Небов Константин. Потнрянный ключ от забытой двери. Глава 8

Глава 8.

Торн едва дождался, когда пылающее солнце исчезло за горизонтом, и вечерняя прохлада сменила дневной зной. Поток определяемых на место Пребывания начал спадать, и затем совсем прервался, прервался до завтрашнего восхода солнца, давая ему, тем самым, время отдохнуть. Весы Справедливости потухли и исчезли, исчез и этот яркий, режущий глаза свет, а мягкие блики зажжённых им свечей и двух больших факелов у дверей сделали его мрачное жилище чуть более уютным. В самом деле, как можно спокойно вести процедуру Определения Места Пребывания, когда Посланник Высших, самого Большого Хозяина, принес такие вести?

Торн долго не мог найти себе места, бесцельно меряя шагами темные плиты зала. "Неужели Единый Ключ Движения не просто потерян, а попал в руки к каким-то злодеям? А если они тут не причем, почему тогда вообще стал возможен такой побег через Ткань Мироздания? Какие силы могли это организовать? Нет, это совершенно непостижимо! - костистой рукой он взъерошил жалкие остатки когда-то пышной шевелюры, и потер морщинистый лоб, - Что, о, Великий Космос, вообще происходит?"

Он остановился перед мерцающим разноцветным панно с мягко пульсирующими макетами шаров, светящимися разноцветными надписями. В тысячный раз машинально прочел текст, который знал уже наизусть: "Под черным, с морозными будто иней, искрами, шаром - Единый Ключ Сущности Тьмы (Крахт Ха Эрт), под синим шаром - Единый Ключ Мироздания (Коланар Пха-Мууклунт), под желтым шаром - Единый Ключ Сущности Света (Оелла Хелее Тиа), под зеленым - Единый Ключ Движения (ЛаарсОнх Тха), под темно-красным - Единый Ключ Стихий (Логги Пат Греем), под молочно-белым - Единый Ключ Сущности Пространства (Лур-ютх-тхе), под кристально-прозрачным - Единый Ключ Сущности Времени (Лапинакви-айа), под лиловым - Единый Ключ Сущности Осознания (Сэт-тэл-эль-лии), под ярко-оранжевым - Единый Ключ Великий механик (Сан-ном-кос-таа), под светящимся золотом - Единый Ключ Живого Космоса (Сан-ном-кос-таа), под мерцающим как ртуть серебром - Единый Ключ Смены Сущего (Хаа-том-тсуу), под медным, горящим красными искрами - Единый Ключ Перемен (Мор-вит-хтуун). Еще один шар, пепельный, с черными и белыми прожилками, названия не имел, и на панно находился чуть левее остальных. Но всё равно все знали его имя, хотя никто и никогда не произносил его вслух. Единый Ключ, потерянный Высший (Лих-онга-тян). Он никогда не понимал значения этого слова. Как Высший может быть потерян, и к чему тогда этот Ключ?

Торн нащупал в кармане своего халата черный полукруглый предмет, умеющий моментально раскрываться губительным огненным цветком. Странно, но это всегда успокаивало его, отчасти успокоило и сейчас.

"А где они вообще находятся, эти ключи, в реальном мире? Вот тут-то, у меня, все их копии на месте, - машинально пронеслось в его голове, - почему же они пропадают в том, в реальном мире? Вот тогда КоланарПха-Мууклунт пропадал, и надолго, а теперь исчез Единый Ключ Движения... Как это происходит, и кто в этом виноват? Почему, если они так важны, их так плохо охраняют?"

На миг ему показалось, что он произнес эти слова вслух. Выходит, он кого-то осуждает? Но кого? Неужели он посмел осуждать кого-то из Высших? Неприятный холодок пробежал у Торна по спине. Нет, надо гнать прочь такие мысли, он не может, не должен, не имеет, наконец, права так думать. Единый Ключ Движения украли умные, хитрые и подлые враги, но, несмотря на все их ухищрения, вне всякого сомнения, они будут скоро разоблачены и изобличены во всех своих преступлениях.

