Незванова Ольга Викторовна : другие произведения.

Выбор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У каждого свой Путь. У кого-то это широкая тропа, утоптанная шагами тысяч проходящих здесь ранее, безопасная и знакомая до последнего метра.Предсказуемая до оскомины. У кого-то - узкая тропинка, бегущая к вершине высокой горы по краю пропасти. Не у каждого хватает сил и смелости добраться до самого конца, ведь один неверный шаг - и с криком летишь вниз, без права на исправление ошибки. Но те, кто выдержали все и дошли до вершины - не пожалели ни о чем.И самая большая ошибка - думать, что имеешь право выбирать за других.Даже если считаешь, что этим спасешь чью-то жизнь. Потому что прожить чужую жизнь, отринув собственный Путь - равносильно смерти.
  Выбор
  
  У каждого свой Путь. У кого-то это широкая тропа, утоптанная шагами тысяч проходящих здесь ранее, безопасная и знакомая до последнего метра. Предсказуемая до оскомины.
  У кого-то - узкая тропинка, бегущая к вершине высокой горы по краю пропасти.
  Не у каждого хватает сил и смелости добраться до самого конца, ведь один неверный шаг - и с криком летишь вниз, без права на исправление ошибки. Но те, кто выдержали все и дошли до вершины - не пожалели ни о чем.
  И самая большая ошибка - думать, что имеешь право выбирать за других.
  Даже если считаешь, что этим спасешь чью-то жизнь.
  Потому что прожить чужую жизнь, отринув собственный Путь - равносильно смерти.
  
  ***
  
  Еще одна жрица... Даже не пытаясь скрыть отвращение и скуку, Ярослав молча смотрел на закутанную в темный плащ фигуру. Длинные темные волосы собраны в высокий хвост, лишь несколько прядок падают на лицо. Классическая, скорее даже строгая красота, что само по себе странно. Несколько необычный для его подопечных типаж - неужели вкусы повелителя изменились?
  Инга, кажется, так ее зовут. Хотя какая разница... Всего лишь очередное задание. Ничем не отличается от всех остальных, еще одна простолюдинка, которую нужно учить светским манерам и прочим премудростям дворцовой жизни. Ярослав поморщился - роль няньки ему уже порядком надоела.
  Она не отрывала глаз от пола, но он все равно знал ее мысли - о безграничных роскоши и блаженстве, что ожидают ее после окончания обучения, жизни без забот и печалей в качестве наложницы, новой игрушки императора. Ведь, по сути, это была правда - жрицами их называли только благодаря ушедшему в прошлое обычаю, когда охрану правителя составляли смертоносные воительницы, бывшие частью Легиона. Легиона, численность и сила которого давно стали легендой, и теперь отряд, возглавляемый Ярославом, составлял лишь двадцать лучших воинов, выбранных и натренированных им самим. Прошлое кануло в лету, но в угоду народу жрицы воспитывались, как и много веков назад - Предводителем Легиона. Он должен был довести их тело и дух до совершенства, выковать идеальное оружие для защиты Императора. К сожалению, дух того больше не интересовал... Поэтому при обучении жриц все внимание уделяли манерам, придворному этикету и тому, что было способно сделать из них послушных марионеток для утех правителей. И лучший воин легиона вынужден был нянчиться с глупыми девчонками, которые плевать хотели на все его знания и умения, на все то, чему он мог бы их научить.
  Последние две ученицы при виде оружия вообще поднимали такой визг, что Ярослав решил эту тему больше не затрагивать. Действительно, ну зачем им учиться Ярославеть мечом, если они никогда не станут частью его отряда? Ведь на итоговом испытании на протяжении уже более 50 лет никто не выбирал клинок.
  Испытание... Его ввели, чтобы дать девушкам законную возможность прилюдно отказаться от службы. Проведение испытания давно стала формальностью, равно как и выбор девушек на нем - лилия, олицетворение любви к господину, вместо клинка, символа Пути воина. Взять клинок и предпочесть службу в Легионе праздной и сытой жизни могла только сумасшедшая, ведь отстоять свой выбор она должна была бы в Призрачном мире.
  Согласно рассказам древних, этот мир существовал всегда, вместе с людскими страхами и тревогами, на тонкой грани с реальностью. Иногда, чаще всего в сновидениях, эта грань становилась почти прозрачной, и люди видели... Видели то, о чем никогда не говорили вслух. Самые страшные свои страхи.
  Жрицы, выбравшие клинок, позволяли погрузить себя в сон и оказывались лицом к лицу с кошмарами. В своем персональном аду.
  Сумасшедших не находилось...
  И эта тоже не станет исключением.
  В общем, ничего нового. Еще одно безмозглое создание на его попечении.
  
