Никиткина Елена : другие произведения.

Дорогой Тим

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  
   Валентина Никиткина
   Елена Ван Эеден-Никиткина
  
  
  
  

ДОРОГОЙ ТИМ

Повесть-сказка

МОСКВА

2006

   За окном темень, дождь и ветер, а дома светло и тепло. В большой комнате сидят мама и мальчик, и собака. Сидят так, как будто бы кого-то ждут. И вправду, стоило прозвенеть звонку в дверь, как они дружно сорвались с места и бросились в прихожую.
  
  -- Папа приехал! Папа приехал! - закричал мальчик. А собака залаяла так громко и радостно, что у всех уши заложило.
  -- Подожди, Тим! Не налетай так сразу, - попыталась сдержать мальчика мама.
  
   Папа, большой и широкий, как шкаф, внес в комнату такой же большой чемодан весь в иностранных наклейках. Он поставил его прямо посередине комнаты, потом снял куртку, засучил рукава рубашки, как будто собирался заняться тяжелой работой.
  
  -- Ну, как там, во Франции? - мечтательно спросила мама.
  -- Да все на месте, как и было, - сказал папа и стал вытаскивать подарки.
  
   Их было много, целый чемодан подарков. Из папиных вещей там было только пара рубашек и мелочь какая-то: трусы и носки... А все остальное пространство занимали пакеты в красивой шуршащей бумаге. Мама стала сразу нюхать духи, еще бы, настоящие французские духи! Пес Дастик потащил под кресло огромную кость, сделанную так, чтобы жевать и грызть ее можно было целую вечность. Что он, не теряя времени, и принялся делать, время от времени взрыкивая от наслаждения. Но больше всего досталось подарков Тиму, он сидел на диване весь в пакетах и прижимал к груди новенькую теннисную ракетку. Чемодан был почти пуст, только на дне россыпью лежали маленькие сверточки. Папа достал их, развернул - и оказалось, что это целая деревня! Да, маленькая керамическая настоящая французская деревня: разноцветные домики, и церковь, и школа, и мэрия, и магазины, и провинциальный вокзальчик, гле на рельсах стоял допотопный паровозик с вагонами.... Да так ладно все сделано, с любовью! Мама и Тим так и ахнули от восхищения.
  
  -- Это мне на конференции одна дама подарила. Керамика ее хобби. А еще говорили, что у нее семь дочерей. И вроде бы это верный признак того, что дама эта - волшебница! - Папа необидно потянул Тима за нос. - Да ты совсем уже спишь.- Давай ее здесь поставим, на телевизоре.
  
   Деревня была такая маленькая, что свободно уместилась на телевизоре. И все пошли спать. Конечно, сначала отправили в кровать Тима.
  
   Он лежал в кровати в своей комнате. Сон куда-то улетучился. Тим ворочался с боку на бок, ворочался... А потом встал и пошел еще раз полюбоваться на деревню. А там... Во французской деревне в одном из классов школы ярко светилось окно, и оттуда доносился странный шум. Все пространство такой знакомой комнаты вдруг расширилось, искривилось, свет залил все кругом так, что предметы куда-то пропали и по-другому, совсем по-другому потекло время: испуганный лай Дастика застыл на одной ноте, а часы с боем, которые показывали как раз двенадцать часов, все никак не могли перейти с одного боооом к другому бооом...
   ***
  
  
   Ночной сторож, месье Заяц, со старинным дробовиком на плече дозором обходил свою родную деревню. Был он невысок, уши имел длиннющие, а глаза, как и положено Зайцам, косые. Одет он был в комбинезон, клетчатую рубашку, а на шее кокетливо повязан платочек. Он шел медленно, нога за ногу, мечтательно смотрел на звезды, на цветущие огромные каштаны, на освещенные луной разноцветные домики... Обитатели в них уже спали - в деревне ложаться рано... Кругом тишина, покой... Как-то само собой затянул он свою всегдашнюю веселую песенку: песенку ночного сторожа. Сначала в полголоса, потом, воодушевившись, громче и бодрее.
  
   В песенке пелось о том, что ночью все спят, кроме него, народного героя, ночного сторожа, охранника покоя. Никто не видит, как смело он шагает, как зорко смотрят его глаза - нет ли где опасности, нет ли где преступников, нет ли угрозы? Как чутки его уши, они ловят, как локаторы, любой подозрительный шум. Он, только он, смелый, могучий, уверенный в своих силах, может распугать, разогнать, растоптать всех врагов родной деревни. Спите спокойно, я на страже, охранять я буду всех - и хороших и плохих. Ведь ночной сторож - это не профессия, это долг!
   И пусть мой еженощный подвиг остается незамеченным, ведь все сладко спят, храпят, сопят. Пусть. Я-то знаю, что я и есть тот герой, который нужен родной деревне. И в припеве еще что-то про глаза, уши и ружье, которые бдят, которые никогда не подведут!
  
   Вдруг за поворотом улицы мелькнули огни машины, загудел мотор. Месье Заяц прервал свою песенку на полуслове и осторожно и боязливо свернул за угол посмотреть, что там такое? Машина остановилась у дома судьи Филина. Из машины с красным медицинским крестом на крыше вышли двое: друг судьи Филина месье Кабан и господинчик с докторским чемоданчиком. Они быстрым шагом пошли к двери, которая тут же распахнулась, и в проеме показалась мадам Овца, вытирающая глаза кружевным платочком.
  
   - Ах, господа, скорее, судье очень-очень плохо!
  -- Вот лучший доктор из Парижа, месье Крот! - представил господинчика с чемоданчиком месье Кабан.
   Они быстро прошли в дом, дверь закрылась, а месье Заяц, качая головой, пошел дальше по улице, которая вела на деревенскую площадь. И снова затянул свою песню, про то, какой он герой. Вот только звучала она не так весело, как раньше.
   На темной улице в домике с вывеской булочника в виде румяного кренделя горело одно окошко. Месье Заяц заглянул в окошко и поздоровался с булочником, месье Барсуком, для чего опять пришлось прервать свою песенку. И он не заметил, как несколько темных силуэтов отступили от окна в черноту ночной тени: только ветки кустов прошелестели.
  
  -- Доброй ночи, месье Барсук!
  -- И вам доброй ночи, месье Заяц! - Булочник в вишневого цвета бархатном халате сидел в кресле-качалке. Он оторвался от газеты, которую читал, и снисходительно посмотрел на Зайца. - Вот поставил тесто подходить, - счел он нужным объяснить свое безделье в этот поздний ночной час.
  -- Ах, эти ваши французские булочки! - зажмурился от удовольствия месье Заяц.
   Поклонившись, месье Барсуку, он пошел дальше по дороге, ведь долг зовет. Но не удержался и остановился перед витриной соседнего магазинчика, которая, несмотря на поздний час, была все же чуть подсвечена. Это был магазинчик сладостей и игрушек мадам Козы. Чего только не было у нее в витрине: игрушечные самолетики перемежались пирамидами из пастилы, машинки были гружены шоколадными конфетами, а в центре витрины красовалась фотография мадам Козы, где она была запечатлена в тот момент, когда судья Филин, он же мэр деревушки, вручал ей большую золотую медаль "Отличник торговли". Месье Заяц шумно втянул носом сладкий запах, запел и зашагал дальше. Он вышел на деревенскую площадь и испуганно замер! Одно из окон деревенской школы было ярко освещено, и оттуда как будто раздавался подозрительный шум, вскрики, топот и грохот.
   Что делать? Месье Заяц заметался, чувство долга гнало его вперед, он начинал подкрадываться к окну, но потом, подчиняясь инстинкту самосохранения всегда очень сильному у Зайцев, отпрыгивал в тень кустов. Зубы у него начали стучать, уши сами собой шевелились, а глаза косили в разные стороны еще больше, чем обычно. Сидя под кустом, он бормотал:
  -- О Боже, что делать? Что же делать? Нет, я не могу, не могу...
   Заяц обессиленно закрыл глаза. И вдруг встрепенулся, как будто вспомнил о чем-то. Из заднего кармана комбинезона он достал плоскую флягу, хлебнул, прислушался к себе, еще раз хлебнул, и довольный результатом затянул припев своей песенки. Он был готов встретиться с неведомым врагом!
  -- Эх, где наша не пропадала!
   Месье Заяц тихонько подобрался к освещенному окну и заглянул внутрь. Что за зрелище открылось его глазам! Они даже перестали косить!
   Неведомый враг - это был всего-навсего ученик выпускного класса этой же школы хорек Тим. Ах, что он выделывал сейчас!
   В классе на полу была расстелена огромная карта мира, на ней мелом был очерчен огромный круг в районе Карибского бассейна. Пустая банка из-под пива отмечала в этом кругу какой-то остров. А Тим уже приканчивал вторую. С громким глыть-глыть он опустошил банку и запустил ею в школьную доску. С гиканьем и присвистом он пронесся между партами, и, притопывая и прихлопывая, запел страшную пиратскую песню. Его слегка пошатывало, и парты вокруг него валились, как домино. Все кроме одной. Она одна единственная оствалась стоять.
   Тим пел страшную пиратскую песню. В ней Веселый Роджер реял на мачте пиратского брига! И соленый ветер бил в лицо! И пираты шли на абордаж, чтобы захватить сокровища и зарыть их на самом необитаемом из всех необитаемых островов! И в смертельной схватке, когда мы с тобой спина к спине у мачты против дюжины вдвоем, узнаешь ты, что такое настоящий друг! И вот безжалостный и удачливый пират склоняется перед той единственной...
   В этот момент Тим упал на одно колено перед последней оставшейся стоять партой, приподнял откидывающуюся крышку, как будто это девичья ручка, и поцеловал ее. Он хотел поднять глаза к небу, но по дороге его взгляд упал на окно, в котором торчала изумленная физиономия месье Зайца.
   - А, подглядывать! - в ярости закричал Тим.
  -- А, - закричал месье Заяц, падая в кусты, и рефлекторно нажал на курок своего древнего дробовика.
   Бабах! Дробинки сбили листву с каштана, и месье Заяц оказался укрыт с головой нарядными вырезными листьями.
   На выстрел стали сбегаться окрестные жители, кто в чем. Примчался месье Енот, директор школы, который жил в том же здании, только вход сбоку. На ходу он натягивал на себя пиджак, вот только ботинки забыл надеть. Мадам Кошка, одинокая домохозяйка, появилась из калитки своего заросшего плющом домика в бигуди и шелковом халате, расшитом тиграми и драконами. Появился месье Барсук в халате и мадам Коза в наспех наброшенном платье в цветочек. Почмейстер, месье Голубь, спикировал прямо с ночного неба, как белый дух Почты, в форменной куртке и кепи. Он явно торопился куда-то и все поглядывал на часы. Из кармана куртки у него вывалились несколько игральных карт.
   На шум изо всех окон сразу высунулись мадам Белка и все ее многочисленные дети. Домик их напоминал кряжистое дерево крытое камышом со множеством дупел-окошек. И теперь из каждого окошка торчала любопытная головка.
   Все были ужасно недовольны, что их разбудили.
   А месье Заяц ничего толком не мог объяснить и только заикался -ик, ик- и показывал на школьное окно.
   Тут на своем грузовичке прикатил месье Баран. Он резко затормозил, выскочил из кабины и, быстро сориентировавшись, бросился в школу. Месье Енот за ним. Толпа все прибывала. Звучали возгласы:
  -- Безобразие!
  -- Поспать не дают!
  -- А что случилось?
  -- Караул!
  -- Школа горит!
  -- Напали! Напали на ночного сторожа!
  -- А куда мэр смотрит? Где он? Как что-то случается, так он в кусты!
  -- Тише, что вы наговариваете! Судья Филин очень-очень болен!
   Поодаль появились месье Лис и мадам Лиса, между ними жалась их дочка Лисонька. Ах, как хороша она была: вся рыженькая, глазки бойкие, аккуратно одета, несмотря на то, что одевалась, как и все, впопыхах. Мадам Лиса всем своим видом выражала крайнее неудовольствие, но все же с любопытством смотрела на происходящее.
   Двери домиков стояли нараспашку, все столпились возле школы. И вот какая-то тень, не замеченная никем, перебегая от домика к домику, на минуточку заглядывала внутрь, и каждый раз, появляясь из дверей, держала что-то в руках и засовывала это что-то в объемистый мешок. В темноте было не разглядеть, кто это. Причуды ночного освещения делали ее то маленькой и безобидной, то огромной и угрожающей. Занимался этот кто-то явно делом нехорошим. К тому моменту, когда месье Баран бросился в школу, эта тень, ловкая и гибкая, перебежала открытый участок улицы и скрылась вместе с добычей.
  
