Сирень благоухала в парке Темпоральной академии, и её аромат наполнял все аудитории, выходящие распахнутыми окнами в цветущий сад. Беседовать в такой атмосфере с профессором Саксом было не только интересно, но и приятно.
Двое выпускников, "без пяти минут капитанов крейсеров и будущих темпоральных волков", разбирали с наставником план предстоящего им путешествия во времени:
- Мне нравится ваш дипломный проект, - сказал Сакс. - Особенно, его исторический компонент. Нет спору, вы - замечательные специалисты европейской истории XVI века, но визит в прошлое значительно пополнит и ваши, и наши знания о тайнах Елизаветинской эпохи. Надеюсь, что горизонт Коши тщательно рассчитан, и никакие недопустимые или непредсказуемые изменения в событиях вам не грозят!
Вы же понимаете, - продолжал профессор, - что ваш случай сильно отличается от типичного выпускного проекта, поэтому будьте предельно осторожны во всех своих действиях, даже самых незначительных. Берегите себя от гибели, а историю - от неожиданных артефактов.
- Конечно, профессор, мы всё понимаем и будем максимально осмотрительны, - кивнули одновременно "Фред" и "Кнут".
У кадетов академии уже сложилась традиция - называть себя именами людей, за которых разведчики времени собирались иногда действовать в прошлом. Фред и Кнут успешно вживались в образы Фредерика Розенкранца и Кнута Гильденстерна - родовитых датских дворян шестнадцатого века, несмотря на своё знатное происхождение, а может быть, именно благодаря ему, помогавших знаменитому астроному Тиго Браге в еженощных наблюдениях звёзд и планет.
Изюминкой проекта должно было стать расследование: что превратило астрономических недорослей, Розенкранца и Гильденстерна, в действующих лиц шекспировского "Гамлета"?
Архивные документы свидетельствовали, что осенью 1592 года эти два датских дворянина числились в списках слушателей лекций Галилея в университете Падуи о сбрасывании шаров с Пизанской башни. Когда же обнаружилось, что именно они передали письмо из канцелярии датского принца-электа Христиана в секретную службу Её Величества, английской королевы Елизаветы I, где работал друг и соавтор Шекспира, Кристофер Марлоу, затеплилась надежда раскрыть наконец связь между датским принцем и английской драматургией.
Компонент теоретической физики в проекте заключался в попытке изменить прошлое - спасти Тиго Браге от преждевременной смерти. Кадеты Темпоральной академии прекрасно понимали, что принцип инвариантности прошлого не позволит им существенно изменить минувшее, но каждый выпускник академии, с благословения профессора Сакса, получал одну попытку убедиться в нерушимости закона на собственном опыте.
Это напоминало историю другого принципа: французская академия наук когда-то назначила приз за изобретение вечного двигателя, но после многочисленных неудачных попыток, отказалась рассматривать проекты и признала закон сохранения энергии.
- Мои вам советы: скрупулёзно рассчитайте горизонт Коши, ни в коем случае не пересекайте его и будьте начеку, изображая датских курьеров! - сказал Сакс. - Если их гибель в "Гамлете" не выдумки Шекспира, то вам придётся глядеть в оба, чтобы не оказаться на их месте в катастрофической ситуации.
- Не сомневайтесь, профессор. Мы будем очень внимательны. И разумеется, ещё до визита датских курьеров в Уайт-холл, прочтём тайное послание из их диппочты.
- Чуть не упустил! Ещё одна рекомендация: помните про операцию "Рай"! Это не так лихо, как нарушать инвариантность прошлого, зато гуманно!
Вывезти выдающуюся личность в будущее в первую же минуту после смерти и оживить, а труп заменить на биодеградирующий муляж тела, - была излюбленная операция Академии. Прошлое при этом не менялось, а личность оказывалась спасена и доставлена в будущее. Ну, чем не "Рай"?
- Разумеется, профессор, не забудем! И предварительно получим согласие самого Тиго Браге, - заверили Сакса Фред и Кнут.
Это было необходимое, хотя и не достаточное условие успеха: нередко индивид, оторванный от привычной среды и времени, в будущем впадал в депрессию и терял творческие способности. Вот тебе и рай!