А сейчас надо просто успокоиться, выпить ароматного, крепко заваренного чая из трав, и почитать что-нибудь из его обширной библиотеки, пока, наконец, сон, ставший в последние годы таким тревожным, не сморит его. Жалко, что он так давно не видел своего единственного друга и соплеменника Мара, а как хотелось сейчас ему поговорить с ним... Поговорить о тех временах, когда их Родина была цела и невредима, а они богаты и счастливы, или о других временах, когда они были все еще молоды, временах, когда они могли сводить с ума и уничтожать полчища здешних варваров одним своим взором, могли превращаться в кого угодно, смущая и обращая их в бегство, или проходить сквозь любую дверь и стену, вселяя ужас в сердца этих примитивных существ, а самое главное - могли свободно парить в небесах как своей бедной погибшей планеты, так и планеты этого мира...

Он так одинок, так страшно одинок среди чертогов своего мрачного дворца! Он мог бы, он всегда мог бы прогуляться в то место, где солнце ласково светит на безоблачном небе, а изумрудная река весело плещется среди берегов из чистейшего белого песка, а дальше там есть небольшой тенистый сад, сарай и еще какие-то постройки, большой чистый двор со старой липой в углу. И маленький белый домик с красной крышей и блестящей медной трубой там настоящий, а не просто внешняя маскировка, как в его замке .Он раньше очень любил бывать в этом месте, бродить по белому песку пляжа, любуясь на закат оранжевого солнца в изумрудных водах реки. Он любил заходить в этот белый домик, такой чистый и светлый, так разительно отличающийся от его мрачного жилища. Но, там с недавних пор, по решению Высших, поселился бывший командор флагманского суперкрейсера "Жало Ярости", уроженец Планеты Закатов, которого когда-то звали Таал-иис-хаал, и который когда-то так просто и буднично уничтожил весь его мир. Он, конечно, смирился с волей Высших, и принял их решение как данность, но на прощение бывшему преступнику у него просто не было ни моральных, ни физических сил. Он понимал, что мирный фермер уже давно не командор безвозвратно погибшего корабля, ушедшей в небытие умершей планеты, но повстречаться ним, даже случайно, и просто так пройти мимо, он, конечно, не смог бы. И что бы он тогда сделал, известно только великим Богам.

Торн заварил травы, и некоторое время, морщась и обжигаясь, пил отвар, лежа на подушках своего жесткого ложа из темного резного камня, прислушиваясь к шорохам мышей где-то в деревянных панелях стен. Странно, вот он, Судья, грозный и неумолимый вершитель судеб, целыми днями взвешивает души умерших, определяя их дальнейшую судьбу на долгое время, иногда на сотни лет, а от мышей избавиться никак не может. Надо в следующий раз, когда приедут фермеры с вещами, пищей и водой, заказать им мышеловок, что ли... Он незаметно задремал, и пустая чаша с остатками трав на донышке выскользнула из его ослабших пальцев.

