Нико Лаич : другие произведения.

Мутанты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Кусочки" неоконченного произведения о далёкой планете, на которой долгие годы идёт война между людьми и мутантами. Но кто есть кто на самом деле?

   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
   Харанор - вторая планета звездной системы Кибелы (см. Кибела). Открыта в составе системы в 2122 году экспедицией Скотта (см. Скотт, Артур Уэсли). Колонизация планеты начата в 2150 году. С открытием в 2181 году залежей сабанита (см. сабанит) Харанор один из его основных поставщиков в Федерации. В 20-х годах нынешнего века на Хараноре усилились центробежные политические движения, взявшие курс на конфронтацию с Центром. Это привело в 2236 и 2250 годах к мятежам против Федерации. На планете было введено Временное Чрезвычайное Управление. Против повстанцев велись локальные операции. Чтобы избежать лишних жертв, с 2259 года Парламентом Федерации Харанору предоставлены статус свободной автономии. На планете установлена республиканская форма правления, самоназвание республики - Свободные Территории Харанора. В 2267 году на Хараноре произошла биологическая катастрофа, последствия которой привели в 2269 году к гражданской войне. Гражданская война продолжается по нынешний день. С 2288 года Харанор находится в карантинной блокаде.
   ( Краткая Галактическая Электронная Энциклопедия "Новый Брокгауз и Эфрон", 2290 год, Издательство "Товарищество Сытина", Новый Санкт-Петербург, Раздел Х, Том 46, Файл 69)
  
      -- Планета Харанор. Тридцать лет назад произошла утечка рабочего материала из лаборатории (на Хараноре размещались научно-исследовательские центры по разработкам биологического оружия) вируса, находящегося в перспективной разработке. Начали происходить мутации. По началу отношение к мутантам было лояльное, их лечили и так далее. Потом начали размещать их в резервациях. В 2269 году в Чинданте мутанты устроили массовое побоище людей. Его назвали Чиндантской Резней. Погибли сотни людей и десятки мутантов. Начались стычки по всей планете. Люди образовали свою армию - Корпус Волонтеров, а мутанты свою - Легион. Кровавые разборки переросли в гражданскую войну. На первом этапе войска Федерации принимали участие в войне на стороне Легиона, но потом под давлением общественности были отозваны с планеты. Несколько раз после этого (последний в 2288 году) Космический Флот Федерации участвовал в операциях Легиона. Двадцать Девятая Оперативная Эскадра осуществляет блокирование Харанора. Инфраструктура Харанора практически разрушена. Гражданское население работает в основном в следующих отраслях: 1) производство вируса и антивируса; 2) ремонт вооружения и техники; 3) производство боеприпасов; 4) производство пищевого белка (протеиновых кубиков); 5) добыча сабанита (кристаллы которого применяются в электронных системах оружия).
        -- Отряд Корпуса Волонтеров устраивает на вражеской территории засаду на колонну
       легионеров. В ходе операции волонтеры захватывают и подвергают ремутации некоторое количество мутантов, которых после перехода через линию фронта (далее просто Линия) отправляют в один из адаптационных центров. Среди новообращенных находится и некий Иван Гартман, бывший лейтенант Легиона. После адаптационного восстановления Гартмана отправляют на фронт. В 209-ю бригаду специального назначения Иван попадает в составе маршевой роты. Двести Девятая отдельная бригада специального назначения понесла большие потери в ходе предыдущих боев. Гартмана определяют в роту разведки. Гартман добросовестно воюет, обладая прекрасными командными качествами, и организаторскими способностями, его повышают по службе - он становится сержантом. За отличия в боях награждается орденом и двумя медалями. После окончания краткосрочных офицерских курсов присваивают звание "подпоручик". Вскоре он попадает в госпиталь. Ивану иногда снятся странные сны.
        -- Вернувшись после излечения в родную часть, Гартман принимает под командование роту разведки и получает очередное воинское звание "поручик". Вскоре командир бригады комбриг Воронцов предлагает вступить ему в секретную офицерскую организацию. После некоторых раздумий Гартман соглашается. Комдив Штакельберг - заместитель Директора ГРУ подозревает руководство Республики и командование Корпуса Волонтеров в двойной игре и просто предательстве. Он на свой страх и риск затевает самостоятельную операцию, держа ее истинные цели в тайне. Пользуясь своей властью и поддержкой комбрига-209, он отправляет на задание разведгруппу под командованием поручика Гартмана. Ее цель - космодром в Хосте. Но путь лежит через страшные пещеры Барнак-Туга. Задумали так: по Барнак-Тугским пещерам проникнуть на космодром Хоста и узнать ведется ли поддержка противника силами Федерации. Но по этим пещерам почти не пройти, в них живут ужасные местные чудовища. Ученые Корпуса разработали специальные приборы в виде шлемов, экранирующие электрические колебания мозга, плюс комбинезоны, гасящие инфракрасное излучение (тепло человеческого тела).
          -- Придя на явочную квартиру, Штакельберг попадает в засаду. Один из его
         помощников оказывается предателем. Комдив Штакельберг ведет свою разработку тайной операции, опираясь только на офицеров - членов подпольной организации. И добивается результатов. Группа Гартмана пробивается через непроходимые пещеры к космодрому в Хосте и получает документальные подтверждения того, что Федерация помогает мутантам, к тому же берет "языка" - одного из представителей Федерации. Штакельберг думает, что же делать: устроить военный переворот или вывести руководство на чистую воду? Когда практически уже все готово, на него выходят представители Федерации. Они разъясняют ему, что все происходящее на Хараноре контролируется руководством Федерации и поддерживается в той ситуации, которая выгодна ей. Штакельбергу предлагают присоединиться к этому проекту, альтернатива - немедленное устранение. Комдив после долгих раздумий соглашается, тем более в его организации оказались шпионы. Для того чтобы повязать его кровью, ему предлагают убить своего помощника - их агента, и выдать группу Гартмана.
         5. Разведгруппа Гартмана выполняет задание, громит космодром и захватывает представителей Федерации, после этого выходит на связь. На обратном пути разведгруппа попадает в засаду. Все погибают кроме Гартмана. Иван переходит через Линию. Перед прибытием в часть его встречает один из членов СОО (может быть даже Вирен) и предупреждает, что организация провалена. Воронцов и несколько офицеров арестовано. В бригаде ждут Гартмана сотрудники Контрольного Управления. Гартман решает пробираться в ставку ГК. Вирен дает ему поддельные документы и пропуска и секретный номер телефона Штакельберга для экстренной связи. Гартман отправляется к Штакельбергу.
        
