Неменко Александр Валериевич : другие произведения.

Севастополь. Хронология второй обороны часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.28*8  Ваша оценка:


От себя, лично. Вместо введения .

  
   В истории второй обороны моего родного города известно все и всем, написаны тонны книг, отсняты фильмы, но...
   Никогда не думал, что писать на тему Севастопольской обороны настолько трудно и сложно. Но это так. Почему? Причин несколько. Прежде всего, потому, что на эту тему еще в советское время было написано огромное количество книг, создавший некий образ Севастопольской обороны, официально одобренный цензурой. Воспоминания непосредственных участников тех событий содержат явные купюры в тексте, искажения в изложении событий, не стыкующиеся ни с документами, ни с воспоминаниями других участников, ни с картой местности.
   За примером далеко ходить не нужно. В замечательной книге бывшего командира 172-й стрелковой дивизии И.А.Ласкина "На пути к перелому", ничего не сказано о неудачных наступлениях зимы-весны 1942г., хотя именно эта дивизия понесла тяжелые потери в те дни.
   В воспоминаниях И.Ф.Хомича, который во время обороны Севастополя занимал должность зам. командира 345-й стрелковой дивизии, ничего не сказано о трагических событиях 27 февраля -3 марта 1942г., когда эта дивизия прорвав кольцо блокады, из-за нераспорядительности высшего командования СОР попала в тяжелое положение, и понесла потери. Осуждать их за это не стоит, этим офицерам (как и многим другим), выпала тяжелая судьба. Они, как и другие ветераны севастопольской обороны, не могли писать обо всем открыто. Даже сейчас, спустя 70 лет правда о тех событиях воспринимается далеко неоднозначно.
   Из-за этого, общепризнанная история этого яркого эпизода 2-й мировой войны, представляет собой отдельные лубочные картинки, никак не связанные между собой, и, часто, не имеющие ничего общего с реальными событиями.
   Более или менее объективную картину обороны, спустя 50 лет после ее завершения, дали два автора. К замечательным книгам "Севастополь 1941-42г. Хроника героической обороны" Г.И.Ванеева и "Героический Севастополь" П.А.Моргунова я отношусь с огромным уважением. Это большой пласт материала, поднятый авторами. На момент их издания они были революционными.
   К сожалению, работы трудны для восприятия, если их читать не поверхностно, а вдумчиво. Почему? Ну, хотя бы по той простой причине, что топонимы, используемые авторами, давно претерпели серьезные изменения, а высотные отметки поменялись. Высоты на картах времен войны, совершенно не совпадают с современными отметками. Изменилась система отсчета. Кроме того, многие сведения даются с привязкой по карте -верстовке 1986-1895г., где высоты указаны в саженях. И, что самое любопытное, зачастую отметки даются в одном документе и в метрах и в саженях. Чтобы облегчить восприятие материала, я снабдил книгу большим количеством схем и карт. Без них невозможно понять логики происходивших событий. Я постарался, по возможности привязать события тех дней к современным ориентирам на местности и описать то, что сохранилось до настоящего времени.
   Есть ряд других работ по этой теме, но и они не дают главного: общей картины. Кроме того, в работах современных авторов напрочь отсутствует анализ, сопоставление фактов. В работах, не прослеживается связь событий, не проводится анализ объективных и субъективных причин событий. Читая труды по истории Севастополя, создается впечатление, что события происходили где-то в другом месте. Задача этой книги заключается именно в том, что для того, чтобы создать общую картину событий, и сделать ее понятной для большинства читателей.
   К сожалению, это очень трудная задача, для этого нужно хорошо представлять местность под Севастополем. Сложно описывать сразу несколько событий, происходящих одновременно, в разных местах.
   Для "профессиональных" историков, использующих традиционные методы, возможно, данная работа интереса не представляет. Все дело в том, что многие воспоминания, приведенные в этой книге, официальными документами не являются.
   Воспоминания ветеранов, записанные на магнитофонную ленту, общие тетради, с записью воспоминаний, сделанные в 1978-1983годах, материалы Исторической комиссии при Севастопольском горкоме КПСС, объединившие воспоминания ветеранов, наложенные на результаты разведок на местности, рисуют несколько иную картину обороны. С их помощью официальные данные документов, дают несколько иное понимание ситуации, рисуя совсем иную картину событий.
   Она более многогранна и интересна, чем красивая героическая картинка, написанная советскими историками. Разведки на местности являются методами скорее археологическими, чем историческими, и они приносят при исследовании данного вопроса очень любопытные результаты, сильно отличающиеся от общепринятого изложения событий.
   В ходе работ удалось обнаружить упоминания о довольно важных эпизодах, о которых нет ничего в "официальной" истории. Становится понятным "бесследное" исчезновение многих частей СОР. Для меня история обороны это не собрание отдельных фактов, надерганных из различных источников. Каждое событие имеет свои причины и следствие, и все эти события завязаны в единый тугой узел, и если событие не вписывается в цепочку причинно-следственных связей, оно заслуживает более внимательного и детального изучения.
   Почему получилось так, что большой кусок относительно недавней истории оказался слабоизученным? Причин достаточно много. Во многом виновата неразбериха тех дней, когда многие документы были утеряны или не составлялись. Многие документы реальности не соответствуют, и противоречат друг-другу. Единственный способ восстановить картину- дополнить ее другими источниками информации, сложив из них более полную мозаику.
   Многие воспоминания так же вызывают сомнения в их подлинности, т.к. не совпадают многие детали, часто бывает так, что "авторитетный свидетель", данные которого сомнений не вызывают, на поверку оказывается не столь уж и авторитетным, т.к. проверкой устанавливается, что "свидетель" просто не мог являться участником описываемых событий. Есть "воспоминания" полностью выдуманные с той или иной целью.
   Однако большинство воспоминаний являются добросовестными, четко ложатся на местность, и укладываются в хронологические рамки и не противоречат добросовестно составленным документам. Документы тоже могут быть "добросовестными" и не очень. Их составляют люди. Часто их составляют, чтобы прикрыть свои ошибки или разгильдяйство. к примеру, журналы боевых действий многих частей составлены одним почерком, одними чернилами, хоть и охватывают достаточно длительный период. Они явно составлены "для комиссии". Не верите? Вот, к примеру, первая и последняя страницы журнала боевых действий, охватывающего период в полгода. Документ явно составлен за один день.
  
   0x01 graphic
0x01 graphic
  
   Книга может показаться длинной и нудной, но в описании событий, зачастую важны именно детали, поэтому прошу прошения за излишнюю подробность и скрупулезность описаний, за перегруженность текста схемами и иллюстрациями.
   Разведки на местности, работа нашего поискового отряда, так же дают удивительные результаты. Оборонительные укрепления обнаруживаются там, где их в принципе, по документам не должно быть. И это позволяет выявить новые штрихи в истории Севастопольской обороны.
   Для чего нужна эта работа? Она предназначена, прежде всего, для тех, кому интересно пройти по тем местам, где шли бои, для поисковиков, и просто, для тех, кому интересна история моего города.
   О Севастополе пишется много, но, увлекшись архивной работой, большинство исследователей, упускают из виду то, что, основной задачей истории, является извлечение уроков из прошлого. А ведь параллелей в событиях много. В этой истории есть все: и героизм и мужество, и трусость и предательство. Может, кому -то покажется, что я излишне акцентирую внимание на просчетах советского командования. Может, и так, но это просто попытка извлечь урок из прошлых ошибок, не имеющая ничего общего со ставшего модным в последнее время, псевдорусского самобичевания.
   Многих не устраивает моя работа..., да в ней есть ошибки, не ошибается тот, кто ничего не делает. Книга- не истина в последней инстанции (таких книг не существует), дописав ее до конца, я нашел новые факты, сведения, документы. Многие данные взятые из "солидных" научных трудов, на поверку оказались выдумкой. Дописав книгу до конца, я вынужден был ее править. Это нормальный процесс для того, кто хочет знать истинный ход событий.
   Это не научный труд, но факты в этой работе, выверены гораздо более тщательно, чем в иных наукообразных трудах. Ну что же, коллеги, ...сделайте лучше, чем я. Только, боюсь, будет уже поздно. Время уже ушло, и многие события обороны, так и останутся неизвестными.
   Безусловно, одному человеку такое количество материала не поднять, поэтому я выражаю благодарность всем, кто помог мне в сборе материала, моим коллегам и соратникам. Особая благодарность бойцам поискового отряда "Береговая оборона", СОПО "Долг". Персонально должен поблагодарить Соколова С.В. Стычинского Д.Ю., Сергеева С.И., Синютина М.В. за помощь в разведках, раскопках и подборе материала. Огромное спасибо Сергею Дюкову за картографический материал. Огромная благодарность сыну командира 18-го отдельного батальона морпехоты, капитана М.С.Черноусова, Олегу Михайловичу, за его бесценные документы по первым дням обороны. Спасибо и сотрудникам Национального музея героической обороны и освобождения Севастополя за их помощь в документальном материале. И... всем, всем, кто мне помогал и помогает в работе. Итак, обратимся к изложению событий...
  

Глава 1 Предыстория

   30 октября 1941года, традиционно принято считать, датой начала обороны Севастополя, но на самом деле эта цифра достаточно условна. Да, действительно, в этот день прозвучали залпы 54-й береговой батареи, номинально входившей в состав 1-го артдивизиона Береговой обороны Главной базы.
   Но, точно так же, можно было бы принять за точку отсчета и 29-е октября 1941г., когда был создан городской комитет обороны, а можно принять и 1 ноября, когда бои начались непосредственно на севастопольских рубежах, на административной территории Севастополя.
   Объективно говоря, дата и время начала обороны, весьма условны. Все дело в том, что батарея чисто формально входила в состав артдивизиона. Она находилась далеко за административными границами Севастополя, батарея не входила в систему береговой обороны города, она имела совсем иное назначение. По-настоящему, оборона Севастополя началась чуть-чуть позже, и первыми событиями обороны стали боестолкновения свежесформированных морских батальонов на линии Дальнего рубежа обороны, а вот об этих событиях наши "официальные" историки предпочитают помалкивать.
   В официальном изложении событий обороны этих боев, как и самого Дальнего рубежа, нет. Лишь в некоторых работах, посвященных инженерному обеспечению рубежей Севастопольской обороны, имеются отдельные туманные ссылки на некий Дальний рубеж, на котором только начались фортификационные работы.
   Но бои на этом рубеже были, причем бои с большими потерями, а рубеж, хоть и недостроенный, все же существовал. Проходил он по линии поселок Форос- перевал Байдарские ворота- Скеля (Родниковое)- гора Бечку- деревня Коклуз(Богатое Ущелье)-деревня Ени-Сала (Новополье)-дер. Керменчик (Высокое)- дер.Шуры (Кудрино)- гора Казан-Таш- дер. Альма-Тархан и далее по реке Альма до устья.
   Из доклада С.И.Кангуна на военно-научной конференции 1965 года [1]. "Работа по инженерному оборудованию этого рубежа намечалось производить силами воинских частей в основной средствами полевой фортификации. В районе Бахчисарая, по возвышенностям р. Альма были отрыты окопы, землянки в частично заминировано предполье. Было произведено минирование мостов через реки. В районе Байдарских ворот также были отрыты окопы".
   Рубеж был детищем генерала А.Ф.Хренова. О нем, в своей книге "Мосты к победе", он пишет так:
   "На третий день работы, 14 октября, я зашел к Ф. С. Октябрьскому. Высказал свои суждения о том, что уже сделано, и предложил взяться за создание дальнего рубежа.
   -- Заманчиво, -- сказал Филипп Сергеевич, -- но не велик ли замах? И силенок для строительства маловато, и войск нет, чтобы такую полосу держать.
   -- Но ведь сейчас уже можно высвободить силы с тылового рубежа, а отчасти и с главного, -- возразил я. -- А войска, сдается мне, у вас будут. Если наши оставят Ишунь, то к Севастополю отойдет не одна дивизия.
   -- Что скажешь, Николай Михайлович? -- обратился командующий к присутствовавшему при разговоре члену Военного совета Кулакову. -- Доводы резонные.
   -- Резон, конечно, есть, -- отозвался Кулаков. -- Только отпустит ли нам немец нужный срок для строительства?
   -- Скорее всего, не отпустит, -- ответил я. -- Но ничего другого придумать нельзя. И пока на успех есть хотя бы один шанс из ста, надо действовать. Тем более что мы ничем не рискуем. Не успеем -- не доделаем. Успеем -- значительно усилим оборону базы".
   Замах, действительно, оказался велик, и, точно так же как и в Одессе, Аркадий Федорович Хренов, допустил одну и ту же ошибку. Он распылил силы, что не позволило по-настоящему, завершить ни один из рубежей.
   Подробное описание событий, последовавших за прорывом оборонительных позиций вдоль рек Воронцовка и Чатырлык, а так же отступления Приморской армии, это тема отдельного исследования. Она раскрыта в другой работе, которая называется "История одного отступления". Мы же остановимся только на ключевых моментах.
   Какова же была обстановка в Крыму? Обычно принято писать о том, что немецкие войска, создав временную моторизованную группу (т.н. бригаду Циглера), 30 октября стремительным ударом отсекли отступающие части Приморской армии от Севастополя. Так ли это? Увы, это миф, созданный советской пропагандой и ... мемуарами Эриха Левински (он же, Э.фон Манштейн) .
   Если говорить взвешенно, то бригада была не первым подразделением, брошенным в прорыв, основной состав бригады не был временным формированием, и бросок немецких войск не был столь стремительным, как пишут, да и Приморская армия на тот момент еще не отступала.
   Сложив все части мозаики, мы получим совсем иную картину. Немецкие части, окончательно прорвали оборону советских войск на реке Чатырлык еще вечером 27 октября 1941года [2].
   Утром 28-го октября, командование 11-й армии выдвинуло в прорыв относительно свежую 132-ю пехотную дивизию, которая неспешным, но уверенным маршем немецкой пехоты, двинулась по дороге Вонцовка -Евпатория- Саки в сторону Севастополя. Ей предстояло преодолеть около 180 км, а это значит, что шагать ей, предстояло почти четыре дня, т.е. появление ее под Севастополем, стоило ожидать 31.10.41г. Что, в общем-то и произошло.
   Вторым соединением, вошедшим в прорыв, стала немецкая 50-я пехотная дивизия, изрядно потрепанная под Перекопом, но сохранившая достаточно много сил. Ее направили по дороге из Воронцовки на Симферополь.
   Третьим соединением, вошедшим в прорыв, стала 72-я пехотная дивизия 30-го корпуса, которая двигалась восточнее 50-й дивизии. И лишь после этого в прорыв была введена моторизованная бригада. Так, что удар ее был не столь стремительным, как его расписывают.
   Из книги ветерана 132-й немецкой пехотной дивизии Г.Бидермана "В смертельном бою": "После тяжелых боев, продолжавшихся с 26 по 28 октября, дивизии 11-й армии пробили узкий Перекопский коридор, и таким образом открыли дорогу для нашего наступления на Крымский полуостров. Как часть резерва Верховного командования вермахта, 132-я пехотная дивизия была придана армии фон Манштейна. Для того чтобы пробить узкий коридор, было возможно задействовать лишь ограниченный контингент войск, так или иначе, теперь было необходимо пополнить армию для дальнейшего наступления на полуостров и оккупации его.
   Продвигаясь вперед по могилам татар, древних защитников Крыма от северных завоевателей, мы вступили в новую зону боев. Нашей дивизии, совместно с 15-й пехотной дивизией, приданной LIV корпусу, было предписано упорно преследовать противника в направлении линии Бахчисарай -- Севастополь. Также было необходимо одновременно перерезать дорогу на Севастополь. Передовые подразделения моторизованных частей сосредоточились для атаки".
   Во-первых, любопытно упоминание о 15-й дивизии. На самом деле, скорее всего, имеется в виду не 15-я (funfzehn), а 50-я (funfzig) дивизия, части которой, действительно вошли в прорыв почти одновременно со 132-й дивизией. Скорее всего, это просто ошибка нашего переводчика.
   Во-вторых, в них есть упоминания о моторизованных частях. Т.е. скорее всего речь идет о моторизованной бригаде.
   "Бригада Циглера" Пресловутая бригада Циглера, двинулась в путь, только к утру 30-го октября, т.е. спустя двое суток, после начала движения 132-й дивизии, и через сутки после начала движения 50-й дивизии.
   Эта задержка была связана с тем, что основные силы бригады находились достаточно далеко от места прорыва (в районе станции Сальково). Кроме того, даже при немецкой распорядительности и аккуратности, требовалось время на подготовку операции. Подготовка бригады потребовала почти двое суток, но достоинством этого соединения было то, что оно было моторизованным, т.е. на то, чтобы преодолеть это же расстояние, бригаде потребовалось всего... 5-8 часов.
   У самого Эриха фон Манштейна, в его мемуарах, "Утерянные победы", об этом сказано так: " 54 ак (50 пд, вновь прибывшая 132 пд и наскоро сформированная моторизованная бригада) получил задачу преследовать противника в направлении Бахчисарай -- Севастополь. Прежде всего, он должен был возможно скорее перерезать дорогу Симферополь -- Севастополь. Кроме того, командование армии надеялось, что, может быть, удастся внезапным ударом взять Севастополь.
   Однако для этого нам не хватало моторизованного соединения, которое мы могли бы бросить вперед для внезапного захвата крепости. В этом случае мы избежали бы многих жертв, не потребовалось бы длившихся всю зиму тяжелых боев, а затем и наступления на крепость, а на Восточном фронте своевременно высвободилась бы целая армия для проведения новых операций. Все старания командования армии получить взамен взятого у него лейб-штандарта 60 моторизованную дивизию, которая ввиду недостатка горючего все равно бездействовала в составе 1 танковой группы, ни к чему не привели из-за упрямства Гитлера, у которого была перед глазами только одна цель -- Ростов. Наскоро сформированное командованием армии соединение в составе румынского моторизованного полка, немецких разведывательных батальонов, противотанковых и моторизованных артиллерийских дивизионов (бригада Циглера) не могло возместить этого недостатка.".
   Ну, отчего же не могла? Восточная мудрость гласит: "Сказал что-то один раз- поверил, два- усомнился, три - понял, что лжет". В тексте "наскоро сформированное" соединение упоминается дважды. Проверим? Таким ли "временным" было это формирование?.
   Начнем с того, что основной состав бригады был совсем не "наскоро сформированным". Причем, в основе своей, в бригаде были даже не немецкие, а, румынские части, (и далеко не самые худшие). И сведены они были в единое формирование не в октябре 1941 года, а намного раньше.
   Более того, начальник штаба 42го корпуса оберст Циглер непосредственно не командовал моторизованной группой, а лишь разрабатывал план операции и готовил ее. Более того, моторизованных групп на самом деле было две (а не одна, как это принято писать).
   И, кроме того, и состав ее, и ее задачи менялись в зависимости от обстановки. Я понимаю, что все вышеуказанное несколько отличается от привычных представлений, но попробую обосновать свои тезисы.
   Состав бригады долгое время оставался неясным. Для этого было несколько причин. Бригада просуществовала чуть больше десяти дней, но не это главное. Советским историкам не хотелось показывать, что в событиях 27-31 ноября 1941г., решающую роль сыграли именно румынские войска.
   В советское время Румыния входила в организацию Варшавского договора, и неудобно было напоминать союзникам, о том, что большую часть Второй Мировой войны мы были с ними по разные стороны баррикад. Не заинтересованы были в распространении информации о действиях румынских войск и немецкие источники (и, прежде всего, сам Маштейн), зачастую приписывая успехи союзников себе.
   Отзывался Манштейн о своих союзниках крайне неуважительно (прошу прощения за длинную цитату): " Решающим недостатком, определявшим непрочность внутреннего строения румынских войск, было отсутствие унтер-офицерского корпуса в нашем понимании этого слова. Теперь у нас, к сожалению, слишком часто забывают, скольким мы были обязаны нашему прекрасному унтер-офицерскому корпусу. Немаловажное значение имело далее то, что значительная часть офицеров, в особенности высшего и среднего звена, не соответствовала требованиям. Прежде всего, не было тесной связи между офицером и солдатом, которая у нас была само собой разумеющимся делом. Что касается заботы офицеров о солдатах, то здесь явно недоставало "прусской школы". Боевая подготовка из-за отсутствия опыта ведения войн не соответствовала требованиям современной войны. Это вело к неоправданно высоким потерям, которые в свою очередь отрицательно сказывались на моральном состоянии войск. Управление войсками, находившееся с 1918 г. под французским влиянием, оставалось на уровне идей первой мировой войны. Вооружение было частично устаревшим, а частично недостаточным. Это относилось в первую очередь к противотанковым орудиям, так что нельзя было рассчитывать, что румынские части выдержат атаки советских танков. Оставим в стороне вопрос о том, не была ли здесь необходима более действенная помощь со стороны империи. Сюда же относится еще один момент, ограничивавший возможность использования румынских войск в войне на востоке, -- это большое уважение, которое питали румыны к русским. В сложной обстановке это таило опасность паники. Этот момент следует учитывать в войне против России в отношении всех восточноевропейских народов. У болгар и сербов данное обстоятельство усугубляется еще чувством славянского родства. И еще одно обстоятельство нельзя упускать из виду, оценивая боеспособность румынской армии. К тому моменту Румыния уже достигла своей собственной цели в войне, возвратив себе отнятую у нее незадолго до этого Бесарабию. Уже "Транснистрия" (область между Днестром и Бугом), которую Гитлер уступил или навязал Румынии, лежала вне сферы румынских притязаний. Понятно, что мысль о необходимости продвигаться дальше в глубь грозной России не вызывала у многих румын особого энтузиазма. Несмотря на все перечисленные недостатки и ограничения, румынские войска, насколько позволяли их возможности, выполняли свой долг. Прежде всего, они с готовностью подчинялись немецкому командованию. Они не руководствовались соображениями престижа, как другие наши союзники, когда вопросы нужно было решать по-деловому. Несомненно, решающее значение в этом имело влияние маршала Антонеску, который поступал, как подобает солдату. Конкретно отзыв моих советников относительно подчиненной нам 3 румынской армии сводился к следующему: после относительно больших потерь она совершенно неспособна к ведению наступления, а к обороне будет способна только в том случае, если к ней приспособить немецкие "подпорки". Да будет мне позволено сообщить здесь о нескольких эпизодах, касающихся моих отношений с румынскими товарищами. Весной 1942 г. я посетил однажды 4 румынскую горную дивизию, которая под командованием генерала Манолиу вела борьбу с партизанами в горах Яйлы. Временами нам приходилось использовать в этих целях весь румынский горный корпус, усиленный рядом мелких немецких подразделений. Сначала я инспектировал несколько частей, затем меня провели в здание штаба. Стоя перед большой картой, генерал Манолиу с гордостью показал мне весь путь, пройденный его дивизией от Румынии до Крыма. Было ясно, что он хотел намекнуть, что этого, мол, достаточно. Мое замечание: "О, значит, вы прошли уже полдороги до Кавказа!" -- отнюдь не вызвало у него воодушевления".
   Т.е., перефразируя Манштейна: "... и вояки они были слабые, и с русскими дружили, и вооружение слабое, да и вообще...". Но вот только абсолютно все это -неправда. Потому-то и не публиковался ранее состав бригады, что ее основу составляла румынская моторизованная кавалерия. Причем, не какое-то временное, аморфное соединение, а боевая часть, активно действовавшая с июля 1941г.[3].
   Это было кадровое подготовленное соединение, и сформировано оно было отнюдь не Манштейном. По плану операции, бригада получила приказ, обойдя и обогнав советские войска вдоль берега моря, выйти в район между Бахчисараем и Симферополем, тем самым, отсекая отступающие части от Севастополя. Что же это за часть?
   На встрече с диктатором Румынии И. Антонеску (если точнее говорить, то должность Иона Виктора Антонеску звучала как "conducator", т.е. "вождь"), Э фон Манштейн, в качестве моторизованной группы, попросил 1-ю танковую дивизию. Но это соединение, на тот момент, было, мягко говоря, не готово немедленно вступить в боевые действия, (ибо было потрепано советскими войсками).
   Однако, вместо нее, Антонеску передал из состава 3-й армии бригаду, составленную из различных частей моторизованной румынской кавалерии. В бригаду, на тот момент входили два моторизованных румынских полка: 6-й полк рошиори из 5-й румынской кавалерийской бригады, 10-й полк рошиори из 6-й кавалерийской бригады два отдельных моторизованных тяжелых дивизиона 155мм орудий французского производства (52-й и 54-й), а так же мотоциклетная рота (5-й механизированный эскадрон) из состава 8-й кавбригады.
   Этот отряд, в неизменном составе, просуществовал около года. Называлось это соединение в документах по-разному: "моторизованной бригадой рошиори", "бригадой полковника Корнэ". Немцы предпочитали его называть "полком Корнэ", хотя для полка это соединение было великовато.
   Впоследствии, это соединение под разными названиями будет использовано для блокировки Феодосийского десанта, для разгрома советских армий под Керчью (бригада Гроддека), и в ряде других операций.
   Что до легенды о слабости румынских войск, то стоит отметить, что румынские войска неоднократно спасали 11-ю армию. Достаточно вспомнить историю Керченско-Феодосийской операции, когда 4-я горнострелковая бригада румын и бригада полковника Корнэ закрыли путь советским 157-й и 236-й дивизиям вглубь Крыма. На самом деле, некоторые румынские части, особенно кавалерийские и горнострелковые, показали себя очень сильным противником.
   И не стоит ориентироваться на наше понятие "бригада" в применении к румынским частям, румынская бригада, по численности, была близка советской дивизии полного состава, уступая ей только чуть-чуть в тяжелом вооружении.
   Что такое рошиори, и почему эти полки были моторизованными? Вот теперь, мы подошли к мифу об отсталости румынской армии. В румынской кавалерии существовало деление на кадровые войска (рошиори) и территориальные (калариши). Деление было достаточно условным, но традиционно считалось что рошиори - части более подготовленные. Это действительно так.
   Все части, входившие в бригаду, готовились немецкими инструкторами, и большинство офицеров владело немецким языком. В румынских кавбригадах первый полк был полностью моторизованным [4]. Именно из таких полков была составлена бригада, и именно она составила ударное ядро вновь формируемого соединения. Были в этом соединении и временные части. Колонне полковника Корнэ были приданы два тяжелых моторизованных румынских дивизиона 52-й и 54-й.
   На левом фланге румынской колонны, двигались и немецкие моторизованные части под общим командованием оберста (полковника) О.фон Боддина (O.von Boddien), командира разведывательного батальона 22-й пехотной дивизии. Вот это соединение, состоявшее в основном, из немецких частей, действительно, было временным.
   Колонне О.Фон Боддина ставилась иная задача- прикрывая фланг румынских частей, выйти в тот же район, и разведать возможность захвата Севастополя сходу (остальные задачи ставились О.фон Боддину уже позже). Изначально, это было усиленное разведывательное подразделение. Позже, когда выяснилось, что одним броском город не взять, колонна была усилена и задача ей была изменена. Она была брошена на перехват Приморской армии. Но это было позже.
   Обращает на себя внимание порядок движения двух колонн. Ближе к морю румыны, ближе к Симферополю - немцы. Это построение не случайно, немцы сильно боялись Черноморского флота, совершенно не ведая о том, что у него руки связаны ... своими же оборонительными минными заграждениями. Из-за них Черноморский флот не мог зайти с фланга, и обстрелять движущиеся колонны. Кроме того, на тот момент корабли советского Черноморского флота выполняли не менее важную задачу: эвакуировали флотские части и имущество с Тендровского участка, который абсолютно потерял свое значение, с прорывом позиций в Крыму.
   Немецкая колонна имела в своем составе разведывательный батальон 22-й дивизии, 22-й противотанковый артиллерийский моторизованный дивизион, усиленный батальон 16-го полка 22-й пехотной дивизии на грузовиках, мотоциклетную роту, два моторизованных артдивизиона, пионерный батальон и ряд более мелких подразделений. При формировании немецкой колонны "бригады Циглера", большинство подразделений было взято из состава 22-й немецкой пехотной дивизии. Почему? Ответ прост. Дивизия была непростой.
   22-я Нижнесаксонская дивизия была сформирована в октябре 1935 года в Бремене. первым ее командиром стал Вильгельм Кейтель, на тот момент, генерал-майор. В 1938 году дивизия начала подготовку как воздушно-транспортируемая (Luftlande) дивизия. Это означало спецподготовку ее частей, обучение их самостоятельным и мобильным боевым действиям. Дивизия участвовала в захвате Нидерландов, где получила боевой опыт. Часть дивизии, (боевая группа Шредера) высаживалась на планерах Ю-59, часть дивизии высаживалась на захваченные аэродромы с военно-транспортных самолетов. [5].
   В 1940 году использовалась как базовая дивизия для подготовки воздушно-десантных войск. Дивизия участвовала в захвате Франции. В мае 1941г. была пополнена тяжелым вооружением до штата пехотной дивизии, и отправлена на Восточный фронт. Т.е. это была одна из лучших и подготовленных немецких дивизий [5]. Прозвище, закрепившееся за дивизией "Kornblumen-Division" ("васильковая дивизия") намекала на ее воздушно-десантное прошлое, правда слово Kornblumen имеет еще один ехидный перевод: "пьяный в дым". Поэтому ее в 11-й армии иногда и называли пьяной дивизией. Командовал этим соединением генерал-майор Людвиг Вольф (Generalmajor Ludwig Wolff), сменивший на своем посту 10-го октября 1941г. генерал-лейтенанта Хайнца графа фон Шпонека, назначенного командовать 42-м корпусом немецкой 11-й армии. Того самого Шпонека, который будет впоследствии арестован и расстрелян за оставление Керчи.
   В немецких документах дан несколько иной состав колонны О.фон Боддина:
   - 7-я рота 123-го полка (50-я пехотная дивизия),
   - 1-й батальон 16-го полка, (22пехотная дивизия)
   - 71-й пионерный батальон (корпусного подчинения, 54-й армейский корпус),
   - 150-й противотанковый дивизион (50-я пехотная дивизия),
   - части 150-го артполка (50-я пехотная дивизия)
   - 6-я рота полка "Бранденбург 800".
   Есть и еще один состав бригады Циглера. Приведу состав колонны О.фон Боддина, опубликованный исследователем В.Савиловым.
   -22-й моторизованный разведбат (22пехотная дивизия),
   -190-й дивизион штурмовых орудий,
   - по одной велосипедной роте из состава 73-й и 46-й дивизий,
   -5-й дивизион 54-го тяжелого моторизованного артполка (тяжелые гаубицы)
   -46-й пионерный батальон (корпусного подчинения)
   - противотанковая рота 50-й дивизии
   - 18-я батарея ПВО
   - 610 пулеметная рота ПВО
   Колонна Р.Корнэ
   -6-й моторизованный полк
   -6-я рота учебного полка "Бранденбург" (диверсионное подразделение)
   - батарея 737-го дивизиона (армейского подчинения)
   -70-й корпусный пионерный батальон
   - 560-й противотанковый дивизион (корпусного подчинения).
   В этом перечне отсутствует 10-й полк рошиори и мотоциклетная рота, зато присутствует ряд других подразделений. Т.е. состав бригады Р.Корнэ дан по состоянию на более раннюю дату. Есть сомнения по велосипедным ротам, частям ПВО.
   Для того, чтобы ответить на вопрос, какой из перечней "правильный", нужно ответить на вопрос: "Когда?". Дело в том, что состав бригады и ее задачи менялись. Например, чуть позже (1-2.11.41) к действиям бригады подключили части 72-й дивизии, а так же противотанковый дивизион и пионерный батальон 50-й дивизии, когда выяснилось, что бригада с задачей не справляется.
   Эти три перечня, дополняют друг- друга, так, при более внимательном изучении документов, подтвердилось участие в операции и батальона 22-й дивизии, и 560-го дивизиона ПТО, и 10-го полка рошиори, и 46-го, и 70-го пионерных батальонов и... роты диверсантов "Бранденбурга 800", под общим командованием Г.Банзена. Все они вошли в "бригаду". И все же, это подразделение было небольшим по численности, (от 7,5 тыс. до 10.5 тыс. человек) и еще столько же в частях, подтянувшихся следом.
   В составе бригады по состоянию на начало ее формирования находилась следующая артиллерия:
   -190-й дивизион штурмовых (самоходных) орудий (по состоянию на 29.10.41г. 14 машин с короткоствольным 75мм орудием, три спецмашины- транспортера боеприпасов).
   -две моторизованных батареи 15см дальнобойных орудий 737-го дивизиона армейского подчинения.
   - пятая батарея 2-го тяжелого моторизованного дивизиона 54-го артиллерийского полка
   Достаточно любопытен вопрос о наличии в составе колонны танков и бронетехники. Э.фон Манштейн утверждал, что танков у него не было. Возможно, что и так. У него не было немецких танков. Формально он прав. А по сути, вопрос сложнее. В составе румынской колонны, в составе разведывательных батальонов бригад находились 15 танков R-1. Были в ее составе и 18 штурмовых орудий Stug III, есть информация о наличии в составе колонн большого количества трофейных советских танков.
   К сожалению, документов по этому вопросу нет. Но есть множество воспоминаний, причем, не только с советской стороны. Упоминают о танках в составе бригады и румынские ветераны и немецкие. Бывшими бойцами курсантского батальона училища ВМУБО, в "немецких" танках уверенно были опознаны Т-26 и БТ-7. Интересен и тот факт, что с 15 по 27 ноября 1941г. 11-я армия оформила в качестве трофеев достаточно много танков, в различной степени исправности. В ходе боев под Севастополем, 1-10 ноября 1941г. у защитников Севастополя было всего два химических (огнеметных) танка, т.е. эта техника была захвачена ранее.
   Вместе с тем, сам Манштейн упоминает о захвате 112-ти танков и 135 орудий. В изложении фактов и в выражениях Манштейн очень осторожен, и хвастаясь, старается выражаться двусмысленно, дабы не быть прихваченным на лжи. В этом случае он говорит прямо о захваченных танках, что подтверждается документами.
   И, действительно, трофейной комиссией 11-й армии, в указанные сроки (т.е. в конце ноября), были оформлены 114 танков и 135 орудий. Т.е. расхождение незначительное. Но смущают сроки передачи трофеев. Они переданы уже после того, как первый натиск на Севастополь был отражен.
   Вместе с тем, в воспоминаниях, описывающих первые дни обороны, присутствует большое количество бронетанковой техники, которое значительно уменьшается к концу первого штурма. Но это пока только гипотеза, хотя...
   Из воспоминаний бывшего бойца курсантского батальона Мирошниченко: "... Немецкие пехотные части атаковали при поддержке большого количества танков.... Танки были похожи на наши, но с грубо нарисованными белыми крестами на башнях. На броневиках и танкетках, кроме того, были намалеваны какие-то звери, лук со стрелами, тевтонские гербы. Все это было сделано, чтобы запугать нас, но мы были готовы ко всему. Весь этот тевтонский зверинец метко разила наша курсантская батарея, а пехоту отсекали наши пулеметчики и минометчики".
   Отвлечемся от идеи запугивания. Лук со стрелами - это эмблема 50-й пехотной дивизии, герб в виде белого щита с тремя красными крестами -герб 22-й дивизии. Откуда в составе бригады Циглера могли появиться трофейные танки или танкетки?
   Источников несколько. Прежде всего, на станциях Мелитополь и Сальково были захвачены составы с советской бронетехникой. Вторым источником стали трофейные танки Приморской и 51-й армий. К примеру, танковый батальон Приморской армии, убыв к месту боевых действий почти в полном составе обратно, в Севастополь вернулся, имея только один БТ-7. Правда, немецкие источники (22-я ПД) дают информацию о захвате всего трех танков [6], но это данные явно неполные.
   Третьим источником танковой техники, как ни странно, стали сами немецкие части. 11-я немецкая армия отремонтировала и оставила у себя подбитую на Арабатской косе бронетехнику, принадлежавшую "Лейб-штандарту" [7], хотя неизвестно, была ли эта техника под Севастополем, т.к. в ноябре 1941г. она проходит по 46-й пехотной дивизии.
   Кроме того, достаточно часто в качестве танков фигурирует другая бронетехника: транспортеры, броневики, штурмовые (самоходные) орудия 190-го дивизиона Stug III. По сути штурмовые орудия мало чем отличаются от танков.
   560-й противотанковый дивизион интересен тем, что некоторые его 37мм противотанковые орудия были установлены сверху на броню тягачей "Renault UE" на манер самоходных орудий. В первые дни обороны Севастополя их часто принимали за танки. Косвенно это подтверждается тем, что захваченная советскими войсками в районе деревни Бакалез ремонтная мастерская, принадлежала противотанковому дивизиону, имевшему на вооружении эту технику.
   Но, вернемся к описанию событий. Идея была проста, обходя главные дороги, справа, ближе к берегу Черного моря, двигаясь с большей скоростью, не входя в населенные пункты, чтобы не снижать темпа движения, опередить советские отступающие части и перерезать шоссейные и железнодорожные коммуникации. Участок, на котором планировалось перехватить коммуникации, был так же выбран довольно удачно: между Симферополем и Бахчисараем. В этом месте шоссейная и железная дороги проходят рядом, обходных дорог мало, долина в этом месте зажата между двух горных массивов. Обходные дороги через крымские горы почти не проходимы для техники и автотранспорта.
   Участок, на котором нужно было перехватить пути отступления Приморской армии в этом районе не шире семи километров. Этот участок можно было перехватить силами, численностью 7-8 тыс. бойцов. Примерно такова и была численность временного соединения, которое впоследствии станут называть "бригадой Циглера".
   Двигаясь с большой скоростью, (около 35-40 км в час, большего не позволяла скорость буксировки орудий), немецко-румынская бригада сбила с позиций в районе Евпатории свежесформированный батальон ВВС Фрайдорфской группы, и вышла в тыл советской промежуточной оборонительной позиции, "Саки-Окречь".
   Направления движения немецких частей неплохо иллюстрирует схема, приведенная в статье "Romanians and the battle for Crimea"
  
   0x01 graphic
  
   Двигаясь дальше, "бригада Циглера" опередила части 132-й дивизии, двигавшиеся в том же направлении, и вышла в районе современного с.Тепловка, где, около 16 часов 30.10.41г., попала под обстрел советской 54-й береговой батареи.
   54-я береговая батарея, на довоенных схемах расположения береговых батарей не числится. Те, кто попытается найти остатки мощной береговой батареи в районе пос. Николаевка, будут сильно разочарованы. Батарея, вооруженная списанными до войны в утиль орудиями была временной.
   Четыре 102мм универсальных орудия Б-2, с ресурсом всего 200 выстрелов на ствол, скорострельностью 5-6 выстрелов в минуту и дальностью стрельбы 14км, составляли материальную часть легендарной батареи. Ранее эти орудия стояли на крейсере "Красный Кавказ", но были списаны при модернизации крейсера. Пушки были найдены командиром 1-го отдельного артдивизиона майором Радовским на складах, и восстановлены на севастопольском артремзаводе.
   Пушки поставили в районе д.Николаевка в деревоземляных двориках. Командиром этой батареи стал недавний выпускник севастопольского училища Береговой Обороны им. ЛКСМУ, лейтенант Заика Иван Иванович, прибывший на командование батареи с должности заместителя командира 2-й батареи береговой обороны Севастополя. Строительство и оборудование батареи велось под его руководством.
   Два деревоземляных погреба боезапаса, каждый на 600 выстрелов, полуподземный кубрик, два зенитных пулемета М-1, одна счетверенная установка М-4, вот и все оснащение батареи.
   Да, батарея числилась в составе 1-го артдивизиона Севастополя, но она находилась слишком далеко от города, и выполняла совсем иные функции. Единственное, что роднило ее с Севастополем, это то, что ее сектор обстрела соприкасался с сектором обстрела 10-й батареи 1-го ОАД. И все же, по традиции, считается, что именно залпы 54-й береговой батареи ознаменовали начало обороны города. Хоть это и не совсем верно, не будем отступать от общепринятых канонов.
   В 16 часов 15 минут корректировочный пост 54-й батареи возглавляемый лейтенантом С. И. Яковлевым, засек движение разведывательного батальона 6-й румынской кавалерийской моторизованной бригады. Пять минут потребовалось корпосту, чтобы идентифицировать цели и сообщить на батарею. Еще двадцать минут потребовалось командиру батареи И.И.Заике, чтобы убедить командира дивизиона майора Радовского, что по дороге движутся не советские, а вражеские части, еще пять минут, чтобы изготовиться к стрельбе, и только в 16 ч. 45м. батарея открыла огонь. Из воспоминаний И.И.Заики.
   "...после доклада о появлении частей противника, в чем только меня не обвиняли: и в пособничестве врагу, и в паникерстве, но я был уверен в том, что корректировщики не могли ошибиться, под конец, после долгих телефонных переговоров в трубке прозвучало: "Если уж так уверены, открывайте, огонь, но если это наши войска, пойдете под трибунал!".
   Деревоземляная батарея, вооруженная списанными в утиль пушками, прикрытая всего двумя станковыми пулеметами, а из зенитного вооружения, имевшая одну установку М-4 (четыре "Максима" на одном станке), была обречена. Она находилась далеко за линией Дальнего рубежа, поэтому на помощь других частей рассчитывать не приходилось.
   Почему береговая батарея, находившаяся ЗА линией Дальнего рубежа, не была эвакуирована - это отдельный вопрос. Расчет 54-й батареи, вместе с частями прикрытия составлял всего 127 человек. К батарее отошли совсем малочисленные части истребительного батальона, охранявшего побережье, пополнив ряды защитников. И, тем не менее, батарея открыла огонь.
   1-е орудие дало три выстрела, и корректировочный пост, находящийся в 500м от современной деревни Ивановка, доложил о накрытии цели. Корректировочный пост состоял всего из трех человек: ст. л-та Яковлева, водителя грузовика А.Рыбалова и радиста Ю.Стовбура. Корректировщики находились всего в 500м от противника, машина была обстреляна из пулемета броневиком противника, но к счастью, была пробита только дверь кабины и шинель Яковлева.
   Огонь велся на предельной дальности по району, где сейчас располагаются села Ивановка и Тепловка. За десять минут были выпущены 62 снаряда, после чего, румынская колонна свернула на проселок вышла из зоны обстрела. По данным корректировочного поста были подбиты до 20 машин, два штабных автобуса, три транспортера, две цистерны с горючим и множество мотоциклов.
   Из воспоминаний румынского ветерана А.Думитреску: "... я ехал лежа на полу штабного автобуса, положив под голову телефонный аппарат, и дремал. Спать не мог, очень хотелось есть. В последнее время мы сильно недосыпали, были в постоянном движении, а кормили нас все хуже. Русский обстрел для нас стал полной неожиданностью. Тяжелые снаряды рвались прямо на дороге и впереди и сзади нас. Автобус сильно тряхнуло, и сбросило с колеи. Я не помню, как выскочил внаружу, и побежал к камышам у дороги. Опомнился я, только когда обстрел окончился, в руке у меня была зачем-то зажата оборванная телефонная трубка. Я стоял в небольшом болотце, и за отвороты сапог мне заливалась вода....".
   Через два часа, второй батальон 10-го румынского полка рошиори, двигавшийся по той же дороге, так же попал под обстрел 54-й батареи. Было выпущено еще двадцать снарядов. Остальные части румынской колонны, предупрежденные разведкой, свернули на параллельную дорогу, ведущую в сторону современной станции Почтовая (Альма), с тем, чтобы перехватить Симферопольское шоссе и железную дорогу. Однако и здесь у румынских войск, вновь возникли непредвиденные проблемы. Из воспоминаний А.Думитреску. "Я с трудом разыскал свой взвод связи. Теперь мы передвигались в большом американском грузовике. Вечерело, и в воздухе резко похолодало. В сапогах чавкала вода из дырки в брезенте дуло. Зажав ладони между колен, я попытался задремать, но и на этот раз, этого сделать не удалось. Яркая вспышка, и гнаш грузовик резко вильнул. Наученные горьким опытом мы мгновенно выскочили на дорогу... Вдали, где-то в саду в темноте, мелькали вспышки, и вокруг нашей колонны вспыхивали огненные шары. Одна из вспышек осветила бронепоезд большевиков, стоявший на путях. Он вел частый огонь по дороге, по которой двигалась наша колонна.".
   Армейский бронепоезд N1, стал еще одним фактором, существование которого не учли немцы. Что же это был за бронепоезд? Еще 4-го октября 1941г. получив повреждение основного бронепаровоза, "армейский бронепоезд N1" (он же "Войковец") был отведен на станцию Сарабуз (Остряково) для ремонта, и охраны важного ж/д узла. Вечером 29-го октября 1941г. на станцию вышел экипаж разбитого флотского бронепоезда "Орджоникидзевец", и присоединился к армейцам. Командир "Войковца" (бывший командир 5-го танкового полка 172-й дивизии, майор Баранов) принял своевременное решение об отходе. "Войковец" попытался прорваться к Севастополю, однако, в ночь на 30 октября железнодорожное полотно в районе станции Альма было разрушено авиацией противника. Экипаж бронепоезда попытался восстановить полотно дороги, однако вынужден был приостановить работы, открыв огонь по подходящим румынским частям.
   Из воспоминаний А.Думитреску. "Колонна остановилась, и солдаты начали выпрыгивать из машин. Началась неразбериха. Вокруг звучали команды и ругательства офицеров. Тягач с большим орудием начал разворачиваться .... Установка орудия заняла минут десять. Все это время офицеры-артиллеристы непрерывно подгоняли солдат ударами стэков и ругательствами. Грохнул первый вытрел, я стоял недалеко от тяжелого орудия и почти оглох и ослеп. Внезапно я почувствовал удар в челюсть, да такой, что щелкнули зубы. Передо мной стоял мой командир и что-то кричал, но я ничего не слышал и не понимал, что мне делать...".
   После обстрела, румынская моторизованная бригада противника приостановила движение. Этот небольшой бой имел важные последствия. В ночь с 30 на 31 октября 1941г. по дороге из Симферополя на Севастополь успели пройти несколько мелких подразделений Примармии.
   Приморская армия в описываемый период действовала достаточно странно. После прорыва позиций на левом фланге, в районе Воронцовки, армия осталась на прежних позициях. И даже когда на правом фланге армии немецкие войска прорвали фронт 42-й кадивизии, армия осталась на месте. Приморцы оказались обойденными с двух сторон. При этом, армия еще не была сосредоточена, а находилась в процессе движения к Воронцовке, которое, после прорыва немцев, потеряло всяческий смысл.
   Как это ни парадоксально звучит, но советские войска, пять дней (!) оставались на прежних позициях, более того, приказы о движении на север Крыма для частей, находящихся в Севастополе отменены не были. К примеру, 134-й гаубичный полк получил приказ на погрузку в вагоны 29 октября, когда в этом смысла не было уже никакого.
   Вернее, призрачная надежда была. Из Севастополя, в срочном порядке перебросили 7-ю бригаду морской пехоты, видимо все же надеясь заткнуть брешь в обороне, но сделано это было с большим опозданием, ее пришлось выгрузить, не доезжая до намеченной станции выгрузки.
   Все эти пять дней командование Приморской армии ожидало приказа сверху, от командования войск Крыма, который так и не поступил. Причина проста: штаб свернул основной КП в Симферополе и запасной КП в районе пещер Кизил-Коба, и убыл в Алушту, не побеспокоившись о судьбе вверенных войск.
   Не получив приказа, командование Приморской армии размышляло о дальнейших своих действиях вела местные бои с частями немецких дивизий: 132-й на левом и 50-й на правом. Но немецкие части прочно удерживали коридор, в который вводились все новые части.
   Советская 51-я армия, вроде бы как получив приказ на отступление, оставила свои позиции и начала отход к Керчи. Был такой приказ или нет, пока сложно сказать. Отыскать его пока не удалось.
   К этому времени, 1-я румынская горнострелковая бригада по наведенному понтонному мосту форсировала Сиваш, и начала свое движение от станции Сальково, 8-я румынская кавбригада оставив у Геническа заслоны (4-й полк рошиори), двумя полками (2-м и 3-м моторизованным полками рошиори) так же вошла в Крым по наведенному понтонному мосту. Через прорыв вошли части немецкой 22-й дивизии, корпусные части ХХХ немецкого корпуса.
   Лишь после этого, в ночь с 30-го на 31-е октября 1941г. Было принято эпохальное (но, к сожалению, сильно запоздавшее) решение начать отступление Приморской армии. Опоздание с этим решением привело к тому, что пришлось похоронить надежду на то, что получится закрепиться на промежуточном рубеже, от г.Саки до пос. Окречь на побережье Азовского моря, который и намечался для этой цели. Правда, сомнительно, чтобы имевшимися силами удалось удержать рубеж, длиной 165км., но советское командование пыталось действовать по ранее намеченному плану, не осмысливая его. Создавая масштабные проекты, советское командование зачастую тратило ресурсы впустую.
   Пытаясь хоть как то задержать противника, на этот рубеж направили 7-ю бригаду морпехоты и батальон ВВС, но опоздали, противник опередил 7-ю бригаду, сбил батальон, и двинулся дальше к Севастополю.
   54-я береговая батарея уже вела огонь по противнику, а командиры частей Приморской армии еще только ехали в д. Эки-Баш (ныне не существующее село Велигино), чтобы принять решение.
   Немецкая 132-я дивизия 30 октября подходила к Евпатории, чуть отстав от колонны румынского полковника Корнэ. Дивизия двигалась пешим маршем, от Ак-Мечети (Черноморское), имея впереди 132-й разведбат. Разведывательный батальон этой дивизии был моторизованным, и имел в своем составе броневики и транспортеры.
   Командовал дивизией на тот момент генерал-лейтенант Рудольф Зинценич (Sintzenich). 132-я немецкая ПД была сформирована 5 октября 1940 года дивизия 2-й волны в городе Ландхут. До этого дивизия использовалась в антипартизанских мероприятиях в Боснии (Сараево, Баня Лука), сражалась в районе Львова, Ровно, Житомира, Киева в составе 6-й армии, затем была выведена в резерв, пополнена и в октябре передана 11-й армии. В ее составе числились три пехотных полка (436,437,438), 132-й артиллерийский полк, 132-й пионерный (саперный) батальон, 132-й противотанковый дивизион, 132-й разведбат, 132-й батальон снабжения и 132-й батальон полевого пополнения. По состоянию на конец октября 1941г. в ее составе числилось 17856 человек, 256 грузовиков, 276 тягачей, 5560 лошадей, достаточно большое количество мотоциклов, транспортеров и другой техники [8].
   Т.е. соединение было укомплектовано практически полностью.
   Немецкая 50-я дивизия двигалась восточнее 132-й дивизии, чуть с большей скоростью, параллельно движению Приморской армии. А, если говорить точнее, то два ее полка (121-й и 123-й) вспомогательные части этой дивизии, под прикрытием своего 150-го разведбата, двигались по дороге Воронцовка-Симферополь. Дивизия имела в своем составе следующую артиллерию:
   150 артполк в составе 4-х дивизионов (3 дивизиона 10,5см гаубиц, 4-й дивизион 15см гаубиц)
   дивизии были приданы части 20-й артиллерийской комендатуры (ArKo 20):
   -моторизованный 818-й дивизион (2 батареи 10,5 см пушек)
   - одна батарея 737-го моторизованного дивизиона дальнобойных 15 см пушек чешского производства
   - три батареи из состава 54-го моторизованного дивизиона 15см гаубиц
   - румынская батарея из состава 57-го тяжелого моторизованного дивизиона (155мм французские пушки)
   Эта дивизия была сформирована 26.08.1939 в районе г.Бранденбург на базе пограничной комендатуры г. Кюстрин. 121 пехотный полк сформирован из 121 пограничного полка в г. Crossen, 122-й сформирован аналогичным образом в г. Meseritz, 123-й полк сформирован в г. Schwerin
   Дивизия сражалась в Польше, Франции, Греции, и имела достаточно большой опыт боев, но столкнувшись с упорным сопротивлением советских кадровых частей на Перекопе, понесла потери, и была отведена для пополнения и переформирования. В ноябре 1941г. числилась уже "не полной дивизией" т.е. в ее составе оставалось чуть больше 2/3 личного состава. Ее солдаты одними из первых вступили в бой за Севастополь. По иронии судьбы, в Севастополе она и закончила свое существование. Ее остатки были пленены на мысе Херсонес в мае 1944г. В составе дивизии числились три пехотных полка (121-й, 122-й, 123-й), 150-й артполк, четыре отдельных (I-IV) артдивизиона легкой артиллерии, 150-й разведывательный батальон, 150-й противотанковый дивизион, 71-й пионерный батальон, 71-й батальон связи и 354-й батальон снабжения. На тот момент, когда дивизия вступила в первый бой под Севастополем, ей командовал генерал-полковник Карл Адольф Холидт (Generaloberst Karl Adolf Hollidt). Дивизия была достаточно стойким и боеспособным подразделением. [9]
   В корпусном подчинении у 54-го корпуса находилась артиллерийская группа состоявшая из:
   -173-го артполка (артполк 73-й дивизии) в составе 4 дивизионов ( 3дивизиона 10, 5см, один 15см, всего 12 батарей)
   -641-го тяжелого моторизованного дивизиона (2 батареи 30,5см мортир, одна батарея 35см мортир чешского производства)
   -814-й моторизованный дивизион (24см мортиры)
   -Немецкий ХХХ (30-й) корпус состоял на тот момент из двух дивизий (22-й и 72-й) и корпусных частей. Он двигался восточнее LIV (54-го) корпуса. 72-я дивизия двигалась сначала на Джанкой, а затем по дороге Джанкой-Симферополь к столице Крыма. Ее маршрут был чуть длиннее чем у 50-й дивизии, что и определило некоторое запоздание с выходом ее к Симферополю по сравнению с 50-й ПД. Части 22-й пехотной дивизии двигались чуть восточнее. Сначала их продвижение было достаточно быстрым, но затем "споткнулось" в горных районах, об упорное сопротивление 184-й стрелковой дивизии НКВД. Остальные части 11-й армии двигались на Керчь и Судак, потому, их маршруты пока не рассматриваются.
   В армейском подчинении у Манштейна находилась 73-я дивизия и вспомогательные части.
   7-я бригада морской пехоты, под командованием комбрига Е.И.Жидилова (так правильно звучало звание командира бригады на тот момент), загрузившись в железнодорожные эшелоны для следования на станцию Воинка, вынуждена была выгрузиться намного раньше, на станции Курман-Кемельчи (Красногвардейское). Выгрузка была вынужденной. Далее пути были повреждены, и впереди, на путях стоял разбитый еще 28 октября 1941г. флотский бронепоезд "Орджоникидзевец", пытавшийся остановить немецкие войска.
   Бригада была переброшена из Севастополя, чтобы закрыть брешь в обороне, правда, несколько запоздало. Первоначально, бригадой хотели просто заткнуть брешь в обороне (правда, сильно запоздало), затем решили ее развернуть на промежуточном рубеже, затем И.Е. Петров прикрыл бригадой правый фланг своей отступающей армии. Все эти эволюции четко прослеживаются в воспоминаниях бывшего комбрига Е.И.Жидилова. Воспоминания эти, в фактическом материале честные, в интерпретации материала очень лукавые.
   7-я бригада морской пехоты, изначально, выгрузившись на станции Курман-Кемельчи, оказалась в глубоком тылу немецких войск. Причем бригада воевала как бы сама по себе, получая противоречивые приказы от различных командиров. Сначала она получала приказы от командования 51-й армии, затем от командования Приморской, потом снова от 51-й.
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова, командира 7-й бригады: "Вечером (имеется в виду 28.10.41г.) мы с Ехлаковым вызываем на КП командиров и политработников батальонов, дивизионов и служб. Разъясняем задачу. К концу завтрашнего дня (т.е. 29.10.41г.) бригада должна занять оборону в районе Биюк-Онлар, Курман-Кемельчи, Айбары.
   Погрузка в эшелоны -- в восемь ноль-ноль. Чтобы избежать лишних переходов, грузимся сразу на четырех станциях -- Сюрень, Бельбек, Мекензиевы горы и Инкерман." ..."Последние эшелоны с подразделениями бригады прибывают на станции Биюк-Онлар и Курман-Кемельчи поздно ночью. Утром, (29.10.41г.), получив полную норму боеприпасов, моряки пешком отправляются к позициям. Пройти им нужно почти полсотни километров. Это значит маршировать весь день. И, как назло, погода портится. Моросит мелкий дождь. Грунтовая дорога раскисла. Черная густая грязь пудовыми комьями налипает на ногах".
   "Из Симферополя поступает приказ. В нем говорится, что противник уже движется вдоль побережья на Саки. "Нашей бригаде предписывается к утру 30 октября, то есть завтра же, занять новый рубеж: Тюмень -- Старый Карагут -- Темеш (села в районе озера Сасык на линии рубежа Саки-Окречь) и задержать там противника. Прикидываю по карте расстояние до нового района. Сорок километров! Если идти без отдыха, и то еле-еле за восемь часов преодолеем такой путь. А люди ведь только что отшагали полсотни километров".
   Т.е. бригада получила приказ, к утру 30-го быть на рубеже Саки-Окречь. Но и эта мера была запоздалой, немцы, моторизованной бригадой обошли и эту позицию.
   Предполагалось, что все войска, обороняющие Крым, отойдут на этот же рубеж, создав непрерывную оборону попрек всего полуострова. Рубеж "Тюмень -- Старый Карагут -- Темеш " это как раз левый фланг рубежа Саки-Окречь. Это решение имело смысл, до тех пор, пока колонна Р. Корнэ не пересекла его, т.е. до 15 часов 30 октября 1941г. А к тому времени, как к нему вышла 7-я бригада, эту линию уже пересекли и некоторые пехотные части 132-й и 50-й дивизий. Командный пункт бригады должен был находиться в дер. Темеш (ныне Шелковичное Сакского района). Из воспоминаний Е.И.Жидилова:
   "Новый командный пункт бригады решено развернуть в районе железнодорожного разъезда Темеш. Туда отправились на штабной танкетке заместитель начальника политотдела полковой комиссар Сергеев и инструктор политуправления флота старший политрук Карпов. Проследив за отправкой наших последних подразделений, еду туда и я". Но в этом районе уже движутся части противника.
   -- Товарищ командир, немцы!
   Теперь и я вижу, что в кузове переднего грузовика рядами сидят солдаты в касках и немецких мундирах мышиного цвета. В руках -- автоматы. Гитлеровцы удивленно смотрят на нас. Наша "эмка" зеленого цвета, в который гитлеровцы окрашивают свои машины. Так что, возможно, немцы приняли нас за своих офицеров. А может, и поняли, что перед ними русские, да решили вдруг, что мы загорелись желанием им сдаться. Во всяком случае, по нас не стреляют.... Нашему штабу и несколько минут не удалось провести в Темеше. С севера к селению подходила колонна вражеских бронемашин. Заметив наши штабные машины, немцы открыли огонь из пулеметов. Наши товарищи покинули Темеш". В этот день произошло еще одно событие. Из воспоминаний Жидилова: " На полпути нам встречается штабная "эмка". Из нее выходит высокий худой генерал в пенсне.
   -- Вы -- полковник Жидилов?
   -- Так точно, -- отвечаю, недоумевая, откуда он меня знает.
   -- Что с вами? -- спрашивает генерал, заметив, что я запачкан кровью и весь в пыли. Рассказываю ему о своей встрече с немцами.
   -- У вас есть карта?
   Достаю из полевой сумки карту. Генерал предлагает подробно доложить обстановку. Выслушав меня, он прямо на моей карте пишет приказ:
   "Командиру 7 БМП, полковнику Жидилову. Вверенной Вам бригаде к утру 31 октября занять рубеж: Княжевичи, Старые Лезы, перехватывая дороги, идущие от Саки. 510-й и 565-й артполки к утру 31 октября выйдут на рубеж Софиевка. Генерал-майор Петров. 16 ч. 45 м.". Т.е. генерал Петров развернул бригаду на 90 градусов, прикрывшись ей от противника. Какого?
   В основном, 7-й бригаде пришлось столкнуться с частями немецкой 50-й дивизии. Эти боестолкновения описываются и в истории 50-й дивизии.
   Развернувшись фронтом к Сакам, имея в тылу Сарабуз (Гвардейское) 7-я бригада, в течение суток отбивала многочисленные попытки немецких моторизованных частей, двигавшихся вместе с румынами, прикрывая отступление приморцев.
   В истории 50-й дивизии есть запись: " ...в результате боя 31.10.41-1.11.41 проведенного солдатами 121-го полка и 150-го разведывательного батальона было пленено 330 русских, наши потери составили 15 человек убитыми, 58 ранеными, 3 человека пропали без вести."
   Черноморский флот, получив 27-го октября сообщение о прорыве линии фронта, немедленно начал эвакуацию флотских частей из Крыма и Тендровского участка. Да и сам командующий флотом 28 октября 1941г. срочно убыл на Кавказ. Как указывал сам Ф.С.Октябрьский в своем докладе на военно-научной конференции 1961г. он убыл "...для подготовки эвакуации основных сил флота".
   С 28 октября по 2 ноября 1941г. командующий флотом в Севастополе отсутствовал. Вместо него оставались Г.В.Жуков - заместитель командующего по обороне Главной базы ЧФ и П.А.Моргунов, комендант береговой обороны. Однако, ни Жуков, ни Моргунов не имели права распоряжаться всеми ресурсами ГБ ЧФ. Корабельный состав флота им тоже не подчинялся.
   Не подчинялся им и тыл флота, который, по указанию командующего флотом был занят эвакуацией имущества на Кавказ. Вывозилось все, включая ГСМ и боезапас. Так, к примеру, 28.10.41 из Севастополя ушли танкеры "Советская нефть", "Вайян Кутюрье", "В. Аванесов" и несколько "сухогрузов в охранении тральщиков и сторожевых кораблей. Грузом танкеров являлось дизтопливо, бензин, смазочные масла и даже... котельная вода. (Впоследствии все это будет ввозиться в город).
   Ряд прибывающих и прибывших в Севастополь частей флотскому командованию формально не подчинялись. Так, в Севастополе находились части Приморской армии, не отправленные в Северный Крым из-за недостатка горючего или железнодорожного транспорта. Например, в Севастополе оставалась рота танков из состава Приморской армии (8 танков Т-26).
   В принципе, горючего в Севастополе было более чем достаточно, но оно было флотским, а части, прибывшие из-под Одессы, имели армейское подчинение. Много пишется о том, что флотские батальоны совсем не имели артиллерии. В то же время в Севастополе находились два артполка Приморской армии, орудия которых бездействовали до 9 ноября 1941г. Разобщенность -вот главный бич русской державы еще со времен битвы на Калке. У нас практически каждый является патриотом, но каждый по-своему. К национальной, территориальной разобщенности, цивилизация добавила еще разобщенность ведомственную.
   Много сложностей было и с переброской частей морской пехоты с Тендровского участка и из Каркинитского сектора обороны Крыма. Однако большую часть войск с этого участка удалось снять. В основном, эвакуация была завершена уже к вечеру 29 октября 1941г. Правда, выполнена она была столь поспешно, что часть береговых батарей попали в руки немцев в исправном состоянии.

Глава 2 Небольшое отступление о силах защитников

   Севастополь готовился к обороне. Как и за много лет до этого, Севастополь собирались защищать моряки. Россия как всегда много лет тратила огромные силы и средства, для укрепления обороноспособности, а в результате, страну спасали ополченцы, моряки, запасники, при крайней ограниченности в оружии и техники.
   Кто не извлекает уроков из истории, тот обречен повторять свои ошибки. Эта истина, как никогда оказалась актуальна для Севастополя. Так же как и в первую оборону, строить укрепления начали до войны, но к приходу врага, ничего не было готово.
   Оборонительные рубежи, чтобы там ни писали советские авторы, вокруг Севастополя готовы не были. Это однозначно подтверждают полевые разведки [10]. Много пишется о мощной обороне, состоящей из трех рубежей, построенной до начала боевых действий вокруг города. Вопрос строительства укреплений -это тема отдельного исследования. Можно отметить, что рубежей было не три, а как минимум четыре, и ни один из рубежей не был сплошным, и ни один из них готов не был. Вторым бичом моей Родины, с давних времен, является отсутствие законченности, во всех ее начинаниях.
   Так было и в Севастополе. Начав строить один рубеж, флотские строители волей командования перебрасывались на другой, потом на третий, но в результате, ни один из них (даже Тыловой) готов не был. Дабы не обвинили меня в очернительстве, приведу строки из доклада С.И.Кангуна на военно-научной конференции. "В целом, к началу боев за Севастополь состояние оборонительных рубежей было еще не совершенное, но позволило частям Севастопольского гарнизона задержать продвижение противника, отразить его первые атаки, не дало ему возможности с хода ворваться в Главную базу флота".
   Рубежи в срочном порядке достраивали, но времени для этого уже не оставалось. Четвертый (Дальний) рубеж был готов всего на 10%. Третий рубеж (Передовой) состоял из четырех отдельных узлов сопротивления, между которыми только начали строить укрепления. Главный рубеж был в еще меньшей степени готовности. Только Тыловой рубеж (ранее называвшийся Противодесантным) был почти готов, но он был расположен слишком близко к городу.
   Пехотных частей в городе было совсем мало. Самым значительным "пехотным" подразделением являлся Местный (Караульный) стрелковый полк Главной базы ЧФ. Подразделение кадровое, подготовленное, хорошо оснащенное стрелковым оружием, имевшее достаточно много станковых и ручных пулеметов, но почти не имевшее артиллерии и минометов. Караульный полк, он и есть караульный, тяжелое вооружение ему как бы ни к чему.
   Да, было в составе Севастопольского гарнизона соединение, имевшее полный комплект тяжелого вооружения: полковые 120мм минометы, дивизион 76мм орудий, много пулеметов, оснащенное современным самозарядным и автоматическим оружием. Это была 7-я бригада морской пехоты, укомплектованная по полному штату обычной стрелковой бригады (обычно бригады морпехоты имели меньшее количество тяжелого вооружения). Но..., 7-я бригада морской пехоты еще 28 октября убыла на поддержку Приморской и 51-й армий. Защищать город было некому. Но... севастопольцы сделали невозможное (чего от них не ожидали ни свои ни немцы).
   Начиная с 27 октября, в срочном порядке началось формирование частей. Точнее, так принято писать. На самом деле, ряд батальонов морской пехоты был сформирован уже давно, еще в сентябре 1941г., для борьбы с потенциальными десантами противника (например, батальоны Учебного отряда ЧФ, а так же флотских и пограничных учебных подразделений). Их даже пытались учить приемам борьбы с воздушными и морскими десантами противника, были созданы подвижные противодесантные группы, имевшие в своем составе броневики и вооруженные тягачи. Все было организовано согласно советской военной теории, которая не всегда справлялась жесткой немецкой военной практикой.
   Часть батальонов, действительно, формировалась уже в ходе боев. На рубежи выдвигались те немногочисленные части, которые находились в городе. Одновременно с этим шла эвакуация. Производился демонтаж и подготовка к эвакуации зенитных батарей. В срочном порядке вывозился боезапас, оборудование заводов, готовились к вывозу госпитали. Береговые батареи еще в конце октября были подготовлены к взрыву. Были подготовлены к взрыву и склады боезапаса (правда, их потом опять разминировали, из-за опасения диверсии).
   Севастополь защищать не собирались. Причем решение было принято на уровне Командующего войск Крыма. Ф.С.Октябрьский убедил, Г.И.Левченко, что Севастополь не удержать, и нужно продержаться 5-7 дней, чтобы вывезти из города все ценное. Незадолго до этого, в августе 1941г., точно так же были оставлены Николаев и Херсон, причем многое эвакуировать из этих городов не удалось. На стапелях были брошены недостроенные корабли, имущество заводов тоже вывезти полностью не смогли, на складах, частично даже остались новейшие артустановки, предназначенные для установки на кораблях нового типа. Так, к примеру, две 76мм спаренные башенные установки 39К оказались в западной Европе. В Николаеве и Херсоне было потеряно многое, видимо схожая судьба ждала и Севастополь.
   Поэтому оставление города было вопросом уже почти решенным, нужно было только вывезти огромное количество флотского имущества, чтобы не обвинили в пособничестве фашистам. Времени для эвакуации не хватало. Чтобы задержать противника на подступах к городу, командование начало выдвижение частей на оборонительные рубежи. В основном, это были части морской пехоты. В нашем понимании морская пехота это элитное десантное подразделение, предназначенное для высадки с кораблей. Увы, это понятие сильно отличается от того, что было во время войны.
   Морская пехота в 1941году, это скорее ополчение, имеющее небольшое количество тяжелого вооружения и совершенно не имевшее навыков сухопутного боя. Да и (вопреки советской пропаганде) моральные качества этих частей были очень разными, и часто очень сильно зависели от назначенного командира.
   Из каких источников формировались части, сдержавшие первый натиск немецких войск на подступах к городу?
   Военно-морское училище Береговой обороны им. ЛКСМУ, сформировало в августе 1941г. курсантский полк, трехбатальонного состава. Из состава полка на оборону Одессы убыло два отряда моряков-добровольцев (отряд полковника А.С.Потапова и отряд майора Деньщикова). Полк был переведен на двухбатальонный состав, но в связи с убытием части личного состава на Перекоп, для формирования 120-го Перекопско-Чонгарского артдивизиона, частей Каркинитского сектора, и полк был сокращен до усиленного четырехротного батальона.
   29 октября 1941г. в батальоне была сформирована 5-я рота (рота комсостава). Командовал батальоном начальник училища подполковник Карандасов, однако, двигаясь на мотоцикле, в ночное время, он попал в аварию, и был госпитализирован. Батальон возглавил заместитель начальника училища по строевой части полковник Костышин.
   Батальон насчитывал почти 1200 бойцов, при 12 станковых пулеметах, трехорудийной 76мм батарее и минометной батарее 107мм горных минометов. В ходе следования к месту дислокации, батальону были подчинены: батарея 82мм минометов, 76мм зенитная батарея, приданы три танкетки [12].
   Из воспоминаний к-на 1-го ранга в отставке (бывшего курсанта ВМУБО) Мирошниченко:
   "Училище вышло на фронт в полном составе: курсанты 1-го курса, в том числе "ускоренники", -- 658 человек, курсанты 2-го курса -- 183 человек и постоянный состав (матросы, сверхсрочнослужащие, военные преподаватели, начальники и командиры) -- 330 человек. Общая численность составила 1171 человек. В состав батальона вошли рота комсостава, три стрелковые курсантские роты из курсантов первого и второго курсов (командиры рот капитан П.П.Компаниец, полковник А.М.Корнейчук, майор В.С.Демьянов), миномётная курсантская рота (капитан П.И.Сабуров), пулемётная курсантская рота (капитан М.С.Синюгин) и трёхорудийная 76-мм артбатарея (майор М.С.Малахов). В состав батальона входил также сапёрный взвод, пункт боеприпасов, продовольственный пункт и медицинский пункт. Начальником штаба был назначен майор В.И.Голубь, начальником связи -- капитан-лейтенант Н.Ф.Потапов, командиром взвода связи -- капитан В.И.Синютин".
   В батальоне ВМУБО было много севастопольцев, в Севастополе считалось престижным поступить закончить училище, и стать военным. Было много крымчан, были среди них и представители крымских немцев, евреев, татар, и других национальностей. В то время никто не смотрел на национальность. Само училище ранее располагалось в районе Радиогорки (летний лагерь и старые казармы ВМУБО), а затем в Лазаревских казармах.
   До войны, в Севастополе, существовали еще два военных училища: СВВМУ им Нахимова (создано в 1939г.) и СУЗА, Севастопольское училище зенитной артиллерии, однако к началу обороны они были эвакуированы. Матчасть училищ была использована для пополнения зенитной артиллерии и для установки в дотах БО.
   Учебный отряд Черноморского флота стал одним из главных источников для формирования отдельных батальонов морской пехоты. Командовал Учебным отрядом бывший командующий расформированной Дунайской флотилией контр-адмирал Н.О.Абрамов.
   В УО ЧФ, в основном, находились призывники весеннего призыва 1941г., в возрасте 18-20 лет, призванные, из областей УССР, проходившие обучение по флотским специальностям. В связи с тем, что в Николаеве, Херсоне, Севастополе строилось большое количество боевых кораблей и подводных лодок, для них сформированы экипажи. При этом стоит учитывать, что для обеспечения учебного процесса, в составе Учебного отряда находилось большое количество офицеров и старшин- преподавателей и командиров подразделений. Это были ценные специалисты, но для защиты города, пришлось пойти на то, чтобы турбинисты, штурмана, связисты стали обычными стрелками. Но учебный отряд ЧФ имел и хорошо подготовленных офицеров, т.к. он готовил специалистов и для береговой обороны. К сожалению, таких офицеров было немного.
   Личный состав был укомплектован в основном, призывниками из Ворошиловградской (Луганской), Сталинской (Донецкой), Запорожской областей, но в Учебном отряде были представители всех уголков СССР. Большинство курсантов имели отличное здоровье, образование 7-10 классов (это очень высокий показатель для того времени) и практически все были комсомольцами.
   Кроме курсантов, в Учебном отряде числился обслуживающий персонал, укомплектованный как обычная береговая часть флота, офицерами -тыловиками и краснофлотцами срочной службы, не проходивших строгого отбора.
   Помимо этого в учебный отряд направлялись призывники осеннего призыва, не имевшие подготовки, запасники флота и.т.д. Т.е. личный состав батальонов был достаточно пестрым.
   Своей артиллерии батальоны, действительно, почти не имели, но были хорошо оснащены автоматическим стрелковым оружием. На вооружении батальона было много самозарядных винтовок Токарева и Симонова (АВС 36 и СВТ 38), по одной роте этих батальонов имели на вооружении пистолеты -пулеметы Дегтярева. Кроме того, в составе каждого из этих батальонов имелась пулеметная рота, имевшая на вооружении до десятка станковых пулеметов. За счет резервов береговой обороны некоторые батальоны удалось укомплектовать ротными 50мм минометами.
   В УО ЧФ в сентябре 1941г. были сформированы пять батальонов, называвшихся Учебной бригадой морпехоты. Дополнительно 27 октября 1941 г. из моряков Черноморского флотского экипажа были сформированы 1, 2, 3, 4-й заградительные отряды.
   Учебная бригада морпехоты объединяла следующие батальоны, каждый численностью около тысячи бойцов:
   -1-й батальон Электромеханической школы (4-хротного состава). Командир к-н Кагорлыцкий
   -2-й батальон Электромеханической школы (4-хротного состава). Командир к-н Жигачев.
   -батальон школы оружия (5-ти ротного состава). Командир подполковник Горпищенко.
   -батальон объединенной школы учебного отряда (4-хротного состава). Командир, бывший заместитель командира школы оружия УО майор Галайчук.
   -батальон школы связи учебного отряда (2-хротного состава) командир инженер-лейтенант П.А.Губичев.
   Батальоны были сформированы еще в июле 1941г., для борьбы с десантами, в них вошли курсанты и офицеры вышеуказанных школ, и личный состав этих батальонов совмещал строительство укреплений с обучением флотским специальностям.
   В сентябре 1941г. большая часть личного состава батальона школы связи была направлена на Перекоп, и батальон был пополнен за счет специалистов электромеханической школы. Стремясь сохранить специалистов флота, эти батальоны были заняты на строительстве главного рубежа обороны. Электромеханическая школа строила объекты от берега моря в районе устья Качи до долины Бельбека (1-й батальон) и от долины Бельбека до долины Кара-Коба (2-й батальон), батальон школы связи и батальон школы оружия строили укрепления на Скатах Сапун-горы и в районе Сахарной головки.
   В связи с создавшейся обстановкой на Дальний рубеж обороны были направлены: объединенная школа отряда, 1-й батальон электромеханической школы, две роты 2-го батальона ЭМШ [11]. Эти части и приняли на себя первый удар немецких войск. Взамен двух рот, ушедших на Дальний рубеж, 2-му б-ну ЭМШ была передана пулеметная рота из Местного стрелкового полка (2-я пулеметная рота) и начато формирование новой стрелковой роты (1-я стрелковая рота). Таким образом, во 2-м батальоне ЭМШ числились 2 стрелковых и 2 пулеметных роты. Но Учебный отряд ЧФ был не единственным источником формирования частей для обороны Севастополя. Важную роль в отражении первого натиска сыграли курсанты военных учебных заведений.
   Школы младших командиров готовили младший командный состав для морпогранохраны НКВД и береговых частей ЧФ. По сути, это были "учебки", готовившие младший командный состав, их функции были во многом сходны с функциями учебного отряда ЧФ. В них, после прохождения "курса молодого бойца", зачислялись наиболее грамотные и подготовленные краснофлотцы. "Учебки" выпускали старшин-специалистов морпогранохраны НКВД, командиров групп: мотористов, связистов, командиров пулеметных и артиллерийских расчетов и.т.д. На момент начала обороны, в школах младших командиров находились бойцы сразу двух призывов: краснофлотцы весеннего призыва уже получили свои звания, а осенний призыв (правда в сильно сокращенном составе) только прибыл для подготовки. Причем таких "учебок" было несколько.
   Из курсантов школы младших командиров морпогранохраны НКВД были сформированы несколько зенитных батарей (батареи 50-го дивизиона и плавбатарея N3), кроме того, был сформирован батальон, находившийся на Балаклавском участке. (командир м-р НКВД Писарихин - начальник школы МПО НКВД).
   Школа располагалась в Балаклаве, на набережной, под Генуэзской башней, готовила специалистов для катеров морпогранохраны НКВД артиллеристов, пулеметчиков, связистов, рулевых, мотористов. В ней учились представители самых разных регионов. В составе батальона числились 56 астраханцев, 72 севастопольца, 53 архангелогородца, были ленинградцы, москвичи, всего 1223 бойца и командира. Батальон не имел полевой артиллерии, но в составе батальона числилась учебная 45мм батарея морских универсальных (21К) орудий. Еще 4 орудия были переданы из соседней школы младших командиров БО и ПВО. Эти 8 орудий были установлены по всей территории Балаклавы, и выполняли функции системы ПВО Балаклавского участка. Впоследствии из этих орудий была сформирована отдельная 7-й батарея дотов (хотя сложно назвать дотом, орудие установленное в открытом дерево-земляном дворике). После первого штурма они получили номера 1А-8А, правда, состав батареи к этому времени, был уже несколько иным. Но об этом чуть позже.
   Школа морпогранохраны (так же как и техникум ЭПРОН) имели подчинение наркомату внутренних дел, но курсанты этих учебных заведений были привлечены для противодесантной обороны города. С приближением противника к городу планировалась эвакуация этих учебных заведений. Техникум ЭПРОН был эвакуирован, а школа Морпогранохраны НКВД осталась в Севастополе.
   Из школы младших командиров береговой обороны и ПВО (командир майор Дешевых) был сформирован еще один батальон, численностью до тысячи бойцов. Это подразделение было решено усилить за счет отдельных химической и дегазационных рот Береговой обороны ЧФ. В состав химической роты входил автоброневзвод в составе 2-х химических (огнеметных) танков ХТ-133 и двух химических (огнеметных) броневиков. Но оба химических танка были использованы для разведки в 3-м секторе обороны, и были, впоследствии, подбиты в районе с.Дуванкой (Верхнесадовое), а потому, составе батальона не воевали. Батальон возглавил командир отдельной химроты ЧФ к-н Кудрявцев. Обе школы были укомплектованы призывниками в возрасте 18-20 лет, имевшими образование не ниже 7 классов, в основном, комсомольцами.
   Написав эту фразу, я понял, что многим читателям понятие "комсомолец" ничего не говорит. А для тех, кто еще помнит, что обозначает это слово, оно имеет несколько иной смысл. Комсомольцы 40-х годов сильно отличались от комсомольцев конца 80-х. В трудные 40-е годы это были действительно убежденные бойцы, сражавшиеся с врагом, чаще всего, до последней возможности. За двадцать лет советская власть смогла вырастить новое поколение, с новыми убеждениями и понятиями. Это понятие еще не было запятнано и искажено. Молодежь в возрасте 18-25 лет действительно готова была защищать Родину по последней капли крови.
   Береговая оборона ЧФ передала для защиты города наибольшее количество личного состава. В сентябре 1941г. в Береговую оборону Севастополя прибыло пополнение в составе 4 тыс. человек, призванных из запаса, кроме того, в Севастополь из Керчи был переведен запасной артиллерийский полк ЧФ. Основной состав артполка (и офицерский состав и рядовой) составляли запасники - артиллеристы флота, среднего возраста, призванные на службу в связи с войной.
   Средний возраст бойцов и командиров этих батальонов был 27-40 лет. Личный состав Запасного артполка ЧФ был распределен в 6 управлений дотов и дзотов, а оставшийся личный состав был сведен в два батальона.
   Первым батальоном Запасного артполка командовал призванный из запаса м-р Людвинчуг.
   Вторым батальоном командовал военинженер 3-го ранга (майор) Ведмедь (так же призванный из запаса).
   Полк просуществовал недолго и был расформирован 19 ноября 1941г. т.к. его бойцы были распределены по другим частям.
   За счет береговой обороны был сформирован батальон школы запаса БО (командир батальона -- начальник школы полковник И. Ф. Касилов). Школа запаса БО была предназначена для переподготовки командного и рядового состава Береговой обороны. В советское время существовала практика призыва на переподготовку запасников. Техника и вооружение развивались в то время достаточно динамично, и существовала объективная необходимость в перепрофилировании и переобучении специалистов запаса. После войны "переподготовщиков" называли "партизанами", за их бывшее в употреблении, обмундирование и отсутствие военной выправки. Батальоны, сформированные из запасников БО, действительно, отличались плохой выправкой, низкой дисциплиной, но в бою эти пожилые краснофлотцы показали себя с самой лучшей стороны. Призваны они были так же, в основном, с Украины, было много призывников из Крыма (Крым тогда входил в состав РСФСР).
   Отдельные номерные батальоны так же были сформированы, в основном из бойцов береговой обороны, но не только. Крепость "Крым" перестала существовать. В город стягивались флотские части со всего Черноморского побережья. Прежде всего, из Каркинитского сектора обороны Крыма. Н.Г.Кузнецов в своих воспоминаниях пишет об эвакуации частей так: "По телеграммам того времени можно проследить, как это происходило. Из Евпатории удалось вывезти только личный состав гарнизона, а береговую батарею пришлось взорвать. 29--31 октября был эвакуирован гарнизон Ак-Мечети и 119-й авиаполк из Донузлава. В операции участвовали эскадренные миноносцы "Бдительный" и "Шаумян", тральщики, катера типа "МО" и сейнеры. Все, что корабли не смогли вывезти, было уничтожено. Тогда же началась эвакуация частей тендровского боевого участка. 30 октября к Тендре был направлен крейсер "Червона Украина", а вслед за ним и другие корабли. Эвакуация прошла организованно, хотя задача была не из легких". Формирование батальонов из прибывшего личного состава, шло в Лазаревских казармах, на базе учебной бригады морской пехоты. и из него формировались отдельные сводные батальоны морской пехоты:
   -15-й батальон морской пехоты, (командир капитан Н.А.Стальберг) сформирован в основном из летно-технического персонала аэродромов ЧФ, располагавшихся в Крыму (Спат, Сарабуз и.т.д.).
   -16-й батальон морской пехоты (командир к-н Г.И.Львовский), сформирован, в основном, из бойцов Каркинитского сектора
   - 17-й батальон морской пехоты (командир ст. лт. Унчур, заменивший заболевшего командира). Сформирован из краснофлотцев, прибывших из Евпатории.
   - 18-й батальон морской пехоты (командир капитан Ховрич).
   - 19-й батальон морской пехоты (командир капитан М.С.Черноусов)
   Официально, батальоны были оформлены позже, 31.01.41г. приказом N 00310, но на тот момент они уже существовали.
   В связи с тем, что формирование отрядов, из которых были собраны номерные батальоны производилось в сентябре-октябре, когда на флоте еще не было дефицита оружия и по распоряжению командования войск Крыма им передавалось армейское вооружение, эти части были вооружены чуть лучше, чем батальоны, сформированные в городе. Так, например, 18-й батальон морской пехоты имел на момент формирования (29.10.41) 986 бойцов, у него на вооружении было 690 полуавтоматических и самозарядных винтовок (АВС-36 и СВТ-38). Пять ротных (50мм) минометов 14 станковых и 36 ручных пулеметов, а 16-й батальон, к примеру, имел в своем изначальном составе взвод огнеметчиков и артиллерийскую батарею.
   Сводные и отдельные батальоны формировались из различных частей ЧФ:
   -11-й батальон ВНОС, (командир капитан Криницкий) успел собрать личный состав постов, разбросанных по всему Крыму, и почти в полном составе прибыл в Севастополь. Официально батальон в начале ноября был эвакуирован на Кавказ, но в Севастополе остался отряд добровольцев, численностью около 400 человек.
   - батальон тыла ЧФ; без подготовки, вооружение стрелковое (расформирован после первого штурма, в боевых действиях не участвовал). Он был сформирован из охранных частей тыла и нестроевых команд.
   - сводный батальон из личного состава охраны водного района, службы наблюдения и связи Главной базы, 1 и 2-й бригад подводных лодок, 1-й бригады торпедных катеров, 3-го отдела флота; Численность и вооружение неизвестно, (в боях не участвовал, расформирован после 1-го штурма).
   - батальон ВВС ЧФ (командир майор Литвиненко 900 человек 2 станковых и 4 крупнокалиберных пулемета); Из обслуживающих частей и частей ПВО флотских аэродромов Крыма. Уже в ходе обороны в батальон была влита парашютно-десантаная группа (рота) ЧФ. А еще чуть позже добавились два пулеметных взвода прикрытия аэродромов Бельбек и Кача.
   - батальон авиазенитной обороны АЗО  (сформирован только 3 ноября), сформирован из личного состава аэродромов "Чоргунь", пулеметных взводов ПВО и роты аэростатов заграждения.
   Из населения города еще в июле 1941г. был сформирован истребительный батальон, а чуть позже формируется второй городской батальон народного ополчения- коммунистический. Оба этих батальона были слабо оснащены оружием, не имели формы, и были сформированы из непризывных возрастов, но впоследствии, проявили чудеса мужества и героизма в боях за свой родной город. Не менее чем черных бушлатов, немцы боялись серых рабочих спецовок, которые обычно носили рабочие севастопольских заводов.
   Но не только севастопольцы защищали свой город. В город прибыли колонны призывников из Симферополя (около 4 тыс. человек) [13] , Ялты [14], Бахчисарая и других городов Крыма. Общая численность призывников, прибывших в Севастополь, составила около 15 тыс. человек [15].
   Общая численность войск, сформированных из внутренних резервов Севастополя, была значительной, но недостаточной даже для создания заслонов на пути противника. Был еще один источник пополнения: флотские формирования, созданные не в Севастополе.
   Командованием флота было принято решение об оставлении Тендровского участка обороны, и части оборонявшие этот участок, так же, были доставлены в Севастополь. В результате, в Главной базе ЧФ появились новые подразделения.
   2-й полк морской пехоты был доставлен в Севастополь утром 30-го октября 1941г. Ранее, полк находился на Тендровском боевом участке. Командовал им бывший комендант Керченской крепости, Н.Н.Таран Он был сформирован из различных частей.
   В частности в его состав были включены 1-й отдельный Севастопольский караульный батальон береговой обороны, стрелковый батальон Николаевской военно-морской базы, сводный батальон Очаковской базы, в который вошел личный состав базы торпедных катеров и части морпогранохраны НКВД, чуть позже полк был усилен батальоном 106-й стрелковой дивизии. При оставлении Тендры, в состав полка включили и личный состав береговых батарей участка: 15-й, 5-й, и 7-й.
   Батальон морской пехоты Дунайской флотилии прибыл в город вечером 30 октября 1941 г. (командир - капитан Петровский Антон Герасимович, 950 человек 5 пулеметов и одно 122 мм орудие) вместе с ним прибыла 17-я отдельная пулеметная рота этой флотилии. Батальон был регулярным подразделением морской пехоты, сформированным перед войной.
   Вечером того же дня с Тендры были доставлены две тяжелых моторизованных батареи береговой обороны: 724-я (командир к-н М.В.Спиридонов) и 725-я (командир к-н Ясинский). Каждая из этих батарей имела на вооружении по 4 шт. 152мм гаубицы-пушки МЛ 20.
   8-я бригада морской пехоты получила приказ о переброске в Севастополь 28 октября 1941г. Бригада перебрасывалась кораблями из Новороссийска. Обычно указывается, что решение о переброске бригады было принято командующим ЧФ. Это неправильно. Решение было принято заместителем Наркома ВМФ Алафузовым (Н.Г.Кузнецов был в отъезде).
   Из воспоминаний командира бригады полковника Вильшанского: "Бригада, сформированная незадолго до этого, могла с полным правом именоваться морской: в ее состав входили запасники флота, многие из которых прошли службу на кораблях и в частях Черноморского флота. Те, кто на службу не призывался, плавали на судах морского и речного флота машинистами, кочегарами, матросами. К этому времени бригада по существу еще не была полностью укомплектована стрелковым оружием, минометами, противотанковыми средствами, телефонной и радиосвязью, не, имела артиллерии. Большинство личного состава не прошло общевойсковой подготовки. Внезапность отправки говорила о том, что в Крыму сложилась тяжелая обстановка и Севастополю угрожает опасность. 29 октября крейсер "Красный Крым" под командованием капитана 2 ранга А. И. Зубкова доставил в Севастополь 1-й батальон и управление бригады. ...На следующий день в Севастополь на транспорте "Украина" прибыл второй эшелон бригады в составе 2, 3 и 4-го батальонов. В 14 часов 30 минут бригада в полном составе, за исключением тыловых частей (они были доставлены позднее), сосредоточилась на станции Мекензиевы Горы. Численность бригады составляла 3744 человека..." Еще чуть позже прибыли тылы бригады и ее численность возросла до четырех тысяч человек. Из доклада В.Л.Вильшанского на военно-научной конференции 1961года. " Личный состав бригады начал прибывать для формирования в Новороссийский флотский экипаж 10-13 сентября 1941г., и состоял, в основном, из призывников среднего возраста, призванных по мобилизации в Краснодарском крае, Волгоградской области, Астраханском округе... формирование 3 и 4 батальонов началось 16 сентября, в Геленжике 1 и 2 батальонов в Анапе, 18 сентября...
   Командным составом бригада была укомплектована за счет следующих категорий: кадрового состава нестроевых частей флота, запасных береговой артиллерии и местных стрелковых войск, выпускников Каспийского и Севастопольского (Нахимовского) училищ ".
   На момент прибытия в Севастополь бригада имела всего 5 станковых, 24 ручных пулемета, 50 ротных 50мм минометов. Несмотря на то, что в бригаде были сформированы расчеты 76мм орудий бригадного артдивизиона, и был даже свой начарт (майор Сметанин), но реально, в ее составе артиллерии не было. Лишь позже, из трофейных орудий в бригаде была сформирована 37мм батарея.
   Был и еще один резерв обороны города и базы ЧФ, о котором пишут неохотно и мимолетно, драматизируя положение города в первые дни обороны.
   "Одесские" части традиционно "забывают" показать, перечисляя силы защитников. Провожая Приморскую армию на защиту Крыма, командование ЧФ, "придержало" в городе почти все части Примармии, сформированные из моряков. Если учесть, что при обороне Одессы моряки составляли почти половину всех войск ООР, то поступок командующего ЧФ, выглядит несколько спорно. Сейчас сложно сказать, как бы развернулась ситуация под Воронцовкой, если бы Примармия прибыла в полном составе, но факт остается фактом, в Севастополе осталось много "одесских" частей
   Прежде всего, это 3-й полк морской пехоты и 1330-й полк (бывший 1-й Черноморский полк морской пехоты). Формально, 1330-й полк убыл из Севастополя, т.к. убыли и штаб, во главе с Я.Осиповым, и часть сил полка (общей численностью до батальона), но два батальона, сформированные из моряков остались в городе. Вместо моряков в состав полка включили саперов, части боевого обеспечения, бойцов недоформированного 1327-го полка.
   3-й полк морской пехоты, сформированный из моряков-черноморцев, сражавшийся под Одессой, прибыл в Севастополь еще 16 октября 1941г. Он был выдвинут для строительства укреплений на участок между Дуванкойским и Черекез-керменским опорным пунктом (в район от древнего города Эски-Кермен до современного села Холмовка в то время Заланкой). Полк был переформирован, его численность достигла полного штатного состава за счет более мелких отрядов моряков, ранее входивших в состав Примармии.
   Все дело в том, что в Одессу из Севастополя убыли шесть отрядов. В состав 1-го отряда вошли добровольцы - моряки линейного корабля "Парижская коммуна" и подводники из экипажей недостроенных подводных лодок. Возглавил 1-й отряд бывший командир орудийной башни ЛК "Парижская коммуна", будущий командир 79 морской стрелковой бригады майор А.С. Потапов. Отряд начал боевые действия в составе 161-го стрелкового полка 95-й Молдавской дивизии. Второй третий и четвертый отряды добровольцев (командиры - капитан И. Деньщиков, майор П. Тимошенко, капитан А.С.Жук) так же вошли в состав 161-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии.
   Для пополнения 1-го Черноморского полка морской пехоты и 54-го стрелкового полка были направлены 5-й отряд (командир - капитан В.В. Спильняк) и 6-й (командир - майор А. Щекин) отряды соответственно. Все отряды были полностью вооружены стрелковым оружием. По возвращению в Севастополь из Одессы, большая часть моряков остались во флотском экипаже. А 161-й полк убыл из Севастополя в составе всего двух батальонов, как и 54-й стрелковый полк 95-й дивизии Приморской армии.
   "Придержали" и часть 1331-го полка 421-й дивизии, сформированного из моряков и бойцов погранвойск НКВД. Поэтому в Крым 421-я дивизия ушла в очень ограниченном составе: трехбатальонный 1330-й полк и двухбатальонный 1331-й полк. Из-за нехватки топлива и транспорта для переброски в городе оставались два артполка Приморской армии (правда, с очень небольшим количеством артиллерии), рота танков, ряд более мелких частей.
   Давая перечень частей, оборонявших главную базу, обычно забывают бойцов НКВД, находившихся в городе. Это 23-я Севастопольская погранкомендатура, части 54-го охранного полка НКВД, Симферопольская конвойная рота, ряд более мелких подразделений.
   Войск было достаточно много, около 45 тыс. человек, и вопреки распространенному мнению, орудий тоже хватало, были даже танки, отсутствовала четкая организация и единое командование. Реально на рубежи были выдвинуты части, общей численностью, не более 20 тыс. бойцов. Т.е. менее половины. С артиллерией ситуация была еще хуже. Так, например, артиллерийские полки Приморской армии (даже прибывшие 2-4 ноября), в обороне города не участвовали вплоть до 9-го ноября 1941г., а 1330-й полк вступил в бой основными силами только 14 ноября. И виновата в этом, в основном, ведомственная разобщенность.
   Традиционно принято писать о том, что слабым местом в оснащении частей, защищавших город, было отсутствие артиллерии. Это не так, артиллерии было много, и ее можно было использовать, и она использовалась... Речь идет о зенитной артиллерии ЧФ.
  

