чина. Боковая стена, сплошь завешанная холодным оружием в позолоченных ножнах, составила бы честь индийскому магарадже. Но вот старая рассохшаяся кровать в углу номера не иначе ещё не так давно доживала свой век в какой-нибудь дешёвой ночлежке. Патриарх серых уважал гостей, любил дорогие подарки и был совершенно неприхотлив.
Он стоял спиной и, казалось, крепко над чем-то задумался, гость вынужден был ждать. И только спустя минуту он властным жестом велел сопровождающим выйти и никого не пускать.
- Здравствуй, Ашер, - поприветствовал он парламентёра хриплым голосом и обернулся.
В руках его оказалась фоторамка, он торопливо поставил её на стол, да так, чтобы Ашер не увидел фотографии. Не иначе, Патриарх предавался воспоминаниям, странное он выбрал для этого время.
- Долгих лет и вам, - ответил Ашер любезно.
- Присаживайся, - гостеприимно велел Патриарх. - Я бы предложил чего к столу, да сам понимаешь, время сейчас голодное.
- Понимаю, - парламентёр кивнул и сел. - Свежая кровь в дефиците, было бы по-другому, мы бы не встретились.
Патриарх опустился в кресло напротив и сложил кончики пальцев. Этот жест придавал ему ещё больше таинственности и мудрости. Он пристально смотрел на своего гостя и с разговором явно не спешил.
- Вам не кажется, что с каждым разом наши встречи становятся всё более странными? - начал за него Ашер. - Сегодня вот ваши бойцы меня почётным эскортом провожали. Да и вы оказали мне честь: в ваши покои ведь не каждый свой допущен бывает.
- По-твоему, нам с тобой естественнее будет разглядывать друг друга через прицел? - не понял Патриарх.
- Именно, - подтвердил Ашер.
- Выходит, ты ещё не забыл старые обиды?
- Как такое вообще можно забыть?
Патриарх смерил его взглядом, как показалось Ашеру, не без опаски.
- Скажи мне, тебя Отец прислал или ты сам вызвался? - спросил он.
- И то, и то, - уклончиво ответил Ашер.
- Понятно, - задумчиво протянул Патриарх. - Да, кстати, Отцу передавай привет и пожелания долгих лет жизни.
- Передам, - кивнул посланник.
Патриарх откинулся на спинку кресла. Свет едва пробивался сквозь тёмные портьеры, от него в таком положении оставался один лишь силуэт.
- Быть может, к делу? - поторопил Ашер после полуминуты молчания.
- Коридор будет завтра по улице Жёлтых Камней с восьми утра до восьми вечера. После этого во всех ваших в городе мы будем стрелять.
Патриарх выпалил это скороговоркой, так что Ашер даже испугался, всё ли ему удастся запомнить.
- Это всё? - поинтересовался он.
- А что ещё? - не понял Патриарх.
- И я могу идти?
- Ни за что не поверю, что ты прибыл сюда только за этим.
- И зачем я, по-вашему, сюда прибыл?
- Не знаю, это ты мне расскажи.
Ашер хотел сказать грубость, но осёкся. Много хочешь, Патриарх, ни один враг никогда не расскажет тебе о своих истинных мотивах.
Глава серых поспешил сменить тему.
- Да, смотри, что я нашёл недавно, - он привстал и повернул рамку с фотографией лицом к Ашеру.
И тот на секунду лишился дара речи. Этот фотопортрет был воплощением всех "старых обид", всей боли и ненависти в его жизни. Это было то, ради чего Ашер много лет не жалел ни себя, ни друзей, ни врагов, ради чего лились реки крови и сотни судеб перетирались в муку. С выцветшей от времени, мятой фотобумаги на Ашера грустно и укоризненно взирали её глаза, глаза дочери Патриарха.
Ещё не так давно Ашер бросился бы на Патриарха, вцепился бы ему в глотку. И напоролся бы на один из его знаменитых кинжалов с тонким гибким лезвием, которыми глава серых безошибочно бьёт в сердце.
- Зачем? - сдавленно спросил Ашер.
