Посвящается Валерию Кипелову и его голосу. А почему бы и нет?
Молния расколола ночное небо на части, и через несколько мгновений до моего слуха докатились грохочущие раскаты грома. Я стоял у окна и заворожёно глядел на грозу, бушевавшую на улице уже далеко не первый час. Вот ещё молния. По своей старой юношеской привычке Я отсчитывал про себя секунды между вспышками и раскатами, на этот раз у меня получилось примерно четыре секунды... Где-то километр, полтора... Я достал свою трубку и закурил.
Оконные стёкла в деревянных рамах дрожали после каждого всполоха, они пережили уже не одну сотню подобных гроз и намекали таким капризным поведением на свой уже почтительный и достаточно преклонный возраст. К чёрту их! Сейчас мне не было дела до каких-то там гнилых оконных рам или прочей чепухи. Сейчас Я злился.
Ещё одна молния и снова заминка. Семь секунд на этот раз. Ветер гнул кроны деревьев, словно они были изготовлены из резины, а не простояли на этом самом месте уже добрых полвека - ветру, как и мне, не было дела до такой ерунды, и его необузданная энергия бушевала всё с новой и с новой силой, стараясь вырвать несчастные платаны с корнями и утащить их за собою в затянутое серыми и непроглядными тучами ночное небо.
Я грыз зубами свою трубку, оцепенело уставившись на обильно струящиеся по моему окну потоки лютого дождя. Гроза с удивительной щедростью проливала свои воды, а ливень вёл себя, как типичная женщина - он то стихал до едва моросящего мелкого дождика, то вновь набирал полную силу, неустанно барабаня своими каплями по подоконнику и по прохудившейся крыше. Очередная вспышка и вновь раскаты грома, четыре секунды. Чертовски подходящая погода для того, чем Я здесь занимаюсь, вот только у меня почему-то ни черта не получается, и это неприятное обстоятельство приводило меня теперь в ужасное бешенство. Почему?! Я то и дело начинал психовать и крушить всё вокруг - в последнем своём припадке ярости Я случайно не рассчитал силы и одним ударом проломил деревянную книжную полку, сильно поранив правую руку и забрызгав кровью несколько потёртых старинных манускриптов. Ну и пусть! Я заверил их своею кровью, и мне было глубоко наплевать на их историческую ценность, Я всё равно их не покупал и уж тем более не собирался продавать в ближайшее время. Они ведь ещё не сослужили мне той службы, для которой они и были предназначены, а несколько пятен крови не помешают им помочь мне достигнуть моей цели, которая, по каким-то неведомым причинам, постоянно ускользала от меня раз за разом. Дьявольщина!
Очередная молния расчертила ночное небо своими узорами. Лампа над столом несколько раз мигнула и окончательно погасла - должно быть, гроза повредила где-то линии электропередачи. Ну, что ж, это было совсем не ново, и свечи, весьма щедро расставленные по всей моей небольшой комнатушке, давали достаточно света и создавали необходимый для моей работы творческий полумрак, к которому уже давно привыкли и адаптировались мои уставшие от многочасового чтения глаза. К чёрту настольную лампу! К чёрту вообще всё вокруг, да и меня вместе со всем этим барахлом тоже! К чёрту!
Я отошёл от окна и вновь принялся за работу. Если бы за тучами виднелось ночное небо, то бледный свет от полной луны сейчас бы освещал через окно мою обитель. Гроза тоже сама по себе была ничего, и вспышки молний в темноте придавали всей обстановке какую-то несколько зловещую или даже мрачную атмосферу. Но, тем не менее, у меня опять ничего не получалось, и потому Я злился, злился на себя, злился на грозу, злился на полную луну и на всех авторов этих бесполезных старинных рукописей и манускриптов. Какой в них прок, если всё это ни капельки не работает? Будьте вы прокляты все вместе взятые и каждый по отдельности! Я с нечеловеческим трудом подавил очередной приступ гнева, захлестнувший меня, и принялся копаться в своих записях, ища подсказки или указания на то, почему же у меня в который раз так ничего и не выходит.
