Вторая серия. Ночь с 30 июня на 1 июля. Грыничкин.
После упоминания о Грыничкине я, конечно, был не в состоянии сохранять полное хладнокровие и прежнее присутствие духа. Однако я все еще планировал принять ванную, а после уже готовиться ко сну. Желая задобрить кусачее существо, я тут же разлил еще горячее варенье в несколько голубых блюдец из сервиза покойной хозяйки. Одно блюдце я оставил в теткиной спальне, другое на кухне, еще одно в прихожей и, наконец, в углу гостиной, где собирался провести ночь.
Я снова разделся, накинул на плечо полотенце, но по пути к ванной остановился посреди коридора с чувством тревоги. Свет горел во всех комнатах, в гостиной работал телевизор и все же ощущение дискомфорта не покидало меня. Для верности я вернулся в гостиную, взял нож и вместе с ним отправился в ванную, которая располагалась в самом конце коридора напротив парадной двери. К моему удивлению с потолка здесь больше не капало, хотя мокрое пятно оставалось на месте.
Закрывшись на щеколду, я оставил нож на стеклянной полке под зеркалом, затем залез в ванную, включил душ, отрегулировал воду и намылил голову шампунем. Внезапно холодная вода отключилась, меня обдало кипятком. С криком я отпрыгнул назад, поскользнулся и едва не сломал себе копчик. Со злостью, в пене, матерясь, я отключил воду и тут же замер с полуоткрытым замыленым глазом. Где-то там, за дверью, в квартире, что-то глухо падало, бегало, затихало и снова бегало.
- Гадство... - сказал я очень тихо потому, что мне было страшно.
Медленно и осторожно я вылез из ванны, вытер пену полотенцем, натянул трусы, взял с полки нож и, скрипя сердцем, отодвинул щеколду на двери. Все звуки в квартире сразу стихли.
С тонким жалобным писком дверь отворилась в темный коридор. Свет отрубился во всех комнатах, кроме ванной.
Прежде чем выйти наружу я с неким подобием мужества изрек в пустой коридор:
- Оставь меня в покое! Слышишь? Я тебе варенья налил! Чего еще надо?
Собственный голос слегка приободрил меня. Нож в руке не казался таким уж страшным оружием, однако лучше с ним, чем без него. Пользуясь языком света из ванной, я быстро добежал до прихожей и вновь зажег лампочку. После прошелся по каждой комнате, возвращая свет и проверяя блюдца с вареньем. Все они оставались не тронутыми. Однако журнальный столик в гостиной снова лежал на боку. Я поднял его на место, собрал все выпавшие газеты и кинул их на лакированную столешницу.
Ладно, думаю, посмотрим, чья возьмет. После поднимаю с пола пульт и обратно включаю телевизор. Обычно я смотрю канал центральных новостей, но тут случайно попал на местную программу.
Яркопомадная дикторша в прикиде 80-х с сильным уральским акцентом рассказывала, в каком жутком страхе находится город после череды загадочных убийств....
- Местные правоохранительные органы просят соблюдать бдительность, - чеканит тетка с героическим самообладанием. - Пока маньяк не пойман, людям рекомендуется воздерживаться от прогулок после девяти вечера. Напоминаем, что пятнадцатого мая на берегу речки Утоя был найден обезглавленный труп мужчины. Жертва была иссечена в районе брюшной полости. Вскрытие показало отсутствие сердца и желудка. Несмотря на то, что голова так и не была найдена, жертву удалось опознать по одежде и найденным в кармане документам. Погибшим оказался тридцатипятилетний слесарь Волков. У него осталась жена и двое детей. По отзывам друзей и родственников, Волков вел здоровый образ жизни и был хорошим семьянином. Многие эксперты сходились во мнении, что убийца - душевнобольной. Этой версии придерживалось и следствие, тем более, что в районе работают целых три психиатрических лечебницы. Однако тщательная проверка всех вышеозначенных учреждений не дала никакой зацепки. Тем временем, спустя всего два дня, на городской свалке обнаружили другой обезглавленный труп. Второй жертвой стала сорокадвухлетняя женщина, работавшая инженером-контроллером на трубном заводе. В найденном теле отсутствовало сердце. Имя жертвы по просьбе родственников не разглашается. После второго убийства следователи жестко засекретили детали расследования. Однако, по не подтвержденным данным, после убийства на свалке в разных районах городах, преимущественно на окраине, нашли еще четыре трупа. Если это правда, то на сегодняшний день можно говорить о шести жертвах: четырех мужчинах и двух женщинах. Следователи не сомневаются, что это дело рук серийного убийцы. В настоящее время из областного центра направлены дополнительные силы для помощи следствию....
