Аннотация: Социальные работники навещают мать, которая не пускает своего ребенка в школу, но, оказывается, у нее есть на то основательные причины.
Я открыла рабочий блокнот и сделала новую запись: "17:18 - семья Кузьминых".
Мы должны пробыть у них не дольше часа.
- Галочка, напомни, что здесь?
- Соседка заявляет, что мать не выпускает свою дочь на улицу, - ответила моя напарница, невысокая блондинка предпенсионного возраста.
- Ты звонила ей?
- Да, конечно, я предупредила о нашем визите, - сказала Галочка. - Спокойный, внятный голос. Не похожа на психическую или алкоголичку.
Мы вошли в чистый подъезд нового дома и поднялись на третий этаж. Сорок третья квартира. Крепкие дубовые двери. Пока что все выглядело как нельзя благополучно. Не ошиблись ли мы адресом? На всякий случай я проверила свои данные и лишь затем нажала на кнопку. Вместо звонка с другой стороны раздались птичьи трели. Я собралась и сделала глубокий вдох. За шесть лет социальной работы я много чего повидала, но до сих пор волновалась каждый раз, когда предстояло переступить чужой порог.
Долго ждать не пришлось. Нам открыла стройная шатенка с выразительными голубыми глазами. Ухоженная, элегантно одетая - она выглядела совсем не так, как люди, с которыми я обычно работаю.
- Маргарита Семеновна Кузьмина? - спросила я.
Женщина утвердительно кивнула.
- Здравствуйте! Меня зовут Вера Никулина, а это Галина Крылова. Мы из центра защиты детей, - представилась я.
- Здравствуйте. Не сочтите за грубость, но покажите сперва ваши удостоверения, - попросила Маргарита.
Мы показали ей наши корочки, женщина внимательно осмотрела их, затем достала смартфон и сфотографировала нас и документы.
- Ну что ж, проходите!
Снимая верхнюю одежду, я огляделась по сторонам. В помещении царила чистота и безупречный порядок. Наверняка Маргарита тщательно подготовилась к нашему приходу. В воздухе стоял запах мебельного лака и цветов, к нему примешивалось что-то своеобразное и тяжелое... так пахло на чердаке в доме моей бабушки.
Хозяйка провела нас в гостиную. Окна закрывали тяжелые коричневые шторы. Помещение освещало лишь тусклое сияние золоченого торшера в стиле модерн. Комната была обставлена старинной мебелью. На отделанном резьбой столике из красного дерева стояла ваза с засохшими розами.
- У вас оригинальный интерьер, - опередила меня Галочка.
- Благодарю. Меня интересует все, что связано с девятнадцатым столетием, - ответила Маргарита. - Такую мебель не так-то просто достать. Например, этот гарнитур. Я купила его на аукционе. Не правда ли, он чудесно сохранился? Креслам, на которых вы сидите, почти сто сорок лет!
- Эта игрушка тоже антиквариат? - спросила я, кивком указывая на разряженную фарфоровую куклу с округлым личиком и каштановыми кудрями на самой видной полке трехдверной витрины.
Маргарита улыбнулась.
- Не совсем. Анжелика моя ровесница, можно сказать, подруга моего детства...
- Хорошая стилизация, - заметила я. - Чем вы зарабатываете на жизнь?
- Я работаю на дому. Веду блог. Провожу вебинары по истории моды.
- О, это интересно! - сказала я.
- К нам обратились из-за вашей дочери. Соседи давно ее не видели, и обеспокоены... - начала Галочка.
Лицо женщины помрачнело.
- Чушь! - заявила она. - С моей малышкой все в порядке. На нас заявила Тамара Карасева, с пятьдесят первой квартиры, не так ли? Слушайте, вместо того, чтобы терять с нами время, советую обратить внимание на ее четырнадцатилетнюю дочь. Я не раз видела, как она проводила время в компании старших парней, и...
- Где Анжелика? - перебила Галочка. - Нам бы хотелось видеть ее.
- Она в своей комнате, - ответила Маргарита. - Нет! Сидите тут. Я позову ее. Анжелика!
- Вы назвали ребенка в честь куклы? - спросила я.
- Да. А что тут такого?
- Ее отец не живет с вами? - вмешалась Галочка.
- Он умер.
- Извините.
- Не волнуйтесь, с тех пор много воды утекло.
В гостиную вошла пухленькая девочка лет семи-восьми, одетая в вычурное платье с множеством оборок. Большие голубые глаза, маленький ротик, синие ленты в каштановых волосах - ну, точь-в-точь как кукла на полке!
- Привет, красавица! Как дела? - обратилась к ней моя напарница.
Анжелика окинула ее пустым взглядом и вопросительно посмотрела на мать.
- Простите, но она не разговаривает с незнакомцами, - обратилась к нам Маргарита.
Я удивилась:
- Согласно нашим данным, Анжелике должно быть тринадцать лет...
- Должно быть, в ваших данных ошибка, - отрезала женщина.
- Ваша дочь ходит в школу?
- В этом нет необходимости. Я занимаюсь с ней по школьным учебникам. Чуть позже мы наймем домашнего учителя...
