Август до своего конца и грандиозного путешествия, предпринятого нашей конторой (о нем я расскажу позже), принес несколько забавных эпизодов, о которых я хотел бы упомянуть.
Эпизод первый случился вскоре после примирения Рэя и Мортимера, обозванного Масой "воссоединением сладких попочек". Эти самые "сладкие попочки" ломанулись по вызовам в один из дней, и угодили в капкан к коалиции старушек-активисток. Всё было бы нормально, и явилось обыкновенным вызовом вхолостую, если бы не прискорбное стечение обстоятельств.
День стоял ветреный и прохладный, а Рэй Сонди был в рясе - постирал накануне шмотки и форму, и они не успели высохнуть. Один из пожилых одуванчиков, в платочке на седой голове и ватнике на длинную юбку, оказался набожным. Одуванчик рассказывал "отцу Рейнару" про то, что раз это не драконы, то это черти воють на чердаке. Рэй, благостный и успокоившийся, устал уверять бабушку, что это не черти, а неисправная труба старого дымохода, и допустил грубейшую ошибку, за которую ему Маса потом чуть голову не снял.
Рэй поулыбался кинозвездой и сказал, что может быстренько освятить чердак, чтобы больше никакая нечисть туда не совалась и не тревожила покой глубокоуважаемой мадам. Ясное дело, что, когда за ним закрыли люк, обрядов он проводить не стал, а просто влез на поломанный стул и замотал дыру старым тряпьем, тут же на полу и найденном.
Одуванчик в платке просиял и благодарил слезно. Рэй, которому Мортимер делал за спиной группы бабусек знаки завязывать уже и направлять свои стопы к местам, более приличествующим вечеру пятницы, не придумал ничего лучше, как согласиться помочь, если им ещё что-то понадобится. Он, в простоте своей и добросердии, подумал, что история на том и закончится. Не тут-то было.
Бабушка явилась через день. Черти снова выли, только теперь у ее подруги. Рэя в конторе не оказалось, она сказала, что подождет. Маса намекнул, что ждать придется до понедельника, и, вообще-то, Рэй Сонди и Управление чертями не занимаются. Они, бабуль, по драконам, а с чертями - это в церковь или к врачику.
Бабушка не вняла доводам рассудка, и явилась вновь. Отец Рейнар неосмотрительно вышел перекурить на крылечко, и попался. На этот раз он сам попробовал объяснить, что он вообще-то не священнослужитель, и экзорцизмом не занимается, но бабушка стояла на своем. Метод убеждения был предпринят наиболее действенный - ухватить милка за локоть, и Рэй вместо обеда потащился смотреть, чего там у ее подруги.
У подруги, обитательницы большого псевдовикторианского особняка, во флигеле оказалась старая, давно вскрывшаяся кладка. Рэй вернулся белый, как скатерть. Он на чем свет стоит клял себя - за то, что не взял драконоскоп и напарника, клял старушку - за то, что она умудрилась прохлопать выводок драконов у себя на газоне. Он сцепил пальцы у лица, а потом честно признался, что пересрал - представив, что было бы, если бы кладка была свежая, а родители дракончиков поблизости.
Морти, как услышал эту историю, заявил, что одного Рэя больше по бабкам не отпустит.
Таким образом, на базе этого сарафанного радио, ребята были вынуждены ходить в импровизированный патруль. Чаще проблема всё же заключалась в религиозном психозе клиенток, но два или три раза они таки натыкались на маленьких крылатых дракончиков, обосновавшихся в пустующих помещениях.
Капля в море, но хоть что-то.
Маса, слушая их отчеты, вслух размышлял, как можно сделать на этом патрулировании денег, но неизменно и досадливо приходил к выводу, что никак. Обирать старушек противозаконно, и после такого надеяться на госфинансирование было бы глупо.
Впрочем, Маса Том таки нашел способ, как извлечь выгоду.
В один из дней Мортимер совсем обнаглел, и принялся толкать драконятину по сходной цене в присутствии Уоррена. Учитывая, что Уоррен больше всех приложил усилий к созданию этой самой драконятины, он затребовал тридцать процентов прибыли.