  Вздохнув, Ярослав кивком отпустил охрану.
  - С чего начнем? - наученный горьким опытом, он ожидал, что она тут же кинется к огромной гардеробной и будет умолять о возможности зарыться в пестрые тряпки, а то и заночевать там.
  Впервые за все время Инга посмотрела ему прямо в глаза - и он понял, что ошибался. Абсолютно во всем.
  В ее тихом голосе внезапно прозвучала сталь:
  - Научи меня сражаться.
  
  ***
  
  Он до последнего гнал от себя мысли, что Инга может это сделать. Уверял себя, что она слишком умна и молода, и не захочет рисковать своей жизнью, что все-таки предпочтет роскошную жизнь тому кошмару и вечным боям, что ожидал в альтернативе. Но в глубине души, с самого первого дня их встречи, он знал. Знал и надеялся именно на этот выбор.
  Так как не желал делить ее ни с кем.
  Поэтому, когда девушка проходила мимо него вдоль шеренги воинов к алтарю, он уже предвидел, что прочтет на ее лице. Отчаянную решимость идти до конца и уверенность в правильности своего пути.
  Все то, чему он сам ее научил.
  
  - Никогда не сдавайся. Да, бывают временные трудности и неудачи, но это всего лишь ступени на пути к цели, и без их преодоления ты никогда не поднимешься вверх.
  Руки дрожат от напряжения, и девушка всем телом прижимается к каменному уступу скалы. Она поднимает голову и смотрит в лицо Ярослава, стоявшего на вершине, добраться до которой - цель нового задания.
  Не отрываясь, глаза в глаза - все, что угодно, лишь бы не видеть темную бездну волн далеко внизу...
  - Пойми, нет непреодолимых препятствий. Все пределы и оковы существуют лишь в твоем сознании, и оно сейчас - твой главный враг. Никто не победит тебя, если ты сама не признаешь свое поражение и не смиришься с проигрышем.
  
   "Хватит, ты устала, - нашептывает кто-то внутри нее,- ну зачем тебе все это? Он же специально издевается над тобой. Ты не обязана выполнять его приказы. Давай еще немного отдохнем и вернемся назад, и все равно, что он подумает. Ты же сама знаешь, что нереально подняться по этой скале, она такая скользкая, и совсем не за что держаться...".
  
  Нога соскальзывает по ненадежным камням, и девушка словно наяву видит, как падает в пропасть, и как быстро отдаляется его лицо, на котором появляется презрительная усмешка...
   Пальцы судорожно цепляются за редкие углубления, и девушка повисает на руках, пытаясь найти новою точку опоры.
  Нет, это невыносимо, сколько можно, она так долго не выдержит, даже держаться нереально трудно, не то что карабкаться вверх...
  В его глазах появляется какое-то новое чувство, словно змея с тихим шелестом выползает из темной комнаты на яркий свет.
  - Ты можешь прекратить все это. Только попроси, и я прямо сейчас подам тебе веревку и подниму вверх.
  Что еще он задумал?
  - И в чем же подвох? - вырывается из пересохшего от волнения горла хриплый шепот.
  Глаза Ярослава темнеют, и Инга уже не может прочитать ни одной эмоции, таким закрытым становится его лицо.
  - Я перестану быть твоим Наставником и сегодня же передам тебя Императору.
  Краткий миг удивления и боли.
  "Вот так, а ты расслабилась, девочка, поверила, что ему на тебя не плевать. А он только и мечтает от тебя избавиться. Так может... не будем обманывать ожидания?"
  Рядом с лицом девушки падает вниз веревка.
  
  "Давай же, хватит тянуть. Просто возьми ее, и все закончится"
  - Инга...
  Нога наконец находит опору, и девушка вновь поднимает голову вверх.
  Пальцы медленно сжимаются на веревке...
  А затем с силой сбрасывают ее вниз с утеса.
  Усилие на грани, тяжелое дыхание сквозь стиснутые зубы - и руки наконец подтягивают тело вверх. Уже знакомый огонь в ее глазах.
  - Не сдамся. Никогда...
  Мужчина на вершине скалы медленно переводит дыхание.
   И улыбается.
  
  Когда она взяла клинок и высоко подняла над головой, он впервые понял, что это такое - гордиться другим человеком. Гордиться... и любить. И понимать, что должен заставить ее отказаться от своего выбора, наступить на горло чувствам, чтобы спасти ей жизнь. И для этого Ярослав был готов сказать и сделать что угодно.
  