Свечи отбрасывали замысловатые пляшущие тени, и Я время от времени испуганно косился на них, уловив краем глаза какое-то движение у себя за спиной. Ничего, только лишь игра моего воображения. Снова молния и снова заминка. Пять секунд. А ну-ка, Господи, плесни-ка ещё.
Словно отвечая на эту просьбу, ветер с силою кинул очередную пригоршню дождевой воды в моё несчастное окно. Гроза опять набирала силу, очередная молния осветила комнату, бросив свои мерцающие блики на моё измождённое и небритое лицо. Но где же, где же Я мог допустить хоть какую-то ошибку? Я вновь и вновь пересматривал свои записи, копался в манускриптах, листал пожелтевшие от времени и невзгод книги... но всё напрасно. Ошибки не было и быть не могло, Я проверял уже, наверное, сто тысяч раз... Так в чём же тогда дело?
Я перевёл свой усталый взгляд на круг на полу, обставленный со всех сторон свечами и благовониями. Все символы и узоры были выполнены мною с каллиграфической точностью, какой бы, пожалуй, позавидовали любые алхимики или чародеи прошлого. Ещё бы, ведь у них не было тогда всех этих благ цивилизации, что были у меня! И всё равно у меня ничего не получалось, а вот у них, если верить всем этим книгам, получалось и даже очень. Но почему?! Я в кровь кусал себе кулаки и отгрызал остатки от ногтей, но это тоже не помогало, равно как не помогал мне и хрустальный шар, валяющийся где-то на столе, и перегонный куб или старинное зеркальце в серебряной раме, так же стоящие неподалёку... Не помогало ничего.
Время шло, ночь медленно ускользала от меня, и полная луна где-то там за тучами потешалась надо мною от души. Я снова принялся нараспев бубнить заученные тексты и повторять сложные движения и прочие махинации, короче действовал строго согласно инструкции. Пентаграмма на полу оставалась такой же неподвижной, какой и была, письмена и узоры не подавали никаких признаков внутреннего свечения и активности, даже свечи, и те не гасли при произношении тайного имени того, кого Я вызывал. Что-то здесь было совсем нечисто!
Я чувствовал себя, должно быть, словно Фауст, но только не тот Фауст, который вышел из-под пера Иоганна Гёте, нет! Я говорю о Фаусте, которого подарили этому миру Желязны и Шекли, тому, у которого увели из-под носа его заслуженную сделку с Дьяволом, сделку, которую он во что бы то ни стало решил вернуть себе назад, всеми силами, всеми способами, всеми возможностями. Но у него хоть что-то получалось, а что же Я? У меня не выходит ни черта, и Я даже не знаю почему... Дьявольщина!
Я упал лицом в пол и заплакал. Это были мои первые слёзы за много лет, и мне было чертовски непривычно вести себя вот так. Хорошо ещё, что меня сейчас никто не видит. Иначе бы мне просто пришлось убить этого человека, так же, как и всех тех, кого Я уже убивал ранее, ибо никто не должен видеть этой моей слабости, моей беспомощности, всего моего нынешнего жалкого и подавленного вида. Жалость к самому себе боролась внутри меня со злобой на весь окружающий мир, и Я рыдал, рыдал, как ребёнок, воспротивившийся всей этой вопиющей несправедливости, преследовавшей меня, словно какое-то ужасное и древнее проклятие. Но почему же? Почему? Почему?!
Я утёр слёзы и снова взялся за работу. Я нацарапал на полу ещё несколько символов, тщательно скопировав их со страниц одной из своих книг, добавил к уже дымящимся в стороне благовониям ещё кое-какой травы и снова принялся за чтение. Слова слетали с моих губ уверенно и чётко, но Я на всякий случай поглядывал то и дело в одну из своих старинных рукописей, сверяясь с ней для своего же успокоения и для пущей надёжности. Ещё молния и ещё гром, Я не считал уже секунды, будучи полностью погружённым в своё чтение древних текстов, которые, кто знает, когда в последний раз были применены на практике успешно...
