По моим наблюдениям, и это все более подтверждается с годами, жизнь совершается вопреки всему и непонятно как.
Все наши упования и иллюзии (а только так оценивают происходящее с ними все люди без исключения) обманывают нас в самом главном, в том, на что мы так надеемся в глубине души.
И взамен этого всегда вашими партнерами по жизненному паноптикуму вольно или невольно, и чаще совершенно бессознательно, предлагаются разнообразнейшие компромиссы и, как правило, не произвольные, а спровоцированные обстоятельствами.
И так везде и всегда. Тому, кто с этим не согласится, я сказал бы
- Разуй глаза!
Но это было бы, пожалуй, слишком грубо.
Сказанное выше вызвано тем, что жизнь не является статичной картинкой, она все время меняется, течет, как вода, и мы не в состоянии так быстро менять образы окружающей действительности в своем проекторе.
Каждый хочет подогнать все под свой иллюзион. В результате люди подстраиваются как-то друг к другу и мы наблюдаем вокруг существование малых ячеек социума в виде компромиссов и симбиозов, порой самых немыслимых.
Да жизнь сама, собственно, и есть компромисс.
Но снаружи это не видно, так как оно прячется в глубине колодца.
Нырнуть в этот колодец, открыть тайну, так сказать, препарировать своих бедных героев - и есть, в сущности, основное содержание всех литературных произведений. Да и не только литературных.
Безусловно, это интересно читателю. Это позволяет взглянуть в том числе на себя со стороны.
Но насколько это полезно - это тема другого разговора.
Развлекательность, познавательность и полезность вообще всего, что предлагается потребителю (а здесь с современной точки зрения мы имеем частный случай услуг в сфере потребления) вряд ли вообще можно как-то оценить, кроме как эмпирически.
Петя Сидоров-Ежкин потерял работу. Что тут удивительно? В наше-то время. Удивительна если только его двойная фамилия. Так у него il genitore, отец, то есть, он из артистов и сам артист. Правда, сейчас папа на пенсии и всеми забыт. Так ведь это нормально. А что он - играл или пел? Он музыкант.
Но я отвлекся. Правда, Петя отца не совсем забыл. Иногда бывает у него. Но что-то уж очень редко.
- Так как же это получилось? - Думает Петя. - Все так нормально шло кое-как. А у нас ведь иначе не бывает. Подумаешь, кризис! Он где-то там¸ за море-окияном, за Европами, за горами и лесами. И в газетах. И в электронных СМИ. Уж эти-то любят побазарить.
Петр Леонидович только при Российском капитализме заделался контент-менеджером. Контент-мантент, слова-то какие! А так-то он был вам не просто какое-нибудь хухры-мухры!
В начале переходного исторического периода, который мы с вами имеем честь переживать, он окончил московский медицинский институт самым настоящим образом, "без балды". И как медик с высшим образованием некоторое время успел поработать в престижном московском НИИ медицинской радиологии. У него там "в своем здоровом коллективе" были знакомые медики обоего пола и коллеги относились к нему с симпатией и уважением. Чего еще желать?
Но проклятая гидра капитализма нащупала слабые струнки на балалайке души нашего героя. Он возмечтал о собственном бизнесе и грезил этим и даже книжонки популярные на этот счет читал как быстро разбогатеть и как это великолепно когда-то сделал тот или другой великий мошенник бизнеса.
А пока он грезил, как и миллионы простофиль, умные люди потихоньку орудовали ваучерами (никто до сих пор не знает, что это за чертовщина, этот фантом имени Чубайса) и приобретали, арендовали и продавали множество помещений, в которых раньше гнездились бедные российские предприятия. Но об этом книжек и брошюр никто не писал. Это достается нервами, потом и обманом, а иногда даже кровью.
Читателю должно быть ясно, что медик Сидоров-Ежкин совершенно не годился для этих дел, он не был рожден для этого, хотя сам-то он думал как раз наоборот. Типичный клинический случай! Никакие увещевания близких не помогали. И, надо думать, не помогут. Эта та же история, что с безголосым певцом или настойчивым графоманом.
Затеять свое дело ему не удалось. Однако его приблизил к себе один знакомый предприниматель, как все-таки медика с высшим образованием, и поначалу даже в качестве компаньона. Однако, поскольку Петя в бизнес-сетях не блистал, он постепенно поехал вниз по лестнице успеха.