Глава 3 Небольшое отступление о зенитном щите Севастополя

   Оправдывая неудачи первых дней обороны, советские историки обычно пишут о плохо оснащенных батальонах морской пехоты, не имевших своей артиллерии. Это не совсем так. К началу обороны города, в Севастополе скопилось более 200 стволов зенитной артиллерии, которые, при необходимости, могли быть использованы в качестве полевых. Поэтому о зенитном щите Севастополя стоит рассказать отдельно. К началу войны, в составе 61 зенитного артполка (командир подполковник В. П. Горский), числились батареи:
   1-й дивизион, батареи N 77(76мм), 78(76мм), 79(76мм), 80 ( 85мм)
   2-й дивизион, батареи N 73(76мм), 74(76мм), 75(76мм), 76, (85мм)
   3-й дивизион, батареи N 54, 55, 56 (все 76мм)
   4-й малокалиберный дивизион, батареи N357, 358, 359 (6х37мм автомат. пушек)
   -прожекторный батальон (27 прожекторов)
   -зенитно-пулеметный батальон (28 шт. установок М-4, 18 шт. М-1)
   КП полка представляло собой двухэтажный бункер, и находилось у хутора Кирияки (оно сохранилось до сих пор в дачах за территорией современного НПО "Муссон").
   Кроме этого, в ПВО главной базы ЧФ числились:
   - три отдельных железнодорожных батареи (N 57, 58, 59)
   -215 отдельный воздухоплавательный дивизион (23 спаренных аэростата)
   -11-й батальон ВНОС, разбросанный по Крыму (54 поста)
   - отдельная рота радиообнаружения (2 станции РУС-2)
   Позиции зенитных батарей были неплохо оборудованы в инженерном отношении. Были построены убежища л/с (газоубежища 2шт. по 60 человек каждое), соединенные с КП и орудийными двориками подземными ходами сообщения. На каждой батарее были построены два погреба боезапаса на 200 унитарных патронов, казармы личного состава. Толщина бетонных перекрытий в убежищах, погребах и ходах сообщения была около 40см.
   73-я находилась в районе современного Автобата (м.Феолент), на ее территории до настоящего времени находится в/ч. Остатки не выявлены из-за недоступности территории.
   76-я находилась на мысу, между б.Омега и б. Камышовая, за современной ул. П.Корчагина. На ее территории так же до настоящего времени находится в/ч. Остатки не выявлены из-за недоступности территории.
   74-я находилась недалеко от бывшей батареи N 24 (царская батарея N15), в районе современного парка Победы, на ее территории ныне построен Аквапарк. Еще недавно остатки взорванной зенитной батареи читались под наслоениями упраздненной послевоенной в/ч.
   75-я находилась в Юхариной балке в районе современного высотного здания НПО "Муссон". Остатки батареи выявить не удалось, но сохранились фото.
   77-я находилась над станцией Мекензиевы горы (высота 60.0), ныне эта высота называется высотой Героев. Территория планируется под частную застройку.
   78-я в районе Северного укрепления, между последним (ныне в/ч) и морем. На ее двориках ныне раскинулись дачи, один из домов имеет круглую форму, повторяя форму и размеры дворика.
   79-я над деревней Бельбек (Фруктовое), находится над дорогой Любимовка-Фруктовое, примерно в 1 км от перекрестка Качинского шоссе и дороги Любимовка-Фруктовое. Батарея почти сохранилась, с нее только сорвали перекрытия.
   80-я находилась в районе современного пос. Вязовая роща, между поселком и с/т "Берег", на территории бывшей войсковой части. Остатки батареи накрыты постройками послевоенной в/ч, но в некоторых местах просматриваются остатки сооружений.
   Орудия 3-го дивизиона прикрывали город. 54-я находилась на хуторе Лукомского (сейчас это в/ч), обследовать ее не удалось.
   55-я находилась в районе современного проспекта Острякова, возле старой конечной остановки 12 маршрута в земляном редуте, на склоне балки. Сохранился только перестроенный после войны погреб боезапаса.
   56-я находилась над станцией Инкерман-2 (над Каменоломенным оврагом). Сейчас это в/ч, но остатки батареи удалось распознать в послевоенной застройке.
   Кроме 76мм орудий город прикрывали и три батареи 37мм зенитных автоматов N 357 (6 орудий), мыс Константиновский, N359 (6 орудий), Северная сторона, р-н казарм на Инженерной пристани, 358 (6 орудий), район современной ул. Адм. Макарова.
   В конце июня -начале июля в ПВО Главной базы была передана матчасть СУЗА и ВМУБО, поступают орудия из мобилизационного запаса.
   0x01 graphic
  
   25.06.41г. начато формирование малокалиберного 50-го (затем 55-го) дивизиона (командир к-н Буряченко) в составе батарей:
   N501, впоследствии N 551 (командир л-т К.Беликов)
   N502 , впоследствии N 552 (командир л-т А.Шишляев)
   N503, впоследствии N553 (командир Г.Воловик)
   26.06.41г. за счет моб. запасов и матчасти учебного 85мм дивизиона СУЗА было начато формирование 62 ЗенАП (командир Ушаков Н.С)
   23-й дивизион к-н Меджитов политрук Сапожников (батареи N 214, 215, 216)
   24-й дивизион ст. л-т Н.Г.Куликов комиссар Паньшин (батареи N 217, 218, 219)
   71-й дивизион ст.л-т Беккер (батареи N 227(76мм), 228 (85мм), 229(76мм))
   29 июня был сформирован сводный зенитный дивизион. (командир полк. Л.П.Леонтьев). В него вошли:
   -2 батареи ВМУБО (калибром 76мм)
   -1 батарея 85мм от СУЗА
   -8-я зенитно-противокатерная батарея 4х45мм
   -батарея 37мм (2 орудия)
   Новую матчасть получает 61-й зенитный артполк. Батареи второго дивизиона и батареи N 73, 74, 75 получают 85мм орудия и ПУАЗО-3. Высвободившаяся 76мм матчасть частично идет на оснащение 71-го дивизиона, частично на создание нового, 92-го дивизиона (батареи N 926, 927, 928). К примеру, четыре 85мм орудия, ПУАЗО-3 и всю соответствующую матчасть получил личный состав 54-й зенитной батареи ст. л-та Игнатовича. Вместе с новой матчастью личный состав батареи получил и новую позицию в районе Камчатского люнета. Все свои 76мм орудия и оборудованную позицию в районе хутора Лукомский 54-я сдала личному составу вновь созданной 926-й батареи старшего лейтенанта Белого. Из книги Е.А.Игнатовича "Зенитное братство Севастополя":
   "На батарею прибыл лейтенант А. С. Белый. Он принимал наши пушки, приборы, оборудование, в общем, всю позицию, потому что отныне здесь будет дислоцироваться его, 926-я, батарея. Приняв хозяйство, комбат пожал мне руку: "Что и говорить, все у вас сделано на совесть"".
   В дальнейшем, 61-й зенитный артполк "обменялся" дивизионами с 62-м, и в конечном итоге расстановка орудий выглядела так:
   61-й зенитный артполк (Южная сторона)
   71-й ЗенАД (батареи N227 (4х76мм), N228 (4х85мм), N229 (4х76мм))
   2-й ЗенАД (батареи N 73, N74, N75, N76, все 4х85мм)
   3-й ЗенАД (батареи N 56, N54, N55 все 4х85мм)
   4-й малокалиберный дивизион (N357, 358, 359, всего 16шт. 37мм автоматов)
   Была начата установка, и формирование л/с батареи N 370 (две 76мм спарки 81К)
   12 августа был официально создан 92-й дивизион (батареи N 927(4х76мм), 928(4х85мм), 926(4х76мм))
   62-й зенитный артполк (Северная сторона)
   1-й дивизион (77(4х76мм), 78(4х85мм), 79(4х76мм), 80(4х85мм))
   23-й дивизион (батареи N 211, 212, 213, 214)
   24-й дивизион (батареи N 215, 216, 217, 218)
   50-й дивизион (501, 502, 503)
   Кроме того была сформирована зенитная батарея N 360, в состав которой вошли два 37мм автомата ВМУБО и два из состава 4-го дивизиона.
   В августе 1941года под Севастополем появилась новая, необычная зенитная батарея N3. Батарея была плавучей, построенной из опытового отсека, моделировавшего цитадель линкоров типа "Советский Союз". На отсеке, установили 2х130мм орудия с ЭМ "Быстрый", погибшего на минах при выходе из Севастопольской бухты 1-го июля 1941г.
   Кроме того батарея имела 3х76мм орудия 34К (одно - учебное орудие ВМУБО, два с того же ЭМ) и три 37мм автомата, счетверенный пулемет М-4 и два прожектора. Установили необычный объект на мертвых якорях, на подходном фарватере в нескольких милях от берега.
   В августе из Николаева в Крым прибыл 122-й зенитный артполк (командир подполковник А. В. Мухряков), в составе 1-го, 36-го, 70-го, 85-го дивизионов. 1-й дивизион этого полка занял позиции в станция Джанкой).
   36-й дивизион (батареи N 361, 362, 363), встал на прикрытие аэродрома Бехтери-Прогной (Тендровский сектор обороны).
   85-й дивизион (батареи N 851, 852, 853) прикрыл штаб 51-й армии в Симферополе, 70-й дивизион (батареи N 701, 702, 703) занял позиции в районе Скадовска. При отступлении из Крыма, все эти дивизионы оказались в Севастополе, правда, при этом, они понесли серьезные потери.
   Так, в бою под дер. Саблы, 85-й дивизион потерял 5 орудий (4 из них захвачены немцами) 3 дальномера, 2 ПУАЗО.
   При отступлении в Севастополь оттянулись:
   114-й зенитный дивизион (Сарабуз), созданный 7.07.41 (12х76мм 1915/1928г., командир майор Г. И. Андрианов)
   26-й зенитный дивизион (Евпатория).
   25-й зенитный дивизион. В основном, эти зенитные части были предназначены для прикрытия флотских гидроаэродромов в районе оз. Донузлав.
   При изучении состава ПВО возникает некая путаница. Все дело в том, что и 25-й и 26-й дивизионы после возвращения из Крыма были расформированы. Но это касается флотских дивизионов, зато появляется армейский 26-й ЗенАД Приморской армии. По утверждению Е.А.Игнатовича[16], это тот же флотский 26-й дивизион, переданный армии после событий под Воронцовкой, но это не верно, дивизион был сформирован из зенитной артиллерии, остававшейся в составе дивизий.
   П.А.Моргунов указывает, что "... к 1 ноября 1941 г. в составе ПВО было: 40 зенитных батарей -- 160 орудий среднего калибра, 7 зенитных батарей-- 36 орудий малого калибра и 90 прожекторов". Это действительно почти так. Почему "почти"? Все дело в том, что к началу обороны, в Севастополе еще находились орудия и личный состав Одесского района ПВО, а точнее, 73-й зенитный артполк. Поэтому, если говорить точнее, то орудий было намного больше.
   Но большинство этих батарей были не на боевых позициях. Планировался вывоз всей матчасти. Орудия, прикрывавшие город были сняты со стационарных позиций, и готовились для погрузки на корабли. Однако, противник двигался быстрее, чем можно было эвакуировать все из города. Пытаясь прикрыть город, часть зенитных батарей (правда, весьма незначительная), была развернута на сухопутных рубежах.
   Расстановка зенитной артиллерии на 31 октября 1941г. была следующей. На вершине г. Тюльку-оба, над Качей в 1,5 км севернее позиции 80-й зенитной батареи заняла 218-я батарея ст.л-та Попирайко. К этому моменту 80-я ЗБ л-та Пьянзина была снята с позиций, и сосредоточилась для вывоза в районе Бартеньевка-Буденовка.
   Аэродром Кача прикрывала полустационарная 45мм батарея N553 (N503) На оконечности плато Кара-тау (совр. отм. 306.6) заняла позиции зенитная батарея 227 ст.л-та Григорова. 217-я батарея л-та Коваленко заняла позиции между дер. Орта Кисек (Фронтовое) и Заланкой (Холмовка). Это были севастопольские батареи, но на направлении главного удара немцев и румын все же стояли не "севастопольские" орудия, а пушки 122 ЗенАП, отступавшего из Крыма. Дорогу в районе дер. Мамашай прикрывала 701-я зенитная батарея, Симферопольское шоссе рядом с позицией курсантов ВМУБО прикрывала 702-я батарея л-та Садикова, 703-я батарея располагалась в районе аэродрома Кача.
   Но немецкая авиация активно противодействовала эвакуации, в связи с этим пришлось прикрывать зенитной артиллерией и дороги, по которым вывозилось имущество.
   На своих позициях остался 3-й дивизион 61-го ЗАП, прикрывавший город (ЗБ N 54, 55, 56). Симферопольское шоссе и ж/д от Дуванкоя до Северной стороны прикрывали зенитные батареи N 213, 214 и 215. Район Сахарной головки прикрыли 75-я и 229-я зенитные батареи.
   552-я батарея л-та А.Шишляева была отведена в район Братского кладбища, для прикрытия районов сосредоточения войск на Северной стороне. Дорогу вокруг бухты прикрывала батарея на высоте 60.0, но это была уже не 77-я зенитная батарея, погибшая в Крыму. Ее пустовавшие позиции заняла 365 батарея, прибывшая из Сарабуза (Гвардейское) в составе 114-го ОЗАД. 229-я ст. л-та Старцева заняла позиции у Сахарной головки. В район деревни Новые Шули (Штурмовое) была переброшена 75-я зенитная батарея л-та Фастовца. Чуть позже были установлены еще две стареньких батареи 114-го ОЗАД. Установка батарей этого дивизиона имела свои сложности. Их можно было располагать только на стационарных позициях, т.к. они были оснащены орудиями, образца 1915/1928г. В связи с этим, 364-я батарея заняла позиции бывшей 73-й батареи, прикрывая аэродром Херсонес и 35-ю ББ. 366-я заняла дворики только что убывшей 79-й батареи над пос. Бельбек (Фруктовое).
   Орудия зенитного фронта уже 1.11.41 вступили в бой с воздушным и наземным противником. Батарея N701 уже 1.11.41г. потеряла 2 орудия и половину личного состава, 702-я потеряла 3 орудия и 47 человек 2.11.41г., 218-я ЗБ вела огонь по румынским частям в районе Качи, 553-я - по немецким частям вдоль дороги Бахчисарай-Кача, 217-я была почти полностью уничтожена в бою с авиацией противника. Были в первые дни потери людей и матчасти и на "тыловых" батареях. Эти эпизоды описаны более или менее четко.
   А, вот дальше, происходит непонятное. По документам совершенно непонятно: сколько, и какие батареи вывезли. Вопреки распространенному мнению, никто не собирался оборонять Севастополь. Во всяком случае, такое мнение было у командования (а если говорить точнее: у командующего) флотом вплоть до утра 11 ноября. Из города вывозилось все, готовился взрыв всех объектов флота. Это уже потом стали писать, что "... вывозилось все, ненужное для обороны...". На самом деле вывозили все, что могли вывезти.
   Г.И.Ванеев в своей книге пишет: "Хотя в директиве Ставки от 7 ноября указывалось, что использовать для усиления ПВО Новороссийска следует зенитную артиллерию, вышедшую из оставленных районов, на Кавказ были переведены 62-й и 122-й зенитно-артиллерийские полки ПВО главной базы. В Севастополе оставался только 61-й зенитно-артиллерийский полк и два отдельных дивизиона. Это всего 80 орудий среднего калибра из 160, которыми располагала главная база. Кроме того, в Севастополе были оставлены 10 пулеметов М-1 и 15 пулеметов М-4".
   Данные П.А.Моргунова несколько отличаются, но в общем-то сходны : "К 15 ноября 1941 г. после передислокации части зенитных средств на Кавказ для прикрытия базирования кораблей в Севастополе осталась 21 батарея, в том числе 16 батарей среднего калибра и 5 батарей малого калибра, пулеметный батальон с 10 пулеметами М-1 и 15 пулеметами М-4 и прожекторные части с 29 прожекторами. Осталась также рота ВНОС с радиолокационной станцией обнаружения". Эта информация соответствует истине. А вот дальше информация идет несколько искаженная: "Таким образом, в обороне Севастополя остались 61-й зенитный артиллерийский полк четырехдивизиониого состава (44 орудия) и три отдельных зенитных дивизиона (92-й, 114-й и сформированный позднее 55-й -- 31 орудие среднего и малого калибра), прожекторный батальон (29 прожекторов), три пулеметные роты (12 пулеметов М-4) и рота ВНОС с установкой РУС-2. Впоследствии в состав средств ПВО вошли плавбатарея N 3 и команда дымомаскировки "Ястреб". Разберем внимательно приведенный фрагмент. Начнем с того, что плавбатарея N3 на тот момент уже существовала, но подчинялась ОВР. В начале ноября 1941г. в штормовую погоду батарея начала дрейфовать при отданных якорях в сторону устья Качи, занятого противником. После этого батарею решено было отбуксировать в б.Казачья и посадить на мель, сняв с нее оба 130мм орудия, оставив лишь зенитное вооружение.
   Примерно та же картина и по 55-му зенитному дивизиону. Он уже существовал и уже входил в состав 61-го зенитного артполка. Е.А.Игнатович в своих воспоминаниях описывает ситуацию чуть иначе: "Изменилась обстановка и с ПВО флота. Главные силы флота ушли на Кавказ, в связи с чем, на Кавказ был отправлен 73-й зенитно-артиллерийский полк для прикрытия базы в Туапсе. В ночь с 8 на 9 ноября 122-й зенитный полк на борту крейсера "Красный Кавказ" в составе 1-го и 85-го дивизионов, был направлен в Новороссийск. Давайте разберемся, для начала, со 122-м зенитным артиллерийским полком. Формально, ушли 1-й и 85-й дивизионы этого полка, но... По состоянию на 5 ноября 85-й дивизион состоял двух сводных батарей по 3 орудия в каждой, а ушли на Кавказ четыре полноценных батареи, в том числе и 262-я зенитная батарея из 26-го дивизиона.
  
   0x01 graphic
   Из воспоминаний командира 122 зенитного артполка [17].
  
   1-й дивизион этого полка, ушел из Севастополя в составе батарей N211, 212, 213 (в полном составе), хотя по состоянию на 4 ноября в дивизионе не хватало 3-х орудий. Скорее всего, на пополнение этих батареи и были использованы орудия 25-го и 26-го дивизионов. Оба этих дивизиона были расформированы в конце октября, начале ноября.
   В составе 122-го полка ушел и прожекторный и зенитно-пулеметный батальоны, что значительно ослабило ПВО города. В связи с эвакуацией четкой структуры до 21 ноября 1941г. не было. Армейцы подчинялись "своему" командованию, флотские - своему. Ситуация обострялась еще и тем, что 19-го ноября из Севастополя убыл командующий ПВО ГБ ЧФ полковник Жилин. Но, как, ни странно, "эвакуация" продолжалась, и после 15-го ноября. Так, общепринято писать, что 23 ноября на борту транспорта "Курск" из Севастополя было вывезено "ненужное для обороны имущество флота". "Ненужным имуществом" в том числе оказался и 23-й зенитный дивизион 62-го зенитного артполка в составе: 214-я 85-мм трехорудийная батарея, 215-я 85-мм четырехорудийная батарея, 216-я 85-мм трехорудийная батарея.
   Обычно принято писать, что в начале декабря 1941г. из Севастополя, на прикрытие Кавказских баз ушел 62-й зенитно-артиллерийский полк. Действительно, 3 декабря на борту крейсера "Красный Кавказ" ушло 18 зенитных орудий, а 5-го на транспорте "Фабрициус" еще 4 орудия. Итого 22шт. Все вроде бы совпадает, но...
   Вспомним, из каких дивизионов состоял 62-й зенитный полк. По логике, половина полка должна была уже находиться на Кавказе. Что же тогда вывозили из Севастополя? 62-й полк убыл в составе: 24-го ЗенАД: 218-я 85-мм трехорудийная батарея; 73-я 85-мм трехорудийная батарея; 74-я 85-мм четырехорудийная батарея. 71-го ЗенАД: 55-я 85-мм четырехорудийная батарея; 56-я 85-мм четырехорудийная батарея ; 76-я 85-мм четырехорудийная батарея
   Зенитно-пулеметного батальона, прожекторного батальона
   Итого 22шт. 85мм орудия; 18 пулеметов М-4; 12 пулеметов М-1; 27 прожекторных станций. Т.е. у 61-го зенитного полка забрали как минимум пять батарей. Все? Увы, нет. У 61-го зенитно-артиллерийского полка забирают и 4-й малокалиберный дивизион зенитных автоматов в составе зенитных батарей N 358, 359, и 357 (всего 16 автоматов). Севастополь к началу 2-го штурма остался почти без зенитного прикрытия. Все готовились к грандиозной десантной операции. Но ушедшие для подготовки десанта орудия назад не вернулись...
   Но, вернемся к событиям ...
  

Глава 4 30 октября 1941года, расстановка сил

   Как же располагались войска по состоянию на 30 октября 1941г. и какова же была организационная схема управления?
   На тот момент командующий ЧФ Филипп Сергеевич Иванов (он же Октябрьский) командовал только флотом, и за оборону Севастополя отвечал лишь косвенно, только потому, что это была база ЧФ. Оборонять сухопутные рубежи (в том числе и Севастопольские) должна была РККА. Но, к сожалению, защитить их она пока не могла, в связи с чем, командующий принял вполне логичное решение, готовиться к бег... простите, к эвакуации.
   А потому, Ф.С.Октябрьский, сев на эсминец, срочно убыл на Кавказ, заниматься вопросами размещения флота на Кавказе. За себя, командующий флотом оставил адмирала Елисеева, однако тот имел полномочия распоряжаться только корабельным составом и тылами флота и за оборону города и базы не отвечал.
   Командующим войсками в Крыму (как РККА, так и флотом) оставался адмирал Г.И.Левченко, штаб которого находился на тот момент в Алуште, и связи ни с войсками, ни с флотом не имел. Официально отвечал за оборону города зам командующего по обороне Главной базы ЧФ Г.В.Жуков. Его штаб располагался на флагманском КП флота. Ему подчинялся Учебный отряд ЧФ, охрана водного района, ряд более мелких частей.
   В то же время непосредственное руководство обороной города осуществлял комендант береговой обороны П.А. Моргунов, в подчинении которого находились части береговой обороны, береговые батареи и ПВО города. Комендант БО находился на своем КП, находившемся в казематах старой царской 11-й мортирной батареи.
   Прибывающие и вновь формируемые части поступали в распоряжение того или иного командира, в зависимости от ведомственной подчиненности. Так, 8-я бригада морской пехоты получила приказ о выдвижении на рубежи от Г.В.Жукова, а части, прибывающие с Тендровского участка и Каркинитского сектора обороны, поступали в подчинение П.А.Моргунову. Были и части, не подчиненные ни одному из командиров. В частности, школа младших командиров МПО НКВД усиленно готовилась к эвакуации, и не признавала приказов флота, ссылаясь на иную ведомственную подчиненность.
   Территориально, оборона Севастополя состояла...Нет, не так. Чтобы там ни писали, оборона Севастополя еще не имела никакой структуры. Мало кто думал, что город придется оборонять с суши, эта мысль считалась крамольной. Была только противодесантная оборона, созданная еще в начале войны. Она состояла из двух участков: Городского и Балаклавского. Городской участок был разделен на три сектора.
   I сектор -- юго-восточное направление: от Северной бухты по побережью через Херсонесский маяк -- мыс Фиолент -- г. Балаклава -- восточное Балаклавское укрепление -- дер. Камары. Балаклавский боевой участок был подчинен коменданту I сектора.
Граница со II сектором проходила от дер. Камары по Балаклавскому шоссе на Севастополь. Комендантом 1 сектора был начальник школы БО и ПВО майор П. П. Дешевых; командиром Балаклавского участка -- майор М. Н. Власов. На Балаклавском участке числились три батальона:
   -школы младших командиров БО и ПВО
   -школы младших командиров МПО НКВД
   -техникума ЭПРОН
   В первом секторе числились:
   -батальон запасного артполка
   -батальон охраны водного района
   -батальон тыла флота
   II сектор -- восточное направление: дер. Камары -- дер. Чоргунь -- дер. Шули -- дер. Черкез-Кермен; левая граница с 3 сектором проходила от Черкез-Кермена через гору Сахарная Головка к устью Черной речки в Инкермаиской долине. Комендантом II сектора являлся командир Учебного отряда контр-адмирал П. О. Абрамов.
   В составе сил 2-го сектора числились:
   -вновь прибывший 2-й полк морской пехоты
   -батальоны школы связи и школы оружия Учебного отряда
   III сектор -- северное и северо-восточное направление: дер. Черкез-Кермен -- дер. Заланкой -- дер. Дуванкой -- гора Азис-Оба -- дер. Аранчи -- по возвышенности севернее р. Качи до родника Алтын-Баир и далее на запад до уреза моря, в 1,5 км севернее устья р. Кача. Комендантом III сектора, после ухода с 7-й бригадой морской пехоты полковника Е. И. Жидилова, был командир Местного стрелкового полка подполковник Н. А. Баранов.
   Кроме того, самый большой, III сектор делился на два подсектора. Командиром правого подсектора был назначен командир школы Учебного отряда полковник Дацишин. Левым подсектором командовал комендант всего III сектора полковник Баранов. В 3-м секторе числился Местный полк, туда же была направлена вновь прибывшая, 8-я бригада, номерные батальоны.
   Но все это распределение войск по секторам изменилось, с подходом немецких войск. В изложении советских историков все просто. "В ночь на 30 октября морские стрелковые части Севастопольского гарнизона заняли сухопутные рубежи обороны" (Г.И.Ванеев). П.А.Моргунов, непосредственно участвовавший в тех событиях, пишет честнее, но более обтекаемо: "1 ноября заместителем командующего Черноморским флотом по обороне Главной базы был издан приказ, в котором определялись задачи частям, прибывшим в Севастополь 30--31 октября и включенным в оборону, и уточнялись задачи подразделениям, уже занимавшим оборонительные рубежи... В приказах не все подразделения были учтены, хотя они уже находились на рубежах. Приходилось в рабочем порядке исправлять эти упущения. Отчасти это было результатом управления из двух командных пунктов: с КП БО и с КП Г. В. Жукова. Но такое положение существовало лишь 30 и 31 октября". На самом деле, картина событий этого дня существенно отличается от того, что описывается в советской литературе.
   П.А.Моргунов в своей книге "Героический Севастополь" пишет, что "30 октября появился первый боевой приказ контр-адмирала Г. В. Жукова с задачами по обороне Севастополя с суши от подходившего 54-го немецкого армейского корпуса. Этим приказом я назначался первым заместителем Г. В. Жукова и должен был развернуть секторы обороны. В приказе не были указаны организация и силы секторов, несмотря на то, что на внесении этих данных настаивало командование Береговой обороны. Правда, они имелись в общем наставлении по обороне Главной базы, в дополнительных приказах начальника гарнизона, но отсутствие этих данных в приказе от 30 октября создавало известные трудности в развертывании сил обороны. Вечером 30 октября состоялся мой доклад контр-адмиралу И. Д. Елисееву (оставшемуся за командующего флотом в Севастополе), в котором было изложено состояние сухопутной обороны, в частности отмечалось незначительное количество сил, имевшихся па суше, и поднимался вопрос об источниках их пополнения.".
   Действительно, вечером 30-го октября, после того, как более или менее стала ясна ситуация с положением советских войск и войск противника, было установлено единое командование и налажено взаимодействие между Г.В. Жуковым и П.А.Моргуновым был подписан следующий приказ:
  
   БОЕВОЙ ПРИКАЗ ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДУЮЩЕГО ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ ПО ОБОРОНЕ ГЛАВНОЙ БАЗЫ
   30 октября 1941 г. 20:00
   Противник прорвал линию фронта, его передовые мотомеханизированные части вышли в район Евпатория -- Саки, угрожая Севастополю. 51-я и Приморская армии отходят на рубеж Окречь -- Саки. Частям гарнизона г. Севастополя во взаимодействии с кораблями и береговой артиллерией не допустить противника к ГВМБ и уничтожить его на подходе к Севастополю.
   а) 2-й ПМП(полк морской пехоты) --оборонять рубеж Камары -- Чоргунь -- Шули;
   б)3-й ПМП(полк морской пехоты) --оборонять рубеж Черкез-Кермен, Заланкой, х. Кефели, высота 142,4;
   в)МСП(Местный стрелковый полк)-- двумя батальонами оборонять рубеж гора Азис-Оба, Аранчи, Отм. 42,7, курган Маяк-Оба...;
   г)Училищу БО --одним батальоном с 76-мм батареей оборонять рубеж Тоуле, г. Азис-Оба, Аранкой;
   д)Учебному отряду ЧФ --двумя батальонами и ротой МСП оборонять рубеж Черкез-Эли, Тархэнлар, Бурлюк, Альма-Тамак, берег моря;
   е) батальон 8-й бригады морской пехоты --мой резерв, сосредоточиться в районе ст. Мекензиевы Горы;
   ж) батальон ДВФ (Дунайской военной флотилии) со 122-мм орудием -- резерв командира МСП -- сосредоточиться в районе Мамашай;
   з) начальнику ПВО ЧФ обеспечить ГВМБ от нападения противника с воздуха и быть готовым к использованию артиллерии и авиации по живой силе и танкам противника;
   и) командирам секторов немедленно занять свои боевые сектора по указанию коменданта БО ГВМБ.
   Мой КП -- КП БО ГВМБ, запасной --ФКП флота. Первый заместитель -- генерал-майор Моргунов. Второй заместитель -- полковник Кабалюк.
   Заместитель командующего ЧФ по обороне ГВМБ контр-адмирал Г. Жуков
  
   Но... стоит обратить внимание на расстановку частей и на время ПОДПИСАНИЯ приказа. Действительно, к вечеру 30 октября 1941г. в Севастополе появилось единое командование и П.А.Моргунов и Г.В.Жуков начали управлять войсками слаженно, с единого КП. Но до этого момента каждый командовал "своими" частями. Приведу только один пример:
   Из воспоминаний Мирошниченко: "29 октября после ужина в училище раздался сигнал боевой тревоги. Мы построились на плацу в полном боевом снаряжении. Нам зачитали обращение Военного совета ЧФ. где прозвучало, что "каждый боец, командир и политработник должен драться с врагом до последней капли крови, до последнего вздоха". Прямо с плаца, взяв с собой ящики с патронами, миномёты и пулемёты, мы ушли на фронт. Это был тяжёлый переход: курсанты и командиры шли без отдыха 35 км. оставив позади передовой рубеж. Поскольку начальник училища капитан 2 ранга П. А. Карандасов перед выходом на фронт попал в дорожно-транспортную аварию, получил травму и был госпитализирован, командовал курсантским батальоном заместитель начальника училища по учебной части полковник В. А. Костышин. Комиссаром батальона был полковой комиссар Б. Е. Вольфсон. Мы заняли рубеж Аранкой-Тоуле. ". Т.е. войска начали свое движение за день-два до подписания этого приказа.
   В связи с тем, что до 20:00 30.10.41г. каждый из заместителей командующего ЧФ командовал "своими" частями, получился полный разнобой. Комендант береговой обороны П.А. Моргунов начал развертывание частей, по ранее утвержденному плану, по линии Передового рубежа, на который были выдвинуты Местный стрелковый полк, батальон школы запаса БО, 15-18-й батальоны морской пехоты, батальон Дунайской флотилии, ряд других частей БО. Все указанные части получили приказ разворачиваться вдоль реки Кача, через плато Кара-тау к Дуванкойскому узлу и далее, к Черекез-Кермену.
   Г.В. Жуков, следуя, ранее полученным, указаниям Ф.С.Октябрьского, начал разворачивать "свои" войска на другом, Дальнем рубеже по реке Альма, куда из второго сектора были направлены батальоны УО ЧФ. Рубеж этот существовал по большей части на бумаге, и укреплений на нем почти не было. Три батальона учебного отряда ЧФ (два батальона Электромеханической школы и батальон Объединенной школы Учебного отряда ЧФ), заняли позиции вдоль реки по левому ее берегу. Фактически получилась "каша", из частей, не имевшая единого фронта обороны.
   Приводить в порядок ситуацию начали только с утра 31-го октября 1941года, но к тому времени ситуация уже серьезно усложнилась, часть батальонов уже вступила в боестолкновение, часть была окружена, а с частью полностью отсутствовала связь. Если бы единое руководство обороняющимися частями было налажено ранее, многих потерь удалось бы избежать.
   Разберем внимательно приказ. Он достаточно важен. Прежде всего, обратим внимание на то, что в Севастополе по-прежнему надеются на то, что Приморская и 51-я армия займут промежуточный рубеж Саки-Окречь. Смотрим дальше.
   Кольцо вокруг Севастополя по линии Передового рубежа образовано всего тремя полками Местным стрелковым, 2-м и 3-м полками морпехоты. Позиции 2-го ПМП проходили по линии Передового рубежа, и имели протяженность около 15 км, но на тот момент противника в районе его расположения не было. По сути своей это было боевое охранение. 3-й ПМП имел линию обороны той же протяженности, так же по линии Передового рубежа с выходом на плато Кра-тау на левом фланге Дуванкойского опорного пункта. Те же 15 км приходились на долю МСП и так же по линии Передового рубежа, до берега моря.
   Правда, стоит обратить внимание на одну деталь. Холм Азис-оба находится в 5,5 км позади высоты 142,4 (отметка дана в саженях, это современная отметка 306.6) т.е позиции Местного и 3-го Морского полков локтевой связи не имели.
   8-я бригада только начала прибывать, и ее пока не брали в расчет. По состоянию на 30.10.41г. прибыл всего один батальон. Бригада еще не имела своей артиллерии, был большой некомплект пулеметов, поэтому ее поставили на Главный рубеж в 15-20 км от места первых боев. Специально или ошибочно это произошло, сейчас сказать сложно.
   Пока ее будущий участок на Передовом рубеже занимал 3-й батальон Местного полка. Правда, в приказе указан еще и батальон Дунайской флотилии, но он приказа вообще не получил, и естественно, на указанные позиции не прибыл.
   Интересен пункт Д) согласно которому батальоны УО (фактически их было три) оставлялись на своих позициях по реке Альма, не имея прикрытия ни с левого фланга, ни с правого. Безусловно, это было ошибкой, за которую пришлось заплатить потерями. Г.В. Жуков рассчитывал занять рубеж по р.Альма, как и было рекомендовано ему Ф.С.Октябрьским.
   На кальке, хранящейся в Центральном военно-морском архиве, позиции батальонов учебного отряда показаны на Главном рубеже. Батальон капитана Кагорлыцкого показан в районе левого берега Качи и далее, до Бельбекской долины в районе Камышлов. Батальон Жигачева показан в районе от Камышлов до Кара-кобы. Батальон объединенной школы на кальке не показан вообще. Зато на Дальнем рубеже показаны некие непонятные "два резервных батальона ЧФ".
   В тылу их, в районе р. Кача показан батальон ВМУБО. С дислокацией этого батальона много неясного. Г.И.Ванеев пишет так [18]: "За передовой рубеж обороны было выставлено бое­вое охранение батальонов: местного стрелкового полка, объединенной и электромеханической школ Учебного отряда. Они заняли позиции по берегу р. Альма от д. Черкез-Эли до д. Альма-Томак. В районе Бахчисарая занял позиции батальон Военно-морского училища им. ЛКСМУ". И, далее, там же в примечании: " Батальон курсантов должен был занять оборону за Бахчисараем по берегу р. Альма, в районе железнодорожной станции, но выйти на указанный рубеж до подхода немцев не успел и был вы­нужден занять позиции юго-западнее Бахчисарая, у р, Кача, где проходят железная и шоссейная дороги".
   Это неправда. Батальон ВМУБО не должен был занимать позиции перед Бахчисараем. Прибыв на место, батальон немедленно приступил к окапыванию. Уже после выдвижения батальона на позиции в районе р.Кача, на линию Дальнего рубежа успели перебросить 16-й батальон морской пехоты [19]. Курсанты должны были стать второй линией Дальнего рубежа. Он должен был находиться в тылу оборонительной линии, и составлять резерв обороны на случай прорыва противника, через линию Дальнего рубежа. То, что батальон вступил в бой одним из первых - это просто стечение обстоятельств.
   Кстати, есть очень четкая смысловая разница между боевым охранением и линией обороны, но с этой ситуацией мы разберемся чуть позже. Батальон ВМУБО не мог быть "боевым охранением", даже "усиленным" как принято было писать.
   Любопытно, но этот приказ был напечатан шрифтом, который встречается только на послевоенных пишущих машинках. Не поздняя ли это "вставка" в историю? Кстати, приказ печатал явно человек малознакомый с довоенными топонимами Крыма. Расстояние от деревень Тоуле (Дачное) и Аранкой (Железнодорожное) до горы Азис-оба составляет почти 9 км. Правда, когда-то один из старых пригородов Бахчисарая назывался Азис, но и до него около 4-х км.
   Причем, есть еще одна любопытная деталь: сел, с названием Аранкой, было два: Аранкой русский -это село Новенькое, а просто Аранкой (бывшая усадьба Мордвинова)-это Железнодорожное, и расстояние между этими селами, никак не менее 3,5-х км. Так что, даже получив такой приказ, командиру ВМУБО было сложно понять, какой рубеж он должен был занять. С одной стороны, заняв Новенькое, батальон перекрывает дорогу Бахчисарай-Кача (по Качинской долине), а с другой стороны, его линия обороны растягивается почти на 7 км. Удержать такой рубеж нереально. Так или иначе, командир батальона принял, наверное, единственно правильное решение, он занял рубеж между современными селами Железнодорожное и Дачное.
   А вот дорога по Качинской долине, в результате такого решения, осталась без прикрытия. Эта дорога сохранилась до сих пор (дорога Бахчисарай-Долинное-Фурмановка). Частично продвижение по дороге перекрыла зенитная батарея, установленная на высотах над д. Аранкой, но как показало дальнейшее развитие событий, это прикрытие оказалось неэффективным. Курсантская 76мм батарея располагалась на полузакрытой позиции, и простреливать эту дорогу не могла.
   Между правым флангом батальонов УО и левым флангом курсантского батальона было почти 7 км, не прикрытых ничем, и ни кем. Объективно говоря, если бы удалось выдвинуть батальон курсантов вперед, к высоте Казан-таш (линия Дальнего рубежа), то возможно, при содействии 16-го батальона морпехоты удалось бы остановить противника перед Бахчисараем. Но этого не произошло.
   Сейчас (да и в советское время) много писалось о том, что первыми встретили врага курсанты ВМУБО. Это не так. Первыми частями, вступившими в бой с противником стали: части батальонов электромеханической школы Учебного отряда ЧФ, батальон объединенной школы УО ЧФ, занявшие Дальний рубеж, боевое охранение Местного стрелкового полка, состоявшее из 1-й роты и полковой школы младших командиров, стоявшие на Дальнем рубеже, вдоль реки Альма. Эти части вступили в бой уже к вечеру 30.10.41г. Стоит обратить внимание на то, что если части Местного стрелкового полка были боевым охранением [20], то отдельные батальоны морпехоты занимали линию обороны [21].
   Примерно в это же время вступила в бой войсковая часть, сформированная для защиты Севастополя, но затем, брошенная в Крым. Речь идет о 7-й бригаде морской пехоты. Эти части вступили в соприкосновение с противником уже 30-го октября, в то время, как батальон ВМУБО столкнулся с противником только 1.11.41г.
  
   0x01 graphic
  
  

Глава 5 День 31.10.41г.

   Приморская армия, 31-го октября 1941г., в течение всего дня, ведя арьергардные бои, основными силами двигалась по дороге, идущей вдоль линии англо-индийского телеграфа (через современное село Трактовое) к Симферополю. Войскам до Симферополя предстояло пройти около 70 км. По времени, это 1,5-2 дня пешего марша. Артиллерия и моторизованные части двигались намного быстрее. Еще быстрее двигался командующий Приморской армией.
   Сразу же после принятия решения на отступление, генерал-майор И.Е.Петров тут же выехал в Симферополь. В Симферополе, в штабе войск Крыма никого не оказалось. Не оказалось никого и на запасном КП в Кызыл-Коба, а потому командующий армией оказывается в Алуште, причем уже 31 октября 1941г. Т.е. в тот же день, сразу после принятия решения на отход. Но собравшееся в Алуште командование связи с войсками не имело, и собиралось перебираться под защиту флота в Севастополь.
   События севастопольской обороны нужно рассматривать совместно с маневрами отступающей Приморской армии.
   80-й отдельный разведывательный батальон предпринял разведку в направлении Бахчисарая. В ходе разведки выяснилось, что дорога на Севастополь закрыта, поэтому было принято решение артиллерийские части, имевшие средства тяги, направить по дороге через Ангарский перевал в Алушту. Так, к примеру, 265-й тяжелый артполк оказался в Алуште уже днем 31.10.41г. Правда, далеко не все артиллерийские части имели средства тяги. И, даже те, кто их имел, оказывался в сложной ситуации- не хватало бензина.
   Объективно говоря, второстепенные обходные пути к Севастополю еще сутки оставались открытыми, а заслон на основной дороге не был слишком плотным, однако командармом Приморской было принято решение отходить влево, к Крымским горам.
   Традиционно принято писать, что это решение было вызвано недостаточным количеством артиллерии и боезапаса. Артиллерия была, и ее было достаточно для прорыва, был и боезапас. Не было только одного: организации войск и времени, чтобы навести порядок.
   134-й гаубичный артполк, выгрузившись 31.10.41г. из ж/д эшелона в Сарабузе, оказался в сложной ситуации. Полк имел три вагона боеприпасов, исправные орудия, но не имел средств тяги. Его грузовики и тягачи остались в Одессе. Командир полка пошел на крайние меры, реквизировав грузовики, двигавшиеся по дороге. Примерно так же поступил командир 69-го артполка. При бомбардировке станции Симферополь взлетели в воздух пять вагонов боезапаса Приморской армии, станцию могли прикрыть зенитчики 85-го зенитного дивизиона ЧФ (из 122 зенитного полка), но те, снялись с позиций, и, двигаясь по шоссе, столкнулись с немецким заслоном. Дивизион, в виду нехватки бензина, был вынужден бросить матчасть (по официальной версии она была взорвана).
   По той же причине были взорваны орудия артполка 172-й стрелковой дивизии - кончился бензин, а конных средств тяги у полка не было. Как это связано с Севастополем? В общем-то напрямую. В расчете на то, что части Приморской армии нанесут решительный удар и прорвутся к городу по Симферопольскому шоссе, командование приняло решение перебросить по железной дороге 16-й батальон морской пехоты.
   И такая попытка прорыва была. (Более подробно этот вопрос разбирается в другой работе "История одного отступления"). В этой попытке принимали участие подразделений 172-й дивизии, танковый батальон Приморской армии, ряд других частей, в том числе и один из батальонов 7-й бригады морской пехоты. Е.И.Жидилов пишет об этом крайне обтекаемо: " Мало осталось людей и от пятого батальона. Его командир капитан Михаил Дьячков, выполнив задание генерала Петрова, после не смог соединиться с основной колонной бригады и следовал самостоятельно. У деревни с лирическим названием "Приятное свидание" он столкнулся с противником. Морские пехотинцы прямо с марша были вынуждены вступить в бой. Вскоре Дьячкова и его начальника штаба старшего лейтенанта Михаила Надтоку тяжело ранило. Раненых погрузили на машину, но ее захватили немцы. В командование батальоном вступил комиссар старший политрук Турулин. Моряки под его руководством сражались отважно и стойко. Они отбили все атаки противника, но к концу боя в батальоне осталось всего полсотни человек. Вырвавшись из окружения, они во главе со своим комиссаром пришли в Севастополь" [22].
   Все просто: батальон шел, и столкнулся с противником. Непонятно только почему он понес такие потери. Картина, вырисовывающаяся по воспоминаниям ветеранов, выглядит иначе: батальон участвовал в попытке прорыва немецко-румынских заслонов на дороге в районе ст. Альма. К этому времени, бронепоезд N1 ("Войковец") уже отошел к станции Шакул (Самохвалово), а затем, был поврежден немецкой авиацией. Расстреляв боезапас, личный состав бронепоезда вывел из строя материальную часть, снял пулеметы, и, в ночь с 31.10. на 1.11.41г. отошел к позициям, на которые занимал 16-й батальон морской пехоты. [23].
   Между отступающей Приморской армией и обороняющимся Севастополем было всего-то 2-3 км дороги занятых немцами и румынами, но прорваться приморцы не смогли. Наткнувшись на упорное сопротивление немецких и румынских войск вдоль шоссе Севастополь-Симферополь, Приморская армия изменила направление движения. Было принято решение отходить в горы к Южному берегу Крыма.
   Движение осуществлялось двумя колоннами по двум основным дорогам. Первая дорога - через Ангарский перевал в Алушту, вторая (ныне перехваченная Крымским заповедником) вдольь реки Альма через Саблы (Партизанское), Бешуй к Алуште или Ялте (дорога в горах раздваивалась).
   Традиционно принято писать, что Приморская армия сразу приняла решение отступать на Севастополь. Это не совсем так. Изначально, части двигались к Алуште, где до 1-го ноября 1941г. находилось командование войск Крыма.
   Все дело в том, что в горах был намечен еще один рубеж - Южнобережный, с командным пунктом в Алуште. На тот момент его занимала всего одна дивизия -184-я стрелковая дивизия НКВД (4-я Крымская дивизия народного ополчения). С точки зрения движения на Севастополь, поворот войск на Алушту был крайне рискованным.
   Дорога, между Алуштой и Севастополем одна. Она проходит по побережью, и ее легко можно перехватить по трем примыкающим к ней дорогам, проходящим по долинам рек Кача и Бельбек, а так же по дороге через Байдарскую долину через перевал Бечку. Чтобы этого не произошло, "севастопольским" войскам нужно было удерживать все рубежи вплоть до Дальнего включительно, не отступая ни шагу назад.
   Командование войск Крыма планировало организовать оборону Севастополя по Дальнему рубежу, который смыкался с рубежом Южнобережным.
   Севастополь рассчитывали оборонять флотскими частями, части Приморской армии рассчитывали поставить на оборону Южнобережного рубежа. Правый флаг этой оборонительной линии уже был занят 184-й стрелковой дивизией НКВД 51-й армии. Сюда же стремилась конная группа генерала д.Аверкина (48-я и остатки 42-й кавдивизии).
   Учитывая характер местности, наличие небольших портопунктов в Ялте и Алуште, удержать этот рубеж силами Приморской армии было вполне реально. Но "Южнобережный оборонительный район" с командным пунктом в Алуште, просуществовал недолго. А причина была в том, что "сыпалась" оборона Севастополя. Первые же бои показали, что удержать и Севастополь и Южнобережный рубеж невозможно. И вот только тогда (начиная с 1 ноября 1941г.) началось движение в Севастополь.
   Любое изменение планов всегда ведет к беспорядкам и потерям. Части получили новые направления движения. Получила приказ об изменении маршрута и 7-я бригада морской пехоты. Точнее, не вся бригада, а 3-й, батальон, который двигался вместе со штабом.
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова: В 22 часа 31 октября мы получили радиограмму генерал-майора Петрова: "Бригаде сосредоточиться в районе Старые Лезы и продвигаться к Севастополю по маршруту: Булганак, Ханышкой".... По Евпаторийскому шоссе подходим уже к Старым Лезам, когда поступает по радио новое распоряжение генерала Петрова: "В связи с новой обстановкой маршрут движения изменить. Вам следовать форсированным маршем по маршруту: Атман, южная окраина Симферополя и далее в район Саблы. Учесть возможность действия противника, занимающего район Булганак. По этому маршруту впереди вас идет 25-я дивизия. 5-й стрелковый батальон, участвующий в бою под Княжевичи, мною встречен на ст. (неразборчиво) и направлен в Сарабуз для дальнейшего следования в район совхоза "Свобода", что северо-восточнее Симферополя. Мой КП в дер. Шумхай. Бригаде в район Саблы (Партизанское) выйти к утру 1.XI.41 И.Е.Петров"".
   К сожалению, в ходе этих маневров, из-за отсутствия четкого управления 7-я бригада потеряла два с половиной батальона, и потеряла бы и еще один, если бы не грамотные действия командира 4-го батальона А.С.Гегешидзе.
   Кстати, И.Е.Петров, пообещал усилить бригаду артиллерией, и выполнил свое обещание. Правда весьма специфически. В районе Сарабуза, к бригаде присоединилась батарея 52-го артполка 51-й армии. Бригада получила четыре мощных 155мм французских орудия, вот только одна незадача: орудия имели... по одному снаряду на ствол. И снарядов к французским гаубицам Шнейдера, доставшимся СССР от Польши и прибалтийских государств, на всем полуострове было не сыскать по всему Крыму. Учитывая сложный маршрут, предложенный бригаде И.Е.Петровым, эта батарея становится не подкреплением, а тяжелой обузой для моряков.
   1-й, 2-й, 4-й и 5-й батальоны бригады двигались самостоятельно, под руководством своих командиров. Это и сыграло трагическую роль в их судьбе. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Трагически сложилась судьба второго батальона и двух примкнувших к нему рот первого батальона. Подполковник Илларионов, встретив их у Атмана, по неизвестной причине повел колонну не на Симферополь, как следовала бригада, а на Булганак-Бодрак. У селения Азек (Плодовое) на нее напали крупные силы противника. В бою с вражескими танками и пехотой Илларионов и командир батальона Черноусов погибли. 138 бойцов под командованием младшего лейтенанта Василия Тимофеева с большими трудностями вышли из окружения и добрались до Севастополя. Мало осталось людей и от пятого батальона". Так написано в мемуарах Е.И.Жидилова, но причина известна- потеря управления. Батальон не успели предупредить о том, что дорога впереди уже занята противником. Правда, в одном Е.И.Жидилов ошибается: фамилия командира 2-го батальона была не Черноусов, а Черногубов. Батальон был уничтожен частями 132-й дивизии. В плен попало около 80 человек. Еще 172 человека были захоронены где-то в районе дер. Азек (Плодовое).
   Моторизованная бригада Р.Корнэ свою задачу выполнила, она перекрыла дорогу из Симферополя на Севастополь. Выйдя в район современной станции Почтовая (Альма), она установила две тяжелых 150мм батареи 54-го моторизованного дивизиона, и перехватили железную дорогу и шоссе. Еще две батареи дальнобойных чешских 150мм гаубиц (737-й тяжелый моторизованный корпусной дивизион) установили немцы.
   Солдаты 10-го полка рошиори разобрали ж/д полотно, и заняли оборону по реке Бодрак, захватив село с одноименным названием (Скалистое). 6-й полк занял позиции по правому берегу Альмы. Немецкие части сосредоточились в районе шоссе, производя разведку вдоль дороги Симферополь-Севастополь. Части мотобригады на 1-2 дня опередили выход в данный район частей 50-й дивизии.
   Маневрируя в районе станции Шакул, советский бронепоезд N1 сдерживал продвижение румынских и немецких войск к Бахчисараю. По данным советских источников, за сутки боев под станцией Альма 30 и 31 октября армейский бронепоезд "Войковец" разгромил батальон пехоты противника, уничтожив две его роты. Румынские источники дают более скромные цифры, но отмечают большие потери в первом батальоне 10-го моторизованного полка рошиори и в 54-м тяжелом артиллерийском дивизионе. Однако поединок был неравным: французские 155мм орудия румынского артдивизиона имели намного большую дальность стрельбы, чем шесть 75 и 76мм орудий бронесостава. Бронепоезд вынужден был отойти.
   Из воспоминаний А.Думитреску. "Мы расположились в большом яблоневом саду, укрывшись шинелями, наше начальство в домике на станции. Всю ночь устанавливали антенны радиостанций, маскируя их ветками, тянули линии телефонной связи. Под утро стало невыносимо холодно, вместо завтрака нам выдали по пачке галет, и мы решили пробежаться, на ближайший холм, чтобы согреться. Забравшись на холм, под которым стояла наша батарея тяжелых орудий, я стал свидетелем боя нашей батареи с вражеским бронепоездом. Бронепоезд укрывался сначала за строениями станции, выскакивая вперед, и возвращаясь назад, затем он вынужден был отойти за холм. Бронепоезд был небольшим: забронированный паровоз, штабной вагон, и две бронеплощадки с двумя пушками на каждой. На передней площадке стояла полевая пушка, и мы видели даже фигурки большевистского расчета, суетящегося возле орудия. Перед бронепоездом была прицеплена открытая платформа, нагруженная всяким хламом, на ней из шпал было сложено укрытие и и из-за него неожиданно застрочил пулемет. Мы не видели по кому он вел огонь, но мы почли за лучшее, вернуться".
   В 14 часов бронепоезд подвергся атаке восьми "Ju-87" из группы III/StG 77. Бронепаравоз был разбит, кончился боезапас. Командир бронепоезда майор Баранов был тяжело ранен. Бойцы бронепоезда на руках вынесли своего раненного командира. У тяжелораненого майора С.П.Баранова в госпитале в Севастополе хирург вынул из его тела около двадцати осколков. Командование на себя взял капитан Чайковский, бывший командир разбитого "Орджоникидзевца". К ночи с 31октября на 1 ноября 1941г. личный состав бронепоезда, сняв пулеметы начал отход в сторону Бахчисарая.
   С уничтожением бронепоезда, у немецко-румынских войск появилась возможность двигаться дальше, и было начато формирование новой колонны, составленной из частей 22-й и 50-й дивизии, ранее входивших в немецкую колонну "бригады Циглера". В нее вошли 7-я рота 123-го полка 50-й ПД, (командир-гауптман Boye), 2-я рота 16-го полка (22-я ПД, командир л-т A.Spier), 3-я рота того же полка (командир обер л-т Х.-А.Шредер), 150-й противотанковый дивизион (командир майор Fromm), 71-й пионерный батальон (командир майор О. Scholz). В задачу колонны входило "прощупать" силы защитников, до подхода пехотных частей 50-й дивизии.
   Получив первые сведения о движении Приморской армии к горам, в районе станции Альма было начато переформирование и пополнение колонны оберста О.фон Боддина (O.von Boddien) для того, чтобы, перехватив горные дороги, отрезать путь отступления советским войскам. Румынские части, так же получили новые задачи- захват переправ через р. Альма на правом фланге (ближе к морю). К этому моменту, передовые части 132-й и 50-й дивизий уже подошли к Альминскому рубежу.
   132-я пехотная дивизия, следовавшая пешим маршем за бригадой Корнэ утром 31-го октября вышла на ту же дорогу, по которой двигалась колонна Р. Корнэ. Румынские части, не стали атаковать 54-ю береговую батарею, они имели другую задачу- отрезать пути отступления советским войскам, именно поэтому, батарее удавалось избежать штурма достаточно длительное время.
   Немецкая 132-я дивизия почти без потерь вышла в район Ивановки и ... тоже попала под обстрел 54-й береговой батареи. Видимо румынские коллеги не предупредили немцев об опасности. Потери понесли 132-й разведбат и 436-й и 438-й полки немецкой 132-й дивизии. В течение дня 31.10.41 батарея выпустила до 200 снарядов, но уточнить результаты стрельбы не удалось. Корректировочный пост пришлось снять. Но и передовые части 132-й немецкой дивизии, имели иную задачу, они стремились к Севастополю. Поэтому, обойдя батарею, 132-я дивизия двигалась к Севастополю двумя колоннами: одна следовала по той же дороге, по которой прошла румынская колонна к железной дороге, вторая двинулась вдоль побережья к реке Кача.
   132-я дивизия обошла 54-ю береговую батарею, и двинулась дальше. Батарея 31.10.41г. трижды открывала огонь, израсходовав 115 снарядов.
   132-й немецкий моторизованный разведывательный батальон, показался в виду Каинского аэродрома и был обстрелян 45мм орудиями зенитной батареи N553 (она же 503, командир ст.л-т Воловик). Орудия батареи располагались недалеко от топливных емкостей Качинской авиашколы РККА.
   Сам Георгий Антонович пишет об этом так:
   0x01 graphic
  
   Если сравнивать эти воспоминания с немецкими документами, то можно сделать вывод, что обстреляны были транспортеры на которых двигались немецкого 132-го разведбата и роты тяжелого вооружения 436-го полка, которые после обстрела свернули по грунтовке на дер.Калымтай (совр.Тенистое). В ночь с 31-го октября на 1 ноября батарея отошла к новому месту дислокации.
   Севастопольское командование пыталось прояснить обстановку. Рано утром 31 октября для выяснения обстановки в район ст. Альма (Почтовая) была направлена разведка на двух огнеметных танках ХТ-133, из состава автоброневзвода береговой обороны, во главе с командиром школы БО и ПВО, капитаном П.С. Кудрявцевым. Разведчики установили, что станция Альма уже занята румынскими и немецкими частями, полотно железной дороги разобрано, а на высотах уже установлены немецкие и румынские артиллерийские батареи. Однако, ближе противник обнаружен не был. Лишь передовое охранение батальонов учебного отряда захватило в районе деревни Азек (Плодовое) утром 31-го октября заблудившуюся ремонтную мастерскую 560-го немецкого моторизованного противотанкового дивизиона, входившего в "бригаду Циглера". По результатам разведки было принято решение все же попытаться занять позиции по Дальнему рубежу. Решение почти правильное. Почему "почти?". Потому, что не было организовано постоянное наблюдение за противником, и не было готовых частей, готовых занять этот рубеж. А ситуация менялась с каждым часом.
   Из воспоминаний Воинова (батальона ВМУБО): "Под вечер (31.10.41г.) в направлении Бахчисарая проследовал по железной дороге небольшой железнодорожный состав в котором находился 16-й батальон морской пехоты (командир майор Н.Г.Львовский, военком ст. политрук Г.И.Белов)".
   Батальон высадился в 5 км перед Бахчисараем, (на землях современного совхоза им. Чкалова). Бронепоезд N1 в это время вел бой впереди, в 7 километрах. Высадившись, батальон перекрыл почти всю долину, в районе г. Казан-таш, как бы продолжая линию Дальнего рубежа, но локтевой связи 16-й ОБатМП с батальонами на плато он не имел. Правй фланг 16-го батальона опирался на глубокую балку, выходившую к высоте Караул-бурун.
   16-й батальон был сформирован из достаточно пестрого контингента, одна рота была сформирована из частей Каркинитского сектора, вторая рота была сформирована из моряков-артиллеристов, командовал ей герой Перекопа, бывший командир 124-й батареи ст.л-т Тимохин. Рота была усилена за счет взвода ранцевых огнеметов Каркинитского сектора. Третья рота была так же сводной, основу ее составили бойцы второй парашютно-десантной группы и два взвода добровольцев, из числа рабочих севастопольских заводов. Общую его численность удалось довести до 1156 человек.
   По воспоминаниям В.И. Лемешева, когда во дворе Лазаревских казарм стали вызывать добровольцев, на пять шагов вышел почти весь батальон. "...вышли вперед не все, и не сразу, крепко подумав. Первыми, не задумываясь, вышли вперед краснофлотцы стоявшие на левом фланге, все как на подбор небольшого роста, но крепкие, в новеньком обмундировании "Парашютисты!", сказал кто-то сзади. Вышли вперед коммунисты, комсомольцы, потом, вышел весь батальон. Многие были еще в гражданском, некоторые в темных спецовках."
   Из воспоминаний Лемешева "...Выгружались из поезда быстро, прыгая прямо на пути. В лощинке стояли автомашины, спрятанные в ямах, закиданные ветвями. Рядом с дорогой стояла зенитная 76-миллиметровая пушка в круговом окопчике, а рядом ящики со снарядами. Артиллеристы отрывали щели поодаль от орудия. А на высотке, в стрелковых окопчиках, виднелись пехотинцы. Сплошной линии траншей, какой мне всегда представлялась передовая, не было. Никаких дотов, бетонных бункеров, ходов сообщения. Хорошо оборудованным был только командный пункт, сложенный из больших камней на цементном растворе ....". Т.е. на этом рубеже кроме 16-го батальона были еще армейские части. Какие? Пока ответить на этот вопрос сложно. К ночи на позиции 16-го батальона вышли расчеты разбитых бронепоездов "Войковец" и "Орджоникидзевец".
   Батальон ВМУБО, прибывший на намеченный рубеж утром 31-го октября, так же приступил к самоокапыванию и строительству дзотов. Передовое охранение батальона находилось на холме Эгиз-Оба и соседней высоте, расположенных между железной дорогой и шоссе. На скатах этих высот было начато строительство четырех огневых точек. Если говорить точнее, то дзоты достраивали и дооборудовали, т.к. они были построены ранее, в качестве опорного пункта, контролирующего дороги, в районе р.Кача. Несколько таких узлов, по предложению А.Ф.Хренова, были построены в октябре 1941г. в качестве противодесантной меры.
   На высотах правого берега реки между ж/д и шоссе заняли позиции курсанты 1-й роты батальона под командованием капитана П.П.Компанийца. (1-й взвод лейтенант Григоренко, 2-й взвод л-т Хороших, 3-й взвод л-т Бондарь, 4-й взвод л-т Иноземцев).
   На обратных скатах высот были оборудованы позиции для трех 107мм горных минометов курсантской батареи (командир к-н Сабуров)
   Левее железной дороги на правом берегу реки, заняла оборону третья рота майора Демьянова (1-й взвод л-т Канарейкин, 2-й л-т Кадьянов, 3-й Трофимчук, 4-й Лубочков), позади которой, на левом находились позиции зенитной батареи и пульвзвода л-та Г.М.Воинова.
   Вторая стрелковая рота подполковника Корнейчука (1-й взвод л-т Писарев, 2-й взвод л-т Пигалев, 3-й взвод л-т Самоходский, 4-й взвод л-т Корнеев) находилась во второй линии, на левом берегу, позади 1-й роты..
   Утром 31.10.41г. был выставлен КПП для проверки документов у отступающих военнослужащих. Некоторые подразделения (например, 701-я зенитная батарея, батарея 82мм минометов 514го полка 172-й дивизии) были задержаны и подчинены батальону. То, что до вечера 31.10.41г. в направлении Севастополя происходило перемещение отступающих войск, говорить о том, что немецко-румынские заслоны на дорогах были еще неплотными.
   В 23ч. 55 минут 31.10.41г. командир батальона ВМУБО, подполковник В. А. Костышин, получил приказ коменданта береговой обороны П.А.Моргунова выслать в район ст. Альма (Почтовое) разведку. С этой разведкой много непонятного. Г.В.Воинов утверждает, что разведка была выслана в 2 часа ночи 1.11.41г., П.А.Моргунов датирует ее 31.10.41г. Но даже не это странно. Разведка во главе с капитаном Н. Н. Ершиным и его помощником лейтенантом Ашихминым двигалась в сторону Бахчисарая. Целей у разведки было две: разведать ситуацию перед фронтом и установить связь с командованием 16-го батальона. Как пишет П.А.Моргунов: " Вскоре разведчики обнаружили вражескую колонну, двигавшуюся к Бахчисараю. Разведка, продвигавшаяся на мотоциклах, была замечена противником. Прикрывая отход группы, передовой мотоцикл с коляской, на котором двигался лейтенант Ашихмин и два курсанта остановился, прикрывая огнем ручного пулемета отход основной группы. В бою оба курсанта и лейтенант погибли, но основной состав разведки вернулся в расположение батальона". Это, в общем, немного странно, ведь по логике, перед ними должен был находиться 16-й батальон. Необходимо уточнить время и район разведки, чтобы понять с какими частями столкнулись курсанты. Странно и другое, преподаватель корректировки огня береговой артиллерии капитан Ершин Исай Михалович числится пропавшим без вести за два дня до проведения разведки, и участвовать в ней не мог. Не участвовал в ней и начальник разведки капитан Буров, который по утверждению военкома батальона Б.Е.Вольфсона, возглавлял эту разведку. Странно, но и по преподавателю физподготовки училища ст. л-ту Ашихмину тоже не все понятно, по спискам потерь указано, что он погиб 1-го числа в расположении 1-й роты. В истории севастопольской обороны даже самые достоверные факты, на поверку оказываются совсем не такими достоверными, как кажется.
   Г.И.Ванеев в своей книге утверждает, что 31.10.41г. батальон ВМУБО вел бой с немецкими войсками, но сопоставление немецких источников и воспоминаний ветеранов ВМУБО им ЛКСМУ, показывает, что эти события произошли на сутки позже. Но первое боестолкновение "севастопольских" войск с противником произошло именно в этот день.
   31 октября 132-я немецкая пехотная дивизия вышла передовы­ми частями на рубеж р. Альмы и вступила в бой с нашим боевым охранением: тремя батальонами Учебного отряда и боевым охранением местного стрелкового полка, которых поддерживала моторизованная четырехорудийная 152-мм батарея N 724 Береговой обороны.
   Черноморский флот попытался остановить продвижение немецких войск вдоль побережья огнем боевых кораблей. Правда, сделать это было крайне сложно и рискованно, из-за своего же минного ограждения, преградившего путь кораблям к Евпаторийскому и Сакскому берегу. Да и сделано это было недостаточными силами. В район Николаевки был выслан эсминец "Бодрый" (командир капитан 3 ранга В. М. Митин, военком старший политрук В. В. Шумилов). Вскоре после открытия огня корабль, подвергся атаке пикирующих бомбардировщиков противника, корабль удалось сохранить, но он получил множественные повреждения 50 человек, в том числе командир корабля, были ранены. В командование эсминцем вступил старший помощник командира капитан-лейтенант В. Г. Бакарджиев. "Бодрый" возвратился на базу. По официальной версии в его корпусе насчитали 287 мелких и средних пробоин. "Мы осматривали миноносец, вернувшийся с задания, он стоял у стенки, насосы и эжектора непрерывно откачивали воду. Осколки буквально изрешетили эсминец. Деффектовочная ведомость оказалась огромной, в надстройках и надводном борту насчитали около двух тысяч пробоин! Еще 19 пробоин оказалось в подводной части -по левому борту в районе ватерлинии. Из топливных цистерн непрерывно вытекала нефть -как за борт, так и внутрь корабля.. Вышли из строя дальномеры, различные приборы, выгорел фальшборт в районе, где крепились дымшашки, кранцы малокалиберных снарядов были разворочены, всюду валялись рваные куски латуни- остатки разорвавшихся гильз. Но и на этом его злоключения не кончились. Сутки спустя, эсминец подвергся новой воздушной атаке. Три фашистских бомбардировщика неожиданно появились над городом и резко спикировали на стоявший корабль. Четыре 250-кг бомбы угодили в нефтяную баржу, стоявшую у левого борта "Бодрого", и потопили ее. В корпусе эсминца образовалось около тысячи новых осколочных пробоин, из них 14 - в подводной части корпуса. Повреждения усугубил пожар: это вспыхнуло растекшееся по воде топливо. 6 рабочих, 10 человек из команды корабля погибли и еще 16 были ранены.
   Флот активно эвакуировался из Севастополя. Во исполнение приказа командующего флотом о выводе кораблей из Севастополя в порты Кавказа, в ночь на 1 ноября покинули севастопольские бухты линкор "Парижская коммуна", крейсер "Молотов", лидер "Ташкент", эсминец "Сообразительный", подводные лодки "Л-4" и "Л-23". Подводная лодка Л-23 еще не была достроена, и двигалась в надводном положении, но переход прошел почти благополучно. В документах указывается, что десять гидросамолетов МБР-2 бомбили аэродром Саки и десять МБР-2 -- станции Бахчисарай и Альма. Упоминание о бомбежке Бахчисарая не совсем понятно, город еще не был захвачен немцами. Кого, и зачем бомбили в этот день в Бахчисарае -непонятно.
   8-я бригада морской пехоты, прибыв в Севастополь в этот день основными силами, получила в качестве линии развертывания участок Главного рубежа 3-го сектора, частично сменив в этом районе батальон электромеханической школы к-на Кагорлыцкого, ушедшего на дальний рубеж, и должна была, до получения артиллерии, стоять в резерве. Приказ о сосредоточении бригады был получен ее командиром 31-го т.е. уже после того, как П.А. Моргунов и Г.В.Жуков разобрались в ситуации, и приняли решение обороняться на Передовом рубеже (как и планировалось ранее). Перед ней должны были стоять другие части. Но судьба распорядилась иначе. 31 октября 1941г. был издан новый приказ Г.В.Жукова, определяющий новое расположение войск.
   8-я бригада морской пехоты в этот день завершила переброску в Севастополь (кроме тылов, которые прибыли 4 ноября 1941г.). 1-й батальон бригады, прибывший ранее, сосредоточился в районе д.Аранчи (Суворово) [24]. Основной состав бригады пешим маршем прибыл на станцию Мекензиевы горы и был размещен в казармах рядом со станцией.
   Прибытие бригады было замечено противником, который попытался совершить налет на станцию, однако налет был отбит зенитной батареей N365. Во второй половине дня противник совершил налет на позиции зенитной батареи, в результате которого было повреждено одно орудие, и погибло несколько бойцов батареи.
   Пытаясь затушевать просчеты (и свои, и просчеты командования) В.Л.Вильшанский, в воспоминаниях идет на подтасовку. Из воспоминаний В.Л.Вильшанского: "...В 14 часов 30 минут бригада в полном составе, за исключением тыловых частей (они были доставлены позднее), сосредоточилась на станции Мекензиевы Горы. Численность бригады составляла 3744 человека. В 16 часов личный адъютант контр-адмирала Жукова доставил боевой приказ. В нем говорилось: "8-й отдельной бригаде морской пехоты немедленно выйти на передовой оборонительный рубеж, занять оборону по линии: западная окраина деревни Дуванкой, курган Азис-Оба, гора Максым-Кор и селение Аранчи, далее через Качинскую долину на ее северные возвышенности до родника Алтын-Баир и далее до стыка с соседом слева -- местным стрелковым полком, с задачей не допустить прорыва противника к северной окраине Севастополя". Через полчаса бригада двумя колоннами выступила на передовую.
   В ночь на 31 октября она заняла назначенный ей рубеж протяженностью в девять с лишним километров и вскоре вступила в соприкосновение с противником".
   На самом деле Владимир Львович Вильшанский сильно лукавит, говоря "вскоре", но об этом чуть позже. Лукавит он и в другом. В 16 часов 31 октября 1941г. он не мог получить приказа занять рубеж "окраина деревни Дуванкой, курган Азис-Оба, гора Максым-Кор и селение Аранчи", т.к. в 20 часов того же дня, приказом Г.В.Жукова, от 31.10.41г., этот рубеж уже был отведен Местному полку (и полк, действительно занимал этот рубеж). Во всяком случае, по донесению полковника Баранова, состоянию на 1:00 1.11.41, полк занимал позиции "высота Азис-оба-Аранчи 3-м батальоном, далее до родника (Алтын-баир) 2-м батальоном, рота 1-го батальона в боевом охранении Бурлюк-Аджи-Булат, две роты в охранении Маяк-оба -Алтын-баир". Полк начал отход с плато Кара-тау только в 6 часов 30 минут 1.11.41.
   Так что не могла 8-я бригада получить такого приказа. Точнее, она его получила позже, к вечеру 1.11.41г. Первоначальный приказ гласил, что бригада должна занять рубеж "отм. 133,3 -южные и западные скаты оврага Барак-Эскели (Эски-эли, современное Вишневое)". Именно на этом рубеже бригада и начала сосредоточение, а это, все-таки, линия Главного рубежа, а не Передового. Точно так же идут разночтения с размещением КП бригады. В.Л.Вильшанский утверждает, что его КП разместился на холме Азис-Оба, хотя по приказу (и фактически) его КП располагался "1,5 км севернее отм. 38.4", т.е. в отдельных дворах в долине Бельбека, недалеко от 30-й батареи.

Глава 6 Ноябрь. 1-е число.

  
   Этот день, в ходе первого штурма города, стал одним из самых критичных для обороны, и во многом он определил дальнейшее развитие событий. Откровенно говоря, восстановить последовательность событий, и позиции войск удалось лишь с большим трудом. В большинстве своем, авторы об этом периоде либо не пишут, либо излагают события крайне мутно.
   Моторизованная колонна противника укрепляла свои позиции в районе ст. Альма. Одновременно немецкие и румынские войска предприняли попытки движения в различных направлениях. Основных направлений было три.
   10-й полк рошиори, двигаясь по той же дороге, захватил дер. Мангуш (Партизанское). Захват этого села открывал дорогу вдоль р. Альма и Улу-Узень к Алуште, кроме того, захват этого села полностью перекрыл возможность движения напрямую к Севастополю, даже по проселочным дорогам.
   Части 6-го румынского полка рошиори, попытались пройти по дорогам через междуречье Альмы и Качи, но встретили заслоны батальонов Учебного отряда. В результате скоротечного боя, румынам, удалось захватить переправы через р. Альма в районе Бурлюк (Вилино) и Ханышкой (Отрадное) и удержать их до подхода передовых частей 132-й немецкой дивизии.
   Одновременно, подтвердилась информация о том, что Приморская армия отказалась от прорыва по Симферопольскому шоссе, и направилась в горы. Для перехвата основных путей отступления советских войск колонна О.фон Боддина начала движение на перехват Приморской армии, свернувшей к Крымским горам.
   Третья колонна войск противника, под командованием оберста (полковника) О.фон Боддина сформированная, в основном, из немецких частей, попыталась нанести удар вдоль Симферопольского шоссе. В колонне фон Боддина числились: 3-я рота 46-го пионерного батальона, 190-й дивизион штурмовых орудий Stug III, 6-я рота полка "Бранденбург 800", взвод автоматчиков 170-й ПД, 22-й моторизованный разведбат.
   В 4-х км перед Бахчисараем, эта колонна неожиданно столкнулась с 16-м батальоном морской пехоты. После скоротечного боя батальон был рассечен на две части, и около полудня противник вошел в Бахчисарай. Не останавливаясь, немецкая моторизованная колонна, продвигаясь дальше по шоссе, около 14 часов столкнулась в районе холма Эгиз-Оба (в 4 км за Бахчисараем) с боевым охранением батальона ВМУБО.
   Основные силы 50-й дивизии охватили Симферополь полукольцом и вели бой с арьергардами Приморской армии, пытаясь перехватить пути ее отступления. 121-й пехотный полк достиг долины р. Булганак, расятнувшись по линии курган Байрач - Старые Лезы Штаб полка располагался в деревне Октоберфельд (недалеко от современной станции Яркая). В результате боя с 2-м батальоном 7-й бригады морской пехоты, в районе д. Булганак-Бодрак, 121-й пехотный полк захватил 330 пленных.
   122-й пехотный полк охватил Симферополь полукольцом занимая позиции от д. Картмышик (Шафранное) до деревни Спат (недалеко от Сарабуза, ныне Гвардейское) 150-й разведбат предпринял разведку в районе д.Александровка (совр. Маленькое).
   Корпусные части 54-го корпуса продолжили полу-охват Симферополя, пытаясь помешать отходу Приморской армии по дороге через Ангарский перевал на Алушту. [25]
   16-й батальон морской пехоты и батальон ВМУБО располагались на Симферопольском шоссе, примерно в 9 км друг от друга. 16-й батальон в 4км перед Бахчисараем, батальон ВМУБО за Бахчисараем.
  
   0x01 graphic
   Схема расположения позиций курсантов 1-3 ноября 1941г. из книги Г.В.Воинова
  
   Хронология событий, происходивших на Симферопольском шоссе такова. В 2 часа ночи ушла разведка батальона ВМУБО. В ее составе было 20 курсантов, начальник физподготовки ст. л-т Ашихмин и капитан Ершин (по данным комиссара училища Вольфсона Б.Е. разведку возглавлял капитан Буров). Все просто и понятно, но ...
   В истории севастопольской обороны даже надежные и проверенные факты, при внимательной проверке оказываются не столь уж и надежными. Преподаватель корректировки огня береговой артиллерии ВМУБО Ершин Исай Михайлович, числится пропавшим без вести за двое суток до описываемых событий. Преподаватель физподготовки училища л-т Ашихмин числится убитым в бою (не в разведке) под Бахчисараем 1.11.41г. Два курсанта спецроты (какой ?!) числятся убитыми в разведке 31.10.41г. Лейтенант Саламатов тем же числом числится пропавшим без вести. Еще 15 курсантов числятся попавшими в окружение при отходе из боевого охранения под Бахчисараем. Так что это было? Разведка? Несколько разведок? Боевое охранение? Ситуация непонятная. Непонятно и другое, если дата разведки (2 часа ночи 1.11.41г.) правильная, то где находился 16-й батальон? Вопросов много, ситуация требует уточнения.
   16-й батальон морской пехоты уже успел окопаться, но к столкновению с противником готов еще не был. Командир батальона к-н Львовский ожидал подхода 15-го и 17-го батальонов, которые должны были занять оборону на этом же рубеже. Ночью к батальону присоединились экипажи бронепоездов "Войковец" и "Орджоникидзевец". Боестолкновение немецких частей с 16-м батальоном морской пехоты и экипажами бронепоездов, было неожиданным для обеих сторон. И обе стороны понесли серьезные потери.
   Из воспоминаний Анохина: " Всю ночь копали окопы на холмах по обе стороны от дороги. Железнодорожников с ранеными отправили в Севастополь, с нами остались только артиллеристы и пулеметчики бронепоезда. Одеты они были по-разному, кто в армейской форме, кто в морской. Немцы появились неожиданно. Дело так было: под утро я задремал, и был разбужен тремя выстрелами и звуком длинной очереди из пулемета. Подскочил, протер глаза, гляжу, а по дороге ползет длинная колонна машин. Впереди двигался колесно-гусеничный броневик с пулеметом на крыше, именно он и вел огонь.... Опомнились и наши, откуда-то слева оглушительно застучал ДШК, ему вторил чуть тише "Максим" на правом фланге. Пули хлестнули по колонне, и из грузовиков посыпались фрицы.... Слева и справа о колонны, обходя ее и прикрывая грузовики, вышли три танка, но, дойдя до противотанкового рва, вынуждены были остановиться. Передовой броневик продолжал поливать нас огнем из пулемета. В этот момент броневик окутало яркое огненное облако. Это кто-то из огнеметчиков, из взвода Саши Баранова выстрелил из ранцевого огнемета. Все происходило совсем близко, метрах в пятидесяти. Из броневика выпало две темных, объятых огнем фигурки, и стали корчиться у гусениц. Они даже не кричали, они по-звериному рычали, потом застыли, сначала один, потом второй. Заглядевшись на смерть врага, я пропустил, что-то важное в ходе боя. Мою роту обошли две бронированные машины, из которых посыпалась пехота. Они прошли там, где ров был не достроен. Одновременно, противник прорвался в центре нашей позиции, пришлось отходить к старому земляному укреплению. Отступать по пахоте было трудно, в спину нам били немецкие пулеметы, многие не выдержали и побежали. Самые большие потери мы понесли именно при отступлении, убегая от пулеметов, бивших нам в спины".
   По данным Воинова (батальон ВМУБО): " в 8 часов со стороны Бахчисарая послышалась артиллерийская стрельба, а затем ружейная перестрелка ...".
   В 10 часов 45минут 11 бомбардировщиков (из III/KG51) под прикрытием 10 истребителей (III/JG77) сосредоточенным ударом уничтожили 217-ю зенитную батарею ст. л-та Коваленко, прикрывавшую батальон, а, затем, проштурмовав позиции курсантов ушли обратно. Личный состав батареи погиб почти полностью от взрыва своего боезапаса.
   Из воспоминаний Е.А.Игнатовича: "Вместе со всеми однополчанами мы тяжело пережили гибель 217-й батареи старшего лейтенанта И. И. Коваленко. 1 ноября зенитчики батареи остановили на Симферопольском шоссе вражескую танковую колонну и уничтожили около десятка машин. Разъяренный неудачей противник направил на горстку храбрецов, обслуживавших четыре орудия, целую свору пикировщиков. Несмотря на потери, они сбросили на батарею фугасные бомбы и вывели из строя три орудия. Но четвертое, не сдаваясь, продолжало бить по врагу до последнего снаряда.". Уничтожение зенитной батареи открыло дорогу по Качинской долине для противника.
   В 11:30 вернулись три курсанта из числа 20 человек ушедших ночью в разведку. Они доложили, что в 3-х км севернее Бахчисарая разведка наткнулась на колонну с танками в количестве 10 штук. Завязался бой, в ходе которого погибли капитан Ершин, ст. л-т. Ашихмин и все остальные разведчики.
   Информация странная и непонятная, т.к. в указанном районе должен был стоять 16-й батальон морской пехоты (и воспоминания местных жителей показывают, что батальон действительно находился в указанном районе).
   Около 12 часов было замечено отступление 16-го батальона морской пехоты, который отступал с боем. В 13 часов на КП батальона ВМУБО из 16-го батальона морпехоты прибыл младший лейтенант Живаков. Он доложил, что около 11 часов 30 минут частям противника удалось прорваться по шоссе.
   В литературе указывается, что батальон понес большие потери. Действительно, из всего состава батальона отошли к своим боевым порядкам, всего 558 человек (вместе с экипажами бронепоездов). Но это не все бойцы батальона, которым удалось уцелеть в этой атаке: наступающие части противника рассекли позиции моряков надвое. Часть его бойцов вместе с экипажем разбитого бронепоезда "Орджоникидзе" отошла к Севастополю. Две правофланговые роты, пройдя по горным дорогам, соединились с частями отступающей Приморской армии и вернулись в Севастополь спустя восемь дней. По воспоминаниям вели колонну через горы два парашютиста, родом из Севастополя, их имена, к сожалению, установить не удалось. Из воспоминаний Лемешева: " ...Шли только ночью. Во главе колонны шли человек двадцать парашютистов, уцелевших в атаке, вели нас два парня из Севастополя, которые знали местность, и пожилой грек из деревни Лаки (греческая деревня Лаки была сожжена вместе с жителями, за помощь партизанам, ныне не существует). В колонне было много севастопольцев, но местность знали только эти трое. Один раз в голове колонны возник шум. Идущий рядом боец кивнул: "Глянь, валяются! Моряки без шума сняли! " Рядом с тропой, я разглядел два трупа в серой форме, в сумерках пятна крови на их форме казались черными. Минут через пять мы вышли на дорогу... Подойдя к шоссе, в районе Ялты все залегли, идущие впереди моряки долго наблюдали за войсками, движущимися по дороге. Минут через десять по колонне пронеслось: "Наши!" Это были действительно наши. Вышло нас человек двести, далее шли мы уже вместе с бойцами-приморцами.". Большая часть бойцов батальона, вместе с экипажами бронепоездов, отошла через Бахчисарай к позициям курсантов ВМУБО.
   В этом бою батальон задержал продвижение немецких войск на пять часов. Примерно треть бойцов батальона числятся "пропавшими без вести". Потеря 16-м батальоном своих позиций имела важные последствия. Его отход открывал вход в долину р.Кача, причем, как на восток на перехват Приморской армии по дороге через Шуры (Кудрино)- Коуш (Шелковичное)-Бешуйские копи, так и на запад через современные села Фурмановка- Краснозорье в тыл батальонам, занимающим Дальний рубеж. Создавались предпосылки для их окружения. Проскочив Бахчисарай, части моторизованной колонны были остановлены передовым охранением курсантского батальона (1-я рота батальона).
   Батальон ВМУБО вступил в бой около 14 часов 1-го ноября. Причем, в этот день бой вело только боевое охранение: 1-я рота этого батальона, составленная из курсантов 1-го и 2-го курсов. Его поддерживали минометная и артиллерийская батареи училища.
   Первый бой 1-й роты батальона длился всего полчаса: с 14 ч.30м. до 15 часов. Но потери 1-й роты были достаточно высокими, особенно пострадали 1-й и 3-й взвода роты. Погиб командир 1-го взвода л-т К.Я.Бондарь, ранен командир 3-го взвода Б.Ф.Григоренко. Получив первый отпор, части 22-го немецкого разведбата отошли. После чего последовал налет 10 бомбардировщиков.
   По досадному стечению обстоятельств, налет совпал по времени с прибытием на ст. Сюрень состава с 17-м батальоном морской пехоты. Г.В.Воинов указывает, что командиром батальона был ст. л-т Унчур Л.С., (военком ст. политрук Левицкий С.С.). На саомо деле старший л-т Унчур Леонид Степанович был командиром 1-й роты и временно исполнял обязанности командира батальона. При выгрузке из эшелона батальон понес первые потери. В 15:35 батарея береговой обороны N 30 дала 5 залпов по Бахчисараю. Советская артиллерия и авиация упорно пытались накрыть Бахчисарай. Почему? Ответ оказался прост. При отходе, советские части не успели взорвать склады с большим количеством оружия, амуниции и боеприпасов, и теперь с помощью авиации и артиллерии пытались их уничтожить.
   В 17:30 Противник начал артиллерийский и минометный обстрел позиций 1-й роты. Со стороны Бахчисарая появились десять штурмовых (самоходных) орудий противника. Одновременно противник начал минометный обстрел.
   Наибольший урон позициям нанесли курсантам десять немецких штурмовых орудий 190-го дивизиона, под командованием гауптмана (капитана) Фогта (1-я и 2-я батареи). Отойдя на дистанцию 300-500м от позиций курсантов, они, находясь вне зоны эффективного огня, начали в упор расстреливать траншеи и укрытия 1-й роты. Огнем немецкой артиллерии и танков дзоты были разбиты. Завязался тяжелый бой в районе моста через реку Кача и холма Эгиз-Оба (район современного с. Железнодорожное). Немецкие части сходу взять высоту не смогли. Вскоре со стороны Бахчисарая подошли еще 4 танка, присоединившихся к основной группе.
   В 17:30 противник попытался пройти западнее высот, за железной дорогой, но попал под огонь 3-й роты. Позиции удалось удержать не только благодаря мужеству курсантов. Их позиции неплохо поддерживались и огнем артиллерии. Помимо своей трехорудийной батареи 76мм орудий и минометной батареи, батальон поддерживали и прикрывали зенитные батареи ЧФ. Со стороны Дуванкоя по противнику вели огонь три орудия Дуванкойского узла и зенитная батарея 701 из состава 70-го дивизиона 122 зенитного артполка. К концу дня авиацией противника зенитная батарея была разбита.
   Но противник в этот день .пройти по Симферопольскому шоссе не смог. Зато, противник смог пройти по дороге Бахчисарай -Кача. Кто же должен был прикрывать эту дорогу? Документы ответа на этот вопрос не дают. Получается, что или курсанты или... никто. Так или иначе, противник к вечеру, 1.11.41г. по долине Качи проскочил. Днем он был уже в деревне Колымтай, это установила разведка 1-го батальона 8-й бригады морской пехоты (командир ст. л-т Бондаренко) [27]
   Уткнувшись в курсантский заслон перед мостом через Качу, сводная колонна изменила направление своего движения, и часть ее начала движение вдоль Качинской долины, совершая рейд в тыл батальонам, занимающим Дальний рубеж.
   К 1 ноября, позади позиций курсантов, были развернуты пять заградотрядов, перекрывшие долину в районе Дуванкоя. Заградотряды были "узаконены" приказом командующего N00314, а создание 18-го и 19-го батальонов узаконивалось приказами N00315 и 00316.
   По воспоминаниям, достаточно много курсантов ВМУБО "отбились" от своих, и двигались в тыл. Их останавливали, кормили, и возвращали в расположение батальона. Есть и другие воспоминания, по которым курсанты вплоть до отвода их с позиций в тыл не получали горячего питания. Эти же заградотряды в районе КПП, разворачивали машины обратно в Севастополь. В результате батальон ВМУБО до 3.11.41г. не получал питания из города, и вынужден был жить на сухом пайке, взятом с собой.
   Одновременно с боем курсантов, произошли другие, очень важные события.
   Батальоны Учебного отряда, занимавшие дальний рубеж, уже утром 1.11.41г. оказались в сложном положении. Их обошли с двух сторон.
   К этому времени, к Альминскому рубежу подошли передовые части 132-й пехотной дивизии, здесь же действовали части румынского 6-го полка, которые захватили переправы в районе дер. Бурлюк (Вилино) и Ханышкой (Отрадное) на левом фланге батальонов учебного отряда.
   Боевое охранение Местного стрелкового полка, в составе 1-й роты и школы младших командиров, занимавшее позиции левее, вступив в бой, отошло. Из воспоминаний бывшего рядового истребительного батальона Р.И.Иксанова: "В задачу нашего взвода входила охрана побережья от д. Альма -Тамак до д. Замрук (скорее всего пос. Береговое). Жили мы в четырех землянках на мысу Тюбек. Рядом находился дзот, приспособленный нами под наблюдательный пункт, т.к. пулемета у нас не было. За два дня до подхода немцев на берег Альмы стали прибывать моряки. Первая группа прибыла на грузовиках, после этого подошла пешая колонна. Колонна шла по берегу, со стороны мыса Лукулл. Все были вооружены винтовками, расчеты несли на плечах пять или шесть разобранных на части "Максимов". Моряки были крепкими, рослыми. У всех на ленточках надпись: "БЕРЕГОВАЯ ОБОРОНА ЧФ". Наш командир подошел к командиру прибывающих моряков и спросил кто они и откуда. Ответ старшего колонны был жестким: "Не ваше дело, у нас приказ!". Весь день моряки рыли окопы, отчего их бушлаты скоро стали рыжими от пыли, но только немногие сняли бушлаты и работали в тельняшках. К вечеру стало прохладно. На следующий день со стороны дер. Аджи-Булат и в тылу были слышны выстрелы. Неожиданно раздались орудийные залпы со стороны Николаевки, где стояла морская батарея и со стороны Севастополя. В этот момент со стороны дер. Аджи-Булат выскочило несколько гусеничных машин, и открыли пулеметный огонь. Моряки залегли и попрыгали в недостроенные окопы. Со стороны вала застрочили пулеметы моряков. Звуки пулеметных очередей прерывались пушечными выстрелами. Вслед за немецкими машинами двигалось множество мотоциклистов, вооружены они были карабинами, но на каждом мотоцикле с коляской, (а таких было много), стоял пулемет. Моряков поддержала какая-то батарея с мыса Улу-кол (Лукулл). Немцы залегли, спрятав мотоциклы в ямах, установив пулеметы на землю, но большая часть их повернула назад. К вечеру моряки быстро собрались и отошли, забрав с собой убитых и раненных. Наш взвод остался на месте, т.к. никаких приказов не получал".
   Все дело в том, что части МСП были именно боевым охранением, которое было выставлено перед основной линией обороны. Основные силы полка к этому времени сосредотачивались за позициями 1-й роты, на линии Передового рубежа. П.А.Моргунов пишет: "Имея значитель­ное превосходство в силах, противник потеснил наши войска и 1 ноября занял дер. Альма-Тамак (Песчаное), пос. Кача и дер. Аджи-Булат (Угловое)".
   Разобщенность в командовании, и отсутствие информации о противнике привело к тому, что в ходе вражеского наступления была захвачена большая группа рабочих и военных инженеров УВПСN1, занятых на строительстве орудийной площадки 100мм орудия и укреплений в районе кургана Урус-оба [26].
   Столь быстрое продвижение противника привело к тому, что Качинская летная школа была захвачена без какого либо отпора со стороны советских войск.
   Разведка 1-го батальона 8-й бригады морпехоты успела днем 1.11.41г. взорвать баки Качинской школы и поджечь некоторые строения, установив пост с ручным пулеметом в районе моста через Качу. [28]
   Все дело в том, что, по состоянию на утро 1 ноября Местный полк, в точном соответствии с приказом Г.В.Жукова занимал линию обороны намного большую, нежели принято писать. Он был растянут на 15 км и представлял собой, скорее охранение линии обороны, чем часть, обороняющуюся на каких либо рубежах.
   МСП, так же как и батальон ВМУБО, являлся второй, резервной линией обороны, позиции перед ним, по плану Г.В.Жукова должны были занимать другие батальоны, в частности 18-й ОБМП, б-н Дунайской флотилии и.т.д.
   3-й батальон этого полка занимал рубеж Азис-оба -Аранчи. 2-й батальон Аранчи (искл.) - родн. Алтын-Баир- отм. 76.4. 1-й батальон полка занимал правый берег Качи: отм. 76.4 (искл.) - Маяк-Оба - берег моря. Топонимы более или менее понятны, за исключением упоминания родника Алтын-Баир. Где находился этот родник? Сейчас на его месте, под горой Куба-бурун, находится небольшое водохранилище. Напротив, через долину, находятся села Суворово (бывш. Аранчи) и Айвовое (бывш. Эфендикой). Это водохранилище и скрыло под собой остатки довольно мощного родника.
   Каждый из батальонов выставил перед собой боевое охранение, но основные силы находились в казармах.
   В результате этой несогласованности часть войск противника проскочила с фронта, захватив дер. Калымтай и Кача, другая часть войск противника прошла в брешь вдоль долины р.Кача, мимо позиций курсантов ВМУБО.
   Части учебного отряда, находившиеся на Дальнем рубеже, оказались обойденными и с левого фланга и с правого. Перед немецкими частями войск не было, их удалось стянуть только к вечеру. Оборона держалась только огнем нескольких батарей и разрозненными подразделениями Местного стрелкового полка. .
   Из воспоминаний Жилина, командующего севастопольскими силами ПВО: "...В Мамашайской долине, на танкоопасном направлении, была установлена 227-я зенитная батарея под командованием старшего лейтенанта Григорова и комиссара политрука Сахарова. Ей поставили задачу: не пропустить фашистские танки из района Качи на Северную сторону Севастополя. 1 ноября в 16 часов показались вражеские танки, мотоциклисты, два полка пехоты и около эскадрона конницы. В тесном взаимодействии с морскими пехотинцами наши артиллеристы метким огнем преградили путь гитлеровским захватчикам. В последующие дни фашисты не раз возобновляли атаки. Но отважные зенитчики с открытых позиций прямой наводкой в упор расстреливали врага и помогли нашей пехоте на этом участке отбить все атаки противника. Доблесть и мужество проявили в этих боях старшина группы комендоров Вороневич, краснофлотцы Базалий, Евдокимов, Нема и другие."
   Противник попытался атаковать позиции зенитной батареи, по дороге от деревни Эски-Эли, но был отогнан огнем соседней батареи N218, которая к тому времени уже отбила фронтальную атаку.
   Странно, но находившаяся совсем рядом береговая батарея N10 в этот день хранила молчание. Во всяком случае, найти упоминание о том, что батарея вела огонь в этот день, пока не удалось. К концу дня противник отступил. Но...
   Примерно к концу дня произошло третье важное событие дня: Части разведывательного батальона 132-й пехотной дивизии, проскочив по дороге Ханышкой- Бакал-Су, и далее по грунтовкам к дер. Чоткара (Краснозорье) вышли по грунтовой дороге на плато Каратау. Разведывательный батальон 132-й дивизии, высочив на плато, неожиданно для себя обнаружил ... готовую линию обороны, с проволочными заграждениями, дотами, окопами. И все это фортификационное хозяйство было ничейным, брошенным. Советских войск на рубеже не было. Что же произошло?
   А, произошло, следующее. Командир МСП, выполняя приказ командования от 31-го октября 1941г. (а заодно, уплотняя свои боевые порядки, перед угрозой прорыва противника) отвел и 2-й и 3-й батальоны полка, которые несли функции боевого охранения на вполне оборудованной линии Передового рубежа. Линия проходила по плато Кара-Тау от холма Азис-Оба , и далее до дер. Аранчи.
   Батальоны, находящиеся на Дальнем рубеже, оказались в окружении. Кольцо было неплотным, и в ночь с 1 на 2-е ноября батальонам частично удалось прорваться к своим войскам.
   Из воспоминаний ветерана 132-й немецкой дивизии Г.Бидермана: "В течение ночи части советской морской пехоты не прекращали попыток прорыва, но, когда отчаявшиеся советские войска пытались пробиться через наши позиции в направлении Севастополя и побережья, их атаки разбивались о наши мощные оборонительные укрепления..." "...Из допросов пленных стало ясно, что вражеский отряд был частью группы, которая предыдущим днем пыталась прорваться к берегу через наше расположение. Пленные были одеты в морскую форму, похоже, недавно изготовленную и все еще остававшуюся безукоризненно чистой. Пленные утверждали, что являются членами элитной части морской пехоты, и на нас произвела впечатление огромная огневая мощь, которую производила такая небольшая группа воинов. Все были вооружены полуавтоматическими винтовками или короткоствольными автоматами, в круглых магазинах которых было до 72 патронов..." Правда, в мемуарах Г.Бидермана идет нестыковка дат. Объясняется это тем, что противотанковый дивизион, в котором служил Г.Х.Бидерман, до 3.11.41 в боях не участвовал, а находился в районе Сак. Вероятно, его "воспоминания" были записаны со слов сослуживцев по дивизии.
   Есть и другие воспоминания, касающиеся этого малоизвестного эпизода нашей истории, как с советской, так и с немецкой стороны. Встречаются и косвенные свидетельства, они есть даже в открытой печати.
   Из воспоминаний В.Л. Вильшанского: "2 ноября по приказанию контр-адмирала Г. В. Жукова в подчинение командира бригады прибыл отошедший из района Альма-Томак 1-й батальон Учебного отряда Черноморского флота, который был включен в состав бригады как 5-й батальон (командир батальона майор П. К. Галайчук, комиссар политрук И. И. Малыгин). Батальон состоял из трех рот общей численностью. 710 человек(т.е. батальон потерял около 300 человек). В боевом порядке батальон был расположен на 2-й позиции, за 4-м и 3-м батальонами".
   Есть и прямые доказательства. В районе села Репино (бывшее Биюк-Яшлав) были обнаружены братские захоронения моряков, такие же захоронения были обнаружены и в районе бывшего села Идеш-Эли (Маловидное). Т.е. скорее всего, картина восстановлена верно, тем более, что она подтверждается и немецкими источниками. По немецким данным, только 121-й полк 50-й дивизии, в результате боя у дер. Кучук-Яшлав и Идиш-Эли захватил 87 пленных. 132-я дивизия дает еще большее количество 137 пленных, из них 112 моряков.
   После событий 1 ноября 1941г. стало однозначно понятно, что удержать Дальний рубеж уже невозможно. Противник неожиданным броском, смог захватить даже кусок Передового рубежа. Приходилось на ходу менять планы.
   Дальний рубеж был полностью оставлен, но была сделана попытка сдержать противника перед Передовым рубежом, по линии реки Кача в районе современного пос. Железнодорожное.
   8-я бригада морской пехоты, которая по утверждению многих авторов "вступила в бой с противником вскоре после прибытия", на рубеже отсутствовала. К этому времени, 8-я бригада морской пехоты, прибыв 31.10.41г. на станцию Мекензиевы горы, в ночь с 31 на 1.11.41г. заняла линию Главного рубежа в 3-4 км позади той линии, которую оставил МСП. По приказу от 31.10.41г. бригада должна была сменить МСП на его позициях на Передовом рубеже, выдвинувшись вперед.
   Но, командир 8-й бригады полковник В.Л.Вильшанский, не сильно спешил с выполнением приказа. Или информация с КП БО на Флагманский КП шла долго, или сам командир бригады промедлил, и не занял вовремя оставленные батальоном МСП, оборудованные рубежи. В результате, их заняли немцы. Досадно, но факт.
   По данным, командира бригады В.Л.Вильшанского в ночь с 31.10.41г. разведка 4-го батальона наткнулась на немцев в районе отм. 158.7 [29]. По данным военкома бригады Ефименко разведка была на сутки позже, в другом докладе В.Л.Вильшанский дает иную дату разведки, ситуация не совсем понятная, особенно, если учитывать тот факт, что и В.Л.Вильшанский и военком Ефименко в расположении бригады отсутствовали. Ефименко прибыл только 2.11.41г., а командир бригады до этой же даты находился в городе. По 8-й бригаде, вообще, работать крайне трудно, документы полностью отсутствуют, а те что есть составлены задним числом.
   Командир бригады указывает, что в ее составе было 3744 человека, военком - 4744, и так во всем. Пришлось восстанавливать ход событий по воспоминаниям, но там картина вырисовывается совсем иная. Бригада оставалась на своих местах, на Главном рубеже. Разведки 4-го батальона не было, а в ночь с 1 на 2 ноября на боевое охранение 3-го батальона натолкнулась немецкая разведка. Это означает, что противник занял холм Азис-Оба, отметки 158,7 и 132.3 совершенно беспрепятственно.
   Что еще произошло в этот день? 1 ноября во второй половине дня, частями 72-й дивизии, двигавшейся по дороге из Джанкоя, был захвачен Симферополь. С другой стороны в город вошли румынские части 10-го полка. Это дало возможность усилить вновь формируемую колонну О.фон Боддина новыми частями 50-й и 72-й немецких пехотных дивизий, однако движение новая колонна начала лишь на следующий день.
   Приморская армия, отступая из Симферополя прикрылась арьергардами. Переход из Симферополя в Алушту пешим маршем требует менее суток (всего около 35 км). Из воспоминаний И.А.Ласкина: "... буквально через полчаса (1.11.41г.) командующий подписывал боевой приказ, в котором указывалось, что противник, концентрируя крупные силы к западу и югу от Симферополя, стремится овладеть Севастополем. Одновременно обозначилась попытка наступлением с севера перехватить дорогу Симферополь -- Алушта в районе Шумхай Средний. В этой обстановке генерал Петров ставит 421-й стрелковой дивизии задачу -- закрыть дорогу из Симферополя на Алушту и не допустить продвижения противника на Севастополь по Алуштинскому шоссе".
   Прикрывали отход части 421-й Одесской дивизии, 172-й Симферопольской дивизии, 85-й зенитный дивизион ЧФ и 54-й стрелковый полк 25-й Чапаевской дивизии и моряки 7-й бригады. Арьергарды прикрывали две основные дороги по которым отступали войска: через Ангарский перевал и через д.Саблы.
   54-я береговая батарея оказалась в полном окружении, С 11 час. 20 мин. до 15 час. 10 мин. артиллеристы несколько раз открывали огонь по колоннам 132-й немецкой дивизии, выпустив 230 снарядов. Противник огнем двух 10.5см батарей стремился подавить сопротивление артиллеристов. на 4-м орудии немецкий снаряд попал в 4-й дворик. Несколько бойцов были убиты. Затем произошло попадание в дворик орудия N2. Во второй половине дня 8 самолетов противника нанесли бомбовый удар, число убитых и раненых достигло двадцати человек. Гитлеровцы силой до трех рот 436-го полка 132-й дивизии атаковали батарею, но атака была отбита огнем орудий и пулеметов. С наступлением темноты атаки прекратились.

