Никитина Дария : другие произведения.

Самый нужный артефакт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эсбер Эвери двенадцать лет, и она - последняя из древнего волшебного рода. По воле судьбы Эсбер оказывается вдали от родного дома, в мире, лишенном магии. Сбежав от опекуна, она открывает все грани огромного, жестокого и по-своему чудесного мира, попутно обретая друзей и врагов. Эсбер придется побороться за шанс вернуться домой, раскрыть тайны своей семьи и отыскать артефакт, который может спасти ее родину. По ускользающему следу девочки отправляется молодая волшебница Айрис, хранящая собственные секреты...
  Пролог
  Трой, младший сын далвирского свечника, знал, что лезть в катакомбы - плохая идея, но щекотавшее его любопытство было слишком сильно. После рассказа Пата он не спал полночи, вертясь на узкой кровати и без конца взбивая наполненную соломой подушку.
  - Я видел, как в лаз неподалеку от Блошиного тупика забрались несколько мужчин в черных куртках, с масляными фонарями и с каким-то ящиком, - сказал накануне Пат, потирая руки. Даже ссутулившись, он был на полголовы выше щуплого одиннадцатилетнего Троя, а просторная белая рубаха делала его совсем взрослым. - Обратно они вылезли спустя час. С пустыми руками!
  Мимо ребят, сгрудившихся в безымянном грязном переулке, куда не доходили солнечные лучи, шмыгнул рыжий кот.
  - Далвир - город большой. Много темных личностей и странных типов. Может, воришки что-то прятали, - пожал плечами Пухлый, сплевывая шелуху от семечек. - Не надо с ними связываться.
  - А вот и нет, - горячо возразил Пат. Трой давно не видел его таким возбужденным. - Одеты они были хорошо - слишком хорошо для неприметных воров: куртки - из кожи, высокие сапоги, кинжалы на поясах. Именно поэтому я за этой компанией и решил проследить.
  - И что теперь? - Пухлый ссыпал остатки семечек из кулака в карман и поправил сползающий на животе ремень штанов.
  - Теперь, парни, - Пат, переводя взгляд с одного мальчишки на другого, звонко ударил кулаком о раскрытую ладонь, - предлагаю слазить и посмотреть, что они там забыли. Кто знает, может, найдем чего ценного.
  - Да брось, Пат, - подал голос Трой. - Кому придет в голову прятать что-то ценное в подтопленных катакомбах? Они ж опасны, обвалиться могут в любой момент...
  - Ты сам-то там бывал? - спросил Пат и ткнул в костлявое плечо Троя пальцем. Мальчишка помотал головой. - Ну вот и не болтай чепухи тогда. Что скажешь, Пухлый?
  Тот осклабился:
  - А ты чего в Блошином тупике-то делал? Опять к Лике ходил?
  - Причем тут Лика, - отмахнулся Пат. - Затея тебе как?
  - Ну, - Пухлый провел рукой по коротко стриженным черным волосам на голове, - от нас не убудет, если слазим да посмотрим. Дело-то нехитрое. А если еще и денег сможем подзаработать, так вообще красота. Я бы купил себе сапоги хорошие, крепкие... Ты, Трой, мог бы отцу помочь с ремонтом крыши в мастерской...
  - Да, деньги бы не помешали, - лицо Пата озарила мечтательная улыбка.
  Тогда-то Трой и понял, что назад пути нет. Отказаться сейчас - парни засмеют, обзовут трусом. Да и возможность обзавестись деньгами, пусть пока призрачная, была весьма привлекательна. Что же могло быть в ящике, спрятанном в катакомбах?
  Измученный бессонницей Трой вздохнул и перевернулся на другой бок. Лишь под утро ему удалось соскользнуть в сон, в котором были низкие темные коридоры и резные сундуки, набитые самоцветами и золотом...
  Следующим вечером мальчишки, как и договаривались, встретились на углу возле лавки старьевщика. На вылазку Трой надел коричневую рубаху, а широкие холщовые штаны заправил в сапоги Дерека, старшего брата. Пришлось набить их соломой, чтобы подошел размер.
  Трой принес несколько свечей из отцовской мастерской, Пухлый - флягу с водой и пустой мешок. Пат, заговорщицки озираясь, приподнял край поношенной суконной куртки и показал друзьям заткнутый за пояс охотничий нож.
  - У отца позаимствовал, - произнес он, задрав подбородок.
  Мальчишки немного послонялись по округе, по узким кривым улочкам, мимо ступенек домов, засиженных попрошайками, и свисающих облупленных вывесок - ждали, пока вечерние сумерки не сменятся густой темнотой.
  - А ну хватит тут колобродить, шпана! - закричала откуда-то сверху дородная женщина в заляпанном чепчике, когда они в третий раз проходили мимо ткацкой мастерской, и высыпала на них свекольные очистки. Мальчишки с ругательствами отбежали.
  - Пора, - наконец сказал Пат.
  На улице около Блошиного тупика масляных фонарей на столбах было мало, и это играло друзьям на руку. Они завернули в нужный переулок рядом с заброшенным сгоревшим домом. Вдоль полуразрушенной стены из грубо отесанных камней росла высокая трава и колючий кустарник. Заросли скрывали идущие вниз истертые ступени и небольшой темный проход.
  - Свечи пока не зажигаем, - громким шепотом сказал Пат, кивком головы указывая на крышу соседнего здания. - Оттуда все хорошо видно, сам там прятался.
  - А что, если они вернутся сегодня? - прошептал Трой, не сводя глаз с черного провала входа.
  - Зачем прятать что-то в катакомбах всего на пару дней? - недовольным тоном отозвался Пат. - Если сдрейфил, малыш Трой, так и скажи. Иди домой тогда!
  - Ничего я не сдрейфил, - возмутился Трой, надеясь, что никто не заметил, как дрожит его голос.
  - Мы идем или нет? - проворчал Пухлый, уперев руки в бока.
  В ответ Пат лишь махнул рукой и начал спускаться. Пухлый пошел следом, осторожно ставя ноги на пологие ступени. Трой убрал упавшие на глаза неровно остриженные пепельные волосы, глубоко вздохнул и последовал за друзьями.
  Они сделали несколько шагов по темному, дурно пахнущему коридору и зажгли свечи. Навстречу им с суматошным хлопаньем крыльев вылетела стая летучих мышей. Трой с трудом сглотнул - во рту пересохло от волнения и страха. От каменных стен веяло холодом, потолок был низкий и мокрый, на полу, идущем под наклоном, валялись камни, разбитые бутылки и ветхие тряпки. Пламя свечей плясало, отбрасывая мерцающие тени, - по коридору гулял зловонный ветерок.
  - Ступайте осторожнее, смотрите под ноги, - негромко сказал Пат.
  Они молча прошли пару десятков шагов, как Пухлый присвистнул, вытягивая вперед руку со свечой, - на полу лежала массивная стальная решетка, когда-то преграждавшая проход дальше.
  - Те люди серьезно к делу подошли... - пробормотал Трой, крепче сжимая свечу в потной ладони.
  То, что решетка была спилена недавно, было очевидно - сразу за ней виднелись только камни, обвалившиеся с потолка. Никаких следов человеческого пребывания заметно не было. Троица бесшумно проследовала дальше. Вскоре им попалась еще одна лестница вниз. Уже на нижних ступенях Пат резко остановился и ругнулся - широкий коридор впереди был затоплен угольно-черной водой.
  - Придется намочить ножки, - с натужной улыбкой сказал он и медленно шагнул вперед. - Нормально, чуть выше щиколотки.
  С тихим плеском Пат побрел вперед, водя свечой из стороны в сторону.
  Трой и Пухлый переглянулись за его спиной - по лицу Пухлого было видно, что ему уже не больно-то нравится вся эта затея.
  - Ну не бросать же его здесь, - прошептал ему Трой. Пухлый нехотя кивнул.
  Затопленный переход привел в небольшой зал с округлыми сводами, опирающимися на толстые колонны. От зала в разные стороны шли еще три коридора. Ребята, озираясь, подошли к каменному постаменту у дальней стены помещения. На гладкой гранитной плите они увидели оплывшие свечные огарки и гнилые доски. Трой, приблизив свечу, рассмотрел среди старого мусора глиняную человеческую фигурку с отбитой головой.
  - И что теперь будем делать? - спросил Трой и тут же втянул голову в плечи - его голос отразился от стен зала гулким эхом.
  - Не знаю, - хмуро отозвался Пат и, смахнув рукой мусор, сел на каменное возвышение - единственное сухое место в зале. Никакого ящика видно не было. - Может, разделимся и осмотрим коридоры?
  - Давайте пока просто передохнём, - предложил Пухлый и опустился рядом с Патом, вытянув ноги.
  Трой садиться не стал - место совсем не располагало к отдыху. Он беспокойно прошелся по залу, осматривая помещение. На мощных колоннах виднелись крепления для факелов, а по сводчатому потолку, как ему показалось в неярком свете, шел резной орнамент в виде виноградной лозы. Интересно, для чего древние использовали этот зал?
  Задумавшийся Трой миновал вход в коридор, по которому они пришли, как вдруг услышал какой-то звук и насторожился. Вода покрылась рябью, в конце коридора засияла крохотная точка. Трой тут же повернулся спиной к коридору, чтобы его свечу не было видно, и медленно пошел к друзьям, стараясь не взбаламутить воду.
  - Кажется, сюда кто-то идет, - вполголоса сказал он.
  Пат и Пухлый вскочили, прикрыв ладонями свечи. Все вместе они замерли, прислушиваясь. До них донесся тихий гул, постепенно становившийся все громче и громче - голоса. Парни, не сговариваясь, бросились к ближнему коридору. Трой, бежавший самым последним, споткнулся о камень, скрытый под водой, и упал на колени. Свеча его с тихим шипением потухла, погрузившись в воду. В сапоги Троя хлынула прохладная вода.
  - Ребята, - позвал он громким шепотом, но никто не отозвался. Трой поднялся и на дрожащих от страха и холода ногах побрел в темноте по направлению к коридору, в котором скрылись его друзья. Тем временем голоса звучали уже совсем рядом. Осознав, что он попусту не успевает добраться до нужного ему прохода, Трой, наткнувшись на одну из колонн, обреченно прислонился к ней спиной.
  Голоса раздались уже в зале. Отблески света заиграли на потолке и стенах. Трой вжался в колонну, боясь даже дышать.
  - Комендант отдал мне самую подробную карту катакомб, какую только смог разыскать, - произнес с легким акцентом низкий, глубокий голос. - Тебе, Эрик, надо будет разделить людей на отряды и заняться поисками вплотную.
  Несколько человек прошли мимо Троя и остановились около каменного постамента.
  - Да, все сделаем, - отозвался кто-то с хрипотцой на чистом келарском. - Разделим катакомбы на участки. Осмотрим каждый камень.
  - Похвальный настрой, - усмехнулся обладатель низкого голоса. - Подготовьте пока все к ритуалу. И зажгите пару факелов, темно.
  Трой вдруг понял, что акцент мужчины ему знаком. Это был характерный выговор уроженца Луаниса, страны - соседа Келарского королевства.
  Точно с таким же тягучим акцентом, немного проглатывая окончания слов, говорила бабушка Троя, живущая в приграничной деревушке. Однажды он провел у нее целое лето, и успел неплохо подучить луанисский язык. Трой так хотел поехать к бабушке и в это лето, но родители были категорически против.
  - Там небезопасно, луаниссцы больше не хотят видеть келарцев на своих землях, - отрезала мать, когда он завел разговор на эту тему. - Да и кто отцу будет помогать?
  Вспыхнул огонь. Мальчик оторвал затылок от прохладной колонны, бросил взгляд в сторону постамента и увидел пятерых мужчин. Трое из них оказались бритоголовыми воинами в черных куртках и с мечами на поясах. Бороды их по луанисской манере были заплетены в косички. "Пат, подлец, не сказал, что это были воины-луаниссцы...Так бы мы ни за что сюда не сунулись", - нахмурился Трой.
  Двое других мужчин, стоящих рядом с троицей воинов, были безоружны. Один из них, высокий и крепкий, в красном дублете с кольчужными нашивками, был гладко выбрит. Он стоял спокойно, скрестив руки на груди. Второй мужчина, коренастый, с редкой козлиной бородкой, постоянно озирался, дергая себя за блестящую пуговицу синего камзола. Чуть поодаль Трой разглядел человека, стоящего на коленях, со связанными за спиной руками. Мужчины поставили масляные фонари по обеим сторонам помоста и положили пленника посередине. Человек в красном дублете тронул воздух перед собой, и из ниоткуда перед ним на помосте появился большой деревянный ящик.
  "Что это было? - испугался Трой, не веря своим глазам. - Ящик был как-то замаскирован? Поэтому мы его не увидели, хоть и сидели рядом с ним? А вдруг это колдовство? Ну нет, я же не в сказке. Надо скорее убегать...". Он посмотрел по сторонам - проход в другой коридор, в котором скрылись Пат и Пухлый, был обманчиво близок и темен. Однако в зале было слишком светло. Он мог бы попробовать пробежать до входа в коридор, но шум воды его точно выдаст. "Придется подождать. Не пробудут же они здесь всю ночь. Сделают свои дела и уйдут, а я вслед за ними", - решил Трой.
  - Смотри, Варден, - произнес на луанисском один из мужчин, поднимая что-то с каменного помоста и протягивая мужчине в красном дублете. - Похоже, древние тут проводили свои ритуалы...
  - Да, только бескровные, - голос Вардена был глубоким и приятным. Разглядывая вещь, он добавил: - Обойди зал, Кедис. Не хочу, чтобы нас подслушали.
  Трой стоял ни жив, ни мертв, чувствуя себя мухой, попавшей в смолу. К колонне, за которой он прятался, приближался мужчина с факелом. Вот он остановился у прохода в туннель, вот посветил в него, всматриваясь. От Троя его отделяла еще одна колонна. Мужчина неторопливо пошел дальше, бормоча что-то про намокшую обувь и вонь. Но внезапно - хвала богам - мужчина споткнулся о тот же камень, что и Трой, и чуть не упал, ругнувшись уже в голос. Он обошел колонну с затаившимся Троем с другой стороны, там, куда падало больше света от остальных факелов.
  - Все в порядке, Варден, - произнес воин, вернувшись к постаменту.
  Трой сипло выдохнул.
  - Хорошо, - кивнул тот и повернулся к мужчине в синем камзоле. - Если и древние выбрали это место для своих ритуалов, то преобразователь может быть близко. Эрик, поиски надо будет начать с этого сектора. Нам важно найти его как можно скорее, пока келарские шпионы не пронюхали о том, что мы почти собрали армию. Вскоре каждый день промедления будет стоить нам огромных денег. Но только преобразователь даст нам перевес в силах. Только с ним мы можем рискнуть и начать войну, ведь наше поражение будет значит гибель для всего Луаниса.
  - Как только вы захватите наши серебряные рудники, луанисская казна вновь пополнится, не беспокойтесь. А уж завоевав Далвир... Ваша страна забудет о голоде и нищете навсегда. Я найду для вас преобразователь, - сказал козлобородый Эрик. Троя от его подобострастия передернуло.
  - Я очень на это надеюсь, - холодно отозвался Варден.
  "Вот ведь мразь этот Эрик, - подумал Трой с негодованием. - Предатель... Но луаниссцы? Неужели они готовы напасть на Келар? А как же бабушка... Она тоже против нас теперь? Мама говорила, что луаниссцы нам больше не рады... Что же будет дальше?". Трой сунул в рот большой палец и принялся обгрызать ноготь.
  Между тем мужчины открыли ящик и принялись что-то раскладывать на помосте. Звякнуло железо о камень. Послышался всхлип и чьи-то тихие причитания. "Пленник", - понял Трой.
  Вскоре Варден заговорил вновь, произнося каждую фразу четко и громко, чуть нараспев. Трой, хоть и слышал каждое слово, не смог ничего понять - язык был ему не знаком.
  Голос разносился по гулкому подземелью, усиленный многократным эхом, и Трою показалось, что стены вокруг него завибрировали. Помещение наполнилось золотистым светом. Трой, стиснув зубы, с ужасом почувствовал, что волосы на его затылке встают дыбом, а все тело охватывает легкое покалывание. Он судорожно вдохнул резко загустевший, как желе, воздух, и сжал голову руками. И, когда казалось, что страшнее уже некуда, раздался громкий, полный боли крик, на мгновение заглушивший низкий голос Вардена.
  Для Троя это было уже слишком. Не помня себя, он выскочил из-за колонны и со всего маху налетел на бородатого воина, вновь обходившего помещение, но теперь уже с тлеющим пучком трав в руках. Мужчина замешкался от неожиданности, и Трой, мельком взглянув в сторону каменного помоста, - но лучше бы он этого не делал вовсе - зайцем рванул к противоположному коридору.
  - Варден, свидетель! - заорал луаниссец за его спиной.
  Магнетический голос умолк, и вместе с ним потускнел золотистый свет. Трой стремглав вбежал в коридор и услышал, как в спину ему что-то зло выкрикнули, но он уже был слишком далеко, чтобы разобрать слова.
  Трой несся в темноте, дотрагиваясь кончиками пальцев левой руки до склизкой стены и стараясь не потерять тяжелые сапоги. Правую руку он вытянул вперед, чтобы не налететь на препятствие. Перед глазами стояла картина, увиденная в зале, - рослый широкоплечий мужчина в красном дублете, держащий в одной руке кинжал с загнутым лезвием, а в другой - сочащийся янтарным светом камень, и брызги крови, оросившие стену.
  Вскоре силы покинули Троя, и он замедлил бег, хватая воздух ртом, как рыба. Оглянулся - погони не было ни видно, ни слышно. Весь дрожа, он перешел на шаг, а вскоре и вовсе остановился и сел на корточки, прислонившись к стене. Трой не знал, сколько просидел во тьме. Голова сильно кружилась, во рту стоял привкус крови. Кожа горела, словно Трой только что вынырнул из ледяной воды, а руки тряслись, как у старика. Но ему не было страшно. Ему было все равно. И он просидел бы так, пока не угас, если бы не ленивая, неповоротливая мысль, посетившая его, - родителей жалко. Так и не узнают, где сгинул их младший сын.
  Трой со стоном поднялся, вылил воду из сапог, отжал размокшую солому и запихнул обратно. Мальчик надел сапоги, но лучше не стало. Он чувствовал себя, будто это его набили мокрой соломой. На нетвердых ногах Трой побрел дальше, опираясь на стену. Из проклятого подземелья должен быть еще выход, и не один.
  Через какое-то время Трой вспомнил о запасной свече, зажег, и на душе стало немного легче. Он шагал долго, с трудом поднимая закоченевшие в мокрых сапогах ноги и вслушиваясь в пустоту катакомб. С потолка с тихим плеском падали капли, воздух был затхл и недвижим. Эта часть подземелья была абсолютно безжизненна - ни крыс, ни летучих мышей. Трой совсем начал терять надежду - он прошел так много, но впереди не брезжил свет, не веяло свежим ветерком... Мальчик поднялся по нескольким ступеням и свернул в очередной проход, закончившийся тупиком. Ну, хотя бы коридор не был затоплен... Разочарованный, он прислонился лбом к неровной кладке стены и закрыл глаза. Ни сил, ни желания искать выход больше не было, как и злости на друзей, бросивших его. И если сейчас за его спиной возник бы тот страшный луаниссец - Варден, вспомнилось Трою его имя, - то он не боролся бы, а молча принял свою судьбу.
  Измученный Трой собирался погасить огонь и прилечь на сухом полу, как вдруг ощутил, что стена впереди него шевельнулась. Он испуганно отпрянул назад, стиснув в руке свечу. Умирать резко перехотелось. С глухим скрежетом, подняв клубы густой пыли, стена перед ним приоткрылась, подобно двери. С бешено колотящимся сердцем Трой сделал несколько осторожных шагов - вдруг ловушка? А может, выход? Он просунул руку со свечой в образовавшийся проем и присмотрелся. В тусклом свечном пламени разглядеть что-то было очень сложно, и Трой прошел дальше. К его разочарованию, за массивной дверью оказалась небольшая комната с деревянным покосившимся столом. Никакого прохода не было.
  Но тут все внимание Троя приковала непонятная штуковина, стоящая на столе. Она была похожа на нагромождение тусклых латунных деталей и серебристых трубок, зубчатых колес и медной проволоки. Перед конструкцией на столе лежал небольшой белесый камень - Трой такие десятками находил рядом с рекой Сирной. Но этот неказистый камень был... странным. Он словно дышал, медленно меняя форму, - то становился круглым, как шар, то напоминал ограненный самоцвет, то вообще смахивал на кусок глины. Как завороженный, Трой протянул руку и дотронулся до него. Он оказался тепловатым на ощупь и слегка покалывал кожу. Трой посмотрел чуть выше, на непонятный ему механизм - так и есть, камушек выпал из латунного паза в центре конструкции. Повинуясь неосознанному порыву, он с щелчком вернул камень на место - еще в воздухе тот принял нужную для паза форму. Трой тут же отступил от стола, испугавшись. "Неужели это то, что ищет Варден? - подумал он. - Преломитель...Нет, преобразователь?"
  В камне проступили золотистые крапинки, и вскоре он засиял теплым карамельным светом, похожим на увиденный во время ритуала в зале. Защелкали зубчатые колеса, раздался басовитый гул, словно в подземелье оказался огромный пчелиный рой. Воздух в комнате заискрился и загустел, по всему телу Троя побежали мурашки. Сияние становилось все ярче, гул усилился, и Трой начал пятиться к выходу, прикрыв рукой глаза. Он обернулся, лишь чтобы увидеть, как толстая дверь-стена за ним плотно закрылась.
  Трой бросился к ней, надавил плечом, забарабанил кулаками - стена даже не шелохнулась. Выбившись из сил, парень закрыл лицо руками и запричитал, раскачиваясь в разные стороны:
  - Это все сон, это все сон, этого не может быть... Я дома, я дома, я дома! Хватит с меня чертовщины!
  Он крепко зажмурил глаза, представляя себе крохотную комнату, которую делил со старшим братом, - две низкие кровати; его кошечка Оджи, свернувшаяся на одеяле; покосившийся шкаф; небольшое окно с разукрашенными стеклами... Отец тогда знатно отругал Троя за украденные из мастерской краски, но это того стоило - летом, на закате, солнечные лучи так красиво подсвечивали окно зеленым, красным, а в непрокрашенных местах - золотистым. Трой видел свою комнату, залитую разноцветным светом, как наяву. Внезапно золотого света, сочившегося сквозь окно, стало слишком много, он заполнил собой все вокруг. Трой испуганно распахнул глаза - все его тело испускало сияние. На какое-то мгновение свет стал невыносимо ярким, а гудение механизма в комнате - невыносимо громким. И вдруг все резко оборвалось, будто ничего и не было. У Троя подкосились ноги, и он рухнул на пол.
  Когда он вновь обрел способность соображать, то понял, что пол - дощатый и шершавый, в комнате пахнет маминой выпечкой, а на кровати перед ним сидит Дерек, его старший брат, распахнув глаза и разинув рот.
  - Я дома, - прошептал Трой.
  
  Глава 1
  Громкий стук в парадную дверь был слышен даже в спальне на втором этаже.
  Шазир, председатель Конвента девяти магических миров, неохотно открыл глаза и приподнял голову, окидывая спальню взглядом - так и есть, браслет связи валялся на потертом кресле у противоположной стены, а не на прикроватном столике. Неудивительно, что он не почувствовал зов.
  Зевая, он сел на кровати, ощутив ступнями мягкий травяной пол. Разноцветные солнечные лучи пробивались сквозь витражи в высоких стрельчатых окнах, в небе за прозрачным потолком ворочались пухлые облака. Назойливый стук не прекращался. От души потянувшись, Шазир встал и накинул на плечи алую шелковую мантию. Зеркало услужливо появилось перед ним, но он, мимолетно взглянув на свое отражение, щелчком пальцев приказал ему исчезнуть. Шазир взял с кресла браслет связи и вышел из комнаты.
  Спускаясь по невесомой лестнице в прохладный холл, пропахший мятой и бергамотом, Шазир пятерней пригладил взлохмаченные русые волосы, досадуя на раннее пробуждение - он привык работать по ночам. Стоило ему оказаться рядом с дверью, как она тут же растаяла, открыв взору непрошенного гостя. Точнее, гостью. На пороге его дома стояла девушка, высокая и ладная, одетая в мятую тунику из тускло-синего льна. Ее слегка растрепанные медовые волосы горели на солнце. В руках, усыпанных веснушками, она вертела небольшой свиток.
  - Господин председатель, - выпалила девушка, пока Шазир, дежурно улыбаясь, пытался вспомнить ее имя. - Мне срочно надо с вами поговорить.
  - Проходите, - сказал Шазир. Он хотел проводить ее из холла в гостиную, однако девушка, переступив порог, осталась стоять у входа. Гостья смотрела таким знакомым испытующим взглядом, что он тут же вспомнил, кто она. Это была Лиора, внучка Арена Викри, старейшего волшебника Корхейма.
  Арен был известен не столько своими учебниками по магии, сколько эксцентричными выходками - отпраздновав пятисотлетний юбилей, старик принялся чудить, да с размахом. То принимался за раскопки на своем дворе в поисках мира, сокрытого под землей, то заколдовывал всех эйл, духов Корхейма, напевать одну мелодию днями и ночами - насилу потом с ними справились, то перемещался в чужие дома, грубо нарушая все правила, и усаживался как ни в чем ни бывало пить чай на кухне... Возмущенные корхеймцы завалили Шазира жалобами на старого волшебника. Арен не растерялся и принялся строчить ответные жалобы. В результате от всей этой ситуации больше всех пострадал Шазир, лавирующий между нежеланием обижать прославленного, но чудаковатого старика, и справедливым народным возмущением.
  И вот сейчас внучка старого нарушителя спокойствия стояла у Шазира в холле, пристально глядя на него и сминая тонкими пальцами пергаментный свиток. "Неужели очередная жалоба?", - посетовал он про себя.
  - Вы должны мне помочь. Мой дедушка, Арен Викри, пропал, - произнесла Лиора дрожащим голосом.
  Шазир опешил.
  - Когда? Как? Вы обращались к Исполнителям?
  - Я говорила с дедушкой по браслету связи два часа назад, а потом он куда-то исчез. Исполнители даже не стали меня слушать, сказали, слишком мало времени прошло. Но я-то знаю, что искать его стоит начать немедленно!
  У Шазира едва не вырвался тяжелый вздох. Ну что могло стрястись с волшебником, пусть и со старым, всего за пару часов?
  - Почему вы решили, что господин Викри пропал? Вдруг он у кого-то в гостях? Или, может, он покинул Корхейм намеренно?
  - Понимаете... Он не мог не предупредить меня. Последние несколько лет ровно в десять утра мы пьем с дедушкой имбирный чай и играем в шахматы. Это наша традиция, которую мы не пропускали ни разу... Но сегодня что-то произошло. Я пришла к дедушке, в его саду, как обычно, стоял накрытый столик с горячим чайником, но его самого нигде не было. Я осмотрела дом, поискала его по браслету связи, - и никаких следов.
  Брови Шазира против воли поползли вверх. Поиск по браслету связи был самым легким и надежным способом найти человека, при условии, что он находился в пределе девяти магических миров. Мог ли старик отправится в дальние миры по своим чудаковатым делам? Но не предупредив внучку, нарушив долгую традицию...
  - Так, - протянул он, соображая. Дело и впрямь принимало подозрительный оборот. Но он понимал, почему Исполнители, корхеймские стражи, не прислушались к Лиоре - репутация Викри была сильно подмочена выходками старика.
  - Позвольте, я попробую поискать его сам... - он дотронулся до одной из обсидиановых пластин браслета связи, четко представив себе старого волшебника. Но образ вспыхнул и тут же потух, как зарница в темном небе. Значит, он на самом деле был очень далеко... Брови Шазира сошлись на переносице.
  - Ах да, совсем забыла...На дедушкином столе, помимо чайника и сладостей, лежало вот это... - Лиора протянула потрепанный свиток.
  Шазир развернул его - тонкий пергамент не был скреплен ни сургучом, ни заклинанием. На мгновение порадовавшись своей догадливости - это действительно была жалоба, он погрузился во внимательное чтение. За год работы председателем Конвента с таким случаем Шазир сталкивался впервые. У старика были претензии к соседу, Невулу Тави. Викри утверждал, что "неуважаемый Тави посмел обманом захватить часть моей земли, придвинув свой дом к моему на целых десять локтей, разрушив несколько кустов сирени и мое душевное равновесие". Далее старик нудно и цветасто рассуждал о возможной мере наказания для соседа и об упадке моральных устоев корхеймцев.
  Шазир глубоко вздохнул.
  - Боюсь, этот свиток ничем не поможет. Но ваш дедушка может и впрямь быть в беде. Судя по всему, его душевное состояние сильно ухудшилось.
  Лиора обхватила себя руками, смотря в одну точку.
  - Я договорюсь с Исполнителями. Мы его отыщем, не беспокойтесь. Не желаете чаю? Что-то вы совсем побледнели.
  Девушка медленно покачала головой и посмотрела на него с мольбой.
  - Верните мне дедушку... Прошу...
  - Я постараюсь. Отправляйтесь к себе, к вам позже зайдут Исполнители, обещаю. Может, вас переместить домой? - спросил Шазир участливо, заглянув ей в глаза. Девушка выдавила из себя улыбку, вновь покачала головой и, тихо попрощавшись, покинула особняк.
  Шазир тут же связался с Исполнителями, сделал выговор и дал все нужные указания. Однако позже, занимаясь своими делами, он не мог отделаться от тревожного чувства, оставшегося после ухода гостьи. Что-то было не так... Он разобрал накопившиеся на столе прошения и жалобы; прочитал половину трактата об интересном дальнем мире, в котором люди использовали вместо магии удивительные механизмы из металла и дерева; успел выучить новое заклинание, все это время ощущая беспокойство, словно он упустил что-то очень важное. В истории с Викри нет ничего удивительного или ужасного, сказал он себе. Старик под влиянием очередной прихоти отправился в один из далеких миров, не уведомив родню, вот и все. Делом занялись Исполнители, а уж они-то специалисты по преступлениям и всяким непонятным происшествиям. Его совесть чиста. Но откуда тогда взялась эта странная, даже по меркам Арена Викри, жалоба? Никто в здравом уме не будет передвигать целый дом, и именно на десять локтей...
  Погруженный в раздумья Шазир вышел из дома и принялся прогуливаться по тенистому саду. Густая трава приятно холодила ноги. Вскоре он, сам того не заметив, покинул свой сад и оказался рядом с небольшим озером в центре Корхейма. Близился закат, косые лучи солнца окрасили золотом силуэты пологих холмов, поросших лиловым вереском. Воздух был полон ароматов тимьяна и можжевельника. На другом берегу озера сиял колючий латунный шпиль башни Конвента.
  Пройдя еще немного вдоль кромки воды, Шазир оказался перед огромным заброшенным домом. Вокруг чернели облетевшие деревья. Одна сторона дома была скована сетью сухого плюща, на пожухлых садовых цветах и затемненных окнах лежал слой седого инея. Воду рядом с небольшой пристанью покрыла корка льда. Шазир посмотрел на старинный дом, окруженный холодом, с легкой грустью. Он принадлежал древнему роду Эвери.
  Раньше Эвери были для Корхейма всем - именно с них началась история волшебства. Еще пять тысяч лет назад никто и не знал ни о магии, ни о Корхейме. Было лишь множество сферических миров, вложенных друг в друга, и люди, обитавшие в этих мирах. Но у миров существовало сердце - Корхейм. Люди так и жили бы, прозябая в неведении и нищете, если бы однажды Корхейм не решил открыться перед избранным человеком - Амирдилом Эвери. Посетив сердце миров, Амирдил постиг саму суть магии и стал первым волшебником. Он смог понять волю Корхейма и, пригласив в мир первых переселенцев, оставил для них свод заповедей. Вскоре люди осознали, что именно сердце миров наполняет остальные миры магией - ведь чем дальше мир от Корхейма, тем меньше в нем волшебства. Эвери же стали почитаться некоронованными королями центрального мира, обладая властью, золотом и непревзойденным магическим талантом. Со временем они, правда, подрастеряли былые силы и влияние, все чаще в роду стали появляться дети с незначительными магическими способностями, а надменность и компрометирующие поступки оттолкнули последних почитателей. Постепенно жители Корхейма даже перестали следовать наставлениям Амирдила Эвери ...
  Корхеймцы сами следили за погодой вокруг своих домов (при желании можно было сотворить любое время года), но особняк Эвери окутала осень - единственная наследница рода была далеко. Земля возле дома казалась безжизненной, лишенной соков и сил, словно даже магия покинула это место... Шазир шумно втянул воздух и сжал кулаки. Догадка накрыла его ледяной волной. Он закрыл глаза, сосредоточившись на своем желании, перед ним тут же возник маленький прозрачный шар. Шазир, открыв глаза, легким касанием пальцев толкнул шар влево от себя. Шар не упал, а быстро полетел над землей. Через пару минут он подлетел к Шазиру уже с правой стороны. Волшебник схватил шар и принялся его внимательно разглядывать. Увиденное его потрясло. Он вновь отправил шар в полет и вновь его изучил. Сомнений в правильности результата не было. Их крохотный мир стал еще меньше.
  ***
  Когда-то опрятный кабинет Шазира было не узнать. Пол был усыпан старыми свитками и потрепанными фолиантами, повсюду виднелись разбросанные склянки, реторты, мешочки с травами. В воздухе висел острый специфический запах разлитых алхимических препаратов. Рабочий стол, вопреки обыкновению, был почти пуст. На нем стояло лишь несколько небольших зеркал, повернутых под причудливыми углами, и каменная чаша с пучками шалфея и полыни.
  Шазир с силой захлопнул резную дверцу шкафа и принялся за настенные полки. В поисках нужной ему вещи на пол летело все подряд. Наконец он издал радостный возглас, сжав в руке изящную деревянную шкатулку. Торопливо повернувшись к рабочему столу, он раскрыл ее и осторожно достал небольшой прозрачный флакон, запечатанный магическим сургучом. Во флаконе сверкала и перетекала субстанция, напоминающая жидкий огонь.
  Шазир осмотрелся - беспорядок только играл ему на руку. Он возжег травы в чаше на столе, и, затаив дыхание, стянул с флакона печать. Кабинет озарил яркий свет. Шазир, зашипев, выронил флакон - раскалившись, тот обжег ему пальцы. Не долетев до травяного пола, флакон с тонким звоном лопнул, сущность, спрятанная в нем, освободилась. Шазир увидел пульсирующий сгусток света, ослепительный и жаркий. Выбравшись из своей тюрьмы, сгусток принялся стремительно перемещаться по кабинету, ударяясь то о мебель, то о стены, и оставляя темный пепельный след на всем, к чему прикоснулся. Кое-где вспыхнули разбросанные книги. Запах гари начал перебивать запахи трав.
  Оставался только последний штрих - и Шазир с улыбкой разбил об угол стола одно из зеркал.
  Довольный собой, он сомкнул пальцы на браслете связи.
  - Айрис, извини, что беспокою... Мне нужна твоя помощь.
  Айрис отозвалась не сразу. Ее голос зазвучал в голове Шазира с изрядной долей иронии.
  - Господину председателю понадобилась помощь простой волшебницы?
  - Айрис, прошу, некогда все объяснять. Ты узкий специалист по магическим существам, а я освободил в своем кабинете духа огня и не могу с ним справиться. Как бы он весь дом не сжег...
  - Какого именно духа? Саламандру или алтвика?
  - Эээ... Если честно, не имею понятия. Сама знаешь, духи огня не особо горят желанием... то есть, не стремятся показывать людям свой истинный облик. Я вскрыл ловчий флакон, думая, что там саламандра, но теперь уже не уверен, - Шазир закашлялся от дыма, заполнившего кабинет, и наспех потушил разгоревшееся пламя взмахом руки. Огненного духа заклинание, казалось, только раззадорило, он принялся еще быстрее носится и поджигать все на своем пути.
  - Воспользуйся зеркальной ловушкой, если это саламандра, то должно сработать, - устало сказала Айрис.
  - В этом-то и проблема... Чертов дух разбил одно из зеркал.
  Айрис помолчала. Зеркала для магических ловушек использовались особые, редкие, их приходилось делать вручную, а не создавать при помощи волшебства.
  - Хорошо, я принесу тебе зеркало и новый флакон - уверена, его у тебя тоже нет, заодно посмотрю, что это за дух.
  - Спасибо, Айрис, ты меня просто спасаешь!
  Маг снял пальцы с браслета связи, широко улыбаясь. Несмотря на тревожное открытие, он был очень рад скорой встрече с Айрис.
  До прихода Айрис Шазир без устали тушил пожар в кабинете. Стоило ему загасить огонь в одном месте, как он быстро вспыхивал в другом. Шазир и сам начал сомневаться - а не опасный ли алтвик вырвался из флакона - настолько сильным оказался дух огня. Он уже не напоминал небольшой сгусток света, превратившись в пылающий огненный шар. Дух втягивал в себя пламя горящих свитков и мебели, хаотично летая по комнате. Стало очень жарко, дым резал глаза. Лицо Шазира покрылось потом и копотью.
  Хлопнула дверь кабинета.
  - Да уж, господин председатель... - раздался позади чуть насмешливый голос.
  Он обернулся. Молодая волшебница Айрис стояла, прислонившись спиной к закрытой двери. Невысокая, стройная, в серебристой тунике, перехваченной широким поясом, Айрис рассматривала царящий в кабинете кавардак, приподняв густую бровь и прижимая к груди круглое зеркало в темной серебряной раме.
  - Ты вовремя. Как думаешь, кто это? - спросил Шазир, кивнув в сторону духа.
  - Сложно сказать. Но подпитался он знатно. Держи, - Айрис протянула ему магическое зеркало и достала из холщовой сумки на плече пучок трав.
  - Вижу, ты жег шалфей, это правильно. Но вербена ослабит огненную сущность больше.
  Пока Шазир устанавливал на столе зеркало, она бросила в чашу травы и подожгла. Духи огня были самыми непостоянными и самыми неподвластными обычной магии, зато на них хорошо действовало низшее, обрядовое колдовство, которого корхеймцы гнушались. Шазир усмехнулся про себя - если сейчас для усмирения надоедливого духа надо было бы нарисовать кровью пентаграмму на стене или станцевать с бубном, то он сделал бы это не задумываясь.
  И, хоть комната была заполнена множеством запахов - тлеющей бумаги, подпаленного дерева и горящих препаратов, Шазир вскоре почуял тонкий, отдающий лимоном, аромат вербены. Дух огня, судя по всему, тоже его почувствовал. Его движения стали дерганными, резкими. Впервые за все время он полетел на Шазира, и тот еле успел увернуться.
  - Что дальше? - спросил Шазир, утирая рукавом пот со лба и не сводя взгляда с огненного шара, снующего по кабинету. - Кажется, мы его только разозлили.
  Айрис, спотыкаясь об обугленные груды хлама на полу, обошла стол. Она повернула каждое из шести зеркал в правильное положение, направив их все в одну невидимую точку в центре задымленного потолка, и положила пустой ловчий флакон вместе с куском сургуча на стол.
  - В идеале - стоит ему лишь пролететь в нужном нам месте, как он покажет свой истинный облик. Если это саламандра, то зеркала задержат ее на несколько мгновений. В это время нам надо будет использовать ловчий флакон. И как ты вообще мог освобождать духа огня, не зная всей процедуры его поимки? - с легким раздражением в голосе спросила она.
  - А если это алтвик? - Шазир неловко попытался сменить тему.
  Айрис нахмурилась.
  - Тогда можешь попрощаться с домом. Алтвик не успокоится, пока не сожжет здесь все. А как только огненный змей станет достаточно силен, он попробует убить тебя. Но до этого, конечно, не дойдет, если ты позовешь на помощь Исполнителей.
  Шазир сощурился, следя за духом. "Надеюсь, тот продавец в Линсельве меня не обманул, продав алтвика вместо саламандры, - подумал он. - А то потом будет не отмыться от позора - председателя Конвента, одного из сильнейший магов Корхейма, спасают, словно малого ребенка, Исполнители...".
  Однако злокозненный дух и не собирался пролетать в нужной волшебникам точке. Словно поняв, что они задумали, он, шипя и плюясь огнем, повис в углу под потолком. Шазир воспользовался передышкой, наколдовав бутылку с водой.
  - Будешь? - спросил он Айрис, протягивая воду, но она отказалась. Большими глотками Шазир опустошил бутылку, чувствуя себя гораздо лучше.
  - А что, если...
  - Нет, вода не поможет, - перебила Айрис Шазира, угадав ход его мыслей. - Но у меня есть одна идея... - она оторвала взгляд от духа и повернулась к волшебнику.
  - Ты с ним связан. Обычно духи огня помнят только последнего человека, контактировавшего с ними. Ты в его представлении являешься не только освободителем, но и пленителем. В общем, ты - некто, нарушивший его покой и мешающий его свободной воле. Больше всего на свете он сейчас хочет напакостить именно тебе. Он поджигает все кругом, потому что чувствует, что ты владелец всего этого.
  - И что теперь делать? - Шазир растерянно потер шею. Как же он был слаб в обрядной магии...
  - Попробуем заманить его в зеркальную ловушку с помощью самого дорогого тебе предмета. Подумай, что это может быть. И лучше поторопиться, ему скоро надоест бездействие.
  Дух, будто поняв ее слова, взлетел чуть повыше и принялся плавить прозрачный потолок. Тот, хоть и был сделан из крайне прочного стекла, угрожающе затрещал.
  - Скорее, пока он не обрушил на нас потолок! - воскликнула Айрис.
  - Ты лучше знаешь, в какой точке пересекаются отражения, - Шазир стянул с указательного пальца рубиновый перстень председателя и кинул Айрис, стоящей по другую сторону стола.
  - Держи наготове ловчий флакон!
  Перстень, повинуясь заклинанию Айрис, взлетел под потолок. Шазир схватил со стола флакон и крепко сжал его в руке. Однако дух даже и не думал останавливаться. На пол закапало расплавленное стекло. Раздался громкий скрежет, и по потолку побежали трещины.
  - Перстень не подошел! Шазир, подумай, это может нечто, созданное тобой, или связанное с каким-то хорошим воспоминанием! То, чем ты дорожишь, с чем не хочешь расставаться!
  Тогда-то Шазир и понял, какую вещь надо отдать духу. Он сунул свободную руку в карман мантии, достал деревянного, неумело вырезанного игрушечного волка, и с сожалением передал его Айрис. Она уставилась на волка в изумлении, явно его признав, однако быстро пришла в себя. Деревянная фигурка взмыла над столом. Дух, полыхнув оранжевым, оставил потолок в покое и подлетел к игрушечному волку. В это же самое мгновение его яркий свет отразился от всех шести зеркал, и огненный шар исчез в ослепительном сиянии. Когда сияние уменьшилось, Шазир и Айрис увидели вместо шара небольшую белую ящерку.
  - Саламандра, - выдохнула Айрис. - Шазир, скорее направляй на нее флакон!
  Так он и сделал. Ловчий флакон с тихим свистом втянул саламандру. Шазир приложил сургуч к горлышку флакона и запечатал его заклинанием. Воздух в комнате тут же остыл.
  Потолок издал последний треск и начал падать. Шазир в одно мгновение оказался рядом с Айрис и окружил их защитным куполом, все еще сжимая в руке флакон. Звон от обвалившегося потолка резанул уши.
  Ветер, ворвавшийся в кабинет, поднял в воздух хлопья пепла.
  - Ты цела? - шепнул Шазир.
  - Вроде как...
  - Думаю, самое время выпить чаю.
  Вспотевшие и измазанные сажей, они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
  Уже через десять минут они, приведя себя в порядок, сидели в уютной гостиной и пили чай с мармеладным печеньем. Солнце к тому времени зашло, но в комнате было достаточно света - мох, растущий на стенах, излучал ровное зеленоватое сияние. Вся немногочисленная мебель в комнате была сделана из сплетенных тонких веток белого дерева. С высокого потолка свисали прозрачные сталактиты причудливых форм и цветов.
  - Айрис, я тебе тысячекратно благодарен.
  - Нам повезло, что это был не алтвик, - пожала плечами Айрис и отпила из кружки. - Я и не думала, что ты до сих пор хранил волка, - добавила она, внимательно посмотрев на Шазира.
  - Он напоминал мне о важном дне... - сказал Шазир, рассматривая чай в кружке.
  В тот день девятилетний Шазир, только что усыновленный Лойолом Ланри, корхеймским волшебником, решил прогуляться у озера в одиночестве. Он не был урожденным корхеймцем, отчим забрал его из соседнего Бьорвиса. В озере с шумом купалась компания детей чуть постарше. Слово за слово, и они принялись его избивать, называя тупым переселенцем. Когда все прекратилось - не без содействия вмешавшегося Лортена Эвери, молниеносно отправившего обидчиков Шазира по домам, к нему подошла девочка, что наблюдала за дракой со стороны. Маленький Шазир размазывал по лицу кровь и слезы, и девочка подарила ему вырезанную ею фигурку волка. А Шазир понял, что он сделает все, чтобы стать искусным волшебником - как помогший ему Эвери.
  - Ты тогда дрался, как воин, - произнесла Айрис.
  Шазир взглянул в ее серые глаза. В тот день он дал себе еще один зарок - когда вырастет, Айрис будет его. Но не вышло. Айрис, едва достигнул совершеннолетия, по уши влюбилась в женатого мужчину - в его тогдашнего спасителя Лортена Эвери. Шазир выжидал, оказывая ей знаки внимания, но понапрасну. Тогда он еще больше ушел в работу и быстро достиг успеха за счет усидчивости и таланта.
  После казни любовника Айрис сильно изменилась и стала затворницей. Шазир, уже занявший важную должность в Конвенте, робко попробовал возродить дружбу, но Айрис его оттолкнула.
  Но сегодня он почувствовал, что Айрис, которую он всегда знал, возвращается. Она уже не выглядела такой отстраненной и грустной, как последние пару лет.
  - Айрис, - сказал Шазир, поставив чашку на столик. - Ты... Ты самый близкий и дорогой мне человек в Корхейме, ты же знаешь?
  У нее озадаченно вытянулось лицо.
  - Не понимаю, к чему ты клонишь?
  - Мы же знакомы много лет, не так ли? И, хотя мы не общались два года, я все еще чувствую, что мы друзья. То, что я скажу тебе, может показаться бредом... Но с кем я еще могу поделиться? И я никому не доверяю так, как тебе...
  - Шазир, что случилось?
  - Начну издалека. Ты, конечно, помнишь, что первым поселенцем в Корхейме был Амирдил Эвери?
  Она закивала.
  - Он всегда говорил, что наш мир разумен и мы должны следовать его правилам. Что заповеди, написанные им, есть воля самого Корхейма.
  - Шазир, это всего лишь красивая легенда, - улыбнулась Айрис.
  - Подожди. Если есть правила, то должно же быть и наказание за их нарушение?
  - Ну да. Мы ведь живем по закону, и преступления должны караться.
  - Мы живем по новым законам, а я говорю про заповеди Амирдила. Они больше похожи на нравственные предписания, не так ли? "Не используй магию всуе" или "Обучи ближнего своего" и так далее. К чему я веду - на заповеди Амирдила все уже давно наплевали. Волшебная энергия тратится на любую прихоть, есть маги, в жизни никого не обучившие...
  - Ты начинаешь говорить как Рэндалл, - перебила Айрис. - А я думала, что он последний волшебник, следующий наставлениям Амирдила.
  - Айрис, - насупился Шазир. - Я говорю серьезно. Я думаю, что Корхейм начал реагировать на все происходящее. И ему не нравится, что его волю игнорируют.
  Волшебница откинулась на спинку кресла, потирая виски.
  - Шазир, ты переутомился сегодня, - сказала она, опустив руки. - Тебе надо отдохнуть.
  - Это еще не все, - продолжил он, не обратив внимания на ее слова. - Утром ко мне приходила Лиора Викри. Ее дедушка, Арен Викри, пропал. Исполнители его ищут, но пока безрезультатно - я связывался с ними до того, как вызвал тебя.
  - Вызвал меня? - Айрис вспыхнула и вскочила с кресла. - То есть, ты хочешь сказать, что весь этот бардак с саламандрой ты устроил намеренно?
  - Айрис, послушай, - у него резко пропало желание лгать и изворачиваться. - Это был единственный способ заставить тебя прийти ко мне и поговорить. Ты избегала меня два года! Сядь, прошу, и позволь дорассказать!
  Видимо, было что-то властное в его голосе. Айрис села обратно.
  - В общем, Арена Викри до сих пор не нашли. Это первый настораживающий факт. А второй факт... Наш мир уменьшается.
  Айрис охнула и заерзала в кресле.
  - То есть как уменьшается?
  - Окружность Корхейма стала меньше на десять локтей. Мне кажется, это - первые изменения в Корхейме. Так сказать, начало реакции мира на все происходящее. А знаешь, что послужило катализатором? Отсутствие Эвери.
  Волшебница глядела на него, приоткрыв в изумлении рот.
  - Я думаю, что Амирдил Эвери, служа проводником воли Корхейма и написав заповеди, заключил с миром своеобразный магический договор. Без Эвери он исполняться не может, это раз. Заповеди не соблюдаются, это два. Я считаю, что наш мир может исчезнуть. Или изгнать всех жителей. Или то, и другое. Даже если соседние миры останутся нетронутыми, то они однозначно лишатся магической энергии. Десятки тысяч людей, чья жизнь зависит от волшебства, погибнут. А сотни сдерживаемых магией болезней? А здания, возведенные с помощью магии? Да даже малейшее изменение в магическом потоке разрушит все города того же Линсельва... Хаос и деградация - вот что нас ждет, Айрис.
  Она покачала головой, словно не веря своим ушам.
  - Я думаю, ты слишком нагнетаешь, Шазир.
  - Айрис, первые изменения уже начали происходить. И я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, что же будет дальше.
  - Что ты предлагаешь?
  - Для начала - вернуть Эсбер. Она сейчас у своей тети в Келарском королевстве в Сковдисе, в дальнем немагическом мире, так ведь? Кто знает, может, последней из Эвери удастся каким-то образом договорится с Корхеймом, как уже однажды договаривался ее предок, Амирдил. И вернешь девочку ты.
  - Почему я? - растерялась Айрис.
  - Сам я не могу, - терпеливо ответил Шазир. - Я занят на ежедневных собраниях Конвента, у меня почти не бывает свободного времени. И мое отсутствие будет слишком заметно, а путешествие займет пару дней. Но просить кого-то, кроме тебя, не хочется. Я тебе доверяю, и уверен, что ты никому не сболтнешь. Ведь если люди узнают, может начаться паника...
  - Я никогда не бывала в Сковдисе... - на лице Айрис было написано сомнение.
  - Пустяки. Я дам тебе пару трактатов по этому миру.
  - Но отпустит ли тетя девочку?
  - Скажешь, что заберешь Эсбер погостить на месяц. Девочка должна помнить тебя в лицо.
  Она помолчала, опустив глаза.
  - Пожалуй, ты прав. Кому, как не мне, вернуть дочь Лортена в Корхейм.
  Шазир встал со своего места, подошел к Айрис. Он взял легкую руку волшебницы в свою и горечью произнес:
  - Даже если я ошибаюсь и все это - лишь совпадения, и Корхейму ничего не угрожает... В любом случае, девочке будет лучше в родном мире. Уж я-то знаю, поверь...
  