   Месье Баран и месье Енот показались в дверном проеме, они тащили упирающегося Тима. Толпа так и ахнула - до того разнузданный и растерзанный вид у него был.
  -- Вот он, хулиган! - закричал месье Баран.
   Послышался звук сирены и на площади появился полицейский агент и по совместительству охранник тюрьмы месье Козел на мотоцикле.
  -- Разберемся, - своим самым официальным голосом сказал месье Козел.
  -- Отпустите меня! - крикнул Тим.
   Он посмотрел вокруг, но вокруг были только сердитые лица. И вдруг он увидел Лисоньку. Она смотрела на Тима с сочувствием и с лаской в глазах. Тиму стало стыдно, и он опустил голову. Месье Козел взял его за руку и повел к мотоциклу. Стало ясно, что пора расходиться. Все потянудись к своим домикам. И тут...
   О ужас!
  -- Украли!
  -- Ограбили!
  -- Воры!
   Полицейская сирена взвыла с новой силой. Все метались, натыкались друг на друга. Очнувшийся месье Заяц бестолково бегал с ружьем, угрожая выстрелить в кого-нибудь просто от страха. Месье Козел надрывался:
  -- Все по домам! Разберемся!
   И только ночное небо было такое же звездное, а луна так же благосклонно заливала своим светом все окрест.
   Площадь опустела. Остались месье Козел и Тим. Да в тени каштана стояла, опустив руки, мадам Хорек. Месье Козел подтолкнул Тима к матери и сказал:
  -- Эх, жаль, отца у него нет! Надавал бы по шеям - вся дурь прошла бы!
  
  
   Наутро в классе состоялось заседание педагогического совета вместе с учениками выпускного класса. Тим стоял возле доски, опустив голову и ковыряя носком ботинка пол, как будто хотел проковырять тоннель в Китай или Австралию.
   Директор школы месье Енот держал речь.
  -- Это последняя капля, которая сломала соломину моего терпения!
   Ученики, сидевшие на своих местах, внятно хихикнули. За той единственной партой, оставшейся стоять вчерашней ночью, сидела Лисонька. Место рядом с ней пустовало.
  -- Тебе не место в моей школе! Гм, в нашей школе! - поправился месье Енот. - Убирайся вон и больше не возвращайся!
  -- Вот и пожалуйста! И не нужно мне! - Тим чуть не плакал, но держался из последних сил.
   Лисонька грустно смотрела на него, но сделать ничего не могла. Пришлось Тиму взять свою. сумку и выйти вон, как было велено. Единственным знаком протеста, который был ему доступен, было громкое "бабах!", с которым он захлопнул за собой дверь.
   Он шел по улице, и все кругом ругали его и давали советы. Обитатели деревни не ленились высовываться из окон и калиток палисадников, а иногда даже бросали свои важные дела, только, чтобы лишний раз укорить Тима. Все были против него:
   - Пора, пора за ум браться! - кричала мадам Белка.
  -- Вот пока такие как ты куролесят, воры и пробираются в дома к честным жителям. Надо с твоей матери возмещение убытков потребовать, - верещала мадам Кошка.
  -- Придется тебе идти работать, - сказал месье Козел.
  -- Да кто его возьмет! Он же хулиган! - припечатал грубый месье Баран.
   Да, трудно быть хорошим, если все кругом твердят, что ты плохой. И если из школы Тим вышел удрученный и полный тайного раскаяния, то, идя по улице и слушая поучения добровольных воспитателей, он все больше озлоблялся и даже начал огрызаться: "Да ладно, заладили, понимаешь!"...
   ***
  
   Мадам Хорек стояла перед ночным сторожем месье Зайцем и утирала слезы краем фартука.
  -- Вы уж постарайтесь, сделайте из моего Тима человека! - говорила мадам Хорек.
   А Тим стоял рядом и ничего не говорил.
  -- А ты-то сам, хочешь у меня подмастерьем быть? Ночной сторож - хорошая профессия, почетная! - настойчиво спрашивал месье Заяц.
  -- Чего там! - И было непонятно, то ли хочет он. То ли нет...
  -- Ну ладно, сегодня вечером выступаем с тобой в дозор! Только чур слушаться! - напустил на себя серьезный вид месье Заяц.
   И вот спустилась на землю благословенная летняя ночь.
   Месье Заяц со своим дробовиком и Тим вышагивали в тиши по улицам деревушки. Вот они вышли на площадь. В этот раз в школе все окна были темные. Месье Заяц стал напевать свою профессиональную песенку и все тыкал Тиму локтем в бок: ну же, давай подпевай...
   А Тиму было гораздо интереснее, что там делается в доме у Лисоньки.
   И показалось ему это или нет, что кто-то стоит за белой занавеской и смотрит на него? Тим остановился под окном, занавеска вздулась пузырем. Вот-вот он увидит, есть там кто-то или нет. Тут прибежал запыхавшийся месье Заяц.
  -- Пойдем скорее! У дома месье Барсука кто-то есть! - он дрожал и косил больше обычного. Он был рад схватить Тима за плечо, потому что иначе он бы мог упасть от ... волнения.
  -- Да чего вы боитесь! Пойдем и посмотрим! - и Тим храбро шагнул в темноту.
   Окошко месье Барсука светилось ласковым светом. Снаружи к нему прильнули три темные тени, в ореоле света они расплывались, не понять было, кто это такие.
  -- Эй, что? Делать нечего? Вы кто, что нужно? - крикнул Тим и бросился к дому месье Барсука.
   Тени порскнули в темные кусты, только их и видели. Месье Барсук высунулся из окошка на шум.
  -- Ах, это ты Тим!
  -- И я! - встрял месье Заяц. Теперь, когда опасность миновала, он хотел заявить о себе.
   Ведь это он ночной сторож, а не Тим, который всего лишь подмастерье, да и то первый день.
  -- Вот взял Тима в подмастерья! Пусть научится, как нужно охранять покой мирных граждан. Пусть присмотрится ко мне, мало-помалу заимствует, глядишь, через несколько лет и сам сможет дозором ходить.
  -- Это дело хорошее, - доброжелательно сказал месье Барсук. И было видно, что Тим ему симпатичен.
  -- А мне вот не нравится! Я пиратом хочу быть!
  
   На следующий день мадам Хорек и Тим стояли перед магазинчиком сладостей мадам Козы. И снова мадам Хорек утирала слезы концом фартука и говорила:
  -- Ах, мадам Коза, вы уж постарайтесь и сделайте из моего Тима человека!
   И она низко поклонилась мадам Козе. Мадам Коза, беленькая, веселая, живая, с бантиком в кудряшках, окинула Тима оценивающим взглядом и сказала:
  -- Он может начинать прямо сейчас! Месье Баран вот-вот привезет новый товар из Парижа! Настоящие засахаренные парижские каштаны! Все нужно будет разгрузить и разложить на прилавке. Дети уже давно ждут.
   И она показала на стайку малышей через дорогу. Многочисленные дети мадам Белки, месье Зайца, мадам Мыши и других обитателей деревни неподвижно стояли, пристально смотря на витрину и дружно ковыряя в носах. И видно было, что они действительно заждались.
  
   Мадам Коза показала Тиму, где нужно освободить место для нового товара. Он охотно принялся составлять пустые ящики в пирамиду. В это время затарахтел грузовичок месье Барана.
   Вот он остановился перед магазинчиком мадам Козы, запыленный дальней дорогой, тяжело груженый ящиками, коробками, пакетами. Ведь он снабжал практически всю деревню.
  -- А ты что тут делаешь? - напустился месье Баран на Тима.
   Он был раза в три больше и шире, угрожающе нависая над Тимом, он заставил его отступить в растерянности.
  -- А он теперь мой подмастерье! - не растерялась мадам Коза.
   Месье Баран молча указал на ящик, который следовало сгрузить на землю. Тим попробовал стащить его, но неловко повернулся, не успел подхватить, и яшик, как живой, просто прыгнул на него и свалил с ног.
  -- Ха-ха-ха! Подмастерье! Мало каши ел! - злобно захохотал месье Баран и укатил, запорошив пылью все вокруг.
  -- Ну, ничего! Не расстраивайся! Тебе ведь действительно еще учиться и учиться! - Мадам Коза помогла Тиму затащить ящик в магазинчик.
   Утирая пот и поправляя кудряшки, она принялась освобождать место на витрине, а Тим начал распаковывать ящик и вытаскивать засахаренные каштаны.
   Так они дружно работали. А мадам Коза заодно напевала свою песенку продавщицы сластей и игрушек. В песенке пелось о том, что торговля - дело тонкое, требующее знания человеческой природы. Посмотри на эти веснушки - они ужасно любят леденцы. А эти две косички пришли за шоколадом. Рыжий хохолок обожает сливочные тянучки! Своего покупателя надо знать в лицо, надо знать лучше, чем он сам, что ему нужно. Особенно если эти покупатели дети! (В это время снаружи к витрине прилепились носы этих самых покупателей, в нетерпении высматривая, что же они там распаковывают и раскладывают!) Люби их, дай почувствовать, что они самые главные, важные, желанные, каждый раз встречай их улыбкой. И вот, глядишь, уже молочные зубы сменились коренными. В торговле важны традиции. И вот уже они пришли со своими детьми, чтобы купить им шоколадку и самолет, машинку и мармелад, куклу и зефир...
   Тим втянулся в работу, он не просто подавал каштаны, он жонглировал ими, подбрасывал их в воздух, они крутились огромным воздушным колесом. Мадам Коза подхватывала их и строила пирамиды, башни, наводила мосты и воздвигала арки. Тим совсем развеселился, он стал даже подпевать про самолет и мармелад, машинку и куклу, зефир и шоколад.
   И вот работа закончена, а витрина магазинчика мадам Козы стала краше, чем прежде. Мадам Коза распахнула створки окна-витрины и принялась бойко торговать, выдавая взамен замусоленных бумажек и липких монеток кулечки, коробочки, а иногда просто насыпая в протянутые ладошки пригоршни засахаренных каштанов, драже и леденцов...
   Самолетики поднимались в небо, сбрасывая мармелад прямо на голову, а если случалось особо точное попадание, то и прямо в подставленный рот. Кукды поднимались на башни и пирамиды, сложенные из каштанов, и скатывались с них, как с горок. Груженые шоколадными кофетами машинки выстроились в колонну и съезжали с прилавка прямо в руки новых владельцев.
   Да, умела мадам Коза торговать!..
  -- Вот что такое настоящая торговля! Продавцом быть очень интересно! - мадам Коза устало опустилась на стул.
   Покупатели исчезли, а витрина превратилась в пустыню. Тим разочарованно глядел на эту пустыню, где не осталось ни одного орешка, ни одного кусочка мармелада, уже не говоря о шоколадных кофетах.
  -- В конце дня я чувствую настоящее удовлетворение от работы!- наставительно продолжала она. - Сделал дело - гуляй смело!
  -- Не чувствую я никакого удовлетворения. И разве это дело - сладости малышам продавать, ни славы, ни денег. Да и конфет не осталось...- разочаровался Тим.
   ***
  