Я переключил канал на длинноногую певицу и постарался вытряхнуть из головы эту чернуху. Да, думаю, ещё маньяков мне здесь не хватало. Ну, теперь, по крайней мере, ясно, почему тут гостей с ножами встречают.
В свете последних новостей мои соседи приобрели еще большую ауру загадочности. Я сделал телек потише, опустился на пол и прислушался. Девушка внизу по-прежнему плакала, но кроме плача я к своему ужасу расслышал звон цепей. Обладая от природы диким воображением, я запретил себе думать о том, что происходит внизу. К счастью, в животе у меня заурчало и я вспомнил, что хочу есть. Я знал, что вряд ли засну на голодный желудок, поэтому в полночь попёрся в кухню сварить макароны с тушенкой.
В кухне было что-то не так. Я пока не понимал, что именно, а просто стоял и слушал, как сгорает газ, который нагревал кастрюльку с водой. Затем в капающую раковину хлынул резкий поток. Я уже привычно по-быстрому закрыл кран и огляделся по сторонам. Мои глаза вдруг увидели деталь, прежде незамеченную. На синей скатерти стола у самой стены лежала опрокинутая солонка, но соли вокруг почему-то не было. Я искал её глазами, потом зацепился взглядом за жужжащую муху, затем обратил взор на потолок и обмер.....
Множество белых крупинок соли парили под самым потолком, образуя некое подобие звездного скопления в миниатюре. Впервые в жизни я наблюдал подобное чудо левитации. Соль висела в воздухе не больше пяти секунд, после чего разом упала на стол с характерным сыпучим звуком. Я подошел к столу ближе и уже не так сильно удивился, когда понял, что соль просыпалась в слова:
'НЕ ТУПИ'
Теперь я точно знал, что это не Диман. Но кто бы это ни был, я начинал на него злиться.
- Да иди ты, - говорю. - Сам не тупи, - после чего сгребаю всю соль со стола и бросаю её в кипящую воду.
Поужинал без особых происшествий.
В стенке-шкафу нашел свежее белье, застелил постель на диване, спрятал нож под подушку и перед сном решил записать все события дня в ноут.
Сижу, значит, в постели по-турецки, клацаю по клавиатуре, про Виталю гопника пишу, про соседку Серафиму, а сам нет-нет да в угол гостиной поглядываю, где блюдце с вареньем стоит. И спать уже охота, а ложиться все равно страшновато.
Часы над дверями показывали почти два ночи, когда я решил лечь. Я закрыл ноут, положил его на журнальный столик, подвинул подальше от края и случайно сбросил кипу газет.
- Чертовы газеты, - говорю, а после встаю и поднимаю их, чтобы выбросить на лоджию.
По чистой природной любопытности к печатному слову, я взглянул на верхнюю газету. Называлась она 'Коммунистический вестник'. На первой полосе синей шариковой ручкой было обведено название статьи ' В тупиковом доме на ...оской улице снова пропал человек'. Я посмотрел на черно-белую фотографию под названием и едва не поперхнулся от удивления. Это была моя верхняя соседка, которую фотограф поймал в момент безудержного рыдания. Статья рассказывала о том, что некий Георгий Сергеевич Ханжонков из двадцать седьмой квартиры ( как раз надо мной), известный в городе мастер-гробовщик, безвестно пропал несколько дней назад. Следователи опросили всех соседей, включая безутешную супругу. Никаких следов преступления в квартире не найдено. Случай бы не имел такой огласки, будь это первая пропажа. В печально известном доме, говорилось в статье, подобным образом пропали уже более десятка человек. Эта цифра может быть больше, поскольку неизвестно, что стало с теми, кто якобы переехал в другой город. Местные следователи, следуя стандартной процедуре, проверили на причастность к пропаже всех знакомых исчезнувшего и в первую очередь саму супругу. Никаких следов борьбы в квартире не обнаружено. Это исчезновение кажется тем более странным, ведь товарищ Ханжонков ( по словам коллег из ритуальной конторы) планировал на неделе взять отпуск и скататься на море.