  Глава 2
  Айрис торопливо шла по щербатой мостовой вдоль череды разномастных дверей и обшарпанных стен. Она то и дело озиралась, убирая выбивающуюся ореховую прядь с лица и хмуря густые брови.
  Было жарко, но после ночного дождя кое-где остались грязные мелкие лужи. Их приходилось обходить, а то и перепрыгивать, чтобы не испачкать подол дорожного зеленого платья.
  Маленький, но запутанный город Орсем наступал извилистым лабиринтом, нависая острыми крышами и балкончиками с коваными ограждениями. Сверху хлопали нагретые солнцем простыни, доносился слабый запах жареных каштанов и конского навоза. Время от времени сочно цокали копыта и раздавались гневные окрики всадников в разноцветных накидках. Чуть ли не на каждом углу сидели и протягивали замусоленные кружки нищие с запавшими щеками; многие из них были калеками. Айрис старалась не встречаться с ними взглядом.
  Миновав радугу склянок в витрине аптеки с вывеской "Лучшие лечебные снадобья во всем Келарском королевстве", Айрис прошла через прохладную арочную тень и оказалась на правильном квадрате площади, окруженной пестрым частоколом узких и высоких зданий. Осмотревшись, она по диагонали пересекла площадь и подошла к громадному дому, что выбивался из общего ансамбля не только грязно-белым цветом, но и коваными решетками на немногочисленных окнах.
  Айрис взошла по каменным ступеням крыльца и постучала в дверь. Подул ветер, принося с собой намек на свежесть, с крыши соседнего здания с шумом взлетела стайка голубей. Девушка поправила сползающий с плеча ремешок холщовой сумки и постучала вновь.
  Массивная деревянная дверь, обитая железом, приотворилась. Наружу выглянул бритый налысо парень в тусклой кольчуге, буркнул:
  - Чего надо?
  - Это же дом купца Гвидо Фэя?
  - Ну да.
  - Мне надо с ним поговорить, - с приятной улыбкой, глядя парню прямо в глаза, сказала Айрис. - Я родственница девочки по имени Эсбер, которую, как мне сказали, он недавно удочерил.
  - Хозяин занят, - отрезал привратник, не поддавшись ее обаянию, и собирался уже захлопнуть дверь, но Айрис быстро произнесла:
  - Один золотой.
  Парень на миг прищурился, выпятив нижнюю губу.
  - Ну, это мне надо наверх идти, спрашивать... - сказал он с ленцой, явно желая заполучить больше.
  - Дам два, если позволишь подождать внутри, а не на солнцепеке.
  - Три золотых и сразу, - он протянул ей широкую мозолистую ладонь.
  - Хорошо, - легко согласилась Айрис.
  Парень, зажав в кулаке деньги, пропустил ее в полутемную прихожую. Там было немного прохладнее, чем на улице, но в нос тут же ударил приторный запах благовоний.
  - Жди здесь, - приказал привратник и скрылся за дверью в противоположной стене.
  Она с настороженностью осмотрела тесное помещение - пара чадящих масляных ламп, низкий потолок, серебристо-красные гобелены на обшитых темным деревом стенах.
  Айрис прошлась по прихожей, вращая перстень на мизинце и чувствуя нарастающее волнение. По просьбе Шазира она прибыла в Сковдис, далекий от Корхейма мир, чтобы вернуть Эсбер Эвери домой, но все пошло не по плану. Навестив дом Стегсонов, Айрис узнала, что тетя Эсбер, Ивонна, погибла, а у девочки появился новый опекун. Позволит ли он забрать девочку? Сегодня ей придется много врать, и врать правдоподобно... Айрис провела ладонями по лицу, усилием воли отсекая лишние мысли, и резко остановилась.
  Глядя в одну точку, она дотронулась до висящей на шее подвески в виде остроухой рыси, готовой к прыжку. Искусно выточенное украшение из голубого янтаря слегка фосфоресцировало в сумраке прихожей. Айрис принялась гладить крохотную рысь по спине. С каждым ее прикосновением синее пламя в глубине фигурки разгоралось все сильнее и сильнее, пока на стене напротив не появился небольшой светящийся силуэт рыси. Животное потянулось, зевнуло и село. Айрис что-то прошептала, поднеся кулон к губам. Рысь повела ушами с кисточками на концах, прижала к телу короткий толстый хвост и скользнула по поверхности стены, быстро исчезнув из виду за одним из гобеленов.
  Поблизости раздались шаги. Айрис часто заморгала и помотала головой, приходя в себя. Свечение кулона прекратилось.
  Слуга привел с собой темноволосого лохматого мужчину с тонким шрамом на лбу, настолько мощного, что казалось, будто у него нет шеи. Как и привратник, он носил короткую легкую кольчугу и кожаные штаны с металлическими заклепками; на его поясе висел длинный меч. По всей видимости, это был личный страж купца. Он окинул Айрис внимательным взглядом с головы до ног и небрежно махнул рукой: "Пойдем".
  Узкими лестницами и затхлыми коридорами они направились в покои купца. От внимания Айрис не ускользнули фигуры вооруженных людей, что маячили чуть ли не на каждой лестничной площадке и во всех коридорах. Многие повстречавшиеся ей воины были бритыми и носили бороды, заплетенные в косички.
  Они поднялись на верхний этаж и вошли в просторное, но слабо освещенное помещение - плотные шторы на окнах были задернуты едва ли не полностью, кое-где были зажжены свечи и масляные лампы.
  Гвидо Фэй, богатейший купец города, оказался дородным краснолицым мужчиной в темном халате. Он завтракал, сидя за овальным столом в центре комнаты. Фэй поднял глаза на вошедшую гостью, но для приветствия не поднялся.
  - Так вы, значит, родственница Эсбер? - произнес он глухим, невыразительным голосом.
  Дождавшись ее кивка, он коротким жестом показал ей приблизиться. Слуга купца встал у выхода, сложив руки на груди и широко расставив ноги.
  Айрис подошла к столу, отодвинула заскрежетавший стул с высокой спинкой и опустилась на самый его край, рассматривая купца. Фэй был весь какой-то помятый, плохо побритый, с водянистыми глазами и глубокой поперечной морщиной на переносице.
  - Прошу прощения, что помешала вашей трапезе... - начала было она, но Фэй отрывисто перебил:
  - Ваше имя?
  - Айрис Ольвсен.
  - И по какой линии вы приходитесь Эсбер родней?
  - По линии отца.
  - Получается, вы тоже из той далекой горной деревни на Даларском хребте? - спросил он, отодвигая тарелку. - Запамятовал название.
  - Солленвик, - подсказала Айрис после небольшой заминки.
  - Солленвик, именно... - насмешливо сказал купец, тщательно вытер губы и руки платком, плеснул себе в кубок из серебряного кувшина, не торопясь отпил. - И в чем цель вашего визита? Хотите повидать девочку?
  - Не только, - Айрис придвинулась поближе, положила руки на стол и сплела пальцы, внимательно глядя на купца. - Понимаете, воспитание ребенка - большой труд и немалая ответственность... Не говоря уже о расходах. А если ребенок чужой...
  - Ближе к делу, - вновь перебил ее купец.
  - Я бы хотела забрать девочку в ее родную деревню, - быстро сказала Айрис.
  Купец скривился.
  - А кто станет ее опекать? Вы?
  - Возможно, - голос Айрис чуть дрогнул. - Это решит... семейный совет.
  - Семейный совет? Удивительно! После гибели Ивонны я даже не предполагал, что у девочки осталась какая-то родня. Докажите! У вас есть хоть какие-нибудь свидетельства, грамоты, фамильное кольцо? - купец буравил ее взглядом.
  - Никаких свидетельств или грамот у меня с собой нет, - отозвалась Айрис, нахмурившись. - Я прибыла в Орсем навестить девочку, не зная о случившейся с Ивонной трагедией. Да и ни к чему мне доказательства. Приведите Эсбер, она признает меня и сама захочет уйти со мной, уверяю вас.
  Гвидо молча приложился к кубку. Побарабанив по лакированной поверхности стола пальцами, унизанными перстнями, он произнес:
  - Я слышал, что родители девочки скончались пару лет назад. Девочку привезли в Орсем из далеких мест, и это очень на нее повлияло. Ивонна, с которой мы порой общались, рассказывала, что сразу по прибытии Эсбер замкнулась, много плакала, могла не разговаривать неделями, а могла и наброситься с кулаками на любого, кто осмеливался к ней зайти. Почему же вы не поучаствовали в судьбе девочки сразу после смерти ее родителей? Почему Эсбер не оставили в родной деревне среди друзей и знакомых?
  - На то были свои причины, - вспыхнув, отрезала Айрис. Ее охватил жгучий стыд за свое бездействие. Пока она приходила в себя после случившегося с семьей Эвери, девочку успели отправить в другой мир, к единственной оставшейся в живых родственнице.
  - Допустим, - Фэй усмехнулся, - что у вас были веские причины оставить Эсбер на попечении тети. Но теперь вы спохватились и заявились к ее опекуну, назначенному самим магистратом, - он поднял толстый указательный палец к потолку, - с требованием забрать девочку. И даже не имея при себе никаких свидетельств! - купец встал из-за стола и поплотнее запахнул халат. - Еще раз повторю - вы поздновато спохватились. Оставьте девочку в покое. Я забочусь о ней, как о родной, и здесь ей хорошо. И я, ее законный опекун, имею полное право отказать вам не то что забрать, но даже видеть мою воспитанницу!
  Айрис вскочила, с грохотом уронив стул. Фэй поморщился от шума. Личный страж купца немедленно оказался за ее спиной, непринужденно держа руку на эфесе меча.
  - Господин, я прошу вас позволить мне хотя бы поговорить с Эсбер, - хмуро сказала Айрис, бросив косой взгляд на стража.
  - Исключено! - купец вновь повысил голос. - Мы можем решить дело через магистрат, когда у вас найдутся доказательства родства. Но до тех пор вы девочку не увидите. Это мое окончательное решение. Сарс! - он сделал жест стражу.
  Тот стал по левую руку гостьи.
  - Госпожа, позвольте я вас провожу, - с вежливостью, граничащей с издевкой, сказал Сарс.
  Айрис замерла, напряженно всматриваясь в лицо Фэя. Купец же, зевнув и словно забыв о присутствии гостьи, принялся ковырять под ногтями. В покои забежал взлохмаченный прислужник с кувшином и бросился к столу.
  Айрис развернулась и пошла к выходу. Уже возле двери она услышала слова купца, обращенные к прислужнику:
  - Брось ты эту посуду. Приведи ко мне кого-нибудь из людей Вардена, немедленно.
  Сарс проводил ее до лестницы, ведущей к выходу, и остался стоять у перил на лестничной площадке, мрачно наблюдая сверху.
  "Придется похитить девочку", - подумала Айрис. Спускаясь по лестнице, она задержалась у одной из потускневших картин и, прикрыв глаза, опять взялась за кулон. Призрачная рысь тут же спрыгнула откуда-то с потолка. Подвеска вмиг уловила и вобрала в себя все ее свечение. Айрис изумленно распахнула глаза. Она потерла виски, раздраженно выдохнула и продолжила спуск.
  У выхода Айрис опять столкнулась с бритоголовым привратником, впустившим ее в дом. Она оглянулась - в прихожей больше никого не было. Айрис схватила оторопевшего прислужника за подбородок и дотронулась кончиками пальцев до его лба. Ее полуприкрытые глаза на миг подернулись золотом.
  - Почему Эсбер нет в доме? Где она?
  - Сбежала девочка, сбежала, - монотонно заговорил парень, - еще неделю назад. Поиски снарядили, да пока не нашли. Сбежала и кой-какое золотишко прихватила. Хозяин ой как злится, пьет теперь беспробудно. Два отряда ее ищут и стража городская, пока никаких следов, как будто темные духи ее забрали, не иначе. Убежала ночью, никто не видел, ни единая душа, уж всех соседей да попрошаек-всезнаек опросили...
  Айрис убрала руку с его лба и обессиленно прислонилась к прохладной стене, прижав узкую ладонь ко рту.
  ***
  В паре десятков верст от Орсема петляла длинная лента полуразрушенного тракта. Древний путь проходил по глухим, малонаселенным местам, через широкую равнину на восток, к холмам, позади которых вырисовывались силуэты гор в туманной дымке. Тракт тонул в дубовых, березовых и ольховых рощах, продирался через заросли лавандового вереска и ежевики. Посреди редких полей виднелись хутора, обнесенные высокими заборами, из-за которых доносился глухой собачий лай.
  По тракту неспешно ехала старая телега, поскрипывая на неровностях дороги. На козлах сидел старик, чуть сгорбленный, с короткой седой бородой, в заплатанных портках штанах и светлой домотканой рубахе.
  Телега перевалила через ветхий мост, перекинутый над мелкой, но бурной речушкой, и остановилась. Старик привстал на козлах, рассматривая лежащую перед ним дорогу. Впереди, на расстоянии в несколько десятков локтей, от вымощенного булыжником пути к придорожным кустам шмыгнула фигурка. Старик тронул вожжи и неторопливо подъехал ближе. Кобыла испуганно зафыркала, косясь на кусты. Старик слез с козел, подошел к трусливой кобыле и ласково погладил ее по холке.
  - Ну что, Перчинка, перекусим? - громко сказал он.
  Полез в котомку, достал краюху хлеба. В зарослях зашуршало. Старик обернулся и, лукаво улыбаясь, сказал неизвестному:
  - Да вылезай уж из орешника, не бойся! Хлеба дам и подвезти могу.
  Орешник на время затих. Старик отщипнул кусок хлеба, пожевал и сделал движение, будто убирает краюху в сумку. Кусты затряслись, и из них вылезла девочка - худющая и перепачканная.
  - Вы и вправду хлеба дадите? - тихо спросила она, глядя на старика с недоверием.
  - Конечно, дам, - старик отломил солидный кусок краюхи, протянул девочке.
  Она осторожно приблизилась, схватила хлеб измазанной рукой и тут же отошла, жадно откусывая огромные куски и поглядывая по сторонам.
  - Да тише, тише, никто не отберет. Воды хочешь? - старик достал флягу.
  Пока девочка ела, старик внимательно ее рассмотрел. У нее были темные, чуть вьющиеся волосы, убранные в небрежную косу, правильные черты лица, слегка загоревшая кожа и огромный синяк под левым глазом. Одежда мальчишеская, грязноватая, но добротная - штаны из плотной ткани, синяя сатиновая рубашка, небольшая заплечная сумка.
  - Далеко ли путь держишь? - спросил старик.
  Девочка вздохнула, подняла зеленые глаза и посмотрела на него совсем по-взрослому, но не ответила. В ее волосах запутался ажурный кусочек паутины, на нижней губе виднелась темная кровавая корочка.
  С западной стороны тракта послышался топот множества копыт.
  
