На третий день блаженного пребывания в тиши и покое она просмотрела все сделанное и осталась довольна результатом. Что ж, попытка мозгового штурма, ради которого она сбежала от всех сюда, в февральскую пустоту дачного поселка, увенчалась успехом , и по возвращении она обязательно поблагодарит редактора за идею бегства. Она подошла к окну и увидела что над крышами поселка, прилепленного к некрутому склону, совсем вблизи виднеется море, скрывавшееся все время в серой противной облачности. Работы оставалось часов на пять не больше, самолет у нее завтра вечером, такси в аэропорт заказано, а значит - почему бы и не прогуляться к берегу? Делать там сейчас совсем нечего. Но странно потом будет думать о том. что находилась в пятистах метрах от воды и даже не подходила к берегу... Она решительно схватила свитер и куртку и пошла искать в шкафу оставленные еще летом кроссовки.

Он стоял на мокром гладком песке, сглаженном только что откатившейся волной и с удовольствием оставлял отпечатки подошвы. Затем отступал назад и улыбаясь смотрел как набежавшая волна смывала отпечатки, снова придавая песку гладкость бутылочного песка. Занятие было дурацкое, но оно почему-то доставляло ему удовольствие, и кроме того это было единственное занятие, которое он смог себе придумать здесь на совершенно пустом холодном пляже. Оказывается очень легко и приятно вести себя по дурацки когда тебя никто не видит. Но в двадцатый или тридцатый раз едва успев спасти свою обувь от прихлынувшей воды, он увидел что уже не один на пляже. Она стояла достаточно далеко, чтобы можно сделать вид что не замечаешь ее, но в тоже время достаточно близко чтобы понять каким дурацким времяпрепровождением он занят. И самое обидное - она улыбалась! Нет, через секунду после его ответного взгляда она сгладила и убрала улыбку, но он успел ведь ее заметить. Он отвернулся. Засунул руки в карманы и стал смотреть на горизонт. Чувствуя себя глупым школяром.

Спустившись к пляжу она сразу увидела одинокую фигурку у берега и испытала досаду. Так приятно было одиночество последних дней, что ей хотелось продлить его до самого отъезда. Она хотела незаметно вернуться в дом. Но замешкалась пытаясь понять чем это он занимается. А поняв, чуть не расхохоталась, настолько знакомым и памятным ей было это занятие. Рожденная в южном портовом городе, она и сама когда-то часами вот так любили оставлять отпечатки на берегу и смотреть как смывает их море... И в эту секунду он оглянулся и увидел улыбку на ее лице. И, кажется, даже рассердился. Вот мальчишка...

Ему захотелось вернуться в коттедж, где его оставили сегодня утром одного. Потому что вчера на дне рождения своего старого школьного друга, ради которого он проехал восемнадцать часов в автобусе и впервые оказался у моря, его здорово развезло и сегодня он был совсем никакой. Предприняв скорые попытки реанимировать его и вернуть в состояние пригодное для продолжения банкета, компания оставила его в гостиной на диване и уехала в сауну и потом в ресторан. Днем он очухался. Увидел невдалеке море, и вышел поглядеть на него вживую. И вот теперь надо было возвращаться обратно под защиту стен. Но для этого надо было пройти мимо нее. Он повернулся и открыто посмотрел на нее. Красивая.

Ему было не двадцать и скорее всего даже не двадцать пять лет, но все движения и виноватое выражение лица были совершенно мальчишечьи. Она снова улыбнулась. Но уже приветливой и открытой улыбкой. Не чувствуя необходимости укрываться панцирем неприступности и подчеркнутого дистанцирования. Который она обычно носила для того чтобы не терять время на объяснения мужчинам, что у них нет ни малейшего шанса... Он и вправду мил, подумала она. Вот забавно, но мысли о том что могло бы сейчас быть дальше, заставили ее непроизвольно покраснеть.

Красивая. На ней не было макияжа и накрашенных губ, коротко подстриженные волосы спутались и развивались по ветру. Но она была очень красива. Почему бы и нет, подумал он. Надо просто подойти и сказать что-нибудь про погоду. Если она ответит, они полчасика поболтают чтобы привыкнуть друг к другу , к звуку голосов и преодолеют смущение от знакомства. Потом он пригласит ее зайти выпить кофе с капелькой коньяка для обогрева после холодной прогулки. Или она пригласит его, и это будет совершенно естественно и нормально. Потом... Он знал что могло бы быть или не быть потом, думать об этом было приятно, и он тоже улыбнулся ей в ответ.

А ведь он кажется немножко моложе меня. Подумала она. Стоит мне сейчас заговорить с ним, и он примет меня за курортную бабу. Готовую приставать к первому встречному , даже если он один-единственный на всем пляже и поселке. Фу, как пошло... Она ненавидела пошлость, особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. И из-за этого, давно уже живя с мужем скорее в дружеских братско-сестринских , нежели семейных отношениях, она могла подолгу - месяцами, а однажды вообще полтора года, - обходится без секса, потому что как только в знакомстве с мужчиной появлялся хотя бы намек на банальность или пошлую интрижку, она прекращала отношения молниеносно... О Господи, подумала она, ну что может быть пошлее ситуации. Которая сейчас чуть не началась. Нет, стоп стоп стоп... Курортный роман - ну это уже совсем бульварщина. Бегство. Бегство немедленно. Она смотрела в его лицо и подумала - ах как жаль.. как жаль...

