Рёв огненного шквала был оглушителен. Он подавлял собой всякий звук, который в неумолимой агонии и в ужасе смерти издавали погибавшие животные. Пекло было невыносимым. В течение нескольких минут воздух, который вдыхал в себя медведь, жёг его лёгкие, словно огнём. Инстинкт самосохранения подсказал ему погружать на несколько секунд в воду голову, чтобы её охладить.
Но пожар быстро проскочил дальше, как и нагрянул. Густые заросли вековой тайги, которые всего только несколько минут назад были зелены, словно уральский малахит, теперь стояли обуглившиеся, мрачные лишённые жизни, а самый гул от красного петуха уносился вместе с пламенем всё дальше и дальше, в направлении Татарки, пока наконец не превратился в замирающий отдалённое ворчанье.
Всё живое робко устремлялось к почерневшим и ещё дымившимся берегам. Многие из созданий, искавших спасения в озерке, уже погибли. Главным образом это были ежи, зайцы и полевые мыши, не умевшие хорошо плавать. Они все утонули. Пожар прошёл, дымовая пелена поредела, и недавно зеленевший мир лежал перед медведем чёрным трупом.
Кругом всё тлело и дымилось, глубокий чернозём был ещё полон огня. Маленькие огненные языки местами лизали тысячи обуглившихся пней. В раскалённом воздухе ещё носились тучи пепла и дыма. Но ветер постепенно утих, и теперь уже слабо доносился замиравший вдали гул пожарища. На берегах зной ещё был значителен, и ещё целые часы после огненной стихии земля местами была горяча от тлевшего под торфом огня.
Весь остаток того дня ни одно существо не уходило далеко от воды. И ни одно из них не решалось утолить свой голод другим. Величайшая опасность сделала всех зверей равными между собой. В конце дня пришло облегчение. Над мёртвой округой внезапно тревожно пронёсся ветер.
Он воровски обшарил обгорелые рощи и околки, погнав дым на восток, к берегам Изыкчульского моста. Огонь дотянулся до границы обширной поляны Татарки, скользнул с вершин деревьев на землю, растёкся и загудел, захлебываясь в духоте, окутывая лужайку тяжёлым жаром. Из глухой тайги внезапно хлынул свежий лесной воздух.
Стало легче дышать. На небе сгустились тугие тучи, пошёл долгожданный дождь. Сперва дождь шёл медленно, был редок, но вскоре разошёлся, полил как из ведра. Пожар погас, огонь ушёл в глубины обгоревшей земли и там, в торфе затаился до поры до времени. Животные стали медленно выбираться на сушу, но вот несколько волчар внезапно атаковали ослабевшую косулю.
Брызнула кровь, и в полной тишине раздалось только щелканье зубов голодных хищников, раздирающих ещё недавно бывшее живым существо. Разорвав добычу, вечные изгои тайги устроили кровавый пир. По соседству кипела жестокая схватка сохатого с другими серыми собратьями. На этот раз лесной великан показал себя отменным воином.
Прежде чем стая голодных хищников смогла его свалить, он точными ударами копыт и рогов уничтожил нескольких опасных врагов. Хриплый рёв оглашал окрестность. Мощное туловище таёжного красавца содрогнулось в предсмертной агонии. Затем наступил конец: поток крови ослабел и остановился.
Жизнь покидала огромное тело - и лось, словно каменная глыба, рухнул на землю. Временное перемирие между хищниками и травоядными животными закончилось, опять заработали жестокие законы дикой природы - догмы естественного отбора. Сквозь разорванные тучи проглянуло закатное солнце, на озере уже не оставалось и признака тех ужасов, которые происходили здесь всего несколько часов назад.
Только мёртвые тела зверей и пернатых плавали по поверхности водоёма и валялись по берегам. А всё живое вернулось в свои опустошённые пожаром места, и вместе с другими побрёл туда и бурый медведь. На местности не осталось ни примет, ни ориентиров, а вместо густых перелесков торчали редкие обгоревшие остовы деревьев. Косолапый несколько дней подряд утолял голод крупными парнокопытными павшими от огня.
Долгое время в сгоревшей тайге над погибшими животными кипела кровавая оргия шкодливого воронья, сорок и других пернатых и хищных зверей. Сожжённый край тайги после пожара превратился в могилу, и глубокая кладбищенская тишина показывала, что пепелище простирается на десятки километров в округе.
Таким образом, огонь безжалостно уничтожил вековой высокоствольный лес на огромном пространстве: на склонах пригорков, на таёжных еланях и равнинах. Лесное кладбище печально раскинулось на огромном пространстве - от Троицка и Бобровки до Долгого и Круглого озера в Татарке. Часть погибших деревьев ещё стояло без макушек, с обломленными и обугленными сучьями, чудом удерживаясь на обнажённых корнях.
Остальные лежали на земле в чудовищном сплетении, точно после великого побоища. Мрачная картина потрясала любого обывателя своим трагизмом и безысходностью. Порой чуть заметный ветерок, словно поднятый крыльями бабочки, доносил до ноздрей косолапого запах гари и смрада.