  - Ты совсем спятила?
  Его голос застал девушку врасплох. Вздрогнув, она резко обернулась, и, узрев его обладателя, удивленно приподняла брови:
  - Вот уж не думала, что ты пожелаешь навестить меня.
  - А я и не собирался, - усмехнулся Ярослав, - просто хотел проверить, действительно ли на последней тренировке ты растеряла остатки мозгов.
  Как всегда, он не слишком выбирает выражения... Но в этот раз Инге все же удалось заметить что-то новое в его глазах ... беспокойство? Страх? Но чего боится Наставник? Потерять лишнюю головную боль с ее отъездом?
  - Разочарован?
  Ответа не последовало.
  Ну и плевать. Не станет она оправдываться ни перед кем.
  Вздохнув, девушка вложила клинок в ножны и направилась к выходу из комнаты.
  - Подожди.
  Он сказал это так, что она сразу остановилась. Ей вдруг показалось, что за спиной совсем другой человек. Не тот, кто так нещадно, не давая спуску, гонял ее на тренировках, обучал приемам и ударам, словно давно все понял...
  
  - Отмени свой выбор. Еще не поздно.
  - Уже поздно. Я не передумаю. - Инга повернулась к двери, но Ярослав преградил ей путь.
  - Зачем это тебе? - его лицо вновь стало бесстрастным, как и его голос, - чего ты хочешь добиться? Разве не лучше жить в достатке? Разве не лучше жить?
   - И быть чем-то вроде комнатной собачки, виляющей хвостом по прихоти хозяина? Что ты несешь? Разве это жизнь?! - она уже почти кричала, ей хотелось пробить его каменную маску и увидеть наконец, что он чувствует...
  Если вообще на это способен.
  
  Ей вдруг стало очень холодно. Инга подумала, что, возможно, никогда и не знала его настоящего, и видела лишь бесконечную смену масок, а она, идиотка, вообразила себе...
  - Зачем ты пришел? - переведя дыхание, девушка взяла со стола бокал вина и отпила несколько глотков, стараясь выиграть время, чтобы взять себя в руки, - тебе не все равно, что будет со мной? Одной проблемой станет меньше.
  Инга открыла дверь, но мужчина снова остановил ее, резко развернув лицом к себе.
  - Нет, не все равно, - в его взгляде было столько всего, что у нее перехватило дыхание, - я все еще твой Наставник. Но ты ведь знаешь, что пройти это испытание невозможно. Его же специально придумали, чтобы никто не смел ослушаться императора. И до сих пор таких не находилось...
  - Что ж, люблю быть первой, - через силу усмехнулась Инга, - а насчет невозможного... Не ты ли говорил, что нет границ и нет пределов, кроме тех, что создаем мы сами?
  Слишком близко, слишком... невовремя. Зачем он так смотрит, ведь ей и без этого непросто решиться? Разве не видит, что в глубине души она прячет страх?
  - Прошу тебя, откажись, - в его глазах вдруг явственно промелькнуло отчаяние,- не ходи на церемонию. Тогда все поймут, что разум взял вверх, и ты изменила свое решение.
  В комнате надолго повисло молчание. Инга смотрела в его лицо, понимая, что может больше никогда его не увидеть. Может, он прав? Просто остаться здесь... Никто ее не осудит. Постепенно привыкнет к новой жизни, а далекие страны и подвиги будут являться лишь изредка в сновидениях. Перестанет беспокоиться о будущем, станет купаться в роскоши... Пока однажды не поймет, что потеряла себя. Но ничего уже не сможет вернуть.
  
  - Нет.
  Произнесенное тихим шепотом, слово взорвало тишину и камнем упало между ними.
  
  - И ты не сможешь меня остановить.
  - Я уже это сделал.
  Инга хотела усмехнуться - что за чушь! - но почувствовала внезапную слабость и прислонилась к стене. Взгляд метнулся к стоящему на столе бокалу. Понимание удушливым ядом обожгло сердце. Змея все-таки выбралась на свет.
  - Подонок... - ее ноги подкосились, и она сползла на пол, до последнего не отрывая от мужчины горящего ненавистью взгляда, - я никогда тебе этого не прощу.
  - Знаю. Но твою ненависть я смогу пережить. А вот смерть навряд ли.
  
  ***
  
  В Ритуальном зале никогда еще не было такого количества разномастного сброда, смешавшего, казалось, все сословия. Т.к. по обычаю на церемонии мог присутствовать любой, нарядные платья придворных дам в полном сумасбродстве перемешивались с полотняными туниками ремесленников и крестьян, а неторопливая придворная речь то и дело перекрывалась громким народным говором.
  Увидеть первую, кто бросил вызов самому императору, хотели все.
  В центре зала рядом с высоким резным стулом стоял жрец. На худом смуглом лице временами проскальзывало нетерпение - конечно, ведь он тоже будет сегодня первым. Первым, кто проведет этот обряд.
  По традиции девушка должна была появиться на ритуале в полночь - время, когда грань между мирами наиболее прозрачна.
  Огромные часы над входом пробили одиннадцать...
  