Двадцать второго октября 1601 года, карета, запряжённая четвёркой вороных, остановилась у главных, позолоченных ворот Пражского замка. Украшая город и дворец, император Рудольф II добился своего - Прагу стали называть Золотой.
Кадеты Темпоральной академии Фред и Кнут, в камзолах и плащах, под видом датских врачей, вызванных во дворец на консультацию, направлялись к заболевшему Браге.
Покои императора и его любимые коллекции находились в северном, обновлённом крыле дворца, которое Рудольф всё больше расширял и украшал. Здесь же, на первом этаже дворца, император приказал разместить после злосчастного банкета своего лучшего алхимика и астролога, Тиго Браге.
Неделю назад, Тиго объявил, что таблицы звёздного неба, которые он назвал Рудольфовыми, в честь своего покровителя, будут готовы в скором времени. Его ассистент Кеплер работал над выпуском книги не покладая рук. - Я буду счастлив, Ваше Величество, вручить Вам первый экземпляр моих трудов - итога двадцатилетних наблюдений, который мы с Иоганном подвели за прошедший год в обсерватории Бернатки. Пользуясь таблицами, астрологи теперь будут точнее предсказывать судьбу, читая звёзды.
Император улыбнулся. Ему везло на талантливых людей, работавших на него, и он хотел в ответ быть им хорошим патроном.
- Не скромничайте, Браге. Расчёты разумеется важны, но без вашего таланта успех не столь очевиден. Вам нравится портрет Вертумна в Белом зале? Каждый художник мог бы изобразить фрукты, но сотворить из них шедевр способен был лишь талант Арчимбольдо.
Браге лишь склонил голову в знак согласия. Это правда: жизнерадостный характер императора, исключая периоды меланхолии, светился с холста мастера.
И в этот момент, когда Рудольф II собрался рассказать о своей новой задумке - огромном зале Кунсткамеры для выставки гигантской коллекции чудных вещей и картин, а Тиго собрался пошутить, что характер прототипа живёт не только в Вертумне, но и в Адмирале, списанном с адмирала Йоргена Браге, его приёмного отца, как острая боль в спине пронзила астронома насквозь и забилась в паху. Но старый забияка ни на минуту не выказал своей слабости. "Ещё чего! Не впервой, да и саблей по носу - больнее!"
Рудольф не сразу заметил, как побледнел астроном, как выступили маленькие капельки пота на его лбу. Начищенный до блеска протез носа сверкал по-прежнему.
- Предлагаю тост за ваш талант! - произнёс Рудольф II, и вышколенный лакей тут же наполнил бокалы.
- За истинного ценителя скромных талантов Ваших верных слуг, - ответил Тиго, опрокинул бокал в горло и, не смог удержаться - скривился от взрыва боли.
- Что с вами, Браге?! - воскликнул император! - Врача!
Так придворный астроном очутился в гостевых апартаментах дворца. Рудольф не позволил ему ехать домой. Жену и дочь привезли сюда позже. Ассистент Браге, Кеплер, подтвердил, что боль и задержка мочи у астронома уже не в первый раз:
- Когда учитель не бросается в отхожее место сразу же, то потом справить нужду ему трудно.
Попытки придворного врача облегчить страдания больного остались безуспешны. Мочился он мучительно и помалу. Рудольф приказал звать врачей на помощь. Консультантов из Дании, направленных к Тиго Браге вдовствующей королевой Софией, временно подменили двое кадетов.
Главной задачей Фреда и Кнута было удачное завершение проекта: либо хоть чуть-чуть изменить прошлое в пользу астронома, либо вывезти Браге в будущее для излечения. Но вначале надо было осмотреть пациента и, если возможно, помочь. Они знали, что ни разрыва мочевого пузыря, ни камней на вскрытии не обнаружат. Отравления не выявят. Но могли быть и мягкие препятствия в системе почек.
Узнать задним числом, вернувшись в Академию, почему они не смогли спасти Тиго от смерти, и как природа нейтрализовала их старания изменить будущее, вовсе не улыбалось им. Они оба ни минуты не сомневались в инвариантности прошлого.
- Я считаю, что Тиго заслужил переход и новую жизнь, - сказал Фред. - Даже если мы сумеем справиться с инфекцией и удалить сгустки, какая гарантия, что процесс вскоре не повторится.