   И опять кланялась мадам Хорек, на этот раз мадам Мыши. Они стояли с Тимом перед входом в ресторанчик с вывеской "Плюшевая мышь", владелицей и шеф-поваром которого и была мадам Мышь, стоявшая на пороге в белом кружевном переднике и белом колпаке..
  -- Знаю, знаю, все об одном и том же говорят! Надо из Тима человека делать! Профессии его обучить.
   Мадам Хорек утерла слезы фартуком и согласно кивнула. А Тим смотрел в небо со скучающим видом. Он только оживился, когда мимо прошли мадам Лиса с Лисонькой. Мадам Лиса, увидев Тима, фыркнула, а Лисонька не решилась заговорить, только посмотрела печально.
  -- Ну что ж, попробую пристроить его к делу. Нечего ему болтаться просто так!
   Мадам Мышь повела Тима вглубь ресторанчика. Ростом она была меньше Тима, но раза в три шире. Сзади из под черного шелкового платья волочился голый розовый хвост. На ходу она все что-то поправляла: то скатерть поддернет, то метлу в угол поставит, то цветочек увядший из вазочки вынет. А поскольку она, несмотря на свой внушительный вес, двигалась быстро и порывисто, то Тим, который шел сзади, каждый раз чуть не натыкался на нее и в ужасе расставлял ноги, чтобы не наступить ей на хвост. Похоже, что быть подмастерьем рестораторши, участь не из легких.
  -- Вот тут у нас кухня, - показала мадам Мышь.
   В чистенькой опрятной кухне, где на стенах висела надраенная медная посуда, перемежающаяся красивыми фаянсовыми тарелками и многочисленными приспособлениями для готовки, не покладая рук, трудились два сына мадам Мыши. Они резали быстро-быстро длиннющими блестящими ножами морковку, капусту, лук, петрушку и укроп и сваливали все это в огромную кипящую кастрюлю.
   Мадам Мышь деловито попробовала кипящий суп и начала добавлять приправы из разных пакетиков.
  -- Пища должна быть не только вкусной, но и здоровой! Это девиз нашего ресторана! Мы даем гарантию, что каждый посетитель "Плюшевой Мыши" не только вкусно поест, но и поправит свое здоровье.
  -- Как так? - спросил Тим.
  -- А вот так. Были тут случаи, уж куда очевидней! Приходит на четырех ногах, а уходит на двух! Хорошая еда - это творчество, это вдохновение! Но и сервировка имеет значение. На кухне тебе пока делать нечего. Ну же, иди сюда, помогай мне!
   Мадам Мышь провела Тима в зал ресторанчика и принялась показывать, что и как надо расставлять и раскладывать на столе. Несмотря на свой солидный вес, мадам Мышь порхала между буфетом с сервизом, приборами и бокалами и столами. И видимо сама вдохновившись этими своими словами, запела свою песенку. Все в ней выходило складно и красиво, так же как и сервировка стола. Это была песенка-инструкция: где какая тарелка должна стоять. Где какой бокал. А десертная ложка отличается от суповой, как солнце от луны. И уж конечно - нож справа, вилка - слева! Красивый стол - это начало начал. Не забудь цветочек в вазу! И сверни хрустящую белую салфетку вот так, и вот так!
   Даже простая еда, даже стакан молока, даже картошка в мундире - все покажется необыкновенно аппетитным. Нечего слюньки глотать, просто бегите все в ресторан "Плюшевая мышь" и ваши мечты сбудутся!
   Она пела и показывала, а Тим старательно повторял за ней. Но у него не очень-то получалось. Не было сноровки, не все названия он знал. Да и в толк не мог взять, как это, вилку в левой руке держать, неудобно же!
   Он сел за стол и стал примериваться, но мадам Мышь согнала его с места. Она повесила ему на руку белоснежную салфетку и нацепила черный галстук-бабочку на шею. Вид у Тима стал довольно глупый. Мадам Мышь ткнула его в самую середину спины, так что Тим согнулся в три погибели. В этот момент послышались голоса, это все семейство мадам Белки заглянудо в ресторанчик.
  -- Спокойно, дети, рассаживайтесь. Сейчас я вам закажу мороженое!
  -- Ой! Кто это?
  -- Кто это? Кто это? Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!
  -- А вот так, дети, выглядит официант! - мадам Белка была очень довольна наглядным уроком.
   А Тим сорвал с себя бабочку, бросил салфетку и понесся прочь.
   Он бежал, не разбирая дороги, пока не уткнулся в живот месье Барсука.
  -- Что это с тобой? Куда ты несешься?
  -- Не хочу я мороженое подавать!
  -- Ах, Тим! Давно хочу тебе предложить, иди-ка ты ко мне в подмастерья! Знаешь, что это за профессия - хлебопек? Нет лучше на земле! - месье Барсук говорил искренне и убедительно. Но Тим слушал как будто просто из вежливости. Месье Барсук удвоил свои усилия.
  -- Правда, я не знаю, разрешит ли тебе мама работать по ночам. Ведь к утру хлеб должен быть уже готов! А мои булочки к утреннему кофе - без них никто и на работу не пойдет!
  -- По ночам? Вот здорово! - Тим как всякий мальчишка никогда не хотел ложиться во время.
  -- Ну, иди, поспи немного, а потом ровно в полночь приходи в пекарню. Это будет твоя первая рабочая ночь.
  
   Бом-бом били часы на башне ратуши, когда Тим переступил порог пекарни. Дом месье Барсука был разделен на две части: гостинная, она же спальня, и пекарня. Чан с тестом, огромный стол и печь, самая современная! Блестящая сталь, кнопочки, рычажки всякие. Сейчас печь еще не работала. И когда Тим попробовал потрогать рычажки и нажать на кнопочку, месье Барсук необидно хлопнул его своим полотенцем.
  -- Эй, сначала надо все подготовить, тесто вымесить, раскатать, понаделать булочек и кренделей, а уж потом печь разжигать.
   И они принялись за дело. На огромном столе месье Барсук рассыпал тонкий слой муки, из чана вытащил два комка теста, выдал Тиму белый фартук и скалку и стал показывать, что надо делать. Ах, какие точные и выверенные движения были у месье Барсука. Посмотришь на него: легко и просто все выходит!
   А у Тима не так. Мало того, он просто прилип к столу: силы, что ли, не хватало, вырваться от теста? Не раз и не два приходилось месье Барсуку отлеплять Тима от теста. А из чана новое тесто лезет. Подходит, просит: помеси. Раскатай, в печь посади.
   Замучился месье Барсук со своим подмастерьем! А потом хлопнул себя по лбу, придумал: подвесил его к потолку на своих старых подтяжках. Теперь Тим не прилипал больше, подтяжки его вверх тянули, а вниз он сам нырял и тесто тискал и мял, поднимая облака муки со стола. Очень ему это понравилось! Вверх-вниз, как на качелях! Здорово!
   А месье Барсук запел свою песенку хлебопека про то, что хлеб всему голова. И министр любит булку, и рабочий, и студент. Что может сравниться с запахом французской булки! А корочка хрустящая, румяная, объеденье просто! Что бы испечь такую булку, надо знать секрет! Секретный рецепт, не каждому это дано! Секрет, секрет, секрет....
   Про секрет Тим охотно подпевал, хоть и запыхался, месить тесто - это очень тяжелая работа.
   Потом месье Барсук отцепил Тима от подтяжек, и они вдвоем принялись орудовать скалками: дррррр-дррррр, и опять: дррррр-дррррр. Секрет, секрет, секрет... А потом налепили булок, калачей, хал, плюшек, всего и не перечислишь. У Тима они получались косоватые и все почему-то разных размеров. Приходилось снова сминать все в комок и переделывать, поэтому у него дело шло медленно.
   Настал черед включать печь. О, как она засияла красным ровным светом. Огромные протвини загружались в этот красный жаркий свет. Месье Барсук поставил таймер. Уфф, на сегодня все. Они перешли в гостинную.
   Месье Барсук присел в свое любимое кресло. Усталый Тим опустился на скамейку под окном.
  -- Тим, - сказал месье Барсук, - я вижу, что ты скромный, трудолюбивый парень. Как же тебя угораздило так набезобразничать в школе? Ведь это ни в какие ворота не лезет!
  -- Лезет! - упрямо сказал Тим.- И потом пирату школа не нужна!
  -- Зачем же тебе пиратом становится? Будешь булочником, а я, когда придет время, открою тебе свой секрет!
   При слове секрет, занавески на окне качнулись. Могло показаться, что кто-то снаружи пытается всунуть голову внутрь комнаты.
  -- А у пиратов свои секреты: на карте крестик. Значит там сокровища зарыты!
  -- Так стыдно пиратом быть!
  -- Ничего не стыдно! И вообще! Достали меня все своими поучениями! Сами свое тесто месите! - Тим вскочил на подоконник и выпрыгнул в палисадник. Раздались какие-то придушенные звуки вроде мява и фырканья.
  -- Кто тут? - месье Барсук высунулся в окно. Но увидел только Тима, который лежал на земле, сломанные мальвы и какую-то тень, которая удирала по залитой розовым светом зари улице. Этот свет после полутьмы комнаты слепил глаза, и месье Барсук ничего не разглядел.
   ***
  
   Тим лежал в своем саду под яблоней. Яблоня была старая, корявая, с толстым стволом. Сад кончался хлипким низким заборчиком. А за заборчиком начинался сад месье Лиса и мадам Лисы. Дом их, большой и богатый, стоял в глубине. А все пространство сада занимали грядки с клубникой. Из-под яблони Тиму были хорошо видны эти грядки.
   По грядкам ползла Лисонька, выпалывая сорняки и собирая созревшие ягоды в большую корзину. Хорошо было Тиму лежать так. Он запел про пиратов. Про ветер удачи, про "спина к спине"... Лисонька бросила ягоды собирать, стала слушать. Она смотрела на Тима и жмурила свои глазки, а он смотрел на Лисоньку. И весело было им так переглядываться. Идиллию прервало тарахтение грузовика месье Барана. Послышались голоса мадам Лисы и месье Барана. Тим перестал петь. А Лисонька снова принялась за работу.
  -- Вот сегодня четыре корзины. Лисонька! - позвала мадам Лиса дочь.
   Лисонька подхватила корзину и бросилась на зов.
  -- Вот пятая неполная. Клубника в этом сезоне идет хорошо! Парижане любят полакомиться! - Мадам Лиса засмеялась.
  -- А кто ж не любит! - разделил ее веселье месье Баран. - Да и платят они хорошо. Вам, наверное, уж денег-то и девать некуда! Ха-ха!
  -- А вы чужие деньги не считайте! Чтобы деньги иметь - нужно работать! А не как некоторые (тут мадам Лиса повысила голос) под яблонями валяться. Это валяние до добра не доведет! Правда, Лисонька?
   Тим прислушался, чтобы услышать, что скажет Лисонька. Но она промолчала, умница.
  
   Как всегда, рано утром, месье Барсук развозил на тележке своим постоянным покупателям свежие булочки к утреннему кофе. Он, не спеша, подошел к дому судьи Филина и только хотел позвонить в звонок, как дверь открыла мадам Овца.
  
  -- Нет. Не звоните. Судью нельзя беспокоить!
  -- Как, он все еще болен? - Расстроился месье Барсук.
  -- Ах, и не говорите. Даже парижский доктор не помог!
   Мадам Овца выбрала булочку и закрыла дверь.
   У дома Тима месье Барсук позвонил в звонок. Мадам Хорек вышла на крыльцо и выбрала самую маленькую плюшку.
  