- Ей нужно общаться с другими детьми, - заметила я.
Маргарита закусила губу.
- А какая от этого польза? В школе грязь, шум... девочки обучаются вместе с мальчишками! Сверстники извратят ее, научат ругаться, курить, употреблять наркотики! Понимаете, со мной у нее есть ВСЕ. Игрушки, сладости, любовь! Что еще нужно детям?
Галочка встревоженно посмотрела на меня.
- Простите, что перебиваю, но я бы хотела поговорить с вашим ребенком с глазу на глаз, - обратилась она к Маргарите.
- Вы не имеете права!
- Нет, имеем, - вмешалась я.
- Покажешь мне свои игрушки? - ласково обратилась к ребенку Галочка, выводя ее из комнаты.
- Я свяжусь с вашим начальством! - заявила Маргарита, провожая Анжелику обеспокоенным взглядом.
- На первый взгляд, у вашей дочери нет показаний к индивидуальному обучению, но я бы посоветовала пройти психиатрическую экспертизу... вам обеим.
- Что?! Послушайте, я пытаюсь заботиться своей дочери так же, как в свое время заботились обо мне мои родители. Они были уважаемыми людьми! Я тоже занималась дома и нисколько об этом не жалею. Гувернер в совершенстве обучил меня немецкому и французскому, и это не сравнится с тем мизером, который сейчас преподают в государственных школах!..
- Вы понимаете, что из-за вашей чрезмерной опеки у Анжелики могут возникнуть проблемы с социальной адаптацией. В конце концов, когда-нибудь она вырастет и станет взрослой!
Маргарита рассмеялась.
- Анжелика всегда будет оставаться моей маленькой дочуркой!
- Она живой человек, а не кукла!
- Вы ничего не понимаете!..
Из-за дверей раздался крик. Я вскочила.
Послышался чей-то топот. В комнату вбежала Галочка. Обеими руками она держалась за шею. Горловина ее бежевого шерстяного свитера была испачкана в крови.
- Она укусила меня! - удивленно воскликнула моя напарница.
- Кто? В квартире есть еще кто-то?! - спросила я Маргариту, но та застыла на месте и как будто не слышала меня.
Она крепко прижималась спиной к двери, как будто хотела воспрепятствовать кому-то войти в комнату. Я подбежала к ней.
- Покажи!
Галочка осторожно убрала руку от шеи, и я увидела рану. Это был след от неглубокого укуса. Выступала кровь, но, похоже, важные кровеносные сосуды не были задеты.
Маргарита вскочила со своего кресла, решительно направилась к выходу, оттолкнула мою напарницу и распахнула двери. На пороге стояла девочка, она облизывала губы, в глазах горели игривые огоньки. Маргарита схватила ее за руку и втащила в комнату.
- Анжелика! Сколько раз я говорила тебе не делать этого без моего разрешения! - орала мать.
Девочка как будто сжалась от ее голоса. У нее был провинившийся вид.
- Не кричите на ребенка! - сказала я. - Мы все выясним! В квартире точно больше никого нет?
- Мне нужно в туалет... - слабым голосом проговорила Галочка.
Я обеспокоенно посмотрела на нее, женщина была бледна, словно бумага, и, казалось, вот-вот потеряет сознание.
- Нам нужно в ванну! Моя напарница не переносит вида крови, - обратилась я к Маргарите.
Но та продолжала бранить Анжелику:
- Ты опять все испортила! Никогда больше, слышишь, никогда больше не смей!..
Осторожно поддерживая Галочку, я вышла в коридор и сразу же увидела двери ванной.
Холодная вода должна была привести напарницу в чувство, но та все еще пребывала в шоке.
- Закрой двери, я тебя умоляю, закрой двери, - твердила она, как в бреду, еле шевеля обескровленными губами.
- Не волнуйся, у меня все под контролем. Нужно продезинфицировать рану, - сказала я и осмотрелась в поисках аптечки.
Мое внимание привлек большой пакет Auchan в углу ванной. В нем лежало что-то завернутое в коричневую материю, сквозь которую проступали темные пятна. Я подошла поближе и наклонилась над пакетом. От него исходила приторная, сладковатая вонь, и я сразу догадалась о его содержимом. Точнее, не совсем. Чтобы убедиться в своем предположении, я попыталась отвернуть ткань, но она была плотно обернута вокруг тяжелой поклажи и плохо поддавалась. Наконец мне удалось сделать это. Я увидела участок рыжей шерсти, перепачканной запекшейся кровью.
- Что там? - спросила Галочка, похоже, ее насторожило выражение моего лица.
- Ничего... Нужно уходить отсюда.
В то же мгновение на пороге ванной появилась Маргарита.
- Куда-то спешите? - спросила она.
- Нам нужно повидать еще одну семью.
- Вы не хотите услышать мои объяснения?
- Пусть их выслушивает специалист.
- Это наша собака, - сказала Маргарита, указывая на пакет в углу ванной. - Она умерла от старости. Я приготовила ее к захоронению.
- И порубили ее на части?
