Проснулся Толик от громкого крика, доносящегося из гостиной. Судя по голосу, кричала младшая сестра Оля. Мальчик одним прыжком покинул кровать и помчался на помощь.
Оля сидела на столе, с ужасом глядя в сторону открытого окна. Из её широко открытого рта вырывались нечленораздельные звуки, больно бьющие по ушам.
Увидев вошедшего брата, девочка на миг поперхнулась. А потом, вытянув руку в сторону подоконника, начала судорожно выкрикиватъ:
- Убери! Немедленно убери это!
Толик внимательно посмотрел на подоконник и недоуменно пожал плечами. Ему было совершенно непонятно, чего так испугалась сестра.
На подоконнике не наблюдалось ничего страшного. Это не означало, что там вообще ничего (или никого) не было. Просто существо, так испугавшее Олю, Толик назвал бы интересным и даже симпатичным, - но вовсе не страшным. Черный усатый жук в ладонь величиной - разве это причина для паники?
Чтобы подробнее рассмотреть существо, сидящее на подоконнике, Толик подошёл поближе, протянул руку в сторону жука...
- Не трогай его! - завизжала Оля. - Он сейчас тебя цапнет!
Её брат, не обращая внимания на предупреждение, ловко ухватил гигантское насекомое поперёк туловища и начал внимательно рассматривать.
Девочка с ужасом наблюдала за братом. Она уже не кричала и не визжала - только всхлипывала.
Толик стал осторожно двигаться к двери, ведущей в прихожую, стараясь держать шевелящего лапами жука подальше от сестры. А та, не издавая ни звука, с ужасом следила за братом. Когда, наконец, дверь за ним захлопнулась, девушка обхватила лицо ладонями и глухо зарыдала.
Вернулся Толик минуты через три. Помог сестре слезть со стола, усадил на диван, вытер слёзы.
Наконец девочка более-менее успокоилась и, повернув к брату заплаканное лицо, спросила:
- Куда ты дел ЭТО?
Толик даже немного удивился вопросу:
- Как куда? В домашний зверинец отнёс.
- Ты с ума сошёл! - возмутилась сестра. - А вдруг он оттуда убежит и снова сюда приползёт?
- Не убежит! - уверенно ответил Толик. - Я его ячейку крепко запер!
- Всё равно! - передёрнула плечами Оля. - Теперь я в ваш зверинец ни ногой!
- И зря! - улыбнулся брат. - Поверь мне, среди обитателей нашего домашнего зверинца этот малыш - чуть ли не самый безобидный! И вообще - я же тебе много раз говорил, что на нашем континенте нет опасных для человека насекомых.
- Одно дело понимать... - задумчиво ответила Оля. - А другое - увидеть своими глазами. Он был такой большой... Страшный... И я так испугалась...
- Кстати, зачем ты на стол-то полезла? - стал допытываться брат. - Не проще ли было сразу из комнаты выбежать?
- Вскочить на стол - это была первая реакция, - смутилась сестра. - Я сама не знаю, как это у меня так легко и быстро получилось. Потом вдруг ноги подкосились - и я сама слезть была просто не в состоянии. А через несколько секунд уже ты вошёл.
- Знаешь, сестрёнка, по-моему, это жук испугался тебя больше, чем ты его!
- Вот уж не знаю, - недоверчиво покачала головой сестра. - По крайней мере, испуганным он не выглядел.
Пока они говорили, уже и вся остальная семья проснулась. Отец несколько раз по двору прошёл, мама на кухне посудой загремела.
- Что это за шум у вас тут был? - спросил отец, разрезая на тарелке фиолетовый корень.
Толик порадовался, что спальня родителей в другом конце дома. Тогда бы его замечательного жука мог первым увидеть кто-то из них. Страшно подумать, что они бы могли с ним сделать!
Но вслух этого мальчик говорить не стал. Вместо этого он, стараясь сделать голос максимально равнодушным, сказал:
- Да так... Местный жук Олю немного напугал.
- Надеюсь, не укусил? - испугалась мама.
- Ну, мам, они же вообще не кусаются! - стал объяснять Толик. - Аборигены их в качестве домашних животных держат!
- Мы ведь не аборигены! - снова вступил в разговор отец.
- Но живём на их планете! - отрезал Толик.
- Планета теперь наша - раз аборигены согласились принять власть землян.
- Да хватит ваш спорить! - стала укорять их мама. - Не хватало ещё из-за дурацкой политики поругаться!
После завтрака Толик отправился в домашний зверинец - проведать своего нового питомца.
