Аннотация: Стимпанк-детектив. 5 глава, в которой ничего не происходит.
5.
Утром следующего дня, когда я впервые пошел на работу в форме, меня загребли в каталажку. Вышло глупо - я шел, позёвывал с недосыпу, думал о том, что днем, наверное, будет жарко, хотел купить себе обед - вчера я об этом забыл как-то, и до пива с Рэем и Морти питался чайком да печеньем, которое выдал мне Эдвард - и нарвался на полицейских.
Я сначала вроде бы даже прошел мимо: ну, стоят и стоят себе стражи правопорядка, говорят о чем-то своем, я иду, только потом один из них - я случайно глянул в витрину магазина бакалеи - толкнул другого в бок, и меня резво окружили.
- Та-ак, - протянул один из них. Он был невысокий и крепкий, с намечающимся пузцом и залысинами, несмотря на то, что ему на вид было около лет тридцати. Тускло-красная полицейская форма ему не шла, делая лицо каким-то синеватым и как опухшим. - Документы предъявите.
Я полез в карман за паспортом - своим, родным, и справкой из отделения миграционной службы - о том, что я резидент другого государства, моё удостоверение и временная регистрация находятся в процессе изготовления. Эдвард отправил мои данные на обработку ещё позавчера, а меня особо восхитило, что ответ - собственно, бумажку - я получил по конторской пневмопочте.
Я подумал, что полицейский не представился - или у них не положено по протоколу? - но документы подал.
- Та-ак, - повторил он снова, а товарищ его, рослый и неприятно улыбающийся, подошел ближе. Мне стало некомфортно. - Это у нас что?
- Паспорт.
- Я вижу, что паспорт. Только что-то такой я вижу первый раз, - он помахал в воздухе моей бордовой книжицей, - и написано не по-нашему. Подделка, сразу видно. Пройдемте-ка, гражданин.
- Погодите, вот же у меня из миграционной справка, - начал я, вылупившись на того с залысинами. - И как же не по-вашему, я же...
- Гражданин, - он вздохнул, - вот что Вы мне тут лечите? Я Вас первый раз вижу, ясное дело, Вы тут не на прогулке. Так что пройдемте в отделение, там и поговорим.
Напарник его, или кто он там был, хмыкнул и встал у меня за спиной. Выбора у меня особо не было, я поплелся следом. Идти пришлось недалеко - пару кварталов. Здание полицейского участка было отделано тусклой плиточкой, и окружено железной решеткой. На крыльце курил усатый мужик, похожий, знаете, на гусара из кинофильмов. Он аж просиял, когда меня увидел:
- О! А это кто?
- Свежачок, - баском отозвался из-за моей спины рослый.
Они втроем рассмеялись, во рту у меня стало кисло. Я не понимал, о чем они говорят, о каком таком свежачке.
Внутри я был усажен на стульчик в захламленном кабинете, мой паспорт повертели ещё двое полицаев, слетевшихся на зов. Все они единодушно пришли к выводу, что документ - подделка, и бумага из миграционной тоже, и надо доложить, а мне посидеть суток трое до выяснения обстоятельств и установления личности. После того они отвели меня в обезьянник, где на лавке напротив спал бомж, и смотрели, как дети в зоопарке на животное, только что прутья не трясли и мороженым не кидались "большой полосатой свинке".
Я был зол, я был растерян, я не понимал причин такого отношения, и, черт возьми, какой новенький? Новенький что?
Потом до меня дошло. Я же в форме.
- Я могу сделать один звонок? - прохрипел я.
- Это кому Вы названивать собрались? - осведомился полицейский с залысинками. В отделении становилось жарко, над губой и на лбу у него выступили капельки пота.
- Своему адвокату.
- Ну, если он у Вас есть, тогда конечно, - он и двое товарищей его, из тех, что пришли позже, засмеялись.
Я полез в рюкзак - его у меня таки не отобрали - и достал телефон. Батарея была пустая - ну, вы помните про переходники, да? А вот я забыл. Я очень понадеялся, что на один звонок мне хватит, и набрал номер Эдварда - я решил, почему-то, что это самый надежный вариант. Он ответил с третьего раза, и я, как мог, постарался внятно объяснить ситуацию - что я в отделении полиции, что мои документы сочли подделкой и хотят задержать на несколько суток, на вопрос об адресе или номере отделения только ржут в ответ, и сделайте что-нибудь, ну пожалуйста. Эдвард спросил, может, всё-таки, мне удастся узнать координаты, я сказал, что шёл по такой-то улице, и взяли меня около бакалейной, и шли мы минут пять, он ответил, что всё понял, и чтоб я ждал и телефон не отключал.