- Я согласен, - добавил Кнут. - Мы уже видели невозможность излечения в других проектах. И болезнь возвращалась, и антибиотики не работали. Даже пули натыкались на невидимые преграды. Но давай исследуем пациента. Всё же... а вдруг?
У постели больного было тихо. Жена и дочь сидели рядом в креслах, меняя ему компрессы.
- Мы должны осмотреть больного обнажённым, - сказал Фред, и женщины с пониманием вышли.
- Немедленно - анестезия!
- Отрубился!
- Катетеризация!
- Полтора литра мочи с кровью.
- Ультразвук!
- Простата резко увеличена.
- Антибиотики внутривенно струйно!
- Готово!
- Портативное сканирование.
- Выполнено!
- Выводим из наркоза. Теперь можно позвать родных, ощупывать пациента, простукивать и беседовать со всеми, словом, играть в доктора. Их доктора...
- Кирстен, а мне стало получше, - сказал Тиго, открывая глаза, - лекари меня хорошо лечат.
Фред отрицательно помотал головой. Незачем раньше времени вселять в близких надежду.
- Там видно будет, пейте больше настоя шалфея и отвара петрушки.
- Может, мышьяка пропишете? - спросил алхимик.
- В вашем случае - нет! - отрезал Фред. - Вы - человек учёный. Не надо!
- Ха, учёный! Жил мудрецом, помру дураком. А кто нет?
- Те, кто не верит в смерть.
- Те и жили дураками.
- Наука отрицает бессмертие.
- Лишь скипетры науки вечны, - вздохнул астроном. - Думаю, свой - я уже Кеплеру передал.
- И он его не уронит. Если бы я был астрологом, я предсказал бы господину Кеплеру плодотворную работу, много открытий и хорошую семью.
- Небось, сопрёт мои данные!
- А разве не вы их ему открыли? Не присвоит же он себе положение звёзд на небе! Лишь уточнит отношения между орбитами планет. А другие и это уточнят. Ведь так - всегда. А скипетры науки - вечны...
Фред и Кнут возвращались к своей темпоральной капсуле. Скан показал множественные метастазы. Было ясно, что перевозить Тиго будут не они, а совсем другие курсанты, в далёком-далёком будущем, когда врачи одолеют смертельную болезнь.
Солнце садилось, и кирпичные дома горожан отсвечивали тёплыми красками арчимбольдовой осени.
- Вот видишь, - сказал Курт Фреду, - а ты был против начинать с 1601 года. Какую медицинскую проблему мы бы ни обнаружили у Тиго, у нас всегда оставалась возможность забраться в более глубокое прошлое, в Лондон 1592-го и, разобравшись с историческими тайнами, вернуться сюда же и завершить начатое. Сейчас, когда мы знаем, что Браге - не кандидат для перехода в будущее, у нас остаётся больше возможностей - мы вольны выбрать другого кандидата на наших остановках.
- Я не хотел отклонений от стандартных правил: двигаться из самого отдалённого прошлого к настоящему.
- Ну, не так уж много энергии теряется на остановки, гораздо расточительнее сновать туда-сюда.
- Мы как раз передвигаемся идеально: всего две остановки, как мы и собирались.
И кадеты перескочили в Лондон 1592, где на постоялом дворе "Йорк" остановились датские курьеры, их тёзки, Розенкранц и Гильденстерн.
Отмычка легко отворила тяжёлую дверь просто убранной комнаты второго этажа. Сумка с бумагами, обёрнутая полотенцем, лежала под подушкой кое-как убранной постели, поверх которой в беспорядке валялись плащ, портупея, пара шляп и перчаток, брошенных здесь за ненадобностью во время обеда.
- Скорее, скорее! - поторапливал Фред своего напарника, Кнута.
Пока Розенкранц и Гильденстерн ужинали в харчевне, на первом этаже, разведчикам из будущего необходимо было прочитать документ, полученный сегодня курьерами в посольстве Дании для передачи в секретную службу Англии. Сам факт использования для этой миссии дворян из Дании вместо официальных представителей посольства, говорил о весьма недипломатичном содержании послания.