  ***
  
  Сознание возвращалось медленно и какими-то обрывками, словно не желая признавать всю неприглядность происходящего. Инга открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света лампы, стоящей у постели, на которой, как оказалось, она лежала.
  Заботливый, гад. Даже лампу ей оставил. Наверное, чтобы смогла в полной мере оценить беспомощность своего положения - руки и ноги связаны, комната незнакомая, и дверь наверняка заперта.
  Ладно, ничего невозможного нет, ведь так?
  Инга подтянула колени к подбородку и нащупала в сапоге нож. Слава Богу, он не стал ее обыскивать. Пара минут, и веревки упали на пол.
  Теперь дверь. Девушка подошла к ней и, навалившись всем телом, попыталась открыть.
  Н-да, здесь силой мысли точно не обойдешься, нужно что-то посерьезнее.
  Остался единственный выход.
  Вздохнув, Инга неохотно повернулась к окну.
  
  ***
  - Где же Ваша подопечная, Наставник? - голос просто сочился ядом, - неужто испугалась? Или утехи императора помогли ей сделать правильный выбор?
  Ярослав медленно развернулся, оказавшись лицом к лицу с говорившим. Какой-то напыщенный франтик ехидно посмеивался, стараясь произвести впечатление на повисшую на его локте дамочку, и, видимо, не зная о репутации Предводителя легиона.
  В этот раз мужчине даже не потребовалось ничего говорить. Что-то прочитав на его застывшем лице, придворный сначала побелел, потом покрылся пятнами, а затем исчез со скоростью ветра, прихватив спутницу.
  Ярослав на мгновение прикрыл глаза, жалея, что такой удачный повод сорвать на ком-то злость и на мгновение забыть обо всем, исчез. Да это бы и не помогло. Надежда лишь на то, что со временем боль притупится и перестанет зазубренными лезвиями ранить душу. Что однажды он сможет спокойно смотреть, как она обнимает императора и называет своим господином... Как все меньше остается в ней ее прежней.
  Да пропади оно все! Разрываясь между желанием вернуться к ней и самому притащить в этот зал и четким осознанием, что он никогда так не поступит, Ярослав поднял голову и посмотрел на стрелки часов, словно желая их поторопиться и избавить его от терзаний. Оставалось пятнадцать минут. Вздохнув, он немного расслабился.
  Она не успеет. Даже если сможет побороть свой страх.
  
  ***
  Да как он мог...
  Замерев, Инга в оцепенении смотрела в окно. Далеко внизу плескались волны, в бирюзовой воде медленно и безмятежно проплывали облака... Такая спокойная, даже идиллическая картина. Но только не для нее.
  Лишь сейчас она поняла, как точно он все предусмотрел. Оставить ее в башне, единственный выход из которой - через воды озера, мог только настоящий садист.
  В детстве Инга чуть не утонула, и теперь при вхождении в воды реки или моря практически теряла сознание от страха.
  А Ярослав прекрасно знал об этом, и не преминул воспользоваться.
  "Ненавижу".
  Девушка закрыла глаза и прислонилась лбом к стене, пытаясь преодолеть головокружение.
  "За все нужно платить, - вспомнились его слова, - временем, потом, кровью... иногда собственной жизнью. То, что дается даром, ничего не стоит для человека.
  А за свободу не бывает слишком большой цены".
  Открыв глаза, Инга снова посмотрела в бездонную глубину.
  Значит, нет пределов и нет границ?
  
  ***
  Стрелки часов, ставших объектом всеобщего внимания, медленно подползали к двенадцати... В ритуальном зале не было слышно ни слова. Затаив дыхание, люди мысленно отсчитывали секунды.
  Все ждали. А Ярославу казалось, что с каждым ударом часов он падает все глубже в созданную им самим пропасть.
  