Глава 7 Ноябрь. 2-е число.

   Приморская армия 2-го ноября 1941г. отступала, и вела арьергардные бои. Штаб Приморской армии находился в Алуште, здесь же находился командующий Приморской армией и командование войск Крыма. Во второй половине дня командование войск Крыма, пообщавшись с командующим ЧФ Ф.С.Октябрьским, приняло решение об отказе от обороны Алушты и Южнобережного рубежа, и об эвакуации в Севастополь [30]. Во второй половине дня И.Е.Петров выехал в Севастополь [31]. Одновременно с ним выехал и Военный совет командования войск Крыма во главе с адмиралом Г.И.Левченко. Штаб приморской армии еще сутки оставался в Алуште, а затем, вместе с частями Приморской армии оставил город.
  
   0x01 graphic
  
   С утра 2.11.41г. разгорелись бои в районе д.Шумхай (на дороге через Ангарский перевал) и в районе д.Саблы (по дороге на Бешуй, через Крымский заповедник). В районе дер. Шумхай отбивался 1330-й стрелковый полк (421-я СД), в районе Саблы сводный отряд 1331-го полка (той же дивизии), 54-го стрелкового полка и 85-го зенитного дивизиона.
   Оба боя дали возможность выиграть время для отступления, но в результате этого все арьергардные части оказались отрезанными от основных сил. Противник обошел Шумхай по проселочным дорогам, и вышел в тыл обороняющемуся 1330-му полку. Но полк продолжал удерживать позиции. Лишь сутки спустя, полк снялся с позиций и, пробиваясь из окружения, двинулся к Алуште, понеся при этом большие потери.
   Не менее тяжелый бой выдержали бойцы 1331-го полка в составе всего двух батальонов и одной артбатареи полковых орудий. Их поддерживали пушки 85-го зенитного дивизиона, моряки 7-й бригады и бойцы 54-го полка. Бой у д.Саблы был достаточно ожесточенным, и стоил потерь с обеих сторон. С советской стороны были потеряны Так, в бою 5 зенитных орудий (4 из них захвачены немцами) 3 дальномера, 2 ПУАЗО, четыре пулемета (2 шт. М-4 и 2 шт. М-1), 8 тракторов и 18 машин.
   Немецкие источники дают чуть другие данные. Запись от 3.11.41 в журнале боевых действий 50-й ПД говорит о том, что в результате боя у деревни Саблы, "убито 100 русских солдат, взято в плен 500 человек, захвачено большое количество вооружения (8 шт. 9см пушек, 2 противотанковые пушки, 200 винтовок)".
   Обидно и досадно даже не то, что наши потери были столь высокими, а то, что тех, кто прикрывал отход и попал в плен, в марте 1942г. оптом записали в "добровольно сдавшиеся в плен". 1331-й полк, отходя отбивался. 3.11.41г. был бой в районе Бешуйских шахт, затем у развилки дорог на Ялту и Алушту, затем у деревни Дерекой, недалеко от Ялты.
   После принятия решения об отходе из Алушты на Севастополь, был дан приказ об изменении маршрута движения. К этому времени, большая часть войск Приморской армии уже вышла к Алуште, на марше находились лишь части 172-й дивизии 54-й СП 25-й дивизии, 7-я бригада, и ряд более мелких частей.
   Приморская армия, рассчитывая на то, что Севастополь удержал Дальний рубеж, попыталась пройти к городу по долине р.Кача, и выйти сразу к линии обороны. В связи с этим, во второй половине дня, 172-я стрелковая дивизия, двигавшаяся в арьергарде, получила приказ повернуть на развилке дороги в долину Качи, по направлению к Селам Коуш (Шелковичное) Бия -Сала (совр. Верхоречье). Но увы, этому плану не суждено было осуществиться.
  
  
  
   0x01 graphic
  
   Схема основных путей отступления Приморской армии
  
   2.Ноября 1941г. под Севастополем обстановка складывалась сложная, и противоречивая. В 3 ч 34 мин на эсминце "Бойкий" в главную базу прибыл Ф. С. Октябрьский, которому контр-адмирал Г. В. Жуков и генерал-майор П. А. Моргунов доложили о характере боевых действий и о состоянии обороны.
   В этот день был издан приказ Г.В.Жукова по которому части к 7 утра должны были занять следующие позиции:
   -2-й полк МП Камары (Оборонное) - Н. Чоргунь (Черноречье) - Шули (Терновка)
   -3-й полк МП Шули (искл.) - Черекез-Кермен (Эски-Кермен) - г.Кая-Баш - д.Заланкой (Холмовка)-хут. Кефели (ныне не существует, в 700 от бетонного якоря- знака въезда в Севастополь, ближе к городу).
   -8-я бригада с батареей N724 северный берег р.Бельбек- окраина дер. Дуванкой (Верхнесадовое) -г.Азис-Оба-г.Максым-Кор-село Аранчи (Суворово).
   -МСП двумя батальонами от дер.Аранчи - до выс. 57.0 (северная окраина современной Орловки)-берег моря.
   Впереди первой линии обороняются батальон ВМАУ (ВМУБО) 16-й и 17-й ОБМП
   Резервные части:
   -батальон школы НКВД берег моря- дер. Кадыковка
   -батальон связи УО и Дунайской флотилии отведены в резерв, и занимают позиции 241.5 (Сапун-гора), 201,8 (хут. Дергачи), 194,2 (гора над пос.3-го гидроузла), Камышлы, 133.3 (в/ч на плато Кара-Тау), г.Пельван-оба
   -18-й батальон МП станция Мекензиевы горы
   -Запасной артполк в 1-м секторе
   В этом приказе высоты даются в метрах, но в старой (довоенной) системе отметок.
   Ситуация в Севастополе была следующей:
   В первом и втором секторах войска еще оставались в казармах, и в течение светового дня достраивали укрепления. В городе (если не считать патрулей и затемнения) шла мирная жизнь. В этот день самолеты покинули аэродром Бельбек, а его наземный личный состав влился в ряды защитников города.
   На линии боевого соприкосновения с противником к утру 2.11.41 была следующей. Сменив 18-й батальон морской пехоты и батальон школы запаса БО по правому берегу Качи (Передовой рубеж) занял позиции Местный полк. Батальон школы запаса отошел на вторую линию на левый берег Качи для строительства укреплений. 18-й батальон был отведен на полустанок Мекензиевы горы в казармы для переформирования.
   Далее, поперек долины от родника Алтын-Баир (ныне на его месте искусственное озеро) до деревни Эфенди-Кой (искл.) стоял, вышедший из окружения батальон Электромеханической школы к-на Кагорлицкого, временно подчиненного командиром МСП полковником Барановым. А вот дальше, по Передовому рубежу занимали позиции ...немцы.
   8-я бригада морской пехоты, начав движение в ночь с 1 на 2 ноября, рассчитывала занять позиции, оставленные 3-м батальоном МСП, но столкнулась с тем, что они уже заняты немецким 132-м разведывательным батальоном и минометной батареей.
   С 8-й бригадой морпехоты очень много неясностей. В докладе В.Л.Вильшанскогог на военно-научной конференции 1964года в Ленинграде, так же как в докладах 1961-го и 1965го годов на конференции в Севастополе, много нестыковок и ошибок.
   В.Л. Вильшанский постоянно путается в датах и местности. Доклад бывшего командира 8-й бригады явно не ложится на местность. Старый добрый анекдот о том, что "пока противник готовится атаковать, пользуясь старыми картами, советские войска меняют рельеф" имеет под собой, как ни странно, основание. Например, на советских картах 1939г., на том участке, где действовала 8-я бригада, названия высот Кызыл-бурун и Максым-кор перепутаны местами. Возможно, та же ситуация получилась и с курганом Азис-оба, на некоторых картах он перепутан с курганом Акай-оба. Попробуем разобраться.
   Приведу строки из доклада В.Л.Вильшанского на военно-научной конференции 1964г. "Батальоны двигались медленно и только к 31 октября 1941г. прибыли на место, ... командирам батальонов было приказано выставить боевое охранение, приступить к окапыванию и подать линии связи на КП бригады (кург. Азис-оба)". Там же: " Окапывание бригады проходило без помех противника, присутствие которого было замечено только на высоте 158.7 перед фронтом 4-го батальона". На той же конференции "Действия разведки 8-й ОБМП". "2 ноября 1941г., на участках 3-го и 4-го батальонов при помощи танкеток нами была произведена разведка района 158.7. Разведка установила, что на вершине высоты 158.7 противником отрыты окопы полного профиля, отрыта траншея, соединяющаяся с оврагом Коба - Джилга ходами сообщения". Фраза непонятная. И когда бы противник успел выкопать окопы полного профиля? Попробуем разобраться.
   Граница высоты 158.7 находится всего в 300- 350м от кургана Азис-оба, северо -восточнее его. Возникает вопрос: так, где же окапывалась бригада, если КП ее находился на территории противника, а противник находился перед фронтом 4-го батальона?
   Могу уверенно сказать, что люди, написавшие эти строки, НИКОГДА не были на месте, и не имеют ни малейшего представления о местности. Доклад составлен только по донесениям, иначе объяснить такое количество ошибок невозможно. Начнем с того, что 158.7 это не высота, и вершины у нее нет. Это высотная отметка. В чем разница?
   Отметка 158.7 это плато между балкой Зеленской и балкой Коба-Джилга. Плато имеет почти абсолютно плоскую вершину 1,5,х3,5 км, посреди которой когда-то стоял каменный столб с отметкой (сохранился). С трех сторон плато ограничено достаточно крутыми скатами, и только с одной стороны, юго-юго-востока оно имеет абсолютно пологий выход на плато Кара-тау.
   Сейчас вершина полностью перепахана, но на спутниковых снимках четко читаются две линии "немецких" траншей, выделяющихся другим цветом грунта. Они проходят всего в 500м от кургана Азис-Оба поперек перешейка. При этом курган, на котором ныне находится памятник 8-й бригаде, на вершине которого находится типичный советский шестиамбразурный дот кругового обстрела, находится южнее отметки, на расстоянии винтовочного выстрела от "немецких" траншей. Кроме того, если наложить кальку инженерного оборудования рубежей на карту, то укрепления пройдут аккурат по той линии, которую занимали немцы. При этом в распашке четко виден немецкий зигзагообразный ход сообщения, ведущий к кургану. Т.е. или холм Азис-оба у Вильшанского другой, или...
   "Противник упредил нас, на тех рубежах, где мы должны были занять оборону, находились уже немецкие войска, пришлось с боем брать немецкую линию, усиленную тремя каменными дотами. Первый бой разведка бригады приняла уже вечером 2-го ноября 1941г., при попытке занять рубежи.... В ходе боя выяснилось, что перед нами находится разведывательный батальон 132-й дивизии, и части противотанкового дивизиона немцев... С командного пункта на высоте 133.3 начальником штаба бригады Текучевым было отдано приказание о подготовке атаки с выходом на ранее намеченные рубежи". (Д.С.Озеркин).
   В этих воспоминаниях ситуация становится более понятной. Прежде всего, КП оказывается на на Азис-обе, а глубоко в тылу, на высоте 133.3, в том месте, где оборудовались казармы бригады (сейчас это украинская в/ч на плато).
   Любопытно упоминание в воспоминаниях Д.С.Озеркина о "круглых каменных дотах" на линии обороны немцев. За два дня дот не построишь. Это наши доты, которые немцы захватили. Иного объяснения придумать невозможно. В этом случае, противник действительно оказывается перед фронтом батальона, а не на его фланге (как если бы КП был на Азис-оба).
   Высоты 132.3 -158.7-190.1 (Азис -оба) находятся на одной линии. А это означает, что курган Азис-оба, скорее всего, оказался, занят немецкими войсками. Можно конечно отмахнуться от фактов, и свято верить документам и отчетам, но...
   На вершине кургана Азис-оба до настоящего времени сохранились остатки круглого бутового шестиамбразурного дота стандартной советской конструкции. Такие доты обычно и использовались в Севастополе в качестве командных пунктов. Интересной особенностью именно этого дота является то, что стандартный вход в него (с тыла) засыпан, а в стене, обращенной к отметке 158.7, пробит узкий проем. Следы похожей перестройки носит и второй дот, найденный на этой линии. Да и... настрел в нем, в основном, немецкий.
   Из воспоминаний Д.С.Озеркина: " Движение на новый рубеж выполнялось по всем правилам, и не напрасно. Разведка, сформированная из бойцов 1-го батальона под командованием помкомвзвода Н.Г.Костина наткнулась на охранение противника в ложбине между селами Калымтай и Эфендикой, а разведка 3-го батальона на правом фланге, была обстреляна из траншей на выс. 158.7, и из дота на высоте 190.1 ".
   Высота 190.1 на военных картах, это и есть курган Азис-оба. Т.е. он однозначно был захвачен противником. Для советского командования это была шоковая ситуация- была потеряна большая часть Передового рубежа, пусть слабо оборудованная, но по приказу от 1-го ноября 1941г. бригаде нужно было занять именно эти рубежи. И командованием бригады было принято решение отбить позиции. Возможно, это решение было принято, даже без согласования с вышестоящим командованием, у которого и без того хватало проблем (хотя, вряд ли).
   В ходе полевых разведок и уточнения на местности удалось определить, на какую линию развертывания вышли 3-й и 4-й батальоны бригады 1-2 ноября 1941г. Они, с небольшими боями, вышли на рубеж Максым-кор - Акай-оба (и именно на этом кургане есть следы КП). При этом, бригада выдвигалась всего двумя батальонами, которые не спускались с плато в долину Бельбека на правом фланге, и не спускались в долину Качи на левом (как предписывалось приказом). Т.е бригада не имела стыка ни с МСП на левом фланге ни с частями на правом. На 2.11.41 не имея стыка с МСП, 8-я бригада занимала позиции на Главном рубеже, в 2-3 км позади фланга Местного полка. Чтобы выровнять фронт, бригада должна была двигаться с боем вперед. Впереди, в одну линию, стояли 4-й батальон (слева), 3-й батальон (справа) позади -батальон ОШ УО (к-на Галайчука). Батальон N1 находился в дер.Аранчи, 2-й батальон находился в районе командного пункта бригады, который, временно разместился в 5 км от своих частей, в долине Бельбека (если точно, то "отдельный двор в 1,5 км севернее отм. 42.7").
   Из воспоминаний Д.С. Озеркина: "Командир нового батальона оказался военным толковым, политически грамотным, ранее преподававшим спецпредметы в школе оружия. Я рекомендовал начальнику штаба майору Текучеву определить капитана Галайчука к разведчикам. Он впоследствии, стал начальником нашей разведки, получил майора за смелые и умелые действия, но погиб в середине декабря, в бою. Сейчас его имя забыли, все славят Удодова, ведь тот заслужил большие погоны, но на самом деле, тогда Удодов был молодым лейтенантом и многому научился Павла Константиновича. (Павел Константинович Галайчук, до настоящего времени, числится пропавшим без вести во время разведки боем 8.12.41, прим. мое, А.Н.). Новый батальон хорошо укрепил наш правый фланг, заняв позиции на высотах вдоль левого берега реки Кача, т.к. связи с соседом у нас еще не было. Расстановка бригады была следующей: наш 1-й батальон (командир капитан А.А.Хотин, военком батальонный комиссар И.Г.Чайка) находился в казармах на полустанке "Мекензиевы горы". Второй батальон (капитан Е.И.Леонов, военком старший политрук Шульженко) строил наши казармы в 2-3 км от нашей линии обороны, возле дороги, спускающейся к деревне Бельбек (совр. Фруктовое).
   Недалеко от строящихся казарм, на отметке 133.3 находился небольшой артиллерийский дот, занятый краснофлотцами из береговой обороны, их было человек шесть во главе со старшиной 2-й статьи (фамилии не помню)".
   Выход немецких войск на плато Каратау, и захват высот в верховьях балок Колодезной и Барсучьей в этом же районе, предопределил судьбу не только рубежей 8-й бригады, но и судьбу рубежей, в районе, где сражались батальоны ВМУБО, 17-й отдельный батальон морской пехоты и остатки 16-го.
   Уже 2-го числа 227-я зенитная батарея вынуждена была отойти с позиций на высоте 306.6, в связи с тем, что противник был обнаружен в 2 км от ее позиций на г. Керменчик. Отвод 227-й батареи и гибель 217-й открыл советские позиции батальона ВМУБО для атак с воздуха. Что резко ухудшило ситуацию.
   Батальон ВМУБО 2.11.41г. вел тяжелый бой. Прибывший 1-го ноября 1941г., на помощь курсантам, 17-й батальон морской пехоты, сначала занял позиции по линии от современного поселка Речное (ранее не существовало) до пос. Мостовое (бывш. Аранкой), но затем, во 2-й половине дня был отведен на 3 км в тыл, на вторую линию обороны в районе х.Кефели.
   Хронология событий на участке батальона ВМУБО была следующей:
   6:45 батарея БО N30 дала 7 залпов по Бахчисараю
   8:00 появился немецкий самолет-разведчик
   9:00 появились 4 немецких танка (скорее всего, штурмовых орудий) с автоматчиками.
   10:00 немецкие войска отступили, но не вернулись в Бахчисарай, а двинулись вправо, вдоль р.Кача.
   В 11 часов начались налеты на позиции батальона.
   11:20 был взорван ж/д мост через р.Кача.
   В 13 часов 15 минут со стороны Бахчисарая подошла колонна из 10 танков со стрелковыми частями. Завязался бой. Бронетехника противника заняла позиции в 300-500 м от окопов боевого охранения, и начала расстреливать траншеи боевого охранения. Боевое охранение занимало две высотки между ж/д и шоссе. Во время обстрела погибло большое количество личного состава, многие были ранены в том числе и командир 1-й роты капитан П.П.Компаниец, убит командир 1-го взвода, лейтенант Григоренко.
   Одновременно позиции батальона были атакованы немецкой авиацией. 11 самолетов бомбили позиции 1-й роты (за рекой Кача) 8 самолетов курсантские батареи (76мм артиллерийскую и 107мм минометную), а так же батарею 82мм минометов ст. л-т Мещерякова.
   Широко известен подвиг пулеметного расчета Павла Широчина, удерживавшего противника до темноты. Раненный осколками мины в левую руку, пулеметчик Павел Широчин, занимавший оборону в крайнем левом дзоте вел огонь до тех пор, пока не истек кровью. В этом бою погибли курсанты Анатолий Ермаков, Николай Варнаков, Александр Злобин и многие другие.
   Из книги в книгу переписывается подвиг курсанта Мальцева, 2.11.41г. который подорвал себя гранатами, чтобы не попасть в плен к немцам. По документам, Мальцев погиб 1.11.41г. от взрыва мины, а этот подвиг совершил пом. ком. взвода старший сержант Тютеньков Александр Кузьмич.
   1-я рота и 3-я роты удерживали позиции на правом берегу реки до вечера. Затем курсанты отошли на левый берег.
  
   0x01 graphic
  
   Фрагмент сводки по потерям батальона ВМУБО
  
   Одновременно с атакой 1-й и 3-й рот, противник, переправившись по броду через Качу атаковал позиции 16-го батальона на правом фланге. 16-й батальон вынужден был отойти, но затем, в 18:30 контратакой вернул утраченные позиции., но...
   Во первых, правый фланг 16-го батальона "висел в воздухе", дальше советских частей не было. Кроме того, отход 16-го батальона открыл на 4 часа дорогу через Теберти (Тургеневка) и Сююрташ (Белокаменное). Противник воспользовался этим, и двинулся дальше. Днем 2.11.41г. в бой вступил 3-й полк морской пехоты.
   Г.И. Ванеев пишет: "К вечеру 17-й батальон по приказу командования был отведен на новый участок: х. Кефели -- д. Дуванкой, так как создалась угроза его окружения, да и в районе Дуванкой 3-й полк морской пехоты, понеся большие потери, нуждался в подкреплении".
   П.А.Моргунов пишет "Только к вечеру, когда стемнело, 17-й батальон по приказу командования отошел на новый рубеж: хутор Кефели -- дер. Дуванкой, так как возникла угроза, что батальон будет отрезан от основного рубежа обороны в районе Дуванкоя, где стоял 3-й полк морской пехоты. Этот полк 2 ноября отразил все атаки противника подошедшего через деревни Теберти и Сююрташ, но понес значительные потери".
  
   3-й полк морской пехоты, (командир подполковник Затылкин) занимал позиции в 5-6 км позади позиций батальона ВМУБО, растянувшись на 15 км. Много это или мало? Согласно уставу и боевым наставлениям, участок длиной в 7-10 км обороняется силами дивизии, в которой числится 11-12 тыс. бойцов. В 3-м полку морпехоты было около 2,5 тыс. бойцов. Поэтому боевые порядки полка были совсем редкими. Точно так же, как за день до этого, у Местного стрелкового полка, это было, скорее боевое охранение, чем позиции обороны. Но, уплотнить боевые порядки его было нечем.
   По результатам полевых разведок, позиции полка так же опирались на рельеф и были следующими: 3-й батальон ст.л-та Торбана закрывал подъем на плато со стороны Каралезской долины, далее идет крутой обрыв плато, далее оборону занимал 2-й батальон ст. л-та Игнатьева. Его позиции шли от дер. Кабарта (Быстрое, ныне не существует) до дер. Заланкой (Холмовка). От деревни Заланкой до современной отметки 306.6 занимал оборону 1-й батальон полка которым, по воспоминаниям, командовал лейтенант А.С.Шевченко.
   1-й батальон 3-го полка морской пехоты понес серьезные потери, но отбросил противника просочившегося мимо правого фланга 16-го батальона, но все равно был вынужден отойти. Почему? Вторая рота батальона, находилась в деревне Кабарта.
   Заметив около 14 часов продвижение противника, командир роты атаковал противника, подходившего к окраине дер. Биюк-Сюрень и, к 16 часам, отбросил его. Но неожиданно, с тыла, со стороны каньона Бельбекские ворота, атаковал противник.
   Из воспоминаний : "Мы совершенно не ожидали появления противника у нас в тылу, со стороны Кучук-Сирени, побросав лопаты, мы взялись за винтовки.... Многим краснофлотцам, не имевшим оружия, пришлось спасаться бегом, многие были убиты.... Оборону никто не организовывал, все воевали там, где застало неожиданное появление противника....".
   Немецкие части, (а точнее 150-й разведывательный батальон, усиленный ротой автоматчиков) предприняли более глубокий охват, пройдя через Бахчисарай, мимо бывшего Успенского монастыря, через древний город Чуфут-Кале вышли в Иософатову долину, а затем по старой дороге, через современное село Высокое вышли в район деревни Албат (Куйбышево). Т.е. они смогли выйти в долину Бельбека. Далее, продвигаясь по дороге Албат- Биюк-Сюрень противник вышел в тыл 1-му батальону, который к 17 часам начал в панике отходить . Командиру 1-го батальона 3-го полка удалось восстановить положение, перекрыв долину р. Бельбек в районе балки Змеиная 3-й ротой батальона, а еще две роты заняли позиции от верховий балки до дер. Сююрташ (Белокаменное).
   Обошел противник батальон ВМУБО и с левого фланга. Не встречая никакого сопротивления на плато Каратау, части 132-й дивизии появились на его оконечности, в районе отм. 306.6, как раз над левым флангом 17-го батальона.
   Поэтому отход батальона ВМУБО и перевод 17-го батальона новую позицию был вынужденной мерой. Фактически фронт, занимаемый батальонами N 16, 17 и ВМУБО, был заслоном, опирающимся флангами на складки рельефа, прикрытый с фронта мелководной рекой Кача. Позиции, удерживаемые батальонами, оказались обойденными с двух сторон.
   К ночи удалось создать почти сплошной фронт обороны позади батальона ВМУБО, составив его из 3-го полка морской пехоты и 17-го батальона. Сложность была в том, что на левом фланге 17-го батальона, на плато Кара-Тау советских войск не было. На край плато вышли разрозненные части противника и начали обстрел советских частей из минометов. Советское командование попыталось эту ситуацию исправить.
   1.11.41 было завершено формирование 19-го батальона морской пехоты (командир - кадровый офицер к-н М.С.Черноусов) и батальона ВВС. Что из себя представлял батальон ВВС? Откуда он появился? Н.А.Остряков докладывал командующему ВВС: "2 ноября оставил аэродромы Кача, Бельбек, Карагоз (авиагарнизоны Сарабуз, Евпатория, Кача взорвали и сожгли). ... Из числа наших бойцов сформированы три батальона пехоты, которые дерутся на подступах к Севастополю". Три батальона- это батальон N15(командир- капитан Стальберг Н.А), отдельный батальон ВВС, майора Литвиненко, а вот, какой третий батальон пока не ясно, скорее всего, это батальон ВВС Фрайдорфской группы, разгромленный у Сак.
   19-й батальон и батальон ВВС и попытались спасти ситуацию. Как пишет П.А.Моргунов, "Вечером 2 ноября 1941 г. для усиления правого фланга 8-й бригады морской пехоты и левого фланга 3-го полка морской пехоты на главное дуванкойское направление были направлены батальон ВВС и 19-й батальон морской пехоты, которые к утру заняли указанные рубежи". Не совсем так. Эти два батальона прикрывали фланг 17-го батальона морпехоты со стороны плато. Складывалась странная ситуация, когда 8-я бригада, оказавшаяся не в состоянии занять намеченные рубежи, находилась в 8-ми (!) км позади намеченных позиций.
   Именно эту "дырку" в обороне заняли 19-й батальон и батальон ВВС, заняв позиции на плато, вдоль его края, под прямым углом к позициям 8-й бригады и 17-го батальона. Их позиции проходили по линии отм. 134.2 (286.3)-кург.Срабеды-оба-кург.Калан. Левый их фланг должен был сомкнуться с правым флангом 8-й бригады, но сразу этого добиться не удалось.
   К 14 часам 2-го ноября 1941г. оба батальона были переброшены в деревню Дуванкой, откуда начали подъем на плато Каратау по двум дорогам. К ночи батальоны заняли исходные рубежи. Правый фланг батальона ВВС, действительно, находился над позициями 17-го батальона, прикрывая его со стороны плато. Далее находился 19-й батальон, но...
   Но вот с 8-й бригадой батальон не имел, (да и не мог иметь) связи. Если нанести на карту позиции 19-го батальона и 8-й бригады, то между ними будет разрыв еще около 3,5 км. Лишь, 3-го ноября 1941г. 8-я бригада предприняла активные боевые действия, частично вышла на ранее намечавшиеся оборонительные рубежи, и установила связь с 19-м батальоном, но к тому времени, ситуация уже сильно изменилась к худшему. Оборонительная линия не совпадала ни с одним из ранее намечавшихся рубежей, и приходилось менять планы.
  
   0x01 graphic
  
   Схема расположения войск к вечеру 2.11.41г.
   54-я береговая батарея 2.11.41г. была окружена и штурмовалась подразделениями противника. В ее штурме принимали участие и немецкие и румынские части. С 8 час. утра в течение полутора часов батарея вела огонь по колоннам немецких войск. Ее штурмовали три роты 1-го батальона 438-го пехотного полка немецкой 132-й дивизии, поддерживаемые румынскими частями 6-го полка рошиори.
  
   0x01 graphic
  
   0x01 graphic
  
   Немецкие снимки 54-й береговой батареи
  
   Около 10 час. противник открыл огонь из трех тяжелых полевых батарей, подошедшего 57-го тяжелого моторизованного румынского дивизиона. Вскоре последовал налет авиации, которая бомбила и штурмовала батарею, а затем снова -- артиллерийский обстрел. В результате был разрушен один из полуподземных дерево-земляных кубриков батареи, где укрывались раненые, погибло 28 бойцов.
   Батарея продолжала сражаться. Артиллеристы устраняли повреждения в орудиях, и снова открывали огонь. Батальон 438-го полка немецкой 132-й дивизии атаковал три раза, но каждый раз безуспешно. Его поддерживали три эскадрона румынской кавалерии. Подошедшие два дополнительных румынских эскадрона кавалерии, ситуацию не изменили. Противник был отбит с потерями. Пока действовали орудия, противник не рисковал подходить. К 13 час. 20 мин. на батарее уцелело только одно орудие, но артиллеристы продолжали вести огонь. Орудие прикрывали два пулемета "Максим", счетверенная установка М-4 была разбита.
   Приведем строки из воспоминаний Г.Бидермана: "Чтобы защитить открытый западный фланг и подавить огонь батареи вражеской береговой артиллерии, расположенной на берегу Черного моря и препятствующей наступлению дивизии, подразделения 438-го пехотного полка нанесли удар в западном и юго-западном направлениях. Небольшому ударному отряду позже удалось достичь ложных позиций этой батареи. Здесь были обнаружены деревянные стволы артиллерийских орудий, нацеленные в небо, выглядевшие угрожающе, но беспомощно... Сама батарея находилась южнее, в районе Николаева (ошибка автора - Николаевки)...". Немецкие войска действительно атаковали ложные позиции батареи, которые оборонял взвод краснофлотцев, совместно с двумя взводами расформированной 321-й дивизии, на вооружении бойцов было три пулемета "Максим".
   Сама батарея находилась ближе к Севастополю, на окраине самого села (Сейчас на ее месте памятник). Бой длился около двух часов, было отбито две атаки. В ходе третьей ложные укрепления были захвачены. Осознав свою ошибку, около 14 часов противник произвел артподготовку и авианалет на позиции, где были установлены настоящие орудия и в 16 часов начал атаку. В 16 ч 40 мин командир батареи донес: "Противник находится на позициях ЛОЖНОЙ батареи. Связь кончаю. Батарея атакована". Выделенное мной слово обычно в мемуарах опускается для усиления драматического эффекта. На его отсутствие обратил внимание сам И.Заика, знакомясь с материалами по обороне Севастополя. Бой на основной позиции шел до 17 часов.
   За три дня боев батарея израсходовала весь боезапас, хранившийся в погребах (около 600 снарядов). Стволы орудий, имевших ограниченный ресурс (не более 200 выстрелов на ствол), были полностью изношены. Была потеряна половина личного состава батареи. В строю оставалось около 80 человек.
  
  
  
   0x01 graphic
   Батарея трофейных советских орудий на немецкой схеме.
  
   Для эвакуации оставшихся в живых защитников батареи в ночь па 3 ноября были посланы быстроходный тральщик "Искатель" (командир капитан-лейтенант В. А. Паевский), сторожевые катера СКА N 031 (командир старший лейтенант А. И. Осадчий) и СКА N 061 (командир старший лейтенант С. Т. Еремин). Как указано в донесении, корабли подойти к берегу из-за мелководья не смогли, и спустили две восьмивесельных шлюпки. Что касается мелководья, то это неправда, глубины у Николаевки вполне позволяют подход кораблей указанного типа почти к самому берегу. Скорее всего, командиры кораблей побоялись подходить близко к берегу, и встали на якорь на расстоянии 1мили от берега.
   Из воспоминаний И.Заики. " ...Все оставались на своих постах. Отход прикрывал из единственного оставшегося в строю пулемета, курсант ВМУБО Амирханов (на самом деле отход прикрывал пулеметчик Асан Эмиров). Лекораненых спустили по скрученному телефонному кабелю. На подошедшие ялы поместилось 28 человек. Шлюпки отошли. В этот момент наверху послышались звуки боя, пулеметные очереди, с обрыва пустили осветительную ракету. Вдалеке раздалось два выстрела из малокалиберной пушки. Вскоре все стихло. Шлюпки ушли и больше не вернулись. Нас бросили. ...Да... бросили нас. Нас оставалось на берегу еще человек пятьдесят, как немцы подтянули к обрыву 37мм пушку и в темноте открыли огонь наугад, целясь в ходовые огни кораблей. Шлюпок немцы не заметили, и они дошли благополучно. Ждали возвращения шлюпок до утра, но они так и не вернулись. Пересчитались, нас под обрывом оставалось сорок семь человек, решили уходить вдоль берега ...".
   О батарее было написано много хвалебных строк, но нашлась "ложка дегтя" в этой истории. На немецких фото батарея выглядит неповрежденной. Более того, на немецкой схеме из небезызвестного документа "Nachtrag..." на месте 54-й батареи, в составе немецкого 148-го дивизиона береговой обороны, показана... батарея трофейных орудий.
   По воспоминаниям ветерана батареи Лунева, орудия батареи не взрывались, из них вынули замки, сняли прицелы, и вроде бы как утопили в море. Скорее всего, немцы ввели в строй пушки батареи. Правда, эффекта от этих действий было мало: боезапаса почти не оставалось, да и ресурс стволов был почти выработан.
   Моторизованные части 72-й и 22-й дивизий, составлявшие основу частей преследования, попытались охватить отступающие части по дорогам, находящимся левее (ближе к Феодосии), но наткнулись на стойкое сопротивление 184-й стрелковой дивизии НКВД, прикрывавшей пути из степного Крыма на Южный берег полуострова. К концу дня тяжелые бои завязались уже в районе крымских швейцарских сел Цюрихталь (Золотое поле), Фриденталь. Немецкие войска настойчиво искали пути к Южному берегу, но большинство перевалов оказались прикрыты пограничниками. Крепость по имени "Горный Крым" сражалась, но гарнизон ее был слишком мал, чтобы удержать удобные позиции. Не получая приказов, командиры полков 184 дивизии продолжали держаться на указанных участках, однако общее командование дивизией отсутствовало.
   Приморская армия, получив вечером 2.11.41г. по радио приказ И.Е.Петрова, двигаться к Севастополю, планировала выход к обороняющимся частям по долине реки Кача, и, некоторым частям это даже удалось. Приказ был передан из Алушты через радиоцентр 51-й армии, перед выездом И.Е.Петрова в Севастополь.
   2-го ноября 1941г. В Севастополь прибыл командующий ЧФ Ф.С.Октябрьский. 2-го ноября в Севастополь прибыл командующий войсками Крыма адмирал Г.И.Левченко. Видимо, адмиралы между собой "договорились" и 2-го числа И.Е.Петров получил приказ прибыть в Севастополь.
   На вопрос И. Е. Петрова, как быть с армией, Г. И. Левченко ответил: "У вас есть генералы, которые доведут войска, а вам надо сейчас быть в Севастополе и вместе с коман­дующим флотом создавать нужную оборону".
   Во исполнение этого приказа, части 172-й дивизии начали спуск в долину реки Кача по дороге, ведущей мимо д.Коуш (Шелковичное).
  

Глава 8 Ноябрь. 3-е число.

  
   И.Е.Петров 3.Ноября 1941г. рано утром прибыл на узел связи в районе Балаклавы, где собралось все высшее руководство. И.Е.Петров попросил связать его по радио со штабом Приморской армии.
   Из воспоминаний П.А.Моргунова: "3 ноября в район Балаклавы прибыл командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко. С ним были его заместитель по сухопутным войскам генерал-лейтенант П. И. Батов, он же командующий 51-й армией, и помощник по инженерным войскам генерал-майор А. Ф. Хренов. Туда же прибыл командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров. 51-я армия отходила на Керчь, а Приморская армия проби­ралась на Севастополь, через горы в районе дер. Шуры и Улу-Сала, около 20 км севернее горы Ай-Петри. Находясь на КП БО, генерал Петров просил помочь ему связаться по радио с армией, чтобы передать генерал-майору Т. К. Коломийцу, что оставляет его за себя. Это было сразу сделано по радио с передового командного пункта БО".
   К этом у времени у деревни Улу-Сала (Зеленое) и Шуры (Кудрино) произошло два боя между частями Приморской армии и подошедшими вдоль долины немецкими частями. В результате боя, удалось нанести серьезное поражение 72-му немецкому противотанковому дивизиону, находившемуся в районе Улу-Сала, но дальнейшее продвижение советских войск было остановлено у с.Шуры. Пользуясь тем, что противник был связан боем, штаб Приморской армии под прикрытием сводного отряда 31-го полка 25-й дивизии (2-й батальон и батарея 76мм пушек) сумел проскочить мимо немецких заслонов, и горными дорогами вышел в район д.Н.Чоргунь.
   Генерал-майор И.Е.Петров о своих войсках позаботился хоть как-то, передав командование Т.К.Коломийцу. Выбор не самый лучший, но хоть какой-то. А вот командование войск Крыма совершенно "забыло" о частях ему подчиненных, например, о 184-й дивизии (но не только о ней), и это имело печальные результаты. Об этом чуть позже.
   Чтобы облегчить прорыв Приморской армии по долине р.Кача, было принято решение предпринять атаку на немецкие позиции силами батальона ВМУБО.
   Батальону ВМУБО утром 3.11.41г. поступил приказ, отбить обратно прежние позиции, за рекой. Перевожу на русский язык: батальоны, оставив оборудованные позиции, должны были, имея на обоих флангах части противника (в том числе и на господствующих высотах слева), продвинуться вперед по шоссе, форсировать Качу, и взять две высоты, седлающие дороги. Кто отдал этот приказ?
   Комиссар Вольфсон вообще не описывает события, произошедшие после 2-го ноября. Г.Воинов, пишет о событиях 3.11.41г. довольно мутно. Восстановить детали произошедшего, удалось из разных воспоминаний и документов. Хронология событий следующая:
   3.11.41г. Резко похолодало, пошел мокрый снег, который сразу таял. Дороги раскисли. Ровно в 8:00 противник начал обстрел позиций батальона, подтянувшейся за ночь артиллерией 50-й пехотной дивизии.
   3.11.41г. в 8:30 передан приказ перейти в атаку, и занять старые свои окопы. Роты немедленно начали атаку, но ... 3-я рота в атаку не пошла. Как пишут, "майор Демьянов проявил нерешительность и неспособность командовать в бою курсантами". Стоит ли его осуждать, если уже через 10 минут атакующие части были накрыты мощным артиллерийским огнем? Именно в этом бою батальоны понесли наибольшие потери. По телефону майора отстранили от должности, и приказали явиться на КП батальона, находившийся в то время в большом доте на высоте 122.3.Вместо него, командиром роты был назначен капитан Лобов. Вряд ли майор Демьянов струсил. Он нашел в себе мужество явиться на КП батальона, зная, что его ждет. Да, приказы не обсуждают, и все же... Это решение спасло не одну курсантскую жизнь.
   3.11.41г. в 10:30 бой шел в садах, идущих по левому берегу Качи. 1-я и 2-я роты, атаковавшие от казармы в районе ст. Сюрень, вели бой с противником, который установив артиллерию на оставленных курсантами высотах (Эгиз-Оба и соседняя высота, между ж/д и автодорогой) вел непрерывный обстрел.
   16-й батальон прикрывал фланг атаки справа, 17-й батальон занимал Дуванкойский узел.
   3.11.41г. в 10:50 Противник нанес бомбоштурмовой удар 15-ю самолетами. Г.В.Воинов пишет, что " В батальоне не было никаких средств борьбы с немецко-фашистскими самолетами, а наша авиация в небе не появлялась". Действительно, 217-я батарея 2.11.41г. была почти уничтожена, но должны были еще оставаться 2 или 3 орудия 702-й батареи 70-го дивизиона 122-го зенитного артполка.
   Но и ей приходилось несладко. "3 ноября на батарею налетело три группы по 9 "Ю-87". Они сбросили 57 бомб среднего калибра, а затем облили батарею горючей жидкостью. Начали гореть ящики с боезапасом".
   3.11.41г. в 11:55 на КП прибыл майор Демьянов. Он был арестован и отправлен под конвоем бойцов комендантского взвода в Севастополь. Бой продолжался, курсантов поддерживали артиллерийским огнем 213-я батарея, минометчики, два орудия зенитных батарей, и два орудия Дуванкойского узла.
   3.11.41г. в 13:50 1-я и 2-я роты, которые вели бой на прежней позиции, в саду, доложили, о высоких потерях.
   3.11.41г. около 14ч.30 минут, для поддержки батальона из состава 80-го отдельного разведбатальона Приморской армии прибыла танкетка, но было поздно, в 15:00 роты отошли на исходные позиции в Дуванкойский узел.
   3.11.41г. 18:30 получена радиограмма Г.В.Жукова: "Командиру батальона ВМУБО. Отойти на рубеж д.Бельбек - совхоз им.С.Первской. В 20 часов батальон начал отход, 16-й и 17-й батальоны остались в Дуванкойском узле. Таковы факты, но ответить на вопрос, "почему батальон отвели?", пока невозможно. Официальная версия звучит так: "Батальон отвели, опасаясь его окружения". Но тогда возникает вопрос: "Почему его отвели так глубоко в тыл?". "Какие части сменили батальон?".
   После отхода батальона ВМУБО, вечером и ночью 3.11.41г. в районе Дуванкойского узла сопротивления оставался 17-й батальон, а так же части, ранее подчиненные батальоном ВМУБО: три танкетки, присланные для его поддержки из Приморской армии, минометная батарея 82мм минометов, рота НКВД, прибывшая 31.10.41г. из Симферополя, ряд более мелких частей. Зенитное прикрытие этого участка осуществляли остатки зенитной батареи (два орудия) над д. Биюк-Отаркой. Далее, на правом фланге, находились позиции 3-го полка морской пехоты, на левом ... не было уже никого.
   19-й батальон и батальон ВВС в этот день находились на плато, над позициями 17-го батальона, прикрывая дороги, ведущие с плато в тыл Дуванкойского узла. Батальоны были растянуты на 5 км и не имели локтевой связи с 8-й бригадой морской пехоты, между ними была большая брешь в обороне.
   Именно поэтому, при отходе, в 1 км за д. Дуванкой, батальон ВМУБО был обстрелян противником и понес потери (несколько курсантов были ранены, и пропал без вести курсант 1-го курса). День 3-го ноября для этих батальонов стал очень тяжелым.
   Накануне, от деревни Чоткара (Краснозорье) на плато выдвинулись три немецких пехотных батальона: один батальон 122-го полка 50-й дивизии, два отряда 132-й дивизии (рота тяжелого вооружения 436-го полка, разведрота и ряд более мелких подразделений). Кроме этого, противник подтянул две артиллерийские батареи и начал атаку позиций батальонов ВВС и N19.
   Для советских войск защита Родины была подвигом, а для немцев это была обычная работа. Выкосив боевые порядки советских бойцов артогнем, и авиацией немецкие батальоны достаточно легко сломили сопротивление батальона ВВС.
   19-й оборонялся упорнее, засев в старых кошарах, но силы были явно неравны. Подвиг, это всегда чье-то разгильдяйство. Батальоны не имели тяжелого вооружения и, в отличие от 8-й бригады, не имели даже приданной зенитной батареи. В это же время, в Севастополе стояли в бездействии около 20 зенитных батарей.
   К сожалению, советское командование продолжило отвод зенитной артиллерии с позиций. 218-я батарея, покинула свои позиции на вершине г. Тюльку-оба и была отведена в тыл.
   227-я зенитная батарея, по-прежнему, прикрывала и поддерживала 8-ю бригаду, но прикрывать части в долине Дуванкоя и батальон ВВС не могла. Т.е. большой участок обороны остался без зенитного прикрытия.
   Естественно, два батальона, растянутые на 5 км позиции не удержали, и под ударами немецких войск, в 11 часов начали отход. Но и противник понес большие потери. "Нас хорошо прикрывал с фланга неизвестный пулеметчик, он бил из "Максима" длинными очередями, выкашивая немцев точным огнем, и прижимая их к земле. Его пулемет работал как часы, пока не наступила темнота". Однако бойцы батальонов сумели вновь организовать оборону по новой линии. "Нам удалось зацепиться в районе двух больших загонов для скота, и организовать оборону, укрываясь за невысокими каменными стенками. Пока фрицы не подтянули тяжелые минометы, мы стойко держали позиции, разя фашистов огнем пулеметов. В сумерках фрицы прорвались и окружили нас, пришлось отходить, пробиваясь с боем. Через час, двигаясь в темноте остатки моей роты, вышли к проселку, ведущему вниз в долину". Батальон ВВС отошел к урочищу Кизил-Баир, 19-й к кургану Калан, установив к утру следующего дня связь с 8-й бригадой.
   Сводные батальоны морской пехоты были, по сути, ополчением, одетым в морскую форму, и все рассказы про "черных дьяволов" являются пропагандисткой выдумкой политуправления флота. Моряки не умели воевать на суше, не умели закрепляться на нужных рубежах, да и ... не всегда проявляли "легендарную стойкость". Вынужденный отход с позиций морских батальонов открыл фланг Дуванкойского узла сопротивления. Уже вечером в тот же день, противник, установив минометы на краю обрыва начал обстрел узла навесным огнем.
   Командир 8-й бригады В.Л.Вильшанский вингит во всем 19-й батальон, указывая, что: "...не проявив должной стойкости..." удержаться на своих позициях не смог, оголив правый фланг бригады. В результате скоротечного вечернего боя в лесистой местности, батальон отошел.
   Если проанализировать те немногочисленные воспоминания, которые сохранились, то факт отхода 19-го батальона не подтверждается, да и последующие сводки показывают, что батальон остался на своих позициях от высоты 103.4 до правого фланга 8-й бригады. А вот бригада, похоже, на свои намеченные позиции не вышла, даже в результате боя 3.11.41г.
   В советской литературе много пишется о "разведке боем" на участке 8-й бригады 7-го ноября. На самом деле, это далеко не первый бой на этом участке, и далеко не самый масштабный. Первое серьезное боестолкновение у бригады с немцами произошло 3.11.41г. Эти события назвали "разведкой боем", но их разведкой никак не назовешь. Это был серьезный бой, в ходе которого бригада пыталась занять намеченные позиции, и восстановить локтевую связь с 19-м батальоном морской пехоты. К сожалению безуспешно.
  
   0x01 graphic
   Схема расположения 8-й бригады на 3.11.41г. составленная по данным В.Л.Вильшанского. (Красным обозначены фактические позиции частей).
  
   8-я бригада морской пехоты, уже 1-го ноября отлично знала, какие силы противника стоят перед ней. Из доклада В.Л.Вильшанского на Военно-научной конференции 1964года [31]: "Пользуясь тем, что основные силы противника еще не подошли к основной оборонительной полосе бригады, командование бригады приняло решение захватить высоту 158.7. Для наступления на высоту 158.7 были выделены: 1-я рота 3-го батальона, 2-я рота 4-го батальона 2-я рота 5-го батальона, 4-я пульрота 2-го батальона. Огневая поддержка одна 152мм батарея (N724) и зенитная 76мм батарея (N227). Общее командование ротами 2,3,4,5 батальонов было возложено на майора Ф.И. Линник. Атака на высоту 158.7 была назначена на 5ч. 30 мин. В 4ч.30мин. войска заняли исходные рубежи... Несмотря на сильный огонь противника роты 4 и 5 батальонов достигли юго-западных скатов высоты 158.7. Рота 3-го батальона, не выдержав сильного огня противника, отошла в исходное положение. Роты закрепились на захваченных рубежах, ограничив наблюдение с высоты 158.7".
   Любопытный фрагмент. Начнем с того, что высота 158.7 юго-западных скатов не имеет (в принципе). С юго-запада находятся верховья балки Зелинская и перешеек, соединяющий плато на котором находится отметка 158.7 с плоскогорьем Каратау. В 300-350 м от этого места, как раз с юго-запада и находится курган Азис-Оба, с дотом на его вершине. Т.е. скорее всего, бой шел, как раз, за курган и за передовые траншеи, отсекающие высоту от основного плато. Бригада, фактически вела бой за то, чтобы отбить ранее намеченные позиции. Ошибается В.Л.Вильшанский и в другом: немецкие войска уже успели подтянуться к ранее занятым позициям и немецкий 132-й разведбат уже был сменен двумя пехотными батальонами 132-й дивизии, усиленными минометной батареей.
   На многочисленных схемах, нарисованных по данным В.Л.Вильшанского, нет ни 18-го, ни 19-го батальонов, ни других частей, находившихся в этом районе, бригада граничит справа с 3-м полком морпехоты. Увы, это ложь. Даже по состоянию на 11 ноября линия фронта проходила совсем не так, и 8-я бригада никогда не граничила с 3-м полком. Непосредственным соседом бригады был 19-й батальон, которого 4-5 ноября сменил 18-й.
   Попробуем разобраться, в ходе боя, и каков был его результат. Атака велась с двух направлений. В направлении на холм Азис-Оба атаковали 1-я рота 3-го батальона (она же 9-я рота, в общебригадной нумерации) и 4-я пульрота 2-го батальона (она же 8-я пульрота), под командованием ст.л-та Бузаева. В результате утренней атаки, к 10 часам удалось захватить холм Азис-Оба с дотом и выбить немецкие войска из первой линии траншей на перешейке.
   2-я рота 4-го батальона и 2-я рота 5-го батальона (бывший батальон объединенной школы, который только накануне вышел к бригаде), под общей командой ст. л-та Удодова, атаковали противника на левых скатах балки Зелинская. Участок для атаки был выбран не совсем удачно, но противника удалось сбросить с левых скатов, и выйти на правые скаты балки. Передовым бойцам удалось выйти на плато, но противник открыл сильный пулеметный и минометный огонь из траншеи, вдоль оврага Коба-Джилга, и 3-й батальон был вынужден залечь на скатах плато.
   Дальше в докладе В.Л.Вильшанского о событиях 3.11.41г. ничего нет. Он пишет о том, что 10-я батарея вела огонь с дистанции 8 км по противнику, израсходовав 236 снарядов, он пишет о боях курсантов ВМУБО, но ни слова о втором бое, в котором полегли еще 67 бойцов бригады.
   Что, в общем, странно, т.к. в этот же день, около 13 часов, на этот участок по балке Коба-Джилга были подтянуты четыре немецкие роты: две роты 436-го ПП, рота тяжелого вооружения. На переброску подкреплений у немецких войск потребовалось всего два часа.
   В 13 часов противник контратаковал. 3-й и 4-й батальоны пытались удержать противника при поддержке огня береговых батарей N 30, 724 и зенитной батареи N227. На участке батальона майора Н. Н. Сметанина (3-й батальон) 8-й бригаде пришлось отойти. Закрепиться удалось только за дорогой и на кургане Азис-оба. Дальнейшее продвижение противника было остановлено огнем пульроты (в которой, правда, было всего три станковых, и 12 ручных пулеметов). В 14 часов противник нанес удар на другом участке, и, выбив боевое охранение 5-го батальона, занял деревню Эфендикой (Айвовое).
   Начальник штаба бригады организовал контратаку сначала на участке 3-го, а затем и 4-го батальонов. На участок 3-го батальона подтянули еще одну пульроту (11-ю, или третью роту 3-го батальона) собрав почти все пулеметы бригады на небольшом участке (всего 5 станковых и 24 ручных пулеметов). После 15-минутной артподготовки, проведенной зенитной батареей N227 (4х76мм орудия) морские пехотинцы перешли в атаку и, несмотря на сильное противодействие противника, вновь достигли передовой линии траншей. Из воспоминаний Д.С. Озеркина " ...с командного пункта бригады я в стереотрубу хорошо видел атакующие цепи. Пулеметчики шли в боевых порядках атакующих, перекатывая тяжелые "Максимы", и подавляя вражеский огонь меткими пулеметными очередями. Впереди атакующих, в полный рост, шел мой заместитель, батальонный комиссар М. Н. Корнеев, увлекая бойцов в наступление, в его руке был зажат пистолет на ремешке, пристегнутом к кобуре. Неожиданно он споткнулся, покачнулся, к нему подбежал боец, но комиссар выпрямился и уверенно зашагал дальше... Вскоре вражеская пуля оборвала жизнь бесстрашного комиссара. Но это не остановило наступательного порыва наших бойцов. Вскоре на вершине высоты показались фигурки в черных бушлатах. Мне доложили, что в числе первых ворвался в передовые траншеи пулеметчик 8-й роты, краснофлотец Н. Г. Макушев."
   Затем, в 15 часов, перебросив пулеметы 8-й роты на участок 4-го батальона, морские пехотинцы под общим командованием комбата 4-го батальона вновь попытались выйти на плато. Большая часть высоты, к 14 часам, была захвачена советскими войсками. В руках немецких войск оставалась только траншея, идущая вдоль балки Коба-Джилга. Но к 17 часам 30 минутам плато вновь было потеряно. Атакуя высоту 158,7, командование 8-й бригады не учло того факта, что командование 132-й дивизии уже подтянуло к высоте две пехотных роты, две минометные батареи и пульроту. К ночи все плато было в руках немецких войск, а на скатах балки Зелинской залегли бойцы 4-го батальона. 3-й батальон был вынужден оставить первую линию немецких траншей, зато надежно закрепился в верховьях балки Коба-Джилга, нависая над флангом немецких войск.
   В первой половине дня, на левом фланге, в районе Качинской долины было относительно тихо. После обеда, румынские части несколько раз переходили в наступление, которое было остановлено огнем артиллерии. Одновременно немецкие части (батальон 122-го пехотного полка 50-й ПД и части 132-й ПД) пытались продвигаться по долине Качи, на стыке 8-й бригады и Местного стрелкового полка.
   3-го ноября в 15 часов 17 минут открыла огонь 10-я береговая батарея (командир -- к-н Матушенко, военком -- политрук Р. Л. Черноусов). Огонь велся в течение 4-х(!) часов, За шесть стрельб было выпущено 158 снарядов.
   Огонь велся по району деревень Кача, Идеш-Эли (Маловидное) и Аджи-Булат (Угловое). По советским данным, было уничтожено около 25 танков и бронемашин, 10 автомашин с пехотой, батарея и до эскадрона кавалерии. По воспоминаниям румынских ветеранов, 6-му полку рошиори, действительно здорово досталось. По немецким войскам данных нет.
   3-й полк морской пехоты находился на правом фланге Дуванкойского узла, позади позиций курсантского батальона. Его линию обороны поддерживали морские орудия -доты береговой обороны и собственная артиллерия полка (76мм и 45мм ).
   Зенитные батареи, прикрывавшие Дуванкойский и Черекез-Керменский опорный пункты были выбиты немецкой авиацией, новые зенитные орудия из Севастополя не прибыли. Морские орудия на стационарных позициях остались без прикрытия. В связи с отсутствием боезапаса, замолчал дот N60 у деревни Заланкой (Холмовка). А еще чуть позже, он подвергся налету пикирующих бомбардировщиков. Прикрывать его было уже некому. Правый фланг советских позиций остался без артиллерийского прикрытия.
   Выбив бойцов роты из дзотов на берегу реки Бельбек, противник к 20 часам захватил Заланкой и вышел к окраинам деревни Орта-Кисек, где был остановлен огнем двух, оставшихся в строю, орудий зенитной батареи N 217 и бойцами 3-го полка морпехоты.
   Третьему полку морпехоты удалось удержать конусообразную высоту 164.7 (совр. отметка) над деревней Заланкой (Холмовка) и надежно закрепиться на безымянной высоте над дер. Орта-Кисек. (Фронтовое) в районе противотанкового рва. Однако противнику удалось форсировать р.Бельбек и закрепиться на его левом берегу. В помощь частям, обороняющим дуванкойское направление, была брошена парашютно-десантная группа ЧФ и 18-й батальон морской пехоты. Однако эти части прибыли на место только к ночи с 3 на 4-е ноября 1941г.
   Авиация 3-й севастопольской авиагруппы действовала слабо. С выходом немецких войск к Севастополю основные силы ВВС ЧФ перебазировались на Таманский полуостров, а для обороны главной базы флота была организована Севастопольская авиагруппа, в которую вошли так же 16-я и 64-я ОМРАЭ (26 самолетов МБР-2), базировавшиеся в бухтах Матюшенко и Голландия. Взлетая оттуда, МБРы по ночам бомбили передний край противника, наносили удары по железнодорожной ветке Сарабуз - Симферополь - Бахчисарай. " ...Эффективность наших бомбежек была крайне низкой, наши "летающие амбары" (кличка МБР-2) строились совсем для других целей, сначала для "волнового управления" безлюдными торпедными катерами, а затем их переоборудовали для борьбы с подводными лодками. Их скорость была втрое ниже, чем у немецких самолетов, а бомбовая нагрузка составляла всего 250кг. ... Прикрывали нас устаревшие И-15 и И-16 из бывшего 3-го учебно-резервного полка ВВС ЧФ. За летчиками ВВС ЧФ стойко закрепилось прозвище "крестьяне", большинство из их не имело должного опыта, но с каждым вылетом их мастерство становилось все выше, и мы пришли к выводу, что врага можно бить на любой технике..." Это отзыв одного из пилотов самолета МБР-2 о состоянии ВВС ЧФ.
   В ночь на 3 ноября противника бомбили 21 МБР-2 и 18 ДБ-3. Бомбардировщик лейтенанта Беликова из вылета не вернулся, и его судьба неизвестна до сих пор.
   Днем, около 11 часов был нанесен штурмовой удар силами 9 самолетов Ил-2, (т.е. практически весь состав совсем маленького 18-го штурмового авиаполка), под прикрытием 16 истребителей И-16 , в результате которого, по советским данным, было повреждено несколько орудий и бронемашин, выведено из строя до роты пехоты. Удары наносились в районе Бахчисарая и д. Топчикой. Потери - два Ил -2. Подвиг в этом бою совершил летчик-штурмовик 18-го ШАП Михаил Талалаев. Из воспоминаний командира 3-й эскадрильи 8-го ИАП, сопровождавшей штурмовиков, К. Д. Денисова: "Удар восьмерки "ильюшиных" был внезапным и точным. Но на выходе из пикирования после второй атаки загорелся самолет младшего лейтенанта Н. И. Николаева. Летчик повел машину на посадку и вскоре уже стоял у горящего самолета совсем недалеко от атакованной колонны. Увидев это и понимая, что гитлеровцы вот-вот навалятся на боевого друга, Талалаев принял смелое, весьма рискованное решение: садиться!
   Самолет катился по земле, из-за неровностей почвы его бросало из стороны в сторону, но вот машина остановилась. Какими же медленными показались те секунды, вспоминал потом Талалаев. А Николаев прыгнул на плоскость Ил-2, ударом ноги, а затем ножом вскрыл верхний люк фюзеляжа и втиснулся в самолет. Какое совпадение: именно на этом месте, когда штурмовики последующих серий стали двухместными, стали оборудовать кабину стрелка.
   Длинный разбег, отрыв самолета от земли, уборка шасси. Прямо над головами бежавших к догоравшему "илу" фашистов Михаил сделал разворот и взял курс на юго-запад. ... Неожиданно справа появились два Me-109. Выполнив маневр, они вышли в заднюю полусферу штурмовика и начали с ним сближаться. Пришлось буквально притереть машину к земле и на максимальном режиме уходить от преследования. Но вот показался Севастополь...Два "яка" ринулись в атаку, и "мессеров" словно ветром сдуло. ... Штурмовик сделал над аэродромом круг, затем второй -- все работало нормально. Можно садиться. Когда Талалаев зарулил самолет на стоянку, его окружила большая группа летчиков и техников, до которых дошел слух, что самолет Талалаева сбит. Но каково же было их удивление, когда из фюзеляжа показался Николаев. Растроганный самоотверженностью своего спасителя, он крепко его расцеловал. Талалаева поздравил весь полк, а вскоре весть о его благородном поступке облетела не только Севастопольский гарнизон, но и другие части военно-воздушных сил флота".
   В 14.15 был нанесен повторный удар: шесть Ил-2 в сопровождении 10 И-153 атаковали аэродром Симферополя, где, по донесению, уничтожили на земле 10--12 вражеских машин. Еще один четырехмоторный самолет был сбит в воздухе. На обратном пути советские штурмовики обнаружили в районе Аткачи большую вражескую колонну, из состава которой уничтожили две автомашины.
   К сожалению, в результате этого налета Севастопольская авиагруппа понесла потери, были сбиты два штурмовика Ил-2. Авиация Севастопольской авиагруппы продолжала атаковать противника на подступах к городу.
  

Глава 9 Ноябрь. 4-е число.

   4-е ноября 1941г. можно считать датой образования Севастопольского оборонительного района. Находясь со 2-го ноября 1941г. в Севастополе, командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко отдал приказ за N 1640 о создании Керченского и Севастопольского оборонительных районов. Командование Севастопольским оборонительным районом возлагалось на командующего Приморской армией генерал-майора И. Е. Петрова с непосредственным подчинением его командующему войсками Крыма, начальником штаба СОР становился заместитель начальника штаба Приморской армии полковник Н. И. Крылов. В состав войск СОР включались: все части и подразделения Приморской армии, береговой обороны главной базы флота, все морские сухопутные части и части ВВС Черноморского флота по особому указанию Г. И. Левченко. Командующим Севастопольской военно-морской базой назначался Г.В.Жуков. Т.е. Ф.С.Октябрьский командовал флотом, но по приказу Г.И.Левченко к обороне города отношения практически не имел. Тем не менее, кроме штаба СОР, в городе и на флоте распоряжался Военный совет ЧФ, которым руководил Ф.С.Октябрьский. К сожалению, любое преобразование, совершенное в ходе боевых действий, часто имеет и негативные последствия.
   4.Ноября с утра и до обеда 4-го ноября шел плотный дождь. Дороги раскисли. Утром генералы И. Е. Петров и П. А. Моргунов объехали секторы обороны, где ознакомились с частями и соединениями, с организацией взаимодействия с береговой артиллерией, авиацией и кораблями артиллерийской поддержки, а также с местностью и инженерным оборудованием рубежей.
   Зато в дальнейших событиях дня, по работам послевоенных авторов, разобраться оказалось крайне сложно. Приведу только один пример: Как пишет Г.И.Ванеев "В связи с усилившейся угрозой полного окружения 16-й и 17-й батальоны морской пехоты, ... были отведены на Передовой рубеж обороны, а остатки курсантского -- в обход ст. Сюрень к Севастополю". Эта фраза, взятая из боевого донесения, совершенно непонятна и не точна. 17-й батальон к этому времени уже находился на Передовом рубеже в Дуванкойском узле, в районе х. Кефели. 16-й батальон и части, ранее приданные батальону ВМУБО, действительно, прикрыв отход курсантов, отошли к позициям 17-го батальона и 3-го полка морской пехоты. Фраза "в обход станции Сюрень" тоже непонятна, т.к. по документам, на станции находилась 2-я рота батальона ВМУБО, и при отходе с тех позиций, которые занимали курсанты 1-й и 3-й рот, ее было не миновать никак. Примерно так же сумбурно изложен и остальной материал.
   Попробуем описать все четче, тем более, что по воспоминаниям вырисовывается достаточно четкая картина. Детали в воспоминаниях совпадают между собой. События этого дня распадаются на три отдельных эпизода. События в Качинской долине, события в районе долины Бельбека, вокруг села Дуванкой и события на плато Кара-Тау.
   Долина в районе Дуванкоя, как и за сутки до этого, стала основным театром боевых действий. Дуванкойский узел сопротивления уже 3.11.41г.был обойден с двух сторон. В ночь с 3.11.41г. на 4-е ноября были отведены в тыл остатки зенитных батарей N701, 702 и 217.
   Дуванкойский узел остался без прикрытия с воздуха. Почему? Непонятно. Видимо, батареи отводили, чтобы их орудия не достались врагу. Противник 4.11.41г. продолжал попытки взять в клещи укрепления Дуванкойского узла. Обходя его по левому флангу , на плато Кара-Тау, обороняющиеся советские батальоны действовали:
   - части 50-й дивизии (121-й СП). Они атаковали с фронта (против батальона ВВС и фланга 17-го батальона)
   - части 132-й дивизии (против 19-го батальона и 8-й бригады).
   В результате утренних атак 19-й батальон и батальон ВВС и 8-я бригада частично удержали свои позиции, отойдя всего на 400-500м. Батальон ВВС позиций не удержал, и был сбит от урочища Кизил-Баир, вниз, к окраинам деревни Дуванкой. Противник, заняв высоты на плато Каратау, установил минометы и начал обстрел Дуванкойского узла.
   17-й батальон с приданными ему частями, удержал свои позиции и опираясь на доты Дуванкойского узла. Против 17-го батальона так же действовал 121-й пехотный полк 50-й ПД. Немецкие документы подтверждают эту информацию [32]. В документах 121-го пехотного полка (50ПД) указано, что полк вел бой, 2-м батальоном прорываясь в направлении отм. 122.3 (на этой высоте находится КП Дуванкойского узла).
   В связи с отходом батальона ВВС от урочища Кизил-Баир (высота с выложенным профилем Ленина над совр. с. Верхнесадовое) открылся левый фланг 17-го батальона и Дуванкойского узла, и противник несколько раз пытался прорваться сверху, с плато вниз, во фланг и тыл 17-му батальону.
   На правом фланге Дуванкойского узла, 3-й полк морской пехоты свои позиции удержал до 16 часов, отойдя всего на 200-300м назад. Полк занял вторую линию укреплений на позиции выше сел по линии Орта-Кисек, Биюк-Отаркой (современное с. Фронтовое)- высота 68,5 (высота над железнодорожным полотном). Но, во второй половине дня сил держаться не хватило, и полк начал отход. Из-за прорыва немецкими войсками позиций 3-го полка морпехоты, в районе Заланкой - Орта-Кисек оголился правый Дуванкойского узла, ситуация ухудшилась. Охват Дуванкойского узла усилился.
   П.А.Моргунов в книге "Героический Севастополь" пишет: "вечером 4-го ноября 17-му батальону морской пехоты (около 600 человек) было приказано выступить в район Дуванкоя в распоряжение командира 3-го полка морской пехоты для контратаки. Генерал И. Е. Петров предложил усилить контратаку прибывшим в Севастополь 80-м отдельным разведывательным батальоном 25-й стрелковой дивизии (около 450 человек), который состоял из обстрелянных бойцов и имел на вооружении танкетки. Вечером 4 ноября генерал Петров отдал письменное приказание командиру разведывательного батальона капитану М. С. Антипину к утру 5 ноября прибыть в район Дуванкоя для контратаки противника совместно с 17-м батальоном морской пехоты. Руководство контратакой было возложено на командира 3-го полка морской пехоты майора В. Н. Затылкина".
   Ситуация складывается странная. 17-й батальон, с подготовленных позиций, оснащенных дотами, отошел в Дуванкой (Верхнесадовое), т.е. сразу на 2,5 км в тыл. Зачем? По приказу, получается, что для того, чтобы контратаковать. Т.е. без боя оголяется одна позиция, для того чтобы отбить другую. Непонятно. Дуванкойский узел остался без пехотного прикрытия.
   В воспоминаниях Решетняка (19-й ОБМП) есть упоминание о том, что внизу, перед Дуванкоем, занял оборону местный истребительный батальон, который разбежался при приближении немцев, но более никем эти данные не подтверждаются.
   Непонятно, зачем в этот день отводят и 16-й батальон в район г.Читаретир (на 5 км в тыл).
   Так или иначе, в деревне Дуванкой вечером, 4 ноября были сосредоточены остатки 17-го батальона (765 бойцов), 80-й отдельный разведывательный батальон (525 бойцов, командир капитан М.С.Антипин). Здесь же находятся три танкетки, ранее придававшиеся батальону ВМУБО, здесь же находятся два огнеметных танка ХТ-133 и два огнеметных бронеавтомобиля из состава броневзвода химроты ЧФ. Сюда же, со станции Мекензиевы горы подтягивался свежий 18-й батальон морской пехоты. В район деревни Гаджикой (Пироговка) для усиления позиций 3-го полка морской пехоты, прибыла парашютно-десантная рота ЧФ.
   В Качинской долине ситуация складывалась стандартно. Румынские части атаковали по плато, немецкие части, вдоль долины Качи. Атаки противника были отбиты огнем 10-й батареи, которая только за одну стрельбу выпустила 263 снаряда.
   Оборона держалась только огнем 1-го артдивизиона береговой обороны. При мощной поддержке береговых батарей атаки противника были отбиты с большими потерями, и противник приостановил наступление. Вот только стоит отметить, что ресурс береговых орудий крайне ограничен, да и не везде береговые орудия могли вести обстрел.
   8-я бригада на плато Кара-Тау 4.11.41г. надежно закрепилась на своих новых позициях. На левом фланге, за 4-м батальоном, по скатам балки Зелинская заняли бойцы двух рот нового, 5-го батальона. Правый фланг бригады, на плато, прикрывал 19-й батальон, занимая позиции, от кургана Калан до стыка с 8-й бригадой в 300м западнее от кургана Азис-Оба. Т.е. позиции советских войск на правом фланге 8-й бригады, имели Г-образную форму. Командир батальона к-н М.С.Черноусов получил новое назначение. Он стал командиром 18 -го батальона морпехоты. Ст.л-т Егоров, командовавший батальоном во время болезни к-на Ховрича, был назначен начальником штаба.
   Приморская армия, в которой числилось много дивизий, вышла в столь плачевном состоянии, что без морских батальонов Севастополь было не удержать. По состоянию на 4 ноября армия двигалась по направлению к Севастополю.
   Часть подразделений к 4.11.41г. уже прибыли в Севастополь. Это были:
   - артиллерийские полки Приморской армии (кроме трех дивизионов 134-го ГАП 421-й дивизии),
   - штаб 25-й дивизии во главе с Т.К.Коломийцем (поэтому, понять, кто же руководил отходом, сейчас сложно),
   - 80-й отдельный разведбат 25-й дивизии,
   - остатки 514-го полка 172-й дивизии (103 человека),
   - 2-й Перекопский отряд моряков,
   - медсанбаты и тыловые части трех дивизий,
   - части 31-го полка, вышедшие со штабом Приморской армии.
   Остальные части были еще на марше. Во время движения была предпринята попытка прорыва по долине р.Бельбек, через Ай-Петринский перевал, мимо Большого каньона, и далее через дер. Коккозы (Соколиное), но она оказалась тоже неудачной. Немецкие войска перекрыли и этот путь.
   Колонна О. фон Боддина, воспользовавшись подходом 50-й дивизии, двинулась вдоль долины Бельбека вверх, столкнувшись с советскими частями в районе д.Коккозы. В месте с колонной оберста фон Боддина действовали части 72-й пехотной дивизии.
   Что это было за соединение немецкой армии? 72-я пехотная дивизия была сформирована 19 сентября 1939г. из пограничной дивизии г.Трир. В октябре 1940г. дивизия становится ефрейторской. В немецкой армии ефрейтор имеет несколько иной смысл. Это солдат с выслугой более года. Т.е. дивизия состояла из старослужащих. Но кличку "крестоносцы" она получила не за обилие наград солдат, а за эмблему дивизии - желтый крест, который рисовали на технике дивизии. Первым командиром дивизии стал Франц Маттенклотт, впоследствии командир корпуса в 11-й армии. До этого дивизия принимала участие в боях во Франции, после этого сражалась в Югославии. Под Севастополь дивизия прибыла под командованием генерал-лейтенанта Филиппа Мюллера-Гебхардта. В составе дивизии числились три пехотных полка (105, 124, 266), 706-й артиллерийский полк, 172-й противотанковый дивизион, 72-й батальон полевого пополнения, 72-й батальон связи, 72-й разведбат, батальон снабжения. В ее составе числилось 17274 человек. И она сыграла важную роль в перехвате Приморской армии.
   В боевом столкновении с немецкими войсками советские части, поначалу, имели успех, д.Гавро и Узень-Баш (современные села Счастливое и Плотинное), но пробиться по долине не смогли. Бой продолжался двое суток, и наступление 5.11.41г. организованное И.Е.Петровым, было еще одной попыткой помочь приморцам прорваться. К сожалению, все попытки протии по долине Бельбека оказались безуспешными.
   Артиллерия Приморской армии, частично прибывшая в город, начала включаться в поддержку частей морской пехоты.
   В общих чертах ситуация была следующей. "В Севастополь прибыла тяжелая артиллерия-- 265-й корпусной (командир полковник Н. В. Богданов), 51-й (командир капитан А. В. Жидков, которого вскоре сменил майор А. П. Бабушкин) и 52-й (командир полковник И. И. Хаханов) артиллерийские полки Приморской армии" Эта цитата из книги Г.И.Ванеева требует уточнения. В каком же составе и когда прибыла тяжелая артиллерия и кому она принадлежала? Начнем с того, что большая часть артиллерии прибыла в Севастополь раньше, чем 3-го ноября 1941г, воспользовавшись тем, что часть дорог была еще открыта. Артиллерию пустили впереди всех войск, чтобы сохранить орудия и тягачи. Но Приморской армии принадлежал только 265-й артполк.
   265-й корпусный полк прибыл в составе: одного дивизиона корпусных 107мм орудий и одного дивизиона 152мм пушек-гаубиц МЛ-20. Еще один дивизион этого полка отступил к Керчи, вместе с частями 51-й армии.
   Начальник артиллерии Приморской армии полковник Н. К. Рыжи отвел 265-му полку огневые позиции в 3-м северном секторе, в казармах районе ст. Мекензиевы Горы. Стоит отметить, что это была не огневая позиция, а место расквартирования полка. Со своей позиции артполк не мог поддержать части, сражавшиеся в районе деревень Аранчи или Дуванкой. Он находился слишком далеко.
   Один дивизион полка (152мм пушки-гаубицы) был 5.11.41г. выдвинут в район казарм над Камышловским оврагом (до настоящего времени не сохранились) Второй дивизион (107мм орудия) находился в казармах до 17-го ноября 1941г. Боезапаса к 107мм орудиям у флота не было. Лишь позже, он получил пополнение боезапасом, и был выдвинут к Камышловскому оврагу, для поддержки частей.
   51-й армейский полк Приморской армии не принадлежал. Ранее он числился за 51-й армией, полк прибыл в составе одного неполного дивизиона. В нем насчитывалось всего восемь 152мм пушек-гаубиц МЛ-20, остальные были потеряны в ходе отступления. 152мм боезапас к пушкам-гаубицам на флоте был. Однако орудия в поддержке частей не участвовали. Полк приводил себя в порядок в казармах на Сапун-горе.
   52-й армейский артполк, так же принадлежал ранее 51-й армии. Он, так же, как и 51-й полк состоял из одного дивизиона неполного состава. 3-го ноября в Севастополь прибыли всего десять 155мм французских орудий Шнейдера, имея по пять снарядов на ствол.
   Еще четыре орудия следовали вместе с остатками 7-й бригады морской пехоты и находились еще в горах, в 70 км от Севастополя. Эта батарея, имевшая по одному снаряду на ствол, была передана 7-й бригаде И.Е.Петровым, якобы для усиления огневой мощи бригады.
   В Севастополь к 4-му ноября прибыл и один дивизион 134-го гаубичного артполка (152мм гаубицы), остальные дивизионы (122мм гаубицы) отходили вместе с арьергардом Приморской армии и находились еще в 120км от Севастополя. Прибывший дивизион расположился во 2-м секторе и в поддержке войск не участвовал.
   Прибывшие в Севастополь 13 орудий, калибром 76мм на конной тяге, из состава 69-го, 397-го и 1-го (340-го) полков в боевых действиях так же не участвовали.
   Анализируя все вышесказанное, можно с уверенностью сказать, что на начальном этапе боевых действий артиллерия Приморской армии в поддержке войск не участвовала.
   Для Алушты 4-е ноября 1941года стало последним днем советской власти в городе. 4 ноября в 5 часов утра по Козьмо-Дамиановскому шоссе (ул. Партизанская), в горы отправилась группа партизан под командованием С.Е. Иванова. В 14 часов из Алушты под командованием комиссара В.Г. Еременко в сторону кордона Ай-Йори вышла вторая группа партизан.
   В 8 часов в район Таушан-Базара выступил 15-й истребительный батальон под командованием старшего лейтенанта погранвойск НКВД Дудкина. В результате перестрелки остатки батальона отошли к д.Шумы (Кутузовка) В 12 часов в Алуште появились первые немецкие части, около 16 часов в результате боя, передовые немецкие войска были выбиты отходящими бойцами 1330-го полка и примкнувших к ним частей, но затем подошедшие немецкие подкрепления выдавили советские части, которые отошли по дороге к Ялте. В боях за Алушту пропала без вести большая часть 82-го армейского саперного батальона. У большинства из них в личных делах указывается: "пропал без вести при выполнении спецзадания в г.Алушта" Что это было за спецзадание- пока не ясно.
   Командование 51-й армией и войсками Крыма "отступило" так быстро, что забыло о своих частях. Тезис современных исследователей о том, что полнокровная 184-я простояла в горах Крыма в противодесантной обороне, является смесью лжи и полуправды. Ложь в том, что дивизия была полнокровной. Полуправда в том, что она стояла в противодесантной обороне. В других источниках о 51-й армии пишут: "...Ее 172-я, 184-я стрелковые, 40-я и 42-я кавалерийские дивизии вместе с Приморской армией направились к Севастополю кружным путем - через горы на Алушту и Ялту".
   184-я стрелковая дивизия НКВД никуда не направлялась, она стояла на тех рубежах, которые ей было приказано защищать. И , почему-то в мемуарах эта дивизия не упоминается. Она как будто исчезла, не оставив после себя и следа.
   Из воспоминаний полковника Абрамова, " Наша 184-я стрелковая дивизия хорошо укрепилась в горах и прочно закрыла основные дороги к морю на Судак, Алушту и Ялту. Учитывая все это, а равно и слабую маневренность дивизии из-за большого некомплекта транспорта, будет правильней оставить ее на месте, усилив тремя полками артиллерии за счет отступающих войск. Тогда враг у гор будет задержан и к морю мы его не пропустим. Генерал Иванов внимательно выслушал, обещал это доложить командующему, но подтвердил свое распоряжение о сборе полков...". Ночью полки выступили и прибыли в указанные им районы.
   Основу дивизии составили части НКВД, располагавшиеся на полуострове. Управление погранвойск округа было переименовано в управление 4-й стрелковой дивизии и на должности назначены: командиром дивизии -- начальник войск округа комбриг Киселев, военкомом дивизии -- полковой комиссар Родионов, начальником штаба -- полковник Абрамов и военкомом штаба -- батальонный комиссар Кальченко. Спешно формировались полки: 3-й стрелковый -- на базе 23-й Севастопольской отдельной погранкомендатуры, командир полка -- майор Рубцов, военком -- ст. политрук Тилинин, начальник штаба -- капитан Кочетков. Полк получал участок от мыса Айя до исключительно Аюдаг, штаб полка -- Алупка. 6-й стрелковый полк -- на базе 24-й Ялтинской погранкомендатуры, командир полка -- майор Мартыненок, военком -- полковой комиссар Ермаков, начальник штаба -- капитан Кашин; полк получал участок Аюдаг, исключительно Новый Свет; штаб полка -- Алушта. 9-й стрелковый полк -- на базе 25-й Алуштинской погранкомендатуры, командир полка -- майор Панарин, военком -- ст. политрук Молоснов, начальник штаба -- капитан Лебеденко; полк получал участок Новый Свет, Судак; штаб полка -- Судак. Командирами батальонов и рот назначались в основном офицеры НКВД. В октябре 4-я стрелковая дивизия была переименована в 184-ю стрелковую дивизию погранвойск, а полки в 262-й (3-й стрелковый полк), 294-й (6-й стрелковый полк) и 297-й (9-й стрелковый полк).
   После прибытия Примармии, дивизия получила солидное подкрепление за счет одного полка 421-й дивизии. Полк этот был составлен из бойцов 21-й одесской погранкомендатуры, остатков 26-го полка, и других частей НКВД. Управление погранвойск Крыма было вновь выделено в отдельное подразделение. Командиром дивизии стал нач. штаба полковник Абрамов.
   Дивизия заняла намеченный Южнобережный рубеж, но пограничниками никто не управлял, и каждая группа сражалась сама по себе.
   3-го ноября 1941г. части 184-й СД начали отход. Никаких указаний из штаба не поступало. Из воспоминаний Абрамова: " "Что делать?" -- спрашивали себя я и Кальченко. Связи с армией нет. Шесть дней находится дивизия впереди одна, четверо суток ведет бой без соседей, отбила много атак врага, нанесла ему большие потери, способна драться еще, но кончаются боеприпасы и нет продовольствия..." Правда, о поведении самого полковника Абрамова другие ветераны отзываются ... не очень уважительно. Все было чуть не так, как он пишет.
  
   0x01 graphic
   Фрагмент из воспоминаний Хомутецкого.
  
   О дивизии просто "забыли"... Но дивизия совершила невозможное. Она вышла к Севастополю. Что пережили люди, оставшиеся верными долгу до конца, сложно передать. Приведу большой фрагмент из воспоминаний генерал-майора Абрамова: " ...Было уже темно, когда мы утром, приведя в негодность свои машины, выступили частью верхом на лошадях, а частью пешим порядком. Дорога скоро потерялась, двигались по компасу. В темноте остановились над крутым обрывом. Посланные вниз ходоки возвращались, докладывая, что спуск дальний и крутой. Ждали рассвета, но вместо него появился настолько густой и плотный туман, что можно было видеть только рядом стоящего человека. Много часов мы шли в тумане, то спускаясь под гору, то карабкаясь вверх, чтобы снова то спускаться, то подниматься. Некоторые из нас проваливались и летели вниз. Туман стал редеть около 14 часов и пропал к 15 часам. Мы оказались на горе Демержи-Яйла, где быть совсем не надо было. Только вечером, уставшие до последней степени, спустились с горы.
   Посланные в разведку Греков и Уткин доложили, что в Демержи были немцы, что Шумы, Алушта и Корбек заняты немцами, что на шоссе стоят немецкие танки, фарами освещают подходы к дороге и периодически ведут огонь из пулеметов. К утру сюда прибыли со своими частями майор Рубцов и майор Изугенев. С рассветом мы убедились, что дорога прямо прочно закрыта немцами, танки и машины с пехотой стояли с интервалами. Вскоре появился самолет немцев "рама" и нас засек. Через час силы немцев на дороге стали пополняться новыми танками и машинами, как со стороны Симферополя, так и Алушты. На прорыв идти было нельзя. Решили тремя колоннами уйти в лес, подняться на север и пересечь дорогу за перевалом. Снова шел дождь. Мы шли густым лесом по тропинке и просто без дороги по компасу и карте. В темноте и чаще сорвались вьюки с лошадей, потом пропали сами лошади с коноводами, в числе которых был мой и Кальченко.
   Дорогу удалось пересечь за перевалом, и, когда были уже на той стороне, мимо прошло пять танков врага... В бинокль была хорошо видна Алушта, занятая врагом. Позади нас по шоссе ходили танки. Заметив нас, противник открыл артогонь, но снаряды рвались в стороне. Ровно в срок отряд выступил по маршруту: южный скат высоты Чатырдаг, высота 480,3 и дальше по дороге на Ялту. Примерно посередине южного кругового ската горы вилась тропинка, по которой можно было идти только гуськом. Левей внизу была дер. Коробек, в которой помещался штаб немцев. День был на исходе, когда у стыка троп, что на юго-западном скате горы, мы нарвались на засаду немцев, сидевших в окопах. Гуськом наступать было нельзя, обход справа или слева исключал крутой подъем и спуск. Оставался единственный подход -- лезть на гору, спуститься с нее на западном скате и выйти в тыл врага. Подъем был очень трудный и продолжался долго. При подъеме сильные помогали лезть слабым.
   На горе устроили привал, чтобы дать отдохнуть людям и подтянуться отставшим. Не приходил начштаба майор Серебряков. Оставив на месте маяк, мы двинулись через плато, шли по азимуту всю ночь и, только когда взошло солнце, подошли к спуску. Впереди внизу был сплошной лес и ни одного населенного пункта, ни одного ориентира. Люди устали и третий день без хлеба... Выступили рано утром 10 ноября. За ночь выпал первый снег, и было холодно. Многие в отряде были плохо и легко одеты, у многих порвалась обувь. Шли лесом напрямик, чтобы пересечь дорогу Коуш--Бешуйские копи, ближе к последним. В казарме, что в километре от дороги, женщины и дети сказали, что в Коуше много немцев, есть они и на копях, а сегодня у них переполох и по дороге ходит много танков, машин с пехотой. Вывод был ясен -- ждут нас. Скрытно подошли к дороге. Наблюдение подтвердило правильность сведений.
   По дороге действительно курсировали танки, с которых стреляли пулеметы в нашу сторону. Местами стояли в засаде танки. Изучив внимательно дорогу, режим прохождения танков и машин, мы в облюбованном месте быстро проскочили дорогу. Немцы заметили нас тогда, когда последние люди переходили дорогу, а колонна уходила в сторону. Вдогонку нам открыли огонь из орудия, минометов и автоматов. Шли всю ночь горами, утром пошел дождь. В дер. Стиля -- немцы. Мы обходим ее лесом. Седьмой день дороги. Люди устали и голодны. Надо дать отдохнуть, а главное -- накормить. Впереди большая деревня Биюк-Юзенбаш. В ней, конечно, тоже есть немцы, но мы с Кальченко решили войти в нее, выбить немцев, занять окраину, что ближе к лесу, и накормить людей. Вечером 15 ноября мы подходили к дер. Упа.
   Было темно, когда мы стояли на горе возле Упа. Вдали в огне виднелся Севастополь -- наша цель. По небу бродили пять прожекторов. Вот они поймали три вражеских бомбардировщика, по которым стали бить наши зенитки. Самолеты сбрасывали бомбы, слышались взрывы. Вот один самолет начал падать, за ним второй, а третьему удалось скрыться в темноту. Мы радовались успеху славных зенитчиков. Упа оказалась забитой немцами, почему мы отошли в сторону, зашли в густой лес, где и расположились до утра. Ночь была страшно холодная. Усталые люди заснули. Дежурные будили их, чтобы они не замерзли. Многих насильно поднимали и помогали вернуться к жизни...". Это был только один отряд, который вышел к Севастополю 18 ноября 1941г.
   Кто хоть немного интересовался историей обороны Севастополя, наверняка знают фамилию командира сводного полка НКВД Г.А.Рубцова. Но мало кто знает, что попал он в Севастополь только 17-го ноября на старых баркасах рыбколхоза. Батальон связи 184-й дивизии НКВД и полк Г.А.Рубцова оказались прижаты к морю в районе Ласпи. Никто не додумался вывести их в Севастополь.
   Из воспоминаний: "Группа минометчиков майора Изугенова вышла к Севастополю, сохранив вооружение (!). 24 ноября (!) спустя почти месяц, после начала боев, в Севастополь прорвался майор Мартыненок во главе 23 человек (все, что осталось от его полка). По его докладу, полк вечером 4 ноября отходил к морю. Соединившись с остатками 48-й дивизии генерала Аверкина (около 300 конников) бойцы 184-й дивизии попытались прорваться через Алушту на Ялту. Сюда же двигался 2-й стрелковый батальон 297-го стрелкового полка (184-й СД) под командованием ст. лейтенанта Борисова. Сводный отряд дважды 4 и 5 ноября выбивал немцев из Алушты, при одном из налетов был разгромлен немецкий штаб, в котором было уничтожено одиннадцать офицеров. Сильной атакой немцев отряд был выбит из Алушты, понеся большие потери. Здесь были убиты два командира батальона 297-го стрелкового полка и много бойцов.
   Отряд отступил в горы, где группами пробивался в сторону Севастополя. Командир 297-го стрелкового полка майор Панарин остался у партизан..." (из воспоминаний полк. Абрамова).
   Отступление Приморской армии -это тема трагическая и сложная, требующая более тщательного изучения, но подводя итоги перехода И.Е. Петрова через Крымские горы, нужно отметить, что в отличие от перехода Суворова через Альпы, удачно преодолели это испытание только штабы. Потери были очень велики, и, в основном, потери были связаны с плохой организацией.
   Из донесения командира румынской 1-й королевской горнострелковой бригады М.Ласкара "3 ноября 1941г. совершив ускоренный марш, протяженностью 180 километров, бригада достигла берега моря северо-восточнее Судака. Результатом операции стало пленение 2247 человек... Особо следует отметить действия 58-й разведгруппы (небольшое подразделение приданное 1-й ГСБр), пленившей 2 офицеров и 47 солдат".
   Чуть позже, в районе деревни Туак (Рыбачье) были пленены 150 человек, а 5-го ноября в районе Куру-Узень (Солнечногорское) плен попал целый полк 48-й кавдивизии. Это данные только по 1-й горнострелковой бригаде. В остальных частях, преследовавших Приморскую армию, количество пленных было еще больше. Так, например, основные силы немецкой 22-й пехотной дивизии, сообщили о взятии в плен 3128 человек, и вряд ли эти цифры завышены.
   Авиация ЧФ начала активные действия. 4-го ноября в должность командующего ВВС ЧФ вступил совсем молодой, 30-ти летний генерал-майор Н.А.Остряков, прибывший с Тихого океана. Спустя три дня Остряков докладывал командующему авиацией ВМФ С. Ф. Жаворонкову: "...Почти 50% материальной части, находящейся в районе Главной базы, не в строю. Сейчас заставил работать по восстановлению круглые сутки, но напряженная работа последних дней не дает быстро выправить положение...".
   "Во второй половине дня шесть Ил-2 во главе с капитаном А. А. Губрием под прикрытием десяти истребителей нанесли штурмовой удар по аэродрому в Симферополе и уничтожили на земле 9 вражеских самолетов и несколько -- повредили". Во всяком случае, так написано у Г.И.Ванеева, со ссылкой на донесения.
   В воздушных боях в районе аэродрома был сбит один вражеский самолет. Одновременно 6 И-153 и 2 И-16 нанесли удар по аэродрому в Сарабузе. В результате, по советским данным, было уничтожено и повреждено 15 самолетов противника. Противник, так же пытался атаковать Севастополь силами своей авиации. Как указывает Г.И.Ванеев: "В воздушных боях летчики-черноморцы сбили три и повредили четыре самолета противника, а прорвавшиеся к базе два немецких самолета были сбиты огнем зенитной артиллерии.
   Немецкие источники подтверждают, в общей сложности потерю 7 самолетов, указывая, при этом, что в воздушном бою над аэродромами сбиты 25 советских самолетов. Советские источники эти потери не подтверждают. Правда, при этом в советских донесениях не указывается, что в результате бомбового удара, в акватории завода N201 (СМЗ) была потоплена одна баржа, повреждены корпуса двух недостроенных тральщиков 59-го проекта, поврежден один эсминец 7-го проекта.