        
        
        
        

      *****

         Штаб Хадабулакского Оборонительного Сектора размещался в старинных катакомбах, тянущихся под все городом. Первые поселенцы разрабатывали месторождения вилиценита - весьма популярного и дорогостоящего отделочного камня, встречающегося в горной породе небольшими жилами, и в его поисках местные жители изрыли землю как кроты. В Первую войну за Независимость здесь размещался Центральный Штаб Повстанческого Движения. Во Вторую войну, в самом начале боевых действий, хадабулакские катакомбы были захвачены войсками Федерации, и в них было устроено несколько армейских госпиталей. В промежутках мирного времени между войнами в них пытались устроить коммерческие склады, но Великая Эпидемия поставила жирный крест на этих планах. Со времени Чиндантской резни в катакомбах прочно основались волонтеры. Лет десять назад мутанты отчаянно пытались захватить Хадабулакский укрепрайон и уничтожить лаборатории по производству антивируса. Для проведения операции они привлекли даже Космический Флот Федерации. Мощный удар ракет и лазеров практически сравнял город с лицом земли, а кое-где уничтожил и катакомбы. По иронии судьбы в этом море огня полностью уцелело только одно здание - городское управление пожарной стражи. Четыре месяца шли напряженные кровопролитные бои на развалинах города и в катакомбах. Почти все силы и людей и мутантов были прикованы к Хадабулаку. Обе стороны непременно хотели добиться успеха, при чем, во что бы то ни стало. Безвозвратные потери за эти четыре месяца превзошли потери за предыдущие пять лет войны вместе взятые. Даже уже видя, что победы не одержать никому, командование и той и другой стороны не прекращало боевые действия, и они продолжались по инерции, каждый день унося десятки и сотни жизней. Стратегический цейтнот закончился, когда Четвертая стрелковая бригада волонтеров под командованием комбрига Деникина совершила свой знаменитый рейд по Чиндантской долине, во время которого воины Железной бригады разрушили Чиндантский космодром, взорвали медицинский центр в Мирной, и реадаптировали свыше трех тысяч (!) мутантов. Командование Легиона было вынуждено перебросить войска из Хадабулака в Чиндантскую долину, и в конце концов, оставить и Хадабулак, и весь Хадабулакский сектор.
        