- Тебе ж не положено торговать, Уоррен, - лыбился Морт, которому делиться совершенно не хотелось.
- Я Асэн возьму посредником. Асэн, иди сюда.
- Тогда мне пятнадцать, - отозвалась она.
- От его доли, - набычился Морт.
- От общей.
- Нифига себе у вас запросы.
- Но-но. Я могу позвонить Масе, - Уоррен улыбался зверски.
- Ну че ты, ну, - Морт обиделся, Рэй в сторонке угорал. - Мне, вон, ещё его кормить!
- Меня?!
- Это он тебя кормит. Так я звоню?
Уоррен достал из кармана телефон. Я не мог понять, шутит он или нет.
- Сволочи вы.
Потом Морт ругался на Уоррена страшно, и никак не хотел верить, что тот его не закладывал. Маса вызвал Маклейна на ковер, и затребовал семьдесят процентов в бюджет организации. Помимо доли рыцарю, конечно.
Морт подсчитал, и выдал:
- Так это что получается, я что, вам ещё и должен буду?!
Дулся он долго, но в итоге бизнес легализовал. По-своему. Учитывая, что в отчетности эти деньги никак не проходили, и фиксировались только в тетрадочке у Эдварда, никто, в общем, не мешал ему немножко занижать размеры навара...совсем чуть-чуть. Раза в два.
Он был искренне уверен в том, что Маса не в курсе. Даже после жеста "я слежу за тобой, Морт Маклейн". Морта Маклейна в его страсти к деньгам могло остановить немногое.
Рэй только головой качал. Я ржал в кулак.
В некоторой степени, именно из-за денег я вернулся к своей идее вычислить, кто такой Толстый Азиат. Я получил свою зарплату, и с высоты своего почти двухмесячного опыта проживания в Ле Мери оценил, насколько она всё же скромная. Да, понятно, я только пришел, рассчитывать на приличный оклад было бы неразумно, в конце концов, на жизнь мне пусть впритык, но хватало. Однако уже сейчас я подумывал о том, что мог бы найти лучшее применение двумстам сантагам, отданным за встречу с Лерочкой Лурье.
Так что смиренного исполнения своих обязанностей и активного участия в общественной жизни конторы мне было недостаточно. Я не мог понять позиции того же Рэя, которому было плевать на странного призрака, я не мог понять, как Асэн отказывается признать очевидное. Я был уверен в своей правоте, а потому в один из дней подкатился к Эдварду и попросил пароли к базам данных.
Для него легендой была полуправда: я потерял в вылазке к акведукам свой мобильный телефон, а в нем был записан номер одной девушки, а я обещал сводить ее на выставку, вот и...ну пожалуйста, Эдвард, ну не хорошо же выходит, я же слово дал, и нет, нет, я даже не знаю, через кого ее искать. Эдвард, кажется, не особо поверил, но требуемое выдал.
Мобильный я действительно посеял, как последний кретин, и, хуже того, даже не представлял, где именно. В городе ли, в самом акведуке, бог его знает. Там был номер Аленки. Новый, она сменила его совсем недавно, и я его не помнил наизусть. За грудиной саднило от ощущения, что я потерял ещё одну, пусть тоненькую, но ниточку, которая нас связывала. Оставалась только электронная почта, и я возлагал на нее большие надежды.
Господи, только бы письма доходили.
История для Эдварда про девушку Сару была чисто прикрытием. Да, мы мило тогда поболтали, да, она дала мне свой номер, и я был бы не прочь ещё куда сходить. В перспективе. Тем более, я не был уверен в том, что ее молодой человек оценит такой порыв составить компанию, а я...меня, на тот момент, всё больше мучила тоска от отсутствия Аленки в зоне досягаемости.