Ему снился странный, тревожный сон о вещах, которые, он казалось, давно забыл, такими тягостными они были для него. Ему снилось, что он вновь, как и тысячелетия назад, молод, силен, и самое любимое его занятие - парить высоко в воздухе над зелеными материками и голубыми морями своей прекрасной родины - Планеты Утренней Росы. Он одет в форму пилота большого космического брига "Сила Тверди", и вновь, как и бесчисленное время назад, сидит в кресле второго помощника капитана. Совсем рядом, за тонкой прозрачной перегородкой сидит его лучший друг, с которым они вместе поступали в Императорское летное училище, теперь ставший борт-инженером их корабля. Но он даже не глядит в его сторону, он, не отрываясь, всматривается в экран, в котором с каждой секундой пребывают красные точки - корабли враждебной им Планеты Закатов. Их становится все больше и больше. Кажется, что совсем скоро они полностью заполонят весь обзорный экран. Да, столкновения не избежать, а с учетом того, сколько кораблей противника в зоне огня их Великого флота, это будет не просто стычка, намечается настоящие сражение. Планета Утренней Росы надежно закрыта легендарной, наводящей ужас на врагов, Небесной Броней, а их флот - лучший флот в Галактике. У этих несчастных недочеловеков просто нет никаких шансов! Интересно, на что они надеются, атакуя так нагло и самоуверенно? Весь дрожа, но нет, не от страха, а от какого-то внутреннего волнения, он ждет команды капитана корабля о начале движения на сближение с неприятельской армадой. А вот и капитан брига! Как всегда, одет с иголочки, как всегда, строг, быстр и решителен. Вот он идет к своей рубке, сейчас, сейчас он объявит общую тревогу! Господин капитан берет микрофон, и почему то начинает стучать им по приборной доске... что случилось? Микрофон неисправен? Но почему он просто не позовет техников? Почему не возьмет запасной в соседнем отсеке? Но нет, капитан корабля продолжает стучать по приборам проклятым микрофоном, все сильнее и сильнее...

Он резко приподнялся и сел на своем ложе, не понимая сначала, где находится. Темная зала, угли догорают в камине, едва освещая деревянные панели стен и массивный стол, заваленный бумагами... Он у себя дома, но за витражами высокого окна ночь, солнце еще не встало, почему же он проснулся, что его разбудило? И тут он услышал громкий стук, как будто капитан из его сна никуда не исчез и продолжал барабанить бесполезным микрофоном по приборной доске своей рубки. Это стучали в запертую дверь. Но кто? Кому из фермеров понадобилось идти к нему среди ночи? Сколько он помнил себя, никогда такого не происходило. Кряхтя и тихо бранясь, он поднялся, зажег свечу и, шаркая истоптанными туфлями, пошел к двери.

- Я сплю, сейчас ночь, чего вам надо? - он постарался придать своему дребезжащему голосу суровые нотки, - прекратите стучать и нарушать мой покой!

- Просим нижайшего прощения, о Великий господин, Бог Судья! - из-за двери раздался взволнованный голос Арума, старосты деревни, - мы, недостойные твои рабы, никогда мы не осмелились среди темной ночи тревожить господскую милость ото сна и докучать своими ничтожными просьбами, вторгаясь в твое священное жилище! Но случилось что-то страшное! Мой, нет, наш ничтожный ум не в состоянии постичь этого!

Староста умолк, и теперь стал слышен гул голосов толпящихся перед дверью людей. Торн тяжело вздохнул, открыл дверь. Фермеры сразу густо обступили его. Их лица были испуганы, ему тогда показалось, что здесь собралась вся деревня, включая женщин и детей, по крайней мере, старшие члены всех пяти живших в деревне семейств были в наличии. Несколько десятков людей, и почти все были одеты наспех, как будто покидали свои жилища очень быстро. Ночь была свежа, и многие из собравшихся уже дрожали от холода. Идти до деревни было около трех часов, а если идти вниз по реке, то и все четыре. Положим, они приехали верхом. Все равно, дороги сейчас не видно, добраться к нему не получилось бы меньше, чем за час.

Ладно, надо действовать. Для начала он, несмотря на отчаянное сопротивление крестьян, почти насильно затолкал их в свою залу. Потом, пока фермеры, открыв рты, зачаровано разглядывали убранство его покоев с огромными стеллажами на стенах, доверху забитыми какими-то книгами и свернутыми в огромные рулоны листами, заваленные бумагами массивные столы, по углам залы - такие же огромные канделябры с сотнями погасших свечей. Да, тут было явно темновато. Он зажег еще свечей и подкинул дров в очаг, чтобы люди могли согреться. В зале всегда было холодно, даже жарким днем, за долгие годы он уже привык к этому, но сейчас фермерам было нужно тепло. Затем, пока готовился травяной чай, он выслушал всех, кто хотел с ним говорить, а пришедшие хотели говорить с ним все, и было их больше чем два десятка, начиная с Арума и заканчивая каким-то перепуганным подростком. Картина вырисовывалась действительно фантастическая и необъяснимая.

