Кто же любит услышать окрик шефа, то есть господина издателя, прямо в понедельник с утра?..
Игорь Владленович, стопроцентно человек без малейших признаков парапсихологического чутья, нервно обтирал лысину салфетками. Я знала, откуда эти салфетки, из настенных приспособлений в туалетах. Вытащить вместо одной салфетки полпачки - проще простого.
- Да, Игорь Владленович, - я послушно потрусила к его кабинету, вход в который располагался в коротком тупичке недалеко от поста охраны. Тучный шеф неожиданно прытко меня обогнал и, распахнув дверь, впихнул внутрь так, что я пролетела прямо до крайнего стула, и едва успела схватиться за его спинку, чтобы не упасть.
- Эээ.... Игорь Владленович?
Но прежде, чем шеф начал что-то объяснять, я и сама ощутила неладное. Туго свернутая поисковая сеть развернулась, каждая струнка напряглась и начала звенеть. В кабинете были информация, субстанция и сущность. Ох, не зря я накануне обеспечила себя подпиткой...
Сущность ощущалась сверху.
Субстанция ляпнулась мне на шею.
Я отпрыгнула к стене и воззрилась на потолок.
К потолку липкими шнурами, несколько раз пересекающимися крест-накрест, была приклеена сущность колоритного автора, посещавшего стены дорогой редакции в пятницу. Все метр девяносто роста, волосы до пояса, заплетенные в весьма жиденькие косички, давно и безнадежно вышедшая из моды косуха поверх майки, потертые джинсы с мотней, кроссовки. Это создание лет двадцати семи пришло к нам с классическим набором бредней. Явления во сне Иисуса с точными инструкциями по написаниям статей для "Пифии"; контакты с инопланетянами (да и сам он - метис инопланетянина с мамой); майя накосячили, и конец света еще только ожидается, а не прошел в конце 2012-го.
Точнее, ладно бы на потолке маячила только изъятая сущность. Автор был приклеен весь целиком, в физическом теле, причем шнурами эктоплазмы.
Информация истошно причитала, что в совсем недавнем прошлом в уютном кабинете шефа происходила какая-то нездоровая стычка интересов. Структура информационного пространства была взбаламучена и почти не читалась. Сущность на ментальные запросы не отвечала, притворяясь мертвой. Я усилила один из поисковых шнуров, попробовала расшевелить мозги. То, что их почти нет, было ясно еще при собеседовании, но вдруг?..
- Ники! - просипел шеф. - Это что, новый способ добиваться публикации? Вы же его труды смотрели в пятницу, его, этого... как его...
- Ну, представился он, знамо дело, Мерлин. А так - Олег, Евсеев, кажется. Сейчас, Игорь Владленович...
- Ники, он вообще - мертвый, живой?.. ментов звать?.. скорую? МЧС?.. - Игорь Владленович явно паниковал.
Я коснулась пальцами тягучей капли на шее. Добросовестная экто, почти стопроцентно материализованная на подсоленном киселе. Только соль могла удержать столько информации, чтобы обрести плотность резиновых жгутов и силу присосок спрута. Кто-то постарался на славу.
Взяла салфетку, вытерла.
- Живой, точно. И что мы скажем официальным лицам? Что кто-то пошел стопами "Людей в черном", и решил повторить подвиг таракана в морге?..
Шеф вдруг с интересом задрал голову - его посетитель явно предстал в новом, более привлекательном и живописном, ракурсе.
- А что, похоже! Нет, ну скажем, например...
- Игорь Вла... - договорить, что экто уже почти разрядилась, особенно после того, как соприкоснулась с энергетикой моих поисковых структур, я не успела: кисель утратил клейкость и упругость, и Мерлин обвалился с потолка на любимый диванчик шефа. Молодой человек сверзился удачно - застыл лицом вниз в неестественной позе, но все же целый и невредимый, только обляпанный изрядным количеством густого крахмального клейстера.
И я, и шеф замерли... потом я не удержалась:
- Ну, все, Игорь Владленович, накрылся наш эксклюзив... - и хлопнула в ладоши.
Два прирученных домовых, рыжий Сева и чернявый Даня, которых мы никак не могли приспособиться называть офисными, выскочили из-под дивана с ложками, и бросились уписывать клейстер. Еще бы, остатки эктоэнергии - это для мелких духов деликатес. И я всегда старалась не обращать внимания на то, что у ложек наших домовых были как-то особенно остро заточены черенки по краю.
Игорь Владленович подергал глазом.
- Ники... ты разберешься?.. ты, экстрасенс???
Я, экстрасенс!
