- Тр-р-р-р, - раздался тихий треск, после чего последовал короткий щелчок. И грудь вывалилась наружу, а лиф, похожий на две морщинистые руки гоблина с длинными пальцами, который только что поддерживал бюст, безжизненно повис.
- Вот зараза, - выругалась Диана, подхватывая грудь рукой. Она попыталась натянуть лиф, однако то, что до этого лишь прикрывало соски, вовсе не собиралось подчиняться своей хозяйке. От бессильной злобы Диана что есть силы пнула по воде, подняв вихрь блестящих на свету капель. Подобная неприятность была более чем некстати. Сжав до боли зубы, она наблюдала как вдали в тумане сначала растворилась фигура человека, а затем и огненно рыжий парус превратился в едва различимую точку. Только что Диана собиралась скользить по воде, чтобы догнать своего мужа, а теперь ей придется искать новую одежду.
- Теперь век не найдешь его, Ведьма, - прошипело нечто за ее спиной.
Диана обернулась. Из кучи того, что недавно было злобным эльфом, существом похожим на скелет, обтянутый морщинистой кожей, с черными глазами-точечками и впалым носом, вытекала на землю грязно-коричневая маслянистая лужа. Полностью отделившись уже от мертвого тела, субстанция начала быстро испаряться, образую серое бесформенное облако. Само по себе зрелище не из приятных. К тому же теперь эта мерзость читала ее мысли и, злорадствуя, отвечала на них. Прекрасно понимая бесполезность своих усилий, она попыталась схватить душу свободной рукой, но та маслянистой воздушной массой просочилась сквозь пальцы.
- Ты был редкой гадостью, если твоя душа такая жирная и такая мерзкая, - прошипела женщина, пытаясь прополоскать руку в воде. Мутным и уставшим взглядом она окинула бесконечную морскую гладь, уходящую далеко за горизонт.
Ее мирок был похож на материк, окруженный со всех сторон океаном. Здесь каждый соотносил себя с определенной категорией или, точнее, кастой, которая определяла образ жизни, обычаи и даже круг общения. От того, кто ты, человек или существо, избранный или изгнанный, зависело все. Выход за рамки своего круга жестоко карался, впрочем, то и дело возникали бунтари, которые не признавали навязанных им границ.
Среди огромного многообразия существ и их сословий в этом мире выделялась одна особенная каста, каста посвященных. Эта была наиболее закрытая каста и, о ее существовании скорее догадывались, чем знали. Она хоть и состояла она из людей, принадлежавших разным сословиям, только они все как на подбор были очень и очень состоятельными. Посвященные не умирали и не рождались, а скорее меняли оболочку, сохраняя все свои воспоминания и накопленный опыт. И, с каждой прожитой жизнью, они повышали свой статус. Управляли, судили, советовали. Они были посвящены в тайну смерти (по крайней мере, они так считали) и могли управлять не только живыми, а даже мертвыми. Пока душа двигалась по белому тоннелю в неизвестность, чтобы все забыть и родиться вновь, ее могли выдернуть и дать новую миссию на земле, а могли растворить.
Таким вот образом кто-то в свое время распорядился душой Дианы, по какой-то причине выдернул ее и сделал Советником. Теперь девушка служила одному достойному человечку ангелом-хранителем, давала советы, спасала от заговоров, добывала информацию. О ее миссии на земле и о ее сущности знали лишь другие избранные, да ее опекаемый.
Переборов дикое желание еще тщательней промыть руку в воде, Диана обтерла ее травой. Ей не стоило задерживаться рядом с телом. Иначе кто-нибудь поймает ее на месте преступления и докажи потом, что ты не виновата. Даже дрожь пробежала по телу, когда Диана представила все те мучения, через которые пропускают провинившихся Советников. Она с сожалением бросила короткий взгляд на шеренгу крохотный лодочек, подпирающих друг друга шелковыми парусами, и двинулась вперед.
Шелест воды, прибивающей легкой волной серые песчинки к берегу, успокаивал, и на девушку накатывала дикая усталость. Еле заставляя двигаться ноющие ноги, Диана пыталась внутренне собраться и избавиться от терзавших ее воспоминаний. Кроме отчаяния и сознания своей никчемности, приправленной чувством вины, они ничего не несли. Хотя именно в них крылся ответ на то, как ей дальше быть.
Она постоянно задавалась вопросом, почему ее наградили местом Советника. Никаких особых заслуг в ее жизни не было. Или это ее превращение было чьей-то дикой шуткой с целью наказать за неведомые ей прегрешенья? Но не достижений, ни проступков в ее жизни не было. В своей прошлой жизни она была всего лишь спутницей, тенью сильного человека, а после его смерти хранила ему верность, просуществовав чуть более десяти лет. Пока он был рядом, Диана тонула в его глазах, обрамленных густыми ресницами, забывая при этом дышать. Она дрожала от истомы при каждом его прикосновении, обнажая свое тело и свою душу. Но стоило тому покинуть дом, тишина оглушительным звоном отражалась от гулких стен, а по оконным стеклам стекали капли соленного словно слезы дождя. Казалось, даже погода вторит ее настроению: вот он рядом и солнце своими ласковыми лучами согревает весь мир, а если его нет, ненастье заставляет прятаться за толстые стены, а потом сотрясает их своей неудержимой мощью. Это теперь она понимает, что тогда скорее была больна, чем здорова. Но в тот момент все это ей казалось нормальным.
А потом Он умер. И Диана потонула в своем горе, упивалась им. Вроде бы ела, вроде бы пила, а сердце сковала ледяная стужа. Это теперь, будучи посвященной, она знает, что объект ее обожания не умер, а всего лишь переродился. Она даже нашла его. Но в его новом существовании все было неправильно. Каждый раз, думая об этом, она чувствовала, что что-то она упустила, что-то очень важное, способное дать ответы на все вопросы.
Спокойный шелест волн сменился городским гулом: дребезжали кареты, цокали копытами лошади, слышалась человеческая речь. Новый шум вырвал Диану из раздумий. Она подняла устало опущенную голову и, перед ее взором предстали огромные метров под тридцать сосны, за которыми пугала своей чернотой непроглядная чаща. Иллюзия непроходимого леса исчезала волшебным образом, стоило только потереть глаза кулаками. И тогда, за двумя-тремя рядами вековых сосен, становилась видна каменная стена, одним своим концом уходящая прямо в соленую воду Околоземного моря.
Древние долго трудились над созданием миража, чтобы обезопасить старинную крепость. Со временем же, хотя оптический обман по-прежнему скрывал от нежелательных взоров самый непреступный из всех закрытых городов, шумная суета на подъездах к нему сделала эту защиту совершенно бесполезной. Так что, стоило избавиться от навязанных видений, как перед глазами возникали высоченные, стойко противостоявшие векам, стены, которые устремляясь в небеса на недостигаемую высоту, делали крепость по-прежнему непреступной. Впрочем, это тоже могло оказаться всего лишь иллюзией. Всего таких крепостей мире было тридцать, пронумерованных слева направо по порядку, согласно их удаленности от северного края земли, обрывавшегося перед океаном отвесной скалой непреступной высоты. Этот город был шестым, и назывался он Сити-шесть.
Диана свернула через луг с коротко стриженной травой на тропинку, ведущую в город. Черная полоса засыпанной камнем и утрамбованной дороги вклинивалась в стройный ряд сосен и заканчивалась кованными воротами, закрепленными на двух столь огромных столбах, что казалось именно на последних лежит небо. Около ворот выстроилась длинная вереница повозок, телег, шикарных экипажей. Два трехметровых человекоподобных колосса, словно высеченных из камня, с грозной высоты своего роста досматривали проезжих.
Пешему человеку без сумок было очень просто пройти досмотр, поэтому, Советница, всего лишь поежившись от проницательного взгляда охранника, перешагнула через границу.
При взгляде на каменную мостовую и на стоявшие в ее обрамлении потертые временем дома на Диану вновь нахлынули воспоминания: так много у нее было связано с этим городом.
Ее семья жила в совершено заглохшей и отставшей от жизни глубинке, со своим идеально отлаженным бытом. Эта предсказуемость и последовательность сельской жизни абсолютно устраивали и мать, и отца Дианы, которые еще в молодости сбежали ее родители, чтобы не быть вовлеченными в дворцовые интриги. И все же, занимаясь фермерством, отец временами отлучался по торговым делам в столицу. От туда он возвращался с потрясающими подарками и с ворохом придворных сплетен, которые потрясали неискушенную Диану до глубины души. Как она просила отца хоть один раз взять себя в столицу, чтобы хоть краем глаза увидеть все то, о чем так красочно повествовал ее отец. И лишь однажды, уступив уговорам дочери, взял Диану с собой. Во время этой поездки она попала на губернаторский бал в качестве богатой дебютантки, все-таки какая-то там претендентка на престол.
Грандиозность этого события, блеск экипажей и нарядов поразили Диану-провинциалку. По залу чинно расхаживали представительные мужчины и шикарные женщины, пафос которых слегка разбавлялся беспечностью молодых парней и прелестью молодых девиц.
Среди этой пестрой толпы Диана выглядела слишком уж простовато и чувствовала себя неуютно. С напускной непринужденностью девушка проплыла среди веселящейся толпы, а потом забилась в уголок, сев за маленький столик около сцены. Чувствуя себя лишней на этом балу, девушка стала оглядываться: сверкание дамских нарядов, блеск то и дело подымаемых вверх бокалов, гул голосов, почти заглушающий музыку, все такое притягательное и такое чужое. Скользя глазами по толпе, она остановилась своим взором на мужчине за соседним столиком. Диану поразил его взгляд: в карих глазах, обрамленных длинными черными ресницами, читались одновременно и спокойствие с надменностью, и страсть с жадным и бесстыжим желанием. Среди вороха мыслей, крутившихся в голове Дианы, промелькнули две особо ясные: 'он не обратит на меня никакого внимание', и 'хватит пялиться - он заметит'. Уже в следующее мгновение она встретилась с ним взглядом. Диана опустила глаза и, краснея, уставилась в стол.
- Можно тебя пригласить - спросил кто-то тихим бархатным голосом.
Диана, вздрогнув от неожиданности, повернула голову. Наклонившись к ней стоял ОН. И он был прекрасен: высокий, со смуглой кожей, темными короткими волосами и с таким притягательным мужским ароматом, что у Дианы сердце отчаянно забилось. Еще незнакомец был похож на пирата из-за кольца-сережки в левом ухе.
