Но геройски погибнуть вдвоем у нас не получилось. За день перед второй Игрой Мишка выловил меня по телефону. Голос звучал расстроено и даже обреченно, так что я успела испугаться, не случилось ли какой беды.
--
Они выбрали тебя, - сообщил мой закадычный друг, изо всех сил стараясь казаться беспристрастным. - Запиши адрес...
--
Подожди, то есть как - выбрали? - тупо спросила я. - Мы же договаривались... Я без тебя не пойду! Ты меня разыгрываешь, что ли?
--
Им нужен один тренер, а не два. И ты им больше подходишь. У тебя опыта больше... И вообще, тебе не надо никуда уезжать... В общем, не дури. Это шанс, и глупо его упускать.
Ах! Поди докажи теперь, что я и в прошлый-то раз поплелась исключительно за компанию с Мишкой, что мне изначально не по душе была эта авантюра, что при новом раскладе мне эта работа и даром не нужна, что я не хочу, не согласна и просто боюсь, наконец! Плакаться было некому, бить себя в грудь - больно и поздно. Я взяла себя за шкирку и потащилась по указанному адресу.
Словно специально для того чтобы развеять мою хандру, день выдался яркий и солнечный, как последнее напоминание о давно прошедшем бабьем лете и прочих благословенных временах годах, когда на душе у меня было светло и спокойно, а жизнь текла размеренно и бесконфликтно... Я выискивала нужную мне улицу, радуясь, что выбралась из дому пораньше (топологический кретинизм - еще одна из ярких черт моей незаурядной личности, и заблудиться я могу при желании даже в родном квартале, а уж в незнакомом районе - это просто раз плюнуть). В это самое время в моей голове (но без моего активного участия) выстраивалась логическая цепочка с криминально-детективной окраской. "С чего бы это, - настороженно размышляла голова, - проводить Игры в разных местах города, да еще и постоянно меняя ведущих? Не иначе как что-то тут нечисто. Пароли, явки, адреса... Так ведут себя люди, которые заметают следы. А для чего обычно заметают следы? Для того чтобы никто не проник в их преступные замыслы, конечно! Эх, Мишка, Мишка, во что ты меня втравил!" Какие именно преступные замыслы могли вынашивать и скрывать от пытливой общественности руководители Программы, а также кто мог тщиться в эти замыслы проникнуть? Не знаю. До таких высот мое воображение не дотягивалось. Но пока я наконец обнаружила подъезд под облупившимся зеленым козырьком и нажала кнопку звонка на указанной двери, Мишке, наверное, не раз икнулось. И поделом - нечего заводить беззащитных девушек в тренинговые дебри и оставлять их там страшным монстрам на съедение, а потом линять за океан и отсиживаться в цитадели всемирной демократии - в тепле и безопасности.
Странности меж тем действительно были налицо. Если за время первой Игры мы успели сменить комнату и ведущую, то теперь поменялось помещение и сам состав участников. Восседая за столом в большой полупустой, явно съемной квартире и мрачно взирая на незнакомые лица (которые активно переговаривались друг с другом, из чего можно было заключить, что они давно знакомы), я думала грустную думу о том, что именно так попадают наивные дурочки во всевозможные вертепы, и потом от них находят в лучшем случае рожки да ножки. Конечно, у Мишки остался адрес западни, в которую я попала, но кто знает, когда он бросится меня искать и не будет ли к тому времени уже непоправимо поздно... Появление в комнате "давнего" знакомца ВП несколько развеяло мою настороженность: из опыта предыдущей Иры можно было заключить, что если он и представляет опасность, то скорее для моих мозгов, нежели для прочих частей тела.
Он представил меня собравшимся как нового тренера, а мне, в свою очередь, сообщил, что это группа второго уровня, которая занимается уже больше месяца. У меня тут же родилась масса вопросов относительно происхождения групп, количества уровней, сроков обучения и других интересных подробностей, но озвучить я их не решилась: Игра началась.
И началась она, как ни странно (учитывая изменившийся состав и явно большую "продвинутость" участников), с того самого места, на котором закончилась для меня в прошлый раз: с разговоров о жизненном предназначении, или, используя столь милые славянскому сердцу иностранные слова, с личной миссии человека. Я начала раздумывать, каким загадочным образом должна быть устроена основная методика работы Программы, чтобы человек, перепрыгивающий из одной группы в другую, сохранял иллюзию непрерывности происходящего, и, как водится, прослушала начало разговора.
- ...Карма - это, конечно, интересно. А почему в жизни бывают то светлые полосы, то темные, кто-нибудь задумывался? - поинтересовался ВП.