Понимаете, я действительно скучал по ней. Мы нечасто виделись, пока писали и защищали дипломы. По обоюдному согласию она отселилась обратно на свою квартиру, потому что работать бок о бок было достаточно тяжело. Если мы садились в одной комнате, чаще всё заканчивалось тем, что или я, или она разворачивались к другому, и просто смотрели. А потом начинали лапать за коленку. Если мы садились раздельно, то подползали друг к другу максимум через час, и заканчивалось всё той же коленкой.
Так что мы решили временно разъехаться, в процессе успели пару раз поругаться из-за ерунды и от усталости, а потом дипломы были защищены, но к ней нагрянула родня, ко мне проездом на Тенерифе заскочили родители, и, так получилось, что я не видел ее с десятого июня.
Чем дальше, тем чаще я задумывался над тем, что бы она сказала о той или иной ситуации. Что бы она сделала. Мне хотелось спросить ее совета, узнать ее мнение. Мне хотелось поделиться новостями, рассказать о том, как жутко лазить по подвалам, похвастаться тем, что я начал колдовать, да хоть что, но не мог.
Я искал способы, как отвлечь себя от нарастающего и разъедающего чувства одиночества, и единственным выходом видел возобновление своих поисков.
Поэтому, как только я получил конверт паролей, тем же вечером сел копать.
Итак, мы имеем массовую иммиграцию с Азиатских Островов, осевшую в Ле Мери. Уезжала интеллигенция, так что новоприбывшие были почти поголовно с высшим образованием.
Почти шестьсот тысяч въехавших в землю обетованную.
Я полез в базу ЗАГСов, и начал шерстить детей иммиграции. Около восьмидесяти тысяч отпало, как не оставивших потомков.
На фотографии Йонне старый. Очень старый. Я открыл журнал, и просмотрел другие его фото. На том, где ему шестьдесят, он выглядел совсем по-другому, был ещё без палочки, поэтому годы поиска сужаем с этого периода до его восьмидесяти пяти. Значит, мы ищем с 1898 по 1923 год - до его смерти.
Ищем мужчину - прощай ещё полсписка. Мужчину, которому по данным на 1898 не меньше двадцати - это один фильтр. Второй - те, кому в 1923 не больше сорока.
Список вышел огромным, и я призадумался, как ещё можно просеять. Ах да, высшее образование.
Азиаты, сволочи, оказались способными, и даже этот критерий не особенно убавил имен.
Направление специализации. Если это коллега Йонне, то он должен быть физиком.
Список сократился до двух с небольшим тысяч, я сохранил его и перешел к монотонному поиску вручную.
Я полез в базу полиции, и начал по одному вбивать данные.
К четвертой сотне я охренел. К пятой - лежал на столе. К следующему дню, полностью проведенному за компьютером, спина моя отваливалась, а результат был нулевой.
Асэн неправа. Азиаты были какими угодно, только не теми, что мне нужно.
Да, я сохранил несколько профилей, там, где фотографии более-менее показались мне похожими, но при ближайшем рассмотрении я понял, что отобрал их зря.
Я действовал сообразно интуиции, и она подсказывала мне - ищи того, кто умер странной смертью. Ищи в принципе любую странность.
Сомчай Вонграт погиб во время войны. Опознан, похоронен по всем канонам и обрядам на кладбище в Исони. Осталась родня.
Прасет Хонгсаван. Дожил до преклонных лет, был женат, две дочки, внуки, правнуки. Похоронен в Фортене.
Примерно те же истории для ещё семи благообразных кандидатов, хотя я и так уже понимал, без дополнительных сведений. Никто. Никто из них не смотрел вот этими глазами статуи Будды, не улыбался акульим божком.
Я тер глаза слишком часто, они слезились, и впервые за пару лет я полез за очками вместо линз.
Мой поиск провалился, и варианта продолжить его было два. Первый и бессмысленный - изменить отсев по профессии. Я сделал, но, даже откинув всех людей с образованием в гуманитарной или творческой сфере, получил несколько тысяч имен. Второй - зарыться в интернеты или идти в библиотеку, и искать там - искать места, где работал Йонне Свертсен, и молить бога, чтобы информация оказалась в открытом доступе. Или чтоб она была в принципе - я прекрасно помнил, что было, когда я искал данные для диплома по ещё ныне живущим людям, и не мог найти ничего. Обрывочные фразы, и это о десятилетиях жизни и трудовой деятельности.