Под ребрами закололо, а Диана, словно ища поддержки, посмотрела на окружающих ее людей. А толпа, совершенно безразличная к ней до этого момента, вдруг зашепталась, бросая косые взгляды, в которых было и осуждение, и злая усмешка. Диана подала свою руку незнакомцу в знак согласия. При мысли о том, что такого красавца могла заинтересовать серая мышка и провинциалка как она, девушке почему-то стало стыдно. Слишком явственно лица, стоявших вокруг людей, выражали полное презрение, а до ушей доходили насмешки.
Чувствуя нарастающую напряженность, кавалер вытянул за руку Диану из зала на освежающую прогулку по парку. Секундные сомнения в выборе между уединенным обществом с незнакомым человеком и назойливой неприязнью толпы, и, Диана кивнула. Они медленно шли по дорожке и вели замысловатый разговор на философские темы. Надо отдать должное: Диана получила отличное образование и была любознательной натурой. Так что разговор увлекал их обоих.
Околдованная своим спутником, Диана не заметила, как они приблизились к воротам парка. Впереди замаячили две огромные тени, которые постепенно приобрели очертания слуг, ведущих за поводья двух черных рысаков.
- Знаешь, больше своих дел я люблю свободу и движение, - пират показал рукой в сторону пары совершенно потрясающих коней, - приглашаю тебя на экскурсию по городу.
У Дианы опять засосало под ложечкой. Страшно, но Он был столь прекрасен и приветлив. Плюнув на все свои страхи, она легко вскочила на лошадь. И ночь, обещавшая много нового и восхитительного, окончательно ее затянула: кони то задумчиво шагали, то переходили на рысь по ярко освещенным фонарями улицам большого города. А яркие и огромные окна ночных заведений зазывали к себе, обещая веселое времяпрепровождение внутри, и, разряжая черноту ночи, делали этот город еще более праздничным и манящим. Воздух, наполненный ароматами райских цветов, то и дело разрывал легкий ветерок, неся в себе прохладу моря, и пара направила своих лошадей на берег. Там, в кафе на открытом воздухе, волшебство продолжилось: молодые люди оказались совершенно одни, только официанты кружились вокруг них, подливая в хрустальные бокалы старинное вино и то и дело подносили фарфоровые тарелки с морскими деликатесами. Диана задумчиво смотрела на две свечи, стоявшие посреди столика, и чувствовала, что в ее душе рождается новое, до сих пор не знакомое ей чувство, которое сначала просто грело, а потом подобно языкам пламени, ритмично прикасавшимся к живой плоти, обжигало и оставляло за собой боль.
Уже опьяненная волшебной ночью и вином, девушка оставила своего спутника за столиком кафе, скинула серебристые туфельки, ступила на теплый и шелковистый песок и одиноко побрела в сторону руин древнего замка, каменная терраса которого возвышалась над морем и казалась совершенно нетронутой цивилизацией. Нежная мелодия, обострившая и без того взведенные чувства, постепенно становилась тише, сменяясь шелестом воды, а волны чуть встревоженного моря ласкали ее ноги, остужая мучившее ее желание.
Сооружение поразило Диана своим величием. Каменные, полуразрушенные стены с причудливым узором тянулись в небо, а широкие ступеньки винтовой лестницы приглашали подняться наверх на террасу, чтобы полюбоваться на открывающийся оттуда вид. И Диана поддалась искушению. Только она поднялась наверх, как услышала чье-то прерывистое дыхание. Стараясь не шуметь, девушка заглянула за колонну.
Обнаженный парень с загорелой кожей и рельефной фигурой прижал к стене миниатюрную мулатку. Через секунду он сорвал с нее тунику и приподнял девушку за талию. Их тела двигались в ритм слышимой только им музыки страсти, а стоны разрывали тишину мертвого здания.
- Тебя это волнует?
Диана резко обернулась. Пират подошел к ней вплотную и смотрел на испуганную девушку сверху вниз, словно раздевая ее. Диана покраснела и бросилась бежать прочь, только, добежав до кафе, она остановилась и, пытаясь отдышаться, оглянулась назад. Никого.
- Ты ищешь кого-то? - Похоже, для него было обычно, появляться неожиданно, словно из ниоткуда: Пират стоял невдалеке и держал за поводья коней. Выражение его лица совершенно изменилось, теперь оно стало напряженным, а глаза пустыми. - Кажется, пора расставаться, скоро светает.
Он тогда проводил Диану до гостиницы. Галантно поклонился, вскочил на коня и, не оглядываясь назад, растаял в ночной темноте. Как ей тогда показалось, навсегда.
'Навсегда', - вздохнула Советница,- 'Опять ее мужчина растаял в дали. Но на этот раз пусть он исчезнет совсем и действительно навсегда'.
Диана вышла на базарную площадь и стала искать новую одежду, что-нибудь менее сексуальное, зато более практичное. Ей приглянулся костюм из холщовой туники с кожаным ремнем и коротких лосин. Диана переоделась в обнову и стала крутиться перед зеркалом. Обнова ей шла идеально, хотя и выглядела слишком просто. Довольная своим видом, она повернулась к торгашу и стала с ним расплачиваться. Диана собиралась уже убрать кошелек, когда продавец тихо прошептал ей:
- Не желает ли красивая молодая женщина купить старинный мешочек, принадлежавший некому вельможе, ныне мертвому. Говорят, он продал за него свою душу. От того и стал богат, знаменит и желанен.
- А что в этом мешочке? - заинтересовано спросила Диана, зная ценность всяких там магических штучек.
- Заклинания.
- А что сам им не пользуешься ими? Не было бы нужды тогда торговать.
- Грамоте, да и науке колдовской никто из простых смертных не обучен. Неспособны мы прочесть эти заклинания. А еще в мешочке том договор с силами темными.
Поведение юноши насторожило Диану. Она пристально посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть его мысли. Нет, ей это не показалось, он совершено осознано закрылся от нее, причем сделал это умело. Зато в ее голове раздался тихий, но вполне различимый шепот:
- Мадам Диана, поверь мне, купи его.
- Откуда ты знаешь кто я?
- Ты мать в больнице выхаживала, потом моей семье деньгами помогала. Добром за добро отплатить хочу. Мешочек тебе берегу.
- Почему я тебя слышу, как ты разговариваешь со мной? Почему ты решил, что я та, которая тебе помогала?
- А ты вспомни. Ты меня чертенком звала. А пока мать болела со мной сидела, да наукам разным обучала.
Диана тогда, сразу после смерти мужа, в больницу сиделкой пошла, чтобы горе свое заглушить. И приглянулся ей один мальчишка, который к больной матери приходил. Стала его читать, да считать учить, в доме своем поселила. Способный он был очень. Да только из простого народа. Потом мать его выздоровела, а с деньгами у них по-прежнему плохо было. Вот и помогала Диана до самой своей смерти этой семье.
- Я же книги в доме твоем брал, читал, да учился по ним. Вот и мысли читать научился. Еще бы многое мог узнать, да ты умерла. Книги твои потом все сожгли. Я только одну успел утаить. Когда домой пришел, открыл, а там мешочек этот с листами бумаги сложенными и трубочкой свернутыми. Расправил их один за одним и понял, что заклинания на них, да правила какие-то. Только мне их не надо, добра они не принесут. Злом от них веет. А в твоей беде они помогут.
Что правда, то правда. Была у мужа Дианы огромная библиотека. И было среди всех книг собрание, переплет которого был особо богато оформлен: сам кожаный, а буквы золотые. Только муж запрещал Диане к нему прикасаться. А после его смерти Диане не только читать не хотелось, но даже в библиотеку заходить. А ребенку она разрешила там лазить. Самые красивые книги мальчишке и приглянусь.
У Дианы было еще столько вопросов, однако, она почувствовала, что кто-то на нее слишком пристально смотрит. Она резко обернулась и заметила, как какой-то нищий резко спрятался за дальним от нее прилавком. Советница бросилась бежать в ту сторону и, завернув за тот самый прилавок, успела увидеть человека, который бежал к воротам базара. Диана решила, что вернется к торгашу позже. А сейчас ей следует понять, кто и зачем за ней следит. Поэтому она бросилась вслед за незнакомцем.
Она выбежала с территории базара и, распихивая толпу, стала пробираться в сторону дома с аркой. Там секунду назад маячили пестрые лохмотья нищего. Преодолев последнюю преграду, Диана забежала в арку, похожую больше на туннель (такой длинной она была). Проклиная на чем белый свет стоит предательское эхо, усиливающее звук ее шагов, Советница сбавила шаг и осторожно выглянула из арки. К счастью она не упустила нищего. Он был как раз на пути ко второй арке, служащей выходом из двора, и, видимо, споткнулся обо что-то. Поэтому в этот самый момент он вставал с земли и подбирал свои лохмотья. У Дианы появился реальный шанс его настигнуть, и она изо всех своих сил ринулась вперед. Только нищий на удивление быстро встал, добрался до второй арки и скрылся в ней.
Диана в доли секунды пересекла пространство и, теперь уже не раздумывая, вылетела вслед за нищим из двора. Ей едва хватило сил остановиться, чтобы по инерции не вылететь на мостовую, где прямо на нее неслась повозка. Диана отпрянула назад, перевела дух и стала оглядываться. Ее преследуемый собирался скрыться в очередном дворике на противоположной стороне улицы. Но по мостовой в обе стороны неслись упряжки, не давая возможности бежать вперед. И все же Диана проскочила мимо одной, потом пропустила другую и была уже противоположной стороне. Ей следовало бы притормозить, ожидая, что ее могут поджидать за углом не с голыми руками. Но она этого не сделала. Поэтому едва она влетела во двор и остановилась, чтобы оглядеться, как почувствовала сильный удар по голове. В глазах потемнело.
Диане в нос ударили резкий, обжигающий запах. Она открыла глаза и увидела девушку в белом фартучке, которая склонилась над ней и подсовывала ей под нос ватку с нашатырем. Диана огляделась вокруг и пришла к выводу, что находится в монастырской больнице. Она попыталась приподняться, и медсестра, увидев ее старания, поддержала Советницу и положила ей под спину еще одну подушку. Диана пощупала свою макушку, на затылке было что-то вязкое и теплое. Кровь.
- Что со мной?
- У Вас рана на голове и сотрясение мозга - ответила сестричка. - Вам придется полежать у нас несколько дней. А Вы помните кто вы? И кто на Вас напал?
- Ди... Даяна Ди. Я помню. Но не знаю, кто на меня напал. А у вас можно где-нибудь помыться?