--
Так уж жизнь устроена: не бывает всегда хорошо, - выдал глубокомысленную сентенцию толстячок лет тридцати шести со смешно оттопыренными ушами.
--
Отчего же не бывает, - возразил ведущий. - Надо просто вести себя правильно.
Народ заметно поскучнел. Судя по всему, правильное поведение ни с чем приятным не ассоциировалось.
- Но правильно не с точки зрения ваших родителей, начальников или милиционера, - ВП как будто читал прямо в мыслях присутствующих и отвечал даже на не высказанные вслух возражения, - а с точки зрения вашей миссии.
В центре стола откуда-то взялся большой лист ватмана, и ведущий принялся быстро набрасывать схему объяснения всех человеческих злоключений. Две жирные параллельные линии символизировали коридор судьбы, в пределах которого мы мечемся в течение своей недолгой жизни. В центре между ними находилась тонкая пунктирная прямая - так, что весь рисунок в целом напомнил мне уроки черчения вообще и муки изображения цилиндра в разрезе - в частности. Однако эта прямая, которую спереди и сзади ограничивали два шарика, изображала вовсе не ось симметрии, а направление правильного движения к цели. Первый шарик был точкой рождения человека, а второй, расположенный в конце коридора судьбы, - соответственно целью, которую этому человеку надлежало достичь. При отклонении от оптимальной (то бишь пунктирной) траектории испущенный из первой точки шарик устремлялся не туда, куда ему было предначертано, а к одной из стенок коридора. Со всей дури вмазавшись в стенку и испытав все сопутствующие этому событию эмоции и ощущения, он отскакивал от нее и летел дальше, - но опять не к цели, как легко сообразит любой знакомый с законом "угол падения равен углу отражения" интеллектуал со средним образованием, а к противоположной стенке. Там ситуация повторялась, и несчастный шарик, с которым мы уже успели себя отождествить, снова несся навстречу безжалостной стенке, дабы с помощью набивания шишек на лбу понять простую истину: отклоняться от жизненной цели - дело неблагодарное и очень опасное. Сам бренный путь сынов и дочерей человеческих походил на зубья острой пилы, и кратковременное нахождение в "белой" полосе (зоне комфортного существования вблизи пунктирной линии) неумолимо сменялось попаданием в "черную" полосу неудач и неприятностей вдоль стенок коридора. Надо ли говорить, что носящийся туда-сюда и постоянно испытывающий болезненные соударения со стенками коридора судьбы шарик почти не имел шансов попасть в цель? Думаю, и без этого вы понимаете, что описанная картина выглядела несколько мрачно и довольно фаталистично...
Даже находясь в подавленном состоянии, я обычно не теряю способности формулировать дурацкие вопросы (к счастью, озвучиваю я их гораздо реже, чем придумываю, что отчасти служит почвой распространенного заблуждения о моих выдающихся умственных способностях). Вот и сейчас я уже собралась было спросить у ВП, откуда берется сам коридор, кто определяет цель, в направлении которой нужно двигаться и почему вообще все устроено именно так, а не иначе, но он меня опередил.
- Есть ли выход из этого бессмысленного тупика? - спросил он, победоносно глядя сверху вниз на притихших участников. И ответил сам себе: - Есть!
Черный фломастер в его правой руке сменился синим, и схема начала обрастать новыми подробностями. Внутри распиленного пополам цилиндра появился такой же изувеченный, да к тому же еще и усеченный конус, широкий конец которого был обращен к многократно битому судьбой шарику, а узкий торчал указующим перстом в сторону цели, которую мы уже отчаялись достичь. Конус (он же "сужающийся коридор") обозначал систему обучения, которая: а) не позволяла шарику приблизиться к опасным стенкам и заняться членовредительством; б) направляла его к забытой во время шатаний по коридору, но не потерявшей актуальности цели жизни. Естественно, на роль такого вывернутого наизнанку рупора, корректирующего поведение индивидуума, годилась не какая попало система обучения: ни школа, ни институт, ни даже академия наук не могут, как известно, похвастать тем, что учат человека избегать неприятностей. Я тут же смекнула, на какую именно подходящую систему намекал нам ВП, но не стала уличать его в нескромности: были проблемы и поважнее.
--
А как определить свою жизненную цель? - задала я наболевший вопрос.
ВП посмотрел на меня так, как будто видел впервые в жизни и теперь раздумывал, не отправить ли меня вкупе с прочими любителями праздных размышлений о том, что такое счастье и в чем состоит смысл жизни, к какому-нибудь вакантному лешему на перевоспитание. Но врожденный гуманизм ведущего победил, и он решил дать мне вразумительный ответ.
