У камина одна, на замке её дверь
Так юна и бледна, дикий загнанный зверь
Одиночество, ложь, всё слилось в груди
И рука держит нож, и покой впереди
И закрыты глаза, и рыдания прочь
Всё светлей небеса, скоро кончится ночь
Но ей надо успеть, её время пришло
Уже чудится смерть, раньше было смешно
Слово "Смерть", слово боль, я не знала таких
Не играть ничью роль, это всё для других
Но в усталом мозгу только блеск карих глаз
И ответ на вопрос: "Это небо для нас". 
"Где теперь, милый мой, где теперь родной дом? 
Знаешь же, дорогой, как мечтала о нём!"
И заносится нож, но неверна рука
"Ты себя не убьешь, не валяй дурака!"
Этот голос над ухом так знаком как ничто
"Отпусти мою руку, это просто смешно"
"Ах смешно, дорогая? В церкви тоже смешно?"
"Извини... я не знаю... мне уже всё равно"
В темноте его взгляд, и глаза б опустить
Только горестный яд, он не в силах простить
"Ну давай умирай, для меня всё одно
Только вот, что скажу... я люблю всё равно
Значит следующий я, как в слезливом романе".
"Нет не надо, прости... просто помни об Анне".
"Помнить, Ани, уволь... Мне и жизнь не мила
Я бы помнил и жил, но сгораю дотла!"
"Я никто, просто зверь, я тебя предала!"
"Да пойми без тебя мне и жизнь не мила!"
"...Так жестоко, не в месте и всё же не врозь".
"Говорю за себя, мои чувства всерьёз".
"Нет, прости, не проси, я должна умереть"
"Что ж давай же дерзай, будет сладкая смерть". 
"Я прошу!" "Нет, забудь. Я люблю, вот беда
С этим чувством не в силах бороться года.
А тебе всё равно? Ну тогда извини
Я не стану противится этой любви". 
"Я люблю тебя!" "Знаю, я тоже люблю.
Я отдал тебе жизнь и всю душу мою
Вот и всё... или нет?
Ну и что ты решишь?"
И забрезжил рассвет
"Мне любить разреши".