Людвиг Бёрне (настоящее имя Иуда Лейб Барух) - немецкий публицист и писатель, поборник эмансипации евреев.
Начинался новый день в сибирской тайге. Весенние дни становились всё длиннее, всё ярче светило солнце, с каждым днём новые признаки весны появлялись в сибирской глухомани. Верхние части крон могучих сосен и лиственниц за день нагревались, снег, лежавший на разлапистых ветвях большими белыми шапками, подтаивал и с треском падал вниз. Светлые капельки воды от тающего в кронах снега скатывались с ветки на ветку и на нижних ветвях, там, где было холоднее - застывали.
От этого нижние ветви деревьев покрывались сверкающей и блестящей на ярком солнышке ледяной бахромой мелких сосулек. Днём в тайге всё чаще слышалась настойчивая, гулкая дробь большого пёстрого и неугомонного дятла и громкое карканье - чёрных ворон. Наконец - то в окрестности глухого медвежьего угла - деревеньки Александровки нагрянуло жаркое лето.
Летние ночи в Сибири, как правило, теплы и непроглядны, а в чёрной тьме величаво плыли, мерцали, светили топазовым светом огненные мухи, стеклянными колокольчиками звенели неугомонные сверчки и цикады. Когда глаз привыкал к темноте, вверху на небосклоне выступали таинственные звёзды, а вдали вырисовывались гребни верхушек хвойной тайги.
На закате над кромкой далёкого горизонта часто громоздились удивительные кучевые облака. В ярких солнечных лучах они пылали так великолепно, что создавалось ложное впечатление словно невидимый волшебник вдохнул в них жизнь ! В окрестностях деревни на полях колхоза "Вперёд к коммунизму" в лучах утреннего, яркого, ещё косого солнышка, раскинулось желтеющее море ржи, овса и пшеницы вперемешку с ромашками и голубыми огоньками васильков...
По краям многочисленных полей росли молоденькие сосёнки, буйствовали луговые травы и цветы... Запах утра и цветочной пыльцы витал и кружил голову. В небо взмывали жаворонки, запевая весёлую трель...
Стрекотали любопытные сороки - белобоки. Сибирская речка Улуйка с прозрачной водой, извиваясь причудливой змейкой, быстро прыгала и скользила по каменистым ложам перекатов и тихих заводей, гордо унося свои воды к крупной реке Чулым. Как чудесно дробился и кипел её блеск в тот таинственный час, когда из - за горизонта, точно какое - то дивное существо, пристально смотрела на воды Улуйки волшебная поздняя луна !
Иногда по ночам с западной стороны от Александровки надвигались страшные тучи, шла злобная буря. В шумной гробовой черноте загадочной тайги то и дело разверзалась волшебная небесная бездна, а невидимый грозный владыка извергал на землю удары грома и огненные стрелы молний.
Осенью по Александровке, среди охотников, прошёл слух, что на Дальнем Кульстане на не убранном овсяном поле появились кабаны. Овёс в тот год уродился богатый но из - за скверной и дождливой погоды убрать его полностью колхозники не успели и часть овсяных полей стояли ещё не тронутыми. Правление колхоза "Вперёд к коммунизму" здраво рассудив, решило, что уборку можно завершить немного позднее, как только улучаться погодные условия.
Но при объезде полей несколько дней назад учётчиком колхоза - Михаилом Курюкиным выяснилось, что на одно из больших полей повадились ходить кабаны, которые поглощали, а местами вытаптывали овёс в значительном количестве. Чтобы полностью не потерять урожай председатель колхоза - Ларионов Иван Романович обратился к своему другу знатному охотнику - промысловику Федотову Кузьме.
Тот не стал долго упираться и набивать себе цену, так как он с Иваном Ларионовым крепко дружил и согласился посидеть в засидке и покараулить несколько ночей четвероногих проглотов. Только зверобой крепко задумался над вопросом: "Откуда в окрестностях деревни появились кабаны ? До этого времени он их ни в тайге, ни в поле не встречал. Да и от сторожил охотников не слышал об их пребывании в Александровской округе. Но, тем не менее, он стал тщательно готовиться к охоте.