--
Вообще-то нормальный человек ее просто чувствует, - сообщил он мне тоном врача, извещающего пациента о том, что жить ему осталось дня три от силы. - Но для тех, кто так и не удосужился с этим разобраться, существуют разные вспомогательные средства. Во всех подробностях ты, может, цель и не увидишь - тут надо немало потрудиться, но некоторое представление о ней получить сможешь...
--
И что надо сделать, чтобы получить о ней хотя бы общее представление? - любопытство оказалось сильнее нежелания выглядеть полной идиоткой, и я продолжала озвучивать терзавшие меня вопросы.
--
Например, спросить у меня, - обезоруживающе улыбнулся ведущий. - Назови мне дату рождения.
Вот так вот просто?! "Извините, пожалуйста, дядечка, не подскажете ли мне, что я тут делаю? Ну, в смысле, на фиг я торчу столько лет на этой планете и куда мне теперь двигать?" "Да запросто, деточка! Это ж как дважды два пять. Слухай сюды..." Но Скептик, которым я назвалась во время первой Игры, уже давно капитулировал перед одной из моих алчных субличностей, которая хотела знать все и сразу. К тому же желательно - даром. Я оказалась не единственной любительницей духовно-просветительской халявы, и вскоре вся группа, открыв рты, слушала о своих жизненных целях и задачах.
О, человек, простодушно верящий в добрых фей, золотых рыбок и улыбку Фортуны! Невзирая на все тумаки, полученные тобой от этой милосердной реальности, ты продолжаешь уповать, что однажды кто-нибудь вручит тебе золотой ключик от потайной дверцы, за которой тебя ждут райские наслаждения и полное освобождение от обременительной ответственности за свою жизнь! Что мы надеялись услышать, внимая Вольдемару Петровичу изо всех своих слабых сил? Что нужно повернуть во-о-он туда и присесть четыре раза на левой ноге во-о-н под тем деревом боддхи, чтобы все неприятности остались позади, а жизнь засияла неземными красками?! В общем, так нам и надо! "Знания приумножают печаль"... Древний мудрец знал, о чем говорит. Полчаса спустя мы сидели, приумноженные до нельзя, и изо всех сил пытались переварить полученные истины. Каким-то волшебным образом целью жизни каждого из нас оказалось то, чего он больше всего не любил и от чего был максимально далек.
Оказалось, что на свете помимо привычных мне объективных закономерностей существуют и некие совершенно фиктивные образования, которые, тем не менее, ощутимо влияют на нашу жизнь. К последним относились загадочные лунные узлы - не звезды, не планеты и даже не астероиды, а всего лишь точки пересечения лунной орбиты с орбитой Земли. Но почему-то именно эти виртуальные узлы, а точнее, их положение в знаках зодиака в момент рождения человека определяло наиболее перспективное направление его развития. Также мы узнали, что сии странные животные ходят по миру парами, и если северный, или восходящий лунный узел указывает направление эволюции духа, то его южный, или нисходящий собрат предупреждает, чем человеку заниматься вовсе не стоит (ежели он, конечно. не хочет бесславно почить в пучине бессознательности). Поговорив еще некоторое время о мифологической, астрологической и метафизической трактовке лунных узлов, ВП перешел на личности присутствующих, и мы чуть не прослезились. Увлеченно стяжавшему материальные блага самовлюбленному толстяку-банкиру было предначертано учиться не привязываться к любой стабильности, в том числе и в финансовой сфере, а также безжалостно искоренять свои пороки, чуть ли не ежедневно умирая и рождаясь подобно мистической птице Феникс. Болтливая и непоседливая барышня с ядовито-фиолетовыми волосами, чье внимание прыгало с объекта на объект солнечным зайчиком, должна была отказаться от поверхности и непоследовательности и создать собственную мировоззренческую систему. Домохозяйке, по уши погрязшей в домашних делах и выращивании сына-балбеса, предназначалось делать успешную карьеру, и привыкать рассчитывать только на свои силы. Витавший в облаках юноша с детской улыбкой, с трудом вязавший лыко и изъяснявшийся в основном междометиями, был призван учиться анализировать события, обращать внимание на детали и точно оформлять свои мысли. Словом, всем пришлось несладко. Но больше всего меня, как истовую эгоистку, опечалила собственная судьба.