  Глава 3
  Едва услышав топот копыт, девочка вытянулась, словно испуганный зверек, и стремглав бросилась обратно в кусты - старик и слова молвить не успел. Он поспешно засунул хлеб в котомку и поднял оброненную девочкой флягу, нагнувшись с кряхтением.
  Всадники неумолимо приближались - крепкие, широкоплечие воины в серых кольчугах, с запыленными усталыми лицами. Ветер развевал серебристо-красные плащи.
  - Эй, дед! - окликнул старика один из них, подъехав к телеге. - Ты чего здесь раскорячился со своей рухлядью?
  - Я, господа, остановился дать кобыле отдохнуть. Уже старая она у меня. Могу отъехать, коль мешаю.
  Всадники обступили телегу со всех сторон. Взмыленные кони под ними тяжело дышали. Говоривший со стариком рослый воин спешился, медленно потянулся, не спуская со старика глаз.
  - Что везешь? - он махнул в сторону телеги.
  - Капусту и немного свеклы, господин. Я еду на ярмарку в Далвир, - отозвался старик, со смирением глядя себе под ноги.
  Один из всадников в остроконечном шлеме извлек из ножен меч, подцепил им край лежащего на телеге куска крепкой непромокаемой ткани, дернул.
  - И впрямь капуста, - разочарованно протянул он, заглянув в кузов.
  Рослый мужчина только сплюнул:
  - А ты, Керт, надеялся там золото найти, что ли?
  - Да нет, думал, мало ли, вдруг девка наша прячется, - отозвался басом Керт. - Осточертело уже туда-сюда мотаться.
  - Тебе за это платят, не забывай. И на этот раз мотаться не будем, сразу в Далвир поскачем. Кстати, - мужчина повернулся к старику, щурясь от яркого солнца, - тебе тут по пути девчонка не попадалась? Невысокая, - он приподнял руку, показывая приблизительный рост, - тощая, волосы черные, длинные. Одета небедно. Скажешь чего полезного, так мы тебе золотой дадим. Если поймаем девку, разумеется.
  Старик, сделав вид, что задумался, пригладил бороду. В орешнике отчетливо хрустнула ветка, взлетели перепуганные белогрудые галки.
  - Нет, господин, не встречалась.
  Рослый посмотрел на придорожные кусты и достал меч, сделав остальным знак молчать. По густой высокой траве он медленно, на полусогнутых приблизился к буйному сплетению веток, настороженно всматриваясь. Подул сильный ветер, шуршание листвы усилилось, тягуче скрипнули сосны. Рослый сделал мечом несколько размашистых рубящих движений по кустам. Старик вздрогнул: "На девочку, да с мечом?" Взлетели срубленные ветки и листья, обнажив старый, покрытый мхом, пень. Всадники позади воина загоготали. Тот опять сплюнул, вогнал, не глядя, меч в ножны.
  - Хорош ржать! - огрызнулся он. - Не найдем девку, так нас всех... - наемник не договорил, садясь в седло.
  Старик не осмеливался поднять глаза на уезжающих всадников. Так и стоял, согнувшись, пока не затих вдали цокот копыт по мощеной дороге. Девочка же бесследно исчезла где-то в лесной чаще.
  Следующим утром, проснувшись в лесу под высоким ветвистым кленом, старик решил перекусить перед дорогой. Солнце уже появилось над деревьями, день обещал быть жарким. Старик не спеша собрал сухих веток, разжег костер и поставил на огонь котелок с водой. Как только вода закипела, он всыпал туда овсяной крупы, размешал. Вскоре запах каши разнесся по округе, так что старик совершенно не удивился, когда к нему из-за деревьев, бесшумно ступая по пружинящему мху, вышла хрупкая фигурка.
  Девочка выглядела еще более уставшей и голодной, нежели вчера. Старик молча выложил всю кашу на тарелку с выщербленными краями, вытер рубахой деревянную ложку и протянул девочке. Сев рядом, она схватила тарелку и накинулась на еду. Старик смотрел на осунувшееся личико девочки с доброй улыбкой.
  - Шла за мной по лесу?
  Девочка кивнула, жуя с открытым ртом - каша обжигала язык. Синяк под ее глазом приобрел чуть желтоватый оттенок. Пальцы беглянки, как и губы, были темно-синими от черники. Здешние нетронутые леса славились ягодными и грибными местами.
  - Ой, кажется, я вам ничего не оставила, - сказала она с растерянным видом, покончив с едой.
  - Наелась?
  - Наелась. Благодарю вас. И благодарю за то, что не выдали меня, - добавила она.
  - Да брось, - махнул рукой дед. - Я, к слову сказать, Рин из Тронков. Не слыхала о таком селе?
  Девочка помотала головой, вытирая перепачканный рот тыльной стороной ладони.
  - А тебя как зовут?
  - Эсбер, э-э-э... почтенный, - вежливо ответила девочка, встала и сделала книксен.
  Рин рассмеялся, настолько мило и забавно это выглядело.
  - Вы ведь направляетесь в Далвир? - спросила девочка.
  - Да, на ярмарку. А ты?
  Девочка, не ответив, подошла к кобыле. Она запустила пальцы в пепельную гриву, не переставая хмуриться от своих мыслей.
  - Кобылу, кстати, Перчинкой зовут, - сказал старик.
  Девочка при этих словах слегка улыбнулась.
  Старик тоже поднялся и засобирался в путь. Он сложил свой скромный скарб в мешок, закинул в телегу и принялся расторопно запрягать кобылу - надел хомут и узду, завел в оглоблю, не переставая размышлять, чем помочь девчушке.
  - А возьмите меня с собой, - вдруг попросила она. - Я вам заплачу.
  Старик, крепивший вожжи к удилам, посмотрел на нее с тревогой.
  - А ты не боишься прямо по тракту-то ехать? Все-таки целая дружина тебя разыскивает!
  - Они ведь сказали, что поедут в Далвир. К тому же, вряд ли будут возвращаться тем же путем, - рассуждала Эсбер.
  - Да, но они могут передумать и крутиться поблизости, поджидать в заброшенных деревнях или на хуторах.
  Девочка тяжело вздохнула.
  - Боюсь, иного выхода нет. В лесу я одна не выживу, - она печально посмотрела на деда. - Мне и вправду очень надо в Далвир. Возможно, там мне смогут помочь...
  Рин задумался, почесывая затылок.
  - Что ж, почему бы и не взять, - наконец сказал он. - Место на козлах есть. Да и подсобишь мне в пути, хворост будешь собирать и костер разжигать. В случае чего - схоронишься в телеге.
  Повеселевшую девочку старик отправил к ближайшему ручью с ведром. Напоив лошадь и залив костер, они отправились в путь. От Далвира их отделял еще не один десяток верстовых камней.
  ***
  Айрис, покинув дом купца, вернулась в комнатушку, снятую в одной из таверн. Она плотно закрыла за собой дверь, кинула сумку на шаткую кровать и опустилась рядом. Все случившееся никак не укладывалось в голове. Эсбер Эвери, единственный ребенок ее умершего возлюбленного, пропала где-то в дальнем мире. Лортен с ума бы сошел от волнения и боязни за дочь! Дрожащими ладонями Айрис разгладила складки на подоле платья. Эсбер надо было найти.
  Айрис глубоко вдохнула и медленно выдохнула, собираясь с мыслями. Она достала из сумки раздобытый с помощью купеческого слуги гребень девочки, аккуратно сняла с него длинный черный волос. В другой руке Айрис сжала теплый желтоватый брусок камня подпитки и шепотом начала произносить заклинание. Каждое слово вызывало ослепительный, словно всполох молнии на ночном небе, образ в ее голове, затем все в сознании померкло. Волос девочки на несколько мгновений засветился золотом. Перед внутренним взором Айрис мелькнуло несколько картин - полуразрушенный тракт; сгорбленный старик в окружении всадников; телега, наполненная то ли репой, то ли капустой; высокий лес в пламенеющем закате. Айрис сумела осторожно коснуться разума Эсбер, увидеть слабое отражение ее мыслей и обрывки недавних воспоминаний. Связь с девочкой прервалась сразу же, но ее было достаточно, чтобы понять - Эсбер не в городе. На поиски девочки уйдет не один день.
  Айрис встала и в задумчивости подошла к мутному оконцу, выходившему на оживленную торговую улицу - пестрая толпа, покосившиеся прилавки, суета и давка. Один из горожан вскочил на крыльцо соседнего дома и, пошатываясь, принялся горланить похабную песню.
  Айрис помрачнела - ей не нравился Сковдис, чересчур большой, чересчур шумный и грязный мир, к тому же лишенный магической энергии. Для нее, уроженки Корхейма, волшебного мира, он был бездушен и пуст, как дешевая стекляшка. Неужели ей придется надолго отказаться от магии? Айрис повела плечами, будто от холода. Каждодневное волшебство составляло всю ее суть... Лишиться магии для волшебника - как простому человеку оказаться за решеткой. Это несвобода. Это не жизнь... "Но будет ли это жизнь, если ты оставишь все, как есть?" - с укором спросила она себя. Да и Корхейм... Вдруг Шазир прав и их мир ожидает скорая гибель, если последняя из Эвери не вернется домой? Но, по правде говоря, она не очень-то в это верила. И все же вернуть девочку в родной мир - ее долг. И, возможно, шанс на искупление...
  Указательным и большим пальцами Айрис обхватила тонкий черный браслет из обсидиановых пластин на своем запястье, вновь сосредоточилась, вызывая в голове образ Шазира в привычной алой мантии председателя, с взъерошенными русыми волосами и внимательным взглядом синих глаз.
  - Шазир! - позвала она.
  В ее голове тихо зазвучал голос волшебника.
  - Айрис... Как же я рад тебя услышать! Тебе удалось забрать Эсбер?
  - Нет, не удалось. Тетя девочки, Ивонна, погибла. Новым опекуном Эсбер стал местный купец, от которого та сбежала спустя несколько недель.
  - Поиск по фамильному кольцу ничего не дал?
  - Нет, Эсбер им даже не воспользовалась. Может, оно утеряно или его отняли силой... Но мне удалось выяснить, что девочка где-то за городом.
  Шазир так долго молчал, что Айрис показалось, будто заклинание потеряло силу.
  - Я поговорю с Рэндаллом. И, пожалуй, все-таки стоит известить Конвент...
  - Но поверит ли тебе Конвент? Шазир, ты же знаешь, как все у вас бывает. Пока будете разбираться, я успею найти ее сама. И я поняла, что для меня это важно, - горячо выпалила Айрис. - Я не могу переложить это на кого-то, совесть не позволит. Я знаю, мы с Лортеном натворили дел... Может, это мой шанс исправить хоть что-то?
  Волшебник помолчал.
  - Твоей вины во всем случившимся с семьей Эвери нет, и не спорь. Но я понимаю тебя, Айрис. И все же ты забываешь, что Сковдис находится слишком далеко от Корхейма. Эсбер вряд ли сможет постоять за себя в случае опасности. Да и ты тоже...
  - Я постараюсь найти ее как можно быстрее и не попасть в беду, - сказала она, немного успокоившись. - Пусть здесь не почерпнуть магической энергии, но у меня же есть внутренние силы и камни подпитки. На слабые заклинания этого будет достаточно.
  - И все же, Айрис, будь осторожнее. Я волнуюсь за тебя. Старайся получше заметать следы. Никто из пустого мира не должен узнать о существовании магии. Не хватало тебе еще проблем с Исполнителями. Если вдруг окажешься в опасности, зови.
  - Конечно, Шаз, - согласилась она, а сама подумала - до этого не дойдет. Не такая она и беспомощная.
  Убрав пальцы с браслета, Айрис какое-то время стояла у окна, унимая начавшуюся головную боль. Ей безумно хотелось в Корхейм, в свой маленький, знакомый, защищенный мирок, но вернуться без Эсбер она не могла.
  Решив не терять более времени, волшебница схватила сумку и поспешно спустилась по скрипучим деревянным ступеням вниз, в полутемный зал, заставленный длинными рядами грубо сколоченных столов.
  - Трактирщик! - окликнула она коренастого рыжего мужчину за прилавком. - Я съезжаю. Уплаченные деньги оставьте себе. Но мне, - она подошла к трактирщику и понизила голос, - надо купить хорошую лошадь, припасов для путешествия на пару недель и мужскую одежду.
  - Сделаем, госпожа, как же, - засуетился трактирщик. - Когда вы собираетесь выехать?
  - В ближайшее время.
  - Госпожа, вы лучше пока посидите, перекусите. Я все сделаю как можно быстрее, - мужчина щелчком пальцев подозвал босоногого мальчишку-помощника, что-то ему прошептал, наклонившись к самому уху. Мальчишка кивнул и убежал.
  Айрис тем временем села за отдельно стоящий стол. Посетителей было мало - полдень только близился. Трактирщик сам принес ей обед: отварную говядину с овощами, пирог с почками и кувшин яблочного сока. Айрис властным взмахом руки пригласила его сесть и окинула помещение быстрым взглядом, убедившись в том, что их не подслушают.
  - Много ли рядом с Орсемом мощеных, но заброшенных дорог?
  - Как же, есть несколько. Они должны быть отмечены на картах.
  - Меня интересует достаточно широкая дорога, чтобы две повозки могли свободно разъехаться, - сказала Айрис, доставая карту из сумки.
  - Ну, таких только две, насколько я знаю, одна ведет в Луанис, в город Квезар-ор, что к югу от Орсема, другая - в Далвир, столицу Келара, на восток, - трактирщик показал расположение дорог на карте. - Но торговля с Луанисом в последнее время захирела, сами знаете, чуть ли не война у нас, и первым трактом перестали пользоваться. А вот в столицу построили тракт получше, напрямую, как только смогли болота осушить. Остальные же дороги слишком узки и ведут недалеко.
  Айрис внимательно рассматривала карту, запоминая расположение нужных ей дорог. Вдоль тракта в Квезар-ор города и селения были отмечены в небольшом количестве. Да и вряд ли девочка отправится в чужую страну, скорее, в столицу.
  - Должно быть, это то, что надо, - наконец сказала Айрис и, вновь оглянувшись по сторонам, быстро дотронулась пальцами до прохладной колючей щеки трактирщика.
  Тот уставился на нее в замешательстве, замер, не дыша.
  - Этого разговора не было, ты подал мне обед и сразу ушел к стойке. Понятно? - сказала Айрис повелительным тоном. Ее чуть удлиненные глаза сверкнули золотом.
  - Д-да, госпожа, - монотонно ответил мужчина, глядя на нее пустым взглядом.
  Когда трактирщик отошел, Айрис закрыла глаза и устало потерла лоб. Колдовство в дальнем мире отнимало слишком много сил. У нее все еще оставалась надежда, что Исполнители, стоящие на страже тайны существования Корхейма, не прознают о двух случаях запрещенного магического воздействия на жителей дальнего мира.
  Спустя несколько часов переодетая Айрис выехала из тесного Орсема. Кобылу трактирщик нашел отменную, молодую и крепкую, еды было достаточно, и девушка почувствовала надежду. Эсбер следовало отыскать и вернуть домой не только ради спасения Корхейма, но и в память о Лортене, и для того, чтобы попросить прощения и рассказать правду.
  Проехав версту вдоль засеянных волнистой рожью полей, Айрис без труда нашла поворот на старую далвирскую дорогу и припустила лошадь галопом, не заметив, что вдалеке за ней следовали трое всадников в серебристо-красных плащах.
  ***
  Варден толкнул скрипнувшую дверь и вошел в полутемную комнату, пропитанную запахами еды и горелого масла. На дощатых стенах играли отблески огня. Стол в центре комнаты был завален грудой грязной посуды. Купец, как обычно в последнее время, развалился в кресле у горящего камина и надирался вином.
  Гвидо медленно повернул голову в сторону вошедшего.
  - Варден, это ты, друг... А я думал, опять эти тупоголовые слуги...Надоели они мне... - слегка запинаясь, произнес купец.
  - Ну и духота, - буркнул Варден и подошел к окну. Он отдернул тяжелую штору и раскрыл окно, с наслаждением вдохнув свежий ночной воздух.
  - Подойди ко мне, друг, - позвал его Гвидо. Варден чуть постоял, опираясь на холодный подоконник. Говорить с пьяным Фэем у него особого желания не было.
  - Ты мне лучше расскажи, как ты упустил девчонку, - бросил Варден, нехотя приблизившись к камину. В плаще стало жарко, и он скинул его на ближайшее кресло.
  Фэй неверной рукой налил себе вина. Варден придвинул кресло к камину, сел, пристально глядя на купца. На широком лбу Гвидо блестели капли пота.
  - Это не девчонка, а ведьмино отродье, - сказал купец, отпивая из кубка. - Каким-то образом взломала не только замок своей комнаты, так и еще мой кабинет. Унесла тридцать золотых, гадина! Кто мне возместит убыток теперь? - раскрасневшийся Гвидо посмотрел на Вардена злым осоловевшим взглядом.
  - Не забывайся, друг, - ровным голосом ответил Варден.
  Фэй отвел взгляд и пробурчал:
  - Ладно, не такие уж и деньги.
  - Бил ее? Почему это она вдруг сбежала?
  - Ну, пару затрещин отвесил, уж больно строптиво зыркала.
  Варден откинулся на спинку стула, устремив взгляд к потолку. Ему всегда претила излишняя жестокость, и он давно бы уже порвал все связи с этим тираном и садистом, если бы не его польза... В Орсеме вся власть была у Гвидо. Он снабжал Вардена и его парней оружием, нужными бумагами, и - самое важное - людьми для ритуалов. Но Гвидо становился слишком неконтролируемым. И вот с той же девчонкой... Ему было поручено всего лишь продержать ее невредимой до возвращения Вардена из Квезар-ора. Каллум вызвал его, как назло, невовремя. А не явится ко двору своего короля он не мог.
  И все-таки Гвидо ее бил, раз она решилась на побег. Сбежала, да еще и с применением магии, судя по всему... А он-то надеялся, что с ее помощью быстро найдет преобразователь. Или, как минимум, узнает новые заклинания...
  - Ты ее хоть искал? - Варден наконец посмотрел на купца.
  - Конечно... Два отряда ее до сих пор ищут.
  - Ладно, - Варден встал с кресла - Мне надо в ее комнату. Девчонка слишком ценна, чтобы дать ей уйти.
  "Девчонку, конечно, придется потом убить..." - подумал он с легким сожалением. Варден не любил лишних смертей, но тут уже ничего не поделаешь.
  - Кстати, - произнес купец, когда Варден был уже у двери. - За девчонкой на днях приходила женщина, сказала, что родственница ее отца.
  Варден резко развернулся всем телом, пораженный этим известием.
  - Мне нужны подробности, - потребовал он. - И почему ты сразу мне не сообщил?
  В ответ краснощекий купец лишь поднял кубок.
  
  Глава 4
  Поначалу Рин беспокоился, что они вновь наткнутся на поисковый отряд, однако им везло. Девочка сидела на козлах не таясь - дорога, усыпанная листьями, рыжими еловыми иголками и шишками, проходила через густые древние леса. В любой момент она могла спрыгнуть и спрятаться среди деревьев. На редкой открытой местности девочка пряталась в телеге или передвигалась как можно ближе к лесу, держась на расстоянии от тракта.
  Старик не пожалел, что согласился взять девочку в попутчицы. Хоть Эсбер ничего толком не умела - ни разжигать костер, ни распрягать кобылу, ни чистить рыбу, но схватывала все на лету и от работы не отлынивала. Она таскала воду, собирала хворост по вечерам, помогала с приготовлением еды, но самое главное - внимательно слушала все стариковские побасенки.
  Рин пришел к выводу, что девочка сбежала из состоятельного дома, а учитывая ее возраст - лет двенадцать, то сбежала, скорее всего, от жениха. В знатных и богатых семьях ранние помолвки были обычным делом, даже если саму свадьбу собирались играть позже. Но неженкой она не казалась, несмотря на свое происхождение.
  Порой по ночам она кричала во сне, порой сидела у костра, не засыпая до самого рассвета, прислушиваясь к каждому шороху и напряженно всматриваясь в окружающую их тьму. Хвала богам, по этой дороге почти не ездили. Из Орсема в столицу по главному тракту можно было добраться в два раза быстрее, да и постоялых дворов и торговых лавок там было много. По пути им встретились лишь несколько охотников. Эсбер успевала спрятаться до того, как ее замечали.
  В ответ на стариковские расспросы о ее прошлом и причинах побега она лишь угрюмо отмалчивалась. Видя грусть и тревогу своей попутчицы, Рин почти не умолкал, развлекая девчушку бесконечными историями и знакомя ее с окружающим миром, о котором, как выяснилось, она знала ничтожно мало. Один раз он даже нарисовал палкой схематичную карту на земле и пояснил, что овал в центре - королевство Келар. Рядом, слева, кривой прямоугольник - государство Луанис.
  - Завистливый, горделивый сосед, - нахмурился старик, обрисовывая палкой границы.
  - Почему? - удивилась девочка.
  - Наш келарский король старается править разумно. Наладил добычу меди и серебра в Даларском предгорье, строит новые тракты, поддерживает как купцов, так и артистов. Да, у нас есть бедняки, случается и в иной год и голод, но живем мы лучше, чем наш сосед. Луанис уже лет двадцать раздирают внутриусобные дрязги. Даже религии единой нет. Страна приходит в упадок, торговые связи рушатся, накрывают нищета и голод. Келар как-то предлагал свою помощь - дешевое зерно, но луаниссцы ее отвергли. Слишком горды. Но винят в своих бедах всех подряд, даже Келар. Раньше, мол, это были их земли, и вот они бы с нашим серебром зажили, - покачал головой Рин и указал палкой на пыльный кусок под овалом Келара - ничейные земли. Огромная территория болотистой, скалистой местности, непригодной для земледелия, с редкими охотничьими деревнями.
  Под ничейными землями старик нарисовал солнце - королевство Аллитан. Жители страны в большинстве своем поклонялись богу солнца - Алдару.
  - Могучие воины, кузнецы и виноделы, - с улыбкой произнес старик.
  Правее от Аллитана он изобразил три волнистые линии - море. В море виднелся небольшой круг - остров Самдале.
  - Уже сорок лет как им правят пять королей и хоть бы хны. Ни войн, ни разлада.
  Старик ткнул концом палки чуть повыше - в квадрат справа от Келара.
  - Великий Кварнхольм, - произнес он почтительно. - Говорят, что в его столице, Роздене, книг больше, чем жителей. Именно там обучают лучших лекарей, богословов и писцов. А уж какие там, по слухам, базары...
  Рин нарисовал ряд из нескольких треугольников в верхней части Келара и Кварнхольма - Даларский хребет.
  - А что находится за горами? - поинтересовалась Эсбер.
  - Великаны, - пожал плечами старик.
  Девочка глянула на него исподлобья.
  - Какой колкий взгляд! - рассмеялся Рин. - На самом деле, о Загорье ходит тьма-тьмущая противоречивых легенд... Никто точно и не знает. Ну, а о множестве маленьких королевств, которые я не нарисовал, я тебе поведаю позже...
  Так, за беседами, незаметно проходили их вечера. Питались они скромно, хлебом да ягодами, иногда рыбой, пойманной Рином в ближайших речках. Эсбер часто отказывалась от еды или ела совсем мало. Почти на каждом привале непоседливая девочка отлучалась в лес, чтобы наполнить маленькую берестяную корзинку старика ягодами - сочной черникой или алой земляникой.
  Они часто делали привалы подальше от тракта. Старик выбирал самые красивые места, будь то вершина холма, с которой было отлично видно высокую зубчатую стену гор на востоке, или излучина бурной мелководной речки, переливающейся на солнце как хрусталь.
  Заметив, что девочку не впечатляет красота природы, и она постоянно стремится убежать в лес, Рин решил надолго остановиться на берегу огромного озера и попросил Эсбер посидеть рядом с собой. Девочка неохотно опустилась на каменистый берег, подтянула колени, облокотилась на них. Посмотрела вдаль - противоположного берега видно не было, сколько не присматривайся. Она вздохнула, почесала искусанную комарами руку и завертелась, бросая нетерпеливые взгляды по сторонам.
  - Ты знаешь, что это за озеро?
  - Должно быть, особое, раз мы тут так долго сидим.
  - Особое, ты права. Это озеро Удде, первое творение Сатора, главного из Трех. Помнишь о Трех богах?
  - Помню. Сатор - создатель этого мира и отец двух братьев-богов. Филас сотворил животных, а Уалес - людей, - равнодушно ответила девочка и зевнула. - Расскажи-ка мне лучше о Маристелле и Растере из Роздена и двуглавом псе.
  - Ты же слыхала эту историю уже раз пять, не меньше, - улыбнулся Рин, погладив девочку по голове.
  На этот раз она не убрала его руку, как делала раньше при любой попытке ее приласкать.
  - Ну и что, - пожала плечами девочка. - Нравится мне она.
  - Любишь волшебные сказки?
  - А может, это вовсе не сказки, а правда, - пылко ответила Эсбер. - Вдруг волшебство и впрямь когда-то здесь существовало? Вдруг оно существует и поныне? Вот было бы чудесно! Тогда бы я смогла... - и она осеклась, прикусив язык.
  Старик пристально посмотрел на маленькую мечтательницу.
  - Расскажу-ка я тебе лучше новую историю про чудеса.
  Эсбер села поудобнее, приготовившись внимательно слушать старика. Солнце, мелькнув напоследок теплыми лучами, скрылось за громадой леса, окрасив небо в пурпурный цвет. Водная гладь необъятного, словно море, озера, отражала пушистые комки облаков и острые копья прибрежных елей. Девочку и старика окружила мягкая тишина и безветрие. Мир словно замер, готовый вместе с Эсбер внимать словам Рина.
  - Это было в древние времена. Сатор-создатель, сотворив мир, уединился где-то в поднебесье. Филас стал отшельником и поселился в дремучих лесах. Один только Уалес не покинул людской род. Не ведая покоя, он странствовал по городам и деревням, оберегая и защищая людей. Было у него множество подмастерьев, которых он обучал грамоте, врачеванию и строительству. Но чем больше он с учениками творил добра, тем больше проявляло себя зло. Мудрый совет оборачивался неудачей, построенный дом сгорал, а вылеченный человек становился убийцей.
  В отчаянии Уалес покинул учеников и отправился в горы. Там он нашел пещеру и ушел в самую ее глубь. В темноте и холоде он провел десять дней без сна, еды и питья, взывая к Сатору-отцу. И к окончанию его затворничества было ему видение - крохотное озерцо у раздвоенной горной вершины и темные воды, сомкнувшиеся над его головой. Понял Уалес, что ему следует найти это озеро и, возможно, пожертвовать собой.
  Полный тревоги и печали вышел он из пещеры и, к своему удивлению, встретил у выхода одного из своих любимейших учеников, Ивера из Мельт-ора. Подмастерье следовал за своим учителем по горам, но в пещеру заходить не стал, дабы не нарушать уединения учителя.
  Уалес был несказанно рад появлению преданного ученика, крепко его обнял и взял с собой в странствие. Вскоре им удалось отыскать нужную вершину. Но чем ближе они подходили к озерцу, спрятанному в горах, тем тяжелее становилось Уалесу. Лик его стал бледен и печален, под глазами залегли тени. Мрачные думы одолевали его.
  Вот миновали они крутой перевал и увидели круглое, словно блюдце, горное озеро, лежащее между заснеженных пиков. Даже при свете дня оно было иссиня-черным и не отражало ни неба, ни солнца, ни гор, ни чахлых деревьев, растущих на берегу. Едва завидев озеро, Ивер весь задрожал, умоляя учителя даже не приближаться к нему, настолько оно было страшным. Уалес положил руки на плечи ученика, заглянул ему в глаза.
  - Озеро зла, отравляющее наш мир, - молвил он с грустью. - Я окунусь в его воды один. Ты же будь храбр, - и с этими словами он взял ученика за руку и положил ему в ладонь необработанный белесый камень, испещренный золотистыми крапинками и прожилками. Камень тяжело лег в ладонь Ивера, обжигая своим теплом. На ощупь он был мягким и податливым, как глина, но быстро остыл и затвердел в руках ученика бога. - Береги этот камень Тионтар. Человеку он дарует волшебную силу и исполнение желаний, бог же с его помощью обретает безграничные возможности. Если я не вернусь к завтрашнему рассвету, уходи, отыщи моего брата, Филаса, поведай обо всем и отдай ему камень. Пусть он сторонится этого места.
  Уалес спустился к озерцу по каменистому склону. Мир рядом с озером словно потерял краски, солнце светило тускло, не слышно было ни звука. Он медленно погрузился с головой в черную ледяную воду, но вдруг неведомая сила потащила его наверх. Уалес вынырнул, и сердце его наполнилось ужасом. Небо над его головой стало багряным, горы куда-то пропали, вокруг стоял лес мертвых покореженных деревьев. Он вышел из воды и услышал тихий сухой голос, зовущий его. Уалес пошел на звук, сбивая ноги об острые камни, и быстро потерял счет времени. Вокруг него не было ни единой живой души, ни зверя, ни птицы, только ветер завывал меж камней. Вскоре он заметил синеватое свечение. Подойдя ближе, Уалес увидел синий костер, а рядом с ним - человека в синем одеянии. Он окликнул его, и человек повернулся. Выглядел он точно так же, как Уалес, только был мертвенно-бледный.
  - Удивлен, брат? - спросил человек.
  - Брат?
  - Да. Разве отец тебе не рассказывал? - усмехнулся назвавшийся братом. - Я Пард, первый сын Сатора. Это я призвал тебя.
  Пораженный Уалес молчал.
  - Отец, создавая верхний мир, создал и этот, нижний. Не бывает света без тьмы, сказал он мне.
  - Зачем ты призвал меня? - воскликнул Уалес, расправив плечи.
  - Я предлагаю тебе объединиться, брат, и править верхним и нижним мирами вместе. Люди должны подчиняться нам, приносить жертвы, трепетать от одного упоминания наших имен.
  - Отец завещал мне присматривать за людьми, а не порабощать их!
  - А где сейчас наш отец? Думаешь, он, в свою очередь, присматривает за нами? - Пард подошел к брату и схватил его за плечи, глаза его горели мрачным пламенем. - Ты сам знаешь ответ - отец нас покинул. Так почему мы должны следовать его заветам?
  Уалес склонил голову, размышляя.
  - Я призываю не убивать или мучить людей, а просто указать им их место. Ты слишком добр к ним. Люди жестоки, грубы и неблагодарны. Они никогда не отплатят тебе той же монетой. Ты же обладаешь такой силой, но тратишь ее впустую! Вместо того, чтобы править людьми железной рукой, избавить мир от насилия раз и навсегда, пусть и путем устрашения, ты лечишь их хвори и слушаешь их нытье!
  - Так это ты мне мешаешь? - озарила Уалеса догадка.
  - Я не мешаю тебе. Я всего лишь показываю людям видения... И многие хотят воплотить их в жизнь. Они сами делают свой выбор.
  - Ты одурманиваешь людей, заставляешь идти у себя на поводу! - закричал Уалес в гневе. - Я никогда не буду на твоей стороне. Теперь я понимаю, почему Сатор заточил тебя в этом мире!
  - Но моему заключению теперь пришел конец, - улыбнулся Пард.
  Уалес не успел и глазом моргнуть, как из ниоткуда появился целый сонм теней. Это были темные духи, злые порождения Парда. Именно они проникали в наш мир через горное озеро и искушали людей. Их было столько, что они закрыли собой багровое свечение облаков.
  - Но ты же лишен милости Сатора, у тебя не должно быть божественной силы! - поразился Уалес. - Как ты смог создать этих духов?
  - Все люди, создания Сатора, носят в себе крупицы божественной силы, - надменно ответил Пард. - Я нашел способ отбирать их. И здесь я смогу сразиться с тобой на равных!
  И понял Уалес, что мудрым было решение оставить Тионтар в верхнем мире, - такую армию ему все равно было бы не под силу победить.
  - Я не буду с тобой сражаться. Того, чего ты так жаждал, нет при мне.
  Пард поверг Уалеса наземь, обыскал его и не обнаружил камня. Темный бог пришел в ярость - именно с помощью Тионтара он собирался проникнуть в верхний мир. В гневе Пард заточил Уалеса в синем пламени, причиняя тому страшные муки. Но душа Уалеса была спокойна - Филас получит Тионтар и будет держаться подальше от прохода в другой мир. Люди же со временем научатся противостоять темным духам. Уалес верил в людской род.
  Старик замолчал.
  - И что, он остался там навечно? - спросила Эсбер.
  - Нет, Ивер отыскал Филаса и вместе они освободили Уалеса из заключения. В благодарность Уалес отколол кусочек от Тионтара и вручил своему ученику. С помощью божественного камня Ивер вошел в легенды как великий строитель. Пард же навсегда остался в нижнем мире.
  - А где теперь этот осколок Тионтара?
  - После смерти Ивера о нем никто не слышал. Видать, Уалес забрал его себе.
  Эсбер помолчала, подперев щеку кулаком.
  - И все же, Рин, откуда ты знаешь столько историй? - внезапно спросила она.
  - Я прожил долгую жизнь, - развел руками старик. - К тому же, в молодости я был подмастерьем кузнеца-оружейника, мы с ним полмира объездили, продавая мечи и кинжалы. Так что повидал я достаточно, а еще больше услыхал.
  - И как помощник кузнеца стал вдруг продавцом капусты?
  - Я был молод и горяч. Не отказывал себе в удовольствиях, - с оттенком легкой грусти произнес Рин. - Однажды напился и упал с лошади. Сломал правую руку, повздорил с мастером... Пришлось вернуться в родную деревню.
  - Не сожалеешь?
  - Уже нет. На все воля богов. К тому же, у меня прекрасная жена и четверо сыновей, - старик приосанился, мечтательно глядя куда-то вдаль.
  Спросить, почему никто из сыновей не поехал с отцом на ярмарку, Эсбер не решилась.
  - Значит, ты побывал во всех тех странах, о которых мне недавно рассказывал?
  - Да, во всех ближайших странах, кроме Кварнхольма.
  Эсбер притихла, глядя на спокойное озеро. Она вспомнила карту, нарисованную Рином. Для старика это была половина мира, для корхеймца - лишь небольшая часть одного из множества миров. Миллионы людей жили и умирали, даже не представляя себе того, что знал любой корхеймский ребенок, - ее родной Корхейм, небольшой мир, который можно было обойти за пару часов, был сердцем мироздания. Далее шли девять сферических миров, пронизанных магией, за ними - три полумагических мира, где магия проявляла себя не везде, а только в особых местах. За полумагическими мирами шла бесконечная череда пустых, лишенных волшебства миров, и чем дальше от Корхейма, тем большими были сами миры по территории. Так что корхеймским детям приходилось запоминать названия не соседних стран, а соседних миров. Сковдис, кажется, был двадцать третьим от Корхейма.
  Солнце уже опустилось, озеро и лес погрузились в глубокую, безмолвную тень. Старик, посидев еще немного, напоил девочку горячим травяным настоем, попил сам и улегся спать. К Эсбер же сон все никак не приходил. "Да, осколок Тионтара мне бы не помешал, - задумалась она. - Тогда у меня появился бы шанс вернуться домой..." Чем больше она думала о доме, тем больше начинала злиться. Ее воспитывали, постоянно напоминая о том, что она - Эвери. "Эвери - великий древний род, - вспомнились ей слова отца. - Твой предок, Амирдил, оказался первым достойным человеком, кому открылся Корхейм, и первым волшебником. Именно он смог понять волю Корхейма - а наш мир разумен, поверь, - и записал эту волю. Его свод законов - свод моральных правил, которым должен следовать каждый корхеймец. Но помни, что мы до сих пор остаемся проводниками воли Корхейма..."
  "Проводниками, как же! - скривилась Эсбер. - Почему тогда тебя несправедливо обвинили и казнили, отец? Как у них поднялась рука убить Эвери? Никто в Корхейме больше не верит в эту чушь..."
  И все же ее тянуло в Корхейм вопреки всему, даже после гибели матери и казни отца. Она не желала видеть людей, оболгавших и казнивших ее отца, она ненавидела и презирала Конвент. Она боялась даже представить, как войдет в опустевший дом рода Эвери. Однако каждую ночь - под утро, после череды кровавых страшных снов, - Корхейм, уютный и родной, как наяву представал перед ней, наполняя сердце тоской. Он словно звал ее, и она не могла сопротивляться этому зову.
  Эсбер закусила губу. Ее отправили в Сковдис, к единственной оставшейся в живых родственнице, как в ссылку. До совершеннолетия про нее никто не должен был вспоминать. Но все, что ей теперь оставалось, - добраться до Далвира, города, где познакомились ее родители. Отец однажды упоминал, что в Далвире он расследовал убийство какого-то волшебника и помогал ему в этом наблюдатель из Корхейма - в каждом из более-менее изведанных миров находился, по крайней мере, один наблюдатель, а иногда и несколько. Корхеймцы не вмешивались в жизнь немагических миров, но с интересом исследовали их историю и культуру. Вероятность того, что в Далвире остался хотя бы один корхеймец, была велика. А уж он-то сможет вернуть ее домой.
  Эсбер вытянула затекшие ноги, оперлась руками о землю и ладонью нащупала маленький плоский камешек. Взяла его в руку, повертела, размахнулась и кинула в воду. Камешек заскакал над озерной поверхностью. "Шесть", - сосчитала она количество отскоков. Эсбер любила воду - в Корхейме она выросла у озера. Правда, оно было совсем крохотным по сравнению с Удде, озером-морем. Да и все в Корхейме было небольшим, без размаха Сковдиса. Поначалу ее пугал простор этого мира, эта величественная горная цепь на востоке, огромное палящее солнце, безграничные леса и длинные ленты рек. Она не любила покидать тетушкин дом, ездить на конные прогулки и обеды на природе, предпочитая находиться в своей комнате. Эсбер казалось, что она затеряется в Сковдисе, пропадет без следа, что здешние сильные ветры сдуют ее, как песчинку, стоит только оказаться за порогом. Тем не менее ей пришлось выйти в этот мир, и он с каждым днем, благодаря Рину, словно становился еще больше, но это уже не пугало. За два года жизни у тети Эсбер ничего толком не узнала про Сковдис и его обычаи, даже келарскому ее давно обучила мать, уроженка этих мест. Тетя, как ни старалась, так и не смогла до конца своих дней найти подход к замкнутой девочке, отсиживающейся в комнате.
  Костер за спиной Эсбер почти погас. Мерцали звезды. Девочка встала, разложила старое покрывало, улеглась рядом с Рином. "Даже небо здесь какое-то бездонное", - лениво подумала она и не заметила, как погрузилась в сон.
  
