Я спросил у лирика: "Дай, браток, прикурить". А он главою непокорной вознёсся, мол, не курю, и присовокупил к сему неясный взмах тонкой руки с китайскими палочками пальцев.

Завязался короткий литературный диспут.

Наклонился я над лириком, прилёгшим в лужу ради отдыха, и поинтересовался внутренним содержанием его карманов. Увы, форма была пуста. Ни тебе папирос, ни иного содержания, кроме носового платка с запасом соплей.

Лирика бесхребетна и содержательно бедна.

Я спросил у почвенника: "Угости цигаркой". А он тряхнул золотопшеничными кудрями, синеоким взором меня обмерил и свернул мне вместо самокрутки кукиш.

Посмотрел я на грязь под неровным ногтем большого пальца и подверг почвенника конструктивной критике.

В карманы просаленного ватника лезть было брезгливо, а у русской рубахи карманов не водится - нечего бедному русскому человеку в них класть, так и на кой они.

Зато почвенник продержался в диспуте на четверть минуты дольше, чем лирик. Респект почвенничеству, правда, фиг его знает, сколько бы он простоял по трезвяку.

Я спросил у концептуалиста... Нет, я не успел.

Он упал сам.

Но фишка в том, что он был голый и лаял шакалом. Не в жопе же у него сигареты искать.

Хотя я об этом народце много слышал всякого... Вполне вероятно, что сигареты нашлись бы именно... Но кому они нужны - оттуда вынутые.

А ещё кто-то до сих пор верит, что искусство принадлежит народу.

И курить, бля, сильно хочется.

Пойду к прозаикам.