Лёгкий смешок донёсся до моего слуха откуда-то из-за спины. Я глянул на пентаграмму, но та по-прежнему не подавала никаких признаков активности, тогда Я оборвал на полуслове своё чтение и обернулся - позади меня стоял высокий незнакомец в сером свитере. Как раз в этот момент очередная молния рассекла собою дождливое небо за окном, и силуэт пришельца был хорошо заметен на фоне ярких всполохов, отбрасывающих на меня его громадную тень, показавшуюся мне в свете свечей какой-то... нереальной.
На несколько мгновений все замерло вокруг, и мы молча глядели друг на друга, не проронив ни звука. Вскоре Я, конечно же, быстренько сбросил с себя это секундное замешательство, но, едва Я раскрыл рот, чтобы выразить своё удивление, а так же недовольство подобными появлениями, как мой непрошенный гость сам уже нарушил тишину и вполголоса произнёс:
- Он не придёт.
- Простите? - удивился Я, немного растерявшись.
- Он не придёт, - вновь повторил незнакомец уже несколько громче и принялся с интересом осматривать мою комнату, переводя свой взгляд от предмета к предмету и вроде как даже позабыв начисто о моём присутствии.
- Но, позвольте... - возмутился Я, вставая на ноги, - а вы вообще кто такой?
Он не ответил. Вместо этого он спокойно стоял и изучал мою комнату, мои вещи, меня... Он поцокал языком, глядя на учинённый мною бардак и разломанную полку, затем, словно у себя дома, прошёл вглубь комнаты и принялся рассматривать мою пентаграмму, так аккуратно расчерченную мною на полу. Он с несколько секунд неодобрительно покачал головой и, перешагнув затем через неё, подошёл к моему столу.
- Эй, Я к вам обращаюсь! - выкрикнул Я, но незнакомец опять не обратил на это совершенно никакого внимания. Он покрутил в руках мой стеклянный шар, полистал мои записи, в кучу сваленные на столе, и наткнулся на старинный череп, похороненный под кипами бумаг и моими грязными носками. Он с улыбкою схватил его и, барабаня по костлявому лбу пальцами, негромко произнёс:
- А Я ведь предупреждал тебя, София, что ты ужасно кончишь...
Затем он подкинул несколько раз череп в воздухе и обернулся ко мне.
- Кто вы? - повторил Я, глядя ему в глаза.
- Я-то? Я - твой ангел хранитель, а что?
- Эм... хм... ничего... - немного растерялся Я от подобного заявления. - То есть как это 'ангел'?
- Как обычно, - пожал плечами тот, снова переводя свой взгляд на пентаграмму. - Это же, вроде как, не мел, верно?
- Кокаин, самый лучший, какой удалось достать, - ответил Я, ища своими глазами ритуальный кинжал для жертвоприношений, который должен был валяться где-то неподалёку. Ангел этот чудак или нет, но живым ему отсюда уже точно не уйти, уж это-то Я ему гарантирую...
- Неплохо перерисовано в принципе, - задумчиво произнёс тем временем незваный гость, разглядывая все узоры и арабские надписи на полу, - вот тут вот Я бы немножко исправил, вот так вот...
С этими словами он присел на корточки и добавил к одному из символов небольшую загогулинку.
- Ты сам-то хоть знаешь, чего эта хреновина означает? - спросил меня незнакомец, закончив царапать мой пол своими длинными ногтями. Я поглядел на закорючку, которую он исправлял, она была похоже на сложную и перекрученную петлю, совсем немного изогнутую и словно как-то даже вывернутую наизнанку. Я отрицательно покачал головою, поджав губы. В этот момент Я уже нащупал руками у себя за спиною свой инкрустированный рубинами кинжал и готовился прыгнуть им моего непрошенного гостя, вонзив это ритуальное оружие ему куда-нибудь, скажем, в печень... В таких делах Я был большой специалист, он и пикнуть не успеет, как всё уже случится, и ему останется лишь обессилено повалиться на пол, чтобы спокойненько на нём же и издохнуть.