  Глава 5
  Только из уважения к Рэндаллу Шазир не воспользовался заклинанием перемещения и отправился на остров аскетичного волшебника на лодке.
  Близилась ночь. Золотистое вечернее небо потускнело, проявив редкие звезды. Уставший после заседания Шазир наслаждался возможностью размяться, размеренно работая веслами. Он заставил себя выкинуть на время все переживания из головы, вслушиваясь в мерный плеск воды. Свежий ветер принес запахи прибрежных трав. Шазиру почудился аромат вербены, и он тут же вспомнил об Айрис. На душе его потеплело. Может, теперь, когда их связывала общая тайная цель, ее отношение к нему изменится?
  Шазир обернулся - позади ощетинился соснами горбатый остров. Волны лизали гранитный берег. Шазир подплыл к покосившейся пристани, привязал лодку и направился по еле заметной тропке к центру острова. Вскоре он вышел к маленькому деревянному дому с заостренной крышей.
  Рэндалл, артефактор-ювелир, один из самых сильных волшебников Корхейма, ждал на ступеньках крыльца. Осунувшийся, длинноволосый и бородатый, в простой серой мантии он напоминал отшельника. Его рукопожатие было крепким.
  - Рад тебя видеть, - сказал он, и Шазир понял, что это искренне.
  Мужчины прошли на крохотную кухню. Рэндалл молча снял чайник с огня и заварил чай. Шазир сел за стол, осматриваясь, - он впервые был у Рэндалла дома. На бедно обставленной, но чистой кухне не было ничего лишнего - помимо стола и двух стульев - только закрытый шкаф, полка с посудой и очаг.
  - Какая проблема привела тебя, Шазир? - спросил Рэндалл мягким баритоном, разливая чай.
  Он заговорил не сразу, обдумывая ответ. Одно дело - рассказать о своих опасениях и тревогах близкой подруге, а другое - малознакомому, пусть и талантливому и могущественному волшебнику, осужденному на домашнее заключение по приказу Конвента. Хорошо хоть Шазир не был причастен к приговору - в то время он еще не был членом Конвента. И все же кто, как не Рэндалл - волшебник, всю свою жизнь следующий заповедям Амирдила, лучший друг Лортена Эвери, его поймет?
  Шазир собрался с духом и поведал Рэндаллу все - и про исчезновение Викри, и про уменьшение Корхейма, и про сбежавшую Эсбер.
  После того, как он закончил рассказ, Рэндалл еще долго сидел, глядя в темное кухонное окно и помешивая давно остывший чай. Шазир выжидающе смотрел на его спокойный, чеканный профиль, но маг не торопился поделиться мыслями.
  - Я догадывался, что все идет к этому. Так что согласен с твоими выводами, - наконец произнес он. - И по поводу Эсбер ты прав. Без Эвери Корхейм не ждет ничего хорошего. Но Айрис вернет девочку, в этом я уверен. В упорстве она могла бы потягаться с Лортеном, - губы Рэндалла тронула легкая улыбка.
  - А если с Эсбер что-то случится? - нахмурился Шазир. - Не хочу об этом думать, но... Возьмем наихудший вариант развития событий. Что, если последняя из рода Эвери никогда не вернется в Корхейм? Мы лишимся магической энергии?
  - Очень вероятно, - лицо Рэндалла приобрело каменное выражение.
  - Как думаешь, что можно будет предпринять?
  Рэндалл скрестил руки на груди, сосредоточенно глядя на Шазира.
  - Если воспринимать Корхейм в очень грубых, упрощенных чертах как огромный источник магической энергии... То я бы сказал, что нам стоит поискать еще источники магии.
  - Но разве таковые существуют? - Шазир дотронулся до прохладной поверхности рубина на перстне. - Других миров, подобных Корхейму, нет. Те же камни подпитки можно считать отдельно взятыми источниками силы, функционирующими даже в дальних мирах... Но их энергия не бесконечна и не сопоставима с мощью корхеймского излучения.
  - И все же ты мыслишь в правильном направлении, Шазир. Все-таки не зря тебя выбрали председателем.
  - Неужели ты имеешь в виду какой-то артефакт? - изумился Шазир. Будь перед ним любой другой волшебник, он бы просто рассмеялся даже над предположением о существовании артефакта, способного потягаться по мощи с Корхеймом. Но перед ним сидел Рэндалл, пусть и оступившийся, но одаренный артефактор.
  - Не просто какой-то артефакт, а артефакт, энергию которого можно преумножать. Ты знаешь, чем занимался Лортен перед тем, как его обвинили в убийстве жены?
  - Нет.
  Рэндалл придвинулся к столу и понизил голос:
  - Говоря об этом, я вступаю на опасный путь.
  - Я никому не выдам наш разговор, - заверил Шазир.
  Артефактор пристально посмотрел на него, молча встал и вышел из кухни. Вскоре он вернулся, держа в руках железную шкатулку.
  - Твой браслет связи и перстень председателя, - попросил Рэндалл.
  Шазир отдал артефакты. Рэндалл убрал их в шкатулку и закрыл крышку. Шазир понял, что она сделана из сплава железа и платины - металлов, блокирующих магию.
  - Так я буду уверен, что нас не подслушают. - Рэндалл сел на свое место напротив Шазира, и, накрыв руками шкатулку, заговорил тихим голосом:
  - После того, как Лортен перестал быть Исполнителем, он много путешествовал по дальним мирам, изучая их предания. И в некоторых из них он наткнулся на легенду, суть ее заключалась в том, что существовало трое богов, обладающих дивным камнем, который исполнял желания. Силой этого камня боги делились с учениками, и те начинали творить чудеса.
  - Ну, волшебные камни - частый мотив преданий, даже в мирах, лишенных магии, - пожал плечами Шазир.
  - А число богов? А внезапно появившаяся у простых людей сила? Лортен, в общем, воспринял эти легенды куда серьезнее, чем ты, и пришел к выводу, что теми тремя богами были люди, впервые посетившие Корхейм, еще до Амирдила Эвери.
  - Но это лишь предположение, не так ли? - перебил Шазир. - Есть ли доказательства?
  - Этого я не знаю... По теории Лортена, Корхейм поделился с теми людьми камнями - источниками магии, и они отправились в дальние миры обучать волшебству других людей.
  - Обучи ближнего своего, - пробормотал Шазир, потирая подбородок. Вот это уже было больше похоже на правду...
  - Именно, - кивнул Рэндалл. - Лортен стал одержим поисками таких камней, но они не увенчались успехом. Тогда он принялся за создание своих собственных, а для лучшей проводимости магии помещал их в устройства из меди, серебра и золота. Ну а что было дальше, ты знаешь... Один из экспериментов закончился смертью его жены. А Конвент избавился от Лортена, выяснив про его изыскания.
  Шазир помолчал. Он не был уверен в невиновности Лортена Эвери так, как Рэндалл. Но рассказ артефактора его заинтриговал. Что, если Корхейм прекратит свое существование, но у них останутся независимые, самостоятельные источники магии, усиленные с помощью неких устройств? Всех это, безусловно, не спасет. Но и магии они полностью не лишатся.
  - Записи Лортена, конечно, уничтожены? - спросил Шазир.
  - Это ты председатель Конвента, тебе должно быть виднее.
  - Значит, придется осторожно все выяснить.
  - Не навлеки на себя беду, Шазир. Хоть ты и председатель, но ты даже понятия не имеешь, на что способен Конвент, - произнес Рэндалл с непроницаемым лицом. - Будем надеяться, что Эсбер вскоре вернется домой. Но важно понимать - одного ее присутствия будет недостаточно. Корхеймцам следует вернуться к истокам, а вот это уже посложнее создания каких-то рукотворных усилителей магии.
  Шазир хмуро кивнул.
  ***
  Айрис продвигалась по тракту медленно, сомневаясь, на верном ли она пути. Ей часто приходилось сворачивать с дороги, осторожно справляться о девочке на ближайших хуторах, только без толку - никто не вспомнил ни беглянку, ни деда со старой телегой, проехавших здесь неделю назад.
  Она забыла купить перчатки для верховой езды, и всего за один день ее ладони покрылись кровавыми мозолями от поводьев. Ноги сводило судорогами от постоянного пребывания в седле, а тело после сна на жесткой земле болело, словно ее по ночам избивали палками. И все же каждый раз при мысли о возвращении в Корхейм она строго себя одергивала: ну нет, пока еще рано опускать руки.
  Айрис вновь попробовала применить заклинание прикосновения, но увидела лишь лес и старую дорогу. Она не ожидала, что поиски девочки так затянутся. Шазир в их последний разговор был крайне мрачно настроен.
  - Сегодня пропал еще один немолодой волшебник, - сказал он. - Ресиф Ортего, но ты, наверное, его не знаешь...
  После этого известия Айрис прошагала пешком полночи, ведя лошадь на поводу. Уснуть она все равно не смогла бы. Кажется, Шазир оказался прав насчет угрозы Корхейму... Лортен, будь он жив, нашел бы способ быстро все исправить, у него всегда все горело в руках. Ее милый, неугомонный Лортен...Она вспомнила один из последних часов, проведенных вместе, еще до произошедшей трагедии. Он целовал ее в бровь, щеку и кончик носа - с такой нежностью, словно чувствовал, что скоро их счастью настанет конец. И все же их отношения, основанные на обмане, были далеки от абсолютного счастья...
  Наконец ей повезло. Подъехав к очередному обнесенному частоколом хутору, Айрис безо всякой надежды постучала в ворота деревянной колотушкой, привязанной к створкам бечевкой. Раздался остервенелый собачий лай. Ворота дрогнули и открылись. Навстречу Айрис вышел крепкий мужчина с покрасневшим, обветренным лицом, одетый в темную рубаху с закатанными рукавами.
  Айрис спешилась и вежливо его поприветствовала, по келарскому обычаю мимолетно дотронувшись до лба кончиками пальцев:
  - Благослови Сатор ваш дом!
  - Благослови Сатор гостя! - отозвался мужчина, глядя исподлобья.
  - Я пришла к порогу вашего дома не из праздного интереса, - продолжила она, - а чтобы купить еды.
  Мужчина через плечо цыкнул на зашедшегося лаем пса, почесал подбородок, заросший короткой русой щетиной, внимательно рассматривая Айрис.
  - Ладно, проходи, - махнул он рукой после недолгого молчания.
  Айрис шагнула в залитый солнцем двор, ничем не отличавшийся от полудюжины других, уже посещенных ею в Келарском королевстве. Частокол скрывал жилой бревенчатый дом с потемневшей соломенной крышей, крохотную баньку, высокий добротный амбар и собачью конуру. В центре пыльного двора стоял крытый колодец, вокруг которого гордо вышагивали куры, время от времени скребя землю.
  - Сиркэ, позови мать, пусть соберет еды на продажу! - крикнул хуторянин юноше, складывающему дрова в поленницу. - А ты, Нурм, привяжи пока лошадь!
  Нурм, длинный и худой конопатый парень в серой рубахе, стоящий посреди двора с топором, со всего маха воткнул колун в пень и подбежал. Поглядывая на Айрис с изумлением и интересом, он взял из ее рук поводья и отвел лошадь к навесу, в тень.
  Хуторянин потянул тяжелые створки ворот на себя, опустил тяжелый засов и медленно вернулся к лавке возле дома, неприветливо посматривая на гостью. Он достал мешочек с табаком, наполнил трубку и закурил, пуская густой дым.
  - Подсобишь? - открыв свою флягу, спросила Айрис топтавшегося рядом светловолосого Нурма и указала на колодец. Парень, залившись краской с головы до ног, поспешно стал крутить ручку ворота. Айрис наполнила флягу, умыла вспотевшее на жаре лицо прохладной, слегка отдающей ржавчиной, колодезной водой и прошлась по двору, разминая ноги.
  Вскоре из дома вышла хуторянка, высокая, в расшитом переднике. В жилистых руках она держала целый мешок с припасами. Айрис заглянула внутрь: вареные яйца, два пахнущих тмином каравая, бледно-желтая головка сыра, обернутая в холщовую ткань, несколько мелких красных яблок.
  - Благослови Трое! - Айрис дотронулась до лба и передала в шершавые руки заулыбавшейся хуторянки две серебряные монеты. - У вас тут, наверное, не часто гости-то? - как бы невзначай поинтересовалась она.
  - Да, живем обособленно. По этой дороге ездят редко.
  - Но все же ездят?
  - Не без этого, - ответила хуторянка, убирая монеты в карман передника. - В последнее время тут отряд все шастал, девчонку какую-то искали. Ризмир, муж мой, - она понизила голос и коротким кивком головы указала на сидящего на лавке мужчину, - им даже ворота не открывал, так сказал, что не видели никого, - охотно разговорилась она, глядя на Айрис с любопытством.
  - Целый отряд для поисков одной девчонки? - деланно удивилась Айрис. - Что же она могла такого натворить?
  - Ой, да не говори, - покачала головой женщина. - Не пойму никак, что в мире-то делается. Сохрани нас Филас, - она поцеловала висящий на шее железный крест в круге, символ Трех богов.
  - Нурм, - вновь позвал паренька угрюмый хуторянин. - Веди лошадь, нашей гостье уже пора.
  - Муж, да дай ты женщинам поболтать, - шутливо отмахнулась от него хуторянка.
  - А торговцы тут проезжают? - торопливо продолжила Айрис свой расспрос, покосившись на Ризмира. Послушный Нурм уже отвязывал ее лошадь.
  - Да, бывает. В особицу перед ярмаркой далвирской. Рин, старик один, каждый год тут ездит на своей телеге, к нам заглядывает, капусту на хлеб меняет. Хорошая у него капуста, крупная, у нас такая все никак не уродится.
  - Старик? И не боится один путешествовать? - Айрис приняла из рук Нурма повод, делая вид, что собирается в путь. Ладони ее мгновенно вспотели.
  - Ты тоже не боишься, как я гляжу. Да и правильно - места у нас тихие. А Рину-то больше и не с кем ездить. Был мой Ризмир как-то в Тронках, откуда старик, и слыхал кой-чего. Вся семья у него при пожаре погибла, один он остался. Вот так бывает, не уберегли боги. Хорошо хоть силы есть в поле работать, а то бы сгинул с голоду.
  Айрис просунула ногу в стремя и вскочила в скрипнувшее седло.
  - Далеко ли отсюда до столицы?
  - На хорошей лошади дня четыре.
  - А когда проходит далвирская ярмарка?
  - Да прямо на последнее новолуние лета. Длится седмицу, по-моему.
  - Значит, в этот раз Рин тут тоже проезжал и был один?
  Хуторянка посмотрела на Айрис не столько с удивлением, сколько с подозрительностью. Выражение ее лица стало точь-в-точь как у мужа.
  - Проезжал. Дня три назад, - уже нехотя сказала она.
  Долговязый Нурм помог матери открыть ворота. Айрис на прощание вновь дотронулась до лба кончиками пальцев и, выехав со двора, стремительно поскакала по пыльной дороге, ведущей к тракту. "Три дня назад, три дня назад, - пульсировали в ее голове слова хуторянки. - Я почти догнала их".
  ***
  Старику и девочке все же не удалось избежать неожиданных встреч. Они проезжали очередную заброшенную деревеньку, состоящую всего из полутора десятков дворов. Сияло яркое, теплое солнце, но от открывшейся картины путникам стало неуютно. Покосившиеся избы с обвалившимися крышами щерились дырами темных окон, всюду виднелись старые поломанные колеса от повозок, щербатая посуда, какие-то грязные рваные тряпки. Некоторые дома стояли сгоревшие, с уныло торчащими печными трубами.
  Им попались несколько упавших вывесок - до постройки нового тракта деревня кормилась за счет проезжих. От покинутых изб тянуло сыростью и гнилью. Над головами сновали темные силуэты равнодушных к людским бедам ласточек. Девочка приметила множество глиняных гнезд под карнизом одного уцелевшего здания, самого заметного в деревеньке. Кровлю высеребренного дождями и временем дома, сложенного из массивных бревен, украшала мастерски вырубленная скульптура оленя. Эсбер невольно залюбовалась горделивым силуэтом с изогнутой длинной шеей и раскидистыми рогами. Рин остановил телегу и спросил, показывая наверх:
  - Известно ли тебе, голубка, почему на коньке крыши изображен именно олень?
  Эсбер встрепенулась, посмотрев на старика с любопытством.
  - Мы, деревенские, куда ближе к природе, чем городские жители. И куда охотнее поклоняемся и воздаем дары Филасу и Сатору, нежели защитнику людей Уалесу. Олень - это любимый образ Филаса. Грациозное, быстрое, красивое животное, воистину венец его творения. На землях этих с давних времен жили сваары - необузданный, жестокий народ, убивавший каждого чужака, которому не посчастливилось забрести в их владения. Сами себя они называли детьми Филаса. Они никогда не охотились, кормились тем, что находили в лесах, - ягодами, кореньями, грибами. Ходят слухи, будто бы они даже приносили Филасу жертвы. Человеческие.
  Эсбер поежилась, посмотрела по сторонам и придвинулась к старику.
  - Неужели Филас требовал для себя такие жертвы? - прошептала она.
  - Нет, не требовал. Это сваары были чрезмерно преданы своему богу. Любой чужак был для них убийцей и поедателем животных. Было у них одно священное место между Удде и рекой Иврой - высокая сопка с выступающим, как рог, утесом. Там они, приделав к голове с помощью ремней оленьи рога, и... - Рин запнулся, заметив испуганный взгляд девочки. - Бояться не стоит, детей Филаса уже давным-давно никто не видел, - улыбнулся он, приобняв девочку за плечи. - Они переселились севернее, когда здесь началось строительство тракта. Но местные жители все равно почитают Филаса, так уж повелось.
  Они медленно поехали дальше по покинутой деревне. Трава обильно проросла сквозь размытую водой мостовую, подковы негромко цокали среди глухой тиши. Эсбер, озираясь, спрыгнула с козел, забралась в чей-то опустевший двор и нарвала спелых яблок со старой, склонившейся к земле яблони.
  Почти сразу за домом с оленем на крыше находилась небольшая площадь, заросшая высокой травой. Там-то путники и увидели возле замшелого оголовка колодца пятерых мужчин, устроивших трапезу.
  Девочка и старик остолбенели от неожиданности. Эсбер быстро пришла в себя, выбросила надкушенное яблоко, привстала, приготовившись бежать. Один из неизвестных, изящный чернобородый мужчина, заметил их беспокойство и встал, миролюбиво подняв руки.
  - Приветствую, путники! Да хранит Алдар ваши души!
  Эсбер хмуро уставилась на незнакомцев, напряженно выискивая в них то, что могло бы выдать их связь с поисковым отрядом и Фэем. Повстречавшиеся им мужчины были в темных шапочках и ярких рубахах; цвет их лиц отливал бронзой. Вид у незнакомцев был расслабленный и безмятежный. Хоть рядом с ними и лежали мечи, мужчины ничем не напоминали безжалостных воинов, скорее, простых путешественников на недолгом привале. Неподалеку паслись вороные кони.
  - И мы вас приветствуем, да благословят вас боги! - отозвался Рин, остановив телегу рядом с ними. - Что привело в эти забытые места странников из могучего Аллитана?
  Мужчины оживились, засверкали в улыбках белые зубы.
  - Мы направляемся в Далвир на ежегодный базар, - ответил поприветствовавший их мужчина.
  - Однако выбрали вы не самую короткую и удобную дорогу, - покачал головой старик.
  - Почтенный прав! - с легким поклоном сказал незнакомец. - Мы заплутали немного, желая обогнуть городок Эльхус, да так и решили следовать этому пути, благо заканчивается он все равно у стен великого Далвира. Прошу, присоединяйтесь к нашей скромной трапезе!
  Рин посмотрел на насупившуюся Эсбер. Однако отпираться было глупо, и вскоре старик с девочкой, скрестив ноги, сидели рядом с аллитанскими торговцами. Рин представил Эсбер как свою внучку. Ее щеки мгновенно стали пунцовыми под любопытными взглядами чужестранцев. Она потупилась и ела, не поднимая глаз, смущенная до глубины души.
  Трапеза, вопреки словам аллитанца, оказалась отнюдь не скромной - лежащее на земле покрывало было заставлено тарелками с тонкими солеными хлебцами, полосками вяленого мяса, сырами, орехами, сушеными фруктами и сочившимися янтарным медом сотами. Запивали все это легким пряным вином, маленький бочонок которого достали из объемистого тюка "специально для дорогих гостей", как выразился Тарул, пригласивший их мужчина. Вскоре Эсбер от души пожалела, что не сидит на стуле, на спинку которого можно было бы откинуться с чувством полного насыщения. За последние недели она отвыкла есть так много.
  Утолив голод, старик и торговцы разговорились. Аллитанцы, много дней путешествующие по пустому заброшенному тракту, были только рады пообщаться с местными. Старик осторожно спросил, не встречался ли им воинский отряд, на что они отрицательно покачали головами.
  Выяснилось, что торговцы везли на ярмарку редкий и ценный товар - кинжалы из прославленной на весь мир аллитанской стали, к которым прилагались не менее ценные ножны из крепчайшей кожи, инкрустированные драгоценными и полудрагоценными камнями. И тут, конечно, Рин попал в свою стихию. С горящими глазами мужчины почти до вечера обсуждали особенности сплава стали, методы ковки и балансировки оружия. Эсбер, сидевшая поначалу как на иголках, быстро успокоилась и заскучала, вдоволь наглядевшись на остроносые профили аллитанцев и чуть загнутые кончики их сапог.
  По правую руку от Эсбер сидел аллитанец по имени Нарид, темноглазый юноша с вьющимися черными волосами. Он легко тронул ее за локоть, привлекая к себе внимание, и указал на деревянный продолговатый футляр рядом с ним.
  - Хайрас, - произнес юноша, взяв футляр в руки. Келарским Нарид не владел.
  Эсбер в недоумении вскинула брови.
  - Не понимаю, - растерялась она и обратилась к старику, дождавшись паузы в его беседе с аллитанцами:
  - Рин, посмотри, что это?
  - О, это древняя аллитанская игра хайрас. Думаю, Нарид приглашает тебя в нее сыграть.
  - А каковы правила?
  - Для начала раскрой коробочку.
  Эсбер послушалась. Внутри оказался небольшой камень, песочные часы и несколько деревянных кружков и конусов.
  - Теперь переверни и посмотри. Внешняя сторона коробочки - поле для игры.
  Эсбер высыпала содержимое на край покрывала и перевернула раскрытый футляр. Его наружная поверхность была разделена на равное число квадратов, различающихся по цвету. В квадратах были изображены непонятные Эсбер символы.
  - Хайрас переводится как "путь солнца", верно, Тарул?
  Аллитанец кивнул, улыбаясь.
  - Вот здесь, с "восхода", - старик указал на левый нижний угол игрового поля, - и начинается игра. Каждый игрок ходит или конусами, или кружками. С помощью игральной кости решается, на сколько квадратов продвинется игрок. Фишки игроков движутся вдоль одного ряда, а дойдя до края доски, идут в обратном направлении по соседнему ряду, и так, пока хотя бы одна твоя фигурка не достигнет "заката", правого нижнего угла восьмого ряда. Но всех тонкостей игры я, к сожалению, не помню.
  - Пусть с правилами поможет Ариан, наш лучший игрок в хайрас, - предложил Тарул и жестом позвал сидящего неподалеку мужчину. Ариан, немолодой мужчина с сединой в курчавой бороде, заметив доску для игры, просиял и тут же подошел к Эсбер.
  От Ариана Эсбер узнала, что в хайрасе каждому игроку дается по три фишки, но на игровой доске может находиться только одна из них. Во время хода у игрока есть возможность бросить кость два раза, учитывается последний бросок. Казалось бы, все зависело от удачи - чем чаще тебе выпадают большие числа, тем быстрее ты пройдешь к "закату". Но на доске игрока подстерегали ловушки: попадая в квадраты, отмеченные символами, можно было или потерять фишку, или вернуться на десяток квадратов назад, или пропустить несколько ходов. Ходы игроков чередовались через один, на обдумывание давалось мало времени - для контроля использовались песочные часы. Игрок должен знать значение множества символов, быстро просчитывать возможные риски и полагаться на удачу лишь отчасти.
  Ариан пару раз повторил Эсбер, что означает тот или иной знак и цвет на доске. Поначалу Эсбер и Нарид сыграли несколько игр не на время. Эсбер путалась в символах и проигрывала раз за разом, но не сдавалась. С Наридом ей удалось найти общий язык - на помощь пришли жесты, улыбки, взгляды. Стоило девочке призадуматься над ходом, как Нарид спешил ее выручить, мягкими движениями показывая возможные передвижения фишки или на пальцах объясняя значение того или иного знака. Вскоре у Эсбер стало получаться лучше, и они стали играть уже на время.
  В последней партии ей даже удалось обыграть аллитанца. Нарид, широко улыбаясь, крепко пожал ей руку и похлопал по плечу. Аллитанцы, обступившие игроков, были в восторге - редко кто из чужеземцев обыгрывал их в хайрас. Коробочка с игрой тут же была подарена Эсбер.
  Довольная, но усталая Эсбер уже и не знала, куда ей спрятаться от чрезмерного внимания и протянутых для пожатий рук. Ничего особенного в своей победе после множества проигрышей она не видела, однако аллитанцы так не считали.
  К вечеру они выехали из деревни все вместе, большой шумной компанией. Сообща проехав малую часть пути, они приметили узкую грунтовую дорогу, ведущую к какому-то хутору. Торговцы принялись что-то обсуждать на аллитанском, размахивая руками. Эсбер, сколько ни прислушивалась к мелодичному и эмоциональному звучанию их языка, не смогла понять ни слова. Немного погодя Тарул повернулся к старику и пояснил, что они решили попроситься на постой в повстречавшемся хуторе на пару ночей, чтобы дать навьюченным лошадям хороший отдых, и пригласил старика с девочкой следовать с ними. Рин склонился к Эсбер и прошептал:
  - Аллитанцы - прекрасно обученные воины, даром что торговцы. Они смогут нас защитить.
  - А ты уверен, что они примут нашу сторону, если мы попадемся тому отряду? - засомневалась Эсбер. - Да и не хочу я подвергать кого-то опасности. И знаешь, Рин, мне теперь и за тебя страшно. Один раз нас уже застали врасплох.
  Старик ласково погладил мягкие волосы девочки.
  - Обо мне не беспокойся.
  Рин вежливо, но твердо отказался от приглашения аллитанцев, сославшись на нехватку времени, мол, они очень хотят попасть на ярмарку именно к началу.
  Они сердечно распрощались, кланяясь и прижимая руки к груди. Эсбер успокоилась - аллитанцы привлекали на тракте слишком много внимания. Напоследок она мимолетно сжала крепкую смуглую кисть Нарида, еще раз благодаря за игру. Темноглазый парень тепло улыбнулся ей на прощание.
  
  Глава 6
  Отъехав от хутора, Айрис пустила лошадь в немилосердный галоп. Она неслась в темно-зеленом мареве, крепко держа поводья, сосредоточившись только на дороге. Местами тракт прекрасно сохранился, местами же мощеное полотно дороги рассыпалось на отдельные камни, и приходилось скакать не по тракту, а рядом, по еле заметной вытоптанной тропке, поднимая клубы пыли. Мелькали поля и леса, солнце жгло спину, песок летел в глаза и скрипел на зубах.
  Айрис опомнилась спустя несколько верст, когда лошадь под ней начала хрипеть, и нехотя перешла на шаг. "Так дело не пойдет, - подумала она. - Надо успеть догнать Эсбер до начала ярмарки. Наверняка она захочет спрятаться в Далвире, а в большом городе ее будет сложнее найти..."
  Тракт, вильнув, прижался к огромному озеру, ослепительно сверкающему в солнечных лучах. Безветренный и удушливый день клонился к вечеру. Сухо трещали кузнечики, от нагретой земли поднимались волны жара. Айрис спешилась на каменистом берегу небольшого залива, ополоснула разгоряченное лицо, напоила кобылу и попила сама. У воды было прохладнее, однако их тут же окружил рой мошек. Взяв лошадь под уздцы, Айрис отошла за ближайший ивняк, чтобы какой-нибудь случайный охотник или рыбак не увидел, как она колдует. Она взяла в обе руки камень подпитки, прильнула виском к потной лошадиной шее и прошептала заклинание. Лошадь взбрыкнула и заржала. Айрис погладила ее по морде, успокаивая.
  - Теперь ты сможешь быстро скакать много часов подряд, - негромко сказала она кобыле, скормив ей мелкое яблоко.
  Так оно и было. Вернувшись на тракт, Айрис проскакала до самого вечера без остановок, утомившись куда больше лошади. И все же под конец дня пришлось сбавить темп - магия теряла силу, а еще одного заклинания уставшее животное могло не вынести.
  Уже темнело, на смену тихой погоде поднялся штормовой ветер. Синие тучи стерли теплые краски заката, стремительно закрыв собой все небо. Айрис пересекала необъятное заброшенное поле. Неподалеку сверкнула молния и раздался басовитый раскат грома.
  Дав лошади шенкеля, Айрис направилась к чернеющей вдалеке стене леса. На землю обрушился сильный ливень. Мощеная дорога мгновенно стала мокрой. Айрис склонилась к лошадиной шее, но скорости не сбросила. Ветер дул со всех сторон, пригибая к земле траву, обрывая ветки и листья. Вновь яркая вспышка - совсем рядом. Громыхнуло так, что заложило уши.
  Ходящий ходуном лес приближался рывками. Лента, перехватывающая волосы Айрис, развязалась и полетела по ветру. Мокрые пряди накрыли лицо и ослепили на несколько мгновений. Лошадь на всем скаку влетела в пространство между деревьями. В темном лесу ливень чуть ослаб. Дрожащей от бешеной скачки рукой Айрис убрала волосы с лица и похолодела - впереди были видны лишь размытые силуэты деревьев. Тракт, огибая огромный валун, делал резкий поворот вправо. Она натянула поводья, задавая лошади направление, однако было слишком поздно - лошадь неловко заскользила на мокрых камнях и завалилась на бок, обрушившись всем весом на ногу Айрис. Со страшным треском они проскользили еще несколько локтей по влажной дороге и врезались в деревья. Лошадь дернулась и затихла.
  Айрис лежала с закрытыми глазами, приходя в себя. Чертыхнулась, дотронулась до белого камня на одном из перстней. Густую вязкую тьму прорезал яркий луч света. Она приподнялась и направила его на лошадь - та лежала со свернутой шеей, налетев головой на ствол дерева. Айрис с трудом выбралась из-под лошади, разорвав полштанины. Ощупала ногу - ушиблена, но цела. Защитное кольцо приняло весь удар на себя, окружив Айрис в последний момент сильным блоком. Полотно тракта в месте падения и скольжения было вспорото, словно поле плугом.
  Она постояла над мертвой лошадью, сложив руки и кусая губы. Буря не утихала. Скрипели деревья, громыхало и сверкало, дождь лил не переставая. О продолжении пути в такую погоду не могло идти и речи. Насквозь промокшая Айрис кое-как устроилась под ближайшей кряжистой сосной и окружила себя охранным куполом. Изнуренная, она быстро уснула, несмотря на беснование грозы.
  Проснулась на заре, когда буря уже закончилась. Свежий воздух пах смолой. Деревья стояли неподвижно, в ажурном лесном просвете сияло зелено-желтое солнце. Мокрые сосновые стволы чернели у земли, как после лесного пожара. Тракт усыпало поломанными ветками и листьями.
  Айрис пожевала хлеба с салом, изучая карту. До Далвира все еще оставалось дня три пути на лошади. Судя по карте, тракт в этом месте делал большой крюк, обходя какой-то одинокий холм. Никаких поселений поблизости не было. Оставалась надежда, что по пути ей встретятся хутора, где она сможет купить лошадь. Но могли и не встретиться. Айрис задумалась. Телега, конечно, двигалась быстрее пешего, но лес в этих местах был сосновый, мшистый, без густого подлеска. Если срезать путь, пройти через холм на северо-восток, то шанс догнать старика и девочку был. Вчерашней беспрерывной скачкой она наверняка сильно сократила разделяющее их расстояние.
  Айрис засобиралась в дорогу. Сняла с мертвой лошади все тюки, переложила самое нужное в одну сумку, переодела рваные штаны. Ленту для волос она так и не нашла, поэтому просто заплела еще не просохшие после дождя волосы в тугую косу, закинула сумку на плечо и зашагала по лесу, держась левее от солнца. Она хорошо отдохнула за ночь и чувствовала прилив сил, несмотря на вчерашнюю неудачу.
  Шла она долго. Пейзаж вокруг был однообразным: сосны, мох, камни, покрытые желтоватыми лишайниками, изредка брусничные кустики и лиловые пятна вереска. В полдень Айрис сделала привал у родника, умылась ледяной водой, мечтая о горячей ванне. Колдовать ради создания собственного комфорта она не хотела - берегла силы и камни подпитки. Правда, слегка заколдовала гудевшие ноги, чтобы уж наверняка дойти к ночи до холма. Айрис намеревалась продолжить путь, как вдруг в лесной тиши раздался треск сухой ветки. Она резко обернулась - вдали мелькнули оленьи рога. Айрис с облегчением выдохнула, мысленно посмеявшись над собой.
  К вечеру она была у подножия холма. Взобралась на него последним, выматывающим броском. Плоская каменистая вершина хранила следы древнего кострища, окруженного закопченными булыжниками. На восточном склоне выдавался острый гранитный утес. Она осмотрелась с него и увидела вдалеке в косых закатных лучах светлую полоску тракта.
  Было тепло, и костер она разжигать не стала, наскоро перекусив. Вскоре Айрис уже спала, вымотавшись за день.
  Ее разбудил какой-то шорох неподалеку. Стояла предрассветная прохлада. Небо было в крупных звездах, над горизонтом висел тонкий ободок стареющей луны. Айрис подтянула к себе сумку, села, прислушиваясь. Изломанные треугольные контуры гор на востоке проступили отчетливее. Звуки больше не повторялись, лишь вдали раздавалось монотонное уханье совы. Нащупав рукой нож, она вызвала призрачную рысь из своего кулона и отправила ее на разведку. Рысь быстро вернулась, и Айрис увидела, что за одним из валунов поблизости прячется человек.
  "Неужели меня выследили люди Фэя? Кто еще может меня преследовать в этих глухих местах?" - думала она, потирая переносицу. Но времени на долгие размышления не было. Она бесшумно обнажила нож, положила в карман камень подпитки и в густых сумерках подошла к валуну, приготовив на всякий случай парализующее заклинание. Только она обошла валун, выставив вперед тускло блеснувший нож, как незнакомец заметил ее и вскочил.
  - Госпожа, не волнуйтесь, я вам не враг! - воскликнул он, пятясь.
  - Кто ты? - спросила Айрис, не убирая нож. Она видела только нескладный длинный силуэт.
  - Давайте я зажгу лучину, а то не видно ни зги. Мы с вами встречались на днях.
  Он высек искру с помощью огнива, поджег тонкую сухую щепку и поднес к своему лицу. Айрис разглядела конопатые впалые щеки, соломенный вихор на лбу и упрямо сжатые губы.
  - Я - Нурм с приозерного хутора, помните? Вы еще у нас еду покупали.
  - Да, припоминаю, - она опустила нож. - Как ты меня нашел? Следил за мной?
  - Я шел за вами и догнал только здесь. Не хотел вас будить и ждал рассвета, чтобы поговорить, - медленно проговорил парень, глядя себе под ноги.
  - С чего бы мне тебе верить?
  - Я не замышлял ничего дурного, клянусь. Я хочу лишь помочь. Эти земли опасны. И лучше бы нам уйти отсюда подобру-поздорову, как только рассветет.
  Айрис озадаченно смотрела на склонившего голову парня. Он явно был не так прост, как казался.
  - Ну, в любом случае надо подкрепиться перед дорогой. Пойдем, расскажешь, как ты меня выследил и чем же так опасна эта местность.
  Она вернулась к месту ночлега. Быстро светало. Айрис достала хлеб и затвердевший сыр из покрытой росой сумки и поделилась едой с севшим рядом с ней пареньком. Съел он совсем немного, все время крутил головой по сторонам. Она еще доедала свой кусок хлеба, как он заговорил тихим голосом:
  - Госпожа, чужакам лучше избегать эти земли. Здесь живут сваары. Они могут напасть. Отец направил меня проследить за вами, отвести от вас беду. Он хоть и не жалует чужаков, но лишние смерти тут ни к чему. Да я и сам захотел вам помочь, честно говоря.
  Айрис удивленно выгнула брови, перестав жевать.
  - Неужели эти сваары так опасны?
  Парень не ответил и вздохнул, судорожно поведя плечами.
  - Почему ты решил, что мне нужна помощь?
  - Вы же, как и тот вооруженный отряд, ищете пропавшую черноволосую девочку?
  - Ты что-то о ней знаешь? - взволнованно спросила она.
  - Нет. Но я готов помочь вам в ваших поисках. Вам ведь нужно как можно скорее оказаться на далвирской ярмарке? Я могу проводить вас туда тайными короткими тропками. Хуторов тут по соседству нет. Без коня не успеете вовремя, даже срезав путь здесь. Бедная кобыла... На одной из лесных дорог мне повстречался один из... - он замялся, - егерей. Он и рассказал мне про мертвую белую кобылу на тракте. Как это случилось?
  - Была буря, лошадь упала и сломала себе шею.
  - Печально, ладная лошадь была, - он и впрямь выглядел грустным. - Ну, узнав об этом, я сразу понял, что вы пойдете через холм свааров.
  - И все же ты быстро меня догнал.
  Паренек пожал плечами.
  - Озеро я пересек на лодке, а потом шел без отдыха самой короткой дорогой. Я хорошо знаю местность. Последние годы я только и делал, что ходил с отцом и братьями по этим лесам, охранял... - он не договорил. - Госпожа, - он повернулся и наконец посмотрел на нее. Глаза у него были большие, влажные и карие, как у косули. - Нам следует уходить. Здесь опасно... Для вас. Если нас поймают, даже я вряд ли смогу вам помочь.
  Айрис попила из фляги, осмотрелась. Солнце уже взошло, спокойное зеленое море вокруг не казалось опасным или страшным.
  - И еще... Тот повстречавшийся мне егерь упоминал про троих вооруженных мужчин на тракте в серебристо-красных плащах. Они очень внимательно осматривали место гибели вашей лошади.
  - Они проследовали за мной в лес? - Айрис напряженно выпрямила спину.
  - Нет, мне сказали, что один из них поскакал в сторону Орсема, двое других продолжают движение по тракту в Далвир.
  - Ладно, - хлопнула она себя по коленям и встала. - Тогда веди своими тайными тропками.
  - Совсем забыл, госпожа, - вновь обратился он к ней. - Если у вас есть с собой мясо или сало, выбросьте.
  