- Думал тебе будет интересно, - совершенно невозмутимо ответил Патриарх. - Посмотри внимательнее, вспомни. Этот снимок сделан в день вашего союза, в тот самый час, когда я отдал мою девочку тебе.
Да, воспоминания того дня были яркими у обоих. Патриарх мечтательно поднял глаза к потолку, но тут же вернулся обратно на землю:
- Мне на миг показалось, что ты кинешься на меня.
- Почему? - не понял Ашер.
- Не ты ли сделал месть мне смыслом жизни? Не ты ли устилал землю трупами только лишь затем, чтобы подобраться ко мне поближе? И не ты ли, в конце концов, развязал эту бойню, когда мы были так близки к вечному миру?
- Ваш отказ обидел Отца точно так же, как и меня. И вы переоцениваете моё влияние, я не мог в одиночку начать войну, даже если бы очень захотел.
- Ладно, - Патриарх властно поднял руку, прерывая этот разговор. - К чему сейчас ворошить прошлое. Ты, я вижу, уже смирился, что никогда их не увидишь.
- А что мне остаётся? Мой сын уже взрослый, и он воспитан вашими людьми. Он наверняка не примет меня. А ваша дочь...
- Он отреклась от тебя, - напомнил глава серых.
- Только лишь потому, что иначе вы угрожали скормить нашего мальчика неприкасаемым. Но это даже не главное. А главное, - Ашер закусил губу, собираясь с мыслями. - Когда-то внутри меня жила любовь к ней, потом её сменила ненависть к вам, а теперь там уже ничего нет, только пустота.
- Это называется старость, - сухо объяснил Патриарх. - У таких как мы она проходит именно так. Вдруг понимаешь: всё, чем жил, всё, чего страстно желал - вот, - он постучал пальцами по лакированной столешнице, - пустой звук. Как, помнишь, я говорил на церемонии вашего союза: "Пусть то, что совершается сейчас, послужит добрым прологом к прочному миру между двумя великими кланами..." Я свято верил в это в тот день. И мы знаем, как всё обернулось на самом деле.
- И уже через год после этого вы пошли на поводу у своих советников и дали обратный ход. И много сотен хороших людей умерло из-за этого вашего решения.
Патриарх скривился, как от боли.
- Не забывайся Ашер, - он грозно сверкнул очами. - Мы хоть и говорим по душам, но помни, где находишься и с кем разговариваешь.
Ашер отпрянул. Похоже, в прошлом каждого человека есть вещи, от которых впору рвать на себе волосы от досады.
- Простите, Патриарх, - парламентёр впервые назвал главу серых официально.
- Ладно, - смягчился тот. - Сделаю скидку на то, что ты всё-таки мой родственник. Хотя иногда я злейшему врагу не пожелал бы таких родственников.
Ашер ухмыльнулся. Приятно, когда тебя признают за серьёзную угрозу.
- А если я останусь в городе, по мне тоже будут стрелять? - зачем-то спросил он.
- По тебе особенно яростно. Не оставайся, Ашер.
- Тогда я не знаю, когда мы встретимся снова.
- Никто не знает. Но я буду ждать с нетерпением.
- Я тоже. Ведь так получается, что вы - моя единственная связь с ними. И только вы можете передать мои пожелания долгих лет. Если им вообще кто-то может что-то передать.
- На что ты намекаешь? - Патриарх сделал вид, что не понимает.
Ашер оценивающе смерил собеседника взглядом, будто прикидывая, достаточно ли доверяет ему, чтобы открыть важную тайну.
- Я часто думал об этом, - начал он. - Я ведь не знаю, живы ли они до сих пор или кому-то просто нужно, чтобы я так считал.
- Послушай меня, Ашер, - Патриарх нисколько не удивился этим словам. Немного обиделся, но не удивился. - Ты ведь не первый день меня знаешь, скажи, мог бы я допустить, чтобы с самыми дорогими мне существами что-либо случилось? А если так, то как ты думаешь, хватило бы моей совести не дать тебе об этом знать? Или ты полагаешь, что я сам их убил? Но за что? Зачем? Чтобы отомстить тебе? Я и правда на такое способен по-твоему?