Впрочем, этого мне сделать так и не удалось в течение ещё почти недели.
Гости в кабинете у Масы бывали часто, и в этом не было ничего необычного. Многие из его коллег по парламенту или по ещё каким делам предпочитали беседовать с начальником на его рабочем месте. Некоторые приходили с апломбом, охраной и через парадную дверь. Некоторые прибывали в одиночку и через заднюю. Некоторые - наименьшая группа - могли открыть портал прямо в кабинет или рядом с ним.
Коллеги мои придерживались политики невмешательства в абсолютной ее степени. На гостей не смотрели, если сталкивались с ними лицом к лицу - здоровались и шли дальше. В дела начальника никто не лез, и это было неписаным и негласным правилом. Себе дороже, гости бывали разные, и раз они предпочитали хранить конфиденциальность, то лучше им в этом стремлении посодействовать.
Потому, если кто-то из нас подходил к кабинету Масы и слышал, что внутри идет разговор, то немедленно удалялся и стучался через часок.
Я тоже научился этому нехитрому подходу, и свято ему следовал - особенно после дня рождения Тома Хейза, пришедшегося где-то на вторую декаду июля. В тот день, и за день до, и после, гости организовали просто-таки паломничество с дарами, и мы предпочитали отсиживаться по своим углам. Корпоратива не было, подарка Масе тоже - он строго-настрого запретил это делать, сказав, что ему и так проблем хватает.
Однако, числа двадцатого августа, когда я засиделся после окончания рабочего дня, утвержденная на подкорке программа дала сбой.
Товарищи мои тогда уже разошлись, кроме пары Уоррен-Лора, которым предстояло сидеть в ночь, но те ещё не вернулись с вызова, и Асэн. Она хотела зайти к начальнику переговорить по поводу отпуска, но пока вроде была занята на складе.
Я шел глянуть график на сентябрь, когда услышал из-за двери кабинета Масы фразу, от которой меня выморозило.
- Томми, я, блядь, что сказал делать?
Неведомый гость был зол.
- Иди ты нахрен, - ответил Маса. - Ты охуел в конец. Меня и так уже пасут.
- Хватит ныть. Я просил проверить один. Долбанный. Адрес. А ты что сделал? Ты засветился, как лох. Твое дерьмо - сам разгребай.
- Э, нет. Если нас попалят на твоих чудесных планах, сядешь именно ты. В лучшем случае сядешь, а скорее - пристрелят.
- Сдашь меня - пойдешь под статью за компанию. Помнишь, что тебя уже сейчас ждет вышка?
Я стоял, как истукан, слушая их диалог. Они не таились - наверное, Маса считал, что никого уже не осталось в здании, а может, ситуация с ним и его гостем была настолько критическая, что они просто об этом забыли.
Ладони мои взмокли, я вытер их о штанины и отмер.
Надо убираться отсюда. Валить, как можно скорее.
Я тихо-тихо прошел обратно в отдел, сел на свое место и уставился в столешницу.
Минуты через три зашла довольная Асэн.
- Ну всё, Антуан. Будете с Рэем вдвоем упражняться. Маса отпустил меня на две недели в сентябре.
- Ты была у него?
- Да, только что.
- Но там же...
- Что?
Я не знал, как сказать, учитывая, что тема под запретом.
- У Масы гость.
Асэн посмотрела на меня недоверчиво.
- Антон, ты чего? Я только что от него, не было там никого. Давай, собирайся, и пойдем по домам. Я тебе по дороге объясню концепцию щита.
На пороге мы столкнулись с Уорреном и Лорой. У сэра рыцаря были вопросы к Асэн, он отвел ее в сторону. Я видел, что она ему даже как-то обрадовалась, и начала улыбаться, но так было ровно до момента, пока недовольная Лора не отерла ее плечом, становясь с Уорреном рядом и трогая его за руку.