  Глава 7
  Эсбер вздрогнула и проснулась. Прогоревшие ветки в костре осели, в черное небо взвился сноп золотистых искр. Эсбер, сонно моргая, подышала на озябшие руки, встала и подбросила в огонь хвороста. Рин крепко спал по другую сторону от костра. Накануне они устроили привал в поле, у кромки густого леса. Неподалеку виднелся конус заброшенной мельницы с прогнившими лопастями. Из черного провала входа к верхушкам деревьев сновали с чуть слышным писком летучие мыши. Траву и кусты вокруг усыпали салатовые точки светлячков.
  Зевая и потягиваясь, Эсбер нашла в телеге одеяло потолще, закуталась в него, села совсем близко к костру. После вчерашнего беспрерывного дождя было очень влажно. Ее бил озноб то ли от холода, то ли от приснившегося кошмара. Она вновь видела дом Фэя - сумрачные затхлые коридоры, свою маленькую комнату без окон, чью-то кровь... И Вардена. Почему этот человек раз за разом являлся ей в страшных снах?
  Ей пришла на ум их единственная встреча. Фэй тогда устроил гулянье со множеством гостей, куда пригласили и ее с тетей. Купец, образованный и изворотливый, умел располагать к себе людей, глубоко пряча свою жестокость. Он даже был меценатом для нескольких музыкантов и постоянно жертвовал деньги то молельням, то лечебницам. Безусловно, о каждом пожертвовании узнавал весь город.
  Дом Фэя в тот вечер никак не походил на темное, мрачное место. Большой зал на первом этаже был ярко освещен и украшен цветами. Сверкало столовое серебро, звучал смех, играли музыканты и суетились слуги.
  Эсбер и Ивонна сидели во главе стола рядом с самыми почетными гостями. Эсбер, одетая в нарядное, но колючее платье, почти засыпала от нудных взрослых разговоров, строя на тарелке башню из овощей и болтая ногами. После очередной смены блюд на пустующее место напротив сел высокий и крепкий мужчина, сразу привлекший ее внимание. Он выделялся среди веселых наряженных гостей простым однотонным одеянием и суровым выражением лица. Загорелый, с короткими темными волосами, чуть тронутыми сединой, он небрежно кивнул Фэю и налил себе вина. Эсбер отметила несколько массивных перстней на его пальцах. Незнакомец поднес кубок ко рту, обнажив широкий браслет на запястье. Эсбер с удивлением рассмотрела еще и золотую цепочку на его шее. Мужчина, выглядевший могучим воином, но носивший столько украшений... Не будь они в Сковдисе, Эсбер с уверенностью бы сказала, что перед ней корхеймец. Корхеймцы, в большинстве своем высокие и статные, просто обожали украшения-артефакты.
  Высокомерный взгляд темно-карих глаз незнакомца скользнул по залу и задержался на Эсбер. Мужчина пристально смотрел на нее в течение нескольких долгих мгновений, словно видя насквозь. Она вжалась в стул не дыша, фамильное кольцо на мизинце стало нагреваться. Эсбер с усилием отвела глаза, постаралась как можно незаметнее стянуть кольцо и спрятать его за тарелкой. Ей стало неуютно и чуточку страшно.
  - Когда мы пойдем домой? - громким шепотом спросила она тетю, дернув ее за рукав платья.
  - Эсбер, милая, мы же только недавно пришли, - ответила тетя и снова повернулась к Фэю.
  - У вас очаровательная дочь, - вкрадчиво произнес мужчина напротив.
  - Благодарю, только Эсбер мне не дочь, а племянница, - с улыбкой отозвалась Ивонна.
  Они разговорились. Мужчина назвался Варденом. Остаток скучнейшего вечера все свое внимание он уделял только Ивонне, беспрестанно подливая ей в кубок. На Эсбер он больше не смотрел. Тетя, словоохотливая и громкая от вина, много смеялась. Эсбер занимала себя, разглядывая узоры на скатерти и подсчитывая свечи в подвесных канделябрах, и как никогда обрадовалась десерту, означавшему, что скоро пора домой.
  Только на подходе к дому тети Эсбер спохватилась и похолодела - кольцо. Ее фамильное кольцо из электрума с изображением герба рода Эвери осталось на столе в доме купца. Она еле уговорила Ивонну вернуться сразу, а не на следующий день. Однако ни на столе, ни под столом кольца не оказалось. Были опрошены слуги и некоторые из задержавшихся гостей, но впустую. Кольцо пропало бесследно.
  Вернувшись в свою комнату, Эсбер прямо в одежде забралась в кровать и полночи пролежала без движения, глядя в потолок. Злилась на себя. Как?! Как она могла забыть про кольцо?! А после пришли привычные ощущения подавленности, тоски и одиночества. Кольцо было не только последним напоминанием о доме, но и единственной возможностью связаться с Корхеймом.
  Ей вспомнился день ее переезда и напутствие отца во время краткого, полного слез, прощания: "Храни фамильное кольцо, Эсбер. Если с тобой вдруг случится беда, кольцо сможет не только уберечь, но и призвать на помощь кого-то из членов Конвента. Таков уговор. Не отправлю же я свою дочурку в другой мир без защиты". Лортен поцеловал дочь в лоб, крепко прижал к себе и тут же отпустил, пряча глаза.
  Спустя несколько часов после прощания с отцом она со всей силы захлопнула дверь своей неказистой новой комнаты в уродливом доме чудовищно огромного мира, села на пол и расплакалась. Ивонна, заглянувшая к Эсбер, чтобы ее проведать, тут же вышла - девочка, еще сильнее разрыдавшись при виде тети, вскочила и швырнула в нее подушкой.
  Наплакавшись до рези в глазах, Эсбер встала с пола и распахнула окно, впустив в комнату порыв холодного осеннего ветра. Она выглянула в него с опаской. Окно выходило во внутренний дворик, на серую потрескавшуюся стену, сливающуюся с серым небом. К Эсбер пришло горькое осознание, что эту серость, даже отдаленно не напоминающую золотистое небо Корхейма, эту комнату с низким потолком (а в ее родном доме потолок можно было убрать в любой момент), со скрипучими половицами и чуждыми запахами ей придется терпеть еще несколько лет. Она была бы согласна дождаться совершеннолетия и в более ужасном месте, но только вместе с родителями. Лишь спустя несколько месяцев пугающая и волнующая красота Сковдиса приоткрылась ей во время редких поездок с тетей за город.
  Эсбер, кутающаяся у костра, съежилась еще больше.
  Ивонна старалась как могла, а поведение Эсбер оставляло желать лучшего. Как же она поначалу невзлюбила тетю, ласковую и заботливую, так похожую на маму... "Ты мне никогда ее не заменишь!" - как-то раз крикнула она в запале. Племянница не раз извинилась перед тетей за свои слова, но от чувства стыда так и не избавилась.
  К новому миру Эсбер привыкла только через год, да и то старалась лишний раз ни с кем не разговаривать и не покидать свою комнату, находя утешение в книгах и рисовании. Тетя была терпелива и внимательна, часто ее баловала и всеми силами пыталась вытащить Эсбер из комнаты - уговорами и посулами, но никогда против воли.
  И все же ссоры случались. Всего через три дня после потери фамильного кольца Эсбер, проходя мимо гостиной, случайно подслушала разговор тети с подругой. Ивонну беспокоили крики девочки по ночам - Эсбер стали мучить кошмары.
  - Это все последствия пережитого. Отец Эсбер, Лортен, будь он проклят, убил мою сестру, так девочка спать теперь не может...
  Эсбер не выдержала и влетела в комнату:
  - Неправда! Мой отец не убийца!
  Тетя, охнув, вскочила, подошла к ней и обняла. Она пахла почти как мама - корицей и лавандой.
  - Тише, тише, моя дорогая, - сказала она, гладя Эсбер по голове. - Не беспокойся, не думай ни о чем. Сходи-ка лучше с Илмером на рынок. Купите сладостей...
  - Не хочу я на рынок, - Эсбер вырвалась из тетушкиных объятий. - Отец не убивал мою мать. Это была случайность! Его несправедливо обвинили! - все расплылось перед ее глазами от подступивших слез.
  - Эсбер, давай поговорим позже, у нас же гости, - Ивонна указала на сидящую на кушетке подругу.
  - Ты всегда уходишь от важных разговоров! - выпалила раскрасневшаяся Эсбер.
  - Сложно говорить с человеком, который постоянно сидит взаперти в своей комнате, - покачала головой тетя. - Но будь по-твоему. Поговорим сейчас. Откуда у тебя эти фантазии по поводу отца? Ты ведь уже достаточно взрослая...
  - Я не придумываю, мне так сказали!
  - Кто тебе это сказал?
  - Рэндалл, друг отца.
  - Думаешь, друг отца не принял бы его сторону?
  Эсбер не нашлась, что ответить. Рэндалл, конечно, был другом семьи Эвери лет так двести... Но стал бы он ей врать? И повторил бы свои слова в Конвенте? Эх, если бы тетя только знала про магию и про Корхейм... Тогда бы можно было попробовать ей объяснить. Тайна ее происхождения не способствовала сближению с тетей.
  Эсбер выбежала из гостиной и проплакала весь остаток дня, закрывшись в своей комнате. Когда стемнело, Ивонна пошла провожать подругу, но к ужину так и не вернулась. Проголодавшаяся Эсбер спустилась вниз и застала у двери Илмера. Взволнованный слуга накидывал плащ, собираясь отправиться на поиски Ивонны. Его волнение передалось Эсбер - и вправду, Ивонна никогда не опаздывала к ужину. Девочка, обгрызая ногти, прождала у камина до полуночи. Илмер вернулся с бледным лицом и круглыми глазами. От него разило спиртным. Тогда-то она и поняла, что случилось плохое.
  Засидевшаяся у костра Эсбер потерла глаза и зевнула, почувствовав усталость. До рассвета еще оставалось пара часов. Она собиралась уже ложиться, но внезапно откуда-то из глубины леса донеслись голоса. Эсбер тут же схватила флягу, залила зашипевший костер водой и в сгустившейся тьме растолкала Рина.
  - Рин, просыпайся! Я слышала в лесу голоса, - встревоженно зашептала она старику.
  - Что такое, какие голоса? - Рин неловко сел, прислушиваясь и присматриваясь. Лес перед ними оставался тихим и темным.
  - В лесу кто-то есть!
  - Эсбер, ты уверена, что тебе это не приснилось?
  - Я не спала, сидела у огня.
  - Плохо. Тогда они наверняка видели костер. Тебе надо бежать, Эсбер, и как можно скорее!
  - Я тебя здесь не брошу, - заупрямилась она.
  - Эсбер, это не меня ищет вооруженный отряд! Ничего они мне не сделают.
  - А если это сваары?
  - Нет тут никаких... - он не договорил.
  В деревьях поблизости вспыхнул факел. Быстрым шагом к ним приближался человек. Эсбер сжала в дрожащей ладони руку старика. Бежать было поздно.
  ***
  Нурм оказался прекрасным проводником. Одетый в травянисто-зеленую рубаху, он шагал впереди уверенно и быстро, ориентируясь по своим приметам, вовремя обходя препятствия на пути, будь то крутой овраг, затопленная низина или нагромождение шатких камней. Мшистый сосновый лес плавно сменился лиственными чащами, местность стала более холмистой. Они приближались к предгорью Даларского хребта.
  Время от времени Нурм останавливался, вертел головой, чутко прислушиваясь. В очередной раз резко замер, сделав знак Айрис. Она застыла на месте, вслушиваясь в окружающие их заросли, однако не уловила никаких звуков, кроме шелеста листвы. Нурм указал ей куда-то на дальние кусты, и она заметила огромный темный силуэт.
  - Медведь, - прошептал он, и они как можно тише покинули опасное место.
  Айрис заметила, что в лесу поведение Нурма изменилось. От робкого хуторского паренька, стесняющегося взглянуть ей в глаза, не осталось и следа. Движения его стали плавными, легкими, лицо приобрело властное выражение. "Лес - его вотчина", - подумалось ей. Для него эти буковые и ольховые рощи были больше, чем просто красивые места для прогулок или охотничьи угодья. Это был его мир, таящий в себе множество опасностей, но он знал, как их избежать.
  За день они сделали только один привал, наспех перекусив, и к вечеру Айрис уже падала с ног от усталости. Когда, наконец, Нурм сжалился над ней, и они остановились для ночлега на лесной поляне, у Айрис хватило сил только на то, чтобы разложить одеяло и лечь. Нурм же совершенно не казался уставшим. Он сноровисто собрал хворост, разжег костер, предварительно выкопав для него ямку, чтобы пламя не было видно издалека, отыскал неподалеку ручей и наполнил фляги. Извлек из заплечной сумки котелок и какие-то овощи, нарезал их, поставил вариться на огонь. Прикорнувшая было Айрис проснулась от запаха еды.
  - Неплохо, - сказала она, опустошив тарелку супа, и вытянулась у костра. Утомленная, на жесткой земле, в глуши далекого мира она внезапно почувствовала себя куда счастливее, чем в своих удобных корхеймских покоях. И впервые за долгое время перестала чувствовать себя одинокой. После казни Лортена Айрис и не жила толком, сторонясь людей и удовольствий жизни, наказывая и виня себя. Нелегкое двухдневное странствие по лесу избавило ее от всех лишних мыслей, колючих и болезненных. У нее была цель, упрямо шагающие ноги, молчаливый попутчик и упоительная, простая красота вокруг. "Может, мне удастся исправить хоть что-то", - эта мысль помогла ей быстро уснуть.
  Почти весь следующий день накрапывал дождь. На редких открытых пространствах тяжелое графитовое небо давило на голову. В сумрачной чаще с каждым порывом ветра с деревьев летели холодные капли, так и норовившие упасть за шиворот. Айрис, не восстановившая силы после вчерашнего броска, тайком заколдовала свои ноги.
  Дождь замедлил их темп - по мокрой, скользкой траве передвигаться было неудобно. Большую часть пути они прошли молча.
  Для очередного ночлега путники остановились на небольшом возвышении под огромным буком. Надоедливый дождь наконец закончился, темнело. Айрис, уединившись, попробовала вновь коснуться разума девочки, но увидела только лес, поле и какое-то заброшенное строение. "Не очень-то содержательно", - подумала она с досадой и вернулась к огню.
  - Мы уже почти покинули земли свааров, - подал голос Нурм, ковыряя палкой в костре.
  - От кого вы с отцом охраняете эти леса? - вдруг вспомнила она про интересующий ее вопрос.
  Он вскинул на нее удивленно-испуганные глаза.
  - Ни от кого... Ну, мы просто отваживаем охотников, дровосеков и заблудших путников от наших угодий, - запинаясь, ответил он.
  В свете костра Айрис увидела, что щеки его зарделись.
  - Ваших угодий?
  - Госпожа, есть вещи, о которых не стоит расспрашивать, - он смотрел куда-то в сторону, съежившись, словно ляпнул лишнее.
  Она помолчала, уважая его право не говорить о том, о чем не хочет.
  - Мы вскоре окажемся в Далвире. Что ты будешь делать дальше? - осторожно спросила она.
  - Думаю, останусь в столице.
  - Почему? - удивилась Айрис.
  - Да, я знаю лес и люблю его, но... - Нурм опять не договорил, скривившись. - Я несколько лет прислуживал в молельне Трех в Эльхусе. Даже грамоте и счету обучен. С жизнью в городе справлюсь. И, кто знает, может, сгожусь на что-то большее...
  Он поднял голову, посмотрел на возвышающееся над ними раскидистое дерево.
  - Надо бы осмотреться сверху, вдруг будет виден костер. Старик и девочка могут быть поблизости. Тракт проходит совсем рядом.
  Нурм вскочил, обошел дерево. Нашел удобную сторону для подъема, где толстая нижняя ветка бука была ближе всех к земле. Подпрыгнул, ухватился за нее обеими руками. Ветка натужно заскрипела. Паренек легко подтянулся, взобрался на нее и исчез в густой листве. "Ушел от расспросов", - подумала Айрис, но вслух произнесла:
  - Осторожнее.
  В ответ лишь посыпались сорванные листья. Паренек пропал надолго. Айрис начала было беспокойно прохаживаться под деревом, посматривая наверх, как вдруг нижние ветки бука затряслись и среди зелени появилось веселое лицо Нурма.
  - Я заметил огонь!
  Он спрыгнул с дерева и тут же коротко вскрикнул, схватившись за ногу. Айрис бросилась к нему. Нурм скорчился на боку, зажмурившись и подтянув к себе ногу в невысоком сапоге.
  - Позволь мне взглянуть, - ласково попросила Айрис, дотрагиваясь до него.
  Он помотал головой и оттолкнул ее руку. Айрис осмотрела место его приземления и увидела там дыру - от прыжка Нурма земля просела под его левой ногой. "Должно быть, он просто подвернул стопу и вывихнул лодыжку", - подумала она.
  Шипящий от боли паренек тем временем затих. Айрис потрясла его за плечо - он не отозвался, потеряв сознание. Она поспешно положила его на спину, стянула сапог и поморщилась, сдерживая приступ тошноты. Айрис увидела кровь и кость, торчащую из щиколотки.
  
  Глава 8
  Рин лежал в мягком забытьи. Это было приятное, умиротворяющее состояние покоя, выходить из которого ему не хотелось. Но где-то неподалеку раздавались назойливые приглушенные голоса, кто-то бережно трогал его голову. Ему почудился резкий запах, затем в сознание просочился яркий свет. Все тело тут же сковала боль. Рин неохотно открыл глаза, приходя в себя.
  Поначалу он не узнал лица, склонившиеся над ним. Облизал сухим языком шершавые губы - ему тут же дали попить. Пульсирующее солнце било в лицо, в ушах звенело. Чьи-то сильные руки помогли ему сесть. Взгляд старика с трудом сфокусировался на сидящем рядом с ним мужчиной. От него исходили запахи благовоний.
  - Что произошло, почтенный? - взволнованно спросил его мужчина. - Где девочка?
  К Рину постепенно вернулась память о прошедшей ночи. Сердце его заныло.
  - Тарул... девочка пропала, - безжизненным голосом отозвался старик. - Ее похитил вооруженный отряд.
  Аллитанцы, столпившиеся вокруг старика, возмущенно загудели. Ариан перевел слова старика Нариду. Парень побледнел и нахмурился.
  - Рассказывай, почтенный, все, что знаешь. Может, ты слышал, куда они повезли девочку?
  - Знаю я не так уж и много. Простите, что обманул вас, девочка мне не внучка. Она сбежала из какого-то богатого дома, скорее всего, Орсемского. Отряд преследовал ее. Им удалось настигнуть нас вчера ночью. Девочку схватили, а меня оставили здесь.
  - Оставили здесь... Псы паскудные! Избили до полусмерти и перевернули телегу, - Тарул зло прищурился.
  - Со мной все в порядке, - отмахнулся старик. - Перед тем, как потерять сознание, я слышал, что поскакали они не в западном направлении.
  - Да и мы бы их встретили, возвращайся они старым трактом, - согласился Тарул.
  - Думаю... - голос старика ослабел.
  Перед глазами у него замелькали черные круги. Ему вновь дали воды. Рин помолчал, собираясь с силами.
  - Думаю, они поехали к новому тракту, чтобы быстрее оказаться в Орсеме. Здесь неподалеку должна быть просека, соединяющая два пути, и мост через левый приток Ивры.
  Ариан все перевел Нариду. Юноша обвел взглядом отряд аллитанцев и что-то негромко, но отчетливо сказал. Рука его легла на эфес меча. Один из аллитанцев, самый невысокий, горячо ответил ему, жестикулируя. Парень упрямо тряхнул головой и молча указал на солнце.
  - Ну вот, Нарид собирается вызволять девушку из беды, - усмехнулся Тарул, но глаза его оставались серьезными. - У нас, у народа солнца, есть поговорка: "Каждый игрок в хайрас - наполовину аллитанец". А мы с вами еще и хлеб преломили. Нарид прав - мы не можем не помочь перед ликом Алдара, - Тарул встал и поправил пояс с мечом.
  Аллитанцы помогли старику добраться до кромки леса, усадили в тень и оставили флягу с водой, пообещав поставить телегу на колеса и собрать рассыпавшуюся капусту по возвращении.
  - Надеюсь, мы их быстро догоним, - произнес Тарул, садясь в седло. - Что бы ни сотворила девочка, она в руках у нелюдей, избивающих старцев.
  - Их было шестеро, - сказал Рин.
  - Сколько бы их ни было, - Тарул посмотрел на солнце, - Алдар нам поможет.
  ***
  Эсбер посадили на мокрую землю и привязали к дереву, но мешок с головы не сняли.
  Она была только рада прикосновению жесткой коры и возможности вытянуть ноги. Позади осталась бесконечно долгая скачка, головокружение, тошнота и грубые тычки. Связанные за спиной руки затекли, холщовый мешок вонял тухлым мясом. У нее перехватывало дыхание от мысли, что Рина может уже и не быть в живых. Эсбер держалась и не плакала, хоть ей было ужасно жаль и себя, и старика.
  Наемники купца негромко переговаривались где-то рядом, краем уха она слышала тихий шелест - похоже, тростника. Порыв ветра принес влажную прохладу - они определенно устроили привал неподалеку от водоема.
  Похитители были слишком беспечны, чтобы ее обыскивать. Она шевельнула ногой, почувствовав небольшой нож в голенище сапога. Возможно, у нее появится шанс им воспользоваться. Эсбер прислушалась. Отряд Фэя собирался завтракать, это хорошо - сытые люди менее бдительны.
  - Вам бы только животы набить, - ворчал кто-то неподалеку от нее. - Так бы уже на новом тракте были, в любой постоялый двор могли зайти.
  - Эрл же говорил, что девку сказано прятать, - ответил басом его подельник и зевнул. - Ох и не позавидую я ей!
  - Да плевать, Керт. Меня больше волнует, когда уже этот чертов олень дожарится.
  - Хватит ныть, - в беседу вступил некто третий, только что подошедший, с командирскими нотками в голосе. - Идите лучше напоите ее.
  - Воды уже совсем мало, - отозвался ворчливый. - Чего ее поить. Хозяин просто так ее побег не оставит, опять через несколько дней мертвяк прятать. Я уже сыт по горло в темноте по безлюдным урочищам таскаться.
  - Ой, договоришься ты у меня, Тирнас! Вот скажу хозяину...
  - Ладно, ладно, Эрл, только не начинай, - Тирнас со вздохом поднялся.
  Эсбер услышала зашуршавшие по траве шаги.
  - Тут река совсем близко, сходи за водой! - крикнул ему вслед Эрл.
  Было уже достаточно светло, чтобы заметить сквозь клетчатую ткань надвинувшуюся на нее тень. Рядом с Эсбер присел человек.
  - Вот сам бы и перся к реке, - тихо процедил наемник, стягивая с нее мешок. - Там болотистый берег, хрен подберешься. И какого ляда я во все это ввязался...
  Эсбер чуть сощурилась от света, глубоко вдыхая чистый воздух, и быстро осмотрелась. Они остановились на крохотной лужайке, заросшей осокой, среди невысоких берез. В паре десятков локтей от нее виднелся костер, на котором готовился олененок. Вокруг костра полусидели-полулежали пятеро мужчин. Рядом с Эсбер опустился на одно колено темноволосый сероглазый мужчина в длинной кольчуге и потертых. Губы его были брезгливо изогнуты. За спиной воина качались заросли камыша - слух ее не обманул.
  Ворчливый открутил крышку и поднес флягу к рту Эсбер. Она успела сделать несколько глотков, и мужчина убрал флягу, пробормотав что-то неразборчивое о надоедливых малолетках и опостылевшей службе.
  - Но я даже... - начала она, но ее прервала жгучая оплеуха.
  - Тихо, - прошипел мужчина, напяливая на ее голову мешок.
  Эсбер вновь накрыл зловонный сумрак.
  "Да, видели бы меня сейчас родители", - подумала она, прислонив голову к дереву. Мама, высокая, светлокожая и светловолосая, с ямочкой на упрямом подбородке, наверняка бы всплеснула руками, отругав ее за перепачканную рваную одежду и немытые волосы, окажись она в таком виде дома. "Эсбер, ты же Эвери!" - эту фразу она повторяла куда чаще отца.
  Отец, никогда не ругавший ее, выглянул бы из мастерской, и хватило бы одного его молчаливого взгляда, чтобы признаться во всем и дать обещание впредь так не делать. "Папа, я больше не попаду в такой переплет. Вот только из этого выберусь..."
  Мысли о родителях и доме придали сил. "Все-таки я не простая девочка из захудалого городишки. Пусть я и слабо владею магией, но я Эвери, наследница великого рода. И мне не пристало так быстро сдаваться". Эсбер попробовала нащупать хоть малый отголосок магической силы вокруг, однако безуспешно. Это не удивляло - Сковдис был миром пустым, лишенным магической энергии, но попробовать стоило. Какие-то крохи силы могли доходить и до этих мест.
  Тем временем Эсбер учуяла запах жареного мяса, перебивший вонь в мешке. Живот свело от голода. "Надо поесть, тогда, может, что-нибудь да получится c помощью моих внутренних сил. Отец всегда говорил, что маг зависим от своего тела. Нет сил телесных, не будет и магических". На самый крайний случай оставался кинжал.
  Вскоре мысли ее стали путаться. Запах был чудесным, манящим. Эсбер не могла думать ни о чем, кроме еды. Она представила себе большой кусок мяса с зажаренной корочкой, сочный, политый сверху грибным соусом, и шумно сглотнула.
  - Давай, братва, есть.
  В ближайшие четверть часа со стороны костра доносилось только довольное громкое чавканье. "Надеюсь, они не забыли про меня", - угрюмо подумала Эсбер.
  - Хорошее мясцо было...
  - Да уж, в кои-то веки нормально пожрали.
  - Эх, сейчас бы пива, - посетовал кто-то.
  - Будет тебе пиво уже через три дня, - отозвался мужчина с командирским голосом. - А теперь собираемся.
  Наемники завздыхали, Тирнас вновь принялся роптать, мол, куда торопиться, надо чтоб все в животах улеглось.
  - И еще девку надо покормить, да, Эрл? - добавил он.
  Тон его голоса не понравился Эсбер.
  - Ну иди и покорми, если осталось, чем.
  К Эсбер неторопливым шагом приблизился человек, приподнял мешок так, чтобы было видно лицо.
  - На, ешь, - он сунул девочке обглоданную кость. Эсбер заметила маленький кусочек мяса на кости и собиралась уже попробовать его откусить. Рот наполнился слюной. Но тут ее затрясло от осознания - он подсунул ей кость как собаке. На нее смотрело ухмыляющееся лицо темноволосого Тирнаса.
  - Ах ты, дрянь! - заорал тот, рукавом стирая со щеки плевок Эсбер. Он размахнулся другой рукой и ударил ее по лицу. Девочка больно стукнулась затылком о дерево.
  - Не смей! - крикнул рослый наемник, подбегая к ним и хватая Тирнаса за руку. - Доставим ее хозяину в целости и сохранности, так больше заплатят. Возвращайся к вещам. Всем собираться!
  - Эрл, она плюнула на меня! - все не успокаивался Тирнас, сжимая кулаки.
  - Иди и собирай свои вещи, - ледяным тоном приказал Эрл. - Быстро!
  Тирнас посмотрел на Эсбер с перекошенным от злобы лицом и нехотя направился к лошадям.
  Эрл достал какую-то тряпку, нагнулся к запрокинувшей голову девочке. Вытер Эсбер кровь, хлынувшую из носа. Постоял, глядя на нее, пошарил по карманам.
  - Сухарь будешь?
  Она громко шмыгнула носом, словно собираясь плюнуть опять.
  - Ну, как хочешь, - он резким движением опустил мешок ей на лицо.
  Она дождалась, когда стихли его шаги, и беззвучно расплакалась. Надежда покидала ее, избитую, голодную и невыспавшуюся. Ее состояние не давало возможности сосредоточиться на магии, кровь заливала рот и мешала нормально дышать. Шанс использовать нож так и не появлялся и, может, не появится вовсе. Добрый старик, который помог ей, наверняка убит. "А вскоре убьют и меня", - обреченно подумала Эсбер и низко опустила голову. Подбородок щекотали горячие капли слез и крови. Отряд, судя по звукам, уже навьючивал лошадей.
  Неожиданно Эсбер услышала шорох, раздавшийся со стороны реки. Камышовые заросли рядом с лужайкой, на которой отряд устроил привал, зашуршали и затрещали. Раздались изумленные и испуганные возгласы воинов купца. Заржали лошади. В хаосе множества звуков Эсбер различила тонкий шелест доставаемых из ножен мечей.
  - Встаем полукругом! - узнала она голос Эрла.
  - Что это такое, храни нас боги?!
  - Мечи не опускаем, парни!
  Раздался громкий, гортанный и протяжный рев, от которого по всему телу Эсбер пробежали мурашки. Так ревет лось, увязнувший в трясине, так ревет медведица, потерявшая потомство, так ревет раненый олень. Это был голос самого леса. И голос этот, сотрясший все вокруг, мог означать только одно - смерть.
  
  Глава 9
  В воздухе еще звенели последние отголоски рева, как земля под Эсбер сотряслась от топота множества ног. Она видела лишь замелькавшие впереди тени и завертела головой, стараясь стянуть мешок. С поляны доносился шум борьбы, лошадиный храп, короткие крики и какие-то странные глухие звуки, словно кто-то рубил мечом деревья.
  Колючий мешок не снимался. Эсбер попробовала освободить руки. Она пыхтела и вертелась, сдирая веревками кожу на запястьях. "Сейчас напавшие расправятся с отрядом Фэя и примутся за меня", - задрожала она. Девочка глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце и перестать думать о множестве вещей разом. Она представила, что находится на отцовском уроке в его мастерской.
  "Эсбер, магия не терпит эмоционального перевозбуждения. Маг должен быть отчужден, спокоен и холоден. Для начала приведи дыхание и мысли в порядок. Погрузись в темноту, но помни о своей цели. Ощути магические вибрации внутри и вокруг. Вообрази то, что ты желаешь, и назови, не торопясь и в правильной последовательности". У нее всегда с трудом получалась первая часть магического действа. Слишком много интересного было вокруг, чтобы запросто очистить разум. Но сейчас, в момент, когда решалась ее судьба, это удалось. Она замерла, размеренно дыша - насколько ей позволял разбитый нос, и крепко зажмурилась. Сквозь веки пока что проникало немного света, но она позволила себе нырнуть еще глубже, в чернильную тьму, сосредоточившись на каждом вдохе и расслабив мышцы. Эсбер прислушалась и ощутила тихий звон, отголосок дрожащей тонкой струны внутри себя. Она очень четко представила себе веревку и свои связанные руки. "Унур" - шепнула она на древнекорхеймском, что значило: порвись. Звон на мгновение усилился и тут же стих.
  Эсбер чуть потянула руки в разные стороны, и веревки мягко сползли. Она было обрадовалась, как вдруг поняла - что-то изменилось. Ее сердце екнуло - на поляне затихли все звуки. Пока она колдовала, бой успел закончиться. Вот только кто победил? Эсбер наклонила голову, напрягая слух. Вокруг стояла тишина. Сидеть со свободными руками и ожидать чего-то было бы неразумно, и она медленно стянула мешок с головы. От представшей перед ней картиной у нее перехватило дыхание. Солнце скрылось за белесой пеленой, роща утонула в густом тумане. В дымке впереди виднелись очертания странных фигур. Она вскочила и тут же опустилась на землю опять - заклинание лишило ее последних сил. Одна из громадных фигур плавно приблизилась к ней, не издавая ни звука. Эсбер сидела, глядя широко открытыми глазами на подошедшего к ней человека. Голову его венчала раскидистая крона оленьих рогов.
  ***
  Остаток ночи Айрис провозилась с Нурмом. Паренек до неудачного приземления упоминал о костре где-то в лесу, и Айрис послала рысь на разведку, однако так никого и не обнаружила - видимо, костер горел слишком далеко.
  Айрис промыла рану Нурма и как смогла вправила кость, превозмогая дурноту. Покопалась в сумке, нашла флакончик с лечебным зельем, полила на рану. Разорвала чистую рубашку на полоски, приложила к сломанной ноге ветку покрепче и туго перевязала. Паренек пару раз приходил в себя, но Айрис его усыпляла - силы ему еще понадобятся. Вылечить его ногу полностью всего за ночь она не могла - на такое не способно ни одно заклинание, а сильных зелий у нее с собой не было.
  "Как же я была наивна, что отправилась в пустой дальний мир налегке, без подготовки. Рассчитывала на быстрое путешествие...", - подумала она, сидя подле паренька. Она потрогала его лоб - горячий. Зелье действовало. Нурму придется несладко в ближайшие несколько часов, зато потом должно было наступить облегчение.
  Айрис удалось подремать. Сон был чуткий - она просыпалась от каждого движения спящего Нурма и постоянно ощупывала его лоб. Лечебное зелье хорошо обеззараживало и останавливало кровотечение, но могло вызвать сильный жар и судороги у человека, никогда в жизни не сталкивавшегося с магией. Пока что Нурм справлялся.
  Он очнулся утром. Лежал, закусив бескровную губу, стараясь никак не показывать свои страдания и глядя на нее своими огромными глазами.
  - Госпожа, если я скоро умру...
  - От перелома ноги ты не умрешь, - перебила она его и запоздало спохватилась - не стоило говорить про перелом. Большую часть времени он был без сознания. Можно было убедить его в том, что это был вывих. Переломы в Сковдисе быстро не лечатся. "В который раз придется воздействовать на разум местного. Исполнители, если узнают, будут в ярости". Она рассеянно покрутила фамильное кольцо на мизинце. При посещении дальнего мира каждый маг был обязан носить, не снимая, фамильное кольцо. По нему можно было расшифровать несколько сотен последних заклинаний носителя. Это было долго и муторно, но время от времени Исполнители все же шли на такие проверки вернувшихся из дальних миров корхеймцев.
  - Как странно, - сказал Нурм, согнув ногу и ощупывая щиколотку. - Нога почти не болит, но в голове шумит, и жар, словно от зимней хвори.
  - Я приложила к ране травы. Скоро поправишься.
  - Вы же не простая женщина, да? - произнес он, взглянув на ее кольцо, и продолжил, не дождавшись ответа, - вы посланница кого-то из Трех?
  - С чего ты взял? - она в очередной раз поразилась проницательности Нурма.
  - Красивая женщина, странствующая в одиночку... Либо искусная воительница, либо чаровница. На воительницу вы не очень-то похожи. И лечить умеете...Вы служите Уалесу?
  - Нет, - она внимательно на него посмотрела. "Да он просто кладезь сюрпризов. Казалось бы, простой хуторской паренек, но говорит складно, и оказывается, что обучен грамоте и счету. То краснеет и запинается при разговоре со мной, то, когда занят делом и думает, что за ним не наблюдают, превращается в другого человека. И вот, раскусил меня за пару дней".
  - Я никому не служу. Отдыхай, - Айрис протянула руку, чтобы усыпить Нурма вновь, как вдруг окрестности наполнил низкий протяжный рев, от которого она внутренне содрогнулась - настолько он был исполнен ярости и силы.
  - Что это было?
  - Они настигли кого-то, - с горечью сказал Нурм.
  - Кто?
  - Дети Филаса.
  - Те самые сваары, на чьих землях мы находимся?
  - Нет, госпожа. Сваары - всего лишь люди. Они с давних времен помогали охранять эти леса и служили детям Филаса.
  Паренька начала бить дрожь, на лице проступили крупные капли пота. Айрис намочила остатки рубашки и приложила к его лбу.
  - Я тоже из свааров, - обессиленно прошептал Нурм. Губы его будто покрыла восковая корочка. - Но я больше не хочу служить им. Они не люди. Они ближе к животным. Они стали слишком жестоки. Слишком дики.
  Айрис с тревогой посмотрела на паренька - у него явно начинался бред. Ну, поревел какой-то особо крупный лось, а он уже придумал про детей Филаса.
  - Выпей, - она приподняла его голову и дала воды. Он сделал пару глотков и отстранился.
  - Их давно не было видно, но они вернулись, - продолжил он. - Они возвращают свои земли... И лучше не попадаться у них на пути. Раньше они уживались с людьми... Пока те их не прогнали, построив здесь тракт. Теперь же дети Филаса нападают сами... Так лживые сказания воплощаются в жизнь... - Нурм сухо закашлялся и ненадолго прервался. - Пока что они наказывают только тех, кто углубляется в лес и убивает животных. Но кто знает, что дальше? Они накличут на себя беду... Люди этого не потерпят...
  - Кто они такие?
  - Рогатые хозяева леса... Дивные и грозные. Мне было их жалко когда-то... Пока они не стали убивать, - Нурм беспокойно завертелся. Его полуприкрытые глаза лихорадочно блестели. - Я должен уйти, я должен сбежать...
  - Спи, - Айрис нахмурилась и накрыла своей прохладной рукой его лоб. Вскоре паренек успокоился, дыхание его стало ровным. Настороженно осматриваясь, Айрис подтянула к себе свободной рукой сумку, нашарила в ней камень подпитки и переложила в карман куртки.
  ***
  Эсбер сидела на земле, рассматривая стоящего напротив высокого и мощного человека. Его массивные рога со следами зарубок, как на дереве, оплетала серебристая паутина, из-под копны спутанных волос торчали острые оленьи уши. Лицо было безбородое, чуть вытянутое, глаза - удивительные, янтарные. Ноги, заросшие густой шерстью, заканчивались копытами. Спустя время Эсбер уже не могла сказать, чего больше было в нем - человеческого или животного. Но тогда он показался ей просто прекрасным созданием, неотделимым от рощи низкорослых березок, окружавшей их.
  Человек-олень поманил ее косматой рукой. Эсбер вытерла рукавом сочащуюся из носа кровь, встала и приблизилась, пошатываясь. От него веяло необузданной силой и какой-то чудно́й смесью запахов - хвоей, смолой, мускусом. Она задрала голову и без страха встретила его изучающий взгляд. Эсбер смотрела в его гипнотические глаза долго, пока весь мир вокруг не заполнил янтарный свет.
  Внезапно она увидела себя со стороны - вот она, маленькая и тонкая, словно березовая веточка, стоит перед громадным человеком-оленем, вот она уже следует за ним вглубь леса, в дикую, непролазную чащу. Вокруг ослепительная, сочная зелень. Воздух чист и сладок, ноги утопают в мягком мхе. Она оказывается перед величественным дубом, и сердце ее замирает от восторга - у подножия дуба стоит белоснежный олень с изумрудными рогами, что светятся и переливаются на солнце, отбрасывая зеленые блики. Олень, фыркнув, ласково касается ее лба носом, и на голове Эсбер начинает расти пара небольших раздвоенных отростков. Она радостно ощупывает голову - настоящие, костяные рога. Из леса появляются еще люди-олени, они подносят Эсбер на древесной коре грибы и ягоды, оплетают ее рога полевыми цветами. Вот она уже путешествует с ними по лесу, и они открывают ей все его тайны - прохладные гроты и хрустальные ручьи, красные от земляники лужайки, грибы с нее ростом, огромные деревья, полые внутри, в которых можно укрыться от непогоды. Внезапно темнеет, и она видит себя и людей-оленей на высоком холме. Звезды настолько близки и крупны, что кажется, до них можно дотронуться рукой. Вспыхивает громадный костер, и начинается танец вокруг него, незамысловатый и ритмичный. Она наблюдает за порывистыми движениями лесных созданий, но в круг не вступает. Ее наполняет давно забытое чувство беззаботности и свободы. Когда-то ей было так же хорошо... Но где? В далеких местах, в другой жизни... Может, это был сон? Может, ее подлинная жизнь начинается только сейчас? Ей надо всего лишь шагнуть в круг, присоединиться к сильным, грациозным созданиям. Обрести семью и счастье. Семья... Но вроде бы у нее уже была семья... Нет, у нее определенно есть семья. Но где же? Эсбер заморгала и дотронулась до места на мизинце, где когда-то было ее фамильное кольцо.
  - В Корхейме, - произнесла она с трудом.
  Эсбер тряхнула головой и потерла глаза, прогоняя наваждение. В миг, когда морок исчез, она увидела два образа - мать, окруженную золотистым сиянием, и отца, заросшего и изможденного. Не успела она обрадоваться, как образы родителей рассеялись в окружавшем ее мире.
  Она все так же стояла перед человеком-оленем среди черно-белых деревьев. Ее ног касались острые листья осоки, а голова кружилась от голода.
  - Я не могу пойти с тобой, - твердо сказала Эсбер, смотря рогатому мужчине в глаза.
  Серебристый туман вокруг них сгустился. Девочку стало клонить в сон. Она зевнула, вновь потерла глаза и упустила момент, когда человек-олень растворился в непроницаемой пелене.
  
