На обрубленном свыше и ниже пути 
Ни сойти, ни уйти, ни вернуться назад, 
Лишь вокруг языков, как клинков, пруд-пруди,
Им судить-засудить, словно в картах азарт.

Только сердцу никто и ничто не указ,
Жажда счастья хоть миг ей гордыней наказ,
Здесь уже не важна этой жизни цена,
В перекорах судьбе, ведь она не ценна.

Тело ляжет потом на сырой простыне,
Все в заплатах от ран и в предсмертном огне,
Отпуская наверх по небесной стене
Ту, что целую вечность страдала во мне.