- Здесь есть бани, но они только за плату.
Диана ощупала себя. К счастью кошелек не тронули, он по-прежнему болтался на поясе. Ладно, она полежит здесь пару дней, отдохнет, помоется, поправит свое здоровье и, наконец, спокойно все обдумает. Но в первую очередь поспит. Причем срочно.
На другой день прямо с раннего утра Диану осмотрели, ощупали, покормили и больше ей никто не интересовался. Это было очень кстати. Диана лежала в постели и мысленно прокручивала последние события в своей жизни.
В этой жизни она родилась в закрытом монастыре, и мать ее, исполнив свой жизненный долг выносить и произвести на свет дитя, умерла. Воспитанием ребенка стали заниматься монашки. Они и объяснили девочке, что ей посчастливилось родиться Советником. А ее подопечным должен был стать хозяин крайних земель, талантливый ученый и редкий бунтарь граф Ремез. Именно его предстояло Диане поддерживать и охранять от разных заговоров. Дело в том, что его владения находились на краю земли. А океан, который их омывал, приносил и беды, и богатство. Но главное, он таил в себе много неизвестного и волшебного и был бесценен для изучения.
Диане объяснили, что ее подопечный откажет самому монарху, не даст ему отобрать себе и объявить проклятыми эти земли. Поэтому король решит его уничтожить. Уже удалось убрать всю родню графа Ремеза, однако, один ребенок каким-то образом остался жив. Рассчитывая, что потомок будет более сговорчив, чем его предки, монарх позволил остаться мальчишке в живых.
В задачу Дианы входило давать своему подопечному советы, получая информацию из недоступных ему источников. Ведь Советники могли читать мысли, даже могли путем сложных заклинаний перемещаться во времени и в пространстве, могли, становясь невидимыми, шпионить. Со временем многие из них осваивали колдовство и становились могущественными людьми, однако, для этого требовался огромный опыт и не одна жизнь.
В день своего совершеннолетия Диана увидела своего подопечного. Ему было больше тридцати лет, он обладал красивой фигурой и приятным голосом, но его лицо было обезображено глубоким шрамом, грустным напоминанием о смерти его родителей и о его чудесном спасении. Диана вошла в дом графа Ремеза под видом его родной сестры, которая родилась и воспитывалась в далеком монастыре. Иногда Диане казалось, что у них и в правду была одна мать: слишком схожими были черты их лиц, и волосы одинаково были густыми и черными как крыло ворона.
Диана полюбила своего подопечного сестринской любовью и преданно ему служила. Граф же, в свою очередь, холил и лелеял свою названную сестру, потакая всем ее желаниям.
Диана хорошо справлялась со своими обязанностями, легко узнавая о заговорах заранее. Богатый дом, высокое положение в обществе, нетрудная работа - все должно было радовать Диану. Однако, кое-что в ней не умерло вместе с тем, старым телом. Ей не хватало той огромной любви из прошлой жизни.
Каждый раз, погружаясь в водоворот светской жизни, она пристально вглядывалась в лица новых знакомых в поисках своего единственного мужчины. Почему-то ее сердце говорило, а иногда кричало, что не мог ее Стар так просто умереть и кануть в небытие. Он жив, и он так же необыкновенен как и был. Уже зная, как особенности души накладывают отпечаток на внешность, она старательно выискивала знакомые черты. Сколько раз она засыпала, чтобы ночью запускать свои пальцы в его густые и слегка колючие волосы, целовать его, ощущая вкус металла на языке. А потом ей снилась ее прогулка по центральному бульвару, где шел ей на встречу он, только теперь он был ей почти ровесник. Он проходил мимо, сосредоточив на ней свой темный и магический взгляд. А когда, через несколько секунд, она оборачивалась, ее мужчина уже стоял на противоположной стороне улице и образ его таял. Она со слезами разворачивалась и бежала к исчезающему миражу, запиналась о подол платья, падала на колени. А цели уже не было, но было небо, такое синее и глубокое, как раз, чтобы без остатка поглотить истошный вопль ее отчаяния. Тут она открывала глаза, просыпаясь от нежных поглаживаний по голове, зажатая в крепкие объятия своего брата. Граф осыпал ее лицо нежными поцелуями, шептал ласковые и успокоительные слова:
- Сестричка, милая моя, успокойся это всего лишь сон.
А утром они ожесточенно спорили. Довольно искушенный в амурных приключениях и любовных утехах, граф считал, что именно отсутствие мужской ласки в жизни его сестренки, бередит ее душу, заставляя разыгрываться не в меру буйную фантазию. И, стремясь выдать девицу замуж, он закатывал очередной бал, на котором появлялись все новые и новые потенциальные кавалеры для его родной девочки. Правда, подбирались они исключительно исходя из его личных представлений о подходящей партии для его сестренки. Все они были с хороших семей, с незапятнанной репутацией, молоды и невинны. Тех же, кто был похож на любимцев женщин, он близко не подпускал к Диане. А это означало, что встретить любовь своей прошлой жизни у Советницы не было не единого шанса. Стар обладал настолько мощной сексуальной энергией, что мог поспорить с графом относительно своих успехов у женщин.
Это была обычная ночь с надоевшим уже кошмаром, но в какой-то момент все пошло не по привычному для Дианы сценарию. Ее никто не разбудил, шепча слова успокоения и гладя длинные и слегка волнистые волосы. И сон получил свое продолжение, неся в себе ясную подсказку, где искать ее любовь. Диана проснулась от настойчивых солнечных лучей, пробивающихся сквозь закрытые веки. Обнадеженная столь оптимистичным сном, Советница с трудом усмирила свой пыл и привела себя в порядок, выбрав легкий, почти невесомый наряд. Ощущая крылья за спиной, она, перепрыгивая через ступени, почти слетела вниз по лестнице и впорхнула в кабинет брата. Граф сидел за массивным дубовым столом, спиной к стене, полностью занятой полками с книгами. Жак поднял на нее задумчивый взгляд. Тут Диана застыла, пораженная грустными мыслями брата. Сначала возник ее образ: она изгибалась словно от судороги и кричала, нет скорее пронзительно вопила. Потом резко повернулась на бок, свернулась клубочком и заплакала, издавая болезненные стоны. Ее брат стоял в дверном проеме, стиснув зубы, и сжимая толстостенный стакан с водой, который не долго сопротивлялся и рассыпался на мелкие кусочки. С ее кошмарами было решено покончить, она должна будет выйти замуж. И ее будущий муж уже определен. Сегодня на балу она увидит своего будущего супруга. Диана даже разобрала смутные черты почти безусого юнца.
Советница в полном отчаянии подбежала к резному креслу и упала на колени перед братом.
- Не надо, прошу тебя. Пожалуйста.
- Так не может больше продолжаться, - возразил граф, - Ты измучилась сама и уже довела меня. Все решено.
Диана осознала твердую решимость своего брата выдать ее замуж. Тут она решилась на преступление против своей совести, своих обязанностей, решилась сбежать. Она уже стояла на крыльце старинного семейного особняка, когда Жак Ремез ее догнал.
- Вернись. Ведь ты знаешь, что сегодня званный ужин. Ты мне нужна на нем.
- В качестве кого? Советницы или невесты на выданье? Братец, миленький, я никогда и не с кем не смогу жить, ты же знаешь, родной. Не мучай меня, не надо меня наказывать так. Я, кажется, догадываюсь, где найти Его. Я не пойду на бал, мне плохо, очень.
Шрам на лице графа стал еще белее, а лицо приобрело даже не красный, а скорее бордовый цвет. Он поднял кулак, собираясь стукнуть им по перилам, но совладал с собой, и продолжил разговор, тихо и спокойно.
- Родная моя сестренка, вечером к нам приедет император. Как я должен сесть за один стол со своим злейшим врагом?
- Но он к тебе очень хорошо относится. Он покровительствует тебе.
В тот момент Диана была совершенно уверена, что монарх не желает зла ее брату и не собиралась сдаваться. Все доводы брата находили свое опровержения. И граф устал спорить, голос его стал жестким:
- Я приказываю тебе вернуться.
Что делать? Тут он имел полную власть над Дианой, и та вынуждена была смириться. Но при этом она собиралась досадить своему мучителю всеми доступными ей способами.
Сегодня на балу она блистала. Безупречно одетая, на редкость образованная и безумно красивая девушка покорила императора. И величественный монарх не отпускал Диану от себя ни на минуту. А граф, подобно ревнивому мужу, крутился вокруг пары, однако, так и не смог ни переговорить с названной сестрой, ни просто привлечь ее внимание. Диана же из всех сил игнорировала брата и испытывала истинное наслаждение, видя его мучения. А графа бесило то, что в очень важный для него момент, он остался без Советника. Но еще больше его бесило, что его сестра откровенно флиртует с императором, который имел славу ловеласа, разбившего немало женских сердец. А потенциальный муж, как и следовало ожидать, неловко топтался в самом тихом уголке бального зала. Конечно, они были представлены друг другу, но молодой человек полностью оправдал невеселые ожидания девушки. Он был знатен, богат, не слишком красив, и полностью инертен. Как Жак мог от нее ожидать, что после него и своего мужа из прошлой жизни, она сможет связать себе со столь безликой личностью?!
Злость на брата и душевные терзания не способствовали трудовому настрою. Правда, Диана вспомнила о своих обязанностях и пару раз заглянула в мысли короля, однако, там не было ничего, кроме восхищения ею.
Успех у мужчин и яростное выражение глаз брата доставляли Советнице настоящее наслаждение. Продолжая искушать судьбу, она только набирала обороты в своем флирте с монархом. Вот сейчас Диана небрежно и как бы случайно коснулась руки царственной особы. О, как этот мужчина смотрит на нее, он испытывает к ней самые нежные чувства и преданность и теперь, она пришла к выводу, что ничего не угрожает ее брату. Более того, монарх теперь стал самым преданным другом граф Ремеза.
В конце концов, император устал и, отпустив непрозрачный намек о своих желаниях, удалился в гостевые покои, ждать Диану. В это же время пропала и Диана. Трудно описать, какие чувства испытал граф, увидев их одновременное исчезновение. Он посчитал себя преданным и поклялся не звать вздорную девицу до тех пор, пока она сама не приползет к нему на коленях. Диана же просто хотела исчезнуть на несколько дней из этого дома, наказать брата и разобраться в себе. Она спустилась по узкой винтовой лестнице к черному входу, осторожно закрыла за собой маленькую и узкую дверь для прислуги и побежала в сторону конюшни, смахивая подолом бального платья уже успевшую появится утреннею росу. За спиной у нее болталась небольшая холщовая сумка.
