Нилак Ник : другие произведения.

Хелис

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Ты права. Именно так. Чтобы жить.

  
Хелис
  
   Дуглас вытер сопливый нос рукавом и расстегнул кобуру.
   — Респираторы, — он смотрел на повозку, которую тянули двое мулов. Переселенцы. Переселенцы шли с Юга.
   — Карл, ты со мной. Торвальдс, заедь с тыла. Мэл, прикрывай. — Дуглас вынул свой Матеба, проверил барабан, вернул его в кобуру, надел респиратор и пришпорил слепру.
  
   Повозку вела женщина средних лет в сером макинтоше. При приближении всадников, она потянула вожжи, останавливая мулов, и что-то прокричала за спину. Она выглядела напуганной. Из кибитки показалась полусонная физиономия. Через несколько секунд мужчина уже стоял на земле, держа в руках карабин. Следом появился подросток, лет пятнадцати, тоже вооруженный.
  
   Дуглас остановил слепру:
   — Мы не бандиты. Вас тут никто не собирается грабить.
   — Тогда что вам нужно? — спросил мужчина с карабином.
   — Мы — представители местных властей, — ответил Дуглас, — и должны всё проверить.
   — Где доказательства, что вы те, за кого себя выдаете? — продолжал мужчина, целясь из карабина в Дугласа. Краем глаза переселенец косился на Торвальдса, который держался позади повозки.
   Дуглас приблизился и, наклонившись, ответил:
   — Потому что мы не перестреляли твою семью. А какой тебе толк от бумажек, смысл которых ты даже не сможешь понять?
   — По-твоему, я не умею читать?! — взорвался переселенец. — Убирайтесь отсюда! Прикажи своим людям, или, клянусь, я высажу тебе потроха!
   Дуглас присмотрелся к переселенцу:
   — Эта синяя сыпь у твоих глаз. Что это?
   — Не твое дело!
   — Пожалуйста, — вмешалась женщина в сером макинтоше, — Мы бедные поселенцы. Мы просто ищем пристанища. У нас нет ничего ценного, кроме мешка пшеницы. Если хотите...
   — Заткнись, Марта! — прокричал переселенец. Карабин в его руках начинал дрожать.
   — Да не нервничай ты так... — сказал Дуглас, подъехал к женщине. — У вас тоже синяя сыпь. Вы чем-то больны? Откуда это у вас?
   — Нет... Это просто от усталости...
   Дуглас понимающе кивнул.
   — Сколько вас тут?
   — Трое, — ответила женщина, — я, мой муж и наш сын Ян. Ему всего четырнадцать...
   — Заткнись, Марта! — прокричал переселенец.
   — Больше никого? Дети? Старики? Может быть, кто-нибудь умер по дороге от недуга?
   — Нет, господин, больше никого...
   Дуглас посмотрел на переселенца, на его жену.
   — Карл, что с пацаном?
   Карл подъехал к подростку и под дулом дрожащего обреза внимательно сверлил его своими серыми глазками.
   — Вроде, ничего.
   — Тогда забери у него ствол.
   Карл с ноги зарядил подростку в голову и тот отлетел на борт повозки. Дуглас прошил переселенца из своего револьвера. Мулы взревели. Женщина вскрикнула. Подросток плюхнулся на землю.
   Глаза женщины округлились от ужаса, по щекам потекли слезы:
   — Пожалуйста... Ради Бога...
   Дуглас прицелился ей в лоб и спустил курок.
   Торвальдс показался из повозки:
   — Больше никого. Тут детская колыбель и игрушки. Видимо, у них все-таки был маленький ребенок.
   — Карл, разбуди пацана.
   Дуглас слез с седла и проверил шеи убитых. Чтобы успокоится. Синие пятна были на своих местах.
  
   — Эй, как там тебя... Ян. Эй! Проснись.
   Ян открыл глаза. В голове гудело, к горлу подступала тошнота. Перепуганный взгляд бегал по людям в дыхательных масках.
   — Слушай меня, — сказал седой в кожаном плаще и шляпе с широкими полями. — Я задам тебе несколько вопросов, и ты должен мне на них честно ответить. Если хочешь жить. Понимаешь?
   — Д-да, сэр, — сглотнул подросток.
   — Вы ехали с Юга. Вы бежали от эпидемии?
   — Да, сэр. Чума... На Юге фермы вымирают...
   Ян смотрел на остальных. Трое, включая человека, который говорил с ним, были мужчинами, и судя по глазам и сединам в волосах, мужчинами весьма преклонного возраста.
   — Ясно. У вас в повозке детские игрушки. С вами был ребенок?
   — Да, сэр. Тона, мой младший брат. Ему было три года.
   Четвертой была девушка. Молодая. С длинными светлыми косами.
   — Что с ним?
   — Он умер. Он весь покрылся синими пятнами, все время кричал, не мог есть и пить, был горячий, как огонь. А потом умер.
   — Ясно, Ян. Сейчас, — человек достал из кармана плаща небольшой пластиковый футляр и извлек из него маленькую иглу с цветной трубкой, — я уколю тебя.
   — Где мои родители?
   — Они умерли, Ян.
   — Как умерли...
   Игла вонзилась в руку мальчишки.
   — Ты знал, что чума неизлечима?
   — Я... Я не знаю...
   — Через пару минут, Ян, я буду знать, болен ты или нет.
   — А если вы ошибетесь? — в горле подростка пересохло.
   — Я не ошибусь. Твой маленький братик очень страдал, умирая. Будь я на месте твоих родителей...
   — Не смейте, сэр. Обвинять их в слабости. Или в жестокости. Вы ничего о них не знаете, сэр. Ничего!
   Человек в шляпе с широкими полями смотрел на иглу. Показал ее другому старику — тот покачал головой.
   — Я верю тебе, Ян, — сказал он.
   — Вы... Вы убьете меня?
   — Нет, — ответил человек в шляпе с широкими полями, присев на колено перед подростком, — Я понимаю, через что тебе и твоей семье пришлось пройти. — И всадил мальчишке нож под ребро.
  
   Карл пристрелил мулов. Повозка полыхала. Вместе с телами.
   — Я рад, что чума первым делом убивает детей. — Торвальдс забивал в трубку табак. — Честно. Этим она снимает часть камней с наших душ.
   — Возьми у Карла их документы и заполни отчет. — Дуглас вытер сопливый нос.
  
   Холод осеннего ветра пробирал даже через плащ. Мэл смотрела на костер, Торвальдс протянул ей самокрутку. Поднес огня:
   — Я хочу выспаться.
   — Командир, сколько? — спросил Карл.
   Дуглас достал из сумки полиэтиленовый пакет, развернул его и пересчитал листы.
   — Восемь.
   — Неплохо.
   Слепры похрапывали в стороне.
   — А раньше мы охотились на нелюдей, — сплюнул Торвальдс.
   — Раньше тут всем заправляла Хель, — криво улыбнулся Дуглас, — А теперь нам самим нужно решать, — он заглянул в кипящий котелок, — ладно, Карл, давай миски, бобы уже готовы.
   Мэл затянулась и выпустила дым. Закашлялась. У Торвальдса был самый крепкий табак из тех, что ей доводилось пробовать. Торвальдс подал ей миску с дымящейся похлебкой, кусок хлеба и вдогонку вставил в бобы ложку. Мэл поставила миску на камень и выдохнула дым, глядя на старика:
   — Торвальдс, кто такая Хель?
   — А ты не знаешь? Это командир пошутил так. Хель — хозяйка мира мертвых у викингов. Она наполовину живая, а наполовину мертвая.
   Мэл смотрела в костер пустым взглядом:
   — Прямо как я.
  
