"Ох, Элиль милосердная, как же меня угораздило?" - думал хилер, кутаясь в промокший плащ в безнадежных попытках спрятаться от мелкого холодного дождя.
Угораздило его очень просто. Мобилизация в лице десятка дюжих мордоворотов в форме армии Шанталии докатилась и до их спокойного городка. Загребли почти всех целителей призывного возраста, кроме тех, кто сумел откупиться. А вот едущий сейчас на телеге буквально за неделю до грянувшей мобилизации оплатил лицензию на исцеление женских проблем.
"Ну и кому она была нужна, эта лицензия?"
Себя было жалко настолько, что целитель негромко всхлипнул.
- Что, насморк прошиб? - бодро пробасил возница. - Ну, держись, скоро уж приедем.
- Да я загнусь скорее, - пробормотал целитель не слишком громко.
[MORE]Топать ножками оставшуюсь до госпиталя часть пути не особенно хотелось, а попутчик из него получался и так не особенно приятный. Конечно, здесь в не слишком глубоком, но все же тылу, риск нарваться на противника был не велик, но размокшая глина дороги не внушала желания прогуляться.
Возница расслышал. И хохотнул, словно хилер отмочил невесть какую шутку. Холодная струйка дождя проникла за шиворот целителя и потекла между лопаток.
- Да что ж это за лето такое здесь? - обиженно воскликнул хилер.
- Вот такое у нас лето, - рассмеялся садист-возница. - Ты, хилер, возьми вон шкуру да укройся.
- Эту? - брезгливо спросил целитель, приподнимая плохо выделанную жесткую шкуру какого-то крупного животного. На той стороне, где не было жесткой щетины, виднелись кусочки засохшего мяса.
- А чё? Я ей постоянно укрываюсь. А если заголодаешь - так вон и запасец на ней есть. Отдирай, как хочешь, мне не жалко.
Хилер неуверенно потянул на себя шкуру. Желудок запросился на краткосрочную прогулку, но целитель его утихомирил. Когда дождь перестал стучать по голове, хилер признал, что готов смириться и с непередаваемым запахом, и с осознанием многовариантности использования укрытия.
- Спасибо, - вежливо сказал он.
- Да не за что, - хмыкнул возница. - Эх, и как ты там будешь, такой малохольный? Ну прям не смотрят, кого загребают. Загнешься ведь через неделю. Не от работы, так от простуды...
Целитель не ответил. Его и самого очень волновал этот вопрос. Милосердная Элиль, конечно, наделила его кое-какой силой, но... Он еще никогда не работал в полевых условиях.
Во второй половине дня наконец-то выехали к палаткам госпиталя. Дорога сделала поворот, и лазарет как будто выскочил из леса и серого марева дождя. Стоны раненых, крики служителей и надо всем этим бедламом - неистребимый запах крови, гниения и лекарств. Целитель не спешил слезать с телеги, словно надеясь, что каким-то чудом ему сейчас позволят разворачиваться и уезжать обратно, домой. Рассматривая поле будущей деятельности, он понимал, что оно ему не нравится. Совсем не нравится.
- А что, Патлатый, привез пополнение? - густой бас вломился в звуки лагеря с изяществом стенобитного орудия.
- Да вон, под шкурой сидит, - ответил возница.
Целитель развернулся в сторону разговаривающих, вцепившись в шкуру, как в родную. В разрыв облаков впервые за три дня плеснуло солнцем. Хилер зажмурился, а когда открыл глаза весь вид на лагерь загораживала квадратная туша.
- Ты что ли новобранец? - тем самым стенобитным басом спросила туша.
Хилер поднял глаза и обнаружил, что звук раздавался из густых зарослей бороды, над которой виднелась и вторая половина лица, затененная низко надвинутым капюшоном.
- Ну я, - отозвался целитель.
- Так слезай. Или обратно собрался?
- Да я бы не против, - криво улыбнулся целитель.
- Ну, - квадратный обвел широким жестом лес, - присматривай тогда себе сук по нраву. Дезертиров-то у нас ловят да вешают.
- А если не поймают? - хилер отложил шкуру и слез с телеги, решив, что сначала поосмотрится тут.
- Поймаем, - обнадежил встречающий. - Ну, пошли что ли. Меня Старшой звать.
- Угу, - кивнул целитель, следуя за бородачом, который наверняка уже прочитал его досье и знал не только его имя, но и подробности биографии.
Под ногами чавкало и хлюпало. Если бы хилер поднял голову к небу, то сквозь ветви деревьев увидел бы, что облака начали редеть.
- Ой, а кто это?
- Новенький!
Целитель готов был поклясться, что и вопрос, и ответ прощебетал один человек. Женского пола. Но из самого большого шатра, откинув полог, выпорхнули два человека женского пола, абсолютно одинаковые на вид и даже двигающиеся почти одинаково.
- Новоборанец, свеженький, хорошенький. На ноги поставим, да Старшой или на головы или на все?
Сестрички щебетали так слаженно, что вклиниться в их трели не представлялось возможным. Старшой и не пытался, видимо, уже наученный. Хилер же не поручился бы, какая из сестричек что говорила.
- Разберемся, - веско сказал Старшой, как только в щебете наметился перерыв. - Это Сафи и Тафи, - представил он близняшек.
- А это - наше пополнение. Еретик, из тех, что Элиля ба... кхм... женщиной считают.
