Неделько Григорий Андреевич : другие произведения.

Бремя сверхчеловека

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [Юмористическая городская фэнтези о молодом маге-рокере, его новой знакомой и мистических событиях, охвативших мегаполис.]

Григорий Неделько, Дара, Валерия Гуляева

Бремя сверхчеловека

(почти документальная история)

  

Настоящее

   Я открыл глаза и уставился в потолок. После вчерашнего башка просто раскалывалась. Будильник, скотина, прозвонил уже полчаса... нет, минут 40 назад.
   "Почему я его не слышал?"
   "Потому что вчера ты с девчонками из рок-банды..."
   "Ой, ну вот не начинай", - мысленно простонал я своему внутреннему голосу, который всегда включался в самый неподходящий момент.
   Так. Надо успокоиться, составить план действий на ближайший час, собрать себя из кусочков.
   Поехали.
   Сначала голова.
   Я с огромным трудом сосредоточился (от этого усилия голова превратилась в звенящий котел, по которому какой-то чокнутый гном изо всех сил бил молотом) и, представив боль в виде черно-красного копья, воткнувшегося в затылок, резко дернул его наружу. Все вокруг потемнело, перед глазами заплясали искры, но спустя считанные мгновения боль прошла.
   Теперь кофе.
   С уже меньшим трудом выбравшись из кровати, я проследовал на кухню и собрался было включить кофеварку, но обнаружил, что пакетик девственно пуст - так же, как моя голова.
   Требовалось достать хоть малую толику кофе. Причем немедленно.
   Я тяжело вздохнул и закрыл глаза. Большой поклонник Желязны, я называл данный метод получения нужных вещей "доставанием из отражений", хотя на самом деле процесс представлял собой банальную телепортацию, а, точнее, мелкое воровство.
   Перед мысленным взором возник такой знакомый магазинчик напротив дома, в котором заправляла продавщица - она же хозяйка - теть-Катя: толстая, неухоженная крашеная блондинка неопределенного возраста. Тааак, кофе у нее стоит...
   "Нет, теть-Катю грабить нехорошо. Она частенько в долг дает перед зарплатой. И водочки может отпустить после одиннадцати. Придется идти в супермаркет".
   Работать с супермаркетами я не любил. Освоив методику "доставания из отражений" методом проб и ошибок, я так и не научился попадать сразу в нужное место: приходилось идти от самого входа, а это отнимало дополнительное время, особенно в таком огромном магазине, как ближайший "Ашан". Но выхода все равно не было: мой астральный двойник вздохнул так же тяжко, как хозяин, и, спотыкаясь, побрел в сторону ряда с чаями-кофеями. По дороге двойник пару раз приложился об углы стоек, вслух выматерился (ранние покупатели с удивлением оглянулись на голос, но никого не обнаружили), и, прихватив по дороге бутылку французского коньяка, лимон и пару плюшек, наконец-то забрал пачку кофе в зернах прямо из-под носа какого-то узбека, расставлявшего товар по стойкам.
   Если бы не вчерашний вечер, я, конечно, подождал бы, пока узбек отойдет, но сейчас мне было на все наплевать. Отозвав двойника, я наконец-то запустил кофемашину и, плеснув в рюмку коньяка, взялся за телефон.
   Сегодня на ресепшне дежурила Леночка: туповатая куколка, которая с легкостью купилась на опоздание по причине оказания срочной помощи старенькой бабушке-соседке, у которой прихватило сердце. На одном дыхании - чтобы не расхохотаться над Леночкиными охами-ахами и жалобными стонами в адрес несчастной старушки - выпалив страшную историю со счастливым концом и таким образом решив основную проблему, я налил кофе и с наслаждением затянулся сигаретой.
   Теперь надо привести себя в порядок после вчерашнего, а то с иссиня-черными синяками под глазами и бледно-зеленой мордой цвета недозрелого помидора никакая Леночка, и уж, тем более, Владим-Митрич ни в какую бабушку не поверят.
   Процесс "фотошопа" занял от силы минут десять, хотя и потребовал достаточно больших затрат энергии.
   "А вот не надо было вчера так напиваться!" - в очередной раз съехидничал внутренний голос, но я велел ему заткнуться и вышел на лестничную клетку.
   Картина, представшая моим глазам, являла собой в чистом виде материализацию демонов. Я в ужасе попятился и уперся спиной в дверь.
   На площадке, прислонившись к стене, полулежала старенькая соседка: бледная, с посиневшими губами. Возле нее на коленях стояла милая девушка (как ее зовут, я не знал - она переехала всего пару месяцев назад).
   - Пожалуйста, вы не знаете, что надо делать при сердечных приступах?
   - "Скорую" вызывать.
   - Я уже вызвала. Они приедут только через 15 минут. И вообще, как вы можете шутить в такой момент! Она же может... может...
   Мне стало немножко стыдно: не потому, что у меня была совесть, а потому, что в данном конкретном случае я чувствовал свою ответственность за происходящее - можно было придумать вранье и получше. А теперь вот расхлебывай - что материализовал!
   Я встал на колени возле старушки и увидел темное, расползающееся пятно боли в области груди. Пятно было похоже на фиолетовую свинью ("Ну и приход, мать его!") и имело явно привнесенное происхождение: я почувствовал, что моя историйка для Леночки тут абсолютно не при чем. Кто-то другой очень захотел устроить бабульке сердечный приступ.
   "А оно тебе надо - разбираться, кто и почему! Раз уж решил быть добреньким с утра пораньше, реанимируй бабку и дело с концом".
   Сейчас главное сосредоточиться, ликвидировать боль... боль отступала неохотно, возвращаясь, хватая меня липкими щупальцами, громко чавкая и похрюкивая, пытаясь присосаться ко мне, прочувствовать мои силы и возможности.
  
   Через 5 минут лицо старушки порозовело, а к приезду "Скорой" она даже смогла подняться и с помощью врачей спуститься к машине.
   Я проводил ее долгим взглядом и вместе с соседкой, которую, кстати, звали Адрианой ("Во поглумились-то родители над девчонкой!") двинулся в сторону метро.
   День обещался быть пасмурным, над нашим головами начинали сгущаться тучи. Я привычно поднял глаза к небу, и отправил в самую темную и тяжелую лично мной придуманный "томагавк-заклинатель погоды". Туча раскололась ровно посередине, пролившись дождем на ни в чем неповинных сограждан справа и слева от меня и моей спутницы.
   "Упс! Опять облажался! Надо было сначала отогнать подальше".
  
