Посвящается В. Царькову, Хаммерфоллу и Стинье


КЛЯТВА ЛЮБИМОМУ

Самурай сказал: "Я бы отдал жизнь,
Чтоб хоть раз проснуться в твоих объятьях
На рассвете, слушая пенье птиц..."
Мальчик молвил: "Да" - и запомнил клятву.

Прижимая холодные кисти к груди,
Прикасаясь к щеке его снова и снова,
Слушал самурай, как поют соловьи
В роще бамбуковой возле дома.

А наутро слуги тело нашли
В сточной канаве. Ударом в спину
Был убит защитник великой земли -
Тот, что ради любви все иное отринул.

...Уж который год я играю в прятки:
Ем в столовой, иду ночевать к друзьям.
Я однажды и сам дал глупую клятву -
А теперь стреляю по соловьям.


ЦЕПИ ЛЮБВИ

I

Лишь безвольных, вестимо, знать
Поднимает из грязи в князи.
Ты позволил себя сковать
Прочной цепью незримой связи.

"Никому тебя не отдам!" -
Пальцы судорожно впились в плечи.
"Прекрати! Я продался сам!
Потому что так было легче..."

II

Променял нищий гордый род
На звенящие краски мира.
Кем, скажи, был тот знатный лорд,
Превративший тебя в вампира?

"Пробираясь в кромешной тьме
Через три океана воли,
Ты по воле пришел ко мне?" -
"Нет, гонимый отсутствием воли".

III

Потревоженный соловьем,
Как обычно, уходишь рано.
Ты ошибся всего в одном - 
Ты всерьез привязался к Кано.

И сознанье твердит твое:
Разорви золотую нить!
Самураю позволено все,
Не позволено лишь любить.

Ты умрешь от его руки.
Убивает надменный мальчик
Тех, кто просит его любви -
Потому что не терпит фальши.


ОТПУСКАЯ

Уходишь. Я смотрю безмолвно вслед.
Шаги стихают где-то в коридоре.
Я разорвал связующую цепь,
Уверенный, что ты вернешься вскоре.

И вот не год, не два, а двести лет
Я без тебя блуждаю в лунном свете,
И ни цветом, ни птиц, ни радуг нет
На опустевшей неживой планете.

Смешной философ, сумрачный герой,
Искавший и не находивший смысла,
Я так привык к тому, что ты со мной,
Что без тебя свой мир уже не мыслю.

Держал тебя, надеясь и любя,
И верил в абсолютность этой власти.
Мне даже как-то стыдно за себя -
Я был с тобой по-идиотски счастлив.

И мне казалось, будто я вот-вот
Найду ключи к заветной этой дверце...
Ты, впрочем, прав - к чему тебе урод
С кусочком льда, занявшим место сердца?


НЕ ОТПУСКАЯ

Ах, как редко призрачный раем
Награждает судьба подлецов!
Кровь вампира в хрустальном бокале
Отражает твое лицо.

"Пей!" - от отвращения вздрогнул.
"Верь" - и ты улыбаешься вновь.
Сомневаешься, дышишь неровно,
Но глотаешь: подумаешь - кровь!

Мир в струящемся матовом свете,
В серебристом сиянии луны,
Где на грани жизни и смерти
Светлячками становимся мы.

Предрассудки и страх отвергая,
Бледный, снов приходишь ко мне,
Пересохшим ртом припадаешь
К тонким венам на властной руке.

Я, бесспорно, подлец - это правда,
Но теперь по-другому нельзя:
Недостаточно был ты отравлен,
Если сможешь уйти от меня.


АКТЕРУ, УШЕДШЕМУ ИЗ ТЕАТРА

Еще один пустой и серый день.
Не верится - я плачу третьи сутки,
Скрываюсь в подворотнях от людей,
Бегу, прильнув щекой к стеклу в маршрутке.

Да, люди правы, что ни говори:
Не так крепки приятельские узы -
И золотая цепь моей любви
Из украшенья стала вдруг обузой.

Похоже, ты уже и сам не рад,
Что популярный стало наше имя,
Что я однажды создал наш театр,
Что ты однажды сделал нас такими,

Что в бедности, в болезни и в нужде
Лишь радость мы ценили как награду...
И оттого сейчас так больно мне
Знать, что тебя не будет больше рядом.