  -- А что Тим, все лежит?
  -- Все лежит! - Вздохнула мадам Хорек.
   Месье Барсук оставил тележку и прошел в сад.
  -- Ну что, Тим? Ты не передумал? Может, вернешься ко мне? Да и матери бы помог, денег заработал! А я бы тебе свой секрет раскрыл!
  -- Да я скоро пиратом стану, у них занете, какие богатства!
  -- Ох, подумай еще! А то пропадешь!
  -- Не пропаду!
   Тим глядел в соседний сад. Но там никого не было, только чучело, одетое в старый пиджак месье Лиса и соломенную шляпу мадам Лисы, охраняло клубничные грядки.
  
   Месье Барсук вернулся к своей тележке, а мадам Хорек еще раз спросила безнадежно:
  -- Ну, как, не уговорили?
  -- Нет, - вздохнул месье Барсук. А мне так нужен подмастерье, ведь наследников у меня нет. Кому же я передам фамильный секрет теста для французских булочек?
  -- А ведь вы еще не старый, вам жениться надо, вот что! - Мадам Хорек была в восторге от перспективы женить месье Барсука. - Вот хотя бы мадам Коза, ваша соседка...
   Но месье Барсук, хоть и отличался всегда примерной вежливостью, не дослушав матримониальные рассуждения мадам Хорек, в смущении бросился наутек.
  
   Мадам Хорек, заперла калитку и отправилась на станцию встречать поезд из Парижа. Это была крошечная станция с крошечным вокзальчиком. Мадам Хорек приготовилась ждать, но вот вдалеке показался дым, который валил из паровозной трубы. Самого паровоза еще не было видно, его закрывали зеленые холмы. Этот пейзаж очень был похож на пейзаж Ван Гога, который висит в Пушкинском музее. Но веселый стук колес уже приближался, и вот во всей красе показался паровоз.
   Из окошка машиниста торчала голова месье Пса или, как все его называли, видно из уважения, месье Жака. Он приветливо махал жителям деревни, а они приветливо махали ему в ответ. Видно было, что все его любили и уважали. Когда паровоз, зашипев паром, остановился, месье Жак выбрался из своей кабины, к нему подошла мадам Хорек.
  -- Доброго здоровья вам, месье Жак!
  -- И вам доброго!
  -- Вот хочу вас попросить взять моего Тима к себе в подмастерья! Нигде удержаться он не может, уж не знаю, что и делать. Говорит, пиратом хочу быть, вот страх то! А сам делать ничего не делает, только под яблоней лежит.
  
   Когда месье Жак и мадам Хорек вошли в сад, Тим действительно лежал под яблоней, но не бездельничал, а выстругивал перочинным ножиком из гибкой ветки бузины дудочку.
   Фьють-фьють - попробовал он подудеть.
   Месье Жак, большой, усатый, в кожаной тужурке машиниста, заполнил собой почти весь сад.
  -- Привет, Тим!
  -- Здравствуйте!
  -- Вот пришел тебя в подмастерья звать. Пойдешь?
  -- Не-а.
  -- Как, - месье Пес просто оторопел от такой наглости. - Ты не хочешь быть подмастерьем машиниста паровоза?!
  -- Не-а.
  -- Это же лучшая профессия на земле!
   Тим все поглядывал в соседний сад, но Лисонька не появлялась. Но, как известно, надежда умирает последней. Не собирался Тим уходить из этого сада, он улегся поудобнее и опять: фьють-фьють.
  -- Да ты что, издеваешься?! - вскричал разгневанный месье Жак.
  -- Не-а!
  -- Мы к этому разговору еще вернемся!
   И месье Жак, кипя от негодования, шевеля усами и бровями, которые от этого шевеления встали просто дыбом, широкими шагами удалился прочь. Мадам Хорек семенила за ним, опустив голову, хотела остановить, но он ушел, даже не оглянувшись.
   Тим пытался наигрывать на дудочке, тоскливо глядя в соседский сад.
  -- Эх, никто меня не понимает! - он старался говорить погромче, чтобы его было хорошо слышно.
  -- Я говорю, никто не понимает меня! Никто не любит!
   Он так был увлечен своими жалобами, что не заметил, как под соломенной шляпой чучела блеснули зеленым светом чьи-то глаза.
   От чучела отделилась какая-то тень и метнулась в сторону. Потом она возникла за стволом яблони, под которой лежал Тим. И вот из-за яблони вышел некто.
  -- Позвольте представиться. Месье Кот.
   Этот некто явно обладал хорошими манерами.
  -- А я Тим.
  -- Я слышал, что ты хочешь стать пиратом? Похвально, похвально! Не многие рискуют об этом так открыто заявлять.
   Тим выпучил глаза от удивления. Чудеса, этот месье Кот хвалит его за то же, за что все остальные ругают.
  -- Я мог бы тебе помочь, передать опыт, так сказать.
  -- А вы что, пират? А где же ваша сабля? А платок на голове? Разве пираты такие бывают?
   Действительно, месье Кот был одет очень просто. Как добропорядочный гражданин.
  -- Ну, пираты - это морские разбойники. А я сухопутный, с детства воды не любил! А так разница небольшая. Грабим, грабим мы все подряд и у всех подряд! Ведь ты сокровищ хотел, богатства!
  -- Ага! А еще славы! Что б все про меня говорили, какой я грозный и какой удачливый... И чтоб...
  
   Месье Кот довольно кивал и в такт кивкам запел песенку грабителей, приобняв Тима за плечи. Про то, что являются они во тьме ночной. Она, темнота, их лучшая подруга. Сокроет она все черные дела. При свете дня такие же как все, как ночь настанет - берегитесь. Замок падет, и замок не устоит, запоры бесполезно улучшать. В среде грабителей свой прогресс - это такая штука, которую ничем не удержать. Но все же и раньше и теперь наш верный козырь - вот этот коготь.
   И он продемонстрировал Тиму свой коготь, который то как отмычка работает, то как нож, а то как крюк. Демонстрация проводилась на одежде Тима, после чего все кнопки были оторваны, пуговицы вырваны с мясом, а на майке появился разрез крест-накрест в виде огромного Х.
  
  -- Вот я и говорю, иди ко мне в подмастерья. Всему тебя научу! Глянь-ка туда.
   И месье Кот показал на дом Лисоньки.
  -- Вот прямо тут и начнем. Там денег - не мерено.
  -- Что, ограбить месье Лиса и мадам Лису?! - От возмущения у Тима аж голос пропал. Он стал шипеть, а месье Кот решил, что это Тим страхуется так. Чтоб никто не услышал.
  -- Ну да, - сказал он тоже шопотом. - Сегодня ночью и пойдем.
  -- Да я... Да я... А ну брысь! Я вот пойду и все расскажу!
  -- Чтооооо? Так тебе и поверили, ведь все знают, что ты пиратом хочешь стать. Разбойником! Так что молчи в тряпочку!
   Месье Кот отскочил от Тима, шагнул за яблоневый ствол и пропал. Как не было его. Тим обхватил голову руками, да, не было печали. Теперь надо Лисоньку охранять. И ведь действительно, не скажешь никому...
   Тим решил написать записку с предупреждением. Он сбегал в дом, принес бумагу и карандаш. Сел под яблоню и стал сочинять послание.
   "Ваш дом собираются ограбить. Будьте бдительны. Доброжелатель". Тим скрутил записку в трубочку, перелез через заборчик, по-пластунски прополз между клубничными грядками, время от времени срывая губами красные нахальные ягоды, которые так и лезли ему в рот. Пригибаясь, Тим подбежал к раскрытому окну и бросил записку в комнату.
   Потом вернулся к себе, лег под яблоню и заиграл на дудочке. И у него уже стало что-то вроде мелодии получаться. Правда, пока только первые такты... Он все повторял и повторял их: титити-ти-та-та, тара-ра-ра-рара... Очень складно выходило.
   ***
   В саду стемнело. Тим залег в засаде, ведь он не мог знать, дошло ли его послание.
   В доме и в саду у Лисоньки царила тишина, все окна были темные. Так темно и тихо было кругом, так ясно сияли звезды и луна, так сладко пахло цветущими липами (каштаны-то уже отцвели!), что Тим не выдержал и заснул. И снился ему парусник, который брали на абордаж пираты с пиратской шхуны. Парусник и шхуна превратились в одно целое, пираты, страшные, с серьгами в ушах, в грязных платках на головах, с кривыми саблями и все как один похожие на месье Кота, лезли и лезли на палубу парусника. И они пели припев песни грабителей про коготь... А Тим стоял у мачты парусника и отмахивался от них скалкой. Спиной он закрывал Лисоньку, которая от страха зажмурила глаза.
   И сил у Тима уже нету отмахиваться. А они все лезут и лезут. Тогда он схватил ведро с грязной водой, которое стояло рядом с ним на палубе, и окатил очередного месье Кота с ног до головы. Что стало с этой грозной фигурой: она сморщилась, скрючилась, скукожилась. Раздалось шипение, как будто водой плеснули на раскаленную сковородку. Шшшшшшшшш.... Мяуууу..... Шшшшшш....
   Тим проснулся от шума. Все окна в доме соседей были освещены. Возле калитки стоял полицейский автомобиль с мигалкой, и завывал сиреной. У порога своего дома стояли кучкой мадам Лиса, месье Лис и Лисонька. А месье Козел, полицейский, тащил месье Кота, скованного наручниками, в полицейскую машину.
  
   Утром месье Барсук развозил в тележке свои булочки. И возле каждой калитки приходилось ему подолгу обсуждать ночное происшествие. И каждый реагировал по-своему.
  -- Да уж, теперь, наверное, вернут мне мои канделябры, которые он упер в ту ночь, помните, когда Тим хулиганил, - размечталась мадам Кошка.
  -- Преступник должен сидеть в тюрьме, - сказал веско директор школы месье Енот, размахивая бубликом.
  -- Профилактика, вот что важно, - заявил месье Дятел, зубной врач. У него на вывеске был нарисован огромный зуб, ни с чем не спутаешь.
  -- Хулиганья развелось! А некоторые их еще и в подмастерья берут, - высказался грубый месье Баран.
   Мадам Овца вышла на крыльцо дома судьи Филина молча, взяла булку и так же молча ушла. Видно судья еще не поправился.
   Мадам Хорек тоже была не в духе. Она взяла крохотную булочку и уже хотела вернуться в дом, когда месье Барсук остановил ее вопросом:
  -- А что Тим? Не передумал? Может, вернется ко мне? Вы же знаете, как это важно для меня.
  -- Нет, все лежит...
   В это время из сада донеслись звуки игры на дудочке: титити-ти-та-та, тара-ра-ра-рара... И так это вдруг к месту прозвучало, весело так. Безмятежно... Улыбнулась мадам Хорек, улыбнулся месье Барсук. К собственному удивлению ноги его даже затанцевали в такт: титити да тарара.
   Засмущался месье Барсук, пошел дальше со своей тележкой. А дудочка вслед все играет, как будто заело ее на этих первых тактах...
   Вот и домик мадам Козы. Вот и она сама приветливо свесилась из окошка-витрины.
  -- Мне сегодня всего и побольше, аппетит разгулялся после происшествий этой ночи, - приветливо сказала мадам Коза. Бантик у нее был голубой, глаза улыбались...
  -- Аппетит это хорошо! - и совсем неожиданно для себя месье Барсук сказал: - Не окажете ли вы мне честь, мадам, отужинать со мной сегодня в ресторанчике "Плюшевая мышь"?
   Мадам Коза широко раскрыла глаза, улыбнулась и, словно давно ждала этого приглашения, охотно согласилась.
  -- С удовольствием!
  