Ведь на охоте мелочей не бывает. Обо всем необходимо покумекать, начиная от начинки патронов и заканчивая охотничьей экипировкой. "Засидочную" одежду охотник всегда хранил только на улице под навесом для избегания пропитки её домашними запахами, на которые дикий зверь реагирует мгновенно. Ведь малейшая молекула незнакомого запаха, и ничего не выйдет из Вашего задуманного предприятия.
Кузьма под дровяным навесом сидел и как обычно перед каждым выходом на охоту чистил своё доброе ружьишко двустволку - переломку. Вернее сказать бережно стирал ветошью нанесённую ранее на все части ИЖака смазку. Неожиданно чуткий охотничий пёс Карай навострил уши и недовольно зарычал, устремив свой цепкий взор на входную калитку. А в проёме через секунды появилась призёмистая кряжистая фигура младшего брата Федотова Кузьмы - Александра.
Саня приехал глубокой осенью в родную Александровку специально поохотиться на боровую птицу.
- Ну здравствуй братушка ! - сказал Кузьма и сграбастал Саню в крепкие объятия.
Два близких родственников постояли так некоторое время.
- Тише ты медведь !
- Задавишь меня как удав кролика ! - взмолился Саша.
Постояли живо пообщались. Кузьма поинтересовался:
- Как жена Рита ? Как дети: Ира с Лёшкой ?
- Да всё хорошо ! Детишки: старшей - Ирине уже пяток лет стукнуло, а Лёшке уже три нынче исполнилось.
- Детки Кузя растут как грибы после дождя, а мы с тобой с каждым днём стареем !
- И то правду говоришь ! - согласился охотник.
Кузьма вдруг вспомнил первую встречу с женой младшего братушки Ритой, приезжавшей часто вместе с мужем Саней и малолетними детьми к многочисленным родственникам в сибирскую деревеньку.
При первом знакомстве Кузьме показалось, что Рита похожа на прекрасную таёжную нимфу. Невысокая, со стройной фигурой, в узких брючках, и светлой ветровке, туфлях на низком каблуке, она показалась ему Дюймовочкой. Вьющиеся ярко каштановые волосы молодой женщины каскадом падали на плечи.
Лицо открытое, с минимумом косметики. Светло - зелёные глаза, аккуратный прямой нос, губы, покрытые розовым блеском, привлекали естественной красотой. Несколько веснушек на её лице вовсе не портило её миловидную внешность, а наоборот стали, словно её коронной и визитной карточкой, делая её особенной и неповторимой.
- Тут такое дело, Саня, есть у нас возле Дальнего Кульстана поле с овсом. Повадились на это поле кабаны ходить, лакомиться молодыми и сладкими побегами. Не столько съедят, сколько помнут, да потопчут. А овёс этот предназначен на зиму для наших колхозных лошадок. Мало будет корму, лошадки к весне отощают, а может и погибнут. А сейчас, сам знаешь, время такое, за недогляд могут так строго спросить, что мало ни председателю - Ларионову Ивану Романовичу, ни нам колхозникам не покажется. Так что надо нам этих невесть откуда взявшихся кабанов ликвидировать !
Федотовы братья: Кузьма и Саня не стали нарушать давно устоявшийся среди бывалых таёжников - охотников обычай: перед выходом на охоту сходить в русскую с сухим паром баньку и косточки хорошенько прогреть. Заранее запаренные Кузьмой два веника берёзовый и пихтовый уже источали из горячего кипятка в деревянной банной шайке пахучий аромат особенно пихтовый !
Кузьма аж чуть не задохнулся душистым запахом тайги. Первая добрая порция кипятка упала на раскалённые речные камни - голыши в камине. Калёные голыши сердито и недовольно фыркнули, громко зашипев как несколько гремучих змеев, словно выражая таким способом бурный протест.
Но вынужденно по законам физики исправно выбросили мощную и тугую струю горячего воздуха и пара взметнувшегося к потолку и стенам. Кузьма, сидевший наверху полка в войлочной шапке, с одетыми на руки верхонками, громко крякнул от удовольствия.