      *****

         Засада удалась на славу. Два тяжелых танка, шедших в голове колонны вспыхнули от попадания в них противотанковых ракет. Одновременно с ними загорелся и замыкающий колонну самоходный лазер - его подожгли из плазматрона. И сразу же загрохотали динамики громкоговорителей:
        - Легионеры! Вы окружены. Я, комбриг Журден, предлагаю Вам сдаться. В этом случае обещаю...
         Что говорилось дальше, никто не услышал, громкоговорители были заглушены грохотом выстрелов. Мутанты, попавшие в ловушку, пришли в себя и открыли ответный огонь. Но динамики что-то продолжали бубнить, таков был ритуал - и его никто и никогда не нарушал, ни люди, ни мутанты.
         Нескольким членам экипажа одного из танков удалось выскочить из горящей машины, и теперь они катались пылающими факелами по каменистой дороге, пытаясь сбить охватившее их пламя.
         Сержант Кондратий Копылов, как и все остальные волонтеры, вжался в дно своего небольшого наспех вырытого окопчика, спрятал под себя трассер и терпеливо ждал, когда закончится обращение генерала Журдена к мутантам. Легионеры вели бешеный огонь из всех видов оружия, вернее, из всех оставшихся видов оружия по густо поросшим кустарником и тонкими деревцами склонам ущелья. Но волонтеры не новички, на дурака не подстрелишь, укрылись надежно. Им сейчас и не надо высовываться. Самой их главной задачей было вывести из строя танки и лазер и не дать мутантам вырваться из кольца окружения. Но те и не вырывались, они сбились, как и надо в кучу и отчаянно агонизировали. Именно агонизировали, потому что без тяжелого вооружения они не могли переломить ход боя.
         Наконец радиообращение, традиционная дань Ритуалу, закончилось. И в дело вступила минометная батарея волонтеров. Первый же пристрелочный баллон с аэрозолем, насыщенным антивирусом, взорвался в самом центре колонны. И батарея, введя поправки, сразу же перешла на залповый огонь. Мутанты начали разбегаться из-под машин, но уже было поздно - они плохо соображали что делают, спотыкались, падали, опять вставали, бежали куда придется и в конце концов, антивирус все больше и больше овладевал их телами, перестраивая стремительно их больные клетки. Мутанты падали и не вставали. Происходила экспрессивная ремутация.
         На противоположной стороне ущелья вспыхнула стрельба, ближе к хвосту колонны. Очевидно, какая-то часть мутантов успела принять антивирусное противоядие и пыталась выйти из-под минометного обстрела. Таких приходилось уничтожать: в плен они не сдавались и дрались до последнего.
         Сержант Копылов взял автомат на изготовку и снял с предохранителя. На индикаторе магнитного ускорителя загорелся зеленый огонек. Но на участке Копылова, да и вообще на их стороне ущелья никто и не пытался прорваться. Лишь в метрах двадцати от него выстрелил молодой солдат, да и то он стрелял по дикому козлу, который напугал его своим шумным появлением. Козлу повезло, солдат промазал и опытное животное, видимо уже бывавшее под обстрелом и до этого, успел скрыться в какой-то расщелине.
         Когда смолкла стрельба, воцарилась приятная тишина. Но ее тут же разрушил, поднявшийся из своего укрытия командир взвода. - Взвод! Слушай мою команду! Оружие наготове сейчас спустимся вниз и вместе с четвертым взводом прочешем местность. "Перерожденцам" оказывать посильную помощь.
         И вслед за лейтенантом начал спускаться весь взвод. До дороги добрались без проблем. Уже в метрах двадцати-тридцати от обочины стали попадаться мутанты, находившиеся без сознания. Антивирус уже начинал действовать на них. И процессы ремутации начали проявляться внешне. Одного из молодых солдат стошнило. Копылов посмотрел на него без осуждения. Он сам хоть и был ветераном, но не мог смотреть спокойно на это. Но делать нечего. Надо помогать мутантам, ведь они были раньше людьми и скоро опять ими станут. Кондратий нагнулся к одному из мутантов, лежавшему в неловкой позе и тяжело от этого дышавшего. Он устроил его в нормальное положение, на всякий случай вколол транквилизатор. Посмотрел на подопечного, вроде нормально и двинулся дальше. Следующий случай был похуже. Мутант с лейтенантскими нашивками проходил процесс ремутации и вдобавок был ранен. Ранен в спину, причем стреляли в упор, из пистолета. "Это его кто-то из своих." - подумал Копылов и устроился возле раненого поудобнее - первой медицинской помощи тут оказывать надолго.
         Разложив на плоском камне полевую аптечку, сержант ножом ловко обрезал обгорелые края ткани возле раны. Сделал мутанту антистолбнячный укол, ввел транквилизатор и антибиотик. Смочив одноразовый тампон антисептиком, очистил рану и залил жидким бинтом. И только после этого привстал и крикнул:
        -- Санинструктора сюда! Здесь раненый!
         Команду передали по цепочке. Когда, не спеша, подошел стрелок-санинструктор Артур Фолли, Копылов уже сложил аптечку и курил. Фолли кивнул на раненого и спросил:
        -- Вот этот?
        -- Угу, - подтвердил сержант.
         Фолли присел рядом и начал профессиональный осмотр, вполголоса разговаривая сам с собою:
        -- Огнестрельное в спину... легкое не задето... прошло вскользь... повезло парню...ну,
         Кондратий, основное ты уже сделал... я, поэтому и не торопился...
        -- Сейчас, парень, потерпи малость, поможем тебе, - это Фолли говорил уже
         дергающемуся в беспамятстве легионеру/мутанту, теперь уже бывшему.
        