Одним движением лазерного ножа Фред снял сургучную печать с серого конверта, извлёк из него лист бумаги с гербом королевской канцелярии и прочитал:
"Копия.
Настоящим, уведомляем Ваше Высочество, что придворный астроном Тиго Браге, тайный приверженец католической веры, связан с врагами королевы-девственницы. В Кронборге его посещал Джеймс VI, сын Марии Стюарт, казнённой за попытку свержения законной королевы Англии. Дворяне Розенкранц и Гильденстерн после инструкций в Италии "О падении тел с высоты", направляются в Лондон, для вероятного покушения на Её Величество. Государственный совет Дании и Норвегии рекомендует лишить Тиго Браге покровительства и зашиты датской короны и поступить с ним по Вашему усмотрению, а вышеназванных посланников физически устранить".
Ниже шла резолюция "Одобряю" и подписи: канцлер Нильс Каас, принц-элект Христиан.
- Представляешь? - поразился Фред. - Будущий король жаждет смерти Тиго Браге и его помощников! Неужели Тиго оказался шпионом?
- Не может быть, это просто паранойя! Видимо, юного принца не покидают подозрения, что алхимик Тиго отравил его отца и сожительствовал с его матерью. А на состряпанную приманку - мнимое покушение на королеву - должна клюнуть английская секретная служба.
- Значит Шекспир описал реальность - с курьерами расправятся! Теперь нигде нельзя появляться как Розенкранц и Гильденстерн. Этот риск может дорого нам обойтись! Придётся следить за ними дистанционно...
- А они? Жалко парней! Может, всё же сумеем помочь им? Ну, давай, хотя бы наблюдать за ними.
Кадеты быстро восстановили сургучную печать на конверте, разложили всё по местам, внедрили микроустройства для наблюдения в плащи и шляпы курьеров и вовремя покинули опасную комнату. По лестнице уже топали датчане, возвращающиеся с ужина.
Посланники Дании, поглядывая по сторонам, нерешительно вошли в неприметное кирпичное здание на территории Уайт-холла. Их проводили в комнату, где визитёров уже ожидал сотрудник секретного сервиса Её Величества Елизаветы I.
Перед пылающим камином, в мягком кресле за массивным столом с письменными принадлежностями удобно расположился, их ровесник, моложавый мужчина с чёрными волосами до плеч и высоким лбом, плавно переходящим в залысину. Его усы и аккуратно подстриженная эспаньолка, вкупе со строгим чёрным костюмом с белым отложным воротником, придавали ему вид служивого. В диссонанс этому, золотая серьга в левом ухе делала из него модного придворного щёголя, моряка, джентльмена удачи или поэта - поди разберись. Однако губы, сложенные в хитрую усмешку, как бы нашёптывали: "Не верь глазам и ушам своим, входящий сюда".
- Меня зовут... м-м... Кристофер ... Спиршейкер, - представился он датским курьерам. - Посол вашей страны обратился к лорду хранителю печати Уильяму Сесилю, с просьбой оказать вам конспиративную помощь. Возможно, сэр Френсис Уолсингем, покойный начальник секретной службы, был бы более подходящим консультантом в подобных вопросах... Так или иначе, вам, думаю, хорошо известно стремление нашей службы защитить жизнь и безопасность коронованных особ. И я по приказу, равно как и зову сердца христианина, готов вам содействовать. Пожалуйста располагайтесь. Чем могу быть полезен, господа?
Дворяне учтиво раскланялись, представились и уселись в кресла напротив.
- Мы, - начал Фред Розенкранц, - по воле своего учителя, астронома и астролога Тиго Браге, посетили Италию, а в данной миссии выполняем задание канцелярии его высочества будущего короля Христиана.
- Что же поручил вам ваш среброносый учитель, и что - венценосный принц? В жизни, как и на сцене, мы нередко сталкиваемся с конфликтом сторон.
- Не уверен, что оба поручения как-то связаны, кроме времени выполнения. В Падуе как ученики Браге мы старались найти поддержку работам и исследованиям Учителя у великого Галилея, - продолжал Розенкранц.
- И разведать технику его небесных наблюдений, - ввернул Гильденстерн.
Фредерик только недовольно махнул рукой, на болтливого Кнута.