Глава 10 Ноябрь. 5-е число.

  
   5.Ноября 1941г. стало одной из переломных дат в истории Севастополя. Во исполнение приказа Г.И.Левченко генерал-майор И. Е. Петров отдал приказ за N 001, которым объявил о вступлении командование войсками Севастопольского оборонительного района.
   В приказе сообщалось, что в исполнение обязанностей члена
Военного совета СОР вступил бригадный комиссар М. Г. Кузнецов, а начальником штаба CОP - полковник Н. И. Крылов. СОР, по-прежнему, делился на три сектора, командовали ими те же лица. Комендантом 1-го сектора являлся начальник школы БО и ПВО майор П. П. Дешевых; 2-го -- командир учебного отряда контр-адмирал Н. Д. Абрамов; 3-го -- командир местного стрелкового полка подполковник Н. А. Баранов. Несколько менялись границы секторов, упразднялся отдельный Балаклавский участок обороны, который включался в состав 1-го сектора. Приказ оговаривал несколько иное расположение войск, нежели сложилось к этому времени. Причем, далеко не все пункты этого приказа были выполнены войсками.
   Возможно, что некоторые ошибки, допущенные в обороне Севастополя (в частности, оставление Дуванкойского узла) 5-го ноября 1941г. связаны именно со сменой командования. Так будет еще не раз в истории обороны города. Но имел этот приказ и позитивные моменты. Приказ требовал от начальника Управления тыла СОР интенданта 1 ранга А. П. Ермилова организовать снабжение войск и подвоз по секторам обороны.
   Во исполнение приказа командующего СОР N 001 начальник управления тыла СОР интендант 1 ранга А. П. Ермилов отдал приказ N 008, который требовал от комендантов секторов организовать опорные пункты по всем видам снабжения, а подачу запасов тылу производить на ДОПы по заявкам комендантов секторов. Требовалось сводки по тылу представлять к 4.00 по состоянию на 24.00 истекшего дня. До этого приказа и морские, и сухопутные части не получали ни питания, ни боезапаса, а сражались тем, что было в частях на момент выступления на позиции. Многие батальоны с момента выхода из расположения "родных" частей не получали горячего питания, и уже неделю жили на сухом пайке.
   Организация была создана, но распределять пока было почти нечего. Исключение составлял 152мм боезапас к пушкам-гаубицам МЛ-20, который нашли на флотских складах. В этот день 265-й корпусный артполк, находившийся в Севастополе уже несколько дней, впервые открыл огонь. Правда, огонь полк вел только одним своим 152мм дивизионом, стоявшим над дер. Камышлы, поддерживая атаку 80-го отдельного разведбата и 3-го полка морпехоты.
   Командующим СОР И. Е. Петровым в тот же день было отдано еще несколько приказов и боевых распоряжений: приказ N 002 о составе войск Севастопольского оборонительного района, приказ N 003, которым заместителем командующего СОР назначался генерал-майор П. А. Моргунов. Как пишет сам П.А. Моргунов: "Поскольку Приморская армия еще не подошла к Севастополю, генерал Петров предложил, чтобы я как его заместитель продолжал командовать морскими частями, согласовывая решения с ним. Для удобства управления были слиты оперативные отделы армии и Береговой обороны, а полковник Н. Ф. Кабалюк стал одновременно заместителем начальника штаба СОРа".
   Армейские командиры принимали на себя ответственность за оборону СОР. Флотское командование, посчитав свою задачу выполненной, начало преждевременный отвод войск. Складывалась парадоксальная ситуация.
   В долине у дер. Дуванкой ситуация складывалась непонятная. По идее, с утра 5.11.41г. советские части, сгруппированные в районе д.Дуванкой должны были начать наступление. Но получилось совсем наоборот.
   Как указывает Г.И. Ванеев в своей книге "Севастополь. Хроника героической обороны": "Противник продолжал наносить удары на стыке 8-й бригады и 3-го полка морской пехоты, стремясь прорваться в Бельбекскую долину. Весь день шли упорные кровопролитные бои. 8-я бригада прочно удерживала свои рубежи, а первый и третий батальоны 3-го полка, понеся большие потери, вынуждены были отойти южнее Дуванкоя".
   Фраза, взятая из официальных донесений, является достаточно странной. Начнем с того, что 8-я бригада морской пехоты стыка с 3-м полком морской пехоты никогда не имела. Между ними, находились 18-й отдельный батальон морпехоты, 19-й отдельный батальон морской пехоты, отдельный батальон ВВС, в долине занимали оборону расчеты огневых точек Дуванкойского узла сопротивления, и лишь далее, от высоты 65.8 (над современным селом Фронтовое) занимал оборону 3-й полк морской пехоты. Т.е. противник атаковал как раз отдельные батальоны морпехоты, оборонявшиеся в долине р.Бельбек. Единое командование, в этом районе, видимо, отсутствовало. Лишь позднее отдельные батальоны, находящиеся в этом районе были переданы под управление командира 3-го ПМП подполковника Затылкина.
   Примерно так же пишет и П.А. Моргунов : "Утром 5 ноября враг возобновил наступление в районе дер. Дуванкой. 1-й и 3-й батальоны 3-го полка морской пехоты, понеся большие потери, вынуждены были отойти на рубеж южнее деревень Дуванкой, Хаджикой и Биюк-Отаркой". Т.е. вместо наступления советские войска отошли. При этом, в сложной ситуации оказались расчеты дотов Дуванкойского узла. О них в официальных сводках написано как-то мутно и непонятно: "Гарнизоны артиллерийских дотов, расстреляв весь боезапас, взорвали доты и отошли". Вероятнее всего, эти действия были выполнены во исполнение приказа командующего ЧФ о подрыве матчасти с целью недопущения захвата ее врагом.
   Причем немецкие фотографии и современное состояние огневых точек показывают, что далеко не все огневые точки были взорваны личным составом. Некоторые морские орудия были просто брошены. Есть упоминания о том, что бойцами 19-го батальона морпехоты были сняты и вывезены два орудия Дуванкойского узла.
   Но отошли не все. Из книги П.А.Моргунова "Героический Севастополь": "...гарнизоны дотов...отошли, кроме расчета 130-мм орудия, расположенного левее железной дороги и окруженного противником. Но артиллеристы продолжали упорно сражаться в окружении, нанося врагу большие потери. Раненый командир взвода лейтенант Н. К. Иванов и еще трое раненых бойцов были захвачены гитлеровцами. Двум артиллеристам удалось отойти, отстреливаясь от врага. Небольшая группа наших морских пехотинцев ринулась в контратаку, и отбросила фашистов, но отбить раненых не смогла. Минут через 20--30 на возвышенности, занятой фашистами, показался лейтенант Иванов с рупором и крикнул: "Бейте фашистов, не отдавайте Севастополь!" Раздалась автоматная очередь, и лейтенант упал. Это захватчики послали его, чтобы он предложил нашим бойцам сдаться в плен, но Иванов предпочел смерть предательству".
   Дот N 59, находящийся в персиковом саду, возле железнодорожного полотна, представлял собой небольшое полевое укрепление с двориком для 130мм пушки, образца 1913г. Уже к вечеру 4 ноября дот расстрелял свой боезапас. В укреплении заняли оборону остатки 2-го пульвзвода управления дотов, заместителем командира которого и являлся Н.К. Иванов, который возглавил расчет дота и организовал оборону.
   Так что же произошло? Почему вместо продвижения вперед, советские войска отошли назад, оставив Гаджикой (Пироговку), Дуванкой (Верхнесадовое) и весь Дуванкойский узел?
   Подтверждает эту информацию и Г.И.Ванеев в своей книге: "Гитлеровцы овладели селениями Биюк-Отаркой и Хаджикой. С помощью введенного в бой 17-го батальона морской пехоты (командир старший лейтенант Л. С. Унчур) и 80-го отдельного разведывательного батальона Приморской армии (командир капитан М. С. Антипин) части 3-го полка морской пехоты приостановили наступление немцев и закрепились на подступах к Дуванкою".
   Немецкие источники описывают ситуацию несколько иначе: " ... мы были удивлены той легкостью, с которой нам удалось овладеть теми позициями, которые накануне безуспешно штурмовали. Нам без боя покорились села Хаджикой и Дуванкой, но затем, большевистские комиссары опомнились и бросили в бой свои лучшие части, чтобы отбить назад оставленные деревни. Дуванкой пять раз переходил из рук в руки, но в конечном итоге остался за нашими мужественными парнями из 22-й дивизии. В это время в Хаджикое, который мы смогли защитить от мести большевиков, шла мирная жизнь. Ни один дом не был разрушен в этой деревне, в то время как Дуванкой был сильно разрушен. Здесь в этих боях 5-го и 6-го ноября 1941года мы столкнулись с коварством комиссаров. Они заставляли матросов из своих элитных частей, притворяться мертвыми, а затем забрасывать сзади гранатами и бутылками с зажигательной смесью нашу технику. Чтобы избежать этого мы начали давить гусеницами и колесами трупы, лежащие на дороге. Однако вскоре мы вынуждены были отказаться от этой тактики. На улице Дуванкоя взорвался бронеавтомобиль. Азиатская изощренность и беспринципность большевиков не имела границ. Они заминировали труп взрывчаткой...."
   Реальная ситуация скорее всего, разворачивалась следующим образом: Дуванкойский опорный пункт был действительно оставлен без боя. Немецкие войска, почти не встречая сопротивления, вышли к окраинам селения Дуванкой, где по логике должен был находиться 17-й батальон и сосредотачивался 80-й отдельный разведбат 25-й СД. В 11:40 разгорелся бой на окраинах Дуванкоя между частями 22-й и 50-й немецких дивизий и советскими войсками.
   Днем, командир 3-го полка морской пехоты организовал контратаку силами 1-го батальона 3-го ПМП, 17-го батальона морской пехоты и 80-го отдельного разведывательного батальона Приморской армии. Если говорить точнее, атак было две: 1-й батальон 3-го ПМП попытался сбросить противника с плацдарма в районе дер. Заланкой. 17-й батальон и 80 ОРБ атаковали по шоссе Симферополь-Севастополь, вверх по старой дороге от села (новой дороги тогда еще не было).
   По воспоминаниям, бой разгорелся за высоты по правую и левую сторону от дороги. Т.е. отбивали назад высоты, оставленные накануне. В результате контратаки советские части с большими потерями вышли на рубеж противотанкового рва (в районе бывшего дорожного домика, перестроенного сейчас в придорожное кафе). При этом на шоссе был подбит один из советских огнеметных танков, участвовавших в атаке.
   Противник, произведя перегруппировку, во второй половине дня начал наступление с другого направления. Атаку повела 132-я немецкая дивизия сверху, с плато Кара-тау. Атаку начал 438-й пехотный полк, выходя к шоссе по трем дорогам, идущим с плато во фланг советским частям. Из воспоминаний Г.Бидермана. "5 ноября дивизии получили приказ овладеть Бельбекской долиной возле Дуванкоя, Хаджикоя и Биюк-Отаркоя. Задание было выполнено вечером того же дня, а последовавшие за этим в течение двух дней атаки обрели форму стреловидного продвижения, в ходе которого был захвачен большой участок внешней обороны и полевых позиций к северо-востоку от крепости Севастополь".
   Из немецких воспоминаний: "Мы готовились к переброске на новый участок, и наша артиллерия свернулась с позиций. Огневые точки врага были подавлены и мы не ожидали изменения положения ... Враг оказался сильнее, чем могли бы ожидать, и утром 5.11.41 атаковал позиции 1-й роты нашего полка под командованием старшего лейтенанта Карла Люкфилда (Karl Leukefeld). Атака велась при поддержке вражеских танков и авиации. Рота начала отход. В помощь ей была переброшена 4-я резервная рота л-та Бертольда, но все равно мы были вынуждены отходить вдоль дороги. Ситуация резко изменилась во второй половине дня, когда со склонов гор противника атаковали батальоны нашего соседа 132-й дивизии" (W.Schulz)
   Одновременно с атакой 132-й дивизии, около 14ч 30 минут, противник контратаковал силами трех полнокровных батальонов 123-го и 121-го полков немецкой 50-й пехотной дивизии. Завязался первый серьезный бой с участием бронетехники и авиации. Две группы советских самолетов по 10 И-5 в сопровождении истребителей атаковали районы сосредоточения немецких войск в районе Дуванкоя.
   Во втором вылете нашей ударной группе пришлось вступить в бой с четверкой Bf-109, прикрывавших пехотные части. Пара Bf-109 атаковала И-5 заместителя командира эскадрильи 1-го штурмового авиаполка капитана Н. Т. Хрусталева. Летевший рядом лейтенант В. Фомин попытался защитить командира и сбил одного из нападавших. Второй немецкий самолет завершил атаку и поджег машину Хрусталева. Возглавлявший воздушный эскорт капитан К. Д. Денисов вспоминал, что И-5 в этот момент летел на небольшой высоте и его пилот мог без труда посадить машину и спасти свою жизнь. Но вместо посадки он, под крутым углом направил свой старый истребитель в скопление немецкой техники в районе дер. Биюк-Сюрень(Танковое). Если честно, то у древнего И-5, бывшего учебного самолета Качинской школы, мотор которого пережил 8 ремонтов, не было никаких шансов в поединке с немецкими самолетами. Сообщение о том, что И-5 Фомина сбил Ме-109 тоже вызывает сомнение, тем более, что немцами эти данные не подтверждаются.
   Советские войска отошли, и бой завязался уже на окраинах деревни Дуванкой, которая осталась за советскими войсками. Гораздо хуже ситуация сложилась на участке 3-го ПМП. Атака на Заланкой оказалась неудачной. Еще чуть позже его позиции в районе дер. Кабарта были прорваны.
   3-й полк морской пехоты в результате боя был вынужден отойти к подножью плато Мекензиевых гор, разворачивая свой фронт на 90 градусов, оставив высоты Кая-Баш и Баш-Кая. Вместо запланированного наступления, части вновь созданного СОР вынуждены были отходить. При этом открылась дорога в Каралезскую долину. Этот участок был прикрыт редкими заслонами 2-го полка морской пехоты, которые были довольно быстро смяты.
   Из истории немецкой 50-й дивизии: " Основной задачей второй половины дня стало пробитие пути к высоте 473.4 (Эли-Бурун) с этой целью 3-й батальон 121-го полка, атаковал и захватил высоту 255,5, в 2 км юго-восточнее г.Яйла-Баш (имеется в виду г. Кая-Баш) и начал атаковать укрепленные позиции в районе Черекез-Кермен 2-й батальон 122-го полка проскочил в д. Биюк-Каралез (д. Красный Мак), только за время боев, 2-4.11.41г. дивизией были взяты в плен 1375 человек, еще около 1000 было пленено 5.11.41г.". Очень хотелось бы верить, что это хвастовство, но, к сожалению, получается, что нет. По сводным данным, только в 3-м полку морпехоты на 6.11.41г. потери за 4 дня составили 875 человек, из которых 528 числятся пропавшими без вести. При этом, потери убитыми всего 80 человек. Неприятная статистика.
   В 17 ч 35 мин командующий СОР И. Е. Петров отдал боевое распоряжение N 0056:
   "1. Противник группирует силы в районе г. Кая-Баш -- Заланкой, подготавливая удар на Черкез-Кермен.
   Приказываю: командиру 3 полка морской пехоты подполковнику Затылкину с получением сего немедленно 19 бмп занять и оборонять рубеж к северу от Черкез-Кермен (от левого фланга 2 батальона 3 мор. полка) от г. Яйла-Баш и далее до в. 83,6 --не допустить выхода частей противника в район Черекез-Кермен.
   О выступлении б-на и занятии рубежа обороны донести. Долину Дуванкой оборонять 18 бмп, подчинив его командиру Дацишину"
   О чем говорит это распоряжение? Прежде всего о том, что... И.Е.Петров еще пока слабо ориентировался на местности. Для человека, который знает карту этого района будет абсолютно непонятно, при чем здесь деревня Черекез-Кермен, находящаяся в 3,5 км, от линии обороны 19-о батальона.
   Второе, о чем говорит этот документ: оборонительная линия Яйла-баш -Кабарта (ныне не существующее село, недалеко от окраины Красного мака) была прорвана. Противник захватил высоту Кая-Баш, достаточно важный опорный пункт в обороне 3-го полка. Как это произошло? И почему именно 1-й и 3-й батальоны 3-го полка морпехоты понесли потери в этих боях? С первым батальоном все вроде бы понятно, он участвовал в атаке, а вот 3-й батальон занимал позиции в тылу, прикрывая выход на плато со стороны Каралезской долины. Из дер. Биюк-Каралез (Красный мак) существовала (и существует до сих пор) дорога, выводящая в тыл позиций 3-го полка, в район древнего пещерного города Эски-Кермен. В том месте, где дорога выходит наверх, и сейчас можно найти остатки небольшого опорного пункта обороны, прикрывавшего дорогу. Это как раз позиции 3-го батальона. Далее по дороге, находится гора Кая-Баш (современная отметка 255.3) которая служила опорным пунктом того же батальона. На ней, и до сих пор, можно обнаружить остатки оборонительных позиций.
   С потерей этой высоты 3-му полку морской пехоты пришлось развернуть свои позиции на 90 градусов, и занять оборону вдоль подошвы Мекензиевского плато. Новая линия обороны была намного больше по протяженности, и удержать ее силами поредевшего 3-го полка было нереально. В 3-м полку более или менее боеспособным оставался только 2-й батальон ст.л-та Игнатьева, и он занял позиции от высоты Яйла-баш в сторону Черекез -Кермена. Из воспоминаний: "После контратаки наш 1-й батальон понес большие потери, в нем оставалось меньше половины людей, я с ужасом узнавал, что погиб такой-то, пропал такой-то, мы тогда лишились многих наших товарищей. Из состава батальона сформировали роту и перебросили в помощь батальону Я.И.Игнатьева (2-й б-н), там я встретил и людей из батальона Торбана (3-й батальон). Здесь я встретил и Володю Бондаренко, командира саперного взвода. Закурили, разговорились. Оказалось, когда основные силы 3-го батальона были переброшены вперед, на удержание линии окопов Кабарта -Яйла-баш, враг зашел с тыла, и ударил на КП 3-го батальона. В это время на КП, который находился на горе Кая-баш, находились только саперы, строившие укрепления и взвод охраны. Отбивались отчаянно, но силы были неравны. Пришлось отступить. Немцев было во много раз больше, поддерживали их броневики и танкетки, а у нас только стрелковое оружие и минометы лейтенанта Веселина. Артдивизион наш где-то затерялся, и вовремя не подошел. Всю ночь окапывались у подножья гор, на опушке леса. Устанавливали пулеметы, пристреливали ориентиры...".
   Действительно, цепочка мелких окопов вдоль подошвы плато, выглядит наспех подготовленной. Был потерян достаточно удобный для обороны рубеж. В связи с тем, что линия обороны 3-го полка резко увеличилась по протяженности, было решено снять с плато Кара-тау с правого фланга 8-й бригады 19-й батальон и перебросить его в район в. Яйла-баш- высота 83.6. Это высота (в приказе И.Е.Петрова высота дана в саженях, совр. отметка 196.0) над дорогой между современными селами Холмовка (Заланкой) и Фронтовое (Орта-Кисек). Эти позиции были заблаговременно оборудованы для обороны 3-м полком МП, и представляют собой два хорошо подготовленных опорных пункта, между которыми был выкопан противотанковый ров. До настоящего времени, укрепления хорошо читаются на местности. Участок в районе этого села занимала другое подразделение морпехоты. Какое?
   Перекрыть все 5,5 км от высоты Яйла-баш до села Черекез-Кермен (район древнего города Эски-Кермен) двумя потрепанными батальонами было невозможно. Поэтому в 19.00 И. Е. Петровым было отдано боевое распоряжение N 0088. Этим распоряжением 2-му Перекопскому батальону морской пехоты предписывалось "немедленно занять и оборонять рубеж деревня Черекез-Кермен г-- гора Яйла-Баш левее второго батальона 3-го полка морской пехоты".
   2-й Перекопский батальон, это бывший батальон 7-й бригады морской пехоты, убывший в сентябре 1941г. для поддержки частей 51-й армии на Ишуньские позиции, который прибыл в Севастополь вместе со штабом Примармии. Командовал им майор И.И.Кулагин, принявший командование взамен майора Кирсанова. Это было вполне боеспособное подразделение, с опытом боевых действий.
   В ночь на 6 ноября 1941г. 19-й батальон и 2-й Перекопский батальон заняли указанные позиции. По логике, позиции, ранее занимаемые 19-м батальоном (на плато Каратау), должен был занять 2-й батальон 8-й бригады морпехоты, выдвинутый со 2-й линии. Но очень похоже, что опять 8-я бригада опоздала, т.к. 7 ноября 1941г. 8-я бригада опять штурмует высоту 165.4, которую, по логике, только сутки назад, оставил 19-й батальон. Но, об этом чуть позже.
   Приморская армия двигалась единственным возможным для нее маршрутом: через Ялту, Форос, Байдарский перевал, Варнутку (совр. Гончарное) и, далее в Севастополь, мимо дер. Камары (Оборонное). Сложность заключалась в том, что на любом из участков маршрута ее могли перехватить немецкие войска.
   Преследование Приморской армии осуществляли 72-я пехотная дивизия и группа фон Боддина. Немецкие войска пытались перехватить движение советских частей сначала по долине Качи, потом по долине Бельбека, а затем и через перевал Бечку, ведущий в Байдарскую долину.
   Для того, чтобы обеспечить продвижение войск к Севастополю, командованию Приморской армии приходилось бросать в бой все новые и новые войска. 5 ноября 1941г. комендантом Ялты П.Г.Новиковым были сведены в один кавполк и переброшены на Ай-Петринский перевал остатки 2-й кавдивизии. Здесь уже сутки вели бой бойцы погранзаставы к-на Панченко. Еще чуть позже в помощь конникам был направлен и 287-й стрелковый полк 25-й дивизии, который обеспечивая выход армии, понес тяжелые потери.
   Одновременно, 40-я кавдивизия и остатки 42-й КД были брошены в Байдарскую долину, с тем чтобы предотвратить прорыв частей 72-й ПД от д. Албат (Куйбышево) по дороге на Байдары. В арьергарде частей Примармии двигался 54-й стрелковый полк майора Петраша, ведя непрерывные бои с наседающим противником. В районе Артека, обеспечивая отход армии, попал в окружение 1-й дивизион 134-го гаубичного артполка.
   Отход был тяжелым и связанным с большими потерями, особенно на завершающем этапе.
   Командование флотом все это время так же вело напряженную работу. Начиная с 3 ноября 1941г. шло решение вопроса о местонахождении командования флотом. Ф.С.Октябрьскому удалось убедить командующего войсками Крыма Г.И. Левченко в том, что руководить обороной города должен И.Е.Петров, под руководством самого Г.И.Левченко. За трое суток в адрес наркомата ВМФ ушло до десятка телеграмм с требованием перевести штаб флота на Кавказ. Н.Г. Кузнецов до вечера 5-го ноября отсутствовал в наркомате, и телеграммы командующего флотом остались без ответа.
   Вот что пишет в своих мемуарах Н. Г. Кузнецов: "То, что Военный совет Черноморского флота, где бы он ни находился, прежде всего, занимался обороной Севастополя, является бесспорным... Вечером 5 ноября я вернулся в Москву и уже имел возможность обменяться соображениями об организации обороны Севастополя с начальником Генерального штаба. После подробного обсуждения с работниками Главного морского штаба и адмиралом Галлером положения в Севастополе я пришел к убеждению, что в сложившейся обстановке только Военный совет флота может эффективно руководить защитой города". Поэтому еще 4 ноября Военный совет флота получил от имени наркома ВМФ указание оставаться в Севастополе".
   Это решение совершенно не устраивало Ф.С.Октябрьского. В связи с этим, командующий ЧФ направляет достаточно эмоциональную телеграмму в Ставку (в общем-то, это нарушение субординации). "Положение Севастополя под угрозой захвата... Противник занял Дуванкой -- наша первая линия обороны прорвана, идут бои, исключительно активно действует авиация... Севастополь пока обороняется только частями флота -- гарнизона моряков... Севастополь до сих пор не получил никакой помощи армии... Резервов больше нет... Одна надежда, что через день-два подойдут армейские части... Исходя из данной обстановки, мною принято было решение, написано два донесения... я до сих пор не получил никаких руководящих указаний...Докладываю третий раз, прошу подтвердить, правильны ли проводимые мной мероприятия. Если вновь не будет ответа, буду считать свои действия правильными". Телеграмма заканчивалась так: "... 9. Сего числа все руководство сухопутной обороной Главной базы решением Левченко возложено на командующего Приморской армией, который также прибыл, как и Левченко, со своим штабом в Севастополь. Я назначил своего заместителя по обороне Главной базы Жукова командиром Севастопольской базы, функции которого сделались весьма ограниченными, которому придаю часть кораблей флота, всю Береговую оборону, ОВР ГБ, истравиацию и средства ПВО и ряд прочих органов ВМБ.
   10. Если позволит обстановка довести дело эвакуации до конца после выполнения намеченного плана ФКП флота будет переведен в Туапсе, откуда будет осуществляться руководство флотом и боевыми действиями на Черноморском и Азовском театрах. Данные мероприятия согласованы, целиком одобрены ВС войск Крыма т. т. Левченко и Роговым. 5 ноября 1941 г. 19--00. Октябрьский".
   Правда, на тот момент ситуация была отнюдь не столь критической, как расписывал командующий. Село Дуванкой в 19 часов 5.11.41г. противником уже занято не было, и в этой темпераментной телеграмме нигде не указывалось, почему был потерян Дуванкойский опорный пункт, и была оставлена передовая линия укреплений в долине Бельбека.
   Одновременно командующий флотом убедил командующего войсками Крыма Г.И.Левченко в необходимости эвакуации Военного совета ЧФ (читай самого командующего) на Кавказ. "Днем 6 ноября,--пишет Кузнецов,--была получена телеграмма вице-адмирала Г. И. Левченко. Он сообщал об организации двух направлений: севастопольского и керченского. Руководство севастопольским направлением он брал на себя, а керченское поручал своему заместителю командующему 51-й армией генерал-лейтенанту П. И. Батову... Пребывание Военного совета Черноморского флота в Севастополе, судя по телеграмме, было излишним... Я считал это совершенно неправильным. В момент, когда фашисты готовили штурм Главной базы, когда были особенно необходимы организационная четкость и твердое руководство, предлагалась смена командования. Военному совету предлагалось возглавить оборону города, и обратился с просьбой в Генштаб срочно рассмотреть этот вопрос. Наше решение должна была утвердить Ставка. Начальник Генштаба Б. М. Шапошников согласился со мной. В секретариат И. В. Сталина был направлен на утверждение Ставки проект директивы, завизированный Б. М. Шапошниковым и мною". Точку в спорном вопросе поставила директива Ставки ВГК, но произошло это позже, 7-го ноября 1941г.
   Вечером 5 ноября 1941г. была начата передислокация отдельных частей 132-й немецкой пехотной дивизии на новые позиции, в район села Биюк-Сирень (совр. село Танковое). Противник перестраивался, готовясь к наступлению.
  

Глава 11 Ноябрь. 6-е число.

  
   К утру 6-го ноября части занимали позиции: Правый берег р.Кача, от устья до родника Алтын-Баир, и поперек долины, занимал Местный полк. Далее, небольшим уступом, выдвинувшись вперед, к окраинам дер. Эфендикой (Айвовое, бывшее Комсомольское) занимали оборону две роты 5-го батальона 8-й бригады (он же бывший батальон ОШ УО к-на Галайчука). Далее вдоль балки Зеленской стоял 4-й, за ним 3-й, и на краю плато, обращенном к Бельбекской долине 2-й батальоны бригады. Т.е., наконец, бригада начала разворачивать свои фланги (возможно, по требованию И.Е.Петрова). Высоту 103.4 занимала 3-я рота 18-го батальона морпехоты, далее в расположение советских войск, на границе 18-го батальона и 8-й бригады вклинивалась высота 165.4, занятая немцами, у подножья которой, вдоль дороги, занимала 2-я рота 18-го батальона. На другой стороне долины Бельбека, у станции находилась 1-я рота 18-го ОБМП, далее , должен был стоять 19-й батальон морпехоты, далее 2-й батальон 3-го полка, далее 2-й Перекопский батальон. 1-й и 3-й батальоны 3-го полка были отведены для переформирования и пополнения, т.к. эти части понесли серьезные потери.
   Так следует из документов, но реально, скорее всего, 2-й Перекопский батальон выйти на позиции не успел. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из разворачивающихся событий.
   В соответствии с боевым распоряжением N 0059 батальону училища имени ЛКСМУ надлежало к 8.00 следующего дня занять и подготовить к обороне участок гора Чатаритир -- высота 115,7 позади второго батальона 3-го полка морской пехоты. Правда, к этому времени батальон ВМУБО уже двое суток находился в старых бараках на высоте Читаретир, в 10 км от линии фронта и строил укрепления.
   6. Ноября 1941г. "....утром штаб СОР разместился на командном пункте береговой обороны. Здесь же разместился командный пункт начальника артиллерии СОР и Приморской армии полковника Н. К. Рыжи, с которым находился и начальник артиллерии береговой обороны подполковник Б. Э. Файн с оперативной группой. Такое размещение штабов позволяло оперативно решать вопросы боевого взаимодействия и управления силами". Так пишет П.А.Моргунов. Действительно, в бывшей станции наблюдения и связи (СНиС), в казематах бывшей царской мортирной батареи N11, вместе с командованием Береговой обороны, разместился штаб Примармии, который стал штабом Севастопольского оборонительного района (СОР).
   Приморская армия (точнее, то, что от нее осталось), если не считать отдельных небольших частей, прикрывавших ее штаб, находилась еще очень далеко от Севастополя.
   Из первой оперсводки штаба СОР по состоянию на 18 час. 6 ноября 1941 г.: [33] "...25 сд (без 31 и 54 сп), 95 сд и 172 сд остатками своих сил ведут бой в р-не Коккозы, обеспечивая вывод матчасти на Алупку; частью сил продолжают движение на Алупку. 31 сп -- составляет резерв СОРа...54 сп обороняет рубеж в. 1472,6, не допуская прорыва противника с северо-востока на Ялту. Алуштинское направление обороняют подразделения пограндивизии в районе Кучук-Кой. 7-й кавполк обороняет рубеж Коккозы, прикрывает выход частей 25, 95 и 172 сд в район Алупки. 40 и 42 кавдивизии на марше с задачей занять оборону рубежа: Саватка -- в. 302,8 -- г. Самналых. 7 Бр. мп, 1330 сп, б-н 172 сд сосредоточены Ялта. Связь с частями БО -- телефонная и подвижными средствами; с 25 и 95 сд по радио; с 40 и 42 кд подвижными средствами; с 172 сд -- отсутствует".
   Разберем ситуацию. Высота 1472,3 это высота над дорогой по Ялтинской яйле, в 1,5 км от перевала Гурзуфское седло (гора Авинда). Т.е. 54-й полк вел арьергардные бои над Гурзуфом. Без 31-го и 54-го полка в дивизии остается один стрелковый полк: 287-й. Он то и вел бой в районе Большого каньона, не давая немцам выйти на Ай-Петринскую яйлу. Перед 287-м полком стояла сложная задача, двое суток он удерживал части 72-й дивизии, ведя бой с превосходящими силами противника. Если 54-й полк, ведя сдерживающие бои, сохранил половину личного состава, то от 287-го осталось не более роты, он попал в окружение. Полк фактически бросили в бой на полное уничтожение. Другого выхода не было. И он действительно держался столько, сколько мог. Часть бойцов полка, в течение ноября 1941г. пробилась в Севастополь, но потери были исключительно велики.
   Основная часть армии, не успев выйти вовремя в Бельбекскую долину, тем не менее, смогла выйти к побережью, и взять ситуацию под контроль. По состоянию на 6 ноября 1941г. основные силы Примармии находились на расстоянии 50-80 км от Севастополя, и у немецких войск почти не было шансов перехватить ее. Почти. Но шанс такой был, ... один, но немцы им не смогли воспользоваться, и помешали им кубанские кавалеристы из 42-й и 40-й кавдивизий.
   72-й немецкой пехотной дивизии было достаточно совершить тридцатикилометровый марш от села Албат (Куйбышево) по дороге в Байдарскую долину. Об этой дороге сейчас мало кто помнит, но и сейчас по ней можно проехать на машине.
   Именно чтобы прикрыть себя с этой стороны, генерал Коломиец, командовавший остатками Примармии, бросил очень малочисленных добровольцев-конников кубанских кавдивизий. Расчет логистики движения частей показывает, что кавалеристы опаздывали на 3-4 часа, но и противник не сориентировался, опоздал.
   Но дело тут не только в том, что 72-я дивизия поздно начала марш по этой дороге. На перевале, выше современного детского оздоровительного лагеря "Атлантика" противника остановили бойцы Севастопольской погранкомендатуры НКВД и одного из строительных батальонов Примармии. В этом районе должны были проходить позиции Дальнего рубежа обороны Севастополя, и при содействии местного населения, было начато строительство земляных укреплений. Действительно, на перевале встречается большое количество окопов, ранее здесь в большом количестве были разбросаны стреляные гильзы, остатки амуниции. В этом бою, пограничники задержали противника почти на сутки, но и сами почти все погибли, отразив не менее 5 атак передового пионерного батальона 72-й дивизии. Этот бой задержал противника, и конники успели занять намеченные позиции поперек Байдарской долины по линии г.Самналых- Саватка (современное с.Россошанка). Остатки строительного батальона, спустя сутки, отошли вместе с конниками в Варнутскую долину. Кавалеристы удерживали свои позиции двое суток, после чего отошли по дороге в дер. Варнутка (Гончарное).
   К вечеру в Ялту вошли остатки 1330-й полка 421-й стрелковой дивизии, 7-я бригада морской пехоты и сводный батальон 172-й стрелковой дивизии. И. Е. Петров приказал командиру Ялтинского боевого участка комбригу Киселеву немедленно отправить на автомашинах в Севастополь один батальон 7-й бригады морской пехоты, а остальной ее личный состав подготовить для переброски туда же морем. Людей иметь на причале в готовности к погрузке к 20.00. В Ялту были направлены эсминцы "Бойкий" (командир капитан-лейтенант Г. Ф. Годлевский) и "Безупречный" (командир капитан-лейтенант П. М. Буряк).
   Немецкий 54-й корпус (командующий генерал кавалерии E.Hansen) не сумев добиться успеха в северном секторе, начал передислокацию.
   Все дело в том, что корпус обладал достаточно ограниченными возможностями. В его распоряжении была одна относительно свежая -132-я дивизия и одна потрепанная в ходе штурма Перекопа -50-я. Были немногочисленные корпусные части, слабенькая корпусная артиллерия. Изначально, корпус имел хороший состав, но почти все вспомогательные части у него забрали для преследования Приморской армии. Еще 2.11.41 него забрали оба корпусных пионерных батальона 70-й и 46-й , 737-й артдивизион дальнобойной корпусной артиллерии, ряд других частей, вошедших вместе с 22-м разведбатом в группу фон Боддина.
   Обладая всего двумя дивизиями, которые по численности ненамного превосходили численность Севастопольских частей, генерал Э.Хансен не смирился с ситуацией. Оставив на северном участке румынские части бригады Р.Корнэ, а на участке 8-й советской бригады, немногочисленные заслоны 132-й дивизии, он сосредоточил основные силы восточнее, против участка Заланкой (Холмовка)- Черекез-Кермен. Для этого, основные силы 132-й дивизии начали перемещение восточнее, сосредотачиваясь в районе Биюк-Сюрень (Танковое).
   Румынские части и немногочисленные части 132-й немецкой дивизии, находившиеся против 8-й бригады и Местного стрелкового полка, активных действий не предпринимали. Отдельные части 50-й немецкой пехотной дивизии, поддержанные бронетехникой моторизованной группы 22-й дивизии, узким клином возобновили наступление в Бельбекской долине в районе Дуванкоя. Основные силы 50-й дивизии на тот момент были отведены в резерв, в район деревни Сююрташ, для переброски далее, в Каралезскую долину. 150-й разведбат (50-й ПД), вернувшись из района д. Шуры, 5.11.41 сдав 260 пленных, двигался в направлении дер. Юхары-Каралез (Залесное), проверяя маршрут следования для пехотных частей. Впереди двигались 1-й велосипедный эскадрон , с приданным взводом автоматчиков 170-й дивизии [34].
   Этот отряд захватил село Ходжа-Сала (под Горой Мангуп-Кале). К 19 часам, к движению разведбата присоединилась 7-я рота 123-го пехотного полка. Обойдя гору Мангуп-Кале и не встречая сопротивления, 7-я рота 1-го батальона 123-го пехотного полка вышел к окраинам деревни Шули, где была остановлена огнем дота N65, который прикрывали два отделения пулеметного взвода береговой обороны. Огнем 76мм орудия были разбиты два передовых бронеавтомобиля 150-го разведывательного батальона. Попытки подавить дот с помощью пионерного (саперного) взвода и огнем 37мм орудия успеха не имели.
   В районе ст. Сюрень был сосредоточен 121-й ПП немецкой 50-й дивизии и отдельные части 16-го пехотного полка 22-й дивизии. В районе деревни Биюк-Сирень (Танковое) против позиций 3-го ПМП сосредотачивался 122-й полк 50-й немецкой пехотной дивизии, и отдельные части 438-го полка 132-й пехотной дивизии.
   Одновременно с этим, из района Биюк-Сюрень атаку начали части 132-й дивизии (батальон 438-го пехотного полка), переброшенные туда накануне.
   Второй батальон 3-го ПМП (командир старший лейтенант Я. И. Игнатьев) не сдержал натиска немецких войск и побежал. К 12 часам противник захватил деревню Черекез-Кермен (рядом с древним городом Эски-Кермен) и высоту 363.5 (Ташлык) юго-западнее деревни. Во всяком случае, так получается по боевым донесениям. Возникает только один вопрос: а где в это время находился 2-й Перекопский батальон? Ведь это его рубеж обороны. Скорее всего, батальон свои позиции не занял и 2-й батальон 3-го полка так и остался расятнутым на 5 км. Остановил противника только огонь дота N63, прикрывавшего дорогу на хутор Мекензия, да и то ненадолго. К этому моменту, недостроенный дот N62 был взорван, скорее всего, в нем даже не успели установить орудие, хотя и на его обломках имеются следы пулевых отметин.
   80-й отдельный разведбат 25-й Чапаевской дивизии мог бы остановить противника, но после неудачной атаки был отведен в тыл, к батальону ВМУБО в район высоты Читаретир (Кара-Коба) на Главный рубеж обороны. 17-й батальон перешел в подчинение командиру 3-го ПМП, немного уплотнив боевые порядки полка. В указанном районе действовали 7 разных отрядов советских войск, не имевших общего руководства. Вины в том, командира 3-го полка подполковника Затылкина не было никакой, часть отрядов еще не поступила под его командование, часть была выведена из подчинения командиром 25-й дивизии Т.К.Коломийцем.
   2-й Перекопский батальон доложил о выходе на позиции. Правда, где они находились, пока непонятно.
   По немецким данным, части 121-го полка "захватили высоту 473.2(Эли-Брун), высоту 412.2, и были остановлены огнем орудийного дота (mit einer Art.-Panzerkuppel) с орудием 7,5см". Что такое отм. 412.2? Это высота на окраине Терновки, у скатов которой находится дот N65.
   Дот оказался атакован с двух сторон. С фронта его атаковали части 50-го разведбата с приданными ему частями. Советская 7-я рота 2-го полка МП (командир старший лейтенант А. И. Пухленко), охранявшая дорогу из деревни Биюк-Каралез (Красный Мак)- Шули (Терновка) в районе Ходжа-Сала (подножье горы Мангуп-Кале), была атакована немецкими велосипедистами, не выдержала атаки, и отошла. Деревня Ходжа-Сала (у подножья г.Мангуп-Кале) была захвачена велосипедной ротой.
   9-я велосипедная рота была остановлена огнем бетонного бункера, вооруженного 7,5 см орудием, и вынуждена была свернуть по лесной дороге к д. Ай-Тодор, которое было захвачено вечером 6.11.41г [35]
   Во второй половине дня командир 3-го полка морской пехоты Затылкин, все же смог организовать приданные ему части, и контратаковал вдоль ската Мекензиевского плато. В результате атаки удалось вернуть высоту Ташлык. Атаку поддерживала батарея 76мм полковых орудий, приданных 2-му Перекопскому батальону, 100мм дот N63 и остатки 69-го артполка Примармии (6 шт. 76мм дивизионных пушек).
   В документах того времени содержатся крайне противоречивые и непонятные данные. Много путаницы, в связи с этим установить реальный ход событий очень сложно. Например, указывается, что 6-го ноября 1941г. "Впервые открыла огонь по противнику 152-мм батарея береговой обороны N 19 (командир капитан М. С. Драпушко, военком политрук Н. А. Казаков), располагавшаяся на высоте 56,0 в районе Балаклавы. Батарея вела огонь по скоплению войск и техники противника в районе д. Ак-Шейх. Было израсходовано 70 снарядов. В результате вражеская колонна была рассеяна" [36]. Фраза на первый взгляд безобидная, но селение Ак-Шейх (Краснозорье) расположено на дистанции, вдвое превышающей дальность стрельбы старых 152мм пушек, системы Канэ, стоявших на батарее. Более того, в пределах дальности стрельбы батареи немецких войск вообще не было. По какой цели батарея выпустила 70 снарядов, и какая колонна была рассеяна - непонятно.
   Активно действовала и авиация. Согласно сводке: "В первой половине дня 4 Ил-2 и 20 истребителей нанесли штурмовой удар по аэродрому в Сарабузе и уничтожили 9, повредили 7 самолетов противника. Один самолет был сбит на взлете лейтенантом Н. Н. Евграфовым". Это действительно так. В 11.20 советские самолеты появились над аэродромом Спат. По результатам штурмовки пилоты доложили об уничтожении 9 (шесть Bf-109 и трех Ju-88) и повреждении 7 вражеских машин из III/StG 77. Еще два самолета советские летчики завалили на взлете. Но, при отходе группа столкнулась с истребителями, взлетевшими по тревоге с другого аэродрома, и, из-за того, что большая часть боезапаса была расстреляна при штурмовке, советские летчики потеряли четыре Як-1, один ЛАГГ-3 и один И-16. Еще один Ил-2 упал в море на взлете на операцию, и разбился.
   Артиллерия Приморской армии начала выдвигаться на огневые позиции. 265-й корпусной артиллерийский полк (командир -- майор Н. В. Богданов), немного изменил огневые позиции, занятые накануне. 107 мм дивизион этого полка расположился в районе хутора Дергачи, в районе старой горной выработки на скатах Сапунгорских высот, простреливая долину Кара-Коба. Правда, была одна сложность: 107мм орудия имели всего по 5 снарядов на ствол.
   152мм дивизион капитана Бундича имел боезапас в избытке, и занял позиции в районе высот у Камышловского моста, (высота 192.0 или г.Трапеция), с расчетом возможности поддержки частей на плато Каратау и в долине Бельбека. В течение дня дивизион вел настолько интенсивный огонь по противнику, что два орудия вышли из строя, у одного из них разорвало ствол, погибло 3 человека [37].
   134-й гаубичный полк прибыл в Севастополь двумя частями. 122мм орудия этого полка, двигавшиеся вместе с арьергардными частями утром 6.11.41г. вышли к Балаклаве, и были сосредоточены в казармах у пос. Благодать. Несмотря на все сложности, и отсутствие автотранспорта, к моменту выхода к городу, в полку еще оставалось по 22 снаряда на ствол. В ходе отступления 1-й дивизион полка понес потери в личном составе (около 40 человек) и в материальной части (2 орудия), но полностью сохранил боеспособность.
   152мм батареи этого полка, прибывшие в город 2-го ноября и сосредоточенные в казармах у пос. Благодать, были выдвинуты по дороге Балаклава - Черекез-Кермен (по долине Кара-Коба) в район Мекензиевского плато, для поддержки 3-го ПМП. [38]
   Это было третье артиллерийское подразделение Примармии принявшее хоть какое-то участие в обороне города. Вторым был совсем малочисленный 69-й АП, введенный в бой на том же участке.
   Казармы в селе Благодать, помимо артиллеристов 134-го ГАП занял вновь сформированный батальон авиазентиной обороны (АЗО, в других источниках -батальон аэростатов заграждения) с задачей контролировать Ялтинскую дорогу.
   Черноморский флот, следуя приказу военного совета ЧФ, продолжал эвакуацию имущества. В ночь на 7 ноября транспорт "Грузия" (капитан С. А. Дефансо), поврежденный в ходе эвакуации из Одессы и отремонтированный на заводе N 201 с оборудованием Морского завода и рабочими с семьями (более 2 тыс. человек) на борту вышел из главной базы и взял курс на Туапсе. Начальником эшелона являлся С. И. Шрайбер, будущий начальник Туапсинского филиала Морского завода. На его борту Севастополь покинули три зенитных батареи (N211, 212, 213). На буксире транспорта, с грузом оборудования на борту, убыли недостроенные тральщики Т-451 "Иван Борисов" и Т-452 "Сергей Шувалов". Их 100мм орудия уже стояли на рубежах обороны города в качестве дотов.
   6-го ноября 1941г. было завершено сворачивание военно-медицинских учреждений флота: госпиталей, санаториев, поликлинических отделений. Почти весь медперсонал ЧФ получил указание загрузиться на санитарный транспорт "Армения" для эвакуации. К 22 часам 6-го ноября погрузка была завершена, и транспорт вышел в рейс. На борту корабля находился персонал всех 11 госпиталей ЧФ. Капитан транспорта Плаушевский получил указание сделать заход в Ялтинский порт, для приема прсонала и имущества санаториев ЧФ, имущества ЧФ в Ялтинском порту. В этот день начальник санитарного отделения главной базы А. И. Власов получил приказ от начальника санитарного отдела флота С. Н. Золотухина приступить к передаче руководства медико-санитарным обеспечением войск начальнику санитарного отдела Приморской армии военврачу 2 ранга Д. Г. Соколовскому. Вместо убывающих медучреждений флота разворачивались госпитали Примармии, прибывшие в Севастополь.
  

Глава 12 Ноябрь 7-е число. 24-я годовщина Октябрьской революции

   Красный день календаря - день 7-го ноября 1941года можно назвать черной пятницей для обороны Севастополя. День начался трагедией, из которой до настоящего времени, делают тайну. На самом деле, никакой тайны в произошедших событиях нет.
   В 11часов 25 минут 7 ноября 1941 года немецкой авиацией был потоплен санитарный транспорт "Армения", на борту которого находились более 5 тыс. человек, в основном, медперсонал ЧФ и раненые. Спаслось всего 8 человек, подобранных сопровождавшим транспорт сторожевым кораблем.
   О гибели транспорта строились самые разные версии, хотя если разложить все по полочкам, никакой тайны нет. Более того, сохранились материалы опроса командира сторожевика и выживших пассажиров. Картина была следующей. Транспорт покинул Севастополь, и, следуя 10 узловым ходом, по минному фарватеру N1 направился в сторону Ялты. Некоторые авторы пишут о том, что транспорт якобы останавливался у Балаклавы, и принимал на борт какие-то секретные грузы со шлюпок НКВД. И якобы именно это послужило причиной задержки транспорта. Это глупость. Согласно сводки погоды на этот день, волнение моря составляло 5 баллов. При таком волнении ошвартоваться к борту парохода просто нереально. Причина задержки в другом.
   Переход до Ялты с этой скоростью хода занял у транспорта 5 часов, т.е. у Ялтинского порта транспорт оказался около 3 часов ночи. Длина причальной линии Ялтинского порта в то время была ограничена 200м. К причалам бортом (для ускорения погрузки) были ошвартованы два эсминца "Бойкий" и "Безупречный". "Армения" была вынуждена встать на якорь в ожидании погрузки.
   Погрузка на эсминцы была завершена в 3 часа 52 минуты и началась отшвартовка. К причалу, под погрузку, транспорт встал только в 5 ч 18 минут. Погрузка на транспорт была завершена уже после рассвета (около 8 часов, точные данные отсутствуют). Какие возможные решения были у капитана Плаушевского?
   Вроде бы решений два. Остаться в порту, или выйти в море. На самом деле выход был только один и капитан им попытался воспользоваться. Ф.С. Октябрьский, после войны, утверждал, что он лично дал телеграмму капитану транспорта оставаться в порту. Это либо неумелое вранье, либо (если такая телеграмма была) несусветная глупость.
   7-го ноября 1941года на эсминцы были загружены орудия 17-й противокатерной батареи и все зенитные орудия, прикрывавшие Ялту. Ялтинский порт был полностью беззащитен перед авиацией. В этот же день, утром, комендатура Ялты во главе с П.Г.Новиковым загрузилась на машины, и выехала в Севастополь. В 16 часов 7.11.41г. в Ялту вошли немецкие войска.
   Оставаться в порту- самоубийство. Капитан транспорта принял правильное решение: выходить в море, и на предельной скорости уходить от берега. В этом случае существовала пусть призрачная, но все же надежда: спасти транспорт. В этом случае, координаты, сообщенные капитаном сторожевика, являются истинными, и транспорт лежит в 25 милях от порта, на глубине около 500м. Если учесть, что транспорт двигался 8-9 узловым ходом (более не позволяла скорость сопровождающего МО), то все сходится, с показаниями командира МО.
   В этом случае, многочисленные "свидетельства" "очевидцев", видевших гибель транспорта с берега, появившиеся в последнее время - не более, чем фальшивка. Совпадают координаты и с данными немецких источников, с небольшими отклонениями. Немецкие летчики указали место потопления транспорта, как "...20 миль мористее мыса Аю-Даг". Так или иначе, в результате атаки немецкого торпедоносца, течение 4 минут на дно моря ушло около 5 тыс. человек. Но вернемся к отступающей Приморской армии
   7-я бригада морской пехоты после погрузки части личного состава на эсминцы, двинулась по шоссе в сторону Севастополя. По дороге следовала и техника 7-й бригады (артдивизион, миндивизион и батарея 52-го артполка, приданная бригаде).
   Интересно то, что бригада следовала отдельно от своего командира. Личным составом бригады, следовавшим на эсминцах в Севастополь, командовал военком бригады полковой комиссар Ехлаков, колонной на Ялтинском шоссе командовал начальник политотдела бригады полковой комиссар А. М. Ищенко. Т.е. бригаду вели политработники, а не командир.
   Сам же командир бригады комбриг Е.И.Жидилов, вышел к Севастополю с небольшой группой бойцов, костяк которой составлял взвод конной разведки.
   Немецко-румынская "бригада Циглера" завершила свое существование в 24 часа 7.11.41г. Она частично выполнила свои задачи, и необходимости в ней уже не было. При расформировании ее части были разделены следующим образом:
   К 72-й пехотной дивизии отошли:
   -22-й разведбат (из 22-й ПД)
   -6-я рота "Бранденбурга 800"
   -1-я рота 150-го противотанкового дивизиона (50-я ПД)
   -1-я батарея 737-го отдельного артиллерийского дивизиона (дальнобойные 15см пушки)
   -8,5 см зенитная батарея (возможно, трофейная)
   -2-я зенитно-пулеметная рота 610-го батальона ПВО
   -отделение радиосвязи 454-го батальона связи.
   Эти части находились в районе д.Коккозы (Соколиное) и Ай-Петринского перевала.
   В ХХХХII (42-й) корпус были переданы штаб бригады во главе с самим оберстом Циглером, 5 батарея 54-го артполка, а так же велосипедисты 46-го и 173-го разведбатов.
   LIV (54) корпусу отошли:
   - румынская мотобригада
   - 560-й корпусной противотанковый дивизион,
   - 190-й дивизион штурмовых орудий
   - 46-й пионерный корпусной батальон
   Потери этой временной бригады в общую статистику по дивизиям 11-й армии не попали, т.к. формирование было временным.
   В районе Мекензиевского плато для севастопольской обороны складывалась очень сложная ситуация. В результате натиска 122 полка 50-й немецкой дивизии, при поддержке, подходивших частями, двух полков 132-й пехотной дивизии, противник захватил дот N 63, сбил части 2-го Перекопского батальона, и вышел на дорогу Черекез-Кермен- хутор Мекензия (2-й лесной кордон) - хутор Кара-Коба.
   Показательна фраза из книги П.А.Моргунова "Героический Севастополь": "В дер. Юхары-Королез нашли старика, который рассказал о том, как противник наступал на Севастополь. Через дер. Черкез-Кермен была дорога, которая шла по горе и спускалась в долину Кара-Коба, откуда открывался прямой путь в Инкерманскую долину и далее на Севастополь. Теперь эта дорога заросла и не использовалась, но проехать по ней было можно, хотя и с большими трудностями. Пришлось учесть этот путь и прикрыть его артиллерийскими и пулеметными дотами. Впоследствии оказалось, что эти меры были не напрасны, так как во время наступления на Севастополь противник часть сил направил по этой дороге.".
   Нужно сказать, что "заброшенная" дорога и сейчас проходима даже для легкового автотранспорта (если не считать шлагбаума в лесничестве), да и на картах того времени она обозначена вполне четко. Во время Крымской войны именно по этой дороге русские войска выдвигались в долину перед Чернореченским сражением. Кроме того, эта дорога имеет выход в Мартынов овраг, и далее в Инкерман. Прорвавшись по этой дороге немецкие войска, рассекли бы обороняющиеся подразделения на две части. Дорога была прикрыта всего одним артиллерийским дотом (второй находился в недостроенном состоянии). Этот путь в Севастополь при строительстве рубежей недооценили.
   Был и еще один фактор. 7-го ноября 1941г. 3-й полк морпехоты полностью отвели с рубежа для переформирования. Была произведена смена командования: вместо подполковника Затылкина был назначен полковник Гусаров. Т.е. рубеж оборонялся редкой цепочкой отдельных батальонов морпехоты.
   7-го ноября 1941г. части немецкого 122-го полка, прорвав оборону 2-го Перекопского батальона, вышли на эту дорогу и захватили хутор Мекензия (бывший 2-й кордон лесной стражи) и двинулись дальше по дороге. Создалась очень опасная ситуация.
   Противник вклинился на 7 км вглубь обороны, захватил бывшие казармы лесной стражи, и, двигаясь дальше, вышел к линии Главного рубежа, в районе спуска дороги в долину Кара-Коба. Кроме того, противник, частью сил (до батальона 50-й пехотной дивизии) вышел в долину Кара-Коба, по ответвлению дороги и двинулся по долине, в сторону высоты Сахарная головка. Упоминания об этом эпизоде в советских источниках нет, однако хронологию событий удалось установить достаточно точно по воспоминаниям.
   Как пишет Г.И.Ванеев в своей книге, повторяя строки официальных документов: " Дальнейшее продвижение немцев было остановлено моряками при огневой поддержке береговых батарей N 10, 19, 35 и 265-го корпусного артиллерийского полка. Заметим, что 305-мм башенная батарея N 35 (командир капитан А. Я. Лещенко, военком старший политрук А. М. Сунгурян), расположенная в районе мыса Феолент, впервые вела огонь по врагу". Правда, батарея N 35 находится не на мысе Феолент, и автор не указывает, силами каких моряков было остановлено дальнейшее наступление немецких войск.
   Реально, события развивались следующим образом. Приведу строки, из истории 50-й дивизии, автором которых является немецкий генерал Шмидт: "132-й пехотной дивизии удалось сосредоточить в лощине ниже дороги до батальона 438го полка (вероятнее всего, сейчас эта лощина занята искусственным озером, прим. мое, А.Н.), и неожиданной атакой захватить позицию тяжелого морского орудия, мешавшего продвижению и передовую линию окопов большевиков. Для дальнейшего продвижения у 132-й дивизии, еще не закончившей переброску на новый участок, и растянутой на многие километры, не хватало сил. Штабом было принято решение ввести в бой свежие части 50-й пехотной дивизии, с тем, чтобы развить успех. В прорыв были введены все три батальона 122-го пехотного полка и противотанковый дивизион, одновременно артиллерия 50-й дивизии удерживала части большевиков, не позволяя им закрыть брешь. Двум батальонам удалось достичь небольшого, обнесенного оградой фольварка, рядом с которым находилось старинное кладбище. В районе хутора хорошая дорога закончилась, далее шла совершенно разбитая грунтовая дорога. Выбив немногочисленную охрану, 1-й батальон закрепился на хуторе. В фольварке, в одном из домов, мы обнаружили семью лесника, и трех солдат врага. Лесник вел себя дерзко, и мы вынуждены были расстрелять его, и его сына. Но, воспользовавшись неорганизованностью охраны, двум большевистским солдатам удалось бежать. Третий был застрелен при бегстве. Охрана пленных, допустившая бегство, была примерно наказана.
   Мы были вынуждены заботиться о безопасности своих тылов, т.к. мы глубоко вклинились в позиции противника, поэтому второй батальон был оставлен для обеспечения и охраны дороги. Не успели наши мужественные солдаты закрепиться на новых позициях, как из темноты хлынули толпы большевиков в черной форме. Пулеметным огнем второй батальон отбил атаку злобного врага. Ему содействовали наши соседи, из состава 132-й пехотной дивизии, обеспечивая наш правый фланг. Третий батальон, свернув влево, неожиданно вышел в широкую плодородную долину, но был вынужден вернуться, заняв, так же, позиции вдоль дороги к хутору, уплотнив позиции 2-го батальона".
   Действительно, в районе 2-го кордона до настоящего времени, можно обнаружить и остатки старого кладбища, времен Крымской войны, и остатки ограды, и фундаменты казарм лесной стражи и могилу лесника Вартанова и его сына, расстрелянных немцами.
   И все же, кто были те, безымянные "моряки" которые остановили немцев? Ситуацию спасли бойцы 2-й пулеметной роты батальона электромеханической школы (командир роты ст. л-т В.Э.Немченко), курсантского батальона ВМУБО и бойцы 16-го батальона морпехоты отведенные в этот район, на линию Главного рубежа.
   В 700 м от хутора Мекензия, в районе спуска дороги в долину Кара-Коба (сейчас в этом районе проходит ЛЭП) находились два пулеметных сборных железобетонных дота, построенных силами батальона электромеханической школы на линии Главного рубежа. Это доты N 8 и 9.
   До настоящего времени они не сохранились, а были разрушены при строительстве ЛЭП, в этом районе встречаются только отдельные разрозненные характерные блоки. Именно эти два дота своим огнем остановили немецкое наступление. Дот N9 был захвачен противником, а его расчет был зверски замучен [39].
   Чуть позже, спустя час к месту боя подтянулись бойцы 80-го отдельного разведывательного батальона, и 16-го батальона морской пехоты, которые и отбросили немецкие войска назад. Противник закрепился на небольшой возвышенности над дорогой в долину Кара-Коба (отметка 137.5 в саженях, она неоднократно будет упоминаться в документах), за оградой хутора и вдоль дороги к хутору.
   В сложной ситуации оказались советские войска, обороняющие высоту Ташлык. Они оказались в полуокружении на плато, т.к. противник к вечеру того же дня вышел на окраины дер. Шули.
   Не менее опасным был прорыв в долину и по другому ответвлению дороги. Из воспоминаний полковника Крылова, начштаба Примармии: "К вечеру 6 ноября у нас появилась возможность усилить, оборону долины Кара-Коба только что вышедшим к Севастополю -- впереди остальных частей Чапаевской дивизии -- 31-м Пугачевским стрелковым полком подполковника К. М. Мухомедьярова. Полк был невелик, нуждался в доукомплектовании, и приведении в порядок после тяжелого марша. Но ввести его в. бой понадобилось уже на следующее утро. Полк помог морским пехотинцам остановить здесь противника". Ни у кого из советских историков не встретить сведений о прорыве противника в долину. В этом случае возникает вопрос: с кем вел бой 31-й полк, если его позиции находились в районе Черной речки, недалеко от высоты Сахарная головка?
   Из воспоминаний: "Я работал тогда на режимном объекте городского "Водоката" (Водоканал) в долине р. Черная. На насосной станции находился наряд охраны из состава охранного полка НКВД (скорее всего, 54-го, прим мое. АН). Смена подходила к концу, и я зашел в караулку, это не полагалось, но у нас были свои правила, пока начальство не видело. Я поздравил Ивана, старшего наряда с годовщиной Октября, и тут в караулку вбежал стрелок, с криком "Немцы!". И тут со стороны Новых Шулей (совр. село Штурмовое, прим. мое А.Н.) забухали пушки...".
   На самом деле все было не так гладко, как описывается генералом Шмидтом. Выйдя к хутору Мекензия, немецкие войска вышли на старую дорогу, спускающуюся с плато мимо пещеры Кара-коба. Эта старая грунтовка не была прикрыта, никто не ожидал такого быстрого прорыва немецких войск. Немцы, спустившись по старой дороге, начали продвижение по долине.
   Ситуация создалась отчаянная, противник оказался всего в 5 км от Сапун-горы. В бой с противником вступил взвод полка НКВД, который охранял объекты водоснабжения. Силы были неравны, но защитников поддержала зенитная батарея.
   Полковник в отставке Жилин пишет о том, что это была батарея N N926 (командир ст.л-т Белый), располагавшаяся в районе деревни Новые Шули (Штурмовое). Более внимательное изучение расстановки зенитных батарей, на тот момент, показывает, что это ошибка.
   926-я батарея на тот момент находилась у дер. Камары и не могла вести огонь по указанному району. Возле Новых Шулей стояла батарея N 227 ст.л-та Старцева. Кроме того, со скатов Сапун-горы могла вести огонь зенитная батарея N 927.
   Бойцы 31-го полка 25-й дивизии, за сутки до этого, вышедшие к Севастополю, и расквартированные в этом районе, были подняты в ружье, и брошены в контратаку. Подоспели бойцы еще двух взводов охранных частей НКВД, вызванные по телефону. Открыла огонь еще одна зенитная батарея на скатах Сапун-горы. Немцы понесли потери, и отошли назад, не вступая в боестолкновение.
   Но боевые действия немецкой 50-й дивизии не ограничивались прорывом к хутору Мекензия и атаками на высоту Ташлык.
   В районе д. Шули противник продолжил движение, столкнувшись с отдельными частями 2-го полка морпехоты. Поздно вечером 7 ноября, воспользовавшись отсутствием пехотного прикрытия у дота N 66, расположенного с другой стороны горы, 2-й велосипедный эскадрон 150-го разведбата обошел дот, и забросал его гранатами. Сдетонировал боезапас, еще остававшийся в левой нише дота. Взрывом была вырвана задняя часть дота, дот был уничтожен. Из воспоминаний жителя д.Шули Ибрагимова С.Х.: "... русских жителей села согнали хоронить убитых. Задняя часть бункера была вырвана, щит орудия был погнут, тела доставали из бункера через пролом. Они были сильно изувечены взрывом, двоих от этого зрелища стошнило. Хоронили тут же, рядом с бункером, все семь трупов были в морской форме...". Эти данные подтверждают и документы 50-й дивизии. "бетонный колпак с 5см орудием был уничтожен противотанковыми гранатами, после того, как велосипедная рота смогла подобраться к нему с тыла".
   Пользуясь этим, противник прорвался в обход дота N 65 к деревне, но был встречен огнем дотов 67 и 68, понеся потери, вынужден был отступить. Однако уничтожение 66 дота открыло немецким войскам дорогу к деревне Упа, Чернореченской долине и укреплениям Чоргунского узла сопротивления. Из-за отхода наших подразделений, часть войск противника продвинулась на юг, восточнее дер. Шули и сосредоточилась в районе деревень Уппа, Узенбаш и Ай-Тодор. Дот оборонялся более суток.
   Он был уничтожен только после того, как немцы выкатили крупнокалиберное орудие в тыл дота, открыв огонь прямой наводкой. Прямым попаданием в левую часть сквозника дот был уничтожен. При попадании сдетонировал боезапас. Взрыв был такой силы, что обломки сквозника перебросило через дот.
   "...по улице, мимо старого дерева (возле современного детского садика в с.Терновка) прополз тягач, тащивший на буксире большую пушку. Установив ее возле последнего дома, немцы долго копошились. Первый выстрел оказался неудачным, снаряд пошел выше. Из бункера на поле выскочил человек в черной шинели, и тут же упал, сбитый пулеметной очередью. Второй выстрел оказался удачным, после попадания в бункере что-то взорвалось, вверх полетела земля, камни, мне показалось, что крыша бункера приподнялась и упала на место...Жители попрятались в подвалы, я наблюдал за всем через отдушину в подвале моего дома, он стоял на самой окраине, под горой...".
   Это была вторая серьезная потеря Черекез-Керменского узла сопротивления за время первого наступления немцев.   Однако прорваться мимо дотов N 67 и 68, несмотря на подавляющее преимущество в технике и артиллерии у противника не получилось.
   Пользуясь отсутствием заслонов, немецкие передовые части 50-й дивизии прошли по старой дороге через дер. Ай-Тодор (ныне не сущ.) и захватили древни Уппа (Родное), Узенбаш (Хворостянка, ныне не сущ.), Кучки (не сущ.). Возникла угроза выхода немецких войск в каньон реки Черная по дороге Кучки-Чоргунь (Черноречье). Ныне дорога находится в плохом состоянии, тем не менее, по ней вполне свободно можно пройти и сейчас.
   Необходимы были срочные меры, чтобы не допустить прорыва противника С этой целью боевым распоряжением N 0063 заместителя командующего СОР генерал-майора П. А. Моргунова командиру 2-го полка морской пехоты приказывалось уплотнить боевые порядки полка, и "...стойко оборонять участок: х. Мукдесово -- х. Сухая речка--высота 120,1 -- Шули (искл.) -- высота 126,9; не допустить продвижения частей противника по тракту со стороны Байдары и по лощинам из Уппа на Шули". Я специально привел полностью строки из распоряжения.
   Если провести линию обороны по указанным пунктам, то длина линии обороны этого полка составит более 15 км. Как и в случае с 3-м ПМП, и с Местным полком, 2-й полк растянули так, что ему даже не хватало сил даже создать эффективные заслоны на всех дорогах и тропах. Причиной этому стала совсем не нехватка войск. Скорее всего, советские войска не ожидали столь быстрого прорыва. Позиции 2-го полка тоже, скорее напоминают заградительные заслоны, нежели линию обороны, правда, позиции полка были достаточно удобны для обороны. Полк везде занимал господствующие высоты.. Есть и еще один интересный момент: линия обороны 2-го полка проходила совсем не там, где ее принято рисовать. Прорисуем линию: хутор Мукдесова в районе Севастополя найти пока не удалось., был хутор Мордвинова , хутор Сухая речка- термин понятный, он находился в районе недостроенного административного здания рудника Гасфорт. Высота 120.1 (в саженях) это гора над деревней Кучки (ныне деревня не существует) недалеко от современного села Родное (бывш. Упа). Шули - топоним понятный , это современная Терновка- высота 126.9 (опять же в саженях) это современная отметка 271.7 над крутым поворотом при вьезде в Терновку. Т.е. линия оборонный 2-го ПМП оказывается перед дорогой Севастополь-Шули (Терновка) , а не за ней, как нарисовано на многих схемах. И на этих рубежах 2-й ПМП держался достаточно долго.
   Есть и еще один момент: деревня Шули не входила в боевые порядки 2-го ПМП. Т.е. часть Черекез-Керменского узла сопротивления, а конкретно, доты N 65 и 66 оказывалась без пехотного прикрытия, и были предоставлены сами себе, возможно, это и послужило причиной их уничтожения. Да, они были построены всего за три-четыре дня до подхода немцев, бетон был еще совсем свежий (бронебойный наконечник 37мм снаряда вошел в бетон на 30 см). Но в них были установлены орудия, и они были расположены на очень удобных позициях. Так или иначе, но эти два дота были предоставлены сами себе, их прикрывали всего пятьдесят бойцов из состава береговой обороны. Скорее всего, опять имела место переоценка возможностей узла сопротивления.
   Обычно на этих неудачах СОР, случившихся как раз в день 24-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции, стараются не заострять внимание, маскируя их некоторыми успехами на других участках.
   8-я бригада морской пехоты на плато Каратау, предприняла локальные наступательные действия, имевшие определенный успех. Действительно, советские войска, неожиданно, нанесли болезненный удар в слабое место немецких позиций. Обычно пишут, что "разведка боем", как обычно называют неожиданное наступление 8-й бригады МП, заставило немецкое командование снять 22-ю пехотную дивизию с преследования Приморской армии.
   Эту же версию подтверждает и Э.фон Манштейн в своих воспоминаниях, написанных после войны. "Благодаря энергичным мерам советского командования, -- писал в своей книге "Утерянные победы" бывший командующий 11-й немецкой армией Манштейн, -- противник сумел остановить продвижение 54-го армейского корпуса на подступах к крепости. В связи с наличием коммуникаций противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы при поддержке огня флота начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54-го армейского корпуса. Потребовалось перебросить сюда для поддержки 22-ю пехотную дивизию из состава 30-го армейского корпуса. В этих условиях командование должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с ходу с востока и юго-востока". Т.е. этим эпизодом Манштейн оправдывается за неудачу с преследованием Приморской армии.
   На самом деле все было с точностью "до наоборот". Подполковник (Oberstleutnant) Генрих Лангманн, начальник штаба 22-й дивизии, получил приказ о переброске частей еще утром 6-го ноября 1941г. В это время Генерал Людвиг Вольф находился в войсках. В связи с этим, приказ о переброске дивизии на новый участок был подписан только 7-го ноября. К этому времени, генерал Р.Зинценич, командующий 132-й ПД, получив приказ 6-го ноября, уже начал переброску своих войск с плато Каратау, оставив лишь незначительные заслоны.
   Это частично подтверждают и немецкие источники. Как указывал командир немецкой 22-й дивизии, генерал-лейтенант Вольф, " ...22-я пехотная дивизия, после выполнения задания по преследованию противника в горах Тавра, должна была сменить 132-ю пехотную дивизию на ее участке, предоставив дело разгрома разрозненных групп противника 72-й дивизии и моторизованным частям. Командир 132-й дивизии преждевременно отвел свои основные силы на новый участок, что вызвало некоторые сложности в управлении войсками...".
   Причем, с большой вероятностью, прав именно генерал Вольф, а не генерал Манштейн, т.к. по крайней мере, три достаточно крупных подразделения 22-й пехотной дивизии получили приказ занять позиции на плато Каратау и в долине Бельбека ДО того, как контратаковала 8-я бригада. И 132-я дивизия не сама по себе начала передислокацию ДО того как контратаковала 8-я бригада, создав "сложности" немецким войскам. А "сложности" оказались достаточно серьезными. Немецкие военные, не менее советских, любили скрывать свои просчеты.
   Как ни странно, в изложении событий, в которых по логике, не должно быть темных пятен, идет разнобой в деталях. В качестве основы для изложения событий я взял воспоминания В.Л.Вильшанского, попытавшись дополнить его деталями из других источников. Начнем с мотивации этой атаки.
   Фактически, это был достаточно успешный бой, с целью улучшения своих позиций, и уж точно не "разведка боем". Чем же был вызван успех бойцов бригады 7-го ноября 1941года. И почему (кроме идеологических соображений) была назначена эта дата? И почему этот бой назывался "разведкой боем"?
   Советский тезис о том, что "...8-й бригаде необходимо было выяснить: какие части противника ей противостоят" не выдерживает никакой критики. Тезис этот был выдвинут в воспоминаниях В.Л.Вильшанского: "Вице-адмирал Октябрьский сразу спросил:
   -- Где противник и что он делает?
   Я ответил, что точными данными о противнике на нашем участке мы не располагаем. Немцы, упредив нас, захватили важные высоты, и наш боевой порядок досматривается противником на всю глубину обороны. Поэтому нам необходимо улучшить наши позиции.
   Что вы предлагаете? -- спросил Командующий.
   Частью сил атаковать противника. И именно сейчас, когда он этого от нас не ждет и пока не вышел, еще к рубежу своими главными силами. Кроме того, -- добавил я, -- хотя бригада и отражает в течение нескольких дней атаки небольших сил противника, по-настоящему она еще не обстреляна и это даст хороший опыт всему личному составу.
   Командующий сказал:
   Опыт опытом, а где гарантия успеха? Что будет, если противник перейдет в контратаку и ворвется на плечах в ваши окопы? Резервов-то нет!
   Мы надеемся на помощь береговых батарей...
   -- И на корабли, -- добавил Ф. С. Октябрьский. Еще долго обсуждали все "за" и "против"; наконец командующий сказал:
   -- Когда думаете начать?
   -- Мы с комиссаром считаем, что разведку боем следует провести 7 ноября.
   Командующий согласился. Прощаясь, напомнил:
   -- Будьте осторожны. Все хорошо обдумайте, держите меня в курсе событий на вашем участке. Желаю успеха!"
   На самом деле это глупость. Уже неделю бригада вела бой со 132-й немецкой дивизией, и не было никаких сомнений, что именно она является противником бригады. Более того, в ходе боев были захвачены и переданы в тыл три пленных солдата (два румына и немец) и немецкий ефрейтор. Дело было в другом.
   Из воспоминаний Д.С.Озеркина: " В ходе разведки в районе родника Алтын-Баир, нам удалось захватить румынского солдата, который охотно перешел на нашу сторону, и показал, что основные силы стоявшей рядом 132-й немецкой дивизии отошли, оставив лишь слабые заслоны на высотах... С целью определения обстановки и была задумана разведка боем". Т.е. смысл боевых действий оказывается совсем иным.
   Теперь о диспозиции частей. По ним так же идет разнобой. Советские части были расположены в два эшелона. В этом расхождений нет. По данным В.Л.Вильшанского, в передовой линии находились 2-й и 3-й батальоны бригады. По данным Г.И.Ванеева, П.А. Моргунова и Д.С.Озеркина 3-й и 4-й. Такой же разнобой идет и по второй линии 8-й бригады. Более тщательное изучение сохранившихся документов, воспоминаний и уточнения на местности, дало следующую картину: 1-й батальон бригады (кроме 1-й роты, которая была переброшена для участия в бое) находился в резерве, в нескольких километрах, в казармах на станции Мекензиевы горы. Часть второго батальона, личный состав бригады, не имевший вооружения, был занят строительством новых казарм на плато Каратау (в районе, где дорога с плато спускается в долину Бельбека в районе современного пос. ВИР). Две роты 2-го батальона находились на правом фланге между долиной Бельбека и курганом Азис-Оба. Далее, стояли 3-й, 4-й батальоны. Над долиной р. Кача, и частично, поперек долины, стояли 1 и 2 рота 5-го батальона (бывший батальон объединенной школы УО). Т.е. ни о каком двухэшелонном построении речь не шла. Для атаки высот были сосредоточены следующие подразделения. На левом фланге в боевых порядках 4-го батальона (командир- майор Федор Иудович Линник) находилась 1-я рота 1-го батальона, 3-я рота 5-го батальона, разведвзвод 4-го батальона, минометный взвод (8х50мм минометов).
   В центре, на позициях 3-го батальона, против высоты 158.7 были сосредоточены: 8-я пульрота, и разведвзвод 3-го батальона, кроме того, со стороны холма Азис-Оба, поперек перешейка противника сковывала 11-я пульрота. Т.е. позиции 3-го батальона были усилены двумя пульротами. На самом деле, несмотря на название, это были обычные роты, их отличие заключалось лишь в том, что они имели почти штатное количество пулеметов (всего 5 станковых и 24 ручных, на 327 человек л/с). Высоту 165.4, незадолго до этого, оставленную 19-м батальоном, планировали атаковать силами 2-го батальона. Высота 165.4(77,5), это высота на правом фланге 8-й бригады, над Симферопольским шоссе. По лощине между советскими позициями и высотой, ранее, мимо родника Беш-Йол, проходила грунтовая дорога на плато.
   Г.И.Ванеев указывает в числе артиллерии, которая вела огонь, поддерживая атакующих, 10-ю береговую батарею, подвижную береговую батарею N724 и батарею 265-го корпусного артполка Приморской армии. В.Л.Вильшанский указывает другой состав: "На рассвете 7 ноября наша артиллерия -- 10-я батарея береговой обороны, батарея 265-го артполка и 227-я зенитная батарея -- провела короткую артиллерийскую подготовку". П.А. Моргунов, указывает третий состав сил, участвовавший в артподготовке: 10-я батарея, 724-я батарея и бронепоезд "Железняков". Анализ документов подтвердил участие в артподдержке всех вышеперечисленных огневых средств, но... в разное время. Изначальную артподготовку вели: 10-я береговая батарея (4х203мм) выпустившая 20 снарядов и 724-я подвижная (4х152мм) береговая батарея, выпустившая 27 снарядов.
   152мм батарея 265-го корпусного артполка и бронепоезд "Железняков" (3х76мм орудия) так же открывали огонь, поддерживая правый фланг бригады, но позже, во время повторной атаки 2-го батальона на высоту 165.4. 227-я зенитная батарея несколько раз открывала огонь на подавление огневых точек противника, но в основной артподготовке не участвовала.
   И на самом деле удар наносился не в двух направлениях, и даже не в трех, а в четырех. Первое направление -высота 132.3 (высота над дер. Эфендикой, ниже скатов 158.7). Здесь атаку возглавил начальник штаба 1-го батальона капитан В. А. Карпенко. Скаты отметки 158.7 атаковал 4-й батальон, атакующие части возглавил л-т Удодов, он числился командиром 76мм батареи, но в связи с отсутствием орудий, л/с батареи действовал как обычный пехотный взвод.
   Со стороны холма Азис-Оба атаковал 3-й батальон. Атакующими частями батальона командовал л-т Александров. Четвертое направление -это атака 2-го батальона на высоту 165.4.
   Из воспоминаний Д.С.Озеркина: "Атака началась с запозданием, около 9 часов, не все подразделения успели занять намеченные позиции. Вследствие этого, между артподготовкой и атакой противник успел привести себя в порядок и подготовиться к отражению атаки. ...боя на левом фланге я не видел, но высота 158.7 хорошо просматривалась с нашего КП, и я могу подробно описать то, что происходило на ней. После боя многие бойцы нашей бригады охотно делились впечатлениями, поэтому картина боя сложилась ясная. ...Высоту 158,7 атаковали подразделения 4-го батальона под командованием лейтенанта А. С. Удодова. Ударом с юга, со стороны нашего КП, им содействовала 1-я рота 3-го батальона, которой командовал старший лейтенант П. В. Тимофеев. В резерве атакующих частей 4-го батальона, находилась 3-я рота 5-го батальона под командованием старшего лейтенанта Д. С. Приводы, сосредоточенная в районе кургана Азис-Оба (вероятно, ошибка, возле Азис-Оба стояла 11-я пульрота, а 3-я рота действительно находилась в резерве 4-го батальона).
   Левее, на 132.3 высоту наступала, усиленная разведчиками бригады, рота 1-го батальона.... Нам ее боевые порядки были плохо видны, но мы были уверены в том, что ее бойцы выполнят поставленную задачу".
   Из воспоминаний В.Л.Вильшанского [40]: "Стремительное движение подразделений в трех направлениях создало впечатление наступления по всему 9-километровому фронту. Наиболее напряженный бой разгорелся за высоту 158,7. Наши наступающие подразделения уже минут через двадцать -- тридцать приблизились к окопам фашистов, но, прижатые сильным огнем врага, вынуждены были остановиться. Тогда лейтенант Удодов вызвал огонь артиллерии. Под прикрытием артогня моряки вновь бросились на врага. Это были первые штыковые атаки батальона. Фашисты не выдержали удара, стали выскакивать из окопов и, бросая оружие, спасались бегством".
   Действительно, первая атака успеха не имела, пришлось вызывать огонь 227-й зенитной батареи. Из воспоминаний Д.С.Озеркина: "Воспользовавшись тем, что враг, укрываясь от огня, спрятался в укрытие, группа бойцов из разведвзвода под командованием политрука С. Т. Дзысяка (4-й батальон) запрыгнула в окопы противника. Моряки, захватив немецкий пулемет, открыла огонь из двух ручных пулеметов вдоль траншеи в обе стороны. На помощь бойцам разведвзвода пробился пулеметчик И. П. Ткаченко, с еще одним ручным пулеметом, при этом, он был ранен в руку, но продолжал вести огонь по врагу. Но, несмотря на успех разведчиков, повторная фронтальная атака успеха не имела. Атакующие части наткнулись на импровизированные мины: немецкие гранаты с длинной ручкой были воткнуты в землю, а к ним от железного колышка была протянута тонкая проволока, и все это было путано колючей проволокой на низких кольях, не видимых с издали. Все скаты высоты на участке 4-го батальона были "заминированы" таким образом. Отделение сержанта Д. А. Ермолова, из 4-го батальона, продвигаясь вперед и вверх по склону, потеряв двух бойцов на минном поле, залегло. Взрывы импровизированных мин привели в замешательство бойцов. Тогда сам Ермолов быстро обезвредил три мины, и, проделав коридор в проволочном заграждении, поднялся во весь рост и, увлекая бойцов за собой, с криком "ура!" бросился вперед, увлекая за собой весь взвод.
   Бойцам 4-го батальона удалось достичь вершины, но обратные скаты высоты 158.7 оставались за противником, пришлось вводить в бой резерв. В бой вступила резервная рота старшего лейтенанта Д. С. Пригоды (5-й батальон). Она с ходу атаковала врага, вышла на восточные скаты высоты и тем самым решила успех боя в нашу пользу. Около десяти часов утра вся высота была очищена от противника. В бою краснофлотцы отделения сержанта Ю. Б. Чулкова, ворвавшись окопы, уничтожили до десяти фашистов и захватили троих пленных".
   Как пишет В.Л.Вильшанский: "Успешно атаковали противника и подразделения капитана В. А. Карпенко, которые наступали на высоту 132,3. Здесь в бою было уничтожено около тридцати гитлеровцев". Высота была взята обходным маневром, пользуясь захватом высоты 158.7, рота лейтенанта Г. И. Кибалова (1-й батальон) и взвод лейтенанта И. Г. Шибанова (4-й батальон) обошли высоту и атаковав с фланга и с тыла выбили противника.
   Высоты 158.7 и 132.3 оборонялась двумя ротами 3-го батальона 437-го полка 132-й немецкой дивизии, пулеметной ротой того же полка, двумя батареями противотанкового дивизиона, и минометной батареей. В результате боя на этих двух высотах, противник потерял 228 солдат и офицеров". На самом деле, оборона высоты 132.3, после захвата 158.7 смысла никакого не имела. Отметка 132.3 находится ниже плато 158.7 и полностью простреливается с последнего.
   Одновременно, четвертая рота второго батальона, атаковала высоту 165,4, также была встречена сильным огнем противника. Но моряки, преодолевая сопротивление врага, упорно продвигались вперед. Первая атака была безуспешной, и потребовалась помощь бронепоезда "Железняков". Поддержка атаки высоты 165.4 не являлась основной целью бронепоезда, тем не менее, бронепоезд выпустил 25шт. 76мм снарядов прямой наводкой, с позиции между Камышловским мостом и бывшей церковью Преображения. Кроме того, на предельной дальности, был произведен обстрел немецких позиций из минометов бронепоезда. Подтверждения поддержки атакующих частей батареей 265-го артполка найти не удалось, как не удалось найти даже упоминания о поддержке атаки кораблями ЧФ. Так что обещание командующего флотом (если такое в реальности было) оказалось не выполненным. Корабли своей артиллерией атаку не поддерживали.
   К полудню в результате повторной атаки подразделения 2-го батальона старшего лейтенанта В. Н. Котенева сбросили немцев с высоты 165,4. Первым ворвалось в окопы противника отделение старшины 2-й статьи Мещерякова. Противник потерял до двух десятков убитыми. Выполнив свою задачу, рота в 22 часа отошла на свои позиции. Отход 2-го батальона непонятен и нелогичен. Пока объяснить его не удается. Возможно, 2-й батальон был выбит с этих позиций.
   В результате операции были захвачены трое пленных. В качестве трофеев 8-й бригаде достались: три 37-миллиметровых орудия, составившие матчасть противотанковой батареи бригады. Орудия были установлены в районе Азис-оба, на скатах, обращенных к высоте 165.4, у дороги. Кроме того, были захвачены десять минометов, калибром 61мм (скорее всего, итальянского производства), включенные в состав минометного дивизиона бригады.Бойцам бригады достались двадцать ручных пулеметов MG-34 (в самой бригаде, на тот момент было всего 29 пулеметов), 150 винтовок, четыре телефонных аппарата, 5км провода, 10 ящиков с консервами, три пака папирос, много противогазов.
   Если сопоставить немецкие карты с расстановкой советских войск, то можно прийти к интересным выводам. Во фронте немецких войск в течение нескольких часов зияла брешь, размером до 2-х километров, т.к. позади заслонов на этих высотах больше никаких немецких войск не было до самого села Чоткара (Краснозорье). Если бы войска СОР были в состоянии перейти в наступление, то немецким войскам пришлось бы довольно трудно.
   Атака 8-й бригады имела и другие последствия. Как ни странно, с ней связан и еще один эпизод в истории обороны.
   Подвиг пяти краснофлотцев из состава 18-го батальона морпехоты, описан во множестве книг. Но реальных фактов известно мало. В попытке ниспровергнуть "сталинские идеалы" сейчас многие авторы стремятся доказать, что не было никакого подвига. При этом многие авторы идут на прямую фальсификацию воспоминаний.
   Так, например, в сильно обработанных воспоминаниях Замиховского утверждается: "... не было никакого подвига! Мы стояли как раз позади 18-го батальона..." Вот только никаких частей " ...позади 18-го батальона ..." не было. Учитывая многие несовпадающие детали, можно с уверенностью сказать, что опубликованные "воспоминания" являются продуктом послевоенного творчества некоторых журналистов.
   И все же, что известно о событиях, произошедших на этом участке, и как они связаны с контратакой 8-й бригады морской пехоты? Сведя воедино советские и немецкие данные, можно достаточно четко представить общую картину происходившего.
   7-го ноября 1941года, получив сведения о захвате высот советскими войсками, немецкое командование начало срочное формирование трех сводных подразделений [41]. Первая группа, из состава моторизованных частей 16-го полка 22-й дивизии и румынских войск формировалась в деревнях Ак-Шейх и Чоткара (современное Краснозорье) под общим командованием оберлейтенанта Х.-А.Шрёдера, командира 3-й роты 1-го батальона 16-го полка.
   В ее задачу входила атака советских позиций на плато, вдоль дороги. Вторая группа, из состава находившихся здесь вновь прибывших частей 22-й дивизии, формировалась в районе станции Сюрень. В ее задачу входила атака советских войск со стороны долины р.Бельбек, по двум дорогам, поднимающимся на плато из долины. Формирование третьей группы, из состава роты 1-го батальона, 121-го полка 50-й немецкой пехотной дивизии двух рот 71 пионерного батальона и, непонятной "бронегруппы усиления", было начато утром 8-го ноября 1941г. В ее задачу входил отвлекающий удар вдоль долины Бельбека по Симферопольскому шоссе. В течение второй половины дня 7-го ноября противник активных действий не предпринимал.
   Казалось бы, совершенно ясно, что никакого боя в районе деревни Дуванкой не было. Но это не совсем так. Бой был, и не один, но произошло это не 7-го, а 8-го ноября 1941г. А пока 18-й батальон морской пехоты, перекрывший долину Бельбека, осваивал новые позиции.
   7-го ноября в батальон прибыло пополнение, из частей ПВО ЧФ, и в составе батальона была сформирована 4-я рота. Позиции были достаточно удобными. Основные силы батальона были сосредоточены на станции Бельбек (Верхнесадовая). Боевое охранение занимало высоты над станцией. На противоположном склоне, часть 4-й роты занимала скаты отм.103.4. Поперек болотистой долины, которая совершено раскисла от дождей, шел достаточно глубокий арык, непроходимый для техники. Движение техники было возможно лишь по двум дорогам: по Симферопольскому шоссе, и по дороге от станции, вдоль железнодорожных путей к Камышловскому мосту мимо бывшей церкви Преображения. Рельсовые пути в районе моста через Бельбек были разрушены в трех местах. Верхней дороги на тот момент не существовало, Симферопольское шоссе, на тот момент, проходило через деревню Дуванкой. Сама деревня была разрушена, и занята передовыми частями противника. Из деревни, вдоль ручья на плато шла разбитая грунтовая дорога на плато (современная ул. Титова). Три дома на окраине деревни были заняты боевым охранением 18-го батальона. На шоссе дежурили три группы истребителей танков, имея дистанцию между собой 300-500м
   Выходя на окраины Дуванкоя, Симферопольское шоссе пересекало по небольшому каменному мосту глубокий овраг (не сохранился). В районе моста занимал позиции еще один отряд 18-го батальона. Левее, на скатах плато до родника Беш-иол бойцов батальона не было. Не было и локтевой связи со 2-м батальоном 8-й бригады, которые, после отхода, вынуждены были залечь у подошвы высоты.
   Отход 8-й бригады с высоты 165.4 (около 22 часов 7.11.41г.) существенно осложнил положение правого фланга 18-го батальона. Причина отхода тоже абсолютно непонятна. Видимо, четкой картины ни у командования батальона, ни у командования СОР на тот момент не было.
   Командование СОР продолжало работу по организации обороны. Эта работа сталкивалась с большими сложностями, как объективными, так и субъективными. У только недавно созданного Севастопольского оборонительного района, было множество сложных и важных внутренних вопросов, управлению очень мешали ведомственные границы. Так, например, командующий СОР генерал-майор И. Е. Петров отдал приказ N 04, которым начальником противовоздушной обороны Севастопольского оборонительного района назначался начальник отдела ПВО Приморской армии подполковник Н. К. Тарасов. Приказ требовал ВСЕ части противовоздушной обороны, расположенные на территории СОР, подчинить начальнику ПВО оборонительного района, что никак не устраивало командование Черноморского флота. У ЧФ был свой командующий ПВО- полковник Жилин.
   Вечером 7 ноября, наконец, был окончательно решен вопрос о снабжении частей РККА, выходивших к Севастополю. Все дело в том, что ведомственные границы по-прежнему стояли на пути снабжения армейских частей. Они не получали ни боезапаса, ни продовольствия, ни топлива. Тылы флота ссылались на отсутствие приказа, и каждый раз приводилось решать вопрос с выходом на Г.В.Жукова. В этот день ситуация изменилась.
   Заместитель народного комиссара ВМФ адмирал И. С. Исаков приказал Военному совету ЧФ все необходимое для частей Красной Армии в Крыму выдавать из ресурсов флота. Вице-адмиралу Г. И. Левченко было предложено потребовать от Военного совета ЧФ снабжения частей армии всем, что имеет флот, до организации новой линии их снабжения и доставки грузов из Новороссийска в Керчь и Севастополь. Адмирал Исаков указал, что Красная Армия защищает главную базу флота и выполняет единую задачу с флотом, "...поэтому ведомственный подход к делу недопустим!".
   В этот день, наконец, решился вопрос и с местопребыванием командования ЧФ.
   ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ N 1882
   7 ноября 1941 г.
   Севастополь, тов. Левченко, Октябрьскому, Батову
   С целью сковывания сил противника Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
   1.Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами.
   Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.
   Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе, Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.
   4.Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак-Монайской позиции с севера.
   Линкор, новые крейсера базировать в Новороссийск, используя для операций против берега занятого противником и усиления отрядов старых кораблей. Базирование эсминцев -- по вашему усмотрению.
   Части З(енитной) А(артиллерии) из оставленных районов использовать для усиления ПВО Новороссийска.
   Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.
   Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оставить Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО для ночных ударов по аэродромам, базам и войскам противника в Крыму.
   9.Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но не нужное для обороны.
   10.Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского подчинением Вам. Зам. командующего ЧФ иметь Туапсе -- начальника штаба ЧФ.
   11. Вам (Левченко.-- Авт.) находиться в Керчи. 12. Для непосредственного руководства обороной Керченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова.
   И. Сталин, Б. Шапошников, Н. Кузнецов
   Однако, первый документ, связанный с обороной города, подписанный командующим флотом вышел только спустя четыре дня. Командовать обороной продолжал И.Е.Петров, при содействии П.А.Моргунова и Г.В.Жукова.
   Не смирившись с досадной потерей хутора Мекензия, советские войска начали готовиться к контратаке. Боевым распоряжением N 0065 заместителя командующего СОР генерал-майора П. А. Моргунова 7-й бригаде морской пехоты надлежало к 8.00 следующего дня сосредоточиться в районе безымянной высоты в 2 км западнее х. Мекензия, откуда во взаимодействии с 3-м полком морской пехоты перейти в наступление на х. Мекензия -- Черекез-Кермен с задачей восстановить положение на участке 3-го полка морской пехоты, заняв рубеж; высота 200,3 -- Черекез-Кермен, вернув себе позиции по скатам Мекензиевского плато. Ночью 7-го ноября из Севастополя убыл пароход "Черноморец" с оборудованием СМЗ.

