Нэмени Тибор Матвеевич : другие произведения.

Крошка-картошка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Крошка-картошка.
  
   1.
  
  Как я живу. Вы знаете, как я живу? Нет, вы не знаете, как я живу. А кто-нибудь может знать это, как кто-то живет? Что у него там, внутри. Только можно посмотреть кое-что из того, что у него снаружи. Да и то не все. Нет, Боже ж мой, я не о том говорю, если вы это подумали.
  А что такое талант, вы знаете? Это неумение в квадрате, или в кубе. Когда человек не умеет, как все. В первой степени - посредственность. В дробной степени, если дробь меньше единицы, то что это будет? Подумайте сами.
  Но можно рассказать о внешних обстоятельствах. И то не как следует.
  Например, как я питаюсь. А как я питаюсь? Я ем не много. Отчасти потому, что у меня брюхо не в порядке, как я ласково его называю. Вас это не шокирует? Вечно какой-то гастрит, будь он не ладен, или даже язва, язви ее душу. Гастроэнтероскопист как-то меня исследовал, в брюхо мое смотрел через лампочку и даже что-то там замерял. А потом писал, писал на компьютере. Эрозия, говорит, и много чего навыписывал.
  Ничего я не купил из этого. А просто стараюсь есть то, от чего не болит.
  Вот, например, повадился питаться крошкой-картошкой. Я картошку с детства люблю, и она не острая. Такая большая картошина, сразу в рот не влезет. Интересно, есть ли такие крошки-картошки за границей: Gegen sie mir bitte ein kartoffel, например?
  Их в Москве много и они воюют с могущественным Мак-Дональдсом. Последний пытается вытолкнуть ее отовсюду, но она не сдается и ее зеленые вывески все равно возникают там и сям, где можно притулиться, и в торговых центрах себе место отвоевали.
  Картошкина работница (как правило, молодая девчонка) вынимает запеченную в серебристой обертке картошину и хлоп по ней кулаком! Как и делали на Руси, когда пекли картошку на костре. Так распятую картошку расправляют на пластиковом подносике и заправляют маслом и сыром, настриженным "лапшой". Готово! А дальше по желанию можно наполнить это блюдо разными наполнителями. Разными салатами, селедками, грибами, мясными изделиями. Конечно, за особую плату.
  Но я наполнители не беру. Девчонки из Картошки думают, что я скряга или бедняк, а у меня от них будет брюхо болеть, так как они все острые. Один майонез, вечный мой враг, чего стоит! Ну что, не буду же я с ними об этом толковать!
  Тем более, что девчонки меня примечают. То ли у меня вид такой, то ли глаз такой. То ли часто захожу.
  Но зато я беру тост с ветчиной и с сыром. То есть, бутерброд по-нашему.
  Итак, что я ем? Крошку-картошку без наполнителей, бутерброд, и часто бутылку пива. Бутылку пива. Только одну. У меня твердое правило: я пью всегда только одну бутылку пива.
  Что после этого вы можете обо мне сказать?
  Вот мне понравилась одна картошница. Она молодая, невысокая и черноокая. Мы как-то так взглянули друг на друга, в первый же раз, когда я туда зашел, и что-то от этого случилось. Вы думаете, нет? Я тоже не уверен, но теперь она меня привечает. Мне так кажется. Иной раз, выполняя заказ, спросит
   - Ну, как оно ничего?
  Ничего себе вопросик. А на днях спросила и более конкретно
   - Ну, как дела? Что новенького?
  Представляете, а я, я-то что в ответ? - Мычу, как дурак, одно и то же
   - Да ничего, нормально.
  Дурак и есть.
  Но не такой уж я и дурак, как кажется.
  Если теперь зайдете ко мне и посмотрите, как я смотрю на себя в зеркало, и как вижу, какой я старый. Как не крути, а видно, что не юноша, мягко говоря, и даже не мужчина средних лет, а явно что-то более старое.
  Она не может этого не видеть!
  Снова и снова я думаю про это и отказываюсь понимать!
  Но, правда, бывали и такие случаи со всякими там артистами и известными писателями.
  Иногда все это меня стесняет и я захожу к другим картошницам. Но и там иногда бывает нечто подобное.
  Это похоже на наваждение.
  Вот еще раньше в крошке картошке в торговом центре на Охотном ряду у меня аналогичным образом завелись три знакомые девчонки. Так сказать, целая бригада. Они мне радуются, как старому знакомому. Ей Богу, не вру. Если долго не прихожу, спрашивают
   - Где ж Вы долго пропадали?
  Вышло так, что я несколько раз попадал именно на эту бригаду (ведь они меняются).
  Я воодушевился и сочинил для них вот такие стихи:
  Крошка-картошка.
  Когда вечером уныло я по городу брожу
  То я в крошку я в картошку непременно захожу.
  И куда ж я направляюсь и куда же я иду -
  Ну, конечно, в центр торговый на Охотном на ряду.
  У манежа центр торговый на Охотном на ряду
  На Охотном на ряду.
  Там три девочки торгуют аж нижнем этаже
  Вас улыбкою встречают и с картошкою уже
  И с картошкою и с крошкой
  С наполнителем уже.
  Хороша картошка-крошка и девчонки хороши
  И торговли им удачной я желаю от души!
  И, девчонки, вам удачи
  Я желаю от души!
  Да здравствует радость удачи!
  Да здравствует солнце в окошке!
  Да здравствуют эти девчонки!
  Да здравствует крошка-картошка!
  Примечание.
  При желании и умении это можно петь на мотив арии Париса из оперетты Оффенбаха "Прекрасная Елена":
   - Там на бреге три богини спор вели между собой ...и т.д.
  Я отпечатал три экземпляра этого шедевра и при очередном визите раздал это своим наядам.
  Но постепенно знакомство становилось более тесным. Особенно одна из них Тоня, повыше ростом, все спрашивала как, да что. И она клала мне такую громадную картошку (ибо они бывают разного размера) и столько сыра с маслом, что я с этим еле управлялся и можно сказать, объедался, так что и бутерброд-то уже не лез. Причем она была не без юмора и слегка надо всем подтрунивала. Например, если вечером
   - Куда ж это вы собрались?
   - Пойду, прошвырнусь.
   - На встречу? Я думаю, что не с мужчиной.
  Я в ответ что-то мямлил.
  Но надо же было и мне что-то сказать в ответ, а не вечно мычать. Как-то раз, продолжая игру, я у Тони спросил
   - Ну, а вы что поделываете?
   - Да вот, видите, работаем.
   - Ну, а потом?
   Она засмеялась.
   - Ну, что? Работа, дом.
   - Но надо же и отдыхать.
   Она опять засмеялась. Значит, мне следует по правилам игры что-то предложить. А я отвалил.
  Вы понимаете, почему? Мне было как-то неловко. Словно я ее обманываю. Похоже, правда, что она и сама хотела обманываться. Но может ли это быть?
  Из чувства неловкости я стал на Охотный ряд реже заходить и иногда тогда, когда была не ее смена. Но меня там все девчонки уже знали.
   - Я им велела Вас не обижать, - сказала как-то она, - так что, заходите, не стесняйтесь.
  Да, мне было неловко и там было много народу.
  Поэтому я предпочел другой вариант, тем более, что это было по дороге с работы.
  Снова иду к своей Ире. Я определил ее имя без труда по чеку, который она выбивает.
  И здесь опять та же история.
  Что мне делать? Ее внимание ко мне очень приятно. Я боюсь все это упустить. Интуиция подсказывает, что все очень зыбко. И еще более боюсь что-то предпринять. Попасть в положение персонажа известного живописного сюжета "Сусанна и старцы"! Хорошо, буду звать ее Сусанна. Красивое имя!
  Я рассказал вам, как я питаюсь. А как я живу? В подумали, наверное, что я живу один. Ничего подобного! Нас в квартире несколько человек и мы связаны родственными узами. Но только к старости я понял, что сакральная фраза "родные и близкие" отнюдь не означает одних и тех же людей.
  Этих родственников, в том числе мою дочь, я вынужден назвать сожителями. В старое время бытовало меткое слово "жильцы".
  Нас в квартире несколько жильцов. Но среди них у меня нет близких. Да и вовне нет. И все-таки такое житье нельзя назвать одиночеством. Тут есть хоть с кем поругаться, и слава Богу.
  А чем я занимаюсь в свободное от посещения крошек-картошек время?
  Я еще работаю кое-где и кое-что зарабатываю. Иначе на что я шиковал бы в крошках-картошках и тому подобных местах, где все не слишком уж дешево.
  Упаси Бог, не в офисе! Куда уж нам, нижним слоям населения.
  Понимаете теперь, как заманчиво избавиться, наконец, от одиночества.
  Оставим в стороне проблемы экзистенции, тем более, что большинство Сусанн это не заботит, но каждому нормальному живому человеку нужен, как минимум, один близкий человек, одна живая душа, которая сопереживала бы твое отчасти как свое.
  Близкие люди должны и могут друг друга "нагружать", как теперь говорят, и тем самым и друг друга разгружать.
  Близкий человек - это и есть друг. Без дружеского тепла человек не чувствует себя уверенно, он словно лишен опоры.
  Близкий человек вам симпатичен. Главное, обратите внимание, он вас не раздражает! Наоборот, он вам приятен и вам нравятся даже его недостатки. Они кажутся забавными, и не только в первый вечер после знакомства.
  Это должно быть взаимно и тогда вам обоим приятно и психологически комфортно.
  Вы думаете, что так не бывает?
  