   К тому моменту, когда они добрались до метро, я уже успел не только взять телефончик у Адрианы, но и договориться о свидании на вечер. Девушка сначала было поупиралась, ссылаясь на какую-то важную встречу, но я быстренько включил заклинание "обаяшка", и, в качестве бесплатного бонуса к оному, пообещал сходить на эту самую встречу вместе. Адриана неподдельно обрадовалась и таинственно сообщила, что это будет чертовски интересно, "особенно тебе". После чего, мило улыбнувшись, проследовала в сторону детской поликлиники, где она работала лаборантом (как сказала она сама), а на самом деле (как понял я, быстренько просканировав ее мозг) - собирала для лаборатории анализы, приносимые больными в баночках и бутылочках.
  
   ***
  
   В обеденный перерыв я, сидя в "Макдональдсе" и поглощая "вытащенные из отражений" чикены и картошку-фри, подумал об Адриане. Думать мне случалось не часто, поэтому столь непривычный процесс вызвал некоторое торможение, вплоть до подвисания, моего личного жесткого диска.
   Девчонка была, конечно, милой, да и я в настоящее время пребывал, что называется, "в свободном полете", но что-то явно в ней было "не то". После пятнадцатиминутного мозгового штурма, от которого голова заболела не хуже, чем от двух, нет... трех бутылок виски с колой, наконец-то удалось понять, что именно.
   Адриана переехала в их дом недавно, но за прошедшие 2 месяца успела сменить как минимум четырех парней. В этом вопросе я был с ней полностью солидарен: почему бы и нет, черт возьми? Будучи порядочным Казановой, да еще с включенной "обаяшкой", я легко мог развести любую приглянувшуюся барышню на приятный вечерок с романтическим ужином, плавно переходящим в не менее романтический завтрак. При этом я все-таки старался особо девушек не обижать и расставался со всеми легко и непринужденно: в рок-банде из четырех девчонок не оприходованной (официально) оставалась только Женька, да и то потому, что предпочитала женщин. Все остальные, перейдя в категорию "бывших гёрлфрендесс", продолжали оставаться хорошим приятельницами и считали меня "душкой".
   "Хммм... А вот интересно, - привычно вмешался внутренний голос, - Женьку ты почему не занес в список спортивных достижений? Неужели совесть замучила?"
   "Да ну ее! - не менее привычно заспорил я. - Там и заносить-то нечего... подумаешь... Вот Адриана..."
   Кстати, об Адриане. Похоже, у нее с личной жизнью наблюдалась некоторая проблематика. Первый ее парень (из тех, кого помнил я), оказался случайным свидетелем бандитской разборки и был совершенно по-идиотски подстрелен из травматики. Второй погиб по причине кирпича, упавшего со стены строящегося здания ("Кирпич ни с того, ни с сего никому на голову не падает", - произнес странно знакомый гаденький голосок). Третий поскользнулся во время гололеда и приложился буйной головушкой об угол дома, в результате чего вся стена оказалась забрызгана мозгами и сменила цвет с белого на серо-красный.
   Четвертый... а что случилось с четвертым? Кажется, на него напали в подъезде обкурившиеся подростки и ударили ножом, утащив практически пустой кошелек и недорогой мобильник.
   Становиться пятым мне совершенно не хотелось. Неожиданно восставшее из летаргического сна благоразумие посоветовало было не ходить на свидание. Я быстренько отправил его в кому, впервые в жизни согласившись с внутренним голосом, каким-то незнакомым тоном прошелестевшим:
   "Ты ж у нас сверхчеловек! Чего тебе бояться?!"
  

Воспоминание

  
   Вообще-то я не хотел становиться магом - это произошло само собой.
   То утро воскресенья очень хорошо мне запомнилось. Помню, в предшествующую ему субботу я с тогдашними друганами отмечал "экватор". Середина высшего образования, и не в каком-нибудь вузе, а в МГИМО. Журналистский факультет (о да!), кафедра PR'а (зацените пафос студентов). Мне к тому времени пошёл третий десяток, я успел отличиться не только как способный ученик, но и зарекомендовать себя в качестве порядочного лентяя и хулигана. Да и то, сказать, хулигана... разве пить с однокашниками водку на центральной лестнице вместо заседания на лекции по теории монад - это преступление? По-моему, наоборот. Короче говоря, считал я себя чуть ли не состоявшейся личностью. И мог себе позволить... иногда... в половине случаев... зачастую... что-нибудь этакое.
   В вечер "экваториальных" гулянок роль "этакого" сыграла подброшенная мной идея: сгрудить ещё не выпитое в большущую сумку, которую Вадик-Садик всегда по необъяснимой - даже, наверное, для него самого - причине носил с собой, и отправиться заканчивать празднество в компании девушек. Последних я уже отыскал, пару дней назад, когда на моё объявление, выложенное на малоизвестном форуме молодых рок-музыкантов с "соответствующим" названием "Бас и Донбасс", ответила привлекательная, судя по фотографии в профиле, девушка. Группе, где она играла на клавишных, требовался басист, и я, не думая, согласился, девушка ведь, да ещё и, похоже, симпатичная, да ещё клавишница... Неужели завершилась полоса сомнительных неудач и полных провалов, центром которой я про себя неизменно считал обучение во МГИМО?
   Но группа оказалась подстать институту: с виду - шик, но внутри что-то не то... Во-первых, Дашка (так звали клавишницу) за два года, прошедшие со дня, когда была сделана форумная фотография, несколько пополнела, уменьшила длину волос вчетверо и под ведром макияжа "умело" скрыла всё равно довольно милое лицо. Впрочем, всё это не помешало мне завести с ней лёгкую интрижку на первой же репетиции. Второй удар последовал незамедлительно: в небольшом помещении, с трудом вмещавшем минимум необходимой техники, набилось девушек, как пуха в подушку. Не меньше четырёх. Я пересчитал "прелестниц": точно, четыре, вместе с моей новой "пассией".
   - А где остальные? - спросил я, начиная подозревать неладное.
   - Кто? - не поняла пассия Дашка.
   - Остальные участники нашего ко-олектива? А фанаток, - я не глядя махнул в сторону девишника, - надо бы разогнать. Оно, конечно, приятно, но от репы отвлекают.
   - Кхм, - театрально кашлянула наиболее мощная из всех девиц.
   - Это они и есть, - пронзая меня взглядом, медленно произнесла Дашка.
   - Кто? - без особой надежды уточнил я.
   - Остальные участники.
   Повисла мёртвая тишина, нехарактерная для репетиционной базы, снятой начинающим коллективом.
   Затем я громко рассмеялся - чересчур громко, а значит, видимо, нервно.
   - Люблю красоток с чувством юмора. Вот эти наша брутальная рок-группа? Вот эти "Девочки-ромашки"?
   На "красоток" среагировали все без исключения: ещё бы, их наверняка, кроме меня, никто так не называл.
   А затем Дашка нанесла третий удар, пугающе серьёзно сказав:
   - Угу... а как ты узнал наше название?..
  