Жук сидел в предназначенной ему ячейке и лениво грыз древесный лист. Он не выглядел ни счастливым, ни несчастным. Вроде бы обычное насекомое. Только невероятно красивое.
Тут за плечом раздался отцовский голос:
- Любуешься? Что ты с ним делать-то будешь?
Толик напрягся. Сейчас будет неприятный разговор.
- Как что? - удивился сын. - Приручать!
- Вот уж не поверю, что такую тварь можно приручить! - отрезал отец.
- Да его, собственно говоря, и приручать не надо. Раз он сам в квартиру приполз - значит, уже ручной. И самое главное - совершенно безопасный.
- Нашёл безопасного! Посмотри, какие жвалы! Укусит - мало не покажется!
- Это полностью исключено! Скорее собака хозяина укусит, чем такой жук! - заверил сын.
- Откуда ты это знаешь? - не поверил отец.
- Одноклассники рассказали.
- Ну а они-то откуда это знают?
- А им аборигены рассказали!
- Ну это вообще сказки! - возмутился отец. - Аборигены на общие темы никогда не разговаривают. Им только практические вопросы задавать можно!
- Это с вами они не разговаривают - потому что вы их не понимаете и не уважаете! А с нами они иногда общаются! Так что, когда мы взрослыми станем - всё совсем по-другому будет. Тогда даже на Изначальной Земле поймут, насколько все аборигенов недооценивали!
- Кошмар! Какая каша у тебя в голове! - вздохнул отец.
- Тебе только ярлыки клеить! Ты даже мысли не допускаешь, что я могу быть прав. И это твоя главная ошибка! - обиделся Толик и выбежал из зверинца.
Анатолий Михайлович долго стоял у ячейки и смотрел на гигантского жука. Неужели всё, что рассказал сын, - правда?
Казалось бы, пустяк. Подумаешь, жуки! Какая разница, приручаются они или нет?
На самом деле ситуация была очень серьёзной. Конфликт поколений, причём какой-то неправильный. Только на их планете могло такое возникнуть!
На других-то планетах всё, как у людей. Где-то молодые из-за политики в конфронтацию со старшими вступают, где-то - из-за искусства. И только здесь, на Трании, предметом разногласия стало отношение к аборигенам.
Взрослые ставили аборигенов не очень высоко. Нет, ни в коем случае не угнетали. Попробуй поугнетать кого-нибудь в Федерации! Просто аборигены много не требовали - вот им многого и не давали...
Формально уроженцы планеты имели те же гражданские права, что и люди, - но как-то очень вяло ими пользовались. Вот и занимали самые низшие ступеньки на общественной лестнице. Самое странное, что это их, похоже, вполне устраивало.
Аборигены работали уборщиками, слугами, санитарами, сельхозрабочими... Неплохо, кстати говоря, работали - исполнительно и аккуратно. При этом они были достаточно сообразительными для того, чтобы понять, что именно нужно делать на рабочем месте. И человеческие языки легко учили. Преимущественно русский - потому что большинство людей, живших на Трании, были выходцами из России.
Вроде бы у местных были все шансы, чтобы интегрироваться в человеческое общество - тем более что люди были не против. Но нет - никакой интеграции не происходило. И связано это было с несколькими причинами.
Во-первых, аборигены избегали даже крохотных руководящих должностей. Местного жителя абсолютно нереально было сделать даже старшим санитаром или звеньевым на сельхозработах. Предложения-то им делались много раз - да вот ни разу положительного ответа не было.
Во-вторых, аборигены напрочь отказывались отдавать детей в человеческие школы. При этом к земному образованию относились очень положительно - но допускали только один вариант: чтобы люди преподавали в специальных школах, где одни аборигены учатся.
В-третьих, большинство аборигенов жили в лесных деревнях. В человеческие поселения заходили только некоторые из них - причём в ограниченном количестве.
В-четвёртых, аборигены напрочь отрицали такие необходимые атрибуты цивилизованного общества, как удостоверения личности или перепись населения. Этот пункт казался человеческим властям наиболее вызывающим - но убедить аборигенов так и не получилось. Вот они и оставались до сих пор неидентифицированные и несосчитанные.
В-пятых, аборигены всегда разговаривали с людьми на строго практические темы. Поговорить с местным жителем об искусстве, политике или философии было в принципе невозможно. Так что понять, что у местных в головах, было абсолютно невозможно.
Перечисленные пять пунктов казались пустяками - но в совокупности отнимали всякую надежду установить с аборигенами те отношения, на которые люди рассчитывали.
Вот так местные жители странно себя вели. Близкие - но одновременно очень дальние. Простые и доступные - но при этом совершенно непонятные.