В тот день Мария Игнатьевна задержалась у соседки, поэтому домой вернулась в десятом часу. На первом этаже у Прокофьевой вчера ночью забрали сына. Как всегда никто ничего не видел, но к обеду новость облетела весь дом. И, честно сказать, Игнатьевна была рада этому событию. Довыкобенивалась, старая карга, а то гордые мы такие, боярыня, ни дать ни взять! Теперь и ты наконец-то горе познаешь. И как вас это в семнадцатом году не раскулачили?!!
Все в Прокофьевой вызывало у Игнатьевны раздражение и возмущение. Манера держаться, разговаривать - всегда мягко, вежливо, но ни слова лишнего. Она никогда не учавствовала в дворовых бабьих разговорах, как будто ни чьи дела ее не волновали. Манера ходить - всегда не спеша, подняв голову и расправив плечи. Даже если она шла на работу, даже если прогуливалась или просто выносила мусор. Игнатьевна никогда не видела ее куда-то спешащей. Манера одеваться - не то, чтобы она одевалась как-то богато или броско, во что-то особенное. Нет. Все платья, платки, туфли были самыми обыкновенными. Но то, как она их сочетала, вызывало невольную зависть и подозрение у всех соседей, не знавших что это называется безупречным вкусом. И когда бы Игнатьевна на нее не смотрела, на лице Прокофьевой было такое выражение, как будто ни лишения, ни голод, ни какие-то вообще несчастья ее не касались. Игнатьевна, к сожалению, почти не была знакома с таким состоянием как счастье, вызванное внутренней гармонией. Конечно, во времена далекого детства, несмотря на все трудности, она испытывала нечто подобное, но воспоминания о том периоде уже давно покинули ее. Прокофьева же каким-то образом сумела не только сохранить это редкое ощущение, но сделала его повседневным. Она ни с кем не ругалась и не ссорилась. Мало того, Игнатьевна никогда не видела, чтобы эту зазнавшуюся интеллигентку обвешивали, или чтобы она стояла в очередях или на остановке в ожидании трамвая. Все мелкие неприятности будто сговорились и обходили ее стороной. Да бог бы с ними, Прокофьева, за все 5 лет, что Игнатьевна ее знала, ни разу не болела! И сын ее был точно такой же.
Окрутил бедную Полинку и сразу переселился к девчонке вместе с матерью. Испортили девку, а та и рада. Раньше такой тихой, скромной была. Серая мышка - ни дать ни взять. А теперь? Игнатьевна руку бы дала на отсечение, - та же походка, та же улыбка, та же манера одеваться. А как заговорила-то? Слова лишнего не скажешь - на все ответ есть. А что и хочешь сказать, так в глаза посмотришь - встает поперек горла и все. Внутри кипит, а выйти не может. Будто держит что-то.
А сегодня обе - как ни в чем не бывало. Ну, ничего, мы еще посмотрим, мы еще поживем - увидим!
Думая обо всем этом, Игнатьевна зашла в квартиру, закрыла дверь на 2 замка и цепочку. Время не спокойное, чуть зазеваешься - последнее, что есть умыкнут. Привычно повесив ключ на крючок у зеркала, она остановилась на пороге гостиной. Раньше весь дом принадлежал каким-то князьям, и на месте квартиры Игнатьевны была спальня. Теперь об этом напоминал лишь некогда роскошный, как думала Игнатьевна, абажур с выцветшими цветами. На самом деле абажур был так себе, поэтому его здесь и оставили. Игнатьевна привычно щелкнула выключателем и остолбенела.
Абажур был на месте. Более того, стол, стулья, шкаф, даже старинные настенные часы - еще одна вещь, перепавшая ей от некогда раскулаченных господ - все было на месте. Испугало ее другое: из-за стола, который стоял на том же самом месте, на нее смотрел незнакомец.
"Что?" - пронеслось в голове - "Я? Почему я? За что? Кто?.. суки... кто это сделал? Семен... или Егоровна? Эта стерва..."
- Мария Игнатьевна, - перебил ее мысли незнакомец - присядьте, пожалуйста.
- Это какая-то ошибка, - дрожащим голосом начала оправдываться Игнатьевна - я ни в чем не виновата...
Незнакомец улыбнулся.
- Мария Игнатьевна, вас никто ни в чем не обвиняет. Мы с вами просто побеседуем. Присядьте, пожалуйста.
Мария Игнатьевна присела.
- Теперь, Мария Игнатьевна, слушайте меня очень внимательно. Завтра вы получите письмо. После этого ровно один месяц вы будите рассказывать всем такую историю: вам пришло письмо от двоюродной сестры. Вы с ней давно не виделись. Она уже шесть лет живет в Севастополе. Она приглашает вас к себе. Вы решили поехать к ней. Пока вы будите гостить там, здесь будут гостить трое ваших племянников. Они приедут сюда по распределению. И пока им не дадут жилье, они будут жить у вас.
Взгляд незнакомца был мягким и понимающим, голос говорил успокаивающе, слушая его, Игнатьевна поняла, что устала. Будто прочитав ее мысли, незнакомец продолжил:
- Сейчас вы очень устали. Ложитесь спать. Утром вы проснетесь бодрой и полной сил.
Игнатьевна не возражала. Она встала из-за стола, и как была - в одежде легла на кровать и сразу заснула.
Подождав немного, незнакомец выключил свет в зале, и, напоследок окинув взглядом спящую Игнатьевну, растворился в воздухе.