   ...В общем, знакомство с новым составом банды моей мечты прошло не слишком удачно, однако барабанщица Женька не отлупасила меня палочками, а исполнявшая гитарные соло-партии Сашка не доказала на примере Роквина правдивость известной поговорки о том, что гитара легко может превратиться в ударный инструмент. Зина, вокалистка, как и положено фронтмену супергруппы, только молча стояла в сторонке. Ну, могло быть и хуже...
   Я буквально бегом бежал прочь от затерянной в лабиринте переулков репетеционки, дав себе зарок держаться подальше от женских коллективом в целом и этого в частности, а помимо прочего не заходить на форум "Бас и Донбасс". Мне в будущем "звездой" рок-н-ролла становиться, чему вряд ли поспособствуют насмешки коллег-мужиков, когда они узнают, каков состав "моей" группы. Как вы понимаете, оба данных себе обещания я не сдержал. К несчастью, это для меня привычное дело...
   Наступил срок отжига, посвящённого "экватору", я порядочно нализался пива с портвейном - тут-то и родилась у меня в голове гениальная мысль завалиться вместе с сочувствующими к Дашке, Женьке и иже с ними. Сочувствующие дружно, правда, нестройно поддержали выдвинутую идею.
   Подняв Вадика-Садика с земли, в которую он лежал лицом и которую начинал есть, мы взяли хозяина огроменной сумки под руки, взяли все его метр пятьдесят, и, покачиваясь, направились ко входу в метро...
   ...Очнулся я в кровати. Голый.
   Продравшись сквозь головную боль и присмотревшись к расплывающейся обстановке, я осознал, что кровать-то не моя. Равно и комната. А выходит, и квартира тоже. Где же я?..
   Кто-то заворочался под боком, зачмокал. Я осторожно повернул голову, боясь увидеть одного из приятелей, причём в неглиже. Но глазам моим предстала картина не лучше: Женька. Без одежды. Не под одеялом. В высшей степени обаяния сонного крокодила.
   Я поперхнулся и испугался, что разбужу барабанщицу. А вдруг действо произошло без её согласия?.. Хотя выражение физиономии дево-лошади утверждало о приятной (для неё) договорённости.
   Я решил не расстраиваться: всё-таки девушка. Не особо миловидная, да пускай - лишняя зарубка на заборе, где ведётся счёт моим любовным победам, пусть и зарубка отнюдь не обязательная. Расстроился я позже, узнав, что Женька предпочитает блондинок - блондины её не интересовали вообще, так же как и любые особи мужского пола. Но ситуация развивалась издревле заведённым порядком и, несмотря на очевидную патовость, продолжала ухудшаться: соавторша, помогавшая писать сюжет постельных упражнений, взяла с меня слово никому не рассказывать о наших скачках... на лошади... ведь близкие поклонницы рокерши могут не одобрить пагубного влечения гёрлы к мужчинам. И я, чтобы не злить ни Женьку, с которой мне предстояло записывать песни и играть на концертах, ни потенциальных жён мускулистой ударницы, безропотно кивнул, соглашаясь.
   Что я, по моей же просьбе, зачислен в группу общим решением состава, вполголоса сообщила мне та же похмельная соучастница, пока мы одевались, стараясь не разбудить храпящих, спящих в обнимку друзей. А ещё она "обрадовала" меня, тихонько напев - по-своему, по-барабанщицки - мотив хита, над которым мы всей компанией работали ночью. Выяснилось, что семь часов мы придумывали композицию для "Девочек-ромашек", а прямыми обязанностями отмечающих "экватор" студентов и студенток занимались, дай бог, лишь минут пять.
   - Завтра с утра репетиция, - добавила... нет, добила Женька.
   Я закрыл глаза. Перед внутренним взором поплыло. К сожалению, я честный человек, хоть и враль. Выходит, у меня нет шансов: придётся-таки наведываться в сей рассадник музыкантш...
   "Хоть бы голова прекратила раскалываться, что ли?" - подумал я.
   И, словно смываемая мерно льющейся водой краска, боль вместе с другими симптомами похмелья сошла на нет.
   Я раскрыл глаза. Уставился на Женьку. Она уставилась на меня. Ударница рок-труда ничего не поняла, а я догадался, что лучше держать язык за зубами...
  
   Может, особо грандиозная попойка что-то задействовала в моём мозгу, активизировала отвечающую за сверхсилу зону, но, в целом, как-то так, вовсе не волшебно и далеко не романтично, я узнал о своих магических способностях.
  
   Мне повезло хотя бы в том, что никто из наотмечавшихся не имел счастья лицезреть наши с Женькой любовные игры, тогда как ни я, ни "бывшая спутница жизни Роквина" не запомнили из них ни движения.
   Иногда я думаю: а вдруг розового цвета "ромашка" - моя идеальная любовница? Но это размышления из разряда "не сменить ли мне ник?": я был Роквином и останусь им. Rockwin. Камень, тяжесть, рок-н-ролл, роковый - и победа, выигрывать. Простенько и со вкусом.
  