  Ну, и что же вы думаете, я вот, забирая свою картошку и пиво, вдруг спрашиваю
   - Ира, а что вы делаете завтра вечером?
   - Завтра я работаю.
  Она улыбается.
   - А послезавтра?
  Глупо, надо было давно спросить, по каким дням она работает.
  Она отвечает
   - А что? Послезавтра я свободна.
   - Может, сходим куда-нибудь?
  Это я все себе воображаю в метро по дороге на работу.
  А вдруг она в ответ засмеется и покрутит пальцем у виска. Она скажет
   - Минутку.
  И выйдет ко мне через боковую дверь, отведет в сторону, чтобы не привлекать внимания, и скажет
   - Старичок, что Вы себе вообразили! Просто мне было забавно с вами.
  Я уже пришел на работу, включил компьютер и воображаю дальше.
  Ну, и что, ничего страшного. Пусть она так скажет. По крайней мере, все станет на место.
  Но если будет не так? Если она согласится, и мы назначим встречу. Ну, например, в Сокольниках?
  Это еще более страшный вариант. Я с трудом представляю, что же дальше. Как будет смотреть на нас окружающий люд? Нет, не надо в Сокольниках.
  Надо, где народу поменьше. Я этого не вынесу!
  Зачем вообще мне эта девчонка из Картошки? Есть же женщины и постарше.
  
   2.
  