Когда массивное строение конюшни огромной черной горой закрыло от нее первые неуверенные наступления рассвета, Диана уже изрядно продрогла. Ругая себя за излишнюю порывистость, которая не позволила ей переодеться еще там в доме, она остановилась у широких дверей, огляделась вокруг, желая убедиться, что осталась для всех незамеченной. Она была одна, значит, все-таки стоило переодеться. Сбросив мокрый, отяжелевший шелк, Диана натянула гораздо более теплый и мягкий брючный костюм. Еще переодеваясь, она слышала, как в дали беспокоится ее любимец Аберон. Вот уж совсем неподходящий для такой стройной и нежной особы, как она, жеребец. Он был слишком тяжел и крупен, но обладал таким потрясающим характером. Всегда послушный, Аберон понимающе смотрел на хозяйку своими огромными и грустными лошадиными глазами, когда она сбежав из особняка и прогуливаясь по лесным тропинкам, жаловалась ему о всех своих девичьих неприятностях.
Диана погладила жеребца по черной морде, самостоятельно оседлала (ха, как оказались полезными знания из прошлой фермерской жизни) и вывела из конюшни. Ей еще предстояло незаметно скрыться за огромной резной оградой фамильной усадьбы, проскакав перед этим по довольно большой и открытой площадью перед особняком. Диана сколько могла кралась в тени деревьев, теня за поводья Аберона, а потом забралась верхом и рысью направила своего коня в столь удачно для нее оставленный кем-то узких проход незакрытых ворот.
Уже, когда особняк остался достаточно далеко, а копыта Аберона стали спокойно стучать по поверхности, укатанной до состояния камня, грунтовой дороги, Диана перевела дыхание и постаралась определить со своими планами. Ей казалось необходимым в первую очередь добраться до того городского бульвара, где она снимет любой из предложенных номеров и будет ждать и думать. А потом... Да какая разница, что будет потом. Ну, вернется она к своему брату, он ее простит. Диана, конечно, попробует его отговорить от безумной затеи выдать ее замуж. А, если он не согласиться, то... Да, какая разница, что будет, если он не согласится. Когда рухнут ее надежды найти Стара, ей уже будет безразлично, быть замужней или свободной. Диана грустно передернула плечами, подумав насколько эгоистично поступал ее брат, человек, который своей настоящей мужественностью и мощной энергетикой, выделялся среди общей мужской массы, человек, столь опытный в постели и доводящий женщин до смертельно опасных безумств ради его внимания, когда предлагал ей в мужья столь бесцветную личность. Если бы, конечно, девушка непредвзято посмотрела на свою возможную пассию, он могла бы заметить, что он довольно красив и мужественен, просто еще молод, ее ровесник, и совсем не испорчен, а еще он не побывал в аду и не подавлял окружающих своим опытом. Но, он абсолютно и безвозвратно блек на фоне двух ее дорогих мужчин.
Ее планам относительно номера в гостинице было не суждено сбыться. Когда, наконец, Аберон застучал копытами по бульвару, день подходил к своему завершению. И спешившись с лошади, Диана стала замечать, что события из ее сна уже начали сбываться. Она хорошо помнила вон ту пожилую даму в желтом платье, которая сейчас по девичьи крутанет зонтиком и неловко уронит его. Значит, с минуты на минуту она увидит Его. Что же делать, кинуться ему на шею. Нет, нельзя. Он ее может не помнить.
Девушка на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула, а потом увидела его. Он был молод, почти как она, и очень, почти невероятно красив. Парень прошел мимо нее, бросив на нее мимолетных взгляд и обдав ее непонятным и совсем чужим запахом. Сердце в груди бешено заколотилось, а потом резко остановилась. Диана не знала, сколько она так стояла, словно пораженная громом. Но, когда она очнулась, мужчина уже был в противоположном конце бульвара, он остановился, словно о чем-то задумавшись, обернулся и уже более внимательно посмотрел сквозь редкую толпу на Диану, а потом продолжил свой путь и окончательно скрылся, захлопнув за собой дубовую дверь непрезентабельной харчевни.
Как и во сне девушка побежала по направлению к харчевне, уже около дверей она остановилась и перевела дыхание, после чего дернула дернула тяжелую дверь за железное кольцо, сжатое зубами какого-то мистического чудища. Перед глазами Советницы предстал слегка задымленный, довольно скромный, но очень опрятный зал, совсем не подходящий по характеру подобному заведению. Там, где люди напиваются в стельку, совсем не такая должна быть обстановка. Диана, уже определив, что при харчевне есть постоялые номера, которые при всей опрятности пивного зала, должны вполне устроить девушку, подошла к хозяину. Едва открыв рот, она услышала требовательный пьяный вопль из зала за своей спиной. Это тот самый парень, похожий на Стара звал бармена. Поведение его неприятно поразило Советницу, и она сморщившись словно от брезгливости мотнула в ту самую сторону головой, спросила хозяина:
- Это еще кто?
- Да так, местный пропойца, - ответил хозяин харчевни, слегка полноватый, пожилой и очень спокойный мужчина, - Он был наследником большого состояния и проматывал свои денежки в городских кабаках, да на скачках. Сейчас вот, когда денег у него почти уже не осталось зависает у нас. Не бойтесь, он не буйный, скоро быстро выдохнется и замолкнет.
Диана села в некотором отдалении от парня, ей надо было разобраться в своих столь противоречивых чувствах, да и убедиться окончательно, это ли был Стар. Очень и очень даже скоро парень был уже пьян. Он лежал носом в тарелке в забегаловке средней руки.
- Парень, а парень! Тебе плохо?
- Че те надо? - Стар поднял голову и протер лицо рукой.
Диана стояла, ошарашенная увиденным зрелищем. Сомнений не было - это ее муж. Но в той жизни он никогда не позволял себе напиваться как свинья. А тут? Что случилось, что он так кардинально изменился?
- А ты ниче. Пошли. - Стар встал, пошарил грязной рукой у себя в кошельке, достал какую-то бумажку и бесцеремонно засунул ее Диане за корсет. Все более ошарашенная девушка почувствовала, словно на нее свалился тяжеленный мешок: Стар, совершенно не державшийся на ногах, повис на хрупкой Диане.
- Пошли. Я скажу куда - промычал пьяница.
Диане пришлось тащить на себе Стара почти три квартала, поэтому, когда на горизонте показался особняк, она облегченно вздохнула. Оставшиеся несколько метров до кровати показались для Дианы не менее тяжелыми, чем весь пройденный путь. В совершенно безлюдном доме она выбрала первую попавшуюся комнату и свалила бесчувственного Стара в кровать. Ощущая дикую усталость в каждой клеточке своего тела, Диана рухнула в огромное мешкообразное кресло рядом. Несколько минут она пристально смотрело на то, что когда-то было ее мужем. В ее душе царила полная сумятица: старая любовь, новая жалость к этому парню и что-то еще, смутное и совсем не понимаемое ею - весь этот странный коктейль она начинала принимать за настоящую любовь, потертую, потускневшую, но с достоинством пронесенную через все жизненные передряги. Он тут рядом с ней, он такой слабый и беззащитный. Поэтому теперь она сможет отплатить ему за все то хорошее, что он для нее когда-то сделал. Она обязательно его защитит, и он одумается. Он увидит, что жизнь прекрасна и может принести массу удовольствий для них. Вместе они будут обязательно путешествовать. А как обрадуется брат, когда увидит Дианино счастье. Возможно, даже у них наконец-то появятся дети. Они построят для своей семьи огромный дом где-нибудь на берегу океана, разобьют огромный сад с экзотическими растениями и обязательно будут жить долго и счастливо.
Немного передохнув, Диана решила оглядеться. Дом был обставлен богато с претензией на оригинальность, хотя местами излишне вычурно. Здесь казалось невозможно почувствовать себя комфортно, а это значит надо срочно забирать отсюда Стара, иначе ее муж совершенно сопьется.
Из всех дверей Диану привлекали лишь две огромные, под четыре метра створки, были как две капли похожи на те, что были в их доме в прошлой жизни. Завороженная сладкими воспоминаниями, Диана вошла в помещение, скрывающееся за дверями, и замерла, пораженная увиденным. Это была библиотека, причем она была точь в точь похожа на библиотеку из ее прошлой жизни. Казалось, даже книги были теми же.
А какой же восхитительной была ее прошлая жизнь. Каким потрясающим ей казался Пират. На вторую встречу с ним Диана даже не рассчитывала. Ей казалась, что она слишком невзрачная, глупенькая и некрасивая для него, рядом с ним она ощущала себя маленьким ребенком. Единственное, что ей оставалось, это мечтать о нем. Впрочем, ее чувства еще не переросли в любовь, а было всего лишь потрясение и восхищение человеком. Тем большим шоком было для Дианы повторное появление Пирата в ее жизни. Рассчитывавшая на пожизненные грустные и очень приятные воспоминания об этом странном человеке, Диана провела всего лишь чуть меньше недели в девичьих грезах. Пират снова возник на ее горизонте неожиданно, теплым летним вечером. Перед парадной остановилась богатая карета, причем в тот самый момент, когда молодая Диана выходила на прогулку. На месте возничего сидел один из самых богатых людей города:
- Я жду тебя. Присаживайся. Постараемся разнообразить твой ежедневный ритуал.
С восторженными чувствами Диана поднялась на ступеньки кареты и села на бархатный диванчик.
- У тебя есть конкретный план развлечений?
- Нас с тобой ожидает романтический ужин.
Там, где Диана родилась и выросла, не было больших водоемов. Поэтому море производило на девушку магнетическое воздействие. Первое ее свидание с Пиратом было украшено водной тематикой, да и второе тоже. Словно мужчина угадывал самые сокровенные желания девушки.
Карета остановилась на берегу, от которого тянулся деревянный настил в темноту прямо по самой воде. А вокруг дорожки плавали цветочные веночки, в центре которых стояли зажженные свечки. Легкое волнение воды то поднимало, то опускало волшебные огоньки. Там в дали неожиданно вспыхнули фонари, раздались выстрелы и по небу рассыпались разноцветные огни. Под красочные вспышки пара направилась по деревянной дорожке и поднялась на борт величественного фрегата, всем своим существованием, нарушавшим мирную гармонию морской поверхности и окруженного живописными каменными глыбами.