- М-да, - недовольно пробурчал себе под нос тем временем мой 'ангел хранитель', - измельчала порода, сплошные профаны кругом. - С этими словами он встал с колен и повернулся, чтобы положить мой череп обратно на стол, и тут Я прыгнул на него, как чёрт из табакерки, нанеся несколько быстрых и точных ударов по печени своим длинным и изогнутым ритуальным ножом. Я не рассчитывал на подобную жертву, но, может быть, его кровь мне поможет добиться того, чего Я так страстно желал? Я сделал ещё один контрольный удар прямо в сердце и отступил на один шаг назад, чтобы его тело могло свободно повалиться прямо на пол, но вместо этого он просто усмехнулся и вытащил кинжал у себя из груди одним уверенным и быстрым движением руки.
- И почему, блин, никогда никто не верит? - недовольно осведомился он, покачивая головою. - Испортил свитер, дурак.
Я ошалело глядел на него во все глаза и не мог поверить. Заметив моё удивление, незнакомец лишь ещё раз усмехнулся и принялся стягивать с себя порванный свитер, сначала высвободив руки из рукавов, а затем аккуратно пропустив голову через низ. Потом он выпрямился в полный рост и расправил свои восхитетельно-белые крылья на всю их длину, которые в таком виде касались противоположных стен моей узкой комнатушки, и это ещё был для них, похоже, не предел. Он потянулся и сложил свои крылья обратно, теперь они едва выглядывали из-за его спины, превратившись в два маленьких пернатых бугорка по обеим сторонам от его могучей шеи. И как он их только прятал под свитером? Непонятно. Тут либо фокус, либо трюк, либо попросту чудо - четвёртого не дано.
- Я... Э... кто вы? - промямлил Я, не веря своим глазам.
- Ты что, идиот? Или ты плохо слышишь? - незнакомец наклонил свою голову набок, прищурив глаза. - Я твой ангел хранитель, засранец, а ты порвал мне мой любимый малиновый свитер.
- Я... прошу прощения... - извинился Я, а затем нахмурился. - Но ведь свитер-то серый.
- М-да? Вот так новость! А ещё утром он был малиновым. Я больше в жизни не полечу опять через такие вот тучи! - казалось он вовсе и не злился на меня за то, что Я попытался его зарезать, словно свинью, и мне такое положение вещей всё более и более не нравилось с каждой секундой - от человека, который не обижается на покушение, можно ожидать всего, чего угодно... ну, то есть вообще всего...
Незнакомец, тем временем, опять начисто позабыл про меня и вернулся к осмотру моего оборудования и приспособлений. Он удивлённо поглядел на ещё одну пентаграмму на потолке и, тыкнув в неё пальцем, поинтересовался:
- А эта вот штука зачем?
- Ну, э... как бы... чтобы замкнуть пространство сверху... прочёл на одном сайте подобную теорию... на всякий случай, короче...
Мой 'ангел хранитель' вновь неодобрительно покачал головою. Похоже, что ему вообще ничего не нравилось, и меня это несколько задевало - ведь Я вложил в это столько труда и времени...
- Так... и зачем вы тут? - собравшись кое-как с духом, поинтересовался Я.
- Я же говорил тебе уже, тупая ты башка!
- Что говорили? Не понимаю...
- Да Я уже два раза, блин, повторил, что он не придёт, чего тут непонятного? - мой гость сердито нахмурился и вновь покачал головой. От этого вот жеста мне захотелось его убить ещё пуще прежнего.
- Кто не придёт? - потребовал Я пояснений.
- Тот, кого ты вызываешь, конечно же! - воскликнул он, видимо, потешаясь над моею несообразительностью.
- А... но... почему?!
- А у тебя нет ничего, что бы его заинтересовало, вот он и не идёт, - слегка пожав плечами, заявил незнакомец, вертя в руках мой жертвенный кинжал, которым Я его попытался пырнуть всего с несколько минут назад.