Вопрос был риторический. Да, всё сказанное было правдой, Патриарх не отличался ни жестокостью, ни мелочной мстительностью. И с совестью он время от времени испытывал проблемы. Плохо его знавшим порой могло показаться невероятным, что он стал главой такого могучего клана, как серые.
- Но это ничего не меняет, - добавил он. - Ты всё равно их никогда не увидишь.
- Это не главное, - сказал Ашер.
За эти слова он был награждён уважительным взглядом, в котором, однако, не было ни капли сочувствия.
- Мне, наверное, пора уходить, - прямо сказал парламентёр.
- Я уверен, что Отец тебя уже заждался, - подтвердил Патриарх и встал. - Дорогой зять, - начал он высокопарно, - ведь прошли годы, ведь мы поумнели. И ведь теперь мы оба понимаем, что та история по-другому окончиться не могла. Точнее, могла, но значительно хуже.
- Что это меняет? - пренебрежительно бросил Ашер.
Патриарх вздохнул.
- Ладно, ты можешь идти, - разрешил глава серых.
- Приятно было поговорить с вами, - Ашер сделал лёгкий поклон. - До новых встреч!
- Рауль! - боевик на цыпочках вошёл в покои, - увези его туда, где взял. Если волос с него при этом упадёт - кожу сдеру.
Рауль кивнул и довольно учтивым жестом предложил Ашеру выйти. Даже такой бескомпромиссный мясник как он становился вдруг шёлковым в присутствии Патриарха.
За дверью ожидал всё тот же конвой. Снова прошли той же дорогой к воротам, только ненавидящих взглядов стало больше и вечернее небо прояснилось. Серые усадили посланника на то же место и тем же кружным путём привезли его к ангару.
На этот раз остановились шагах в десяти, и Рауль вышел проводить. Не хотел, чтобы с него содрали кожу.
Ашер дал своим условленный знак: серые без оружия, и Рох опустил стекло. Рауль встал в двух шагах и ждал, когда Ашер сядет. Ашер оглянулся через плечо: до машины серых всего несколько метров, эх, темно только.
- Как видишь, Рох, я живой, - сказал он с улыбкой.
Он ещё раз оглянулся, на этот раз совсем на мгновение. Рауль повернулся и шагал восвояси, двое его парней пока не думали двигаться с места. Лучшего шанса не будет. Жаль, в руках уже нет той прежней быстроты, но сейчас должно хватить и того, что осталось.
- Пистолет, - скомандовал Ашер.
Предохранитель снят, курок взведён, молодец Рох. Осталось только довериться инстинктам.
Первая пуля Раулю точно в затылок, шаг вправо, три выстрела по оставшимся, два прыжка вперёд, ещё три раза уже в упор. Всё.
Ашер не стал рисковать, подходить и делать контрольные выстрелы. Может кто и выживет - чёрт с ним. Он быстро вернулся к машине, открыл дверцу водителя и выволок его, посеревшего от ужаса, наружу.
- Иди, расскажи Отцу, что я сделал, - велел он.
Всеми силами пытаясь сохранить спокойствие, водитель нетвердо кивнул и двинул в сторону города. Ашер взглянул на Роха, более довольным своего ученика он ещё не видел. Надолго ли?
Он обернулся на быстро шагавшего парня и всадил ему две пули между лопаток. Поставил "Беретту" на предохранитель и вернул её Роху.
- Спасибо, - коротко поблагодарил он. - Ты, наверное, первый, кто за тысячу лет пришёл на разговор с оружием.
- Зачем ты так? - не выдержав, закричал Рох вместо ответа.
- Для естественности. Ты со мной, Рох?
- Я всегда с вами, учитель, - преданно ответил тот, помедлив с секунду.
- Тогда садись за руль и к чёрту из этого города. И пусть они выпускают друг другу кишки сколько влезет. Я теперь уверен, они живы, я буду искать их, и гори весь остальной мир огнём.