Царь Горох восседал на троне в мрачной задумчивости. Придворные жались по углам, боясь потревожить государя и не смея удалиться без позволения. Тишина сделалась оглушительной, но распахнулись спасительно двери, вошли царские сыновья в сопровождении воеводы. "Соколы наши..." - понеслись было льстивые голоса, но поперхнулись. Да и было от чего -- старших царевичей будто собаки трепали и кошки драли, а Ивана, не иначе, пыльным мешком по голове стукнули -- он все тряс башкой и мелко икал.
-Пошли все вон, - буркнул Горох, и людишки порскнули во все щели, как тараканы.
-Тебя за смертью хорошо посылать, - сварливо сказал Горох.
Царь знал, что несправедлив к воеводе. Дружинники выехали из городских ворот, едва с пожарной каланчи углядели на купецком тракте блеск шеломов царевичей. И уж потом дозорные прокричали о черном вихре, что мчался за царевичами вслед. Не вина стрельцов, что не поспели они к побоищу.
-Ты ври, да не завирайся, - не поверил царь. - Какие в наших лесах звери? Волки да медведи. Чтобы волки коней не задрали?
Воевода почесал затылок.
-Так у Ивана коня не нашли, - наконец сообразил он. - Только два наших коня там бродили. Да, точно. Ихних милостей три, а коней два. Еще чужой конь, единорог златогривый, и царевишна чужестранная.
Новости в голове царя никак не желали укладываться в ясную картину, и от этого царь изволил разгневаться:
-Какая еще царевишна? Какой единорог? Вы там чего -- белены объелись все?
-Сходи сам, погляди, - обиделся воевода. - Конь на конюшне, царевишна в гостевом тереме. А, вот еще, позабыл в суете.
Воевода вытряхнул из мешка клетку с жар-птицей.
-Добыли значит птичку, порадовали отца, - усмехнулся Горох. - Ну, и кто отличился?
Старшие царевичи переглянулись и, забыв изображать скорбь, зачастили наперебой:
-Прими, царь-батюшка, для тебя расстарались... Не ели, не спали, все царство объехали...
-Наслышан, как вы не ели-не спали, - перебил царь. - От шинкарей счетов столько, что казны не хватит. А ты, Ванька, что скажешь?
Младший сын на отцов спрос перестал икать, старательно наморщил лоб:
-Не припоминаю, батюшка... Притомился я, едучи... Отдохнуть прилег... Спал-не спал, а может, морок одолел... Птица в клетке сидела, это помню... Потом трезвон начался...
-Вот наградил господь наследниками, - вздохнул царь. - Вас зачем посылали? Найти, где жар-птица водится, да честью у хозяина попросить птенцов для разведения. Стали бы их горохом кормить, жаро-птицево перо торговать, казне прибыль, царю честь... А теперь что? Срам -- царского сына на воровстве ловят! Грамота с предъявой вперед вас прилетела. Думал, напраслина. Вот приедут детки, все объяснят. А детки приехали -- лыка не вяжут... Наследнички...
-Не родит свинья бобра, - пробурчал под нос старший сын. - Есть в кого...
Не спустил бы царь такого никому, даже старшенькому, но неожиданно у Ивана в голове прояснилось.
-Волк! - вскричал Иван. - Вспомнил! Волк научил птицу скрасть! И коня златогривого! И царевну!
-Что за цыганщина? - изумился Горох. - Девки, кони... У нас что, табор в царстве завелся? Одурманили мальца?
-Нет у нас никаких цыган, - уверил воевода. - Говорю же, волчий след был! Оборотень это! И вот еще, глянь-ка...
Воевода запустил руку в свой мешок, вытянул ворона. Ворон отряхнулся, клювом размотал закрученную вокруг ноги бересту, подал царю с вежливым карканьем.
-Чевой это? - поинтересовался царь, не спеша принимать бересту.
-Счет за живую и мертвую воду. Должок, царь, - каркнул ворон, исполнив ловкий маневр с вертикальным взлетом и метанием послания прямиком в царскую длань.
Пришлось царю читать.
-По счету -- водицы на одного человека. И кто же из вас оживленный?
-Ванька это! - заголосили старшие.- И зверь его был! Вона, гляди, у его кафтан весь в шерсти!
-Так это вы, братцы, меня спящего в капусту порубили? - грустно спросил Иван. - И чего я теперь -- навь, али как?
