Аннотация: С ЗИМЫ 2014 ГОДА - В ПРОДАЖЕ В СБОРНИКЕ "ЭТО ВСЁ НЕРЕАЛЬНО!" НА "ЛитРесе". [Фэнтезийно-фантастический иронический детектив о трёхглавом псе, шутнике и дамском угоднике, а по совместительству сыщике Децербере.]
С ЗИМЫ 2014 ГОДА - В ПРОДАЖЕ В СБОРНИКЕ "ЭТО ВСЁ НЕРЕАЛЬНО!" НА "ЛитРесе".
Григорий Неделько
Назад в Ад: Ещё один нереальный детектив
P r e S c r i p t u m :
В конце текста даны выдержки из "Краткого энциклопедического словаря Нереальности".
- Я больше не могу этого выносить!
Децербер приблизился к молодой русалке, рассчитывая на понимание. Алли была крохотулей полутора метров ростом. Когда она отступила, электронный аквариум на голове качнулся из стороны в сторону. Подобие скафандра не давало задохнуться в неестественной среде, а кроме того, управляло системой, обеспечивавшей телу нужный уровень влажности.
- Децерберушка, ты такой быстрый... - вымолвила девушка.
Вообще-то она ничего не произнесла - все же знают, рыбы разговаривать не умеют. Прошелестел её переводчик. Он считывал движения рта Алли и колебания, которые эти движения создавали в пространстве. Эти колебания служили заменителями звуков (звуковых колебаний). Многие существа [1] привыкли общаться при помощи звуков. Переводчик, маленькая чёрная коробочка, преобразовывал колебания языка русалок в звуки языка Нереальности... любого из бесчисленного множества.
- Крошка. - Средняя голова Децербера глядела жалостливо, чуть ли слезу не пускала, а остальные две хитро прищурились.
Алли не знала, на какую смотреть, и отступала, попеременно переключая внимание с одной головы на другую.
- Малышка, куда ты намылилась? Я лишь хочу пореветь в твою офигенную жилеточку о своей судьбинушке.
А ещё у Децербера был персональный язык. Ни один переводчик всё равно бы не справился с его переводом на язык нормальный, поэтому разумный пёс никогда не пользовался услугами переводчиков. Ни живых, ни электронных.
- Эта работа меня доконала... То есть ещё не доконала, но доконает.
- Я наю, что тебе нужно.
- Да? - вроде бы удивился Дец.
- Да-да. И...
- Да-да?
- Что да-да?
- Внимательно слушаю.
Алли не смогла бы объяснить, как рука пса оказалась на её спине, ведь секунду назад он стоял в нескольких ярдах. Кажется.
- Это лишь предлог...
- Ну и что?
Рот Алли округлился, но из него не доносилось ни звука... простите, ни колебания.
"Впроочем... - Децербер задумался и ещё раз окинул ладное тельце Алли заинтересованным взглядом. - Ставлю самое дорогое - свои почки... ладно, второе по ценности... что мне удастся извлечь из её прелестного ротика пару-другую звуков".
Он, видимо, владел секретом телепортации, поскольку ладонь необъяснимым образом переместилась на прелестный хвостик русалки, близко к пояснице (но глаза Алли перемещения не уловили!). Вторая рука взяла Алли под локоток.
- По поводу работы, я думаю, тебе лучше поговорить... - Алли упёрлась в стенку.
- Да, мне лучше поговорить. И мне бы очень хотелось поговорить. С тобой. Ты же не откажешься поговорить?
- Децербер! - твёрдо сказала Алли, прежде чем потемнело в глазах: пёс наклонился и запечатлел у неё на губах страстный поцелуй...
...- Децербер! - грозно произнесла Алли.
- Я! - откликнулся лежащий здесь же пёс.
- Ты несносен! Если узнают, чем мы занимаемся во время обеденного перерыва...
- Обеденный перерыв - это перерыв. Это наше время, и мы можем распоряжаться им, как хотим.
- В плане обеда!
- А что обед? Я, вот, совсем не прочь тобой подзакусить. Хы. Хы. - Децербер обворожительно улыбнулся, обнажив все свои белоснежные клыки.
- Да ну тебя!
Алли встала и застегнула платье.
- И как я могла попасться на такую банальную уловку, как неприятности на работе?
- За твоё постоянство я тебе и лублу. - Децербер послал Алли воздушный поцелуй.
Русалка громко хмыкнула и демонстративно отвернулась.
Децербер не обратил на это внимания.
- С тобой, дорогая, всегда можно быть уверенным в одном.
- В чём же?