ЛЕСТАТ

Волна на берег набегает. Полдень.
Бросая взгляд из-под прикрытых век,
Выходит к шелестящему прибою
Красивый и надменный человек.

Он горько усмехается: "Не знаю,
Как я могу на горизонт смотреть,
И почему на солнце не сгораю -
Когда-то я ведь мог так умереть!"

Стекают слезы по щекам вампира,
Глаза болят от бликов на воде.
Сын ночи в дебрях солнечного мира
Частицу тьмы всегда хранит в себе.

Стоит он, на жестоком солнце жмурясь,
Один на бесконечный века,
И  бережно начертанное "Луис"
Прибой стирает с белого песка.


КЛАВДИЯ

Мне не хватает солнечного света
В твоей стране, где вечно правит тьма.
Но солнце предала я, и за это
Оно не пощадит - сожжет дотла.

Да, солнце нам измены не прощает,
Не принимает вновь под своды дня.
Я знаю это - значит, жизнь людская
Окончена навеки для меня.

Я буду укрываться в подземельях
От солнца, что так искренне люблю,
И прятаться средь скал или деревьев,
И лишь тебя ни в чем не обвиню.

Я буду проклинать и дни, и ночи,
Пытаясь позабыть свои мечты,
И буду миру я беду пророчить
Не веря в то, что это сделал ты.

Но миг придет, и мир сорвет все маски.
Я окунусь в палящую зарю,
Я вспомню запах трав и лета краски,
Я вспомню о свободе... и сгорю.


"ТАБУ"

Я видел, что с нее глаз не сводил командир,
Когда в тот день роковой она прошла через зал.
Мы молча встретились взглядами и взяли в руки мечи,
Но я виду не подал, что ее сразу узнал.

В иерархии демонов с давних времен
Я был выше ее ступени на три,
Но я бой проиграл, как велел мне закон,
Но я ей уступил, как хотели они.

Велит немой закон: не становись на пути!
Раз демон демону брат - значит, так суждено.
Она пришла уничтожить их, а я пришел, чтоб спасти.
Я сомневался во многом, но твердо знаю одно:

Нет силы на свете, чтобы стравиться с ней -
Наши старшие главный завет не забыли:
Те, что смерти желали ей - были слабей,
Те, что были сильней - слишком сильно любили.

Сказали люди, что я влюблен в нее, как и все.
Сказали демоны: "Браво! Ты, брат, мудрейший из нас!"
Она вершила возмездие, а я стоял в стороне,
Не принимая решение, но выполняя приказ.

Выносить ситуацию больше невмочь!
Я и сам не люблю, когда портят игру,
Но однажды в холодную синюю ночь
Я достану свой меч - и нарушу табу.


MISSING

Ты взбегаешь вверх по ступеням, в суете забываешь многое.
Мне твердили, что это больно - стать однажды собой самим.
Через три с половиной недели ты научишься жить без Сёгуна.
Пару дней проживешь спокойно - и опять увидишься с ним.

Люди все обсудили, взвесили, за глаза утвердили правила.
Остается лишь согласиться: да, иначе не может быть.
Через три с половиной месяца ты сможешь  играть без Хаммера,
Но после второй репетиции помчишься ему звонить.

Где пронзая снега и воды, свет струится на ребрах дайса,
Наши судьбы - мороз по коже, рок жестокий неумолим.
Через три с половиной года ты, конечно, забудешь Прайса.
Проживешь в пустоте, сколько сможешь - и уедешь на север за ним.

* * *
Как предвестники непогоды над равниной кружатся вороны.
Дождь размочит фасад бумажный и размажет улыбку-грим.
Через три с половиной года ты, конечно, забудешь Корума.
Но пошлешь все к черту однажды - и уедешь на север за ним.

* * *
В дымке хмеля и волнах смеха мы промчались бездумно, весело,
Безрассудно, легко и вольно сквозь эпохи и города.
Через три с половиной века ты научишься жить без Лестата,
Проживешь десять лет спокойно... и вернешься ко мне навсегда!