   ***
   Недаром ресторанчик мадам Мыши считали самым шикарным местом в деревне. Вечерами зажигались разноцветные фонарики при входе. А каштаны и липы были обвиты специальными гирляндами из мелких лампочек. Они таинственно мерцали в темноте под звездами, обрисовывая силуэты деревьев. Некоторые столики стояли прямо на улице, там сидели те, кто предпочитал вечернюю прохладу. А в зале нарядно сияла люстра, топорщились крахмальные скатерти, на столах стояли цветы в вазочках и бокалы. Мадам Мышь приветливо встречала посетителей при входе.
   В этот вечер ресторанчик был почти полон. Месье Лис сидел за баром, в бокале у него был коктейль ядовито-зеленого цвета.
   За столиком прямо при входе сидел месье Жак с бутылкой Божоле и тарелкой с разными сортами сыра.
   Месье Баран и мадам Овца сидели вдвоем, как и положено чинной супружеской паре. Только мадам Овца была очень грустной. Перед ней стоял только стакан молока. Месье Баран, напротив, был оживлен и с аппетитом поедал огромный бифштекс с жареной картошкой.
   Ночной сторож, месье Заяц, перед выходом на дежурство подкреплялся эклерами до ужаса похожими на вареную морковь.
   Мадам Белка пришла в ресторан отдохнуть от детей и посплетничать с мадам Кошкой. У них на столе стояли чашечки с кофе и по большому куску фирменного шоколадного торта "Плюшевая мышь". Каждый кусок торта был украшен маленькой шоколадной мышкой. И сейчас мадам Кошка взяла эту мышку и с удовольствием откусила ей голову.
   Мадам Мышь с неодобрением посмотрела на мадам Кошку, но промолчала. Она сновала между столиками, всем улыбаясь и предупреждая каждое желание гостей: кому-то подаст карту вин, кому-то принесет дополнительную ложку, примет заказ, запишет его в крошечный блокнотик крошечным карандашиком и тут же мчится в кухню, передать его поварам.
  -- Говорят, что шоколад помогает организму вырабатывать гормон счастья серотонин. - Важно изрекла мадам Кошка.
  -- Ах, что вы говорите, как интересно. - Мадам Белка воодушевилась и тоже откусила шоколадную мышиную голову. - Наверное, поэтому мои дети очень-очень счастливы. Могу с гордостью сказать, что у них счастливое детство. Только иногда хочется от них отдохнуть...
   Посетители ресторанчика непрочь были поболтать, особенно утолив первый голод.
  -- Мадам Овца, как здоровье судьи Филина? Лучше ему? - спросила любопытная мадам Кошка.
  -- Ах, в том-то и дело, что не лучше, а только хуже! - расстроенно ответила мадам Овца.
  -- Что же это за болезнь у него такая? - поинтересовалая месье Заяц.
  -- Болезнь неизвестная науке! Даже парижский доктор не смог определить. Что это такое! - Мадам Белка уже почти плакала.
  -- Я думаю, это малярия или лихорадка. Это редко встречается в наших местах, - заявил месье Лис.
  -- Нет, наверное, это менингит, - задумчиво предположил месье Жак.
  -- Рожа! - крикнул грубый месье Баран.
  -- Чтооооо?! - оскорбился месье Лис.
  -- Да нет, это болезнь такая - рожа!
  -- Я вас уверяю, у него скарлатина! - взволнованно вскричала мадам Белка.
  -- Рожа, рожа!- От этого крика месье Барана все вздрагивали и начинали не на шутку сердиться.
  -- Ах, что вы. Я сужу по собственному опыту! Мои дети болели скарлатиной!
  -- Ну и что дети, ведь судья Филин давно уже взрослый! А вы всё - "мои дети, мои дети!" - зафыркала мадам Кошка.
  -- А у вас нет детей, вы и молчите! К вашему сведению скарлатина у взрослых протекает особенно опасно!
  -- Ах, не говорите вы ерунды!
  -- Рожа!
  -- Сами вы рожа, - не выдержал месье Лис.
  -- Чтоооооо? От рожи слышу! - месье Баран уже доел бифштекс, и ничто не мешало ему слегка поразмяться.
   Мадам Овца повисла у него на руке, расплескав свое молоко. Месье Жак привстал со своего места, готовый расцепить забияк. Словом, назревал порядочный скандал!
   Казалось, драка была неизбежна!..
   Как вдруг на пороге ресторанчика появилась парочка - месье Барсук под руку с нарядной мадам Козой. Да, это произвело сильное впечатление! О спорах все забыли, притихли и только смотрели на них во все глаза. Месье Барсук надул щеки и от смущения споткнулся о порог. Мадам Коза, как ни в чем не бывало, поддержала его, потом по-дружески обняла мадам Мышь и сказала:
  -- А мы пришли поужинать! И проголодалась же я!
  -- О, мадам! О. месье! Как я рада вас видеть, - засуетилась мадам Мышь.
  -- Что будете кушать?
   Мадам Мышь усадила их за столик и протянула мадам Козе собственноручно разрисованное красочное меню. Это было чудо, а не меню. Все блюда там были изображены так, что казалось: от супа идет аппетитный парок, крышка на горшочке с мясом приплясывает, а роза на торте распускает лепестки. Все жило, играло красками и так и просилось на стол.
  -- Ах, какое у меня сегодня жаркое в горшочках! Рекомендую! А пирожные получились чудо как хороши! И вино, обязательно вино! Божоле просто божественно! А может по такому случаю шампанского?
  -- Нет-нет, пусть будет Божоле! - смущенно ответил месье Барсук, которому было здорово не по себе.
   Еще бы, все в ресторанчике смотрели тоько на них. Мадам Кошка так жарко шептала в ухо мада Белки: "А ведь был закоренелый холостяк!", - что все, конечно, это слышали.
   Еда была оченнь вкусная, и если бы не это навязчивое внимание, месье Барсук был бы вполне счастлив. А так, то вино мимо бокала прольет, то соль рассыпет... И все смотрели на него, смотрели...
   Месье Лис провертел в газете дырку и наблюдал через нее. Наглый месье Баран, выкатив глаза, даже и не думал скрываться. Мадам Белка и мадам Кошка все косились на парочку, как бы у них глаза не пострадали от этого! Мадам Мышь прибегала и убегала, принося все новые блюда. Месье Заяц с большим трудом оторвался от необычного зрелища и поплелся, нога за ногу, на дежурство.
   Месье Барсук и мадам Коза вышли из ресторанчика последними и пошли по темной улице. Мадам Мышь долго махала им вслед и вздыхала: Ах, как романтично!
   Звезды сияли волшебным светом, мерцали, как будто подмигивали. Мадам Коза и месь Барсук шли по дороге. А из каждого палисадника, из каждой беседки, из-за каждого куста следили за ними любопытные глаза.
  -- Да, трудно ухаживать в деревне, - попыталась разрядить обстановку мадам Коза.
  -- И не говорите! - Подтвердил месье Барсук.
   Наверное, пришлось бы провожание скомкать, ведь вот уже и дом мадам Козы показался. Но тут заиграла дудочка Тима. И если днем пела она бодро, в танцевальном ритме, то тут заиграла ту же мелодию, но нежно и напевно. Заслушаешься. И месье Барсук осмелел, сорвал розу, которая свесилась через заборчик сада мадам Лисы, и галантно преподнес ее мадам Козе.
  -- Эта роза так же прекрасна, как и вы, мадам!
  -- А я уже и не надеялась, - пошутила мадам Коза. - А вы вон, оказывается, какой молодец! Она еще постояла и как будто даже немножко склонилась к месье Барсуку, потом вздохнула и попрощалась.
   Месье Барсук еще постоял в одиночестве у своего крыльца, послушал дудочку Тима, полюбовался цветами и отправился ставить тесто. Ведь часы на башне пробили полночь.
  
   ***
   Рано утром кто куда. А Тим под яблоню, на дудочке учиться играть. Тим лежал под яблоней и наигрывал свою мелодию. Он хотел придумать ей продолжение, а то ведь так и не слезешь с первых тактов. Он начинал все снова и снова, с самого начала, без устали, нота за нотой. Продвигаясь вперед к чему-то поистине неслыханному и чудесному.
   И вдруг в их сад ворвался разъяренный месье Баран, их сосед слева, и навис над Тимом, огромный, тяжелый, глаза навыкате.
  -- Хулиган! - Заорал он. - Ты нарочно меня дразнишь! Знаешь, что я нервный. Хочешь меня с ума свести своей дудкой? День и ночь пищишь и свистишь!
   Месье Баран выхватил у Тима дудочку, бросил на землю и злобно растоптал ее в щепки. Потом подхватил обломки и забросил в кусты малины. Тим хотел удержать месье Барана, но куда там. Силы были неравны. Тогда Тим ударил его головой в живот, а месье Баран как-то очень обидно дал Тиму ногой под зад. Завязалась жуткая драка, но перевес был на стороне месье Барана.
   Тим отбежал в сторону, поднял с земли камень, который действительно является последним оружием безоружного, и в пылу драки засветил месье Барану прямо в глаз! Мгновенно надулся огромный синяк или, проще говоря, фингал. Месье Баран совершенно озверел, схватил Тима за шиворот, приподнял над землей и стал так трясти, как будто душу хотел из него вытрясти!
   Наверное, ему это удалось бы, если бы не появился в саду месье Жак. Он быстро прекратил это безобразие, отобрал Тима у месье Барана, который только прокричал:
  -- Ну ладно же! Вы еще попляшете! - и выскочил за калитку.
  -- Что здесь происходит?!
   Но Тим не слушал месье Жака. Он бросился на землю, собрал остатки своей дудочки, согнулся над ними и заплакал. Этого месье Жак от Тима не ожидал, ведь его называли хулиганом, даже из школы выгнали.
  -- Я такой чудо-дудочки больше никогда не смогу сделать! - рыдал Тим.
   Месье Жан ничего не понимал, только успокаивающе похлопывал Тима по плечу. В это время Лисонька ловко перемахнула через забор и появилась в саду. Она кипела негодованием, ведь она все видела и, торопясь, все-все рассказала месье Жаку.
  -- Я все видела, это месье Баран начал. А Тим только хотел свою дудочку защитить.
   Тим перестал плакать, выпрямился и принял бравый вид. Еще не хватало.
  -- Лисонька-а-а! - Послышался сердитый зов издалека. Это была мадам Лиса, которой совершенно не понравилось. Что Лисонька торчит в саду у этого хулигана Тима.
  -- До свиданья! - торопливо сказала послушная Лисонька и не полезла через забор, а чинно вышла в калитку.
  -- Эх, ты! - упрекнул месье Жак Тима. - Стоит ли из-за сломанной дудочки так отчаиваться. Да если ты один раз сумел, так в другой еще лучше сделаешь!
  -- Я и эту-то не знаю сам, как сдела!
  -- Послушай, парень, а может тебе настоящую флейту купить? Или кларнет?
  -- А деньги?
  -- Ну, деньги всегда можно заработать. Вот иди ко мне в помощники, а потом научишься и сам машинистом станешь!
   Ох, и хитер был месье Жак, он Тиму и подмигивал, и хотел было уже по рукам ударить. Но Тим вспомнил:
  -- Нет, я хочу быть пиратом!
  -- Ну, пиратом так пиратом! - Месье Жак засмеялся даже, - Просто сначала деньги себе на интструмент заработаешь! Торопиться-то тебе некуда! Все еще успеешь! Пойдем, мне уже пора поезд вести в Париж!
  
