Света была в растерянности. Четвертый семестр оказался гораздо сложнее, чем она ожидала. И главные проблемы были с предметом "Построение распределённых информационно-управляющих систем".
Ещё в прошлом году это была одна из третьестепенных дисциплин, для сдачи которой достаточно было прочитать по диагонали два-три не очень больших учебника - и пересказать их в меру своего понимания. Но в текущем году что-то повернулось в головах факультетского руководства - и соответствующий препод получил указание читать и принимать этот предмет "по-настоящему". И для большинства студентов наступил полный абзац.
Потому что лекции препод читал отвратительно. Его более серьёзное отношение к предмету выразилось лишь в том, что он увеличил список обязательной литературы
с трёх до семнадцати источников. И при этом ни в коей мере не утруждал себя
указанием соответствия между лекциями и разделами рекомендуемых учебников.
Более того, очень скоро особо въедливые студенты заметили, что некоторые лекции
вообще никаким известным им книгам не соответствуют.
В общем, Света очень быстро поняла, что у неё нет никаких шансов сдать этот
предмет хотя бы на четвёрку (и что, самое страшное, даже тройка ей отнюдь не
была гарантирована). Тем более что преподаватель был не только неумелый, но ещё
и очень вредный. На экзаменах, как рассказывали студенты предшествующих курсов,
он свирепствовал, требуя от отвечающих студентов то, чем сам не обладал: ясных
мыслей и чёткого изложения.
Правда, ходили смутные слухи, что со строгим преподом можно "договориться".
Но не даром. Очень-очень не даром. Так что студентам из мало- и
средеобеспеченных семей бесполезно было с этим и соваться.
И вдруг... Всеми нелюбимый препод заболел. Всерьёз и надолго. И, само собой,
деканат срочно нашел ему замену.
Нового преподавателя звали Виталий Алексеевич. Как он читал! Как умел объяснять
самые трудные темы!
И ещё - он был очень дружелюбным человеком. Там, где можно было в чём-то
пойти студенту навстречу, он обязательно это делал. Но с одним ограничением:
экзамены он принимал очень серьёзно и оценок никогда не завышал. Об этом
старшекурсники тоже успели рассказать.
Он буквально потряс всю аудиторию, когда принес огромную таблицу, в
которой было подробно описано соответствие пунктов программы и рекомендованных
учебников. Даже с указанием номеров страниц!
А потом, хитро улыбаясь, к семнадцати уже рекомендованным учебникам добавил
свой - восемнадцатый. Который так хорошо объяснял практически весь программный
материал, что после него остальные источники сразу же стали простыми и
понятными.
Виталий Алексеевич буквально потряс Свету, когда принимал у неё самую трудную
лабораторную работу. Принял он её с трёх попыток. Но при этом дал детальный
разбор первого (очень-очень убогого) варианта и подробный анализ второго
варианта, который был уже гораздо лучше. В результате третий вариант был уже
настолько хорош, что Света сама себе не верила, перечитывая его последний раз
перед тем, как сдавать.
Лучший ученик группы, у которого предмет сначала не заладился, но которому
очень-очень нужна была пятёрка, ходил с сияющим лицом - ему было разрешено
сдавать экзамен досрочно. С неограниченным количестом попыток.
Но никакое счастье не длится слишком долго. Старый препод никак не мог спокойно
болеть дома - и вышел на работу перед самой зачётной неделей (нещадно при этом
кашляя и чихая). Нет, явно у него при этом был какой-то личный интерес!
Труды Виталия Алексеевича, конечно, не пропали даром. Поток был настолько
хорошо подготовлен, что не замечать этого было просто невозможно. Но везде,
где можно было хоть немного придраться, старый препод обязательно придирался.
Света получила четыре балла - и была очень довольна. Ведь пятёрок практически
не было!
За одним исключением. Несколько студентов, не проявляющих к учёбе особенного
рвения, но зато, как на подбор, дети богатых родителей, дружно получили на
экзамене по пять баллов. И ходили после этого, загадочно улыбаясь...