   При приближении к Скаре, Дуглас достал из сумки красный платок и обвязал им правое плечо. Его примеру последовали остальные.
   Город был окружен двойным кольцом заборов с колючкой и вышками. У ближайших ворот несколько человек в форме гарнизона и респираторах обыскивали телегу. Послышались крики, а потом и выстрелы. Один из тех, что пытались проехать в город, бросился бежать. Мужчина успел преодолеть пару десятков метров, прежде чем снайпер с вышки попал в него. Один из солдат подбежал к корчащемуся в агонии беглецу, приставил ему между лопаток дуло винтовки и выстрелил.
   У телеги лежало четыре трупа — две женщины и два мужчины.
   — Спешиться, — солдат взял из рук Дугласа бумаги. — Охотники? Приготовьтесь к осмотру.
   Пока Дугласу в руку вонзался тестер, он наблюдал, как человек с маленьким ревущим мальчиком на руках смотрел на цветную иглу.
   — Слава Господу, — сказал солдат, повернулся к Дугласу, — мальчик не заражен. Хороший день.
   Дуглас ухмыльнулся и поднял глаза к крышам домов с ветряными мельницами, чернеющими на фоне малахитового вечернего неба.
  
   В Скаре было всего три таверны, при этом стоящая выпивка была только в двух из них, а толковый сервис исключительно в кабачке госпожи Бьорк. Тут были не только обученные официантки и чистые скатерти, в "Слепом Брамине" каждый вечер крал души слушателей дьявол в облике саксофониста Оттиса, а раз в неделю выступал ансамбль настоящих танцовщиц.
   Дуглас отправился в префектуру — понес документы зараженных и отчет о трехнедельном патруле, Торвальдс с Карлом пошли заказывать стол, а на Мэл, как всегда, свалили заботу о том, куда приткнуть слепр.
  
   Играют скрипки, официантки порхают по салону с подносами, гружеными бутылками с брагой, тускло светят фонари под потолком, народу не то, чтобы не протолкнуться, но хватает.
   — Я тебя тут раньше не видел. Издалека?
   Мэл удивленно смотрит на молодого светловолосого парня в замшевой куртке и огромных солнцезащитных очках. Из-за этих очков парень выглядит очень смешно. Но Мэл не смеется. Она молча забирает с барной стойки поднос с откупоренными бутылками и направляется к своему столу.
   — Эй, красавица! Подожди, чего такая пасмурная? — парень легко берет Мэл за локоть, и торопеет от ее взгляда.
   К ним подлетает другой парень, пониже ростом, пошире в плечах и без солнцезащитных очков. Он одергивает товарища, неуклюже извиняется перед девушкой, стараясь улыбаться, и отводит друга подальше.
   — Тебе твои яйца нужны? — спрашивает он товарища. — Нет, Раг, ты мне скажи: тебе еще нужны твои яйца или нет?
   — Да в чем дело? Что ты...
   — Это — Мэл Олсон. Дочка старика Дага Олсона, охотника за головами. Слышал ведь про такого? — Раг неуверенно кивает, смотрит на Мэл, удаляющуюся к столу, за которым сидят два старика. — У нее в голове червоточины. Вообще тормозов нет. Сунешься к ней, и тебе пиздец. Я своими глазами видел, как она людей валит, и скажу тебе, что валила она этих людей на отлично. Хочешь штык присунуть — сними девочку наверху. Если денег мало — я добавлю. — Товарищ охватил лицо Рага ладонями и чуть ли не прорычал в упор: — только больше на нее даже не смотри.
  
   Как только Дуглас вошел в двери таверны, умолкли скрипки, и притихли посетители — на сцену выносили высокий стул Оттиса с широким левым подлокотником. Дуглас окинул взглядом помещение и направился к своему столу. Карл налил ему в кружку браги, и вопросительно приподнял бровь.
   Дуглас вытер сопливый нос:
   — Аскер попросил сделать еще одну поездку.
   — А не пошел бы он на...
   — Нет, Карл. Нет. Еще одна поездка, а потом отпуск. Двойной оклад.
   Торвальдс подкурил трубку и, выдохнув дым, спросил:
   — У него не хватает бригад? Пусть едут другие охотники. Командир, три недели в пыли. Это Мэл может месяцами не слезать с седла. А мы то уже не в той форме. Нам иногда надо и передохнуть.
   — Он попросил именно нас. — Дуглас хлебнул браги. — Нужно проверить слухи о трупоедах.
   Карл присвистнул.
   — Чушь, — сказал Торвальдс, — мы их выбили до самого Ботнического еще лет десять назад. Я вообще сомневаюсь, что они где-то еще водятся на полуострове.
   — Слухи есть. Власти реагируют. Мы быстро катаемся туда-сюда и забираем зарплату. Ничего сложного.
   Карл поднял свою кружку:
   — Тогда успеем нажраться.
   Дьявол заиграл на саксофоне, и все слушали только его.
  
   За горизонтом поднималось сонное солнце. Торвальдс остановил слепру и сверился с картой.
   — Командир, это где-то тут. Тут была Кируна.
   Дуглас достал из сумки бинокль:
   — К востоку видна ферма, — он опустил бинокль, вставил в зубы самокрутку, поднес спичку. — Видимо, это ферма Томасов, о которой говорила старуха, — проверил револьвер, и пришпорил слепру.
  
   Дом, амбар и пара ветряных мельниц. В стороне покоилась кучка ржавых каркасов тракторов. Изгородь в нескольких местах была разрушена, за ней лежало с полдюжины искромсанных трупов мулов, как будто их обглодали до костей прямо на месте.
   Дуглас расстегнул кобуру.
   Подъехали к самому дому, построенному из обгоревших бревен, крытому просмоленными металлическими листами.
   — Карл со мной. Торвальдс и Мэл, вы проверьте периметр.
   Дуглас слез с седла, выкинул полуистлевшую самокрутку и надел респиратор. В окнах дома было темно.
   На стук в дверь никто не откликнулся. Дуглас ударил с ноги, но дверь оказалась крепкой.
   — Вот сука! — прорычал он, держась за колено.
   Торвальдс разбил окно прикладом винчестера, взглянул вовнутрь:
   — Пусто.
   Дуглас снова налег на дверь, и она поддалась. Часть замка зазвенела по полу.
   — Есть кто дома?
   В гостиной царил беспорядок. На полу валялись вещи — одежда, несколько книг, столовые приборы.
   В следующей комнате были видны следы крови. Много следов.
   — Мы не очень-то промахнулась, — сказал Торвальдс.
   Прогремел выстрел. Еще один. И еще.
   Торвальдс кинулся на улицу через парадную. Дуглас бросился через дом, в последней комнате перед дверью, выходящей на задний двор, на него накинулась вопящая женщина с искаженным в безумии лицом. Она рычала, вытаращив озверевшие глаза, брызгая слюной, скаля гнилые зубы, пытаясь всадить в свою жертву нож. Дуглас выстрелил ей в живот несколько раз, прежде, чем она умолкла. Поднялся, огляделся, перевел дух и добил ее пулей в голову. Перезарядил свой Матэба.
   — Ну, и идиот, — произнес он вслух. Сплюнул и вытер сопливый нос.
   На женщине был потертый грязный комбинезон, на шее ожерелье из сушеных глаз.
  
   Во дворе Карл оттаскивал кричащую Мэл от человека в грязном комбинезоне. Из живота человека текла кровь, его лицо было разбито, но он улыбался.
   Чуть дальше Дуглас заметил еще три трупа в комбинезонах, рядом с двумя из них валялись карабины. Торвальдс отобрал у Мэл нож:
   — Успокойся. Карл, проверь амбар. — Посмотрел на Дугласа. — Это рейдеры, командир. Я же говорил, откуда тут взяться трупоедам?
   — Шустрая сука у вас, господа! — сплевывая кровь и держась за вспоротый живот, хохотал рейдер. — Вы ее по три раза на день трахаете что ли, чтобы такой шустрой была? Или наоборот, совсем не трахаете?
   Дуглас присмотрелся к исчерченной морщинами сгоревшей на солнце физиономии рейдера:
   — Где Томасы?
   — Кто? — переспросил рейдер. Закашлялся, темный густой ручей потек из его рта.
   — Семья, которой принадлежит эта ферма.
   — А... Дед, бабка и пара молоденьких ребят? — Рейдер улыбнулся. — И еще был сладкий мальчик. — Он провел окровавленной ладонью по лысине и снова улыбнулся. — За амбаром. Мы с ними закончили.
   Дуглас посмотрел в барабан своего револьвера, вздохнул и сказал Торвальдсу:
   — Пристрели его.
  