Я с ужасом стал перебирать еще выпуски 'Коммунистического вестника'. Вскоре нашлись статьи с фотографиями других соседей. Все они были обведены синей шариковой ручкой. Газета осветила шестнадцать случаев исчезновения людей в этом самом доме, где я взялся прожить целый месяц! Не удивительно, что тут так не любили репортеров! Кроме соседки Серафимы на одном из снимков я узнал замкнутого подростка Виталю. В газете он получился угрюмым и каким-то обиженным. В статье писали, что подросток клянется, что его родители уехали в гости к родственникам в Астраханскую область, а его оставили дома, чтобы приучить к самостоятельной жизни. Его слова подтвердила Серафима Федоровна Ханжонкова, которая официально осталась за ним присматривать, пока родители не вернулись из поездки.
Репортер высказывал мнение, что родители Витали уже никогда не вернуться и дело здесь нечисто. Я перечитывал эти статьи раз за разом, пока не понял, что последний случай исчезновения произошел примерно полтора года назад. Таким образом, в доме оставалось только три человека. 'Кто из них пропадет следующий?' - риторически спрашивал местный газетный писака. Однако с тех пор никто больше не исчез и видимо со временем газетчики оставили тему в покое.
Время уже перевалило за три ночи. Возбужденный до крайности я разложил газеты на полу. Почти на всех газетах, кроме двух выпусков, заголовки статей были обведены синей пастой. Каждая помеченная статья была о пропаже людей. Я пересмотрел даты исчезновений. Выходило так, что люди стали пропадать где-то спустя месяц после смерти учителя-биолога Грыничкина. То есть после появления того самого существа. Исчезновения фиксировались не реже, чем раз в три месяца. Почему же тогда они прекратились в последние полтора года?
Неожиданно я вспомнил слова рыжей соседки: 'Если продержишься ночь, то может и выиграешь спор с другом'.
Что она имела ввиду? Может, я должен опасаться не зубастую тварь под кроватью, а своих странных соседей?
Не зная ответов на эти вопросы, я на всякий случай еще раз проверил замок на парадной двери, затем запер выход в лоджию на щеколду.
Перед сном я погасил в гостиной свет, но оставил гореть лампочку в коридоре.
Ну, думаю, одну ночь я уже почти продержался. А с летающей солью и с падающими столами я вполне справляюсь. Жаль, что не взял камеры, чтобы заснять всё это, а то ведь ни одна сволочь потом не поверит.
Пытаясь заснуть, я лежал на боку, рука под подушкой сжимала рукоять ножа. Эта полированная рукоятка из слоновой кости успокаивала меня. После того, что со мной случилось в лесу, я научился орудовать ножом вполне сносно.
Мои веки тяжелели, я думал о соседке Серафиме, пытаясь представить её в роли жестокого убийцы. Потом вспомнил про гробы в её гостиной. Зачем она их держит так долго? Затем мысли перескочили на газетные статьи....Елизавета Петровна...тетка Димана...выходит, она собирала эти статьи. Может, ей что-то было известно? Затем я вспомнил о местном маньяке...
Вскоре мозг мой почти отключился, утомленный бесчисленными вопросами, но в какой-то момент двустворчатая дверь гостиной скрипнула. Я прикрыл эти двери на ночь как раз на этот случай. Чтобы услышать вторжение. С безмолвным воем внутренней сирены я раскрыл глаза и уставился в темный экран телевизора в центре шкафа-стенки.
Дверь скрипнула еще чуть-чуть, и стало ясно, что вошедший ступил на мягкий ковер.
Рука сжала нож под подушкой сильнее. Я прикрыл глаза, прикидываясь спящим, надеясь, что вошедший двинется к блюдцу с вареньем и не пойдет ко мне. Меня съедало жгучее желание подорваться и взглянуть воочию на зверя, но я медлил. Страх тормозил меня. Моя реакция могла спровоцировать нападение, а я не знал на что способно существо.