  И все же, как представить себе такое свидание и такое общение? Если все мои девы не издеваются (что, конечно, тоже может быть), то остается предположить, что магия моего взгляда и мое обаяния застят им глаза. Но ведь не всем же! А окружающие?
  При таких сомнениях я ничего не смогу! Буду вечно видеть себя как бы со стороны. Двух слов не свяжу. Все обаяние пропадет и карета превратится в тыкву, а лошади - в крыс. Вот именно эти мысли и являются причиной моей нерешительности.
  Что говорит здравый смысл? Да, что он говорит? Ежу понятно! Если уж так неймется, надо найти что-то постарше, не так ли?
  А разве я говорил, что мне неймется? Ничего подобного. Просто так получается как бы само собой. Но как прекрасно получается! И я чувствую - мне надобно только так или никак.
  Но в этом случае остается только одно - омоложение. Вот до чего я додумался после долгих раздумий! А ведь это так просто. Другому сразу бы в голову пришло.
  Омоложение! Это здорово! Это противоестественно! К тому же очень дорого стоит, и этим занимаются на 99,5 % проходимцы и шарлатаны. Но остается все же шансов на 0,5 %. Да, но где? Не в России же у Чубайса, конечно. В столице мира.
  А где ныне столица мира? Когда то это был Париж, если говорить о близких к нам временам. Ампер, Даламбер, Вольтер, Руссо, Бизе, Гуно, Бальзак, Мопассан, импрессионисты, фовисты. Это я так, на вскидку. А все остальные - Рим, Болонья, Берлин и Лондон - все стягивали свои сокровища в столицу мирового прогресса. И Доницетти и Вагнер перекладывали свои произведения для парижан, причем для этого Вагнеру приходилось вести серьезную переработку партитур, учитывая фонетическую и лингвистическую разницу в языках. А Доницетти некоторые оперы и написал прямо для Парижа, да и живал там. Лондон со своим Сити никогда не был столицей мира и никогда на это не претендовал. Тем более Берлин.
  Однако история, если придерживаться гегелевской модели ее развития, была неумолима. Начался закат старушки Европы, и столица мира постепенно перекочевала на другой континент. Вот уже Пуччини многие оперы написал, так сказать, для американских прерий. И теперь центр мира сосредоточен в Штатах, но при громадном разветвлении отраслей человеческого знания и развитии промышленности столицы мира как таковой уже больше нет, она как бы размыта по многим крупнейшим городам Америки.
  Короче, как ныне говорят, если и можно омолодиться - то это в Штатах и за большие бабки! И то вряд ли.
  Следовательно, это совершенно нереально. Хотя оно и заранее было ясно. Однако, хоть теоретически, путь-то есть. Надо, дорогой, родиться лет этак на 100-200 попозже. Там с этим делом, наверное, будет веселей. И, наверное, с помощью стволовых клеток и нано технологий, о которых совсем недавно столько шуму было. Но вот поутихло. А пока чти фантастов.
  А вообще-то природу-мать не объедешь!
  И что же теперь. Сдаться, помирать с тоски по-стариковски? Нет, я не сдамся! Как говорится в пьесе у Брехта:
  "Плохой конец заранее отброшен,
  Он должен, должен, должен быть хорошим!"
  Есть же 0,5 %! И надо их использовать, пока жив.
  Я решил посмотреть в интернете, какова точка зрения современных специалистов по этому вопросу.
  И что же? А вот что. Я выяснил, что на сегодня наиболее эффективным методом кардинального омоложения, а по научному - ревитализации, является клеточная технология.
  В этой технологии используют могущество недавно открытых непорочных агнцев - стволовых клеток. Они не дифференцированы, то есть из них может вырасти что угодно, хоть глаз, хоть нос, хоть еще что-нибудь, как это ни смешно. И, самое важное, они обладают чудесной способностью превратиться в клетку любого органа, к которому прицепились. Таким образом:
   - при лечении они могут ремонтировать тот или иной орган, заменяя новыми его больные клетки,
   - при омоложении они начинают активно размножаться, вытесняя отмершие клетки и фиброзную ткань и таким образом полностью реставрируя все основные жизненно важные органы: печень, сердце, почки, головной мозг, поджелудочную и предстательную железы и т.д.
  Итак, их надо из вашего организма выделить и вам же ввести как бы в другое место, где они чудесным образом превратятся в тех своих подруг, к которым вы их подкинули. Так, во всяком случае, в идеале предполагается.
  Но где их берут? Лучше всего выделить из клеток костного мозга, где они в наиболее чистом виде скрываются. Но это хлопотно и дорого. Тогда можно и подешевле: выделить их из гемопоэтичных клеток крови, а конкретнее из периферической крови. Выяснилось, что они проецируются туда из клеток костного мозга. Правда, в небольшом количестве. Применяют методы обогащения крови стволовыми клетками с помощью интенсификации организма соответствующими препаратами. Правда, этот метод менее эффективен, чем первый. Если бабки есть, лучше уж сразу из первоисточника.
  Ну, а дальше? А дальше посылаете их в перечисленные выше органы.
  Но как это сделать? А пока мы иначе не умеем, чем с помощью применения ряда различных инъекций и капельниц. Многие через это, я думаю, проходили.
  И мы надеемся, что, так или иначе, кровоток нас выручит и сам собою разнесет и доставит наши посылки адресатам! Наивно, конечно. Само собою бывает только в сказке. Такой примитивный метод доставки микроагентов омоложения, конечно, может срабатывать не всегда. Любому здравомыслящему человеку ясно, что как следует подействовать может только адресная доставка "ремонтников", какую скорее всего и обеспечивает сам организм человека, ремонтируя и подправляя его с помощью стволовых клеток в течении жизни. Но для медиков - это дело будущего, скорее всего с организацией адресного управления с помощью нанотехнологий.
  А сегодня, вливая "ремонтников" наобум, как из кружки в ведро, можно ведь и, наоборот, все испортить, не дай Бог.
  Но, тем не менее, сегодня медики работают именно так и достигают результатов.
  Я выяснил далее, что, вопреки моему мнению, такие клиники есть, и как раз у нас в России, и некоторые работают уже несколько лет. А вот в Америке их пока нет, поскольку американское законодательство запрещало исследования и терапию со стволовыми клетками. Конечно, скоро они будут, поскольку новый президент Обама недавно снял запрет, но сразу это не делается.
  Стыд маловерам! Я обратился за консультацией в одну из наиболее известных наших клиник, а именно клинику стволовых клеток Нео Миллениум.
  После первичных консультаций и обследований, в результате которых они нашли у меня столько дефектов, что не хватало только воды в колене, как у известного героя К. Джерома, они долго думали, но, в конце концов, махнули рукой, и дали согласие, заключив сакраментальной фразой всех времен и народов: "Но будет дороже". Предварительно, сказал их звездочет, полтора миллиона рублей, но может набежать и до двух, так как все быстро и сильно дорожает. Я сделал небрежный вид состоятельного человека, хотя следовало упасть в обморок. Мы условились о сроке и я отбыл, и совсем недалеко у ларька отметил этот крах бутылкой пива.
  Было над чем посмеяться. У меня не было машины, которую можно продать, и не было таких знакомых, у которых можно занять. А чтобы накопить с зарплаты, потребовалось бы, по меньшей мере, 10 лет. Тут сразу возникают два вопроса - будут ли они столько ждать и проживу ли я столько?
  Я хихикал всю ночь и спал поэтому плохо и кофе утром пил, как говорила госпожа Мерчуткина у Чехова, без всякого удовольствия.
  Но я не сдамся. Не буду сдаваться и сделаю отчаянный шаг.
  Да, я его таки сделаю!
  Я набрался терпения. Вы думаете, я не могу набраться терпения, когда дело доходит до жареного? Напрасно! Я набрался терпения, истратил кучу денег и разместил в нескольких поисковых системах интернета несколько объявлений и предложений, оформленных под разным соусом и сформулированных по-разному, но смысл был один. Разумеется, на английском. Я использовал при этом соответствующие английские термины stem cell и Anti-Age.
   В русском переводе это выглядело примерно так:
  "У меня есть подруга, поэтому мне нужно получить омоложение. Большими деньгами не располагаю, но готов на риск. Готов также продать Исполнителю душу и тело для дальнейшего использования после моей смерти."
  Каково? Фактически это было как бы письмо самому Мефистофелю! А что? Наши нынешние медики подчас мало отличаются от чертей (или ангелов, как посмотреть), такие штуки они вытворяют.
  Насчет души я загнул для усиления впечатления. Душу покойного они пока что использовать не могут. Но боюсь, что со временем и до этого доберутся!
  И вот я наживил наживку, закинул удочки, и стал ждать у безбрежного и бесцветного интернетного моря.
  Я надеялся, что отклики будут.
  А пока он мне приснился. Вы представляете себе это? Нет, вы не представляете! Может, он пришел потому, что я ведь некрещеный. Когда я издал первый крик, покинув такое уютное гнездышко в материнском чреве, в то время крестить детей было не модно. И тогда за это по головке бы не погладили! Да мы, помню, и вообще не знали, где она бывает, эта церковь. Так я и остался некрещеным. Тогда об этом даже и говорить-то было смешно. А сейчас всяк цокает языком, качает головой и говорит "ай-яй-яй!".
  Времена меняются!
  Он пришел ко мне в джинсах, кроссовках и модной куртке, а рожки прикрыты спортивной кепкой "адидас". И говорит
   - Вы мне писали? Не отпирайтесь! Я прочел души доверчивой моленье.
  Прямо Онегин какой-то!
   - Вы видите - говорит - я одет по-современному. И вместе с Вами бегать за Вашей Маргаритой не буду, как в "Фаусте". Это очень старомодно. Но сделаем все в лучшем виде, как Вы хотели. Только вот расписаться Вам надо Вашей кровушкой! Где расписаться? А вот, вот видите - Договор оферты. Да можете не читать. Вы не в Российском банке, Вас не обманут! Давайте Ваш пальчик.
  Я и впрямь растерялся и подаю указательный палец, как для укола. А у него маленький чертов ножичек. Он им - чик! И выдавливает капельку. И подает мне договор и старинную перьевую ручку с золотым пером.
  И я макаю ручку в эту каплю своей крови и расписываюсь.
  И тут черт смеется голосом Мефистофеля в исполнении Гяурова из оперы Гуно: "А-ха-ха...А-ха-ха...А-ха-ха!". Трижды, как в опере. И серой запахло.
  И я просыпаюсь. Я просыпаюсь, пошире раскрываю очи, и вижу на указательном пальце правой руки небольшой надрез, словно сделанный ножичком или бритвой. Видно, вечером за что-то зацепил рукой и не заметил. Так бывает. Вот ведь какое совпадение!
  Несколько дней никакой реакции не было. Но я особенно не беспокоился, так как, честно говоря, и не рассчитывал на нее. Также как и с визитом в клинику Миллениум. Все это вроде как бы игра. Ведь заранее было ясно, что никаких моих денег на лечение в элитной клинике не хватит. Так и тут. Какой дурак клюнет?