Их ждал столик, накрытый в лучших традициях любовных романов, в центре стояли две высокие свечи, словно поддерживаемые двумя восковыми ангелочками. Блюда, которые им подавали, были изысканы, ароматны, красивы. Под конец Пират встал и приблизился к Диане, разлил в высокие бокалы красное вино. Он нежно взял девушку за руку и вывел ее из-за стола, а затем, надел ей на лицо маску в виде крылышек бабочки. Его запах окутал Диану с ног до головы, лишая ее, без того полупьяную, остатков воли. Куда он ее ведет, куда увлекает ей было совершенно безразлично. Но в следующие мгновения, яркий свет и громкая музыка ее словно выдернули из приятного забытья.
В шикарном зале с, на удивление, высокими потолками вдоль стен стояли пары в потрясающих нарядах и с масками на лицах. Ритмы новой для Дианы музыки, казалось, звучали в унисон ударам ее сердца. По центру зала танцевали пары, которые уже слились воедино, причем не только со звуками музыки, но и между собой. Мужчины и женщины жадно целовали друг друга, прижимались друг к другу телами, гладили друг друга, собирая одежду в складки, задирая юбки, рубашки.
Диана обнаружила, что стоит у стены, одна и, начала озираться по сторонам. Ее спутника нигде не было. Вдруг танцующие пары расступились и попятились назад, в центре осталась только одна. У Дианы ноги словно стали ватными, голова закружилась, а по телу разливалось какое-то ей не известное до сих пор чувство возбуждения, которое нарастало по мере того, как мужчина и женщина в центре зала раздевали друг друга, оставляя только маски на лицах. Откуда-то из толпы в середину толкнули стол, и любовник посадил свою партнершу на него, а всего через мгновение пара занялась сексом.
Ощущая, что ее дыхание, подобно дыханию стоявших вокруг людей становится прерывистым, Диана безумно жаждала ласк мужчины. И блаженно вздрогнула, когда кто-то подошел к ней за спиной и опустил на ее плечи руки. Не сомневаясь не секунду в том, чьи это были руки и страстно желая слиться с ним в горячем поцелуе, Диана обернулась. Но тот же миг все словно замерло. Мужчина, который ее притягивал к себе, был в маске. Похоже, это был Пират, но все вдруг изменилось, исчезло все: туман, возбуждение, чувственность. Диана отвесила этому мужчине звонкую пощечину и бросилась бежать прочь.
Никто не пытался остановить девушку, никто не преследовал ее. Диана добиралась до гостиницы то бегом, то медленным шагом, периодически прячась от редких прохожих в тени древних зданий. Через час она рухнула в постель своей гостиницы уставшая, грязная и полностью в расстроенных чувствах. Сон не шел, и Диана проревела оставшуюся часть ночи в подушку. Теперь Пират стал для нее единственным и самым нужным мужчиной на земле. Но он посчитал девушку всего лишь очередным развлечением.
Наутро, плюнув на все свои честолюбивые планы о покорении большого города, Диана, зареванная, больная, а еще абсолютно несчастная собиралась домой. В душе тешилась надежда, что она не безразлична любимому мужчине, и он вот-вот войдет в ее номер, встанет на колени и попросит прощение. Ведь невозможно же быть настолько несчастной.
Но ничего не произошло. И Диана через пару дней благополучно добралась в свое родное селение. Там ей не оставалось ничего, кроме как заняться торговлей, став правой рукой своего отца.
Потянулись монотонные дни, наполненные работой, и ночи с прерывистым сном. Временами Диана останавливалась от своих страданий и пыталась начать жить в свое удовольствие, но щемящие воспоминания снова и снова заставляли ее грустить. Впрочем, когда судьба преподнесла ей очередной удар, девушка смогла наконец собраться и перестать бесконечно плакать: заболел и вскоре умер ее отец. И, оставшись совершенно одна, Диана вынуждена была посвящать все свое время работе, чтобы дело ее отца не развалилось. Дни проходили в отправлении и во встречах торговых караванов, проверках постоялых дворов и торговых рядов, в бесконечной бумажной работе.
Ощущая свою самостоятельность и значительность, Диана начала испытывать подобие счастья. Ее быт полностью устоялся, мечты о безудержной и страстной любви уступили место напряженной аналитической работе и бесконечным деловым планам. Она перестала страдать, задвинув болезненные воспоминания куда-то совсем далеко, на задворки измученной души.
Девушка даже перестала бояться, что что-то может снова обнажить ее чувства, подтвердив при этом всю хрупкость ее существа. Четкое планирование и целеустремленность - вот ее основные законы. Например, завтра Диане предстояло принять у себя одного очень важного и состоятельного человека, переговоры с которым имели для ее будущего довольно серьезное значение. Желая избежать малейших накладок или претензий, девушка отправилась на постоялый двор с тотальной проверкой, даже комнату она стала осматривать сама.
Помещение было 'вылизано до дыр'. Довольная результатами осмотра Диана стояла спиной к двери и задергивала шторы, когда ощутила пристальный взгляд за своей спиной. Она сразу догадалась, что это был долгожданный гость, однако, ей было неприятно, что ее застали не в деловом кабинете, а здесь, как простую горничную. Но, когда девушка обернулась, ее ждало по-настоящему огромное потрясение. Перед ней стоял Пират, злобно сощуривший глаза.
- Вижу, для тебя мое появление большой сюрприз. Ты здесь кто? Прислуга? Тогда, будь добра, принеси мне выпить чего-нибудь не столь отстойного - тон гостя был вызывающе груб.
Злость. Нет, скорее, ярость охватила Диану целиком. Он унизил ее там, в городе, испортил всю ее жизнь, влюбив в себя, а теперь здесь, в ее доме хамит и отдает ей приказы, словно имеет на нее какие-либо права. К черту все прибыли или убытки и совместные предприятия. Пусть он катится на все четыре стороны.
Даже не пытаясь остановить участившееся шипящее дыхание, Диана приблизилась к гостю, влепила ему пощечину и уже собиралась влепить вторую, однако, Пират поймал за запястья обе ее руки. Взбешенный таким поведением, мужчина швырнул девушку на кровать и стремительно вышел из комнаты. Громкий стук шагов человека, который всегда получал желаемое, постепенно утих.
Свернувшись клубочком, Диана крепко обняла свои ноги, чувствуя, как из далеких задворок души постепенно выползают уже почти забытые чувства. Это она была во всем виновата. Там в далеком и таком недавнем ее прошлом Диана знала Пирате все. Сплетни, подробные и везде проникающие быстро доносили новости от него, человека, вокруг которого, казалась, вращалась вся вселенная, до нее, маленькой, скромной и очень очарованной им. Это он не удосужился узнать про мимолетное развлечение хоть что-нибудь, а она знала про него все. Ей стоило хоть немного быть внимательней, когда ей рассказывали о потенциальном партнере светские сплетни. Да как она могла даже не удосужиться узнать о нем побольше, узнать хотя бы его имя. Но, оставив все это на момент личного знакомства, она позволила всему этому случиться. Девушка расплакалась.
Тем временем Пират сердито вышагивал по всей гостинице в поисках управляющего. Сначала, он собирался требовать, чтобы вздорную девицу вышвырнули на улицу. Наконец, издалека он заприметил невысокую фигуру управляющего:
- Уважаемый, уделите мне минуту.
- К Вашим услугам - управляющий направился навстречу гостю.
- У вас работает служанка, так вот своей нерасторопностью и грубостью она вынудила меня просить вас выгнать ее прочь.
- Будьте добры описать ее мне и не сомневайтесь, я приму все необходимые меры, чтобы исчерпать этот конфликт.
Но по мере того, как управляющий понимал о ком идет речь, его лицо приобретало сероватый оттенок. Долгожданный гость запросто мог уничтожить все, что создавалось его старым хозяином столько лет. Тогда и он, и его молодая хозяйка, и еще сотня человек пойдут с протянутой рукой по миру. Ему не стоило спешить открывать гостю глаза на произошедшее, надо потянуть время и поговорить с хозяйкой, а потом что-нибудь придумать. Годы и годы его существования в этой должности позволили ему с определенной самоуверенностью полагать, что выход из этой ситуации будет найден. Подумаешь, еще один конфликт. Он - старая и повидавшая виды лиса, не зря же именно ему Диана доверила встретить и обслужить этого господина, именно с ним поделилась о его важности в будущем ее имений и хозяйств. Сначала виски, ужин и тянуть время, ему нужно время.
- Вы не могли бы подняться со мной в кабинет - слегка поклонившись гостю головой, управляющий сложил руки за спиной и, не ожидая ответа, направился в сторону резной лестницы.
Пират заинтересовался, почему старичок льстивое почтение сменил на гордо поднятую голову и расправленные плечи. Именно, следуя своему любопытству, он поднялся на самый верхний этаж. Его взору предстало светлое и почти воздушное пространство, которое казалось еще более легким от прозрачных, надутых легким ветерком словно парус, белых штор. Единственным ярким пятном была огромная дубовая дверь, за которой взору Пират предстал довольно строгий кабинет, обставленный в лучших традициях классицизма.
Управляющий предложил Пирату подойти к огромному, украшенному замысловатой резьбой, деревянному столу, куда он уже поставил средних размеров стакан, наполненный янтарного цвета виски.
- Мы Вас не ждали так скоро, поэтому прошу прощения, но Вам придется подождать, пока я разыщу хозяйку. Располагайтесь. Я прикажу доставить Вам ужин.