Три дня назад под вечер, когда солнце еще не село, в деревню пришел незнакомый человек. Само по себе это было уже довольно странно, ведь просто так в деревню попасть было невозможно, она была довольно закрытым местом, и только обладающие особым знанием могли проникнуть в нее. Всегда было огромной проблемой, если кто-то из подросших детей собирался ее покинуть для того, чтобы создать семью в другом месте, либо если кто-то из фермеров, наоборот, брал себе в супруги жену или мужа среди жителей других мест. Такой закрытый, замкнутый в себе мирок, всего-то из пяти больших семейств, насчитывающих чуть более дюжины домов, с населением, едва перевалившем за полсотни людей. И вдруг, так просто, приходит какой-то незнакомец. Он был уже не молод, но еще и не стар, высок, крепкого телосложения, седые волосы были коротко подстрижены. Одет был в нездешнюю одежду, всю в бело-зелено-черных пятнах, но, видимо, весьма удобную: штаны, длинная майка, куртка, на ногах крепкие черные ботинки. Из-за своей удаленности и сложности доставки грузов, деревня производила одежду сама, поэтому все вещи - и повседневные, и праздничные, были выдержаны, как правило, в одном весьма непритязательном стиле. Поэтому одежду незнакомца все описали очень подробно. К широкому кожаному поясу была приторочена небольшая кобура, судя по всему с каким-то оружием. Незнакомец постучался в первый попавшийся дом и попросил показать ему, где живет староста деревни. У вышедшего Арума чужак поинтересовался, нельзя ли ему купить или нанять лодку, а также купить немного продуктов в дорогу? Так как чужаки были в деревне в диковинку, практически все жители, побросав свои дела, толпились у дома старосты, хотя и не участвовали в их разговоре. Потом такой же шумной толпой все пошли к реке, где стояли деревенские лодки. Незнакомец выбрал одну из лодок фермера Эдтона, с широкой синей кормой и заплатил за лодку и узелок с нехитрыми крестьянскими продуктами пятью тяжелыми монетами, красивого желтого цвета. Эти монеты были тут же переданы Торну. Он только взглянул на них и сразу же вернул назад. Это было золото, сомневаться не приходилось. Живя в различных мирах этой удивительной планеты, он их видел слишком много раз, чтобы ошибаться. После этого чужак сел в лодку и, хотя и не очень умело работал веслами, тем не менее довольно скоро скрылся за поворотом реки. Люди вернулись к своим обычным делам, гадая, вернется ли он назад. Так прошло три дня. Незнакомец не возвращался, и фермеры, поглощенные ежедневными заботами, стали понемногу забывать об этом случае.

Но сегодня вечером случилось страшная и невероятная вещь. Солнце почти скрылось за горизонтом, и тихий вечер потихоньку стал вступать в свои права. Фермеры шли с полей и огородов ужинать, сельский пастух, щелкая кнутом, торопливо гнал деревенское стадо к знакомым дворам. Вдруг яркий свет блеснул прожекторами тысячи искусственных солнц, в одно мгновение осветив все вокруг. Люди упали на землю, не понимая, что происходит. И только Эдтон, владелец нескольких лодок, остался стоять как вкопанный, вытянув руку в направлении реки. "Это там, это там, это там!" - дико и отчаянно кричал он. С великим трудом преодолев страх фермеры, подталкивая вперед друг друга, подошли к высокому берегу, откуда начинался спуск к воде. Зрелище действительно было ошеломляющим. Река так же, как всегда, медленно текла среди своих берегов, огибая островки и пенясь на мелях. Но только была эта река огненно-оранжевого цвета, как поток только что извергнувшейся из недр земли лавы. Но это было еще не все. Небо над рекой словно раскрылось, как "молния" в его старом сапоге, и между его краев горело тем же адским огненным пламенем, как будто точно такая же река текла посреди вечернего неба, точно повторяя все изгибы своей сестры на земле. И вот, когда и без того смертельно напуганные фермеры, дрожа и прижимаясь друг к другу, стали медленно пятиться назад, в деревню, из реки, с тихим утробным ревом стала медленно-медленно подниматься исполинская огненная голова какого-то чудовищных размеров манекена, без рта, без ушей и без глаз. Крестьяне в панике бросились бежать. Арум, с огромным трудом, применяя уговоры, тумаки и обещания, спешно организовал эвакуацию наиболее смелых и здравомыслящих соплеменников на всех имеющихся телегах и подводах. Всего 30 человек, мужчин, женщин и детей. Сделано это было так быстро, как только могло быть. Уже через 15 минут они покинули деревню, во весь опор скача прочь от ревущей реки. По пути они догнали еще пару человек, а одного подобрали вблизи лесной дороги. Что стало с остальными жителями села, не знал никто. Оставалось только надеяться, что те просто разбежались в панике по окрестным лесам, и дикие звери их не тронут.