- То есть как... ничего? - Я растерянно огляделся вокруг, глядя на свои свечи, манускрипты и благовония. - А это вот всё?
- Нет-нет, ты меня не понял, - поспешил пояснить мне мой 'ангел хранитель', - Я имел в виду не все эти дурацкие атрибуты и инструменты, пентаграмма выполнена вполне сносно, да и со словами у тебя было всё практически правильно. Хотя, конечно, произношение у тебя... Но дело не в этом. Просто подобная ситуация подразумевает под собою обмен, ты получаешь одно, а он другое... Ты ведь, наверняка, уже составил немалый список своих желаний?
Я угрюмо кивнул, не проронив ни звука.
- Можно взглянуть?
- Он на столе.
Незнакомец повернулся и разыскал среди огромной кипы пожелтевших от времени бумаг и прочих записей исчёрканный тетрадный листочек, на котором по пунктам были расписаны все-все мои желания - над ними Я кропотливо работал дольше всего. А как иначе?!
Он, усмехаясь, быстренько прочёл все тридцать пунктов, то и дело посмеиваясь или покачивая головою.
- Занятно, весьма занятно... Вот Я бы только посоветовал тебе поменять вот этих вот блондинок на десяток другой брюнеток, они по статистике умнее и с ними хотя бы будет о чём поговорить...
- А мне они не для того, чтобы с ними разговаривать! - обиженно заявил Я, вырывая у него из рук свой тетрадный листочек. - А вы так и не закончили со своими пояснениями между прочим.
- Ах да, - тут же продолжил мой гость, слегка кивнув, - так вот, обмен... Чисто торговые отношения. Тебе товар, ты платишь цену... Но вот какая у нас беда с этим Дьяволом - у тебя нет ничегошеньки из того, чем ты бы смог его хоть чуточку заинтриговать.
- Поясните, - потребовал Я, нахмурившись.
- Да ты и вправду болван, как Я погляжу. Что здесь не ясного? Ты хочешь продать душу, но она не представляет для него совершенно никакой ценности. Если бы тебя зазывали за тридевять земель гнилыми помидорами, то ты бы вряд ли оторвал свою задницу от стула, тем более в такую вот грозу.
- Но что не так с моей душой? - рассерженно воскликнул Я.
- И ты ещё спрашиваешь?! - незнакомец развёл руками. - Твоя душонка не стоит и ломаного гроша! Ты убивал, запугивал и грабил... твоё движение от Бога сущий Ад! И Дьявол не придёт купить твою душу, потому что она и так уже по сути его. Ты не можешь продать того, чего у тебя нет... Как говорится, чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное... А у тебя ничего нет! Ничего личного, чисто торговые отношения. Бизнес есть бизнес, такие дела...
- Но... нет, это абсурд! - Я был совершенно не согласен с этим парнем. - Я ведь ещё живой, значит душа - моя. И у всех ведь есть шанс на спасение, верно? Значит, он не может стопроцентно претендовать на мою душу!
- В твоём случае, Я думаю, это вопрос решённый, - без тени сочувствия заявил мой незваный гость. Я онемел на несколько секунд, не зная даже, что сказать.
- Но... Я... это нечестно... - наконец промямлил Я и с этими словами упал на колени и заплакал. Мой последний шанс уплывал у меня прямо из-под носа. Я всё делал верно, Я так долго готовился к этому и старался, и вот, видите ли, Дьявола не устраивает моя душа. Так, а никто и не говорил, что Я святоша, и в моих книгах нету ни единого слова о том, что демоны являются такими переборчивыми и скупыми на предложения торгашами! Ему что, чёрт побери, жалко, что ли?!
- Ну... честно, не честно - это другой вопрос. Твоя заявка была принята ещё с предыдущей попытки при прошлом новолунии, она была практически сразу же отвергнута и все твои последующие вызовы оказались просто-напросто заблокированными. Мне, признаться, просто надоело ухахатываться с твоих тщетных попыток наколдовать себе встречу с тем, кто тебя игнорирует, и Я позволил себе намекнуть тебе, что ты убиваешь своё время просто так зазря. Я же ведь всё-таки твой ангел хранитель!