   ***
   Месье Баран тарахтел на своем грузовике по деревне и каждому, кто хотел его слушать, рассказывал, как его обидел этот ужасный, противный, невозможный хулиган Тим, у которого такой отвратительный характер. И всем в доказательство показывал синяк под глазом, без нужды страшно выпучивая другой, неподбитый глаз.
  -- Посмотрите, нет, посмотрите, мадам Коза!
  -- Настоящий разбойник! - ахала мадам Коза.
  -- Недаром он хочет пиратом быть! - возмущалась мадам Кошка.
  -- Он и на Лисоньку плохо влиять стал. Пришлось ее в доме запереть, хотя грядки и неполоты! - у нее за спиной в окне металась Лисонька, она что-то кричала, но за толстым стеклом ее не было слышно.
  -- А эта его любовь к пиву? Она до добра не доведет, - предрекал месье Голубь.
  -- Надо его осудить и посалить в кутузку! - злобно требовал возмездия месье Баран. - Он же чуть не убил меня!
  -- Я всегда знал, что этот Тим плохо кончит! - Это включился месье Заяц.
   Но когда грузовичок подъехал к дому месье Барсука, и месье Баран, возбужденно жестикулируя, заговорил о том, как Тим его чуть не убил, месье Барсук отнесся к его словам недоверчиво.
  -- Не мог Тим этого сделать!
   Грузовичок, недовольно фырча, умчался прочь, чтобы оповестить всех-всех в деревне о разбойном нападении на достопочтенного месье Барана.
   А месье Барсук обратился к своей соседке мадам Козе, которая как раз протирала свою витрину, которая и так уже сверкала как хрустальная. Мадам Коза шаловливо пускала солнечных зайчиков прямо в нос месье Барсуку, но когда он стал горячо защищать Тима, она недовольно проговорила:
  -- Ну, как же так, ведь фингал налицо?
  -- Не думаю, что тут все так, как месье Баран утверждает! - сердито возражал месье Барсук. - Тим добрый и трудолюбивый парень.
  -- Ах, вы всегда такой спорщик?
   Месье Барсук рассердился и решил, что пора развозить булочки. А мадам Коза смотрела ему вслед и теребила розу, стоявшую в вазочке. Ту самую, которую подарил ей месье Барсук.
   Странно, но мадам Коза сразу же изменила свое мнение, и теперь всем, кто приходил к ней в магазинчик, она убежденно говорила:
  -- Конечно, Тим не виноват!
  -- Но он же побил месье Барана!
  -- Такой худенький - такого великана?! - только смеялась она.
  -- Он же пиво в школе пил!
  -- А вы разве никогда ничего похожего не делали? - пронзительно вглядывалась она в говорившего.
  -- Но он же хочет стать пиратом!
   Это, конечно, был сильный аргумент. Но мадам Коха и тут не терялась.
  -- А кто-нибудь удосужился его спросить, почему, собственно, он хочет быть пиратом?! То-то же!!!
  
   А Тим мчался с месье Жаком на паровозе по лугам и лесам, по холмам и пригоркам, проезжал над речками и речушками по специальным железнодорожным мостам. И ветер бил ему в лицо так, что прижимал уши к голове, а кепку пришлось привязать шнурком, чтобы не снесло. И чувствовал он себя, как на капитанском мостике корабля, а не в кабине машинистка паровоза. И он высовывался из окошка, чтобы заглянуть и увидеть, что там впереди. И он кричал: С дороги! С дороги!
  -- А мне интересно тут работать! - удивлялся Тим.
  -- Интересно - не интересно! Ты на хлеб научись зарабатывать! - С притворной строгостью говорил месье Жак.
   Вон гора, покрытая виноградниками, а вот какой-то городок промелькнул, наверное, Арль. Так они мчались, колеса стучали, и обоим было весело. Месье Жак запел свою песню машиниста паровоза, и очень-очень скоро Тим стал подпевать. Сначала тихонько, потом все громче и громче. Пели они про скорость, про то, что нет ничего радостнее этого - нестись вперед и только вперед. И что там, впереди - увидим мы первые.
   Скоро они мчались так быстро и пели так громко, что пассажиры стали недовольно ворчать: не на пожар едем.
   Они высовывались в окна и кричали:
  -- Эй, машинист! Ну-ка потише, ведь не дрова везешь!
   Вагончики мотало и швыряло. И если взрослые были недовольны, то детям это страшно нравилось.
   Маленькие морские свинки даже затеяли такую игру: они клали свои маленькие чемоданчики в сетки над сиденьями и ждали, когда на очередном повороте они посыпятся на головы. А потом опять клали их в сетки.
   Два котенка ели мороженое, но поезд так подбрасывало, что мороженое залепило им все глаза, и они на ощупь слизывали его друг с друга. Да, много забав можно придумать в быстро движущемся поезде!
   Месье Жак и Тим стояли на капитанском мостике паровоза, то есть, в кабине машиниста и пели. И тут каждый может напрячь свое воображение и представить себе что-нибудь очень стремительное, мощное и радостное. Именно представить, потому что, как ни вслушивайся, а слов уже понять было нельзя. Грохот колес паровозика напрочь заглушал их. Неслось что-то вроде: Мыыыыыы.... Аааааааа.... Буууууу......
   И вот вдалеке показалось темное облако, из которого торчала как нарисованная Эйфелева башня. Это был Париж, который, как известно, стоит обедни.
  
   А в деревушке кипели страсти. Месье Баран носил свой фингал, как орден Почетного Легиона. Вечером он пришел ужинать в ресторан "Плюшевая мышь", чтобы все еще раз увидели, что сделал этот преступник, этот отвратительный Тим.
   Месье Баран горел жаждой мщения.
  -- Вы не подумайте, что я горю жаждой мщения! - Разорялся месье Баран.
   Он так был похож на оратора, что мадам Мыши пришлось принести ему стакан воды.
  -- Просто справедливость должна восторжествовать!
  -- Безусловно! - Заместил месье Лис. - Но как же это сделать?
  -- Нужно посадить его в тюрьму!
  -- Но ведь, судья Филин все еще болен! Кстати, вы знаете, что у него все же оказалась скарлатина!
  -- Я говорила! Я говорила! - вмешалась счастливая мадам Белка.
   Но месье Барана не интересовала скарлатина.
  -- Его надо судить за оскорбление чести и достоинства добропорядочного гражданина! - Продолжал разоряться месье Баран, время от времени выпивая глоток воды из стакана.
  -- Голубчик, ну, как же его судить, когда судья болен? - Вмешался месье Голубь.
  -- Пока судья выздоровеет, мой синяк уже пройдет! Нет-нет. Нужно что-то делать прямо сейчас!
   И разъяренный месье Баран выбежал из ресторанчика с такой стремительностью, что скатерти взмыли вверх, еда, лежавшая на тарелках перевернулась, а напитки плеснулись в стаканах. Тиму это ничего хорошего не предвещало.
  
   ***
   А в Париже месье Жак и Тим стояли на пороге магазина музыкальных инструментов. В витрине была выставлена красавица флейта. Боже, как она была хороша! Неужели он когда-нибудь сможет купить ее?!
   Когда они зашли в магазинчик, их встретил нарядный продавец. На нем была галстук-бабочка, концертный фрак, а сам он был похож на скрипичный ключ или на птицу-секретарь, кому как больше нравится. Он был сама вежливость.
  -- Проходите, пожалуйста, проходите. Вы хотите выбрать какой-то музыкальный инструмент?
   Продавец взмахнул руками-крыльями и, о чудо, один за одним музыкальные инструменты в магазинчике стали подавать голос, представляться покупателям. Разноголосый гул слился в чудесную музыку, что-то вроде "Под крышами Парижа". Это были уже не просто отдельные инструменты, это звучал оркестр.
  -- Вуаля! - продавец склонился в поклоне.
  -- Месье Жак и Тим захлопали в ладоши, а потом Тим спросил:
  -- Можно нам посмотреть вон ту флейту! - Тиму не терпелось подержать ее в руках.
  -- Конечно!
   Налюбовавшись флейтой, Тим попросил разрешения испробовать ее. Он сыграл начальные такты своей мелодии, отчего продавец в восторге закатил глаза к потолку.
  -- Супёрб! Манифик!
  -- А сколько она стоит, - спросил месье Жак. Продавец взял бумажку и написал несколько цифр. Месье Жак и Тим с уважением воззрились на цену, взяли бумажку, попрощались с продавцом и, пятясь, вышли за дверь.
  -- Никогда, никогда не купить мне эту флейту! - Тим был в отчаянии.
  -- Глупости! Вот смотри, за сегодняшнюю поездку я выдам тебе сразу небольшую сумму. Половину отдай матери, а половину положи в банк. И так будешь откладывать и копить каждый день. Тогда... (он прикинул на пальцах) уже через год ты сможешь купить этот чудесный инструмент!
   Тим заметно приободрился, работа машиниста ему нравилась и он успел подружиться с месье Жаком. И все же год - это так долго...
  
   ***
   Месье Баран на всех парах примчался к дому судьи Филина. Он начал трезвонить в дверь. Когда мадам Овца ему открыла, он хотел оттолкнуть ее и прорваться внутрь.
  -- Куда ты. Нельзя. Судье очень плохо.
   Но силы были не равны. Со словами:
  -- Да убоится жена мужа своего, - месье Баран отшвырнул ее прочь и влетел в спальню судьи Филина.
  -- Посмотрите на меня, судья! - громко сказал он.
   Судья Филин лежал в постели. Боже, как же плохо он выглядел! Да, болезнь никого не красит. Судья Филин поморщился, у него голова болела от громких звуков. Но потом все-таки собрался с силами и приоткрыл глаза.
  -- Зачем ты тут? - почти шепотом спросил он.
  -- Распорядитесь посадить Тима в кутузку. Он избил меня!
   Судья Филин потер виски и снова закрыл глаза. За дверью тряслась мадам Овца, сжимая в руках кружевной платочек.
  -- Вы видите, какой у меня фингал под глазом? Посадите Тима в кутузку - тогда уйду.
  -- Я умираю...
  -- Подпишите бумагу, тогда и умирайте! - месье Баран протянул судье Филину листок бумаги и ручку.
  -- Убирайся вон! - судья Филин что-то начиркал на листке и обессилено откинулся на подушку. Ему показалось в бреду, что фигура месье Барана стала огромной, заполнила все пространство комнаты, в которой эхом раздавался угрожающий хохот, и свет стал меркнуть...
  