  ... Ветер, ворвавшийся в зал от распахнутой настежь двери, пронесся над головами людей, мимоходом загасив несколько свечей и растрепав прически дамам. Та, что вошла за ним следом, словно воплотила в реальность древние легенды о русалках - длинные мокрые волосы, падающие на плечи, синее платье, второй кожей облепившее тело, и бешеный огонь в глазах.
  Огонь, обращенный против них всех. Но главным образом против него.
  В полной тишине она шла сквозь расступающуюся толпу, и люди опускали взгляд, не выдерживая той силы, что полыхала в нем.
  А Ярослав не мог сдержать радость. Даже зная, что она никогда его не простит.
  Во взгляде жреца читалось мрачное удовлетворение - ритуал все-таки будет совершен. Глупая жертва сама пришла в расставленную ловушку. Хотя жертву она сейчас напоминала меньше всего...
  По обычаю Ярослав стоял рядом с жрецом, и теперь девушка шла прямо ему навстречу. Вздохнув, он преградил ей путь в последней попытке удержать от непоправимого:
  - Не делай этого, - тихий шепот, в котором снова отчетливо скользит отчаяние.
  Она подошла к нему близко, настолько, что Ярослав чувствовал ее дыхание на своем лице.
  - Ты сам виноват, - горькая усмешка исказила губы, - это ты изменил меня, научил верить в себя и в то, что возможно все. Показал, как можно жить, не отступая ни перед кем и ни перед чем на своем пути. А теперь хочешь, чтобы я все забыла и легла в Его постель? Лицемер!
  Ярослав вздрогнул от той злости, что огнем искрилась в ее глазах.
  "Больно? Отлично. Мне тоже"
  Выдержала паузу, чтобы сполна насладиться выражением его лица и жестко продолжила:
  - Не лги хотя бы самому себе, раз не хватает смелости признаться, чего ты на самом деле хочешь.
  Стиснув зубы, он прикрыл глаза, пряча от нее все то, что действительно хотел ей сказать. Но не мог.
  Потому что в испытании ненависть даст ей дополнительные силы для борьбы.
  Вот только выдерживать ее взгляд от этого не легче.
  Мужчина сделал шаг в сторону, и Инга прошла мимо него к жрецу. Тот молча протянул ей чашу со снадобьем.
  Вот он, последний порог.
  Да, она все решила уже очень давно, и готова была на все, чтобы отстоять право самой решать за себя. Вот только уверенности в своей победе в испытании у Инги не было.
  Вполне возможно, она не сможет вернуться назад. А значит последнее, что он запомнит - ее слова, которыми девушка хотела причинить боль ему, но сделала хуже только себе самой.
  До конца жизни он будет думать, что она его ненавидела.
  "Нет..."
   Обернувшись, она встретила взгляд Ярослава... и вдруг улыбнулась. И столько чувств отразилось в этой улыбке - боль, горечь, понимание, что мужчина, побледнев, шагнул вперед... Но осколки чаши уже разлетались по каменному полу, а девушка оседала на приготовленное ложе.
  Медленно, словно немощный старик, он поднимался по ступеням, туда, где лежала единственная, за кого он боялся больше всего в жизни. Кто-то преградил ему дорогу, мужчина устало отмахнулся и лишь по ругательствам упавшего догадался, что это был жрец.
  Он сел рядом с ней, и откинул упавшие на лицо девушки пряди.
  Предводитель Легиона, побывавший в сотнях сражений, до этого дня никогда не чувствовал себя настолько беспомощным.
  
  ***
  Холодно. Седая поляна, сплошь укрытая снегом. Медленное умирание снежинок на лице, лунный свет сквозь прикрытые веки.
  Здесь не может быть чувств и эмоций, но тихий шепот, который невозможно не слушать, осколками льда пронзает душу.
  Чего ты боишься больше всего?
  Высоты?
  Может быть, воды? Нет, этот страх уже в прошлом...
  Предательства близких? И это уже было...
  
  Значит, думаешь, что преодолела все слабости? Такая смелая, такая сильная...ведь такой ты мечтала быть? И стала. Не побоялась выступить одна против всех. Даже против него...
  Не показала, как было больно.
  А он так и не понял, что ты сделала такой выбор и ради него тоже.
  Что, ошиблась, девочка? Он не оценил.
  
  - Прекрати!
  Падающие вниз снежинки замирают... чтобы обрушиться вниз ледяным дождем.
  Думала, тебе больше нечего бояться?
  Что все уже позади?!
  
  Горький смех, слышный даже сквозь бурю.
  Не стоит недооценивать свой страх.
  
  Удар грома, резкий порыв ветра...
  Вздрогнув, Инга открыла глаза и ... села в постели.
  В комнату ворвался ветер, принеся с собой холодные капли дождя, а за окном продолжала бушевать гроза, озаряя стены яркими всполохами.
  Нужно закрыть окно...
  Откинув одеяло, она медленно поднялась с кровати, чувствуя себя разбитой и опустошенной. Подошла к окну и протянула руку закрыть ставни.
  Руку, сплошь покрытую морщинами...
  Инга медленно подняла глаза на свое отражение.
  
  Она не закричала. Просто застыла, неверящим взглядом разглядывая седые волосы и сетку морщин на лице. Не давая себе даже на секунду поверить в увиденное.
  С лица древней старухи на нее смотрели ее глаза.
  