Настоящее

  
   Отобедав в "Макдональдсе" и расквитавшись с рабочими делами, я вернулся домой. Хотелось замутить с Адрианой, но что-то меня останавливало. Я решил подождать. Обмозговать, так сказать, всё хорошенько.
   В Интернет я не выходил. Друзья звонили мне то на городской, то на мобильный, но я каждому отвечал, что плохо себя чувствую. Осведомлённые о моих регулярных посиделках с непременным и разнообразным алкоголем, звонившие верили в отмазку безоговорочно.
   Телевизор, ужин, ванная и кровать - вот и весь вечер...
  
  
   Следующий день, как говорится, не задался с самого утра.
   Шальные соседи врубили дрель на два часа раньше положенного и долго сверлили.
   Когда звуки перманентного, ведущегося уже несколько лет ремонта стихли, заорал под окном горластый дворник, не давая уснуть. Быстроногий таджик, не замечавший, кажется, из жильцов дома одного меня: или будет в неслыханную мощь лёгких изъясняться на своём тарабарском языке - сегодняшний вариант, - или заедет метлой по кумполу, когда ты идёшь мимо... случайно, разумеется... Впрочем, мне его рожа сразу не понравилась...
   Ладно, рожи у нас у всех хороши.
   Следом за дворником был лифтёр. Я живу на десятом этаже и, логично, привык пользоваться лифтом. Единственная рабочая кабина домового транспорта - предмет для отдельного рассказа: оплёванная, загаженная, вечно трясущаяся, с мигающим светом, грозящая вот-вот либо упасть, либо застрять... Утром она, спасибо, господи, не упала - она застряла. Створки "поцеловались", но спускной механизм не заработал. И не маг догадается, что, каким бы старым и неисправным ни был лифт, полминуты-минуту разгоняться перед поездкой он не может.
   Я безрезультатно жал кнопку вызова диспетчера: сигнал, видимо, шёл в никуда. Ситуация вынудила меня воспользоваться магией: с утреца, когда не выспался, в ушах шумит, настроение ни к чёрту да ещё надо ехать на "любимую" работу, - самое оно. Когда заклинание "Зов" отправилось на поиски подходящей головы, моя собственная голова ужасно ныла и неудержимо грозилась заболеть. Не факт, что в таком состоянии я смогу вылечить "похмельный синдром"...
   На мой "Зов" откликнулся Иваныч - вечно бухой лифтёр неопределённого возраста. Я внутренним взором увидел, как его заросшее неровными усами и бородой лицо, вдобавок окутанное мутным ореолом перегара, прислоняется к створкам лифта, в котором я куковал. Иваныч с натугой выдаёт фразу:
   - Хто тама?
   - Это я! Вытащите меня!
   Пятисекундное молчание. Затем:
   - Хто я?
   - Ну, я! Я застрял!
   - Хде?
   - В лифте!!
   Более длительное молчание.
   - В каком?
   - В этом!
   - В этом?
   - Да, в том, перед которым вы стоите!
   - Стою?
   Состояние Иваныча немногозначно намекало, что лифтёр вскоре может и сесть, и лечь. Я предпочёл не дожидаться - стукнул пару раз по заевшим створкам и крикнул:
   - Да откройте же наконец кабину!
   - Какую?
   - Тут одна рабочая!
   Распалённый, я перестал сознавать, что бухому лифтёру не осилить тормозящим умом столь сложной логической выкладки.
   Пауза.
   - Какую? - повторил Иваныч тем же безразличным голосом.
   - Правую!!!
   - От вас или от меня?
   Он ещё и философ!..
   - Ту, по которой я стучу.
   И я снова застучал.
   Пауза, дольше предыдущих.
   - Так это вы громыхаете?!
   - Да!!!
   Понял, наконец!!!..
   - А ну прекратите - разбудите всех!
   Я выматерился...
  
   ...Иваныч вытаскивал меня из плена часа полтора. Едва створки разошлись, я выпрыгнул на площадку, чуть не сбив лифтёра, напоминавшего тонкое деревце, что треплет сильный ветер. Не обращая внимания на полетевшее мне вслед облако перегара и витиеватую ругань спасителя, недовольного наглостью спасённого, который даже не поблагодарил за оперативное освобождение, я на сверхсветовой скорости сбежал с десятого этажа по ступенькам.
   Заскочил к диспетчерше - опять зря: та отсутствовала. Табличка "Ушла на 5 минут уже успела покрыться пылью.
   На разные лады выражая обуревавшие меня чувства - но, конечно, нецензурно, - я приблизился к двери в подъезд. Жамкнул кнопочку домофона. Дверь запищала. Я схватился за ручку - и прилип. Предупреждения "Осторожно! Окрашено!" не наблюдалось. Я заскрежетал зубами. Распахнул дверь. С чёрной краской и приглушёнными ругательствами отодрав ладонь, понёсся к машине, делая пометку в мысленном дневнике: "Позвонить председателю кооператива".
   Автомобиль, естественно, был загажен голубиным помётом. Я обернулся, нашёл взглядом сухонькую старушенцию в очёчках, сидевшую на лавочке возле подъезда и самозабвенно кормящую летающих "крыс" крошками сухарей из белого хлеба. Зубовный скрежет Роквина вырос до ультразвука.
   Я распахнул дверцу, испачкав её в свежей краске.
   Пробегавшая мимо овчарка, которую пытался удержать на поводке дохлый прыщавый подросток, резко затормозила и облаяла меня с ног до головы. Эта псина очень любила гадить в песочнице, расположенной напротив моих окон, а её несовершеннолетний "пастух" и не подумывал как-либо повлиять на дворнягу.
   Скользнув в салон, я плюхнулся на сиденье. Включил "Rock.fm", потом - зажигание, резко крутанул руль, отъехал от тротуара и поспешил в центр.
  
   По дороге меня ждала "пробка", или, иначе, "жопа" - жирная и волосатая.
   Воспользовавшись затором типа запор - в негативе тоже надо уметь находить позитив, - я приглушил "пёпловскую" "Highway Star" и позвонил Е. Н. Украдко, председателю кооперативного дома, где я проживал последнее время. "Вышеозначенный председатель", по своему давнему обыкновению, трубки не взял.
  