   Пока хоронили умерших, Торвальдс писал отчет. Он ненавидел писать отчеты, но почему-то Дуглас считал, что Торвальдс — лучший специалист в составлении отчетов, а тот никогда и не брался переубеждать командира.
   Подошла Мэл, с силой вонзила лопату в черствую почву, достала флягу и начала жадно пить. Ее волосы слиплись, майка насквозь промокла, так что Торвальдс приподнял бровь и ухмыльнулся:
   — Будь я лет на десять моложе...
   — Прожил бы лет на десять меньше, — отрезала Мэл, опустив флягу, — Отец бы тебе голову оторвал.
   Торвальдс расхохотался:
   — И то верно! Эй, а у тебя иногда проскакивает чувство юмора.
   — При чем тут чувство юмора? — удивилась девушка.
   Мэл пристально уставилась вдаль:
   — Там кто-то идет.
   Торвальдс обернулся, отложил бумаги и расстегнул кобуру.
  
   По земле, пошатываясь, шел совершенно голый парень. Он был весь перепачкан грязью, на теле были видны синяки и ссадины, левая бровь и нижняя губа были разбиты. Парень дрожал, обхватив плечи руками, и, казалось, не видел ничего дальше своего носа. Но больше всего Мэл удивила его бледнота. Он казался приведением. Когда его окружили люди в респираторах, парень недоуменно обвел их мутноватым взглядом, потом улыбнулся и упал.
  
   — Дай руку.
   Парень хрипло и тяжело дышал, высунул из одеяла, в которое пытался завернуться с головой, руку.
   Дуглас достал иглу:
   — Говорить можешь?
   Парень кивнул.
   — Так говори. Кто такой? Откуда? Чего с голой жопой ходишь?
   — Мое имя Эрик Андерс.
   Карл сверлил его взглядом, выдохнул дым и передал трубку Торвальдсу.
   Дуглас вытащил из ультрамариновой вены Эрика иглу и спросил:
   — Что с тобой случилось?
   Парень несколько секунд хлопал глазами, глядя в землю:
   — Я... Я не совсем уверен, сэр. Мне кажется... нет, я точно уверен, что на меня напали. На нас... Со мной были еще три человека.
   — И где они?
   Парень потратил минуту на поиск ответа, но в итоге замотал головой:
   — Я не знаю. Это произошло внезапно. А потом... потом я толком ничего не могу вспомнить. С меня сняли одежду, забрали все вещи...
   Дуглас посмотрел на цветную трубку, подошел к остальным и показал иглу Карлу.
   — С тобой все в порядке.
   — В порядке?
   Дуглас приблизился, снял респиратор, протянул флягу с брагой:
   — Точно. Отогревайся.
   Солнце шло к закату.
   — Ты помнишь, где на вас напали?
   Эрик хлебнул из фляги, поперхнулся, закашлял.
   — Давай, давай пей.
   — Нет, — ответил парень. — Я не могу с какой-либо уверенностью сказать, где на нас напали.
   — А кто был с тобой?
   — Господин Густав, биолог, и двое солдат из команды сопровождения. Робин и Карл.
   — Биолог? — улыбнулся Торвальдс.
   — Да, сэр. — Эрик снова хлебнул браги. — Я ассистент господина Густава.
   — То есть, тоже биолог?
   — Тоже биолог.
   Торвальдс с улыбкой посмотрел на командира.
   — Вы мне не верите? Я могу доказать...
   — Как ты мне это докажешь, парень? — Торвальдс выбил трубку. — Будешь рассказывать про Комплекс Гольджи и рибосомы?
   — Почему вы мне не верите?
   — Ладно, — сказал Дуглас, — Это потом. Откуда и куда вы ехали?
   Карл повернулся к Мэл:
   — Разведи огонь и свари бобов на пятерых.
   Парень смотрел на девушку, потом продолжил:
   — Мы были в тестовой команде.
   — Что это за "тестовая команда"?
   — Оценка состояния окружающей среды. Наша с господином Густавом задача заключалась в проведении анализа почвы, воздуха и воды на предмет токсинов и остаточной радиации. А солдаты должны были обеспечивать нашу безопасность.
   — Неплохо они справились, как считаешь?
   Дуглас устало потер глаза:
   — Какие еще к чертям анализы? Как там тебя... Эрик. Откуда вы ехали брать эти ваши анализы?
   — Из убежища.
   — Из убежища? — переспросил Дуглас.
   — Это подземный автономный комплекс, — видя непонимающие взгляды, Эрик продолжил. — В Швеции было построено девять таких убежищ. Их цель заключалась в сохранении ограниченной популяции людей, базы знаний и технологических образцов. Чтобы, в случае глобальных разрушений и гибели населения, вызванных ядерной войной или иной катастрофой, можно было восстановить цивилизацию.
  
   — Сумасшедший.
   — Черт его знает... Ты еще чему-нибудь можешь удивляться, Торвальдс?
   — Это просто пацан, который начитался книжек и получил по голове.
   — Ты заметил какой у него акцент? Я такого раньше не встречал. И еще эта его неестественная бледность.
   — Командир, нет никаких подземных комплексов. И никогда не было. Я это знаю, ты это знаешь. Все это знают. Была водородная бомба. Это да. А больше ничего. И это очень удобно, согласись — "ничего не помню, раздели, отымели, но я говорю правду!".
   — Ладно. В любом случае мы должны доставить его в Скару. А там Аскер или кто еще пусть разбираются.
   — Толстяк тебя на смех подымет. Помяни мое слово.
   — Пусть Аскер ржет хоть до посинения. Парня надо доставить хотя бы потому, что это наша работа. А пока свяжи его, и будем спать. В дозоре первым постой, а потом разбудишь Мэл. Все. Пора поспать.
  
   Утро.
   Эрик круглыми глазами смотрел на слепр.
   — Что такое? Никогда не видел слепру?
   — Что это за животные?
   Торвальдс почесал за ухом. Сплюнул.
   — Раньше у них было всего два глаза, всего четыре ноги и не было таких шикарных клыков. И они не могли есть мясо.
   — И назывались они лошади. — Усек Эрик.
   Торвальдс бросил на парня косой взгляд:
   — У вас там в вашем "убежище" есть лошади?
   — Нет, — смутился парень, — Но я видел их в книгах и на видеопленке.
   — "На видеопленке"... — пробубнил Торвальдс. — А это твое "убежище"... Где оно?
   — Я не знаю, — ответил Эрик, продолжая пялиться на животных.
   — Вот те раз! Как же так? Ты ведь там жил.
   — Сколько себя помню. Но члены тестовой команды не должны знать месторасположения комплекса. Если бы их захватил потенциальный противник, они бы под пытками выдали координаты и подвергли бы все население опасности.
   Торвальдс смотрел, как Карл с Мэл собирают сумки.
   — Это правильно. Под пытками выдаешь все. А почему вас так кинули в пустыню? Вас ведь было всего четверо. Вам дали какой транспорт?
   — Я подозреваю, что были и другие тестовые команды, но лично мне про это ничего не сообщали. Транспорта не было. Все пешком. И если вас смущает целесообразность такого предприятия, то могу сказать, что данные о состоянии окружающей среды, собранные в удаленной от убежища области, имеют огромное значение. И мы все были добровольцами.
   Торвальдс понимающе закивал:
   — Не сомневаюсь. А сколько там человек в вашем "убежище"?
   — Несколько тысяч. Я, честно говоря, не помню точно.
   — Ты ведь сейчас выдаешь мне стратегические данные.
   — Не смейтесь надо мной, господин Торвальдс. Каких-либо данных, способных навредить безопасности комплекса, я попросту не имею.
   Торвальдс скривил гримасу:
   — Ну, ладно. Ты хочешь сказать, что вам четверым завязали глаза и высадили где-то в пустыне? А как вы должны были связаться с базой после окончания миссии?
   — У нас был передатчик, работающий в коротковолновом диапазоне радиочастот, он не способен был принимать сигналы. Но есть и второй способ.
   — И какой же?
   Эрик посмотрел на Торвальдса:
   — В случае если передатчик выйдет из строя, через сто шестьдесят восемь часов с момента высадки, тестовая команда должна прибыть в заданную точку для эвакуации.
   Торвальдс смотрел парню в глаза:
   — И ты знаешь, где эта точка?
   — Я знаю координаты. Но все мои навигационные приборы исчезли вместе с одеждой.
   — Ну, допустим, с навигацией мы тебе поможем. Но тут есть неувязочка: ты не знаешь координат своего "убежища", но знаешь, куда придут те, кто знает эти координаты. — Торвальдс улыбнулся, показав желтые зубы. — Ты все так красиво придумал, парень, но все-таки прокололся.
   — Они не придут, господин Торвальдс. Они прилетят. И захватить пилотов будет крайне сложной задачей.
   — Прилетят?
   — На вертолетах.
   Торвальдс расхохотался.
   — Ничего не летает уже пятнадцать лет. Даже не ездит.
   — Убежище экранировано от проникающей радиации и электромагнитных импульсов...
   Эрик, всхлипнув, упал. Непонимающе посмотрел на Торвальдса, потирая затылок.
   — Ты меня достал, молокосос. — Старик поднял с земли сумку и направился к слепрам. — Ты либо псих, либо комедиант.
  