Тугая волна раскалённого зноя, накрыла его с головой, прочно впечатав его кряжистое могучее тело в деревянный настил полка. Саня кряхтел, постанывая от удовольствия, истекая потом чуть в стороне и ниже на скамье, где жар властвовал слабее. Кузьма закрыл от блаженства глаза, будто прислушиваясь к чьим - то посторонним голосам.
Посидев так некоторое время, он открыл глаза и увидел, что его тело обильно заблестело, покрывшись многочисленными каплями пота, упорно пробивающихся через раскрытые поры. Он всегда старательно выполнял поучительные наставления своего мудрого уже покойного отца - Ильи Афанасьевича - опытного и прожжённого любителя обжигающего сухого пара.
Наставление краткое, но вполне резонное и обоснованное: "Прежде чем хвататься за веник и хлестаться до потери пульса надо тщательно прогреть все мышечные ткани молодого тела и только после этой наипервейшей и наиважнейшей процедуры можно далее отрываться по полной программе !". Но париться необходимо в следующем алгоритме - сперва основательно пропарить ноги, а затем грудь и только в завершении спину !
- Поддай - ка ещё братушка парку !
Саня зачерпнул деревянным черпаком очередную порцию кипятка и примерившись, выплеснул, точно обрушив её на раскалённые камни. Пылающие жаром камни яростно зашипели и зашкварчали послушно изрыгнув их своего знойного нутра клубы пара и калёного жара словно огненное пекло из пасти грозного дракона !
Горячий пар белым облаком устремился к набрякшему крупными каплями потолку, постепенно растекаясь по всем уголкам бани. Могучее, злое и всесокрушающее знойное цунами плотно охватило и одновременно сдавило со всех сторон сильное тело Кузьмы словно жёсткие многочисленные щупальца подводного владыки безграничных просторов океанов монстра - спрута ! Дышать сразу сделалось нечем.
Ему вдруг почудилось, что тело его стало невесомым и оторвавшись от деревянного настила, легко преодолевая законы гравитации поплыло в неизвестность... Наконец - то мышцы мускулистого тела зверобоя хорошо и отменно прогрелись, а открывшиеся поры обильно фонтанировали струйками пота. Пора браться за дело, а именно, за берёзовый и пихтовый веники. Он орудовал вениками долго и усердно.
Раскрасневшееся тело сладостно томилось и млело, приобретая ярко бронзовый оттенок. Кузьма резво соскочил с полка и выбежал из бани, где его уже поджидал деревянный ушат с ледяной водой. Опрокинув ушат на себя, он сразу почувствовал, словно десятки тысяч острых игл беспощадно пронзили его молодое и крепкое тело.
И в то же время, стоя босыми ногами на холодном снегу, он почувствовал, как вся энергия неба и земли словно прошла сквозь его, и сливалась где - то в солнечном сплетении в большой горячий клубок. Он вдруг почувствовал потрясающую лёгкость и радость после вылитой на голову ледяной живой воды. Охотник довольно крякнул и смачно матюгнувшись, заскочил в тёплый предбанник.
Там он накинул на покатые мускулистые плечи свежую простыню и почерпнув ковшом из кадки домашнего вкусного и прохладного хлебного кваса жадно выпил несколько глотков. После он обернулся белоснежной хрустящей простынёй и завалился на широкую деревянную тахту, словно могучий медведь для короткого передыха. А в это время за дверью его брат Саня, сидя в душной парилке, мастерски управлялся и хлестался двумя вениками одновременно.
После отдыха неугомонный Кузьма вновь поддал жару и принялся за любимое дело ! Вновь шипел на каменке кипяток, извергая из своего огненного жерла облака горячего пара, превращая парилку в настоящую стоградусную душегубку. Но братья блаженствовали, растирая полотенцами блестевшие от пота бронзового оттенка тела...
Тот, кто парился в сибирской баньке, особенно зимой, тот конечно меня поймёт. После бани чувствуешь такую бодрость и лёгкость в душе и теле, что даже появилась знаменитая народная поговорка: "После баньки словно заново родился !". Растеревшись полотенцами - красные и горячие крепкие тела, словно заново рождённые два родных брата, отдохнув и попив прохладного бодрящего хлебного кваса, расположились за просторным домашним столом.