Дети мои, успех в бизнесе дается только ловким мошенникам, этаким Фигаро, умным бесам и пройдохам от объема обманов и продаж.
Эх, Петя, ты не успешен. Ты не успешен! Это твое нынешнее клеймо. У нас место только успешным, быстрым, умным, ловким и пронырливым. Шел бы ты обратно восвояси, если возьмут, конечно!
Галька Миловидова, жена Сидорова-Ежкина, свою работу не потеряла. В связи с чем иногда укоризненно посматривала на мужа.
- А ведь могла бы и потерять, - думал он завистливо, - подумаешь, операционист в банке!
Но ведь такая мысль очень глупая. На что бы они тогда вообще жили бы? Так устроен человек.
Но Галина Викторовна работала не просто в банке, а в знаменитом на всю Россию его величестве Сбербанке. А он, слава Богу, пока стоит прочно. Теперь понимаете? Это почти как чиновником работать. А чиновником устроиться - это вообще предел мечтаний! Так ведь это только по священному обычаю блата, одному из древнейших обычаев человеческого общества. Еще в древнейшей древности праматерь племени выдавала лучшие колья и палки для охоты на мамонта своим любимчикам.
Галя и правда соответствовала своей фамилии. Она была действительно в основном весьма и весьма мила и, ценя этот факт, не захотела сменить фамилию при оформлении брака. Вольному волю, никто и не возражал.
Правда, мила она с точки зрения автора. А так вообще это еще не факт. Слегка курносый носик, мягкий подбородок. Словом, на Римскую матрону не смахивала. Фигурка в пределах европейской нормы. Я уклонюсь от истины, если не признаюсь, что глазки были с хитринкой. Но, вообще-то, разве вы не знаете, как женщины умеют изображать невинность и простодушие в случае крайней необходимости. Так что, не будем уточнять. Есть такое парламентское выражение.
Галя была женщиной покладистой и довольно тактичной. Однако пить-есть надо. И ребенка Артема (теперь любят такие имена) уходить, одеть и в садик прилично сопроводить надо, да и самим приодеться. С машиной тоже много хлопот. Это я к тому, что иногда во время субботнего файв-о-клока она позволяла себе несколько упрекнуть своего "мужчинку, гарну половинку", как поется в одной украинской песне. Она намекала мягко в том духе, что уж не хочет ли он стать "домохозяином", только не в смысле владения домом, а как вариант мужского рода известного в прошлом выражения "домохозяйка", характеризовавшего ее трудовые будни.
- Елы-палы, Галя, не получается. Пока не прокатывает.
Это он так объясняет жене, что много писал разных резюме в инете. И все без результата.
- Договорился было с Николаем.
- Не знаю никакого Николая.
- Ну как же, помнишь, я как-то работал у него. Да и в гостях он у нас был. Забыла? Ну, это не важно. Николай сам на бобах.
- Так может тебе вернуться в свой НИИ? Хоть что-то будешь приносить.
Петя промолчал в ответ. К тому же в этот момент удачно пришел Артемка из маленькой комнаты.
- Папа, папа, посмотри, как я нарисовал! Завтра велели в садик принести.
- Классно, Темик! А что это у тебя?
- Как, кораблик плывет, не видишь?
- А почему море зеленое?
- Синий карандаш сломался. Я же просил поточить!
- Так у тебя же вот точилка!
- Попробуй ей поточи. Она только карандаши ломает.
- Ах, верно, я хотел купить новую. Завтра куплю!
У отца с сыном были приятельские отношения, и Ежкин младший, можно сказать, ездил на папе верхом, что, конечно, никуда не годится.
- Петр, пора класть Темку!
Отец хватает его подмышку и после некоторой борьбы утаскивает в маленькую комнату.
Мама удаляется на кухню в грустных размышлениях.
Конечно, Пете самому неловко. Но он надеется выправить положение. А кто не надеется вечно на что-нибудь?
Пока же он де-факто оказался как бы домработником и потихоньку даже помимо воли стал к этому привыкать.