Она чертовски красива, вот сейчас я заговорю с ней и она рассмеется мне в лицо потому что я буду похож на курортника бродящего по пляжу в поисках романчика с любой юбкой и бросившегося на нее как только она пришла на берег. Она скажет презрительные слова. Которые будут потом звучать в ушах и которые не залить ни алкоголем ни весельем. И самое ужасное - она запомнит меня как озабоченного придурка, внаглую пристававшему к ней. Нет, это невозможно. Уходить, уходить.. Вот сейчас я возьму вот тот камешек, зашвырну его в море, а затем пройду улыбаясь мимо нее и уйду... Он так и сделал. Но когда камешек два раза клюнул в полете волны и утонул, брать себя в руки и сосредотачиваться на приветливой улыбке уже не понадобилось. На пляже он был один . Она ушла. Господи. Но как же она была красива, подумал он. Как жаль, как жаль...

... Полторы сутки спустя она мысленно кляня водилу, который оказался реинкарнацией того алжирца из фильма Люка Бессонна "Такси" и гнал машину так быстро, что она оказалась в аэропорту на 40 минут раньше начала регистрации, она уселась в зале ожидания и принялась рыться в сумочки в поисках паспорта и билета. Тут она и почувствовала это. Хи-хи подумала она, ну да неужели ты думаешь что сейчас все будет как в дешевеньких любовных романах, ты поднимешь голову и увидишь его. Ну как же.. Еще два раза хи-хи. Она посмотрела на сидящего справа от нее и увидела его.

Когда она легкой походкой влетела в зал ожидания, на ней была другая одежда и другая прическа, и вся она была как рассерженный подросток, но он узнал ее сразу. Так не бывает успел подумать он. Но она всецело находясь внутри своих рассерженных мыслей не глядя прошла к рядам кресел и плюхнулась аккурат рядом с ним. Он почувствовал как перестали двигаться все стрелки часов в радиусе километра от него. И тут она оторвала взгляд от содержимого своей сумочки и посмотрела на него.

Увидеть его вот так вблизи, на расстоянии вытянутой руки, было слишком неожиданно, она не успела одеть лицо невозмутимости, отвела взгляд. Смутилась что ее смущение заметно со стороны и смутилась еще больше. Но десяти секунд ей хватило чтобы привести в нормальное состояние пульс и встретить его взгляд своим открытым взглядом. "Один-один, боевая ничья. Мы оба по очереди поймали друг друга на смущении" - улыбнулась она ему и увидела что он понял ее мысли. Они сидели и открыто улыбались друг другу, как давние знакомые.

Ну вот, подумал он, что тебе еще надо. Она сидит рядом с тобой. Ты можешь спросить ее что угодно, про время. Про номер рейса. Про погоду в любом городе. - какая разница о чем спросить! Он вдохнул в легкие воздух как перед прыжком и в последний миг узнал ее. Он понял почему ее лицо так необычно знакомо. И это была катастрофа. Потому она была женщиной из другого мира. Из того мира про который он имел представление по достаточное для того чтобы понимать. Что он для нее инопланетянин. А значит... Значит что здесь он должен ставить точку. Чтобы не оказаться посмешищем.

Она сразу почувствовала тот миг когда он узнал ее, Слишком часто ей доводилось видеть в лицах людей этот момент узнавания, чтобы ошибиться. Надо было не молчать так долго а сразу заговорить с ним. Они были бы приветливы в разговоре. Он начал бы воспринимать меня только как женщину и потом когда бы узнал, немного позже, это бы не имело уже никакого значения. Теперь поздно... Поздно... Вот и все.. Они смотрели друг на друга и она чувствовал как тает время обратного отсчета, когда они уйдут из этой встречи и это будет навсегда. Она смотрела на его лицо и ей хотелось чтоб хоть что-то осталось от нее в его мире, в его жизни. И когда объявили регистрацию ее рейса, она протянула руку к его черной бейсболке, надетой им по тинейджерски козырьком назад и повернула ее в нормальное положение. "Так гораздо лучше, дурачок",- подумала она и видела что он сейчас мог читать любые ее мысли. Непроизвольно он взялся за козырек бейсболки чтобы поправить ее как было, но она схватила ее запястье и удержала руку. "Раз..., два..., три..." - отсчитала она сама себе отведенные секунды для этого прикосновения, схватила дорожную сумку и своей легкой походкой пошла к самолету. Она шла по гладкому мраморному полу аэропорта, и бабочки Рэя Брэдбери с хрустом лопались под ее каблуками, и под этот хруст с каждым шагом рушились невидимые стены не случившегося будущего. Приводя мир в нормальное состояние обыденности. Она была сильная женщина, и когда самолет взлетел, она была почти в гармонии со своим миром, с миром в котором была ее работа ее муж и ее с недавних пор уже совсем взрослая дочь. Она знала что сумеет поддерживать эту жизнь в ладу с собой. Но она не знала что в одну из ближайших ночей проснется на подушке мокрой от слез и будет мучительно вспоминать ускользающий сон в котором она будет.. Но дальше она никогда не сможет вспомнить что там было и почему она была так счастлива в этом сне и почему плакала проснувшись... И этот сон будет очень некстати изредка приходить к ней по ночам...

Он ошеломленно смотрел на ее уходящую фигурку, и когда она скрылась в толпе зала аэропорта, посмотрел на запястье, хранившее память о ее прикосновении. Он приблизил руку к лицу и почувствовал тающий запах прикосновения. Неуловимо похожий на запах базилика. Он еще не знал, что всю свою жизнь он будет пытаться найти этот запах. Пытаться встретить женщин с этим странным ускользающим ароматом базилика. Но он так их и не найдет и не встретит. Никогда.