- А как верные слуги датской короны - не жалеем сил для выполнения приказа канцелярии принца - доставить письмо сэру Сесилю, - добавил он.
- Считайте, что оно уже у него на столе.
С этими словами англичанин сломал сургучную печать на конверте и пробежал глазами послание на бумаге. Лицо Спиршейкера озарилось радостной улыбкой, будто он неожиданно встретил старого друга.
- Да, господа, ваш принц просит нашу службу защитить Тиго Браге, от возможного покушения. Я был неправ - никакого конфликта!
- Как славно! - обрадовались оба курьера. - А то ходят всякие сплетни...
- Да, до нас доходили слухи о дрязгах в королевской семье...
- Люди болтают, что принц-элект до сих пор переживает смерь отца, якобы отравленного, и подозревает адюльтер между Тиго и своей матерью, вдовствующей королевой Софией, - признался разведчику Гильденстерн.
- А вы как к этому относитесь? Это - правда?
- Нет, конечно нет! - запротестовали оба посланника. - Королева была просто девочкой. И очень скромной, любящей науки.
- Сколько им всем было лет?
- На свадьбе в 1572 королю было тридцать семь, а ей четырнадцать.
- А Тиго?
- Тиго исполнилось тридцать через четыре года, когда королева София впервые посетила его обсерваторию Ураниборг.
- И вы хотите сказать, что для тридцатилетнего Тиго королева, мать троих детей, в восемнадцать была девочкой, а для сорокалетнего короля она же в четырнадцать лет - женщиной хоть куда?!
- О Его Величестве не берусь судить, а для Тиго, конечно! Он всегда обожал свою жену и относился с большим уважением к королеве, восхищавшейся талантом астронома Браге.
- И часто она приходила в обсерваторию к Тиго восхищаться?
- Милостивый государь, в ваших словах звучит насмешка!
- Сомнение, не более того. Секретной службе Её Величества пристало сомневаться в словах, чтоб факты видеть ясно. Продолжайте, сударь, меня интересует, часто ли королева посещала обсерваторию Тиго Браге.
- Иногда каждую ночь. А иногда - они оба, вместе с Его Величеством, смотрели на звёзды. Король Фредерик в такие моменты называл Тиго "своим учёным другом и братом".
- А почему братом?
- Когда-то адмирал Йорген Браге, дядя и воспитатель Тиго, спас жизнь государю, свалившемуся нетрезвым в ледяную воду.
- Что ж, это благородно с обоих сторон.
- Увы, теперь, когда государь скончался...
- Говорят, от пьянства, или была другая причина?
- Министр Андреас Ведель считает причиной обильно принятое вино.
- Но ветер шепчет: "Яд... Алхимия..."
- Грязные намёки! Я вызову вас на дуэль за оскорбление Учителя, - вскочил с места Розенкранц.
- Погоди, погоди, - заволновался Гильденстерн.
- Помилуйте, опять? Вы, видимо плохо понимаете, где и с какой целью находитесь. Вы представляете государство Данию, обратившееся за помощью в секретную службу Англии. Стойте за государство, а не за ваши личные взгляды! Вы не можете вызвать меня на дуэль, я - не дворянин, а служащий секретного сервиса, но попробуйте только обнажить шпагу, и я обещаю - ваше имя объявит глашатай Тауэра, сэр!
- Прошу прощения за вспышку, но...
- Вы сударь, видимо, подражаете вашему патрону в его безрассудствах. Иногда это может стоить носа, а иногда и замка. Я правильно понимаю ситуацию с островом и обсерваторией?
- Совершенно верно. Даже вдовствующая королева с трудом защищает права Тиго на остров Вен и замок-обсерваторию.
- Ладно, - проворчал англичанин. - Перейдём к итогам нашего обстоятельного разговора. Бороться со сплетнями можно лишь сея правду. Пусть и не каждое слово в ней приятно слышать.
Мне пришла в голову стоящая мысль - рассказать миру об искренних тревогах принца, заботящегося о своих близких... Конечно, время действия надо сместить, все имена и даже образы - изменить, но так, чтобы люди догадывались... Пусть принц будет молод, неуравновешен, странен... Пусть хочет отомстить за отца и наказать мать... Ха-ха-ха! Не правда ли, хорошая идея?! Ах, сэру Уолсингему она, несомненно, понравилась бы!