- В том самом. Ты, кстати, была, как обычно...
- Ой, Децербер, ради Повелителя [2] , замолчи.
Пёс пожевал губу и выпустил в потолок сначала струйку, а потом целый поток дыма. Источником того служила одна из трёх нескончаемых сигар, с которыми Децербер ни при каких обстоятельствах не расставался.
- Насчёт твоего совета... - сказал он.
- Тебе не хватило?! - Русалка обернулась, но её лицо не выглядело рассерженным. Усталым, только по-прежнему заинтересованным - так следовало бы сказать.
- Малютка, ну, ты обо мне совсем какого-то такого мнения, от которого мне даже неуютно делается.
- А-я-яй, мой маленький стесняшка.
Алли наклонилась и поцеловала Децербера. Одна голова ответила на поцелуй, но отчего-то меланхолично. Остальные две задумчиво глядели в потолок.
- Что это с тобой? - несильно, однако встревожилась Алли.
Пассивность, даже небольшая, обычно не была свойственна горячему парню Децерберу.
- Я о работе... У меня серьёзно с ней нелады - серьёзные нелады.
- Что, начальник застукал с уборщицей?
- Да неэт, - отмахнулся Децербер. - Наш начальник меня не беспокоит: он сам спокойный парень. Работает, конечно, но это порок всего современного поколения.
- А ты свободен от пороков, милый мой Децерберушка.
Пёс, как он поступал в подобных случаях, пропустил колкость мимо ушей. Мимо каждого из шести в отдельности и мимо всех вместе взятых.
- Но вот наша работа... она настораживает.
- Ты о чём? - Теперь насторожилась Алли.
- И маленький, незаметный босс, который эту работу разруливает, совершенно с ней не вяжется.
- Да о чём ты...
Децербер протянул лапищу и нежно прикрыл переводчик Алли. Слова русалки превратились в невнятный бубнёж.
- Тише, сладкая. Мы в кладовке, но на работе.
Пёс убрал руку.
Алли в удивлении округлила и без того большие и круглые, как телескопические линзы, глаза.
Децербер принялся ей объяснять и, поскольку был прирождённым рассказчиком, делал это, безусловно, заговорщицким шёпотом:
- Оглянись вокруг: отовсюду прёт странность...
Алли послушно оглянулась. Задняя стенка, уставленная от пола до потолка зелёным горошком, не показалась ей странной, ведь они с Децербером находились на складе. Горошек, правда, был трансформирующийся и в любой момент мог во что-нибудь превратиться. Скажем, в арбуз у вас в животе. Но всю ответственность брал на себя покупатель: продавец и производитель освобождали себя от каких-либо обязательств, назначая за меняющуюся еду самую низкую цену среди продуктов питания. Дешевле баночного трансформирующегося горошка была только спонтанно-взрывающаяся-или-не-взрывающаяся-как-повезёт фасоль.
- Не вижу ничего странного, - сказала Алли, не отрывая пристального взгляда от Децербера, - не считая одного пса с криминальными наклонностями, почему-то работающего в самой престижной фирме...
- Видишь! Вот и странность номер раз!
- ...в самой престижной фирме по производству ракушек.
- Ещё одна странность. - Децербер прищёлкнул пальцами. - Кому нужны эти долбаные ракушки?
- Они не долбаные - они очень хорошие, качественные...
- Они ужасные и по большей части бракованные. Но наша фирма единственная, которая их производит...
- ...а потому, - закончила Алли, - они лучшие. Не так ли?
- Где ты научилась мужской логике и куда ты девала свою женскую?
- А будешь грубить... - Алли поджала губки.
- Да ладно, не буду, не буду. - Децербер примиряюще похлопал её по попке. - А то ещё поссоримся. Хотя мириться я люблю.
- Деце...!
- Но ракушки и моё назначение - это мелочи. Посмотри лучше на нашего шефа, Алька.
- Алька?
- Нет, ты посмотри. Вот, гляди.
Децербер уступил ей место перед дверью.
Алли подошла, нагнулась к замочной скважине и увидела неторопливо вышагивавшую по коридору фигуру. Фигура была октаногом, поэтому выхаживала не только неторопливо, но и неуклюже. Октаног зачем-то носил шляпу - наверное, считал, что в ней выглядит солиднее.
"На самом деле, - подумал Децербер, - на фоне этой шляпы все остальные выглядят солиднее".
Тем не менее, Дравог Ктулха - так звали октанога - носил шляпу и не снимал её даже в помещении. И это несмотря на его манию всех и каждого учить правилам приличия, иногда - собственного сочинения.