Глава 13 Ноябрь 8-е число.

   На участке 8-й бригады морской пехоты 8.Ноября 1941г. противник, пользуясь тем, что наступление бригады на плато Каратау продолжения не получило, за ночь закончил формирование ударных групп и нанес два сходящихся удара.
   Первый удар наносился на плато, частями, подошедшими из долины Качи на позиции первой роты первого батальона (высота 132.3) и на позиции четвертого батальона (высота 158.7). " С нашего батальонного наблюдательного пункта мы хорошо видели атакующие войска. Вдоль грунтовой дороги ползли три колесно-гусеничных броневика, стреляя их пулеметов. Вражеская пехота пряталась за их броней, двигавшиеся следом два танка, свернули с дороги и двинулись к высоте 158.7, останавливаясь чтобы сделать очередной выстрел по нашим позициям.
   В бинокль я видел, как из окопов выскочил командир отделения, сержант Дьяченко и бросил гранату. Танк резко свернул в сторону, но продолжил движение, второй бросок оказался удачным, гусеница сползла с катков, и танк завертелся на месте в 30 метрах перед нашими окопами, которые еще вчера были заняты немцами. Рядом с танком выросло деревце взрыва, потом еще одно, потом на его броне мелькнула яркая вспышка, танк остановился и задымил, за его башней разгоралось пламя. Это отрыли огонь наши зенитчики из батареи лейтенанта Григорова. Второй танк остановили разведчики лейтенанта Удодова: герои вчерашнего боя политрук С. Т. Дзысяк и краснофлотец И. П. Шокарев. Они заняли позиции с двух сторон движущегося танка и, когда он приблизился, забросали его бутылками с горючей смесью и противотанковыми гранатами. С сожалением мы узнали, что в этом бою погибли и Дзысяк и Шокарев. На дороге чадили все три броневика, уничтоженные бойцами, ударившего во фланг противнику третьего батальона, возле них лежали фигурки в серых шинелях.... В трех атаках противник потерял более пятидесяти человек и всю бронетехнику "[42].
   Вторая группа немецких войск атаковала из долины Бельбека, поднявшись по дорогам на плато. В немецких источниках указывается, что атака была. Указывается, что в результате "... стремительной атаки была отбита высота 77.5 (высота 165.4, прим. мое А.Н.)". Странно, но в советских источниках упоминания об атаке позиций 2-го батальона (который по логике должен был принять на себя удар группы) нет.
   Зато есть упоминание о бое перед правым флангом 2-го батальона 8-й бригады, где по логике советских частей не было. И есть упоминание о бое, ниже позиций 2-го батальона в двух местах на Симферопольском шоссе, там, где находились позиции 18-го батальона морской пехоты. Из воспоминаний Д.С.Озеркина: " Утром 8-го ноября прибывший на КП посыльный доложил, что слышит звуки боя: выстрелы, пулеметные очереди, взрывы гранат перед фронтом правофлангового 2-го батальона. Батальон всего около суток, занимавший позиции еще не установил связи с соседями справа и не до конца укрепился на своих позициях. Все это вызывало большое беспокойство у комбрига Вильшанского и военкома Ефименко. В запасе оставался последний резерв: взвод третьего батальона. Взвод разделили на три группы, которые были, около 16 часов, направлены для изучения обстановки. Две группы пешей разведки вернулись после наступления темноты. Третья группа вернулась через три часа после полуночи....
   Командир второй группы доложил ..., что на изгибе дороги стоят сгоревшие транспортер и два мотоцикла, а еще дальше возле нашего дзота еще два транспортера и броневик. Еще один броневик, очевидно пытавшийся обойти огневую точку, лежит на боку, на склоне горы. Дзот уничтожен, в траншеях, в районе дзота найдены тела девяти краснофлотцев, четверо из которых были точно не нашими (не из 8-й бригады). Остальные трупы были обгоревшими, и опознать их не удалось. На всех была советская морская форма, один имел знаки отличия младшего комсостава. Трупов противника обнаружено не было, противник забрал их с собой. На обратном пути, в лощине было найдено еще три сгоревших мотоцикла... Третья группа доложила о немецкой сожженной технике на шоссе, но подробностей сообщить не смогла...".
   Т.е. бой все же был, правда, фамилии краснофлотцев и командиров, принявших его, скорее всего. останутся неизвестны. Известно, что один из командиров был в форме морской авиации, на петлицах было по одному кубику, остальные были в обычной форме, у одного были нашивки главстаршины. Откуда это известно? Их могила была раскопана "черными" археологами. Они сообщили, что вокруг было найдено огромное количество стреляных гильз (советских и немецких), искореженный остов немецкого пулемета MG 34. Верить ли их информации? Скорее всего, да. Нужно попытаться установить, кто мог обороняться перед фронтом бригады. Был и третий удар: вдоль Симферопольского шоссе, но, скорее всего, он был нанесен позже, рано утром 9-го ноября 1941г. Но эта информация нуждается в уточнении. Но самые важные события разворачивались в другом месте, на плато Мекензиевых гор.
   В районе хутора Мекензия командование СОР решило нанести контрудар. Для этого решили использовать единственное относительно крупное боеспособное подразделение. Правда, бросать его в бой пришлось сходу. К этому моменту противник уже достаточно глубоко вклинился в советскую оборону, как на плато (захвачена отм. 137.5), так и внизу, в долине Кара-Коба (захвачен хутор с тем же названием).
   П.А.Моргунов, в своей книге "Героический Севастополь" указывает: " ...атаку было решено проводить силами 7-й бригады во главе с бригадным комиссаром Н. Е. Ехлаковым в составе трех батальонов, но без артдивизиона. Было решено поддержать контратаку огнем береговой батареи N 30, причем использовать мощный огонь шрапнелью, хотя это и опасно, так как можно поразить своих. Для артиллерийской подготовки были привлечены также береговые батареи N 2 и 35. Подполковник Б. Э. Файн выехал на батарею N 30, чтобы проинструктировать ее командира Александера; только его батарея должна была вести огонь шрапнелью. Произвели расчеты таким образом, чтобы первый залп был перелетным. Шрапнель давала возможность поразить участок до 1 км в глубину и 250 м в ширину. Руководство и контроль за обеспечением артиллерийской подготовки береговыми батареями при наступлении бригады были поручены мною начальнику артиллерии БО подполковнику Файну, который сменил на этой должности погибшего 5 октября 1941г. полковника Е. Т. Просянова. Б. Э. Файн, имея хорошую теоретическую подготовку, быстро вошел в курс дела; он отлично знал возможности береговой артиллерии Крыма и Главной базы".
   Фрагмент имеет ряд неточностей. Обычно указывают, что бригада атаковала в составе 3-х батальонов. Эту информацию дают и П.А.Моргунов и Г.И.Ванеев. Это не так, от бригады к этому моменту оставалось всего два сильно ослабленных батальона (3-й и 4-й), общей численностью не более 800 человек. Примерно столько же, в сумме, насчитывали артдивизион и минометный дивизион. При этом, артдивизион был еще на марше, и только подходил к Севастополю.
   В бывших казармах Брестского полка (напротив Лазаревских казарм) заканчивалось формирование нового 1-го батальона. Но батальон пока имел всего половину штатного личного состава, и был слабо обучен, костяк батальона составили 217 бойцов разбитых 1-го, 2-го и 5-го батальонов, прорвавшихся в Севастополь, да и прибыл батальон к месту основных событий намного позже.
   Как и все события начального этапа Севастопольской обороны, в описании боев у хутора Мекензия есть много неточностей и нестыковок. Есть яркое и красивое описание событий, сделанное командиром бригады Е.И.Жидиловым, но многие детали в этом описании первого дня вызывают сомнения, события "не ложатся" на местность. Идет сплошная путаница и в описании событий и в ориентирах на местности.
   Более того, вызывает сомнения участие самого комбрига в боевых действиях 8-го ноября. Ведь сам командир бригады, комбриг Е.И.Жидилов, со взводом конной разведки вышел, к Севастополю только в ночь на 8 ноября, и естественно еще не вошел в курс событий. Он дает яркое описание медсанбата в Инкерманском монастыре, но в описании боевых действий идут явные "ляпы".
   9-го ноября он уже командовал бригадой, а вот 8-го, по воспоминаниям, комбрига видели где угодно, но не на КП, и бригадой (точнее, ее одним, четвертым, батальоном) командовал комиссар Ехлаков. Третий батальон был доставлен к месту боя, чуть позже и атаковал с другой стороны.
   Артиллерия поддержки для этой атаки расписана подробно во многих работах, но идет разнобой. В изложении П.А.Моргунова все просто: "Полковник Е. И. Жидилов и его штаб во главе с полковником М. Н. Полонским умело руководили боем. Геройски дрались бойцы 7-й бригады и приданных ей частей. Хорошо действовала поддерживающая артиллерия, особенно батареи N 35 и 30 и 265-й корпусной артполк, громя подходящие резервы противника. Отлично поддерживал наступавшие батальоны минометный дивизион бригады во главе с капитаном Б. А. Волошановичем".
   Г.И.Ванеев дает еще более развитой список артиллерии, поддерживающей атаки бригады. "Батарее N 724 береговой обороны, одной батарее 57-го артполка Приморской армии и 26-му отдельному зенитному артдивизиону предписывалось огневым налетом расстроить боевые порядки противника, а с началом наступления 7-й бригады поддержать ее последовательным сопровождением огня.... Во второй половине дня 7-я бригада вновь атаковала противника. На этот раз атакующих кроме названных батарей поддержали огнем береговые батареи N 30 и 35, а также 265-й корпусный артиллерийский полк Приморской армии, крейсер "Червона Украина" (командир капитан 2 ранга И. А. Заруба, военком батальонный комиссар В. А. Мартынов) и прибывший минометный дивизион бригады во главе с капитаном Б. А. Волошановичем, и авиация.".
   Текст внешне выглядит гладко, но содержит ряд ошибок. Начнем с того, что на тот момент Б.А.Волошанович капитаном не был, он был старшим лейтенантом, по воспоминаниям, минометный дивизион из -за плохих дорог в поддержке первых атак, вообще, не участвовал, он просто опоздал.
   Минометный дивизион бригады поддерживал только повторную попытку овладеть отметкой 137.5. Далее, 107мм орудия 256-го корпусного артполка, на тот момент, не имели боезапаса. Поэтому могла вести огонь только одна 152мм батарея с позиций на высоте Трапеция (дистанция около 7 км).
   724-я батарея могла поддерживать атаки, но по документам, она вела огонь только в поддержку 8-й бригады и Местного полка. Данные об открытии огня крейсерами "Красный Крым" и "Червона Украина" документального подтверждения не получили.
   "Червона Украина" поддерживала 2-й ПМП, данные о ведении огня по х.Мекензия отсутствуют. Есть данные о стрельбах крейсера "Красный Крым" 9-12 ноября [43], с указанием количества и типа снарядов, но вот стрельб по указанному району, в эти дни нет.
   30-я и 35-я батареи в этот день вели огонь, поддерживая войска, но не совпадает время. 30-я батарея вела огонь шрапнельными снарядами в районе 13 часов. Т.е. за два часа до начала второго наступления. Вела ли она огонь для поддержки бригады, или обстреливала другие цели выяснить пока не удалось.
   Далее по тексту упоминается поддержка частей батареями N 2, 19, 32. Батареи N 2, 32 и 19 поддерживать войска не могли по разным причинам. На батарее N2 на тот момент орудия отсутствовали, батарея была восстановлена только 2-го декабря. Дальности стрельбы устаревших 152мм орудий 19-й не хватало для поддержки войск в этом районе, а батарея N32 (ставшая впоследствии 14-й) огонь не могла вести в принципе, т.к. ее орудия не были еще установлены, в первый раз батарея открыла огонь только 13-го ноября 1941г.
   С 26-м отдельным зенитным дивизионом, так же есть сложности. Вообще-то их было два. Флотский 26-й зенитный дивизион был расформирован еще 25.10.41г. Армейский 26-й отдельный зенитный дивизион был сформирован только 15.11.41г.
   По воспоминаниям [44], части, атакующие хутор Мекензия, в 8 утра поддерживала всего одна зенитная батарея: 219-я (командир л-т Лимонов) 114-го зенитного артдивизиона, имевшая на вооружении 4 шт. 76мм орудия образца 1938года. Более никаких средств огневой поддержки, по состоянию на первый день наступления, выявить не удалось.
   Из воспоминаний Е.И.Игнатовича: " Едва успев оборудовать позиции, андриановцы попали в такую переделку, о каких им раньше и слышать не доводилось, но не дрогнули, хоть отбиваться пришлось и от воздушных пиратов, и от танков с самоходками, и от пехоты противника.... Позиция батареи была оборудована превосходно. Подходы заминированы. Каждое орудие удачно вписано в кустарник, окружающий дом лесника вблизи хутора Мекензия. Не поленились зенитчики оборудовать запасные площадки, ходы сообщения, брустверы и щели. Порой фашистские солдаты накапливались в 30--40 шагах от позиции, но дальше им ходу не давали, и они откатывались, неся огромные потери".
   То же получается и с авиацией. В первую половину дня один Ил-2 и шесть И-16 авиации главной базы нанесли штурмовой удар по немецкой пехоте и автомашинам в районе д. Черекез-Кермен. Во второй половине дня два Ил-2, восемь И-16, три ЛАГГ-3 и два Як-1 штурмовали пехотные части противника, двигавшиеся от д. Уппа на д. Кучки. Т.е. никакой непосредственной поддержки атак авиацией СОР не было. П.А.Моргунов пишет об исключительной эффективности артподготовки наступления. Е.И.Жидилов указывает, что "Не прошли наши и полсотни метров, как наткнулись на сплошную завесу огня. Роты вынуждены залечь и окапываться". И это далеко не все детали, которые не сходятся в описаниях.
   Ход атаки 7-й бригады удалось восстановить только по воспоминаниям, наложив их на карту. Хронология событий была следующей. В 2 часа ночи 8-го ноября 1941г. было подготовлено боевое распоряжение, подписанное заместителями И.Е.Петрова (П.А.Моргуновым и Н.И.Крыловым):
   "1. Противник, сосредоточив крупные силы в районе Черекез-Кермен -- г. Кая-Баш, перешел в наступление и овладел хут. Мекензия.
   2. Части оборонительного района, сдерживая продвижение противника на занимаемых рубежах, с утра 8/XI-41 г. подготавливают контрудар на Черекез-Кермен с задачей уничтожения частей противника, вклинившихся в оборонительный район.
   Приказываю: 7 бмп к 8--00 8/XI--41 г. сосредоточиться в районе выс. без названия в 2 км к зап(аду от) х. Мекензия, откуда во взаимодействии с 3 пмп перейти в наступление на х. Мекензия -- Черкез-Кермен с задачей уничтожить прорвавшиеся в этом направлении части противника и восстановить положение на участке 3 пмп, заняв рубеж: 200,3 -- Черекез-Кермен --безым. выс. в 1км севернее Черкез-Кермен.
   Переброску бригады в район сосредоточения произвести на автомашинах, выделяемых штабом СОРа. С получением настоящего распоряжения о выступлении и сосредоточении в назначенном районе донести.
   Зам. командующего СОРом генерал-майор Моргунов Нач. штаба полковник Крылов".
  
   Высота без названия, в 2км западнее хутора Мекензия, это высота в вилке между двумя основными отрогами Мартынова оврага. Т.е. по этому плану, атака должна была вестись со стороны оврага по грунтовой дороге. Высота 200,3 в данном районе отсутствует (как в метрах, так и в саженях) но рубеж приблизительно понятен. Ночью это боевое распоряжение было доставлено в 7-ю бригаду военкому Ехлакову и командирам частей, занимавших оборону в этом районе.
   Сам И.Е.Петров в это время уже спал, а утром, затемно выехал на выносной командный пункт, на хуторе Мекензия N1. Туда же прибыл и П.А.Моргунов. Г.И.Ванеев указывает: " В 9 ч 30 мин командир бригады полковник И. Е. Жидилов получил боевое распоряжение И. Е. Петрова ...". Действительно, по прибытии на КП И.Е.Петров подготовил новое боевое распоряжение, несколько отличающееся от "домашней заготовки" своих заместителей.
   "1. Противник, концентрируя крупные силы в районе Черкез-Кермен и Шули, стремится прорваться на запад. К исходу 7/XI-41 г. противник овладел хутором Мекензия...
   3. 7-й мор. бригаде: сосредоточившись к 10--00 8/XI-41 г. в районе 3 км сев.- зап. х. Мекензия, ударом в направлении Черекез-Кермен отбросить противника из района х. Мекензия и овладеть рубежом отм. 149,8 -- г. Ташлык включительно. С выходом в район сосредоточения в Ваше подчинение входит 2 Перекопский батальон и батальон майора Людвинчука. Поддерживают: 724 тяж. мор. батарея, батарея 26 ОЗАД и подчиняется батарея 57 АП.
   Вызов огня тяжелых батарей БО и 265 КП по отдельным заявкам через мой КП -- кордон N 1. До начала наступления огнем всей поддерживающей артиллерии, огневым налетом расстроить боевые порядки противника и в последующем применять но мере продвижения пехоты последовательное сопровождение огнем.
   4. Готовность к наступлению доложить. Начало наступления Вашим решением, но не позднее 12--00 9/XI-41 г. Мой передовой КП кордон N 1. Вам исходный КП на КП полковника Костышина, в последующем по оси движения бригады.
   Командующий СОРом генерал Петров Член Военного совета бригадный комиссар Кузнецов Начальник штаба полковник Крылов".
   3 км. северо-западнее хутора Мекензия, над урочищем Горелый лес, находится высота с современной отметкой 251 (в саженях отметка 115.7). В этом районе располагался КП 3-го полка морской пехоты. Командный пункт полковника Костышина, который определялся, как КП для начала атаки, находился в совсем другом месте, на скатах высоты Читаретир (Кара-Коба) что совершенно непонятно. С этого КП хорошо просматриваются подступы к хутору (в отличие от высоты над урочищем Горелый Лес), но, так же как и с КП 3-го ПМП управлять войсками оттуда невозможно: отсутствуют линии связи.
   Кроме того, по новому распоряжению резко менялся район, время сосредоточения, и направление движения бригады. Расстояние между первой точкой сосредоточения и второй составляет по прямой около 3-х км, а по лесным дорогам около 5,5 км.
   Нужно сказать, что план, представленный заместителями И.Е.Петрова, был более реалистичным и учитывал особенности местности. Хотя приказ И.Е.Петрова и более четко описывает рубежи, на которые необходимо было выйти бригаде, сам план атаки нужно признать неудачным. Приказ требовал выйти на скаты Мекензиевского плато, отрезая немецкие части, засевшие на хуторе Мекензия. Он был вручен командиру бригады в 8ч. 30 мин.
   С артиллерией мы уже разбирались. Упоминаемые в приказе 724-я батарея в это время находилась в районе Качи, 26-й зенитный дивизион еще только формировался, дивизион 57-го артполка находился в районе долины Бельбека, и в принципе не мог поддерживать войска в указанном районе.
   Упомянутый 1-й батальон запасного артполка, сформированный из расчетов недостроенных дотов и дзотов, закончил формирование только 9-го утром, и был брошен на другой участок, есть и другие неточности.
   Проще всего, было бы воспользоваться воспоминаниями Е.И.Жидилова, но их достоверность вызывает сомнения. Причем, с первых строк. Е.И.Жидилов подробно описывает встречу с комиссаром бригады Ехлаковым, начштаба Полонским, нач. политодела Ищенко, подготовку, выступление бригады, но...
   У Е.И.Жидилова идет разнобой и в деталях. Например, с одной стороны он указывает на то, что артиллеристы бригады разместились в 500м от Восточного Инкерманского маяка, а на самом маяке, в подвале размещался перевязочный пункт, а в другом месте пишет, что артиллерия располагалась у высоты 248.0 (т.е. высоты над Горелым лесом). В то же время, достоверно известно, что артдивизион к началу боевых действий еще не прибыл.
   Описание боя дается так, как будто 3-й батальон к-на Мальцева и 4-й батальон к-на Гегешидзе действуют рядом, а в тексте указывается, что один атаковал высоту 137.5, а другой высоту 157.5. Но между этими отметками расстояние по прямой 5 км, а по лесной дороге более семи. И еще одна деталь. Е.И.Жидилов описывает, как И.Е.Петров знакомит его с комендантом 3-го сектора, генералом Т.К.Коломийцем. "Выслушав меня, генерал одобряет мое решение. Напоминает, что левее нашей бригады части 25-й дивизии обороняют район высоты 252,7, Камышлы и высоту 205,7, а правее нас 16-й батальон морской пехоты удерживает гору Кара-Коба".
   Но 8-го ноября Коломиец еще не являлся комендантом сектора, и на КП в тот момент его еще не было, и части 25-й дивизии еще не подошли, за исключением 31-го полка, который находился в долине Кара-Коба. Остальное все правильно, 16-й батальон, действительно сдерживал противника в районе между горой Кара-Коба и отметкой 137.5.
   Е.И.Жидилов упоминает о том, что 16-й батальон был придан бригаде, и сражался на ее правом фланге, имея локтевую связь с 4-м батальоном. Но этого не могло быть, если бы 4-й батальон, атаковал с позиции, указанной И.Е.Петровым. В этом случае, расстояние между этими батальонами должно быть 3 км и ни о какой локтевой связи речь идти не могла. К сожалению, документы дают еще менее достоверную картину событий. Если бригада выгрузилась на кордоне N1, как пишет Жидилов, то до места сосредоточения ей нужно было пройти по раскисшим от дождя лесным дорогам еще 7,5км, а затем еще 3,5 км до самой высоты 137.5 и все это с боезапасом, в полном снаряжении, с минометами. В то время, как по плану П.А.Моргунова бригада, высадившись возле кордона N3 должна была пройти всего 2,5 км до места сосредоточения и 1,5 км до высоты 137.5.
   Есть еще одна деталь. По данным Е.И.Жидилова минометный дивизион бригады располагался как раз в районе высоты 248.0 (115.7). Да, с этой позиции, тяжелые полковые 120мм минометы бригады могли (но лишь частично) достать до скатов высоты. Их дальность стрельбы 5,7км. Но по данным о потерях бригады минометчики понесли серьезные потери именно 8-го ноября от немецкого минометного огня. Если бы минометный дивизион занимал позиции в этом районе, потерь у него быть не могло. Дальность стрельбы немецкого 81мм батальонного миномета "34", всего 2,4км. А других у немцев в этом районе не было. Т.е. минометный дивизион располагался в зоне досягаемости немецких минометов. Т.е. скорее всего он располагался в верховьях Мартынова оврага, недалеко от Восточного Инкерманского маяка.
   С большой вероятностью можно утверждать, что, по крайней мере, первая атака 7-й бригады, 8-го ноября велась все же по "старому" плану, со стороны Мартынова оврага. Если просчитать маршрут движения, то можно сделать однозначный вывод о том, что-либо атака началась не в 12 часов, а на два часа позже, либо велась она не с тех позиций, которые обозначены в приказе И.Е.Петрова.
   Можно, конечно предположить, что бригада все время двигалась бегом, но вряд ли после такого пешего марш-броска, в 10 км в полном снаряжении, бригада была боеспособна. Сопоставив все данные вместе, можно однозначно утверждать, что 10-я, 11-я и 12-я роты, двигались по дороге из Мартынова оврага, и вел их не командир бригады, а комиссар Ехлаков.
   "Выгружаемся у развилки глубокого оврага, у домика лесничества. В первой группе пятьдесят семь грузовиков. Из них шесть машин с имуществом и боезапасом. Площадка вся занята автотранспортом, бойцы закатывают под деревья полевые кухни. Беспокоюсь, как бы не случился налет, тогда беды не миновать. Поэтому по мере разгрузки, машины уходят назад. Роты пересчитываются, строятся в колонну по трое, и уходят по правому рукаву оврага в густой подлесок. Первой уходит 11-я, второй 10-я, и, наконец, последняя, 12-я. Остальные должны прибыть второй ходкой. Пересчет закончен, в трех стрелковых ротах 4-го батальона 681 человек. Пулеметчики прибудут позже. Шофера успели сбегать к колодцу залить радиаторы водой перед долгим подъемом. Машины с продовольствием и боезапасом, натужно рыча моторами ползут в гору. Наш перевязочный пункт где-то выше и правее, в подвале неработающего маяка. Мы выдвигаемся следом, и успеваем догнать замыкающих с красными флажками. Колонны медленно ползут вверх по дороге, идущей по дну оврага. Дорога раздваивается, чтобы ускорить движение, приказываю 11-й роте следовать по правому ответвлению, 10-й по левому, выше дороги сойдутся опять, даю инструкции направляющим...Через час встречаем в условленном месте проводника из 16-го батальона, еще через полчаса мы на месте..." это строки из совсем небольших по объему (5 страниц машинописного текста) воспоминаний Ехлакова к 5 летию победы (1950г.)
   В этом описании нет конкретных указаний и ориентиров, но оно совершенно не подходить под описание маршрута от кордона N1 к высоте 248.0. Там дорога идет все время приблизительно на одном уровне, и отсутствуют глубокие овраги. Зато описание очень точно совпадает с описанием дороги по Мартынову оврагу.
   К сожалению, единственным источником, где более или менее полно описываются эти события, являются воспоминания Е.И.Жидилова. "Капитан Гегешидзе вывел свой четвертый батальон за передний край обороны 3-го морского полка полковника Гусарова и остановился у развилки дорог на высоте 248,0. В восьмистах метрах позади него расположился третий батальон Мальцева, который будет идти во втором эшелоне уступом за левым флангом четвертого батальона. Подразделения ждут сигнала. Начальник артиллерии приказывает минометчикам открыть огонь. В лесу глухо ударили наши минометы. Вслед за ними застрочили пулеметы. Немцы не замедлили с ответом. Вражеские мины рвутся вблизи нашего КП и где-то за нами. Гегешидзе докладывает, что начал двигаться на высоту 137,5. Эта высота прикрывает хутор Мекензи N 2. Враг установил на ней целые батареи пулеметов, за что краснофлотцы прозвали ее "пулеметной горкой". Не прошли наши и полсотни метров, как наткнулись на сплошную завесу огня. Роты вынуждены залечь и окапываться".
   Опять упоминается минометный обстрел, т.е. КП находится на расстоянии менее 2,4 км от места расположения минометных батарей противника. Расстояние до КП 3-го полка от немецких минометных позиций - 3,5 км, до КП ВМУБО всего 2.2 км. Т.е. скорее всего, речь идет о КП ВМУБО на г. Кара-Коба. Что еще интересно: 8 ноября 3-й полк морпехоты еще находился на переформировании и приказ о назначении полковника С.Р.Гусарова датирован 19 часами 9 ноября 1941г.
   Кроме того, отметка (это не высота, а именно высотная отметка) 137.5 прикрывает хутор Мекензия со стороны Мартынова оврага. При движении со стороны высоты 248.0 отметка 137.5 окажется справа. Причем, отметка 137.5 и то, что бойцы бригады называли "пулеметной- горкой" -это разные понятия, которые смешиваются в воспоминаниях Жидилова в одно.
   Отметку 137.5 захватили в первый день наступления, а "Пулеметную горку", скат высоты между хутором Мекензия и долиной Кара-коба, советские части штурмовали до июня 1942г. Почему? Причин много: бывшие немецкие пограничники, составлявшие основу полка, занявшего здесь позиции, действительно проявили изрядную стойкость. Немецкое командование, понимая, что части находящиеся на хуторе, могут быть отрезаны, успело перебросить сюда мощные огневые средства: большое количество 81мм минометов, пулеметов и зенитных автоматов. Немецкие пулеметные позиции, усыпанные обильным гильзовым настрелом, располагались на расстоянии всего 50м друг от друга.
   Была еще одна причина: хутор и сады, вокруг него, были окружены каменными оградами, а, кроме того, разведки на местности показали, что немцы в свое распоряжение получили готовые "доты". Немецкие минометные и пулеметные позиции разместились... в древних дольменах, каменных ящиках, расположенных выше хутора. Тесанные каменные плиты, толщиной до 40 см служили надежной защитой от осколков и пуль.
   Похожие каменные ящики, только в меньшем количестве, и сильно поврежденные, встречаются и на отметке 137.5 (в саженях). Эта отметка находится в 1,3 км от хутора, и она была захвачена атакой 4-го батальона в первый же день. Несмотря на то, что в воспоминаниях Жидилова упоминается "пулеметная горка", в первый день штурмовали только отметку 137.5, чтобы исключить прорыв противника в долину Кара-Коба.
   Из воспоминаний Жидилова:
   "-- Движение дальше под таким огнем невозможно, -- докладывает Гегешидзе. -- Надо обойти "пулеметную горку" слева.
   -- Обходите, -- соглашаюсь я.
   По другому телефону приказываю Кольницкому усилить огонь минометов по высоте.
   Участились залпы наших минометов. Но мины рвутся за вражеской высотой.
   -- Перелет, -- сообщает Гегешидзе. -- Уменьшить угол на два градуса, а по целику хорошо.
   -- Где же корректировщик? -- сержусь я. -- Почему он молчит?
   -- Убит корректировщик...
   Полковник Кольницкий приказывает батарее:
   -- Уменьшить дистанцию!
   Мины теперь ложатся на вершину и склоны высоты. Вражеский огонь слабеет. Воспользовавшись этим, Гегешидзе обходит "пулеметную горку", а одиннадцатая рота мелкими группами накапливается для броска. Среди тех, кто готовится к атаке, -- представитель политотдела батальонный комиссар Шеломков....
   Увидев, что второй взвод роты собрался вокруг него, батальонный комиссар выхватил гранату, крикнул: "За мной!" -- и кинулся вперед. Матросы побежали за ним. Вот уже всего полсотни шагов до высоты. Оглушает треск вражеских автоматов. Падает один боец, бежавший рядом с комиссаром, второй... Остальные продолжают идти вперед. Шеломков размахивается, во вражеских автоматчиков летят гранаты. Автоматы замолкают. Матросы врываются в окопы. Казалось, победа наша на этом участке обеспечена. Но десятая рота не успела подойти с левого фланга. Противник подтягивает резервы, пытается обойти горстку наших матросов с обоих флангов. А у них уже на исходе патроны и гранаты. Шеломков дает знак отходить. Сам он уходит последним".
   Прежде всего, минометный дивизион находится однозначно не возле высоты 248.0, иначе сократив угол на два градуса, минометчики накрыли бы своих. Расчет показывает, что минометная батарея должна была стоять на расстоянии 1,5-1,7 км от атакуемого объекта, что вполне совпадает с позицией у высоты в 2 км западнее хутора Мекензия. В этом случае, минометчики действительно обстреливали высоту 137.5, которая находилась на 500-700м ближе хутора Мекензия, т.е. как раз на расстоянии 1,5 км от позиций минометчиков.
   Сейчас модно клеймить позором комиссаров, якобы прятавшихся за спины солдат. Это неправда. 8-9 ноября 1941г. в 7-й бригаде потери политического комсостава были исключительно велики. Интересно и то, что звание Шеломкова, старший батальонный коммисар (подполковник), вполне позволяло ему отсидеться в политоделе, но он предпочел вместе с моряками идти в бой.
   Почему Е.И.Жидилов выделяет фамилию именно этого политработника? Старший батальонный комиссар Шеломков был во главе остатков 2-го батальона, пробившихся к Севастополю, попав в окружение при отходе.
   Первая атака оказалась неудачной, не успели подтянуть силы все силы 4-го батальона. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "В 15 часов командир батальона Гегешидзе начинает атаку "пулеметной горки". По сигналу трех белых ракет десятая рота штурмует высоту с севера, одиннадцатая -- с юга, двенадцатая своим огнем сковывает центр. Минометчики обрушивают удар по восточному склону.
   С криком "ура!" матросы лавиной устремляются на высоту. Впереди одиннадцатой роты опять батальонный комиссар Шеломков. Немцы не выдерживают, отступают. На склонах высоты остаются десятки вражеских трупов. Но и наши моряки не все добегают до цели. Геройски погиб и бесстрашный политработник Шеломков. Батальон, заняв высоту, спешно закрепляется на новом рубеже....". 8-го числа к 17 часам 4-й батальон действительно захватил высоту 137.5, небольшую возвышенность с древними каменными ящиками (дольменами), которые немцы использовали как укрытия. Обороняла высоту немецкая рота из состава 122 полка 50-й дивизии, усиленная батареей ротных минометов и пулеметным взводом. В результате атаки противник побежал. В условиях крымского леса, современное стрелковое вооружение бригады сыграло решающую роль. В этой атаке батальон потерял двадцать человек убитыми и более пятидесяти ранеными.
   Т.е. благодаря умелому командованию, силами одного батальона удалось захватить достаточно важную позицию. В этой атаке, участвовал и 16-й батальон, который по воспоминаниям полковника Костышина, атаковал высоту с юга, со стороны долины Кара-коба, и сыграл решающую роль во взятии этой высоты, но более ни в одном источнике об участии 16-го батальона не упоминается.
   Неясность полная. Попробуем разобраться с помощью немецких источников. В немецких донесениях все просто и ясно. В районе хутора, был создан основной опорный пункт. Граница проходила по невысокой каменной ограде хутора. Колодец находился как раз на границе батальонного опорного пункта. Передовые части заняли позиции вдоль ограды садов хутора, и приступил к строительству дзотов. Кроме батальонного опорного пункта, который в срочном порядке оборудовался пионерными частями, были созданы три ротных позиции боевого охранения. Первая в районе отметки 293.4(она же 137.5), вторая на небольшой высоте над лесной дорогой от высоты 115.7 (248.0) к хутору. Третья в районе старого кладбища времен Крымской войны. В результате боев 8.11.1941г. 50-й дивизией был потеряна позиция на высоте 293,4, и противник (т.е. советские войска) пытался атаковать основную позицию, но был отбит. Вторая рота боевого охранения, в основном, атаки отразила, советским войскам удалось захватить только фронтальные скаты высоты.
   Обследование на местности, по большей части, подтверждают эти данные. Расположение характерных немецких окопов, частично перекрытых советскими укреплениями более позднего периода, в точности соответствует данным. Отдельный небольшой опорный пункт, использованный впоследствии, советскими войсками действительно, прослеживается в районе отметки 137.5. В районе расположения 2-го ротного опорного пункта видны немецкие траншени, совершенно непонятные в контексте событий 2-го и 3-го штурма.
   Т.е. скорее всего, 4-й батальон 7-й БрМП, при содействии 16-го батальона МП захватил высоту 293.4. и вел бой на подступах к хутору. Что это за высота? На немецких картах высоты указываются в метрах (а не в саженях) и если разделить 293.4 на 2,1336, мы получим как раз 137.5.
   И о 3-м батальоне ни у Ехлакова, ни у Жидилова, ни у других участников событий тех дней ничего нет. По первичным документам СОР, для перевозки личного состава было выделено всего 62 грузовика, а это означает, что бригада перевозилась в два, а то и в три приема. И, следовательно, третий батальон (7-я, 8-я и 9-я роты) прибыл в район боевых действий уже к вечеру 8-го ноября. Действительно, 3-й батальон был доставлен около 16 часов, но уже не в район Мартынова оврага, а в район КП БО, в районе хутора Мекензия N1, этот факт подтверждают данные Ковтуна-Станкевича, который к тому времени находился на КП. Т.е., скорее всего, точка сосредоточения у 3-го и 4-го батальонов была разной. 3-й батальон упоминается только при описании событий второго дня наступления, 9-го ноября, но об этом чуть позже. . Разнобой в планах сыграл отрицательную роль в организации атаки.
   К 19 часам командир 7-й бригады получил сообщение о готовности артдивизиона бригады. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "В трубке слышу знакомый бас Кольницкого. Он сообщает, что артдивизион в составе трех батарей подготовлен, стоит во дворе зенитного училища.
   -- Вот это хорошо, Альфонс Янович. Присылайте орудия к шести ноль-ноль прямо на позиции в пятистах метрах севернее восточного Инкёрманского маяка. Я представляю себе, сколько работы было бойцам дивизиона. После большого и трудного похода вся техника, и особенно трактора, нуждалась в основательном ремонте. Моряки совершили подвиг, справившись с этим делом за несколько часов".
   К-н 1-го ранга Васильев описывает ситуацию чуть иначе: " Артиллерийский дивизион 7-й бригады задержался, сначала, долго разбирались, со снабжением, потом долго не могли подвезти боезапас, т.к. часть служб, ведавших снабжением, эвакуировалась. Потом выяснилось, что нет трехдюймовых снарядов к орудиям бригады, а боезапас 7-й бригады, прибывший в Севастополь по железной дороге, уже вывезен на Кавказ. Поэтому снаряды долго искали по всем складам флота, и только благодаря энергии Будякова - зампохоза бригады, к вечеру удалось решить все эти проблемы."
   Ночью артдивизион бригады выдвинулся в район Мекензиевых гор. До Восточного Инкерманского маяка идет хорошая, мощенная щебнем дорога. По воспоминаниям Жидилова артдивизион разместился в 500м севернее Восточного Инкерманского маяка. В другом фрагменте указывается, что "Артиллеристам приходится спешить. Артдивизион едва-едва успевает к шести часам занять позицию на юго-западных скатах высоты 248,0". Где расположился дивизион - пока непонятно.
   В результате боевых действий 8-го ноября 1941г. удалось сбить передовое охранение немецких войск, и локализовать прорвавшиеся немецкие войска в районе хутора Мекензия и дороги к нему. К концу дня части занимали следующие позиции: от обрыва в долину Кара-коба до дороги, занимали позицию остатки 16-го батальона, далее вокруг хутора 4-й батальон 7-й БрМП, охватывая полукольцом хутор, далее, в 5 км в районе высоты 248.0 сосредотачивался 3-й б-н бригады.
   Далее, на скатах Мекензиевского плато до высоты Яйла-баш и далее на Дуванкой занимали позиции: 2-й Перекопский батальон, 2-й батальон 3-го полка морпехоты, вместе с приданными батальонами (17-й, 19-й, ВВС).
   Но где же основные силы 3-го полка морской пехоты и упоминаемые Е.И.Жидиловым "части 25-й дивизии"?
   1-й и 3 батальоны 3-го полка, понеся серьезные потери, еще до подхода бригады были отведены в Инкерманские казармы, а частей 25-й дивизии в указанном районе, еще не было в принципе.
   21 ч 45 мин штаб СОР отдал боевое распоряжение N 68 комендантам секторов, а также командирам 7-й и 8-й бригад морской пехоты: "...в течение ночи проверить расположение подразделений на переднем крае, сомкнуть фланги и устранить промежутки; привести все части в готовность к отражению подготавливаемого противником с утра 9.11.41 г. наступления; выставить секреты и организовать ночные поиски с задачей захвата контрольных пленных перед фронтом каждого оборонительного участка; проверить и привести в порядок всю проводную связь и радио, обеспечивающих нужды управления".
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Начальник штаба майор Полонский разработал план действий на ночь: ротам вырыть окопы в полпрофиля и замаскировать их. Толщину перекрытия командных пунктов усилить на один метр. Артиллерийским и минометным дивизионам усовершенствовать позиции. Организовать разведку на Черекез-Кермен. В тылу, в казармах зенитного училища, капитану Просяку получить пополнение, сформировать батальон и к 7 часам утра привести его на Мекензиевы горы. Подготовить наступление на Черекез-Кермен".
   Во второй половине дня боевым распоряжением П. А. Моргунова 1-й Перекопский отряд моряков был переброшен к станции Инкерман и находился в постоянной готовности на тот случай, если части противника, отбитые 7-го ноября, возобновят попытку прорыва по старой дороге с плато в долину Кара-коба.
   Боевые действия шли и в районе дер.Шули. Из истории немецкой 50-й дивизии: " Захватив селение Шули и высоту 449.1 (Зыбук-Тепе) 122-й пехотный полк, начал атаку на высоту 269.0, а поддерживающие части 121-го на высоту 287.4 (высота над дорогой к совр. селу Родное) наступление было остановлено многочисленными тяжелыми пулеметами противника и минометным огнем. Дальнейшее продвижение было остановлено двумя артиллерийскими бункерами, западнее Шули, один из которых был 7,5см (скорее всего, N67 и 68) 122 полк потерял 12 офицеров(?) и 54 человека убитыми и ранеными"
   Приказом N 001 штаба артиллерии СОР в целях объединения действий и централизованного управления вся полевая и береговая артиллерия распределялась по секторам. Были назначены начальники артиллерий трех секторов. Артиллерию 1-го сектора возглавил командир 52-го армейского артполка капитан А.В.Жестков. Второй сектор обеспечивала артиллерия под управлением командира 57-го артполка майора А. В. Филипповича. Третий сектор обеспечивала артиллерия, которой управлял депутат Верховного Совета СССР, командир 265го корпусного артполка майор Н. В. Богданов, командные пункты которых приказывалось разместить на КП комендантов секторов. Приказом ставились боевые задачи артиллерии каждого сектора, а начальник артиллерии береговой обороны подполковник Б. Э. Файн назначался заместителем начальника артиллерии СОР.

Глава 14 Ноябрь 9-е число.

  
   7-я бригада морской пехоты 9.11.41г. продолжила наступление на хутор Мекензия. В отличие от событий 8-го ноября, события этого дня можно установить достаточно правдоподобно. Скорее всего, комбриг Жидилов сумел организовать управление бригадой, и в его мемуарах встречается меньше нестыковок. Из воспоминаний Е.И.Жидилова:
   "...В пятом часу утра возвращаюсь на командный пункт бригады. Ночь прошла спокойно. Группа наших разведчиков во главе с капитаном Плотницким выполнила задание. Она добралась до Черкез-Кермена, наблюдала за передвижением вражеских войск. С севера подходят автомашины с пехотой противника, минометами и мелкокалиберными пушками. Теперь против нашей бригады враг сосредоточил не менее двух полков. С рассветом надо ждать наступления. У нас же пока всего два батальона, которые к тому же за последние дни понесли большие потери. Если к утру не подойдет пополнение, нам будет туго. ...
   Командир взвода разведки сержант Игнатенко доложил командиру четвертого батальона, что из Черкез-Кермена подтягиваются вражеские части, устанавливают пулеметы и минометы. По всей видимости, противник собирается наступать. В связи с этим капитан Гегешидзе предлагает опередить немцев, начать нашу атаку не позднее семи часов. Я соглашаюсь с ним. Отдаю приказание перенести начало артиллерийско-минометной подготовки на шесть тридцать.
   Артиллеристам приходится спешить. Артдивизион едва-едва успевает к шести часам занять позицию на юго-западных скатах высоты 248,0. На подготовку к открытию огня у него останется очень мало времени. Полковник Кольницкий по телефону то и дело напоминает командиру дивизиона:
   -- Товарищ Иванов, поторапливайтесь, а то сорвете наступление!
   Невозмутимый Иванов каждый раз заверяет:
   -- Все будет исполнено вовремя, товарищ полковник.
   -- Волошанович, как у вас? -- справляется Кольницкий у командира минометного дивизиона.
   За минометчиков можно не беспокоиться. Они стоят на этой позиции со вчерашнего утра, успели произвести все определения и пристреляться. Ровно в 6 часов 30 минут дивизион Волошановича открывает огонь. Мины, судя по звукам разрывов, ложатся там, где нужно, -- на восточный склон высоты.
   Но артиллеристы Иванова явно запаздывают. Хочу обрушиться на начальника артиллерии, но Кольницкого на КП нет: он ушел на огневые позиции. Наверное, сейчас сам руководит установкой орудий.
   В 6 часов 40 минут артиллерия, наконец, открывает огонь по вторым эшелонам гитлеровцев. Ожил передний край немцев. В небо взвились ракеты. И только тогда застрочили пулеметы. Они бьют то порознь, то одновременно с нескольких точек. Стреляют наобум, так как никаких целей перед собой не видят. В пулеметную чечетку вплетаются минометные и орудийные выстрелы. Беспорядочный ливень пуль и осколков заставляет наши подразделения прижиматься к земле. Надо, обязательно надо подавить огневые точки противника, хотя бы на время, необходимое для нашего первого броска. Волошанович начинает сильнее молотить своими тяжелыми минами вражеские окопы.
   А к 7 часам загрохотал весь фронт под Севастополем. Мощные взрывы слышны со стороны Черкез-Кермена. Это корабельная артиллерия помогает нашему сектору обороны".
   Почему артиллерийский дивизион, выдвинувшись около часа ночи, только к утру добрался до района сосредоточения? Где находился артдивизион? Попробуем ответить на эти вопросы.
   На вооружении 7-й бригады стояли два вида орудий: полковые пушки образца 1927г. т.е. "обрезы" дореволюционных трехдюймовок, с дальностью стрельбы 8,5 км и дореволюционные дивизионные трехдюймовки, с дальностью стрельбы 12км.
   Ответить на вопрос о причинах опоздания дивизиона несложно. Скорость движения трактора "СТЗ-60", мощностью в 60 л.с. с 76мм орудием на прицепе не более 7км/ч. Нормальная скорость движения колонны 5 км/ч. Расстояние до Восточного Инкерманского маяка от казарм 7-й бригады 12 км, до высоты 248.0 25 км.
   Колонна покинула двор бывшего училища СУЗА, ставшего местом расположения 7-й бригады в 0ч 15 минут 9-го ноября. Прибыла на место колонна в 5 ч. 45 минут. Эти цифры зафиксированы в боевых донесениях. Т.е. время в пути около 5 часов. Дорога до маяка хорошая и задержек не должно быть. А это означает, что дивизион был бы на месте уже через два с половиной часа.
   Т.е. скорее всего, артдивизион был выдвинут к высоте 248.0(115.7 в саженях), подходное время к которой, как раз и составляет 5 часов. Задержка была вызвана временем разворачивания батареи, которое по норме составляет около часа. Батарейцы справились за 45минут. Но из-за отсутствия времени, обваловать орудия не успели.
   Артподготовку в 6:30 начинает минометный дивизион бригады. В 6:40 открывает огонь артдивизион. В 7 часов открывают огонь крейсер "Красный Крым". В 7ч. 10 минут 152мм батарея 265-го полка открывает огонь от позиции в районе Камышловского моста. В 7ч. 20 минут открыли огонь береговые батареи. Т.е артподготовка была проведена солидная. К сожалению, огонь велся по площадям и по противнику, рассеянному и укрепившемуся в лесу. Эффекта удалось достигнуть только благодаря массированного огня. Но огонь ведется в основном не по самому хутору, а по путям подхода и сосредоточения немецких подкреплений: по деревням Заланкой, Черекез-Кермен, высотам 149,8, 157.5.
   Откровенно говоря, "достать" части немецкого 121-го полка (50-й дивизии), укрывшиеся в ущелье деревни Черекез-Кермен, огнем корабельной артиллерии почти невозможно. Узкое глубокое ущелье почти недоступно для настильного огня. С остальных позиций немцы заблаговременно отвели войска в укрытия. Именно поэтому 3-му батальону 7-й бригады, после пятикилометрового марша, к 10 часам, удалось довольно легко захватить вершину и фронтальные скаты 157.5, но дальнейшее движение батальона было остановлено немецкими частями, засевшими на обратных скатах высоты. Высота 157.5, это современная отметка 337.3, она находится над дорогой, ведущей к хутору Мекензия. Замысел командования понятен: перерезать дорогу, ведущую к хутору, но реализован он был недостаточными силами.
   Атака 7-й бригады на хутор Мекензия задерживалась. Не хватало личного состава. Из воспоминаний Е.И.Жидилова "Связываюсь по телефону с тылом бригады на Корабельной стороне. Начальник строевой части капитан Леонов докладывает, что в семь часов на автомашинах на передовую отправится батальон капитана Просяка в составе двух рот. Третья рота будет дослана днем". Атака начинается около 8 часов, т.к. две роты 1-го батальона под командованием Моисея Иосифовича Просяка доставляют почти на передовую позицию.
   Построение атакующих войск было следующее: правый фланг, вдоль дороги- 16-й батальон МП, в центре 1-й батальон, усиленный пульротой, на левом фланге 4-й батальон. Из воспоминаний Жидилова: " В это время, как было договорено, наш артиллерийский дивизион и минометы открыли огонь по восточным скатам высоты. Это отвлекло внимание гитлеровцев. Пулеметчики Мельникова выдвинулись вперед и обстреляли кусты, где засели вражеские автоматчики. Командир батальона капитан Просяк развернул первую и вторую роты и начал атаку. Третья рота оставалась пока во втором эшелоне. Ехлаков опять шел первым. Бойцы бежали, чтобы опередить и прикрыть его. К 14 часам вся высота была занята первым батальоном. Сдержал свое слово комиссар!
   Противник не хотел мириться с потерей такой выгодной позиции. Он открыл ураганный огонь из всех видов оружия, имевшихся у него на этом участке. Враг наносил удары по самой высоте и по артиллерийским и минометным позициям бригады. Не считаясь с потерями, немцы настойчиво лезли на высоту. Батальоны Просяка и Гегешидзе одну за другой отбивали эти яростные атаки. На правом фланге завязалась рукопашная схватка, командир одиннадцатой роты лейтенант Николай Исаев и политрук лейтенант Василий Дудник выскочили из окопчика, откуда они руководили боем, и бросились в самую гущу рукопашной. Жаркий бой не стихал и на участке первого батальона. Капитан Просяк был тяжело ранен. В командование батальоном вступил командир третьей роты лейтенант Иван Максимович Мельников. И без того немногочисленное подразделение потеряло уже десятки бойцов. Понесли потери и артиллеристы и минометчики. На 42-й батарее (батарея 4-го батальона 7-й бригады) на первом орудии из всего расчета остался один краснофлотец Яков Арсук. Он сам заряжал пушку, сам ее наводил и производил выстрел. Командир батареи молодой лейтенант ругал своего помощника за несогласованную стрельбу батареи. Он, конечно, не видел, что у орудия управляется всего лишь один боец. Вскоре эта пушка совсем замолчала: был тяжело ранен последний комендор -- краснофлотец Арсук.".
   Разберем приведенный фрагмент. Во-первых, третья рота первого батальона никак не могла быть в резерве, она прибыла к исходной точке только в 15 часов. К 8 утра прибыли только две роты по 160 человек в каждой, на 27 автомобилях. Упоминание о третьей роте есть только у Е.И.Жидилова, но оно не подтверждается документами. Учитывая то, что он указывает, что численность рот 120 человек, то возможно, прибывший личный состав был переформирован на месте, и часть бойцов была выделена в резерв. В "настоящей" 3-й роте, которую в 15 часов 9 ноября 1941г. привел старший лейтенант Харламов, было всего 64 человека.
   События развивались следующим образом. Остатки 16-го батальона, численностью около роты, совместно с малочисленным, но свежим 1-м батальоном бригады, возглавляемые комиссаром бригады Ехлаковым, преодолев открытое пространство и сбив боевое охранение немцев, достигли колодца и каменной стенки, ограждающей хутор, но вынуждены были остановиться. Немецкие войска, подожгли старые бараки, и оставили хутор, отойдя под прикрытие леса.
   Каменная стенка, во многих местах разрушенная советской артиллерией прикрывала от огня немецких пулеметов, но преодолеть ее, и 300м открытого пространства под плотным пулеметным огнем противника оказалось невозможно. Т.е. не вся высота была в руках советских войск, а только ее внешние скаты.
   Измотав советские войска в оборонительном бое, противник подтянул деревни Черекез-Кермен резервный батальон (батальон полевого пополнения 50-й дивизии) к высоте 157.5. , а к оборонявшимся в районе хутора частям батальон 123-го полка, сам перешел в наступление. 3-й батальон, не имея тяжелого вооружения, не смог перерезать дорогу на хутор. Немецкие войска начали атаку одновременно и на высоту 157.5, где засел 3-й батальон, и в районе хутора.
   Теперь ситуация была обратной. 10-я рота, перейдя в атаку на опушку леса, нарвалась на встречный бой с превосходящими силами противника, и откатилась на границы хутора. Старший батальонный комиссар (подполковник) Ехлаков был ранен в ногу, и вынесен с поля боя бойцами роты. Между 11-й и 10-й ротами возник разрыв, который командир батальона Гегешидзе закрыл резервной 12-й ротой. Прибывшая рота 1-го батальона закрыла стык между 11-й ротой и 1-м батальоном.
   Теперь уже атакующие части 7-й бригады, оказались в роли обороняющихся. Бои у хутора Мекензия перешли в новую стадию.
   3-й батальон, пользуясь удобной позицией и хорошим стрелковым вооружением, (его бойцы, как и бойцы 4-го батальона имели на вооружении много винтовок СВТ-38 и АВС-36) отразил все атаки противника. Из воспоминаний Жидилова:
   "Мелкими группами по 3-5 человек гитлеровцы стали подходить с севера к подножию высоты. Командир седьмой роты, находившейся на левом фланге третьего батальона, капитан Иван Андреевич Бибиков разгадал маневр врага. Капитан лежал, замаскировавшись дубовыми ветками, в расположении первого взвода и вместе с командиром взвода главным старшиной Сидоренко вел наблюдение. От холодного ветра у Бибикова слезились глаза, он то и дело вытирал их кулаком.
   -- Рябит в глазах, да и только, -- ворчал капитан с досадой.
   -- Вам бы очки защитные надеть, -- посоветовал Сидоренко.
   -- Терпеть не могу носить на носу стекло. Так и кажется, что ляпнет что-нибудь по очкам, тогда совсем зрения лишишься. -- Бибиков приложил к глазам бинокль. -- Ага, теперь вижу...
   -- Что видите, товарищ капитан?
   -- А вот что. Смотри вдоль просеки, но только внимательно.
   Теперь и главный старшина увидел, что метрах в ста от них узкую лесную просеку переползали немецкие солдаты, замаскированные желтеющими осенними ветками.
   -- Ползут, гады. Хватить их, что ли, из пулемета? -- спросил Сидоренко.
   -- Рано, -- возразил капитан.
   Немцы накапливались против левого фланга батальона. Создавалась угроза обхода бригады. Бибиков переполз к пулеметчику станкового пулемета краснофлотцу Николаю Плеханову.
   -- Видишь просеку? -- указывая рукой, спросил Бибиков.
   -- Вижу, товарищ капитан, и немцев вижу, давно смотрю, и руки чешутся, -- возбужденно зашептал Плеханов. Ему всего 19 лет, но у него трехлетний комсомольский стаж и трехнедельный боевой опыт. Он крепко сжимал рукоятки пулемета и только ждал команды.
   -- Не спеши, сынок, -- спокойно поучал его Бибиков. -- Дай им подойти поближе. И за мной следи: махну рукой, тогда ударишь. Вся рота подготовилась к отражению атаки. Командир второго взвода младший лейтенант Николай Филиппович Мищенко, сам отличный стрелок, поставил на самые ответственные участки своих снайперов, а их у него уже было по два в каждом отделении. Каждый матрос положил под рукой по четыре гранаты. Как только немцы поднялись в атаку, капитан Бибиков дал знак открыть огонь. Злой длинной очередью стегнул пулемет, управляемый умелыми руками Плеханова. Спокойно, деловито заработали снайперы Мищенко. Один за другим как снопы валились фашистские солдаты. Но отдельные группы противника добежали совсем близко к нашим окопам. Тогда краснофлотцы пустили в ход гранаты. Уцелевшие гитлеровцы отступили".
   Но успех 3-го батальона в обороне общей картины не менял. 7-я бригада перешла к обороне. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Вечером генерал Коломиец вызвал командиров частей на свой КП. Информировал о положении на фронте. После неудачных попыток прорвать фронт на нашем секторе, понеся значительные потери от нашего огня и контратак, противник производит перегруппировку войск, сосредоточивает технику и подтягивает резервы в район Черкез-Кермен, Заланкой, Камышлы. Следует ожидать новых попыток противника прорвать фронт. Необходимо к этому готовиться, вести постоянную разведку, чтобы упредить действия немцев. 3-й морской полк заканчивает переформирование и будет пока находиться во втором эшелоне. В 11 часов с высоты 252,7 (где находится эта высота, пока непонятно), я и Коломиец, находясь на рекогносцировке, просматривали хутор Мекензи N 2. Вся его усадьба состояла из небольшого жилого дома, надворных построек, колодца с "журавлем" и небольшого огорода. Прежние обитатели -- лесник со своим семейством -- покинули хутор и ушли в Севастополь в первых числах ноября Немцы боялись занимать хутор и лишь пробирались иногда к колодцу за водой. Наши снайперы открывали огонь, и фашисты прямо у колодца, не успев набрать воды, падали, сраженные пулями".
   Е.И.Жидилов ошибается, братская могила лесника Вартанова, его сына, егеря и двух красноармейцев находится здесь же, на хуторе, возле ограды. Есть и еще ошибки: противник в Камышлах накапливаться не мог, Камышлы тогда были нашими, и находились в 5 км от линии фронта. Возникает и еще один, резонный вопрос: ни один из участников этих событий не упоминает еще об одном подразделении, которое должно было участвовать в атаке.
   1-й батальон запасного артполка (командир майор Людвинчуг). упоминается только в описании событий 13.11.41г., когда в бригаду влили 190 человек: все что осталось от этого батальона. Куда исчез целый батальон?
   Это еще один малоизвестный эпизод севастопольской обороны. Началось все с того, что командир дота N4, находящегося в районе Симферопольского шоссе, напротив Камышловского моста, через посыльного доложил о том, что дот ведет бой с моторизованными силами противника, прорывающимися по шоссе. Затем и дот N5, находящийся в том же районе подтвердил информацию о прорыве противника, обстреляв передовые броневики противника, двигавшиеся по шоссе. Что же произошло?
   На плато Кара-тау 8-я бригада морской пехоты продолжала боевые действия по обороне высоты 158.7. С целью отвлечения сил бригады, частями 71 пионерного батальона, совместно с моторизованными частями 16-го пехотного полка 22-й был нанесен удар вдоль долины Бельбека. Одновременно, сковывая силы советских войск, противник повел атаку на высоту Яйла-баш силами 438-го полка 132-й дивизии. Отвлечения сил не получилось, зато, получился глубокий прорыв советских позиций.
   2-му Перекопскому батальону на своем участке удалось остановить части 132-й немецкой дивизии, в бой были введены все резервы, в этом бою был подбит последний советский, остававшийся, в строю огнеметный танк. А вот вдоль долины противник смог прорваться.
   Как удалось немецким войскам пройти через позиции 18-го батальона морской пехоты, пока неясно. Если был прорыв, то совершенно непонятно, почему батальон не понес серьезных потерь. Если позиции батальона обошли, то не совсем понятно, как. Возможен только один вариант: воспользовавшись тем, что 3-й полк МП был отведен, а 2-й Перекопский батальон был связан боем с частями 438-го полка 132-й дивизии, противник по грунтовой дороге вышел в обход станции и позиций 18-го батальона. Такая дорога действительно существует, но почему она оказалась не прикрыта - непонятно. Так или иначе, немецкие войска глубоко вклинились в оборону СОР на самом опасном участке.
   Противника задержал дот N4, вооруженный лишь малокалиберным 45мм орудием. После часового боя дот был взорван, его расчет погиб. Из истории немецкого 71 пионерного батальона: "пройдя по лесной дороге, вместе с частями поддержки, 1-я и 3-я роты вышли в 900м от моста Камышлы, захватывая важную дорогу. Движение было остановлено бункером из которого огонь вела противотанковая пушка, после подавления продвижение остановилось, потому что 3-я рота оказалась далеко от основного расположения, отстали части поддержки". В этот момент пришлось вступить в тяжелую схватку с врагом, сбегавшим с высокой железнодорожной насыпи". Конкретная привязка всего одна, но события узнаваемы.
   Еще один штрих из воспоминаний: "Мы прибыли к месту строительных работ. Дот, который нам предстояло восстановить, стоял весь избитый снарядами, искореженная 45мм пушка лежала недалеко от входа в дот. Рядом, у дороги свежей землей чернели могилы, в долине, у обочины дороги стояла сгоревшая немецкая бронемашина. "Да говорят, фриц прорвался, только здесь смогли остановить" пояснил боец, разбирающий бетонные обломки".
   И еще одни воспоминания [45]: "Наш отряд бросали во все дырки как затычку. Особенно запомнились бои вскоре после годовщины Октября, числа 9-10 ноября (точно не помню) в районе Томатного завода и бывшего хутора Моцениго. Там противник прорвался через нашу оборону. Нас построили во дворе казарм бывшего Белостокского полка на ул. Гоголевской и пешим маршем направили к вокзалу. Здесь мы загрузились в вагоны и по железной дороге поехали к Камышловскому мосту. Одна секция моста была взорвана и наш поезд остановился. В бой вступили, сбегая с насыпи, и сразу в штыковую. ... Противника мы отбросили, но были накрыты немецкой артиллерией со стороны моря...". Фрагмент более чем любопытный. Особенно последнее предложение. Возможно, атакующий батальон был накрыт своей же артиллерией.
   Из воспоминаний командира запасного артполка Шемрука: "Вечером, после боевых действий батальона, мы с военкомом Абрамовым пошли в морской госпиталь. Там мы увидели жуткую картину: стоны раненных, крики контуженных, там же находился тяжело раненный командир батальона Людвинчуг, военком погиб. Батальон задачу выполнил, но почти весь личный состав погиб, а о его действиях нигде никем не отмечены (так в оригинале). Дальнейшая судьба тов. Людвинчуга мне не известна".
   Действительно, подвиг батальона запасного артполка нигде и никем не описан. Ситуацию удалось восстановить только по воспоминаниям ветеранов. Об этом нет упоминания ни в одной официальной хронике. Лишь 13 ноября 1941 года в 7-ю бригаду прибыло 190 человек, все, что осталось от некогда многочисленного батальона, насчитывавшего более тысячи двухсот бойцов и командиров.
   Но, может, полковник Шемрук что-то напутал? Увы, нет. Изучая учетные карточки личного состава запасного артполка, можно сделать интересные выводы. Бой был. У многих бойцов и командиров стоит дата выбытия 8-е или 9-е ноября 1941г. Единственное, что вызывает сомнения, это дата боя. Возможно, бой произошел 8-го числа, в этом случае, он четко вписывается в общую картину событий.
   8-я бригада морской пехоты продолжала вести бой. Причем бой был встречный. Это соединение за три дня боев понесло серьезные потери, и чтобы хоть как -то восполнить их, ночью из Севастополя в бригаду прибыл вновь сформированный батальон пополнения, под командованием капитана Л.П.Головина. Батальон был малочисленным (около 500 человек), его основу составляли личный состав, списанный с б/п "Железняков" и севастополькие призывники. Все дело в том, что после прибытия в Севастополь экипажей "Войковца" и "Орджоникидзевца", их определили на бронепоезд N5 "Железняков". Часть личного состава заменили прибывшими специалистами, а "излишки" личного состава списали в морскую пехоту.
   Это была вынужденная мера. За 10 дней бригада имела всего 30 убитых, но при этом 287 раненых и... 514 пропавших без вести. Статистика неприглядная.
   С утра 9 ноября подразделения 8-й бригады продолжали вести бой за высоты, расположенные северо-восточнее и юго-восточнее выс. 158,7.т.е. уже за балкой Коба-Джилга и за высоту 165.4, накануне по непонятной причине, оставленную 2-м батальоном. Упорный бой длился весь день. Противостояли морякам 2 и 3-го батальонов бригады румынские подразделения 5-го полка рошиори, моторизованные части 1-го батальона 16-го полка 22-й дивизии, отдельные части 437-го и 436-го полков 132-й дивизии, которая к этому времени уже закончила сосредоточение на позициях на участке Заланкой-высота Кая-Баш. Нужно отметить, что топоним Кая-баш весьма распространен в окрестностях Севастополя. В описании боев на данном участке, естественно, имеется в виду высота с современной отметкой 255.3 недалеко от современного села Холмовка.
   Немецкая 50-я пехотная дивизия пыталась продвигаться в направлении долины Кара-Коба и по дороге к Севастополю. Огнем дотов N 67 и 64, поддержанных частями 2-го полка морской пехоты, противник был остановлен. По документам, артиллерийскую поддержку обороняющимся оказывал эсминец "Бойкий" (командир капитан-лейтенант Г. Ф. Годлевский). В ходе боя, 8-го ноября 1941г., выяснилось, что амбразура дота N 67 не позволяет орудию простреливать все танкоопасное направление. В ночь с 8-го на 9-е в дот были доставлены рабочие военно-полевого строительства, которые за ночь расширили амбразуру.
   Как и следовало ожидать, части немецкой 50-й дивизии, двигаясь по дороге из села Уппа (современное село Родное) к деревне Кучки (не существует) и далее, мимо водяной мельницы, вышли к деревне Чоргунь (Чернореченское).
   Вечером 9.11.41 противник вышел к укреплениям Чоргуньского опорного пункта обороны. Существование опорного пункта явилось для противника неприятным сюрпризом.   В ноябре 1941 года Чоргуньский опорный пункт обороны, по сравнению с остальными опорными пунктами оказался в более выгодном положении: немцы подошли к его укреплениям на несколько дней позже, что позволило его создателям завершить большую часть работ.
   Дот N 72 был завершен за три дня до подхода немецких войск, дот слеплен грубо, с нарушением технологии, в нем установлено списанное ранее орудие Б-2, но дот свою задачу выполнил, уничтожив огнем своего орудия в первом же бою 70 солдат противника. Общий боевой счет дота за три дня боев составил боле 200 солдат противника.
   Дот N 71 имел нестандартную конструкцию, он был собран из крупных бетонных блоков, всего за три дня до подхода немцев. В ходе первого боя дот получил несколько попаданий во фронтальную часть, но устоял. Дот замолчал только через пять дней, получив попадание 10,5см снаряда в амбразуру.
   Дот N 70 надежно держал дорогу, и поддерживал огнем доты N 71 и 72. Вывести из строя немцам его не удалось. По дороге через деревню Кучки противник не прошел.
   2-й полк морской пехоты к этому времени занимал позиции по высотам левого берега Р.Шулю (Ай-Тодорка). Линия обороны полка проходила по высотам (отметки современные) 144.0 (над выходом дороги из дер. Кучки в Чернореченский каньон), 162.0- 244.0-262.0 (высоты над несуществующим ныне селом Кучки)- 252.0-291.0 (высоты над современным селом Родное (Уппа), и над дорогой к этому селу.
   Многие авторы и краеведы, указывают, что современной дороги к селу Родное не существовало. Это неправда, она указана и на верстовке 1896года. Причем дорога показана, как улучшенная грунтовка. Внизу, в селах находились немецкие войска, а господствующие высоты были в руках моряков 2-го полка. Линия обороны полка, к этому времени составляла 5,5 км, т.е. полк уплотнил свои боевые порядки.
   9 ноября 1941 года стало переломной датой в истории обороны Севастополя. В этот день вышел приказ И.Е.Петрова, упорядочивающий управление войсками. Именно он стал основой для формирования сухопутно-морских частей. Приведу его полностью. Для удобства восприятия, текст приказа дан с комментариями и расшифровками сокращений. Высоты в приказе даются в основном, в саженях.
   БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА СЕВАСТОПОЛЬСКОГО ОБОРОНИТЕЛЬНОГО РАЙОНА N 002
   9 ноября 1941 г. 02.00
   В целях дальнейшего упорядочения управления войсками и организационного объединения отдельно действующих отрядов и частей, в развитие моего боевого приказа N 001 от 6.11.41 г., приказываю:
   1. Первый сектор обороны -- комендант полковник Новиков. Штаб сектора штаб 2-й кавдивизии (сокращенного состава) -- бывший хутор Максимовича (7-й км. Балаклавского шоссе Примечание мое, А.Н). Граница слева: 253,9 -- 202,1--206,6 -- разв. 1 км севернее совхоза "Благодать" -- 113,2 (опечатка, правильно 115.2, высота перед дер. Камары, совр. Оборонное, прим. мое, А.Н.) -- 73,0 -- х. Делагарди. Состав войск -- один стрелковый полк -- 383-й сп. На формирование полка обратить запасной артполк, школу НКВД, объединенную школу мл. комсостава БО, роту МПВО и химроту. В составе полка иметь три стрелковых батальона:
   1-й б-н школа НКВД; комбат -- начальник школы майор Писарихин;
   2-й б-н запасной артполк; комбат -- командир д-на Ведмедь;
   3-й б-н объединенная школа младшего комсостава береговой обороны, рота МПВО и химрота; комбат капитан Кудрявцев.
   Командование, штаб, службы и тылы полка -- 383-й сп. Комендантский взвод штадива 2-й дивизии обратить на усиление 383-го сп. Взводы связи б-нов и тыла полка укомплектовать за счет частей, из которых комплектуется 383-й сп. Организацию и формирование 383-го сп возлагаю на командира полка и начальника школы НКВД -- полковника Шемрук (ошибка, Шемрук был командиром запасного артполка. Примечание мое, А.Н.). Формирование 383-го сп закончить 18.00 9.11.41 г. и включить его в состав частей первого сектора обороны. Коменданту первого сектора двумя батальонами 383 сп оборонять заблаговременно подготовленные опорные пункты и один батальон иметь в резерве сектора.
   2. Второй сектор обороны -- комендант сектора полковник Ласкин (командир 172-й дивизии Примечание мое, А.Н). Штаб сектора штаб 172-го сд (сокращенного состава) -- английский редут Виктория. Граница слева: 193,2(высота в районе совр. села Терновка)--125,0 (вершина в районе входа в долину Кара-коба со стороны дер. Шули, совр. Терновка. Примечание мое, А.Н) --79,4(высота с Инкерманским монастырем Примечание мое, А.Н) --г. Суздальская.
   Состав войск -- одна стрелковая дивизия--172-я сд в составе:
   а) 514-й сп в составе двух батальонов: 1-й батальон сформировать из состава частей 172-го сд; 2-й батальон укомплектовать за счет трех рот истребительного отряда и одной роты 51-го полка связи. Кроме того, в состав полка включить все гарнизоны долговременных сооружений, расположенных на участке полка. Командование, штаб, службы и тылы полка -- 514-й сп; командир полка майор Устинов.0x08 graphic
Полковнику Ласкину формирование полка закончить к 12.00, 9.11.41 г.
   б) 2-й морской полк в существующем составе. Боевой и хозяйственный транспорт 2-го морполка начальнику управления тыла сформировать к 18.00. 9.11.41 г. за счет частичного сокращения обозов частей Армии и мобилизуемого гражданского автотранспорта.
   в) Сформировать новый стрелковый полк, присвоив ему наименование 1-го Севастопольского стрелкового полка. Полк иметь в составе трех батальонов:
   1-й батальон укомплектовать за счет 1-го Перекопского батальона;
   2-й батальон за счет батальона Дунайской военной флотилии;
   3-й батальон за счет батальона школы оружия. Кроме того, на укомплектование полка обратить батальон объединенной школы Учебного отряда.
   Командиром 1-го Севастопольского сп назначить полковника Горпищенко. Для формирования тылов полка использовать тылы батальонов, из которых формируется полк. Штаб полка укомплектовать за счет личного состава штаба 42-й кавалерийской дивизии.
   3. Третий сектор -- комендант генерал-майор Коломиец. Штаб сектора штаб 25-й сд -- отдельные дворы 1,5 км юго-восточнее станции Мекензиевы Горы (хутор Мекензия N1, совсременное лесничество Примечание мое, А.Н). Граница слева: Биюк-Отаркой (совр.с. Фронтовое)-- 96,0 (высота на плато Мекензиевых гор, в 2км восточнее железной дороги)-- 82,4 (высота в 2 км восточнее церкви Преображения)--Камышлы(совр.Дальнее)-- Трензина балка.
   Состав войск -- одна стрелковая дивизия -- 25-я сд в составе:
   а) 31-й сп в составе двух батальонов:
   1-й батальон сформировать за счет личного состава 31-го сп;
   2-й батальон -- за счет батальона АЗО.
   Гарнизоны долговременных сооружений, находящиеся на участке полка, придать 31-му стрелковому полку, 51-й минометный дивизион считать армейским дивизионом, который временно придать 31-й СП;
   б) 287-й сп в составе трех батальонов:
   1-й батальон укомплектовать за счет батальона запасного артполка (Людвинчук);
   2-й батальон--16-й батальон (Львовского);
   3-й батальон--15-й батальон (Стольберга). Командование, штаб, службы и тылы полка --287-й сп;
   в) 3-й морской полк в составе трех батальонов существующей организации. На доукомплектование полка обратить весь личный состав полка и остатки всех ранее приданных ему подразделений (батальон ВВС, 17 и 19-й батальоны морской пехоты и батальон Учебного отряда). Кроме того, в состав полка влить батальон электро-механической школы и пулеметно-минометный батальон.
   9.11.41 г. 3-й мп отвести район ст. Мекеизиевы Горы в резерв сектора, оставив от полка на позициях только один батальон электромеханической школы.
   Кроме того, в составе войск сектора иметь 7-ю бригаду морпехоты в составе трех батальонов существующей организации; в качестве 3-го батальона в состав бригады влить 2-й Перекопский батальон.
   4. Четвертый сектор обороны -- комендант генерал-майор Воробьев. Штаб сектора штаб 95-й сд -- выс. 38,4, что 1,5 км юго-восточнее Любимовки.
   Состав войск -- одна стрелковая дивизия -- 95-й сд в составе:
   а) 161-й сп сформировать из остатков личного состава 95-й сд. доведя его до штатной численности за счет последующих формирований.
   В качестве 3-го батальона в состав 161-го сп включить 18-й батальон морской пехоты, который до окончания формирования полка оставить в оперативном подчинении командира 8-й морбригады. Командир полка -- полковник Капитохин;
   б) 241-й сп иметь в составе двух батальонов:
   1-й батальон сформировать за счет батальона электромеханической школы (Когарлыцкого);
   2-й батальон--за счет батальона школы запаса (Касилова). Формирование закончить к исходу 9.11.41 г.
   в) Местный стрелковый полк в составе трех батальонов существующей организации.
   Кроме того, в состав четвертого сектора включить 8-ю бригаду морской пехоты в составе пяти батальонов существующей организации (четыре батальона морской пехоты и батальон Учебного отряда).
   5. Батальон школы связи остается моем резерве.
   80-й ОРБ с приданными двумя батареями 57-го АП иметь в качестве гарнизона опорного пункта г. Четартыр.
   Начальнику связи СОР, используя все средства связи частей и за счет мобилизации местных средств связи, к утру 10.11.41 г. организовать прямую связь со всеми секторами и внутри секторов -- со всеми участками. Сократить личный состав армейского полка связи, обратив весь излишествующий состав на укомплектование подразделений связи. Усилить производство кабеля из местных ресурсов.
   К 10.11.41 г. в каждом стрелковом батальоне сформировать по одной минометной батарее -- по 6 минометов в каждой.
   К 11.11.41 г. в каждом полку сформировать команды пеших разведчиков, укомплектовать их лучшим составом и добровольцами.
   Начальнику артиллерии армии, согласно моим особым указаниям, сформировать артчасти для каждого сектора.
   Начальнику управления тыла, в соответствии с настоящим приказом, дать указания по организации тыла частей и о порядке обеспечения их всеми видами снабжения и транспортом, организовав довольствие войск по секторам.
   Комендантам секторов о всех мероприятиях, проведенных во исполнение настоящего приказа, доложить мне 21.00 9.11.41 г.
   Командующий войсками Севастопольского боронительного района генерал-майор Петров
   Член Военного совета бригкомиссар Кузнецов
   Начальник штаба Севастопольского оборонительного района полковник Крылов
  
   Приказ важен и тем, что он показывает, в каком состоянии находилась Приморская армия, кроме того, он дает представление, из каких частей формировались части СОР. Многие исследователи воспринимают приказ буквально, и допускают ряд ошибок при описании обороны Севастополя. Приказ, как и все документы, составленные в Севастополе в то время, содержит ряд неточностей и неисполненных пунктов.
   Например, 18-й батальон морской пехоты всего 10 дней входил в состав 161-го полка, а с уходом этого полка в 1-й сектор, 23.11.41г. стал основой для формирования 241-го полка. В 241-й полк никогда не входил батальон школы запаса береговой обороны полковника Касилова, так же как и батальон к-на Кагорлыцкого. Батальоны так и остались в подчинении Местного стрелкового полка, а затем составили основу для формирования 90-го стрелкового полка 95-й дивизии. А 161-й полк, формировался, в основном, из остатков частей 95-й дивизии.
   Батальон объединенной школы учебного отряда никогда не входил в состав войск 3-го сектора, а остался в составе 8-й бригады как пятый батальон, а его командир майор Галайчук возглавил разведку 8-й бригады. Многие батальоны, как например, батальон АЗО, по-прежнему оставались на своих местах, и не имели ни малейшего понятия, что они включены в состав полков. Причем такая ситуация длилась достаточно долго. Но, тем не менее, это была первая попытка упорядочить управление войсками, наладить их снабжение и обеспечение.
   Из воспоминаний нач. штаба Приморской армии, полковника Крылова (будущего маршала): "Не без трудностей проходило организационное сколачивание секторов. Дивизии пополнялись формированиями Севастопольского гарнизона, причем в ряде случаев батальон или отряд включался в армейскую часть целиком и, обороняя прежние позиции, становился, скажем, третьим стрелковым батальоном такого-то полка. Однако объявить это приказом было еще недостаточно. На поверку оказывалось, что в некоторых подразделениях не знают своих новых начальников, а в других хотя и знают, но подчинение им восприняли как временное и по-прежнему считают себя батальоном такой-то флотской школы. Тем более что эта школа иногда продолжала чем-то снабжать "свой" батальон, напрямую посылать ему подкрепления. Словом, давала себя знать своеобразная инерция первоначальной раздробленности фронта обороны, когда навстречу врагу выдвигались спешно созданные разнокалиберные подразделения, свести которые в крупные части тогда не было возможности. Сражались эти батальоны и отряды не всегда умело, но геройски, их личный состав успел сплотиться. Считаясь с этим, их вливали в Приморскую армию компактно, не меняя без крайней необходимости и командиров. Но необходимо было, чтобы новые подразделения врастали в общеармейский организм накрепко, никакой "автономии" составных частей воинская организация не терпит. Работники штарма приложили немало усилий, добиваясь в этом отношении должного порядка. И все же понадобился специальный приказ адмирала Октябрьского, который он подписал -- в этом был свой смысл -- не как командующий СОР, а как командующий Черноморским флотом. В этом приказе, отданном 13 ноября, подчеркивалось, что переданные Приморской армии флотские формирования входят в ее состав нераздельно с красноармейскими частями".
   Положение войск Приморской армии к моменту выхода приказа было следующим: Остатки 25-й дивизии пешим порядком достигли станции Инкерман. 95-я дивизия сосредотачивалась в казармах в городе. Остатки замыкающей колонну 421-й дивизии в 9-00 проходили перевал Байдарские ворота, с приказом сосредоточиться в казармах в районе Рудольфовой слободы (гора Матюшенко). Прикрывали ее малочисленные кавалеристы 42-й кавдивизии. 40-я кавдивизия сосредоточилась в Варнутской долине (район современных сел Гончарное и Резервное).
   Несмотря на то, что в Севастополь прибыло большое количество артиллерии, ее использование, из-за отсутствия боезапаса было крайне ограничено. Основная тяжесть ложилась на немногочисленные береговые батареи.
   Сложность заключалась в том, что армейские и флотские артсистемы имели разный боезапас. Проще всего было со 152мм боезапасом к пушкам-гаубицам МЛ-20. На вооружении береговой обороны, стояли точно такие же артсистемы. Они составляли материальную часть подвижных батарей N 724 и N725, такими же орудиями был вооружен и 51-й армейский артполк Приморской армии и один дивизион корпусного 265-го полка Приморской армии.
   К полковым 76мм пушкам и к 76мм пушкам старого образца снаряды были (и даже в избытке), частично они были применимы к 76мм дивизионным пушкам. В избытке был и 45мм боезапас. Но, ни к 107мм пушкам, ни к 122мм гаубицам, ни (тем более) к 155мм французским пушкам снарядов не было. Эта ситуация будет прослеживаться до конца обороны.
   Поэтому, при анализе документов, описывающих состояние с артиллерией по секторам, следует учитывать и реальное состояние дел с боезапасом. Пушки-то были, а вести огонь они не могли. И, действительно, ситуация была такова, что большая часть артиллерии Примармии молчала. Ситуацию, какое-то время спасали зенитчики, но начиная с 6-го ноября 1941г. была начата эвакуация флотской зенитной артиллерии на Кавказ. К 12 ноября эвакуация была, в основном, завершена, и Севастополь лишился 50% своего зенитного прикрытия.
   По данным документов, хранящихся в Центральном военно-морском архиве (ЦВМА) распределение артиллерии было следующим [46]:
   I сектор. На 6 км фронта выделено 12 орудий БО (4 орудия 130-мм и 8 -- 152-мм). Так указано в документах, составленных уже после окончания обороны, но на самом деле, это количество орудий в этом секторе появилось позже, после того, как на месте бывшей учебной 14-й батареи установили орудия, предназначавшиеся для батареи N 32 (4х130мм). П.А. Моргунов указывает батарею N 32, как одну из батарей, поддерживавших части 7-й бригады в боях у хутора Мекензия. Это неправда, в первый раз батарея N14(32) открыла огонь только 13 ноября. Реально в 1-м секторе стояли только восемь дореволюционных 152мм орудий (по 4шт. на батареях N 18 и 19), с дальностью стрельбы всего 14 км.
   II сектор. На 10 км фронта выделено:
   51-й артполк -- 8 орудий 152-мм. В 51-м артполку на вооружении стояли пушки-гаубицы МЛ-20, боезапас к которым был на складах ЧФ был. Поэтому их и установли в районе хутора Дергачи, на склонах Сапун-горы, обращенных к долине Кара-коба, а затем, после появления противника в 1-м секторе, перебросили в район развилки Балаклавского и Ялтинского шоссе, и передали 1-му сектору.
   52-й артполк -- 10 орудий 155-мм, На самом деле, орудий было 13шт. В документе не учтена батарея, вышедшая с 7-й бригадой. Но эти орудия имели по одному снаряду на орудие, и реальной боевой ценности не представляли.
   725-я батарея БО -- 4 орудия 152-мм (пушки-гаубицы МЛ-20, боезапас в наличии)
   134-й артполк -- 13 орудий 122-мм, (гаубицы с ограниченным количеством боезапаса)
   1-й артполк -- 2 орудия 76-мм. (новые 76мм дивизионные пушки Ф-22)
   Всего 37 орудий, из них 4 -- БО.
   III сектор. На 12 км фронта выделено:
   69-й артполк -- 6 орудий 76-мм, (новые дивизионные пушки УСВ)
   99-й гаубичный артполк -- 11 орудий 122-мм: (гаубицы без боезапаса)
   дивизион 134-го гаубичного артполка -- 5 орудий 152-мм, (152мм гаубицы без боезапаса)
   724-я батарея БО -- 4 орудия 152-мм, (пушки МЛ 20, боезапас в наличии)
   1-й дивизион 265-го артполка -- 12 орудий (4 пушки МЛ 20 и 8 орудий 107мм, без боезапаса)
   Всего 38 орудий, из них 4 орудия БО.
   IV сектор. На 18 км фронта выделено:
   57-й артполк -- 12 орудий 76-мм, (новые 76мм дивизионные пушки Ф-22)
   397-й артполк -- 12 орудий 76-мм, (новые 76мм дивизионные пушки Ф-22)
   265-й артполк -- 12 орудий (4 пушки МЛ 20 и 8 орудий 107мм, без боезапаса)
   Всего 36 орудий.
   П.А. Моргунов указывает, что " В IV секторе действовали еще 12 орудий калибра 130 --152 мм и 4 203-мм орудия Береговой обороны, а также приданные частям 9 зенитных орудий. Эти данные подтверждаются лишь частично. Да, действительно, в это время уже действовала двухорудийная 130мм береговая батарея (будущая батарея N112), действовала батарея N10 (4х203мм), но более никаких батарей в 4-м секторе не было.
   2-я батарея была разоружена. Установленные в первые дни обороны две временные двухорудийные 102мм батареи так же были уже разоружены, батарея N12 появится намного позже, поэтому уточнить, о каких 12 орудиях идет речь, достоверно пока невозможно. Костяк артиллерии составляли две башенных 305мм батареи N 30 и 35 (по 4 орудия на каждой).
   Кроме того, часть артиллерии находилась в составе подразделений. В частности, 80-й отдельный разведывательный батальон имел 4шт. 76-мм орудия 57-го артполка. Батальон Дунайской флотилии имел одну 122мм гаубицу. 2-й и 3-й полки морской пехоты имели по батарее полковых 76мм пушек. 7-я бригада имела целый дивизион, состоявший из трех батарей. Ранее в 7-й бригаде было 5 батарей, но в связи с тем, что одна батарея ушла в состав 1-го Перекопского отряда, а вторая была потеряна при отступлении, осталось всего три. Всего, в частях морской пехоты числилось 30 орудий. Чем дейсвительно была богата была Приморская армия, это автотранспортом. В ее составе числилось 546 автомашин.
   Из воспоминаний полковника Крылова: "Артиллерия была не только главной, но почти единственной ударной силой, способной в любой момент поддержать нашу пехоту. Танки существовали скорее символически: на 10 ноября армия имела девять вывезенных из Одессы Т-26, восстановленных после тяжелых повреждений, и еще один танк, прибывший со 172-й дивизией, -- все, что осталось от приданного ей танкового полка, геройски сражавшегося у Перекопа".
   С зенитной артиллерией мы уже разбирались. По состоянию на 9 ноября зенитной артиллерии было еще много, но 12 ноября, на транспорте "Красная Кубань" из Севастополя ушли еще три батареи 122 ЗАП, а 14-го на тр. "Ташкент" Севастополь покинули четыре батареи.
   К 15 ноября в составе ПВО осталась 21 батарея, в том числе 16 батарей среднего калибра и 5 батарей малого калибра, пулеметный батальон с 10 пулеметами М-1 и 15 пулеметами М-4 и прожекторные части с 29 прожекторами. Осталась также рота ВНОС с радиолокационной станцией обнаружения. Но это только флотские части. К 9 ноября 1941 г. в Севастополь прибыли следующие силы и средства ПВО Приморской армии:
   880-й зенитный артиллерийский полк в составе 7 батарей (20 85-мм орудий),
   26-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион в составе 3 батарей (10 шт. 76,2-мм орудий),
   прожекторная рота (5 прожекторов),
   пулеметный батальон (7 пулеметов М-4)
   батальон ВНОС.
   Так принято писать, но, реально, 26-й отдельный зенитный дивизион закончил формирование 15.11.41г., из дивизионных зентных батарей, а армейский батальон ВНОС был сформирован только в январе.
   В 25-й и 95-й стрелковых и 40-й кавалерийской дивизиях числились штатные зенитные дивизионы, но, реально, орудий они имели менее, чем на зенитную батарею.
   Численность Приморской армии это тема для отдельного интересного исследования. Из воспоминаний полковника Крылова: "В течение почти всего ноября через фронт в Севастополь пробивались и мелкие, и довольно крупные группы бойцов, а нередко и целые подразделения во главе со своими командирами. Одну из групп, успевшую установить связь с партизанами, привел артиллерист майор А. А. Бабушкин, назначенный вскоре командиром 51-го артполка. С другой группой бойцов пробился, тоже с помощью партизан, батальонный комиссар П. С. Праворный -- будущий военком богдановского полка. В большом числе -- их набралось в конечном счете до полутора тысяч!-- и очень организованно, с легкой артиллерией и минометами, выходили из гор пограничники, в основном из состава 184-й дивизии, оборонявшей побережье за Алуштой. С ними прибыл и майор Г. А. Рубцов -- в дальнейшем командир одного из наиболее отличившихся в Севастопольской обороне полков. Но и тогда, когда пришли все, кто мог прийти, мы недосчитались многих-многих боевых товарищей". В период с 7-го по 10-е ноября в Севастополь вышли восемь крупных групп, "потерянных" по дороге Приморской и 51-й армией, общей численностью до 3,5 тыс. человек, а части 184-й стрелковой дивизии НКВД выходили до 27-го ноября, но "исход" Приморской армии, в основном, завершился.
   Потери были велики и во флотских частях. Если провести анализ цифр, то они вызовут неприятный шок. Данные по 8-й бригаде приводились чуть выше, привожу данные по 2-му Перекопскому полку морпехоты полку: убито 18 (из них 1 офицер), ранено 227 (7 офицеров), пропало без вести 219(11офицеров). Не лучше статистика и у 2-го Черноморского полка. 3-й полк потерял почти весь личный состав, и если бы не вливания отдельных батальонов, от него бы ничего не осталось. На 10.11.41 потери общие 3-го ПМП составили 1124человека, из них убитыми 80 (11 офицеров), ранеными 205 (23 офицера), пропавшими без вести 643 человека, в том числе 23 офицера. И это еще далеко не полные данные. По 7-й бригаде морской пехоты в сводке о потерях ЧФ за октябрь-ноябрь дано всего 53 человека, но это потери только части 1-го батальона, которая осталась в Севастополе.
   Есть отдельный отчет по потерям, который в официальную сводку не вошел. Почему? Формальная причина в том, что 7-я бригада была откомандирована в распоряжение 51-й армии и ее потери должны показываться в составе армейских потерь. Этот перечень насчитывает 272 стандартные страницы по 12 фамилий на каждой. Итого около 3 тыс. фамилий. Большинство - пропали без вести. Т.е. бригада потеряла 2/3 своего личного состава. В чем же причина такого большого количества пропавших без вести? С 7-й бригадой ситуация понятна. Несовершенство средств связи ( и прежде всего, недостаточное количество радиостанций), отсутствие опыта при маневренном отступлении, необстрелянность бойцов и командиров- вот причины ее больших потерь. Была и еще одна причина: бригадой прикрывались, как щитом, бегущие части Приморской армии. Но, в чем же причина больших потерь 2-го и 3-го полков морпехоты? Как ни странно, та же самая. Бой в густом подлеске, при слабой организации связи, при полном отсутствии плана или организации, неизбежно ведет к большим потерям пропавшими без вести. Объективно говоря, несмотря на все легенды, выдуманные в 60-е годы, моряки на суше воевать не умели. "Сила без умения и умение без силы -одинаково бесполезны".
  