Где-то в глубине души прокрадывалась подлая мыслишка, что не пора и правда сдаться, забыть о своих мечтах об успехе на ниве бизнеса, и вернуться на прежнюю работу. Но уж очень в глубине она таилась, эта умная мысль. Подсознательно его больше всего угнетал honore, по нашему гонор, ибо он был весьма тщеславен. Как это он вернется обратно с поля брани не на щите, а под щитом и как все посмотрят там на него. Эта мысль казалась ему невыносимой, и он даже ее явно не обдумывал.
А вы сами за собой последите. Если что-то такое в душе таится, из-за чего вы в тайне от всех и от себя самого боитесь, что вдруг все оно рухнет, то от этого аж плохо может сделаться. И вы стараетесь изо всех сил об этом не думать. А короче, по русскому обычаю ждете, пока гром не грянет.
Вот, например, Маша Вострикова, старшая сестра второго операционного отделения, посмотрит на него ясными своими глазами. Когда Петр женился на Миловидовой, помнится, ему было несколько неловко. Они с Машей были так дружны, и работа у них спорилась и, конечно, она на него рассчитывала.
И как всегда вышло все не так.
Теперь Маша тоже вышла замуж, и малышка у них растет. Иногда наш "коммерсант хренов", как его в сердцах называет матушка, заходит в институт по старой памяти и с Машей у них приятельские отношения, но с горчинкой.
Да, жизнь умеет посолить, погорчить и поперчить!
Читатель может заметить, что у автора не все последующие мысли следуют из предыдущих, но в жизни-то так сплошь и рядом бывает.
Только подумаешь, вот, пойду куплю того или другого, да и ботинок прохудился, хвать, а деньги как раз давно кончились!
Вечно дурости избыток, а ума и денег нехватка. Нехватка самого нужного и в избытке всякой ненужности.
Иной раз посмотришь, как оно все крутится?
Как-то в конце лета в субботу, тепло еще было, Петя с Артемкой отправились в Сокольники, для чего отцу были дадены соответствующие деньги, поскольку аттракционы стоят весьма. Туда двести и сюда двести, так сотенные купюры и летят, как листочки. И пока они с сыном обозревали зелень сокольничьих окрестностей с высоты колеса обозрения, дома на Амурской улице мама Галя с тещей распивали чаи и кофеи.
- Хорошо, что твой обалдуй хоть не пьет. - Вздыхала Анна Ивановна. - А то вон у Семенковых парень запивать стал.
- Да Вадим-то, мам, и раньше не прочь был. Помнишь, как в прошлом году на даче у нас?
- И не говори. И смех и грех. Но все-таки это был эпизод. А теперь худо. Ну, они сами с ним пусть маются, а вот как нам-то нашего расшевелить?
- И ума не приложу.
- Был ли он хоть в отделе по трудоустройству?
- Говорит, был. Ничего ему не подходит.
Собеседницы понимали, что ничего тут не поделаешь, разговор на эту тему затух сам собой, и сменился сразу несколькими другими темами, которых под рукой всегда множество, особенно у женщин, особенно если они неделю не виделись, не говоря уж о шопинге.
Тем временем в Сокольниках у Петьки Артемка потерялся. Пока его четырехлетний отпрыск крутился на очередной карусели, образованной как бы вращающимися по кругу фигурами, несколько смахивающими на бутоны цветков (причем эти бутоны время от времени делали поклон почтеннейшей публике), Петя отошел буквально на секунду, да и то всего на несколько шагов к соседнему ларьку, взять баночку пива "Хольстейн".
А когда воротился - Артемки и след простыл.
Ничего себе! Буквально за мгновение до его возвращения дядя Вася остановил вращение в этом месте пространства-времени с помощью красной кнопки переключателя, детвора высыпала из ограды, сооруженной вокруг данного "цветника", и мгновенно растворилась в толпе окружающей публики.
Естественно, наш бедняга с банкой пива "Хольстейн" в одной руке и билетиком за 150 рублей на следующий аттракцион в другой, начал лихорадочно метаться от одной группки народа к другой.
- Елы-палы! - Только и мог он себе сказать.
Поиски ничего не дали. Легко представить себе состояние бедного папы!
- Надо объявить по радио! - Вспомнил он про такое средство информации и кинулся в поисках радио-будки, но нигде ее не находил.
- Но должна же она где-то быть!
- Это где-то у выхода, - сказала ему одна из кассирш, продававших билеты на аттракционы в раскиданных повсюду будочках.