   Торвальдс дымил трубкой, потом сказал:
   — Я вообще не понимаю, какого черта мы всерьез это обсуждаем.
   Дуглас бросил на него косой взгляд:
   — Ест два типа людей...
   — Только не надо тут корчить из себя Клинта Иствуда. Командир, паренек — псих. А ты ему потакаешь в его безумии. Ты предлагаешь тащиться в ебеня только потому, что он сказал так сделать.
   — Есть два типа людей, Торвальдс, — невозмутимо продолжил Дуглас, облизывая самокрутку. — Одни сторонятся судьбы, а другие идут ей на встречу.
   — Судьба? — переспросил Торвальдс. — Чья судьба?
   Карл положил руку на плечо Торвальдса:
   — До места всего два дня пути. Два дня плюс, два дня минус. Какая разница?
   Торвальдс чуть не рассмеялся:
   — Черт... Дело ваше. Но я вам ручаюсь. Брагу ставлю. Что просидим мы на том холме, и будет над головой только чистое небо. И никаких вам вертолетов. Мэл, а ты что молчишь? Скажи что-нибудь.
   Мэл пожала плечами.
  
   На следующий день небо помрачнело. Дуглас остановился возле заброшенной церквушки без одной стены. Рядом на ветру потрескивала табличка: "Бог послал нам бомбу за на наши грехи". Прошептал себе под нос:
   — Кретины.
   Небо на западе чернело.
   — Карл, это, случаем, не буря на нас идет?
   Карл присмотрелся.
   — Буря.
   — Обойдем с юга?
   — И сколько потеряем?
   Подъехал Торвальдс:
   — Плюс два дня.
   — Сколько паренек сказал у нас времени?
   — По его словам, с момента его "высадки" прошло двое суток. День с нами. Волшебные вертолеты через неделю. Успеваем. Если он не валялся с голой жопой больше одного дня.
   — А он не валялся?
   — Да должен был околеть, вообще-то.
   Дуглас высморкался:
   — Обойдем с юга.
  
   Эрик чувствовал себя не совсем комфортно, так как задница просто гудела от седла. Плюс ко всему, время от времени, его пересаживали с одной "лошади" на другую, и он ехал позади, держась за пояс наездника. Эрик подумал, что так надо, чтобы животные не сильно уставали. Не садили только с девушкой. Эрик был очень стеснительным, но признался себе, что ему было бы приятно ехать на этом вонючем звере, придерживая Мэл за талию.
   Когда вечером развели костер и принялись готовить еду, к Эрику подошел Карл и присел рядом.
   — Скажи мне, ты действительно из подземного убежища?
   — Да, господин Карл. Я начинаю понимать, почему моя речь кажется вам странной.
   — Да? — Изобразил изумление старик. — И почему же?
   — Столько лет после удара вы привыкали жить в новом диком мире, что прошлое, наверное, начало вам казаться сном. И такой человек, как я... человек из прошлого, по сути. Если мои слова — правда, то и они похожи на сон.
   Карл ухмыльнулся и достал самокрутку.
   — Будешь?
   — Нет, господин Карл. В убежище не курят.
   — Ну, да. Фильтрация воздуха и все такое... Эрик, а если ты лжешь? — старик выжидающе смотрел на парня. — Мне хочется тебе верить, но это дается с трудом. Как ты сам сказал, уж больно это походит на сон. И вот, что я тебе скажу. Если ты лжешь, но думаешь, что говоришь правду, то есть у тебя не все дома, ты нас всех только расстроишь. Кроме Торвальдса. Тот тебе просто набьет морду, и будет доволен. Но если ты лжешь, чтобы заманить нас в какую-нибудь ловушку... Я тебе обещаю, ты никуда не успеешь уйти. От меня.
   Эрик смотрел старику в глаза:
   — Я понимаю, господин Карл.
   — Я рад, что мы друг друга поняли. Ты мне нравишься.
   — Спасибо, господин Карл.
   — И заканчивай с этой показной вежливостью. Просто Карл.
   Эрик смущенно улыбнулся.
   Мэл, тем временем, готовила ужин, и Эрик смотрел, как она колдует над котелком.
   — Нравится Мэл? Хороша девка, правда?
   Эрик почувствовал, что начинает краснеть.
   — Да. Симпатичная.
   — Только она снаружи такая вся завораживающая. Как-то раз, в одном городе, к ней подкатил паренек. Решил завести знакомство. Повел себя грубо, и Мэл ему причиндал отрезала. Ножами она хорошо владеет. И ходит теперь этот парень без причиндала.
   Эрик округлил глаза:
   — Она что?
   Карл выпустил дым:
   — У нее было трудное детство. Не стоит ее за это винить. Так что, Эрик, если у тебя есть какие-либо мысли на ее счет, забудь. Это такой дружеский совет.
   .
   Ночью Эрик проснулся от крика. Женского крика. Эрик приподнялся и увидел, что Мэл буквально билась в агонии. Ее крутило, она кричала, потом замолкала и начинала всхлипывать и плакать. Ее пальцы впивались в землю, а широко открытые глаза смотрели в никуда. Торвальс будил Дугласа:
   — Командир, вставай! У Мэл припадок.
   Дуглас мигом выскочил из спального мешка, подбежал к корчащейся девушке, обнял, начал качать, шептать что-то на ухо.
   Карл подкурил самокрутку.
   — Что это с ней? — спросил его Эрик.
   Карл посмотрел на него, потом опять перевел взгляд на командира с дочкой.
   — Ты слышал про трупоедов?
   — Люди, которые едят мертвых?
   — Не люди. Не совсем. Трупоеды — это мутанты. Некоторым не повезло после взрыва. Особенно не повезло. Они не умерли и не уцелели. А зависли где-то посередине. Черт его знает, как это с ними произошло, но они мутировали в зверей. Какая-то форсированная деградация тела и рассудка... В то время выжившие еще не успели оправиться, и везде царил бардак. Трупоеды сбивались в стаи и рыскали по пустошам в поисках еды. Они даже разоряли могилы и пожирали трупы. Если их было много, ели и живых.
   — Так... Это были звери?
   — Некоторые сохранили сознание, могли, там, даже говорить, но они уже не были людьми. Во всех смыслах.
   — И Мэл попала к ним?
   — В этом и весь цирк. Трупоеды никогда не держали у себя людей. Им всегда было плевать: женщина или ребенок. Но... Мы втроем — я, командир и Торвальдс, уже тогда были в отряде охотников. Первые проблески возрождения цивилизации, силовых и правоохранительных структур. Мы охотились за бандами мародеров, приводили приговоры суда в исполнение. И отстреливали трупоедов. Как-то раз мы накрыли большую свору. И с ними была маленькая девочка. Нормальная девочка в стае собак, — Карл кисло улыбнулся, — мы глазам не поверили. Чисто волчонок, кусалась, рычала. А у этих тварей, стоит заметить, были отдельные такие особи, которых называли "говорунами". Говоруны были телепатами, и они, загоняя жертву, могли вытащить на свет ее самые потаенные страхи и воспоминания, чтобы использовать против нее же. И с успехом использовали. И когда мы уже прижали того говоруна, он плевался кровью, скалил клыки, командир спросил его, почему они эту девочку не убили? А тот ответил: "Я дал слово, и мне поверили". Девочку мы забрали к себе и начали буквально дрессировать. Мэл тогда лет семь-восемь, наверное, было. Научили не боятся нас, потом есть нормальную еду, говорить... Но то, что с ней произошло там, у этих тварей... Вот, сам видишь. Хотя прогресс на лицо, эти припадки все реже и реже.
   — Она этого не помнит?
   — Не помнит. И слава Богу. Ладно, все равно еще долго спать никто не будет. Давай я тебя развяжу.
  