Через несколько секунд невидимый интервент ступил на голый паркет. Я услышал легкий скрип и почти испытал облегчение, полагая, что существо идет к блюдцу. Но оно не пошло к блюдцу. Шаги приближались к изголовью дивана. От страха я промок насквозь. Капли пота катились со лба, пропитывая подушку солью. Рука слилась с ножом в одно целое.
Существо добралось до изголовья, и я услышал, как оно закарабкалось по обивочной ткани дивана. Вот, оно забралось на диванную спинку и теперь встало прямо надо мной. Я почти видел его в отражении темного экрана телевизора. Серафима не соврала. Это было нечто похожее на обезьянку. Я не сомневался, что это тот самый Грыничкин, от укуса которого умирают в страшных мучениях. Существо вытянуло лапы над собой, готовясь прыгнуть мне на голову.
Я знал, что ему конец. Я рассчитал несколько траекторий удара задолго до того, как существо поднялось на спинку дивана. В последнюю секунду я ловко извернулся с бока на спину, моя рука с ножом выскочила из-под подушки, как мускулистое жало со стальным наконечником. Меньше чем за секунду я проткнул нападающего насквозь, пригвоздив его к стене острым широким лезвием. В момент удара я кратко вскрикнул. Это был единственный звук схватки. Полный напряжения, скрипя зубами, я продолжал держать нож, упорно всаживая его в стену. Мохнатое существо, которое я проткнул, дергалось в конвульсиях, исторгая из себя невероятное количество вязко-красной жидкости. Кровь или что-то на это похожее выливалась плотным потоком изо рта, из смертельной раны, а так же из коротких ушей. Теперь, видя его так близко, я не был уверен, что оно похоже на обезьянку. Существо представлялось таким странным и страшным, что сравнивать его с представителями животного мира значило выказывать неприкрытую лесть. Тетка Серафима видимо видела его вскользь. Морда существа действительно была лишена растительности, но вместо волос на нем сочились гнойные язвы с белыми личинками, которые дергались в отвратительных желто-розовых выделениях. Но больше всего поражали не язвы, а выпученные желтоватые глаза. Даже умирая, эти глаза испепеляли желчной ненавистью.
Грыничкин истекал густой кровью около минуты, затем его тело обмякло, глаза закрылись. Одновременно с этим пол подо мной вместе со стенами и потолком мощно тряхануло, словно от землетрясения. Толчок был такой сильный, что я упал, отпустив нож. В серванте зазвенела посуда, я услышал, как в кухне что-то разбилось. Однако толчок был единичным. Я подождал на полу еще несколько минут, затем встал, опасаясь, что Грыничкин ожил и скрылся. К счастью мои страхи не оправдались. Грыничкин лежал в окровавленных простынях с торчащим из брюха ножом, весь залитый собственными выделениями. Его глаза, наконец, закрылись и теперь со стороны труп походил на бесформенный кусок меха, из которого торчали маленькие антропоморфные конечности. Борясь с рвотными позывами, я вновь схватился за рукоять ножа и, поддерживая труп рукой в простыне, вытащил нож из мертвого тела. На этом, к моему удивлению, метаморфозы Грыничкина не закончились. Я заметил, что изо рта и из раны снова засочилась жидкость, только теперь желтоватого оттенка. Тут язвы на лице стали лопаться, выпуская жуткий вонючий запах. Вскоре мертвый организм начал вулканировать гнойной кровью по всему телу. Видимо в нем запустились какие-то некротические реакции, сопровождаемые выработкой едкой кислоты. Это привело к тому, что за пару минут Грыничкин буквально испарился. Мне ничего не оставалось, как собрать всю кроваво-желтую постель в большой комок и с отвращением выбросить его в стиралку.
Не буду приводить то количество мата, которое я высказал по поводу этого грёбаного дома с мохнатыми уродцами, но ругань меня немного успокоила. В итоге я просто перевернул диванные подушки обратной стороной, которая оставалось сухой, застелил новое белье и с тем заснул, держась под подушкой за нож.