  Но дураков на свете, оказывается, гораздо больше, чем можно было подумать. Причем, с обеих сторон доски.
  Мы это как-то забываем, но еще Эразм Роттердамский отмечал, что все на свете делается дураками и между дураков.
  Умные-то люди это понимают и смекают. Иначе откуда бы было взяться олигархам?
  На четвертый день пришел ответ (здесь и далее переписка в переводе на русский):
  "Штат Висконсин, Кентаун, Мелл-стрит, 792/12. Клиника доктора Молевски.
  Подтвердите, пожалуйста, Ваше предложение".
  Я подтвердил. Это было поздно вечером. И испугался.
  На утро пришло сообщение:
  "Штат Висконсин, Кентаун, Мелл-стрит, 792/12. Клиника доктора Молевски. Ваше предложение принимаем. Сообщите, пожалуйста, Ваш адрес и телефоны. В ближайшее время к Вам приедет наш сотрудник. Он Вам позвонит".
  Я, конечно, тут же ответил.
  И еще больше испугался. Что я натворил, легкомысленный человек? На душе стало беспокойно. И это беспокойство нарастало. Не хотелось даже ни в какую крошку-картошку заходить и никакое пиво пить.
  Вот всегда у меня так. Сначала натворю, а потом в кусты. Если ты такой трус, то зачем начинал?
  Может, все бросить и уехать куда-нибудь на время? И посоветоваться не с кем. Но джентльмены так не поступают! Чего я, собственно, испугался?
  Нет, не буду праздновать труса! Авось, пронесет и на этот раз!
  Так говорят все везунчики. Посмотрим, как оно будет в данном случае.
  Прошла еще неделя, никто не позвонил. Я несколько успокоился. Может, он вообще не приедет, этот сотрудник? Так тоже бывает.
  В следующий понедельник утром раздался мобильный звонок
  - Мистер Немеров?
  - Да, это я.
   - Здесь Том Саелман от доктора Молевски, - ответили с некоторым акцентом.
  - Вы уже здесь? Очень рад Вас слышать. Где вы находитесь?
  - Я в свой намбер ин хотел, если позволит. Не могли Вы приезжать к меня фор ... как это...разговор.
  - Офф кос! С удовольствием.
  - Это не буде Вам диффикульт.. Затрудняйт?
  - Наоборот, это мне удобнее.
  - О кэй! Вот мой адрес. Ви будет ... м-м-м... записать.
  Я записал адрес и мы условились встретиться у него в гостинице примерно через час. Гостиницу, как ни странно, он выбрал небольшую, никакой не Метрополь, как я думал, а уютный отель Ассамблея Никитская, расположенный недалеко от консерватории на пересечении улиц Б. Никитской и Газетного переулка. Видно, человек со вкусом.
  Гостиница размещена в здании, являющемся памятником истории и архитектуры. Когда-то оно принадлежало князю С. А. Меншикову - внуку Александра Меншикова, близкого друга Петра I. Дом был построен по проекту известного архитектора М. Ф. Казакова в конце XVIII века, а в наше время его воссоздали по архивным чертежам.
  Все номера, если верить рекламе, выполнены в стиле изысканной классики и духа времен конца восемнадцатого - начала девятнадцатого века, чтобы в интерьере и меблировке, по возможности, сохранить исторический облик отеля.
  Я часто хаживал мимо этого отеля по пути в консерваторию, поэтому побывать внутри было тем более любопытно. Мой американский гость занимал, стандартный однокомнатный номер типично гостиничного, довольно унылого вида, совершенно не соответствующий рекламным обещаниям. Он оказался подвижным человеком средних лет роста несколько выше среднего, с довольно большой залысиной ото лба к периферии. В его поведении не было некоторой чопорности, которую я почему-то ожидал, хотя она свойственна англичанам, но не было и бесцеремонности, характерной для американцев, то есть это был вполне нормальный мужик.
  Мы, так сказать, раскланялись, и хозяин номера, как истый американец, немедленно приступил к делу, тем более, что этому способствовал языковый барьер. Правда, я немного знал по-английски, а хозяин - гораздо больше по-русски, но это не снимало напряжения, тем более при первом знакомстве.
  Том Саелман задействовал свой ноутбук и предложил для ускорения процесса переговоров использовать программу автоматизированного перевода с языка на язык типа известной программы "Стилус", но гораздо более совершенной. Кроме того, мы время от времени могли связаться с самим доктором Молевски по интернету, наличие которого входило в сервис гостиничных услуг.
  Процедура переговоров была проста. В случае коротких фраз каждый, как правило, обходился имевшимся у него запасом слов. В более сложных случаях предающий мессидж писал свой текст на компьютере и этот текст почти одновременно переводился на язык реципиента. Тот, после некоторой корректировки и раздумья, писал ответ с переводом его в обратном порядке, и т.д.
  Учитывая такую мощную инструментальную поддержку, мне нет необходимости передавать дословно ход разговора как бы сразу на двух ломаных языках. Достаточно передать его суть.
  Том начал с того, что все расходы, включая оплату переезда, проживания и лечения пациента, в соответствии с моим предложением, фирма берет на себя.
  Я, со своей стороны, выразил глубокую благодарность д-ру Молевски, но выразил удивление, почему все же они идут на такие расходы.
  Ответ Тома можно изложить так:
  Мы давно и тесно сотрудничаем с Висконсинским университетом, международным центром по исследованию стволовых клеток (University of Wisconsin, Madison), несмотря на то, что довольно долго на эти работы был наложен запрет в смысле государственного финансирования исследований, который снят буквально на днях.
  В случае попыток омоложения стволовыми клетками (Anti-Aging stem cell) наибольшее сомнение вызывает безадресная рассылка клеток с помощью кровотока. Похоже, что нам удалось найти некоторые нано-метки (nanolabels), с помощью которых можно адресовать стволовые клетки по месту назначения, что значительно повышает терапевтический эффект. Культура этих меток выращивается на кусочке ткани того органа, куда преимущественно их нужно адресовать. Как они потом выделяются и прикрепляются к стволовым клеткам - это ноу-хау Нам представляется, что это своего рода открытие. Мы проверяли это на животных, а теперь решились частично опробовать этот метод на Вас.
  Естественно, мы не видим в этом опыте никакой особой угрозы пациенту, но гарантировать этого, конечно не можем. Таким образом, нам был нужен волонтер и мы подумали, что Вы нам подойдете. Но риск надо оплачивать, что мы и делаем.
  Тут я рискнул заметить, что, вероятно, в процессе исследований они уже что-то публиковали. Том несколько поднял брови, так как он не ожидал такого вопроса от дилетанта, и слегка смутился. Но потом быстро взял себя в руки и объяснил, что кое-что они, конечно, публиковали в трудах своего университета, но тут есть серьезные ограничения, связанные с приоритетом. Если меня это так интересует, то более подробно я смогу об этом поговорить позже с доктором Молевски. От меня не укрылось его смущение. Не знаю, почему, но оно вызвало во мне тревожное беспокойство, которое мне не сразу удалось подавить, так как по характеру я не лицемерен.
  Американец сделал вид, что не заметил моего замешательства, и перешел к деловой части наших переговоров.
   - Теперь мы нид делать документс... вэт из ...контракт.
  Он предложил мне ознакомиться с заранее заготовленным текстом контракта и его перевода на русский. В нем я, как одна из договаривающихся сторон, во первых, давал согласие на курс омоложения по методике д-ра Молевски и брал на себя ответственность за возможные неудачи в ходе лечения, и, во вторых, завещал передать свое тело после моей кончины в распоряжение клиники. Другая договаривающаяся сторона, то есть компания, представлявшая интересы клиники д-ра Молевски, гарантировала проведение необходимых предварительных обследований и проведение курса омоложения в полном объеме.
  Я подписал контракт к полному удовольствию сторон.
  Теперь надо было оформить приглашение. Для этого надо было придумать какой-то повод. После некоторого размышления я вспомнил, что когда-то занимался исследованием влияния кожно-гальванических реакций (КГР) на потоотделение пациентов. И даже как-то опубликовал статейку об этом в "Вопросах физиологии". Чем я только не занимался! И все без толку. Это подошло. Якобы клиника приглашает меня в штаты для консультаций как специалиста по КГР. Тому понравилось мое предложение.
  Я набросал по-русски возможный текст приглашения. Том перевел его на английский.
   - Хорошо! - Резюмировал он, - сегодня ивнинг буду это обработать.
  На следующий день мы посетили американское посольство, где мистер Саелман представил меня своему знакомому чиновнику, как российского неофициального сотрудника фирмы, и просил посодействовать при оформлении необходимых документов на въезд в Штаты. Я обзавелся номером мобильника этого служащего, что было весьма кстати.
  После этого я предложил гостю погулять по Москве, выступая отчасти в качестве гида, на что он охотно согласился. Мы успели за это короткое время слегка подружиться, тем более, что американцы вообще дружелюбный народ и склонны к сближению. Но все же я чувствовал в его поведении некоторую скованность, которую я не приписал бы к неловкости, свойственной человеку в гостях. Было такое чувство, что он как будто стыдится чего-то, хотя тщательно это скрывает. Правда, это бывает только у совестливых людей, которых не так уж много. Но, видно, он принадлежал к их числу. И это его качество тоже нас сближало.
  Когда во время гуляний пришло время что-нибудь перекусить, я предложил ему не идти в ресторан, как он, естественно, хотел. Тем более, что в наших так называемых фешенебельных ресторанах обслуга ведет себя на удивление фальшиво. А учтивая фальш хуже хамства.
  Да, я расшалился, и повел его в мою любимую крошку-картошку внизу на Охотном ряду. Там как раз работали три мои наяды, которым я преподнес в свое время чудесные стихи, если вы помните. И, отчасти для смеха, а отчасти для помпы представил им своего нового друга американца. Знай наших!
  Это был облом!
   - Где же вы пропадали? - Говорит одна.
   - В Америке, что ли, - вторит ей другая.
   - А может, и в Америке. Вот, познакомьтесь! Мой друг мистер Том из Америки
  Девушки невольно вопросительно смотрят на гостя.
   - О ийес, мисс! Ай отшен глэд...м-м-м... рад видеть вам! Май нейм из Том!
   - Положите нашему другу добавок, сколько он пожелает и даже сверх того!
   Ну, а мне, как обычно. И дайте нам по бутылке пива "Старый мельник". Никаких Карлсбергов и Баварий!
  Было много шуму. Девушки галдели и от души веселились. Вопреки обыкновению, когда клиент обслуживает себя сам, усадили нас за столик и принесли требуемое.
  На прощание дружно произнесли дежурную фразу "Приходите еще", но на этот раз очень от души.
  Тому очень понравилось и необычное блюдо и сама демократичная атмосфера, но для американца это неудивительно.
  