Петр помчался к выходу аттракционного царства, огороженного зарешеченным забором. И хотя выходов было несколько, он, не раздумывая, бросился к тем воротам, через которые они входили, расположенным со стороны парковой аллеи, ведущей в Детский городок (есть такой в Сокольниках).
На этот раз ему повезло. Выбор оказался удачным. А ведь он мог броситься и к другим воротам! Правда, никакой радиорубки он не нашел. Кто его знает, существует ли она вообще, но, вылетев из ворот и оглядевшись, он увидел маленькую фигурку мальчишки, растерянно и грустно застывшую у входа.
В беспрерывно мелькавшей вокруг него равнодушной толпе посетителей, снующих туда и сюда, особенно чувствовалось одиночество, посетившее так неожиданно этого маленького человека.
- Папа!
Мне думается, читатель радуется вместе со мной.
Наум Рефсин был успешным человеком. Он шагал в ногу со временем. Он занимал неплохую должность референта в банке "Файн кредит". Кроме того, был в числе соучредителей одной торгово-промышленной компании, занимавшейся производством и сбытом специфической электроаппаратуры (разумеется, совместно с одной немецкой фирмой). И сверх того, читал курс лекций по торговому инжинирингу в университете Натальи Нестеровой (знаете такой?). И, разумеется, принимал там участие в экзаменационных процедурах, что само по себе престижно и волнительно, так как современные студенты в своем большинстве ни хрена не знают.
Этот факт повышал его самоуважение и приятно щекотал честолюбивую натуру. Но не будем строго судить его, так как успешные люди всегда честолюбивы.
Однажды Наум заехал с кое-какими бумагами к управляющему Преображенского отделения Сбербанка. По ходу дела ему пришлось спуститься на первый этаж к операционистам и как раз иметь дело с Галей Миловидовой. Легко догадаться, что она ему показалась. Да и Наум ей понравился, особенно по приятному контрасту со своим безработным неудачником.
Когда-то давно в этом доме, в котором сейчас безраздельно властвовал Его Величество Капитал, был просто жилой дом, на первом этаже которого располагался кинотеатр "Шторм". Галя почему-то помнила, как она еще совсем маленькой ходила в это "кино" с папой, и ей запомнился фильм с тремя шалопаями и Мироновым в роли одного из них, загоравшими в компании с тремя девушками на Черноморском берегу. Как же он назывался? Она тогда почти ничего не поняла, хотя ей понравилось, а папа ворчал по дороге домой
- Какая чепуха и глупость! Откровенная халтура.
После капиталистического переворота (скажем так) этот дом был полностью реставрирован. Он сильно изменил свой внешний облик, так что его теперь трудно узнать, и здесь разместилось отделение Сбербанка РФ, да сопутствует ему благополучие в его кредитных операциях!
Случилось так, что после некоторых деловых контактов, часть из которых была инспирирована самим Наумом, как легко догадаться, они уже стали как бы знакомы.
Однажды Наум пригласил ее на хороший концерт в так называемый Дом музыки и она приняла приглашение, словно здесь нет ничего особенного. Так принято у приличных людей. Почему обязательно адюльтер?
Галя была не чужда музыки, в свое время училась в детской музыкальной школе. И концерт доставил ей немалое удовольствие.
Однако, хотя в этом факте и нет ничего особенного, но Пете она об этом умолчала. Она объясняла ему, что иногда бывает завал работы, так что приходится пахать по вечерам. А иногда бывают корпоративные, по существу, обязательные вечеринки и (или) мероприятия, на которые не принято приглашать домашних.
Но Петя, в общем-то, особенно и не спрашивал. Они с женой, несмотря ни на что, жили по-прежнему дружно. Так что ничего такого ему и в голову не приходило.
По утрам в будни Петр отвозил сначала Артемку в садик, а затем Галю на работу к 8.30, а затем возвращался домой, чтобы вечером проделать обратную операцию. Так сказать, персональный муж-шофер. Чем плохо?
Он даже подумал полушутя
- Чем обижаться, лучше бы оклад жалованья положила.
Дома он думал
- Сейчас начну энергично искать работу, - и садился за компьютер.