- Хорошо, - слегка разочарованный Пират резко кивнул головой. Все развивалось, как по хорошо отрепетированному сценарию. Сейчас его накормят, напоят, а потом, когда он уже изрядно подобреет, представят хозяйке. Неужели этот дедок не понимает, что все его поведение шито белыми нитками. Одно слово, провинция. Пират еле заметно пожал плечами. Ладно сыграем в вашу игру, только... Только по моим правилам. Я не остыну, пока девчонку не выкинут на улицу, а хозяйка дорого заплатит мне за эти пощечины, да и за те, другие. Ее караваны не пойдут по моим землям, пусть ищет обходные дороги. Это будет ее наказание за то, что она, пусть сама того не зная ущемила мое самолюбие, столкнув с этой притворщицей. Пират сердито фыркнул, вспомнив, как увидел скромное и совсем неиспорченное создание на императорском балу, как был очарован ее совершенной невинностью. Как решил то ли испытать на прочность, то ли попытаться соблазнить девицу, которая ему по всем параметрам подходила в супруги. Он считал ее дамой голубых кровей. Но когда после своей неудачи с соблазнением этого прекрасного создания, успевшего украсть его сердце, он направился в дом ее отца, собираясь просить ее руки, он стал свидетелем одной довольно мерзкой сцены. Еще на походе к старинному особняку, он увидел совершенно зареванную Диану в практически крестьянском платье, которую кучер довел за руку до кареты, куда и усадил. Едва они скрылись за поворотом узкой улочки, Пират шагнул на первую ступеньку высокого крыльца и услышал все более нарастающий по своей интенсивности и злобе крик старого барона. Он орал на прислугу, которая позволила своей подруге брать наряды молодой леди, его дочери, и, представляясь именем Дианы, искать себе богатого мужа. Как его бедная дочь была шокирована такой выходкой своей верной помощницы, как она могла снести тот позор, которым корыстная девица покрыла ее имя. Барон кричал, что теперь преступница проведет остаток своих дней в монастыре. Надо же, решила соблазнить богача, чтобы забеременеть, а потом жить на содержании. Из-за двери посыпался поток крепких слов, гремящих над истеричными рыданиями прислуги. Пират резко развернулся на каблуках, и, проделывая обратный путь вниз по ступенькам, стал корить себя за то, что обладая таким опытом позволил меркантильной девице отхватить огромный кусок его сердца.
Ну что же, видать старый добросердечный барон простил девушку, но теперь она получит сполна по своим заслугам. Более того, Пират заставит заплатить всех за ту нерешительность старика.
А пока, мужчина, оставшийся совершенно один в кабинете, с интересом оглядел окружающее его пространство. На столе лежала скромная серенькая папочка, при всей своей невзрачности, демонстрирующая нежное отношение хозяйки к ней.
В Пирате началась борьба любопытства и благородства. Любые бумаги противоположной стороны представляли для него огромный интерес и, если они сами плыли к нему в руки, следовало бы их изучить. Впрочем, это легко могло быть и подставой. Пират аккуратно стянул атласную ленточку с потертой кожи и раскрыл папочку. Первое, что он увидел, была довольно славная открытка, на первой странице которой была нежная надпись красивым размашистым подчерком:
'Самой главной в моей жизни девушке. С огромной любовью, твой отец барон Эшенталь'.
Что ж, ничего необычного или щекотливого. Пират развернул открытку, на второй странице которой был небольшой портрет. Маленькое, бесхитростное изображение акварельными красками той самой девушки, которая недавно отвесила ему болезненную пощечину, той самой, от которой он по своей собственной глупости так легко отказался несколько лет назад. Пират с чувством захлопнул папку, собираясь отложить в сторону, но из нее выпорхнул тонкий листок с его собственным портретом, нечетким наброском серым карандашом. В него словно ударило молнией.
Перед Пиратом лежали кипы других бумаг, за которые он недавно не пожалел бы заплатить немалые деньги, но мужчину интересовали только бумаги в этой заветной папочке. С каждым новым разворотом он обнаруживал себя, каждая черта его лица была выведена карандашом с невероятной достоверностью и любовью. Словно завороженный он перелистывал странички, а, когда, наконец, захлопнул папку, не смог бы сказать, сколько он просидел за этим столом. Тогда на балу молоденькая провинциалка показалась ему самым невинным созданием на земле. Она была очень милой и со временем могла бы приобрести столичный шик. Поэтому для него было вопросом престижа, да и что греха таить, доставило бы особое удовольствие заполучить ее себе. Он даже представлял себе идеалистическую картинку, где он входит со своей супругой в бальной зал. Она красива, благородна, умна, а главное преданна ему одному и никем не испорчена.
Теперь ему предстояло все поставить на свои места. Пират решительно направился на поиски Дианы. Девушку он обнаружил в низу, в холле для гостей. С красными, заплаканными глазами и безвольно опушенными плечами, Диана стояла напротив разодетого в пестрые тряпки толстяка и пыталась оправдаться в том, что в ее гостинице нет свободных комнат. Ее слова не производили на гостя никакого впечатления, и он только больше кричал и требовал.
- Предоставьте нашему уважаемому гостю ту комнату, которая предназначалась для партнеров - хорошо поставленным голосом произнес Пират, обращаясь к управляющему.
Скандал затих. Стало вообще тихо. Только довольный толстяк уже сбегал за багажом и сейчас, пыхтя и кряхтя, тащил от входа тяжелый чемодан, пытаясь успеть за управляющим. А последний выглядел очень растерянным, тем не менее, он молча развернулся и стал подниматься по лестнице, ведущей в номер.
Когда эти двое скрылись из виду, Пират взял Диану под руку и повел совершенно не сопротивляющуюся девушку по направлению в кабинет. Уже там, на верху, мужчина прижал девушку к себе и крепко обнял.
- Теперь ты моя, и я тебя ни кому не отдам.
Для Дианы этого признания оказалось достаточно, и, если до этого момента она не сопротивлялась под грузом свалившихся на нее бед и переживаний, то теперь, она полностью была под властью нахлынувших чувств. Пират, который был намного выше ее, склонился над Дианой, и девушка посмотрела на его лицо. Как она долго мечтала об этих карих глазах, как они будут смотреть на нее взглядом полным страсти, пронизывающим и заставляющим дрожать от желания. Она ответила на поцелуй, прикоснулась к любимому мужчине, обняла его. Диана чувствовала, что руки Пирата стали скользить под одеждами по нежному телу. У девушки закипела в венах кровь, и она поплыла. Все было ново, потрясающе и удивительно. Она ощущала себя словно в тумане в тот момент, когда ее Пират раздевал, когда проникал в нее. Только звуки собственного голоса вырывали ее на доли секунды из состояния полной эйфории.
С той первой их ночи Диана очень счастливо прожила рядом со своим любимым и единственным мужчиной много лет. Стар оберегал ее от забот, тревог, окружал заботой и лаской.
Тянущей и пронзительной болью отозвались где-то в груди отозвались эти воспоминания. А душевные мучения показали насколько ничтожны ее физические страдания. Если бы она могла, хотя бы решить для себя, считает ли она виноватым во всех своих злоключениях Стара или нет. Из-за своей идиотской любви, она предала человека, который всецело от нее зависел. Они сказали, что граф Ремез пытался навести порчу на монарха, который из-за этого всю ночь провел в лихорадке и без сознания. Только ценой своей жизни придворный чародей смог отвести смерть от своего повелителя. Все выглядело более, чем правдоподобно. Чтобы спасти монарха, волшебник перевел порчу на себя. И когда ослабший, но пришедший в себя монарх, склонился в благодарственной молитве у постели своего чародея, последний смог рассказать, кто виновен в случившемся. Позже, когда к умирающему подходили прощаться, в предсмертном бреду бедняга шептал только одно имя, имя графа Ремеза, что слышали все. А это означало, что брат Дианы опасен для монарха, опасен для общества. Возможно, граф Ремез, будучи даже заточенным в самую надежную темницу, мог погубить любого. Будь Диана там, ее слов было бы достаточно, чтобы оправдать ее подопечного. Но она подобно преданной собаке, провела всю ночь подле постели своего любимого. А отсутствие Советника при допросе графа Ремеза было однозначно истолковано как свидетельство его вины. Ее брата сожгли на огне, как опасного колдуна. Сожгли вечером следующего после ее побега дня, без суда, даже без особых разбирательств.
Диана повыше натянула одеяло. Сырость и холод больничной палаты при монастыре возвратили ее на грешную землю. Надо было встать и затопить камин, но не было ни сил, ни желания. Все-таки нет худа без добра. Советница посмотрела на крохотное зарешеченное окно маленькой комнатки, за ним было по осеннему холодно и неуютно, моросил мелкий дождик и завывал северный ветер. А здесь хоть какое-то спасение от погодных капризов.
Окончательно продрогнув, Диана решила, что пора позаботиться о тепле. Стройный ряд полешек подпирал каменную стену около камина, но предстояло где-то найти лучинку, чтобы разжечь огонь. Испытывая легкое головокружение, Диана опустила с кровати ноги, а затем, держась за стенку шаг за шагом преодолевая слабость побрела к выходу из кельи. Стальные пели дубовой двери жалобно пискнули, выпуская временную постоялицу из помещения. Коридор с щербистым и рассыпающимся камнем пронзительно напомнил такой же коридор в ее родном монастыре. Тянущий холодок появился в низу живота, давая понять что что-то важное должно быть в этом ее воспоминании, однако, Диана тряхнула головой, прогоняя прочь назойливое воспоминание. Ей предстояло позаботиться о своем комфорте.
Она шла медленно, ступая так осторожно, что даже гулкое эхо не вторило ее шагам. Если этот монастырь такой же как ее родной, то там за углом должен быть просторный зал, где непременно разведен огонь в огромном камине. От туда лился теплый свет, тянуло теплым воздухом и доносились приглушенные голоса двух человек.
Все еще нуждаясь в надежной опоре, Диана брела, прижавшись к стене. Сейчас она сделает еще пару шагов и окажется в просторном и теплом помещении. Только будет ли ее появление приятным для шептавшихся там женщин. Диана остановилась и прислушалась.
- А когда принесешь мне прядь ее волос и получишь еще один такой же мешочек золотых. Но не смей меня даже обмануть и подсунуть другие. Еще раз повторю, она враг, очень злой человек и сильная колдунья. Сделай все как велено и сам император будет тебе благодарен. Ну-ка, повтори, что нужно сделать.
- Когда понесу ей ужин, дать ей выпить микстуру из этого пузырька. Подождать, пока она не потеряет сознание, отрезать прядь ее волос, убрать их в этот мешочек. Затем споить ей раствор из второго пузырька и дождаться пока не остановиться ее дыхание. Только потом я могу уйти из кельи. А утром придет человек от вас и заберет ее тело.
Сестричка говорила четко и медленно, кивая головой каждому действию, которое ей предстояло сделать.
Невольно подслушав этот страшный заговор, Диана еще сильнее вжалась в стену. О том, чтобы идти дальше не могло быть и речи. Оставалось принять тяжелое решение, пустить все на самотек и возвращаться в свою келью или проследить за сестричкой и спасти несчастную. Но что она может, она беглая преступница, слабая женщина, даже как Советница она бесполезна. А может прав та владелица высокого чуть с хрипотцой голоса, это ведьма и она представляет большую опасность для людей. Не стоит вмешиваться.