- Погляди на шефчика повнимательнее и ответь мне, Алли: может такое существо быть владельцем и руководителем завода по производству ракушек? Ох. Конечно же:
- да.
- нет.
Алли как-то странно поглядела на Децербера.
- Что ты хочешь сказать, мой горынчик?
- Только тихо, никому не говори, - как профессиональный шпион, прошептал Децербер. Затем, чтобы увеличить конспиративность, прикрыл ладонью рот и ещё тише произнёс: - Это заговор. - И резко отнял ладонь.
Алли отшатнулась и упёрлась в дверь.
- Спокойнее, спокойнее, - без лишних эмоций и на нормальной громкости сказал Децербер. - Я понимаю, это шок, но надо уметь...
- Какой заговор?! - вскричала Алли.
Децербер приложил палец к губам.
- Тише, моя рыбка...
- Какой заговор, ты, идио...
- Нет-нет, сейчас не время для заигрываний, дорогая.
- Какой-такой заговор?! А?
- Не кричи, и я объясню. Ты натура темпераментная, но сдерживай себя, пожалуйста, пока мы в кладовке. Даже у бобов есть уши. - И Децербер кивнул на стену из банок.
Некоторые из них тотчас лопнули, поскольку содержимое внезапно увеличилось в размерах. На полу лежала пара ушей, политых бобовым соусом. Скорее всего, они вывалились из банок.
Алли взяла себя в руки.
- Объясни. Мне бы очень этого хотелось. - Голос русалки звучал ровно, правда, теперь в нём сквозил интерес.
Децербер улыбнулся чему-то - своим мыслям, надо полагать. Раскурив получше сигары, он сделал размашистый жест рукой.
- Поосторожнее лапой!
Пёс решил не отвлекаться на не относящееся к делу замечание.
- Я думаю, - провозгласил он, - всё это липа.
- Это натуральное красное дере...
- Я думаю, это фикция, - пояснил Децербер. - Нет филиала, где мы работаем, нет завода по производству ракушек, нет Дравога Ктулхи...
- Ты здоров?
- Нет!
- Я так и думала.
- Я говорю, всего этого нет. Есть одна большая фикция, за которой спрятано...
- Что же?
- Что-то иное! - Децербер в досаде хлопнул себя по коленке. - Это же очевидно. Но что? Что это что-то?
- И что же?
- Н е з н а ю .
- Ах, какая досада.
- Ага. И всё равно я докопаюсь до сути.
Алли нахмурилась.
- Зачем оно тебе?
Конспиративность Децербера увеличилась до максимума. Он воровато оглянулся; Алли впервые видела его таким.
- По-моему, тут дело нечисто. И если мне удастся выяснить, так ли это... и если это так... и мне удастся заставить господина Дравога слегка раскошелиться...
Русалка Алли фыркнула, хотя на самом деле не издала ни звука. Для того чтобы вытворять подобные фокусы, нужен недюжинный талант.
- Шантажистом хочешь заделаться? Ну-ну.
- Но умоляю: держи рот на прелестном замочке.
- Конечно. Конеч-НО...
- О, ты в доле. Даже без вопросов. Полпроцента от навара.
- Я не ослышалась, Децербер?
Децербер осклабился и схватил Алли в охапку.
- Шучу, дорогуша, шу-чу... Всё моё - твоё. После того как оно станет моим. А для этого надо экспроприировать его у товарища Ктулхи.
Алли нагнулась и одарила глаз Децербера долгим чувственным поцелуем.
- Ты мой гений.
Вжикнула расстёгиваемая молния.
- О нет, Децербер, мы опозда...
- Предоставь заботу об отговорках существу, более известному как Главный Отговорщик. Для справки: это тот же, кого скоро буду звать Главный Шантажист, - сказал Децербер.
"Главный Идиот", - подумала Алли.
"Моя милая глупая блондиночка", - подумал в ответ Децербер...
...Алли спешила. Пуговицы приходилось застёгивать на ходу, причёсывать чешуйки - тоже. Этот Децербер с его обаянием, Повелитель бы их побрал!.. Нет, русалке нравились обаятельные трёхглавые двухметровые псы, что, впрочем, не означало, будто она готова по их милости вылететь с работы. Хорошо оплачиваемой работы.
Децербер и не подозревал, насколько хорошо оплачиваемой.
Алли усмехнулась.
Децербер дождался, пока Алли скроется за поворотом, и сгустком энергии, вылетающим из пушки, устремился на рабочее место.