  ***
  - Господин...
  Голос жреца уже долгое время пытается проникнуть в его сознание, но мозг отфильтровывает его как несущественный внешний раздражитель - как и самого жреца.
  - Вам не положено здесь находиться! Она должна пройти испытание в одиночку!
  Хм, а вот это уже интересно.
  Забавно, как у человека могут вылезти глаза из орбит, когда к горлу неожиданно приставляют лезвие кинжала.
  - Отпустите меня! - полузадушенно хрипит жрец.
  Кажется, он еще ничего не понял.
  - Что.Ты.Знаешь.Об.Испытании.
  Он действительно пытается вырваться, извивается и кажется, даже проклинает.
  Вот идиот.
  Приходится прижать лезвие чуть сильнее. Кажется, чересчур - но зато тонкая струйка крови наконец развязывает ему язык.
  - Это иллюзия! Мир, созданный Кошмаром. Воплощение... - ему трудно говорить, и Ярослав отводит лезвие чуть в сторону, - воплощение самого сокровенного страха.
  - Она может... - он не договаривает. Невозможно произнести это слово вслух, как и допустить такую мысль.
  - Нет, конечно, нет...
  Ложь. Но ей так хочется поверить.
  Что-то такое мелькает в глазах Предводителя Легиона, и жрец, отбросив гордость, униженно падает на колени.
  - Я не виноват! Она сама выбрала!
  - Отвечай...
  Не знаю, - вот теперь он не лжет, невозможно лгать, когда страх выворачивает тебя наизнанку, - этот мир реален лишь настолько, насколько человек позволяет ему таким быть. Все зависит лишь от ее веры во все это...
  
  ***
  
  "Да ерунда. Я закрою глаза, и все это исчезнет, а когда открою, увижу свою комнату.
  Ну давай, на счет три".
  Один, два...
  Три.
  Не вышло.
  Короткий всхлип... Неужели это она его издала?
  Она же никогда не плачет... Ну да. А еще она молодая девушка, а не согбенная в три погибели старуха...
  Стоп. Не думать. Даже не допускать эти мысли в свое сознание, пока она еще может сохранять здравый рассудок.
  "Этого нет. Это не реально, я в это не верю".
  Медленно, словно на голове у нее хрустальный шар, Инга подошла к двери и распахнула ее. Даже такое небольшое усилие вызвало усталость. Приостановившись, чтобы отдохнуть, она заодно разглядела открывшийся ей вид.
  "Впечатляет".
  Пустынный коридор, освещаемый только свечой, горящей в подсвечнике в ее руке. Странно, Инга не помнила, когда зажгла его... Ладно, не важно. Смотрим дальше.
  Неразличимые отсюда лики картин на стенах. Огромная люстра с тысячей незажженных свечей, покрытая мерцающей паутиной, издает легкий звон под порывами ветра...
  Ах да, ведь окно так и осталось открытым...
  Интересно, когда в последний раз горели на ней все эти свечи?
  Высокий потолок с едва видимыми фресками... Длинная лестница, ведущая вниз, в темноту, тускло поблескивающие перила... Что это, позолота?..
  Шаг вперед. К картинам, которые притягивают ее словно магнитом.
  Колеблющийся свет свечи выхватывает из темноты запечатленный во времени благородный профиль мужчины с темными волосами и надменным взором. Того, которому всегда не хватало власти. Того, которому ни одна из женщин не могла отказать.
  До нее.
  "Что ж, люблю быть первой..."
  В одной из рук Императора зажат конец цепи. Неуместный атрибут...
  Инга опускает взгляд вниз и некоторое время бездумно разглядывает девушку в инкрустированном золотом ошейнике у ног мужчины на портрете. Глаза выхватывают детали, не давая картине сложиться целиком.
  Короткое платье, не скрывающее изгибов соблазнительного тела. Длинные темные волосы, одна рука держится за ошейник - не со злостью или желанием освободиться, а с совсем другим желанием, как символ добровольной покорности и повиновения. Другая рука прикасается к бедру Императора - нежным, умоляющим жестом, и в то же время выгодно подчеркивает надетый на ней золотой браслет. Лицо девушки прижато к ноге господина и запрокинуто вверх, а его рука властно легла на ее волосы.
  Такое знакомое лицо...
  В этот раз крика сдержать не удалось.
  Все с таким трудом построенные преграды рухнули, и ее спасительное оцепенение разбилось вдребезги.
  ... - Госпожа, Вы в порядке?
  Испуганный взгляд девушки, пытающейся всучить Инге стакан воды. Глупая... Этим здесь не поможешь.
  Слабая надежда, что у нее галлюцинации.
  - Кто... - голос, вырвавшийся из глотки похож на хриплое карканье, и сейчас вода действительно пригодилась. Так, вторая попытка.
  - Кто, - кивок на портрет, - это?
  Недоуменный взгляд служанки. Госпожа что, совсем сбрендила?
  - Это же Вы с Господином... В молодости... Вы что же, не помните? Он подарил Вам этот портрет на день рождения...
  "Нет. Она лжет. Не верю".
  - А, Вы, наверно, просто забыли!
  Бесхитростное лицо девушки озаряется улыбкой, и она начинает рассказывать, по наивности не видя, как каждое слово вызывает гримасу боли на лице ее госпожи.
  - Тот день был такой солнечный, мне мама рассказывала. Император подарил Вам новый ошейник и браслет, да вот же они, на портрете, правда, красивые? Вы так его благодарили... А он сказал, что лучшей жрицы у него никогда не было!
  "Замолчи. Или я тебя ударю. Не знаю, зачем ты врешь, но..."
  - Праздник удался, несмотря ни на что, и казнь бывшего предводителя Легиона не помешала...
  Словно острым стилетом в самое сердце. Смертельный удар, после такого не выживают.
  - Что?!
  Девушка в испуге отпрыгнула подальше от своей сумасбродной госпожи, окончательно поверив в ее старческое слабоумие.
  - Предводителя Легиона... Да вот же он! - она показала на следующий портрет, - эту картину хотели выбросить, но Вы не позволили...
  Темные, почти черные глаза. Их выражение трудно прочесть, он всегда умел скрывать эмоции. Но не всегда это получалось.
  Как же должно было быть больно внутри, чтобы это отпечаталось даже на портрете?!
  А если лезвие в ране еще и провернуть, чтобы было больнее...
  - Казнь... Почему... - так трудно говорить, но молчать еще тяжелее.
  - Госпожа... - девушка снова растерялась, - он ведь поднял восстание против Императора, и все из-за...
  "Не продолжай. Пожалуйста...
  Нет. Я должна знать".
  - Говори.
  - Вы... правда не помните? - девушка всматривается ей в лицо, решая, стоит ли продолжать, - он ведь... всем рискнул, чтобы вернуть Вас. Но проиграл... Когда Вы выбрали лилию...
  - Ты лжешь!!!
  "Кинжал в моей руке, высоко поднятой над головой - это же было, я помню!
  Но пальцы почему-то ощущают тонкий стебель цветка... И не гордость в его глазах, а боль и удивление, как от внезапного выстрела в спину..."
  Девушка испуганно отшатнулась, но тут же выпрямилась:
  - Я не вру, эту историю все знают... Как Наставник полюбил свою ученицу, а она выбрала место наложницы Императора... Но он не сдался и продолжал сражаться за нее, был ранен стражей, а затем казнен... Вы же сами мне рассказывали и показывали его последнее письмо к Вам, помните?...
  "... Оставь мне хотя бы надежду...
  Нет. Я должна знать".
  - Не бойся. - Инга мягко улыбается запуганной девчонке, но улыбка, словно маска, не отражается в глазах, - принеси мне письмо.
  