Диана развернулась и медленно побрела назад в свою келью. Судя по словам сестрички здесь кормят ужином, а это значит к ней придут, и она попросит растопить камин. Ноги стали более послушными и голова уже меньше кружилась.
Крохотная комнатенка встретила ее уже знакомым холодом. Диана рухнула на кровать, поджала под себя ноги и плотно завернулась в тонкое одеяло.
Дверь опасливо скрипнула, пропуская молодую девчушку в келью. Словно стесняясь, та бочком протиснулась в помещение:
- Я вам тут ужин принесла. И микстуру. Доктор сказал нужно обязательно выпить ее перед сном.
Она поставила деревянный поднос на столик перед лицом Дианы, а между тарелками с горячим супом и парящей кашей стоял крохотный коричневый пузырек, закрытый деревянный пробкой.
- Ой, да вы совсем продрогли.
Сестричка жалостливо посмотрела на Диану, свернувшуюся калачиком и слегка подрагивающую под одеялом, не способным согреть в столь холодном помещении.
- Сейчас я сбегаю и принесу огонь. Растоплю вам и камин, и вы обязательно согреетесь.
Глупенькая девчонка скоренько выпорхнула из кельи, оставив и яд и свою жертву, которая продолжала неподвижно лежать и смотреть словно зачарованная на злосчастный пузырек. Диана была столь поражена, что происходящее ей продолжало казаться сном. И как-то не приходило решение, что же делать дальше. Этот монастырь должен был защитить ее от невзгод окружающего мира, а тут. Нет, это не ее дом, здесь она чужая. Но все же как такое может быть возможно в божьем доме.
Комок поднялся из живота к горлу, оставляя за собой сосущую боль. Диане привиделась матушка-настоятельница. Строгая, высокая, она стояла слегка склонившись над партой маленькой воспитанницы и тыкала в грамматические ошибки в ее сочинении.
- Матушка, скажите, пожалуйста, а почему я помню свою прошлую жизнь, а Марго нет?
- Ты создана для великой миссии. Представь, живет на земле хороший человек. Он должен что-то сделать для блага всего общества, но ведь не все хотят чтобы он это совершил. Например, если это будет великий полководец, он должен будет выиграть великую битву, которая спасет от порабощения целую страну, но ведь есть и другая сторона, которая обязательно хочет победить в этой битве. И они будут стараться устранить этого героя. Вот тут и нужны подобные тебе, кто защитит его от злых наветов, наговоров, не позволит войти врагу в его дом. Только нельзя справиться со столь сложной задачей ничего не зная об окружающем мире. Ты пока только умеешь читать мысли, да читать не особого сложные заклинания. Но будешь расти и будешь учиться новому. К следующему своему подопечному ты придешь уже более могущественная.
- А кем я ему буду?
- Не знаю. Может женой.
- Не хочу женой. Я уже люблю. И ему только хочу быть верна.
- Брось нести чушь. Того человека не существует. Как можно быть верной фантому.
- Но это Вы же говорили, что характер в новой жизни не меняется. А его любила за то, какой он был. Невозможно найти другого, столь же идеального как мой принц. А как я могу довольствоваться меньшим?
- Выбрось весь этот бред из своей головы.
Матушка очень сердилась от подобных разговоров и отправляла молиться вздорную девчонку. А потом, после утомительных молитв, Диана лежала в своей тепленькой постельке, обнявшись со своей названной сестричкой Марго. Она шепотом рассказывала бедной девочке-подкидышу о своей прошлой жизни. Та смотрела на нее своими восхитительно зелеными глазами, вот только лицо приобретала слегка желтый цвет. Черная зависть охватывала девчонку без дома и родных при рассказе о шикарном дворце, потрясающих и безумно дорогих нарядах, а главное, муж Дианы, принц на белом коне.
- Знаешь какая у меня была свадьба, - восторженно вздыхала Диана. - Белые-белые кареты, с золотистым орнаментом. А лошади тоже были белые, словно были слеплены из снега. И таких экипажей была сотня, а может две. Мы накрыли огромные столы прямо на открытом воздухе, в нашем парке. Солнце светило ярко и было тепло-тепло. А мое платье, ты не представляешь, какое оно было красивое. Тоже белое, все в оборочках, из шелка и атласа. С тончайшей вышивкой и брильянтами.
- Я когда вырасту, обязательно разбогатею, и у меня тоже будет богатая-богатая свадьба.
- Да куда тебе. Я же была богатая невеста, столь же богатая, как и мой жених. А ты кто? Простая нищенка.
Вздорная Диана даже не замечала обиженного сопения Марго. Богатая в прошлом, она и в нынешней жизни могла не беспокоиться о своем благополучии. Великие ведь не могут быть нищими. А девочка-подкидыш, давила в себе обиду, понимая, что не известно, как дальше сложится ее жизнь. Зачем плевать в колодец, вдруг придется напиться.
- Расскажи еще о своем доме!
- У нас было сорок комнат, каждая с огромным камином. В них стояли широкие-преширокие кровати. Подушки были не то, что у нас из пера. Они были пуховые, и перина была пуховая. А одеяла были толстые, из овечьей шерсти. Каждое утро прислуга просушивала их камина, а потом заправляла постель парчовыми покрывалами. Знаешь, там ведь перед сном обязательно служанка прогревала постель и пижаму. Представляешь, ложишься спать, тебе уютно и тепло. Это знаешь, как тогда, когда ты или я замерзнем и ложимся вместе. Тепло.
Диана грустно вздохнула.
- А еще у нас в доме была библиотека. Представь себе стены под три метра высотой, полностью заставлены стеллажами с книгами. А книги все такие красивые, у них были кожаные переплеты с золотым теснением. Пират очень любил закрываться в библиотеке, он садился за дубовый стол и мог часами читать. Я даже иногда ревновала его к этим самым книгам. Еще там пахло так вкусно, как у нас, когда служба идет, ладаном пахло. Библиотека была его вотчиной, мне туда запрещалось ходить. Бывает, нету мужа дома, зайду туда. Похожу по кругу, по книгам руками проведу. Они мягкие, теплые, чуточку шершавые. Так и манят. Но боюсь. Пират меня еще до свадьбы предупредил, что в библиотеке мне книг брать нельзя. А однажды он застал меня в ней за чтением. Знаешь, как он кричал. Страшно вспомнить даже. Он никогда на меня даже чуточку голос не повысил. А тут кричал, даже стекла в окнах дрожали. Он вообще очень заботливый был, нежный, а тут, словно с цепи сорвался.
Так они и лежали в одной постели, грели друг друга, одна вспоминала, а другая мечтала. Им было хорошо вместе и совсем ни скучно. Если бы ни Марго, с ее вечно восхищенными зелеными глазами, может быть и не было детство Дианы столь приятным воспоминанием. А тут такое предательство. Оно перечеркнуло все то хорошее, что дал ей строгий монастырь. Одним махом.
Диана очнулась от охватившего ее оцепенения и стала собираться прочь из столь неприветливого места. Быстро, мучаясь от все нарастающей головной боли, и уже лишь скользя для равновесия рукой по шершавым стенам монастыря, Советница двинулась в поисках выхода прочь отсюда.
Холодный дождь принес облегчение для ее головы, но ее тело все больше мерзло, все сильнее отдаваясь приступам жестокой дрожи.
Диана затруднялась сказать, сколько времени она то шла, то бежала по серым и безлюдным улочкам, когда ее, в конце концов, покинули остатки сил. Она остановилась и огляделась по сторонам, обнаружив себя в пустом и совсем не уютном дворике, окруженном со всех сторон высокими каменными домами, нависавшими словно скалы над больной девушкой. Со стоном Диана рухнула на единственный сухой краешек каменного крыльца чьего-то дома. Ветхая крыша поскрипывала под порывами ветра, отдавая ненастью все больше нетронутого дождем пространства.
Диана сидела, мерзла и тонула в бесконечной жалости к самой себе. Вот зачем она во все это ввязалась. Как теперь выходить из этой ситуации? С чего начинать, куда идти? Советница повернула свои руки ладошками вверх, ловя капли дождя. Взгляд ее остановился на запястьях, и она с чувством сладкого мазохизма представила, как нож скользит по ее коже, рассекает тонкие вены, освобождая путь горячей крови прочь из измученного тела. А красная жидкость, пульсируя, покидает ее бренную сущность, унося с собой жизнь. А потом будет сон, теплый и спокойный.
Воображаемая кровь растеклась, залила мокрую мостовую, заползла на каменные стены, потемнела и все... Измученный организм спасался как мог, и бедная девушка уснула прямо там, на твердом бетонном крыльце, чуть облокотившись на холодные перила. Именно в таком положение ее нашел хозяин дома. Он осторожно поднял бесчувственную девушку и занес вовнутрь.
Диана лежала закрыв глаза и совершенно не спешила возвращаться в жестокую реальность. Здесь было тепло, тело покоилось на мягком матрасе, а голова на подушке. Нос улавливал легкий аромат домашней еды. Девушка нисколько не сомневалась, что это всего лишь сон, и если она совершит хотя бы одно не острожное движение, да даже перестанет дышать спокойно и мирно, все растает словно мираж. А ей так хотелось еще немного домашнего уюта.
- Диана! Диана, проснись.
Чей-то настойчивый шепот все пытался вырвать ее из страны грез.
- Диана, Диана.
Советница с трудом разомкнула слипшиеся веки. Но мираж не растаял, ей по-прежнему было тепло и мягко. Мягкий свет неравномерно разливался по пожалуй излишне захламленной, но такой гостеприимной и уютной комнате. Слегка привыкнув к полумраку, Диана начала различать очертания различных предметов: массивный резной шкаф высился как раз напротив маленькой кроватки, на которой лежала Диана, укрытая пестрым одеялом, справа почти впритык стоял колченогий стол. Аккуратно, стараясь не растревожить ставшую уже привычно головную боль, Советница повернулась налево. Пред ней стояло плетенное кресло-качалка, а в нем сидел, судя по всему, владелец того самого голоса, который все пытался выдернуть Диану из страны Морфея.
- Где я?
- В безопасности. У меня дома. А я Вас не выдам.
Черты лица мужчины показались Диане знакомыми. Да, конечно, это же тот самый продавец, у которого она взяла одежду. Но она даже не расплатилась с ним, рванула за этим нищим.
- Простите, я Вам заплачу за одежду. У меня есть деньги. Я не хотела убегать. Так вышло. Случайно. Честно, простите меня.