Пёс прыгнул, кажется, метра на 4, но приземлился точно на вертящийся стул. Стул провернулся вокруг своей оси, и тот, кто на нём работал, словно изображая знаменитого пианистп, опустил руки на клавиатуру. Пальцы взлетели, чуть-чуть попорхали, попрыгали, и связь с Коальцеаттлем была установлена.
"Хризантема в оранжерее", - напечатал Децербер.
"Чего-чего?" - в режиме реального времени (если время вообще реально) ответил Коальцеаттль.
"Ну, мышка в мышеловке. Птичка в клетке, короче".
"Ах, вот оно что..."
"Ну ладно, нет времени рассусоливать. Продолжаю работу. Только ни о чём не спрашивай".
"Напомни, чтобы я не брал тебя на постоянную работу: ты слишком серьёзно относишься к профессии шпиона".
"Всё-всё. Конец связи".
Децербер отключил программу передачи сообщений и довольно улыбнулся - на этот раз точно своим мыслям.
Осталось немножко подождать...
...Сообщение перехватили тут же.
- Босс. Босс? Бо...
- Что, что такое?
- Вот, сами посмотрите.
На мониторе отобразилась копия разговора Децербера с Коальцеаттлем.
- Всё-таки шпион? Крайне удачно: только мне сообщили, что он суёт носы не в свои дела, как не заставили себя ждать доказательства.
- И мы, не рискуя смертельно ошибиться, можем его прищучить.
- Вот именно... именно этим мы и займёмся. Прямо сейчас. Он нужен мне сегодня вечером. Доставьте псятину на базу, я буду там.
- О"кей, босс.
- Ой. - Босс поморщился. - И давай обойдёмся без пошлостей.
- О"кей, шеф?
- Другой коленкор, - похвалил шеф и переплёл щупальца.
- Привет, - с хрипотцой сказал Децербер отражению в зеркале. - Рааз пошли на деэло...
Те, за кем он охотится, действуют быстро, и сейчас жизнь Децербера висит на волоске. А значит, ему ни в коем случае нельзя идти домой одному. Но это и здорово! Агент любил всяческие переделки и передряги. Он умел постоять за себя, если что-то шло не так, хотя сегодня придётся нарочно им поддаться. Этот тактический ход обеспечит Децербера - помимо синяков и шишек - тактическим преимуществом.
- Будем надеяться, что обеспечит. Не хочется подставляться ни за что, потому как неспортивно.
Децербер не волновался ни капли. В таких ситуациях ему было весело: жизнь казалась ему большим приключением с побочным продуктом в виде опасности. Приходилось время от времени его отфильтровывать, ну да это не страшно. Полученная на выходе концентрация острых ощущений и нездорового удовольствия с лихвой перекрывали вынужденный риск.
- Рааз пошли на дело... как же там дальше? Таа, та-да, да, таа-та...
Продолжая напевать в три глотки, Децербер вышел в коридор, вызвал лифт, спустился на первый этаж и, пройдя через главные двери, очутился на улице.
Было бы неплохо заметить, что вечерело. Сильно образное слово и подходит почти к любой ситуации. Но сказать так невозможно, поскольку, когда Децербер шёл по тротуару, освещаемому тусклым светом фонарей, что собой, как импровизированным забором, отгораживали от остального мира здание, вдоль которого они выстроились... В общем, вечер уже наступил, и с этим ничего не поделаешь. Очень темно вокруг, вот и всё.
Децербер беззаботно вышагивал по асфальту, не прекращая петь. Будь преследователи внимательнее, они бы заметили, что беззаботность его покрыта толстым слоем... нет, не шоколада - театральности.
- Интересно бы знать, - вслух и преувеличенно громко рассуждал пёс, - на кой понадобилось производить эти ракушки? Туалетная бумага всех устраивала как нельзя лучше. И всё-таки, - Децербер повысил голос, акцентируя внимание на том, что он не замечает ничего, кроме собственных мыслей, - некий завод взялся за производство ракушек - для чего? На что надеется его владелец? Ракушки ведь никто не покупает и покупать не будет. Вообще-то говоря... - Он остановился.
Преследователи тоже.
Децербер наклонил голову, подставляясь под удар, и закончил мысль:
- Вообще-то говоря, дельце Ктулхи скоро прогорит. Если только не изобретут автоматы, штрафующие за употребление ненормативной лексики.
- Шеф обдумает твою гениальную идею, - саркастически произнёс рядом с ухом знакомый женский голосок.
- Что такое?! - применив весь запас актёрских способностей, удивился Децербер.
Кажется, получилось неплохо.
Пёс расслабился, чтобы ненароком, чисто рефлекторно, не оказать сопротивления.