Мобильный мой отрубился сам спустя примерно полчаса, звонка от Эдварда так и не было, я впал в отчаяние. Я сидел, утыкая лицо в руки, косил на дрыхнущего и воняющего бомжа и думал о том, какого черта я подписался на эту работу, и что вообще происходит, ведь с бумагами должно быть всё в порядке.
Полицейские приходили и уходили. Некоторые посмеивались, кому-то не было до меня дела - так, мазнули взглядом и всё.
Один, правда, решил задержаться и завести диалог.
- Эй, - окликнул он меня, - ты че, новенький что ли?
Я решил не отвечать. Он приободрился.
- Слышь, я к тебе обращаюсь.
Я снова смолчал.
- Новенький, - хмыкнул он. Видимо, ответ мой ему был без надобности. - А тебя за что загребли, апельсинчик?
Я молчал, и отворачивался.
- Ну давай, расскажи, не тушуйся. Ты кто? Насильник? Воришка? Может, киллер? Хотя не, не похож? О! Может ты из этих? Которых мужики шпилят?
Я повернулся, и попытался испепелить его взглядом. Вышло, судя по всему, не очень - он снова зашелся хохотом, потом построил ещё теорий на тему какого-то "за что", и отвалил.
Ещё спустя минут сорок я услышал звук открывающейся двери, потом короткий разговор, потом смех, а потом перед решеткой камеры предварительного заключения появился Уоррен в сопровождении усатого и того, из первых, который был здоровый.
Усатый состроил лицо, но таки позвенел ключами, и выпустил меня.
- Двигай давай, пришли за тобой.
Я хотел было схамить ему что-нибудь в ответ, или ещё как-то прокомментировать ситуацию с явно незаконным моим задержанием, но Уоррен ухватил меня за руку повыше локтя, и попросил присесть в коридоре на стульчик, пока он уладит вопрос.
Я сидел, и нюхал запах растворимого кофе, сигарет и клопов из кабинета, куда меня привели первоначально. Потом оттуда вышел Уоррен, на ходу прощаясь, и, как под конвоем, вывел меня из здания участка.
- Антон, ты это, не дуйся. Они вообще нормальные, ну, заносит иногда, - выдал он.
- Я заметил. Уоррен, за что они меня? - я подумал об измочаленной и залапанной справке.
- Мы в некоторой степени конфликтуем с полицейским управлением, - обтекаемо отозвался он, шагая рядом. - Они считают, что мы вмешиваемся в их работу, хотя сами они сделать ее не могут как следует, несут потери, опять виноваты мы, они нам мешают, и так по кругу. Но, вообще, они не самые плохие ребята. Если что, это они так пошутили.
- Оборжаться, - буркнул я.
- Знаешь, Антон, это реально мелочи. Я б, наверное, по-другому себя вел, если б мне, как им, пришлось регулярно хоронить кого-то из своих.
- В смысле? - я глянул на него, заслоняясь ладонью от солнца.
- На них тестируют казенные драконоскопы. Новые разработки. На них и на армии. Приборы - говно полное, я тебе скажу. Сам видел. Травмы, смерти. Уже даже Том по инстанциям звонил, типа, прекратите и дайте нам спокойно работать, не лезьте, всё равно же не выходит. Толку - ноль. Приходит приказ, построились - и вперед, рассчитайся на три, кто сегодня домой не вернется, - Уоррен хмыкнул, но как-то без особой радости.
Я посчитал.
- Но это огромные потери.
- Да.
- И всё равно?
- И всё равно. Так что ребят можно понять. Не злись на них.
- Ну, да, но это не повод на нас срываться.
- Ты считаешь?
Я не ответил.
- Маклейну морду набили, после того, как однажды провалились испытания, и срочно вызванивали кого-нибудь, чтоб приехали. Они с Рэем потом рассказывали, что с трех выстрелов всех уложили, реально, работа была - пустяк, но без нашего скопа никак, не успеешь. Так ты представь себе - стоит Морт, в руках пистолет, сзади Рэй со щитом, спереди - тушки тех драконов, которые покалечили уже человек пятнадцать до этого. Ну, их и отоварили за это дело. Не повезло.