      *****

         Перерожденцы нестройной толпой направились к учебному корпусу. Учебный корпус представлял собой одноэтажный панельный барак буро-зеленой раскраски, сверху прикрытый маскировочными сетями. На входе два щуплых солдатика сноровисто распределяли перерожденцев на учебные группы. Гартман попал в учебную группу "Красные", для отличия им выдали красные повязки. По каким критериям формировали группы, было неясно. Да об этом сейчас никто и не задумывался.
         Во главе групп ставили вице-сержантов из "выздоравливающей" команды. Красноповязочникам достался улыбчивый толстяк с наголо обритой головой.
        

      *****

         Инструктор продолжил лекцию:
        -- После Чиндантской Резни по всему Харанору стали стихийно создаваться
         вооруженные отряды. При чем люди создавали их для самообороны, а мутанты для новых нападений на людей и расправы с беззащитным гражданским населением. Стычки происходили по всей планете. Местные власти оказались неспособны справиться самостоятельно с возникшими проблемами, и обратились за помощью к Федерации. Федерация ввела на Хараноре правление Временного Наблюдателя и высадила на планету ограниченный контингент полицейских сил. Но силовое решение вопроса только усугубило обстановку и спровоцировало ожесточение вооруженных стычек. Противоборствующие стороны организовались и создали свои вооруженные формирования, подчиненные централизованному руководству сторон. Мутанты - Легион, а люди - Корпус Волонтеров. Вскоре по всему Харанору бушевала гражданская война. Продажные правители Федерации были подкуплены мутантами и по их команде Вооруженные Силы Федерации выступили на стороне Легиона.
        

      *****

        -- Организационно Корпус Волонтеров на заре своего создания состоял из городских и
         провинциальных отрядов самообороны, сведенных затем в территориальные батальоны. Уже на второй год войны стали создаваться отдельные бригады, которые и поныне являются высшим оперативно-тактическим соединением. На сегодняшний день Верховным Главнокомандующим является маршал Кердивар, начальником Главного Штаба - командарм Остер. Гражданская власть находится в руках Объединенного Комитета Временных Администраторов, Президентом Комитета на второй срок в этом году избран комкор Михалков.
        

      *****

        -- Линия - полоса участков выжженной земли шириной от пятидесяти метров до
         километра, практически пересекающая весь материк и делящая его на две неровные половины.
         Большей частью владеют мутанты, меньшей люди. Линия - результат проведенной операции Космофлота Федерации по созданию так называемой "демаркационной линии". В 2088 году Парламент Федерации запретил использование Вооруженных Сил во внутрипланетном конфликте на Хараноре, ввел режим блокады и постановил создать на главном материке "демаркационную линию", контролируемую орбитальной спутниковой системой "Кольцо-2".
        -- Совершенно "случайно" оказалось так, что "демаркационная линия" была намечена
         как раз по передовым позициям Корпуса Волонтеров. По ним и нанесли удар лазерами и ракетами боевые корабли Космофлота.
        