   3.
  
  Примерно через полмесяца после описанных событий, я получил загранпаспорт, так как быстрее у нас провернуть это дело трудно, если не невозможно.
  Так как транспортная операция была нами достаточно хорошо подготовлена, включая заказ билета, я без особых затруднений получил въездную визу и в конце июня авиарейсом Москва - Мэдисон прибыл в аэропорт этого города.
  Здесь после прохождения обычных таможенных процедур я вышел в один из холлов для приезжих пассажиров. Причем, как обычно, именно в тот холл, в котором принимают пассажиров данного рейса. Настроение у меня было приподнятое. Положение облегчалось тем, что мне не нужно ждать багажа. У меня была при себе компактная дорожная сумка, так что я мог отправляться немедленно. Но, вопреки ожиданиям, меня никто не встретил, хотя это было обговорено при вылете из Москвы. Прошло пять минут, десять минут. Никого. Как вам это понравится? Разумеется, что за это время я несколько раз звонил Тому. Но его мобильник был заблокирован. А других телефонов у меня не было. Вот и верь после этого американским друзьям!
  Но не следует поддаваться панике. Так учит нас жизненный опыт. Но так мы далеко не всегда поступаем, как он учит. Главное, спокойствие. "Мориц, не волнуйся!", как говорил один из героев известной оперетты Кальмана.
  Действительно, елы-палы, что, собственно, мы теряем? У меня с собой документы, въездная виза и пара тысяч баксов, которые мне предусмотрительно оставил Том при отъезде из Москвы.
  Я вполне могу поселиться где-нибудь на пару дней и поболтаться по Мэдисону. Как-никак, а это ведь столица штата Висконсин. Удобный случай, ведь я в Америке не бывал! Когда-то еще такое подвернется! Может, это "рука судьбы"? Фаталите, как говаривала Прекрасная Елена у Оффенбаха. Ах, черт возьми, какая музыка!
  Так это получается даже гораздо лучший вариант! И совершенно безопасный! И хрен с ним, с омоложением! В следующий раз как-нибудь.
  Придя к такому выводу, я успокоился, несколько даже повеселел, и направился к выходу. Сразу же возникли новые хлопоты. Как теперь задешево добраться до города? И до какого именно места?
  И это хорошо, что хлопоты нас вечно удручают, поскольку, собственно, из них жизнь-то и состоит. Вот смешно. Получается, что нас постоянно огорчает сам процесс жизни, что нас удручает то, без чего мы не можем существовать. И мы все время, чтобы избежать скуки, вместо одних забот ищем себе другие, подчас худшего толка, хотя не осознаем этого.
  Животное в отсутствии забот погружается в спячку. Человеку же всегда неймется.
  Но я не успел выйти из этого огорчительного холла, как ожил мой мобильник.
   - Мистер Немеров?
  Вот козлы! Я обычно так не выражаюсь даже мысленно, но тут достали. Как никак, не у бабушки на блинах, за столько тысяч километров, а бардак как у нас!
   - Да, это я!
   - Мы приносить извинений ту диффиколт. Вайт, плиз, один-два минитс! Анд будет кам ауэ мэн. Вайт, плиз!
  Вайт пару минут? Ну что ж, подождем. И, действительно, через несколько минут в холл вошел молодой симпатичный негр и сразу направился ко мне.
   - Господин Немеров?
  Я кивнул.
   - Ай эм Джим!
   - Вери велл!
  Он по-английски извинился и попросил следовать за ним, что я и сделал.
   По дороге я спросил
   - А где же мистер Саелман? Почему он не приехал?
  Я не стал демонстрировать свое блестящее владение английским, чтобы не повергнуть в ужас собеседника, полагая, что этот вопрос будет понят и по- русски.
   - Ай донт ноу. - Был ответ.
  За несколько часов мы добрались на красном Ленд Ровере до цели, то есть до Кентауна, где располагалась клиника д-ра Молевски.
  По дороге Джим молчал, вероятно, из за языкового барьера. В дальнейшем я узнал, что он также работает в клинике и что он отличный парень.
  Этот город был фактически почти пригородом Мэдисона. Он получил статус города всего лишь около десяти лет назад и в его облике во многом сохранялся деревенский привкус, если только можно так выразиться. И это придавало ему своеобразную привлекательность, поэтому он был популярен среди туристов, о чем можно прочесть в соответствующих проспектах.
  Клиника размещалась в обширном трехэтажном здании, построенном, по-видимому, достаточно давно, с претензией на барокко и с колоннами у парадного входа. Здание занимало фактически полквартала и было окружено купами лиственных деревьев, так что все выглядело весьма живописно.
  Мой провожатый провел меня в офис клиники на первом этаже и попросил несколько подождать. Через несколько минут он вернулся и пригласил меня следовать за ним. Мы поднялись на второй этаж и подошли к двери с красивой по-старинному выполненной эмалированной табличкой "Dr. V. Jm. Molevski". Мы вошли в кабинет. Он был обставлен весьма скромно и заполнен в основном, как мне показалось, компьютерной техникой. На стене, расположенной напротив стола доктора, висел большой плазменный (судя по размерам) монитор.
  Хозяином кабинета оказался высокий молодой человек, на вид не старше 30 лет. На лице он носил небольшие усы, которые ему очень шли, и в целом производил впечатление уверенного в себе компетентного человека, каким, наверное, и должен быть руководитель такой клиники. Он поднялся мне навстречу из-за стола, жестом отпустив Джима, который тут же испарился.
   - Sit down, please!
   - Thank"s!
  - Do you speak English?
   - A little.
   - Then I shall begin in English.
  Он извинился еще раз за недоразумение при встрече и вкратце описал предполагаемый план терапии. Когда я выражал непонимание, он, аналогично тому, как мы делали с Томом в Москве, вводил фразу или словесный оборот в ноутбук, и на экране монитора на стене высвечивался перевод.
  В результате такого обмена информацией я выяснил следующее.
  Прежде всего, мне предстояло пройти всестороннее медицинское обследование с проведением множества тестов и разнообразных анализов. У нас в России в обычных условиях на это ушли бы месяцы. Но здесь с учетом применения современных универсальных методов инструментальной и биохимической диагностики на это отводилась всего неделя, как я и думал.
  Затем отводилось два дня на отдых и предоперационную подготовку, один-два дня на собственно лечение, введение стволовых клеток, и т.п.
  И на этом все. Так как эффект от лечения или омоложения наступает не сразу, а минимум через месяц, то я могу спокойно отправляться во-свояси.
  Во время беседы с доктором Молевски меня что-то смутило, но я никак не мог сообразить сразу, что именно.
  Доктор тем временем продолжал. Он сказал, что вообще-то я выгляжу очень неплохо для своего возраста и ему не совсем понятно мое такое "отчаянное" стремление к омоложению. По-видимому, это связано с потенцией, сказал он осторожно, чтобы не задеть моего самолюбия.
  Я подтвердил его предположение и мы, к моему удовольствию, не стали дальше развивать эту тему.
  Затем он перешел к вопросам быта. Клиника имеет на первом этаже небольшую гостиницу на несколько номеров, которая, он надеется, меня устроит. У меня не было в этом никаких сомнений. Для удобства клиентов можно заказывать питание в номер из соседнего кафе, что несколько повышает стоимость проживания, но меня это может не волновать, поскольку, согласно условиям контракта, фирма все оплачивает.
  В заключение он сказал, что в течение ближайшей недели со мной будет конкретно заниматься доктор Хеллон. Поэтому он просил бы меня завтра в девять утра быть готовым к визиту, за мной зайдет сестра.
   - Олл ОК? - спросил он, намереваясь вызвать сестру, чтобы она проводила меня на первый этаж в гостиницу.
  И тут я вспомнил, что меня смутило.
   - Одну минутку, доктор, у меня один вопрос!
   - Что такое?
   - А для чего нужно готовить к операции? Что, предполагается полостная операция? - Я написал этот вопрос ему на ноутбуке. - Разве нельзя извлечь стволовые клетки из кости грудины с помощью шприца?
  Я с удивлением заметил, что этот вопрос вызвал у доктора раздражение, но он с ним быстро справился.
   - Ваш вопрос делает Вам честь, как дилетанту. - Ответил он также через ноутбук. - Но это связано как раз с нашей новой методикой. Насколько я знаю, Вас информировал о ней мистер Саелман.
   - О да!
  Доктор любезно попрощался со мной и вызвал сестру, которая и сопроводила меня в гостиницу, поскольку время-то идет быстро, и был уже вечер.
  По российским меркам это был великолепный двухкомнатный номер с холлом, спальней, ванной комнатой и туалетом. На столе в холле был приготовлен легкий ужин из пары сэндвичей. В ответ на мое приятное удивление сестра сказала
   - Мистер Молевски толд. Кетл вэа.
  Я все понял. Чайник там!
  - Фэнк-с! - Ответил я. Сестра ушла.
  Молодец этот доктор, не забыл распорядиться на первый случай!
  Как всегда в этих случаях, новоприбывший некоторое время озирается, осматривает свою хазу, осваивает новое жизненное пространство. В этом что-то есть! Прелесть новизны.
  Что здесь, а что там? Правда, у заядлых туристов, путешественников и командировочных (особенно, у последних) это чувство угасает и может вообще атрофироваться. А жаль! Но многие, особенно туристы, наоборот, только за этим и гоняются. Спросите их: какая страна, какой век, какая культура, римская или парфянская - в лучшем случае, они знают все по путеводителю. Главное, успеть все ухватить! Ну, что ж, это тоже трудно. Но вот слона можно и не приметить!
  Изучая свои владения, я заметил и новый непривычный пока для нас сервис - на ломберном столике (так я его прозвал) в холле покоился небольшого размера ноутбук. Пожалуйста! Я посмотрел на его разъемы и убедился, что он подключен к интернету. Сплендид!
  Я перекусил и после некоторых размышлений на разные темы отправился спать.
  