- Она была очень крупной. Так проще копать могилу. Не беспокойтесь, я не делала этого на глазах у ребенка.
- Вы больная женщина!
Я попыталась покинуть ванную комнату, но Маргарита заслонила выход своим телом.
- Извините, но вы не выйдете отсюда живыми, - сказала она.
- У вас скверное чувство юмора! Кроме того, наши сотрудники знают, где мы. Что бы вы ни задумали, вам не уйти от ответственности!
Я старалась вести себя уверенно, чтобы она не почувствовала моего страха.
- Из-за вас и этой проклятой соседки нам придется снова менять документы и искать себе новый дом...
Маргарита как будто задумалась, и добавила:
- Вы и ваша напарница - это недельный запас крови. Не то, что эти бездомные собаки. Их хватает от силы на день. Честно говоря, нам было бы достаточно только одной из вас.
- Что за чепуху вы несете?
Маргарита расхохоталась.
Я внимательно присмотрелась к ее бледному лицу: зрачки были расширены, взгляд блуждал. Наркоманка или сумасшедшая, или просто сумасшедшая наркоманка. Она могла состоять на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансере. Нам следовало навести о ней справки, но мы не сделали этого. Если бы мы знали, что нам угрожает хоть малейшая опасность, то непременно бы взяли с собой полицейского.
- Кто бы мог подумать, что в этом столетии нам придется остерегаться не охотников за вампирами, а ювенальной юстиции! - изрекла Маргарита.
- Вы убедили вашу дочь... в том, что она... вампир?
- Она и есть вампир.
- Боже мой!
- Вы мне не верите?
- Почему же? В прошлом столетии в США уже арестовали одного вампира. Он еще держал на голове апельсины, чтобы витамины проникали в его мозг.[1]
Женщина расхохоталась еще сильнее:
- Блаженный век здравого смысла! Вы объявляете сумасшествием все, чего не понимаете!
- Знаете, иногда мне хочется быть обыкновенной женщиной, такой, как вы, - продолжала Маргарита. - Но, увы, меня и Анжелику сделали вампирами без нашего согласия!
- Поговорим об этом в следующий раз.
- О, вы мне еще поверите!
Я взяла Галочку под руку и оттолкнула женщину от прохода. Она подозрительно легко уступила мне. Я кинулась к входным дверям.
"Схватить куртки, обувь - и на выход. Оденемся в подъезде", - думала я.
Внезапно из гостиной выпрыгнула Анжелика. Она стала передо мной и зашипела, словно кошка, ее глаза светились желтым светом во мраке коридора. Я отшатнулась, и тут перед моим взором вспыхнули искры. Ноги подкосились, мое тело рухнуло наземь, и только тогда я поняла, что кто-то ударил меня по голове, и через секунду я потеряю сознание.
Я очнулась в кромешной темноте. Голова раскалывалась от боли. Кожа на шее тягостно ныла. Я потянулась к ней рукой и нащупала след от раны. И тут я вспомнила все.
Эти психи пытались пить мою кровь!
"Дыши ровно. Успокойся. Успокойся. Вот так. Хорошо", - твердила я про себя.
Я еще раз проверила рану. Ничего страшного. Я жива, значит, все обошлось.
Судя по всему, я до сих пор находилась в квартире Маргариты. Я оглянулась и заметила полоску света, которая пробивалась между тяжелых гардин. Я бросилась к окну и распахнула их.
И тут случилось то, чего я никак не ожидала. Меня обдало невыносимым жаром, как будто кто-то ошпарил меня кипятком с ног до головы. Я зашипела от боли и задернула штору.
Что произошло?
Нет-нет-нет! Такого быть не может. Мою кожу жгло, но не от солнца же! Может, меня облили химикатами, которые от света вступают в реакцию еще с чем-то и...
Думать будешь потом. Прежде всего, нужно выбраться отсюда.
Я прислушалась: за стеной работал лифт, из улицы доносился шум машин и людские голоса, но в квартире было тихо. Я вышла в коридор, сделала несколько шагов в сторону выхода и застыла перед зеркалом. В темноте, на уровне моей головы светилось два желтых огонька. Я закрыла левый глаз, и один из них исчез, потом сделала то же с правым глазом - исчез другой.
Что они сделали со мной?
Я долго стояла перед своим отражением, пока голова не избавилась от ненужных мыслей. Следовало заново привыкнуть к себе, привыкнуть к новому положению вещей, и только затем действовать.
Мой нюх обострился. Мне казалось, что я могла бы ориентироваться в незнакомом пространстве, полагаясь лишь на свое обоняние.
Мир являл предо мной свои новые грани. Мне предстояло их исследовать.
Но сейчас меня манил запах крови, который доносился из ванной комнаты, к нему примешивался запах влажной шерсти... старых шерстяных ниток... ммм... ниток бежевого цвета. Я знала этот запах, знала, что найду там Галочку, точнее то, что от нее осталось. То, что они оставили для меня.
---------------------------
[1] Имеется в виду Ричард Трентон Чейз (1950-1980) - серийный убийца из Сакраменто, штат Калифорния.