  Конверт из плотной темной бумаги, без каких-либо украшений. Он никогда не любил всякой мишуры...
  "Стоп. Зачем так сразу, в прошедшем времени, ведь я же не верю?.".
  
  Воспоминание, словно яркая вспышка:
  - Я не верю, - Ярослав как-то изумленно, с горечью, словно видя ее в первый раз, смотрит в ее лицо. Прикусив губу, Инга в зеркале рассматривает свое одеяние - короткая туника, золотые украшения на почти неприкрытой груди и запястьях... С трудом, но все же встречает его взгляд в зеркале:
  - Зачем ты пришел?
  Горькая, немного странная усмешка - разве она не понимает? Не видит очевидного? Или... предпочитает не видеть? Так ведь проще. Притвориться, что ничего нет и никогда не было.
  Вот только он ей этого не позволит.
  - Это не ты. И вся эта мишура - не твоя жизнь. Пойдем со мной, и я помогу тебе стать той, кем ты должна, кем ты хочешь быть...
  Нет, он не сдастся. Его силы хватит на них обоих, если только Инга захочет...
  Но у нее больше нет сил бороться со всем миром.
  - Прости меня... Я не могу.
  
  Нет! Этого не было! Или... было?!
  Лишь три слова на листке бумаги...
   ***
  У них ведь было столько времени, но он так ничего и не сказал.
  А сейчас она ушла так далеко, что не услышит, даже если сорвать голос, умоляя вернуться...
  Ярослав отошел от распростертого на полу жреца и снова поднялся по ступенькам. Взгляд привычно остановился на ее лице... и замер. Что-то изменилось.
  Ее волосы... Белая дорожка прочертила широкую полосу в темных прядях, оттенявших внезапно побледневшую кожу.
  На короткий миг ему показалось, что он не слышит дыхания. Но нет, к счастью, Ярослав ошибался... Пока.
  