- Ангел хранитель?! - воскликнул Я сквозь слёзы. - А где ж ты был, ангел, когда меня избивали и дразнили, где ты был, когда Я в первый раз в жизни украл, где, твою мать, тебя носило, когда Я получил под бок заточкой в переулке?! А? Где?!
- Ну, 'где?'! Ты что, считаешь, что ты у меня один такой? Да у меня вас, чтоб ты знал, тринадцать тысяч сто сорок четыре идиота, и каждый норовит ввязаться в какое-то г... короче в неприятности. А Я ведь тоже не железный, и у меня всего две руки, за всеми не поспеваешь, приходится иногда надеяться на ваше благоразумие!
- Да ты вообще охренел! - взревел Я, кидаясь на него. - Я убью тебя!
- Но-но! - воскликнул он, одним ударом отправляя меня обратно на пол. - Какая неблагодарность за то, что Я, наконец, решил помочь! Ломал бы себе голову над этими манускриптами ещё пару лет почём зря! Нет, ну что за хамство? И это после стольких раз, как Я выручал его от неминуемой гибели! Или ты думаешь, что это ты такой ловкий и везучий, что тебя не зацепила ни разу шальная пуля, не сбила машина, не переехало поездом? Не стану тебе больше помогать - посмотрим, долго ли протянешь?!
Пытаясь понять, где стены, а где пол, Я растянулся на спине и слушал поток его нескончаемой брани. В ухе всё ещё звенело от того удара, которым наградил меня мой ангел хранитель, но его слова заставили меня немного успокоиться и перебороть свой гнев, засунув уколотые чувства себе поглубже в задницу. Целее буду, инстинкт самосохранения - одна из тех немногих вещей, которой меня не обделила природа при рождении...
- И что же мне теперь делать? - спросил Я, глядя снизу вверх на незнакомца.
- Как что? Живи себе дальше, оставь просто эту идею, всё равно у тебя ничего не получится. И, прошу тебя, не жди от меня только никакой этической проповеди, учительства или нравственного пафоса! Просто живи спокойно... Найди себе бабу, что ли, женись, детей настрогай. Видит Бог - дело нужное. Работу найди по душе. Глядишь, и дела пойдут в гору... Поверь мне, ангелы ведь не обманывают, они просто патологически не могут говорить неправду...
- Да ладно? А Я слыхал об одном, что умел балаболить, как сивый мерин. Я вот как раз тут собирался ему свою душу продать... - с этими словами Я тяжело поднялся с пола, шатаясь, словно пьяный на ногах.
- Ну, ладно, Я соврал, - легко пошёл на попятную, пожимая плечами, мой ангел хранитель, - но только насчёт последнего. Про работу и жену - всё истинная правда. Первая даёт реализацию себя, вторая приносит в душу любовь, которой тебе так не хватает. Глядишь, и дела пойдут в гору...
С этими словами мой гость подошёл к окну и выглянул на улицу. Молнии, похоже, перестали бить, но дождь всё ещё лил, как из ведра, всё так же барабаня по прохудившейся крыше и по подоконнику. С несколько минут мы постояли молча, слушая музыку грозы, Я обдумывал слова своего ангела, запавшие мне в душу своей простотой и логичностью.
- Ну, Я пойду, пожалуй, - заявил, наконец, незнакомец, оборачиваясь, - а то ещё застряну в этом грозовом фронте чего доброго... - он взглянул мне ещё раз в глаза и улыбнулся. - Не унывай, не всё ещё потеряно... Ах да, чуть не забыл... Ты ведь не против?
С этими словами он встал на колени возле пентаграммы, перекрестился и выложил себе длинную полоску из кокаина.
- На дорожку, - пояснил он, и быстро втянул в себя белый порошок одним молниеносным движением.