Мое предназначение заключалось в том, чтобы выступать наперекор общественному мнению (ужас!), не идти на компромиссы и отстаивать собственную позицию любой ценой (кошмар!!), брать на себя ответственность за все имеющее ко мне хоть какое-нибудь отношение (полный мрак!!!) и быть лидером, способным вести людей за собой (самоубийство на фоне таких простеньких задач выглядело сущей безделицей)... Читателям, которым моя реакция покажется несколько преувеличенной, а то и вовсе неадекватной, объясняю: находиться в коллективе я обычно могу, хотя и без большого удовольствия. Но выступать в роли поводыря, лидера, босса, начальника или еще кого-нибудь в том же духе?! Противно до безобразия! Мерзко! Гнусно! Да к тому же опасно. Я ненавижу быть на виду! Я уж лучше постою где-нибудь в сторонке. Если позволите.
Позволили мне, как же! Покончив с нашими жизненными задачами, ВП решил, что мы слишком засиделись, и организовал нам очередной подвижный тренинг. Исходное положение: стоя в затылок друг другу. Ноги - на ширине плеч и чуть присогнуты. Руки - на талии у соседа спереди. Степень близости тел - максимальная. Глаза - закрыты. И... Надеетесь, что сейчас начнется что-нибудь непристойное? Правильно надеетесь. Начнется. Только не то, о чем вы подумали (спешу утешить: то будет тоже, но несколько позже). Итак, мы стояли сплющенной шеренгой танцоров ламбады и ждали указаний ведущего. Они не замедлили последовать. Сначала нам было велено немного пошагать на месте, раскачиваясь, переступая с ноги на ногу и стараясь настроиться на всю цепочку, а затем, не теряя установленной связи - начать передвигаться по комнате. Называлось это действо "Гусеница" - и я думаю, что со стороны мы действительно напоминали это малосимпатичное насекомое, разве что с десятком лишних голов. Во избежание столкновения со стенами и прочими травмоопасными предметами у "головы" гусеницы, то есть у человека, стоящего в начале колонны, глаза оставались открытыми. Все остальные двигались в буквальном смысле на ощупь, полагаясь лишь на здравомыслие впередсмотрящего и на тела идущих впереди и сзади, которые стискивали его с двух сторон, как булочки в сэндвиче - политую кетчупом котлету.
Вопреки ожиданиям, это оказалось довольно весело. Нечто многоногое, многоголовое и двуглазое бодро топало по комнате, лихо огибая препятствия и выписывая замысловатые пируэты вокруг стульев. Каждые несколько минут по знаку ВП стоящий впереди колонны уходил в хвост, давая возможность "порулить" следующему члену команды. У очередного командира обнаруживался свой стиль руководства, и наша "гусеница" то степенно ходила кругами, то носилась галопом, то вдруг пускалась вприсядку. Когда подошла моя очередь возглавить наш дружный организм, ВП решил, что комната слишком мала для передвижений такого чудного объекта, и отправил меня прямиком к входной двери. Вышагивая по лестнице и слушая гулкий топот ног "середины" и "хвоста", я молила Бога, чтобы никто из жильцов не попался нам на глаза. В таком дурацком положении я людям не показывалась еще никогда. Наивная! Как все было бы просто, если бы жильцы этого подъезда составляли все население нашей планеты! Мы дотопали до двери парадного, и я вопросительно подняла глаза на нашего злокозненного ведущего, надеясь, что он даст команду поворачивать и возвращаться обратно в квартиру. Но ВП широким жестом радушного хозяина распахнул дверь, и яркий солнечный свет ударил мне прямо в глаза.
Мамочка! Там было полно людей, и никому из них не пришло в голову деликатно отвести глаза в сторону, сделав вид, что в нашем шествии нет ничего из ряда вон выходящего. Как они нас рассматривали! У меня нет слов, чтобы описать взгляды, которые вонзались в меня кинжалами, пока я вела вверенный мне коллектив по оживленной улице. В довершение ко всему, за спиной у меня то и дело раздавались подлые смешки. Прочие части "гусеницы", пользуясь временным отсутствием зрения и соответствующим исчезновением визуальной компоненты внешнего мира, веселись вовсю. Кто-то фыркал от с трудом сдерживаемого смеха, кто-то тоненько повизгивал, а в хвосте раздавалось откровенное ржание. Я бы с удовольствием передала бразды правления идущему за мной толстячку и радовалась жизни в безопасном хвосте шеренги, но ВП не давал команды меняться. Он невозмутимо вышагивал рядом с нами, всем своим видом демонстрируя, что выгуливает собственное животное и не видит ничего особенного в том, что оно так специфически выглядит. А чего вы, собственно, хотите от гусеницы? Такая вот уродилась. У меня создалось впечатление, что именно благодаря его высокомерному виду никто не рискнул натравить на нас милицию или хотя бы посоветовать отправляться в дурдом...