  - Что с ней?!
  Жрец, так и не поднявшийся с колен, медленно отползал от разьяренного мужчины.
  - Она поверила...
  - Нет!
  Ярослав поднял его и швырнул на ступени рядом с ложем.
  - Дай мне свой отвар! И отправь туда, где она сейчас!
  - Я не могу. У каждого свой ад...
  Ярослав пошатнулся, словно разом кончились все силы. Как много, оказывается, дает надежда... И в какую бездну падаешь, когда она тебя покидает.
  Нет. Я не позволю тебе сдасться.
  Шепот... Очень тихий, но пробиться туда, где она сейчас, не поможет и крик.
  - Знаю, что тебе тяжело. И ты сейчас там одна, один на один со своим страхом. И кажется, что все уже кончено, и выхода нет...
  Так вот - даже не думай сдаваться! Я тебе запрещаю, слышишь?!
  ... Где-то очень далеко, за пеленой снега и проливного дождя, седая женщина с молодыми глазами, вздрогнув, выронила из рук письмо. Потянулась за ним к полу, и тут же прижала руки к вискам, как от внезапной боли. Боли, которую причинял Его голос, разорвавший своей силой пространство, заставляющий снова чувствовать себя той, кем она стала благодаря ему... Заставляющий вспоминать.
  
  - Не верь обману, ты сама знаешь, что истинно. Соберись. Ты единственная можешь это сделать.
  Даже Кошмар не властен над твоей волей.
  И мне наплевать, какие оправдания твоей слабости находит тебе твое подсознание! Наплевать, что ты устала, и больше нет сил. Цена поражения слишком высока...
  Целых две жизни.
  И поэтому знай - если отступишь сейчас, я тебе этого не прощу!
  
  Старая женщина стоит перед огромным зеркалом в золотой раме. Ее отражение грустно смотрит ей в глаза. Свеча в ее руке освещает заброшенный замок, покрытую паутиной лестницу, которые ласково шепчут: "Ты с нами... Теперь уже навсегда... Хватит бороться..."
  
  Но она слушает совсем другой голос.
  - Ты должна вернуться. Ведь иначе... Для меня нет смысла...
  Прошу тебя...
  Раньше он никогда ни о чем не просил...
  Глубокий вздох, словно после долгого сна, резкий взмах рукой - и с легким обиженным звоном зеркало осыпается кучей осколков, которые потоком ветра поднимаются вверх и превращаются в легкие снежинки, падающие на заснеженное поле.
  Здесь все также холодно... Но до сердца этот холод уже не доходит. Легкое усилие воли - и шквал огня превращает снежную поляну в озеро.
  - В чем дело? Почему ты молчишь? Или ты... боишься меня?
  
  Сквозь стекла витражей робко проникает первый рассветный луч, и вместе с ним в зал со стражей неспешно входит Император.
  Он медленно, наслаждаясь собственным величием, подходит через застывшую в молчании толпу к ступеням - чтобы удостоверить провал испытания и тем самым лишний раз укрепить свою власть.
  - Отойди, - небрежно бросает он Ярославу, и идет к девушке.
  Вернее, пытается. Потому что на его пути, опустив голову, встает бледный, осунувшийся человек, которому больше нечего терять.
  - Ты... осмеливаешься... мне перечить?..
  Неслыханно. С каких пор сторожевой пес взял привычку рычать на хозяина?
  Ярослав поднимает голову, и молча смотрит ему в глаза.
  
  "...твою ненависть я смогу пережить. А вот смерть навряд ли."
  
  Император отшатывается назад. Потом, опомнившись, бросает стражам:
  - Убить.
  Они нападают все сразу.
  Все происходит... совсем не так, как обычно. К счастью для стражников, которые настолько поверили в свою силу и мастерство, что напрочь позабыли о благородстве поединка - окружить противника впятером и загнать его в угол совсем не показалось им чем-то недостойным. И это Предводитель Легиона?! Да любой из них больше заслуживает такого звания... Да он и драться-то не умеет!
  Император недоуменно смотрит на бой - странно, раньше он восхищался силой и быстротой реакции своего Предводителя, но теперь... Как-то все слишком вяло, словно исход боя его нисколько не волнует...
  Кольцо сжимается...
  Глупцы. Думаете, можете меня убить? Вы опоздали.
  - Нет! - пронзительный женский крик разорвал тишину, - Как ты смеешь сдаваться! Ты же сам мне говорил...
  Краткий миг изумления... а затем яркая вспышка настоящего боя...
  ... И они еще всерьез рассчитывали его убить?!
  Стражники со стоном падают на пол - слишком незначительная преграда, чтобы тратить на нее больше нескольких секунд.
  Ведь теперь ему есть к кому спешить.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"