- Нормально вообще - ты их спас, а они тебе морду бьют.
- Ну, Маклейну грех не набить, - отозвался Уоррен. - Нормально всё будет, не волнуйся. Тебя никто трогать не станет.
У меня не было желания спрашивать, почему.
В офисе оказалось шумно, обсуждали мой сегодняшний поход в ментовку. Эдвард, Мириам и Асэн начали расспрашивать, что именно там случилось. Эдвард, выслушав, пообещал постараться как-то ускорить процесс с документами, чтобы этого больше не повторилось - хотя бы по таким формальным поводам. Женщины посочувствовали, предупредили, что с документами или без, такое будет периодически происходить - пока тебя не начнут узнавать в лицо, и знать, что одно слово - и ты пошлешь, или изобьешь, или напишешь рапорт на имя вышестоящего начальства. У всех свои методы воздействия.
Я кисло покивал, думая, что женщин, скорее всего и так не трогают, им легко говорить.
Я был возмущен и растерян. Работа драконоборца постоянно словно бы балансировала перед мысленным моим взором на чашах весов. С одной стороны был сам факт - драконы же! - и то, что по структуре своей, графику, специфике она мало чем была похожа на мою старую - да хотя бы большей физической активностью, что, согласитесь, всячески полезно. С другой стороны были различные отягчающие обстоятельства, и противостояние в духе битв за территорию района групп подростков было одним из них.
Больше всего добивала, если честно, ситуация с этими драконоскопами. Дебильные очки с разноцветными стеклами - и такая куча проблем. И - куча смертей, кстати говоря. Я соврал бы, если бы сказал, что чувствую скорбь или праведный гнев по поводу невинно убиенных ребят в форме, но так было, скорее всего, потому, что оно не коснулось меня лично. Я видел лицо Уоррена, когда он говорил про статистику погибших при каждом испытании, и, насколько я мог понять, он лично знал не одного и не двух из тех, кто не вернулся.
Чертовы приборы, проклятые они, что ли?
Ну да, кстати. Проклятые.
Это же каким надо быть мудаком, чтобы такое сделать.
Я подумал о том, что их безымянный создатель должен на этом моменте ликовать: хоть так, а жизнь людям подгадил.
Когда страсти в офисе немного улеглись, и я оказался, наконец, за своим столом, мне всё же не удалось сосредоточиться на чтении. В голове снова всплыла рассказанная вчера история, переплетаясь с услышанным сегодня и общим таким полумистическим флером таинственных заколдованных предметов. Я не мог заставить себя перестать думать об этом, растравливая себя чуть ли не сознательно - мне, знаете ли, безумно хотелось тайны, а кровавая тайна неповторимых драконоскопов была то, что надо.
На обеденном перерыве я пошел заваривать чай и тягать печенье. Да, из-за этой дурацкой шутки полицейских я снова остался без еды. Около чайника уже стояла Асэн, ожидая, пока тот закипит.
- Ну что, как сиськи вчера? - нарочито безразлично спросила она.
- Какие сиськи? - я не понял.
- Ну, вы же с Мортимером и Рэем вчера вроде собирались, ну, это... - она неопределенно повела бровями.
- А. Не. Мы в парк пиво пить ходили.
- А конспирации, как будто на стриптиз.
Я засмеялся, Асэн тоже улыбнулась в ответ. Я подумал, имею ли право говорить о том, что рассказали мне вчера, потом подумал, что Асэн всё-таки наша общая коллега, она должна и так быть в курсе, и ничего дурного же не случится...
- Я им проставился, а они мне рассказали про мужика, который создал драконоскопы.
- Да ну? - Асэн глотнула чая, глядя на меня поверх кружки. - И чего говорили?
- Был такой, который хотел мир захватить драконами, создал драконоскопы, а потом, когда не вышло, их проклял, а его заморозили, и лежит до сих пор под горами в циркониевом гробу. И это секретно, и только вы знаете.
Асэн улыбнулась ласково.
- Антон. Это была городская легенда. Ты бы спросил, я б тебе и без пива всё рассказала. Тоже мне, секрет.
Я заморгал глупо.
- Так они что, меня обманули? Это всё байки?
- Ну, про секретность точно.
- И изобретателя никакого не было? И приборы не прокляты?
- Ну, скопы действительно прокляты. Был какой-то, наверное, только кто ж его знает, столько лет прошло, - Асэн повела рукой, извиняясь, потом забрала кружку и отправилась на свое место.