   В лучах утреннего солнца Торвальдс разглядел несколько темных точек на поросшей можжевельником и жимолостью равнине. Дуглас достал бинокль.
   — Это Хескель. Не думал, что старый хрыч забирается так далеко от родного лена.
  
   Всадников было трое, на четвертой слепре, которую держал на привязи один из них, лежал связанный человек.
   — Здравствуй, Хескель Кин.
   — Здравствуй, Даг Олсон. Какими судьбами?
   — Ты не поверишь. Что везешь?
   Хескель обернулся, посмотрел на своего узника и улыбнулся:
   — Это Красавчик Маркус. Добегался сука. Чудом уцелел при задержании, так что не видать тебе восьмисот крон, Даг.
   — Ну, кто первый нашел, тот и хозяин. А чего это он один?
   — Его шестерок мы всех порешили. — Хескель обратился к остальным. — Торвальдс, Карл, вы все еще терпите этого болвана? Не надоело?
   — Надоело, — ответил Карл, — но куда уж он без нас?
   Хескель рассмеялся.
   — Мэл еще не вышла замуж?
   Дуглас сплюнул:
   — Не зарывайся, Кин.
   — Ладно, ладно. Я просто спросил. А... что это за паренек? Какой-то он бледный.
   — Я же тебе говорил, ты не поверишь.
   — А все-таки?
   — Есть одно подозрение. Сущее безумие, но проверить надо. Паренек говорит, что он из некоего подземного убежища, куда люди заперлись до бомбы. Может псих, может нет. А если нет?
   Кин подъехал к Дугласу поближе и заговорил тихо:
   — Ян Хромой про такого рассказывал. Появился мужичок и начал петь про похожее. Называл это "ковчегом". Мол, спрятались несколько сотен человек, с компьютерами, машинами и каждой твари по паре. И вот расконсервировались. Так Ян тоже решил проверить. Мало ли? В итоге половину людей потерял в засаде. А у него бригада была не то, что у нас с тобой.
   Дуглас сплюнул.
   — Ян сам тебе это рассказал?
   — Месяцев пять назад в Новом Марстранде за брагой. И ладно Ян — он всегда был олухом. Но ты-то старый бригадир, прожженный. Как ты в эту ахинею мог поверить?
   — Я не сказал, что поверил. Я сказал, что надо проверить.
   — Ну, проверяй. Только ухо востро держи, да ноги в стремени.
   На том и распрощались.
  
   В середине дня увидали ферму.
   — Торвальдс, пойдем проверим, что там. Мэл, прикрываешь. И за этим пригляни. Карл, обойди слева.
  
   За огородом, усеянным бобами и ячменем, виднелись две свежие могилы. Дуглас вытер сопливый нос и надел респиратор. Расстегнул кобуру. Худой мул пасся у изгороди. Скрипели три ветряные мельницы.
   Из дома вышла молодая женщина в красном пальто с поднятым воротником.
   Дуглас подъехал к ней и остановил слепру.
   — Добрый день.
   — Добрый день, — ответила женщина. — Кто вы?
   — Мое имя Дуглас Олсон. Я — охотник за головами. Это, — он указал на коллег, — Торвальдс Бернс и Карл Хиггинс.
   Женщина смотрела в глаза Дугласа. У нее было красивое лицо и темно-карие глаза. Длинные черные волосы были распущены. Она спросила:
   — Вы тут официально?
   — Нет, мисс.
   — Тогда я прошу вас уехать. У меня траур.
   — Мы видели могилы. Простите, но, вынужден спросить. Кто умер?
   — Мой муж и сестра.
   — Как?
   — Несчастный случай.
   Дуглас присмотрелся, слез с седла.
   — Вы одна тут?
   Карл смотрел на дом.
   — Одна. Я прошу вас уехать.
   — Мы не займем много вашего времени. — Дуглас подошел к женщине. — Как ваше имя?
   — Могу я сначала увидеть ваши документы?
   — Конечно, — Дуглас достал из кармана портмоне, извлек оттуда запаянный в полиэтилен листок, развернул его. — Только из моих рук.
   — Ева Ларс. Имя мужа Оливер. Имя сестры Сара Свен.
   — Это ваша ферма?
   — Это ферма моей семьи.
   Дуглас смотрел на Еву и восхищался тому, как она себя ведет. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И оттого ее стало еще больше жаль.
   — Торвальдс, проверь дом.
   — Имейте уважение... — Прошипела женщина, но Дуглас достал револьвер.
   — Вы, видимо, в спешке нанесли грим. Под глазами. Вытрите его.
   — Вы...
   — Ева, вытрите грим.
   Ева как-то странно улыбнулась и вытерла. Под глазами у нее пылала синяя сыпь.
   — Ваши родные умерли от чумы?
   Ева кивнула. Ее глаза повлажнели.
   — Я знаю, что вы должны сделать, — сказала женщина. — Но есть ли возможность, чтобы это немного подождало? Мне нужно несколько дней. Всего несколько дней. Я даю вам слово, что никуда не убегу. Я буду ждать вас тут.
   — Нет.
   — Неужели у вас нет сердца? Перед вами стоит женщина, и вы не можете исполнить ее последнее пожелание? Я даю вам слово, что ровно через три дня я буду тут. Ждать вас. Я никого не заражу, у меня есть угольная маска...
   — Почему вы ей раньше не воспользовались? — Дуглас покачал головой. — Это моя работа. Вы знаете, что я не могу вас никуда отпустить.
   Ева старалась сдержать слезы. Как было видно, старалась из последних сил.
   Тут открылась дверь, и на крыльцо ступил Торвальдс. И, как заметил Дуглас, поступь его подчиненного была невероятно тяжела. Эти три шага, которые он сделал из входной двери дома Ларсов, давались ему с огромным трудом. Глаза у Торвальдса были пустыми. Он вышел, держа за руку маленькую девочку с золотыми локонами.
   Из красных глаз Евы хлынули слезы.
   — В доме больше никого нет, командир, — глухо произнес Торвальдс.
   — Твою ж мать, — выдохнул Карл.
   — Ради всего святого... — захлебываясь слезами, прошептала Ева.
   — У ребенка уже предпоследняя стадия, — на ухо прошептал Карл, — тут и тестера не нужно.
   — Торвальдс, можешь пройтись, если хочешь.
   Торвальдс посмотрел на командира, посмотрел на женщину, отпустил детскую ручку и побрел за угол дома.
   Девочка смотрела на всех большими голубыми глазами. Сыпь на ее лице уже пошла по щекам, на шее и руках проступали голубые пятна.
   — Как зовут ребенка?
   — Иди ко мне, милая, — пытаясь улыбнуться сквозь слезы, присела, протянув руки, женщина.
   — Ева, как зовут ребенка?
   — Все хорошо. Все хорошо, милая. — Она обняла дочку и продолжала гладить ее по золотым волосам.
   — Вы хотите, чтобы от нее не осталось даже имени?
   Взгляд Евы казался черным от ненависти.
   — Джулия. Джулия Ларс.
   — Закройте ей глаза. — И тихо добавил, направляя свой матеба, — Карл, заполнишь сегодня отчет вместо Торвальдса.
   — Нет!
   На линии огня возникла охваченная ужасом бледная физиономия. Эрик размахивал руками, заслоняя собой мать с ребенком. Пятился к ним шаг за шагом.
   — Что вы делаете? Господи, да одумайтесь! Так же нельзя! Это неправильно! Так нельзя!
   — Карл, убери отсюда щенка.
   Карл вмиг подлетел к парню, сграбастал его, первым делом закрыв ему ладонью нос и рот, и потащил вон. Эрик пытался что-то кричать, старался вырваться из железной хватки старика, но освободился только после того, как Карл швырнул его в метрах пятнадцати поодаль.
   — Дуглас! Господи, да Дуглас! Не делайте этого! — Карл держал парня за шиворот, повернулся к подоспевшей Мэл:
   — Ты разве не должна была за ним приглядывать?
   — ДУГЛАС!!! — голос Эрика срывался на рваный крик. — Да почему вы мне не верите?! Если у вас нет лекарства, то ТАМ ОНО НАЙДЕТСЯ! Я НЕ СУМАСШЕДШИЙ! Я НЕ СУМАСШЕДШИЙ! УБЕЖИЩЕ ЕСТЬ! И там есть медикаменты, специалисты, оборудование! Господи, да послушайте же меня!!! НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!!!
   Торвальдс застыл, как камень, глядя на своего начальника. Тот опустил револьвер. Ребенок плакал.
   Дуглас подошел к Эрику, схватил его за грудки, вдавил в землю и зашипел ему в лицо:
   — Слушай меня, щенок! Ты знаешь, что это такое "убивать"? Убивать детей? Убивать женщин? Убивать тех, кто не должен был умирать? Убивать, потому что это единственный выход? На моих глазах люди блевали кровью и корчились в адских мучениях. В АДСКИХ, понял?! Несколько дней подряд. Ни на секунду боль не утихает, а только усиливается. И последние сутки человек уже не соображает, где он и что он. И никто не мог им помочь. И у них не было шансов. И каждый больной, это угроза тем, у кого этот шанс есть. И ты, щенок, не смей. Не смей выказывать этим людям неуважение, давая им надежду на то, чего нет. Что ты хочешь? Потянуть время? Да через три дня эта девочка будет кричать не переставая, ходить под себя кровью и блевать кровью! И захлебнется своими внутренностями у матери на руках! Которую ждет то же самое!
   Эрик прерывисто дышал:
   — Я говорю правду, господин Дуглас. Правду. Вертолеты прилетят.
  