Так мы и дошли до расположенной в одном из дворов детской площадки, где нам наконец было позволено снова превратиться в людей и слегка передохнуть. Казалось, испытаниям пришел конец... Разглядывая большую деревянную горку с не ограниченной перилами площадкой наверху, я подумала вслух: "И кто это додумался такое детям соорудить? Там же метра три, не меньше. Свалиться можно запросто!"
- Не просто можно - нужно! - подтвердил ВП, выразительно глядя на меня.
Я похолодела. Даже после недавнего похода по городу в составе "гусеницы" это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. Падать с подоконника - это еще куда ни шло, но с такой высоты?! На всякий случай я отрицательно помотала головой, отгоняя от себя даже мысль о подобном издевательстве. ВП в ответ утвердительно покивал, явно передразнивая меняя, и показал глазами на лестницу, ведущую наверх. Я решила прикинуться чайником и изобразила полное непонимание на физиономии, для убедительности вытаращив как следует глаза.
- А сейчас, - громогласно заявил ведущий, собирая голосом уже успевшие расползтись по площадке части бывшей "гусеницы", - мы проведем еще один тренинг. Ника покажет вам, что нужно делать.
Так все пути для моего отступления оказались отрезанными. Я набрала побольше воздуха в легкие и полезла к месту казни. Пока ВП выстраивал внизу людей, я обозревала окрестности, стараясь не смотреть под ноги. Сквозь изрядно поредевшие желтые кроны деревьев просвечивали тонкие шоколадные ветви. В неправдоподобно синем небе плыли неправдоподобно белые облака. Неподалеку от меня сидела любопытная синица, разглядывала приготовления к предстоящему безобразию и что-то торопливо рассказывала сама себе... Не так уж плохо для последних картин, которые мне суждено увидеть в жизни! Народ внизу тем временем приготовился к принятию моего бренного тела, о чем мне незамедлительно и саркастично сообщил наш Вольдемар. Я последний раз посмотрела в глаза синице, с сожалением подумав, что неплохо было бы и мне обзавестись крыльями, встала спиной к бездне, для пущего героизма удерживаясь на площадке на одних носочках, слегка отклонилась назад и позволила силе тяготения сделать свое черное дело.
То ли высота была не такой безнадежной, как мне казалось, то ли мой ангел-хранитель в тот момент был начеку, то ли ВП не собирался терять еще одного тренера вслед за исчезнувшей Партизанкой и проявил свои магические способности, - только все обошлось. Я приземлилась... нет, приручилась вполне благополучно, если не считать сердца, надолго переместившегося из грудной клетки в горло. Барьер был взят, но для полной уверенности в победе над врагом я залезла на горку еще раз и спланировала вниз уже почти без всяких лишних эмоций.
Несказанно воодушевленные моим примером, учащиеся второй группы один за другим повторили совершенный подвиг, преисполнившись чувства собственного всемогущества и прямо на глазах став выше ростом и шире в плечах. Оказалось, быть лидером - не так уж неприятно. Обратно мы тоже решили идти гусеницей - во-первых, веселее, а во-вторых, нам ли бояться каких-то недоумевающих прохожих? Меня быстро сменили на руководящем посту: в наших рядах оказалось много желающих возглавить эпатажное шествие и открыто взглянуть в глаза тем, кто никогда в жизни не падал спиной назад в руки своих друзей не то что с трехметровой высоты, но даже с обычной табуретки...
Вечером я сидела на любимом стуле на кухне у Мишки и Риты и изо всех сил старалась умерить свои восторги по поводу прошедшего дня, дабы не травмировать своего обойденного судьбой друга. Но это получалось плохо: впечатления перли из меня, как подошедшее тесто из кастрюли, а Мишка горестно вздыхал и периодически закатывал глаза к потолку, словно вопрошая небеса, за какие прегрешения ему досталась такая злая доля. Чтобы хоть как-то утешить его, я предложила как-нибудь собрать побольше знакомых и воспроизвести для начала падение с подоконника. Мишка слегка приободрился и начал прикидывать, кого из приятелей мы могли бы приобщить к полетам тела и духа. Теоретически компания набиралась немалая, а вот практически у нас как-то не срослось. Меня все глубже затягивал тренинговый водоворот, а у Мишки начало происходить то, чего он больше всего боялся: подготовка к отъезду...