Что-то обрушилось ему на голову, что-то тяжёлое, деревянное и палицеобразное. Затем та же штука грохнула Децербера по второй голове, а следом и по третьей.
Эффект был невелик. А если точнее, отсутствовал напрочь.
Всё повторилось.
Ничего не изменилось.
Взбешённая, палица отстучала на головах Децербера замысловатый, фанковый ритм. И лишь когда первый преследователь выдохся и с проклятиями бросил двадцатифунтовый кусок дерева на тротуар, и угодил себе по ноге... Лишь тогда его подельница вколола (со второй попытки) псу шприц и через толстенную шкуру ввела снотворное.
"Ну они и работают", - потрясённо подумал Децербер, теряя сознание. Падая, он старался не зашибить напавших - те были нужны живыми.
Оба преследователя облегчённо вздохнули, когда "жертва", наконец, вырубилась.
- Я женщина, а ты хиляк - как же мы его дотащим? - Вопрос дамы носил, скорее, риторический характер.
- Но-но! - обиженно ответил её спутник, но мысленно отметил, что она права. Радости это ему не прибавило.
Похоже, работа только начиналась...
...В подвале тоже было темновато, а помимо этого тесновато и затхловато.
- Что вы так долго? - Мелкие щупальца, окружавшие рот шефа, нервно подёргивались.
- Сам бы попробовал тащить... этакую махину... когда тебе... не помогают... а только командуют.
Эльф [3] бросил Децербера на пол. Задыхаясь, кое-как, в полусогнутом состоянии, доковылял до ближайшей стены и опёрся на неё. Силы ни в какую не хотели восстанавливаться.
- Все видят себя командирами, - забубнил эльф, - хотя сами ничего в жизни...
- Ты потише там. Не забывай: он шеф, - прикрикнула на эльфа Алли.
- Да, ты потише там, не забывай: он шеф, - резво согласился Дравог Ктулха. - Я шеф то есть...
- А ты не лезь, Дравог, - прикрикнула Алли на октанога.
Ктулху и Холодрион (эльф) обменялись обречёнными взглядами.
- Чем пялиться друг на друга, занялись бы допросом нашего дружка, - логично заметила русалка.
- Это твой дружок, Алли, - логично заметил Холодрион.
- Если ты не заткнёшься и не примешься сей момент выколачивать из него информацию, я тебе башку сверну, - логично заметила Алли.
Холодрион посмотрел на Ктулху. Тот развёл щупальцами:
- Я старик, она - моя любовница, она вертит мной, как хочет, а я бессилен что-либо поделать.
- Спасибо за краткую характеристику, - буркнул Холодрион.
Ругаясь вполголоса - так, чтобы случайно не услышала девушка, - эльф набрал в ведро холодной воды и уже собирался вылить на беспомощного Децербера, но пёс, на своё счастье, очнулся.
- Где я? Что со мной? О, голова так болит... - Децербер ещё не вышел из роли. Ему понравилось играть беспомощность - это оказалось весело. Однако самое забавное начнётся чуть позже...
Холодрион в негодовании сплюнул на пол: опять не повезло! И бухнул ведром об пол.
- Хол, поосторожнее, - остудила его русалка.
- Извини, Алли.
"Извини, Алли. Беээ". - Холодрион мысленно показал русалке язык. Мысленно потому, что сделать это в реальности никогда бы не решился.
- Кто я? Как я... О, о... - Децербер сделал вид, что с трудом концентрирует взгляд на бывшей подружке. - А... Алли? Это ты?
- Это я, старый, вшивый, шелудивый пёс.
- Старый? - изумился Децербер.
- И вшивый, - добавила Алли.
- Старый??
- И шелудивый.
- Старый???
- Да, старый! - безжалостно подтвердила Алли и демонически расхохоталась. Вы когда-нибудь видели смеющуюся селёдку? Довольно забавное зрелище.
- Ах, как ты жестока, ранишь меня в самое сердце. - Децербер эффектно откинул назад голову, которой разговаривал, и зажмурил глаза, изо всех сил изображая муки обманутой любви.
- Да, я такая. - Алли, с детства питавшая слабость к садизму, была польщена и смущена.
Децербер прекратил мучения и с интересом уставился на русалку.
- Что ты меня разглядываешь? - Русалка машинально поправила юбку, но немедленно спохватилась. - Так! Децербер, чтоб тебя! Объясняю! Мы - негодяи, а я - предводительница негодяев. Ну, а ты - жалкий червь. Мы будем тебя пытать и мучить...
- Твои сексуальные пристрастия не перестают меня...