   На рабочем месте я встретился лицом к лицу, что называется, с другой вариацией ".опы", а точнее, с её обладателем, моим шефом Владимиром Дмитриевичем Громышевским. Он плевать хотел на "красный" мгимошный диплом подчинённого и потому прилюдно, за опоздание, отымел его, то есть меня, по полной программе. Слава всевышнему, процесс ограничился метафорой.
   Работа не спорилась, из-за усталости и нервов я часто допускал ошибки - приходилось их исправлять, доставая из н/з время, которое можно было бы потратить на эверестову гору скопившихся дел. Начальство в лице г-на Громышевского, вознамерившегося усугубить и без того невесёлую судьбу незаменимого пресс-релизёра сети автомобильных салонов "Московский драйв", регулярно заглядывало в кабинет, чтобы вволю поорать на сотрудника.
  
   Но, наконец, и этот период сумасшедшего дня закончился. Сотрудник, являвшийся блёклым подобием привычного миру, жизнерадостного Роквина, набрал Адриане по пути к машине. Девушка ответила на звонок тут же, не успел отзвучать первый гудок.
   Спросил:
   - Давай встретимся?
   Адриана, радостно:
   - С удовольствием!
   Расстояние от работы к кафешке, где мы договорились встретиться, я пролетел за пять минут. Ничего себе! Как тут не вспомнить Кэрроллову Алису с её афоризмом...
   Только вот, не выбравшись из-под громадной кучи навалившихся проблем, до сих пор не сделал нужных выводов. А ведь маг... так меня растак!..
   И когда Адриана стеснительно взяла меня за руку и предложила: "Давай сходим кое-куда", - ничего не заподозрил. Ну, хочет девушка прогуляться в увеселительное заведение - я лично не против. Наоборот, буду рад составить компанию...
  
   Заведение было не сказать чтобы увеселительное, но весёлое. В своём роде. Секта. Хотя, попав в эту "уютную квартирку", я сперва принял её за обычную площадку для оффлайновых встреч форумчан...
  
   Комната, точнее огромное полуподвальное помещение, углы которого терялись во мраке, с первого взгляда напомнила мне комнату отдыха в какой-нибудь американской психбольнице, которую украсили к Хеллоуину самые тихие психи. Центральная часть зала освещалась немерянным количеством свечек, свечушечек, факелов и даже бенгальских огней ("Вот дурь-то! Треску много, света мало!"). Перед рядами стульев, расставленных, как в обществе анонимных алкоголиков или наркоманов, высилась сцена с трибуной. Задник сцены был завешен черным полотном, на котором в произвольном порядке кто-то с "отменным" вкусом налепил звезды и планеты, сделанные из детского цветного картона и серебристой фольги: выглядело все сие псевдовеликолепие на редкость пошло и вульгарно. Зато идеально сочеталось с концепцией психбольницы.
   Из невидимых динамиков неслась музыка, обычно именуемая "релаксирующей", а, по моему мнению, "нуденью и тошнотворной тягомотиной".
   Адриана торжественно взяла своего спутника за руку и повела к свободным местам в первом ряду. Проходя через зал, я с удивлением улицезрел сидящих в этом святилище-ужасалище знакомых. Иваныча - непривычно тверезого, чисто выбритого и даже, о, боги! в белой (ну или почти белой) рубашке; г-на Громышевского - этот, наоборот был в casual - простенькой футболке с диковатого вида волком-оборотнем посередь грудей и драных джинсах; кормилицу летающих крыс из подъезда - единственным добавлением к повседневному наряду старушенции была брошь из темного металла, изображающая пентаграмму Соломона (я ажно споткнулся и на секунду замер, разинув рот, но Адриана уже влекла меня дальше); и теть-Катю в каком-то невиданном нежно-розовом сарафане с горошком цвета фуксии - в этом диковинном наряде теть-Катя смотрелась еще могутнее обыкновенного. К своему немалому удивлению я, предпочитавший более юных, свежих и стройных особ, даже ощутил нечто вроде желания при взгляде на роскошные буфера, прикрытые тонкой тканью "Наверное, так должна выглядеть главная жена в гареме какого-нибудь султана", - подумал я, ожидая ехидного добавления от внутреннего голоса. Которого почему-то не последовало.
  
   Как только мы с Адрианой уселись, раздался удар гонга.
   "Можно подумать, только нас и ждали", - слегка удивился я. Внутренний голос снова ничего не ответил, и это было странно: полученный "в качестве бонуса" к магическому дару, сей "глас нечистой силы" (как называл его я) никогда не упускал случая вмешаться с ехидным комментарием или пакостным замечанием, суя свой ментальный нос практически во все стороны моей житухи, не исключая и самых интимных. Однако надо отдать ему должное, выполнял еще и функцию сторожевого пса: предупреждал своего ротозеистого и раздолбаистого хозяина о возможных неприятностей и грядущих проблемах.
   Молчание его было подозрительным.
   Я внутренне напрягся и попытался прояснить обстановку самым что ни на есть невидимым ментальным сканером. Опасности не наблюдалось. А вот присутствие коллеги-соперника-напарника (нужное подчеркнуть или добавить) - в общем, другого мага - ощущалось достаточно четко.
  
