Звёзды - тусклой паутиной,
полмолитвы на губах,
пальцы с кремом - на  морщинках,
мысль... полмысли о летах...

Одинокость. Вздох невинный,
и печальность - не печаль.
А причиной для кручины -
терпкий, но остывший чай.

Вой щенячий - тонкий, длинный,
и коротенький скулёж.
Ночи летней середина,
огонька свечного дрожь.

Не спокойствие, но лёгкость,
не истома, просто - лень.
И не спящей птицы голос,
душным облаком - сирень.

Отражается окошком
жёлтых бабочек полёт.
Боль оставит на ладошке
самый яркий мотылёк...


***


Дачные рюмки, тарелки в фиалках,
пуст пожелтевший оббитый кувшин.
Принарядилась подружка гадалкой
и напророчить всем счастье спешит.

- Что, ты подруга, опять обещаешь,
знаешь сама, что тому не бывать.
Звонко смеется подружка смешная.
Летняя ночь да хмельные слова.

Вьётся над клумбою скопище мошек,
надоедая жужжанием чуть.
Бабочка крыльями в яркий горошек
самоотверженно тушит свечу.


***


Был восток иссиня-тёмен.
Запад был кроваво-жёлт.
Над сиреневой над кроной
пчёл творился произвол.

И, бутонов белых полный,
куст пиона воздыхал.
Ароматов пряных волны.
Солнца позднего оскал.

Две кукушки где-то рядом
не скупились на  года.
В горле квакающих гадов
громко булькала вода.

Дождь слепой принёс  истому,
и пион склонился ниц.
А лягушки до потёмок 
перекрикивали птиц.

***

Вечер летний закатом окрасится
и уйдёт, тихий-тихий, как сон.
А душа от предчувствий измается,
и рука занавеску окон

отведёт, кружевную и тонкую.
И фиалок вплывёт аромат. 
Абрис  сердца острейшей иголкою
обозначится  и задремать

боль не даст до рассвета туманного.
Память станет страницы листать.
Несказанное всё... несказанное -
несказанному век не бывать...

Пусть роман о разлуке и вечности
попадёт под разряд небылиц,
Но фиалки три тонкие веточки
будут вложены между страниц...