Асэн покосилась на эту диспозицию и свернула разговор.
Мы шли в молчании, и чем дольше, тем мрачнее она становилась. Об инструкциях к щиту не было и речи.
Чем ближе мы подходили к дому, тем больше она расстраивалась и злилась. Мы миновали супермаркет, и почти дошли до палисадника, где обычно расходились, как навстречу нам попался Морти. Вернее, попался не совсем верное слово. Он курил, усевшись на оградке тротуара, и целенаправленно ждал меня. Морт был выходной, я подивился, что он тут делает.
- Здорово.
- Ты чего тут?
- Ты Рэя видел сегодня? - Морт был кислый, как клюква с лимоном.
- Нет.
- Вот и не надо. Антон, у тебя ж диван свободный? Я у тя переночую?
Я оглянулся на Асэн, но она смотрела в сторону. Заметив мой взгляд, она попрощалась, пожелала Мортимеру удачи, и повернула к своему дому.
- Чего это с ней?
- Лора.
- Че опять?
- Да ничего нового, - я пожал плечом.
Вечер, проведенный с Морти, заставил меня лучше понять Рэя. Морт уселся за стол, и вел себя как трехлетка - терпеливо ждал, пока я приготовлю, потом пока поставлю перед ним тарелку и выдам в руку вилку.
Я спросил, чего у них там опять стряслось. Морт ответил, что Рейнар психанул из-за того, что Морт прошелся в ботинках по свежепомытому семинаристом полу.
Двадцать шестого августа вечером Маса собрал полкоманды на совещание.
Когда я подошел, Маса стоял спиной к уже сидящим у него в кабинете Асэн, Рэю и Мортимеру, и что-то искал на полке, водя пальцем по корешкам книг. Волосы его сегодня вместо пучка были заплетены в косу.
- Отлично. Вы все здесь, я начну. Ситуация следующая. Всем известно наше драгоценное сопредельное государство, и его не менее драгоценная королева? - Мастер Том, был, очевидно, проспавшимся, в более-менее нормальном настроении, а потому блистал красноречием.
Он повернулся, дождался от коллег кивка, задержавшись взглядом на мне.
- Антон?
- Да.
Я геополитику сдал, чего спрашивать-то?
- Хорошо. Так вот, прекрасной и несравненной Ингрид понадобилась наша помощь. Дело мутное, но у меня перед ней должок, так что руки в ноги и вперед.
- Шеф, а... - Начал Мортимер, до этого тискавший свой и Рэя мобильники.
- А в чем дело? - Маса устроился на краю стола и взял скрепку, принимаясь вертеть ее так и эдак.- А дело в следующем. Ингрид, если вы не в курсе - ну хотя откуда бы вам - обладает слабеньким, но, в общем, вполне себе рабочим предвидением. Она официально есть в базе регистрации, если кому интересно. Собственно, чего таить, как раз это предвидение ей позволило сначала сесть на трон, обойдя двух сестер и брата, ну знаете, как это, богом данное богом избранное и всё такое, - он, кажется, даже фыркнул на последнем слове, - поэтому всякие её придури и предостережения через раз, но следует слушать. Сейчас она утверждает, что у нее в замке завелась какая-то дрянь, которую она называет Зверем и отказывается дать какие-то более точные характеристики. Проблема в том, что у них в ближайшие дни будут праздновать двадцатилетие со дня ее коронации, и мадам боится...эксцессов. Ваша задача - метнуться туда, и ситуацию разрулить, желательно до праздника. Если не выйдет разобраться - обеспечить порядок и безопасность королевы во время, а потом разрулить. Это ясно?
Мы кивнули.
- Мастер, а их внутренняя полиция? Охрана королевы? Местные колдуны? Логично к ним обратиться.
- Логично, - кивнул тот. - Но мадам хочет непременно вас, вроде как уверена в вашей квалификации, а в способностях своих и их...лояльности - не особенно.