Глава 15 Ноябрь 10 , 11 и 12 число

   Обычно немецкие источники рассматривают события с 30.10.41 по 26.11.41г. не как штурм, а как попытку захвата города сходу. Т.е. почти месяц немцы "просто пытались" захватить город. Это не совсем правильно. Если говорить формально, Манштейн в своих приказах, нигде не упоминает о штурме города, и не называет все свои действия штурмом. Но, это лукавство. Попыткой захвата сходу можно назвать лишь события, происходившие до 10го ноября 1941г. Это как бы первый этап обороны города. Именно в этот период движение войск отличалось высокой динамикой и отсутствием сплошного фронта. Боевые порядки как наступающих, так и обороняющихся войск носили характер стычек мобильных отрядов с локальными заслонами на дорогах. События, произошедшие после этой даты, имеют совсем иной характер. Линия фронта стабилизируется, окружение города становится полным, а фронт сплошным. Бои после 10 ноября 1941г. уже никак нельзя назвать попыткой. Это был штурм, правда, не имевший конкретного, четкого плана.
   Нужно признать, что попытка немецких войск окончилась неудачей, но и советские войска потеряли удобные для обороны, частично оборудованные рубежи. Они были вынуждены отойти из Дуванкойского опорного пункта, частично из Черекез-Керменского, при этом немецкие войска на 7 км вклинились в советскую оборону в районе хутора Мекензия.
   Началось переформирование обороняющихся частей. Если до этого момента основной действующей единицей СОР был батальон, единица удобная для маневренных действий, то с 9-го ноября начинается формирование батальонов в полки и дивизии, т.е. части с более сложным управлением.
   10.ноября 1941г. активных боевых действий не происходило. 40-я кавалерийская дивизия, прикрывавшая Приморскую армию, отошла на рубеж боевого охранения I сектора. В результате Севастополь оказался блокирован противником с суши, по всему сухопутному рубежу. Наступление советских войск в районе хутора Мекензия окончательно захлебнулось, и части перешли к обороне. В связи с создавшейся обстановкой, днем 10 ноября было отдано боевое распоряжение П.А.Моргунова, в котором были поставлены задачи коменданту вновь созданного 3-го сектора Т.К.Коломийцу и изменены границы секторов:
   "1. Противник, подведя новые части, усиливает свой нажим в направлении Черекез-Кермен, хутор Мекензия.
   Части СОРа, оказывая упорное сопротивление, сдерживают противника на рубеже: 137,5--149,8 (совр. отметка 318.0).
   Приказываю: коменданту 3 сектора, закрепившись на занимаемом рубеже, не допустить дальнейшего продвижения противника в западном направлении до прихода резервов района. С подходом резервов района иметь в виду контратакой уничтожить противника в районе х. Мекензия и выйти на рубеж: в. 157,9(?)--152,6(высота в районе дороги на хутор Мекензия)--131,55 (г.Яйла-баш).
   4. Во изменение моего боевого приказа (от 9 ноября) границей слева для 2 сектора считать: Адым-Чокрак -- в. 248,2-- 210,4 -- 157,9 -- 137,6 -- 119,9 -- Цыганская балка. Все пункты включительно для 3 сектора. 31 СП в связи с изменением левой границы 2 сектора включить в состав II сектора.
   5. Комендантам II и Ш секторов установить непосредственную локтевую связь, не допуская никакого разрыва и промежутка на своих смежных флангах.
   6. Начарту армии в соответствии с изменениями границ дать указания о группировке артиллерии.
   Зам. ком. СОРом ген.-майор Моргунов
   Чл. ВС бригадный комиссар Кузнецов.
   Нач. штаба полковник Крылов".
   Что означал этот приказ? Прежде всего, то, что 3-й батальон 7-й бригады, остававшийся в составе 3-го сектора отошел с высоты 157.5 обратно к высоте 149.8. Граница между 2-м и 3-м сектором действительно изменилась, и прошла по обрыву Мекензиевского плато в долину Кара-коба и далее, правее Мартынова оврага, под восточным Инкерманским маяком в Цыганскую балку. Т.е. 31-й стрелковый полк, входивший в состав 25-й дивизии, оборонявший вход в долину Кара-Коба оказался в составе 2-го сектора.
   Немецкие части активности не проявляли, производя перегруппировку. На Северном участке обороны, противник создал систему подвижных заслонов из румынских частей, против Местного стрелкового полка и, частично, 8-й бригады. Сдерживание советских войск в этом районе осуществляли 12 дивизионов полевой артиллерии и моторизованные части. Все дело в том, что наступила необычно холодная (для Крыма) зима, и получилось так, как обычно происходит у плохих командиров: противник разместился в селах, в уюте, выставив заслоны, и организовав дежурство мобильных частей. А советские части (в частности 8-я бригада) вынуждены были ютиться в промерзших окопах, укрываясь шинелькой. Источники водоснабжения оказались в руках врага, и воду пришлось возить в бочках, на конной повозке. Полевые кухни на участке 8-й бригады появились только к утру 10-го ноября, так, что если говорить честно, то к бойцам (тем самым, героям-черноморцам) отношение было, мягко говоря,... не очень заботливым. И его никак нельзя оправдать отсутствием ресурсов. Все необходимое в городе было. Некому было всем этим заниматься. Люди голодали и мерзли, в то время, как страна от них, ждала подвига.
   Противник завершил переброску 132-й пехотной дивизии в район г.Яйла-баш- высота 157.9. Ее место на плато Кара-Тау и в районе Дуванкоя начали занимать передовые части 22-й Нижнесаксонской пехотной дивизии. Основные силы этой дивизии прибыли 13-го ноября 1941г. Левее 132-й, в районе хутора Мекензия и в районе дер. Шули (Терновка) была сосредоточена 50-я пехотная дивизия. Со стороны Ялты к Варнутской долине подтягивалась немецкая 72-я дивизия.
   Действия немецких войск были достаточно планомерными и скоординированными. Приказом предусматривалось нанесение первого удара силами 72-й дивизии сначала в направлении Варнутской долины, а затем в направлении Балаклавы. Вспомогательный удар должен был наноситься из района хутора Мекензия, силами 50-й дивизии, как раз по стыку 2-го и 3-го советских секторов. Отвлекающие удары должны были наноситься в районе Качинской долины. В приказе Э.фон Манштейна отмечалось: " ...Севастополь крепость слабая и легко падет к ногам немецких воинов...". Манштейн сильно лукавит, заявляя, что немецкой армией было осуществлено два штурма, а первый штурм был всего лишь попыткой захвата города сходу. План захвата Севастополь был разработан, и решающую роль в нем должна была сыграть 72-я пехотная дивизия. Просто командующий недооценил стойкость защитников.
   Только спустя три дня после получения Директивы Ставки, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский отдал свой первый приказ N 10--11/ПОХ, которым извещалось, что решением Верховного командования на него возложено руководство обороной Севастополя. В приказе содержались следующие слова, достойные, скорее, не официального приказа, а пера поэта: "Вступая в командование обороной Севастополя, призываю всех вас к самоотверженной, беспощадной борьбе против взбесившихся гитлеровских собак, ворвавшихся на нашу родную землю. Мы обязаны превратить Севастополь в неприступную крепость...".
   10 ноября был отдан второй приказ N 10--11/1--ПОХ, которым начальником гарнизона Севастополя назначен комендант береговой обороны генерал-майор П. А. Моргунов, при этом сохранялась должность зам командующего по обороне Главной базы ЧФ. В тот же день Ф. С. Октябрьский отдал еще один приказ N 10--11/2--ПОХ "О мероприятиях по обороне и организации порядка в городе Севастополе в связи с введением осадного положения". В приказе отмечалось, что руководство обороной города Севастополя и главной военно-морской базой Черноморского флота Ставка ВГК возложила на него. "Командование сухопутными войсками в обороне Севастополя возлагаю на своего заместителя по сухопутным войскам, командующего Приморской армией генерал-майора тов. Петрова". Т.е. действовало сразу несколько военных советов, выполняющих одну и ту же функцию: ВС войск Крыма (во главе с адмиралом Левченко) которому подчинялся ВС Черноморского флота (Ф.С.Октябрьский), которому подчинялся ВС СОР, который совмещал функции ВС Приморской армии. Структура управления становилась еще сложнее и запутаннее.
   Во время шторма 9.11.41г. зенитная плавбатарея N3 начала дрейфовать при отданных якорях в сторону Качи. После этого, батарея была снята с якорей и отбуксирована в район Казачей бухты.
   11.ноября 1941г. утром, противник начал активные действия по реализации приказа по захвату Севастополя. После непродолжительной артиллерийской и авиационной подготовки, немецкие войска перешли в наступление на главном и вспомогательном направлениях. Кроме того, были нанесены несколько отвлекающих ударов на других участках Севастопольского оборонительного района. Начались бои в 1-м секторе. По документам, расстановка сил в секторе была следующей:
  
   0x01 graphic
   Фрагмент из журнала боевых действий 1-го сектора (2-я дивизия)
  
   Но боевые действия начались не на указанных рубежах, а в Варнутской долине. Первыми приняли на себя удар 105-го пехотного полка 72-й немецкой дивизии и разведбата 22-й пехотной дивизии, бойцы 40-й и 42-й советских кавдивизий. Если оперировать понятиями "полк", "дивизия", то преимущество вроде бы должно быть на стороне советских войск, но реально "легкая" 40-я дивизия, вдвое уступала по численности немецкому пехотному полку. Кроме того, основу 40-й кавдивизии составлял личный состав непризывных возрастов (до 18-и и старше 54-х лет). Расположение частей дивизии на 11.11.41г. было следующим: 151-й кавполк, бронеэскадрон, комендантский взвод и минометный дивизион в районе Кадыковки (Балаклава).
   149-й кавполк, расположение Варнутка (совр. Гончарное), 154-й кавполк (бывший кавполк 42-й КД) Кучук-Мускомья (совр. Резервное). Остатки 147-го кавполка не вошедшие в группу генерала Аверкина, отступавшие с Приморской армией, заняли домик лесничества у Ялтинской дороги. Артпарк дивизии располагался на отрогах горы Биюк-Коль-Бурун (над совр. немецким кладбищем).
   Хронология событий следующая:
   8:00 противник двумя колоннами по двум дорогам: Ялтинской дороге и дороге через д.Хайто (совр.Тыловое)с двух сторон атаковал 149-й кавполк (командир подполковник Калужских), и в результате двухчасового боя охватил его позиции в селе с двух сторон.
   10:00 Из деревни Кучук-Мускомья (Резервное) в помощь своим соседям, контратаковал 154-й полк 42-й дивизии, под командованием полковника Макаренко. В результате боя 149-й кавполк был деблокирован. Оба полка отошли к дер. Кучук-Мускомья (совр. Резервное).
   11:00 на высоты северо-западнее дер. Кучук-Мускомья вышел батальон морской пехоты
   17:00 на высоты северо-западнее дер. Кучук-Мускомья вышла рота 514-го полка 172-й СД
   18:00 кавалеристы 154-го и 149-го кавполков отошли за линию, обороняемую пехотой В дальнейшем, приказом комдива полки отправляются: 154-й кавполк Карань (Флотское) 149-й "Золотая балка" [50]
   Противник пытался преследовать, советские войска, но дальнейшее продвижение противника было остановлено огнем батарей 3-го артдивизиона N 18 и 19, а так же огнем старых крейсеров "Красный Крым" и "Червона Украина", стоявших в Севастопольской бухте. Во всяком случае, так пишется в документах.
   Крейсер "Червона Украина" выпустил 148 шт. 130мм снарядов, "Красный Крым" 79 снарядов. Если говорить объективно, то 19-я батарея могла всети огонь по дер. Варнутка(Гончарное), а вот 18-я даже до Кучук -Мускомья (Резервное) не добивала. Расстояние от батареи до села 17 км, при дальности стрельбы орудий 18-й в 14 км. Поэтому не совсем понятно куда, и по кому, вели огонь батареи.
   Огонь "Червонной Украины" велся на предельной дальности (около 20-22 км) и без корректировки. Повторяя фразу из боевого донесения, Г.И.Ванеев пишет, что "... Стоявший на якорях против пристани Совторгфлота крейсер вел огонь по деревням Варнутка и Байдары. В результате он поразил 3 немецкие батареи, разбил 18 автомашин и бронетранспортеров, 4 тяжелых танка, 20 обозных повозок, рассеял и уничтожил до трех рот вражеских солдат и офицеров".
   Увы, это глупость. И Варнутка, и (тем более) Байдары (Орлиное) находились за пределами дальности стрельбы орудий "Червонной Украины". Она вела огонь обычными фугасными снарядами, дальность стрельбы которыми на предельных углах возвышения составляет 20,3 км, а расстояние до Варнутки около 22 км. Единственным селом, которое на самом пределе дальности стрельбы могли обстреливать крейсера, было село Кучук-Мускомья (Резервное).
   По крейсеру "Красный Крым" ситуация прояснилась после того, как удалось получить данные по его стрельбам [47]. В них четко указано, что крейсер вел огонь "с якоря в районе Балаклавы".
   Наступление немецких войск в районе хутора Мекензия (50-я ПД) и высоты Яйла-баш (132-я ПД) в этот день, закончилось неудачей. Советским войскам удалось удержать позиции.
   12.ноября 1941г. приказом генерала И. Е. Петрова от 12 ноября 2-й Перекопский отряд был переформирован во 2-й Перекопский полк
   В 5 утра по немецким войскам в районе Варнутки произвела пробный отстрел и новая батарея, установленная на временных основаниях. На территории Стрелецкого мыса, недалеко от массива бывшей 14-й учебной батареи были установлены 4шт. 130мм орудия - матчасть береговой батареи N242, в связи с быстрым захватом Крыма, так и не попавшая на огневые позиции.
   Орудия установили на временные основания, и 12 ноября 1942г. батарея открыла огонь. Ее называли и 242-й и 32-й и 14-й, из-за этого и возникает путаница. По документам, получается, что это были орудия 242-й береговой батареи 210-го артдивизиона, которые предполагалось установить на достраиваемые позиции в районе мыса Чауда. Личный состав батареи был сформирован из л/с береговых батарей N 32, и учебной батареи N14. В связи с этим в разных документах идет разная нумерация батареи. После высадки Керченско-Феодосийского десанта, орудия батареи убыли в Керчь, а вместо нее, в марте 1942г. была сформирована новая береговая батарея (14-я) вооруженная орудиями потопленных и поврежденных эсминцев. Любопытно и другое. Матчасть батареи не позволяла вести обстрел Варнутки. Дальность стрельбы орудий батареи была всего 21 км. Варнутка находится на расстоянии 24-25 км от позиций батареи. Т.е даже снарядами, образца 1928года батарея не могла обстреливать эту деревню
   12 ноября "дело эвакуации" Черноморского флота, о котором писал командующий ЧФ, было, в основном, завершено. Первыми передислоцировались на Кавказ все довольствующие отделы тыла флота. Для организации обеспечения войск СОР в Севастополе еще оставался начальник тыла флота контр-адмирал Н. Ф. Заяц, но и он спустя неделю покинул осажденный город. После этого тыл СОР возглавил капитан 2 ранга И. Н. Иванов.
   Убыли и старшие оперативных групп. Их заменили соответственно полковник Е. П. Донец, военный инженер 1 ранга Э. И. Матуль и инженер-майор Э. Сулаер. Эвакуировался на Кавказ и инженерный отдел флота. В Севастополе оставалась оперативная группа во главе с заместителем начальника инженерного отдела флота военинженером 1 ранга И. В. Пановым.
   В этот день в 8:30 из порта вышел транспорт " Красная Кубань", имя на борту 214, 215 и 216-ю зенитные батареи. При проходе бонового заграждения его атаковали три пикировщика. Теплоход, резко меняя скорость хода, затруднял им прицеливание. Бомбы падали вблизи судна, но не причиняли крупных повреждений. Теплоход, получив лишь осколочные пробоины в корпусе, успешно завершил рейс.
   Штаб Черноморского флота во главе с контр-адмиралом И. Д. Елисеевым и член Военного совета Черноморского флота дивизионный комиссар И. И. Азаров убыли на Кавказ. В Севастополе оставалась оперативная группа штаба флота во главе с начальником оперативного отдела капитаном 1 ранга Оскаром Соломоновичем Жуковским. Вскоре на базе группы был создан штаб "нового" СОР во главе с Ф.С.Октябрьским. Его начальником был назначен капитан 1 ранга А. Г. Васильев, а О. С. Жуковский вскоре так же убыл на Кавказ. Нужно отметить, что новый штаб СОР решал, в основном, вопросы флота, а делами сухопутными ведал "старый" штаб СОР, не имевший официального статуса.
   Эвакуация имущества и вооружения флота на Кавказ имела и позитивные и негативные аспекты. Этот день стал черным днем для многих кораблей Черноморского флота. Для этого потребовался лишь один удачный, хорошо подготовленный налет одной немецкой эскадрильи бомбардировщиков.
   Начиная с утра 9-го ноября 1941г. крейсер "Червона Украина" вел огонь, не меняя своего положения, поочередно поддерживая части СОР, сражавшиеся в районе хутора Мекензия и в Варнутской долине. Командир крейсера капитан 2 ранга И. А. Заруба трижды запрашивал командование ЧФ о смене позиции, не получая никаких указаний на этот счет.
   Удар был нанесен точный и выверенный. В 9 часов над бухтой прошли два немецких самолета-разведчика, зафиксировавшие расположение боевых и ремонтирующихся кораблей в Севастопольской бухте.
   В 10 часов 30 минут атаку произвели десять "Не-111" но крейсеру удалось отбить первый налет . Повторный удар нанесли три самолета "Ju-87" из I/StG 77, а в 11.00 удар нанесли 10 самолетов "Ю-88" из KG 51, добивая крейсер. Первыми жертвами налета стали корабли, стоявшие в ремонте, и цеха завода N201(СМЗ).
   Из воспоминаний С.М.Щеголя: "Все это случилось в тот день, когда я с семьей должен был покинуть город на транспорте "Кубань"... я прибыл на работу рано, к семи часам. В первый раз сирены заревели около девяти, но тревога оказалась ложной, "Рама" пройдя над городом ушла в строну моря. В 10ч. 50минут вновь завыла сирена. Первая волна "лаптежников" отбомбилась по нашему заводу, особенно досталось цеху N1, плазу и стапелю. Если раньше завод прикрывали сразу три зенитные батареи, то в этот день действовала всего одна. Разобрали и увезли зенитные автоматы, стоявшие в районе беседки 1-го бастиона, (батарея МЗА N 388, 6х37 зенитных автоматов, прим мое, А.Н.). Еще в августе ушла железнодорожная зенитная батарея, стоявшая раньше на запасных путях возле завода (скорее всего, зенитная ж/д батарея N 59, сбившая первый немецкий самолет при налете 22.06.1941г.). Сняли зенитные автоматы и на противоположном берегу бухты (БМЗА 358, вооружение 8шт. 37мм автоматов). На Камчатке батареи еще не было, и завод был беззащитен перед налетом. Первый удар фашисты нанесли около одиннадцати, Корабли отбивались успешно, а нас прикрывать было некому. Потому и разгром завода был полный. На стапеле были повреждены бомбами корпуса двух тральцов 59-го проекта, при этом один из корпусов соскочил с килевой дорожки, и встал наискосок, третий корпус был тоже сильно поврежден. Но этого я не видел, бежал к доку, пытаясь укрыться в подсобках сухого дока. Добежать не успел, споткнулся, и полетел кубарем, когда поднялся, увидел жуткую картину. Часы мои были разбиты при падении, и на них было 11:15.
   Именно в это время начался сущий кошмар. Немцы сначала утопили подлодку у достроечной набережной (скорее всго, Д-6). Почти одновременно два "лаптежника" зашли со стороны солнца и сбросили бомбы на док, где стоял в ремонте "умник" (ЭМ "Совершенный", проект 7У). Одна бомба попала в кожух 4-го котельного отделения, насквозь пробила котел и днище и взорвалась под килем в районе 122-го шпангоута, сильно разрушив корпус. Вторая бомба разорвалась в 8 м от левого борта, в районе 127-го шпангоута, изрешетив обшивку осколками и вызвав пожар: в топливных цистернах эсминца все еще оставался мазут. Минут чрез пять на "умнике" рванула мазутная цистерна . Еще одна бомба разбила батопорт дока и туда хлынула вода, тогда погибло несколько рабочих, те, кто не ушел в убежище. Нос корабля всплыл, и с треском начали срезаться заклепки. Семерка переломилась в районе 2-го котельного и 1-го машинного отделений, как раз в том месте, где корпус ремонтировали после взрыва мины. Эсминец соскочил с килевой дорожки и лег на дно затопленного дока с креном 25® на левый борт. Но это были еще не все наши беды.
   Примерно в полдвенадцатого дня, уже на завершающем заходе немцев открыла огонь "семерка", стоявшая на достройке (ЭМ "Беспощадный"), которую незадолго до этого, притащили из Севдока. Ей полностью сделали оторванную носовую часть. Нос от нулевого до 18-го шпангоута взяли у другой семерки, безнадежно разбитой, корпус которой валялся в районе Килен-бухты (ЭМ "Быстрый"), а с 18-го до 40-го шпангоута наши корпусники изготовили заново. Семерка была уже почти готова, ждала довооружения, топлива, снабжения. На нее одновременно устремились два "лаптежника". Прогремели взрывы. Эсминец получил крен и дифферент, но был спасен командой, хоть и получил повреждения. После этого "Юнкерсы" ушли. Но не надолго. До той поры крейсер, стоявший напротив завода, у "Совторгфлотовской" пристани, успешно отбивал атаки, но и он получил в 11 часов две небольших бомбы в районе шкафута, но быстро потушил пожар. Наступило недолгое затишье. Через полчаса налетела вторая волна, самолетов двадцать..."
   Действительно, в 12 ч 08 мин более 20 самолетов атаковали повторно. В 12 часов 12 минут на первом же заходе четырех "Ю-87", идущих двумя парами, крейсер был поврежден. На первом заходе в крейсер попала одна небольшая авиабомба, взорвавшаяся под палубой, в районе цистерны турбинного масла. На втором заходе в крейсер попала 100кг бомба, крейсер осел носом и начал крениться. Третья бомба, попавшая в крейсер в 12:24, пробила палубу, днище, и взорвалась на грунте. На третьем и четвертом заходах прямых попаданий отмечено не было, но от взрывов у борта выбивало заклепки, борта были изрешечены мелкими пробоинами от осколков.
   Крейсер принял около 4 тыс. т забортной воды. Личный состав корабля в течение многих часов вел борьбу за живучесть и удержание корабля на плаву. Спасательными работами непосредственно руководили командир электромеханической боевой части инженер-капитан 3 ранга А. Ф. Трифонов и его военком политрук Н. А. Тараканов. Прибыл на крейсер и флагманский механик инженер-капитан 2 ранга Б. Я. Красиков. В 14 часов к борту крейсера подошел буксир "СП-7" (капитан Н. А. Фалько) и подал на борт водоотливные средства. Чуть позже подошло спасательное судно "Меркурий". Корабль попытались отбуксировать на более мелкое место, однако неудачно. Борьба за живучесть продолжалась до 2 часов 40 минут 13-го ноября около 3 ч 30 мин крейсер "Червона Украина" затонул. По воспоминаниям инженера Алексеева, занимавшегося демонтажом орудий с крейсера (с целью его облегчения) крейсер тонул медленно и тихо. С него успели снять носовую 100мм спарку на станке Минизини, и отдать гайки на носовом 130мм орудии [48].
   Был разбит и корпус тральщика Т-455 "Николай Маркин". Причину разгрома 201 завода и потопления кораблей установить несложно. Причина одна - эвакуация большей части зенитной артиллерии флота.
   Ранее бухта прикрывалась сразу тремя батареями 37мм зенитных автоматов по 6-8 зенитных автоматических орудий в каждом . Однако к 12 ноября БМЗАN388, N358, N357 были отправлены на Кавказ. Это уже потом, спустя несколько дней, после горького урока, началось формирование новых частей зенитной артиллерии потопленных и поврежденных кораблей, которые заняли место эвакуированных батарей. А 12 ноября 1941г. бухта оказалась беззащитной.
   Убыли 73, 122 и частично 62-й зенитные артиллерийские полки и 243-й отдельный зенитный дивизион. В городе оставался только 61-й зенитный артполк. Так пишет П.А.Моргунов в своей книге "Героический Севастополь".
   Если говорить правильнее, то это не совсем так. Вернее совсем не так. Из состава 61 полка на Кавказ, так же убыла часть зенитных батарей. Вместо них установили другие орудия, из состава батарей вышедших к Севастополю до начала обороны. Так, к примеру, 85мм орудия зенитной батареи N80 ушли на Кавказ, в составе 122-го зенитного полка, а вместо них батарея получила 76мм матчасть из состава расформированного 26-го флотского зенитного дивизиона.
   Гибель крейсера негативно сказалась и на сухопутных рубежах. Если в районе хутора Мекензия 3-му батальону 7-й бригады, 16-му батальону МП и батальону ВМУБО удалось удержать отметку 137.5, то в районе Варнутской долины ситуация осложнилась. Хотя в осложнении ситуации виновата не только гибель крейсера. Штаб СОР отдал приказ комендантам секторов N 012/11, в котором отмечалось, что до сих пор в частях нет ясности по вопросам их подчиненности и организационного построения. Действительно, многие действия частей СОР оставались несогласованными.
   У Г.И.Ванеева, в книге "Севастополь. Хроника героической обороны", ситуация описывается так: "Противник не смог продвинуться и по шоссе на Балаклаву. Тогда он попытался прорваться к ней по горным тропам и по прибрежной полосе моря. Однако здесь путь врагу преградил батальон школы НКВД (командир майор И. Г. Писарихин), занявший оборону на Балаклавских высотах... Два батальона немцев с 35 танками наступали вдоль Ялтинского шоссе и далее на высоту 440,8 и один батальон -- вдоль горной дороги от д. Кучук-Мускомья (Резервное) на д. Кадыковка. Тяжелый бой за высоту 440,8 вел третий батальон (командир капитан П. С. Кудрявцев) 383-го стрелкового полка. Враг наседал, бойцы сражались геройски, но силы были неравны. Комендант сектора полковник П. Г. Новиков направил на помощь батальону свой последний резерв -- комендантский взвод и личный состав автороты. Помощь была незначительной и не могла изменить положение. К исходу дня немцы овладели высотой 417,7, лесничеством, высотами 386,6 и 440,8". Эти события датированы 13-м ноября, но на самом деле, завязка ситуации возникла за день до этого. Да и в описании событий у Г.И.Ванеева много неточностей, а иногда и откровенных "ляпов".
   На самом деле текст Ванеева основан на журнале боевых действий 2-й дивизии, но он был составлен задним числом, и в нем написана откровенная халтура. Причем, писал эту халтуру человек, слабо ориентирующийся на местности. Именно из этого документа родились 20 (а, затем и 35) танков, штурмующие горные кручи. Реально, картина была сложнее, и восстановить реальный ход событий оказалось довольно трудно. Сложилась картина из пяти различных документов и воспоминаний 18-ти человек. В том числе и тех, кто в этот момент оказался в составе 11-го батальона ВНОС, сводной роты 514-го полка и батальона МПО НКВД.
   Бои начались 13.11.41г., но движение по дороге Варнутка-Балаклава 105-й пехотный полк 72-й ПД начал еще 12-го. Причем, его движение началось с боя. Но...
   В журнале боевых действий 1-го сектора за 12 число запись лаконичная "части сектора занимали прежние рубежи и в бой с противником не вступали..." При этом, в том же документе утверждается, что перед фронтом сектора действует немецкая 50-я дивизия...[49]. Важнейшие события в секторе его командование просто проглядело.
  

Глава 16 Ноябрь 13 число

   Прорыв противника в Балаклаву, является одним из тех эпизодов, по которому нет исторической ясности. Хотя по воспоминаниям вырисовывается четкая картинка.
  
   0x01 graphic
   Фрагмент карты 1939г.
   Советские официальные историки обычно пишут, что противник пробрался через тайные тропы, не обозначенные на картах, и что злые предатели-татары провели врага к Балаклаве... Неправда это. Дороги обозначены на картах, и их попытались прикрыть. Дабы не быть голословным привожу фрагмент советской карты, на которой эта дорога есть. Есть она и на карте- верстовке 1896 года.
   Вернемся к описанию событий 11.11.41г. Кавалеристы 154-го и 149-го полков ушли за линию обороняющейся пехоты. Какой?
   П.А.Моргунов указывает в своей работе: " Батальон школы НКВД, действовавший на правом фланге I сектора, не выдержал натиска превосходящих сил противника на рубеже выс. 471,7-- выс. 508,1 и отошел в район северо-западнее выс. 386,6".
   Высота 471.7 это обрыв к берегу моря в 2 км западнее современного с.Резервное. 508.1 это высота в 2 км севернее современного с.Резервное, над Ялтинским шоссе, в том месте, где шоссе выходит в Варнутскую долину. Т.е. по этим данным, фронт обороны батальона составил 4 км. Из воспоминаний Л.И.Горбунова [51]: " К началу боевых действий в составе батальона насчитывалось чуть более 500человек, ... 6 станковых и 4 ручных пулемета, винтовок было 100штук, образца 1891 года, другого оружия... не было". Но, что самое интересное, батальона на этом рубеже никогда не было.
   Если составить общую картинку из воспоминаний, то получается следующее:
   до 12.11.41г. старые окопы на выс. 508.1 занимала рота 514-го полка. От ее фланга прикрывая дороги, ведущие на Балаклаву, занимали 3 роты 11-го батальона ВНОС. Именно он был выведен в 11 часов 11.11.41г. на этот рубеж, и именно о нем пишется в журнале боевых действий 40-й кавдивизии. Ялтинская дорога была перекрыта малочисленными кавалеристами 147-го КП.
   Две роты (2-я и 4-я) батальона морпогранохраны НКВД были выведены в район бывшего хутора Мордвинова (лесничество) еще две роты (1-я и 3-я) несли караульную службу в Балаклаве и в Балаклавских фортах. Т.е. батальон МПО НКВД находился во второй линии ЗА батальоном ВНОС.
   Утром 12.11.41г. происходят существенные изменения: 11-й батальон ВНОС снимается с позиций, и отправляется для погрузки на транспорт "Красная Кубань". В Севастополе остался только отряд добровольцев, численностью около 90 человек [52].
   Находившиеся во второй линии бойцы батальона НКВД нападения противника не ожидали, рассчитывая, что перед ними находятся другие части. Т.е. севастопольское командование само открыло дорогу противнику, который не замедлил этим воспользоваться.
   00:00 13.11.41г. обнаружено до 40 всадников и 100 человек пехоты с 25 подводами и 5 мотоциклами. В районе Кучук-Мускомья одно орудие, средний танк и 15 подвод.
   03:00 13.11.41г. в д. Варнутка обнаружено 5 пушек, 5 бронемашин, 1 танк, 50 автомашин, до 100 человек пехоты и 50 всадников.
   10:30 13.11.41г. до 2 взводов повели наступление на выс. 508.1
   Эта часть журнала боевых действий 1-го сектора (2-й дивизии) сомнений не вызывает. Она составлена по донесениям командира роты 514-го полка Зайцева. А вот дальше в этом документе следует нашествие танков (20шт.) и автоматчиков противника. Причем, уже на ближних подступах к Балаклаве (отм. 253.7, отм 440.8).
   Из журнала БД 514-го полка:
   11:00 13.11.4г. Противник отбит сводной ротой занимавшей отм 508.1, но в связи с тем, что в тылу обнаружен противник, рота начала отход к д. Камары.
   Далее в 13 часов следует приказ П.Г.Новикова батальону МПО НКВД восстановить положение. Если верить документу П.Г.Новиков во главе 20 человек из комендантского взвода, в сопровождении командира 383-го полка Ерофеева и начальника разведки дивизии Малигона руководил этой операцией. Именно в этом контрнаступлении был ранен И.Г.Писарихин, командир батальона МПО НКВД, комиссар батальона Иващенко и 20 бойцов.
   А что же было в реальности? По воспоминаниям, получается чуть иная картинка. Около 4:00 утра отряд 11-го батальона ВНОС столкнулся у родника с противником и был оттеснен. Пользуясь внезапностью около 5:00 противник атаковал лесничество, где находились две роты и штаб батальона МПО НКВД. В результате скоротечного боя командир батальона И.Г.Писарихин был ранен, начальник штаба ст. л-т Сахацкий убит. Остатки двух рот отошли по дороге от лесничества по направлению к д. Камары (Оборонное) и заняли оборону у подножья отм. 440.8 у второго родника (бывш. родник св.. Иоанна).
   Отход открыл дорогу на высоту 386.6 со старым фортом на вершине ("форт Южный"). Укрепление охранялось караульным взводом того же батальона МПО НКВД, который совершенно не ожидал нападения, и в 6:30 был заперт огнем противника в казематах форта.
   В эту канву совершенно не ложатся воспоминания члена военного совета адмирала Кулакова: "Когда мы, сделав в Балаклаве все намеченное, поехали обратно, я предложил завернуть к изолированно стоявшему в стороне, на береговой скале, старому, времен Крымской войны, форту, где однажды уже был с месяц назад. Там шли тогда инженерные работы, и нам захотелось посмотреть, как используется довольно выгодно расположенное старое укрепление. К тому же из форта должен был просматриваться обширный участок переднего края. Форт, по данным штаба сектора, занимало небольшое подразделение НКВД.
   Ехали мы на эмке -- в начале войны у нас еще не было открытых машин типа газика, гораздо более удобных, позволяющих, если нужно, быстро выскочить при бомбежке или артобстреле. У шлагбаума, перекрывавшего дорогу к форту, узнали от вызванного часовым караульного начальника, что утром туда проследовал взвод бойцов -- на смену другим, но оттуда, со скалы, никто не спускался. Это насторожило нас, особенно Гавриила Васильевича Жукова. Он сказал, что надо все проверить, прежде чем туда соваться. На том и порешили, тем более что дело было к вечеру.
   А вскоре я, сидя рядом с водителем, заметил, как на дороге, опережая нашу машину метров на тридцать -- сорок, возникают невысокие всплески пыли, какие бывают при разрывах мин. Жуков обернулся и увидел такие же пылевые фонтанчики сзади. Получалось, что мы находимся под минометным обстрелом и уже попали в вилку. Шофер резко повернул влево, уводя машину с дороги по откосу. Заехав за бугор, мы выскочили из эмки и сразу обнаружили на ней следы от мелких осколков.
   На находившейся вблизи запасной огневой точке (у дороги Севастополь -- Балаклава стояли кое-где орудия на случай прорыва противника) уже объявили тревогу. Бойцы орудийного расчета выбежали из придорожного домика, где, должно быть, ужинали. И вовремя выбежали: тут же мина угодила в их домик, и, кажется, не одна. Упустив нашу машину, минометчики накрыли другую цель.
   Но откуда стреляли? Очевидно, из старого форта -- больше вроде как неоткуда. Однако этому еще не хотелось верить. Как проникли туда враги, если к укреплению, расположенному на отвесной скале, ведет единственная, охраняемая специальным постом, дорога? Или кто-то провел их неизвестной нам тропинкой?.. Но как могло случиться, что о захвате старого укрепления, если он произошел, не знали в штабе сектора? Объяснение приходило в голову только одно: возможно, там все погибли, и сообщить стало некому... Рассказ о том, что же все-таки случилось, получился бы слишком длинным. Да и не все удалось тогда выяснить".
   Не совпадает время. Форт "Южный" был захвачен утром 13.11.41г. Около 7 утра его "гарнизон" был блокирован в казематах. Это подтверждают и немецкие документы. В 13 часов комендантом сектора, действительно была организована контратака силами комендантского взвода, которая был отбита немцами. По воспоминаниям, в ней участвовал и броневик комендантского взвода, который в ходе атаки был подбит по дороге к форту.
   По немецким данным, форт был захвачен при содействии 6-й роты полка "Бранденбург-800", переодетыми в советскую военную форму, колонна которых беспрепятственно вошла в форт по дороге со стороны лесничества.
   В одной из казарм отдыхающий личный состав был вырезан, в двух казематах личный состав был блокирован. Эти данные полностью совпадают с воспоминаниями одного из курсантов (к сожалению, воспоминания не подписаны). Ему удалось бежать из казармы, несмотря на ранение.
   Пользуясь тем, что противник был отвлечен отражением атаки, часть личного состава смогла вырваться из одного из блокированных казематов, и отойти. К своим смогли прорваться 17 человек.
   В результате этого прорыва, отряд 11-го батальона ВНОС, отряд 147-го кавполка 40-й кавдивизии оказались в полуокружении, а затем, с выходом противника на Ялтинскую дорогу в районе дачи Торопова, в полном окружении. Рота 514-го полка вышла из окружения, и заняла позиции у подножья высоты 440.8.
   1-й сектор оказался полностью оголенным. Из воспоминаний Горбунова: "Мне до сих пор не понятно, как враг не захватил тогда Балаклаву".
   Действительно, несмотря на то, что генерал-майор П.Г.Новиков уже четыре дня командовал сектором, оборону на этом участке он организовать не успел, и части пришлось мобилизовывать на ходу, отводя их с Ялтинской дороги, где и ждали появления противника. Виноватым назначили командира батальона МПО НКВД И.Г.Писарихина.
   В журнале артиллерийских стрельб береговой артиллерии указывается, что в 13.11.41г. 16:35 береговая батарея N19 вела огонь по высоте 386.6, выпустив 20 снарядов. Сам по себе факт ничего не значит, но из 20 снарядов 12 были бетонобойными, остальные шрапнельными. Т.е. несмотря на то, что написано во многих книгах, форт на выс. 386.6 остался в руках немецких войск.
   В этот день произошел еще один эпизод, нигде и никем не описанный. Атака коников на горные скаты форта "Южный", категорически отрицается официальной историей, и подтверждается во многих воспоминаниях.
   Контратака 154-го кавполка и батальона МПО НКВД в журнале боевых действий 1-го сектора датируется 14.11.41г., но, скорее всего, дата ошибочная. В списках потерь 40-й кавдивизии большое количество убитых и раненых проходит именно 13.11.41г. Причем, особенно высокие потери наблюдатся среди коноводов и ветеринарного медперсонала (всего, 38 человек).
   Атака велась от дер.Благодать вдоль балки по дороге, и была остановлена пулеметным и минометным огнем роты тяжелого вооружения 105-го пехотного полка. Советские кавалеристы отошли с большими потерями в конском и личном составе.
   В сложную ситуацию попали и, бойцы отряда, сформированного из остатков 147 кавполка. " После всего увиденного, что творилось в нашем селе, фашистскими извергами, я сбежал из деревни Кичук-Мускомья к нашим конникам, которые охраняли Ялтинскую дорогу. Мне еще не было 18 лет, и мне пришлось прибавить себе два года, командир полка усомнился, но и прогонять не стал, отправил к полевой хлебопечке, рубить дрова. ....Немцы несколько раз пытались атаковать, но скошенные огнем пулеметов с тачанок, каждый раз отходили. Потом наступила тишина. Я видел движение немцев по всей долине, но нас никто не атаковал. Вечером, после наступления темноты, я чистил картошку возле полевой кухни, когда в штаб вернулся связист , посланный в Севастополь с донесением. Он был перемазан кровью и без головного убора.... Через час "солдатское радио" донесло: "Нас окружили!"".
   Немцы вышли к шоссе, в тылу отряда. " Коней стреляли и сбрасывали с обрыва, кто-то тайком, отпускал коня, стегнув плетью, затем с обрыва полетели тачанки, полевые кухни, грузовики. Даже спустя пятнадцать лет, в 1955-м проезжая по Ялтинской дороге, я видел обломки наших телег и тачанок на дне ущелья. В одном месте, видел остов грузовика, зацепившийся за дерево на обрыве. ... Боеприпас раздали каждому в руки, каждый из нас нес груз до 20 кг. на плечах. После этого начался наш переход через горы. Труднее всего давались первые километры пути и переправа через ущелье. Ползли по крутым склонам, цепляясь ногтями за обледенелые скалы. Многие сорвались тогда вниз, на них не оглядывались, ползли вперед и вверх. Легкие кавалерийские сапоги на тонкой подошве быстро приходили в негодность, но никто уже на это не смотрел...
   Мы прорывались к дороге, обозначенной у нас на карте, но оказалось дорога уже занята немецкими войсками, пришлось сходу вступить в бой, мы заняли круговую оборону на высоте. День продержались, ночью начали прорыв. Дальше ничего не помню. Крики, вспышки, выстрелы, взрывы. Чтобы не сорваться был вынужден бросить вещмешок, дальше шел налегке. Потом долгий ночной переход, шли группами, под утро опять бой. Группа, с которой шел я попала под жестокий пулеметный огонь, многие попали в плен. Меня спасло, что был по гражданке, я лежал под кустом можжевельника, немец увидел меня, вскинул карабин, чтобы выстрелить, но потом передумал, и прошел мимо... ".
   В сводках этот эпизод описан очень кратко: "147 полк 40-й кавалерийской дивизии, удерживавшая шоссе и высоту 508,1, оказался обойденным с флангов и окруженным". Любопытно, но кавалеристы заняли позиции на высоте , которые в 11 часов были оставлены ротой 514-го полка. После этих событий полк был расформирован. Но и противнику не удалось прорваться по шоссе. Боевые действия шли и на других участках.
   Хутор Мекензия вновь стал ареной боев. П.А.Моргунов, в своей книге указывает: "Для отвлечения части сил противника от направления главного удара наше командование решило силами второго и третьего секторов нанести отвлекающий удар в направлении х. Мекензия.". Повторяет его слова и Г.И.Ванеев. "С целью дезориентации противника и отвлечения части его сил от направления главного удара наше командование решило силами второго и третьего секторов нанести охватывающий удар и овладеть х. Мекензия -- важным опорным пунктом.".
   На самом деле бои в этом районе продолжались уже шестой день. По документам, это третье по счету наступление на хутор Мекензия было организовано намного лучше. Но только по документам. Внешне создается впечатление, что для наступления были привлечены большие силы.
   Г.И.Ванеев пишет: "2-й батальон (командир капитан К. Е. Подлазко, военком старший политрук П. В. Бабкин) 31-го стрелкового полка из второго сектора продвинулся на 1 км севернее высоты 269,0". На самом деле, к атаке на хутор Мекензия продвижение 31-го полка не имело ни какого отношения. Высота 269.0 -это высота Чириш-тепе в долине Кара-коба. Да и боя никакого не было. Батальон просто сменил позицию, выдвинувшись вперед. Немецкие войска не противодействовали продвижению, оседлав тропы из долины на плато сторожевыми постами.
   Атака на хутор Мекензия велась переформированными и пополненными 1-м (л-т Торбан) и 2-м (ст. л-т Игнатьев) батальонами 3-го полка морской пехоты. Атака этих батальонов велась перпендикулярно дороге Черекез-Кермен - хутор. Мекензия. Их задача- перезать дорогу на хутор. Одновременно, с целью сковать противника, 1-й и 2-й батальоны 7-й бригады морской пехоты капитанов Н. И. Хоренко и А. С. Гегешидзе должны были выйти на полкилометра восточнее хутора, и атаковать немецкие дзоты в этом районе.
   Между 7-й бригадой и 3-м полком должны были атаковать в направлении дороги 54-й стрелковый полк майора В. И. Петраша и батальон 2-го Перекопского полка морской пехоты интенданта 3 ранга М. А. Татура.
   Поддерживать атакующих своим огнем должны были береговая батарея N 35, подвижная береговая батарея N725(4х152мм пушки МЛ-20), а также батареи 51-го армейского артполка (4х152мм пушки МЛ-20), и 134-го гаубичного артиллерийского полка (4х122мм пушки). В числе поддерживающей артиллерии указывается и береговая батарея N18. Как пишет Г.И.Ванеев: "впервые открывшая огонь батарея N 18 (командир лейтенант М. И. Дмитриев), расположенная на мысе Фиолент...", данное утверждение вызывает большие сомнения, во-первых, потому, что батарея уже упоминалась как средства поддержки наших войск у Варнутки (что в общем, тоже сомнительно), а во-вторых, ... хутор Мекензия расположен на расстоянии 22 км от позиции 18-й батареи, а дальность стрельбы орудий Канэ, стоявших на 18-й составляет всего 14 км. Вызывает сомнение и участие в артподготовке наступления и бронепоезда "Железняков". До настоящего времени не удалось вычислить позицию, с которой он мог бы поддерживать наступающие войска, рельеф местности этого не позволяет. Орудия 134-го ГАП и 51-го АП вели огонь со скатов Сапун-горы. Во всяком случае, по документам. Но по тем же документам, в 134-м ГАП оставалось всего 24 снаряда, а 122мм боезапас, в Севастополь, по состянию на эту дату, еще не поступал.
   Сложность задачи заключалась еще и в том, что советские войска наступали не сосредоточенно в одном месте, а по всему фронту, кроме того, немецкие войска успели закрепиться на захваченных позициях и подтянуть подкрепления. Оборонялись на указанном участке два немецких полка 50-й дивизии (121-й и 122-й). Т.е наступление было предпринято на противника, который имел численный перевес над атакующими частями. В результате этого, советские войска ввязались в тяжелые трехдневные бои, и понесли большие потери. К 15.00, преодолевая упорное сопротивление, и понеся большие потери, 3-й полк морской пехоты, наступая по краю плато, перерезал дорогу и овладел высотой 152,6 (совр. отм. 322.8) в 1,5 км западнее Черкез-Кермен.
   Однако противник, накопив в районе хутора до полутора полков пехоты, легко отбил слабые атаки 7-й бригады морпехоты. Причем в описании боев у Е.И.Жидилова нет ни слова о наступлении 13 ноября. Бригада оборонялась. "Всю ночь на 13 ноября наши батальоны пробыли в напряженном ожидании новых атак. С рассветом фашисты попытались вновь прорвать линию фронта бригады и обойти левый фланг третьего батальона, но, встретив сильный пулеметный и гранатометный огонь, откатились назад и больше не наступали. К полудню прибыло к нам пополнение -- 190 бойцов из запасного полка (остатки батальона м-ра Людвинчуга, прим мое, АН). Их я направил в четвертый батальон, как понесший наибольшие потери. 14 и 15 ноября на Мекензиевых горах проходили редкие перестрелки и мелкие стычки". И все... Никакого наступления. Г.И.Ванеев пишет: "... вследствие недостаточной настойчивости частей 7-й бригады морской пехоты полностью окружить и уничтожить эту группировку не удалось.
   Противник, сосредоточив свыше пехотного полка, контратаками из х. Мекензия и д. Черкез-Кермен приостановил наше дальнейшее наступление и оттеснил части 3-го полка морской пехоты к югу от дороги, связывающей д. Черкез-Кермен с х. Мекензия".
   Действительно, утром 14-го ноября 1941г., перегруппировавшись, 121-й полк немецкой 50-й дивизии нанес удар в обратном направлении: из хутора Мекензия по дороге к деревне Черекез-кермен, и сбил бойцов 3-го полка с их позиций, деблокировав плацдарм изнутри. О действиях 54-го и 2-го Перекопского полков упоминаний найти, нигде не удалось. Хотя, судя по всему, бой все же был и в ходе боя был тяжело ранен командир 54-го полка майор В.Петраш, который скончался от ран сутки спустя.
   О накале боев 11--13 ноября 1941г. говорит то, что в госпитали поступило 2299 раненых бойцов. В ветлазарет на Молочных дачах (хутор Молочный) поступило 57 лошадей (в основном из 40-й и 42-й кавдивизий). Пользуясь статистикой потерь, можно подсчитать, что невозвратные потери армии составили не менее 1,5 тыс. человек, а общие потери могли достигать 4 тыс. Однако более точные данные отсутствуют.
   Авиация СОР стала действовать активнее, это в большей степени обусловлено улушнением погоды. В 13ч. 40 минут три Пе-2, шесть Ил-2 и три И-16 штурмовали войска противника в районе деревень Байдары и Варнутка. Уничтожено и выведено из строя 29 автомашин. Противник не замедлил с ответным ударом. В 16 часов 4 Ю-87 и 2 Ме-109 штурмовали полуподземную казарму рядом с бывшей 77 (365-й) батареей. Взрывом убито 10 и ранено 5 краснофлотцев.
  
   421-я стрелковая дивизия (бывшая 1-я Одесская) была в этот день расформирована. Остатки бывших: 1330 полка, саперного батальона и 1331-го полка были слиты в 1330-й полк (бывший 1-й Черноморский полк морской пехоты).
   Остатки 26-й погранкомендатуры, конвойных и других одесских частей НКВД (1331-й полк) были отправлены в Херсонесские казармы, на формирование сводного полка НКВД капитана Шейкина (Г.А.Рубцов со своими бойцами вышел к Севастополю чуть позже 17.11.1941г.). Пулеметчики Тираспольского укрепрайона и 64-го отдельного пульбата были переданы во 2-й и 3-й сектора обороны и разделены между подразделениями. 134-й ГАП был передан 172-й дивизии.
   Почему было принято решение расформировать дивизию, которая сохранила почти половину личного состава, пока не понятно. Важно другое. И 1330-й полк и сводный полк НКВД еще находились в процессе формирования и на боевые рубежи еще не выводились. 1-й сектор был прикрыт только 3-мя батальонами вновь сформированного 383-го СП и (частично) 40-й кавдивизией.
   При описании Севастопольской обороны, авторы останавливаются только на новых, ярких эпизодах. Может создаться впечатление, что на остальных участках царило затишье. Но это не так. Более или менее спокойно было только на участке Местного стрелкового полка. Части румынских 5-й и частично 6-й кавбригад вели только беспокоящие боевые действия, зато на участке 8-й бригады морской пехоты прибывшие части 22-й немецкой пехотной дивизии успешно действовали против советских частей.
   Передислокация немецкой 22-й пехотной дивизии была завершена 13-го ноября 1941г. и она заняла позиции: долина р. Бельбек-плато Кара-тау. Правый ее фланг имел локтевую связь с румынскими частями, которые занимали позиции до берега моря. Левый фланг имел соприкосновение со 132-й немецкой ПД, стоявшей вдоль скатов Мекензиевых гор и высоты Яйла-баш. Далее занимала позиции 50-я немецкая ПД. Ее позиции располагались в районе хутора Мекензия и далее через хребет Эли-бурун, над долиной Кара-коба, до стыка с 72-й немецкой пехотной дивизией.
   Несколько мелких стычек произошло на участке 8-й бригады в районе деревни Эфендикой (Комсомольское, ныне Айвовое). Еще 12 числа, 18 моряков-разведчиков 4-го батальона на грузовике, предприняли дерзкий рейд в деревню, захватив пулемет и 6 винтовок. 13-го ноября разведка 1-го батальона устроила засаду в сарае, где хранились яблоки на окраине деревни, захватив шесть румынских солдат в плен.
   13 ноября 1941г. командующим флотом была сделана еще одна попытка организовать части, обороняющие Севастополь. В этот день был отдан приказ командующего Черноморским флотом N 13/11-ПОХ:
   "Разъясняю, что все части Черноморского флота, организованные в отдельные бригады, полки, отряды, батальоны морской пехоты, приданы в состав Приморской армии. Всеми этими морскими частями, равно всеми сухопутными войсками, обороняющими Севастополь, организованными в единый орган -- Приморскую армию, непосредственно командует мой заместитель по сухопутным войскам командующий Приморской армии генерал-майор Петров".
   Приказ требовал от всех армейских и флотских командиров заботиться о войсках в равной степени как красноармейских, так и краснофлотских частей, входящих в состав Приморской армии. Приказ командующего флотом носил (как и большинство приказов Ф.С.Октябрьского) декларативный характер, и не содержал конкретных мероприятий.
   Каких? Прежде всего, стоит обратить внимание на то, что Приморская армия собственных ресурсов и поставок не имела. Тылы были, грузовики были, а вот бензина, фуража, боеприпасов не было. Часть боезапаса, по заявкам, выделил флот, флотские склады передали продовольствие. Фураж нашелся на хуторе Молочный, и в животноводческом совхозе N10 (7-й км Балаклавского шоссе), именно поэтому, хутор Молочный и совхоз N10 были использованы для размещения лошадей, впоследствии, здесь же находились лошади 40-й кавдивизии, после того, как дивизия была спешена.
   Все эти "мелкие" хозяйственные вопросы, на самом деле, серьезно влияли на боеспособность войск. Так командир одной из рот 16-го батальона ст.л-т Тимохин (тот самый Тимохин, бывший командир героической батареи на полуострове Литовский) доносил командованию: "...бойцы роты вторую неделю не получают горячего питания, питаясь галетами и консервами, полученными при отправке батальона, заканчивается стрелковый боезапас..." В это же время на флотских складах, патроны к стрелковому оружию были в избытке. Хуже всего было то, что к армейским калибрам снарядов не было и большая часть артиллерии Приморской армии, бездействовала.
   Система обеспечения частей была довольно сложной, и зачастую уровень обеспечения частей определялся разворотливостью их хозяйственников и интендантов.
  

Глава 17 Ноябрь 14 и 15 число

  
   1-й сектор обороны был вынужден проводить реорганизацию уже в ходе боевых действий. Комендант 1-го сектора П.Г. Новиков достаточно быстро отреагировал на сложившуюся ситуацию. Был переформирован батальон МПО НКВД, его личный состав был сведен в две роты полного состава. В батальон были влиты остатки 11-го батальона ВНОС. Вместо раненого командира школы МПО Писарихина командиром батальона был назначен к-н В.Бондарь.
   Было закончено формирование 3-го батальона, его возглавил командир школы младших командиров береговой обороны и ПВО м-р Кудрявцев.
   Два батальона неполного состава и составили основные силы 383-го полка, который возглавил командир подполковник П. Д. Ерофеев.
   Батальон запасного артполка остался на тыловом рубеже. Одна рота этого батальона была снята для строительства артиллерийских дзотов для 45мм орудий учебных батарей (будущая 7-я отдельная батарея дотов).
   По немецким данным [53] и по воспоминаниям, картина вырисовывается иная. Было принято решение отбить форт "Южный". Для усиления атаки, из 2-го сектора был взят 514-й полк (командир подполковник И. Ф. Устинов). 1-й батальон этого полка был сформирован из симферопольцев, бойцов 172-й дивизии, прорвавшихся к Севастополю, 2-й батальон был целиком севастопольским, это были бойцы истребительного отряда, сформированного из непризывных возрастов. Этот полк так же имел в своем составе всего два батальона. Итого четыре батальона против двух немецких батальонов 105 полка. Один занимал позиции в форте, второй контролировал скаты высоты 440.8, обращенные к дороге из дер. Кучук-Мускомья (Резервное).
   Чтобы исключить или сократить переброску подкреплений на этот участок, было решено одновременно атаковать противника во 2-м секторе силами 2-го полка морпехоты (командир майор Н. Н. Таран). Полк должен был атаковать противника на участках севернее Алсу и северо-западнее д. Уппа.
   Рано утром (около 6ч 30 мин) 383-й полк атаковал форт, а 514-й высоту 440.8. Атаку 383-го полка поддерживали береговые батареи N19 и 18, атаку 514-го полка - немногочисленная артиллерия 172-й дивизии и 122мм батарея 134-го гаубичного полка. С фланга 514-й полк поддерживали два полка 40-й кавдивизии 154-й и 149-й. Правда, полки легкой кавдивизии были численностью менее батальона. Один полк: 151-й атаковал в конном строю, в обход высоты 440.8, мимо родника на лесничество (хутор Мордвинова). Удар позволил перекрыть дорогу к форту "Южный" и отсечь от форта пути подхода подкреплений.
   Второй полк- 149-й атаковал в спешенном порядке, поддерживая 514-й полк. Внезапный удар оказался результативным, противник был выбит и с высоты 440.8 и с высоты 386.6. Остатки немецких войск пытались укрыться на скатах под фортом "Южный", ниже броневых башенок противодесантной обороны (сохранилась одна, сейчас ее называют "Бочкой смерти"). Из воспоминаний Н.М.Горохова:
   "Добивали немцев без жалости, выдергивали из гранаты чеку, отсчитывали 2-3 секунды и кидали вниз, с обрыва, с тем расчетом, чтобы граната разорвалась в воздухе, над землей. В плен не брали, расстреливали не щадя никого. Перед глазами стояли растерзанные тела наших товарищей, которые мы нашли рядом с бетонными казармами форта. Внизу, под броневыми башенками, добивая гадов штыками, мы нашли тела еще семи курсантов со следами пыток. У всех зияло пулевое отверстие в затылке...".
   Освобождение лесничества, высоты 440.8 и форта позволило прорваться из окружения 252 бойцам и командирам окруженного 147-го полка 40-й кавдивизии.
   Начало операции было успешным, но из-за отсутствия подкреплений, успехом воспользоваться не удалось. К полудню советские части были сами атакованы подошедшими превосходящими силами противника, в составе батальона 266 пехотного полка и двух батальонов 105-го, и вынуждены были отходить. Высота 440.8 имеет протяженность около 2,5 км, и удержать ее силами двух батальонов оказалось сложно, но бойцы 514-го полка смогли удержать большую часть своих позиций. Кавалеристы 40-й дивизии вели тяжелые бои за лесничество, но вынуждены были медленно отходить. К середине дня хутор с лесничеством был захвачен. Бои шли в районе родника (бывш родник св. Иоанна).
   Из-за отсутствия связи между 383-м и 514-м полком противнику удалось вновь прорваться к высоте 386.6 по дороге от лесничества. Если бы 383-й полк занял позиции не в самом форте, а перехватил бы дорогу в локтевой связи с 514-м полком, возможно, позицию и удалось бы удержать, но этого не произошло, т.к. отсутствовало единое командование операцией.
   П.Г.Новиков, являясь комендантом сектора, вновь не смог организовать операцию. Возможно, это было связано с тем, что 40-я КД формально ему не подчинялась, а ее командир Ф.Ф.Кудюров был в одном звании с П.Г.Новиковым (приказ о присвоении ему звания генерал-майора в Севастополь еще не поступил, и П.Г.Новиков о нем не знал).
   Немецкие войска 14 ноября 1941г. полностью выполнили поставленные задачи, и даже перевыполнили. Почему? Ответ прост: у обороняющихся частей не было единого руководства действиями, каждый держал "свою" позицию, не имея общей картины. Более или менее картину представлял командир 40 кавдивизии Ф.Ф.Кудюров, бойцы которого неоднократно пытались выправить положение, но он не командовал всеми войсками, а фронт, обороняемый его малочисленной дивизией, составлял 5 км.
   В 15 часов, понеся тяжелые потери, совсем ослабленный 514-й полк, в результате тяжелых боев оставил скаты высоты 440.8, обращенные к морю. Бойцы этого полка - севастопольцы и симферопольцы сражались отчаянно, но противник имел трех-четырехкратное преимущество.
   К 16 часам была захвачена высота 386.6 (форт "Южный"), но к 17 часам форт был отбит отчаянным броском 383 полка, к 20 часам форт вновь был оставлен советскими войсками. Бой за форт шел уже в темноте, хотя ранее немецкие войска воевали строго с 7:30 до наступления темноты. Батальон школы МПО НКВД, понесший большие потери, отошел к выс. 212,1(форт "Северный") и Генуэзской башне, оставив выгодный рубеж. Своим отходом батальон НКВД открыл правый фланг 514 полка, Противник прорвался в район совхоза "Благодать", где в районе казарм в бой вступил батальон капитана Кудрявцева (в новой нумерации 3-й батальон 383 полка), только отведенный для переформирования. Батальон решительным броском закрыл дорогу и лощину между 386.6 и 440.8. Эту часть считали ограниченно боеспособной, т.к. половину личного состава составляли бойцы МПВО, (по сути ополченцы-балаклавцы), бойцы инженерных частей, хозчастей и лишь две роты этого батальона составляли курсанты школы младших командиров БО и ПВО.
   514-й стрелковый полк отбил вражеские атаки, прочно удерживая рубеж: на выс. 440,8. Бой шел уже в полной темноте, и закончился около 22 часов. Любопытно, но из-за боязни десантов, большая часть 2-го батальона 383-го полка (бывший 2-й батальон запасного артполка) оставалась на своих позициях на Тыловом (противодесантном) рубеже.
   А по журналу боевых действий 2-й дивизии, в этот день почти ничего не происходило. Отмечены лишь следующие события:
      -- Противник артиллерийским и минометным огнем обстреливал выс. 212.1 и Балаклаву,
      -- Части батальона НКВД и 154-го КП совместным действием пытались выполнить поставленную задачу: отбить высоты 482.2 и 471.7.
   Что реальному ходу событий, скорее всего, не соответствует. Итоги боя 14 ноября были явно неутешительными. По логике, командовать операцией должен был П.Г.Новиков, но он почему-то отсутствовал в это время даже на КП сектора. Да и не смог бы он оттуда руководить операцией, линии связи еще не были проложены, а радиостанций подразделения ведущие бой не имели.
   Получилось так, что каждый из командиров полков оборонял свою высоту. В результате этого, 105-й немецкий полк, потеснив советские части на скатах высоты 440.8, обращенных к дороге, прорвался к форту и сбросил с позиций ослабленные батальоны 383-го полка. Введя два свежих батальона 301 немецкого полка и саперный батальон, противник не только выбил остатки "полка" из форта, но и выскочил к форту "Северный".
   Г.И.Ванеев пишет: "Немецкое командование поспешило доложить о взятии Балаклавы, но несколько преждевременно". Это не совсем так. Э. фон Манштейн пишет весьма лукаво, и уличить его во лжи трудно. Вот что писал Манштейн по этому поводу в своей книге "Утерянные победы": "30 АК вскоре овладел прибрежной дорогой Алушта -- Ялта -- Севастополь. Его прорыв завершился смелым захватом форта Балаклава, осуществленным 105 пп ... Таким образом, этот малый порт, который являлся базой западных держав в Крымской войне, оказался под нашим контролем". Как мы видим, он нигде не пишет о захвате. Это как бы полуправда. Балаклава до последних дней обороны Севастополя оставалась советской (немцы вошли в нее только 30 июня 1942г.). Правда в другом, что действительно, с захватом Балаклавских высот (прежде всего 386.6) противник, мог контролировать вход в Балаклавскую бухту, и командование СОР не имело возможности ее использовать ни для каких целей.
   14 ноября 1941г. в Севастополь пришло сообщение о том, что П.Г.Новикову присвоено звание генерал-майора. Он стал генералом в 36 лет. Но, объективно говоря, этого молодого, сухопарого малорослого командира в частях не любили. Не любили за то, что бойцов он не жалел. Под Одессой его родной 241-й полк полег в полном составе, от него остался один взвод. Получив под командование 2-ю кавдивизию, он вышел к Севастополю, имея только штаб и роту охраны. Возможно, это мнение субъективное, но имеет под собой основания.
   Эвакуация из Севастополя продолжалась. В 20.00 транспорт "Ташкент" с грузами отделов флота и эвакуированными вышел из Севастополя в Поти. В 23 ч 15 мин крейсер "Красный Крым" вышел из Севастополя и с рассветом должен был вступить в охранение транспорта "Ташкент". Помимо оборудования транспорт увозил из Севастополя зенитные батареи N 73, 74, 76, и 218- целый дивизион зенитной артиллерии. На буксире из Севастополя уходили недостроенные тральщики, проекта 59, Т-453 "Семен Рошаль" и Т-454 "Иван Сладков". Их 100мм орудия уже сражались с врагом на севастопольских рубежах.
   14 ноября 1941г. можно назвать датой рождения "зимних" батарей. По приказу Ф. С. Октябрьского были начаты формирование и установка на сухопутном фронте четырех двух-орудийных береговых батарей из 130-мм орудий, которые планировали снять с затонувшего крейсера "Червона Украина" (N113-116).
   Реально, на Севастопольских рубежах уже стояли две батареи-времянки. На Малаховом кургане, на временных деревянных основаниях были установлены два орудия Б-13-IIс с диной ствола в 50 калибров, с эсминца "Совершенный", а на Северной стороне уже были установлены два орудия Б-13-IIс с затонувшего эсминца "Быстрый" [54].
   130мм орудия, с длиной ствола в 55 калибров, образца 1913г. (конструкции ОСЗ-Виккерса) снимались с затонувшего крейсера силами специалистов ЭПРОН с затонувшего крейсера. Всего крейсер имел 15 орудий этой системы (9 палубных, щитовых и 6 казематных) Палубные установки (кроме одной поврежденной) и были использованы для оснащения батарей. Впоследствии были подняты и 5 казематных пушек, использованные для замены поврежденных и изношенных тел орудий. Но не только 100 и 130мм орудия были сняты с крейсера, были подняты и 45мм орудия, составлялвшие зенитный калибр крейсера. Впоследствии, эти пушки были использованы для установки в дотах БО.
   Этим же приказом были узаконены ранее созданные двухорудийные 130мм временные батареи, (N111, 112). По состоянию на 15 ноября 1941г. в резерве (орудия потопленных и поврежденных кораблей) числятся 19шт. 130мм орудий, 6шт. 100мм орудий, 2шт. 76мм орудий 34К, 9шт. 45мм пушек 21К. Девять орудий 21К это пушки "Червонной Украины" (4 шт.), Беспощадного (3шт.), орудия поврежденных ПЛ (2шт.) 6шт. 100мм орудий -это три спаренные 100мм установки "Минизини" с крейсера "Червона Украина".
   Вопрос со 130мм орудиями несколько сложнее. С "Червонной Украины" подняли девять палубных щитовых орудий (казематные орудия подняли позднее, в январе 1942г.) Но одно из них оказалось поврежденным. С "Беспощадного" демонтировали 3 орудия Б-13. С "Быстрого" подняли 4 орудия Б-13. С "Совершенного" еще 4шт. Итого 19шт. Цифра совпала.
   15.ноября 1941г. в районе Балаклавы, ночью, немецкая 72-я дивизия произвела перегруппировку. 266-й пехотный полк этой дивизии занял позиции во втором секторе, а основные силы дивизии были сосредоточены в 1-м. секторе. Основной ударной силой на этом участке выступали 105 пехотный полк 72-й дивизии и 72-й пионерный (саперный) батальон.
   0x01 graphic
   Фрагмент выписки из журнала боевых действий 2-й дивизии.
  
   Советские источники пишут о множестве танков, принимавших участие в боях в районе 1-го сектора. Реально, по немецким документам проходят только два трофейных советских танка и бронетехника 22-го разведывательного батальона, который оставался в секторе до 22.11.41г.
   Журнал боевых действий 2-й дивизии в части записей за 15.11.41г. очень краток. Вроде бы как ничего не происходило, но при этом становится совершенно непонятно, почему в предыдущих записях высота 212.1 числится за советскими войсками, и ее обстреливает противник, а в последующих высота занята противником и с нее обстреливается Балаклава.
   Вот что указано в воспоминаниях:
   0x01 graphic
   0x01 graphic
  
   Если это так, то очень похоже, что и в данном случае поработали "Бранденбуржцы".
   С утра 15 ноября противник повел бои за расширение захваченного плацдарма и на прорыв в долину Золотая балка по долине между фортами "Южный" и "Северный". Правда, при этом командующий 72-й немецкой пехотной дивизией, видимо, посчитав советские части разгромленными, вел наступление сразу в нескольких направлениях, распыляя силы.
   Первый удар наносился против коников 40-й дивизии от лесничества по дороге между высотами 440.8 и 508.1 в направлении дер. Камары (Оборонное). Этот удар наносился силами двух пехотных батальонов 72-й немецкой ПД. Возможно, эту атаку поддерживала батарея штурмовых орудий 190-го дивизиона. Все дело в том, что дивизион числится в составе 54-го корпуса, но многие советские ветераны однозначно утверждают, что немцев поддерживали 3 или 4 танка. Этот вопрос требует уточнения.
   Второй удар наносился в направлении гребня высоты 440.8 силами двух батальонов немецкого 105 ПП. Третий удар наносился в направлении высоты 212.1 и Генуэзской башни, с тем, чтобы обеспечить левый фланг атаки по долине между высотами 212.1 и 386.6 с целью выйти в долину Золотая балка. Этот удар наносился силами батальона немецкого 105ПП и пионерного батальона, при поддержке противотанкового дивизиона. Противостоять этому удару должны были все те же курсанты МПО НКВД и бойцы батальона к-на Кудрявцева.
   По началу немецким войскам, на этом направлении сопутствовал успех. С высоты 386.6 войска противника, сбив заслоны 383 полка, пересекли долину между высотами, и решительным броском захватили часть форта на высоте 212.1 , но далее продвинуться не смогли. Не смогли они и выйти в долину Золотая балка. Почему?
   Ситуацию спасли бойцы одной роты запасного артполка, занятые на строительстве дзотов, расчеты 7-й отдельной батареи дотов и мужество бойцов школы НКВД. Выскочив к форту "Северный" части немецкого пионерного батальона смогли захватить передовые стрелковые окопы, но были остановлены кинжальным огнем двух ручных пулеметов.
   Противнику удалось захватить недостроенную левую казарму форта, после тяжелого боя, была захвачена и центральная казарма, но в правой казарме форта засело до двух взводов под командованием мл. лейтенанта Мирошниченко. Рядом с казармой находились позиции двух морских 45мм пушек, которые впоследствии, назовут на послевоенных схемах дотами N 5А и 6А. На тот момент они еще своего номера не имели, т.к. только 9 ноября был ликвидирован Балаклавский участок, и шла передача его имущества в СОР. Орудия, по-прежнему, числились за учебными батареями.
   Это были обычные деревоземляные орудийные дворики на бруствере форта (остатки их, сохранились до сих пор). Рядом, был перекрыт бревнами и бетоном участок стрелкового окопа, где оборудовали склад боезапаса. Эти два орудия, ранее составлявшие матчасть учебной батареи школы младших командиров МПО НКВД, в первые дни войны использовались как часть ПВО Балаклавы.
   Из воспоминаний И.Г.Писарихина, полковника в отставке, бывшего начальника 1-й морской Пограничной школы младшего начсостава НКВД: "В самые первые дни войны, наша школа стала готовиться к встрече с врагом. Мы отремонтировали восемь 45 мм морских учебных пушек и выставили их в районе Балаклава-Кадыковка. При налетах фашистской авиации на Балаклаву, зенитная батарея вела мощный огонь трассирующими снарядами. Вокруг вражеских самолетов создавалось море светящее и нервы фашистских летчиков не выдерживали такого "нестандартного" огня и самолеты сворачивали в сторону моря. Боеприпасами нас снабжал учебный корабль "Комендор". Этот корабль ходил в Одессу и привозил оттуда боеприпасы е раненых защитников Одессы.".
   История Балаклавской батареи дотов достаточно любопытна. П.А.Моргунов в своей книге "Героический Севастополь пишет: "Мужественно сражалась с врагом 15-я отдельная батарея дотов (командир -- старший лейтенант А. И. Киливник, военком-- политрук Г. А. Кустенко), расположенная в районе дер. Кадыковки. Батарея имела шесть 45-мм, одно 100-мм и одно 75-мм орудие". Данная фраза содержит сразу несколько ошибок. 15-й эта батарея стала только 5 февраля 1942г. До этого она была 7-й отдельной батареей дотов.
   Но на момент описываемых событий, эти орудия даже 7-й батарей еще не являлись. В приказе командующего ЧФ от 28 октября 1941г. упоминается "... содержать сверх штата... 8 командиров дотов..." . Это и есть как раз восемь 45мм орудий Балаклавской группы. Четыре орудия стояли на границе дер. Кадыковка (1А-4А) Один дзот стоял у деревни Камары (Оборонное) 8А и дзот N 7А стоял у поворота Балаклавской дороги на Карань (Флотское). А вот 5А и 6А находились как раз в районе форта. Окончательно 7-я отдельная батарея дотов была сформирована уже после 1-го штурма, но в несколько другом составе.
   Чуть позже открыла огонь 19-я батарея береговой обороны. Батарея вела огонь почти в упор, с расстояния 2-3 км, шрапнельными снарядами. На подступах к Генуэзской башне противник так же был остановлен. За советскими войсками остались скаты высоты с крепостью, обращенные к бухте. Дальнейшее продвижение противника было остановлено огнем береговых батарей N 18 и 19 и остатками 383-го полка. Курсанты школы МПО залегли по обратным скатам высот, вне зоны досягаемости немецких минометов и в мертвой зоне немецкой артиллерии, укрываясь в складках местности. Продвинуться дальше противнику помешал огонь ручных пулеметов и береговых батарей. Немецкое наступление остановилось. К Концу дня сложилась странная ситуация, когда половина форта оказалась в немецких руках, а половина в руках советских войск. Аналогично складывалась ситуация и на других участках. Захватив часть форта "Северный", немецкие войска попытались выйти в долину Золотая балка, и частично им это удалось. Брешь между 1-м и 3-м батальонами 383-го полка закрыть было нечем и некем.
   Как пишет П.Г.Моргунов: "Коменданту сектора полковнику П. Г. Новикову не удалось своевременно подбросить подкрепления на Балаклавский участок, где оборонялся батальон школы НКВД, который самоотверженно сражался, но понес большие потери и был вынужден отойти. В результате в полосе I сектора создалось критическое положение". Оценка правильная. Несмотря на то, что сектор был самым маленьким в обороне Севастополя, на начальном этапе П.Г.Новиков с задачей не справился. Советское командование слишком поздно осознало серьезность ситуации.
   Реально П.Г.Новиков боем не управлял, бой вели командиры подразделений. Сказалась плохо налаженная связь. Из-за этого и были потеряны удобные для обороны высоты. Оборона на участке 1-го сектора держалась только благодаря огню одной береговой батареи N19. Для нее самой вопрос удержания Балаклавских высот, являлся вопросом жизни и смерти. Расположенная над входом в Балаклавскую бухту, батарея была расположена флангом к высоте 386.6. И в случае установки артиллерии противника на этой высоте, она была бы обречена. Орудия батареи, прикрытые только щитами, оказывались под обстрелом прямой наводкой с очень короткой дистанции. 15 ноября, ведя огонь по немецкой пехоте в районе дер. Варнутка, Кучук-Мускомья и старого сухопутного форта, только что захваченного гитлеровцами, батарея N 19 израсходовала 486 снарядов. В этот день батарея вела почти непрерывный огонь, обеспечивая, в том числе и собственную безопасность. Начиная с 14 ноября 1941г. батарея постоянно находилась под обстрелом противника. Дважды пожар угрожал погребам боезапаса, но личный состав гасил пламя, не прекращая стрельбы. Был перебит кабель связи с боевой рубкой.
   Из немецких воспоминаний: "Пехотинцы из 3-го взвода нашего батальона укрылись от огня большевиков в бетонном бункере, откуда днем ранее был выбит противник. Огонь тяжелой батареи противника был просто ураганным, кругом летели куски скалы и раскаленное железо. Командир 3-го взвода рассчитывал укрыть своих храбрых воинов за бетонными стенами, но прямое попадание огромного снаряда в стену их убежища, превратило бункер в братскую могилу для 17 наших товарищей. Мы даже не смогли их похоронить должным образом, многие тела были разорваны и изувечены взрывом...
   Наши минометчики ночью успели вырубить в скалистом грунте позиции, но прямыми попаданиями тяжелых русских снарядов минометные и пулеметные позиции были смешаны с землей...
   Большую проблему для нас составляли самолеты противника, атаковавшие бетонный форт на бреющем полете, ведущие огонь с короткой дистанции по бойницам ... ".
  
   Черноморский флот начал ввозить в Севастополь то, что перед этим интенсивно вывозил. В этот день в главную базу прибыли транспорт "А6хазия" и эсминец "Незаможник". Начался обратный процесс. Боезапас и вооружение со складов флота на Кавказе начали возвращать в Севастополь. Но это было именно имущество флота, которое ранее посчитали не нужным для обороны города, армейский боезапас и обеспечение начали поступать в город еще позже.
   15 ноября командование СОРа послало телеграмму на имя Сталина, Кузнецова и Левченко: "ДОКЛАД КОМАНДУЮЩЕГО ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ N 9474 ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ О ПОЛОЖЕНИИ В СЕВАСТОПОЛЬСКОМ ОБОРОНИТЕЛЬНОМ РАЙОНЕ (16 часов 18 минут 15 ноября 1941г.).
   Копии: народному комиссару Военно-Морского флота и командующему войсками Крыма
   "Состояние обороны Севастополя продолжает оставаться исключительно напряженным.
   Противник на фронте имеет 50, 72 и 132 пд, 32-ю егерскую дивизию, 36-й мотополк, 118-й мотоотряд, кавбригаду румын и продолжает подтягивать части. 14 ноября вновь подошедшая 72 пд начала наступать на Балаклаву. На восстановление положения брошены все резервы, идет бой. Еще не все наши части достаточно устойчивы в бою. Вчера батальон из войск НКВД открыл там путь противнику на Балаклаву. За весь период боев у Севастополя наши общие потери из небольшого количества войск достигли до 5000 человек. Несмотря на просьбы, до сих пор не получили ни ответа, ни пополнения людьми, винтовок, пулеметов. Снарядов для полевой артиллерии осталось на 3 дня боя. Создавшееся положение не обеспечивает оборону Севастополя. Без немедленной помощи свежими войсками, оружием, боеприпасами Севастополь не удержать. Жду незамедлительно Вашего решения. ОКТЯБРЬСКИЙ КУЛАКОВ".
   Помимо эмоций, в докладе нет ни одной правдоподобной цифры. 32-й егерской под Севастополем не было, зато была 22-я, данных о том, что под Севастополем действовал 36-й мотополк, нет, что такое 118-й мотоотряд, так же непонятно, да и потери были уже не 5 тыс. человек, а намного больше. Причем, большей части этих потерь можно было бы избежать.
   Адмиралу Левченко в тот день было совсем не до Севастополя. Шли последние часы боев за Керченский плацдарм. Керченский оборонительный район уже не существовал. Потери были огромными, и над адмиралом Левченко уже сгущались тучи. Очень скоро адмирал будет разжалован до капитана 1 ранга, и отправлен комендантом в Кронштадт. Объективно говоря, вины адмирала Левченко в этом поражении не было. Он принял командование войсками Крыма, когда ничего уже сделать было нельзя. Он просто поднял упавшее знамя.
   Телеграмма командующего флотом не прошла даром. Н.Г.Кузнецов и Ставка ВГК приняли срочные меры по обеспечению Севастополя всем необходимым. 16 ноября начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников дал распоряжение командующему Закавказским фронтом о немедленном выделении Черноморскому флоту 3000 винтовок, 100 пулеметов и армейского боезапаса согласно требованию флота.
   Одновременно Шапошников направил телеграмму в адрес Октябрьского, Хрулева, Кузнецова и Левченко, в которой указывалось: "Базой питания Севастополя установлен Новороссийск. Подача до Новороссийска распоряжением наркома ВМФ и начальника тыла Красной Армии. От Новороссийска до Севастополя -- распоряжением и средствами Черноморского флота. Прошу Октябрьского иметь в Новороссийске своего представителя. тов. Хрулева прошу ускорить подачу транспортов до Новороссийска. Тов. Октябрьского прошу срочно забрать наличие снарядов и патронов в Новороссийске. Получение подтвердить". Первые грузы прибыли в Севастополь уже 19-го числа. В числе первоочередных грузов был доставлен 122мм боезапас и минометные мины. 21 ноября 1941г., наконец, заговорили 122мм гаубицы Приморской армии.

Глава 18 Ноябрь, 16 и 17 число

   Балаклавское направление вновь стало ареной тяжелых боев. Позиции 1-го сектора по журналу боевых действий определяются следующим образом:
   "... справа старые укрепления (Генуэзская крепость)-северо-восточные скаты отм. 212.1- южнее совхоза "Благодать". Т.е. форт "Северный" был потерян.
   16.ноября 1941г. ночью 16 ноября войскам СОРа был дан приказ генерала Петрова:
   "1. Противник, закончив сосредоточение главных сил к 16/Х1--41, перешел в наступление, нанося главный удар в общем направлении Варнутка -- Кадыковка. Части Приморской армии, удерживая занимаемые рубежи, отражают атаки противника на участке I сектора. Выполняя ранее поставленную задачу, армия, перейдя к жестокой обороне, удерживает занимаемые позиции, не допуская дальнейшего продвижения противника.
   1 сектор с приданными 1330 сп, 40 кд, сводным батальоном 1331СП, 51АП, 175 ОЗАД и бронепоездом "Железняков", удерживая занимаемый рубеж, не допустить дальнейшего продвижения противника в направлении Балаклава -- Кадыковка. Быть готовым с подходом арм. резерва перейти в контрнаступление с задачей овладеть в. 386,6 и восстановить положение па участке I сектора. Поддерживают батареи Береговой обороны согласно особого плана.
   II сектор -- оборонять занимаемый рубеж, удерживая, во что бы то ни стало в. 440,8--555,3 (высота рядом с Чатал-кая, прим мое, АН)--479,4(высота над дер. Алсу, прим. мое, АН), не допустить продвижения противника по Ялтинскому шоссе на Севастополь. Быть готовым к отражению возможного наступления противника на своем левом фланге -- на участке д. Уппа -- Шули.
   III сектор -- обороняя занимаемые позиции, уничтожать части противника, действующие в районе х. Мекензия. С утра 16/Х1--41 7 Бр. мп отвести в резерв сектора и переформировать в 7 морской полк согласно боевого распоряжения от того же числа.
   IV сектор (без 161 СП и МСП) -- оборонять занимаемые позиции, не допустить продвижения противника по долинам рек Бельбек и Кача. К 8 ч. 16/Х1--41 сосредоточить МСП районе свх. С. Перовской для последующей переброски полка в р-н в. 201,8 казарма БРО (Берегового разведывательного отряда , район хутора Дергачи, прим мое АН).
   Участок, обороняемый МСП, занять подразделениями 90 СП; закончить к 6--00 16/Х1--41 г.161 СП составляет мой резерв, оборонять заблаговременно подготовленный. рубеж "КАЗ" (казарма на развилке Балаклавского и Ялтинского шоссе, прим. мое, АН), что 0,3 км севернее в. 244,1 (высота Горная, прим мое, АН) --в. 241,5 (гора Карагач) -- Ялтинское шоссе. Готовность обороны 6-00 16/Х1--41 г.
   9.Задача артиллерии I и II секторов: Подавление пехоты противника на высотах: 386,6 -- "лесн(ничество)" -- 482,2--198,4 -- "лесн(ничество)" не допустить подхода резервов противника по шоссе Варнутка -- Чатал-Кая; быть готовым к отражению наступления противника на
участке Кучки -- Шули.
   10. Комендантам секторов при отражении атаки пехоты и танков противника максимально использовать артиллерийские и пулеметные доты.
   11. ВВС с утра 16/Х1--41 штурмовыми и бомбовыми ударами подавить подходящие резервы противника в районе Кучук-Мускомья, Варнутка и боевые порядки пехоты на рубеже 386,6 -- "родн(ик)", что южнее в. 440,8.
   12. Всем частям для обозначения своего переднего края при действиях нашей авиации выкладывать белые полотнища".
   Этот приказ имел большое значение, так как в нем поставлены задачи всем действующим силам и родам войск по отражению продолжавшегося штурма Севастополя. Разберем его чуть подробнее.
   Пользуясь пассивностью румынских частей, с Северной стороны на машинах были срочно переброшены два батальона 161 стрелкового полка, сформированные из остатков стрелковых частей всей 95-й дивизии. Одновременно, 18-й батальон морской пехоты, ранее входивший в состав полка, как 3-й батальон, был выведен из состава полка. В его состав была передана одна стрелковая рота из состава полка
   Но в бой их вводить не стали, сосредоточив в старых казармах у развилки Балаклавского и Ялтинского шоссе. Вновь созданный 4-й сектор обороны остался без резервов, но линию обороны вдоль левого берега р.Кача заняли части, которые впоследствии стали называть "90-й стрелковый полк". Это были батальон, составленный из личного состава собственно 90-го полка, батальон школы запаса БО полковника Касилова и батальон ЭМШ УО к-на Кагорлыцкого. Личный состав трех батальонов Местного стрелкового полка был отведен в резерв, сначала с совхозу им. С.Первской, а затем к хутору Дергачи, в казармы берегового разведывательного отряда.
   Приказ требовал 7-ю бригаду морской пехоты, которая понесла большие потери, отвести в резерв и переформировать в 7-й морской полк. В резерв бригаду отвели, но в полк переформировывать не стали, вмешался Военный совет флота.
   Любопытна и еще одна деталь. В сводках того времени можно четко увидеть, что противник до определенной даты вдоль Ялтинского шоссе и на участке в районе Чоргуньского аэродрома не атаковал, хотя деревни Кучки и Алсу были захвачены противником. Причина проста. Выход дороги из Чернореченского каньона о стороны дер. Кучки был запечатан 72-м дотом. Дорогу от дер. Алсу перекрыли 73-й и 74-й доты, а движение по Ялтинскому шоссе было невозможно, потому, что высота 555.3 (Чатал-кая) была занята частями 2-го полка морпехоты, которые контролировали шоссе в узком месте, чуть дальше дачи Торопова.
   Упоминаемый в приказе 175-й отдельный зенитный артдивизион, на тот момент числил за собой три зенитных батареи , у которых на вооружении находилось всего... 5 шт. 76мм орудий.
   Любопытно и то, что сложную ситуацию в 1-м секторе заметил не П.Г.Новиков, а И.Е Петров, который дал приказ о срочной переброске резервов, а так же приказал 51-му армейскому артполку, открыть огонь по противнику, наступающему по долине между высотами 386.6 и 212.1. Восемь 152мм пушек майора Жесткова (полковник Бабушкин, командовавший этим полком впоследствии, вышел к Севастополю только 17 ноября вместе с большой группой бойцов) открыли огонь прямой наводкой по противнику.
   В 1-й сектор был переброшен: 1330-й полк, сектору придавалась 40-я КД. Со сводным батальоном 1331-го полка ситуация абсолютно непонятная. По документам, он с 14.11.41г. числится в районе отм. 114.1 (высота над современным Балаклавским рынком), а по воспоминаниям всех ветеранов этого подразделения, батальон вел бой в районе д. Шули, и лишь в ночь на 16.11.41г. был переброшен в пос. "Благодать".
   Наступление планировалось начать в 5 утра, реально оно началось в 13 часов. В это время на помощь совсем обескровленным 514-му и 383-му "полкам" в которых оставалось по 300-400 человек был переброшены первые два батальона 1330-го стрелкового полка, численностью около 1,5 тыс. штыков (командир майор Макеенок, военком батальонный комиссар М. Т. Иваненко).
   Полк, отбросил противника на 700м и занял позиции между ними, перекрыв выход в долину и, позволив последним уплотнить порядки. Однако позиции, удобные для обороны были уже потеряны. Пытаясь хоть как-то облегчить положение 1-го сектора, командование СОР нанесло удар авиацией по коммуникациям 72-й немецкой дивизии. Правда, удар получился слабый. Четыре Ил-2 и четыре И-16 штурмовали вражеские войска в районе Кучук-Мускомья и Варнутка. Было уничтожено и выведено из строя 15 автомашин с грузами. При этом один И-16 погиб из-за ошибки летчика. Всего советская авиация совершила за день 31 самолето-вылет. Объективно говоря, показатель не очень высокий, менее 0,3 вылетов на каждый исправный самолет.
   Бой стих только ночью. 40-я кавалерийская дивизия полностью спешилась, отведя лошадей в тыл, на хут. Молочный. Распределив вышедших бойцов 147-го полка по подразделениям, кубанцы заняли оборону на высоте 440.8, рядом с 514-м полком, что позволило сократить линию обороны и уплотнить его порядки. К этому времени во всей "легкой" кавдивизии оставалось всего 1200 бойцов (при штатной численности 2,5 тыс. сабель). 514-й полк удержал за собой часть высоты 440.8, нависая над глубоко вклинившимися немецкими войсками, Но сил для того, чтобы отрезать войска противника не было.
   Расположение войск в 1 секторе после атаки:
   149-й кавполк 40-й КД - высота 440.8
   1330-й полк -пос. "Благодать",
   154-й кавполк - северо-восточные скаты 212.1
   остатки батальона НКВД - восточные скаты 212.1 и далее до Генуэзской башни
   Высота 212.1 частично была занята советскими войсками, частично немецкими. Любопытно и упоминание о поддержке атаки советских войск бронепоездом N5.
   Бронепоезд N 5 "Железняков" действительно поддерживал эту атаку. На довоенной карте железнодорожная ветка на Балаклаву отсутствует. Нет ее и на картах 1955г. И все же, ветка была. И бронепоезд выходил для поддержки частей 1 и 2 секторов. На немецких аэрофотоснимках ее с трудом, но можно разглядеть. Проходила она от ж/д путей в районе современной платформы "1531км" (чуть ближе к высоте Уч-Баш). Далее, пути шли вдоль Симферопольского шоссе, мимо пос. Новые Шули (Штурмовое), взбирались на скаты Федюхиных высот, выше совр. пос. Первомайка. Выше Первомайки четко прослеживается выемка-огневая позиция. Далее проследить эту ветку не удалось. И действительно, в ночь на 16 ноября бронепоезд вел огонь именно с этой позиции, поддерживая наши войска.
   Из воспоминаний старшины Александрова: "Бронепоезд стоял под парами в Троицком тоннеле. Когда стемнело, прозвучала команда, и поезд двинулся по новой ветке. На всем ее протяжении были выставлены дозоры. Путевые обходчики -- пожилые севастопольские железнодорожники -- встречали нас светлячками фонарей: путь свободен! Вот и исходные позиции. Поезд сбавляет скорость. Теперь он движется медленно, бесшумно. Кругом стоит тишина, лишь слышится посвист ветра да постукивают колеса. Бойцы застыли на своих постах. Слева от нас, кажется, совсем недалеко, потрескивают выстрелы, короткими очередями постукивают пулеметы. Передовая не спит. Низко нависло темное ночное небо. На земле светится рано выпавший снег, ставший уже серым от копоти. В пулеметные амбразуры со свистом врывается холодный ветер. Стволы орудий, минометов и пулеметов наведены в сторону врага. Приглушенно звучат команды. У пулеметов -- в полной готовности вся команда. Рядом со мной -- Шапошников. У него строгое и решительное лицо. Ни тени растерянности или страха.
   Наклоняюсь к нему:
   -- Ну, как, не страшно?
   -- Нет, товарищ старшина, не страшно. Скорее бы бить врага.
   И сразу же после его слов громко прозвучала команда:
   -- Левый борт, огонь!
   Грохот орудий разнесся над степью. Бронепоезд обрушил на врага сокрушающий удар. Прямо впереди вспыхнул фашистский прожектор. Приказываю Шапошникову погасить. есколько очередей, и прожектор слепнет. Залпы следуют один за другим. Подали свой могучий голос артиллерия и минометы первого сектора обороны. Вражеский передний край весь в огне.
   Придя в себя, немцы открывают беспорядочную стрельбу, выдавая свои огневые точки. Нам того и надо. Сразу же по вспышкам бьют наши пушки и пулеметы. В стане врага пожары. Их зарево осветило местность, помогая нам вести бой. Но и противнику нас видно. Его снаряды падают все ближе и ближе. Ярким светом освещают местность вражеские ракеты. Над нашими головами проносятся цветные пунктиры трассирующих пуль. От взрывов снарядов звенит в ушах.
   Увлеченные боем, железняковцы не сразу заметили, как вспыхнула бочка с горючим на балластной площадке. Горящая жидкость разлилась по всей платформе, и та заполыхала факелом, демаскируя бронепоезд. Немцы открыли ураганный огонь. Нужно как можно скорее уходить с опасного места.
   -- Полный назад! -- приказывает командир машинистам.
   Мчимся на всех парах. А платформа горит. Никто не догадался отцепить ее вовремя, а сейчас, на полном ходу, это уже невозможно.
   А взрывы грохочут справа и слева.
   -- В укрытия! -- приказывает командир.
   Все попрятались в казематы. Но нет, не все. Никто не видел, как младший лейтенант Андреев прыгнул на горящую площадку. Сбросить бочку он уже не мог, да и не было смысла. Свесившись с платформы, сделал попытку разомкнуть сцепляющее устройство. Ценой нечеловеческих усилий он добился этого. Но дорога вела под уклон, и отцепленная платформа продолжала катиться за бронепоездом.
   Снаряды падали все кучнее. Один из них попал в угол башни первой бронеплощадки. Нас так тряхнуло, что все подумали: летим под откос. Нервы у всех были напряжены до предела. Но катастрофы не произошло.
   Еще несколько километров, и поезд выйдет в безопасное место. А сейчас останавливаться нельзя. В стереотрубу за действиями Андреева внимательно следит командир. Да и так хорошо видно, как он мечется по платформе, отбиваясь от огня. Одежда на нем дымится. Вот он что-то поднимает и сразу же бросает на платформу: раскаленный металл обжигает руки. Снова поднимает. Мы догадываемся: это тормозной башмак.
   Младший лейтенант перевешивается с платформы. Не достать! Тогда он откладывает башмак и хватает все, что попадается под руку: ломы, кирки, лопаты. Бросает их под колеса. Платформу, конечно, так не остановить, но ход ее замедляется.
   Схватив тормозной башмак, Андреев спрыгивает на насыпь и сует его под колесо. Платформа с грохотом налетает на препятствие, встает дыбом и валится набок. С нее скатываются запасные рельсы и шпалы -- и все это, раскаленное, дымящееся, рушится на младшего лейтенанта. Мы стоим потрясенные: погиб наш отважный друг...
   Но он не погиб. Падая, Андреев попал в канаву. Она и спасла его. Наши разведчики, оказавшиеся поблизости, вытащили Андреева из-под груды рельсов и шпал, сорвали с него тлеющую одежду. Младший лейтенант был без сознания, весь в ожогах.
   Примерно через километр бронепоезд остановился. К месту падения платформы побежали Головенко, фельдшер Нечаев и еще несколько бойцов. Они-то и встретили разведчиков, которые бережно несли Андреева". Эти события как раз и произошли на скатах Федюхиных высот, там где ж/д путь спускался вниз, и далее идет мимо современного поселка Штурмовое.
   В помощь 1330-му полку был направлен его 3-й батальон- сводный батальон 1331-го полка, укомплектованный, в основном, бойцами НКВД. Если говорить точнее, то батальон сформирован еще не был, он поступал к Балаклаве по частям.
   Из Херсонесских казарм перебросили две роты 1331-го полка, сформированные из одесских конвойных частей, и остатков 26-й погранкомендатуры. Из долины Кара-коба, двигались бойцы 54-го охранного полка НКВД, численностью до роты, которых сменил на позициях 31-й стрелковый полк 25-й дивизии. Еще одна рота была сформирована из л/с 1227 полка. Из воспоминаний А.Калганова, бойца охранной роты НКВД: "Несколько дней держали оборону на подступах к деревне Шули, закрывая вход в долину. 14 ноября, ночью наши окопы заняли бойцы 31-го полка Чапаевской дивизии, а мы под покровом ночи, с полной боевой выкладкой, пешком ушли под Балаклаву, по дороге через мост, пересекая Федюхины высоты.
   Весь день шел снег, ноги промокли. Продвигаться было очень тяжело, все несли на себе и сух. Паек и боезапас. На вооружении у нас было пять станковых пулеметов "Максим", пять ручных "Дегтярей", три 50 мм миномета и, у каждого из нас винтовка образца 1891 года. Шли ночью. Примерно в пять утра подъехало несколько походных кухонь с горячей перловой кашей. Проспали световой день, а к вечеру 15 ноября, нас снова хорошо накормили, и мы стали готовиться к переходу на передний край.
   В ночь на 16-е мы приготовились к выходу на позиции, однако где она находится мы имели смутное понятие. Приказ был следующим: "...выйти к дер. Кадыковка и поступить в распоряжение командования 1330-го полка". Была послана разведка. Пошли по целине, по долине и вышли на дорогу Севастополь-Ялта. Наткнулись на бойцов в морской форме, вооруженных СВТ, те указали дорогу к Благодати. Наши позиции были чуть выше казарм на окраине этой деревни. По обе стороны дороги лежали разбитые и обгоревшие тачанки, грузовики, убитые и уже замерзшие лошади. Трупы погибших бойцов были сложены штабелем на окраине деревни, рядом копали мерзлую землю несколько бойцов. Удивило то, что у многих убитых на сапогах были шпоры.
   Сапоги у многих наших бойцов пришли в негодность, и кто-то из наших попытался снять сапоги с покойника. Снять сапоги с окоченевшего тела не удалось, а чрез минуту откуда-то выскочил младший лейтенант, и, угрожая пистолетом, начал кричать, что отдаст всех под суд за мародерство".
   На остальных участках ситуация осталась без изменений. Пока действовала 19-я береговая батарея, противник не мог установить на высоте 386.6 артиллерию и минометы большого калибра, необходимые, для того чтобы сбить советские войска на обратных скатах высоты 212.1. Только за одну стрельбу батарея выпустила 148 снарядов. Всего за день артиллеристы выпустили 524 снаряда. От напряженной стрельбы тела орудий накалялись, вспучивалась краска, матчасть двух орудий вышла из строя, на одном из орудий было обнаружено вздутие ствола. Но иного выхода не было. Батарея жила, пока вела поединок с противником. Батарея почти не имела зенитного прикрытия и начиная с 15 числа непрерывно подвергалась налетам немецкой авиации. Во время боя от разрывов вражеских бомб ослеп замковый комендор краснофлотец И. А. Щербак. Ничего не видя, он продолжал заряжать орудие на ощупь, автоматически. Только когда прекратили стрельбу, батарейцы увидели блуждающего по дворику комендора и поняли, что Щербак ослеп.
   К вечеру было принято решение сводным батальоном 1331-го полка сменить батальон МПО НКВД на скатах высоты 212.1. Батальон школы БО и ПВО остался на своих позициях. Из воспоминаний Калюжного, приведенных в книге М.Лезинского: "Под высотой мы стали скапливаться, а командиры взводов и отделений разбирать своих людей... Прячась за кусты, за валуны мы двинулись вверх, с трудом преодолевая крутизну, к сопке 212. Чем дальше, тем подъем становился круче. Мы то и дело натыкались на ящики с патронами, но больше было пустых, везде расстрелянные пулеметные ленты, гранаты РГД, каски, котелки, а еще выше - трупы. Их было много. Это здесь стояли насмерть моряки-пограничники. Помню, ко мне подполз Ваня Олизько. Мы посмотрели друг на друга и дали слово, что если кто из нас останется жив, обязан будет рассказать людям о наших муках, и о том, как пролилась кровь за Родину.
   У вершины сопки остановились, залегли. Было приказано каждому к утру подготовить индивидуальный окоп. Но это был приказ, который при всем желании невозможно было выполнить: 212-я сопка - это сплошной камень - и утро нас застало на лысой горе, лицом к лицу с жестоким врагом.
   Да, сурово встретила нас высота 212; холодом и огнем - враг обстреливал из пулеметов склоны сопки, но пули пролетали над нами и где-то позади нас вгрызались в камень, издавая неприятные звуки. Было ясно, о нашем существовании они еще не подозревают, и огонь ведется по курсантам пограншколы. По этим выстрелам и ответным очередям из "Максима", мы поняли, что совсем рядом с нами - правее и левее - те, которых мы должны были заменить. Пулеметчикам был отдан приказ: занять позиции курсантов. Что было и сделано, и этот маневр не был обнаружен фашистами.
   Курсанты начали сползать вниз. Обросшие, бородатые, худые, грязные, подползали к нам, обнимали и со слезами на глазах произносили : "Браточки родные, вы пришли нам на помощь, спасибо вам. Держите и не отдавайте Балаклаву врагу". Следует сказать, что курсантов в живых осталось очень мало и мы были поражены их мужеством и героизмом...Понемногу стали обживаться на своих местах. Мучил холод, но и тут нашелся выход: курсанты подсказали нам, что внизу под сопкой склад теплых одеял и мы добрались до него. Из одеял делали поддевки под шинель и теплые портянки - это и спасало нас всех от обморожений и простудных заболеваний. Враг обнаружил смену курсантов только на третий день и сразу же предпринял сильнейший минометный обстрел, а после обстрела - несколько атак. Я бы назвал эти атаки - ползучие! Фашисты ползли на нас сверху, стреляли из автоматов и забрасывали гранатами. Немецкие гранаты с длинными деревянными ручками и далеко летят вниз. Иные даже рвались позади нас.
   Враг нас прощупывал: не испугаются ли новички? Не начнут отступать? Но это не произошло. Фашисты потеряли многих, их трупы усеяли все склоны. Но фашиста недаром называют "коварным", он применил против нас новую тактику: снайперскую. Их снайпера были везде и не давали нам, буквально, голову поднять. Первым был убит наповал снайперской пулей, наш командир роты лейтенант Соболев. Совсем юный, с приветливым и нежным лицом, белокурый, подвижный и жизнерадостный, он то и дело перебегал от одного окопчика до другого и подбадривал нас. Я хорошо знал Соболева, так как он был начальником нашего гарнизона во время охраны тоннелей. На другой день смертельно был ранен наш санинструктор... Вражеские снайперы прижали нас к земле. Днем нельзя было производить работы. Не только мы на горных склонах, вся Балаклава была под прицельным огнем, вражеские снайперы уничтожили не только людей, но и животных. Стреляли по лошадям, коровам, собакам - это, чтобы воздействовать на нашу психику. Особенно фашистские снайперы охотились зя женщинами. Прицельно били не в голову, а ниже живота. Издевались. Позже, когда наши разведчики выследили и пленили снайпера,отличавшегося особенной жестокостью, то он подтвердил наши предположения: да, хотели поиздеваться над пограничниками и жителями Балаклавы. Снайперы причинили много бед, но наши славные командиры предприняли ответные контрмеры, но это будет позднее..."
   161-й полк (командир полковник А. Г. Капитохин) оставил район своего формирования в районе Камышловского моста (бывший хутор Моцениго, получивший новое название артель "Серп и Молот") и пешим маршем отправился в 1-й сектор. При убытии одна рота полка была передана 18-му батальону морской пехоты в качестве 5-й роты.
   Полк прибыл в сектор, занял указанные в приказе позиции, однако участия в боевых действиях не принимал. Полк держали в резерве, на случай прорыва противника в 1-м или 2-м секторе. До этого момента противник во 2-м секторе активных действий не вел. Но с утра 16 ноября 1941г. одновременно с действиями в 1-м секторе 16-го ноября, с 50-я немецкая пехотная дивизия атаковала позиции наших войск во II секторе. Противник наступал в направлении долины Кара-Коба и из района деревни Шули (Терновка). Второй удар наносился из района Уппа-Кучки на Чоргунь, по каньону реки Черная, и по лесным тропам через гряду высот между дер. Шули и Чоргунь. Основной удар наносился на высоту 287.4, которая нависает над дорогой Из дер. Уппа (Родное).
   К вечеру, на направлении первого удара противнику удалось сбить 31-й СП, и войти в долину Кара-коба в район в 1 км севернее выс. 269,0 (Чириш -тепе). На направлении второго удара противника удалось задержать огнем 2-го полка морпехоты и дотов Чоргуньского опорного пункта.
   17.ноября 1941г. ситуация в 1-м секторе складывалась сложная и противоречивая. Приказом И.Е.Петрова в состав сектора был передан своднй полк НКВД в составе 2-х батальонов (командир -капитан НКВД К.С.Шейкин). В ночь с 16 на 17 ноября разведка полка на автомобилях прибыла в Балаклаву. Несмотря на то, что 1-му сектору были переданы значительные подкрепления, ситуация продолжала ухудшаться. Комендант сектора с ней явно не справлялся.
   Вершина высоты 386.6 со старым фортом была занята немецкими войсками, высота 212.1 со старым фортом оказалась поделена между советскими и немецкими частями.
   Но вот что странно: в донесении разведки сводного полка НКВД за 17.11.41г. указывается, что вершина высоты с Генуэзской башней и окраины Балаклавы заняты противником, были подожжены емкости с горючим. Эти же данные подтверждаются воспоминаниями М.И.Розина, который пишет о том, что 17.11.41г пришлось выбивать немцев из домов на окраине Балаклавы.
   Скорее всего, противник прорвался в результате ночного боя, о котором в журнале боевых действий ни слова не сказано.
   Утром 17.11.41г. время советские войска получили подкрепления, подошел сводный батальон полка НКВД. Получив пополнения, советские войска попытались контратаковать немецких саперов на высоте 212.1. По немецким документам на этой же высоте оборонялась и 6-я рота полка "Бранденбург 800". Косвенно это подтверждается и советскими воспоминаниями.
   Так, М.И.Розин (разведрота сводного полка НКВД) пишет, что разведке сводного полка, под командованием ст. л-та Корейченко удалось выйти на вал укрепления 212.1, и разведчики увидели бойцов в советской форме. Приняв их за своих, разведка приблизилась, но попала под огонь переодетых немцев, Корейченко был ранен.
   В то же время, огонь береговой батареи N 19 стал намного слабее. 16 ноября к ночи вышли из строя все орудия. Два из них артиллеристы под руководством капитана Драпушко восстановили, но материальная часть орудий была сильно изношена.
   В ночь с 16 на 17 ноября 149-й кавполк полковника Кулижского был отведен в резерв, для переформирования и пополнения. Любопытно, но во всех письменных источниках в т.ч. и Г.И.Ванеева и у П.А.Моргунова 149-м кавполком командует полковник Калужский (или Калужских), а по кадровым документам командиром полка числится полковник Кулижский Леонид Георгиевич. Однако, привести себя в порядок кавалеристам не удалось.
   Около 3 час. 17 ноября 1330-й стрелковый полк контратаковал противника на высоте 212.1. Бой был долгий и тяжелый. В результате боя около 15 часов пришлось ввести в бой только что отведенный 149-й кавполк. Кавалеристов ввели в бой вместе 1330 м СП. Высота несколько раз переходила из рук в руки, только в 20 ч 45 мин 1-й батальон 1330-го стрелкового полка под командованием лейтенанта В. Д. Полякова доложил о взятии высоты. Немецкие войска на высоте 386.6 вновь оказались в полуокружении. Не смирившись с этим, противник вновь ночной атакой выбил бойцов 1330-го полка из форта. Противник стал устанавливать артиллерию на высоте 386.6, создавая прямую угрозу 19-й береговой батарее.
   Во 2-м секторе противник неоднократно пытался наступать в районе входа в долину Кара-коба, но был отбит. Не удалось ему продвинуться и влево по дороге Чоргунь-Шули. В этот день во втором секторе произошли два события, которые обычно замалчиваются, но оказавшие важное влияние на конфигурацию линии севастопольской обороны. Немцам удалось сбить "замок" с Ялтинской дороги. С высоты Чатал -кая были выбиты части 2-го полка морской пехоты. Противник вышел на подступы к дер. Камары, фронт 72-й дивизии стал сплошным. На другом участке, немцам удалось сбить части 2-го полка морпехоты с высоты 287.4 (современная отметка 291.0). По утверждениям советских источников, современная дорога из села Родное (ранее Уппа) до 1972 г. не существовала. Это не так. Во всяком случае, на верстовке 1886г. дорога обозначена. Захват высоты обеспечивал выход немецких войск в долину реки Шулю (Ай-Тодорка) и как следствие, значительное увеличение протяженности линии обороны 2-го полка. Эта ситуация вызвала большое беспокойство И.Е.Петрова.
   По его распоряжению 3-й батальон вновь сформированного сводного полка НКВД был расположен в качестве резерва в дер. Нов. Шули (современное с. Штурмовое. 2-й сектор обороны).
   К утру 17 ноября местный стрелковый полк, выведенный в резерв армии, сосредоточился в казармах Берегового радиоотряда ЧФ на хуторе Дергачи. Однако полк пробыл в казармах всего сутки. Уже вечером следующего дня, он был выдвинут к Балаклаве. А его место в казармах БРО заняли остатки 7-й бригады.
   Противник действовал по четко разработанному плану. Нанося удары в 1 и 2 секторе, он оттянул на себя основные силы СОР и нанес неожиданный удар в 4-м секторе.
   Днем 17 ноября фашисты силами до двух батальонов при поддержке батареи штурмовых орудий и шести румынских танков предприняли атаку в районе деревень Калымтай и Эфендикой. Одновременно с этим 8-я бригада начала наступление на другом фланге, силами 2-го батальона в направлении высоты 165.4. Складывалась странная ситуация. На одном фланге 8-я бригада наступала, на другом отступала.
   Противник вводил в бой новые силы. Ситуацию в Качинской долине спасла артиллерия. 8-я бригада морской пехоты при поддержке огня батареи N 10, 227-й зенитной батареи отразила атаку. Захваченные противником позиции удалось вернуть. Успех сопутствовал бригаде и на правом фланге, при поддержке 1-й батареи 265-го артиллерийского полка удалось потеснить противника, овладев скатами высоты 165.4.
   7-я бригада была выведена в резерв для пополнения. После оставления Керчи, остатки 9-й бригады морской пехоты, прикрывавшей отход войск с Керченского полуострова, были сведены в два батальона, и сосредоточены, для переброски в Севастополь. Ими планировали пополнить совсем малочисленную 7-ю бригаду МП. Там же был сосредоточены остатки личного состава батарей 120-го (Перекопско-Чонгарского) артдивизиона, береговых батарей Керчи во главе с командиром 120 ОАД, бывшим командиром 2-го ОАД Севастополя В.Ф.Моздалевским. Артиллеристы направлялись в Севастополь для усиления л/с вновь формируемых батарей из артиллерии потопленных кораблей ЧФ.
   К вечеру войска занимали следующие рубежи.
   В I секторе: Скаты высоты с Генуэзской башней-- обратные скаты выс. 212,1 -- совхоз "Благодать" -- обратные скаты и северный отрог выс. 440,8 и далее по Сухой речке;
   во II секторе: безымянная высота в 2 км восточнее Камары -- выс. 253,7 (высота между дорогой на Алсу и выходом из Чернореченского каньона) -- Чоргунь-Иссар- западнее выс. 184,3 (высоты над совр. с. Чернореченское) -- выс. 287,4 (высота над дорогой к дер. Уппа, Родное) -- безымянная высота в 1 км западнее Шули (совр. высота 271.7 при входе в долину Кара-Коба) -- 1 км севернее вые. 269,0 (высота Чириш-Тепе) -- истоки долины Кара-Коба; Линия фронта в районе долины была весьма странной. Практически по всей длине хребта Эли-Бурун, под обрывом на расстоянии 1км от него занимали позиции немецкие войска. Ими же был захвачен хутор Кара-Коба, советские войска же занимали высоты перед ними высота 271.7-Чириш-тепе-Читаретир.
   III сектор Высота 137.5, далее, вокруг хутора Мекензия, 800м от дороги Черекез-Кермен-х.Мекензия, скаты Мекензиевского плато- высота Яйла-баш- хребет Кымыр-кая
   IV сектор ст.Бельбек- родн. Беш-иол- Азис-оба- по левым скатам Балки Коба-Джилга - родн.Алтын-баир-берег моря.
  