   4.
  
  Утром я попил чаю, доел остатки сэндвича, которые перед сном предусмотрительно упрятал в холодильник, и к девяти часам был готов. Нельзя сказать, чтобы утром я был особенно бодр и свеж, как пишут в романах, поскольку на новом месте по началу люди обычно плохо спят. Я не имею в виду тех легендарных здоровяков, гвардейцев или мушкетеров, которые всюду, заваливаясь на боковую, мгновенно засыпают, положив перчатку под голову. И потом, раньше нравы были проще и быт суровее и может лет двести назад так оно и было? Цивилизация изнеживает.
  Ровно в девять пришла сестра, вся в белом, и в кокетливых наколках на белом чепце (как в романе), и отвела меня в кабинет доктора Хеллон.
  На двери кабинета я заметил эмалированную табличку (видно, здесь у них так приято, для понта) "Dr. S.T. Hellon".
  В кабинете за столом в белоснежном же халате, но без головного убора, расположилась мисс Хеллон. Мисс Сьюзен Хеллон, как ее здесь называли, или, точнее, как она сама себя называла. Ну, собственно, это одно и тоже, конечно. По тому, как я об этом говорю, вы можете догадаться, что она произвела на меня сильное впечатление. Мне она сразу показалась красавицей. Вряд ли так оно и было, но я что-то стал очень влюбчив к старости. Собственно, это была весьма полная черноволосая негритянка. Я не дал бы ей больше тридцати.
  Толстушка, если говорить попросту и забыть, что это ведь не просто так кто-нибудь, а мой лечащий доктор. И, наверное, была она не совсем негритянка, а скорее всего мулатка, так как имела красивое как бы европейское лицо, на котором создатель поместил сочные негритянские губы. Во всяком случае, такое у меня сложилось первое впечатление, а первое впечатление обычно одно из самых стойких.
  Сестра удалилась, а я, по ее жесту, присел на стул сбоку стола, так что видел доктора отчасти в накрахмаленный профиль. Она показала знаком, чтобы я немного подождал, и молча что-то писала. Медики любят вечно что-то писать, хоть и обставь их компьютерами. Велика сила привычки.
  Когда она закончила, я немного приподнялся и сказал
   - Чао! Ай эм Немеров!
  Она засмеялась в ответ и ответила
   - Чао! Меня можете звать Сьюзи, мисс Сьюзи. Я по глазам вижу, что вы это уже знаете. И можете, наконец, расслабиться и говорить по-русски.
   - ???
   - Я окончила Высшие курсы переводчиков в Бостоне. Это было давно. Были планы работать в России, или в посольстве. Так что Вам повезло. Но перейдем к делу. Доктор Молевски, насколько я знаю, обрисовал Вам ситуацию?
   - Да.
   - Минутку.
  Она засела за ноутбук и принялась там шуровать. Видимо, она вызывала мою медицинскую карту и что-то туда заносила. А, может, она не успела ее сделать заранее и делала это сейчас, трудно сказать. Во всяком случае, это заняло довольно много времени. Я, как и положено пациенту, терпеливо ждал. Однако почти поневоле то и дело на нее поглядывал. Некоторый интим и некоторые эмоции, которые были в моих взглядах, в том числе некоторое восхищение - все это не удавалось скрыть.
  Оно, конечно, импонирует любой женщине, но здесь это совершенно неуместно! В ответ на мои полуневольные взгляды она реагировала именно так, принимая соответствующее выражение лица и толстых губ и делая строгий и даже несколько возмущенный вид. Однако это ей плохо удавалось, так как это трудно изобразить на добродушном лице. А в Штатах много добродушных людей, в отличие от нашей страны, где их приходится искать днем с огнем.
  Однако ее ответ на меня подействовал. Я и раньше чувствовал и сейчас понял совершенную неуместность и мальчишескую глупость моего поведения, совершенно смешался, поник и опустил свою дурацкую голову вместе с глазами, которые не знал, куда девать. Ей это понравилось.
  Но на самом деле именно в этом моем дебюте и крылся секрет дальнейших событий, как часто это бывает.
  Она, наконец, навела порядок в своем хозяйстве и бодро сказала
   - Не будем терять времени. На сегодня запланировано выполнить несколько процедур. Вам, разумеется, надо одеться в более подходящую для обследований одежду. Вы вернетесь вместе с сестрой в номер и переоденетесь.
  Она вызвала сестру и дала ей необходимые указания.
   - Извините, доктор, у меня один вопрос, - сказал я на прощанье - как мне из номера заказывать еду?
  Она улыбнулась.
   - Как всегда в гостиницах, на тумбочке в холле лежит проспект с соответствующими инструкциями. Он, конечно, на английском, но я думаю, что вы разберетесь.
   - О да! - Ответил я, уходя, и подумал
   - Какая же я тундра!
  От автора.
  Можно, конечно, с восторгом описывать современные технологии быстрого комплексного обследования пациентов с использованием современного инструментария и компьютерных достижений. Но я не буду этого делать, поскольку, во-первых, я не профессионал, и, во-вторых, это не входит в мои планы. Скажу только, что при выполнении тестов широко применяется технология совмещения, т.е. использования одной и той же пробы для получения нескольких результатов, как говорят в рекламах, два в одном или даже три в одном, если получится.
  Доктор Сьюзи сразу выделила нового пациента, поскольку он вел себя несколько необычно и вызывал некоторые ассоциации, которые ее смущали.
  Он смотрел на нее без вызова, и даже с некоторым смущением и словно стесняясь за то, что он как бы поневоле многое знает о ней, то ли из ее ответного взгляда, то ли из ее общей реакции и, в общем, Бог знает почему.
  Но это его знание о ней было ее знанием о себе, ее интимной тайной и многого она сама в себе не осознавала. Это сильно смущало. Но, поскольку он излучал симпатию и как бы сочувствие и понимание, это было приятно.
  Она чувствовала, что ее тянет к этому странному человеку. Хочется быть с ним и, конечно, сразу в нескольких смыслах.
  Как Немеров проник внутрь, почувствовал ее одиночество, неуверенность в будущем, разрыв социальных радиусов, отсутствие по настоящему близкого человека, оставалось совершенно непонятным, тем более, что он иностранец!
  В тоже время она чувствовала, что очень ему нравится. И хотя он был довольно худым невысоким человеком, да еще, по сути, и стариком уже, он тоже стал ей нравиться. Тем более, что он был необычно бодр и подвижен для своего возраста и выглядел довольно неплохо, если приглядеться, подумала она.
  Здесь уместно немного остановиться на термине "социальный радиус", который я употребил, а более правильно "радиус доверия", который ввел в оборот Френсис Фукуяма. Это удивительное понятие замечательно тем, что оно позволяет оценить, если можно так сказать, плотность вхождения человека в социум, в котором он плавает, как рыба в воде. Рыба тоже не понимает, что она находится в воде. А выньте ее оттуда! Также и человек соотносится с социумом, понимает и знает он это или нет. В древности это люди знали очень хорошо. И чем дальше в глубь веков, тем лучше.
  Но развитие современного общества с его мегаструктурами, банками "Фанни" и "Манни", транскорпорациями, которым наплевать на родные государства, глобальными СМИ и, наконец, интернетом, этим чертом из коробочки, в значительной степени изменили менталитет человека и его понятие о том, в какой вообще среде он живет.
  Для обозначения существа происходящих процессов Фукуяма использует довольно давно введенное в социологический оборот понятие "социальный капитал". Последний определяется "как набор неформальных ценностей или норм, которые разделяются членами группы и которые делают возможным сотрудничество внутри этой группы". Речь идет не о всяких ценностях (поскольку существуют и ложные ценности, признаваемые, например, преступной группировкой): нормы, которые производят социальный капитал, должны включать в себя "правдивость, выполнение обязательств, сотрудничество с другими людьми". Все общества имеют некоторый запас социального капитала, но они различаются тем, что автор называет "радиусом доверия", - параметром, указывающим на то, что определенные нормы сотрудничества распространяются на группы различного объема, а не на общество в целом.
  То есть, проще говоря, радиус доверия - это как бы группы знакомых, которым вы доверяете.
  Вслед за радиусом доверия можно ввести понятие "области доверия", т.е. некоторого множества людей, которые охвачены доверием в этом смысле. Но, разумеется, эту область доверия нельзя изобразить в виде геометрической фигуры, но в некотором приближении можно смутно что-то очертить, как люди и любят делать. Не надо строго судить их за это, ведь мы иначе не умеем.
  Каждый автор, сознательно или подсознательно, должен очертить радиус доверия своих героев в том социальном бульоне, в который они погружены, иначе у читателя не возникнет ощущения достоверности.
  Если, конечно, он не хочет героя представить как бы парящим в невесомости, как Демон у Лермонтова.
  Некоторые авторы делают это как бы автоматически, по ходу изложения, а некоторые иногда даже специально конструируют свою среду, как, например, Булгаков, как он сам об этом пишет.
  Но мало этого. Реальная жизнь сложна, подчас скучна и занудна. И надо ее и упростить, и подцветить, и придумать несложную зацепку, на которую читатель клюнул бы. Об этом хорошо говорит Гете в Фаусте.
  Но это я отвлекся.
  Естественно, что у Сюзанны имелась определенная своя область доверия, но она была очень зыбкой и нестабильной, если не считать родителей, поскольку все париархальные нормы в Штатах отчасти утеряны, особенно для афроамериканцев, у которых в головах от всего этого вообще получается настоящая окрошка.
  От Немерова.
  На следующий день утром я, как огурчик, явился к д-ру Хеллон, так как мне было приказано по утрам начинать с этого.
  Она попросила меня раздеться до пояса и провела обычный терапевтический осмотр, выслушивая и выстукивая меня с помощью старого доброго стетоскопа. Старый друг лучше новых двух. Дышите! ...Не дышите!
  Осматривая меня, она несколько раз нечаянно коснулась моего обнаженного тела в разных местах то плечом, то грудью, благо размеры последней без труда позволяли это сделать.
   - Какой Вы худенький!
   - А Вы знаете это слово?
  - Да, меня всегда привлекали эти ваши уменьшительные ласкательные слова. Худенький, маленький.
   - Есть еще слово "малюсенький". А есть негативная форма "худущий".
   - Да, я и это знаю. Но не надо самоуничижения.
  При продолжении осмотра я не сдержался и несколько коснулся рукой ее упругого бедра. Она сделала вид, что это нечаянно и отвела мою руку.
  Я, естественно, тут же как бы испугался и прекратил эту или какую-либо подобную попытку прикосновения к моему предмету восхищения, каковым она, без преувеличения, мне казалась.
  Но это ведь и правда прекрасно! Недаром итальянцы говорят "Уна донна", "Кара донна", "Кара мия донна"!
  Но тут еще надо сказать и то, что врач с точки зрения рядового пациента обладает некоторым пиететом. Дело в том, что мы вообще часто отождествляем профессиональные качества человека с его личными качествами. Так, героев спектаклей и фильмов - с личностями их исполнителей, которые могут быть (и часто бывают) совсем не то, а черт знает, что такое. Аналогично на врача, доктора, многое таинственно знающего о нас, говорящего во многом непонятное, и глядящего на нас как бы со стороны и даже сверху, - мы смотрим отчасти как на некое божество, которое может и помочь (больше ведь некому!).
  И личность его почти невольно отождествляем с этим божеством. Что он (она) такой необычный человек и чувства и помыслы его, наверное, возвышены и необычны. И он вечно помнит о клятве Гиппократа. Отчасти этот пиетет распространяется и на медсестер.
  Любопытно, что в Америке этого пиетета к медикам значительно меньше, они люди практичные. Они доктора запросто зовут "Эй, док!", и все дела. Кстати, и в России в старое время у русской интеллигенции врач не пользовался никаким пиететом, так как сам являлся составной частью этого слоя. Вспомните, во всех пьесах наших классиков то и дело участвовал какой-нибудь доктор и без всякого пиетета, иногда даже занудный нытик.
  Я, конечно, хорошо все это понимал, но не мог полностью отделаться от этого предубеждения.
  Отчасти поэтому поначалу немного стеснялся. Мне все казалось, что она по привычке рассматривает меня "а ля пациент", как машину из групп мышц, сердца, почек, кровяного давления и т.п.
  Но это оказалось неправдой, по крайней мере, для нее.
  И тем не менее, действительно есть такие эскулапы, которые не могут от этого отделаться даже с любимой женщиной. Это следует признать отклонением от нормы, если бы мы знали, что такое норма, особенно в психологии.
  И в довершение всего мною владело простое чувство стыда по возрастному признаку. Все-таки я значительно старше ее.
  Вот такая совокупность осложняющих ситуацию обстоятельств.
  На следующий день на утреннем осмотре она сказала, что результаты обследований пока в общем неплохие. Есть, конечно, возрастные изменения, но это не помешает лечению.
  Во время осмотра я не удержался, и, не смотря на все изложенные выше сомнения, снова коснулся рукой ее восхитительных форм, и даже слегка задержал руку. Я почувствовал трепет с обеих сторон.
  Она взглянула на меня как-то очень серьезно. Взгляд ее глаз был необычно глубок. Я даже испугался. И сказала
   - Не здесь.
  И отвела мою руку.
  
   5.
  
