Когда-то много лет назад, в России, Михаил Зощенко описал, как его лечили во время эпидемии брюшного тифа. Хотя эта болезнь и не изжита, (в год умирает порядка 150 тыс человек) против Сальмонеллы тифи используют антибиотики и прививки, защищающие туристов в эндемичных местах. А вот лечение и уход при сегодняшней эпидемии COVID-19 - пока не до конца понятны, а смертность - значительно выше (в США 0.5 млн, в мире 2.5 млн за год).
Видимо, мне хотелось "на своей шкуре" испытать что-то новое, и вместо того, чтобы всеми правдами и неправдами привиться, я спокойно ждал, ведь контактов с больными у нас никаких не было. Но недаром говорят, что в жизни всегда есть место подвигу: это место надо знать и избегать всеми способами. Так или иначе, в природе что-то изменилось, и я заболел чем-то вроде гриппа. И болел с 5-го по 12-е февраля, пока не понял, что дышится всё хуже, и пора проверяться. Оказался положительным и с тяжёлой двусторонней пневмонией, а через два дня проступил в госпиталь, так как уже не мог нормально дышать при 80% кислорода.
Начало госпитальной жизни я бы назвал обнадёживающим! Лечить начали прямо в приёмном, ожидая места на этаже. Привезли меня в палату на двоих (это нормально), которая оказалась полуторной - комнатой матери и ребёнка. Так что всё свое время в госпитале я пытался понять, кто же я: дитя или мать его? "Запомните, - сказали мне, - вы - "койка А, у окна". Наверно я запомнил - тут же провалился в сон, и тут же меня разбудили в полночь и измерили всякие показатели и дали витамин Д. Так же поступили с 150 кг соседом с двойной койки В. Всю ночь он орал цитаты из Шекспира, пока его не "забили" Xanax (Занаксом). Он расслабился, написал на пол и уснул.
Пришла очередная проверка - разбудили, измерили, дали витамин С... "Почему пол мокрый?" - спросили соседа. "Это новичок!" - объяснил он. А я понял, что попал в палату психической матери и дитя, и главное, что мне остаётся - спать подольше и покрепче!
Утром пришёл мой доктор, чёрный парень, который ничего не боялся. Я сразу нажаловался ему, что попал в психиатрическую палату, а не ковидную, и что по ночам я ненавижу Ричарда Третьего.
"Вот почему ты нассал перед его кроватью?" - спросил коллега.
"Ты что? Это он сам! Увидишь - не последний раз. А у меня ещё одна жалоба - мониторы соседа так близко к двери туалета, что туда невозможно протиснуться человеку шире 15 см. Врач проверил - правда была моя. "Ладно, я тебе помогу!" - обещал он и исчез на сутки.
Теперь пора сказать про меня словами лекпома из рассказа Зощенко: "Первый раз вижу такого привередливого больного".
Но моё предсказание, увы, оказалось точным. Вместо Ричарда III соседа посетила сегодня дефекация в постель. Причём сосед кричал: "Мне кто-то подбросил свой стул в постель! И я знаю - кто!" Помимо очередных побудок и измерений в полночь, два и четыре утра, пришли его мыть и менять белье. Заодно ему сделали процедуру - пальцем выковыряли всё, до чего достали в прямой кишке. Он при этом орал, а я просил дезодорант или спрей. "Не кричите, больной! - сказали мне. Мы проверяем не исчез ли у вас нюх. А вашему соседу мы сейчас будем делать переливание крови".
"Стойте! - взмолился я. - Я готов нюхать! Не вздумайте переливать кровь пациенту в говне. Вы его убьёте! И вас будут судить". Я - победил! Процедуру отменили, и под утро мы уснули убаюканные лёгким какашечным бризом.
Всё утро шла какая-то закулисная разборка, я не мог полностью очнуться, но в итоге соседа вывезли в другое место. Радость моя оказалась недолгой. Привезли нового, не сумасшедшего - что хорошо, но тяжёлого, с мониторами и машинами постоянного положительного давления, которые выли всю ночь, как пожарные при 911 и ... по-прежнему баррикадировали проход в туалет.