   А тем временем Тим попрощался с месье Жаком на станции и гордо зашагал по улице по направлению к банку. Он шагал уверенно и был счастлив тем, как прошел его рабочий день.
   Бедный Тим, он не замечал, как смотрят ему вслед деревенские жители. Ведь для них он был разбойник, преступник, хулиган. И если взрослые просто осуждающе смотрели ему вслед, то дети, более любопытные и непосредственные, увязывались за ним вслед, тянулись сзади хвостиком в надежде на что-то необыкновенное...
   А Тим радостно шагал и всем улыбался. А вот и банк.
   Зайдя внутрь, Тим растерянно огляделся. Как это - класть деньги в банк, что делать-то нужно? Куда класть? Он так и спросил, наклонившись к окошечку:
  -- Куда деньги класть?
   И не заметил, как сзади к нему подкрался полицейский месье Козел. Он ухватил Тима за плечо и поволок из банка.
   Дети на улице просто завопили от восторга, стали подбирать мелкие камушки и бросать в Тима.
  -- Поймали! Поймали! - кричали они и скакали на одной ножке.
   Оказавшись в небольшой темноватой комнате с решеткой на окне и скамейкой, привинченной к полу, Тим растерялся. Он присел на скамейку и огляделся. Стены были "украшены" надписями и рисунками, а с потолка на длинной паутине спускался паук...
  -- Что случилось? В чем я провинился? - спросил у него Тим.
   Паук ничего не ответил, вздохнул и уполз в щель.
   Из темного угла комнаты выступила какая-то тень.
  -- Да ни в чем! В этом вся и прелесть!
   Тень приобрела голос и форму. Это был, конечно же, месье Кот. Только он мог так таинственно появляться и исчезать.
  -- Вот ты не захотел стать моим подмастерьем, думал остаться честным... А смотри-ка, сидишь в тюрьме вместе со мной! А ну, признавайся, это ты меня выдал полиции?! - Кот угрожающе выпустил свой коготь.
  -- Ну, иначе вы ограбили бы Лисоньку! - В отчаянии закричал Тим.
  -- Но-но, не балуй!
   Это вмешался месье Козел, который принес им поесть. При нем месье Кот стал тише воды, ниже травы. Он даже погладил Тима по голове: хороший, хороший...
   Месье Козел запер дверь и присел снаружи - сторожить. А то мало ли что, тем более он был не в восторге оттого, что Тима нужно было держать вместе с месье Котом. Но что делать, деревушка маленькая, другой тюрьмы нет. Он остался на посту, время от времени заглядывая через окошко внутрь, проверяя, все ли в порядке. А месье Кот, когда видел его в окошке, моментально начинал улыбаться Тиму, как будто он его лучший друг.
   Но стоило месье Козлу исчезнуть, как он угрожающе выпускал свой коготь, а Тим испуганно втягивал голову в плечи.
   Он скуки месье Козел затянул свою профессиональную песенку, что-то там про то, что наша служба и опасна и трудна....
   .... хоть она, конечно, вовсе не нужна... - Это шепотом пародировал месье Козла месье Кот. Они так и пели дуэтом, только месье Козел не подозревал об этом.
   Тим развеселился и даже попробовал выстукивать ритм: там-там-там тадада-дам там-там...
   Вдруг в открытое окно через решетку влетел камушек, обернутый в бумажку. Тим первый подскочил к нему, развернул листок и так и засветился от счастья. Месье Кот выхватил у Тима листок, но тот даже не обратил внимания. Он бросился к окну и через толстые ржавые прутья увидел там, на улице, Лисоньку.
  -- Эх, молодо-зелено, - снисходительно вздохнул месье Кот.
   Рядом с запиской на земляном полу валялся огрызок карандаша. Тим подобрал его, написал ответ и выбросил бумажку на улицу. Лисонька подобрала его, прочитала записку, часто-часто закивала, умница, она все поняла! Куда-то убежала, но очень быстро вернулась и снова что-то бросила через решетку внутрь. Правда не с первого раза попала...
   Это был стволик бузины и перочинный ножик. Тим радостно взялся за работу, он хотел вырезать новую дудочку, лучше прежней.
  
   Наступил вечер, дудочка была готова, и Тим заиграл свою всегдашнюю мелодию. Только звучала она грустно, все же в тюрьме играл. Мелодия разносилась по деревне. И странно действовала она на всех, кто ее слышал.
   Месье Кот, лег на лавку, заслушался и ... заснул.
   А вот, например, в ресторанчике "Плюшевая Мышь" все как-то разом притихли. А мадам Мышь задумчиво сказала:
  -- Надо бы послать Тиму чего-нибудь вкусненького. Для поддержания сил, ведь тюрьма - это очень нездоровое место.
   В домике мадам Белки укладывались спать ее многочисленные дети. И это ведь они кидали камешками в Тима. А сейчас пригорюнились:
  -- Мам, а когда Тима выпустят из тюрьмы? Он же не будет там всю жизнь сидеть?
  -- Не будет, не будет, успокойтесь. Утро вечера мудренее.
  
   ***
   Судья Филин мучился бессонницей, метался в жару, места себе не находил... И вдруг сквозь открытое окно донеслась откуда-то к нему удивительная мелодия!
   Он перестал метаться, лежал тихо и слушал, слушал... Казалось, что с каждым мгновением его болезнь отступает, уходит, утекает. Вот он уже может поднять и держать голову над подушкой, А вот попробовал сесть, сел, спустил ноги с постели... А теперь смог встать и пойти... Как был, в ночной рубашке он подошел к окну, чтобы получше слышать.
   В комнату вошла мадам Овца.
  -- Ах. Судья, вам нельзя вставать. Скорее ложитесь в постель! - встревожено сказала она.
  -- Кто это играет? - спросил у нее судья.
  -- Это Тим в кутузке играет. Наверное, новую дудочку смастерил. Ведь первую-то мой муж разломал... Ой, - она поняла, что проговорилась. Но судья будто и не заметил этого.
  -- Как чудесно он играет!
   Судья снова улегся в постель и сладко заснул. Мадам Овца вздохнула. Прикрутила лампу и вышла из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.
  
   ***
   Тем временем друзья Тима. Лисонька, месье Барсук, мадам Коза, собрались в доме мадам Козы и решали, что делать.
  -- Какая несправедливость! - возмущалась мадам Коза. - Что же предпринять?
  -- Сначала успокоимся, - сказал месье Барсук и стал глубоко дышать, чтобы успокоится. - Садитесь, мадам, садитесь и дышите. Дышите глубоко!
  -- Но Тим! Надо ему помочь! - робко сказала Лисонька. Она смотрела на месье Барсука с надеждой. Мадам Коза тоже смотрела на месье Барсука с надеждой. Он не мог этого вынести.
  -- Надо Тима выручать! - Он решительно топнул ногой.
  -- А как? - С искренней верой в его конструктивный разум спросила мадам Коза.
   Но месье Барсук не знал, что сказать и снова топнул ногой. Они помолчали. У месье Барсука не было ответа на этот вопрос. Желание спасти Тима было, а как, он не знал.
   Но тут в комнату, как ураган, ворвался месье Жак.
  -- Вы друзья Тима? - и, еще не получив утвердительного ответа, продолжал. - Мы вытащим его из каталажки!
  -- Но как? Как? - закричали все в один голос.
  -- А вот как! Вы, надеюсь, слышали о массовых галлюцинациях? Никто и не поймет: был ли Тим в кутузке или им это все привиделось.
   И месье Жак стал шепотом излагать свой план, так что заговорщики, чтобы не пропустить ни слова, сдвинулись в тесный кружок. Шу-шу-шу-шу-шу-шу-шу.... Убедительно шептал месье Жак.
  -- Гениально! - Заявила мадам Коза.
   Месье Барсук ревниво посмотрел на мадам Козу.
  -- А Лисоньку нам придется отправить домой! - сказал месье Жак.
  -- Ой! Я ведь тоже хочу помочь!
  -- Ты нам и поможешь. Если во время дома будешь. А то пойдут тебя искать по деревне, вот у нас все и сорвется.
   Лисонька, умница, все поняла. И хоть и горько ей было, что ее от спасения Тима отстраняют, но она тут же вышла, только удачи пожелала.
   Мадам Коза достала кусок черного шелка и смастерила им всем черные маски с прорезями для глаз - чтобы их не узнали.
   Месье Жак и месье Барсук схватили тележку и привезли цемента и разного инструмента из сарая месье Жака. Все было готово, но нужно было дождаться полночи, чтобы отправиться к тюрьме.
   Переодевшись в темное и надев черные маски, они уселись и стали терпеливо ждать, когда часы пробьют двенадцать раз.
  
   ***
   А дудочка Тима все пела. И многим не спалось в эту ночь. Вот и месье Баран не мог заснуть. Мадам Овца уже похрапывала в большой супружеской кровати. А он то принимался ворочаться, то вскакивал и начинал бегать вокруг кровати. Как будто что-то болело у него внутри: он сжимал грудь руками, стонал, рыл ногами землю, прыгал так, что мадам Овца подпрыгивала до потолка. Попрыгав так некоторое время, он бросался в кровать, зарывался в подушки, в надежде заснуть... Но дудочка пела, и он вскакивал опять и начинал метаться.
  -- Проклятая дудка! - шипел месье Баран. - Побегу и растопчу ее!
   От шума проснулась мадам Овца.
  -- Мне так рано вставать! А с тобой тут не заснешь!
  -- Это все он! Он!
  -- Да не он, а ты! Ты виноват, вот совесть тебя и мучает!
  -- Так это совесть?! Вот оно что! Вот почему мне так плохо! - Месье Баран был совершенно ошеломлен. - Что же мне делать?
  -- Ты посадил Тима, ты и подумай, как его освободить!
   Из глаз месье Баран показались слезы, ссора с Тимом, уничтожение дудочки, бумага, которую он вынудил подписать больного и слабого судью Филина... Все пронеслось перед его глазами, он как бы увидел себя со стороны...
  -- Ах! Как нехорошо я поступил! Завтра же пойду и все расскажу судье, пусть он освободит Тима!
   В этот момент дудочка перестала петь. Месье Баран сладко зевнул, залез в кровать, обнял мадам Овцу и моментально заснул.
  
   Если бы кто-то заглянул в домик мадам Козы, он, наверняка, был бы поражен зрелищем, которое ему открылось. Трое в черных масках сидели в креслах и смотрели на часы. Они ждали, когда часы начнут бить полночь - время заговорщиков и влюбленных. Как только раздался первый "бооом!", они вышли из дома. Рядом, в кустах под окном домика месье Барсука прятались какие-то тени. Эти тени, увидев наш отряд неуловимых, слабо застонали. Одна тень, самая солидная, даже повалилась под куст, и двум другим теням пришлось за ноги уволочь ее за угол, прочь с дороги.
  
   Но освободители Тима ничего не заметили, они подхватили тележку с инструментом и цементом и тронулись в путь к тюрьме. Было темно и тихо, только звезды освещали им путь. Вот и приземистое здание тюрьмы. Месье Жак тихонько подошел к решетке и окликнул Тима.
   Тот сразу показался по ту сторону ржавых прутьев. Видно не спал.
  -- Не бойся, Тим, мы тебя вытащим!
   Тут рядом с Тимом показался кто-то еще. Это проснулся месье Кот и чрезвычайно заинтересовался происходящим.
  -- Э, так не пойдет! Или вместе или никто не выйдет отсюда! Я такой шум подниму!
   Перед освободителями встала моральная дилемма. Ведь вор должен сидеть в тюрьме. А как же тогда Тим?
   Мадам Коза, которой очень хотелось видеть Тима на свободе, предложила:
  -- А что, если он даст обещание больше не воровать?
  -- Как же, как же, - недоверчиво проворчал месье Жак.
  -- А правда! - воодушевился месье Барсук.
  -- Конечно, дам такое обещание! Чего же не дать! На свободу, так сказать, с чистой совестью! - глаза месье Кота хитро сверкнули зеленым.
   Им очень хотелось поверить, и они поверили. Месье Жак дал отмашку. Месье Барсук выгрузил инструменты. Мадам Коза стала оглядываться по сторонам: не идет ли кто... А Тим заиграл на дудочке, и мелодия его в этот раз звучала не грустно, а весело...
   Решетка на окне каталажки не сразу поддалась усилиям месье Жака. Он крошил ударами лома старый цемент, поддевал решетку снова и снова. Наконец, ему удалось ее вывернуть. С глухим стуком она упала на траву. Тим бросил играть, выпрыгнул из окна и бросился обнимать своих друзей. За ним степенно выбрался месье Кот. Он был задумчив и не спешил уходить. Даже стал помогать ставить решетку на место и цементировать. Тим наигрывал на дудочке, чтобы веселее было работать. Дело было сделано. Окно тюрьмы выглядело точно так же, как и до освобождения.
  -- А теперь брысь! - Месье Жак не намерен был шутить.
  -- Попрошу без фамильярностей!
   Месье Кот отступил в темноту и, как умел только он один, растворился в ней без следа.
  