Глава 19 Ноябрь, 18 , 19 и 20 число

   18.ноября 1941г. 1-я королевская горнострелковая румынская бригада получила приказ о переходе в подчинение 30-му немецкому корпусу. Началась переброска бригады под Севастополь. Сюда из состава бригады перебрасывалась 1-я горная группа (2-й, 3-й батальоны горных стрелков (vanatori munte) и 2-й горный пионерный батальон), спустя сутки, 1-я горная группа была усилена 14-м батальоном, горно-артиллерийским батальоном и 4-м артиллерийским полком. К 23 ноября бригада полностью заменила немецкий 124-й пехотный полк (72-я ПД) в первой линии, а полк был выведен в резерв.
   Линия фронта стабилизировалась, бои приобрели позиционный характер. Бой шел в первом секторе в районе высоты 440.8 и районе высоты 212.1. Шел бой и в долине Кара-коба, но и там части 31-го полка отбили противника. Части первого и второго секторов продолжали упорно оборонять свои позиции. Поздно вечером подразделения 1330-го стрелкового и 149-го кавалерийского полков атаковали противника в районе высоты 212,1 и к утру подошли на расстояние 100 м к форту "Северный". Дальше советским частям продвинуться не удалось.
   0x01 graphic
   В главную базу прибыли транспорты "Кубань" и "Красногвардеец". В Севастополь начал возвращаться флотский боезапас. Пользуясь относительным затишьем, в ночь с 18 на 19 ноября 1941г., командование 1-го сектора произвело смену частей на боевых позициях. Остатки двух батальонов 383-го стрелкового полка были отведены на Главный рубеж обороны в район деревни Карань (Флотское). В этом районе, силами бойцов школ младших командиров было начато строительство семи сборных пулеметных дотов и командного пункта 1-го сектора (на высоте с ветряком ЦАГИ).
   Позиции 383-го полка занял вновь сформированный сводный полк НКВД (командир майор К. С. Шейкин, военком батальонный комиссар А. П. Смирнов). Формирование полка НКВД началось еще 10 ноября по приказу начальника погранвойск НКВД Черноморского округа. Полк, на тот момент был двухбатальонным. Третий батальон, по-прежнему находился в дер. Новые Шули (Штурмовое) в резерве 2-го сектора, и лишь 21 ноября 1941г. прибыл в Балаклаву. Два батальона сводного полка НКВД, каждый по 1100 бойцов заняли позиции: Генуэзская башня - обратные скаты высоты 212.1- совхоз "Благодать" (искл.) Позиции от совхоза "Благодать" до дер. Камары (Оборонное) занял 161 стрелковый полк (командир полковник А. Г. Капитохин, военком полковой комиссар П. А. Нуянзин). 1330-й стрелковый полк поставлен во втором эшелоне, в пос. Балаклава, на участке высота 212,1 -- совхоз "Благодать", На случай прорыва противником позиций сводного полка НКВД. В связи с потерей высоты 555.3, потребовалось перегруппировать войска, чтобы перекрыть долину Сухой речки. В связи с этим, 514 полк был снят со своих позиций и закрыл собой Ялтинское шоссе. В пос. "Благодать" был сосредоточен усиленный батальон Местного стрелкового полка, во главе с командиром полка полк. Барановым. Батальон совершил ночной марш из казарм БРО на хуторе Дергачи и был сосредоточен как резерв сектора. Противник так же производил перегруппировку войск.
   Для штурма Балаклавы немецким командованием были подтянуты еще два (22-й и 17-й) пионерных батальона . Всего в указанном районе были сосредоточены: остатки 105 ПП (72ПД), два батальона 301ПП (72ПД) 72,22,17-й пионерные батальоны. Кроме того, против 1-го сектора были сосредоточены два противотанковых и два тяжелых артдивизиона. Соотношение сил было явно не в пользу советских войск.
   18 ноября 1941г. приказом командующего ЧФ N0708 от 17.11.41г., 152 курсанта 2-го курса ВМУБО были выпущены досрочно в звании "младший лейтенант", 200 курсантов 1-го курса были выпущены в звании "сержант".
   417 человек из состава батальона ВМУБО были переданы в 105-й отдельный саперный батальон 25-й стрелковой дивизии. [56]. В их числе 11 младших лейтенантов и 137 сержантов. В состав 105-го батальона (он на тот момент числился стрелковым) была передана матчасть батальона ВМУБО, в том числе и 82мм батарея (бывшая батарея ст. л-та Мезенцева из 51-й армии).
   В этот же день . приказом командующего ЧФ N0712 от 18.11.41г., был расформирован запасной артполк.
   19.ноября 1941г. ночью начался демонтаж уцелевшей матчасти береговой батареи N19. Противник минометным огнем противодействовал работам. Удалось демонтировать тело орудия N2, однако, из-за обстрела противника его пришлось оставить на массиве батареи. Успешно прошел только демонтаж 4-го орудия, расположенного за скальным выступом, на котором находился НП батареи. Остальные орудия демонтировать не удалось об этом четко свидетельствует немецкий снимок, на котором четко видны: орудие со щитом в отдельном дворике на левом фланге батареи (там где сейчас расположены антенны-ретрансляторы мобильной связи), тело второго орудия лежит на массиве батареи, еще одно орудие (без щита) установлено в 3-м дворике батареи.
   К этому моменту полностью вошла в строй и была опробована стрельбой береговая батарея N14, однако из-за расположения батареи, ее применение для поддержки войск 1-го сектора было весьма ограниченным.
   Весь день продолжались упорные бои в первом секторе, где войска СОР пытались наступать, но продвинуться не могли из-за сильного артиллерийско-минометного огня противника. К вечеру части сектора занимали рубеж Генуэзская башня (искл) -- восточные отроги высоты 212,1 -- совхоз "Благодать" В других секторах было относительно спокойно. До 19 ноября 1941г. артиллерия Примармии крайне ограниченно поддерживала войска. Активно действовали только две батареи 265 корпусного и 51-го армейского артполков, к орудиям которых (МЛ-20) в Севастополе имелся 152мм боезапас. В этот день в главную базу прибыл транспорт "Курск" (капитан В. Я. Труш) в охранении тральщика N 16. Это был первый транспорт, доставивший боеприпасы для Приморской армии. В основном это был 122мм боезапас для орудий 134-го ГАП и 76мм снаряды для новых орудий дивизионных артполков. В главную базу также прибыли эсминцы "Способный" (командир капитан 3 ранга Е. А. Козлов) и "Сообразительный" (командир капитан 3 ранга С. С. Ворков), которые доставили два батальона 9-й бригады морской пехоты (1147 человек) и личный состав бывшего 120-го артдивизиона (около 250 человек).
   19-го ноября был расформирован Запасной артполк ЧФ. Его личный состав приказом от 9 ноября 1941г. был полностью распределен по подразделениям.
   Командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Ф. С. Октябрьский получил директиву Ставки ВГК от 19 ноября N 004973, которой командование войсками Крыма упразднялось. Теперь Севастопольский оборонительный район подчинялся напрямую Ставке.
   20.ноября 1941г. Обе стороны исчерпали все возможности для наступления. Однако командование СОР предприняло еще одну попытку захватить высоту 386.6, отрезав таким образом, немецкие войска на высоте 212.1. Командованием СОР был издан боевой приказ N005 от 20.11.41г. в котором требовалось после подхода ударной группы из 2-го сектора начать наступление на выс. 386.6 и 212.1. Наступление намечалось на 21.11.41г.
   Местный стрелковый полк, намеченный для усиления атаки, полностью сосредоточился в 1 секторе. Казармы БРО на хуторе Дергачи, заняли вновь прибывшие на ЭМ "Способный" и "Сообразительный" в Севастополь батальоны 9-й бригады морской пехоты (1-го формирования). Было принято решение использовать прибывший личный состав для пополнения 7-й и 8-й бригад морской пехоты.
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Стоим в резерве командующего Приморской армией. Штаб разместился на Максимовой даче, в казармах одного из подразделений разведки флота; наши передовые части -- на западном склоне Сапун-горы; тылы -- по-прежнему в здании бывшего зенитного училища на Корабельной стороне. Бойцы отдыхают, занимаются. Правда, не все. Третий батальон майора Мальцева так и остается на переднем крае в третьем секторе у генерала Коломийца. Бои там не прекращаются, батальон несет потери. 18 ноября капитан Бибиков поднял свою роту в контратаку. Противника отбросили, но в бою были ранены Бибиков, командир пулеметного взвода старший сержант Владимир Гришко, командир отделения старшина 1-й статьи Федор Ищенко и еще несколько бойцов и командиров. За день перед этим с тяжелым ранением отправили в госпиталь командира пулеметной роты старшего лейтенанта Сергея Михайловича Карнаухова". Фактически от 7-й бригады остались только управление, тылы, артиллерийский и минометный дивизион.
   Прибывший личный состав 120-го артдивизиона распределили по вновь созданным береговым батареям. Уже 20 ноября 1941г. первые два орудия, установленные на скатах Сапун-горы, недалеко от хутора Дергачи открыли огонь по противнику. Это была 114-я береговая батарея под командованием П.С.Рабиновича.

Глава 20 Ноябрь, 21, 22 и 23 число

  
   21.ноября 1941г. Советские войска в 1-м секторе перестроили свои боевые порядки. Рано утром правофланговые части второго сектора (514-й стрелковый полк) и левофланговые части первого сектора (161-й стрелковый полк, местный стрелковый полк и батальон 1330-го стрелкового полка) при поддержке 51-го артполка и береговых батарей перешли в контратаку с целью овладения высотами 386,6 и 440,8. Не учло советское командование одного: немецкие войска так же перешли в "решительное и окончательное наступление на Балаклаву", как было указано в приказе.
   Войска, наступавшие на смежных флангах первого и второго секторов, встретились с крупными силами врага, которые также перешли в наступление при поддержке четырех штурмовых орудий. Ожесточенный встречный бой длился до вечера.
   72-я пехотная дивизия немцев, усиленная 17, 22 и 72-м саперными батальонами, наступала в двух направлениях: от высоты 212,1 вниз, к Балаклаве и в направлении от Сухой речки к д. Камары. Т.е. 1330-му полку и многострадальному 514 полку пришлось принять встречный бой.
   Севастопольцы и симферопольцы 514-го полка в районе дороги удержались, но не выдержал их сосед слева: 161 стрелковый полк. Около 14 часов бойцы 161-го полка побежали, и 22-й немецкий пионерный батальон захватил Камары. Комиссар Местного стрелкового полка, в батальонный комиссар В. Ф. Рогачев, видя сложную ситуацию, в 21 час поднял батальон МСП в контратаку со стороны дер. Благодать.
   Видя это, командир 514 полка полк. Устинов поднял своих бойцов из 514го полка в атаку со стороны Ялтинской дороги. Немецкие войска попали в клещи. В 23.00 контратакой 514-го стрелкового полка и частично местного стрелкового полка противник был выбит из д. Камары. Бой шел ночью и отличался крайней ожесточенностью. Рукопашная завязалась на улицах деревни.
   Из воспоминаний Р.Мюллера: "Путь нам преградило скорострельное крупнокалиберное морское орудие, наполовину вкопанное в землю, орудие развило немыслимый темп стрельбы, поливая нас огненным дождем с расстояния менее километра. Вскоре с соседней вершины, в темноте на нас бросились толпы до зубов вооруженных большевиков, действовавших с немыслимой жестокостью. Огромные черные фигуры мелькали в темноте с немыслимой скоростью, крича что-то невнятное. На моих глазах стоявший рядом со мной солдат был зарублен остро отточенной лопатой. Около полуночи под давлением многократно превосходящих сил противника мы отступили...".
   Немецкая атака была отбита. Из воспоминаний Иваненко (1330полк): "... за водой мы пробирались на соседний участок к источнику в д.Камары или в д.Благодать. В конце ноября, когда утихли бои, мы спустились с холма, на котором стояла дер. Камары. У подножья холма, в круглом окопчике стояло большое морское орудие. Его щит был изрешечен бронебойными снарядами и пулями. Весь окоп до верха был завален длинными гильзами. Рядом на промерзшей земле, штабелем, в два ряда были уложены погибшие моряки- расчет орудия. Я насчитал двадцать четыре трупа. Тыловые раздевали их, складывая шинели и бушлаты в кучу, рядом с орудием и хоронили их тут же, ... в соседней траншее...".
   В этом бою батальонный комиссар В.Ф.Рогачев, по сути, спасший ситуацию, погиб. Был тяжело ранен и командир 514-го полка полковник Устинов. Советские войска закрепились на линии Камары- Ялтинское шоссе.
   Почему побежал 161-й полк? Возможно, ответ на этот вопрос можно найти в воспоминаниях А.Г.Капитохина. "Немецкий удар был исключительно силен. С господствующих высот безжалостно била тяжелая немецкая артиллерия. В фашистских атакующих порядках, дымя моторами, двигались три приземистых тяжелых танка, останавливаясь только для того, чтобы сделать очередной выстрел из короткой пушки. У меня горстка бойцов, собранная со всей 95-й дивизии: кашевары, писаря, связисты. Бойцов, имеющих опыт боев почти нет. Позавчера они прибыли в казармы для формирования и обучения, сегодня это называется 161-й полк, в полку всего два неполных батальона...". Т.е. полк был сформирован из тыловых частей 95-й дивизии и боевого опыта не имел.
   Бои шли и во 2-м секторе, где противник, пытался продвинуться в двух направлениях. Первый удар наносился в направлении высоты, прикрывающей вход в долину Кара-коба. Второй удар наносился в направлении дер. Чоргунь. Однако ни на одном направлении, ни на другом противник успеха не имел.
   В 12 ч 30 мин прибыл лидер эсминцев "Ташкент" (командир капитан 3 ранга В. Н. Ерошенко, военком -- батальонный комиссар А. В. Сергеев), который доставил боезапас для Приморской армии. В тот же день, в 20 ч 10 мин лидер вышел из главной базы.
   Г.И.Ванеев, пишет: " ... маневрируя за внутренней кромкой минного заграждения, с 21 ч 05 мин до 21 ч 48 мин обстрелял пункты скопления войск противника -- Кача, Голумбей и Тас-Тепе. Затем "Ташкент" взял курс к берегам Кавказа. Покинул главную базу и взял курс на Туапсе ледокол N 7, имея на буксире тральщик "Пионер" и корпус тральщика". Проверить возможность и эффективность этой стрельбы пока нет возможности, т.к. пока непонятно с какой позиции вел огонь лидер. По прямой, указанные цели находятся на расстоянии 12,5 км от берега моря. Т.е. лидер должен был вести стрельбы не далее чем в 5,5 милях от устья Качи. Корпус тральщика -это недостроенный тральщик 59 проекта (стапельный номер N250), пострадавший в результате налета 12.11.41, и подлатанный рабочими завода N 201.
   22 ноября 1941г. Ночью 22-го ноября, части, обороняющие 1-й сектор, были сведены в одну дивизию. И.Е.Петровым был отдан приказ о формировании 2-й стрелковой дивизии, в которую вошли 383-й стрелковый полк, 1330-й полк (в полном составе), сводный полк НКВД. В качестве дивизионного артполка, дивизии передавался армейский 51-й артполк подполковника Бабушкина (8шт. 152мм пушек-гаубиц МЛ-20). В качестве средств ПВО в дивизии передали всю матчасть 175 ОЗАД. Нужно сказать, что в состав 2-й дивизии вошли лучшие части СОР. Командование дивизией возлагалось на полковника (по приказу, с 12 октября генерал-майора) П. Г. Новикова. Военкомом дивизии стал полковой комиссар А. Д. Хацкевич. Начальником штаба стал подполковник С. А. Комарницкий, начальником политотдела старший батальонный комиссар А. С. Панько.
   В составе 95-й стрелковой дивизии (четвертый сектор) был сформирован новый 241-й стрелковый полк (командир майор Н. А. Дьякончук). Базой для формирования полка, стал 18-й батальон морской пехоты, который так и не вошел в состав 161-го СП, а остался на своих позициях. Было начато формирование второго батальона этого полка.
   Немецкие войска начали перегруппировку, готовясь предпринять еще одну атаку на советские позиции. Несмотря на нехватку сил, Э.фон Манштейн не оставлял попыток взять Севастополь. Подтягивались резервы с Керченского полуострова, переформировывались немецкие части, понесшие серьезные потери в ходе первого штурма. Новый штурм намечался на 26-е января 1941г. Главный удар должен был наноситься в том же направлении, в полосе 1-го сектора. Временное снижение активности немецких войск, было воспринято командованием СОР за признаки слабости немецких войск. Как пишет Г.И.Ванеев: "Когда наступательный порыв немецко-фашистских войск в направлении их главного удара иссяк, заместитель командующего СОР генерал-майор И. Е. Петров решил восстановить положение во втором и третьем секторах, где ранее противнику удалось вклиниться в нашу оборону в районе хуторов Мекензия и Кара-Коба".
   В районе долины Кара-коба складывалась странная ситуация. Немецкими войсками были захвачены верховья долины, под обрывом хребта Эли-бурун. С другой стороны, 2-м полком морпехоты удерживалась высота над входом в долину со стороны дер.Шули (Терновка). 31-й полк стойко удерживал высоту Чириш-тепе. Высота Читаретир (Кара-коба) и угол долины, выходящий к верховьям Мартынова оврага, так же надежно удерживалась советскими войсками. Здесь занимали оборону бойцы 1-го Севастопольского полка морской пехоты, а по сути батальон ДВФ, батальон Школы оружия УО и 1-й Перекопский батальон. С другой стороны, немецкие войска надежно закрепились в хуторе Кара-коба, создавая постоянную угрозу прорыва в Мартынов овраг или вдоль долины.
   Досаждал командованию СОР и Мекензиевский клин, смыкающийся с клином в долине, но расположенный выше, на плато. 22 ноября была предпринята очередная попытка срезать его, и выровнять линию обороны. План был традиционным. В соответствии с его приказом в третьем секторе, срезая Мекензиевский клин, должны были наступать 54-й стрелковый, 2-й Перекопский и 3-й полки морской пехоты с задачей овладеть х. Мекензия. Внизу, в долине, планировалось выбить противника из хутора. Его планировалось атаковать с двух сторон. С одной стороны его должны были атаковать левофланговые части 31-го полка при поддержке одного танка БТ-7 и пяти вооруженных тягачей Т-20 "Комсомолец". Один танк БТ-7 -это все, что осталось от танковой роты из восьми танков того же типа, прибывшей из Одессы. В боях под Воронцовкой, и при отступлении почти вся матчасть роты была потеряна. К Севастополю, вместе с бойцами 31-го СП вышел только один БТ-7. Тягачи Т-20, вооруженные одним пулеметом, были штатными тягачами противотанковой батареи 31-го СП.
   В 8.00 выделенные части третьего и второго секторов перешли в наступление, но повсюду попали под плотный артиллерийкий, минометный, а затем и пулеметный огонь противника. 2-й Перекопский полк морской пехоты (командир майор И. И. Кулагин) в третьем секторе, продвигаясь вперед, сумел перерезать дорогу х. Мекензия -- д. Черкез-Кермен, но дальше продвинуться не смог. К 15.00 советские войска, понеся серьезные потери, даже не вступив в боестолкновение с противником, были вынуждены прекратить наступление. В долине Кара-коба бойцы 31-го СП достигли каменной ограды хутора, но дальше продвинуться не смогли. Вся бронетехника в этой атаке была подбита.
   Однако и противник, попытавшись атаковать во второй половине дня, силами одного батальона 301-го пехотного полка, в районе Чоргуня был отбит с огромными потерями.
   В Севастополь прибыл крейсер "Коминтерн" (командир капитан 2 ранга А. А. Барбарин) со 122мм артиллерийским и 82 и 50мм минометным боезапасом для Приморской армии. Одновременно в Севастополь прибыли транспорты "Курск" и "Ногин" с флотским боезапасом, продовольствием, полевыми кухнями. Был закончен демонтаж матчасти батареи N19. Орудия было решено перенести на нвую позицию в районе совхоза N10. Пушки батареи имели серьезные повреждения, в связи, с чем удалось восстановить лишь два орудия из 4-х, да и тем имели более чем 50% износ. Только за период с 15 по 19 ноября 1941г. батарея выпустила 2254 снаряда.
   23 ноября 1941г. Немецко-фашистские войска демонстрировали активность, предприняв ряд атак, с высоты 212,1 и в направлении д. Камары. Атаки велись небольшими силами и носили скорее демонстративный характер. Противник готовился нанести еще один удар, для чего начал группировать в Варнутской долине войска. Первые два дня накопление немецких войск в долине оставалось незамеченным советской разведкой.
   Удары наносились по дальним коммуникациям противника. Пять Ил-2, шесть МБР-2, шесть И-5 и три И-16 бомбили и штурмовали вражеские войска в районе Качи. В 15.00 девятка ДБ-3 2-го минно-торпедного полка 63-й авиабригады, которую вели командир полка майор Костькин нанесла удар по немецкому аэродрому в Сарабузе. В результате было разбито 30 самолетов и один "Ю-88" сбит в воздухе. Один из самолетов был сбит над целью, остальные благополучно возвратились на кубанский аэродром.
   Командующий Черноморским флотом получил директиву Ставки от 22 ноября N 005070, согласно которой с 16.00 23 ноября Черноморский флот, по задачам охраны Черноморского побережья от Керченского пролива до Батуми включительно, подчиняется командующему Закавказским фронтом. Это побудило вице-адмирала Ф. С. Октябрьского снова поставить вопрос о переносе его флагманского командного пункта на Кавказ. В Ставку была направлена телеграмма:
   "...Учитывая, что весь флот базируется [на] базах Кавказа, что эвакуация из Севастополя всего ненужного обороне, всего наиболее ценного закончена, что руково­дить Азовской флотилией, Керченской, Новороссийской и другими базами, всем флотом, его операциями, будучи оперативно подчинен Козлову, из Севастополя невозможно, прошу Вашего разрешения перенести руководство флотом [в] Туапсе, оставив [в] Севастополе своего заместителя по обороне главной базы контр-адмирала Жукова с небольшим аппаратом, подчинив ему моего заместителя по сухопутным войскам командующего Приморской армией генерал-майора Петрова"
   В главную базу прибыл транспорт "Котовский", а крейсер "Коминтерн", минный заградитель "Островский", транспорты "Курск" и "Ногин" покинули главную базу. На борту "Курска" находилось "ненужное для обороны" имущество флота (в том числе и одна зенитная батарея). Транспорт "Ногин" перевозил оборудование Морского завода и около 800 человек рабочих и эвакуированных граждан. Начальником эшелона являлся главный инженер Морского завода Ф. И. Кравчик.
  

Глава 21 Итоги 1 штурма

   Итак, можно считать, что 23 ноября 1941г. первая немецкая "попытка" взять Севастополь завершилась, и завершилась она неудачей. Как бы ни хитрил фон Манштейн, как бы ни называл свои действия, это был все же штурм, целью которого было взятие Севастополя.
   Подведем его итоги. Итог первый, Севастополь устоял. Это главное. Итог второй, менее утешительный: удобные позиции и оборудованные рубежи удержать удалось не везде. В центре Севастопольского оборонительного района были потеряны два укрепленных узла сопротивления (Дуванкойский и Черекез-Керменский). Причем потеряли их, вместе с орудиями (об этом четко свидетельствуют немцкие фото).
   Итог третий, более позитивный. Как бы ни скрывали немецкие войска свои потери, большое количество техники (в том числе и бронетехники) противника было уничтожено. Приморская и 51-й армия так же потеряла много техники и артиллерии при отступлении. Потери в личном составе у советских частей в этом штурме были намного выше, чем у противника. Но это были в основном, не потери в бою, а потери при отступлении и слабо организованной обороне.
   Итог четвертый, противник достиг глубокого вклинивания в районе хутора Мекензия. Т.е. наиболее угрожаемое положение создалось в центре, во 2-м и 3-м секторе обороны. В 1-м секторе противник, захватив старые форты, навис над Балаклавской бухтой. Но сама бухта стала как бы преградой для наступления вдоль побережья.
   Итог пятый, оборона СОР обрела зачатки устойчивости и управления. Пусть эта структура была сложной, и не всегда удачной, а цепочка частей, обороняющих город, была неоднородной и (в некоторых местах) редкой, но это была уже организованная оборона.
   Приведу расстановку войск после первого штурма. Информация большая, нудная, но необходимая для тех, кого интересует соотношение сил в последующих событиях (желающие могут пропустить последующие две страницы).
   I сектор
   Комендант сектора -- полковник П. Г. Новиков, военком -- бригадный комиссар А. Д. Хацкевич, начальник штаба -- подполковник С. А. Комарницкий, начальник политотдела -- старший батальонный комиссар А. С. Панько. Командный пункт -- штаб сектора и дивизии: выc. 133,7 (ветряк ЦАГИ над деревней Карань, ныне Флотское).
   На рубежах два полка 2-й стрелковой дивизии. 1330-й стрелковый полк и полк НКВД. Кроме этого, во второй линии в районе Ялтинского шоссе, прикрывая стык секторов, стоял 161-й полк (командир- полковник А.Г.Капитохин) 95-й стрелковой дивизии. Традиционно принято писать, что на рубежах обороны находился и 383-й полк, но это не совсем так. На рубежах "полка" не было. Его остатки приводили себя в порядок в деревне Карань. "Полк" понес тяжелые потери, и нуждался в переформировании.
   От бывших батальонов школ младших командиров МПО НКВД и БО и ПВО, в которые включили личный состав химроты и частей МПВО, к этому моменту, осталось едва 700 бойцов, которых свели в два батальона. Наибольшие потери понесли бойцы МПВО - местной противовоздушной обороны, по сути, ополченцы и военнослужащие тыловых частей школ. 383-й полк составлял резерв первого сектора.
   Как ни странно, в журнале боевых действий 2-й дивизии, полк указан на боеых позициях, что факту не соотвествует. Это подтверждают и воспоминания и ... документы других частей (в том числе и этой же дивизии). Документ явно составлен халтурно, задним числом.
   Войска сектора располагались следующим образом: берег моря ниже Генуэзской башни - склоны высоты 212,1, до границы совхоза "Благодать" занимал сводный полк НКВД (вего 3 батальона, 1325 человек). Два батальона в первом эшелоне, один во втором.
   От поселка Благодать далее до деревни Камары (Оборонное) 1330-й полк (3 батальона 1232 человека). Расположение такое же, как и усводного полка НКВД, т.е.два батальона в первом эшелоне, один во втором. На наиболее угрожаемом участке позади позиций 1330-го полка и соседнего 514-го полка 172-й дивизии (2-й сектор) стоял 161-й полк 95-й дивизии. Его первый батальон стоял от дер. Камары до высоты 164.9 (холм Канробера). Второй батальон находился в третьем эшелоне в районе выс. 123,3 (2-й турецкий редут, в районе Ялтинского шоссе).
   Местный стрелковый полк был отведен в резерв для переформирования в казармы Берегового радиоотряда (хутор Дергачи). Были отведены и остатки 40-й кавдивизии. Располагались они на хуторе Отрадный (Молочные дачи). Всего в секторе: начсостава -- 511 человек, младшего начсостава -- 654 и 3763 человека рядового состава. 51-й артполк пушек - гаубиц МЛ 20 -- 8, в боевых порядках полков 12 шт. 76мм орудий, автомашин -- 84.
   Орудия стояли у подошвы выс. Горная и на развилке Балаклавской и Ялтинской дорог. В строю оставались орудия 7-й отдельной батареи дотов. Четыре 45мм орудия находились на позициях, еще два орудия к 28.11.41г. были отремонтированы расчетами. К этому времени 7-й, отдельной баратее дотов, взамен потерянных орудий дотов 6А и 5А, были выделены два орудия: 75мм Канэ и 100мм пушка Б-24 БМ, т.е. общее количество орудий было прежним: 8шт.
   Пять дотов (N30-34) Тылового рубежа, построенные на тот момент, в расчет можно не принимать: в боевых действиях они участвовать не могли, т.к. находились слишком далеко в тылу, и часть дотов была разоружена. Исключение составлял 100мм дот N 29, располагавшийся в районе развилки Балаклавского и Ялтинского шоссе, но как раз его орудие было передано в 7-ю батарею.
   На тыловом рубеже находились две роты 383-го полка (бывший батальон запасного артполка). В секторе построены 12 пулеметных дзотов и СЖБОТов, но большинство из них находились на линии Главного рубежа в районе Карань- Сапун-гора. Сектор поддерживался береговыми батареями 3-го артдивизиона береговой обороны. В строю находились батареи N 18 (4х152мм) и батарея на Стрелецком мысу (4х130мм). Для усиления сектора была начата установка двухорудийной 130мм батареи N 116 (рядом с х. Лукомского). Два орудия "Червонной Украины", поднятые со дня моря, были установлены на деревянные основания, но первые залпы батареи прозвучали только 25.декабря 1941г. Кроме того, было принято решение восстановить два орудия уничтоженной 19-й батареи.
   Общепринято писать о том, что орудия собрали из уцелевших орудий 19-й батареи, в докладно майора Власова указано, что тела орудий 19-й батареи были использованы для смены тел на 18-й батарее, но более внимательный разбор ситуации показывает, что это не так.
   Номер одного из тел орудий, на "новой" 19-й батарее указанные в документах немецкой трофейной комиссии совпали с номером ствола, проходившим по документам ВМУБО. Второй номер совпал с номером орудия N4 батареи N19.
   Орудия, скорее всего, восстановили за счет матчасти учебной батареи ВМУБО, и орудия N4 демонтированного с 19-й батареи и тумбы орудия N 2. Пушки, собранные из разных деталей было принято установить в районе 7-го км Балаклавского шоссе, у совхоза N10, но выполнить эти работы до конца 2-го штурма не успели. Первое орудие батареи открыло огонь 9-го, а второе 18-го января, нового 1942 года.
   ПВО состояло из 7-й армейской 85мм батареи 880-го зенитного полка, прикрывавшей КП Сектора (ветряк ЦАГИ). Еще две армейских батареи (8-я и 4-я) прикрывали Херсонесский аэродром.9-я армейская батарея прикрывала артиллерию сектора в районе Сапун-горы.
   8-я и 9-я батареи являлись 76-милиметровыми, и показывались то в составе 880-го армейского зенитно-артиллерийского полка, то в составе 26-го армейского зенитного артдивизиона, который еще не был до конца сформирован. В течение всей обороны в составе 880-го Зен АП проходят 20шт. 85мм орудий, это количество остается без изменения в течения всей обороны. Стоит отметить еще один факт. В этот период обороны флотские и армейские зенитные части были объединены в одних и тех же частях, и в состав 2-го зенитно-артиллерийского полка входили как флотские, так и армейские батареи.
   Частично сектор прикрывался 926-й флотской зенитной батареей в районе хутора Лукомский. Остальные флотские батареи (928, плавбатарея N3), расположенные в секторе, прикрывали аэродромы и важные объекты в тылу.
   Второй сектор.
   Комендант сектора --полковник И. А. Ласкин, военком --бригадный комиссар П. Е. Солонцов, начальник штаба -- майор А. П. Кокурин, начальник политотдела -- батальонный комиссар Г. А. Шафранский. Командный пункт --штаб сектора и дивизии: хут. Дергачи.
   Участок от дер. Камары (искл.) -- Итальянское кладбище (искл.) занимали пополненные остатки 514-го полка. 2-й полк морской пехоты (3 батальона) был незадолго до штурма пополнен, и занимал позиции Итальянское кладбище -- Ниж. Чоргунь -- восточная опушка леса восточнее Верх. Чоргунь -- дорога 2,5 км юго-западнее Шули (поворот совр. с. Родное). Далее поперек г. Чириш-тепе, до развилки дорог в долине Кара-коба в районе колодца, занимал оборону 31-й стрелковый полк (2 батальона).
   80-й отдельный разведывательный батальон и 105 отдельный батальон занимали восточные и юго-восточные скаты вые. 256,2(г. Кара-Коба). Как боевая часть батальон ВМУБО был эвакуирован, но большая часть его личного состава была влита в 105 отдельный саперный батальон 25-й стрелковой дивизии. Всего, из состава батальона ВМУБО в него вошли три роты, две стрелковых (командиры: л-т Иноземцев и л-т Пигалев), одна пулеметная (командир л-т Воинов). Третью роту сформировали за счет личного состава 105ОСБ (командир ст. л-т Шевчук).
   Из воспоминаний Воинова (батальон ВМУБО): "Настороение у оставшихся курсантов было невысоким, т.к. командование батальона не нашло даже времени проститься, кроме того, оставшиеся курсанты более суток не получали питания".
   Между 31-м полком и позициями ВМУБО находился один батальон 1-го Севастопольского полка морпехоты (бывший батальон Дунайской флотилии), еще два батальона этого же полка находились на скатах Сапун-горы. Батальоны были задействованы на строительстве дотов и укреплений на участке от Чертовой балки до водокачки (насосная станция Водоканала, сохранилась до настоящего времени).
   В резерве сектора на хуторе Дергачи находились два батальона Местного стрелкового полка. Всего в секторе: начсостава -- 994 человека, младшего начсостава -- 1532 и 9704 человека рядового состава.
   В боевых порядках 2-го полка морпехоты и 1-го Севастопольского полка числилось 12 орудий. В том числе, в артдивизионе 1-го Севастопольского полка числилось четыре полковых орудия. Это были орудия 7-й бригады, вошедшие в Перекопский батальон, ставший частью 1-го Севастопольского полка. Еще одна 122мм гаубица и одно полковое орудие пришли в полк вместе с батальоном Дунайской флотилии. В артдивизионе 2-го полка морпехоты числилось шесть полковых орудий, расположенных в районе Итальянского кладбища.
   На скатах Сапун-горы находился дивизион 52-го армейского артполка (6х155 мм орудий), однако с крайне ограниченным количеством боезапаса. Более никакой тяжелой артиллерии сектор не имел. Зато уже 20 ноября 1941г. со скатов Сапун-горы открыла огонь вновь установленная береговая батарея N 114 (2х130мм). Батарея была приписана к 3-му сектору, но находилась во втором. Во втором секторе была "своя" батарея подобного типа. 25-го ноября от Максимовой дачи открыла огонь батарея N113. Обе батареи представляли собой 130мм орудия "Червоной Украины", установленные в деревянных двориках. Могла вести огонь по противнику и двухорудийная 130мм батарея N 111 (орудия Б-13 с ЭМ "Совершенный"). Ее орудия так же были установлены в деревянных двориках, возле башни Малахова Кургана.
   В долине Кара-коба, в районе современного кладбища пос. Сахарная головка находился 51-й армейский тяжелый минометный дивизион. Кроме того, боевые порядки сектора поддерживались флотскими зенитными батареями N926, 927, 56 и 54. Остальные зенитные батареи, расположенные в секторе были задействованы для ПВО тыловых объектов. Чтобы избежать захвата орудий дотов Передового рубежа, большая часть пушек Чоргуньского опорного пункта была демонтирована. Велось интенсивное строительство сборных железобетонных пулеметных дотов в долине и на горе Кара-коба. Достраивались доты и на скатах Сапун-горы.
   Всего в секторе, в дотах находились:
   одно 100мм орудие Б-24БМ (дот N44 на выс. Суздальская),
   два 100мм орудия Б-24 ПЛ (доты N69 и 23)
   велось строительство двух орудийных деревянных двориков для 120мм пушек Канэ (ниже д. Камары и в районе ГРЭС)
   одно 100мм орудие Б-24 БМ было повреждено в ходе боевых действий в районе д. Камары, велся ремонт орудия.
   4шт. 76-мм орудий (доты N 43, б/н, 26, 27); 2шт.75-мм орудия (18, 28), 12шт. 45-мм орудий (40, 41, 42, 25, 24, 22, 21, 19, 17, 16, 14, 13). В ходе штурма были установлены 1 дот калибром 76мм (34К) и один дот, калибром 45мм. Однако не все указанные орудия находились в казематах, из общего числа дотов, 8 орудий числятся на открытых позициях.
   III сектор -- 25-я стрелковая дивизия. Комендант сектора -- генерал-майор Т. К. Коломиец, военком -- бригадный комиссар А. С. Степанов, начальник штаба -- подполковник П. Г. Неустроев, начальник политотдела -- старший батальонный комиссар Н. А. Бердовский. Командный пункт -- Мекензиевы Горы, штаб сектора и дивизии -- Инкерман -- монастырь.
   Позиции полков сектора располагались следующим образом: 3-й полк МП (3 батальона) -вокруг хутора Мекензия, далее, до края плато (совр. выс. 337.3) 54-й полк (2 батальона). Высота 337.3- высота 318.0 (по краю Мекензиевского плато) 2-й Перекопский полк. Высота Яйла-баш - г. Кымыр-кая 287-й полк (3 батальона). 3-й полк морской пехоты закончил переформирование, получил пополнение. В его состав были включены остатки батальонов: 17-го, ВВС, минометно-пулеметного батальона ЧФ, ряда более мелких подразделений. Численность полка удалось довести почти до полного состава, и полк, пройдя из Инкерманских казарм по Мартынову оврагу, полностью сменил на позициях в районе хутора 7-ю бригаду. Но не вся бригада покинула этот район. На правом фланге полка по-прежнему оставался 3-й батальон бригады под командованием к-на Мальцева.
   Батальон электромеханической школы по-прежнему, знимал позиции во второй линии на Главном рубеже, от долины Бельбека в районе Камышлов до хутора Мекензия, и был занят строительством дзотов и СЖБОТов. Многие дзоты, построенные на начальном этапе подготовки рубежа, перестраивались в сборные бетонные доты. Батальон электромеханической школы формально числился за 3-м полком морпехоты, но влит в него еще не был, и все обеспечение получал за счет учебного отряда.
  
   0x01 graphic
   0x01 graphic
   Фрагмент из воспоминаний А.В.Доли (батальон Электромеханической школы)
  
   Линия дзотов и СЖБОТ проходила от обрыва в долину Кара-коба к верховьям Камышловского оврага, и далее поперек долины Бельбека, до стыка на плато с 2-й линией обороны 8-й бригады. Оба батальона пока чисто номинально входили в состав 3-го полка, и даже во время 2-го штурма их личный состав считался флотским, и обеспечивался за счет флота.
   3-й полк морской пехоты имел в своем составе батарею 76мм орудий, кроме того, в составе 3-го батальона 7-й бригады находилась 32-я батарея бригады (4х76мм орудий)
   2-й Перекопский полк (2 батальона), по сути, представлял собой усиленный батальон морской пехоты, не имевший собственной артиллерии, примерно в таком же составе находился и 54-й полк, однако в боевых порядках полка находилась батарея полковых 76мм орудий.
   287-й полк включил в свой состав 16-й и 15-й батальоны морской пехоты, остатки 287-го полка, частей, сражавшихся в этом районе. Этот полк поддерживал 69-й артполк (всего 6х76мм дивизионных пушек)
   99-й ГАП занимал позиции в районе отрогов Камышловского оврага. Над Камышлами располагались 2-й дивизион (командир к-н Бундич) 265-го АП (152мм орудия) и 3-й дивизион 134-го полка (8х122мм орудий).
   В районе хутора Мекензия части поддерживала флотская зенитная батарея ст. л-та Лимонова (N 219) которая находилась в районе хутора Мекензия. КП 3-го сектора прикрывал 323-й отдельный зенитный дивизион Приморской армии. Еще одна армейская зенитная батарея (N1) находилась на Инкерманских высотах, прикрывая тоннели и Инкерманские казармы. Всего в секторе пушек и гаубиц --45, автомашин -- 200. В секторе числилось: начсостава -- 1146 человек, младшего начсостава -- 1807 и 6397 человек рядового состава.
   Четвертый сектор
   Комендант сектора -- генерал-майор В. Ф. Воробьев, военком -- полковой комиссар Я. Г. Мельников, начальник штаба -- подполковник Р. Т. Прасолов, начальник политотдела -- старший батальонный комиссар М. С. Гукасян. КП -- совхоз им. Софьи Перовской.
   От правого фланга 287-го полка в районе ст. Бельбек (Верхнесадовая) поперек Бельбекской долины, занимал оборону 241-й полк, а по сути, все тот же 18-й батальон морской пехоты к-на Черноусова. Второй батальон полка, формировался в казармах на ст. Мекензиевы горы. Общая численность двух батальонов полка составила более тысячи ста человек (по состоянию на 27 ноября). Из них всего 90 коммунистов, но более 450 комсомольцев, причем, многие вступили в комсомол уже в ходе боевых действий. Позиции 241-го полка, в районе высоты 165.4 (над дорогой) смыкались с позициями 2-го батальона 8-й бригады морпехоты, далее занимали оборону 3-й, 4-й и 5-й батальоны бригады. Две роты 1-го батальона находились на оборонительных сооружениях в районе вые. 133,3 -- г. Пельван-Оба -- вые. 103,9. Одна рота стояла левее пятого батальона, в районе холма Куба-бурун.
   Бригада перекрывала долину до высоты Куба-бурун, а далее занимали позиции части вновь сформированного 90-го стрелкового полка. Т.е. к этому моменту позиции у родника Алтын баир были потеряны и советские части отошли назад. 90-й полк состоял из батальонов И.Ф. Касилова (Школа запаса БО), батальона ЭМШ УО и лишь один батальон был сформирован из остатков личного состава полка. Командовал полком интендант 3-го ранга (майор) Белюга, перешедший на командование полком из хозяйственников Приморской армии.
   Артиллерия сектора состояла из дивизионных артполков 95-й СД: 57-го АП и 397-го, а так же 134-го ГАП(без одного дивизиона), кроме того, в секторе находился 97-й противотанковый дивизион, из состава 95-й СД.
   Всего на огневых позициях в районе сектора, пушек и гаубиц -- 45, автомашин -- 109. В секторе: начсостава -- 892 человека, младшего начсостава -- 1111 и 7315 человек рядового состава.
   Очень часто расстановка частей по рубежам дается с ошибками. Например, у Г.И.Ванеева состав войск сектора дается так: "90-й и 241-й полки 95-й стрелковой дивизии, 8-я бригада и 18-й батальон морской пехоты--высота 165,4, западнее высоты 132,3, 1 км севернее д. Аранчи, высота 57,0 и далее до моря". Однако стоит обратить внимание на то, что 18-й ОБМП и 241-й полк -это одно и то же. Ту же ошибку допускает и П.А.Моргунов.
   Авторы добросовестно подошли к написанию книг, но работать с советскими документами крайне трудно. В них содержится множество ошибок, опечаток, а зачастую и недобросовестной информации. Документы часто заполнялись задним числом, и качество их напрямую зависит от добросовестности человека, их составлявшего.
   Причем даже в то время об этом знали. Так, например, в результате проверки И.Е.Петрова, указывалось, что "...учет потерь в 8-й бригаде крайне неудовлетворительный". Но вернемся к расстановке сил.
   8-я бригада в своих боевых порядках имела две 37мм трофейных пушки, кроме того, ее поддерживала 227-я зенитная батарея и, частично, 366-я зенитная батарея, орудия которой были установлены на позиции бывшей 79-й батареи, расположенной в 2 км западнее дер. Бельбек. Боевые порядки 90-го СП прикрывались армейской зенитной батареей.
   Береговая артиллерия могла активно поддерживать сектор, но не везде. Так, например, Бельбекская долина находилась в мертвой зоне береговой батареи N 30. Не простреливалась долина и огнем восстановленной 2-го декабря береговой батареи N 2 (2х100мм орудия) и батареи N 112. В то же время в секторе действовали две подвижные 152мм батареи N 724 и 725. Батареи 265 артполка полка Богданова так же могли простреливать долину. Частично войскам могла содействовать и 365-я зенитная батарея ст.л-та Воробьева.
   В резерве находились:
   40-я кавалерийская дивизия (149, 151 и 154-й кавалерийские полки). Командир -- полковник Ф. Ф. Кудюров, военком -- полковой комиссар И. И. Карпович, начальник штаба -- полковник И. С. Стройло, начальник политотдела -- батальонный комиссар Ф. А. Скобелев:
   Один кавполк, под командованием полк. Кулижского, находился в дер. Бельбек (Фруктовое) в резерве 4-го сектора, остальные силы дивизии находились в районе ст. Мекензиевы горы в резерве армии.
   175-й Зенитный дивизион дивизии, занял позиции в 200м перед батареей N 365. Всего в дивизии начсостава -- 191 человек, младшего начсостава -- 160 и 748 человек рядового состава, 76мм пушек -- 4, вооруженных тягачей Т-20 7шт. автомашин -- 75. В конце ноября дивизия полностью спешилась и передала лошадей на хутор Молочный.
   7-я бригада морской пехоты (командир полковник Е. И. Жидилов) находилась в казармах, недалеко от хут. Дергачи. В резерве находился и Местный стрелковый полк (командир полковник Н. А. Баранов).
   В резерве находился и 265-й корпусной артиллерийский полк. Точнее, в резерве находился его 107мм дивизион. Начсостава -- 125, младшего начсостава -- 245 и 739 человек рядового состава, пушек-- 22. Это была вынужденная мера, 107мм боезапас в Севастополь еще не поступал.
   Отдельный танковый батальон Приморской армии. Танков Т-34-1шт., БТ-7 1шт., Т-26 пушечных 2шт. Т-26 пулеметных 6 шт. Начсостава -- 30, младшего начсостава -- 79 и 120 человек рядового состава, автомашин -- 6.
   Артиллерия Береговой обороны Гладиой базы. Начсостава -372, младшего начсостава -- 522 и 1984 человека рядового состава, пушек -- 49, автомашин -- 49; в дотах и дзотах -- около 1500 человек личного состава, орудий -- 62, пулеметов -- около 85.
   Части обеспечения:
   Подразделения связи. Начсостав -- 15, младшего начсостава -- 145 и 708 человек рядового состава.
   Противовоздушная оборона. Начсостава -- 304, младшего начсостава -- 841 и 3488 человек рядового состава, пушек -- 108, автомашин -- 137.
   Санитарная пасть. Начсостава -- 84, младшего начсостава -- 148 и 470 человек рядового состава, автомашин -- 21.
   Тыловые части. Начсостава -- 625, младшего начсостава -- 597 и 3039 человек рядового состава, автомашин -- 396..
   Запасные части. Начсостава -- 162, младшего начсостава _ 169 и 1608 человек рядового состава, автомашин -- 12.
   Севастопольская авиагруппа была по численности довольно значительной, но, к сожалению, основу ее составляли самолеты, имеющие весьма незначительную боевую ценность. На аэродром "Херсонесский маяк" базировался 8-й истребительный авиаполк.
   В ноябре в составе полка оставалось всего две эскадрильи (2-я на И-153, 3-я на И-16 и И-15бис). 19 ноября 1941г. в состав полка вошла эскадрилья 32 ИАП ЧФ на Як-1, еще через три дня в эту эскадрилью влили остатки 9, 32 и 62-го ИАП ЧФ на МиГ 3. В декабре поступили самолеты ЛаГГ-3. По состоянию на 25 ноября 1941г. полк числился в составе Як1 (4шт., исправных 2шт.) МиГ -3 (6шт., исправно 3шт.) И-16 (8шт, исправно 5шт), И-153 (15шт., исправно 10 шт.).
   В декабре 1941 г. два И-16 3-й АЭ были оборудованы фотоаппаратами ФАИ-3 и активно использовались для проведения фоторазведки.
   На этот же аэродром базировались 5-я эскадрилья 40-го бомбардировочного авиаполка (4шт. Пе-2). С этого же аэродрома действовали и самолеты 2-го минно-торпедного полка ВВС ЧФС. По состоянию на 03.12.41 г. действовали 3-5 экипажей (без базирования) С 08.02.42 г. с этой площадки действовали уже 9 экипажей.
   На "Херсонесский маяк" базировались и штурмовики - 1-я эскадрилья 18-го ШАП (5 шт. Ил-2). 18-й шап ЧФСформирован 29.10.41 г. на аэродроме Чоргунь под Севастополем на базе 46-й ошаэ ЧФ в 2-х эскадрильном составе. На день формирования полк имел 10 исправных Ил-2.
   Аэродром прикрывали сразу несколько зенитных батарей 364-я (76мм, обр. 1915/28г), 227-я (76мм, обр 1931г.), малокалиберная 551-я (орудия 21К), 928-я (85мм), плавбатарея N 3 (3х76мм, 3 х37мм МЗА)
   На небольшой аэродром "Куликово поле" (в районе совр. ул. Н.Музыки) базировались истребители И-5 (8шт., исправно 6шт.), которые числились "легкими штурмовиками", входившими в состав 1-й АЭ 11-го ШАП. На этот же аэродром базировались самолеты У-2Б и КОР-1 "ночные бомбардировщики" 95-й онбаэ (4шт.).
   Кроме этого в Севастополе находились только гидросамолеты МБР-2 и ГСТ (советский вариант американской "Каталины"). На бухту Матюшенко базировались 15 МБР и 4шт. ГСТ. Эти самолеты можно было использовать только в качестве "ночных бомбардировщиков", да и то с очень незначительной бомбовой нагрузкой.
   Из воспоминаний ветерана 132-й немецкой ПД Г.Бидермана: "Вражеские истребители и бомбардировщики "мартин" ежедневно атаковали места расположения наших батарей, походные госпитали, колонны снабжения, командные пункты и другие цели. К этой нагрузке добавился еще и сезон непролазной грязи. Когда теплело, тропы и дороги превращались в бездонные топи; тяжелые грузовики буквально встали. И опять подвоз материалов к передовой линии фронта оказался в зависимости от неутомимых украинских осликов, тянувших примитивные подводы".
   К 1 декабря боевой состав авиации главной базы насчитывал 61 машину. В том числе: один­надцать МБР-2, четыре Пе-2, четыре Як-1, шесть И-16, тринадцать И-153, шесть Ил-2, пять МиГ-3, восемь И-15, четыре У-2.
   Это все обычное перечисление войск. Без учета их качества, организованности, снабжения и обеспечения боеприпасами. На самом деле, это тоже очень важный фактор. Орудий в Севастополе было много, но ...
   Часть орудий стояли без боезапаса. Орудийные стволы морских пушек имели ограниченный ресурс, который, как показал опыт, был исчерпан еще до окончания 2-го штурма. Снабжение и обеспечение боеприпасами частей было не налажено. В основном, обеспечение частей шло за счет флота, что и определило отсутствие определенных видов боезапаса. Не была отработана система обеспечения частей продовольствием. Например, 18-й батальон (он же 241-й полк) 22 дня не получал горячей пищи. Плохо (а чаще всего, вообще никак) было организовано размещение войск, их бытовые вопросы. В лучшем случае части размещались в самостоятельно построенных землянках. В худшем, люди спали в окопах и под открытым небом. Учитывая то, что зима в Севастополе была крайне суровой, не вызывает удивления высокий процент обмороженных и заболевших. Как показал опыт боев, части для отдыха и приведения себя в порядок никогда не отводились (немецкие войска делали это регулярно).
   Приведу маленкий фрагмент из воспоминаний Мирошниченко (ВМУБО): " 112 курсантов ВМУБО. участвовавших в обороне Севастополя в составе Чапаевской дивизии, вернулись в училище в начале марта. За время переезда из Севастополя до Ленкорани они понемногу свыкались с реальностью, что их отозвали с фронта. После четырёх месяцев пребывания а окопах, они, наконец, смогли осуществить свою заветную фронтовую мечту: в родном училище курсанты помылись в бане, сменили бельё, пообедали горячей пищей, сидя за столом, легли спать в койку с постельным бельем, а утром сделали зарядку, умылись под краном и вытерлись полотенцем".
   Из воспоминаний Воинова (бывший батальон ВМУБО): "Мы вынуждены были жить в окопах, из продуктов выдавался только сухой паек. Наша морская форма достаточно быстро вышла из строя..."
   Из воспоминаний Сорокина (8-я бригада морской пехоты) "Жили все это время в окопах, в окопах была грязь, чавкала вода, скоро мои флотские ботинки пришли в полную негодность...". Это лишь отдельные штихи к картине быта наших бойцов. Их можно привести множество.
   Из донесений 132-й немецкой пехотной дивизии: "Пленный [ИМЯ] показал, что солдатский рацион состоял из 500гр. хлеба, котелка супа, 15грамм сахара, и 40 грамм махорки в день. Флотские части кроме этого, получали 20г. масла, банку консервов и 100г. галет в сутки." Полбуханки хлеба и котелок супа ...мягко говоря, не густо.
   Приведу строки из немецких воспоминаний: "Хотя не было возможности отвести с фронта целую дивизию, отдельные батальоны из наших пехотных полков отводились и направлялись для временного отдыха в тылу, чаще всего в Бахчисарай или в Симферополь. Нам больше нравился Симферополь, с его свободными нравами, чем мусульманский Бахчисарай. В Симферополе, после небольшой паузы заработали пять публичных домов, для солдат и офицеров. Вместе с тюбиками с плавленым сыром, сухими овощами, которые мы называли "колючая проволока", мы получали жетон на посещение публичного дома и два презерватива в месяц, и обычно хранили их в противогазной коробке...".
   Это не "чернуха", это объективное сравнение условий, в которых приходилось сражаться советским и немецким солдатам. Немецкая военная машина была отлаженным механизмом. Быт советских войск, на оборонительных рубежах Севастополя приходилось создавать заново. Особенно сложно было с медицинским обеспечением. После потопления "Армении" на Черноморском флоте остро встал вопрос с медперсоналом. В Севастополе были сформированы заново четыре медсанбата (по одному в секторе) укомплектованные персоналом Приморской армии и запасниками. Остро встал вопрос с обмундированием, особенно с зимним. И все же ... эти проблемы были решены. Пусть не сразу, но с этой задачей удалось справиться.
   В декабре, после доставки 388-й дивизии возникла неожиданная проблема, которую ранее никто не предусмотрел. В дивизии было достаточно много лошадей, а фуража в главной военно-морской базе почти не было. В Севастополе приходилось все организовывать заново, а времени для этого не было. Да, о мужестве защитников города написано многое, но никто не пишет о том, насколько тяжелыми были будни бойцов. Мы привыкли смеятся над "эрзац-валенками" немцев, но забываем, что и в Севастополе бойцы старались получать обувь на 3-4 размера больше и подматывать в сапоги и ботинки ткань, подкладывать солому. Спать, большинству, приходилось на промерзшей земле, без всяких укрытий, завернувшись в шинель. Даже на "зимних" батареях, оснащенных орудиями с "Червонной Украины", сначала строили дворики орудий, а лишь потом, спустя месяц удалось достроить кубрики личного состава (а, по сути, обычные большие землянки, вырубленные в скале). Об этом ветераны в воспоминаниях говорят редко, это считалось обычным...
   Это, на первый взгляд, малозначащие детали, но все это определяет боеспособность каждого отдельно взятого бойца. А в целом... все получается как в "Балладе о гвозде". Малозначащих деталей на войне не бывает. Так, например, во время первого штурма, в одном из 45мм дотов Дуванкойского узла, орудие в течение длительного времени не могло открыть огонь, только из-за того, что не успели снять затвердевшую консервационную смазку, а после трех выстрелов орудие заклинило. И это не единичный случай. Но вернемся к описываемым событиям.
   Многих волнует количество сравнение потерь частей, обороняющих Севастополь и немецких подразделений. Цифры даются самые разные, вплоть до фантастических, но реальную картину все же можно воссоздать. Главное определиться, какие же потери нас интересуют. Приведу только некоторые цифры:
   Начнем самого большого подразделения - 8-й бригады. За 20 дней боев она потеряла (если верить советским документам) 1526 человек, или 1/3 своего личного состава. Из них убитыми 110 человек, ранеными 560 человек, все остальные - пропавшие без вести. По другим частям:
   -2-й Перекопский полк: 555 человек (убито 35, ранено 290, остальные пропали без вести)
   -2-й Черноморский полк: 520 человек (убито 58, ранено 218, остальные пропали без вести)
   -3-й Черноморский полк морской пехоты 1733(!) соответственно: 134 убитых, 444 раненых, 1155(!) пропали без вести.
   -отдельные батальоны морпехоты (данные, не учтенные в потерях частей, в которые были влиты батальоны) 1938 человек, из которых 1524 пропали без вести.
   Если прибавить к этому потери Приморской армии и 7-й бригады (за вычетом потерь во время ее отступления), то получим, что невозвратно потеряны 12 тысяч бойцов, причем, 2/3 из них - пропавшими без вести. Это без учета потерь Приморской армии, при отступлении. Это только те, кто вышел к Севастополю. По утверждению начальника штаба армии Н. И. Крылова, из общего числа потерь 7600 составили раненые. Большинство из них (5700 человек) удалось вывезти на Кавказ. Статистика достаточно грустная, но объяснимая. А что же противник. Советские источники пишут, что потери немецких войск были вдвое (а то и втрое) выше.
   По донесениям, общие потери 11-й армии убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 9583 человека, но эта численность включает в себя бои в горном Крыму и в Керчи.
   22-я пехотная дивизия потеряла 60 человек убитыми, 174 ранеными и 3 человека пропавшими без вести. 24-я пехотная дивизия потеряла 44 убитыми, 287 ранеными и 2 человека пропавшими без вести. Но это были дивизии, которые принимали участие в боевых действиях только на последнем этапе.
   Гораздо выше потери в других частях:
   -50-я дивизия 246 убитых, 1063 раненых, 22 пропали без вести.
   -132-я дивизия 402 убитых, 2114 раненых, 38 пропали без вести (ей пришлось тяжелеевсего)
   -72-я дивизия 399 убитых, 1372 раненых, 27 пропали без вести
   -корпусные части 30-го и 54-го корпусов, ВВС, армейские части (даны одной цифрой) 486 убитых, раненых и пропавших без вести.
   Т.е. невозвратные потери немецких войск составили чуть более 1,5 тыс. человек. Еще 848 человек потеряли румыны. Правда, немцы немного хитрят. В этой сводке нет бригады Циглера, которая и понесла основные потери. Но все равно... соотношение не в нашу пользу.
   Цифры несравнимые, говорящие сами за себя. Досадно, обидно, но эти цифры нужно признать и извлечь из них уроки. Количество убитых и раненых с обеих сторон соизмеримое, а вот пленными мы потеряли намного больше. И в этом нет вины бойцов, большая их часть попала в плен из-за просчетов и ошибок командования. Давайте говорить честно: не умели мы тогда воевать, не имели обученных офицеров, допускали ошибки, шла постоянная смена командования, не было нормального плана обороны, все делалось "на коленке", и вот результат...
   Чудес не бывает. На одном мужестве личного состава далеко не уедешь. "Армия баранов под предводительством льва, намного сильнее, армии львов под предводительством барана". Это не мои слова, они сказаны еще в 5-м веке до нашей эры.
  

Глава 22 Ноябрь. 24, 25 , 26 и 27-е число

  
   24. ноября 1941г. была завершена переброска румынской 1-й горной группы 1-й горнострелковой бригады под Севастополь. Бригада, ранее занимавшаяся борьбой с партизанами, была сменена 19.11.41г. частями 4-й румынской горнострелковой бригады.
   25.ноября 1941г., ночью, в главную базу прибыл конвой в составе эсминцев "Железняков" и "Незаможник", канонерской лодки "Красная Грузия", транспорта "Калинин". Корабли доставили в Севастополь четыре маршевых роты пополнения, всего, около тысячи бойцов.
   Если не считать 2-х батальонов 9-й бригады, и бывших бойцов 120-го артдивизиона, прибывших 19-го ноября, это были первые пополнения, прибывшие в Севастополь. На борту этих кораблей прибыл 122мм артиллерийский и 50мм минометный боезапас. На кораблях были доставлены 3000 самозарядных винтовок СВТ, 47 станковых и 50 ручных пулеметов, что помогло укомплектовать, наконец, дзоты главного рубежа, и частично, восполнить нехватку стрелкового вооружения в частях.
   Покинул главную базу, и взяли курс на Туапсе транспорт "Котовский", прибывший накануне с боезапасом, имея на борту раненых, эвакуированных граждан и груз санитарного отдела флота. Парадоксально, но потом и хлорку и лекарства и перевязочные материалы, придется ввозить в Севастополь. Транспорт следовал в охранении эсминца "Незаможник". Тихоходная канонерская лодка "Красная Грузия", покинула Севастополь в тот же день, вместе с ней следовал морской буксир "СП-16", имея на буксире два недостроенных корабля: тральщик 59-го проекта (стапельный номер N 249) и недостроенный морской буксир (стапельный номер N 261).
   В этот день был произведен пробный отстрел двух первых 130мм батарей, из орудий потопленного крейсера "Червона Украина" - 114-й и 113-й. Отстрел был произведен двадцатью двухорудийными залпами по целям в районе х. Мекензия и долины Кара-коба.
   Пушки поднимал ЭПРОН, руководили работами боцманы Суханов и Шевардин, корабельные водолазы старшина 2 статьи Ганзин и краснофлотцы Селезнев и Мешкунов, водолазы Малышев, Кучерицын, Чабан. Ремонт орудий осуществлялся оперативной группой артиллерийского отдела тыла флота под началом инженер-капитана А. А. Алексеева. Уже 17 ноября водолазы сняли болты, 19 ноября - сняли 5 пушек, а 20 ноября - 2 пушки. Еще одну пушку, замытую илом, подняли на берег через неделю. Двадцатого ноября 1941г. первое 17-ти тонное орудие начало свое путешествие на батарею N 114. Орудие тянули тракторами на деревянных салазках. Уже к 25 ноября первые четыре орудия были установлены в деревянных двориках, и произвели первый отстрел [58]. Готовились к новому штурму.
   11-я немецкая армия, действительно, планировала подтянуть резервы с Керченского полуострова, и возобновить наступление на Севастополь. Из воспоминаний немецкого ветерана Х.Пеша (72-я ПД): "Мы готовились предпринять еще одну последнюю попытку овладеть городом. Мы занимали позиции на "высоте c солеварней" и готовились наступать на порт Балаклава, лежащий у наших ног.".
   Большая заслуга, партизан, артиллерии кораблей ЧФ, и разведчиков, в том, что это наступление все же не состоялось. Разведка заметила усиленную подготовку противника к наступлению. Пленные подтвердили появление под Севастополем новой, 24-й немецкой пехотной дивизии, частей 1-й и 4-й румынских горнострелковых бригад. Объективно говоря, под Севастополем, в районе Фороса и Байдар находились только два батальона 4-й ГСБр румын, основной состав этой бригады занял Южный берег Крыма, одновременно ведя антипартизанские действия в Крымских горах. Все дело в том, что в Крымских лесах укрывались достаточно большие по численности остатки разгромленных, но не сложивших оружие советских войск. Достаточно сказать, что только в составе группы генерал-майора (!) Аверкина насчитывалось на тот момент до 280 бойцов, а общая численность разрозненных групп военнослужащих и партизан в крымских лесах, достигало 5-7 тыс. Т.е. почти дивизия. На борьбу с ними противник был вынужден направить значительные силы. Занималась борьбой с партизанами, в основном, 4-я горнострелковая бригада румын и ряд немецких моторизованных частей. В основном, это были части, ранее входившие в состав моторизованной группы О.фон Боддина. Т.е. 4-я бригада генерала Аврамеску, в действиях под Севастополем не участвовала.
   1-я Королевская горнострелковая бригада, вновь активизировала свои действия во 2-м секторе. Румынские горные стрелки имели меньшее количество тяжелого вооружения, но обладали отличной подготовкой и жесткой дисциплиной. А 1-я румынская ГСБр была элитным подразделением. Впрочем, в 11-й армии почти все части были "не простыми".
   К этой дате, было закончено сосредоточение резервов для наступления. В первой линии немецкий 105-й ПП, и часть 1-й ГСБр румын, во второй резервная группа 1-й румынской ГСБр и два полка (124-й и 266-й) 72-й дивизии.
   Получив данные разведки И.Е. Петров издал директиву: "Противник, подтягивая новые силы (предположительно с керч. направления), к исходу 25/Х1 41 г. сосредоточил в районе Кучук-Мускомья(Резервное), Варнутка(Гончарное), Алсу еще до одной пд, в районе Биюк-Королез(Красный Мак) -- Заланкой(Холмовка) -- свыше одного полка. Прибывшие в район сосредоточения новые части противника выдвигаются па исходные позиции для подготовляемого нового наступления. Переход противника в наступление возможен во второй половине дня 26/Х1 41 г., не ожидая окончания подхода новых сил. Приказываю: комендантам секторов проверить готовность всех огневых средств на вероятных подступах: район в. 212,1--440,8-- Кучки -- Шули -- Чермез-Кермен (ошибка: Череке-Кермен, в районе Эски-Кермена) -- Биюк-Отаркой (Фронтовое) -- Дуванкой (Верхнесадовое) и по долине реки Кача. Усилить оборону этих участков. Артиллерии 26/Х1 41 г. пристрелять все эти рубежи. Подтянуть резервы. Усилить наблюдение. Начальнику артиллерии армии подготовить заградительный огонь, привлечь всю полевую, береговую и артиллерию дотов. Произвести минирование на угрожаемых направлениях. Подготовиться к отражению танков. Будет привлекаться и авиация -- обозначить для безопасности передний край обороны".
   Э. фон Манштейн, действительно, готовился, подтянув части с Керченского полуострова, предпринять еще одну "попытку" штурма, но обстоятельства сложились иначе. На Керченском полуострове, в охране побережья стояла, изрядно потрепанная при штурме Перекопа 46-я пехотная дивизия. Ее усиливала 8-я румынская кавбригада, а так же ряд более мелких частей. Партизанское движение в Крыму еще не было сломлено, и до 22 тыс.(!) румынских и немецких солдат и офицеров были отвлечены на борьбу с партизанами и остатками разгромленных частей РККА. Кроме того, советское командование в этом случае сработало хорошо и упредило удар. Он был намечен на 26-е, но из-за "плохого состояния дорог, не удалось накопить достаточное количество боеприпасов для наступления".
   26.ноября 1941г. если верить советским документам, прошло относительно тихо. Но это не совсем так. 23 ноября немецкий 124-й пехотный полк (72-я ПД) был сменен 1-й горной группой 1-й королевской горнострелковой бригады в составе 2-го и 3-го горного батальонов, 2-го горно-пионерного батальона, 4-й горно-артиллерийский полк. Румынские части вечером 25.11.41г. перешли в наступление, и утром 26-го ноября была захвачена д.Алсу. Румынские войска повели наступление на высоты, занятые частями 2-го сектора. Дльнейшее продвижение румынских войск было с трудом остановлено силами 2-го полка морпехоты. В журнале же боевых действий 172-й дивизии за это число, указано "...линия фронта без перемен" [59]. Правда, непонятно, почему уже на следующей странице линия фронта проходит ужже ближе к Севастополю.
   Погода была морозная, ясная, и в ночь на 26 ноября шесть МБР-2 и два ГСТ бомбили войска противника в Варнутке. По докладам пилотов, в районе Варнутской и Байдарской долин шло сосредоточение войск противника. Утром, погода испортилась, но три Ил-2 и четыре И-16 все же штурмовали вражескую пехоту юго-восточнее д. Нижний Чоргунь и высоты над дер. Упа (Родное). Позже, пять И-5, вылетевшие бомбить войска противника в районе Черкез-Кермен, и семь самолетов И-16, вылетевших на разведку, возвратились, не выполнив задания из-за низкой и сплошной облачности.
   Противники активных действий не вели, командование СОР ожидало перехода противника в наступление. Данные основывались на показаниях пленных, захваченных на участке 8-й бригады и на сведениях, полученных от партизан. Однако данные не подтвердились. Противник в наступление не перешел.
   В этот день командование 8-й бригады морской пехоты, предложило командованию Приморской армии провести еще одну разведку боем. Инициатором очередной "разведки боем" снова выступил комбриг В.Л.Вильшанский.
   Для проверки информации, поступившей 24 ноября 1941г. в разведотдел ЧФ была послана разведгруппа в район Варнутской долины. Группа подтвердила информацию о накоплении противника. Командованием ЧФ было принято решение упредить противника и накрыть сосредоточенные для штурма войска огневым налетом.
   В этот день Военный совет флота направил начальнику штаба Закавказского фронта генералу Ф. И. Толбухину и наркому ВМФ адмиралу Н. Г. Кузнецову телеграмму:
   "Для прочной обороны Севастополя требуется: одна стрелковая дивизия полного состава, один танковый батальон, один гвардейский дивизион PC. Требуются орудия: полковых 76-мм -- 24; дивизионных 76-мм -- 24; 152-мм пушек-гаубиц образца 1937 г.-- 12; минометов -- 52; станковых пулеметов -- 56; ручных пулеметов -- 96. Пополнять снарядами ежедневно по 1 /4 боекомплекта. Создать неснижаемый запас боезапаса до 5 боекомплектов... Каждую неделю подавать четыре маршевые стрелковые роты и одну пулеметную. Перевозки и обеспечение кораблями флота. Погрузка Новороссийск -- Поти. Жду решений. Октябрьский. Кулаков".
   Распределение этой заявки планировалось следующим: 16 полковых орудий в подразделения Приморской армии, 8 орудий в 8-ю бригаду морпехоты, дивизионные 76мм орудия должны были рапределить в 69-й и 57-й артполки в которых был большой процент некомплектности орудий, 152мм орудия планировались в 69-й артполк 25-й дивизии, но...
   Орудия в Севастополь не поступили. В ответ на эти просьбы было получено сообщение из Генерального штаба о том, что для Севастополя отгружено на Новороссийск следующее количество боеприпасов: для 155-мм орудий -- 1500, для 152-мм орудий -- 7500, для 76-мм дивизионных пушек -- 7000, для 76-мм полковых пушек -- 9000, 120-мм мин -- 350, 50-мм мин - 70 000, гранат РГД -- 25 000. Это была первая большая партия боезапаса, выделенная для Севастополя, но в Севастополь все эти боеприпасы поступили намного позже, спустя две недели, и не в полном объеме.
   27.ноября 1941г. Самым ярким событием этого дня стала атака 8-й бригады. Из воспоминаний Ефименко: "Ровно в три часа (утра) 27 ноября, после артиллерийской подготовки, подразделения бригады начали продвигаться в направлении своих объектов атаки. Первая ударная группа в составе одной роты под командованием старшего лейтенанта Кибалова Я.Г. и политрука Иванова, стремительно достигнув окопов противника и уничтожив его боевое охранение, начала продвигаться вперед, и уже к четырем часам утра вышла на восточную окраину деревни Калымтай. Противник был захвачен врасплох и настолько растерялся, что даже не в состоянии был предпринять какие-либо меры для самозащиты.
   Многие гитлеровцы, бросая оружие, в панике начали убегать, но меткий огонь настигал их и они падали тут же невдалеке от своих окопов. Поднятая по тревоге рота противника для оказания поддержки своему боевому охранению, подошла к месту боя с большим опозданием, когда оно фактически уже было уничтожено.
   Противник попытался было отбросить наше подразделение, предприняв для этого контратаку. Но успеха не имел. Наши матросы, с такой силой обрушились на врага, что он не выдержал этого натиска и вынужден был отойти на свои исходные позиции, оставив на поле боя около трех десятков убитых солдат. Поставленная задача была выполнена. Захватив пленных и трофеи, рота под командованием раненного командира Кибалова Я.Г. к десяти часам утра вернулась в расположение своего батальона. Наша вторая разведывательная группа в составе двух стрелковых взводов первого батальона, под командованием лейтенанта Савельева И.П. и политрука Бубнова Г.Н. в короткое время достигла Безымянной высоты, которая оборонялась стрелковым взводом 6 роты 47 пехотного полка. Подойдя к окопам, бойцы бросились в атаку и выбили немцев, овладев высотой. Противник, отойдя на обратные скаты и придя в себя, решил отбить высоту и предпринял контратаку, завязался рукопашный бой. Исход боя, длившегося полтора часа, закончился полным разгромом противника. Потеряв высоту и целый взвод солдат, противник решил выбить наших бойцов из окопов. Для этого гитлеровцы открыли интенсивный минометно-артиллерийский огонь. Подвергаясь сильному обстрелу, разведгруппа удерживала высоту до темноты...".
   Разведгруппа 1-го батальона, сформированная из состава взвода управления и л/с 76мм батареи (за неимением орудий) захватила двоих пленных. Т.е на правом фланге наметился относительный успех. Но были еще две группы, действия которых были не столь успешны. Рота 4-го батальона, под командованием л-та Климина И.Н. и политрука Семыкина О.Г., и рота 3-го батальона, под командованием л-та Паршина, из-за несогласованности действий, понесли большие потери и вынуждены были отойти. Ефименко утверждает, что виноват командир роты 3-го батальона, опоздавший с атакой на 20 минут, однако, учитывая рельеф местности, и малые силы, которыми предпринималась атака, вряд ли можно было ожидать успеха.
   Из воспоминаний Ефименко: "командир роты 3-го батальона вовремя не развернул роту для выполнения поставленной задачи. Внезапность нападения на противника была нарушена еще и тем, что во время движения указанной роты взорвалась одна из противотанковых мин, заложенных противником недалеко от своих окопов. Обнаружив движение наших матросов, противник с копоткой дистанции сильным пулеметным огнем прижал роту к земле и остановил ее дальнейшее продвижение. Что поставил в тяжелое положение успешно продвигавшуюся роту четвертого батальона...Таким образом, рота третьего батальона понесла преждевременные потери в людях, не выполнила свою задачу... Разведка боем 27 ноября застала гитлеровцев врасплох, В результате этой разведки было установлено, что части противника, которые вели бои против 8 бригады, в период с 1-го ноября и по 13 ноября были полностью заменены более боеспособными частями входившими в 22 пехотную дивизию немцев. По заявлению пленных численность немецких рот не превышала 80-90 человек. Организованная разведка боем заставила противника все свои резервы, находившиеся в деревнях, перевести в поле". На самом деле, все боевые действия, которые вела 8-я бригада, назвать "разведкой боем" никак нельзя. Никаких новых данных эти бои не приносили, засеченные огневые точки не уничтожались. Назвать эти действия тактическим наступлением тоже невозможно, они не вели к улучшению позиций. Это были обычные "беспокоящие" действия. К сожалению, анализируя данные о потерях, можно прийти к выводу о том, что это "беспокойство" дорого обходилось бригаде. В документах противника написано коротко и просто: "...слабые попытки атак в районе дер. Калымтай были отражены минометным огнем..." и все. На остальных участках обстановка была более или менее спокойной. Части окапывались на новых рубежах.
  

Глава 23 Ноябрь. Конец месяца.

   28-29.ноября 1941г. Используя полученные от флотских разведчиков данные, прибывшие из Поти линкор "Парижская коммуна" (командир капитан 1 ранга Ф. И. Кравченко) и эсминец "Смышленый" (командир капитан-лейтенант В. М. Тихомиров-Шегула) в 0 ч 14 мин 28 ноября 1941г произвели стрельбу по деревням Кучук-Мускомья (Резервное), Байдары (Орлиное), Варнутка (Гончарное), Хайто (Тыловое). Линкор выпустил 100 305-мм и 300 (!) 120-мм снарядов, "Смышленый"-- 120 130-мм снарядов. Вес выпущенных кораблями снарядов составил 900 т. И хотя стрельба велась на предельной дальности 20-30км, она оказалась довольно эффективной.
   Только за одну ночь удалось вывести из строя значительные силы 72-й немецкой дивизии и нанести урон румынским войскам. Правда, в описании событий допущен ряд неточностей, так, вопреки тому, что пишут в советских источниках, "Смышленый" мог вести огонь только по Варнутской долине, до Байдарской его орудия не доставали, как и не могли до нее достать 120мм пушки линкора.
   Огневой налет был достаточно массированным. Стрельба велась по площади с частичной корректировкой с постов, расположенных на господствующих высотах. Обстрел был спланирован очень точно, подсветку целей осветительными снарядами, осуществляла артиллерия СОР. Но после обстрела не была произведена разведка, поэтому какой был нанесен урон противнику, судить трудно. Советское командование пошло на такой массированный обстрел немецких позиций, т.к. ожидало нового штурма в 1-м секторе. Из воспоминаний румынского ветерана Н.Бреаза: " После нашего прибытия, сменяемые нами горные стрелки с ужасом рассказывали о кошмарном ночном налете артиллерии большевиков, унесшей жизни многих наших доблестных солдат...". Реально потери бригады были не столь велики, они составили 3 офицера и 128 солдат, до 50 человек пропали без вести. Но важен был и психологический эффект.
   Скорее всего, именно этот обстрел и предотвратил штурм, еще до его начала. Новый штурм Севастополя Манштейну пришлось отложить. Оправдывается он за свои неудачи совсем традиционно: "Но здесь-то нам и помешала русская зима, причем двояким образом, что было особенно плохо. В Крыму начались непрерывные дожди, которые в кратчайший срок вывели из строя все дороги без твердого покрытия. Сеть же дорог с твердым покрытием в Крыму начинается только от Симферополя. С материка к Симферополю ведет только часто встречающаяся в этой стране "проселочная дорога", у которой выровнена лишь проезжая часть и по бокам которой прорыты кюветы. В сухую погоду такие дороги на глинистой почве южной России очень хорошо проходимы. Но в период дождей их пришлось сразу же перекрыть, чтобы они не вышли из строя совсем и на долгий срок. Таким образом, с началом дождей армия практически теряла возможность обеспечивать свое снабжение автогужевым транспортом, во всяком случае, на участке от материка до Симферополя. К 17 ноября уже вышло из строя по техническим причинам 50 % нашего транспорта. На материке же, на севере, уже свирепствовал лютый мороз, который вывел из строя четыре паровоза из пяти, имевшихся тогда в нашем распоряжении южнее Днепра. Таким образом, снабжение армии ограничивалось теперь одним двумя эшелонами ежедневно. Днепр покрывался льдом, но он был еще слишком тонок, навести же мост нельзя было из-за льда. Подготовка к наступлению из-за всего этого затягивалась. Вместо 27 ноября мы смогли начать артиллерийскую подготовку только 17 декабря. Понятно, что эта потеря времени была на руку противнику, который не встречал подобных трудностей в своем укрепленном районе. К тому же с каждым днем увеличивалась опасность высадки новых сил противника с моря". В общем,... во всем виноват неисправный транспорт.
   На самом деле, если разбирать немецкие документы, то немецкое наступление было действительно запланировано на 26-е ноября, в связи с задержками в поставках перенесено на 28-е, а после удачного огневого налета советских кораблей, отнесено на 8-е декабря, а затем на более поздний срок.
   29 ноября 1941г. генерал Ф. Гальдер записал в своем дневнике: "Штурм Севастополя намечен на 8.12 (продолжительность штурма 4--5 дней)". Но и 8-го у немцев ничего не получилось. Последнее боеспособное подразделение немецкой 11-й армии - 72-я ефрейторская дивизия понесла серьезные потери, и... наступать на Севастополь было уже некому. Что бы там не писали немецкие источники, но к 1-му декабря 1941г. в боях с советскими войсками в Крыму и под Севастополем почти все немецкие дивизии были изрядно потрепаны. Правда, в части начало поступать пополнение. В Германии шел осенний призыв. Только за две недели немецкие дивизии получили десять маршевых батальонов пополнения, возвращались в части и выздоравливающие после ранений. Прибывала техника и боезапас.
   Части СОР так же получали пополнение и боезапас, но в намного меньшем количестве. В связи с гибелью большей части медперсонала ЧФ на транспорте "Армения", медслужбу ЧФ фактически приходилось восстанавливать заново, за счет врачей, призванных из запаса. Вследствие этого, большую часть тяжелых и средних раненых приходилось эвакуировать на "Большую землю". Т.е. эти бойцы в строй, в Севастополе не возвращались. Потери СОР во время 1-го штурма были велики. Бойцов в Севастополе явно не хватало. Но реальную обстановку "наверх" не докладывали. Да и мало чем могла помочь "Большая земля" Севастополю.
   Командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Ф. С. Октябрьский получил шифротелеграмму НК ВМФ Н.Г.Кузнецова:
   1). При всех случаях, как бы обстановка ни казалась критической, иметь резервы и транспорт для маневрирования ими. Израсходованный резерв быстро восстанавливать за счет приведения в порядок потрепанных частей и мобилизации пополнений.
   2). Заставить по опыту Ханко боевые части зарываться в грунт, несмотря на его каменистость.
   3). Всеми мерами высвобождать оружие из учреждений, складов, тылов, управлений и давать на фронт.
   4). Не считаясь ни с какими штатами, высвобождать боеспособных людей для фронта, заменяя их пожилыми и сокращая число должностей и сотрудников."
   В главную базу прибыли: танкер "Москва" (командир старший лейтенант Б. С. Кузьмин) с грузом котельной воды и бензина, транспорт "Чапаев" (капитан А. И. Чирков) с боеприпасами. Корабли прибыли в охранении крейсера "Красный Крым" (капитан 2 ранга А. И. Зубков) и эсминца "Железняков" (капитан-лейтенант В. С. Шишканов).
   29-го ноября 1941г. царило затишье. Лишь в результате обстрела немецкой дальнобойной артиллерией аэродрома "Херсонесский маяк" был поврежден один Миг-3. Огонь вела батарея немецкого 737-го дивизиона. Это был первый обстрел Севастополя дальнобойной артиллерией. Корректировку огня вел самолет разведчик, однако спустя 15 минут после того как немецкая батарея открыла огонь, самолет -корректировщик был сбит плавбатареей N3.
   На огневой позиции в районе Кучук-Мускомья устанавливалась новая дальнобойная батарея, она не входила в состав 11-й армии, и была переброшена под Севастополь для обеспечения штурма. Она имела на вооружении 210мм пушки, образца "39", которые имели дальность стрельбы 30км, но темп стрельбы из них был крайне низким: 1 выстрел в 2 минуты. Еще 10 ноября 1941г. батарею N3 сняли с ее позиции на фарватере, и отбуксировали в Казачью бухту. После чего с батареи демонтировали два 130мм орудия. Для увеличения точности зенитного огня (а, заодно, чтобы исключить снос батареи в сторону противника), отсек с батареей посадили на мель.
   Высвободив часть сил, после разгрома керченской группировки советских войск, командование 11-й армии начало борьбу с партизанским движением и остатками разгромленных войск 51-й армии. Последняя группа бойцов вышла к Севастополю 29 ноября 1941г. В горах находилось еще достаточно много военнослужащих РККА, по некоторым оценкам, от 10 до 15 тысяч, но пробиться в город они уже не могли. Дороги и тропы были перекрыты.
   29 ноября Э.фон Манштейн издал приказ, по которому образовывался специальный штаб по борьбе с партизанами. Эта задача была возложена на 6-ю румынскую кавбригаду (без моторизованного полка), Частично 1-ю и 4-ю румынские горнострелковые бригады, части 46-й пехотной дивизии и три немецких противотанковых дивизиона. Т.е. силы были выделены значительные, и естественно, лишенные материальной базы, разрозненные отряды разбитых частей не могли ей противостоять. Разведотдел ЧФ пытался установить связь с теми, кто оставался по ту сторону фронта. Для выяснения дислокации вражеских войск на побережье Крыма, особенно в городах Евпатории, Ялте, Судаке, Феодосии и др., а также с диверсионными целями и иногда для корректировки огня командование СОРа систематически забрасывало в тыл противника группы разведчиков.
   Развивая успех артобстрела 28.11.41, командующий ЧФ и СОР приказал начальнику штаба флота, подготовить выход крейсера "Молотов" с двумя эскадренными миноносцами для обстрела скоплений войск противника в районе Севастополя. Ориентировочно стрельба намечалась на 30 ноября с 22 до 23 ч
   Начальник штаба ЧФ доложил командующему флотом, что для сопровождения крейсера "Молотов" в Севастополь нет эскадренных миноносцев. "Смышленый" имел исправными только два котла. На эсминце "Сообразительный" неисправны турбины и поврежден корпус. На эсминце "Способный" штормом поврежден корпус. В строю оставался только лидер "Ташкент".
   25-28 ноября 1941 года "Ташкент" вместе с эсминцами "Сообразительный" и "Способный" выполнял правительственное задание по конвоированию от Батуми к Босфору ледокола "Анастас Микоян", танкеров "Туапсе", "Сахалин" и "Варлаам Аванесов", направляющихся с Черного моря на Дальний Восток. В ходе этой операции эсминцы попали в шторм, и получили повреждения. Остальные ЭМ так же находились в ремонте. Эсминец "Бойкий" вошел в строй 3 декабря, а эсминец "Безупречный" -- 5-го.
   Откровенно говоря, не совсем понятно, для чего было перебрасывать ледокол (переоборудованный во вспомогательный крейсер), но, что сделано, то сделано. Ледокол был разоружен и отправлен через Босфор на Дальний Восток.
   30 ноября 1941г. Если коротко говорить о том, что происходило в перерыве между первым и вторым штурмом, то можно сказать: строили укрепления, восполняли запас и "беспокоили" противника. Беспокойство заключалось в обстрелах, бомбежках и вылазках. Причем, ставилась задача просто "теребить" противника, связи между этими мероприятиями чаще всего не было. В советской литературе пишется об "исключительно эффективной помощи флота" осажденному Севастополю, о "мощных обстрелах немецких войск кораблями Черноморского флота". Но, к сожалению, это миф. Все стрельбы боевых кораблей были подготовлены намного хуже, чем стрельба "Парижской Коммуны", и эффект от них был почти нулевой.
   Так 30.11.41 с 22 ч 05 мин до 22 ч 50 мин крейсер "Красный Крым" и эсминец "Железняков", стоя на якоре в Северной бухте, обстреляли "скопление противника в районе д. Шули, лесничества, высоты 198,4 и д. Черкез-Кермен". Стрельба велась без корректировки. Выпущено 24 шт.  102мм снаряда и 10шт. 130мм снарядов. Давайте проанализируем эту фразу документа. Стрельба велась на предельной дальности, без корректировки, редкими залпами по площади 35 квадратных километров, тридцатью снарядами! Воистину, "мощный огневой налет". Вряд ли такая стрельба имела какой -то смысл. Корабли ЧФ между штурмами достаточно часто наносили удары корабельной артиллерией, но почти все они выполнялись формально, без корректировки, на предельной дальности. Создается впечатление симуляции бурной деятельности.
   Без понимания взаимоотношений между наркомом ВМФ и командующим ЧФ разобраться в причинах этого явления сложно.
   "На войне в разной обстановке нам приходилось действовать по-разному. В начале ноября 1941 года я согласился с мнением начальника Главного морского штаба адмирала И. С. Исакова о том, что артиллерию кораблей следует решительнее использовать для обороны Севастополя. Обстановка здесь очень напоминала ту, что сложилась в Таллинне в августе 1941 года. Тогда мы сознательно шли на большой риск и держали крупные корабли на Таллиннском рейде, даже когда он весь простреливался вражеской артиллерией. Ведь корабли строят для боя, а не для парада.
   Забота о сохранении кораблей никогда не должна превращаться в самоцель. Конечно, все ненужные корабли следовало вывести из-под удара в тыловые базы на Кавказском побережье. Но добиваться сохранности линкора и крейсеров во что бы то ни стало, когда поставлена задача "любой ценой удерживать Севастополь", мне представляется неправильным. У кораблей эскадры в те дни не было задачи более ответственной, чем защита главной базы Черноморского флота. Это, естественно, было сопряжено с риском, но риск оправдывался важностью задачи. Плохо, когда гибнет крупный корабль, но еще хуже, если его не используют в самый критический момент только ради того, чтобы этот корабль остался невредимым. Кстати, дальнейшие события показали, что более острого и критического положения, при котором потребовалась бы эскадра, на Черном море не было" (Н.Г.Кузнецов "Курсом к победе").
   Н.Г. Кузнецов требовал активного участия флота в обороне города. Ф.С.Октябрьский "берег корабли". В связи с этим, командующий флотом выполнял требование НК ВМФ, но выполнял формально, так, чтобы свести к минимуму риск потери кораблей. Сложно сказать, кто из них был при этом прав.
   Н.Г. Кузнецов указывал: "Опыт Балтики показал, что уничтожить линкор или крейсер с воздуха очень трудно, даже если они не маневрируют. Так, линкор "Октябрьская революция" и крейсер "Киров" в зимнее время вынуждены были стоять на Неве на одном месте. За ними охотились сотни немецких .самолетов, иногда в корабли попадали фашистские бомбы, но ни линкор, ни крейсер не потеряли боеспособности. Зато роль их артиллерии в обороне Ленинграда оказалась очень действенной. Ради одного этого риск в данном случае был вполне оправдан.Надеюсь, это не будет понято как упрек в чей-либо адрес-- для нас важна принципиальная сторона вопроса".
   В любом случае, к сожалению, эффективность этих стрельб была минимальной, при этом, при стрельбе на предельной дальности, происходил интенсивный износ материальной части. Так, например, ресурс ствола 100мм орудия, стоявшего на тральщиках составлял всего 300 выстрелов, 12 дм орудий ЛК "Парижская коммуна" -200 выстрелов.
   Интенсивно шло строительство оборонительных рубежей. 30 ноября 1941г. генерал А.Ф.Хренов представил командующему ЧФ новую схему инженерного оборудования оборонительных рубежей города. Как и ранее, проектом предусматривалось создание трех рубежей обороны. Первый совпадал с передовыми рубежами войск.
   Второй рубеж (главный), протяженностью 38 км, оборудовался по линии: берег моря, высота Кая-Баш, Кадыковка, Федюхины высоты, гора Сахарная головка, Камышлы, высота Пельван-оба, Тюльку -оба, берег моря.
   Третий рубеж (тыловой), протяженностью 30 км, проходил по линии: бывший монастырь Георгиевский, высота 244,1(высота Горная), Сапун-гора, Инкерман, кордон Мекензия N 1, высота 104,5, Любимовка, и далее до берега моря. Т.е.линия тылового рубежа изменилась бывший Противодесантный рубеж оказывался в тылу 3-й линии обороны, которая выдвигалась вперед, на скаты высоты Горная и скаты Сапун-горы.
   30 ноября Ф. С. Октябрьский направил И. Д. Елисееву телеграмму: "Ставкой решается вопрос о большом подкреплении Севастополю. Будьте готовы к переброске. Почему задерживаете маршевые роты в Новороссийске. Отправьте все, что есть под рукой".
  