  Вечером того же дня после ужина я сидел у себя в номере и пытался послать письмо по электронной почте одному приятелю в Москве. Что-то у меня не получалось. Видно, я что-то не так делал.
  Вдруг в дверь тихонько постучали. Я сказал "Кам ин" и вошла моя докторша. А я как раз размышлял между делом, как можно реализовать ее фразу "Не здесь". Понятно было, что моя инициатива здесь невозможна.
   - Вот, решила навестить.
  Я поначалу растерялся.
   - Ну, что же Вы? Угощайте гостью чаем. Или лучше кофеем!
  Я стал суетиться туда сюда.
   - Вы знаете, мисс, к сожалению, кофе у меня нет. Я здесь обычно пью чай. Минутку, я спрошу у консьержки. У нее, наверное, есть.
  Она засмеялась.
   - Не надо дергаться! Так, кажется, у вас говорят? Поедем лучше ко мне. Так нам со всех сторон будет удобнее.
  Разумеется, я не возражал.
  Сьюзи усадила меня в кар и он быстро доставил нас до места.
  Д-р Хеллен занимала небольшую квартирку о семь комнат разного назначения в двухэтажном доме недалеко от клиники, судя по тому, что мы ехали недолго.
  Чтобы преодолеть некоторую неловкость, она спросила
   - Ну, как мое скромное жилище?
   - Дорогая мисс Сьюзи, по нашим российским меркам обыкновенного человека, такая квартира - это просто мечта!
  - Да, я что-то слышала об этом. Усаживайтесь уютнее, я сейчас принесу кофе.
  Мы сидели рядом, и пили кофе. Я начал было рассказывать ей о наших жилищных условиях, но она перебила меня
  - Послушайте, Лева, это неинтересно и я об этом наслышана. Тем более, в связи с кризисом и всякое такое. Давайте лучше включим музыку. Как Вы насчет джаза?
  - Положительно!
  Она включила негромко плеер. Это был Гершвин, чего я не ожидал.
   - Вы любите Гершвина?
   - Очень!
  - Я тоже его люблю. Видите, я плохо знаю ваш джаз.
  - А что Вас больше увлекает?
  - Классика.
  - Например.
  - Ну, вот, например, я в последнее время увлекся Доницетти.
  - Вы знаете, я тоже его люблю!
  Мы сидели, прижавшись друг к другу, плечо к плечу. Я осмелился и начал ее тихонько поглаживать от плеча, по спине и к упругому бедру. Ощущения с обеих сторон не поддаются описанию.
  - Сьюзи, вы просто божественны! Только прикасаться к Вам, и то уже счастье.
  Она в ответ обняла меня крепко и поцеловала еще крепче. Мы начали друг друга все смелее обнимать и целовать и в какой-то степени постепенно ощупывать, осязать друг друга.
  Она поняла мою игру и включилась в нее.
  Осязать постепенно, очень медленно, сантиметр за сантиметром, опускаясь сверху вниз.
  Я - от плеч, спины, слегка отвислых объемных грудей и несколько выпиравшего животика, который сам по себе приводил меня в неописуемый восторг, к тугим бедрам и живописно обрисованным ягодицам, и к тому, что между ними.
  Она - от плеч, к груди и далее вниз. Но у меня, с моей точки зрения, было гораздо меньше прелестей, так что и не интересно их описывать.
  Как я говорил, это делалось очень медленно, так что посторонний наблюдатель мог бы проявить нетерпение.
  Но нам спешить было некуда.
  Попутно мы раздевались, снимая друг с друга разные одежки, так что получался своего рода стриптиз.
  Я молчал, так как просто не находил слов, которые могли бы адекватно выразить мое состояние. Оно включало в себя и сладкое как бы недомогание и истому и непередаваемое постепенно нарастающее чувство удовольствия.
  Она же шептала
   - Мой дорогой, мой Левик...Как приятно! У меня, знаешь, давно не было мужчин. ..Ох! ... Но никогда ни с кем из них я не испытывала ничего подобного!
  И целовала мое тело по мере продвижения. Так же, как и я ее.
  Но тут мое напряжение достигло пика, я весь задрожал, и у меня случился оргазм.
  - Лева, это же не страшно. У мужчин по началу почти всегда так бывает! Что ты так расстроился?
  Я долго молчал, пока она меня целовала и успокаивала. Затем мне пришлось сознаться.
  - Сьюзи, прости меня ради Бога! Мне не следовало этого делать. Но я не справился с собой!
  - Что такое! За что ты просишь прощения? Что ты мог такого сделать?
  - Сьюзи, я слабый человек. Я постоянно не могу с собой справиться! Извини меня!
  - ???
  - Дело в том, что у меня в последние годы сильно ослаблена эрекция. Поскольку у меня иногда подолгу не было женщин, я это не сразу заметил. Думаю, это связано с возрастом. Некоторая эрекция, конечно есть, ты, наверное, заметила. Но нормально финальный акт я совершить не смогу!
  Это было для нее неожиданностью. Хотя, конечно, если посмотреть с философской точки зрения, оно и не так страшно.
   - Если только палочку подвязать. - Попробовал я пошутить.
  Она вдруг засмеялась.
   - Какая чепуха! Мы с тобой прекрасно и без этого обходимся. Разве нет? По правде говоря, я и сама была уже близка к оргазму.
  Я повеселел. В тайне, именно на это я и надеялся. По крайней мере, до омоложения, на которое я как раз и рассчитывал.
  Сьюзи это поняла.
   - Все О"Кэй, Лева! А если уж мне понадобится финальный акт, а ты еще не будешь в порядке, я всегда смогу найти какого-нибудь типа.
   - Конечно, можно попытаться применить какие-либо стимуляторы типа Виагры, - сказал я, - но я боюсь их использовать, тем более в моем возрасте.
  Сьюзи со мной согласилась:
   - Половина из этих средств просто фальшивка, а половина - небезопасные шоковые препараты сомнительного качества.
  Мы некоторое время отдыхали, так как подобные игры прилично изматывают, съели по паре сэндвичей, а потом все продолжалось, но техника была уже несколько другой, поскольку однообразие утомляет.
  Мы продолжали до середины ночи.
  К утру д-р Хеллон доставила меня обратно в гостиницу для дальнейших утренних процедур и анализов. В клинике было тихо. Консьержка спала.
  Так что, может быть, нас никто не заметил. Хотя вряд ли. В тайне мы, конечно, знали, что сплетен не избежать. Они были бы, даже если бы ничего не было.
  На следующий день Хьюзи была занята своими заботами, и вечером я был предоставлен самому себе и случаю. Впрочем, случаю мы всегда предоставлены. Это было и неплохо, несколько отдохнуть. Я пошел побродить по городу, хотя знал, что это вызовет некоторое удивление у жителей, так как пешком далеко здесь никто не ходит. Для этого есть авто.
  Иногда пешеходу бросают из окна деньги, сочувствуя бедняку, у которого нет денег взять кар. Это был живописный городок. Он не был слишком хорошо спланирован, поскольку возник из деревенского поселка. Да и сейчас вдали виднелись поля и выпасы для скота. Не берусь сказать, использовались ли они по прямому назначению, или уже составляли просто часть пейзажа, однако радовали глаз приезжего, отравленный громадами мегаполисов. Кое-где попадались, как всегда и везде, магазины и лавчонки. В одной я выпил баночку пивка для создания настроения. Но я не уходил слишком далеко, боясь заблудиться. В общем, это было райское место.
  На третий день "Мия Белла Донна" вечером снова зашла за мной. Это меня не удивило, так как наше взаимное влечение не угасало, а наоборот нарастало (впрочем, как всегда по началу). И, кроме того, ведь оставалось нам сроку всего несколько дней, после которых я буду передан в руки другой бригады.
  Мы начали с кофе как в прошлый раз. А я порылся у нее в дисках и поставил негромко "Любовный напиток" Доницетти с Паваротти в роли Неморино.
  Какая прелесть! Когда я слушаю его великолепную музыку, я всегда почему-то очень жалею, что он так рано умер, бедняга! У него такая музыка, она так мне импонирует, что мне кажется, что он был веселым, несколько легкомысленным и совсем не жадным. Такая душа у его музыки. Когда я почитал, оказалось, что так оно приблизительно и есть. Современники и почитатели его очень любили и иногда несли его карету на себе от гостиницы до театра! По-моему, никто из композиторов не удостаивался такой почести.
  А Оффенбах, несравненный Оффенбах! Но мне кажется, чтобы его полностью воспринимать, надо владеть французским. И даже отчасти быть французом. Вам не кажется?
  На этот раз наши отношения приобрели несколько другой оттенок.
   - Мне так хорошо с тобой! - Говорила она, обнимая меня и лаская. - И мне кажется, что мы с тобой уже давно знакомы. И так давно желанны. И что давно уже ты мой, а я твоя!
   - Господи, как хорошо ты говоришь! Я тоже это чувствую, но не смог бы это так выразить! Ты вообще мое чудо, моя Белла Донна! Я касаюсь тебя и ощущаю тебя с трепетом, как бесценный дар судьбы, - говорю я в ответ, отрываясь от ласковых прикосновений и поцелуев.
   - Ты тоже неплохо говоришь, - отвечает она с удивлением
   - Так это ты меня завела!
  И мы любимся и отдаемся друг другу и не чувствуем никакого греха. Это чувство было поначалу, в первый день, но теперь оно отступило и вместо него пришло осознание, что нам просто повезло, крепко повезло. Что мы любим друга!
  Да, когда-то давно я был женат, и жена у меня была хорошая. Но я не любил, Я не знал, как это! И теперь, я знаю, что это редкое счастье и приходит оно не ко всем. И мне удалось его познать, хотя и под занавес! Но лучше поздно, чем никогда.
  На этот раз мы пролежали и проговорили всю ночь. И говорили хотя не очень много, но оно само ложилось на сердце. И мы так много узнали друг о друге, что другие не узнают и за всю жизнь болтовни.
  На следующее утро о случившемся можно было догадаться, если просто на нас посмотреть. Так что сестры сразу это усекли и разнесли по белу свету.
  Я словно сразу помолодел лет на десять, не надо никакого омоложения.
  А доктор Сьюзи просто вся сияла! Она излучала любовь, и чтобы не ослепнуть от зависти, приходилось зажмуриться.
  Я было хотел просто переселится к Сьюзи, но она сохраняла здравый смысл как доктор и как женщина. Она сказала, что это противоречило бы врачебной этике и порядку, приятому в клинике, и я согласился. Так что все продолжалось по старому. Доктор Молевски, конечно, был обо всем осведомлен, но он тактично не вмешивался, так как это, в конце концов, наше дело.
  На четвертый день на наши отношения набежал некоторый налет грусти, поскольку времени оставалось все меньше и меньше, тогда как мы привыкали друг к другу все больше и больше. И во многих отношениях, включая разные мелочи и слабости, которые нас не раздражали, а даже чем-то нравились. Должны же быть у каждого свои причуды.
  А какое удовольствие было принимать совместно ванну!
  Когда мы собрались обратно в клинику, Сьюзи вдруг сказала
   - А зачем тебе вообще обратно в Россию ехать? Оставайся здесь со мной! Формальности мы уладим.
   - А почему бы и нет? - Ответил я, поскольку эта мысль и самому мне недавно пришла в голову.
  Время летит быстро. Не успели мы оглянуться, как наступил шестой день.
  Все процедуры и анализы благополучно завершались.
  Доктор Хеллен начала готовить итоговое резюме.
  Но сегодня Мия Донна показалась мне что-то необычно строгой и как будто несколько грустной. "Ну, мало ли что?", подумал я. Ведь бывает же человек не в настроении, особенно женщина. Может, грустит о перспективе расставания.
  Спросить ее об этом при утреннем осмотре, который она педантично проводила каждый день, несмотря ни на что, я не решился.
  Вечером я обнял ее и слегка погладил от плеча к спине. Она не отвечала тем же, как обычно. И была грустна и даже печальна. Но я пока ни о чем не догадывался.
  - Я так привык к тебе и к твоему телу... А что все-таки случилось? Я вижу, что что-то не так.
  - Случилось, Лева. И очень нехорошее.
  - ???
  - Сегодня днем мне позвонил Том.
  - Том? Какой том?
  - Том Саелман. Ты же его знаешь. Он приезжал к тебе. Но сейчас он не работает у нас.
  - Мы встретились с ним сегодня днем, и он раскрыл мне секрет аферы.
  - Аферы?
  - Тебя собираются обмануть.
  - Меня? Кому нужно меня обманывать?
  - Слушай внимательно и не задавай лишних вопросов.
  Мне стало не по себе и заныло под ложечкой. Я понял, что дело пахнет жареным и даже слегка испугался. Она это заметила.
  - Не бойся. Все можно исправить. Но надо действовать решительно.
  - Но в чем же все-таки дело?
  Ее рассказ был несколько сбивчивым, поскольку она сама тоже и волновалась и боялась.
  Оказалось, что "Группа омоложения", в которую собирались меня передать после обследований, была липовой. Она не занималась омоложением, как это прокламировалось, а несколько другими делами. Тома довольно долго водили за нос, пока он не понял этого. И немедленно уволился.
  По существу это была преступная группа, занимавшая поставкой человеческих органов. Мое довольно дурацкое предложение им подошло. Какой-то безвестный старик из далекой России. Если он физиологически не очень изношен, можно было рискнуть воспользоваться его телом, которое он сам столь любезно предложил. Что они и сделали.
  Не подумай, Лева, это вовсе не означает убийства. Твоей смерти они могли и подождать. Но в процессе обследования выяснилось, что у тебя есть две вполне здоровых и нормально функционирующих почки.
  - Вероятно, они на это и рассчитывали, когда говорили мне об операции. - Догадался я.
  - Совершенно верно! Предполагалось под видом омоложения изъять у тебя одну почку. Сейчас это делается с помощью лапароскопии, называется лапароскопическая нефрэктомия, с минимумом операционного дискомфорта. Тебе заштопали бы лапароскопические отверстия, пожелали омоложения и благополучно отправили бы домой, и ты ничего бы не заметил. И, может быть, долго бы не замечал.
  - Боже мой!
  И тут вдруг мне послышался голос Мефистофеля в исполнении Гяурова из оперы Гуно: "А-ха-ха...А-ха-ха...А-ха-ха!". Трижды, как в опере. И серой запахло. Наваждение!
  - Скажи спасибо Тому! Он ведь тоже не сразу понял, что к чему.
  - А как же доктор Молевски? Это на него не похоже.
  - Возможно, его как-то запутали в эти дела.
  - Но что же теперь делать?
  - Поскольку тут могут быть замешаны опасные люди, Том посоветовал тебе немедленно уезжать. Завтра же утром, прямо от меня, не возвращаясь в клинику!
  - О-ла-ла! Как сказал бы француз.
  Я воспрянул духом, естественно одобряя такое решение, хотя оно и сопряжено с расставанием. Но шкура-то дороже!
  - Вот твои документы. Слава Богу, они были у меня, пока ты был в моей группе обследования. Мы взяли тебе билет. Рейс Љ209, Мэдисон-Москва. Отправление в завтра в 6.00. Твоя виза не просрочена.
  Мы с Томом хотели тебя проводить, но не решились, так как это не безопасно для нас, если кто-то увидит, что мы тебя провожали. Сам понимаешь.
  Мы заказали тебе кар.
   - А юридически? - Спросил я. -Я ведь расторгну договор.
   - Но в данном случае это как бы форс-мажор. Тебе не стоит даже беспокоиться об этом. При такой "липе" они ни на что не рискнут. Тем более в России. Главное тебе "во время смыться", как говорят русские в таких случаях!
  - Это верно!
  Прощание наше было грустным. Ощущение опасности повисло в квартире и разрушило все обаяние. Мы молча прильнули к друг к другу и так долго лежали. Затем настало время собираться. Но для меня, пришельца из другого мира, это было несложно.
  Наконец, пришло такси. Было 4 утра.
  Мы обняли друг друга еще раз на прощание. Свидимся ли еще раз когда-нибудь?
  Она заплакала, когда я уходил, и крикнула мне вдогонку
   - Лева! Я приеду к тебе! Обязательно приеду!
  Потом эта сцена часто и иногда сама собой возникала у меня в памяти.
  