Я, переваривая полученную информацию и пылая гневом, двинулся разбираться с Рэем и Морти. Они смеялись обидно.
После обеда я заканчивал со стопками данных. Кое-где, конечно, пробуксовывал немного, но в целом ничего шло. Я, правда, запутался окончательно с местной географией - по всему выходило, что мир тут должен быть плоским, и у меня концы с концами не сходились. Неизвестный автор не потрудился дать более-менее приличные карты, не местечковые, и я никак не мог составить себе хоть какое-то представление об описываемых странах. Я подумал, что на обратном пути надо зайти в книжный и хоть школьный атлас купить.
Распечатку про виды драконов я, кстати, тогда рано откинул - потом стало поинтереснее. Оказалось, что местные драконы только отчасти соответствуют моим, к примеру, представлениям об этом виде мифических животных.
Выяснилось, что они не все огнедышащие - только гигантские горные, остальные обходились без этой полезной способности. Общим же качеством для них был навык трансформации в предметы или детали пейзажа - идешь ты, а тут водосток разворачивается и откусывает тебе голову. Или вот в деревне, в предгорьях - по холму, значит, идешь, а холм возьми и пасть открой. И ты туда упал, и всё - холм поурчал, и переваривает тебя.
Ценный, кстати, навык, даже я мог понять его очевидные преимущества. Очень удобно, хорошее приспособление для выживания. Не совсем идеальное - в документе было написано, что теоретически зафиксированы факты превращения в животных, однако свидетели этого настолько сомнительны, что принято считать их - факты, а не свидетелей - статистической погрешностью.
В людей драконы превращаться не могут, и это чертовски удачно, и даже не требовало комментариев, почему.
Также я прочел про возможность становиться практически невидимыми - так, что различалось только слабое искажение по контуру, ну, вы помните, как Хищника в фильме? Жутковато, особенно учитывая, что Асэн не пошутила и не соврала про то, что можно зайти внутрь дракона. Очевидно, невидимость шла в комплекте с частичной бестелесностью, поэтому "внутрь" надо понимать буквально. Такое бывало в ситуациях с драконами, которые иногда селились, или лучше сказать возникали в палисадниках, старых скверах, пустырях. Большие, медлительные, они садились и ждали, пока кто-нибудь - птица, животное, человек - не дойдет до желудка. Невидимый желудочный сок действовал так же, как обычный, если не ещё сильнее.
Страшная и очень мерзкая смерть. Меня передернуло, и я подумал, что надо будет спросить кого-нибудь из коллег, как себя обезопасить от такой участи. Мне не хотелось оказаться съеденным заживо по дороге домой, а предписанное должностной табельное оружие запиралось на ночь в офисе. Нам разрешалось ношение личного, как холодного, так и огнестрельного, однако у меня не было ни того, ни другого. Если не считать, конечно, перочинный нож, но я сильно сомневался, что им можно сделать что-то, кроме как покалечиться по пьяни или по глупости, а уж тем более убить дракона.
Ближе к вечеру я подкатился к Эдварду с вопросом, собственно, если какая-то возможность оживить мою технику. Он поглядел на шнур от зарядника мобильного, сказал, что такого нет, но он что-нибудь придумает. Что-нибудь оказалось через час каким-то странным устройством, похожим на чашку с парой рычажков и прилепленной сбоку шкалой без единиц измерения. Внутри чашки было застывшее желе цвета медного купороса. Эдвард объяснил, что вилку шнура нужно втыкать прямо в это желе, но ни в коем случае не мокрыми руками, и выключать, как только стрелка дойдет вот до этой черточки, и замигает лампочка. И боже упаси этого не сделать. Я поблагодарил, внутренне содрогаясь, подумал о том, что только нестабильного ядерного реактора мне в квартире и не хватало. Пользуясь случаем и безотказностью Эдварда, я спросил, существует ли у них какая-либо связывающая компьютеры в разных местам сеть, ну, для быстрого обмена информацией на дальних расстояниях. Он ответил, что они не дикие, и интернет у них есть, и чтоб я попросил кого-нибудь из ребят помочь мне с настройкой. Выделенка в конторской квартире проведена, а он потом выдаст под расписку пароли для входа в базу данных полиции, экологов, геологов, сейсмологов, коммунальных служб и сайта с наиболее часто обновляемыми фрагментами городской и близлежащей сельской топосъемки. Лучше, конечно, из дома не работать, но мало ли, мало ли.