- А как же все поймут, что ваша история - правда, а не чистый вымысел автора, а, тем более, связана с Учителем?
- Для правдивости мы используем в истории реальных людей, судьба которых всем станет известна. Быть может даже кого-то это чему-нибудь научит. Второстепенные герои делают незначительную ошибку, оступаются, и судьба их жестоко наказывает. Как же тогда она накажет главных героев?
Вы говорите, что люди не узнают Тиго Браге? Существует много способов указать на него. Всей Европе он знаком как астроном, открывший двадцать лет назад Новую...
- (Розенкранц) Звезду, вспыхнувшую на небе в созвездии Кассиопеи...
- (Гильденстерн) К западу от Полярной!
(На минуту чиновник задумывается и декламирует):
Минувшей ночью, в дивный час,
Когда звезда, что западней Полярной,
Явилась нам, светить в ту часть небес,
Где и теперь горит ...
(Лицо поэта оживляется):
- И тут происходит что-то необычное, что показывает всем значимость намёка, ну, например, появляется Призрак покойного короля.
- Фредерика IV?
- Разумеется, да, но в то же время - нет! Для намёка, достаточно одеть призрака в любимые латы покойного короля-воина. И окрестить его любимый замок не Кронборгом, а... В каком городе находится замок?
- В Хельсингоре.
- Отлично, скажем, Эльсинором. Не полагаете же вы, господа, что секретная служба Её величества будет топорно называть каждое действующее лицо по имени и месту жительства? Мы же не констебли в суде, чёрт возьми!
- О, мы, как и вся Европа, самого высокого мнения о вашей службе!
- Уверяю вас, что она разит врагов не топором, хотя и это случается на эшафоте, но пером и шпагой - красиво и с достоинством. Думаю, что вашему учителю повезло, что сегодня перед вами сидит не туповатый чинуша, неспособный к философским рассуждениям, а поклонник поэзии и науки.
- Да-да, наш учитель твердит, что "лишь скипетры науки вечны".
- А, ха-ха-ха, то есть не верит в незыблемость королевской власти! Но знаете, господа, не советую вам повторять его слова на каждом углу. Поверьте, в наше время это может вам дорого обойтись. Даже, несмотря на покровительство датского короля, а может, именно благодаря ему...
- Так вот, как Розенкранц и Гильденстерн обрели бессмертие на страницах "Гамлета"! Таинственные связи между астрономией Тиго Браге и драматургией Вильяма Шекспира раскрыты! Теперь проект можно считать завершённым.
- Осталось только забрать свои устройства наблюдения, и - домой!
- Давай, по-простому: заберёмся ночью в их комнату на постоялом дворе и выкрадем наши жучки, - предложил Кнут.
- А ещё проще - плащи и шляпы. Это - не подозрительно, воровства в Лондоне всегда хватало!
- Знаешь, сказать по правде, у меня кошки на душе скребут, бросить датчан на произвол судьбы. Ведь их, несомненно, убьют, и, как предупреждал сотрудник секретной службы Спиршейкер, узнав об этом, люди поверят в правдивость событий, описанных в "Гамлете".
- Это значит, что спасти датчан не удастся! Прошлое инвариантно, а чем древнее известное событие, тем меньше область его допустимых изменений.
- Да, разумеется, погибнуть они могут тяжёлой или лёгкой смертью, но смерть их известна многим людям, вошла в документы и произведения литературы, так что с ней ничего не поделать.
- Но, если быть совершенно точными, документированной смерти в современном понимании тогда не существовало. Значит, для любого человека из их времени они должны остаться мёртвыми, а для нашего - могут и ожить! И если тела, признанные трупами, заменить...
- Верно! На биологические копии, то никто ни о чём не догадается! Это будет настоящая операция "Рай"!
Обе пары посланников - страны и времени - бродили по средневековому городу, готовясь к отъезду. Датчане глазели по сторонам, а кадеты тайно присматривали за ними.
- Смотри-ка, - сказал Розенкранц Гильденстерну - театр! Идёт пьеса какого-то Шекспира - "Ричард III"!
- Послушай-ка лучше новости, что объявляет глашатай, - сказал Гильденстерн Розенкранцу.
