Следующее задание Рахимов охарактеризовал, как умеренно опасное, но и приятное. Нужно было отравиться на открытие выставки политической карикатуры. Там один высокопоставленный человек передаст флешь-карту с компроматом на министерских и полицейских чиновников. Раньше на такие встречи ходил сам Рахимов, но с некоторых пор источник стал объектом пристальной слежки. Поэтому нужен был человек никому не известный. Взяв флешь-карту, надо сразу исчезнуть, и возможно еще придется отрываться от преследования.
- А в чем приятная сторона? - мрачно поинтересовался Александр.
- Я знал, что спросишь! - рассмеялся Рахимов, - Смотри на все веселее. Светское мероприятие посетишь! С барышнями эмансипированными пообщаешься!
Раньше, обновляя гардероб, Александр привык советоваться с супругой. Теперь пришлось выбирать самому. В итоге остановился на вельветовом пиджаке и вошедших недавно в моду брюках-дудочках. Взглянув на себя в зеркале, остался недоволен, но решил, что сильно выделяться среди светской публики не будет.
В назначенный день, он в приподнятом настроении поднялся из подземки на станции Воздвиженка. Вечерние лучи играли на ажурных мавританских башнях особняка Морозова. Впереди на стрелке Арбат разбегался с Харбинским проспектом. Стилизованные под китайские пагоды высотки возносись над старыми московскими домами. На огромном экране в начале проспекта сменяли друг друга фотографии новых мегаполисов Маньчжурской зоны.
Над арбатской пешеходной зоной витали призраки бульвара Капуцинов и Латинского квартала. Художники рисовали портреты с провинциальных барышень, фотограф со старомодной треногой снимал купеческое семейство. Молодые люди в костюмах Пьеро исполняли пантомиму. Сверкали золотом ювелирные лавки. Улыбались розовые львы на фасадах. Музыкант в черных очках наигрывал на гармони мотивы Парижа, и казалось, что ноздри улавливают запах жареных каштанов. Перед фасадом Третьей студии МХАТ, уродливый горбун в серебряных рыцарских доспехах подавал цветок золотой Турандот. В переулке за углом театра Александра ожидало такси. Сидевший за рулем брюнет, получив аванс и указание ждать, с усмешкой поинтересовался:
- Секретное задание выполняем, уважаемый?
Ничего не ответив, Александр снял шинель и бросил ее на заднее сидение. Поправляя на ходу пиджак, пересек улицу и оказался перед домом со львами на углу Калошина и Арбата. Вручив швейцару приглашение, взбежал по лестнице на второй этаж. Мероприятие уже началось. Мир избранных пах охапками роз, кубинскими сигарами, коньяком и французскими духами. В глазах зарябило от сверкающих драгоценностей и обнаженных плеч женщин. Чувствуя себя слоном на выставке хрусталя, Александр начал осмотр экспозиции. Останавливаясь у какого-нибудь плаката, поправлял на воротнике красный галстук-бабочку. Этот жест и сама деталь одежды были паролем.
Многие карикатуры могли похвастаться мастерским рисунком и чувством юмора. Но все авторы почему-то грешили патологической ненавистью к российской власти, да и к самой России. На одном из плакатов начала тридцатых годов английский премьер и президент Франции секли Михаила Второго. Император с обнаженным задом и унылой физиономией лежал на скамейке, а бывшие союзники потчевали его розгами. В дальнем углу картины, натягивая штаны, уходил плачущий кайзер Вильгельм. Из того же периода была и карикатура, посвященная созданию польского государства. Молодая элегантная пани подметала площадку, контуры которой повторяли границы вновь образованной республики. Метла, с явного одобрения автора, выдворяла прочь доставшийся в наследство "мусор" из Правобережной Украины. Крохотные фигурки злобных гайдамаков, толстых чиновников, бородатых купцов с повязками "черной сотни", кувыркаясь, летели в сторону Российской империи.
