У Проводников не бывает дома. Они вечно в пути, даже когда, кажется, стоят на месте. Бесконечные дороги - их судьба, их крест, их награда и наказание. Дороги не ведут из пункта А в пункт Б, они просто ведут, и в этом их единственный, недоступный земному сознанию смысл. Но у дорог, как это ни странно, существует своя иерархия, и дорогой всех дорог является Лабиринт. Древний, как сама Вселенная, и каждый раз рождающийся заново. Неизменный, как кандалы на ногах узника, и изменчивый, как рябь на воде. Общий для всех и единственный для каждого. Мириады существ прошли, идут и будут идти его ветвящимися путями, не ощущая присутствия друг друга, воспринимая лишь сам ведущий от бренности к вечности Лабиринт, да волны леденящего холода от шествующего впереди Проводника.
Проводник никогда не оглядывается. Он давно знает, что Лабиринт изобилует боковыми рукавами, сворачивающимися в ленту Мебиуса проходами, тупиками и ловушками, и что до ворот в вечность доходят немногие. Он не скорбит и не радуется по этому поводу - земные эмоции никогда не оскверняют его черной сияющей мантии, а попытки вмешаться в судьбы тех, кто идет за ним по Лабиринту, никогда не искажают его безупречное чело. Ибо каждый волен сам выбирать свой удел, и только единицы способны предпочесть бесконечный путь в неизвестность надежному и стабильному приюту. Все прочие выбирают тупики и ловушки, изолированные от неожиданностей и потрясений полости, коих не счесть в Лабиринте, - и застывают в избранной неизменности, как мухи в янтаре, чтобы однажды (а может быть, никогда) предпринять новую попытку пройти Лабиринт до конца.
Но речь не о них, а о Проводнике - том самом, которого древние греки называли Хароном, египтяне - Анубисом, кельты - Мананнаном, бретонцы - Анку, русские издавна величают Кондратием, а современные американцы фамильярно кличут Джо Блэком. Его чертоги, если выражаться земным языком, - это сам Лабиринт, призрачный и в глубочайшем смысле слова безжизненный, и нет там ни пространства, ни времени, ни далеких, ни близких, ни друзей, ни врагов. Никто не разделяет одиночества Проводника. Но порой случается, что к нему приходят гости - не те сущности, для которых настал неумолимый час вступить в Лабиринт, а другие, еще обладающие человеческими телами, ведомые кто гордыней и желанием сразиться с самой Смертью, кто - болезненной привязанностью к умершим, кто - состраданием.
Они приходят, чтобы попытаться вызволить застрявших в тупиках Лабиринта и вернуть их к жизни. Эти попытки заранее обречены на поражение, и чаще всего дерзкие гости не только никого не уводят с собой, но и сами бесследно гинут в пучинах вечно изменчивой бесконечности. Но все же некоторым посетителям удается осуществить задуманное, и память человечества из века в век хранит их имена, слагая о смельчаках легенды и предания. Однако никто не может с уверенностью утверждать, что знает содержание договора между этими добившимися успеха одиночками и Смертью, или хотя бы догадывается, чем им пришлось заплатить за возвращение усопших с того света. И уж тем более никто не знает, можно ли вернуть обратно того, кто прошел весь Лабиринт, избежав множества ловушек и искушений, и уже шагнул под сень ворот, ведущих в бесконечность...