- Да прекратите Вы оправдываться. Я все понимаю. Вы сейчас пока отдыхайте, Вам просто надо перекусить для восстановления сил. Ни о чем не беспокойтесь. Покушаете и дальше спите. Сейчас мама принесет Вам еду.
Мужчина встал и пошел к выходу из комнаты.
- Как Вас зовут, - вслед ему практически шепотом произнесла Диана.
- Алекс.
- Алекс, сколько я уже здесь?
- Три дня.
- Ужас.
Он вышел, а Диана попыталась сесть на кровати.
- Тихо, тихо. Вам не стоит спешить вставать. Лежите, набирайтесь сил.
В комнату семенила маленькая старушка. В руках она несла глиняное блюдо с ароматной похлебкой и деревянной ложкой.
- А где моя одежда, - с испугом спросила Диана, обнаружив себя в бесформенном балахоне.
- Я ее выстирала. Не беспокойтесь, когда придет время, я отдам ее Вам.
- А деньги..., - это был скорее стон, чем вопрос.
- Там на столе. Вы не переживайте, мы не взяли ни копейки. Даже мешочек не открывали.
- Простите, Вы ко мне так добры, а я... Это совершено непроизвольно вырвалось у меня, - стала опять оправдываться Диана. Наконец, успокоившись, она вгляделась в черты хозяйки:
- Вы???
-Тише, тише. Вам нельзя переживать. Теперь Вы понимаете, что находитесь в надежных руках. Так, что отдыхайте, ни о чем не беспокойтесь. А когда Вы поправитесь, мы с Вами побеседуем. У сына есть, что Вам рассказать.
Как тесен мир. В свое время Диана помогла этой семье, а теперь они выхаживают ее. Ну что ж, по крайней мере, она может теперь надеяться на покой, пока не придет в норму.
Всю последующую неделю Диана только ела и спала.
Шел восьмой день пребывания Дианы в этой гостеприимной семье. Она проснулась рано и, потягиваясь, подошла к окну. Отодвинув тяжеленные гардины, девушка выглянула на улицу. На чуть согретой утренним солнцем мостовой стояла заваленная всяческим барахлом повозка. А вокруг нее, то и дело воздымая руки к небу, ходил хозяин этого дома. Судя по выражению его лица, все его эмоции были вызваны не слишком приятным событием.
- Ты уже проснулась? - дверь в ее комнату предательски бесшумно отворилась и пропустила во временное Дианино пристанище хозяйку, - Я тебе одежду принесла. Но сперва прими ванную. Я ее уже приготовила. А потом одевайся и спускайся в столовую к завтраку.
Старушка проводила гостью в маленькую, но очень опрятную комнатку с чугунной громадиной. Эта посудина была слишком большая для такого помещения и занимала практически все пространство, оставив лишь крохотный островок у самого порога.
Диана стянула холщовый балахон и с блаженным стоном погрузилась в теплую воду. Вытянув тонкие и длинные ноги, расслабив мышцы, она уронила голову на бортик ванны. Минуты бежали, а тело не хотело слушаться и собираться, чтобы продолжить банные процедуры. Так и лежала Советница, млея от долгожданного купания. Неожиданно, что-то вызвало какое-то смутное беспокойство, а в душе зародилась предательская паника. Диана с трудом подняла голову и повернулась в сторону двери. Она только что притворилась. Нет, это бред. Все еще решая, не померещилось ли ей, что за ней подглядывают, Диана стала мыться.
Нет, определенно, хорошая ванна способна качественно поднять настроение. Внутренне благодаря хозяйку за ее предусмотрительность, Диана чистая и в приятно пахнущей одежде спускалась вниз в столовую.
Стол был, конечно, накрыт не столь шикарно как во время ее жизни в доме графа Ремеза, но, надо сказать, хозяйка готовила превосходно. Да и домашняя еда не так давно была для Дианы пределом мечтаний. Огорчало лишь то, что завтрак проходил в совершенной тишине. Каждый сидел, погруженный в свои какие-то, похоже, грустные мысли. Старая дама левой рукой старательно теребила несчастную салфетку, а Алекс напряженно и сосредоточенно жевал. Да что происходит в этой семье?
- Тебя даже еще похоронить не успели, а в доме появились какие-то странные люди, в серых и бесформенных балахонах. Мы с матерью ходили по дому, прибирались и готовились к обряду последнего пути. А они чуть ли не за шиворот нас выбросили из дома. Но ведь тебя как-то упокоить надо, в общем, почти через сутки нас пригласили обратно в дом, но в библиотеку строго настрого запретили заходить. А я что, всего лишь мальчишкой был, без страха, но любопытный. В общем, прокрался туда и сижу под столом. А 'серые' сгребают книги с полок и прямо так пачками кидают на пол, как раз перед столом. Жалко то как было, это же целое богатство. Я руку вытянул и подтащил одну к себе под стол. Потом, смотрю, они всю эту гору книг ковром завернули и потащили из комнаты. До улицы дотащили, подожгли. Пламя аж на пять метров вверх взвилось. Представляешь? Домой бегу, книга подмышкой, а слезы так и льются из глаз. Ну, а после этих событий мы спокойно тебя похоронили.
Где-то через месяц я книгу отрыл, а там среди страниц мешочек зажат. Бархатный, (представляешь мне нищему бархат в руки попал), тесьмой золотистой завязан, да так туго, что еле развязал. Достал я оттуда два листка, каждый вшестеро свернутый. В общем, на, сама читай.
И Алекс начал рыться в своих объемных и совершенно не уместных при такой одежде карманах. В конце концов из глубины своей невероятной одежды он извлек угольно-черный мешочек. Протянул его прямо через весь стол, сшибая широким рукавом стаканы, и почему-то покраснел, когда Диана слегка коснувшись кончиками пальцев его руки, приняла заветный мешочек. Тесьма была завязана на кокетливый, как показалось Советнице, бантик. Внутри лежали пожелтевшие листы бумаги, свернутые и скрученные трубочкой. Осторожно, стараясь не повредить старую бумагу, Диана расправила один из них и стала читать.
'Договор между теми, кто Посвящен и Всемогущ и Дэном, рабом темным.
Мы, Всемогущие и Посвященные, сопровождаемые темными богами, сегодня заключаем договор о союзе с Дэном, рабом темным, который теперь находится с нами. И мы обещаем ему вселенские почести и поклонения, удовольствия и богатства, любовь женщин. Он будет возведен в почетный ранг из нижайшего сословия. В обмен на это он будет преданно и не щадя жизней своих служить тем, кто одаривает его всеми благостями, снова и снова возрождаясь для полезных нам дел в земную суть'.
Завершали этот темный договор десять таинственных и непонятно почему-то ужасающих закорючек. А старая, пожелтевшая бумага на ощупь была холодной, словно лед.
Позволив пергаменту привычно свернуться в трубочку, Диана расправила второй лист. Последний оказался наоборот излишне горячим и содержал в себе пусть и незнакомые для Советницы, но вполне обычные заклинания, записанные на древнем и уже не пользуемом языке. Ворожить и читать мысли Диана уже умела. А вот делать приворот и притягивать деньги нет. Впрочем особо ее внимание привлекли два заклинания: как затеряться и запутать свои следы и, как вызвать нужное тебе существо в нужное тебе место. Было еще одно заклинание на привлечение смерти, но это уже был перебор для порядочного человека.
- Слушай, давай поговорим начистоту. Там на базаре ты понял, кто я, объясни как.
Алекс молча встал и вышел из столовой, впрочем, вернулся тут же неся в руках потертую, размером с его ладонь книжицу.
- Смотри, вот таблица по дню рождения. Давай возьмем твой день смерти, прибавим к нему дни перерождения и подберем дату твоего следующего рождения. Правильно?
Диана кивнула. Именно так она пыталась определить, когда вновь родился в этом мире ее любимый.
- Дальше я предположил, что ты скорее всего должна быть похожа на себя прежнюю. Я тебя однажды вызвал с помощью того заклинания из мешочка. И ты пришла, такая статная, богатая, красивая. С тобой был мужчина со шрамом. Я потом узнал, что ты вроде как его сестра. А еще через некоторое время узнал, что его казнили, а тебя ищут как его соучастницу. Поспрашивал разных людей, сопоставил разные факты, ну и подумал, а вдруг ты опекаешь того самого 'графка'. А когда увидел тебя снова, решил проверить свои догадки и заговорил с тобой.
- Алекс, а зачем ты меня искал? - Диана наклонила голову и пристально посмотрела в глаза хозяину дома. Голубые, они казались такими спокойными и родными, обволакивали теплой негой.
Мужчина покраснел, сгреб в кулак холщовую салфетку со стола.
- Ну... Думал, вдруг ты бедна и, я смогу отплатить тебя за твою доброту.
Диана неожиданно выскочила из-за стола и подошла к окну, облокотившись на стену, она спрятала свое лицо в ладони и заплакала.
- Я не знаю, что мне делать. Я и тут и там преступница. Меня ищут и как пособницу графа и как убийцу, причем даже не одного человека. Куда мне идти...
В следующую минуту она забилась в истерике. Иногда, приходя в себя, она ощущала нежные поглаживания по голове, а перед собой стакан с теплым и сладким чаем.
Алекс сидел на стуле и обнимал за плечи такую любимую и нужную ему женщину. Это не шутки. Решая помогать ей, он отказывался от надежной и спокойной жизни. Пойдя с ней, он пойдет против всемогущих и столь страшных для него людей, против самих богов. И он это не скроет, он подвергнет все и вся страшной опасности. Что же будет с его старушкой мамой.
Он встал и поднял на руки обессилившую и совершено не сопротивляющуюся Диану. Сейчас он отнесет ее в комнату, пусть поспит. Отойдет от стресса.
В камине потихоньку потрескивали дрова, наполняя маленькое помещение приятным теплом. Диана лежала укутанная в одеяло, по телу разливалось блаженная нега, а уже ставший привычный комок в горле бесследно растаял. В душе было пусто и мирно. И совершенно не хотелось раскрывать глаза. Постепенно возвращая себя к реальной жизни, Советница начала ощущать сначала легкое покалывание шерстяного одеяла, а затем и жар в левой руке. В стареньком и слегка потертом кресле, придвинутом вплотную к ее кровати спал вытянув по-женски стройные ноги Алекс. Его голова была склонена в сторону Советницы, а левая рука вложена в ладонь девушки.
Диана слегка пошевелилась, старая высвободить немного затекшую руку. Алекс немедленно отреагировал, потянулся и раскрыл глаза.
- Я сколько проспала? - почти шепотом спросила Диана.