   Собственно, он уже выходил на сцену, так что особо гадать: кто да что - не пришлось.
   Это был высокий мужчина с холодными светло-голубыми глазами, лысеющий блондин, обладавший, несмотря на свою достаточно ординарную внешность, яркой харизмой и внутренней силой - что-что, а уж ее-то я почувствовал сразу. И что-то в этой силе было мне знакомо: вот только никак не удавалось вспомнить - где и при каких обстоятельствах я уже сталкивался с ней. А внутренний голос, зараза, молчал, как рыба об лед.
   Маг был одет в странноватую темно-синюю хламиду, расписанную солярными знаками, рунами и пентаграммами. Выйдя на середину сцены, он воздел руки, и музыка тут же смолкла. Так же, как и тихие разговоры в зале.
   - О, братья и сестры! - хорошо поставленным, чарующим глубоким голосом произнес маг. - Воистину, это великая радость для меня - вновь видеть всех вас здесь, в Тайная Тайных, Святая Святых. В нашем обществе МТВМ.
   - МеТросексуальные Выпендрежные Матрешки, - шепотом прокомментировал я, поскольку все происходящее начинало отдавать дурной театральщиной и похабнейшим китчем.
   - Как ты можешь?! - трагически прошептала Адриана. - Сейчас не место и не время для шуток. А МТВМ - Маги - Тайные Властители Мира. А это - Старейшина.
   - Ну все, приплыли. Мира, понимаш, никак не меньше!
   - Тихо! - девушка сжала мне руку. Я, как истинный джент-Казанова, ответил на ее пожатие и даже ласково погладил тонкие пальцы, якобы случайно задев точку "джи" на запястье (безошибочный, на многих прекрасных дамах отработанных прием), но на Адриану это не произвело никакого впечатления.
   Слегка озадаченный эффектом, точнее, полным отсутствием оного, я уставился на сцену, где великий и могучий старейшина что-то вещал про то, как каждому из присутствующих добиться сбычи всех мечт, реализации всех потенций, покорения Сизифовых гор и безнаказанного вхождения в чужие виноградники.
   Речь наставника магов и волшебников (а с моей точки зрения, - толпы идиотов, страдающих манией величия) убаюкивала, расслабляла. И, в то время как практически все присутствующие впитывали каждое слово, исходившее из уст величайшего, меня начало клонить в прямо-таки гипнотический сон, особенно после того, как я случайно встретился глазами с холодным взглядом старейшины. С трудом сопротивляясь этому дикому желанию, я попытался активизировать защиту типа "саркофаг Чернобыля", но у меня ничего не вышло. Слегка озадаченный, я перепробовал все другие виды защит: "зеркалку", "облако в штанах" и даже самую сильную - "гремучую змею". Снова ничего. Это так поразило меня, что я немедленно вышел из полузабытья. И, как оказалось, очень вовремя.
   - А теперь вы все должны закрыть глаза, взяться за руки и сконцентрироваться: каждый на своем самом заветном желании. И объединим же наши усилия! Ныне и вовеки!
   - Ныне и вовеки! - нестройным хором откликнулась вся честная компания.
  
   Адриана протянула свою ладошку, с другой стороны кто-то тоже попытался всунуть в мою руку потную пятерню. Я обернулся и увидел еще одну знакомую физию - того самого пацана, чья овчарка ежедневно гадила в песочнице во дворе. Собрав волю в кулак, так, что мозги буквально затрещали, я попытался противостоять объединенной силе всех собравшихся. Это мне удалось, но черепушка тут же начала раскалываться, словно после самой страшной попойки.
   "А ты сильнее, чем я думал, - услышал я незнакомый голос, ввинчивавшийся в мозг подобно косому ржавому шурупу, со скрежетом входящему в заржавевший паз. - Ты молодец, парень! Надо нам будет с тобой пообщаться наедине, без этого стада! Думаю, польза от этого будет обоим".
  
   ***
  
   Выйдя на улицу, я прислонился к ближайшей стене, точнее, к ближайшему мусорному баку, и минут пять отдыхивался. Потом еще минут пятнадцать блевал. Башка по-прежнему болела: как я теперь понял, от попыток противостоять объединенным волям чокнутой компашки властелинов мира и их старца-предводителя ("Сильный, гад, ничего не скажешь!").
   Адриана молча стояла в сторонке, ожидая, пока я приду в себя.
   "Довоображался, идиот, - привычно вступил внутренний голос. - А я тебе сразу сказал: с этой девкой что-то нечисто! Ты какой головой думаешь, когда прешься не знаю куда? Ради любой красивой задницы готов к черту в пасть башку сунуть!"
   "А ты сам-то где был, когда я туда шел! - так же привычно возмутился я. - Не мог раньше сказать, что там маньяк с манией, тьфу, магией величия и мечтами о мировом господстве?!"
   - Эй, - тихонько подошедшая Адриана осторожно тронула меня за плечо. - С тобой все в порядке?
   - Да, - я потряс головой, отгоняя остатки липкого фиолетового тумана, которым пытался окутать меня Старейшина. - Пошли куда-нибудь, выпьем, что ли? После такого шоу не грех и расслабиться.
  
   В кафешке, после третьего мохито, я наконец-то пришел в себя и начал было думать о случившемся сегодня. Но, поскольку думать так много подряд мне не приходилось уже много лет, процесс шел тяжко, практически без всякого видимого прогресса. Да еще и Адриана отвлекала: щебетала что-то милое про МТВМ, про то, как изменилась ее жизнь к лучшему после того, как она пришла туда. Как добр Старейшина, который делится с ними своими знаниями и умениями.
   Все это могло бы быть полной чушью - очередным разводиловом на бабло сродни Кашпировскому и Чумаку с его "приносите ваши аккумуляторы - я и их заряжу!", если бы не два "но". Первое: никаких денег маг с членов общества не брал. И второе: Я собственным третьим глазом видел и ощущал его силу. Немалую, надо признать, раз ему удалось отключить внутренний голос.
   "А все-таки, что-то было знакомое в его действиях... Что-то, недавно встречавшееся".
   "Свинью вчерашнюю вспомни, обалдуй!"
   "Какую свинью?" - в голове начали кружиться кусочки мозаики, складываясь в более-менее цельную, ну если не картину, то набросок... Но додумать, в чем дело, я не успел.
   Адриана, вроде бы чирикавшая уже о каких-то женских пустяках - работа, коллеги, учеба на вечернем в мединституте - неожиданно заявила, что уже поздно и ей пора.
  
   Провожая до дому милую девушку, я позволил себе некоторые вольности, которые не только были приняты с достаточной степенью энтузиазма, но и имели весьма приятное продолжение в полутемном подъезде (я впервые в жизни почувствовал признательность к детишкам-акселератам, поразбивавшим почти все лампочки), и еще более приятное продолжение уже возле квартиры Адрианы.
   А потом и в самой квартире.
  
   "Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. А зайчиком то у нас выходишь ты, Казанова!"
   "Да пошел ты, - привычно отмахнулся я от внутреннего голоса, именно в этот момент решавший извечную мужскую проблему "как расстегивается эта дурацкая деталь женского туалета". - Ну хоть сейчас можешь помолчать?"
   "И не говори потом, что я тебя не предупреждал", - это была последняя не относящаяся к делу мысль, которая промелькнула у меня в голове, и хвала богам и нечистой силе, что я успел ее услышать.
   Потому что, прежде чем вплотную заняться таявшей, как сливочное мороженое Адрианой, я автоматически активизировал "гремучую змею". И, как показали дальнейшие события, это было единственно верное, что я сделал за прошедший день.
  