Глава 24 Декабрь. с 1-го по 12-е

  
   1 декабря 1941г. Ночью пять И-5 и два У-2 бомбили Биюк-Каралез и Орта-Кесек. С 1 ч 30 мин. до 2 ч 38 мин, Крейсер "Красный Крым" (командир капитан 2 ранга А. И. Зубков), тральщик "Искатель" (командир капитан - лейтенант А. Н. Паевский) и тральщик N 27 (командир капитан лейтенант А. М. Ратнер) обстреляли дер. Варнутка и Кучук-Мускомья. Стрельба велась на ходу, во время маневра между берегом и внутренней кромкой минного заграждения, на предельной дальности, без корректировки, навесным огнем. Выпущено около двухсот 100 и 130мм снарядов. Эффективность такого огня, естественно была низкой, результат неизвестен.
   Одновременно эсминец "Железняков" (капитан лейтенант В. С. Шишканов), стоя на якоре в Северной бухте, обстрелял Заланкой, Биюк-Отаркой и Черекез-Кермен. Выпущено около сотни 102 мм снарядов, опять без корректировки, навесным огнем, на предельной дальности.
   Возвратившись в главную базу, "Красный Крым" с 12 ч 45 мин до 13 ч 20 мин, стоя на якоре в Южной бухте, обстрелял скопления вражеских войск в районе Шули. С 14.00 до 18.00 крейсер и эсминец "Железняков" снова вели огонь по деревням Гаджикой и Дуванкой.
   В общей сложности, кораблями ЧФ было выпущено 650 снарядов. Но эффективность огня, несмотря на большой расход снарядов, весьма сомнительна. Все дело в том, что стрельба на предельной дальности, навесным огнем дает большое рассеивание снарядов. В этих условиях попадание в эллипс, размером 1 км х 2км считается удачей. Т.е. стреляли почти наугад.
   Получив боезапас с транспорта "Чапаев" артиллерия СОР так же вела "беспокоящий" огонь. Огонь вели 51-й артполк по позициям в 1-м секторе (выпущено 16 снарядов) и артиллерия 3-го сектора (50 шт. 152мм снарядов). Г.И.Ванеев, пишет, что "По данным разведки, обстрелы корабельной артиллерии нанесли противнику значительный ущерб в живой силе и технике." Данное утверждение вызывает большое сомнение и ничем не подтверждено.
   В Севастополь прибыл транспорт "Жан Жорес" с боезапасом и обмундированием. Из-за ведомственных границ, перевозки шли не только в одном направлении. Так, 1 декабря танкер "Москва" принял на палубу грузовики, повозки, имущество и полевые кухни 51-й армии, в сопровождении тральщика "Трал" (командир капитан лейтенант Б. И. Фаворский) вышел из Севастополя в Новороссийск.
   Начальник штаба ЧФ доложил командующему флотом и СОР, что отряд кораблей в составе крейсера "Молотов", лидера "Харьков" и эсминца "Сообразительный", по заявке командующего, готов к выходу на операцию в район Севастополя, но командующий отменил операцию.
   2 декабря 1941г. Инженерным оборудованием рубежей Севастополя руководил генерал А.Ф.Хренов, ранее строивший укрепления в Одессе, затем в Крыму, а после крушения обороны Крыма, оставшийся в Севастополе. Из воспоминаний А.Ф.Хренова: "За десять дней, прошедших после прекращения немецкого наступления, жизнь в городе очень изменилась. Поражала непривычная тишина -- вражеская авиация снялась с крымских аэродромов и направилась под Ростов и Таганрог, где предприняли успешное контрнаступление войска нашего Южного фронта. Воздушные налеты на Севастополь прекратились. Конечно, тишина была относительной -- артобстрелы продолжались. Велись они методично, и мы уже приспособились к ним. Бригады МПВО успели разобрать завалы, образовавшиеся на месте разрушенных бомбами домов...Помещением для нас -- то есть для меня, Г. В. Жукова и члена Военного совета Приморской армии М. Г. Кузнецова -- служил приземистый дом старинной кирпичной кладки. В стенах его прочно застряли два неразорвавшихся бомбических снаряда, угодивших сюда без малого девяносто лет назад. Здание было надежное. Неприятности могло причинить лишь прямое попадание авиабомбы в крышу". Этот дом, на ул. Щербака пережил две обороны, и сохранился до настоящего времени. Приведенный фрагмент показывает, что обстановка в осажденном городе, в этот период, была достаточно спокойной. В сухопутной обороне главной базы изменений не происходило. Днем пять Ил-2, восемь И-16 и пять И-5 Севастопольской авиагруппы бомбили и штурмовали немецкие войска в районах: Черкез-Кермен, Шули и в районе дер. Кучки.
   Днем крейсер "Красный Крым" и эсминец "Железняков", стоя на якоре в Севастопольской бухте, обстреляли дер. Дуванкой и Черкез-Кермен, израсходовав 79 снарядов.
   В 19 ч 51 мин в главную базу прибыли крейсер "Красный Кавказ" (командир капитан 2 ранга А. М. Гущин), транспорт "Белосток" и плавбаза "Львов". Корабли имели на борту 1000 бойцов маршевых рот и девять вагонов (около 500т) боеприпаса.
   С 22 ч 41 мин до 23 ч 50 мин крейсер "Красный Крым" вновь вел огонь, на этот раз по д. Шули, выпустив 39 снарядов.
   Части СОР интенсивно вели строительство укреплений и инженерного обеспечения обороны. Из воспоминаний А.Ф.Хренова: "С самого начала вражеского наступления часть сил Строительства N 1 и инженерных батальонов была выделена для создания подземных убежищ, защищавших горожан от воздушных налетов и артобстрелов. Сейчас эти работы продолжались с нарастающей интенсивностью. Под угрозой разрушения оказалась водонасосная станция, к которой подошла линия фронта. Бойцы 82-го саперного батальона усилили ее кладку и перекрытия, сделали малоуязвимой для бомб и снарядов. Выделили саперный взвод для постоянной охраны. При помощи военных инженеров обеспечивалась и бесперебойная работа городской электростанции....
   Продолжалась установка новых береговых батарей. Занималось этой работой Строительство N 1. Военным строителям активно помогали артиллеристы. Пять батарей уже удалось поставить. Одна из них -- батарея старшего лейтенанта А. П. Матюхина -- находилась в черте города, на Малаховом кургане, и успела хорошо зарекомендовать себя. Подготовка к монтажу трех остальных батарей шла полным ходом. Их намечалось ввести в строй в течение ближайшей недели. Строительство оборонительных сооружений не прерывалось ни на один день, несмотря на самые жаркие бои. Только с 5 по 28 ноября инженерные войска с участием бойцов строевых частей и жителей города соорудили 28 дзотов, 145 командных и наблюдательных пунктов, отрыли 42 землянки, не говоря уж об окопах, щелях, ходах сообщения. Кроме того, было установлено 28 километров проволочных заграждений, 23 000 мин, 440 фугасов. Но по сравнению с тем, что предстояло сделать, чтобы превратить все три рубежа в единую, взаимосвязанную оборонительную систему, этого было далеко не достаточно. При строительстве дотов все большее применение находил сборный железобетон. В боях уже выявились сильные и слабые места этих огневых сооружений, и мы учитывали накопленный опыт. Так, было обнаружено уязвимое место в конструкции артиллерийских дотов, где устанавливались пушки калибром от 45 до 100 миллиметров. Они не имели специальных погребов для боезапаса, и все снаряды находились внутри самого сооружения. Если вражеский снаряд попадал в амбразуру (это случилось два или три раза, хотя теоретически подобное мало вероятно), боезапас взрывался, и дот оказывался полностью разрушенным. Теперь, не прельщаясь экономией времени и сил, мы строили для боезапаса погреба. Входила в комплект дота и защищенная землянка для людей, соединенная с ним ходом сообщения. Сборный дот обычно сооружался за две ночи. В первую очередь отрывался котлован и подвозился материал. Во вторую велась сборка, и поутру огневое сооружение было готово к действию".
   В начале декабря почти все орудия на новых батареях были установлены. Из воспоминаний мастера Ильина: "Новые батареи за период обороны города были установлены на Малаховом кургане, Максимовой даче, у Сапун-горы и Английского кладбища, на Радиогорке, в Инкермане, в Дергачах, на Учкуевке, в р-не стрельбища и т.д. Орудия были сняты с поврежденных кораблей, отремонтированы, доставлены в назначенные места, установлены, согласованы по целям, ориентирам. Все новые установленные батареи управлялись в основном с помощью корректировщика и ориентиров, но все данные, поступившие в пост управления, передавались на орудия датчиками вертикальной и горизонтальной наводки на приборы 23 и 44. Батареи, установленные до войны (береговые) имели посты управления с приборами наблюдения: дальномер, визир, прибор ТАД (трансформация азимута в дистанцию). Вокруг города была сеть зенитных батарей с приборами ПУАЗО, куда также входил дальномер и датчики".
   Из воспоминаний мастера Скибиды: "Такие батареи как на Мекензиевых горах (N704) под зарубку фундаменты делали из бетона. Дворики с нишами для небольшого запаса снарядов и зарядов из бутового камня на цементном растворе. Метрах в 50-ти делались основные склады боезапасов ниже поверхности земли с перекрытием из имеющегося в наличии материала. У Константиновского равелина на Северной стороне батарея N706 имела укрытие личного состава и боезапасов в казематах старых батарей.
   Поскольку подвоз в Севастополь стройматериалов стал ограничен и не регулярно, для устройства батареи на Малаховом кургане и установку двух орудий (N701) вынуждены были основания под орудия делать из бревен в три яруса и при поступлении цемента при ведении огня рядом метрах в 50-ти бетонировать основание с двориком и устройством склада боезапаса.
   На Максимовой даче (на возвышенности) основания под 2 орудия сделаны из бетона на десятом километре Балаклавского шоссе (в совхозе Максимова дача) возвели фундаменты из бетона и невдалеке - КП".
   3 декабря 1941г. Севастопольской авиагруппе приходилось действовать в очень сложных условиях. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Героизм наших летчиков восхищает всех нас. Мы знаем, как им трудно. Аэродром под Херсонесом простреливается вражеской артиллерией. Чтобы наши самолеты могли подниматься и садиться, матросам аэродромной команды приходится под огнем засыпать воронки на взлетной полосе. Не хватает машин, горючего, техники, и мотористы ночью латают поврежденные самолеты, чтобы утром снова могли подняться в воздух черноморские соколы. Наша авиация действует наперекор всем трудностям, и сила ее ударов не слабеет".
   В этот день, пользуясь хорошей погодой, и тем, что на танкере "Москва" прибыл авиационный бензин, а на транспортах прибыл авиационный боезапас, активно действовала Севастопольская авиагруппа. Ночью семь МБР-2, четырнадцать И-5 и шесть У-2 бомбили противника в районе х. Meкензия и хутора Кара-коба, сброшено 3,5т. авиабомб, еще три самолета У-2 сбросили 200 кг листовок. В первую половину дня восемь Ил-2 и семь И-16 1-й и 2-й эскадрилий 18-го штурмового авиаполка атаковали пехоту и батареи противника в районе х. Мекензия и хутора Кара-коба. Было уничтожено шесть автомашин, два зенитных орудия, три минометные точки, три зенитных автомата. Пользуясь авиационной поддержкой части СОР начали предпринимать активные действия по улучшению позиций. После налета батальон 1-го Севастопольского полка морской пехоты (командир полка полковник П. Ф. Горпищенко), при поддержке 2-го батальона 7-й бригады морпехоты (командир к-н Гегешидзе) выравнивая линию обороны, продвинулись на 1--1,5 км вперед по направлению к хутору Кара-коба.
   После дозаправки и пополнения боезапаса, во второй половине дня четыре Ил-2 и четыре И-16 18-го ШАП атаковали противника в балке Коба-Джилга. Действовала и флотская авиация с Кавказа шесть ДБ-3 и девять Пе-2 бомбили дер. Шули. Один ДБ-3 был подбит и разбился в районе долины "Золотая балка". Любопытна информация об обстреле аэродрома "Куликово поле" немецкой дальнобойной артиллерией. По аэродрому было выпущено 22 снаряда, в результате чего был Уничтожен один И-5, выведены из строя один И-153, один КОР-1 и два У-2; получили незначительные повреждения два И-153. Выведены из строя две грузовые автомашины. Расчеты показывают, что огонь мог вестись только с двух точек и только 21см и 17 см орудиями армейской артиллерии.
   Вела огонь одна батарея, скорострельность этих орудий 1 выстрел в минуту, (у 21см 1 выстрел в 2 минуты), время сворачивания батареи более 2 часов, т.е. при хорошей организации огня, засечь и подавить эту батарею огнем корабельной или береговой артиллерии, было бы несложно. Но огонь по тому месту, откуда батарея вела огонь, был открыт, только спустя пять часов. Крейсер "Красный Крым" обстрелял позицию, на которой находилась батарея, выпустив 28 снарядов, однако, естественно, в указанном квадрате батареи уже не было.
   Симуляция бурной деятельности флота по поддержке войск СОР продолжалась. Все стрельбы велись ночью, на предельной дистанции, и часто, на ходу. После наступления темноты крейсер "Красный Кавказ" вел огонь по тылам противника в районе дер Теберти, Сюрень и Бахчисарая, произведя 107 выстрелов. Сложно сказать насколько эффективным был этот огонь, ведь 180мм снаряды крейсера имели очень малое количество взрывчатого вещества, да и точность попаданий на 28-ми километровой дистанции была весьма низкой. Стоит учитывать, и то, что при стрельбе на предельной дистанции живучесть ствола 180мм орудий составляла всего 70 выстрелов.
   В 20 ч 07 мин крейсер "Красный Кавказ" в сопровождении тральщиков N 25 и 26 вышел из Севастопольской бухты в район Балаклавы и, двигаясь между берегом и внутренней кромкой минного заграждения, обстрелял д. Черкез-Кермен 20-ю снарядами. Тральщики обстреляли прилегавшие к Балаклаве высоты, 440.8, 386.6, 212.1 выпустив 90шт. 100мм снарядов. Затем, крейсер, направился в Новороссийск. На борту крейсера Севастополь покинули четыре зенитных батареи (N 55, 56, 73, 74). Тральщики в 23 ч 45 мин возвратились в Севастополь.
   Ночью из Севастопольской бухты эсминец "Железняков" обстрелял район дер. Черкез-Кермен, выпустив 90 снарядов.
  
   4 декабря 1941г 4-го числа разведка румынской моторизованной бригады, около 13 часов столкнулась с боевым охранением 90-го СП в районе Кара-оба, и после непродолжительного боя отошла.
   Эсминец "Железняков" (командир капитан лейтенант В. С. Шишканов), стоя на якоре в Севастопольской бухте, обстрелял скопление вражеских войск в д. Орта-Кесек, израсходовав 12(!) снарядов. Эсминец "Способный" (командир капитан 3 ранга Е. А. Козлов) обстрелял деревню Варнутка, израсходовав 60 снарядов. Стрельба велась опять на предельной дальности по площадям. Погода ухудшилась, и авиация СОР опять не действовала, не действовала она и 5-го декабря.
   Ночью, была получена шифрограмма. "5 декабря 1941 г. 03 ч 45 мин. Для доклада Ставке радируйте ваши соображения о возможности проведения в середине декабря десантной операции по овладению Керченским полуостровом. Масштаб операции -- одновременная выброска двух групп по полку с анапского и темрюкского направлений. Желательно знать сроки подготовки флота, войск, с учетом использования ледовой обстановки в Азовском море и в проливе. Ответ ожидается к 15.00 5 декабря"
   5-го декабря в 6 ч 20 мин в Севастополь прибыл лидер "Харьков" (командир капитан 3 ранга П. А. Мельников), доставив 500 бойцов маршевых рот.
   Вывоз флотского имущества из Севастополя продолжался 16 ч. 20 мин. транспорт "Белосток" и плавбаза "Львов" в охранении крейсера "Красный Крым" вышли из Севастополя в Туапсе. На борту их было 486 т военных грузов и флотского и зенитного боезапаса, 890 раненых бойцов и 140 эвакуированных граждан.
   Через два часа транспорт "Жан Жорес" в охранении эсминца "Железняков" вышел из Севастополя в Поти. На теплоход "Жан Жорес" было погружено 1500 т боезапаса артиллерийского отдела ЧФ, 1280 т имущества отделов флота, 4 зенитных орудия (зенитная батарея N 76), 10 автопрожекторов, 6 тракторов, 21 автомашина и принято на борт 500 эвакуированных граждан. Вывозилось то, что потом придется ввозить в город, причем, с большими потерями.
   С 22 ч 30 мин до 23 ч 50 мин лидер "Харьков" обстреливал д. Дуванкой, выпустив 28 снарядов. В то же время эсминец "Способный" обстреливал Качу, израсходовав при этом 63 снаряда.
   Для выполнения задания с разведывательно-диверсионными целями в Евпатории был выделен отряд разведотдела ЧФ в составе 56 человек под командованием капитана В. В. Топчиева и батальонного комиссара Латышева.
   5 декабря 1941 г. с наступлением темноты отряд вышел из Стрелецкой бухты на двух катерах "МО" и, благополучно прибыв к месту назначения, произвел высадку. Разбившись на две группы, отряд начал прочесывать город с двух сторон. Узнав, где нахо­дится полицейское управление и гестапо, мичман Волончук, оставив на улице охрану, ворвался с бойцами Захаровым, Кирьяком и Соколовым в здание. Десантники сняли дежурного, уничтожили 2 полицейских и пытавшегося бежать офицера гестапо, захватили в плен 6 полицейских, забрали документы, две пишущие машинки и освободили арестованных. После этого здание было подожжено.
   Другие десантники подожгли склад с зерном на хлебной пристани, взорвали пассажирскую пристань, уничтожили 4 парусно-моторные шхуны и катер, перерезали в нескольких местах телефонно-телеграфные провода. Блестяще выполнив задание, отряд без потерь вернулся в Севастополь, доставив 9 пленных, много документов и ряд ценных сведений.
   На участке 2-го морского полка проведена разведка боем силами усиленной роты 1-го батальона 7-й бригады морской пехоты под командованием капитана В. П. Харитонова. Причина - начавшееся движение в стане румынских войск. Огневую поддержку осуществляли минометный дивизион бригады, батарея 2-го полка морской пехоты и батарея 2-го батальона бригады.
   Движение румынских войск было связано с тем, что 1-я горная группа 1-й горнострелковой бригады была сменена "группой подполковника George Dinculesku" (Grupul Dinculescu). В ее состав вошли 23 и 24-й горные батальоны 1-й горно-пионерный батальон, ряд более мелких подразделений. 1-я горная группа отводилась для отдыха во 2-й эшелон.
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "В разведку выделяется усиленная рота первого батальона. Комбат капитан Харитонов лично руководит подготовкой бойцов. С ними проводятся специальные занятия, сначала одиночные, потом в составе взводов. Остальные подразделения ведут непрерывное наблюдение за противником. Несколько вылазок за передний край совершили наши бригадные разведчики. К предстоящим ночным действиям разведывательной роты приковано внимание всей бригады. В штабе тщательно отрабатывается план взаимодействия этой роты с батальонами, стоящими на позициях, с артиллерийскими и минометными подразделениями. Бойцы на переднем крае должны знать, кто из разведчиков, когда и в каком месте переходит линию обороны, когда и как будет возвращаться из поиска, чтобы не допустить просачивания противника. Эти вопросы совместно уточняют начальник штаба Кернер, начальник оперативного отдела Сажнев и начальник разведки бригады Красников. Комиссар Ехлаков и начальник политотдела Ищенко все дни пропадают в первом батальоне -- организуют партийную и комсомольскую работу, беседуют с бойцами. Тыловики под руководством Будякова обеспечили бойцов белыми халатами, теплой одеждой, валенками, специальным пайком. Вылазку готовили все, но о времени и направлении ее знали всего четыре человека: я, комиссар бригады, начальник штаба и командир первого батальона".
   Задачей разведки стало выявление огневых точек и, самое главное, сил противника в районе каньона р. Черная- дер.Кучки. Кроме того, задачей разведчиков стало выявление позиций дальнобойной батареи, обстрелявшей аэродром "Куликово поле". В бою особенно отличились и проявили храбрость и мужество капитан В. П. Харитонов, старший лейтенант И. М. Мельников, младший лейтенант Г. Г. Алексеев, политрук И. И. Прошин.
   "Разведка" обернулась серьезными потерями 1-й роты. Всего потери роты составили 97 человек, из них убито 10, ранено 62 и 25человек пропало без вести. Позиции дальнобойной батареи выявить не удалось. Негативным результатом разведки стало то, что советское командование посчитало, что противник отводит войска из этого района.
   Несмотря на то, что советская 7-я бригада морской пехоты числится в резерве, все ее батальоны находятся в разных местах. 3-й батальон находится в 3-м секторе, 2-й батальон и одна батарея бригады находятся в долине Кара-Коба.
   1-я рота 1-го батальона во главе с командиром батальона заняла позиции в районе Черноречья. Там же находится минометный дивизион и одна батарея бригады. 4-й батальон находился в процессе формирования.
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Комиссар Ехлаков негодует. Прихрамывая (он только что вернулся из госпиталя, рана, на счастье, оказалась легкой), мечется по комнате:
   -- Что это делают с нашей бригадой? Растаскивают по всему фронту. Так мы никогда и не укомплектуемся. Поеду в штаб флота ругаться.
   -- Попусту время потеряешь.
   -- Увидим.
   Возвращается вечером мрачнее тучи.
   -- Ну, что тебе сказали в штабе флота?
   -- Поддержали.
   -- Почему же сердитый такой?
   -- Веселиться нечего. В штабе флота сказали: не возражаем, забирайте своих моряков... если генерал Коломиец отдаст.
   -- А он не отдает, -- догадываюсь я.
   -- Уперся и ни в какую. Нет, говорит, такие хлопцы мне самому нужны. И нас с тобой расхваливает: молодцы, говорит, замечательный народ воспитали, у вас каждый матрос сражается за отделение, а отделение получается сильнее роты. Вспомнил про рассказ Леонида Соболева "Батальон четверых". Спрашивает: это не с ваших матросов списано?
   -- Чем же закончился ваш разговор?
   -- Вот этими комплиментами и закончился. И заверением: ни одного бойца из третьего сектора мы не получим...
   Пятого батальона в бригаде пока нет. Таким образом, в моем распоряжении сейчас лишь первый батальон, неполный четвертый батальон, артиллерийский и минометный дивизионы, да некоторые подразделения боевого обеспечения.
   Вообще-то пополнение к нам поступает понемногу. Прибывает несколько небольших подразделений из 8-й бригады морской пехоты. Возвращаются выздоровевшие после ранений. Изредка получаем партии добровольцев с кораблей".
  
   0x01 graphic
   0x01 graphic
  
   Для чего была нужна эта разведка? Не слишком ли дорогая цена, за то, чтобы просто выявить огневые точки? Вероятнее всего, разведка должна была выявить наличие свежей румынской бригады во 2-м секторе.
   6 декабря 1941г. Ночью чуть прояснилось, четыре И-5 и два У-2 ночью бомбардировали вражеские войска в районе Альма-Тамак. Сброшено менее тонны бомб. Около 15 часов лидер "Харьков" девятью(!) бетонобойными(!) снарядами обстрелял район Алсу, якобы для подавления огневых точек. Попасть в дот или дзот с такой дистанции, вообще, нереально.
   С 14 ч 10 мин до 14 ч 23 мин эсминец "Способный" обстрелял д. Шули, выпустив 58 снарядов, а затем, с 15 ч 45 мин до 18.00 вел обстрел противника в районе Биюк-Отаркой, израсходовав 20 шрапнельных снарядов. Дистанция стрельбы 22км, при предельной дальности стрельбы шрапнельными снарядами 20,1 км. Поэтому, совершенно непонятно, куда вел огонь эсминец. С той точки, откуда он вел огонь, его снаряды могли накрыть только позиции своего же 18-го батальона морпехоты.
   В ответ на запрос Ставки командующий ЧФ ответил (правда, с опозданием на сутки): ДОКЛАД КОМАНДУЮЩЕГО ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ N 20827 НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА ПРЕДЛОЖЕНИЙ ПО ПРОВЕДЕНИЮ КЕРЧЕНСКОЙ ОПЕРАЦИИ
   6 декабря 1941 г. 16:15
   Такая операция возможна, флот ее выполнит.
   Срок подготовки подобных операций длительный, в данном случае прошу на подготовку 15 дней.
   Для гибкости операции, легкости и быстроты переброски первым броском высаживать не штатные части, а специально сформировать десантные полки; недостаток артиллерии и крупных [калибров] компенсировать корабельной артиллерией. Все тылы подать этим частям после захвата ими берега, порта.
   В основном операцию проводить на боевых кораблях.
   Всю подготовку операции, посадку войск на боевые корабли, выход произвести из Новороссийска.
   [В] Анапе открытый рейд, необорудованный порт.
   Ледовая обстановка на Азовском море будет мешать операции. Лед, дрейфующий в зависимости от направления ветра, пролив может набить так торосами, что ни одна посудина не пролезет. Исходя из этого, вести главные силы десанта из Темрюка нецелесообразно.
   8. Предлагаю операцию провести по следующему плану:
   а) главными пунктами для высадки наметить Феодосию, Керчь;
   б) сковывающие направления -- Судак с выходом к Феодосии и в район Арабата;
   в) высаживать войска с боевых кораблей прямо в Феодосийский порт при сильном обеспечении артогнем с кораблей, поддержке авиации;
   г) одновременно с высадкой десанта начать наступление Севастопольского оборонительного района, 388 сд к этому времени будет на месте.
   9. Мне тяжело связываться по всем вопросам с Батовым, поэтому прошу подготовку операции проводить в Новороссийске, где рядом войска, весь флот. Оттуда же проводить операцию. Руководство данной операцией поручить адмиралу Исакову, находящемуся там же.
   ОКТЯБРЬСКИЙ КУЛАКОВ
   7 декабря 1941г. Накануне во время стрельбы лидера "Харьков" по району Алсу, над ним появился немецкий корректировщик. Результат не замедлил сказаться. В 0ч. 14 минут дальнобойная немецкая артиллерия накрыла район холодильника (оконечность Южной бухты), где стоял лидер. Обстрел корабля немецкой артиллерией продолжался 1 час 45минут, и закончился в 1ч.27 минут.
   Было отмечено около пятидесяти разрывов, однако эффективность немецкого огня на большой дистанции была низкой. Противнику удалось достичь одного попадания в корабль. Прямым попаданием снаряда на лидере было выведено из строя первое орудие и повреждено второе. Осколками снаряда перебит кабель центральной наводки для торпедной стрельбы и повреждена кают-компания. Удивляет другое, корабль продолжал стоять у стенки холодильника, лишь в 3 ч 17 мин "Харьков" был перешвартован к стенке артремзавода для исправления повреждений.
   Ночью четыре ДБ-3, шесть МБР-2, четыре И-5 и три У-2 бомбардировали войска противника в пунктах: Орта-Кесек, Теберти, Сююрташ, Биюк-Каралез, Юхары-Каралез и Заланкой. Кроме того, на вражеские позиции с самолетов было сброшено 34 000 листовок. С 15 ч 57 мин до 16 ч 55 мин эсминец "Способный", стоя на якоре в Северной бухте, обстрелял вражеские войска в пунктах Сюрень и Биюк-Отаркой. Выпущено 93 снаряда. Стрельбу корректировал береговой пост N 3. Результаты неизвестны.
   В этот день 8-я бригада вновь начала "теребить противника". Из воспоминаний Ефименко: " Захваченные пленные показали, что немецкое командование ведет усиленную подготовку к очередному наступлению. Части 22 немецкой дивизии стоявшие перед бригадой получают пополнение живой силой и техникой....Первого декабря 194I г. в бригаду прибыл назначенный начальником штаба бригады майор Сахаров В.П., который с получением приказа о повторении разведки боем приступил к разработке боевых документов...Подготовленные боевые документы и ход всей подготовки были доложены коменданту 4-го сектора 5-го декабря 1941 г. Основная цель намечаемой разведки боем заключалась в том, чтобы силами подразделений первого и второго батальонов выбыть противника из занимаемых им окопов".
   8 декабря 1941г. Ночью один ДБ-3, три И-5 и один Ил-2 произвели налет на немецкий аэродром в Сарабузе. Один И-5 не вернулся с задания. В этот день, 8-я бригада морской пехоты начала очередную "разведку боем", которая вылилась в тяжелые затяжные бои, продолжавшиеся почти неделю.
   Из воспоминаний Д.С. Озеркина из 8-й бригады: " ...Окрыленные успехами, через неделю, мы решили повторить вылазку. В батальонах чувствовалось воодушевление, но появились шапкозакидательские настроения....".
   К сожалению, пока не удалось собрать достаточное количество материалов, чтобы понять подробности боя. В докладе В.Л.Вильшанского на военно-научной конференции этот эпизод опущен почти полностью. Более или менее полно события описаны в воспоминаниях Ефименко, Удодова и Озеркина. Атака планировалась на флангах позиции 8-й бригады. 2-й батальон должен был атаковать высоту 165.4 на правом фланге. 1-й батальон должен был отбить родник Алтын-баир на левом. Третий и четвертый батальоны должны были сковать противника. Воспоминания участников боя часто не стыкуются между собой. А.С. Удодов пишет: "Для операции был выделен взвод разведки и группа моряков, человек 50. Вскоре после полуночи прошли свой передний край и подошли к расположению противника. Впереди со мной шла группа разведчиков...На бруствере одного из окопов стоял пулемет, направленный в нашу сторону. Вокруг было тихо, и мы сняли пулемет с патронами . В окопе послышались шорох и разговоры. Я взял у Ковтуна две гранаты и одну за одной бросил в окопы. ...Вслед за этим разведчики бросились в окопы ... В это время атаковала группа л-та Климина"
   Из воспоминаний Ефименко: "В три часа тридцать минут, роты заняли исходные позиции. К 5 часам 30 минутам рота под командованием ст. л-та Кибалова (не успевшего к этому времени еще оправиться от ранения 27 ноября), достигла занимаемого рубежа противника, расположенного в районе родника Алтын-Баир и перейдя в атаку выбила румын из окопов и заняла их. На полчаса позднее рота под командованием старшего лейтенанта Филиппова ворвалась в окопы, находившиеся в районе высоты 132,3, выбила из них противника и заняла эту высоту. Решительным ударом бойцы рота, которой командовал лейтенант Климин, выбили из окопов румынских солдат и заняли высоту, находившуюся в районе деревни Эфендикой. В момент атаки лейтенант Климин был ранен, но с поля боя не увел и продолжал командовать ротой".
   Вместе с бойцами 1-го батальона атаку предприняли и бойцы 6-й роты 90-го стрелкового полка старшего лейтенанта Ф. Г. Сидорова. В результате удалось продвинуться почти на 1 км вперед.
   В 9ч 15 минут авиация противника нанесла бомбово-штурмовой удар по позициям 1-го батальона бригады. Около 11 часов противник предпринял атаку по долине Качи в направлении дер. Аранчи. По контратакующему противнику открыли огонь первый дивизион (капитан Н. С. Артюхов) 57-го артполка, 10-я береговая батарея. Из воспоминаний Ефименко: " Около одиннадцати часов против первой и второй рот первого батальона, занимавших высоты в районе родника Алтын-Баир. противник бросил два батальона румынской пехоты. По всему было видно, что противник решил отбить рубежи, захваченные нашими подразделениями. Для поддержки румынских батальонов немцы бросили бомбардировочную и штурмовую авиацию, которая обрушилась на окопы, занятые нашими бойцами". Рота л-та Кибалова свои позиции удержала. Во время контратаки Кибалов был повторно ранен, его сменил политрук Пивненко, через полчаса политрук был убит, его сменил командир взвода разведки Бондаренко, но и он был тяжело ранен, его сменил сержант Окунев. Потери были велики, почти весь комсостав вышел из строя, но рота позиции удержала. Для того чтобы поддержать 8-ю бригаду, авиация СОР нанесла удар по противнику: Около 13 часов восемь Ил-2, семь И-16 и восемь Як-1 штурмовали войска в Качинской долине. Уничтожено 2 танкетки, 12 автомашин, 15 повозок и более двух взводов пехоты. Из воспоминаний Д.С.Озеркина: "...на левом фланге было совсем тяжело, "Юнкерсы" и "Мессеры" испахали пулями и бомбами всю вершину, в чистом поле укрыться от них было негде. Винтовочный огонь и огонь ручных пулеметов на них не действовал. По телефону командир связался со штабом и запросил помощи.... Буквально через час появились наши самолеты. Немецкие к этому времени ушли за горизонт. ... "Илы" утюжили немецкие позиции километрах в пяти перед нами." При поддержке авиации немецкие атаки были отбиты, моряки закрепились на отбитых позициях. Три роты потеряли около половины личного состава, общие потери 8-й бригады составили около трехсот пятидесяти человек. "... как прощальный салют по нашим товарищам около полуночи прогрохотали корабельные орудия Черноморского флота, мы не видели разрывов, но знали, флот с нами...".
   Удержала позиции и рота л-та Филиппова, на которую наступали румынские войска. Из воспоминаний Ефименко: "Примерно в пятнадцать часов тридцать минут к подразделениям противника, которые вели 6oй против второй роты первого батальона подошло подкрепление, состоящее из двух батальонов румынской пехоты, которые развернувшись в боевой порядок, пошли в атаку против роты ставшего лейтенанта Филиппова Ю.П. Завязался упорный бок. в котором обе стороны начали нести большие потери. Несмотря на численное превосходство, противник не смог выбить нашу роту с занимаемой высоты. При отражении одной из атак был ранен командир роты Филиппов Ю.П., который не сразу согласился на эвакуацию с поля боя и лишь после большой потери крови его вынесли в укрытие, а оттуда отправили в госпиталь. В этом же бою погибли смертью храбрых инструктор пропаганды первого батальона политрук Пивненко С.И, и командир взвода член ВЛКСМ лейтенант Павел Иванович Агеев. Благодаря упорству, смелости и массовому героизму, проявленному бойцами роты старшего лейтенанта Филиппова, удалось не только остановить наседавшие румынские батальоны но и заставить их отойти на свои исходные рубежи". В 15 часов над позициями 8-й бригады в районе Качинской долины прошел один ДБ-3, отбомбился по немецким позициям и взял обратный курс.
   На правом фланге события развивались с небольшой задержкой. Из воспоминаний Ефименко: " Рота второго батальона, действовавшая в направлении высоты 165,4 из-за сильного огня противника, замедлила свое продвижение, и только к 10 часам смогла достигнуть передних скатов высоты. В момент, когда рота, выбив гитлеровцев из занимаемых ими окопов вышла к намеченному рубежу из деревни Дуванкой в район высоты в спешном- порядке двигались две немецкие роты, которые сходу предприняли контратаку против наших бойцов, находившихся на занятых ими рубежах".
   В районе высоты 165,4 моряки роты старшего лейтенанта В. Я. Меньшикова при поддержке огня минометной батареи старшего лейтенанта Н. А. Мошенина выбили противника и овладели западными скатами высоты. Противник, не смирившись с потерей высоты, предпринял контратаку со стороны дер. Дуванкой, по дороге к роднику Беш-Йол. Командование 8-й бригады в помощь контратакованным подразделениям перебросило роту старшего лейтенанта Н. Р. Семенченко. Открыл огонь по кронтратакующему противнику 2-й артдивизион (капитан Б. Г. Бундич) 265-го корпусного артиллерийского полка. Атака авиации противника на правом фланге бригады оказалась неудачной, самолеты были отогнаны 227-й зенитной батареей. В результате этого тяжелого боя, бригаде удалось улучшить свои позиции на правом фланге. На левом было так же достигнуто продвижение на 800-900м. Части 90-го СП и 1-го б-на 8-й бригады закрепились в немецких окопах. Безусловно, занятые позиции улучшали положение бригады, но... Бригада оказалась растянутой в одну линию. Резервы отсутствовали.
   Конец дня прошел более или менее спокойно. Чтобы упредить вражеские атаки , в 18 ч 10 мин эсминец "Способный", выйдя из Севастопольской бухты в район Качи и маневрируя между берегом и внутренней кромкой минного заграждения, обстрелял румынские мотомеханизированные части и батареи противника, расположенные в 1 км южнее д. Бурлюк. Произведено 70 выстрелов по площади, без корректировки. С 23 ч 38 мин до 23 ч 45 мин лидер "Харьков", стоя у стенки артремзавода обстрелял д. Биюк-Мускомья (Резервное). Выпущено 30 снарядов по площади.
   В этот день в Севастополь начала прибывать новая 388-я дивизия, сформированная в Кутаиси. В этот день крейсер "Красный Кавказ" и эсминец "Сообразительный" доставили в Севастополь 1200 бойцов и командиров 782-го стрелкового полка. В этот день, командующий ЧФ, дал радиограмму на Кавказ, своему заместителю адм. Елисееву: "Руководство операцией с Козловым поручено мне. 9/ХП выхожу Новороссийск на крейсере "Красный Кавказ". Уточните все с Толбухиным и передайте т. Жуковскому, который вышел к Вам. Вам быть в Туапсе".
   В связи с предстоящей операцией в Крыму заместитель начальника Генштаба А. М. Василевский и нарком Н. Г. Кузнецов запросили данные о составе гарнизона Севастополя, численности населения города, наличии резервов и военнообязанных.
   Командующий флотом сообщил, что гарнизон Севастополя на 20 ноября, считая все сухопутные и морские части, штабы и учреждения, составлял 62 237 человек, в том числе начсостава -- 6869, младшего начсостава -- 9588 и рядового состава -- 45 780 человек; при этом на сухопутном фронте находилось 41 146 человек. Резерв СОРа --4884 человека, в том числе 7-я бригада морской пехоты -- 2884, 40-я кавалерийская дивизия -- 1200 и местный стрелковый полк -- 800. Кроме того, в секторах имелись резервы численностью от батальона до полка и 80 автомашин для их переброски. Базу для пополнения составляли: курсы комсостава -- 146 человек, тыл флота -- 624, тыл армии -- 871, по мобилизации было призвано в декабре 1158: итого 2799 человек. Кроме того, на предприятиях и в воинских частях числилось 3408 военнообязанных. Гражданского населения на 1 декабря-- 51 244, из них иждивенцев -- 29 731 человек.
   В связи с тем, что после ноябрьских штормов свои мины были замечены на фарватере, ТЩ-27, минный заградитель "Дооб", морской буксир "Курортник", семь катеров-тральщиков вели тральные работы по расширению фарватера N 3. Затралено и уничтожено пять мин. Средствами ОВР производилось контрольное траление немецких магнитных мин на внешнем рейде главной базы. Мин не обнаружено.
   9 декабря 1941г. с 00 ч 55 мин до 1 ч 30 мин лидер "Харьков", стоя на якоре в Севастопольской бухте, обстрелял д. Аджи-Булат, выпустив 60 снарядов. Стрельба велась по площади.. В 5 ч 10 мин транспорт "Серов", имея на борту 1700 бойцов, и минный заградитель "Островский" с 1000 бойцами 388-й стрелковой дивизии в охранении эсминца "Шаумян" (командир капитан лейтенант С. И. Федоров) и тральщика "Щит" (командир капитан лейтенант В. М. Генгросс) прибыли в Севастополь. В СЕвасстполь начала прибывать 388-я дивизия.
   В советских источниках почти ничего нет о бое на участке 8-й бригады, лишь в воспоминаниях А.С.Удодова есть фраза " Упорные и тяжелые бои шли и 9 и 10-го декабря". На самом деле, бой продолжался до 12 декабря, с небольшим затишьем 11-го. Подтверждают эту информацию и данные о потерях. 12 декабря 8-я бригада, не имея резервов, была вынуждена ввести в бой разведку. В этом бою, отражая атаки на участке 2-го батальона, погиб и начальник разведки 8-й бригады к-н Галайчук.
   Из-за противодействия советской артиллерии и авиации, немецкие и румынские войска не смогли подтянуть резервы в течение дня 8-го декабря. Переброска осуществлялась ночью. В 7ч противник открыл артиллерийский и минометный огонь по боевым порядкам 8-й бригады морской пехоты. Одновременно его авиация наносила бомбовые и штурмовые удары силами трех звеньев Ю-87. Затем противник, силами до двух батальонов 16 го полка 22-й немецкой дивизии, при поддержке четырех штурмовых орудий атаковал высоту 165,4. Моряки стойко сражались за высоту, но силы были неравны. Захваченные накануне вражеские позиции морякам пришлось оставить и отойти на свои прежние рубежи. Из воспоминаний Д.С.Озеркина "... командир 2-го батальона умолял о поддержке, но артиллеристы запаздывали, говорили: нет боезапаса.... Единственное чем мы могли помочь- открыли огонь своим минометным дивизионом, прикрывая отход... Потери наши были очень велики, из первого батальона боеспособных оставалось человек пятьдесят, не больше. Было много раненых и контуженых, офицеров и политработников в строю не осталось, командовали краснофлотцы и старшины... ". Румынскими войсками была предпринята попытка отбить потерянные позиции, завязался упорный бой, но 1-му батальону удалось удержать позиции. Первый батальон на два дня был отведен на вторую линию обороны для пополнения, но вскоре опять брошен в бой. 8-я бригада в этих боях несла потери, атаки велись, из-за недостатка боезапаса, без поддержки артиллерии. На ровном плоскогорье, от пушечного и пулеметного огня противника, укрыться было негде.В 16 ч 09 мин командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Ф. С. Октябрьский на крейсере "Красный Кавказ" вышел из Севастополя в Новороссийск. Из воспоминаний нач. штаба Приморской армии: "Не знаю, был ли информирован наш командарм о том, что командующий СОР отбывает на Кавказ для подготовки десанта под Керчью и Феодосией. Лично мне об этом, как и вообще о существовании плана крупной десантной операции, призванной положить начало освобождению Крыма, известно тогда не было".
   Пользуясь неверными данными разведки от 6.12.41г. 2-й полк морской пехоты перешел в наступление на позиции румынских войск в районе Нижний Чоргунь -Карловка в направлении на Алсу. Бои продолжались с 9 по 12 декабря, но румынам удалось отразить все атаки.
   31-й стрелковый полк произвел разведку боем силами одной роты в районе долины Кара-Коба. В результате боя разгромлен взвод немецкого 32 пехотного полка 24-й дивизии, захвачено 2 пулемета 2000 патронов, три пистолета, захвачен пленный.
   Любопытно разделение между 1-м и 2-м сектором. Если в 1-м секторе у П.Г.Новикова длина оборонительной линии всего 3,5 км, то у второго (со всеми изгибами) 18,5. При этом количество войск в секторах не сильно отличается.
   10 декабря 1941г. Бой на участке 8-й бригады продолжался. Огневому налету подверглись части 1,5 и 2-го батальонов. Бой шел в основном на флангах бригады. Силы морских пехотинцев таяли, потери были исключительно велики, сама бригада была растянута почти на 10км, а по состоянии. На 10 декабря в строю оставалось менее 3 тыс. человек. И эта цифра дана уже с учетом подкреплений. На участке 8-й бригады противник вел обстрел позиций и сосредоточение войск. Дважды румынские войска предпринимали атаки на левом фланге бригады, но безуспешно. Во всяком случае, так получается по советским документам. По немецким данным все выглядело иначе. Бой вели части 16-го и 47-го полков 22-й дивизии. Причем, по немецким данным получается, что в центре и на правом фланге позиции немецкие части вынуждены были отойти на значительное расстояние. Но этот незначительный успех, достаточно дорого обошелся бригаде. Общие ее потери достигли 2,3 тыс. человек, из которых половина числится пропавшими без вести. Но не только 8-я бригада в этот день вела бой.
   3-я и 4-я роты 514-го стрелкового полка 172-й дивизии при поддержке артиллерии в 4.00 овладела северным отрогом высоты 440,8, однако, к концу дня вынуждена была отойти [60]. В роте служили в основном симферопольцы из первоначального состава дивизии, прошедшие бои на Перекопе. Через день рота вернулась: из 85 бойцов вернулось 19, включая раненых. Смысл этого мероприятия непонятен. Разведка боем? Но тогда почему не велись стрельбы или бомбежка по выявленным целям?
   Стрельбы и бомбежки продолжались, но совсем на других участках. Четыре Пе-2, восемь Ил-2, один МиГ-3, три Як-1 и три И-16 бомбардировали и штурмовали войска противника в поселке Бурлюк и по дороге Булганак -- Альма. Г.И.Ванеев в своей книге "Хроника героической обороны" указывал: " С 17 ч 25 мин до 18.00 лидер "Харьков", стоя на якоре в Южной бухте, обстрелял скопление немецких войск в районе д. Узенбаш. Выпущено 53 снаряда. Стрельбу корректировал пост N 3". Данное сообщение вызывает недоумение, деревня Узень-баш находилась далеко за зоной досягаемости орудий лидера "Харьков". Скорее всего, имелась в виду деревня Узенбашик (Хворостянка, ныне не сущ.)
   Шел бой и на участке 2-го полка морской пехоты, который атаковал румынские позиции.
   Пользуясь улучшением погоды, все находившиеся в строю современные самолеты: четыре Пе-2, восемь Ил-2, один МиГ-3, три Як-1 бомбардировали и штурмовали войска противника в поселке Бурлюк (Вилино). Во второй половине дня 28 самолетов устаревших типов бомбили и штурмовали вражеские войска в движении на дороге ст. Альма -- Бахчисарай. Уничтожено до десятка автомашин и более сотни повозок
   11 декабря 1941г. В 00.00 плавбаза "Львов" с 16 вагонами продовольствия (около 800т) прибыла из Новороссийска. В 9 ч 27 мин транспорты "Ногин" и "Зырянин" в охранении эсминца "Незаможник" прибыли из Поти в Севастополь. Они доставили войска, боевую технику и оружие 388-й стрелковой дивизии. Прибыли грузовики, полевые кухни, минометы и артиллерия.
   Транспорты "Г. Димитров" и "Калинин" в охранении крейсера "Красный Крым" прибыли в Севастополь. Они доставили 3050 бойцов 388-й стрелковой дивизии, 317 лошадей, 61 повозку, 12 кухонь и два орудия. Прибыл в главную базу в охранении тральщика "Взрыватель" и транспорт "Абхазия", который доставил 2200 бойцов 388-й дивизии, два орудия и четыре кухни. Переброска частей 388-й стрелковой дивизии (командир полковник А. Д. Овсеенко, военком полковой комиссар К. В. Штанев) была завершена. В дивизии насчитывалось 11 197 бойцов и командиров. Вместе с войсками было доставлено: 21 76-мм пушка, 5 122-мм гаубиц, 48шт. 82-мм и 96 шт. 50-мм минометов.
   В 14 ч 20 мин танкер "Апшерон", шедший из Туапсе в Севастополь с 5000 т мазута, на фарватере N 3 подорвался на мине и в 16.00 затонул. Скорее всего, это была своя же мина сорванная штормом с якоря, т.к. минные постановки противника в указанном районе отсутствовали.
   С 15 ч 26 мин до 16.00 эсминец "Незаможник", стоя на якоре в Северной бухте, обстрелял скопления пехоты в районе Черекез-Кермен. Выпущено 14(!) снарядов с дистанции 20км по площади.
   В 17 ч 06 мин лидер "Харьков" покинул Севастополь и взял курс на Новороссийск.
   12 декабря 1941г. Противник начал прощупывать советскую оборону, производя разведку боем на различных участках Как правило, разведку боем вели силами румынских войск. Вновь вспыхнул бой на участке 2-го полка морпехоты. Румыны, после отдыха подтянули 1-ю горную группу. Кроме того, была подтянута 2-я горная группа, ранее действовавшая против партизан. Разведка второго сектора донесла, о сосредоточении войск в районе д.Шули и Алсу. Пользуясь информацией разведки, в 6 ч 30 минут шесть МБР-2 и один ГСТ бомбили и штурмовали части 50-й немецкой дивизии в районе д. Шули. В 7ч 30 минут завязался бой на высотах левого берега р. Шулю (Ай-Тодорка). Атаковали части румынской 1-й горной бригады и 123-го пехотного полка 50-й ПД. Комендант сектора своевременно вызвал авиацию и прикрыл участок огнем артиллерии. По вызову коменданта сектора семь Ил-2 в сопровождении четырех И-16 штурмовали войска противника в районе г. Зыбук-Тепе и высот над д. Уппа (Родное). По утверждению Г.И.Ванеева "Огнем артиллерии СОР и ударами авиации эта попытка была отбита". Правда, это не совсем так. Часть позиций 2-м полком в районе Нижнего Чоргуня морпехоты была потеряна.
   С 12 декабря стрельбы флота по позициям противника прекращаются, флот начинает подготовку к десантной операции. Подводя итог, нужно сказать, что только первая стрельба линейным кораблем "Парижская коммуна" имела хоть какой -то практический смысл. Стрельба корабельной артиллерии эсминцев и крейсеров по площадям, без корректировки, имела, скорее, психологический эффект, чем практическую помощь. Цели были скрыты горами, стрельба велась по данным партизан 3-5 дневной давности, 100-130мм снарядами на предельной дальности (чтобы не подвергать опасности корабли). Стоило ли выполнять такие стрельбы? Наверное, нет. Вопрос даже не в боезапасе. Флотского боезапаса в Севастополе было еще много, и никто не думал, что в город придется возвращать вывезенный 130мм боезапас. Стрельба на дистанции 20-25 км вела к очень быстрому износу стволов и лейнеров орудий. Износ ствола тем выше, чем больше дальность стрельбы. Был ли способ проводить стрельбы кораблей с большей пользой? Анализ рельефа, дальности стрельбы орудий и эффективности снарядов, показывает, что нет. Но стоило ли расходовать боезапас и ресурс стволов, без корректировки и тщательной подготовки целей, только для "беспокойства" противника? С высоты современного опыта боевых действий и исторического опыта, можно однозначно сказать нет. Но тогда все воспринималось и оценивалось по-другому. Авиации Черноморского флота приходилось действовать в еще более сложных условиях. Основу ее составляли самолеты устаревших и "переквалифицированных" типов. Так МБР-2 был деревянной летающей лодкой, предназначенной для поиска подводных лодок. Его полезная бомбовая нагрузка не превышала 500кг. Марка "ГСТ" и расшифровывалась, как "гидросамолет транспортный". Полезная бомбовая нагрузка устаревшего деревянного "истребителя" И-5 была 200 кг, а скорость всего 250км/ч (вдвое меньше, чем у немецких самолетов). КОР-1 был вообще катапультным гидросамолетом, с очень ограниченными возможностями. Вся эта авиация становилась "ночной". Бензина она требовала столько же, сколько и боевая авиация, а эффективность ее была намного ниже. Но воевали тем, что имелось под рукой. Но был еще один, главный недостаток в действиях флотской артиллерии и авиации. В этот период их действия никак не были связаны с действиями войск СОР.
   В долине р.Кача противник решил взять реванш и провести разведку боем. К исходу суток, две роты румын, пройдя незамеченной от родника Алтын-баир, по долине, атаковали стык левого фланга 1-го батальона 8-й бригады морской пехоты и правого фланга 3-го батальона 90-го стрелкового полка. Атака производилась при поддержке бронетехники: двух транспортеров и одного танка. Недавно сформированная 9-я рота 90-го полка, в которой было много новобранцев, только прибывших с Кавказа, отошла. Противник занял ее окопы. Ни в этот день, ни на следующий, советская артиллерия и авиация не оказали серьезного огневого противодействия противнику. Они почему-то действовали на другом участке, лишь около 10 часов, пользуясь отсуствием немецких истребителей, три МБР-2 и один ГСТ бомбили вражеские войска в дер. Актачи и Чоткара.
   Семь Ил-2 и три И-16 штурмовали колонну немецких войск на дороге из Коккозы на Биюк-Сюрень. Во второй половине дня пять Ил-2 в сопровождении четырех И-16 штурмовали войска противника в пунктах Шуры и Фоти-Сала, а также по дороге к лесу северо-восточнее д. Дуванкой. Молчала и 10-я батарея.
   388-я дивизия, выгрузившись в районе нефтегавани, пешим маршем проследовала в Инкерманские казармы, и приступила к боевой подготовке. Дивизия была типичным продуктом Бериевской мобилизации. Ее 983-й артполк был укомплектован, в основном кадровыми военными Зак.ВО, но рядовой состав пехотных полков был практически не обучен.
  
   0x01 graphic
  
   После гибели танкера "Апшерон" Охрана водного района вновь вынуждена была тралить фарватер N3. Катера-тральщики и сторожевые катера ОВР главной базы в течение дня производили тральные работы по очистке и расширению ФВК N 3. На кромках фарватера затралено и уничтожено восемь своих же мин.
  
  
  

Глава 25 Декабрь. с 13-го по 16-е

  
   13 декабря 1941г. 123-й полк 50-й немецкой дивизии и 1-я румынская горнострелковая бригада предприняла повторную атаку силами до четырех батальонов. Противнику удалось захватить высоты над деревнями В.и Н.Чоргунь и деревню Чоргунь. Обычно в советских источниках пишется, что при поддержке артиллерии и авиации 13-го декабря 1941г. противник был отбит. В этом контексте становится совершенно непонятным, почему высоты и деревня Н.Чоргунь, в последующие дни штурмуются советскими войсками, т.к. в предыдущем донесении эти позиции числятся за войсками СОР.
   Румынские же источники четко описывают боевые действия в этом районе, в это время, однако пишут, что в период с 8 по 13 декабря румынской 1-й горнострелковой бригадой "были отражены многочисленные атаки противника".. Подтверждают эту информацию и немецкие источники. Бой шел достаточно серьезный, это подтверждают и потери 2-го полка, которые датированы 12-13 декабря.
   8 декабря дот N69, из которого не успели демонтировать орудие, был блокирован румынскими частями. В окружение попали около 25 человек, при двух станоквых и одном ручном пулемете. В блокированном доте действовало 100мм орудие и имелось два комплекта боезапаса. Бойцам 2-го полка морпехоты удалось удержать маленькое укрепление, но дот был окружен и практически лишен продовольствия. в ночь с 12 на 13-е декабря расчетом дота была совершена вылазка за продовольствием, уничтожена румынская полевая кухня.
   Сохранились воспоминания (к сожалению не подписанные) одного из бойцов расчета 69-го дота. В них содержится интересная информация. После налета на полевую кухню, румыны выставили термоса с едой недалеко от дота с надписью "Иван, каша здесь, воевать не будем". Расчет блокированного дота смог продержаться в окружении почти три недели,и был деблокирован в январе 1942г. Верить или нет этой иноформации? Скорее всего, да.
   Описание событий этих боев не сохранилось, в живых, из состава 2-го Черноморского полка, почти никого не осталось, все они легли в нашу землю, а остатки этого подразделения составили основу погибшего Евпаторийского десанта. Поэтому рассказать о событиях тех дней просто некому, известно, что противник был остановлен огнем двух крупнокалиберных пулеметов, установленных в разоруженных артиллерийских дотах. Описание боя со стороны противника, так же довольно неясное и не дает четкой картины.
   Учитывая угрозу в этом районе, вечером 13 декабря 1941г. на заседании Военного Совета ЧФ было принято решение о переброске во 2-й сектор 7-й бригады морпехоты. 2-й полк морской пехоты, неся большие потери вел тяжелый бой в районе г.Гасфорта и в районе перевала на восточном отроге горы. Граница между немецкими и советскими частями прошла примерно посередине высоты, еще совсем недавно полностью принадлежавшей советским войскам. Ни одна из сторон не была в состоянии овладеть всей высотой. Как только немецкие части прорывались на обратные скаты высоты, в действие вступала советская артиллерия, атака захлебывалась. Та же ситуация происходила при контратаках 2-го полка морпехоты. Передовому охранению 2-го полка удалось закрепиться в районе ограды Итальянского кладбища. Немцы эту высоту называли "Kappelberg" или "Гора с часовней". Ныне кладбище почти полностью уничтожено послевоенным карьером, лишь в нескольких местах видны остатки ограды. Сама часовня с большим подвалом была полностью снесена после войны. Расположение кладбища выдают только заросли кактуса-опунции, да несколько разбитых могил сардинских офицеров.
   В 12.00 в районе Калымтая противник силами до двух рот румынской пехоты атаковал роту 1-го батальона 8-й бригады морской пехоты. При поддержке огня 57-го артполка моряки отбросили противника. Противник оставил на поле боя около 50 солдат и офицеров. Около 16 часов комендант 3-го сектора организовал контратаку в районе родника Алтын-баир. В контратаке участвовали две роты 3-го батальона 90-го полка и две роты (правда, ослабленного состава) 1-го батальона 8-й бригады. К исходу дня совместными действиями двух рот 90-го стрелкового полка и роты 8-й бригады морской пехоты положение на участке 9-й роты 90-го полка было восстановлено.
   14 декабря 1941г. В ночь с 13 на 14 декабря первый батальон 7-й бригады занял позиции во 2-м секторе, на стыке боевых порядков 1-го сектора и 2-го полка морпехоты. Командованием СОР было принято решение провести разведку боем в районе г.Гасфорта. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Подытоживаем собранные нами сведения о противнике. Выясняю, что против нашей бригады ... стоит 72-я немецкая пехотная дивизия и 1-я горно-стрелковая бригада румын. Резервы немцев размещаются где-то в районе Уппа, Ай-Тодор, Старые Шули и в районе Варнутка, Сухая речка, Алсу. Первая группа резервов связана с фронтом улучшенной грунтовой дорогой Уппа -- Нижний Чоргун, вторая группа -- Ялтинским шоссе. Эти две дороги соединены между собой проселком, идущим от Нижнего Чоргуна на Сухую речку за высотой с Итальянским кладбищем. Эта высота давно уже является местом бесчисленных схваток. Половину ее занимает противник, другую половину -- мы. Наши части стремятся полностью овладеть этой высотой, господствующей над окружающей местностью. Немцы, как видно по показаниям пленных, собираются выбить отсюда наши подразделения...В комнате собралось человек тридцать -- командиры отделений, командиры взводов с помощниками, командир и политрук роты, секретари партийной и комсомольской организаций, несколько офицеров штаба бригады. Капитан Харитонов стоит у классной доски с мелком в руке, объясняет задачу на разведку. Жирные стрелы врезаются в долину реки Черной и круто огибают высоту с Итальянским кладбищем и высоту 92,0. Харитонов, как всегда, спокоен, сдержан. Звучный баритон его уверен и строг. Трудно поверить, что до войны этот человек занимался самой мирной профессией -- был бухгалтером в Горьком. А призванный теперь из запаса, стал неплохим боевым командиром, смелым, решительным. У нас он с первых дней организации бригады ... Вечером 14 декабря (на самом деле 13-го) первая рота с приданными ей пулеметным и минометным взводами погрузилась на машины.
   Колонна грузовиков с выключенными фарами шла очень медленно: то и дело приходилось разъезжаться со встречными машинами и повозками, что было нелегко на узкой дороге. Только через полтора часа колонна прибыла к восточным склонам Федюхиных высот. Здесь матросов покормили ужином. Первый взвод вышел по северному склону высоты с Итальянским кладбищем на левый фланг второго батальона. Другие два взвода остановились по обоим берегам реки Черной. Пулеметный взвод и минометную батарею батальона разделили на равные части и придали всем трем взводам. К каждому отделению в качестве проводника прикомандирован боец разведывательного взвода. На исходном рубеже командиры шепотом дают последние указания, напоминают о сигналах, уточняют направление движения.
   Решено, что первыми из окопа по сигналу выходят командиры отделений с проводниками, за ними с интервалом в три -- четыре шага один за другим следуют бойцы. ...Из окопов выскакивают матросы в белых маскхалатах и исчезают в ночной мгле.
   Пулеметчики, артиллеристы, минометчики напряженно вглядываются в темень, прислушиваясь к каждому шороху. Время тянется бесконечно медленно. Ехлаков нервничает:
   -- Почему о них ничего не слышно?
   -- Видно, не обнаружены, и продвигаются вперед, -- отвечаю я.
   -- А что, если залегли?
   -- Не думаю. -- И как бы в подтверждение моих слов прогремел разрыв гранаты шагах в полтораста от нашего переднего края. И тотчас в том месте застрочили автоматы, вспыхнула белая ракета, осветив на несколько секунд темные заросли. Левее, по-видимому, в полосе движения второго взвода, взвилась красная ракета, и в эту точку стали ложиться немецкие мины. Наверное, наши разведчики блокировали немецкий дот, и гитлеровцы, прячась за надежным перекрытием, вызвали на себя огонь своих минометов. Завязалась перестрелка и в центре, на изгибе реки. Наблюдатели спешно пеленгуют каждую огневую точку, заносят ее на планшет....До рассвета оставалось не более часа: Разведывательная рота, прорвав передний край обороны немцев на фронте около 300 метров, вклинилась на полкилометра в его оборону. Отдельные разведчики, пользуясь растерянностью противника, проникли к западной окраине Нижнего Чоргуна. Краснофлотцы Григорий Скворцов и Михаил Зайцев дошли до развилки дорог на Ялту и Алсу, которая находится в двух километрах восточнее Итальянского кладбища.
   Пока было темно, моряки выбрали укрытое место и устроили здесь свой наблюдательный пункт. Перед ними лежала шоссейная дорога, которая не просматривалась с наших позиций. Во все глаза советские разведчики следили теперь за тем, как враг подтягивает к своим позициям войска, технику, боеприпасы. Увлеченные своим делом, матросы даже не замечали, что на переднем крае бой все разрастается. Путь их отхода, возможно, уже отрезан". Действительно, разведка боем, начинавшаяся достаточно успешно, завершалась не совсем удачно.
   Рота к-на Харитонова не успевала отойти, противник предпринял попытку окружения прорвавшихся бойцов. Основные силы 1-го батальона предпринимают контратаку с фронта, в то время как рота атакует противника с тыла. Артиллерийский и минометный дивизионы бригады открыли огонь. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Сообщаю об обстановке в штаб сектора. Полковник Ласкин обещает подавить средствами сектора тяжелую батарею минометов в районе Алсу и 155-миллиметровую батарею в районе Уппы. Начальник штаба бригады Кернер обводит на карте красным карандашом передний край нашей обороны. Нам удалось закрепиться на захваченных у противника позициях. Наша оборона теперь тупым выступом вклинилась в немецкие позиции. На этот выступ втянулись теперь все роты первого батальона. Делается это все без Харитонова: он все еще не вышел из вражеского тыла. Командир батальона вместе с группой разведчиков еще в гуще немецких укреплений и ждет темноты: днем отсюда не выбраться. Разведчики Иван Дмитришин и Николай Харитонюк проникли на самую окраину Нижнего Чоргуна. Запрятавшись в разрушенной постройке, они наблюдали за дорогой, идущей из Уппы в Верхний Чоргун. Здесь тоже не прекращалось движение вражеских войск. К фронту шли и шли машины с пехотой. Неподалеку от наших разведчиков, на восточном скате высоты 172,0, гитлеровцы устанавливали новую батарею крупных минометов". Остатки роты вышли в расположение советских войск только после наступления темноты.
   Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Теперь, когда мы основательно изучили оборону противника, можно расставить наши подразделения с учетом сложившейся обстановки. Вот только подразделений у нас пока мало. Оставив первый батальон капитана Харитонова на занятых им позициях, выводим на передний край четвертый батальон капитана Родина и пятый батальон майора Подчашинского. В скрытых балках располагаются батареи артиллерийского и минометного дивизионов. Немногочисленные подразделения влившегося в нашу бригаду 2-го морского полка пока остаются на прежних участках. Командир полка майор Николай Николаевич Таран становится моим заместителем по строевой части. Мы с ним познакомились еще до войны, когда он командовал батальоном в Керченской крепости, и легко нашли общий язык".
   В районе Севастополя вновь начала появляться немецкая авиация, переброшенная 30 ноября на другой участок. Днем три "Ю-88" сбросили 11 бомб. Были потоплены две пустые баржи, стоявшие у борта транспорта "Белосток". По счастливому стечению обстоятельств, транспорт повреждений не получил. К исходу дня, транспорты "Белосток", "Калинин" и "Г. Димитров" вышли из Севастополя в Туапсе.
   Состоялось совещание руководящего состава СОР под руководством контр-адмирала Г. В. Жукова. На совещании присутствовали: И. Е. Петров, А. Ф. Хренов, П. А. Моргунов, Н. А. Остряков, В. Г. Фадеев. Петров доложил о состоянии наших войск и резервов. Состоялся обмен мнениями о возможных действиях врага на случай его нового наступления.
   Во всяком случае, такова официальная версия. П.А.Моргунов пишет: "Командование СОРа, располагая точными разведданными нашей авиации и регулярными донесениями комендантов секторов о сосредоточении противника, установило, что он подтягивает крупные силы, артиллерию, танки и усиленно готовится к новому наступлению...
   Главный удар следует ожидать с северо-восточного направления, снова на Мекензиевы Горы, хотя и восточное направление нельзя недооценивать, поскольку недавно противник наносил удары именно отсюда, а теперь в этот район подходила свежая 170-я пехотная дивизия. Таким образом, переход войск Манштейна в наступление для командования СОРа не был неожиданностью, более того, направления ударов противника были определены довольно точно. Последующие события подтвердили эти выводы". Начальник штаба Приморской армии пишет намного честнее: "   И 13-го, и 14-го армейская разведка доносила, что в немецком тылу идут интенсивные передвижения, что подведена артиллерия крупных калибров, которая пока ничем себя не обнаруживает....
   Полной картины состава неприятельских сил и расстановки их вокруг Севастополя, особенно расположения вторых эшелонов и резервов, наша разведка в то время не давала. Исходя из сложившихся представлений о вероятном направлении главного удара при новом наступлении немцев, мы поддерживали наибольшую плотность обороны во втором секторе и на примыкающих к нему флангах первого и третьего". Командир 25-й стрелковой дивизии генерал-майор Т. К. Коломиец отмечал, что "...немцы перешли в наступление раньше, чем мы предполагали".
   Но все эти строки были написаны уже после войны. Скорее всего, наступления немцев ожидали, но ожидали гораздо позже. Н. И. Крылов указывал: "Некоторые наши товарищи начинают даже сомневаться, будут ли фашисты еще раз наступать на Севастополь. До того ли, мол, теперь немцу?". Мнения у участников событий самые разноречивые, но не стоит забывать, что все эти строки написаны после войны. Объективно говоря, если проанализировать расстановку сил и огневых средств, то скорее всего, ожидался удар именно во 2-м секторе, по долине Кара-Коба. Даже расположение артиллерийских огневых точек, достроенных и восстановленных в период между штурмами, показывает, что ожидался удар в указанном районе. И это вполне логично, в случае успеха, противнику нужно было пройти всего 5 -7 км и он выходил к бухте в районе Инкермана, рассекая войска СОР на две части. Более того, удар румынской 1-й горнострелковой бригады в район Черноречья, как бы подтверждал эти догадки советского командования. Но вышло все иначе.
   15 декабря 1941г. 22-я немецкая дивизия активно прощупывала боевые порядки советских войск на своем участке. Одна рота 47 немецкого пехотного полка атаковала позиции 7-й бригады в р-не дер. Калымтай. Две роты атаковали позиции 18-го батальона МП (241-го полка) вдоль Симферопольского шоссе.
   15-е декабря 1941года, внешне, ничем не примечательный день, в истории обороны, но... В этот день произошли важнейшие события, определили дальнейший ход действий сторон.
   До начала 2-го штурма оставалось всего два дня. 15 декабря Э. фон Левински (Манштейн) получил директиву Гитлера, требовавшую "с усиленной энергией бороться за овладение Севастополем, с тем чтобы освободить резервы и перебросить их из Крыма для группы армий "Юг". Спустя несколько часов, он подписывает приказ о начале наступления на Севастополь.
   "Солдаты 11-й армии! -- говорилось в нем. -- Время выжидания прошло! Для того чтобы обеспечить успех последнего большого наступления в этом году, было необходимо предпринять все нужные приготовления. Это основательно проделано. Я знаю, что могу положиться на мою пехоту, саперов и артиллеристов... Я также знаю, что все другие рода оружия, как и всегда, сделают все от них зависящее, чтобы проложить дорогу пехоте. Наша артиллерия стала сильней и лучше. Наша авиация опять на месте. Непоколебимая уверенность должна сопровождать нас в последнем сражении этого года. Севастополь падет!".
   В это же время Ф.С.Октябрьский доносил командованию фронта "...активные действия немецких войск в ближайшее время маловероятны...". Исходя из этих предпосылок, 15 декабря начата смена стволов на первой башне 35-й береговой батареи.
   15 декабря штаб Закавказского фронта направил дополнительную директиву, в которой говорилось: "С началом операции... необходимо начать наступательные действия частями Приморской армии в направлении Симферополь с задачей сковать силы противника и не допустить возможности вывода резервов противника на керченское направление".
   15 декабря противник открыл шквальный огонь по батарее N 10, которой командовал прославленный капитан М. В. Матушенко. Подвиг- это всегда чье-то разгильдяйство. 10-я береговая батарея получила приказ, при необходимости поддержать боевые порядки 8-й бригады, и находилась в готовности открыть огонь, возле орудий были сложены снаряды и заряды. И в этот момент, в 12 ч 50 мин ее позиции были накрыты огнем дальнобойной немецкой батареи располагавшейся в районе дер. Замрук (Береговое).
   Эффективность огня немецкой батареи, которая давала один залп в одну минуту была невысока, но вторым залпом был накрыт первый дворик 203мм орудия, произошло возгорание зарядов, складированных в дворике орудия за которым мог последовать взрыв боезапаса. Сразу, в огне, погибли три человека, находившиеся в 1-м дворике. Горящие заряды пороха начали разлетаться по территории батареи, становясь источниками новых возгораний. Загорелись заряды во втором дворике.
   Обычно принято писать, что военком батареи повел личный состав на борьбу с онем. Бороться с горящими пороховыми зарядами бесполезно, но необходимо было вывезти заряды из двух других двориков, что и было сделано, однако все вывезти не успели, загорелись и заряды, сложенные в 3-м дворике. При этом, погибли еще девять человек, в т.ч. и комиссар батареи Роман Прохорович Черноусов, руководивший эвакуацией боезапаса. Вышли из строя три орудия.
   Вот что писал в своем дневнике комиссар: "Хочется от всего сердца сказать: за Родину, за партию я готов жизнь отдать... Все свои знания, опыт я передаю бойцам без остатка. Я люблю их, смелых, мужественных сынов Родины. Отличные ребята! Дерутся как львы!" Это была его последняя запись. Он был совсем молод, ему было всего 27 лет.
   Однако этот огневой налет уже не остался безнаказанным. Советские войска извлекали опыт из прошлых неудач. Уже в 13ч. 10 минут авиация СОР нанесла удар по предполагаемому месту дислокации батареи противника. Противника штурмовали восемь Ил-2 и восемь И-16, Три Ил-2, шесть Як-1, и один МиГ-3. атаковали противника к Качинской долине. По донесениям советских пилотов, были уничтожены: 31 автомашина, до взвода кавалерии, дальнобойное орудие, зенитное орудие и минометная батарея. Чуть позже нанесла удар и береговая артиллерия.
   Из воспоминаний Крылова: "За Десятую рассчиталась с врагом мощная Тридцатая, быстро подавив открывшую огонь немецкую батарею. А в момент похорон двенадцатидюймовые орудия Тридцатой дали еще три выстрела. Ее грозный салют явился -- так задумали комендант четвертого сектора и береговые артиллеристы -- сигналом к удару, который группа наших батарей нанесла по разведанным и пристрелянным целям в глубине неприятельских позиций. На этот удар командарм разрешил израсходовать 500 снарядов".
   У противника было выведено из строя одно орудие, погибло 18 человек из состава 2-й батареи 737-го дивизина, но, этот удар имел и негативные последствия, противник засек огневые позиции советской артиллерии.
   В этот день прибыли пополнения. Транспорт "Курск", имея на борту 1800 бойцов маршевых рот, 137 лошадей, 51 кухню-повозку и 250 т боезапаса, в охранении тральщика "Взрыв" прибыл в Севастополь. Парадокс, но за неделю до этого, то же самое имущество: грузовики, кухни, тягачи, принадлежавшие 51-й армии, из Севастополя вывозилось.
   Войска СОР готовились к наступлению, чтобы оказать содействие Керченской десантной операции, план которой разрабатывался в это время. Пополнение было направлено в 241-й полк, где в это время формировался 2-й батальон (командир к-н Егоров), в 161-й и в 514-й полки Приморской армии.
   Флот интенсивно продолжал тралить свои же мины, выставленные в начале войны, и расширять фарватер N3. Прошедшие традиционные ноябрьские шторма создали дополнительную угрозу для судоходства. Некоторые мины сорвались с якоря, некоторые были сдвинуты со своих мест. Затралено и уничтожено 8 своих же мин, расстреляны две мины, сорванные с минрепа штормом.
   16 декабря 1941г. Этот день можно назвать затишьем перед бурей. Никто не ожидал ни какого наступления, строили укрепления, шла обычная жизнь осажденного гарнизона. Более того, части СОР собирались наступать.
   Из воспоминаний Н.Крылова: "16 декабря, вернувшись от контр-адмирала Жукова, генерал Петров объявил, что нам приказано подготовиться к наступлению в направлении Симферополя с задачей сковать силы противника и не допустить вывода его резервов на Керченский полуостров. Это неожиданное в тот момент приказание, конечно, заставило предположить: там, на Керченском полуострове, должно что-то произойти". А пока...
   Проходили партсобрания, писались клятвы, до последнего вздоха отстаивать город, и люди, подписывая клятву, действительно были готовы исполнить свой долг до конца. Инициативу проявил личный состав 10-й батареи, затем ее подхватили многие комсомольские и партийные организации частей.
   Клятву, написанную на листе фанеры политруком Гусевым, подписали и 137 бойцов пульроты ст. л-та Садовникова (батальон Электромеханической школы к-на Жигачева). Подписали свою клятву и бойцы 30-й батареи.
   В этот день состоялось вручение правительственных наград приморцам, отличившимся в ноябрьских боях. Многие бойцы и командиры получили ордена и медали. Среди награжденных были и пулеметчица 25-й Чапаевской дивизии сержант Нина Онилова, удостоенная ордена Красного Знамени, и санинструктор 40-й кавалерийской дивизии красноармеец Галина Маркова -- ордена Красной Звезды.
   Из воспоминаний Кулакова члена Военного совета ЧФ: "Шел декабрь. До Нового года еще оставалось достаточно времени. Точный же срок начала немецкого наступления разведке установить не удавалось.   Приходилось быть все время настороже.   Из воспоминаний адм. Кулакова:
   "16 декабря командарм, вернувшись от контр-адмирала Жукова, куда он был внезапно вызван, спустился в "кубрик" к Крылову.
      -- Мы наступаем! -- объявил он с порога.    Крылов встал. Слишком необычны были эти слова в глубокой обороне, необычным совпадением с его собственными размышлениями, прозвучали они.
      -- Приказано, -- продолжал Петров, -- подготовиться к наступлению, а не к контрудару. К настоящему наступлению на Симферополь... Задача: сковать силы противника и не допустить вывода его резервов на Керченский полуостров...    Крылов молча достал из тумбочки карту, на которой он делал предположительные расчеты наступления.   Петров живо склонился над картой, тускло взблеснули стекла его пенсне, он поднял голову, в лице недоумение.
      -- Что все это означает? Откуда танковый полк, откуда десант? Откуда эти части?
      -- Минимальный расчет, Иван Ефимович! Самый минимальный расчет необходимых сил для наступления, при условии, что противник начнет перебрасывать артиллерию и танки в Керчь! А еще нет расчетов по боеприпасам, по автомашинам для перевозки раненых...". Но наступления не получилось, немцы начали свое наступление раньше.
  

Глава 26 Итоги "затишья"

   Давайте подведем итоги относительного затишья перед штурмом, они о многом могут сказать. Перед началом второго штурма противники располагались следующим образом:
   1-й сектор. В первой линии сводный полк НКВД, один батальон в резерве, левее 1330-й полк. Расположение батальонов в один эшелон. Один батальон в резерве в районе пос. Благодать.
   В районе Ялтинской дороги, на холме Канробера и на 2-м турецком редуте, части 161-го полка 95-й СД и 514-го полка 172-й СД, составляя второй эшелон обороны. 383-й полк был выведен из резерва и занял позиции в районе Ялтинского шоссе, левее 1330-го полка. Один батальон полка (3-й) в резерве. Против первого сектора действовала одна немецкая дивизия -72-я. Полки дивизии располагались следующим образом. Два батальона 105-го полка против сводного полка НКВД, 266-й ПП против 1330го, в районе Ялтинского шоссе 124-й пехотный полк. Далее, в районе в. Гасфорта один батальон 105-го полка. Т.е. немецкие войска располагались в одну линию.
   2-й сектор. Расположение войск, по сравнению с 26-м ноября существенно изменилось. И изменения произошли именно в период "затишья". Линия обороны проходила по обратным скатам г. Гасфорта, далее вдоль дороги до высоты 154.7 (высота, у подножья которой располагается современный поселок "Черногорье"), далее до продолговатой высоты, перед скатами высоты 256.2 (гора Кара-коба) и далее до отметки 137.5 и дороги на хутор Мекензия. Если прочертить на карте эту линию, и сравнить с позициями на 26 ноября, то станет очевидно, что с 9 по 15 декабря 1941г. советские войска во 2-м секторе отступили на значительное расстояние. Были потеряны высоты по левому берегу р.Шулю (Ай-Тодорка), деревни Нижний и Верхний Чоргунь, часть высоты Чириш-Тепе. Если сопоставить даты, и расположение войск, то получается, что 1-я румынская королевская горнострелковая бригада, совместно со 122-м и 123-м полками 50-й немецкой дивизии, существенно потеснили части СОР. И переброска на этот участок 7-й бригады морпехоты совсем не случайна. А если проанализировать потери 2-го полка морской пехоты, то можно сделать вывод, что в указанном районе шли тяжелые бои, о которых ничего нет в советской литературе.
   К началу второго штурма противники располагались следующим образом: 2-й полк морской пехоты, уплотнив порядки, занимал обратные скаты г.Гасфорта. Один батальон полка на Федюхиных высотах. Против 2-го полка находился батальон 105-го полка немецкой 72-й дивизии. От р. Черная, через высоту 154.7 занимала 7-я бригада морпехоты, имея один батальон в резерве. Ее противником была 1-я румынская горная бригада, имея один полк на передовой, один в резерве. Далее, у советских войск стоял 31-й полк (25 дивизия) и батальон 1-го Севастопольского полка (бывший батальон КДуФ, к-на А.Петровского). Основной состав полка, находился на скатах Сапун-горы, в резерве. Их противником выступали части 50-й немецкой пехотной дивизии.
   В районе хутора Мекензия 50-ю немецкую дивизию сменила новая 24-я пехотная дивизия, под командованием генерал-майора Ганса фон Теттау (Hans von Tettau). В ее составе числились 31,32 и 102-й пехотные полки 24-й артиллерийский полк, 1-й дивизион 60-го артиллерийского полка, 24-й пионерный батальон, 24-й противотанковый дивизион, 24-й разведбат, 24-й батальон связи, 24-й батальон снабжения. Дивизия была сформирована в октябре 1935года. Первые боевые действия вела в ходе оккупации Польши, затем, в мае 1940г. сражалась во Франции, где и находилась до июня 1941г. Затем дивизия была переброшена на Восточный фронт.
   Ее части располагались следующим образом: в долине Кара-коба 32-й пехотный полк (2-й батальон). В районе хутора Мекензия 31-й полк в полном составе, а далее стояли два батальона 102 полка, остальные части дивизии (численностью до пяти батальонов) находились в резерве, надежно укрытые в складках местности в районе дер. Черекез-кермен. Противостояли частям 24-й дивизии в районе хутора Мекензия, 3-й полк морской пехоты (вокруг хутора), 80-й отдельный разведбат (в резерве на г. Кара-коба). 54-й полк (25 СД) от левого фланга 3-го полка до края плато Мекензиевского плато. Далее, вдоль края плато стоял 2-й Перекопский полк морской пехоты. Его соседом слева был 287-й полк (25-я СД). Его позиции находились от высоты Яйла-баш до станции Бельбек. Противником этих двух полков была 132-я немецкая пехотная дивизия, полки которой располагались следующим образом: в первой линии 437-й полк и одни батальон 438-го полка, остальные части (7 батальонов) в резерве. Кроме того, в каньоне р. Бельбек наготове стояла 73-я немецкая пехотная дивизия.
   В четвертом секторе, советские войска располагались следующим образом: Поперек долины Бельбека 1-й батальон 241 полка (18-й батальон МП, к-на Черноусова), от его левого фланга занимал оборону 2-й батальон 8-й бригады, далее через плато 3-й, 4-й батальоны и поперек долины Качи, до родника Алтын-баир 1-й и 5-й батальоны. В резерве комбрига Вильшанского одна рота 5-го батальона. Нужно отметить, что линия обороны 8-й бригады, разведанная на местности, не совпадает с той, которая обычно указывается на схемах. Очевидно, незадолго до наступления 22-я немецкая дивизия отошла назад и заняла более удобные позиции. Части противника располагались следующим образом: поперек долины Бельбека 2-й батальон 16-го полка, далее 1-й батальон того же полка, далее в районе дороги по плато 65-й полк в полном составе. Далее, поперек плато и долины Качи два батальона 47-го полка (1-й и 3-й) 2-й батальон в резерве в районе дер. Голумбей.
   С советской стороны от родника Алтын-баир до берега моря стояли три батальона 90-го стрелкового полка майора (интенданта 3-го ранга) Белюги. Его позиции так же не совпадали с тем, что нарисовано на послевоенных картах. Позиции полка имели большой выступ в районе кургана Кара-оба, охватывая полукольцом пос. Кача. В поселке, и на прилегающем участке оборонялась отдельная группа из состава немецких частей, под общим командованием оберста фон Боддина, переброшенная в этот район обратно из ХХХ корпуса.
   В районе пос. Кача располагались 22-й разведбат и 6-я рота полка "Бранденбург", под командованием Г.Банзена, в тылу, на охране побережья находился 560-й противотанковый дивизион. Далее располагалась боевая группа немецких войск, численностью до батальона, под командованием гауптмана Шрайбера.
   Между ней и флангом 1-го батальона 47-го полка находились румынские части Р.Корне, понесшие в предыдущих боях серьезные потери. В качестве мобильной моторизованной колонны бригада проявила себя неплохо, однако, в позиционной войне, все достоинства были сведены на нет.
   Доказывая, что советские части ожидали атаки именно в 4-м секторе, П.А. Моргунов приводит следующую расстановки резервов:
   -40-я кавалерийская дивизия в районе станции Мекензиевы Горы;
   -танковый батальон здесь же в подчинении 40-й кавалерийской дивизии;
   -Местный стрелковый полк в лощине в 4 км северо-западнее ху­тора Мекензия (т.е. в Мартыновом овраге);
   -149-й кавалерийский полк 40-й кавдивизии -- дер. Бельбек;
   -388-я стрелковая дивизия располагалась следующим образом:
   778-й стрелковый полк --дер. Бартеневка -- Буденовка;
   773-й стрелковый полк -- дер. Учкуевка;
   782-й стрелковый полк и штаб дивизии -- Инкерман (Новый городок);
   953-й артиллерийский полк на огневых позициях в районе ст. Мекензиевы Горы; один дивизион на плато Кара-тау, за боевыми порядками 8-й бригады.
   один батальон 7-й бригады морской пехоты переброшен в район кордон Мекензи N 1.
   Все это правильно, но...
   Войска получили приказ на сосредоточение в указанных районах только после того, как была получена директива на подготовку к наступлению на Симферополь, а 3-й батальон 7-й бригады был просто выведен из боя для пополнения и переформирования.
   То же самое можно сказать и об артиллерии. Из воспоминаний Н.И.Крылова: "Один артдивизион новой (388-й) дивизии был выдвинут по предложению Николая Кирьяковича Рыжи к переднему краю четвертого сектора на усиление артиллерии, прикрывающей участок у высот Азис-Оба и Кара-Тау -- наиболее танкоопасный по характеру местности на северном направлении. Позиции для дивизиона выбирал начарт сектора полковник Пискунов. Отмечая их на своей карте, я обратил внимание, что он поставил новый дивизион между двумя старыми, уже испытанными. Так необстрелянному подразделению легче принимать боевое крещение: бывалые товарищи пошефствуют над новичками.
   Сейчас там 72 орудия, по четыре на километр. Это вместе с зенитной батареей, превращенной в полевую, вместе с дотами, которые расставлены не везде удачно. Словом, негусто...".
   После успешного отражения первого планового наступления немецко-фашистских войск на Севастополь пополнение гарнизона Севастополя составило около 21 тыс. бойцов и командиров. Это в основном доставленные с Кавказа морем маршевые пополнения (21 стрелковая рота и 7 специальных рот) и части 388-й стрелковой дивизии. Вместе с тем, из Севастополя убыло до 2 тыс. военнослужащих, большое число раненых. Потери частей СОР так же были достаточно велики. Если свести убыль и прибыль личного состава воедино, то можно сделать вывод, что даже с учетом 388-й дивизии, численность СОР почти не изменилась. Пополнения, едва покрыли потери. В это же время немецкая 11-я армия получила пополнение, которое составило 62 тыс. человек. Это были, в основном, призывники осени 1941г., прошедшие первичную подготовку.
   Войска СОР, используя временную передышку, значительно дооборудовали свои занимаемые позиции. Были построены, достроены и модернизированы 29 дотов береговой обороны. Установлены новые береговые батареи. Особенно остро встал вопрос о казармах и укрытиях для размещения личного состава.
   Сравнивать соотношение сил в те дни под Севастополем крайне сложно. Сравнивая советские и немецко-румынские войска, можно отметить, что соотношение сил в пехотных батальонах было примерно 1:2 в пользу немецких войск. У противника под Севастополем изначально, были сосредоточены 22, 24, 50, 72 и 132-я дивизии, пополненные почти до полного состава. Понесшая потери в ходе декабрьских боев 1-я румынская горная бригада (75% состава), моторизованная бригада полковника Корнэ (около 2,5 тыс. человек). В резерве находилась 73-я пехотная дивизия, однако, за исключением 213-го полка, дивизия в боевых действиях не принимала и была переброшена на другой участок фронта.
   В ходе боевых действий была подтянута 170-я пехотная дивизия (21 декабря) почти полного состава. Однако и советские войска получили примерно в это же время пополнения, примерно той же численности (345-я дивизия и 79-я МСБР). Соотношение сил не гарантировало немецкому командованию успеха, но по артиллерии советские части значительно уступали немецким. В советских подразделениях был большой некомплект полковой и дивизионной артиллерии. Частично это компенсировалось береговой артиллерией и артиллерией дотов.
   К началу штурма противник располагал шестью дивизионными, тремя корпусными и одним армейским артиллерийскими полками и двумя дивизионами артиллерии большой мощности (калибра до 356 мм). Но это только немецкая артиллерия. Части располагали еще и дивизионами 1-й и 4-й румынских горнострелковых бригад, тремя отдельными моторизованными тяжелыми румынскими дивизионами. В боевых порядках войск находились два дивизиона (190 и 197-й) штурмовых (самоходных) орудий (по 18 Stug III в каждом). Всего противник имел 645 орудий полевой и 252 -- противотанковой артиллерии, 378 миномётов. 11-ю армию поддерживало 284 самолета 4-го воздушного корпуса.
   Артиллерия Приморской армии насчитывала 191 орудие, береговой обороны-- 111. Кроме того, в СОР имелось 120 минометов калибра 82--120 мм. Средняя плотность артиллерии составляла 6,5 орудия на 1 км фронта (против 27 у немецких войск). В составе СОР числилось 26 танков. 1шт. Т-34, 1 шт. БТ-7, 8 шт. пушечных Т-26, 1шт. ХТ-133, остальные- пулеметные Т-26. Севастопольская авиагруппа насчитывала 90 самолетов.
   Подавляющего преимущества у немецких войск не было, но качественно немецкие войска превосходили советские, даже с учетом того, что у противника в частях находилось достаточно много новобранцев.
  
   0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic

Оценка: 7.28*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"