- В Тауэре скончался бывший наместник Ирландии, сэр Джон Перро, -зычным голосом выкрикивал человек в красном камзоле, с горном в руке, а горожане улюлюкали ему в ответ.
- Черни лишь бы позлорадствовать на невзгоды знатных и богатых! Это то, чем нам грозил сегодня этот... в чёрном камзоле... Спиршейкер, - задумчиво промямлил Гильденстерн.
- Ты слышал? - спросил Кнут Фреда. - Боюсь, что он прав.
Следить за разговором курьеров и их реакцией на окружающее было интересно. Курсантам казалось, что они опекают датских посланников, но это впечатление было, увы, поверхностным.
- Стой, козёл! Куда прёшь?! - послышалось в наушниках.
- Портовая чернь, - сказал Курт. - Сейчас Розенкранц их погонит.
Но звуки рисовали совсем другую картину: тупые удары, вскрики, но никакого звона шпаг или ругани датчан.
- Бежим к ним на помощь! - заволновались кадеты.
- Тащите тела к воде! Скинем их в Темзу, и дело с концом, - приказал хриплый голос на английском.
- Фред, мы не уберегли подопечных! Вот чёрт, им - крышка!
- А ты надеялся переписать "Гамлета"?
С этими словами кадеты выскочили из-за угла навстречу наёмным убийцам секретной службы, на ходу вытаскивая шпаги и пистоли.
"Бах! Бах!" - раздались выстрелы. Хотя прошлое оставалось инвариантным, и пули кадетов не могли ранить или, тем более, убить напавших на датчан бандитов, но огнестрельное оружие сильно напугало разбойников. Они бросились врассыпную и исчезли из виду.
- Ныряем!
Теперь надо было найти тела датчан в мутных прибрежных водах Темзы, полных заразы, нечистот и отбросов, не дать им захлебнуться в бессознательном состоянии и спасти от ударов сплавляемых брёвен. Даже для хороших пловцов эта задача была бы едва выполнимой, но кадеты не боялись ни заразиться чумой, ни потерять цель, они были оснащены ультразвуковыми локаторами и спасательными устройствами. Как и любой современный андроид, даже неискушённый в европейской истории XVI века.
Вскоре Фред и Курт склонились над телами датчан. Каждый кадет откачивал своего подопечного. Баллончики с кислородом для встроенного автогена оказались весьма кстати.
Остаток вечера разведчики провели за переносом дворян в капсулу, а муляжей - в Темзу. Надо было, чтобы тела обнаружили, а датчан признали мёртвыми с соблюдением всех полагающихся условностей.
Кнуту и Фреду оставалось лишь найти "погибших датчан" по сигналам передатчика и ликвидировать артефакты в их одежде.
Под утро кадеты добрались до городской больницы Св. Варфоломея. Здесь, в подвале, на столах лежали трупы.
- Утопленники! - сказал служка больницы, с виду - монах, но, судя по ярко красному носу - отлучённый от службы.
Кадеты протянули ему мелкую монетку чтобы осмотреть тела. Среди них и обнаружились Розенкранц и Гильденстерн. Курсанты незаметно вытащили микропередатчики из их одежды, и тут к ним подошёл молодой человек в сером халате с балахоном.
- Меня зовут Вилли. Вильям Харви. Студиозус. Подрабатываю клерком и помогаю хирургам. Кому сообщить об усопших? - спросил он.
- Сообщите послу Дании и Норвегии, господину Фортинбрасу, а также сэру Кристоферу Марлову-Спиршейкеру из секретной службы Уайт-холла.
Кадеты уходили из подвала больницы с чувством выполненного долга: они спасли невинных людей, и пусть днём глашатай Тауэра объявляет, что "Розенкранц и Гильденстерн мертвы", и эта реальная новость о реальных людях служит замыслу поэта - вере читателей и в остальные факты его состряпанной из сплетен трагедии...
Пора было вывозить пассажиров из Лондона, пока там не разыгралась эпидемия чумы 1592-го года.
Катер времени уносил в будущее не только двух темпоральных волков и специалистов европейской истории XVI века, но и двух будущих специалистов по истории Дании и будущих кадетов академии. Но об этом ещё пока никто не знал.