Воспоминание

  
   Знакомство нашей "банды" с миром живой - то есть live - рок-музыки предваряли грязные задворки, которыми мы пробирались минут пятнадцать, чтобы попасть к выдаваемому за концертную площадку хлипкому домику полутора этажей "ростом". Полутора потому, что на самом деле их было два, но подняться на второй оказалось невозможно - лестница попросту отсутствовала, - а окна криво забили досками. Судя по состоянию деревяшек, давным-давно. Зачем забили - неясно. Женька проявила свойственное ей чувство юмора и предположила: "Наверное, под крышей вампиры живут. Вот, значит, и заколотили, чтобы солнышко не мешало спать в гробиках".
   Девушек, умеющих шутить, не только люблю, но и уважаю, даже если они любят не меня, а других девушек. На ремарку одногруппницы я ответил:
   - А на первом этаже беснующаяся толпа законспирированных упырей собирает для себя кровь у работающих задарма молодых рокеров?
   Реагируя на собственную хохму, я издал слабый смешок, кто-то из девчонок улыбнулся... спустя минуту мы подошли к сараю с линялой вывеской "От рассвета до заката"...
   ...Внутри не то чтобы царила, однако, бесспорно, доминировала пыль. Толстая, крупная, словно снег, только серая, а не белая. Мы непрестанно чихали. Нас встретил высокий - под два-три метра - негнущийся субъект с жирными, потому и неопределяемого цвета волосами, носящий солнечные очки. Наверное, это круто: надевать тёмные стёкла, находясь в здании, где не работает ни одна лампочка. Скажу больше, лампочек там не было и в помине, отчего темнота первого этажа становилась настолько концентрированной, что походила на смесь тумана, мазута и плотной чёрной материи. Предлагаю вообразить этакую приятность по своему вкусу, ведь описать её невозможно. Толстые шторы похабных и, разумеется, дисгармонирующих оттенков, веками, надо полагать, не стиранные, безукоризненно выполняли функцию последнего рубежа для дневного освещения. Неразумные фотоны, едва подлетев к стёклам, тут же получали по своему лучезарному куполу и мощным пинком отправлялись обратно, в заоблачные дали... метафорически выражаясь.
   - Ну, как вам у нас? - вяло, без желания, глядя куда-то в сторону проговорил встречающий.
   - Э-э-э... - приняв сложное и по-мужски отважное решение, начал формулировать я, однако худой, проглотивший лом дылда не дал закончить философскую мысль:
   - Я знал, что вам понравится.
   Болезненно, но тоже лениво засмеялся, откашлялся, сплюнул прямо на пол и проткнул рукой мрак - указал направление. Поняли мы это не сразу, а лишь привыкнув к полнейшему мраку. Весельчак-доходяга же молчал, ничего не объясняя, никого не торопя. Знаю я манеру поведения вштыренных любителей "травки" - абсолютно идентичная.
   - Туда? - спустя минуту недоумения и молчания уточнили мы.
   - Угу.
   (Рок-)группа самоубийц в составе шести человек протиснулась узким коридорчиком и моими силами попыталась открыть расположенную в конце дверь. Удалось: раза с третьего-четвёртого деформированный, изъеденный кем-то или чем-то деревянный треугольник - пока бился с ним, успел его хорошенько разглядеть - резко распахнулся, когда я в порыве злости дёрнул за ручку. Последняя (ручка), вывалившись, осталась в моей руке; первая же (дверь) всколыхнула воздух и стукнулась о стену. Послышался звук осыпающейся штукатурки, и едва отворившиеся врата в мир славы, денег и шоу-бизнеса вновь захлопнулись.
   - Напомните мне никогда больше не искать места для выступлений по Интернету. - Опять же не вспомню, кто это сказал: может, я, может, Женька, а может, все мы хором.
   Как бы то ни было, в помещении, куда мы безуспешно пытались проникнуть, нашёлся добрый, отзывчивый человек. Или, по крайней мере, злой и умеющий разбираться с наглыми дверями. Когда ему, подобно нам, не удалось справиться с заевшей "системой безопасности", он просто пнул её. Я увидел ещё не опущенную ногу перед тем, как дверь со всего размаху саданула меня по носу. Перед глазами сразу же померкло... хотя вру, не сразу же - сперва появились яркие звёздочки, но быстро погасли. Боли я не успел почувствовать: свалился на то, что в вымытом состоянии могло бы отдалённо сойти за пол. Предполагаю, именно из-за радостной встречи моей головы со здешними досками последующие тридцать-сорок минут выпали для меня из реальности, да после и не вернулись...
   ...Пришёл я в себя уже на сцене. Голова болела, ныла и кружилась одновременно, кто-то что-то приговаривал - яростно шептал, оглушая, в самое ухо, - и стеклянное горлышко стучало об мои зубы, грозя их выбить. Наверное, я уже сделал несколько рефлекторных глотков - просто так "вертолётики" стаями не летают; к тому же пил я не минералку и не колу, а коньяк.
   Мне не дали удивиться тому, откуда в этой чёрной, истинно межгалактического масштаба дыре взялся коньяк, не позволили и поразмыслить, какие болезни я, вполне вероятно, подцепил, хлебая из неведомо где добытой бутылки, потому что настало время выступать. Бутыль выдернули, меня поставили поровнее - и сильно толкнули в сторону сцены.
   Свет концертной площадки моей мечты вызвал недолгую слепоту: я влетел в прожектор - подозреваю, единственный на всю к/п, - отскочил к краю сцены, помахал руками, не осознавая, что первое выступление может легко стать и последним, но всё-таки не упал. Медленно отошёл назад, отдышался. Прислушался. И вдруг ясно уловил хлопки: кто-то из аудитории аплодировал. Мне. За случайный, импровизированный, нелепый спектакль-вступление. Да... Да! Они аплодировали!! Мне!!!
   Я стремительно воодушевлялся.
   На шее висела бас-гитара. Я неуверенно, контролируя каждое движение, положил на неё руки. Приложив ощутимые усилия, нащупал аккорд ля-минор - тот, что с баррэ на пятом ладу. Зажал. Устало выдохнул. Вообразил, будто я не жалкое подражание Стиву Харрису, а совсем наоборот - новая, более совершенная инкарнация Блэкмора. И, внезапно забыв о потерянной способности к координации, заиграл на басу, как на соло.
   Вначале ничего не происходило. А потом они, рокеры и металлисты, находившиеся по ту сторону, фанаты уровня "мы готовы прийти к чёрту на куличики, чтобы послушать игру очередных говномузыкантов"... они взяли и захлопали в такт выводимой мной замысловатой, то ли наркотической, то ли, что вероятнее, алкогольной мелодии! Их потрясающий поступок предопределил всё...
   ...И это самое "всё" закончилось бы неожиданно хорошо (тем более что на сцену, переборов первобытный ужас, вышли остальные участницы коллектива), если бы во время апогея - творческого и псевдотворческого оргазма, - в тот момент, когда нам оставалось сыграть лишь одну песню и под некоторое количество заработанных чудом вперемешку с удачей аплодисментов спокойно удалиться, я не сделал то, что меня ещё на дебютной репетиции девчонки умоляли никогда не делать!
   Там-там-та-ам...
   Если кто не узнал, это первые ноты провозвестника металла, культовой композиции, хита группы Deep Purple. Нет, не "Smoke On the Water" - "Child In Time". Её бесподобно спел Ян Гиллан, вокалист-легенда, исполнитель заглавной мужской партии в рок-опере Эндю Ллойда Вэббера "Jesus Christ Superstar". И раз уж я переплюнул Ричи Блэкмора, надо превзойти и его старого коллегу-соперника Гиллана! Осилю ли я мелодию, которую иные заслуженные рокеры не способны воспроизвести? Да раз плюнуть!
   Я громоподобно откашлялся в микрофон - и затянул тихую часть:
    