  Глава 10
  Следующим утром Айрис проснулась и увидела, что место Нурма пустует. Она негромко позвала его, но паренек не отозвался. Он появился чуть позже, опираясь на толстую палку, весь бледный и вспотевший. Было видно, что каждый шаг давался ему с огромным трудом. Айрис помогла ему сесть, радуясь, что он хотя бы смог самостоятельно встать и пройтись.
  - Хорошие новости, госпожа, - сказал Нурм, пытаясь отдышаться. - Нам позволили побыть здесь. Правда, мне пришлось отдать все наше оружие. Ваш нож тоже, - он виновато опустил голову.
  Айрис схватила сумку и с облегчением выдохнула - камни подпитки и зелья были на месте.
  - Ты рылся в моей сумке? - возмутилась она.
  - Нет, что вы! Нож лежал рядом с вами...
  - Ну, если такова цена за ненападение, то ладно.
  Однако выглядел парень все равно подавленным и встревоженным.
  - Я плохо помню последний день... Я все время спал или говорил что-то?
  - Большую часть времени ты был в бреду, - ответила Айрис и принялась раскладывать на одеяле все оставшиеся у нее запасы еды: полкаравая хлеба, кусок сыра и несколько яблок.
  - Госпожа, - Нурм протянул ей свой заплечный мешок.
  Айрис с благодарностью кивнула, высыпав содержимое. Помимо котелка, ложки, рыбацкого набора и связки пахучих трав, Нурм нес с собой мешочек с сушеными грибами, морковь, свеклу и лук.
  - То есть ничего внятного я не сказал?
  Айрис, рассматривавшая остатки еды, рассеянно кивнула.
  - А мне казалось, что я много говорил... Припоминаю что-то, - все не успокаивался Нурм.
  Девушка промолчала, подводя про себя неутешительные итоги - еды им хватит на несколько дней, если есть совсем по чуть-чуть. Нога паренька заживала слишком медленно. Даже за неделю он не оправится настолько, чтобы идти обычным шагом. Ночью, пока Нурм спал, Айрис пробовала наколдовать еду, затратив половину камня подпитки, но без достаточного количества магической силы получилось мало и отвратительно на вкус.
  Нурм, заметив ее состояние мрачной сосредоточенности, ненадолго умолк.
  - Сколько до ближайшего хутора? - спросила Айрис.
  - В паре дней пути начинается уже предместье Далвира - деревни, отдельно стоящие постоялые дворы. Но дойти без провожатого по этим лесам вы не сможете.
  - А если выйти на тракт?
  - Пешком... - парень задумался. - Дня четыре. Но там могут караулить те воины, что следовали за вами.
  Айрис помрачнела еще больше.
  - Госпожа, оставьте меня здесь. Я не пропаду, мне помогут.
  - Кто тебе здесь поможет? - рассердилась она, вскочив. - Хозяева леса, с которыми ты договаривался?
  Нурм вспыхнул.
  - Все-таки сболтнул, - пробормотал он, опустив глаза.
  - Никуда я без тебя не пойду, - отрезала Айрис, расхаживая кругами. Ее выводила из себя вся эта ситуация. Сейчас, когда Корхейму грозит гибель, она вынуждена сидеть где-то в лесу! Шазиру о случившемся она не рассказала - было стыдно признаться, что все вновь пошло не по плану. Она должна справиться сама, не прося ничьей помощи.
  Следовало идти в сторону столицы. Пусть медленно, пусть с трудом.... Хотя бы по часу в день, но идти...
  ***
  Первое, что увидела Эсбер, проснувшись, было многослойное небо. Нижний слой образовывали толстые неповоротливые тучи, розоватые в лучах рассветного солнца. За ними лежали вытянутые белесые облака, размазанные по небу, словно размашистый мазок на картине. И в самой выси синел верхний слой неба, холодный и бледный.
  Она провела рукой по шершавому борту телеги и улыбнулась.
  - Рин!
  Покачивающаяся телега тут же остановилась. Эсбер приподнялась и взглянула на обернувшегося старика. Увидев его заплывший глаз и разбитые губы, она кинулась к Рину, не сдерживая слез, и ткнулась лбом в его жесткое плечо.
  - Прости меня. Сильно болит?
  - Почти не болит. Я крепче, чем кажусь. Ну, успокойся, моя маленькая, - приговаривал Рин, гладя девочку по спине и по судорожно вздрагивающим плечам. - Все в порядке, все позади. Ты сама цела?
  - Да.
  - Давай-ка лучше перекуси, ты давно не ела.
  - А сколько я проспала? - отрывистым от всхлипываний голосом спросила Эсбер.
  - Аллитанцы нашли тебя вчера утром уже спящей.
  - И сейчас опять утро? - потерянно спросила она, вертя головой.
  Старик кивнул и достал несколько полосок вяленого мяса из котомки. Эсбер, размазав рукавом слезы по щекам, рассеянно взяла мясо.
  - Ты упомянул аллитанцев, - сказала она, не прекращая жевать.
  - Да, - старик тронул вожжи, и телега продолжила свой неспешный ход. - Они нашли меня и сразу отправились за тобой.
  - Они сразились с отрядом?
  - Я думал, это ты мне расскажешь, что произошло, Эсбер, - сказал старик, глядя на девочку.
  - Я почти ничего не помню. Был привал, была поляна и березы. А дальше - туман, - ссутулившись, сказала она негромко.
  "Человек-олень мне приснился, - подумала Эсбер. - Не может такое быть правдой. Уж не в этом мире"
  - Аллитанцы нашли тебя на поляне в лесу, - сказал старик.
  - А мои похитители?
  - Пропали.
  - Пропали? Ничего не понимаю. Может, их прогнали сваары?
  - Боюсь, этого мы уже не узнаем, - пожал плечами Рин.
  - А почему сейчас аллитанцы не с нами?
  - Они направились обратно в Ралкхад, столицу Аллитана. - ответил старик, посматривая на дорогу, и почесал кончиками пальцев нос.
  - Рин, - она крепко сжала его плечо и чуть потрясла, - ты что-то не договариваешь.
  Старик тяжело вздохнул и нехотя повернул к ней голову.
  - Аллитанцы побоялись, что пропавший отряд будут искать и подозрение падет на них. Больше по этому тракту не путешествовали люди, способные дать бой воинам.
  - Дать бой? Так все-таки был бой?
  - Эсбер-Эсбер, - покачал Рин головой. - Не хотел тебе рассказывать, но... Да, был бой. Твои похитители мертвы, но неизвестно, кто или что их убило.
  Эсбер молча обхватила себя руками. "Неужели это был не сон? Тогда понятно, кто расправился с отрядом Фэя. Но ведь я видела еще кое-что". Во вчерашнем видении Эсбер не покидала уверенность в том, что ее родители живы. Сердце ее защемило.
  - Главное, что сейчас с тобой все в порядке, - старик легко похлопал девочку по спине. - К вечеру мы будем в Далвире.
  - А если будут искать тебя?
  - Вряд ли. Но я все же постараюсь побыстрее продать товар и вернуться в Тронки уже по новому тракту.
  Телега, ехавшая под наклоном вверх, перевалила через вершину холма, и Эсбер увидела, что старик оказался прав - впереди виднелся город. Издалека он был похож на расколотую медную монету, лежащую на зеленом горном склоне. Трещина, разделяющая Далвир, сверкала. Эсбер догадалась, что это была горная река. К массивным бурым стенам, взявшим город в кольцо, тянулась паутина дорог. Над тускло-рыжими далвирскими крышами вздымались и царапали небо изломанные горные вершины. Эсбер повертела головой налево и направо, но не заметила ни начала, ни конца горной цепи.
  Они замерли, любуясь видом. Горы казались одновременно близкими и далекими, осязаемыми и эфемерными. Эсбер завороженно переводила взгляд с пика на пик, мечтая взобраться на каждый из них, и слегка вздрогнула, когда тишину нарушил голос Рина.
  - Видишь широкую реку перед городом? Это Ивра. В нее впадает Сирна, ее младшая сестра. Она-то и разъединяет город на две части, - старик указал узловатым пальцем на Далвир.
  Телега тронулась с места, скрипя и трясясь.
  - Да, город разделен на левую и правую стороны, но есть и еще две части - верх и низ. Самые богатые далвирцы живут повыше, ближе к горам. Там и воздух почище, и вид получше, да и весной, когда тают снега, грязные воды стекают вниз, к беднякам. Ты же помнишь, кто основал Далвир?
  Эсбер потерла щеку, вспоминая.
  - Тот, кто построил и этот тракт. Король Олден Первый.
  - Верно. А знала ли ты, что он был выходцем из Луаниса?
  Девочка изумленно поглядела на старика.
  - Нет.
  - Принц Олден был самым младшим, третьим по счету, сыном луанисского короля Шейраса. Однажды Олден отправился на поиски одной реликвии - мощей благой Агаты. Слыхала про благую Агату?
  Эсбер кивнула.
  - Так вот, - продолжил старик, - всевечный Уалес наградил ее великим даром исцеления. И Олден останки ее таки нашел и привез в Квезар-ор. Король к тому времени преставился, трон занял старший брат, Эммен.
  Брат принял Олдена в главной зале королевского дворца, да поднял на смех - мол, глупец ты, младшенький. "Пошел за славой, а вернулся с горсткой никому не нужных костей. Кто докажет, что это останки благой? Может, они и исцелять смогут, как исцеляла сама Агата? Надо проверить", - сказал он и пнул брата, что преклонил колени на ступенях у трона, прямо в лицо. Олден упал, выронив ларец, который хотел вручить королю. Мощи выпали прямо на пол. Люди при дворе ахнули - многие все-таки поверили, что это подлинные останки благой Агаты, а тут святотатство учинил король, еще и брата беззащитного ударил. Собрал Олден мощи, вытер лицо окровавленное, да и ушел прочь.
  Бесследно это все не прошло - люди зароптали, заволновались. Вынудили короля вновь позвать брата к престолу, чтобы извинения принести, - вот только не пришел Олден, уехал он из Квезар-ора, оскорбленный. И вскоре Олден стал видеть странные сны: являлась ему пожилая женщина в монашеской рясе, с лицом, преисполненным печали, и молча указывала на горы позади нее. Он признал эти горы, понял, куда ему надо ехать. Тем временем многие придворные покинули короля и присоединились к Олдену. Его отряд нашел заброшенный древний город у Даларского хребта. Понял Олден, что в городе этом была рождена Агата, и там же стоит хранить ее мощи. Так он и сделал, поместив ларец в подпол полуразрушенной молельни, заодно решив восстановить строение. Эта молельня и стала первым зданием Далвира.
  - А что стало с королем Эмменом?
  - Король Эммен вскорости заболел тяжело и умер в муках. Никто не сомневался, что болезнь эта была карой за нанесенное брату оскорбление. Народ Олдена полюбил за смелость и праведность, да настолько, что второй сын Шейраса, Ирмен, отказался от престола в пользу младшего брата. Вот только не захотел Олден Луанисом править, а создал свое царство, Келар...
  Незаметно, за разговорами, к вечеру Рин и Эсбер оказались у столицы. Накрапывавший дождь превратился в затяжной ливень. У городских стен виднелись разноцветные квадраты и треугольники палаток. Ярмарка шла полным ходом.
  Их оглушил шум - невзирая на дождь, повсюду раздавался смех, крики оживленно торгующихся, звуки инструментов менестрелей. Большая ярмарка расположилась по обе стороны от Главных ворот, которые в народе еще называли Очистительными - стража не пускала в город отребье и пьянчуг.
  При въезде на ярмарку Рина окликнул коренастый бородатый мужчина - как оказалось, знакомый фермер старика. Они разговорились, старик оставил телегу рядом с его палаткой. Вокруг с воплями носился целый выводок фермерских детей. Многие приезжали на ярмарку семьями - здесь можно было не только выгодно продать товар, но развлечься и купить что-нибудь редкое.
  Надоедливый дождь было прекратился, но вскоре заморосил вновь. Эсбер все же решила немного пройтись и осмотреться, тем более в толпе было не сложно затеряться, да и капюшон был уместен и не вызывал подозрений. Она, как могла, оттягивала момент прощания со стариком.
  Ряды разноцветных палаток и прилавков раскинулись прямо на траве по обе стороны тракта. Сотни человеческих ног и дождь превратили ровное поле в огромную грязевую лужу. Лишь кое-где между замызганными палатками положили деревянный настил. Местами сапоги Эсбер с противным хлюпающим звуком погружались в грязь чуть ли не полностью, и ей понадобилось совсем немного времени, чтобы пожалеть о вылазке. Но ярмарка не впечатлила Эсбер не только поэтому - вокруг было слишком много подвыпившего народу, запах готовящейся пищи смешивался с запахом навоза, ко многим прилавкам было не подойти из-за давки.
  Потолкавшись у деревянных подмостков с выступающими менестрелями, Эсбер отошла в более спокойное, не запруженное народом место. Остановилась у прилавка с украшениями, бросила беглый взгляд на товар. Она собиралась уже отходить, как вдруг услышала совсем рядом голос - низкий и грубый, с развязной интонацией, который признала бы из тысячи голосов. Он принадлежал Сарсу, личному охраннику Гвидо Фэя.
  Эсбер склонилась над прилавком, сделав вид, что ей приглянулся костяной кулон в виде полумесяца, краем глаза наблюдая за двумя прошагавшими мимо нее мужчинами. Они вошли в шатер неподалеку, расшитый красными и серебряными полосками. Перед шатром стоял прилавок со специями, вином и сырами. И товар, и цвета - все указывало на то, что это торговая палатка Фэя. Купцы такого уровня сами не занимались продажей товара на рынках, для этого у них имелись слуги. Эсбер могла не опасаться встречи с Гвидо. Она с опаской приблизилась к шатру, встала как можно дальше от входа и прислушалась.
  - Вы же начальник стражи, вам виднее. Начните с заброшенных домов. Подключите городских нищих, бродяг, воров и прочее отребье, в конце концов, - звучал бас Сарса.
  - Да, милсдарь....
  Голос отвечавшего был слишком тих, но кое-что расслышать было можно.
  - ...уверены... находится в столице?
  - Да, - уставшим голосом ответил купеческий слуга. - Наш источник не ошибается. Он указал, что девчонка находится в районе Далвира. Близлежащими поселениями займусь я с ребятами. Вам - город. И предупредите стражей на воротах! Дайте им устное описание девчонки.
  Комендант вновь что-то промямлил в ответ.
  - Оплата? - взревел Сарс. - Как приведете ее, так и будет вам оплата!
  Эсбер сидела рядом с шатром, вся похолодевшая, с пересохшим горлом. Не было сомнений - искали ее. И если она хотела попасть в Далвир, то это был ее последний шанс - здесь и сейчас, пока привратники еще не знают, как она выглядит.
  Девочка поднялась, отошла от шатра, осмотрелась - не смотрит ли кто на нее, и со всех ног побежала к палатке, рядом с которой Рин оставил телегу, не разбирая дороги и утопая в грязи.
  Как назло, старика не было ни в палатке, ни возле телеги. Жена фермера в вышитом платье и с маленьким ребенком на руках, присматривающая за товарами, лишь пожала плечами и махнула рукой в неопределенном направлении - мол, муженек со стариком пошли искать место получше, не такое затопленное, чтобы переставить телегу. Кусая губы, Эсбер незаметно от фермерши засунула несколько золотых монет в корзинку старика и спрятала ее под плотной тканью в кузове.
  Девочка бросилась к городским воротам. Затерялась среди прилавков, пронеслась мимо сцены с выступающими менестрелями, распихивая локтями посетителей ярмарки. Кто-то, бранясь, успел отвесить ей затрещину.
  Эсбер искренне сожалела о том, что не успела попрощаться с Рином, но понадеялась, что он поймет. С ним она остаться не могла. Хватит со старика лишений.
  Приблизившись к Главным воротам, запыхавшаяся, по колени в грязи, она невольно поразилась их размерам - большие деревянные створки, обитые железом, были в десяток локтей высотой, не иначе. По обе стороны от ворот возвышались массивные бурые башни с узкими бойницами.
   Эсбер повезло - у стражей-привратников была пересменка и никого из желающих попасть в столицу особо не досматривали. С дрожащими коленками Эсбер прошла сквозь ворота. Ее ждал Далвир - огромный, равнодушный, но все же готовый принять и укрыть всех беглецов.
  ***
  Гулкий холл с мраморными полами был заполнен галдящей толпой придворных, но никто не осмеливался приблизиться к рослому мужчине в кроваво-красном камзоле и сером запыленном плаще, что стоял недалеко от входа в зал для королевских приемов. Варден был только рад этому - сегодня ему особенно хотелось побыть одному. Он сложил руки на груди и подошел к высокому окну, из которого открывался панорамный вид на город. Квезар-ор, весь построенный из красного кирпича, расстилался перед ним, как игрушечный. Город окутала дымка от недавнего пожара на одном из складов. Пожары исторически были бедствием столицы Луаниса - несколько десятков лет назад город сгорел полностью, и пришлось отстраивать его заново. Король Каллум был тогда совсем юн, и не пожалел денег на восстановление города. Правда, для этого он влез в непомерные долги и до сих пор не вернул их Двенадцати княжествам... Все ради этого прекрасного вида. Все ради людского восхищения. "Я останусь в памяти народа на века", - заявил тогда Каллум.
  Отголоски старого пожара и поныне влияли на ситуацию в королевстве. Каллум в глазах народа был самодуром - слишком дорого Луанису обошлось восстановление города. Да и какой толк в роскошных зданиях, если простым людям зачастую нечего есть? Город быстро превратился в место, красивое только издалека. Улицы заполнили нищие и воры, грязь и помои... А потом, словно мало было городу страданий, пришла черная хворь...
  Да, именно в то темное время Варден и познакомился с Алариком, человеком, ставшим его учителем магии. Потеряв от черной хвори жену, Варден бродил днями и ночами, как сумасшедший, по широким улицам Квезар-ора, пил в самых дешевых захудалых тавернах, и дрался, дрался, дрался... Пока однажды не напоролся на чей-то нож. Варден лежал в загаженной подворотне, истекая кровью, глядя в затянутое тучами небо. Перед глазами стояло печальное лицо Лесли. Все вокруг начало расплываться, размазываться, исчезать. Вардену казалось, что вот-вот его окутает долгожданная темнота, но внезапно он почувствовал, что рядом кто-то опустился на корточки. Он с трудом сосредоточил взгляд - над ним склонилось лицо седовласого мужчины.
  - Убирайся, у меня больше нет ничего ценного, - прохрипел Варден, вновь пытаясь соскользнуть во тьму.
  Однако мужчина в дорогом камзоле лишь усмехнулся и наложил руки на рану Вардена на животе. Глаза незнакомца засияли золотом. Варден вздрогнул - его словно ошпарили кипятком, но боль длилась только мгновение. Он потянул дрожащую руку к животу, ощупал рану, приподнялся и посмотрел - кожа затянулась, на месте пореза остался только багровый рубец.
  - Хочешь стать моим учеником? - спросил незнакомец бесстрастным высоким голосом. И Варден не смог отказаться.
  Он стал одержим магией. Она была его смыслом и жизнью. Он зубрил заклинания, практиковался, хладнокровно проводил ритуалы, не забывая заниматься с мечом и кинжалом. Каждый день мужчина словно старался стать кем-то иным, повернуть время вспять. Если бы только Аларик нашел его раньше...Если бы только ему не пришлось видеть страдания умирающей жены...
  - Варден Торнвейк! - окликнул его герольд, возвращая из воспоминаний в реальность. - Его величество готов вас принять.
  Варден поправил на левой руке кожаный браслет с тисненым изображением беркута - предсмертный подарок Лесли. "Скоро все изменится", - подумал он и криво улыбнулся, направляясь к дверям.
  
  Глава 11
  Эсбер, накинув капюшон, уныло прослонялась по городу до темноты, так толком ничего и не разглядев из далвирских красот. Столица Келара была ощутимо больше и чище провинциального Орсема. Улицы, мощеные даже в беднейшей части города, были шире, а воздух, благодаря реке и горам, - свежее. Но первое, что бросилось ей в глаза, - огромное количество людей. Ярмарка завлекла в Далвир множество торговцев, купцов, менестрелей, куртизанок и просто покупателей и зевак.
  Снять комнату в постоялом дворе, не привлекая внимания, Эсбер не могла, хотя деньги были. Окончательно вымокнув и продрогнув, она решила поискать убежище на чердаке. На чердаках было сухо и тепло, да и незаметно к ним не подобраться - идеальное убежище. Свернув в одну неприметную подворотню, ловкая девочка, используя подпорки водосточной трубы, без труда взобралась на крышу одного из каменных домов. Осторожно перебираясь с крыши на крышу, она заглянула в несколько чердаков и вскоре залезла в небольшое отверстие под одной из пологих крыш. Ее новое убежище даже сложно было назвать чердаком - так, скорее, небольшое пыльное пространство между потолком второго этажа дома и двухскатной крышей с кирпичной трубой посередине. Но для невысокой Эсбер места было в самый раз. Стараясь не выдать себя шумом, она спрятала в одном из углов золотые и свернулась клубком у входа в чердак, накрывшись поношенным плащом. Укрытие было королевским - никакого дождя, ветра и комаров, не говоря уже о диких животных.
  В притихшем городе наступила ночь. Дождь прекратился, и было по-летнему тепло. Сквозь прямоугольник входа виднелись тусклые звезды. "Завтра начну осторожно исследовать город и искать наблюдателя, - решила Эсбер. - Вот только как людям Фэя стало известно мое местонахождение, пусть даже и примерное? Сарс сказал, что их источник не ошибается... Неужели этим источником был Варден? Глупости, - сказала она себе. - Откуда ему знать? Он же не волшебник..." И тут Эсбер бросило в жар. "Волшебник! Ну конечно!" - в ее голове мгновенно все сложилось.
  Во-первых, именно в присутствии Вардена нагрелось ее фамильное кольцо, обладающее защитными свойствами. Это была реакция на враждебную магию. Она тогда стянула его с пальца рефлекторно, как человек отдергивает руку от пламени. И тут же оказалась во власти Вардена. Подумала, мол, случайность. Эсбер зажмурилась и похлопала себя ладонью по лбу. Это он ей внушил, не иначе. Не могла она просто так снять фамильное кольцо и оставить его на столе.
  Во-вторых, кошмары, начавшиеся сразу после встречи с Варденом. Кровь, страдания и глубокий голос... Он кого-то пытал, произнося заклинания? Пытал ради удовольствия или с целью что-то выведать? Но откуда у него владение магией и знание заклинаний? Может, это ренегат из магического мира с камнями подпитки? Эсбер прикусила губу.
  И в-третьих, гибель тети спустя всего три дня после злополучного вечера у Фэя. Но зачем она ему? Когда Эсбер попала в дом к купцу, Вардена там не было. Почему? Может, все это - совпадение? Разволновавшись, прокручивая раз за разом всю информацию о Вардене, она провертелась без сна всю ночь. Она заснула на рассвете, успокоив себя мыслью о том, что если бы Варден мог найти ее точное местоположение, то сделал бы это давно, а не заставлял бы Сарса рыскать по всему далвирскому району.
  
  Ее разбудил теплый солнечный луч. Потягиваясь, Эсбер вылезла из чердака и решила не мешкая приступить к поискам наблюдателя.
  Утро было ясным и сухим. После дождливого дня было приятно подставить лицо солнцу, наслаждаясь звенящим от свежести воздухом. Она достаточно далеко отошла от своего убежища, бродя по улицам, извилистым, запутанным, с интересом глядя по сторонам под неотступный шум бурной горной реки, разделявшей город на две половины.
  Далвир оказался пестрым и разномастным, как лоскутное одеяло. Невысокие дома поразили Эсбер разнообразием треугольных фасадов, украшенных барельефами с королями и воинами, зверями и птицами. На стенах зданий попроще виднелись нарисованные орнаменты из трилистника, чертополоха и каких-то цветов, названия которых Эсбер не знала. Повсюду сверкали изящные латунные флюгеры и витражные вставки, раздавался мелодичный звон башенных часов. Местами город казался намытым и вычищенным до блеска, но... девочка быстро заметила, что стоит только пройти между домов, взглянуть на них с черного хода - и все очарование сходило на нет: многие дома с красивыми фасадами на деле имели облезлый, неприглядный вид с другой стороны и дурно пахнущие дворики.
  Самая главная улица Далвира, как догадалась Эсбер, вилась вдоль реки Сирны, закованной в бесчисленные каменные мосты. Девочка постояла на одном, завороженно глядя, как мощный водный поток срывается вниз, сверкая и отбрасывая радужные блики на солнце.
   Город, расположенный под небольшим наклоном, постепенно просыпался, все больше разношерстного народу заполняло улицу. Открывались лавки, таверны, ремесленные мастерские, повылезали из своих укрытий перепачканные попрошайки и бродячие менестрели, забегали с поручениями подмастерья и слуги. Стали попадаться и стражники, и Эсбер свернула с главной улицы в переулок. Он вывел ее к галдящему рынку, судя по запаху - рыбному. Побродив среди прилавков, ломящихся от свежей, копченой и вяленой рыбы, Эсбер купила пару соленых пирожков, съела на ходу. Стражи на улицах становилось все больше, в любой момент ее могли опознать. Поэтому она направилась в сторону своего убежища.
  Чтобы в очередной раз разминуться с парой стражников с копьями и в остроконечных шлемах, сияющих на солнце, Эсбер пришлось нырнуть в первую попавшуюся по пути лавку.
  Переступив порог, она замерла от восторга - все стены лавки от пола до потолка были заставлены книгами, и даже прилавок справа от двери почти целиком скрывался под древними манускриптами, рукописями, толстыми томами в тисненых переплетах. Так много книг, собранных в одном месте, в последний раз Эсбер видела лишь в родном доме. Приятно пахло старым пергаментом, кожей и воском - масляных ламп в помещении предусмотрительно не было, только застекленные фонари со свечами внутри свисали на цепях с невысокого потолка. Лавка пустовала, лишь помощник торговца, невысокий лопоухий мальчишка копался в груде книг у дальней стены. При виде девочки он оживился.
  - Приветствую, госпожа, в скромной лавке Финиуса Изенрайка, - в нарочито вежливой форме поздоровался он с Эсбер, сильно картавя, - Дарки Изенрайк, к вашим услугам.
  - И я вас приветствую, господин, - она слегка поклонилась, решив подыграть парнишке. Все-таки он был еще слишком молод, да и не знатен, чтобы обращаться к нему так уважительно.
  - Что угодно юной госпоже? В нашей лавке вы можете найти практически любую книгу - от учебного пособия по риторике до любовных романов барона Артена.
  - Хотелось бы почитать чего-нибудь о далвирских легендах и о чудесах, - нашлась Эсбер. - Точнее, о волшебниках.
  - Как вам будет угодно, - поклонился мальчик.
  Дарки отошел в дальний угол лавки и начал искать нужные книги, переставляя тома и бормоча под нос их названия. Эсбер показалось, что помощник торговца дотрагивается до корешков книг ласково, почти любовно.
  Очевидно, что хаос, царивший в лавке, был таковым лишь для человека непосвященного. Парнишка прекрасно ориентировался среди заставленных полок и заваленного прилавка. Он сильно сутулился, но был опрятно одет, а волосы его были аккуратно причесаны. Вскоре Дарки выудил пару внушительных томов из общей стопки, положил их на прилавок. Задумался, порылся еще в небольшом ящике, стоящем у двери, достал книгу объемом поменьше.
  - Госпожа, спешу предложить вашему вниманию: сочинение преблагого Эйтана об основании Келарского королевства, исторический манускрипт Сицириуса "Сказания Далвира" и "Ученики богов" - сборник жизнеописаний людей, отмеченных божественным благословением.
  Эсбер взяла в руки "Сказания Далвира", полистала.
  - Я, пожалуй, возьму все три книги, уж больно интересна тематика, - решилась она, взглянув на торговца.
  Дарки изумленно уставился на нее своими синими глазами - скорее всего, никто не покупал так много дорогих книг за раз. Солнечные лучи, проникающие через дверной проем, забавно подсвечивали его оттопыренные уши, делая их почти прозрачными.
  - Как пожелаете, - сказал он, пожав покатыми плечами, сложил книги в стопку и аккуратно перевязал бечевкой.
  - А карта города у вас есть?
  - Безусловно, - мальчик заглянул за прилавок и достал свернутую карту.
  Эсбер без сожаления расплатилась, взяла свою покупку и направилась к выходу из лавки, распрощавшись с парнишкой.
  - Приходите еще, госпожа, - крикнул ей напоследок помощник торговца. Очевидно, что за один день она принесла ему чуть ли не недельную выручку.
  - Обязательно!
  Вернувшись на чердак, Эсбер первым делом отрезала себе косу.
  ***
  В следующий раз она пришла в книжную лавку лишь спустя несколько дней, не без труда найдя дорогу - в большом, запутанном городе было нелегко ориентироваться. Войдя в лавку, девочка смущенно замерла - вместо лопоухого мальчишки за прилавком стоял импозантный пожилой мужчина в коричневом камзоле, с лихо закрученными усами и густыми седыми бакенбардами.
  - Приветствую, - заулыбался он. - Я - Финиус Изенрайк. Чем могу быть полезен?
  Эсбер, которая с трудом разговаривала с незнакомыми людьми, особенно старше ее по возрасту, потупила взгляд и попятилась было к выходу, но Финиус вежливым жестом ее остановил.
  - Постойте. Вы, должно быть, та самая юная любительница далвирских легенд, о которой давеча рассказывал мне внук? Признаться, я по-хорошему поражен. В наши суровые дни не так часто встретишь любознательного молодого человека, не говоря уже о девушке. Вам пришлись по нраву те купленные книги?
  - Да, господин, - тихо ответила она, все так же не поднимая глаз, - вот только заметила я кое-какие противоречия, если сравнивать сочинения Эйтана и Сицириуса.
  - Какие же? Расхождения в датах? - заинтересовался Финиус, опершись о прилавок.
  Эсбер взглянула на торговца.
  - Не совсем. Мне показалось странным, что Сицириус, посвятив целую главу основанию Далвира, не упоминает о добровольном отказе Ирмена от престола в пользу брата, в то время как Эйтан заостряет на этом внимание. По Сицириусу получается, что у принца Олдена не было никаких прямых прав на престол, так как Ирмен стал королем после смерти Эммена. Именно поэтому принц и отправился на поиски новых земель, заодно решив вернуть мощи Агаты в место, где она была рождена, - неожиданно для самой себя выдала она целую тираду.
  - Так-так, - ободряюще закивал Финиус. - И почему же известный летописец упустил сей немаловажный факт, как вы думаете?
  - Чтобы показать принца Олдена более властолюбивым, - немного неуверенно сказала Эсбер. - Мол, Олден решил, раз престол занят, создам-ка я свое королевство.
  - А как было по преблагому Эйтану?
  - Ирмен уступил престол брату, признав, что тот благословлен свыше. А Олден сам отказался от короны погрязшего в грехах Луаниса, и с божественной помощью основал королевство Келар.
  Финиус довольно улыбался, весь сияя - ему явно был приятен разговор с Эсбер. Девочка, видя его расположение, немного расслабилась и подошла чуть ближе. За ее спиной мелькнула тень - кто-то ступил на порог лавки. Обернувшись, она увидела сутулую фигуру Дарки, держащего в руках кувшин и небольшой холщовый мешок.
  - Рад видеть вас вновь, - он галантно поклонился. Эсбер смущенно кивнула.
  - Дарки, проходи, проходи, - позвал Финиус внука. - У нас тут очень интересная беседа.
  Парнишка прошел за прилавок, положил покупки и вопросительно посмотрел на деда.
  - Мы говорим о разном подходе к трактовке истории основания Далвира преблагим Эйтаном и Сицириусом. Для того, чтобы понять, почему тот или иной летописец упускает какой-то факт или переиначивает его, надо понимать, в какое время он жил, и в каком государстве, - тоном наставника заговорил Финиус, приглаживая бакенбарды.
  На задумчивом лице Эсбер мелькнуло понимание:
  - Сицириус - луаниссец? Только им выгодно представлять эту историю в таком свете!
  - Именно! Как вы знаете, у Луаниса с Келаром уже пару сотен лет весьма натянутые отношения. Дело в том, что нынешняя территория Келара - былые заброшенные владения Луаниса. Это были дикие, необжитые места, холмистая, каменистая местность, не очень подходящая для земледелия. Никаких природных богатств тут тоже, казалось, не было. Ирмен уступил эту область брату, все было обговорено. Однако в последние двести лет, после того как неподалеку были обнаружены залежи меди и серебра, была налажена торговля по реке Ирве и расчищены поля, Луанис стал недовольно посматривать в сторону развивающегося Келара. Именно поэтому луанисские хронисты зачастую переиначивают историю - наш сосед очень хочет заполучить свои старые земли. А для этого надо выставить Олдена властолюбивым захватчиком, незаконно завладевшим частью Луанисского королевства. Я, хоть сам луаниссец, пусть и давно уже живущий в Далвире и считающий Келар своим домом, не одобряю такой подход к искажению истории.
  - Ну а Эйтан, получается, келарский историк, делающий упор на богоизбранности королевского рода Келара. А есть ли третья точка зрения касательно основания Далвира? - поинтересовалась Эсбер.
  - Хороший вопрос, - улыбнулся Финиус. - Безусловно, она существует. Но сочинения, описывающие события пятисотлетней давности со стороны не вовлеченного, так сказать, наблюдателя, весьма сложно отыскать. В нашей лавке, к сожалению, такого рода труды отсутствуют.
  Во время этой беседы Дарки стоял, несколько ошалело посматривая на Эсбер. Он явно был удивлен, что она все-таки не только прочитала книги, но еще и заинтересовалась ими. Мальчик отлучился в подсобную комнату, вернулся с чашей, плеснул туда кваса из кувшина и протянул Эсбер. Она робко отказалась.
  - Прошу прощения, господа, но мне пора. Я и так заняла много вашего времени.
  - Что вы, что вы! - замахал руками Финиус. - Я настаиваю, чтобы вы задержались ненадолго, я бы подобрал вам еще книги по интересующей вас тематике.
  Эсбер нерешительно переступила с ноги на ногу, а затем кивнула с застенчивой улыбкой.
  ***
  В лавку Изенрайков она приходила еще, и не раз. Эсбер проглатывала по книге за пару дней - благо днем у нее не было иного занятия, кроме чтения. Исторические перипетии помогали ей отвлечься и забыть о своих бедах. Чаще всего за прилавком находился именно Дарки. Поначалу она очень настороженно относилась к нему - вела себя предельно сдержанно и вежливо, обсуждая с ним лишь прочитанное в книгах. Но мальчик оказался весьма располагающим к себе, образованным и хорошо воспитанным. Постепенно, слово за слово, они немного сблизились - их связала общая страсть к чтению. Дарки даже перестал продавать Эсбер книги, а стал одалживать их на время. Почти все купленные книги она вернула в лавку - на чердаке и так было слишком мало места.
  Однажды, в который раз расчихавшись в лавке от пыли, она заставила мальчика разобрать заваленный прилавок и полки, и сама помогла ему в этом деле. Дарки сопротивлялся изо всех сил - он прекрасно знал, где что находится, однако Эсбер проявила недюжинную настойчивость.
  На прилавке, сделанном из благородного, прочного дуба светло-соломенного оттенка, они оставили лишь самые популярные книги - в основном любовные романы. Часть самых невостребованных книг переместилась в подсобку, остальные увесистые тома расположились на полках в алфавитном порядке и по тематическим разделам. Для старых свитков выделили отдельный ящик.
  Финиус был явно поражен, когда зашел в лавку:
  - Ох, я на мгновение подумал, что ошибся дверью. Эсбер, да ты определенно благотворно влияешь на моего внука! Давно пора было все прибрать!
  - Может, и покупателей прибавится, - улыбнулась она. - А то они до этого боялись, что их книгами завалит.
  Несмотря на возникшее между ними приятельство, Эсбер не решалась рассказать Изенрайкам свою историю. Впрочем, Дарки и Финиус наверняка догадывались, что в Далвире она живет в не в лучших условиях - слишком часто ее помятую одежду покрывала пыль и грязь. Эсбер ходила в городскую баню - привычка к чистоте была привита с детства, а вот со стиркой дела обстояли сложнее - приходилось ходить к городской речке и стирать вещи вручную. Это отнимало много сил и времени, и порой Эсбер просто покупала себе новую одежду взамен грязной.
  По вечерам она исследовала город, хоть каждая такая вылазка ее нервировала -всюду мерещились слуги Гвидо Фэя и бдительные стражники. Эсбер искала любой знак, который мог бы указать на наблюдателя - силуэт эйлы, духа Корхейма, похожего на жаворонка, на двери или на ставнях; золотисто-зеленую вывеску или круглый флюгер с несколькими кругами, вложенными друг в друга - символ ее родного мира. Порой она использовала магическое зрение, пытаясь почуять силу у того или иного прохожего, но все безрезультатно.
  В первый день осени Эсбер исполнилось тринадцать. Лето пошло на убыль, прилавки на рынках ломились от дичи, плодов и овощей, грибов, ягод и солений. Зачастили дожди, подули сильные северные ветра. Ночи стали холодными. Крыша убежища подтекала, и девочке пришлось целый день потратить на то, чтобы законопатить паклей все щели. Она купила теплое одеяло и настоящую перьевую подушку и спала в роскошных условиях. Угроза в виде Вардена и Фэя, как ей казалось, отступила - никто до сих пор не смог ее отыскать.
  Ее жизнь потихоньку вошла в колею. Эсбер освоилась в городе, знала, в какие районы лучше не соваться. Она запомнила все места, где можно было недорого купить еду и одежду, изучила улицы, где чаще всего бывают стражники. Сложностью было разменивать золотые - когда это было необходимо, она старалась одеться получше, изображая прислужницу из богатого дома.
  Близились заморозки. В доме, на чердаке которого она жила, начали топить, и Эсбер стала спать у трубы, но тепло в пространстве между потолком и крышей не задерживалось. Дальше все стало бы еще хуже - далвирские зимы славились сильными морозами. Эсбер пришла в голову мысль устроится помощницей к кому-нибудь на кухню - так, по крайней мере, она была бы обеспечена теплым углом. Конечно, ей претила сама мысль, что придется прислуживать, как какой-то простолюдинке, но иного выхода девочка попросту не видела.
  Дарки и Финиуса она посвящать в свои проблемы не хотела - они и так всегда привечали, угощали едой, одалживали книги и охотно выслушивали ее суждения, поэтому не стоило, по мнению девочки, злоупотреблять человеческой добротой. Да и просьба о помощи неизменно вызвала бы поток вопросов, на которые у нее совершенно не было желания отвечать, а врать не хотелось.
  Возвращаясь темным дождливым вечером на чердак с мыслью завтра же начать поиски рабочего места, Эсбер и не догадывалась, что высшие силы решат все так, как угодно им, а не высокородной беглянке.
  
