Ходят слухи, что в России ещё живы профсоюзы. Кем они распространяются, и какие цели преследуют - дело для работника десятое. Также не сильно важны копейки, что профессиональный союз требует на пропитание с каждого члена. Что же несут в себе сейчас эти неважные и ненужные, на взгляд простого человека, образования, и так ли не прав этот неискушенный взгляд?
Впервые я столкнулся с живым профоргом, будучи первокурсником. Тогда принадлежность к чему-то большому и могучему, обещанная и ярко расписанная бодрым человеком в костюме и с золотым перстнем, грамм эдак на много, увлекала и манила. Как же иначе, если меня теперь не смогут не то что отчислить, но даже выставить из аудитории, за неподобающее поведение. И вся эта сказка о безнаказанности и "диктате пролетариата" всего за 3.40 в месяц. Иллюзия защищенности разрушилась очень быстро. Уже на первом собрании профкома факультета, надеющиеся на удачное разрешение накопившихся проблем студенты
были резко охлаждены. Далеко не все из нас с нетерпением ожидали участия в фарсе под витиеватым названием "открытое голосование первичной ячейки проф. организации, посвященное составлению плана бла-бла-бла" с постоянным требованием "подъять профсоюзные билеты в знак согласия с озаглавленным пунктом". Историко-политическое действо, выполняемое с таким пафосом, будто это занимавший некогда целые дня телеэфира, съезд партии рабочих и крестьян, было раздуто и пусто, словно воздушный шар. Стоит ли говорить, что решать насущные проблемы никто не стал, да и вряд ли собирался.
После столь радушного приема показывались в заветном кабинете только выбранные на скорую руку орг.деятели, да и то лишь за тем, чтобы получить и заверить списки на студенческие проездные, получить которые легально без согласия профсоюза просто не реально - правила. На всю дальнейшую жизнь молодые люди запомнили то отношение, с которым их встретили, при первой же потребности в помощи и защите.
Но эти "независимые и свободные" бюрократы сидят на ректорских шеях, которые в свою очередь из госбюджета кормятся. Совсем не выгодно ни тем, ни другим рубить под собой сук, сорясь с вышестоящими из-за подрастающего поколения. Которое видит и запоминает: государство - это плохо, государство - это жадность и неэффективность, государство можно и нужно обманывать.
Однако далеко не все из нынешних профсоюзных организаций имеют государственную поддержку. Очень удобным и эффективным инструментом они стали для руководителей бизнеса, владельцев компаний. Всё те же обещания, всё те же дрессированные дядечки, распевающие о братстве и равенстве среди коллектива, только направленность совсем другая. Если цели псевдогосударственных структур размыты и забыты, то здесь всё ясно предельно. Разделяй и властвуй - самый популярный и применяемый метод управления в российской реалии - нашел своего вернейшего подхалима и подельщика в лице этих защитников.
Перессоривая работников, сталкивая их лбами, держится ёще за топ менеджерское кресло, значительно проигрывающее в знаниях и предприимчивости, дряхлое поколение. Надо зарвавшегося инженера унять, постоянно лезущего со своими технологиями оптимизации? Вынесем ему выговор от всего коллектива. Зарплату задерживаем, пока она крутится в инвестиционных фондах? Призовем к терпению. На назревающее недовольство ответим разрешенным местной профсоюзной ячейкой сокращением штатов.
Хозяин профсоюза. Этого звания достойно большинство руководителей старой закалки, чьи интересы защищают, словно псы, те, кому положено сплачивать вокруг единой цели, брошенных специалистов.
Что имеем в результате подобного выстраивания работы? Эскалацию народного недоверия всех ко всем, которая ведет в дальнейшем к усилению национальной разобщенности и повышению общего уровня недовольства существующим положением.
Вероятно когда-нибудь океан жителей станы, чья лояльность так важна власть имущим, породит, словно пену, самых яростных и харизматичных, вознося их на гребне. Тех, кому возглавлять рабочие движения, тех, кто смог бы убедить и вывести за собой на улицы тысячи людей, привлекая общественное внимание, защищая свои интересы.
Пока же, в условиях всеобщего обмана и нетерпимости, провоцируемые коррупцией и бессилием милиции, разочарованные в забюрокраченных организациях защиты люди просто принимают условия такой игры. Одни соглашаются на скотские условия труда и мизерные зарплаты, приворовывая при случае, и сачкуя. Недаром "нести всё в семью" стало уже в некотором роде национальной философией. Так появляются русские - воры. Другие, послав пинком в дальний угол непригодную более совесть, идут к соседу-богачу и трясут деньги с него от отсидки до отсидки. Так появляются русские - бандиты. Третьи, и вероятно наиболее ненавистные остальными, поняв здешние игры и не согласившись, покидают родной простор, унося с собой багаж из
знаний, идей и способностей. Этих обычно называют просто предателями. Совершенно очевидная беззащитность простого человека перед непростыми людьми, чьи права всегда равнее, будь то работодатель или чиновник - основная причина множества конфликтных ситуаций.
Проблема излишней натянутости межличностных отношений выросла из усталости. Даже самые открытые и неунывающие люди, склонные улыбаться под ярмом и надеяться на лучшее, выдыхаются. Монотонные повторения мантр "тебе никто не поможет", "ты один", "каждый сам за себя" передаются в семьях из поколения в поколение. Для того чтобы жить в системе, необходимо избавиться от всех иллюзий. Лишняя не оправдавшаяся надежда, разбитая мечта, может сказаться слишком болезненной.
Русские люди одиноки, даже в толпе. Их этому учили веками. На дыбе и в Сибири приучали не верить. Кто обсуждал, кто объединялся и боролся - был назначен преступником. Именно по этой причине действовать в России нужно очень осторожно, с хирургической точностью отсекая сгнившие лохмотья "холопьего сознания", уничтожая атавизмы безысходности и замкнутости бытия.
Необразованные и ленивые мужланы, населяющие кабинеты ФНПР, чьи руки и к топору-то не всегда годны, взялись выполнять работу тонкого психолога. Прекрасно зная, что костра не потушить маслом, они вновь и вновь использовали уже достаточно проявившие себя кадры и методы работы. Откровенное вредительство продолжалось, теряя по пути возможности и зоны влияния, пока однажды не осталась организация, чья текущая работа - отмечать годовщины и делать заявления. Теперь же, когда результаты ясно видны, привидение даже не гремит цепями. Былые профсоюзы мертвы, сумбурной кучей вынесены на свалку
истории.
Меньше всего сейчас стоит задумываться: были ли они теми настоящими профсоюзами, чьих вождей боится западный промышленник? Время для действия не упущено, пока страна ещё держится, да и пути решения межличностных проблем - основных проблем России - существуют. Какая роль отведена будущим профсоюзам и когда появятся институты, достойные нести это название, решит в конце концов то, как мы сейчас будем относиться к своей работе, от нашей солидарности с коллегами, от сплоченности и готовности исправлять изломанные отношения работника и нанимателя, заново выстраивать разрушенное доверие людей друг к другу.