Но импульса настоящего у него не было, и к обеду он бессильно валился на диван. Он интуитивно чувствовал, что чего-то ему не хватает. Но не понимал, чего. К счастью, ему совершенно не хотелось заглушать грусть-тоску каким-либо наркотиком. Так проходил день за днем. Вечером, садясь за руль, он решал
- Все, завтра пойду к своим в институт! Миллионера из меня не вышло, пора переквалифицироваться в медицинского сотрудника. Вывешу в интернете свой баннер - "Гастроэндоскопия в ноль минут! Быстро, дешево и качественно! Только у нас!"
И он даже однажды позвонил в лабораторию своим ребятам. Они были очень рады. "Заходи!" - говорят. Но когда разговор зашел об вернуться ему обратно - как-то скисли.
- У нас сейчас у самих торчок, - говорят, - но ты заходи, посмотрим, что можно сделать.
Понятно ежу, что такой ответ не воодушевляет.
Однажды Галя ему позвонила и сказала, чтобы он сегодня за ней не заезжал, а только забрал Артемку. У них срочная работа и она вернется попозже своим ходом, благо это недалеко.
Действительно, они жили в районе Преображенки недалеко от этого отделения сбербанка
Но в этот день случилось так, что нашему безработному надоело валяться дома у дурацкого телевизора, и он пошел проветриться.
Лето кончалось. Зеленый убор по бульварам начал рыжеть. Сколь красивые полутона!
Так, "проветриваясь", он незаметно "в тяжких думах" добрел до Преображенской площади и подошел к тому самому отделению сбербанка.
И вдруг.
В музыке здесь надо дать взволнованную и отчасти зловещую интонацию.
Он увидел, как из парадных дверей банка выходит его Галя в сопровождении красивого, высокого, стройного и хорошо одетого молодого господина. Каковой распахивает перед ней дверь своей шикарной иномарки.
Хотя Петя в немом оцепенении стоял столб столбом сравнительно недалеко, они его не заметили.
Дверца авто эффектно хлопнула, и они укатили.
Но Петр почти машинально запомнил номер машины. Почему-то он запечатлелся даже помимо его воли. И сверкал перед глазами черными цифрами по белой эмали.
Нетрудно догадаться, что этот щеголь и был Наум.
- Елы-палы! Блин!
И еще несколько нецензурных выражений, которые я не привожу.
Петр никогда не думал, что он знает, что такое ревность. А теперь это чувство вырвалось из тайного плена его души так, что у него перехватило дыхание. Персонаж из итальянской оперы в этом случай спел бы классическое "Io tremo!".
Он направился обратно, мысленно чертыхаясь, и даже чуть было не забыл, что надо заехать за Артемкой.
В этих случаях все бывает по-разному. Невозможно предугадать, куда потечет горячая лава чувств обиженного партнера.
И хотя он был глубоко уязвлен поведением Гали, тем не менее, он ее не винил. Он как-то сразу, не раздумывая, записал ее в число невинных жертв коварного обольстителя, в лице которого и выступал господин Рефсин.
И у Петра были к этому некоторые внутренние основания. Действительно, Галя не была легкомысленной особой, то и дело стреляющих короткими очередями выстрелов по окружающим мужчинам. Сколько Петр ее знал, она всегда вела себя достойно. И в этом отношении скорее она могла приревновать своего довольно легкомысленного Петю, но и он тоже не был в душе этаким неутомимым ловеласом, вечно падким на что-то новенькое.
Просто он иногда мог подурачиться, что постоянно шокировало Галину, поскольку эти приколы часто выглядели довольно глупо. Приходилось терпеливо это сносить.
Короче, оба в душе незадолго до описываемых событий полагали, что в этом смысле бастионы их семейной крепости надежно защищены.
И в интимных отношениях у них было все нормально (по крайней мере, так казалось Пете), насколько это может быть нормальным в довольно долгой семейной жизни.
Петр как-то интуитивно с первого взгляда возненавидел этого типа, хотя и видел-то его по существу мельком.
Все высказанные соображения подталкивали его к версии обольщения невинной жертвы, каковую оставалось только жалеть.
Когда вечером того дня Галя пришла (не слишком поздно, часов в десять), ребенок уже спал. Она выглядела обычно, как бы несколько устав после сверхурочной работы.
- Бабы умеют притворяться, это мы знаем. - Подумал Петр.