-Запереть всех. Пусть сами караулят, из кого нечисть полезет, - распорядился Горох. В критические моменты он умел быстро решать. - Воевода, со мной. Пошли смотреть, что там за конь с царевной. Стой, погоди! С ванькина кафтана волос для дознания возьми.
По пути царь ругался, как в былые, не царские еще, времена. Воевода успокаивал:
-Не бери в голову, государь, ну набедокурили мальцы. Не впервой. Пошлем обратно и коня, и девку. Заплатить придется, это уж конечно. Так ведь не бедствуем.
-Царевна, чай, не коза, как ты ее вернешь, - печалился царь.
-Делов-то, жени на ей одного сынка, - нашел выход воевода.
-Додон вон хотел жениться на шамаханской царице. Где он теперь? Не надоть энтой заграницы, мало что ли своих лягух на болотах, - не согласился Горох.
На конюшне у дальнего стойла, где красовался белый единорог с золотой гривой, толпились конюхи, стремянные и прочая челядь.
-Ишь ты, чудо-юдо, - подивился Горох. - Но белый. На Ванькином кафтане волос черный.
-Ежели нечисть в любую живность может оборачиваться, чего ей стоит масть поменять, - заупрямился воевода. - Где это видано -- рог у коня. Не корова, чай. Оборотень и есть.
-Чего ж ты нечисть на царское подворье привел? - хитро спросил Горох.
-А нешто ты, царь, не защитник народу? - не остался в долгу воевода. - Нет, надо было его на постоялом дворе оставить, чтобы он побольше человеков в чертей обратил. У нас и без того на карантине ихние милости, да еще царевна.
-Еще и царевна, - печальным эхом вздохнул царь. - Ну, веди к царевне.
В гостевом тереме у покоев царевны нянька Марфа вязала носок.
-Ну? - содержательно спросил царь.
-Спала сперва, потом откушала, не побрезговала, косу заплела, теперь уж второй час на коленях перед иконами стоит, - доложила бабка.
-Одурела, старая? - рявкнул Горох. - Докладай по уложению -- из каких краев царевна, кто за нее впряжется, ежели до драки дойдет. Тебе яблоко на золотой тарелке для ча дадено?
-Из далеких краев, батюшка, - зачастила бабка. - Не видать в яблоке-то. Знаю только, что Еленой звать.
-Терем запереть, с царевны глаз не спускать. Коня вычистить, штоб никакой заразы на ём, никаких там вирусов не осталось, - приказал Горох. - Заставь дураков богу молиться. За птицей послал, а они приволокли Елену с конем. Троянской войны нам как раз не доставало.
-Чаво? - не понял воевода.
-Таво, - передразнил Горох. - Настоятель монастыря дальнего, что за нашими гороховыми полями, книгу мне дал про Троянскую войну. Там вот как раз -- из-за покражи Елены война началась, и царю в город коня с диверсантами во брюхе прислали. А он, дурень, взял.
-И чаво? - Заинтересовался воевода.
-Не дочёл пока, - отмахнулся Горох. - Ты вот что, вели запрягать.
-Кудой ехать-то? - Спросил воевода.
-Тудой, - отрезал Горох.
-Разбежалси, щас, - не спасовал воевода. - Говори, чаво надоть, пошлю стрельцов. Сам дома сиди. Я те разорвусь напополам -- и тебя в пути охранять, и город? Лучше вели кольев осиновых натесать да пули серебряные заготовить.
-Твои удальцы привезут с мешком на голове, как после этого с человеком разговаривать. А мне совет нужон, вот и хотел в монастырь с поклоном. Очень уж настоятель умен. У него каких только диковин нет -- и белка золотые орехи грызет, и черный кот ученый, Бегемотом звать, сказки сочиняет... Зато у меня теперь Жар-Птица есть, а настоятель энтот говорил, что така птица только в песнях бывает.
-Не больно, выходит, умен настоятель-то, - усмехнулся воевода. - Как это -- не бывает Жар-Птицы, ежели она, паскуда, поля твои потоптала чисто орда татарская. Да ведь Иван ее, заразу, едва не поймал в ночном дозоре!
-Так я то и говорил! А он одно своё - "не бывает". Думаешь, с чего я сыновей на поиски отправил? Не для того ведь, чтобы пером птичьим торговать. Небось я не купец, а царь!
-Не люблю я попов, - сплюнул воевода. - Только скоро полнолуние, лучше поберечься. Береженого бог бережет. Давай, зови писца грамоту писать. Пошлем с вороном. Насчет советов не уверен, а воды святой пусть пришлют из монастыря.