Утром пришёл врач: "Вот видишь! Я же тебе обещал нового соседа". - "Но вход в туалет-то остался прежним!"
"Первый раз вижу такого привередливого больного", - мысленно сказал лекпом!
На третий день мы с новым соседом подружились. Он отказывался от еды, называл её "лоу" (низкой). Штат не понимал. "Принесите ему кошер или халлал", - попросил я. И не ошибся. Сосед очень был благодарен! А я ел слегка вонючую рыбу и думал, что от "бириани" сам бы не отказался!
Вечером этого же дня мы вдвоём в 11:00 РМ начали орать и требовать еду. На выходных кухня работала ужасно. Приносили еду очень поздно и совершенно холодную. Зукини хрустели на зубах как ледышки. Но боец должен терпеть: в тюрьме и больнице - всё есть и поправляться! Так я и делал.
Наконец прошло пять дней обязательного лечения антивирусом (а больше не дают), и я упросил врача сделать мне рентген, для сравнения с прежней картиной. В воскресенье в семь утра приехала красивая девочка и сделала снимок! Я уже гнал во всю! Антивирус не дают, а стероиды очень сильно повышают мой сахар. Значит ... домой! Здорово, рентген рано опишут, и можно будет выписываться. От внутривенных стероидов я уже отказался - они поднимали мне сахар, и приходилось колоть инсулин. Почему-то госпиталь отказал в использовании моих лекарств. Ну, не почему-то, а по бюрократическим принципам! Говорят: "Не наш протокол!" Ладно, жду, жду, а ответа всё нет. Но несмотря на поганые условия, у меня были неплохие отношения с медсёстрами и персоналом. И вечерняя сестра говорит: я смогу открыть описание прямо здесь, в компьютере. И она это делает, и глаза её расширяются. "Что, - говорю, - с моими лёгкими?" - "Просто я ничего не пойму...". Тогда я подобрался к экрану и прочёл. Описание: "Сверху менее серое, чем снизу менее чёрное, чем слева более серое" Ах, ё-к-л-м-н! кто поймёт эту хрень? И никакого сравнения с предыдущим снимком. Все радиологические принципы в ... Слов нет - где! Но несмотря на бюрократию, всё решают люди. Медсестра сказала: "Сейчас придёт моя смена Зара, она умеет открывать сам снимок". Пришла Зара и сказала: "Я вам помогу, у нас один день рождения!" Возблагодарив очередной раз родителей за правильный выбор числа, я заглянул в компьютер. Радиолог оказался просто идиотом! Картина была совсем неплохой, я мог сравнить её по памяти с начальной. Верхняя половина правого лёгкого значительно почернела - то есть повысила прозрачность. Пневмония отступала! Слева - не так хорошо, но и слева были улучшения в верхней части лёгкого. Мне было достаточно. Готов к выписке, кто бы что бы ни говорил!
На следующее утро я затребовал тест на кислород, не хотел уйти без баллона (кто его знает, как задышется?) Пришли убедились, что при ходьбе кислород сильно падает. "Ладно, - говорят. - Вот вам баллон с кислородом, а домой привезут машину - регенератор для выработки кислорода. Тогда и отпустим".
До самой ночи регенератор так и не привезли, выписка откладывалась на следующий день. И до двух часов следующего дня так и не началась. Тогда я решил давить: я объявил, что бастую - не ем, не измеряю сахар, отказываюсь от инсулина. Возможная кома - на совести госпиталя! И через час всё закрутилось! Принесли документы, лекарства из аптеки (пытались штук сорок мне всучить за мои деньги. Отказался почти от всего, кроме инсулина) и напоследок попросил показать мне управление баллоном. И... оказалось, что баллон пустой, без кислорода. Вот было бы весело задохнуться по пути домой!
К счастью это решилось быстро, и в шесть вечера я уже смывал с себя ужасы госпитальной бюрократии под горячим домашним душем, мурлыкая под нос: "Я - койка А у окна, я - койка А у окна..."