  Глава 12
  Айрис казалось, что они никогда не дойдут до Далвира. Когда на горизонте появились бурые исполинские стены, девушка сперва не поверила своим глазам. Долгие несколько недель они шли каждый день по крохотному отрезку. Поначалу Нурм опирался на палку и постоянно падал на узких и неровных лесных тропах. После очередного падения Айрис разозлилась и приказала парню опереться на нее. Так и продвигались они шаг за шагом, чуть ли не в обнимку, уставшие и продрогшие от частых дождей. Беспросветная зелень, голод и грязь ввели Айрис в состояние, близкое к отчаянию.
  Ей казалось, что они никогда не дойдут до Далвира, однако они дошли.
  Хотели приобрести лошадь в попавшейся по дороге придалвирской деревне, но там заломили такую цену, что проще было дойти пешком. Зато хоть купили еды и поели досыта.
  Уже в последние дни их путешествия Нурм мог идти хромая, но самостоятельно.
  Когда путники проходили через далвирские ворота, пара стражников обменялась многозначительными взглядами, внимательно их рассмотрев. Айрис с усмешкой отметила свой потрепанный вид. Еще полтора месяца назад она и подумать не могла, что появится перед людьми с немытыми волосами, в замызганной одежде и с грязью под ногтями. Многие вещи стали для нее неважными, но сколько нового обрело смысл... "А ведь Эсбер тоже прошла свой путь до Далвира, наверняка нелегкий. Несчастный, потерянный ребенок, побыстрее бы тебя отыскать", - думала Айрис.
  После нескольких недель в лесу город оглушал и бил в нос. Желания осматривать виды и толкаться на улицах не было, так что они сняли две комнаты в первом попавшемся недорогом трактире. Закрыв за собой дверь, Айрис прежде всего попробовала снова прикоснуться к разуму девочки и увидела какой-то чердак. Образ был всего один, смазанный, словно девочка неосознанно сопротивлялась ее магии. Такое было возможно. Обессиленная Айрис легла на узкую скрипучую кровать. Слишком много сил ушло на лечение Нурма, а ее внутренняя энергия не успела еще восстановиться. Оставшиеся два камня подпитки надо было растянуть на несколько дней. Закрыв глаза, она уснула в один миг.
  Проснулась Айрис от чувства голода, когда на улице уже темнело. Причесавшись, она выбрала из нескольких рубашек менее грязную и вскоре уже стучала в двери комнаты Нурма. Парень не отозвался. "Либо уснул, либо ужинает", - решила Айрис.
  По длинному темному коридору она вышла в шумный зал таверны. Пахло пролитым пивом и подгоревшим мясом. В центре зала горел огромный очаг, вокруг которого расположились ряды массивных столов. Бревенчатый потолок и стены покрывал слой копоти. В углу настраивал лютню юный менестрель. Он подмигнул Айрис, заметив ее взгляд.
  Осмотревшись, Айрис увидела долговязый силуэт Нурма. Он сидел за столом в компании нескольких парней в кожаных фартуках и с закатанными рукавами - скорее всего, это были подмастерья, и что-то увлеченно им рассказывал, постоянно прикладываясь к чаше. Айрис удивилась - вряд ли стеснительный Нурм знал компанию до этого. В мрачном предчувствии она подошла ближе и по голосу парня поняла, что оно ее не обмануло - Нурм был пьян. Но от того, что она услышала, стало еще хуже.
  - Почему ты думаешь, что нет больше среди нас учеников богов? Они могут ходить незамеченными и творить благие... - парень прервался на большой глоток, - дела.
  - Детские сказки, - рассмеялись парни.
  - Ничего подобного, - Нурм так громко хлопнул по столу ладонью, что на него невольно обернулось полтаверны. Как назло, на пути Айрис попался длинный стол. Ей пришлось обходить его, лавируя между лавками и снующими прислужниками.
  - Меня вот недавно вылечила ученица Уалеса, чаровница, ей-богу! Я сломал ногу до крови, а спустя три недели уже сам хожу!
  - Да ну, брось!
  Выражение лиц сидящих напротив Нурма парней изменилось.
  - Клянусь всеми... - парень не договорил - Айрис положила руку ему на плечо и крепко сжала.
  Один из подмастерьев присвистнул.
  - Если эта красотка и есть та чаровница, то я готов хоть обе ноги сломать, лишь бы полечила!
  Парни расхохотались.
  - Это и вправду она! - воскликнул раскрасневшийся Нурм.
  - Нурм, по-моему, тебе уже пора, - процедила Айрис, неприветливо косясь на компанию. К счастью, Нурм не сопротивлялся. Он неловко вылез из-за стола и распрощался с парнями.
  Айрис вцепилась в его руку и с горящими щеками потащила через зал, ругая себя последними словами - у нее совершенно вылетело из головы стереть Нурму воспоминание о переломе...
  - Какого черта! - воскликнула она, захлопнув дверь в комнату парня.
  Нурм сел на кровать, глядя на нее непонимающим пьяным взглядом.
  - Не смей такое говорить! Никакая я тебе не чаровница! - кипела Айрис.
  - П-п-простите, госпожа, - заплетающимся языком сказал Нурм. - Я встретил старого друга из Эльхуса... Работает теперь здесь, в кожевенной мастерской... Меня к себе звал... Вином угощал... Кажется, вино было слишком крепким. Я же его впервые попробовал... Вкусно... - парень разлегся на кровати, довольно улыбаясь.
  Айрис фыркнула и ушла, закрыв дверь на ключ. Говорить с Нурмом в таком состоянии было бесполезно.
  
  На следующий день Айрис проверила спящего Нурма и оставила ему ключ в замке, а сама ушла на поиски бани. Намывшись и купив кое-какой одежды, она уже в более благодушном настроении, несмотря на пасмурную погоду, возвращалась по далвирским улицам к таверне.
  Около таверны ее окликнул немолодой мужчина с глубокой залысиной, в серой рубахе, заправленной в широкие льняные штаны.
  - Госпожа, - он коротко ей поклонился, - позвольте с вами поговорить.
  Айрис приподняла брови, недоумевая.
  - Прошу, пройдемте внутрь, я угощу вас обедом.
  - Я не голодна. Говорите здесь, - Айрис скрестила руки на груди, внимательно глядя на мужчину.
  - Хорошо, - закивал мужчина. - Давайте только хоть на пару шагов отойдем, чтоб людям не мешать.
  Они отошли от входа в таверну. Мужчина, оглянувшись, негромко и быстро заговорил, постоянно поправляя ворот рубахи.
  - Госпожа, я Рольдок, свечник. Вы только не серчайте и дослушайте до конца. Так уж вышло, слышал я вчера, что ваш помощник говорил в таверне - мол, что вы его быстро вылечили. Беда у меня, беда... Сын мой, Трой, погибает от хвори непонятной, уж многих травников и лекарей я к нему водил, и все молельни обошел - ничто не помогает. Молодой он еще, одиннадцать только, зато работящий и ласковый... Вчера пришел сюда, - он кивком головы указал на таверну, - думал, надерусь с горя. А тут такая история. Вот бы вы его посмотрели, а уж с оплатой мы не обидим!
  Айрис потерла лоб, опустив глаза.
  - Сколько вы хотите, госпожа? Мы сами небогаты, но ради сына займу, мастерскую продам, только бы вылечить его!
  - Мне не нужны деньги, - сказала она, взвешивая каждое слово и избегая смотреть мужчине в глаза. - Боюсь, я не смогу вам помочь. Мой помощник вчера напился и наговорил чепухи. Я не лечу людей.
  Мужчина сразу поник, его глаза влажно заблестели.
  - Как же так, как же так... - забормотал он. - Даже за пять золотых не поможете?
  Айрис покачала головой.
  - Попробуйте найти другого лекаря, - неловко произнесла она. Но Рольдок, погруженный в свое горе, ей не ответил. Он побрел прочь, вытирая глаза кулаками. Айрис проводила его взглядом, сжавшись, словно на плечи ей взгромоздили тяжелый мешок.
  ***
  Эсбер привычно завернула за угол продовольственного склада, прошла к месту, где забор соединялся со стеной, ловко вскарабкалась на крышу, используя неровности кирпичной кладки. Пригибаясь, она легко перепрыгнула на соседнее здание с почти плоской крышей, пересекла его по диагонали и оказалась у входа в свой чердак. Далвирская тесная застройка позволяла, при наличии должной сноровки, почти без проблем передвигаться по крышам города из квартала в квартал. Эсбер же опасалась злоупотреблять этой возможностью - ее могли заметить снизу, да и натолкнуться на таких же "лазунов" ей совершенно не хотелось, ведь честному человеку даже и в голову не пришло бы скакать со здания на здание. Но тем не менее иногда ей приходилось передвигаться по крышам.
  Эсбер пробралась в свое убежище и сразу почувствовала опасность. Уже потом она ругала себя, что не полезла обратно на улицу, а замерла, прислушиваясь и присматриваясь. Глаза привыкли к полумраку, и в дальнем углу чердака она отчетливо увидела притаившуюся человеческую фигуру. Мысленно проклиная себя за беспечность - стоило продумать какую-нибудь охранную ловушку - Эсбер попятилась на четвереньках к выходу. Ей всегда казалось, что никто не заинтересуется ее чердаком - он слишком мал и тесен для взрослого человека. Было неприятно осознавать свою неправоту, а еще неприятнее - обернуться и увидеть, что выход уже перекрыт другой темной фигурой. "Откуда только взялся этот второй?" - растерялась Эсбер.
  - Кто вы такие и что вам надо? - воскликнула она.
  Из дальнего угла раздался смешок.
  - О, нам тоже весьма интересно, кто ты такая и что тебе надо в нашем городе.
  Говорящий чиркнул огнивом, зажег свечу. Пламя выхватило из темноты острое, веснушчатое лицо.
  - Девчонка, подползай ближе, - сказал держащий свечу.
  Эсбер с напускной покорностью подобралась чуть ближе, села, скрестив ноги так, чтобы легко было достать нож, спрятанный в голенище сапога. "Пусть только попробуют тронуть", - с мрачной решимостью подумала она. Человек в дальнем углу оказался парнем лет семнадцати, со злым, колючим взглядом. Второй подельник остался справа от нее, у выхода. Лицо его оставалось в тени.
  - Можешь звать меня Рыжим, - немного вальяжно представился парень. Он покапал воском на пол, поставил свечу. Достал из кармана черной кожаной куртки трубку, набил табаком, закурил. В его правом ухе блеснула круглая серьга. Эсбер угрюмо хранила молчание. От терпкого запаха табака у нее засвербело в носу.
  - Денежки мы твои нашли, ты не думай, - сказал Рыжий, зевнув. - Ты нам вот что скажи - откуда у тебя золото? Где ты так хорошо поживилась?
  Эсбер ответила не сразу. Про себя она молилась, чтобы эти ребята никак не были связаны с проклятым купцом и Варденом. Как только Рыжий заговорил о золоте, в душе ее затеплилась надежда - стоило сыграть на жадности парней. Пусть думают, что она удачливая воровка, от которой может быть толк. Надо всего лишь выбраться из чердака, а шанс сбежать у нее обязательно появится.
  - Украла у одного купца в Орсеме, - как бы нехотя буркнула Эсбер. - Но второй раз вряд ли получится - наверняка замки усилил да количество охраны увеличил. В тот раз мне повезло, да и то бежать пришлось.
  Рыжий затянулся трубкой, выдохнул.
  - Зелена, да ловка, - усмехнулся парень, прищурившись. - А что к нам сразу не пошла, как в Далвире оказалась?
  - Я сама по себе работаю, а не на воровские банды, если ты об этом.
  - Ха! Так не пойдет, деточка, не пойдет. Всем, что своровано в славном Далвире, надо делиться. Тут одиночек не жалуют. Вначале предупреждают, а потом - руки отрубают. Банд тут немало, но самая сильная и многочисленная - наша, - парень засучил рукав и показал Эсбер наколку на запястье с изображением выгнувшего спину и ощерившегося черного кота, - шайка Бешеного Кота. Постой, а в Орсеме ты тоже сама по себе орудовала? Как тебя Паук не прижал?
  Эсбер пришлось выкручиваться на ходу.
  - Да недавно я в деле, чего скрывать. Так, по чуть-чуть подворовывала, что плохо лежит, а купец тот в Орсеме был самым крупным делом.
  Рыжий посмотрел на нее очень пристально. Медленно выбил трубку, завернул в тряпку, положил в карман.
  - Отпустить мы тебя не можем, сама понимаешь. Мало ли, вдруг взбредет в голову опять что-нибудь стибрить, да в обход воровской казны. Давай-ка, пойдешь с нами, познакомлю тебя с верховодом нашим, с самим Котом. Пусть он и решает, что с тобой делать. Фрол, - махнул он подельнику, - тащи веревку. Да не боись ты, на шею повяжем. Чай не дураки руки-ноги вязать, когда нам еще через полгорода поверху скакать.
  Фрол, здоровый парень с квадратной челюстью и выбритыми по бокам волосами, с трудом пролез к Эсбер, обвил ее шею веревкой и, дыша на нее чесноком, завязал крепкий узел.
  По одному они выбрались наружу. Стемнело, небо затянуло облаками, но дождя не было. Город готовился ко сну - во всяком случае, приличная его часть.
  Эсбер оставила надежду бежать - Рыжий крепко держал конец веревки, завязанной на ее шее. Почти не таясь, троица отправилась прямо по крышам в направлении, как догадалась Эсбер, к беднейшей части города. Путь был нелегким - часто приходилось прыгать с одной крутой крыши на другую, черепица летела из-под ног в самый неподходящий момент, было темно и скользко. Несколько раз они спускались, чтобы пройтись по мостовой и вновь забраться наверх. Иногда они использовали предусмотрительно оставленные доски как импровизированные мостики между зданиями, не забывая их убирать, чтобы никто снизу не заметил. Эсбер, которая поначалу тряслась от страха и неизвестности, замерзла, проголодалась и устала, к тому же веревка натирала и колола шею. Рыжий с ней особо не церемонился - и иногда Эсбер казалось, что он ее сейчас задушит - с такой силой он дергал веревку, подгоняя свою пленницу.
  - Долго еще? - не выдержала Эсбер, когда они в очередной раз спрыгнули с крыши какого-то полуразвалившегося дома. Ей стало уже все равно, что с ней будет - лишь бы поскорее присесть где-нибудь в тепле.
  - Не канючь, деточка, - отрезал Рыжий, - почти на месте.
  И вправду, пройдя полквартала, они оказались около дверей неприметного одноэтажного здания с ржавой жестяной крышей. При свете небольшого фонаря Эсбер разглядела на деревянном наличнике вырезанную морду кота. Рыжий постучал.
  - А вы не боитесь, что вас так стража найдет? Да и если кто-то попадется из воров, сразу ведь по татуировке можно определить, кто он? - предположила Эсбер, пока они ожидали, когда им откроют.
  Рыжий и Фрол переглянулись и от души расхохотались. Дверь отворилась.
  - Тира, ты чего не спрашиваешь, кто там? - удивился Рыжий, кое-как успокоившись, глядя на открывшую дверь светловолосую полноватую женщину.
  - По вашему гоготу вас узнала, - фыркнула женщина. - А это что за птичка? - она указала на девочку.
  - Птичка для самого́ Кота, - уклончиво ответил Рыжий.
  Они вошли внутрь и оказались в темном, почти неосвещенном коридоре. Рыжий взял с полки масляную лампу, зажег. Втроем они спустились по скрипучей лестнице в заставленный ящиками подвал, воняющий сыростью и плесенью. Фрол отодвинул ящик в углу, обнажив потайной люк в стене. Согнувшись, ребята прошли по секретному коридору с низким потолком и оказались у крепкой, обитой железом двери.
  Рыжий обернулся к Эсбер, у которой от страха перехватило дыхание, и прочел это по ее лицу:
  - А Кота, кстати, тебе не стоит бояться. Он хоть и молодой, но башковитый. Никогда за просто так не вздрючит.
  Он постучал - три быстрых удара по двери, три медленных.
  - Кто? - глухо спросили из-за двери.
  - Рыжий и Фрол.
  Щелкнули замки, дверь отворилась, открыв взору Эсбер небольшую, хорошо освещенную комнату. Ноздри защекотал запах пергамента и табака. На стенах комнаты висели гобелены для утепления, в центре - две низкие кушетки, рядом - столик, загроможденный картами и свитками, массивный шкаф в дальнем углу. Помещение, хоть и подвальное, было теплым, сухим и уютным.
  Отворивший троице дверь оказался невысоким, худощавым юношей с перебитым носом. Его темно-русые волосы по плечи были зачесаны назад.
  - Ну, рассказывайте, - сказал он, устроившись полулежа, прямо с ногами, на одной из кушеток. - Рассказывайте, почему привели непонятно кого в мое тайное убежище.
  - Дык это, Кот, это же не основное твое... - начал было Фрол и замолчал, получив в бок локтем от Рыжего.
  - Можно я буду говорить, да? - проворчал Рыжий. - Твое дело вроде руками работать, а мне уж все остальное доверь. - Кот, - обратился он к парню на диване, - пару дней назад сбросил нам наводку Хрыч со Среднего рынка, что цаца какая-то повадилась золотыми платить, мол, присмотритесь. Да и по описанию той самой, Кот, она подходила, пусть и не длинноволосая. Нам повезло - она пришла уже на следующий день на рынок, так что долго топтаться там и не пришлось. Проследили мы, значит, за ней, куда она с купленным-то пошла. Подивились, конечно, когда она на крышу залезла. Ну и потом, когда стемнело, пошарили по соседним чердакам да нашли нужный. Девчонка в это время где-то в другом месте околачивалась. Подождали ее и прихватили вместе с золотом, - парень ухнул тяжелым кошелем на стол.
  - Так, - протянул Кот, уставившись прямо в глаза Эсбер цепким, пронизывающим взглядом, - рассказывай, девочка, свою историю. Откуда столько денег?
  - В Орсеме обворовала одного богатенького купца, - зардевшись, ответила Эсбер. Она с трудом выдерживала взгляд Кота.
  - Какого?
  Эсбер все-таки потупилась. Она вспомнила про разговор Сарса с комендантом городской стражи: "Подключите к поискам нищих, воров и прочее отребье". Да и Рыжий упомянул про то, что она подходит под описание. Терять ей уже было нечего. Она могла бы попробовать провести Рыжего и Фрола, но явно не главаря крупнейшей воровской банды Далвира. И тут ей в голову пришла безумная мысль - частично рассказать Коту правду. Безусловно, он может продать ее купцу с потрохами, но она могла бы попытаться убедить его, что еще пригодится. Пусть забирают все ее деньги. Эсбер сможет принести им еще - ловкая, легкая, она пролезет в любое окно, в конце концов. Но если она начнет врать про свое прошлое и происхождение денег, главарь банды наверняка поймает ее на лжи, и тогда уже последствия могут быть совсем печальными. Эсбер покосилась на Рыжего и Фрола. Кот заметил ее взгляд, но даже и не подумал отсылать своих подельников.
  - Можешь говорить смело, - ободряющее сказал он. - Так какого купца ты ограбила?
  Эсбер тяжело вздохнула, вытерла рукавом вспотевший лоб.
  - Гвидо Фэя. Слыхал?
  - А как же, слыхал. Много чего Паук рассказывал об этой мрази, - парень, нахмурившись, указал Эсбер на соседнюю кушетку. - Садись, рассказывай подробнее.
  Эсбер присела на краешек кушетки и сложила дрожащие пальцы в замок.
  - Мое имя - Эсбер Стегсон. Я была рождена в деревне Солленвик, родители погибли при пожаре, когда мне исполнилось одиннадцать, - начала она рассказывать легенду, придуманную для жителей Сковдиса. - На воспитание меня взяла тетя по материнской линии. Так-то она была ничего, заботливая, даже верхом на лошади меня учила ездить. Я ни в чем не нуждалась. Все было хорошо, пока тетя не стала общаться с Фэем, - тут Эсбер вздохнула и брезгливо поморщилась, - с отвратительным, жестоким человеком. Она неплохо играла на лютне, и Фэй стал кем-то вроде ее покровителя. А потом тетя погибла, упав вечером с городской лестницы. Если вы бывали в Орсеме, то наверняка ее видели - с лестницы Сатора.
  - Да, есть такая в Орсеме, - кивнул Кот и нетерпеливо покрутил рукой, - продолжай.
  - Если честно, не верю я, что это была случайность, особенно если учитывать дальнейшие события. В общем, тетю похоронили, и тут Гвидо подоспел и говорит: "Буду опекуном сиротинушке, как свою воспитаю". Напел в магистрате, значит. Так я и оказалась у него в доме. - Несколько мгновений Эсбер изучала потолок, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, и, овладев собой, продолжила: - Хвала богам, я сумела сбежать. Вечером в день моего побега я случайно увидела, что дверь в его кабинет не заперта. Там я и украла деньги. Специально взяла как можно больше, чтобы хоть как-то насолить этому старому козлу. На кухне украла еды, бежала в лес...По старому тракту добралась до Далвира.
  Главарь шайки прищурился.
  - И, значит, решила ты в Далвире схорониться. Это ты правильно... Здесь легко затеряться.
  Тут в беседу встрял Рыжий:
  - А нам, между тем, она наврала, что уже умелая воровка.
  - А что еще я вам должна была сказать? Вы меня напугали! Я врала во имя жизни. Мне надо было, что бы вы меня привели к своему верховоду, а уж с ним я надеялась договориться. Мы же договоримся? - она с надеждой взглянула на Кота.
  Кот не ответил, вальяжно встал, прошелся по комнате. Достал из шкафа в углу пузатую бутылку, две железные чаши. Одну вручил Эсбер, другую оставил себе, наполнил, выпил. Эсбер осторожно понюхала содержимое чаши - запах был незнакомый, терпкий.
  - Знаешь, был у меня несколько недель назад разговор с интересным человеком. Здоровый такой, со шрамом на лбу... Его ко мне сам комендант стражи привел, - Кот многозначительно замолчал, ожидая реакции девочки. Эсбер внутренне сжалась и перестала дышать. Пригубила из чаши, с трудом сглотнула - напиток обжигал, да и горло перехватило от страха.
  - Так вот, - продолжил парень, - он описал одну особу и назвал цену. За живую - тысяча золотых. За мертвую - сто.
  Рыжий и Фрол ахнули. Эсбер помертвела - она не ожидала, что цена будет столь высока.
  - Но когда я узнал, на кого он работает, то виду, конечно, не подал, но про себя подумал - если девчонка найдется в моем городе, то вам, гнидам, она уж точно не достанется. Я ему и условие выдвинул, дескать, чтобы ни к каким другим бандам не обращался - мы лучшие, мы непременно найдем. И срок ему обозначил - один месяц. Позаботился я, дабы тебя другие не искали, хотя бы какое-то время.
  Эсбер залпом допила. Скривилась, с трудом выдохнула.
  - Паук мне говорил об этой твари. Он весь город к рукам прибрал, любые бесчинства творить может. Слуг бьет до полусмерти...
  - Мне тоже попадало, - поежилась Эсбер.
  - Ну тебе еще повезло, коль жива. Ведь в Орсеме пропадают люди, а потом их убитыми находят где-нибудь в речках и на болотах. Не слыхала?
  - Неужели Фэй к этому причастен? - спросила она с недоверием и тут же внутренне сжалась, вспомнив про свои кошмарные сны, в которых видела кровь и Вардена. Да и похитившие ее наемники купца... По их разговору в березовой роще было ясно, что им не впервой прятать убитых... Это не могло быть просто совпадением. Но если этот парень знает так много, он может быть ей полезным. Наверняка главарь сможет помочь ей с поисками наблюдателя.
  Кот молчал.
  - Что будем делать? Выдавать меня, как я понимаю, вы не собираетесь?
  - Не собираемся, - кивнул Кот, глядя на нее темными, почти черными глазами. - Можно было бы отпустить тебя восвояси... Вот только срок, данный мне Сарсом, истек. Тебя уже ищут другие банды. Они, конечно, не настолько хороши, как мы, - все-таки мы нашли тебя первыми, но тем не менее... Так что придется нашей дружной воровской семье о тебе позаботиться... По поводу ребят, - он кивком указал на Рыжего и Фрола, - не переживай. Они будут молчать. Отсидишься еще пару недель в одном из схронов, а там подумаем, чем дальше займешься. Но волосы тебе мы все-таки подстрижем да выбелим. Так будет надежнее. Тира подсобит. И имя новое тебе нужно, - Кот задумался. - Ай, да выберешь себе сама. Согласна?
  Эсбер напустила на себя задумчивый вид, в глубине души радуясь - ей даже не пришлось уговаривать главаря взять ее под опеку. Останется только с ним сдружиться... И быстрее это произойдет, если ее примут в банду.
  - Ладно, будь по-твоему, - произнесла она со вздохом.
  Кот ей подмигнул, плеснул в чашу добавки.
  - Кстати, ребят, - Эсбер насупилась, - может, уже снимете с меня веревку-то?
  Рыжий с размаху хлопнул себя ладонью по лбу.
   Глава 13
  
  Схрон, в который привели Эсбер, оказался мансардой с крохотным окошком и простецкой обстановкой: деревянная кровать с тюфяком, покосившийся стол в углу, у окна - настолько старый и засаленный сундук, что до него даже дотрагиваться было боязно - вдруг рассыплется в труху. Но девочке большего и не надо было - она уже привыкла довольствоваться малым. Главное, что в мансарде было тепло и сухо, а от запаха свежеиспеченного хлеба, доносившегося из пекарни, расположенной внизу, первое время Эсбер просто млела. В мутное окошко был виден кусочек неба и часть узкой улицы Нижнего города.
  Покидать убежище Эсбер запретили, и заняться ей было нечем. Девочке удалось уговорить Фрола принести ее вещи с чердака, в том числе и книги, так что целыми днями она валялась на кровати, читая. Золото Эсбер, конечно, не отдали - Кот настоял на том, что у него оно будет в большей безопасности, и упомянул про траты на ее содержание.
  Она попыталась передать сообщение для Изенрайков, но Тира и Фрол были непреклонны, ведь никто не должен был знать, где она и что с ней, кроме четверых посвященных. Тира часто навещала Эсбер и приносила еду. Один раз, устав от ее страдальческих стонов, даже тайно вывела девочку в баню.
  Наведывался и Фрол. Здоровый парень обычно неловко топтался на пороге, вручал Эсбер какую-нибудь мелочь вроде леденца или горсти жареных каштанов и уходил. Но однажды он принес ей новую книгу. Получив ее, Эсбер не смогла сдержать улыбку - на обложке значилось: 'Трактат о лечении травами'. Фрол явно не умел читать.
  Спустя неделю после переезда в мансарду Тира пришла к Эсбер с ножницами. Мальчишескую стрижку Эсбер еще кое-как стерпела, но когда женщина начала мазать ее волосы какой-то резко пахнувшей смесью, которая к тому же начала жутко щипать кожу головы, то девочка в раздражении еле усидела на месте.
  Смыв смесь, Эсбер долго и придирчиво разглядывала отражение в карманном зеркальце. Результатом она осталась недовольна - ее когда-то черные волосы приобрели желтовато-песочный оттенок.
  - Да, с таким видом только в банду... Примут меня, как думаешь? - вздохнула она.
  - Ох, Эсбер, - потрепала ее по голове Тира. - На твоем месте я бы не рвалась в воровскую шайку. Не для маленьких девочек это все.
  - Я - не маленькая, - возмутилась Эсбер, отстраняясь от женщины.
  Тира присела, собирая с пола остриженные волосы.
  - Мой тебе совет, Эсбер, - серьезным тоном сказала она. - Не просись в банду. Ты же знаешь, что делают с ворами? Их ловят, сажают в ямы и тюремные подвалы. Иногда - отрубают руки. Иногда - вешают. Что будет с тобой, если вдруг тебя поймают? В ямах, естественно, не по одному сидят. И из банды выхода нет. Подумай над этим.
  - А за себя ты не боишься?
  - Боюсь. Каждый день боюсь. И поэтому не хочу такой жизни и для тебя. Я бы добровольно такой путь не выбрала. Женщина бросила собранные волосы в бадью, приоткрыла дверь и позвала помощника пекаря.
  - Тира, я не собираюсь проситься в банду. Но опасаюсь, что иного выхода у меня нет, - скисла девочка.
  На этих словах Тира молча обняла Эсбер и погладила по плечу.
  ***
  Вскоре Эсбер навестил сам Бешеный Кот. Вошел без стука, уселся на единственный в комнате колченогий стул, уставился на нее своим тяжелым взглядом, потирая шрам на перебитом носу. Девочка отложила книгу, вопросительно посмотрев на гостя. Начинать разговор она не решилась. Взлохматив волосы, Эсбер застенчиво улыбнулась, словно спрашивая - ну, как?
  - Да, вид у тебя что надо, - протянул Кот. - Так сразу и не узнаешь. Правда, Тира сказала, что надо будет каждые пару недель тебе волосы выбеливать да подстригать, а то отрастут быстро, и все, конец прикрытию. Ладно, это вы сами уже разберетесь.
  Кот сцепил пальцы, похрустел суставами.
  - Имя ты себе придумала?
  - Да. Тесса Румильсон, - она назвала самое что ни на есть келарское имя.
  - Хорошо. Отныне никто не будет звать тебя по твоему настоящему имени. Забудь его вообще, если хочешь жить.
  Эсбер закивала.
  - Так, значит облик твой мы немного изменили, имя новое есть... Осталось лишь решить самую малость, - он невесело усмехнулся, - что ты будешь делать дальше? Гвидо Фэй будет искать тебя долго и упорно, люди его типа не расстаются со своими игрушками так легко. Конечно, скоро ты подрастешь, и тебя будет посложнее узнать... Но я по-настоящему опасаюсь, что он прибегнет к могущественным силам, лишь бы тебя изловить. Понимаешь, о ком я?
  Девочка поразилась его осведомленности.
  - Неужели ты говоришь о Вардене? - опасливо спросила она.
  - О нем самом.
  - И все же меня до сих пор не нашли.
  - Тебе попросту везло, Тесса, - парень сделал акцент на ее новом имени. - Варден не нашел тебя сразу не потому, что не мог. Его не было в Келаре, и за это время тебе удалось сбежать подальше. Но стоит только Вардену прибыть в Далвир - он отыщет тебя за один день. Этот мужчина может творить сверхъестественные вещи.
  По спине Эсбер пробежал холодок - неужели ее догадки подтверждались? Вот только Кот не знал, что именно Вардену, а не Фэю, она и была нужна изначально.
  - Но откуда ты все это знаешь? - удивилась она.
  - Знаю, и все тут, - уклончиво ответил тот. - В конце концов Паук, глава всех воров в Орсеме, где часто бывает Варден, мой друг.
  - И что же ты предлагаешь, Кот? - спросила девочка охрипшим от волнения голосом.
  Парень сложил пальцы домиком, молча глядя на Эсбер. 'Он тоже мне не очень-то доверяет', - догадалась она.
   - У меня много друзей... - туманно произнес он, когда молчание стало уже невыносимым. - И один из них передал тебе вот это.
  Кот извлек из кармана куртки красный бархатный мешочек, развязал тесемки, высыпал содержимое себе на ладонь.
  - Держи, - протянул он руку. - Это должно скрыть тебя от Вардена.
  Эсбер взяла маленькую подвеску на невесомой серебряной цепочке и едва сдержала изумленный вздох. Изящное украшение в виде хрустальной сферы было артефактом. Дрожащими пальцами она надела подвеску на шею, ощущая ее приятное покалывание и тепло. 'Как этот амулет оказался в немагическом мире? - задумалась девочка. - Скорее всего, попал сюда извне... Неужели он сможет защитить меня от враждебной магии?'
  - Кто отдал тебе подвеску?
  - Не важно, - отрезал Кот. - Собирайся. Переведем тебя в другое убежище.
  - Да чего мне собирать, у меня и вещей-то почти нет.
  - Тем лучше.
  Парень встал и направился к двери, ступая мягко и плавно - словно настоящий кот.
  - Постой! Мы же почти не знакомы. Почему ты так добр ко мне? В чем твой интерес?
  Кот обернулся.
  - Эсбер, я глава воровской шайки, самой крупной в Далвире, это да. Я делал много плохих вещей, и уверен, что наделаю еще больше. Но это не значит, что я во всем ищу выгоду, - он нахмурился, явно не желая особо откровенничать. - Внизу ждет Рыжий. Он тебя и проводит.
  Эсбер была готова уже через пару минут, распихав как попало одежду и книги по двум сумкам. Перед тем как выйти на улицу, она закуталась в шарф и накинула капюшон - на улице заметно похолодало, да и в таком виде ее не узнали бы.
  - Ну наконец-то, - буркнул Рыжий, когда девочка спустилась.
  Часть пути они прошли по крышам, часть - по мостовой стылых улочек. За время заточения Эсбер приближение зимы стало явным. Лужи кое-где покрывала корочка льда, а само передвижение по крышам сделалось опаснее - жесть и черепица были как никогда скользки.
  - Ты, деточка, ничего так шныряешь поверху, - негромко отметил Рыжий, когда они шагали по одной малолюдной улице, - из тебя вышел бы толк. Маленькая, ловкая, куда угодно заберешься и пролезешь. Ты подумай над тем, чего от жизни хочешь. Участь удачливого и способного вора весьма хороша - деньги всегда будут, да и сама по себе работенка - это тебе не на кухне кашеварить весь день или за коровами навоз убирать. Один заказ в неделю можно делать, а все остальное время по корчмам да девкам... Кхм. Ну, в твоем случае, по книжным лавкам, - засмеялся он.
  Эсбер с сомнением скривилась.
  - Ой-ой, я же совсем забыл, что у нас тут благородная возвышенная дама. Воровство - ниже вашего достоинства, не так ли? - Рыжий изобразил раболепный поклон.
  - Рыжий, у меня еще с самого детства отложилось в голове, что воровать - плохо и низко.
  - Но воспитание не помешало тебе заграбастать денежки Гвидо Фэя, когда подвернулась возможность? - огрызнулся Рыжий. - Могла ведь взять всего ничего, но нет, прихватила больше двух десятков золотых. Так что не будь лицемеркой, - он взглянул Эсбер в глаза с прищуром, - мы с тобой теперь одного поля ягоды.
  Тем временем они подошли к приземистому невзрачному зданию с покатой крышей. Вход был заставлен старыми бочками, и со стороны улицы не было заметно, как кто-то заходит внутрь. 'Склад компании Гантэр и сыновья', значилось на табличке у двери.
  - И все-таки ты не прав, - сказала Эсбер. - Деньги Фэя - это возмещение мне. К тому же ему достался тетушкин дом. Уж теперь-то я точно все права на него потеряла. Да и у него денег этих полно, я же не отнимала последние медяки у бедняка!
  - А мы, по-твоему, именно этим и занимаемся? Отнимаем хлеб у нищих, обкрадываем слепых и юродивых? - вскипел Рыжий, его веснушчатое лицо покрылось пятнами.
  - Я не это имела в виду... - стушевалась девочка.
  Рыжий ничего не ответил, только сплюнул на брусчатку. Осмотрелся по сторонам на всякий случай, похлопал себя по карманам, нашел ключ и отворил дверь склада.
  Они вошли в просторное помещение с высоким потолком. Косые солнечные лучи проникали сквозь щели в ставнях, подсвечивая столбы пыли. Вдоль дальней стены шел деревянный навес-галерея, образуя второй этаж, по бокам склада громоздились неопрятной кучей ветхие ящики, мешки, треснувшие бочки, веревки и сети. Эсбер разглядела среди всего этого хлама даже лодку и пару весел. Помещение было нежилым и весьма неуютным.
  - Судя по всему, владелец сюда совсем не заходит? - спросила Эсбер.
  Они шли к дальней стене узким свободным коридором, лавируя между хламом. Эсбер прижала локти к телу, опасаясь что-нибудь задеть и завалить проход.
  - Владелец - наш человек, - заявил Рыжий. - Залезай давай наверх.
  Он приставил к навесу грубо сколоченную переносную лестницу. Эсбер забралась на деревянный настил и обнаружила там несколько одеял. На ящиках с краю стояли оплывшие свечи и пустые бутылки из-под вина.
  - Не думай, что будешь жить тут одна. Вечером к тебе присоединятся еще ребята. Они предупреждены. Веди себя хорошо, нос не вороти, поняла? - сказал Рыжий, стоя внизу. - На случай, если вдруг кто чужой придет, без ключа, и ломиться будет - вон там есть веревка и пара крючков в стене, а сверху - люк. По крыше тогда уходи.
  Эсбер кивнула.
  - И не забудь подтянуть к себе лестницу.
  - Спасибо.
  Рыжий замер. Постоял, словно хотел что-то сказать, даже голову слегка повернул, но передумал и ушел молча, щелкнув замком.
  ***
  Айрис с негодованием отшвырнула пустой камень подпитки в дальний угол комнаты и закрыла лицо руками. Уже два дня она совершенно не чувствовала Эсбер, пробуя снова и снова заклинание поиска. Девочка каким-то чудом сумела скрыть себя от магического взгляда - что было непросто даже для опытного волшебника или, - от этой мысли Айрис вздрогнула всем телом, - была мертва...
  Волшебница, тряхнув головой, словно это могло отогнать тягостные мысли, дотронулась до браслета связи.
  - Шазир...
  Тот отозвался не сразу.
  - Айрис, есть новости? - глухим голосом спросил он, сразу перейдя к делу.
  - Боюсь, что нет. Заклинание поиска больше не работает, и у меня остался только один камень подпитки.
  - Понятно, - отрывисто бросил Шазир. - Возвращайся домой, Айрис. Через пару дней придется отправить в Келар Исполнителей. Хотя время для тайных миссий сейчас не самое лучшее... Почти все Исполнители заняты поисками Викри и Ортего. Родственники с ума сходят.
  - Больше никто не пропадал?
  - К счастью, нет. Но Корхейм уменьшился еще на пять локтей. Мы с Рэндаллом кое-что обсудили, расскажу, когда вернешься. Сейчас нет времени, к сожалению. Жду тебя дома, - и он прервал телепатическую связь.
  - Силы небесные, какая я неудачница, - простонала Айрис, обхватив руками голову. Возвращаться домой, так и не отыскав Эсбер, ей не хотелось. Но иного выхода не было. Где же могла быть девочка? Неужели она настолько способна, что блокирует чужие заклинания? Лишь бы только была жива...
  Ее размышления прервал дробный стук в дверь. Айрис нехотя встала. На пороге ее комнаты оказался Нурм, улыбающийся от уха до уха.
  - Госпожа, кажется, я нашел себе место, - произнес он, и улыбка медленно сползла с его лица. - Что случилось?
  - Ничего страшного, - помотала головой Айрис и добавила, взяв себя в руки: - Что за место?
  Нурм насупился и ответил не сразу, вглядываясь в ее лицо: все-таки понял - что-то не так.
  - Один лекарь согласился взять меня помощником.
  - Замечательно, - она легко похлопала паренька по плечу. - Уверена, со временем ты станешь отличным лекарем.
  Нурм залился краской смущения и удовольствия.
  - Я вам так благодарен!
  - Брось. Это тебя надо благодарить. Если бы не ты, на меня, возможно, напали бы на тракте... И знаешь что?
  Нурм вопрошающе взглянул на Айрис.
  - Я знаю, как тебя отблагодарить. Купим тебе новую одежду. Помощник лекаря ведь должен выглядеть соответствующе?
  - Не надо, госпожа, - начал отнекиваться Нурм.
  Айрис с улыбкой указала на дыру в рубахе парня.
  - Обновка тебя нужна, не спорь. Пусть это будет мой прощальный подарок.
  Лицо Нурма вытянулось.
  - Вы покидаете Далвир? Но когда?
  - Завтра. Сегодня надо еще успеть сходить к портному.
  - А как же пропавшая девочка? Прекращаете поиски?
  - Нет, не прекращаю. Я вернусь чуть позже, - Айрис поняла, что именно так и стоит сделать, и ей стало чуть легче. - Ну что, может, пойдем к портному прямо сейчас?
  - Ладно, - вяло согласился парень, ковыряя носком сапога половицу.
  - Нурм, в чем дело?
  - Все хорошо, - выдавил парень, не поднимая глаз. - Пойдемте, госпожа.
  Но дойти до портного им было не суждено.
  
