Слесарь Федя Бабочкин поссорился с женой. Поссорился крупно. Жестоко. Наговорили они друг другу много грубых и обидных слов.
- Ты не человек! - воскликнула в сердцах жена.- Ты ничтожество! Ты ни на что не способен!
- Неправда! - возмущенно возражает Федя. - Меня уважают и ценят на работе. Это только ты меня таким считаешь!
- Это тебя-то ценят?! - ехидно переспрашивает жена. - Господи, и за это убожество я вышла замуж! Да я видеть тебя больше не могу!
Весь вечер и всю ночь Бабочкин не находил себе места и никак не мог уснуть. "Я докажу жене, - шептал он, - я ей докажу, что она не права!"
На следующий день утром Федя решительно направился к директору завода, на котором работал. С трудом прорвавшись через оборону "стоявшей насмерть" секретарши, он все-таки сумел проникнуть в кабинет в разгар важного совещания.
- Товарищ директор, - сразу же без обиняков начал распалившийся Федя Бабочкин, - ты меня знаешь?
- Ну, - недовольно подтвердил директор, - давай короче и по существу. Сам видишь, я занят.
- Тогда скажи мне, вот ты меня уважаешь?!
- Что?! - позеленев от злости, взорвался директор. - Да ты просто пьян!
И через двадцать минут Федя Бабочкин оказался в милиции.
- Так, - поглаживая холеный подбородок, проговорил дежурный капитан, приготовившись заполнять протокол, - сколько пил?
- Да не пил я совсем, - ответил Федя Бабочкин.
- Тогда зачем дрался и сквернословил?-не бросая занятия по уничтожению нежелательных пупырышков на своем лице, спросил капитан.
- Да я и не дрался совсем и не ругался, - с обидой в голосе отозвался Федя.
- Тогда за что же тебя сюда направили? - удивился капитан, оторвав руки от холеного лица.
- Я просто думал, что я личность и что я имею право спросить об этом директора.
- Ну?! -обрадовался дежурный. - Да у тебя мантия величества. А это не по нашей части.
И через двадцать минут Федя Бабочкин оказался в известного рода лечебнице. Сердитый худой доктор в черных очках долго и нудно выспрашивал Федю о его жизни, потом заставил приседать, стоять с закрытыми глазами и выполнять еще десяток разных манипуляций. Наконец он выдохся и подвел черту.
- Все ясно, товарищ. Вся ваша беда в том, что вы увлекаетесь фантастикой.
- Нет, - осмелился было возразить Федя, - я это... не очень ее уважаю.
- А газеты читаешь? Радио слушаешь? Телевизор небось тоже любишь?
- Да, -стыдливо заморгав глазами, признался Федя и густо покраснел,- "Упрячет! Как есть упрячет!" - завертелось у него в голове, и от этих мыслей он даже вспотел.
- Ну вот, а говоришь фантастику не любишь, - добродушно пробубнил доктор, - я думаю, кризис у тебя душевный. Лечиться надо.
- Нет, не надо меня сюда. Я больше не буду! Честное слово, не буду! - сразу же затараторил Федя Бабочкин.
- Чего не будешь-то? - недоверчиво спросил доктор.
- Все не буду! - твердо заверил его Федя.
Вернулся Федя Бабочкин домой только в первом часу ночи.
- Прости меня, - еще с порога сказал он. жене. - Ты права, я действительно ничтожество, дурак и никчемный человек.
- И где тебя только носило? - утирая счастливые слезы, ласково отозвалась жена. - Но ты не думай, ты у меня самый умный, самый красивый, самый умелый мужчина. И я очень люблю тебя, дурачок ты мой!