-- Я понял все то, что вы мне сказали, - Торн резко поднялся со своего кресла.

Черный полукруглый предмет, который всегда так успокаивал его своей мощью, сам собой выскользнул из прорехи потрепанного кармана его ветхого одеяния и упал на мягкую подушку, лежащую у ножки кресла, не издав при этом ни звука.

-- Оставайтесь здесь, и не выходите на улицу. Это приказ!

-- Но мой господин, не ходи один, нас тут восемь крепких мужчин... - начал было Арум, но Торн уже не слышал его, он отпер дверь и вышел на улицу.

Он уже все решил. А на улице теплый вечер, звезды сияют на ночном небе, вот они гаснут одна за другой, небо начинает сереть, предвещая рассвет...

Но, о Великий, не могло же это все им померещиться? Или могло? Как это узнать? Да только одним способом. Пойти и посмотреть. Только сначала уведомить о произошедшем высших. Да, это надо сделать, причем прямо сейчас.

Он быстрым, уверенным шагом направился к неприметному сараю, сколоченному из серых, побитых дождями и временем досок. Торн не оглядывался назад, и поэтому не видел, как дверь его жилища отворилась, и оттуда, оглядываясь по сторонам, крадучись вышел староста Арум. Подойдя к сараю, Торн отворил заскрипевшую дверь и, поморщившись от резкого запаха сырости, мышей и гниющей соломы, кряхтя от напряжения, встал на почти уже негнущиеся колени и, запустив обе руки в кучу гнилого, прошлогоднего сена, вынул длинный, изъеденный жуком-короедом футляр темного дерева и достал из него небольшой предмет, напоминающий толстый карандаш. Поднявшись и отряхнув колени, он взял его в руку и, казалось, задумался. Потом, как бы решившись, мотнул головой и, с усилием сжав обе руки, разломил его почти пополам. Внешне ничего не произошло, но Торн знал, что сигнал тревоги о возможном нарушении Положений Великого Порядка Высшие уже получили.

Торн задумчиво посмотрел в сторону пыльного зеркальца, которое неприметно висело на стене сарая. Потом решительно махнул рукой. Нет, достаточно и сигнала. Ну а что теперь? Начинает светать, теперь самое время отправляться в путь. Надо посмотреть, как обстоят дела в деревне на самом деле, и сразу назад. Придется определяемым подождать до обеда, а то и еще больше, но и причина более чем уважительная. Он вышел из сарая и повернулся, чтобы закрыть скрипучую и плохо закрывающуюся в разболтанных петлях дверь.

- Господин? - незнакомый голос за его спиной звучал совсем не почтительно, а скорее, насмешливо, - эй, тебе помочь-то дверь запереть?

"Кто это? Неужели кто-то из фермеров... Так он же запретил им выходить из своего дома! И что это за непочтительный тон такой? Как будто даже издевательский! Неслыханно... Он что, с приятелем своим говорит, что ли?" - подумал Торн. А вслух сказал:

- Кто ты такой? И что тебе надо здесь?

