Сначала со стенки сползло твое фото,
потом, скрипнув, умер мой письменный стол.
Внутри у меня снова маялся кто-то:
"Как мог ты любви сделать страшный укол

забвенья?" Вокруг же всё рушилось дальше:
со скрежетом умер стенной старый шкаф,
горели стихи мои, полные фальши,
в которых писал я, кто лев, а кто прав.

Искрясь, вдруг взорвался компьютер мой верный,
в котором ведь тоже слов немало,
в котором под датою "век двадцать первый"
писал я тебе, как все задолбало.

Дом мой разрушен. Дорога назад -
не больше, чем людям приснившийся Я.
Упав, потолок мой закрыл мне глаза.
Смыкаются веки... Я вижу тебя.