- Ай, еретик, еретик, - подхватили близняшки, весело вслеснув руками. - А раз уж ты тут, Еретик, притащи-ка на всех пирожков с кухни. Там сегодня как раз с яблоками пекли.
- И с капустой, - соло добавила Сафи.
Или Тафи. Целитель, свеженазванный Еретик, не понял.
- А может, посушиться сначала? - хмуро спросил хилер.
- А потом и посушиться, а как же! - защебетали на два голоса соловушки.
- Иди сейчас, а то разберут, - поддержал сестричек Старшой.
Путь до походной кухни можно было посчитать за подвиг. Хилер и посчитал бы, если бы не обратный путь - с корзинкой аппетитно пахнущих пирожков, которые нужно было донести в целости и сохранности, так что истинным подвигом было то, что он их все-таки донес.
- Вот, - протянул Еретик корзинку сестричкам, поджидающим его у одного из шатров.
- Пирожки! Пирожки! - тут же защебетали прелестницы, цапая тару.
- Только вот этот я себе возьму, - Еретик молниеносным движением выхватил румяный пирог и тут же надкусил.
- А ты молодец, - сказала Сафи. Или Тафи.
- Ориентируешься, - добавила вторая из них.
Из госпитального шатра, едва держась на ногах и поводя по сторонам расфокусированным взглядом вышел молодой мужчина в заляпанной кровью одежде.
- О, Хирург. Щас он до ручейка и обратно, - оживленно прокомментировала одна из сестричек.
Вторая вдумчиво жевала пирог.
И точно. Пошатываясь, мужчина побрел к ручью, протекавшему в нескольких шагах от шатра. Еретик отметил, что этот путь он, похоже, проделывает уже не первый и не второй раз. Спустившись по укрепленной деревянными брусками тропке, мужчина плюхнулся на колени и, уперевшись руками в берег, опустил голову в прохладную чистую воду. Проделав эту процедуру несколько раз, он поднялся, растер ладонями лицо и потрезвевшим взглядом уставился на Еретика.
- Целитель? - коротко и устало спросил он.
Еретик кивнул, дивясь, чего это пирожок застрял в горле.
- Хорошо, - расцвел мужчина и, проходя обратно в лазарет, цапнул из корзинки пирожок.
- Сейчас-то еще что, - как-то необычно спокойно сказала одна из сестричек.
- Сейчас-то еще все внутри помещаются, - тем же тоном добавила вторая.
- И особо сложных нет, - продолжила первая.
Еретик сглотнул и промолчал.
- Вечером меня заменишь, новенький, - послышался из шатра голос Хирурга.
- Он Еретик, - звонко выкрикнула Сафи или Тафи. - Он Элиль ба... женщиной считает, - хором пропели обе сестрички.
- И чего? - буркнул хилер, доедая пирожок.
- Да мы чего? Мы ничего, - напербой зачирикали близняшки. - А это Старшому, - хором заключили они, пряча пару пирожков по карманам фортуков. - Два, потому что Старшой, - пояснила одна из них, - А оставшиеся, - заглянула вторая в корзинку, - оставшиеся два ты, Еретик, прозекторам нашим отнеси. Заодно и познакомишься.
Как понял Еретик по взмаху пары ручек, сопровождаемому звонким хихиканьем, прозекторская занимала соседний с лазаретом шатер, поменьше по размеру. "Удобно", - хмыкнул про себя Еретик, полагая, что он-то, целитель с каким-никаким стажем, готов ко всему, что может его ждать внутри. Оказалось, что готов он был не ко всему. На столе лежало тело с рапоротым животом. Внутренности смердящей кучей вываливались из раны, и один из анатомов сейчас как раз утрамбовывал их на место.
- Я, - сглотнул Еретик, - пирожков вам принес.
- А! Пирожков? - из-за стола показался второй прозектор. - Вон поставь на зашитого, - махнул он окровавленной рукой.
Второй эскулап сосредоточенно кивнул, укладывая внутренности.
- Ага, - сказал он медленно. - Щас мы этого упакуем к отправке на родину и перекусим.
Перед глазами хилера плыло, к горлу подступала нехорошая муть, и наклоняться он не решился. Рядом с входом лежал зашитый труп в разорванной окровавленной одежде. Неуклюже присев, Еретик поставил корзинку куда было сказано - на мертвеца - и пулей вылетел из шатра.
Слаженное хихиканье сестричек подействовало не хуже того самого ручейка, в котором охлаждался Хирург.
- А пирожки, - приосанился Еретик, делая вид, что он ему не впервой такие зрелища, - часто тут дают?
- Раз в квартал! - оглушительно прощебетали сестрички.
- Раз в квартал? - ошарашенно переспросил Еретик, уже чувствуя, что слишком быстро съел свою долю. - Так это... мне повезло?...
- Везунчик, - Старшой, казалось, материальзовался ниоткуда. - Пошли, покажу, где жить будешь. Переоденешься - и за дело. Сафи и Тафи покажут тебе лазарет, где у нас кто лежит. Вечером сменишь Хирурга, а до того - постоишь рядом, присмотришься что да как.
Сестрички, сунув Старшому в руки два оставшихся пирожка, впорхнули в госпитальный шатер, а Еретик, понурив голову и хмуро кивая, двинулся за начальником.
"И где мои мигрени и женские болезни?.." - думал новобранец, понимая, что еще не скоро увдит и то, и другое. Родной город маячил недостижимым раем, а впереди были километры и километры военных дорог, все дальше уводящих от родного юга Шанталии.