Рэй нахмурился.
- Вы хотите сказать, что она...своих подозревает?
- Именно, - Маса кивнул. - Когда я с ней разговаривал, конкретных имен она не называла, но да, подозревает кого-то из кабмина или своей администрации. Что то, что у нее там завелось - если таковое имеется, конечно - не просто так завелось. И ещё один момент, самый интересный. Тут внимательнее. Мы говорили по телефону, что не исключает возможности прослушки с ее или моей стороны, и не надо делать такие глаза, я вас всех предупреждал. Так вот сложность состоит в том, что за всеми этими бреднями про "мне привиделось" и "я не знаю, что это", она намекнула, что речь идет про дракона-копию.
Мы молчали. Асэн оперлась руками о колени, положив ладонь на лоб под челкой.
- У них в стране не водятся лемерийские драконы.
- Точно так.
- Уровень копии...
- Средний. У тех, кого видели вы.
- Подождите, - продолжил Рэй. - Вы сейчас говорите о том, что в замке королевы Ингрид находится дракон, способный скопировать человека полностью.
- Она дала это понять.
- Это бред какой-то.
- Рейнар Сонди. Что ты вообще знаешь о драконах?
- То, что написано в инструкциях, и что я сам видел.
- Господи, хватит. Мастер, вы что думаете? Случайность, или нет?
- Я не знаю.
- Он сам, или ему...помогли?
- Я не знаю, - с нажимом ответил Маса Том. - Поэтому ваше присутствие необходимо. Естественно, всё должно быть максимально конфиденциально. Работаете в гражданском, оборудование не светите, выглядите как...ну я не знаю, группа туристов? Уоррен уже там, гостиница заказана, вы отправляетесь сегодня в ночь, я буду завтра к вечеру.
- Вы тоже едете, Мастер?
- Конечно. Мадам просит, как я могу отказать? Говорю же, должок отрабатывать мой будете, а я буду ручки величеству лобызать. Так что билеты в зубы и паковаться, детишки. У вас поезд в полночь.
Мы поднялись. Маса бросил на стол искореженную скрепку.
- И, бога ради, головы свои в порядок приведите. Смотреть противно.
Рэй и Морти синхронно уставились на отросшие корни.
Я уже почти дошел до двери, когда начальник окликнул меня.
- Антон, останься, - сказал он.
Я опешил, но вернулся на место.
- Ты никуда не едешь.
Я чуть было не спросил "почему?". Я чувствовал себя уязвленным. Все едут, я не еду. Что за дела.
Маса взялся за сигареты.
- Останешься здесь с Эдвардом, Мириам и девочками. Мне совсем не улыбается увозить из страны основную ударную группу, но заказ есть заказ. Нас не будет пять дней, ты понимаешь, что за это время что угодно может случиться. Так вот твоя задача, чтобы чего угодно не случилось. Я думаю, ты уже понял, что у нас не самое выигрышное положение со, скажем так, политической точки зрения, - Маса посмотрел на меня, ожидая реакции. Я кивнул, вспомнив ту историю с погибшими журналистом и полицейскими. Хотя формально в этом не было нашей вины, в глазах общественности ответственность за них несла именно наша контора.
- Так вот, Антон. Любой прокол в эти дни, один слух, что драконоборцев нет в городе - и нас съедят с говном. Нас всех, меня в том числе, и выручить я уже никого не смогу. Договорись с Лорой, как вы организуете полевые дежурства, это твоя основная задача. Со своей стороны обещаю премиальные. И ещё. Если ты посчитаешь, что каким-либо образом ситуация выходит из-под контроля - случится ЧП, которое вы не сможете ликвидировать сами, или на вас с девочками кто-то попытается наехать - сразу звони мне. Если я вдруг не отвечу - звони Уоррену. Меньше всего мне тут нужны горы трупов по городу. Всё понял?
- Да, Мастер.
- Иди.