  Глава 14
  
  Варден, чуть склонив голову, чтобы не удариться о потолок, прошел вслед за учителем через низкую каменную арку в заброшенных руинах. Они оказались в хорошо освещенном зале, заполненном людьми. Хохот и разговоры при их появлении тут же стихли. Варден вдохнул пыльный затхлый воздух и, ощутив на лице тонкие нити паутины, брезгливо смахнул их рукой. Потемневшие от времени каменные стены покрывала плесень, под ногами хрустели осколки древних плит.
  Воины уже убрали обвалившиеся камни, освободив место. В центре зала прямо на потрескавшемся полу лежал одноногий юноша с перекошенным от ужаса лицом и кляпом во рту. Его широко раскинутые руки были привязаны к каменным опорам помещения. 'Слишком молод, почти мальчишка', - отметил Варден с неудовольствием, извлекая из тяжелой сумки три черные свечи. Он поставил их вокруг головы жертвы и зажег. Аларик тем временем разорвал лохмотья пленника, обнажив впалую и грязную грудь. Юноша задергался, и Аларик и с оттягом ударил его по лицу.
  - Варден, - один из воинов передал ему камень подпитки и кинжал.
  - Начинай окуривание, - приказал Варден.
  Вскоре зал наполнился запахом горелого зверобоя и можжевельника. Варден встал рядом с пленником, сосредотачиваясь. Ароматы трав словно очистили его разум, лишив всех чувств и посторонних мыслей. В его голове ожило видение - вот он пронзает юношу острым лезвием, вот от сердца жертвы к камню подпитки вьется золотая нить, вот камень разгорается еще ярче, затопив подвал желтоватым сиянием... Удерживая в голове эти образы, Варден принялся произносить заклинание. Вслушиваясь в низкое звучание собственного голоса, он почуял дрожь в глубине тела, и понял - пора. Раскрыв глаза, Варден вонзил кинжал юноше под ребра. Тот сдавленно вскрикнул и затих. Тусклая золотистая нить протянулась от груди юноши к камню подпитки и тут же погасла. Варден покосился на учителя и содрогнулся - на лице Аларика промелькнул отблеск подлинного наслаждения, впрочем, мигом сменившийся кислой гримасой.
  - Все вон! - крикнул Аларик.
  Воины, толкаясь, поспешно покинули подвал.
  - Слишком быстро! - бросил Аларик ученику. - Ты стал слишком быстро убивать. Дай камень, - протянул он руку.
  Варден отдал ему чуть теплый камень подпитки.
  - Заполнен только наполовину. Так хочешь провести еще один ритуал? - Аларик глядел на него, приподняв одну бровь.
  - Нет, учитель.
  - Тогда в чем дело? Неужели тебе стало их жалко?
  - Нет. Но можно ведь находить жертв постарше? Этот был еще совсем юн, - произнес Варден, без страха глядя в мутно-серые глаза учителя. Пусть ему как-то и пришлось лишить жизни одного мальчика, но то была государственная необходимость - ребенок увидел и услышал то, чего не следовало, поставив под угрозу планы Луаниса. Но зачем убивать человека, еще не успевшего толком пожить, если можно было запросто отыскать спившегося старика или свихнувшуюся старуху?..
  Аларик тихо рассмеялся.
  - Мы с тобой стоим на пороге изменений, что перевернут весь мир с ног на голову, а ты жалеешь какого-то мальчишку? Да он просто капля. Нет, он - просто кирпичик. Основа, на которой мы построим новый порядок. Жертв не избежать, - он равнодушно дернул плечом. - Отыщешь преобразователь, и в ритуалах больше не будет нужды. Он снабдит тебя магической силой, не придется вытягивать крохи волшебства из человеческих тел.
  - Оставишь преобразователь мне? - спросил Варден.
  - Конечно, - хмыкнул тот.
  'Конечно, - повторил про себя Варден, еле сдерживаясь, чтобы не ударить по этому холеному, самодовольному лицу. - Тебе же не нужен преобразователь. Ты ведь, хоть и скрываешь, прибыл из другого мира... Мира - источника магической энергии... Думал, не смогу это разузнать?'. Аларик даже и не догадывался, что ученик сумел однажды прикоснуться к его разуму. Он вообще мало о чем догадывался, будучи уверенным, что Варден всегда будет следовать приказам и никогда не научится чему-то большему. Откуда ему знать, что Варден уже два года только и делает, что изучает все древние книги о волшебстве, какие только можно отыскать? Из них ему удалось почерпнуть немало ценных заклинаний...
  'Прибыл из дальних мест, - думал Варден с ненавистью, убирая черные свечи в мешок. - Думает, всесильный хозяин. Хочет поиграть в войну с нами, как с деревянными фигурками. Хочет насладиться чужими страданиями... Ну уж нет, - он присел около юноши и закрыл мертвые глаза. - Только я найду девчонку и заполучу преобразователь... Я приду в твой мир, учитель. И уничтожу его. Такие мрази, как ты, получат по заслугам. Тогда все будет по справедливости. Тогда один мир не будет загибаться от болезней и голода, а другой - блаженствовать, упиваясь доступной магией и вседозволенностью...'
  - Учитель, а ты не принес новый гримуар? - спросил он, изображая покорность и любопытство.
  - В другой раз, - бросил Аларик. - Прикажи своим воинам, пусть отыщут еще одну жертву. И помоложе.
  - Хорошо, учитель, - Варден поклонился и направился к темной арке выхода. 'Это будет одна из последних жертв моего мира, - твердо сказал он себе, сжимая кулаки. - Клянусь.'
  ***
  Эсбер разбудили шумные, возбужденные голоса. Должно быть, от нечего делать она успела прикорнуть на старых мешках. Девочка села рывком, рука ее сама оказалась на рукоятке ножа, заткнутого за голенище сапога. 'Черт, забыла подтянуть лестницу наверх', - спохватилась Эсбер. На настиле перед ней стояли трое. В слабом свете масляного фонаря она с облегчением разглядела добродушное лицо Фрола, двое других людей - девушка и парень - ей были незнакомы.
  - Да сейчас уже поздновато за нож хвататься, - процедила медноволосая девушка, - будь мы врагами, ты бы уже была на той стороне. Вор должен быть всегда начеку.
  - Я - не вор, - заявила Эсбер.
  - Но очень хочешь им стать, если до сих пор не сбежала?
  Эсбер промолчала - не будет же она объяснять всем подряд, что банда ее прикрывает. В курсе того, кто она и откуда, должно было быть лишь малое число людей. И не могла она сбежать, пока с помощью Кота не найдет наблюдателя.
  - Фими, ну что ты на нее налетела? - вступился за девочку Фрол. - Эсб... Тьфу ты. Тесса, это Фими и Керрит. Они будут жить с тобой в этом схроне.
  - Ты тоже с нами будешь жить, Фрол?
  - Нет, - парень смутился. - Но я буду заходить, проведывать вас. Фими и Керрит тем временем затащили наверх сумки со съестным и одеждой, зажгли масляные лампы.
  - Если честно - тебе тут не рады, - объявила Фими. - Будешь спать с краю, мы - там, - она указала на другую сторону надстройки, - за ящиками. Сиди на своем месте тихо. И к нам не шастай, поняла?
  - Лучше тебе ее слушаться, - растянулся в улыбке Керрит и подмигнул Эсбер. Зубов у него не хватало, к тому же он был очень худ и не особо опрятен. Эсбер про себя успела удивиться - что Фими, пусть неприветливая, но миловидная, в нем нашла?
  Девочка послушно кивнула, взяла пару одеял и свои вещи, расположилась рядом с переносной лестницей, в углу. Что ей парочка этих воров и какие-то неудобства - она была в тепле, сыта и одета. Может спать хоть на первом этаже, среди хлама. Фрол, огромный и крепкий, сел рядом с ней.
  - Ты это... не скучай здесь. И на ребят не обижайся - так они-то добрые, просто к новеньким с опаской настроены. И коль тебе надо что-нибудь, ты только скажи, я принесу.
  - Хорошо, Фрол. Спасибо. И кстати... Не воруй мне больше книги в той лавке.
  Эсбер достала из сумки томик в обложке с серебристым тиснением, открыла, указала на печать на заглавной странице.
  - Из лавки Финиуса Изенрайка?
  - Да, - нехотя ответил парень, глядя в сторону.
  - Зачем ты ходил туда? После моего рассказа про Дарки?
  Фрол стушевался.
  - Хотел глянуть на того ученого парня, о котором ты все так переживаешь. Он того не стоит - хлюпик мелкорослый. Такой у нас в деревне прям на поле бы помер...
  - Он мой друг, - Эсбер нахмурилась, - и не стоит тебе так о нем отзываться. И я не хочу, чтобы ты обворовывал моего друга.
  - Понятно, - вздохнул Фрол, - как жаль, что грамоте я не обучен. Авось так и надежда стать твоим другом появилась бы.
  После ухода Фрола Эсбер кое-как обустроила свое место и растянулась на рваных одеялах. Из дальнего угла доносился шорох, смех и звуки поцелуев. Девочка смущенно повернулась на бок, положила голову между двух мешков с соломой, согрелась, да так и уснула, ни к чему не прислушиваясь.
  Проснувшись утром, Эсбер обнаружила, что ее соседи уже ушли. Рядом с собой удивленная девочка увидела лежащую на не самой чистой тряпице краюху хлеба и два яблока.
  Перекусив, она вновь заскучала - все книги были перечитаны уже не один раз.
  Эсбер спустилась вниз по шаткой лестнице, пролавировала между хламом, дернула засов на двери - заперто. Вспомнила про оставшуюся серебряную монету, вернулась на навес, засунула за пазуху книгу по травничеству и отважилась выбраться в город через люк под крышей. Задача эта оказалась не из легких - пришлось балансировать на узком крючке, вбитом в стену, на одной ноге, одновременно забрасывая веревку на несколько локтей вверх, на другой крючок. После череды попыток Эсбер удалось добраться до люка, открыв который, она с замирающим сердцем увидела, что прыгать придется с высоты второго этажа. Вспотевшая, измазанная в пыли, она рассердилась на себя за нерешительность и сиганула вниз на мостовую, удачно приземлившись на полусогнутые ноги, правда, слегка отбив пятки. Оглянулась, убедилась, что никто не видел ее прыжка, натянула капюшон курточки, и легким бегом бросилась от склада вверх по изгвазданной улице, по направлению к центру города.
  Было так приятно размяться, дышать свежим воздухом, смотреть на дома и людей. Ее опьяняло чувство свободы и дразнила мысль, что можно и не возвращаться на убогий склад, не видеть эти опасные лица, а просто убежать, украсть лошадь и уйти из города, в терпкую ночь, спать у костра, добраться до Тронков, и жить в деревне, на природе, вместе с дедом Рином...
  К реальности Эсбер вернул грубый и зычный оклик городской стражи:
  - Эй, ты куда несешься? Украл поди чего?
  Девочка резко остановилась, решив, что бежать бесполезно - на нее обернулось пол-улицы, скинула капюшон и изящно поклонилась паре стражников. Они были очень похожи друг на друга - с недельной щетиной, в длинных кольчугах и с одинаковым скучающим выражением лиц.
  - Нет, господа, меня мастер отправил с поручением, вот я и бегу, дабы успеть в лавку торговую.
  - Смотри-ка, девка, а я думал, пацан, - толкнул стражник локтем другого. Тот сплюнул.
  - Да не поймешь сейчас, бабы в штанах расхаживают, стригутся как парни, скоро начнут трубки курить да мечами размахивать.
  - Ладно, - оборвал его второй стражник, очевидно, рангом повыше, - девочка приметила на рукаве торчащей из-под кольчуги рубахи красную полосу. - Что за мастер? И куда отправил?
  На Эсбер со страху напало вдохновение.
  - Мастер Риберий, травник, у него еще прилавок рядом с Рыбным рынком. А направил он меня к господину Финиусу Изенрайку, чтобы вернуть ему книгу, - с этими словами девочка извлекла из-за пазухи трактат.
  Решила соврать поубедительнее, на случай, если кто-то из приставшей к ней парочки все-таки умеет читать.
  - Да что ты говоришь, - протянул с недоверием старший стражник. - А по твоему виду не скажешь, что ты на травника работаешь. Скорее, на банду какую-нибудь.
  Эсбер пробил озноб. И вправду - кожаная куртка и добротные сапоги выдавали в ней не самую бедную особу, а стриженные волосы - явно не дворянку, равно как и не кухонную прислугу или крестьянскую девку. 'Пард бы побрал Кота с его конспирацией', рассердилась она. Главарь банды, судя по всему, рассудил, что Эсбер большую часть времени будет отсиживаться по углам, и короткие светлые волосы должны были в первую очередь сбить с толку своих же членов банды. 'Вот я и попалась', - подумала она. Доблестная далвирская стража исправно выполняла свою работу.
  - Покажи-ка запястья, - потребовали стражники.
  Эсбер дернула рукава куртки, обнажая руки до локтей, однако чистая кожа запястий не убедила стражников в ее невиновности - самые бедные и малочисленные банды не татуировали своих участников. Насколько Эсбер понимала, у стражи был договор с богатейшими бандами о неприкосновенности, и за это им выплачивались огромные суммы из воровской казны. Возможно, сейчас наличие кошачьего силуэта на запястье и спасло бы девочку. Начни она убеждать стражей в том, что она из банды Бешеного Кота - ей не поверили бы на слово.
  - И где торгует этот самый Ирендрайк? - спросил высокий стражник, переврав родовое имя книготорговца.
  - У него лавка на Среднем рынке.
  - Мы тебя проводим, дорогуша, - они обступили ее с двух сторон. - Как раз дело там есть.
  - Как будет угодно, господа, - елейным голоском сказала девочка.
  Не теряя времени, они направились к рынку. Девочка шла, молясь про себя, чтобы стражники не признали в ней беглянку из купеческого дома, и чтобы ее не увидел никто из банды или из подсобников Гвидо Фэя. Народ перед ними расступался, с любопытством глядя на девочку, шепчась за их спинами. Эсбер почти не смотрела по сторонам, ей было слишком стыдно за то, что она таким позорным образом попалась, и слишком страшно. Как в тумане, она дошла до рынка, прошла вдоль деревянных прилавков и свернула на нужную обшарпанную улочку.
  Ввалились в тесную лавку втроем, испугав паренька за прилавком.
  - Господа, чем могу быть полезен? - робко спросил Дарки, глядя на стражников.
  Глаза его изумленно распахнулись, когда он признал Эсбер.
  - Позови хозяина! - рявкнул старший, но в этом не было нужды - на голоса из расположенной позади прилавка комнатушки-склада Финиус, седой и всклокоченный, вышел сам. Он зорко окинул троицу взглядом. Эсбер выпалила:
  - Господин Изенрайк, я с поручением от мастера Риберия - возвращаю вам пособие по травничеству, - с этими словами девочка протянула торговцу книгу.
  - Спасибо, хорошая моя. Надеюсь, мастеру Риберию оно пригодилось, - как ни в чем ни бывало ответил Финиус, принимая томик. - Чем могу услужить доблестной страже?
  В лавке повисло молчание. Финиус вопросительно воззрился на стражей, те - с плохо скрываемым разочарованием смотрели по сторонам, Дарки впился взглядом в Эсбер, она же, в свою очередь, разглядывала носки своих сапог.
  - Да уже ничем. Ладно, пойдем, - процедил наконец старший стражник, поправляя повязку на рукаве, - доброго денька, господа, - и, кинув прощальный недовольный взгляд на девочку, вышел из лавки. Следом вышел его напарник, чуть пригибаясь, чтобы не удариться о притолоку.
  Они выждали еще несколько мгновений, затем Дарки бросился к двери, захлопнул ее и повернул ключ.
  - Что это было, Эсбер? - спросил Финиус.
  Девочка тяжело вздохнула.
  - Ну, для начала - простите меня, - сказала она, не поднимая головы. - За то, что исчезла так внезапно, и за книгу эту, моим... моим знакомым украденную. Я как раз направлялась ее вернуть. А стражники остановили меня на улице, подумали, что я бандитка. Пришлось выкручиваться.
  - Они правильно подумали?
  Девочка посмотрела на Финиуса влажными глазами.
  - Я... я не знаю.
  Финиус и Дарки молча переглянулись.
  - Эсбер... - начал было парнишка, осторожно беря девочку за руку чуть повыше локтя, но дед жестом заставил его замолчать.
  - Я уже и не знаю, что думать, -- мягко сказал Финиус. - Эсбер, ты пропала на неделю, а потом появилась в сопровождении стражников, с этой непонятной прической... Хоть ты и не глупая девушка, но по-моему, ты сбилась с пути.
  Девочка не выдержала и закатила глаза - она терпеть не могла нравоучений и избитых фраз. Книготорговец помолчал. Было видно, что это проявление эмоций его покоробило.
  - Если ты связалась с опасными людьми, и не знаешь, как избавиться от их общества... - все-таки продолжил Финиус. - Если тебе не по нраву то, что ты делаешь или тебя заставляют... Ты только скажи. Мы с Дарки постараемся тебе посодействовать. Мы даже можем помочь тебе спрятаться в укромном месте!
  Дарки дернул ее за рукав, развернул лицом к себе и сказал:
  - Мы беспокоились о тебе, Эсбер. Я полгорода обошел в поисках тебя...
  Щеки Эсбер пылали. Они так заботливы, а она даже весточку не удосужилась передать... Сдалась сразу, как Фрол и Тира отказали ей в помощи. Стыд волнами растекался по телу, а вместе с ним пришло понимание, что этих добрых людей ни в коем случае нельзя подвергать опасности. Пока нет уверенности, что амулет работает как надо, помогать ей - рискованно, прятать ее - себе дороже. Она и так уже потеряла многих близких.
  Эсбер резко отстранилась от Дарки.
  - Хватит. Я сама в состоянии о себе позаботиться.
  Фраза Дарки окончательно и бесповоротно убедила Эсбер в том, что ей надо бежать отсюда, бежать как можно дальше.
  - Мне не нужна ваша помощь. Простите за беспокойство, - голос ее не дрогнул, но сердце сжалось и подступили слезы.
  Девочка бросилась к двери, опасаясь, что в любой момент может разрыдаться.
  - Постой, - окликнул ее Дарки. - Эсбер, пожалуйста, останься с нами.
  - Пока не стало слишком поздно, - добавил Финиус.
  Она замерла на пороге в нерешительности. На какие-то мгновения Финиусу и Дарки показалось, что она все-таки останется. Но нет, Эсбер угрюмо повернула торчащий в замке ключ, распахнула дверь и ушла быстрым шагом, не оборачиваясь.
  
  Глава 15
  
  Как только Айрис и Нурм вышли из таверны, к ним навстречу бросился уже знакомый волшебнице лысоватый свечник, что недавно просил вылечить сына.
  - Госпожа, постойте!
  Айрис отшатнулась - в руках Рольдок держал что-то, завернутое в плотное одеяло, и напоминавшее очертаниями небольшое тело. Так оно и оказалось - свечник отогнул край ткани, легко удерживая груз на одной руке, и открыл исхудалое лицо. К счастью, веки на болезненном лице дрогнули и приподнялись. Стоящий рядом Нурм судорожно втянул воздух сквозь зубы.
  - Это мой сын, Трой, - мужчина ласково дотронулся губами до детского лба, обтянутого бледной, почти прозрачной кожей. Губы мальчика были искусаны и покрыты корочкой крови. Глаза у него были большие, карие, с зеленоватым отливом. Во взгляде ребенка под густыми черными ресницами читалось столько страданий и мужества, что у Айрис в горле встал ком. 'Да он, наверное, ровесник Эсбер', - подумалось ей.
  - Госпожа, понимаю, что вам это в тягость, но может, все-таки осмотрите моего сына? Больше нам не на кого надеяться... - произнес свечник надтреснутым голосом.
  Нурм молча схватил Айрис за локоть, чего никогда не позволял себе прежде, и стиснул пальцы. Волшебница на пару мгновений прикрыла глаза, чтобы взглянуть на ребенка с помощью магического зрения, и ужаснулась увиденному. Вокруг каждого человека можно было рассмотреть своеобразный ореол: у волшебников - мерцающий янтарный туман, у обычных людей - тускло-желтую линию, очерчивающую тело. Вот только вокруг мальчика никакого ореола не было видно вовсе - словно он уже был мертв.
  - Хорошо, - выдохнула Айрис. - Я осмотрю вашего сына, но ничего не обещаю.
  - Конечно, конечно, - Рольдок мелко закивал. - Прошу, пойдемте к нам, и помощника захватите. Дома Трою будет спокойнее. Мы живем неподалеку.
  И, оглядываясь на них, мужчина засеменил вниз по улице. Он прижимал к себе сына так бережно, словно тот был хрупкой вазой.
  Рольдок не обманул - они прошли мимо всего десятка домов, свернули в подворотню и оказались в квадратном внутреннем дворике. Стены двухэтажных зданий алели, увитые осенним диким виноградом.
  - Вот мы и дома, - пропыхтел Рольдок.
   Свечник торопливо поднялся по деревянной лестнице в углу дворика и распахнул дверь, приглашая Айрис и Нурма вовнутрь. Потянуло сладковатым ароматом домашней выпечки.
  - Марго, дорогая, я привел знахарку! - закричал мужчина куда-то вглубь дома. - Проходите, проходите, - засуетился он.
  Миновав коридор, Айрис и Нурм оказались в небольшой аккуратной комнате с выходящим во двор окном. Деревянные панели, покрывающие стены, были окрашены в светло-коричневый цвет. На паре стульев, развернутых к камину, лежали вышитые подушки. Выскобленный пол сиял чистотой.
  Свечник опустил застонавшего сына на потертую кушетку, накрыл одеялом и подложил под голову подушку.
  - Присаживайтесь, госпожа, - Рольдок подтащил к кушетке один из стульев.
  Приоткрытая дверь в углу комнаты распахнулась, и оттуда вышла круглолицая женщина средних лет в бежевом платье простого покроя.
  - Моя жена, Марго, - представил женщину свечник, приобнимая ее и целуя руку.
  - Благослови Сатор гостей! - Марго дотронулась кончиками пальцев до лба.
   Айрис чуть поклонилась ей в ответ. Взгляд ее вернулся к уснувшему - или потерявшему сознание - Трою.
  - Марго, это знахарка, про которую я тебе говорил, - громко зашептал Рольдок жене, очевидно, не желая мешать Айрис.
  - Можно, для начала я просто осмотрю вашего сына одна? Потом мне надо будет знать все подробности его болезни - когда это случилось и как развивалось.
  - Хорошо. Если вам что-нибудь понадобится, мы будем рядом, на кухне, - и Рольдок с женой скрылись за дверью.
  - Мне тоже выйти, госпожа? - спросил Нурм.
  - Нет, - она задумчиво покачала головой. - Ты будешь держать мальчика... На всякий случай.
  Она не знала, как ослабленное тело ребенка откликнется на магию, - вдруг начнутся сильные судороги. Не-маги, непривычные к волшебству, на удивление легко воспринимали заклинания, влияющие на их разум и память, но стоило только воздействовать на их тела, как начинались трудности... Главное, не забыть позже подправить Нурму воспоминания.
  Айрис опустилась на стул, положив на колени сумку, Нурм же сел на край кушетки с другой стороны, так, чтобы в любой момент можно было схватить мальчика за руки и удержать его на месте.
  - Убери одеяло, - попросила Айрис, запустив руку в сумку и нащупав камень подпитки. - Чтобы ты сейчас ни увидел - не пугайся. И никому ни слова, договорились?
  Нурм кивнул с серьезным видом и стянул с худого мальчика одеяло.
  Айрис прикрыла глаза, погружаясь в состояние отрешения. Все ее чувства и мысли отошли на второй план, в голове осталась только чистая, первозданная тьма. Она не стала представлять, на что будет направлять внутреннюю энергию и энергию камня подпитки - так делали только дети или совсем уж неумелые волшебники. Настоящие мастера магии подчиняли себе слова, и именно слова вызывали образы, реалистичные и красочные. В таком случае волшебство творилось намного быстрее и точнее. Было важно и намерение - без него весь стройный ряд образов, вызванных словами, оставался бы в пределах воображения мага, а не воплощался в жизнь.
  Девушка мысленно произнесла несколько слов на древнекорхеймском, от всего сердца желая выздоровления больному ребенку. Это было простое, но действенное лечебное заклинание, мгновенно избавляющее от боли и внутренних воспалений. Айрис намеренно выбрала заклинание попроще и послабее, чтобы пронаблюдать, как Трой воспримет магию. Результат ее ошеломил - тело ребенка резко выгнулось дугой, изо рта вырвался хриплый стон. Трой забился в конвульсиях. Нурм с трудом удерживал ребенка на кушетке, чуть ли не навалившись на него всем телом. Айрис вскочила и отошла к окну, подальше от больного - любое магическое воздействие ему было противопоказано, а ее тело сейчас излучало крохи волшебства.
  Вскоре, к счастью, судороги прекратились, но в сознание Трой не пришел. Нурм глядел на Айрис круглыми глазами, все еще не убирая руки от мальчика.
  - Дышит? - спросила она Нурма, крутя фамильное кольцо на мизинце.
  - Дышит, - отозвался парень.
  Айрис выдохнула и развернулась к окну, размышляя. Такой сильный отклик на магию... В чем же могло быть дело? Да и отсутствие ореола... Словно ребенок уже столкнулся с волшебством. С большим количеством волшебства, изменившим его суть...
  Скрипнула входная дверь, послышались легкие шаги. В комнату вошел парень в грязном фартуке, на вид - чуть старше Троя, с такими же пепельными волосами и узким лицом. Он удивленно оглядел комнату.
  - А, так вы, должно быть, лечите Троя? - спросил он, смотря на Айрис.
  - Именно так.
  - Я Дерек, его старший брат, - парень прижал руку к сердцу, слегка поклонившись, и приблизился к лежащему брату. - Как он сегодня?
  - Не очень, - покачала головой Айрис и тоже подошла ближе.
  - Жаль, - вздохнул Дерек. - Для нас всех это такое горе... Вот бы он поправился...
  - Его болезнь наступила резко, не так ли?
  Парень приподнял брови.
  - Верно...
  - А ты не вспомнишь день, когда Трой вдруг начал болеть? Не случалось ли чего-то необычного?
  Дерек вытаращился на Айрис, приоткрыв рот. Одной рукой он принялся дергать себя за завязку на вороте поношенной рубахи.
  - Я... - выдавил он и замолчал.
  Айрис улыбнулась и легко похлопала Дерека по плечу.
  - Не стоит стесняться. Мы готовы выслушать тебя безо всякого осуждения. Ты же желаешь выздоровления брату?
  - Конечно. Просто, - парень запнулся и опустил взгляд. - Просто это все так необычно. Не знаю, поверите ли вы мне.
  - Госпожа, - Рольдок приоткрыл кухонную дверь и заглянул в гостиную, - вы закончили осмотр? А, Дерек, ты уже вернулся из мастерской!
  - Заходи, отец, - отозвался Дерек.
  И тут случилось нечто, заставившее свечника броситься к больному сыну со всех ног, а Дерека - ахнуть, - Трой открыл глаза и сделал слабую попытку приподняться. Лечебное заклинание все-таки частично подействовало.
  - Сынок, как ты себя чувствуешь? Лежи-лежи, - приговаривал свечник, гладя сына по волосам. Рольдок повернулся к Айрис с улыбкой, и у девушки оборвалось сердце - в этой улыбке было столько счастья и надежды, что она уже не имела права не спасти этого ребенка.
  - Он неделями лежал, не шевелясь. А стоило вам побыть рядом с ним - и вот, уже достижение!
  - Думаю, мне надо будет зайти к вам завтра. До полного выздоровления еще далеко.
  - Конечно, как скажете!
  Свечнику удалось уговорить Айрис пообедать с ними на маленькой кухне. Места за столом хватило только четверым, так что Дерек, взяв на руки брата, отнес его на второй этаж и больше не спускался.
  Девушка, жуя овощное рагу, слушала восторженную болтовню Рольдока и Марго вполуха - мысли ее занимал Дерек. Этот парень знал нечто, способное пролить свет на таинственную болезнь Троя. Сам же мальчик еще был слишком слаб, чтобы говорить. Супружеская пара быстро оставила Айрис в покое, видя ее задумчивость, и атаковала вопросами покрасневшего Нурма.
  - Дерек, значит, работает в какой-то мастерской? - невпопад спросила Айрис, отламывая кусок хлеба.
  - Да, в нашей свечной мастерской рядом с Нижним рынком. Толковый парень, запросто оставляю его одного. Особенно сейчас, когда стараюсь побольше побыть с Троем, - голос Рольдока дрогнул.
  Марго привстала и ласково поцеловала свечника в лоб. 'Как они любят детей... И друг друга... Несмотря на все трудности, - подумала Айрис. - Мне такого счастья, наверное, никогда не видать... Никого уже не смогу полюбить после Лортена. Но дети... А что, если мне удастся удочерить Эсбер? - от этой мысли ее сердце забилось быстрее. - Вот было бы чудесно! Жили бы у меня, я бы стала ее наставницей... Эх, размечталась, - оборвала она себя. - Девочка, как только узнает, какую роль ты сыграла в трагедии ее семьи, не захочет иметь с тобой ничего общего...'. Весь Корхейм знал, что Лортен убил жену в разгар ссоры. А причиной ссоры стала именно Айрис, его любовница... Всю обратную дорогу до таверны волшебница молчала.
  - Портной пока отменяется, Нурм, - сказала она, стоя на пороге своей комнаты.
  - У вас все получится, - спокойно произнес Нурм, и Айрис, неожиданно для себя, приободрилась от его уверенности.
  ***
  После посещения лавки Изенрайков Эсбер сходила в баню, вдоволь напарилась и намылась, хоть и без настроения. Вернулась к складу, немного поплутав по городу, постучала в двери - никого не было. Пришлось сидеть у входа за бочками до вечера, дожидаясь воровскую парочку: обратно через люк вернуться не было возможности - пришлось бы взбираться по стене высотой в почти десяток локтей.
  Когда Фими и Керрит пришли, девочка успела порядком замерзнуть. Хвала богам, они ничего не сказали про ее побег. Только Фими буркнула, впуская дрожащую девочку вовнутрь здания:
  - Надеюсь, никто не видел, что ты тут шастаешь. Вскоре пришел и Фрол. Он принес холодную копченую курицу, несколько вареных яиц, сыр и бутылки с вином.
  - В честь чего пир? - удивилась Эсбер.
  - Думаю, Фрол хочет отпраздновать удачное дело, - хмыкнул Керрит.
  Вчетвером они удобно устроились на втором этаже, используя один из ящиков в качестве стола. Ребята, пребывая в хорошем настроении, беззлобно подначивали друг друга, шутили, пытались разговорить Эсбер, даже Фими слегка оттаяла, очевидно, поняв, что тихая скромная девочка ей не соперница, но Эсбер поначалу лишь угрюмо отмалчивалась.
  Керрит, взлохматив темные густые волосы, что придало ему лихой вид, плеснул девочке вина в деревянную кружку. Она не стала отнекиваться и залпом выпила - уж очень ей захотелось сойти за взрослую. Вскоре Эсбер почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу, и расслабилась. Разговор завязался сам собой. Так Эсбер узнала, что Фими, рыжая, тонкогубая, с дерзким наглым взглядом, - мастерица по вскрытию замков, а Керрит, худощавый и неприметный, - отличный карманник.
  - И как вас свела судьба вместе? - спросила Эсбер.
  Обычно все парочки обожают это вопрос, но Фими с Керритом переглянулись невесело.
  - Мы знаем друг друга с самого детства. Росли в одном сиротском доме, в далвирском предместье, - начала Фими, глотнув вина. - Там детей использовали как рабскую силу. Заставляли в поле работать с рассвета до заката, пороли за малейшую провинность. Ходили мы все синие от побоев, да еще и вечно голодные.
  - Не кормили вас, что ли?
  - Кормили. Ну как - жидкого супа с дохлыми мухами плеснут в миску, да дадут кусок хлеба с опилками размером с ладонь. Вот тебе и вся еда.
  - Почему вы не сбежали сразу?
  - Да нам было-то лет по семь, как мы попали в этот приют. Тогда еще бунт был крестьянский, голод страшный, за просто так могли на улице прирезать. Так что бежать было некуда - в приюте хотя бы кое-как, но кормили.
  - Но мы тоже не лыком шиты, - растянулся в полубеззубой улыбке Керрит, обнимая Фими. - Как бунт закончился, мы уже подросли. Ну и дали деру на вольные хлеба. Денег и еды не было, никто не брал нас даже конюшни и нужники чистить - хватало голодных ртов да свободных рук. Вначале на себя поработали, а потом уже и к банде примкнули. И что-то не жалеем.
  - Все правильно сделали, - заплетающимся языком сказала Эсбер. - А ты, Фрол? Как в банде оказался?
  - Нашла, кого расспрашивать, - рассмеялась Фими. - Наш Фрол не из говорливых. Особенно о прошлом.
  - Да дай ты ему сказать, женщина! - шутливо оборвал ее Керрит. Фрол хлебнул вина и задумался, что-то вспоминая. Вид у него был глуповатый. Фими захихикала.
  - Из деревни я, Большие Пески. Нету ее уже, сожгли в наказание, - медленно сказал Фрол, почесывая за ухом. - Кот меня нашел. Сам. Вот я и тут. Нечего больше рассказывать.
  По простоватому лицу Фрола пробежала тень. Внимательной Эсбер показалось, что порой парень намеренно выглядит скудоумнее, чем есть на самом деле, лишь бы от него отстали.
  Ей стало искренне жалко его, да и Фими с Керритом. Они оказались на улице не по своей воле, а уж банда подвернулась им весьма кстати - так они смогли выжить. Сейчас, конечно, времена не такие лихие - окажись Эсбер совсем без денег, место прислуги вполне вероятно нашлось бы, не говоря уже про работу где-нибудь в поле.
  - Откровение на откровение, детка, - подмигнула ей пьяная Фими. - Как благородная девчонка с ворами связалась?
  - С чего ты взяла, что я благородная?
  - Не держи нас за дураков, Тесса. Говор тебя выдает, да Фрол говорил, что ты читать умеешь.
  - Да от жениха я сбежала, - девочка протянула Керриту кружку, и тот наполнил ее вновь. - Решила в Далвире запрятаться, все-таки город большой. Ох, не заставляйте меня больше говорить, мысли путаются... Да и голова что-то кружится...
  - Слабенькая ты, - фыркнула Фими. - Поставь ведро рядом, когда спать ляжешь.
  - Кстати, - сказала Эсбер и громко икнула. - А Кот тоже ведь из благородных?
  - С чего ты взяла?
  - Ну, - икота не давала ей нормально говорить, - говор у него тоже не простой...
  - Это ты у него сама спрашивай. Нехай за спиной у главаря судачить.
  Девочка осоловело уставилась на пламя одной из свечей. Ребята посидели еще немного да, позевывая, разошлись по своим углам.
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"