Так много дней прошло, и часто так бывало,
Что снег, засыпав мысли и дома,
Как старое седое покрывало,
Хранил внутри осколочек тепла...

Я прячусь, я бегу от новой боли, 
Бегу сквозь снег, метели и года,
Бегу как будто от своей судьбы и доли
Бегу... Но я не ведаю, куда...

Ищу маяк среди зимы извечной,
Что светит где-то и зовёт меня.
Бегу сквозь воды и дорогой млечной.
Сквозь кровь и ветер. Звёзды и поля.

И разум дикий колет сердце-льдышку:
"Ты, Красное, живи ещё чуть-чуть,
Стучи, борись, не оставляй глупышку -
Мы ей нужны, мы ей проложим путь."

И я бегу, и снег на серой шерсти,
И лапы мокрые изрезаны до ран.
Нет силы выть, рычать, молить о смерти - 
Мне нужен свет - и вновь бегу в туман.

И стоит жить, я верю в это слепо
И много я готова бы отдать,
Чтоб снова чувствовать тепло живого лета,
Чтобы в бреду не падать, а взлетать.

Я не прошу, ведь нету "полномочий"
Просить тебя остаться хоть на миг.
Мне не подвластен голос мой и ночью
Я написала этот... странный стих.

Зачем? Не знаю. Просто так бывает,
Что многого я не могу сказать,
Я слышала, что завтра снег растает...
А я... А мы... растаем? В минус пять.

Я, как волчонок, так хочу одновременно
И так страшусь тепла твоей руки,
Взглянуть в глаза и улыбнуться верно.
Те самые ведь это... маяки.

Которые вести не перестанут? 
Когда в метель, туман и холода,
Лёд треснет, ветер взвоет, в воды канут
Надежда, вера, планы... что тогда?

Останется ли Серая, больная, 
С тоски, от крови подступающей ко рту,
Кричать иль выть, извне, внутри, сгорая,
Рвать душу, слать проклятья в пустоту?

Знать не дано ни одному живому,
Чем будет его новый смелый шаг.
Но верю, дальше - будет по-другому.
Я верю в это, и... Да будет так.