  
   6.
  
  Я снова в Москве. Снова могу зайти в Крошку-картошку. И в консерваторию. Правда, позже. Летом она не работает.
  Но это позже. Все это позже. Мне надо придти в себя.
  Некоторое время я приходил в норму, если за нее принять обычное российское существование.
  Просто так перейти из одного мира в другой, по-моему, невозможно, тем более, если вы уехали от своей Донны.
  Некоторое время я очень скучал просто по ее телу. По телу, как таковому, а не только в эротическом смысле. Великолепному, полному жизни телу моей прекрасной подруги, которое было дано мне в ощущении!
  Да, поздновато все это, ребята, поздновато. Но ведь судьба иногда жестока. Так получилось.
  Постепенно все пришло в норму. А куда денешься? Из своей судьбы, как из кожи, не выпрыгнешь! Все стало покрываться благодатным забвением, размываться и терять яркость. Киношники часто применяют такой прием. Вот его можно толковать в таком смысле.
  Однако, через пару месяцев от Сьюзи пришло письмо по электронке, адрес которой у нее был. Она ушла из клиники д-ра Молевски и даже переехала в другой город, поближе к родителям. Это разумно, я так и думал.
  Мы стали переписываться. Сьюзи хотела навестить меня, это не проблема. Но сейчас ей надо было утвердиться на новом месте работы.
  Мы по прежнему обсуждали вопрос о том, что лучше - попробовать омоложение в нашей клинике, или все же мне просто переехать к ней в Штаты, а там будет видно.
  Но, так как вместе мы были все же слишком мало времени, душевная близость начала постепенно ослабевать. Это известно. Я это предчувствовал. Думаю, что и она тоже. Но с этим ничего не поделаешь.
  
   Эпилог.
  
  В общем и целом события складывались для меня благоприятно.
  Мне оставалось либо ждать у моря погоды, в смысле финансовой поддержки от моей Белла Донны на курс омоложения у наших эскулапов, так как для меня это было совершенно нереально.
  Либо на все плюнуть и перебраться в Штаты к моей Дульцинее, после того, как все успокоится, поскольку дело потихоньку к этому шло.
  Там теперь тоже стали появляться такие клиники.
  Но второй закон Мерфи гласит:
  - Если дела идут слишком хорошо, жди крупных неприятностей в самом ближайшем будущем!
  В последнее время во мне что-то стало не ладиться.
  
  Однажды я опять в третий раз увидел черта, который смеялся голосом Мефистофеля в исполнении Гяурова из оперы Гуно: "А-ха-ха...А-ха-ха...А-ха-ха!". Трижды, как в опере. И серой запахло.
  Загремели громы и молнии, забушевали бури! Хотя снаружи ничего не было заметно.
  Наваждение!
  Ходить к нашим бесплатным врачам в наши бесплатные поликлиники, да еще старому человеку - мука мученическая.
  А платное лечение - во первых, не для плебса, и, во вторых, по качеству еще хуже бесплатного. Это у нас.
  Поэтому элитные граждане и культурно-художественные творческие личности, к ним прилегающие, хотя и любит поиграть с народом в демократию, но чуть что, едут лечиться за границу.
  Ну, да Бог с ними. Господь им судья!
  Вот я и не ходил в наши медицинские заведения, пока мог. И Донне своей ничего не сообщал. Да вроде все и не так страшно было.
  
  И вдруг я неожиданно умер.
  Неужели черт забрал свою жертву?
  Это дело непривычное.
  Нельзя привыкнуть ни к рождению, ни к смерти, так как и то и другое мы делаем первый раз в жизни.
  Поэтому я никак не смогу рассказать вам, как проходили мои похороны.
  И мне остается только поставить точку.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"