Он старался, чтобы его голос звучал грозно и властно, но в последнее время его голос часто ему изменял, и он, как ни старался, говорил голосом обычного старика, каким-то дребезжащим фальцетом. Стараясь сохранять солидность, он не спеша обернулся к своему пока невидимому собеседнику. Пусть тот знает, что его совсем не боятся.

Торн засунул руку в карман. Странно, но черного полукруга там не было. Вот еще новость, где я мог обронить свое оружие? Ладно, сейчас не до этого, отыщу потом. Уже светало, и только под обступившими сарай деревьями еще оставались островки сумерек. Под самой ближней яблоней стояла плотная фигура какого-то незнакомца.

- Чего ты там прячешься? - Торн начинал уже сердиться. И вправду, что за цирк? Он Судья, вершитель судеб определяемых, а тут какие-то детские игрушки.

- Немедленно выйди на свет и представься, как полагается!

Незнакомец молча вышел из-за дерева. Торн никогда его не видел, хотя знал в деревне всех жителей, но почему-то незнакомец показался ему смутно знакомым. Постойте, постойте... Крепкая фигура, нездешний покрой одежды, да и сама одежда вся в зеленых, белых, черных и болотных пятнах, к широкому поясу привязан маленький, плоский мешок, черные ботинки на подошве... Да это же тот самый чужак, о котором рассказывали фермеры! Тот самый незнакомец, который появился в деревне совсем ненадолго, потом быстро уплыл по реке на лодке Эдтона. А потом начались все эти ужасающие события.

- Что тебе нужно, чужак? Как твое имя? Как ты проник сюда, на этот берег? Знаешь ли ты, что река и небо, как мне сказали мои люди, внезапно вспыхнули огнем? А может, ты сам причастен к этому? Немедленно отвечай! - он уже не просто сердился, он почему-то был зол на этого человека, как - будто незнакомец лично натворил все эти ужасные вещи.

- Ого, да ты прямо товарищ следователь! - непонятно ответил чужак и коротко, неприятно, хохотнул.

- Представь, дружище, сколько раз я делал свою работу, но таких вопросов мне при этом никто и никогда не задавал! Незнакомец пригладил ежик седых волос на голове и опять заговорил непонятно.

- Ладно, старик, тут тебе не кино, когда вам все по полочкам разложили, а потом, внезапно, вдруг и спасатели прибегают. Нет уж, просто время твое вышло, так что давай, отдыхай.

И чужак неожиданно выхватил что-то из-за пояса, какой то небольшой предмет. Раздался хлесткий, как звук кнута пастуха, хлопок, потом еще один, предмет в руке незнакомца сам собой дернулся, и в тот же миг Торн почувствовал нестерпимое жжение и боль в левой стороне груди и левом боку.

От боли и неожиданности у него удалось то, что, как он думал, ему уже не подвластно - то, что ушло в небытие, уничтоженное безжалостным временем. Он ударил незнакомца ментально: представил, как будто он дунул на воду, чтобы появилась рябь, как его учили давным-давно в детстве учитель его погибшего мира. И следующие три выстрела убийцы пропали даром, смертоносные куски металла зарылись в грунт рядом с ним, а сам чужак с проклятиями отлетел прочь, ударившись о ствол дерева.

Но эта неожиданная атака и раны совсем лишили его сил, он упал на мокрую от росы траву, и понял, что подняться уже не сможет. Чужак, оказавшийся подлым убийцей, потер ушибы и, слегка прихрамывая, подошел к нему вплотную и чем-то щелкнул в руке.

- Господин! Господииин! - голос старосты Аурома он слышал будто бы сквозь какую-то толстую стену. Рвущая боль просто парализовала его, но он чувствовал, что лежит на чем-то мокром, и понимал, что это уже не роса. Его тело начинало неметь, и он знал, что умирает. Странно, но страха он совсем не чувствовал.

"Беги, беги Ауром...", - силился он сказать, и не мог. Он попытался поднять голову, но не сумел. Серая пелена, как занавес, застила его взор.