Я долго кивал, благодарил, ещё раз напоминал про в субботу в семь, Эдвард кивал в ответ, улыбался и с трудом сдерживал сладкий широкий зевок.
Остаток недели до пятницы прошел довольно тихо - меня пока не брали в рейды, и я только с завистью и интересом смотрел на уходивших туда товарищей. Обычно сообщения о нападении драконов поступали по одному, и в поле отправлялась также только одна пара, реже тройка. В ночное дежурство, на котором стояли Мортимер, Уоррен и Асэн, сообщений было сразу три, и они, ругаясь страшно на коллег, расходившихся по домам, двинулись по списку. Два вызова оказались, как выяснилось, ложными - на чердаке поселились вовсе не драконы, а какие-то птицы.
В среду, как и планировалось, Уоррен меня осмотрел, обмерял, заставил подышать на счет, побегать кросс, снова подышать и потягать вес, померял давление и несколько раз пульс. Результат особых нареканий у него не вызвал, но он сказал, что качалка это, конечно, дело хорошее, но неплохо бы включить кардиоупражнения. Да, каждый день. Нет, рукопашный бой не обязательно осваивать, если, конечно, мне это нужно не для доминации над гопниками с района.
В охоте на драконов ближний бой не предполагался в принципе. У человека не было практически никаких шансов выйти из него не изуродованным страшно: мелкие драконы бросались резко и метили в лицо. Рисковать таким образом никто не хотел, и пользовались магией или пулями, обычными либо же с ядом. Яд изготавливала Нина. Действовал он, к сожалению, в лучшем своем виде только паралитически, но одновременно снимал эффект невидимости, давая возможность дракона пристрелить уже на глаз, без драконоскопа, если с первого раза не удалось ранить смертельно.
Я проторчал в оружейной добрых два часа, пока Уоррен не смог подобрать мне пистолет, или что это было, под руку. Я говорил ему, что и этот, и вот этот, и даже тот уже нормально, и нет, мне не тяжело, и крепится оно удобно, но он всё равно оставался недоволен. Он говорил, что малейшая оплошность или некомфортный элемент в экипировке могут оказаться фатальными для меня и для моей пары, если я не успею выдернуть оружие из кобуры, или поднять его достаточно быстро, или прицелиться достаточно точно.
Но, в итоге, нам удалось прийти к консенсусу, и все остались довольны. Выбранный пистолет был отложен на отдельную полочку и подписан на бумажке моим именем, чтоб его не прихватил кто-то другой. Я хотел было рассмотреть, что на полках у остальных, а ещё больше мечтал подобраться поближе к пристроенному у стены огнемету - такому, знаете, правильному, с керосином в баке. Уоррен не дал мне времени на обзорную экскурсию, поторопив и сказав, что я потом ещё успею на всё это насмотреться, а он уже обедать хочет.
Ели мы вместе, тоскливо глядя на еду друг друга - мой глубокозамороженный в девичестве обед, и его холостяцкие бутерброды формата "батон на батоне". Проходившая мимо Асэн прокомментировала полезность обоих вариантов сухпайка, Уоррен предложил ей, раз такая умная, выйти за него замуж и готовить. Асэн от предложения отказалась, заметив, что вообще-то сама ест всё то же самое, если мы не заметили.
В пятницу я с утреца получил в зубы листочки тестов от Масы - ну, вернее, они уже были на столе, когда я пришел, а его самого не было и в помине - и сел писать. Вопросы были составлены с душой и с выдумкой, доступными только человеку, которому плевать на обсуждаемый предмет.
Сначала я писал тест честно, никуда не заглядывая, потом не выдержал, и спросил у Рэя вопрос по географии. Он ответил, и никто не глянул на меня с осуждением. Про политику я спросил у Эдварда, про должностную - у Асэн. С миру по нитке, тест написали.
Назавтра была суббота, и я ждал вечером гостей. До того я полдня бегал и выспрашивал, кто что пьет и кто что ест, и напоминал, и приглашал...Нина отказалась сразу, извинившись и сославшись на дела и уже сложившиеся планы, и что ж я раньше не подошел. Лора посмотрела снизу вверх, ответила что-то неопределенное, но я, на всякий случай, уточнил и ее гастрономические предпочтения, и оставил на бумажке адрес. Честно говоря, я сомневался, что она придет. Было немного обидно.