   Тим все наигрывал на дудочке. Он был ужасно рад снова оказаться среди друзей. Они уже все закончили, собрав свое имущество так, чтобы ни одной улики не оставить, собрались уходить.
   Но месье Барсук вдруг остановился, прислушался к мелодии, которую выводил Тим, посмотрел на звездное небо, шумно принюхался к цветущему кусту роз, повернулся к мадам Козе и сказал:
  -- Мадам! Вы удивительно храбрая! Я восхищаюсь вами! Разрешите предложить вам руку и сердце!
  -- Месье Жак и Тим прямо так и сели, где стояли, и уставились на мадам Козу. Та не стала тянуть с ответом:
  -- - Ах, месье Барсук! Это для меня такая неожиданность! Я так счастлива! Я согласна.
  -- Вот, учись! - сказал месье Жак Тиму. Тот не очень понял, что именно месье Жак имел в виду. Даже головой потряс от удивления.
   Но все же пора было улепетывать с места преступления, а то никакие маски не спасли бы их от идентификации..... Они неслись по ночной улице: впереди месье Жак с тележкой, за ним, взявшись за руки, мадам Коза и месье Барсук, а заключал исход Тим с дудочкой... Уфффф!
  
   ***
   Утром месье Козел открыл дверь и обнаружил, что каталажка пуста. Он облазил все углы, даже стены простукал. Нет, ничего. Только пыль на полу, да паук в щели.
   Месье Козел озадаченно почесал в затылке: да что же это такое, прямо волшебство! Испарились они, что ли? На всякий случай он все же запер дверь и побежал к домику судьи Филина.
  
   А судья сидел на веранде и пил кофе с булочкой месье Барсука. Он блаженствовал. Утро было прекрасное, кофе ароматный, а булочка, как всегда, хрустящей и пышной. И именно в этот момент к нему прибежал расстроенный и взволнованный месье Козел.
  -- Ах, судья! Случилось нечто непонятное! Арестованные исчезли из кутузки! Просто чудеса, да и только! Что мне делать? Кого теперь сторожить? - так сокрушался месье Козел, которого в одночасье лишили любимого дела.
  -- Разберемся!
   В это время прикатил на своем грузовике месье Баран. Он бросился к судье с криком:
  -- Тим ни в чем не виноват! Это я... Я разломал его дудочку!
  -- Разберемся!
   Мадам Овца пряталась за кружевной занавеской и тихонько улыбалась. Все к лучшему, и этот упрямец, ее муж, получил свой урок.
  -- Мадам Овца! Принесите мою судейскую мантию и мою самую лучшую трубку, придется начать расследование!
   Судья зажег трубку, начал раскуривать ее и стал очень-очень похож на комиссара Мэгрэ...
  
   Судья Филин в мантии и с трубкой во рту побывал на месте происшествия. Там, конечно, толпились любопытные. Они рассматривали толстую решетку, качали головами и делились впечатлениями.
  -- Чудеса!
  -- А вы дудочку ночью слышали?
  -- Куда же смотрит полиция!
  -- А ночной сторож!
  -- А мне мелодия такой жалостливой показалась! Так прямо захотелось побежать и освободить Тима! Мои бельчата плакали во сне! - и мадам Белка сама заплакала.
  -- Где же мой Тим?! -это была неутешная мадам Хорек, которая, увидев судью, бросилась к нему.
  -- Разберемся! Разберемся!
   Судья Филин прошел внутрь. Он оглядел камеру, потрогал замок, заглянул под скамью.... Потом подошел к окну, забранному ржавой решеткой. Решетка была утоплена в цементном растворе. Судья Филин задумчиво поковырял его, растер комочек цемента, похмыкал значительно. Он спросил полицейского, месье Козла:
  -- А скажи-ка мне любезный, кто больше всех защищал Тима?
  -- Да все против него были, только месье Барсук, мадам Коза и месье Жак, машинист паровоза, сомневались, что Тим избил месье Барана.
   Судья Филин ободряюще похлопал месье Козла по плечу и отправился побродить по деревне.
  
   На станции он первым делом спросил, когда отправился поезд в Париж. Потом, многозначительно попыхивая своей трубкой, посетил мадам Козу.
  -- Скажите-ка мне, пожалуйста, мадам Коза, как это вам удалось так хорошо решетку на место поставить?
  -- Так ведь месье Жак на все руки... - начала было она и остановилась на полу слове... - Ой, а откуда вы знаете?!
  -- Мне по штату положено знать! - пошутил он.
   Возле домика месье Барсука судья тоже задержался. Месье Барсук возвращался с пустой тележкой. Судья Филин потрогал колеса тележки, проверил ее на прочность, поскреб дно...
  -- А она ведь и мешок с цементом вполне сможет выдержать!
  -- Ой! - Месье Барсук не находил слов.
  -- Вот что! Скажите-ка Тиму, что не гоже ему прятаться. Ведь он не преступник! Пусть придет ко мне, и мы во всем разберемся!
  -- А они только вечером приедут из Парижа! - Месье Барсук очень обрадовался, что судья Филин так благожелательно к Тиму настроен.
  -- Ну, значит вечером пусть придет!
   И попыхивая трубочкой, судья отправился дальше.
   В ресторанчике "Плюшевая мышь" он решил передохнуть, все же после болезни быстро уставал. Мадам Мышь была сама любезность.
  -- Ах, судья, мы все так рады, что вы, наконец, поправились! Может быть чашечку укрепляющего бульона?
  -- Я услышал ночью игру на дудочке и, вы не поверите, мадам Мышь, все как рукой сняло!
  -- Почему же не поверю, дорогой судья! Много чего чудесного произошло этой ночью. Вот хотя бы посмотрите на месье Барана! Как он изменился к лучшему! Да и мы... - Мадам Мышь смущенно умолкла.
  -- Ну-ну, я вижу, нам есть о чем, подумать!
  
   Вечером все жители деревни собрались на площади перед ресторанчиком "Плюшевая мышь". Судья Филин стоял на крыльце школы и попыхивал своей трубкой. Постепенно все замолкли, ожидая, что он скажет. А сказал он, вот что:
  -- Тим, выходи!
   И Тим вышел на крыльцо. Он сильно смущался, но тут его друзья тоже вышли и стали по бокам.
  -- Мое расследование показало, что Тим не виноват, не он первый затеял драку, к тому же он пострадал материально: его дудочка была уничтожена!
   Месье Баран был тут же и важно кивал головой, совесть его была спокойна.
  -- Поэтому я предлагаю забыть об этом инциденте, - судья спохватился, что это трудное слово может вызвать недоумение его славных сограждан, - забыть об этом прискорбном случае. Ведь Тим нашел себе дело по душе, он стал помощником машиниста паровоза. А в будущем, кто знает, может быть станет знаменитым музыкантом!
   Мадам Хорек стояла в первых рядах зрителей, лила слезы радости и вытирала их кончиком фартука. Еще бы, ее Тим, маленький сынок, и вдруг станет знаменитым музыкантом, как же это пережить!
  -- И мы все будем им гордиться! Кроме того, в нашей деревне готовится счастливое событие, но о нем лучше скажут сами виновники...
   Месье Барсук застеснялся, а вот мадам Коза ничуть не смутилась. Она взяла месье Барсука за руку и радостно объявила:
  -- Мы решили пожениться! Свадьба будет в ресторанчике мадам Мыши, приглашаются все!
  -- Ураааа! - закричали все жители.
  
   ***
   И действительно на свадьбе гуляла вся деревня! Столы накрыли прямо под деревьями. А деревья были украшены разноцветными лампочками: синими, желтыми, красными...
   Вот только две зеленые лампочки, откуда они взялись? Они мерцали в темноте совсем, как когда-то мерцали глаза месье Кота...
  
   Мадам Мышь и ее сыновья сновали туда-сюда, вынося из кухни все новые и новые блюда. Гости пришли разряженные, веселые. За главным столом сидели мадам Коза, месье Барсук, судья Филин, месье Жак, Тим и Лисонька. Между столиками сновали дети. Было устроено место для танцев. И настоящий оркестр играл разные мелодии, то медленные, то быстрые. Дети танцевали вместе со взрослыми, все веселились от души. Тим танцевал с Лисонькой и говорил ей время от времени:
  -- Солнышко мое! Рыженькая моя!
   Мадам Лиса и месье Лис смотрели в другую сторону, чтобы не смущать дочку. Кто его знает, может Тим действительно прославится в будущем.
   Мадам Коза весело потряхивала кудряшками, поглядывала на месье Барсука и подкладывала ему на тарелку лучшие кусочки.
  -- Сыграй нам на своей дудочке, дорогой Тим! - попросил судья Филин.
   И Тим заиграл свою любимую мелодию. В рядах гостей началось некое брожение. Вдруг мадам Мышь выступила вперед, подталкивая к столику новобрачных мадам Кошку и мадам Белку.
  -- Дорогой месье Барсук! Пожалуйста, простите нас!
  -- Что такое? Что? Все очень вкусно мадам Мышь!
  -- И главное здорово! Но я сейчас не об этом! Простите нас, потому что мы за вами следили! Хотели вызнать ваш секрет. Тесто для французских булочек! Нам очень стыдно! - По мадам Белке и мадам Кошке не скажешь, что им было стыдно, скорее неприятно было привлекать внимание.
  -- Секрет! Да уж...
  -- Мы приходили подглядывать под ваше окно по ночам...
  -- Ну что ж, секрет очень прост. Если хотите, я его вам раскрою.
  -- Правда? Неужели?!!
  -- Секрет прост, месить тесто нужно долго и с душой!
  -- Как? И это весь секрет?
  -- А вы попробуйте! - Месье Барсук был благодушно настроен, свадьба все-таки. - И у вас обязательно получится!
   Заиграл оркестрик, все опять начали танцевать. Только Тим завел свое:
  -- Солнышко! Рыженькая!
   Как судья Филин опять:
  -- Дорогой Тим! Поиграй нам еще!
   Тим, конечно, не мог отказать судье и заиграл. И тут с дерева прямо на столы посыпались какие-то громоздкие предметы.
  -- Ах, мои канделябры! - Закричала ушибленная канделябром мадам Кошка. - Мои любимые канделябры вернулись ко мне!
  -- Что это? Серебряные вилки?! Ах, как мне их не хватало! - Мадам Овца держалась за сердце, весь ее стол был утыкан серебряными вилками.
  -- Ковер ручной работы! - Под ковром барахтался владелец месье Дятел.
   Месье Голубь взлетел на дерево прямо из-за стола, он хотел посмотреть, кто там бросается похищенными предметами... Но на дереве никого не было. Только два зеленых глаза растаяли в темноте, подмигнув на прощанье...
  
   Тим и Лисонька сидели за столом глаза в глаза, рука в руке. Судья Филин сказал:
  -- Дорогой Тим! Не торопись менять свою самодельную дудочку на покупную флейту. Кто знает, будет ли у тебя так здорово получаться твоя волшебная мелодия...
  -- Будет, - уверенно сказал Тим!
  -- Я чувствую себя хорошо, как никогда! - признался мадам Овце месье Баран.
  -- Ну вот, ты видишь, как хорошо быть добрым, - и она любовно потрепала его по голове.
  -- Тим! Поиграй нам на своей дудочке! - Стали приставать к нему малыши.
   Тиму ничего не оставалось, как снова заиграть. Лисонька взяла его под руку, и они пошли прочь, вдоль по улице. Малышня потянулась было за ними, но тут их стали звать назад взрослые. И они отстали.
   Тим и Лисонька шли по залитой лунным светом улице, чудная мелодия лилась и лилась. А лунный свет стал так ярок, что все вокруг стало белым-бело и исчезли контуры предметов, все пространство расширилось и по-другому, совсем по-другому потекло время...
  
   ***
   Это утренний свет лился в комнату, где спал Тим.
  -- Вставай соня, - сказал папа и присел на край кровати.
   Просыпаться Тиму не хотелось. Не открывая глаз, он обнял папину руку и спросил:
  -- Пап, а ты кем хотел стать, когда маленький был?
  -- Ну, как кем?
  -- Догадайся с трех раз!
  -- Пекарем?
  -- Нет!
  -- Продавцом?
  -- Нет!
  -- Наверное, машинистом паровоза!
  -- Конечно, нет!! Я мечтал стать пиратом!
  -- Ааааа.....

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   51
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"