-Нельзя писца, - вздохнул царь. - Ежели какой военный секрет, он не выдаст. А про оборотня с перепугу разнесет на весь свет.
-Да, это я не подумаши сказал, - согласился воевода. - Сам пиши тогда.
Царь шибко задумался. Воевода хмыкнул:
-Опять не подумал, прости. Говори на словах, сам поеду передам.
-Я те посмеюсь, умник, - пригрозил Горох. - Пальцы загибай, много чего спрашивать надоть. Перво-наперво -- в ком оборотень скрывается. Если в старших, то может той бражки, что они выдули, для противоядия хватит? А Ваньке может еще воды мертвой дать для дезинфекции? Или какое заклинание говорить надоть? Ванька умный, хоть и дурак -- наизусть все сказки знает, у кота монастырского выучил. Про царевну спроси - не слыхал я, чтобы девиц благородных в наших краях Еленой называли. Да и яблоко не показывает. А за тридевять земель наши раздолбаи никак успеть не могли. Вдруг она и не царевна? Может ей гороху под перину для проверки насыпать? И как узнать, кто против нас дурное замыслил? Это сколько всего думать надобно...
-Не сомневайся, царь, спрошу всё честь по чести. А ты уж посиди дома, книжку свою почитай, или вон, посчитай, как твою птицу новую прокормить. Ежели она жрет столько, сколько посевов у тебя потоптала, так проще ее на чучело сдать.
За дружинниками заперли ворота и подняли мост.
Царь занялся устройством постов. Проще всего вышло с охраной царевичей. Запертые в чулане, они храпели так, что караульному уснуть никакой опасности не было.
Царевна тоже хлопот не доставляла -- как стала под иконы молитвы читать, так с места не сходила, чисто монашка.
Хуже вышло с конем. По велению царя конюхи то мяли ему брюхо, то принимались вилами шевелить навоз -- нет ли диверсантов али вирусов. Чего ищут, слуги не знали, ну да им не впервой было искать "то, не знаю что". А непривычный конь пугливо шарахался, рвался убежать и в конце-концов так поддал головой по стене, что витой рог отломился. Это за хороший знак никак сойти не могло, и народ с конюшни трусливо сбежал. Пришлось царю самому караулить. Горох принес клетку с Жар-Птицей и книгу, стал читать коню вслух, спотыкаясь на незнакомых словах.
Когда Горох перевернул последнюю страницу, уже совсем стемнело. Кабы не свет от Жар-Птицы, вовсе буквы не различить было. Чтобы не дремать, царь стал думать,кто распускает слухи про воровские развлечения царевичей, но тут во дворце загрохотали шаги, и Горох отправился в тронную залу, прихватив клетку с птицей.
+ + +
У трона дожидался воевода, в отдалении выстроились дружинники, окружив высокого монаха. Горох заспешил было навстречу гостю, распахнув объятия, но воевода встал на пути.
-Погоди, царь. Слово и дело государево.
-Дело и слово, - соблюдая закон, ответствовал Горох, добавил тихо. - Не позорь перед гостем. Другого времени нет для доносов?
-Ордер на обыск в монастыре дай, - твердо сказал воевода. - Пока они там не затопили мастерскую, где фальшивую монету чеканят. Вместе с ихней белкой и орехом неуказанным.
-Сдурел вовсе? - грозно сказал царь. - На кол захотел?
-Сюда посмотри, - не испугался воевода, сделав знак дружинникам. Добры молодцы с усилием подтащили к трону тяжелый мешок и пинками выгнали из него мявкающего котяру.
-Ученый, говоришь? - зло сказал воевода. - Где у тебя шерстины с ванькина кафтана? К бабке не ходи, аутентичненькие.
-Ты где таких слов набрался? - удивился царь.
-От этой зверюги, пока его вязали, - мрачно ответил воевода. - Ты лучше на лапы его глянь, кака обувка, штобы когти не прятались. Вот тебе и волчий след.
-Зачем ты так, святой отец? - Грустно спросил царь. - Или я мало на твой монастырь жертвовал?
-Видел бы их птичник, не спрашивал бы, - не давши монаху открыть рот, ответил воевода. - У них павлины расплодились хуже кроликов, вот их на твои поля и выпускали. И дальше бы выпускали, а ты, как лох последний, думал бы, что одну волшебну Жар-Птицу кормишь.
-Так она светится, эвон как! - в отчаянии вскричал Горох. - Какой павлин-мавлин так светится?!
Воевода бесцеремонно ухватил птицу за хвост, потеребил и показал Гороху светящиеся пальцы.