В итоге мы сошлись на паре бутылок вина, которое пьют все, тортике под чаек, а Мириам посоветовала не парить мозги себе и людям, и обойтись как обычно - хлеб, сыр, колбаса, порезать овощи и фрукты, и хорош. Ну, если совсем денег не жалко, то магазинный салат мне в помощь.
Я выдохнул - мне почему-то казалось, что с ней должно быть больше всего проблем.
Вечером я лежал в своей постели, смотрел на бегущие по стене кухни лучи от какого-то прожектора - бог знает, где он был, - и думал о завтрашних посиделках, думал о том, как коряво я пытаюсь наладить отношения с коллективом, и надеялся, что всё же не очень сильно их бешу. Я думал также о том, что надо будет ещё раз проставиться Рэю за помощь - в этот раз таки нормальную, а не как вышло с этой историей про безумного ученого.
Я очень хотел наладить поскорее их местный интернет, и поискать хоть какую-то информацию про драконоскопы. Я сильно сомневался, что мне повезет выйти на какой-нибудь сайт формата наших про Метро-2 или американских, знаете, как в кино - у каждого городка про свои локальные легенды. Но попытаться всегда можно, мало ли, вдруг какие-нибудь местные уфологи тоже интересовались.
Я повернулся на бок и закрыл глаза, как вдруг услышал где-то вдали странные, жутковатые звуки. Они были похожи на перекличку каких-то птиц, или собак, или как если бы тормозила машина, а эхо отражало визг шин несколько раз.
Я похолодел.
Вой повторился ещё один раз, а потом резко прервался.
Я задержал дыхание и прислушался, но больше ничего не было.
В ту ночь я положил на тумбочку у кровати кухонный нож, и закрыл окно на всякий случай.
Проснулся я со страшной головной болью.
Рэй и Мортимер пришли, как мы и договаривались, за час до остальных. Рэй выгнал нас на лестничную клетку, запер за собой дверь, и обряд освящения квартиры я не видел. Он закончил, когда мы с Мортимером успели уже перекурить и поговорить о сравнительных достоинствах предпочитаемой музыки. Мы не сошлись во вкусах, но оказались солидарны в том, что это явно не то, что слушали сейчас мои неизвестные соседи с третьего этажа.
В квартире была разлита кое-где вода, а на стенах появились маркером нарисованные кресты, и знаки на стекле в углу каждого окна. Рэй был работой доволен, и благостно согласился также глянуть мой интернет.
Мортимер развалился тем временем на диване и вертел лениво башкой в сторону бегавших туда-сюда меня с нарезаемой закусью и Рэя с моим ноутбуком.
Под конец протягивания провода, который оказался свернутым в щитке, Рейнар Сонди начал освящать и его.
- Это зачем ещё? - удивился я.
- Антуан, ты хочешь, чтоб у тебя интернет был, или чтоб работал? - хмыкнул Рэй.
- О.
- Ага. Есть, знаешь ли, вещи, которые работают только с божьей помощью. dimiourgos kai voithos tis anthropotitas...[1]
Вайнберги пришли ровно к семи, и принесли торт. Они оказались с дежурства, однако Мириам была в украшениях и накрашенная. Асэн с бутылкой и на каблуках опоздала на несколько минут, вслед за ней появился сэр Уоррен, а через полчаса, когда Эдвард дотравливал уже который термоядерный анекдот, а Асэн поцапалась с Мортимером за кусок колбасы, пришла Лора. Я обрадовался было, но преждевременно: всё то время, что не заглядывала Уоррену в глаза, она сидела со скучающим видом, и развлечь ее разговором никак не удавалось.
К концу вечера оказалось, что Мортимер припер с собой колоду карт, и он, Эдвард, Уоррен и Асэн сели играть в преферанс на кухне, я устроился на диване с Мириам и Рэем, горячо спорившими о современной литературе. Я выпучил глаза, когда они перешли с местных писателей на обоих Мураками, и Мириам довольно безапелляционно поставила им диагнозы, но вовремя прикусил язык, и только слушал.
Коллеги мои так вошли во вкус, что засиделись почти до полуночи, и Морти отдал кусок будущей своей зарплаты Эдварду, а ещё кусок - Асэн.
Было очень весело, но я с трудом дождался момента, когда выпроводил своих гостей, вылил в кружку остатки вина, и добрался до ноутбука.
[1] Гр." Создателю и Содетелю человеческого рода..."