   — Торвальдс?
   — Раз уж вы все решили поверить в его бред про это "убежище", то надо идти до конца. Если это все правда, то и про лекарство тоже правда.
   — Карл?
   — Я ни во что не верю. Как по мне, с мамой и дочуркой нужно заканчивать тут же. Девочка вообще долго не протянет. Хочешь видеть, как она откусит себе язык?
   — Мэл?
   — Убивать, так убивать. Защищать, так защищать. Ты сам так мне говорил. Если оставлять, то нужно брать с собой.
  
   Дуглас подошел к Еве:
   — Есть вероятность существования лекарства. Мы не имеем права оставить вас с дочерью тут, поэтому берем с собой. Вы будете неукоснительно слушаться меня и моих людей. На ночь вас и вашу дочь будут связывать. Вы также...
   Ева упала на колени, и поцеловала его перчатку. Вцепилась так, что Дуглас с трудом смог вырвать руку.
  
   Джулию Мэл усадила перед собой. Еву взял к себе Торвальдс. Им пришлось ехать все время в масках, что сильно утомляло. Когда Эрик спросил Карла, а не заразятся ли "лошади", тот ответил, что чуму переносят только люди.
   Ближе к вечеру проезжали мимо неизвестно откуда взявшегося на равнинах танкера. От него остался только проржавевший каркас, Карл пояснил, что всякий металл давно растащили на общественные нужды.
  
   Ближе к ночи устроили ночлег. Дуглас выделил два марлевых респиратора для Евы с дочкой и пометил их черными крестами, "чтобы, не дай Бог, какой осел не спутал". Также им была выделена своя миска с ложкой, которые тоже пометили черным крестом. Каждый раз Мэл дезинфицировала их, держа на огне, а после трапезы, упаковывала в полиэтиленовый пакет. Карл с Эриком ели из одной. Эрику также объяснили, что приближаться к зараженным без маски на расстояние меньше десяти метров опасно, и Торвальдс пообещал пристрелить его, если Эрик забудет об этом. И прикасаться голыми руками — тоже верный способ получить пулю. Так что мама с дочкой ели на расстоянии метров двадцати от остальных, причем мама со связанными лодыжками.
   Эрик заметил, что старики немного нервничают, когда рядом с ними живые зараженные, хотя виду старались не подавать. Похоже, плевать на это было только Мэл.
   После того, как Эрик закончил с бобами, он надел респиратор и направился к Ларсам.
   — Ты куда собрался? — одернул его Дуглас.
   — Хочу немного поговорить с ними. Господин Дуглас, вы их как в клетку посадили. Зачем же так? Смотрите: я и маску одел, и перчатки.
   — Да ладно, командир. Действительно, пусть их немного развеселит.
   — Мэл, пойди с ним. Приглянешь. Только не так, как в прошлый раз.
   Мэл отставила миску, застегнула куртку, надела перчатки и маску.
  
   Пока шли ко второму костру, Эрик спросил:
   — Мэл, а это правда, что ты какому-то парню что-то там отрезала?
   — Какому именно?
   — Ну, который к тебе приставал?
   — Это я поняла. Какому именно?
   Эрик, округлив глаза, молчал.
   Мэл остановилась, посмотрела на парня.
   — Ты зачем спросил? Тебе интересно, насколько я прибитая? Насколько у меня тормозов нет?
   — Да, нет. Извини...
   — У меня нет тормозов. Понял? Это не я. Меня такой сделали. У меня половина души. Отец говорит, что я молодец, что я справляюсь. Но, кроме него, Торвальдса и Карла, я не могу ни с кем ужиться. Смотрю на всех, и вижу их мразотное нутро, от которого тошнит. И знаешь, я не всегда уверена, что вижу то, что есть на самом деле. Ты думаешь, я не хотела ничего с этими парнями? Или у меня нет простых желаний? Просто мне нравится калечить? Или убивать?
   — Нет, Мэл, извини...
   — Что "извини"? Что ты все время извиняешься?
   — Извини...
   Мэл усмехнулась, насколько это можно было понять через маску, и дала Эрику под дых. Парень сложился пополам и захрипел.
   Мэл направилась ко второму костру:
   — Не отставай.
  