- Да конечно, разберусь. Хотя и... необычно это. Лично я не слышала и не сталкивалась. Сейчас домовые его того... объедят, вытрут, потом посмотрим, что с основными жизненными показателями. Пока есть ощущение, что он к кому-то подключен. Ну типа - что он жучок или устройство для прослушки.
- Устройство... для прослушки? - Шеф провалился в кресло и снова начал нервно тереть лысину салфетками. Один из домовых беззвучно подбирал белые плотные кляксы с пола, второй сноровисто шарил по телу Мерлина, по-моему, попутно облегчая карманы на предмет мелочи, курева и жвачки. - Что у нас тут прослушивать? План следующего номера? Создание приложений к "Пифии"? Ценообразование рекламных полос? Обсуждение тайны краха газетного бизнеса перед лицом интернетизации?
- Не знаю пока, - мирно сказала я, подошла к кулеру в углу кабинета, и вдавила голубую кнопочку. Над стаканчиком потихоньку щелкнула пальцами - получилась структурированная успокой-вода. - Но разберусь. Не сама, так найду, к кому обратиться. Он с рюкзачком был. В котором валялись фотки Иисуса, сделанные во сне методом биосканирования, дохлый Асер и его документы. Вы его рюкзак не видели?
Шеф всосал предложенную воду. Почти не помогло.
- Домовых спросить?..
Я посмотрела на Севу с Даней. Заставить домового делиться информацией - непростая задача.
- Ну, может, потом... сейчас они заняты.
- Нет... перенеси его отсюда... совещание же через полчаса...
- Куда?
- Возьми ключи от левой переговорной... я ее сейчас зарезервирую. Домовые... тело... унесут? Сева?..
Сева встал навытяжку с ложкой на карауле. Типа, готов к труду и обороне. Даню я сейчас не видела.
- А чего домовые, - сказала я, - домовые мелкие слишком. Сейчас возьмем такелажную тележку для развоза тиража, и сами перетащим. Я народ распугаю, пятнадцать метров, недалеко.
Видно было, как сильно не хочется Игорю Владленовичу прикасаться к Мерлину, но делать нечего. В тот момент, когда мы пытались спихнуть гостя с дивана на тележку, он открыл закаченные наверх глаза - видны были одни белки - и сообщил:
- Тайну мироздания я унесу с собой за пределы вселенной...
Шеф чуть не выронил свою половину гостя, но я вцепилась в тощее плечо намертво - не хватало человеку, успешно спланировавшему с потолка (что, кстати, свидетельствовало о невероятной везучести данного организма), устроить сотрясение мозга на земле.
- Да бросьте, Игорь Владленович, это же просто подкорка искрит... так, остаточное...
- Истинно говорю устами Иисуса: все пропадем, сгинем, и настанет конец света, - не унимался Мерлин. Я присмотрелась и сдернула с его шеи связку амулетов на цепочках и шнурках, сунула себе в карман. Пусть полежит у меня.
Шеф скрипнул зубами, преодолел брезгливость, и через пару минут мы уже устроили парня на светлом кожаном диване в переговорной.
Я на всякий случай оставила свет - а ну как очнется; и записку "Не волнуйтесь, сейчас приду" на столе. Записку прихватила тонким поисковым шнуром.
В кармане у Мерлина отыскались паспорт, связка ключей, телефон - его я забрала, вдруг папа-инопланетянин позвонит. И наконец, тщательно заперев небольшой кабинет на ключ, упрятала ключ подальше.
В кабинете шефа было уже чисто и пусто, только под диваном еще немного шуршали сытые домовые - новое гнездо себе из салфеток доделывали.
- Итак, Игорь Владленович, он жив, в трансе, жизненные показатели нормальные. А вот что тут случилось, и как его из этого транса выводить - другой вопрос!
*
*
*
Глава 1
Накануне. Рабочая тяпница
День как день...
*
- Ники, привет!
Это мне. Я улыбнулась, и ответив:
- Всем привет-привет! - прошла к своему рабочему месту.
Как и во всех уважающих себя московских редакциях, тут теснота. Даже теснотища.
Работнички пера и клавиатуры отделены перегородками, обтянутыми серой тканью, и это как бикини на пляже - создается иллюзия интимности при полной обнаженности ситуации. Кто что ест и пьет, сколько и когда. Кто красит ногти, кто - брызгается духами. Кто говорит по телефону... с кем и о чем... правда, мы чаще говорим, выбегая в коридор с мобильником в руках, но бывает - и по городскому в рабочем зале. В этой прозрачной до звона обстановке нелегко хранить небольшие частные тайны.
Юрик, наш арт-директор, как-то раз сказал - люди на работе намного ближе друг другу, чем родные. Восемь-десять часов непрерывного общения пять дней в неделю - не шутка юмора. А потому мне было искренне жаль те коллективы, которые, что называется, "не сложились"...