   Sweet child in time
   You'll see the line
    
   и остальное.
   Как только я заголосил, моментально наступила тишина.
   Допев (дорычав, дохрипев, доканав) текст, я перешёл к наиболее сложной части - пению без слов, где высота нот неуклонно, очень сильно возрастала. Истерично завопив, я тотчас сорвался на фальцет; потом голос отказался продолжать мучения всеми любимого шлягера. Я, тем не менее, шептал, периодически издавая форсированные, нечеловеческие звуки - и, в конце концов, добился своего: посадил голос окончательно, но перед этим взвизгнул так, что у меня самого мурашки по спине побежали. К сожалению, не от удовольствия. Не удовлетворил я и аудиторию. Будто смертельно обиженная во время первой брачной ночи, вздорная двадцатилетняя жена - обиженная, например, отказом любимого от долгожданного обоюдного процесса, что можно понимать в ЛЮБОМ смысле, - толпа, предрекая дальнейшее развитие событий, вскинула вверх руки, а одна из вскинутых рук запустила в меня чем-то тяжёлым. И, в отличие от попыток некоего Роквина взять ноты "Дитя во времени", попала точно в "яблочко" - видать, следствие частых тренировок на нерадивом молодняке. Во лбу щёлкнуло - даже не спрашивайте что, до сих пор не в курсе; следом прозвучал взрыв. "Взрывная волна" почившей реальности отбросила нас с моим сознанием куда-то далеко. Я споткнулся, потерял равновесие, которое не в силах был восстановить, и грохнулся на сцену, чуть не повалив кого-то из девчонок. Затем сознание отключилось вторично...
   ...Из группы меня не выгнали, однако запретили мне любые экспромты, особенно вокальные, и вычли из моей зарплаты, по-прежнему гипотетической, средства на йод, опохмел и возмещение ущерба. Владелец концзала-хибары понёс не только моральные, но и материальные потери: падая, я зацепил главное его достояние - прожектор - и опрокинул неустойчивую махину на пол. В итоге: лишилась освещения сцена, её прогнившие доски приобрели солидную дыру, а вопящая (отнюдь не от счастья) толпа разнесла в пух и прах аппаратуру. Потом ещё и пыталась покушаться на здоровье сотрудников "От рассвета до заката". Те заперлись в кладовой и не выходили, покуда страсти не улеглись, читай: пока не закончилось то, что можно сломать.
   Воспользовавшись неразберихой, девчонки вынесли меня на улицу, так как передвигаться самостоятельно я был не в состоянии, и дали отчаянного дёру, засверкав пухленькими пятками...
   ...С тех пор я не пью коньяка. И телевизор ни вечером, ни ночью не включаю: в поздний час иногда показывают записи концертов, а при виде выступлений других музыкантов на меня нападает ехидное и безжалостное чувство дежавю... отягощенное бессовестным, не знающим меры в своих проявлениях стыдом...
  

Настоящее

  
   Мне даже сперва показалось, что Адриана как-то слишком бурно реагирует на мои ласки. Но алкоголь, усталость за день, инцидент в подвале и её разгоряченное тело в конце концов сделали свое дело и я стал понемногу проваливаться в сладкий водоворот ощущений. Орущий и визжащий на разные лады внутренний голос и тот вскоре замолк, оставив мне лишь "гремучку" в загашнике. Которая предательски стала от меня уползать уже к середине сего иступляющего действа. Красотка что-то беспрестанно шептала мне на ухо, впиваясь в спину своими острыми коготками и извиваясь подо мной словно змея. Её мягкие пухлые губы оставляли на мне ярко-красные пятна засосов, а я лишь наращивал темп, пытаясь раствориться в ней полностью...
   Очнулся я от того, что мне стало нечем дышать. Удушливый едкий дым разъедал носоглотку, глаза слезились и через несколько минут я уже не мог ничего видеть. Меня душил кашель. Я скатился с постели и позвал девушку. Как я и ожидал (с чего бы это), мне никто не ответил.
   "Что, доскакался, Жеребец?" - провизжал в голове мой очнувшийся спутник.
   "Куда... - воздуха мне уже определенно не хватало, - помог бы лучше..."
   [Продолжение в сборнике - увы, платно... :| :// ]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"