Он скрывал свое состояние, как мог, но все же был необычно хмурым. Однако Галя этого не заметила, что муж справедливо расценил, как еще одно доказательство.
На следующий день дома Петя метался по квартире, думая все время об одном и том же и не в силах отвлечься от этих мыслей.
- Что же это за тип такой?
В мыслях его рисовалась непреложная картина обольщения невинного существа, innocence, как поется в операх.
И как и положено в операх в таких случаях, наш герой начал мысленно приходить к слову "Вендетта", всем понятному.
Да, размышлял он, этот человек воспользовался доверчивостью бедного существа (здесь он сильно преувеличивал) и временно бедственным положением ее мужа в смысле трудоустройства. Но Петр не сомневался, что со временем ему опять повезет на ниве бизнеса. Можно понять, что ему ничто не поможет в этом смысле, так как он в своем неуспехе винил только неудачное стечение обстоятельств и кризис, а не самого себя.
- И вот этот ловкий тип из банковских пройдох задурил ей мозги. - Думал он. - Но как она все же могла? Ведь у нас семья. А что, собственно она сделала? Ясно, что она ничего не скажет. Но, может, она ничего и не сделала.
Он сделал паузу в мыслях.
- Еще не сделала? Да, но куда это они могли ехать днем в рабочее, так сказать, время? Но, может, все-таки они ездили по делу?.. Но кто же он, все-таки?
Одни вопросы. Дальнейшее прояснение без наблюдения было невозможно.
- Прямо хоть нанимай телевизионных следователей. - Усмехнулся Петя. - Заодно и опозоришься на всю страну.
Но тут он сообразил, что кое-что можно и самому сделать. Он вспомнил, что в интернете видел такие интригующие советы "А ты пробей его по базе". Здесь имелась в виду та или иная база данных. В этом смысле возможности каждого мэна стали очень велики. Работа профессиональных сыщиков очень усложнилась. Это вечная борьба щита и меча.
И действительно, после некоторых манипуляций в поисковиках он не без труда "пробил" своего "подследственного" Наума Рефсина по номеру машины. Причем это оказался номер его личного, а не служебного автомобиля, что несколько усилило подозрения нашего ревнивца. Хотя вовсе не факт, что у него могла быть служебная машина. Но, тем не менее, как зачем-то говорится в этих случаях.
И Петр узнал и возраст (35 лет) и адрес и ФИО своего обидчика.
Но все-таки, терзаясь в размышлениях, он верил и не верил, что что-то действительно между ними было.
Все эти дни в семье внешне все выглядело совершенно нормально. Галя вела себя как обычно, совершенно естественно. Если бы не это видение с машиной на выходе из банка, ему бы и в голову не пришло. Как ему хотелось, что бы все это ему приснилось! Он тоже не подавал виду, придя в себя и привыкнув к ситуации. Человек быстро привыкает.
- Ничего не остается, как установить наружное наблюдение. - Сказал он сам себе. И усмехнулся. - Может, мне в сыщики податься?
Тем более, что такого рода объявления попадались ему в метро.
Свободного времени у нашего героя было в достатке, и он стал время от времени как бы ненароком захаживать в конец Преображенской площади к заветному отделению сбербанка.
Долгое время ничего подозрительного наблюсти не удалось, и наш сыщик стал уже успокаиваться, и даже как бы готов был все это забыть.
Но и автор и читатель уже знают, что как бы не так! Что-то будет! Таковы законы жанра.
Была уже осень на дворе. Конец сентября. В багрец и золото одетые леса! Но это где-то там, в другом мире. Но и здесь листва дерев приятно расцвечивала желтым и даже рыжим, пока дожди не пошли и не сбили часть украшений. Но дождей еще было мало.
И вот однажды днем в среду Петр со своего поста, на котором он привычно проводил время от времени по полчасика, вдруг увидел тот же клип, но прокрученный в обратном порядке. Теперь подъехала та же машина, из которой Наум Рефсин галантно вывел нашу Галю Миловидову, проводил ее до дверей банка, а сам вернулся, чтобы припарковать машину.
Все в Петре опять всколыхнулось и даже пуще прежнего. Может быть, потому, что он вел праздную жизнь и его внутренняя энергия не находила выхода.
- Это надо пресечь! Надо пресечь. - Твердил он себе дома. - Но как?