"И все?" - шальным железным ядром, разбивая хрупкое сознание, мелькнула мысль.

Необычайно яркие образы давно минувших дней быстрой вереницей, мелькая и перепрыгивая с сюжета на сюжет, в один миг пронеслись перед его взором. Но среди этих образов он не увидел ни посланника Эс Тору, ни Большого Хозяина. Там была мать в синем платье, отец в кожаном колпаке механика, школьный двор, первый наставник, странная девчонка из дома на соседней улице, которая наглядно объясняла ему за старым сараем, что мальчики от девочек отличаются не только своими прическами и одеждой, поездка с родителями на таинственные и прекрасные Поющие языки зеленого пламени, друзья-курсанты Императорского летного училища, их совместные проделки, его первая любовь, такая нежная и наивная, первый волшебный поцелуй среди Музыкальных водопадов, шумный выпускной в Великом Городе Тысячи Башен, среди портретов Императора, знамен, вымпелов и штандартов, первый вылет на могучем космическом бриге "Сила Тверди"... А потом просто белый-белый и очень яркий свет. Он не видел, как Ауром метнул дубину в страшного чужака, как тот отпрыгнул, но кончик дубины все же попал ему по локтю, как в руке незнакомца опять ожила его страшная вещь, изрыгая быструю смерть, один, два, три сухих хлопка, как староста вскрикнул, но не упал и не остановился, бросившись на незнакомца, как в сад ворвались мужчины-фермеры, вооруженные кто топорами, кто вилами, кто просто палками. Как чужак, держась за локоть раненной руки, пустился бежать напролом через кусты, хромая, но, тем не менее, с удивительной для его возраста скоростью, а преследовавшие его мужчины побежали за убийцей следом. Он не видел, как Ауром, держась за плечо, склонился над ним, как староста взял его голову в свои руки, как рвал на бинты свою рубаху, хотя у него самого из его левого плеча стекала тонкая струйка темной крови, как тот звал его: "Господин, господин...".

Он не видел, как из внезапно появившихся призрачно-синих коконов на лужайку выпрыгнула Посланник Высших Эс Тора, не успевшая спасти его, и выбежал Оон-Маргх-Деаял, он же Мар, он же Сысой, его единственный друг и соплеменник, тоже пришедший к нему на помощь так поздно. Всего он этого уже не слышал и слышать не мог, так как второго пилота космического брига "Сила Тверди" Анкх-амор-тху-трехт-аматорна, или, как его называли в этом мире, Судьи Торна, одного из последних жителей некогда могучей Планеты Утренней Росы, уже не было в живых ни на этом свете, ни в одном из известных обитаемых миров.

Оставить комментарий © Copyright Небов Константин (psyllium88@mail.ru) Размещен: 12/10/2022, изменен: 12/10/2022. 26k. Статистика. Глава: Фантастика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Сегодня вечером случилось страшная и невероятная вещь. Вдруг яркий свет блеснул прожекторами тысячи искусственных солнц, в одно мгновение осветив все вокруг. Люди упали на землю, не понимая, что происходит. Река так же, как всегда, медленно текла среди своих берегов, огибая островки и пенясь на мелях. Но только была эта река огненно-оранжевого цвета, как поток только что извергнувшейся из недр земли лавы. Но это было еще не все. Небо над рекой словно раскрылось, как "молния" в сапоге, и между его краев горело тем же адским огненным пламенем, как будто точно такая же река текла посреди вечернего неба, точно повторяя все изгибы своей сестры на земле. И вот, когда и без того смертельно напуганные фермеры, дрожа и прижимаясь друг к другу, стали медленно пятиться назад, в деревню, из реки, с тихим утробным ревом стала медленно-медленно подниматься исполинская огненная голова какого-то чудовищных размеров манекена, без рта, без ушей и без глаз. Крестьяне в панике бросились бежать.

Небов Константин : другие произведения.

Потнрянный ключ от забытой двери. Глава 8