Целую стену занимали шаржи на царствование Александра Четвертого, начиная с финского кризиса. Там императора изобразили плачущей девочкой, у которой толстая няня в фартуке с эмблемой Лиги Наций отняла три куклы. Все они были в национальных костюмах: - финском, грузинском и армянском.
" Интересно, а про Тихоокеанскую войну они тоже что-то придумают?" - думал Александр, все больше раздражаясь антироссийской направленностью "отечественной" карикатуры. Оказалось, что и тут нашлось над чем поиздеваться. Большой плакат изображал битву двух стальных великанов. Один был в звездно-полосатом плаще, другой в самурайской куртке с эмблемой восходящего солнца. На американского великана из-за бугорка тявкал мопс в манишке с изображением германского флага, а пятки японца атаковали две маленькие фигурки. Казак на тощей кляче угрожающе размахивал шашкой, а маленький пузатый китаец пытался уколоть бамбуковым копьем. Задержавшись у плаката, Александр вспоминал гимназические уроки истории, где утверждалось, что только вступление в войну России спасло Америку от унизительного мира. А также рассказы своего деда со стороны матери, командовавшего во вторую японскую ротой сибирских стрелков.
В это время кто-то совсем близко подошел сзади. Даже притупившееся обоняние уловило пьянящий аромат духов и запах сигаретного дыма.
- Вам не кажется, что автору не хватает экспрессии? - прозвучал за спиной насмешливый женский голос. Александру хотелось ответить, что автору не хватает хорошего пинка. Обернувшись, он уткнулся глазами в глубокий вырез декольте лишь символически прикрытый жемчужным ожерельем. Изящная рука в черной ажурной перчатке держала длинный мундштук и дым ароматизированной дамской папироски тонкой струйкой тянулся к плакату. Ярко-алые губы на бледном худом лице напомнили жрицу любви с Цветного бульвара.
Незнакомка глядела насмешливо и в тоже время выжидающе. И тут до Александра, наконец, дошло, что он только что услышал пароль и от него ждут отзыв.
- Не знаю, как на счет экспрессии, а вот над рисунком ему надо еще поработать. - ответил он заученной фразой. Незнакомка рассмеялась:
- А вы, сударь, как вижу, знаток живописи! Буду рада побеседовать с вами на эту и другие темы.
С этими словами она протянула визитку. Беря ее, Александр сначала почувствовал прикосновение тонких пальцев, а уже потом ощутил на ладони приклеенную к обратной стороне флешь-карту.
Уходя, светская львица продемонстрировал еще более глубокий вырез с тыльной стороны платья. А Александр убрал в карман визитку и медленно двинулся к выходу. Шаг ускорил только на лестнице. Когда проходил мимо швейцара, показалось, что его кто-то окликает сверху. Не оборачиваясь, он вышел на улицу, быстро пересек Арбат и прыгнул в такси. Водитель, как настоящий джигит, резко рванул с места. Оглушая прохожих ревом мотора, машина пронеслась вверх по переулку. Не прошло и минуты, как она слилась с потоком на Харбинском проспекте.
Отклеив и убрав флешь карту, Рахимов поднес визитку к носу. Сделав глубокий вдох, удовлетворенно кивнул головой, потом прочитал вслух:
- Элеонора Менжинская. Салон Освобожденного Искусства. Не ожидал, что у нашего друга такие помощницы!
Вернув визитку, он с привычным налетом иронии заметил:
- Поздравляю товарищ Феникс! С заданием справился. Заодно приобрел светские знакомства. Но пока, к сожалению, не до этого. Через пару недель у нас свое светское мероприятие, познакомишься, наконец, с товарищами по партийной ячейке.
Подробности Александр уточнять не стал. Задал только вертевшийся в голове вопрос:
-Позволит ли партия "Социалистов радикалов", если когда-нибудь возьмет власть, публиковать на себя подобные карикатуры?
Прежде чем ответить, Рахимов на мгновение задумался. Потом на лице появилась не характерная для него жесткая усмешка:
- Думаю, что мы не будем повторять ошибок проклятого царизма. Так что, пусть резвятся, пока можно.