Я стоял перед расписанием дежурств, и смотрел на него, но больше всё-таки сквозь. Мне было обидно, что меня не берут в командировку. Маса очень четко отграничил этим разделением тех, в чьей квалификации он был уверен, и тех, в чьей нет - то есть в моей и Лоры. Эдвард, Мириам и Нина проходили вообще отдельным пунктом, как штабные работники и друзья Масы, которых он, судя по всему, отнюдь не собирался отправлять на убой.
Ощущение собственной бесполезности тяготило, особенно тем, что было не только у меня в голове. Оно было реальным. Да, так ко мне и относятся, и какой же насмешкой выглядело то, что Маса оставлял меня за главного. Самая способная морская свинка. Выше всех прыгает. Ещё обиднее было то, что я собирался прыгать.
Я нашел Лору на рабочем месте Нины. Она сидела на табуретке и через трафарет наносила на хромированный баллон магические знаки. Нина в другом конце лаборатории мыла пробирки. Гудел кондиционер, вибрировал в углу генератор, стекло в шкафу позвякивало в такт, радио тихонько пело, девчонки разговаривали.
- У нас новая администрация в районе.
- И как?
- Плохо. Поставили какого-то, мать его, народного депутата с мясокомбината. Он свой комбинат и облагораживает. Общагу для рабочих строит, детские площадки - всё для них делает. За забором. И что ты думаешь? По ночам грузовики ездят, асфальт раздолбали, грязь такая, что пройти нельзя. По колено, честно. Фонарей над подъездами нет, зато над стройкой иллюминация сутками. У меня даже через шторы бьет так, что спать невозможно. Пашка жалуется, что не высыпается, на работу потом как крот ползет. А я у него жить не могу, там сестра и родители.
Я извинился, что вмешиваюсь в разговор, и передал информацию от Масы. Лора погрустнела - видимо, их отношения с Уорреном снова изменили тональность - но согласилась сесть и составить на нас троих новое расписание.
С непривычки выходило плохо и путано, мы пытались учесть ночное дежурство Вайнбергов, которое и так было в старом графике, и как-то распределить между собой нагрузку.
Получилась откровенная чушь, и, в довесок, вышло так, что два дня я был единственным оперативником - один раз полные сутки, второй раз - на день.
- Что-то как-то не очень оно выглядит, - сказал я, глядя на получившийся листик, но исправить было невозможно - я просто не мог предложить Лоре работать 48 часов без перерыва. Сам я знал, что выдержу, но ее заставлять не хотел.
Я попрощался, оставив их дальше обсуждать коммунальные проблемы, и пошел домой - догуливать свой законный и последний выходной.
Уже дома, во время ужина, я смотрел в окно и увидел, как прошла Асэн с сумкой через плечо, очевидно, направляясь к метро. Я открыл окно и окликнул ее, она помахала и пошла дальше, на ходу доставая телефон из кармана.
Я получил от нее смс с номером Кассия Гатте и припиской обращаться к нему, если будет нужна помощь.
Мне стало интересно, развились ли как-то их отношения с того раза, а потом подумал, мстительно и подло, что, раз уж я недостаточно красивая морская свинья, чтоб повезти меня на выставку, то я отыграюсь по-своему: при случае скажу Кассию, что Асэн мне слила его координаты и вообще всяко тепло отзывалась. Посмотрю на реакцию.
Следующим утром пошел унылый, холодный и совсем осенний дождь. Я с тоской смотрел в окно перед выходом, а потом, в городе, на деревья, которые сбрасывали под порывами ветра то зеленые, то уже частично желтеющие листья.
Ле Мери летом был прекрасен. Ему далеко было до вылизанных годами и знаменитыми архитекторами городов моей - господи, моей - Европы, но в нем было то очарование бурлящей жизни, которое я находил комфортным для себя. Мне нравилось здесь. Тем не менее, приближение осени меняло краски, и то, что было - или казалось - как это называется, отмеченным печатью веков, благородной старины и очумелых ручек инженеров, теперь смотрелось просто неухоженным, обветшалым и требующим ремонта. Не руины цивилизации, а свалка. Не эклектика, а хаос, грязный и раздражающий. Хотя, возможно, проблема была в промокающих ногах и глине на улицах, которую наносило с городских строек и необлагороженных зеленых массивов. Нина была права, когда жаловалась на этого своего радетеля за благо рабочих. Мотивация "а чего под зиму газон сажать?" привела к тому, что ее район просто тонул в рыже-серой взвеси.