Постепенно он утвердился в мысли, что следует перенести наружное наблюдение к месту жительства коварного обольстителя.
Ему все еще недоставало доказательств.
Подследственный жил в районе метро "Петровско-Разумовское", недалеко от Тимирязевки, в группе комфортных домов, удачно расположенных в виду небольшого лесного массива.
Петя как-то походил вокруг "своего" дома туда-сюда, поднялся на шестой этаж к квартире своего соперника, постоял там, сам не зная зачем, вернулся в раздумье.
Днем наблюдать за соперником в этом месте было нереально. Добираться на машине из-за пробок было рискованно, а на метро - долго. Ведь, как правило, надо было успеть забрать мальчика из садика. Да и кое-какие покупки Галя просила иногда сделать. К счастью, готовить она любила сама.
- Вы, мужики, этого не умеете, - повторяла она вслед за тещей. - Вот купить кое-что, почистить, капусты накрошить - это другое дело.
Галя была ловкая, в руках у нее все горело. Не успеешь оглянуться, кажется, только пришла, а вкусный суп уже сварила!
А Петя наш, конечно, мог кое-что сварганить поесть, но жене и в подметки не годился в этом аспекте. Вот ведь как получается! Куда не кинь - все клин.
А тут этот Наум Семенович, гвоздь ему в дышло! Интересно, а, может, он и готовит хорошо? А, может, и Артемка, это не мой сын - спросил бы я у них?
В общем, получалось, что дальнейшее наблюдение у дома соперника не принесет результатов.
Время шло.
И постепенно Петя понял, что ему ничего больше узнать не удастся. Оставалось только либо покорно ждать развития событий, если оно последует, либо смириться.
Но смириться он не мог. Все в нем восставало против этого!
И постепенно он опять пришел к мысли, что во всех случаях надо это пресечь. Но как?
От всех этих событий и мыслей и вообще от всей ситуации, переживаемой в тяжелом одиночестве, он совершенно озверел.
Спустя время Галя с удивлением заметила, что иногда по вечерам Петр повадился уходить к приятелю.
- А что это за Василий? - Спросила как-то она.
- Да это мой школьный приятель, еще по Дмитрову.
- А что-то ты раньше к нему не заходил.
- Он только недавно снова переехал сюда из Дмитрова. Я его случайно встретил. Старый дружбан, все таки.
- И что вы там делаете? Надеюсь, не водку пьете?
- Что ты, только пивка по бутылочке. Вспоминаем старину. Он толковый программер. Глядишь, поможет с работой.
- Дай то Бог!
В действительности наш герой дежурил по вечерам возле дома своего соперника, надеясь его встретить по дороге домой. Но пока он неудачно выбирал момент: приходил или рано или поздно. Он знал уже, где тот паркует свою иномарку.
И вот однажды, довольно поздно вечером, он, стоя недалеко от его стоянки, услышал шум мотора и увидел, как его злодей поставил машину, вышел, щелкнул пультом закрытия дверц, и неторопливо направился домой.
В мгновение ока Петр оказался у подъезда. Было темно, светила луна, вокруг ни души. На подходе к кодовому замку у подъездной двери перед Наумом выросла тень и заслонила свет луны (подъездная лампочка не горела).
Наум Рефсин опешил и побледнел
- Что вам нужно?
- Оставьте в покое мою жену!
- Ч-что вы мелете? Какую жену?! Я ничего не понимаю!
- Если не оставите, я вас зарежу!
- Вы..вы .. что! Как зарежу?
- Вот этим! - И Петя выхватил из-за пазухи короткий клинок на резной ручке, который сверкнул в свете луны (совсем как кинжал у Лермонтова).
Они стояли в полной тишине друг против друга, один высокий и стройный, другой пониже и коренастый, оба бледные и оба дрожали от страха и ужаса происходящего. Пете вдруг показалось, что он спит наяву.
Пауза длилась всего несколько секунд, хотя казалось, что она никогда не кончится.
- Оставьте в покое Галю! Или я вас зарежу! - Крикнул еще раз Петя, задыхаясь.
Потом он круто повернулся и скрылся в темноте.
Через некоторое время Наум Семенович Рефсин практически перестал появляться в отделении сбербанка РФ на Преображенке.