Я резко встрепенулся на своём стуле и чуть не повалился прямо на пол, в последний момент каким-то чудом ухватившись за стол и удержав равновесие. Должно быть, Я уснул - прилипший к щеке лист бумаги с успехом подтверждал эту теорию. За окном уже начинало светать, гроза закончилась, и лишь последние капли ночного дождя время от времени стекали по крыше и одиноко падали с глухим звуком на мой подоконник по ту сторону от старого деревянного окна. Я оглядел свою комнату - Я был один.
Приснился ли мне мой ночной гость, или же он был здесь на самом деле? Трудно сказать... Для сна всё это выглядело через чур реально, хотя сама реальность этого крылатого ангела меня несколько озадачивала... Я оглядел пол в поисках свитера, но не нашёл ничего даже отдалённо напоминающего одежду своего ночного гостя. Наверное, сон... хотя, если Я верю в Дьявола, то почему бы не мне поверить ещё и в этого ангела хранителя? Какая разница, в конце концов, во что Я верю?
Я встал и потянулся, затёкшие мышцы стонали, а кости хрустели. Не самое лучшее занятие спать за столом. Я нашёл свою трубку и принялся её забивать, подойдя к окну.
Тучи ползли по небу в сторону восхода, который уже принялся за дело где-то там слева. Постепенно тени исчезали, уступая дорогу новому дню, ветер без особой злобы покачивал верхушки переживших ужасную грозу платанов, и скоро уже из домов на улицу повалят закутанные в плащи и длинные куртки люди, спешащие куда-то по своим делам или на работу... Я, наконец, забил свою трубку и закурил.
Так что там нёс этот мой ангел, что он глаголил? Душа моя не представляет цены, значит? Ну-ну, бизнес есть бизнес... А если, как он выразился, 'чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сперва купить что-нибудь ненужное', то, получается, что для своей сделки мне надо подыскать что-то ценное, чем Я бы смог прельстить Дьявола. Что это может быть? Насколько мне известно, его интересуют только души. Как мне украсть чужую душу для него?
Я в задумчивости потёр свою щетину на подбородке. Идеи, как украсть чужую душу, у меня не было. Я не встречал подобного ни в своих книгах, ни в манускриптах, ни даже в бреду. Остаётся надеяться только впарить ему свою душонку, но для этого придётся над ней поработать, придать ей, так сказать, товарный вид. Торговые отношения, ничего личного, бизнес есть бизнес...
Идея мне понравилась, и Я с огромным удовольствием зевнул. Остаётся всего лишь придумать, как мне подчистить свою запачкавшуюся душу. Неплохо бы, наверное, иметь под рукою Библию, надо будет кого-нибудь ограбить вечерком и завтра пойти купить... Хотя нет, стоп, ведь грабить, наверное, плохо. Тогда попросту украду книгу, нет ничего проще... Или это тоже считается грехом? Так где же мне тогда раздобыть себе денег?
От этих мыслей у меня заболела голова. Неужели придётся работать? Да Я в жизни не проработал ни единого дня, так не пойдёт! Мы так не договаривались!
'Найди себе бабу, что ли, женись, детей настрогай. Работу найди по душе. Глядишь, и дела пойдут в гору', - прозвучал у меня в голове далёкий голос моего ангела хранителя.
'Вот же блин, на что меня подписали', - подумал Я, и опустился на колени к пентаграмме. Перекрестившись, на манеру своего ночного гостя, Я аккуратно отделил лежащим здесь же на полу кинжалом небольшую кокаиновую дорожку, и, растянувшись на животе, с наслаждением втянул в себя носом заветный белый порошок.
'Не убей, не укради, не прелюбодействуй...', - вспоминал Я когда-то услышанные давным-давно по телевизору заповеди. Но там же не было ничего про кокаин, ведь верно? Не было ни слова... Я приготовил себе ещё одну дорожку, подлиннее. Ну, как говорится, между первой и второй...
Кровь пошла у меня носом, капая на пентаграмму. Символы по её бокам тускло засветились в полумраке комнаты.