   — Извините, мы сейчас закончим. — Ева подняла с земли миску. Джулия сидела у нее на коленях.
   — Да нет... — переводя дух приковылял Эрик, — не торопитесь... Не беспокойтесь. Мы просто пришли, чтобы вам не было скучно.
   Мэл села напротив, глядя в костер.
   Ева улыбнулась. Эрику показалось, что она улыбнулась впервые.
   — Спасибо. Вас ведь зовут Эрик? А как вас?
   Мэл молча продолжала смотреть на огонь.
   — Это Мэл, — ответил Эрик. — У нее просто плохое настроение. Не обращайте внимания.
   — У меня всегда плохое настроение, — пробубнила Мэл.
   — Вам что-нибудь нужно? Еще одеяло или может, еще воды принести?
   — Нет, Эрик, спасибо. Все отлично.
   Эрик присел подальше от Мэл:
   — Это хорошо. Вы, если что, не стесняйтесь, госпожа Ларс. Зовите, если что потребуется.
   — Хорошо. Спасибо. Я... — Ева немного замялась. — Я хотела вас поблагодарить.
   — За что?
   — За то, что вы нас спасли.
   Эрик смущенно почесал затылок:
   — Пустяки, госпожа Ларс.
   Она снова улыбнулась:
   — Это не пустяки. Моя Джулия... ей всего пять лет. И тут такое... Господин Олсон вас чуть не убил.
   — И разве не правильно бы сделал? — спросила Мэл, не отрывая глаз от пляшущих языков пламени. — Ты ведь понимаешь, что он бы поступил правильно?
   Ева пристально смотрела на Мэл странным взглядом:
   — Я не знаю, что такое "правильно". Что такое "правильно"? У меня есть дочь, и я хочу ей добра. Вот это "правильно". Эрик бросился на пистолет мистера Олсона. По мнению Эрика это "правильно". Вы пришли... вы пришли за нами. Это, по-вашему "правильно". И где тут правильное "правильно"?
   Наступила тишина, нарушаемая треском костра.
   — Ладно, давайте забудем тот неприятный эпизод, — потер руки Эрик. — Расскажите о себе. Или о вашей прекрасной дочурке. Джулия, почему ты молчишь? Расскажи что-нибудь.
   Ева прижимала дочку к груди:
   — Она не говорит. Мы с Оливером пытались ее научить, но она за всю жизнь не произнесла ни слова.
   — Это нормально, — сказала Мэл, все так же пялясь на огонь. — Я тоже долго не умела говорить.
   Ева посмотрела на Эрика.
   — Эрик, а вы действительно из подземного города?
   — Да, госпожа Ларс. Такое огромное убежище. Там много людей. Много хороших и сильных людей. И все они скоро будут тут, на поверхности. Чтобы построить новый мир. Мир без войны, без болезней, без голода. Конечно, поначалу будет непросто, но я верю... Нет, я знаю, что все будет хорошо. У всех все будет хорошо.
   — Вы прекрасный человек, Эрик, — Ева снова улыбнулась. — У вас есть то, чего нет у многих из нас.
   — Вера?
   — Вера в людей.
   — Не бывает у всех все хорошо. — Мэл поднялась. — Это сказки. В жизни, когда тебе хорошо, кому-то от этого плохо. И по-другому не бывает. Ладно, затрынделись. Давай миску. Пора спать.
   Эрик тоже поднялся:
   — А вы захватили игрушки для дочери? Нет? Тогда я кое-что придумаю для вас завтра.
   — Спасибо. — Ева снова помялась. — Эрик...
   — Да, госпожа Ларс?
   — Если вас не затруднит... Нам бы не помешало еще одно одеяло. Становится холодно...
  
   Эрика разбудили. Пред ним на корточках сидела Мэл. В ее зубах дымилась самокрутка.
   — Мэл? Что случилось?
   — Тихо, — прошептала девушка, — все спят.
   И действительно, Эрик услышал храп с трех разных сторон.
   — Я думала, — продолжила Мэл. — Над тем, что сказала эта Ларс. Ты ведь действительно кинулся на отца, и он мог тебя пристрелить. И ты не боялся.
   — Ну, не то, чтобы совсем не боялся... — прошептал парень, — просто я об этом не думал тогда. Как-то слишком быстро все произошло. Понимаешь, есть такая штука, "состояние аффекта", когда человек не в себе.
   — Ты готов был словить их пулю. Почему?
   Эрик хлопал глазами:
   — Ну, не знаю. Я уверен, ты тоже готова закрыть собой господина Дугласа...
   — Это не то. Отца я знала всегда. А ты этих двух видел в первый раз в жизни. Почему ты решил умереть за незнакомых людей? — Мэл посмотрела Эрику в глаза. — Тебе понравилась эта женщина? В этом причина?
   — Да причем тут это? Нет! И я не собирался умирать. Наоборот.
   — Наоборот? Ты кидаешься на револьвер, который направлен не на тебя, чтобы жить?
   Эрик смотрел на девушку, а потом улыбнулся:
   — Ты права. Именно так. Чтобы жить.
   — Я не понимаю...
   — Как бы я смог жить, если бы не помешал твоему отцу? Если бы не сделал все, чтобы поступить "правильно", как сказала госпожа Ларс. Это именно стремление жить, как ты правильно заметила.
   Мэл уставилась вдаль. Отблески огня скользили по ее лицу.
   — А когда я впервые увидела тебя, я подумала: "Что за бледное чмо?".
   Эрик удивленно уставился на нее:
   — Ты так подумала?
   — Ладно. Спи. Я ж в карауле.
  
   На следующий день, пока слепры отдыхали на водопое у небольшого ручья, Эрик выпросил у Карла нож и бегал по кустарникам, что-то там отламывая, отрезая и отщипывая. Торвальдс, не без интереса наблюдал за этой возней, попыхивая трубкой. Наконец не выдержал, подошел к парню и спросил:
   — Молокосос, ты что делаешь?
   — Вот, Господин Торвальдс, решил для маленькой Джулии сделать игрушку.
   При этих словах Эрик продемонстрировал странную конструкцию из веток и обрывка одеяла.
   Торвальдс расхохотался:
   — Это, по-твоему, игрушка?
   Эрик удрученно опустил глаза.
   — И что это такое? Что ты хотел изобразить?
   — Куклу...
   Торвальдс еще громче рассмеялся.
   — Так... Я так понимаю, там в твоем "убежище" у вас были куклы все сплошь из пластмассы и силикона? Небось, с закрывающими глазами и звуком "мама", если их наклонить?
   Эрик не поднимал глаз:
   — Были и такие.
   Торвальдс пыхнул трубкой, повертел в руках изобретение Эрика и выкинул.
   — Пойди отрежь одну вот такую. Две таких вот. Вот такой длины. И две таких. Понял? И принеси мне. Только шустро, мы тут не на весь день. А я пока поищу голову.
  
   Потом Торвальдс дал маленькой Джулии запасной компас. Большой компас с крышкой и защелкой. Девочке очень понравился подарок и она бегала и показывала его матери. А Мэл пристально смотрела, как ребенок носится с этим старым компасом.
  
   Вечером, когда ужин был готов, Торвальдс доделал вполне приличную игрушку.
   Дуглас отправил в рот ложку дымящихся бобов, закусил луком:
   — Это у тебя кукла Вуду? Вообще на старости лет свихнулся?
   — Это наш выходец из убежища решил маленькой девочке сюрприз сделать.
   Карл взял игрушку в руки. Повертел. Деревянная кукла с прямыми руками и ногами, похожей на округлую голову с нарисованными глазами и улыбкой до ушей, которых, кстати, не было, и подобием платьица из красного одеяла.
   — А чего, — подытожил он, — для постапокалипсиса сойдет.
  
   Когда Эрик с Мэл пришли ко второму костру, и вручили подарок, визг радости разлетелся по округе. У Дугласа все сжалось внутри.
   — Плохо? — спросил Карл.
   — Ты слышал?
   — Я понял. — Карл отложил миску и хлебнул из фляги брагу. — Ты думаешь, что если не будет никаких вертолетов? И дело тут уже совсем не в том, врет парень или нет. Это уже не имеет значения. Нужны только вертолеты.
   — Я начинаю бояться, Карл.
   — Ты всегда боялся. Ты боялся, что твоя жена тебя бросит и уйдет. Ты боялся, что Мэл не сможет ходить на двух ногах и говорить. Ты боялся, что когда придет время, у тебя не хватит сил спустить курок. — Карл посмотрел на него. — Твоя жена ушла от тебя, а Мэл стала человеком. Так что я ничего не могу сказать по вопросу с нехваткой сил.
   Вернулся Торвальдс, на ходу застегивая ширинку. Принялся надевать перчатки.
   — И ты туда же?
   — А почему бы и нет? Имею я право посмотреть на плоды своих трудов?
  
   Огонь плясал, и искры умирали на холодной земле.
   — Лис говорил: "Ты в ответе за тех, кого приручаешь". Старый пердун почувствовал себя Санта Клаусом.
   — Люди имеют права побыть счастливыми. Хоть немного.
   — Нет, Карл. Не бывает "немного".
   Их костер просто трещал, а от второго веяло весельем и беспечностью.
   — Кстати, Мэл снова хочет караулить этой ночью. Не кажется странным? Завтра надо всем провериться. На всякий случай.
  