На работе я завел разговор про погоду, и спросил, нормально ли это, и надолго ли. Мне сказали, что нет, и в норме до октября сухо, а это колдуны напортачили при разгоне облаков для празднования дня коронации в Конгерикет Фьорне.
- Ну отлично, у них там солнышко, - ныла Лора. Видимо, ей тоже было обидно, что Маса оставил ее здесь.
Я хотел ее утешить, но крыть было нечем.
Полдня я провел, сидя в интернете - просматривал сводки новостей, зачем-то пробки на дорогах и полицейский портал. Я не мог понять, зачем это делаю, пока за спиной не нарисовалась Мириам, испугав меня внезапностью появления:
- Мониторинг? Это правильно.
Я запоздало понял, что она имела в виду - решила, что я взялся отслеживать ситуацию в городе.
- Да я...
- Ты всё правильно делаешь, - повторила она. - У нас дурацкая система оповещения. Очень несовершенная.
- Нам бы карту интерактивную, что ли. Или камеры. Или заклинания, есть же какие-то. А то мы всегда на месте последние, и получается, как тогда.
"Тогда" - это да, это тот самый случай, который до сих пор иногда муссировали в прессе, хотя прошло больше месяца. Контора капитально подставилась.
- Дорого. Мы не можем себе это позволить, а Том не может достать денег, - выдала она секрет начальника. - Весной парламентские выборы, и сейчас все убыточные статьи типа нас будут урезать по полной программе.
Заодно и Томми утопят вместе с партией, подумалось мне.
Тем не менее, помимо полицейской волны, я занимался ещё и своими делами, а именно искал выходы на биографию Йонне Свертсена. Я отсмотрел десятки сайтов, собирая по крупицам, но крупицы были ничтожны. В статьях не было точных указаний мест его работы, только обтекаемые сведения о переходах из КБ в НИИ и обратно, да преподавательской деятельности в Горном институте. Без точных дат, только общее, формата "до середины 1910-х работал в", а названия КБ, в основном, присваивались по принципу района Ле Мери, где оно находилось территориально.
Кроме последнего, НИИ-6.
Название с цифрой показалось мне интригующим, и я стал искать уже эту аббревиатуру. Выяснилось, что на базе НИИ-6 создали Институт Прогрессивной Физики, с модненьким сайтом, полным голубых тонов и полупрозрачной анимации. ИПФ заманивал выпусников столичных физфаков, поддерживал программы обучения иностранных студентов, поствузовское образование и прочее, прочее.
Я выписал на листочек номера телефонов ИПФ, хотя совершенно не представлял, куда звонить. Отдел кадров? Секретариат президента? Ученый совет? Подготовительные курсы?
В итоге я остановился на телефоне тетки, ответственной за библиотечный комплекс, и тетки из отдела кадров.
Собраться с духом и набрать номер было тяжело - я как сейчас видел перед глазами аналогичную даму из своего института: сурово сжатый рот в яркой помаде, шиньон с бантом на голове и специфическая манера общения. Вера-ПМС, никогда не угадаешь, как она отнесется к тебе сегодня. С равным успехом она могла сама выдать казенную ручку, надиктовать всю информацию из личного дела, необходимую для анкеты, а потом ещё и отксерокопировать лист - как, малыш, ты не знал, что нужно в двух экземплярах? - а могла просто послать без объяснения причин, так, что заходить ещё раз было ссыкотно в течение месяца. Тем не менее, Вера была последней инстанцией, которая могла спасти от отчисления, просто не включив твою фамилию в список обсуждения на заседании у проректора, и делала она это не за деньги, не за конфеты, а просто по доброте душевной.