   Эрика снова разбудили ночью.
   Мэл сидела рядом с ним. Самокрутка дымилась в ее губах.
   — Там, в твоем убежище у тебя есть кто?
   Эрик долго не отвечал.
   — В смысле, есть ли у меня девушка? Почему ты спрашиваешь?
   Мэл выбросила самокрутку и наклонилась над парнем.
   — Есть?
   — Нет. — Эрик почувствовал, что начинает краснеть.
   — А ты когда-нибудь делал это?
   — Что "это"?
   Мэл улеглась на него и их лица почти соприкоснулись.
   — То, что делают парни с девушками.
   Эрик понял, что становится вишневого цвета.
   — Вообще-то... нет.
   Мэл безумными глазами смотрела на него:
   — А целовался?
   — Ну... пару раз... было.
   — Я никогда не целовалась. Мне всегда было интересно, как это — целовать парня. Когда я целую отца, это совсем другое. — Мэл продолжала осматривать его лицо. — Я видела, как целуются другие. Они открывают рот и прикасаются языками. Ты такой бледный... Такой странный... Открой рот.
   Мэл прикоснулась к его губам. Запустила свой язык.
   Эрик лежал, выпучив глаза.
   Она лизнула его щеку.
   — Знаешь? Приятно. А давай, — она провела рукой вниз по его животу, — сделаем это. — Улыбнулась. — Ты весь красный.
   — Мэл, знаешь... Это, по-моему, не очень хорошая идея...
   — Почему? Боишься, что что-то сделаю с тобой, пока ты связан?
   — Да я уверен, что даже если бы у меня были развязаны руки и ноги, мне бы это мало помогло.
   Она зашептала ему на ухо:
   — У меня половина души. Забыл? Но половина ведь все-таки есть.
   Посмотрела на него, и на ее глазах показались слезы:
   — И я никогда не плачу. Я не умею плакать. Я — Хель. Хозяйка мертвецов.
   Потом она поднялась, вытерла слезы и сказала:
   — Спи. Я ж в карауле.
  
   Торвальдс сверился с картой:
   — Это тут. Мы на месте.
   Дуглас подъехал к нему:
   — Ты уверен? Как-то мы рановато. Карл, вы с Мэл оглядите тут все, — и высморкался.
   Холмистая местность с редкими кустами малины, и несколькими карликовыми соснами. Больше ничего.
   Разбили лагерь.
  
   Дуглас и Мэл были с Ларсами. Разжигали костер.
   Ева качала дочку на руках. Джулии стало хуже. Она часто кашляла, ее трясло.
   — Эрик, эти вертолеты прилетят сюда?
   — Да, госпожа Ларс, будут сегодня или завтра.
   Ева смотрела на своего ребенка, потом подняла глаза:
   — Эрик, это все... Это все казалось каким-то сказочным путешествием. И вот теперь оно подошло к концу. Мы здесь. Скажите мне. Скажите мне честно: это правда? Все, о чем вы говорили? Правда?
   — Правда, — ответила Мэл.
  
   Но на следующий день никто не прилетел.
   И через день.
   И через два дня.
  
   Дуглас сидел на камне и чистил свой Матеба.
   — Командир, это теряет смысл.
   Дуглас взглянул на Карла. Утреннее солнце оплетало плащ и шляпу старика, окружая черный силуэт ослепительным ореолом. Он усмехнулся:
   — Знаешь, Карл, забавно, но ты сейчас похож на ангела смерти.
   — Сколько ты будешь ждать? Девочка скоро начнет харкать кровью.
   — До полудня, Карл. Ровно до полудня. И если я не услышу шум винтов, я все сделаю. Сам, Карл. Я эту кашу заварил.
  
   Мэл смотрела на солнце, самокрутка дымилась в ее пальцах.
   — Где твои люди из убежища?
   Эрик сидел на земле, опустив голову:
   — Они должны были прилететь. Может быть, мы не в том месте? Может, Торвальдс перепутал координаты?
   — Торвальдс ничего не перепутал.
   — Может, они забыли? Нет. Они не могли забыть. Что-то случилось. Что-то непредвиденное. Нужно просто немного подождать. Только и всего. Чуть-чуть подождать.
   — Я перестаю верить тебе. Отец не будет больше ждать.
   Эрик посмотрел на бледно-зеленые холмы. Посмотрел на облака.
   — Ты должна мне верить. Ты должна... Даже госпожа Ларс уже смотрит на меня так... в ее глазах уже нет ничего, кроме печали. Она так улыбается, будто ей жаль меня. А меня не надо жалеть! Она только и ждет, как твой отец подойдет к ней и направит свой чертов револьвер!
  
   Дуглас посмотрел на часы, спрятал их в карман и пробубнил себе под нос:
   — Время.
   Ева смотрела на него, прижимая к груди дочку что было сил.
   — Господин Торвальдс! Подождите! Пожалуйста, подождем еще немного. Один день. Всего один день!
   — Ты нас подвел, Эрик. Подвел.
   — Может, что-нибудь произошло. Они обязательно прилетят. Может быть, были и другие данные, которые знал только господин Густав...
   — Да не было никакого господина Густава! Не было! И никакого убежища нет, и не было! И этих вертолетов не было! Знаешь, что такое твой подземный комплекс, Эрик? — Дуглас подошел к парню и ткнул пальцем ему в лоб. — Это опухоль в твоем мозгу. Ты настолько искренен в своих словах, что это означает только одно. Ты просто сумасшедший. Я говорил тебе, не смей. Не смей давать людям то, чего нет.
   Дуглас поднял револьвер и направился к Еве.
   — Нет! — Эрик кинулся на него, но получил удар и отлетел. Дуглас выстрелил. Эрик вскрикнул. Застонал, держась за окровавленное бедро.
   — Карл, надо было тебя послушать. Надо было.
   Карл молчал. И Торвальдс молчал.
   Джулия обнимала деревянную куклу.
   Дуглас рассмеялся:
   — Какая трогательная и душещипательная сцена. — Он смотрел на Еву. — Злодей безнаказанно и хладнокровно убивает мать с маленьким ребенком.
   К нему подошла Мэл.
   — Подожди.
   — Отойди, Мэл. Это уже начинает напоминать кульминацию в бульварном рассказе.
   Мэл направилась к Еве.
   — Мэл, это ничего не изменит. Все, о чем говорил этот щенок — ложь. Дай мне сделать то, что я должен сделать.
   Мэл подошла к Ларсам и сняла маску.
   — Что ты делаешь, Мэл? — глаза Дугласа округлились в ужасе. — Нет! — Он бросился к ней. — Надень маску! Нет, Мэл!
   Карл тоже что-то кричал, но Мэл уже целовала Еву.
   — Они прилетят. — Мэл вытирала губы, улыбалась.
   Дуглас смотрел на нее стеклянными глазами.
   — Как ты могла? Зачем? Ты... Как ты могла предать меня? Мэл, девочка моя...
   На глазах Дугласа выступили слезы. Он беспомощно огляделся, посмотрел на Карла, на Торвальдса, на окружающие их холмы, и выстрелил. Эрик закричал, а Дуглас подошел и добил Мэл пулей в голову. Из-под его маски были слышны всхлипы. Его всего трясло. Джулия плакала. Ева гладила ее по золотым волосам, прижимая лицом к груди, и приговаривала, глядя в глаза Дугласа:
   — Все хорошо, милая моя. Не бойся. Все хорошо.
   Эрик продолжал кричать. Он даже как-то полз.
   Дуглас направил револьвер на мать с ребенком.
   Давно забытый шум наполнил воздух над бледно-зелеными холмами. Дугласу даже показалось, что ему слышится. Но шум становился все более четким, громче и громче. Из-за холмов вдали появились вертолеты.
  
  
  
9.05.2011
  
Ник Нилак

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"