      *****

         Утром вместо зарядки личный состав запасной бригады построили на плацу. Все офицеры уже были на месте. Командир бригады нервно расхаживал по краю плаца, постоянно теребя здоровой рукой свою культю и что-то обсуждая с начальником штаба. Когда все подразделения были полностью построены, подполковник Соловых (НШ) встал в строй и заместитель комбрига скомандовал:
        -- Бригада равняйся! Смирно! Равнение на середину! - и приложив руку к нижнему
         срезу фуражки, молодцеватым строевым шагом направился к командиру.
        

      *****

         Пополнение для Наушкинского сектора прибыло в Бочаров под вечер. Последние десять километров добираться пришлось пешком, и солдаты сильно вымотались, - дорога была порядком разбита.

      *****

         Таких людей, как Иван Гартман, ранее побывавших мутантами официально именовали перерожденцами, на "гражданке" полупрезрительно называли ренегатами, что в древности обозначало человека, поменявшего веру, или "нечистыми". В армии, которая больше чем наполовину состояла из перерожденцев, их насмешливо нарекли "перебежчиками". Раньше так называли людей, добровольно перешедших на сторону противника. Вся суть иронии состоял в том, что мутанты становились обратно людьми отнюдь не по доброй воле.
         В пятой роте было человек восемьдесят "перебежчиков", из них двадцать шесть во взводе Гартмана. Из перворожденных, или на армейском жаргоне "эльфов", были только сержант Вальбрихт и капрал Хикс. Ничем из "перебежчиков" они не выделялись, и своей чистотой они не похвалялись, как некоторые придурки на "гражданке".
        
        

      *****

         Разведчики напряженно всматривались в дымку тумана, окутывавшего окрестности озера. Но никаких признаков жизни заметить не удавалось. Что их ожидало впереди? Засада из опытных бойцов или ничего неподозревающие мирные жители.
        

      *****

         Генрих подошел к мутанту с капитанскими нашивками и перевернул на спину. И тут же
         их обоих разметало взрывом гранаты. Видимо, уже получив смертельное ранение, и поняв, что уже не спастись, офицер успел вырвать чеку и положил гранату под живот. "Да, мутанты в плен не сдаются", - задумчиво протянул Гершвин.
        

      *****

         Иван проснулся рано утром, и решил просто полежать в постели, пока соседи по палате еще спали и не отвлекали от размышлений своими вечными разговорами.
         "Правильно, а чем еще заниматься раненым и больным, половина из которых лежачая, - подумал Гартман: - книжки из госпитальной библиотеки все перечитали, телевизор сломан, в парке не погулять. Вот и остается: есть, пить, спать, лечиться... и развлекать друг друга разговорами".
         Иван пододвинул подушку к спинке кровати, и кривясь от боли в раненой ноге, сел, прислонившись спиной к подушке. Устало прикрыл глаза и стал вспоминать подробности последней атаки и того странного лейтенанта-мутанта.
         "Что хотел сказать мне это легионер? Может быть, он знал меня раньше, когда я тоже был мутантом? Но для этого нужно быть изощренным физиономистом и иметь дьявольскую интуицию, чтобы в ремутанте опознать своего бывшего приятеля. А может, этот лейтенант наоборот знал Гартмана-человека и сохранил свои человеческие воспоминания, а в момент опасности выкрикнул его имя. И какое имя он выкрикнул? Как я не стараюсь - я не могу вспомнить. Да, сейчас уже не докопаться до истины. Как бы то ни было он спас мне жизнь, а его убили. Пусть земля ему будет пухом!"
         Заскрипела одна из кроватей. Гартман открыл глаза. Это заворочался его сосед справа - здоровый рыжеволосый детина, обладатель нежного детского пушка под носом и диаметрально противоположной густой заросли на груди. Ивана привезли в офицерскую палату вечером сразу после операции, и находясь в наркотическом мире галлюцинаций операционного наркоза, он не мог познакомиться со своими новыми товарищами по несчастью.
         Здоровяк шумно зевнул, и потерев своей лапищей глаза, кивнул Гартману:
        -- Привет, новичок. Ну, ты, и бредил вчера, капитально башню сорвало... Здорово,
         видно, в "мясном цеху" наркотиками напичкали?
         Иван усмехнулся, на госпитальном жаргоне "мясным цехом" называли операционную палату, а хирургов "мясниками".
         Здоровяк перегнулся через проход между кроватями и протянул руку для рукопожатия.
        -- Будем знакомы! Меня зовут Нильс Пиленгренн, для друзей просто Нипель. Валяюсь
         тут в ожидании, когда вырастят мне печень и пересадят в брюхо.
         Гартман пожал руку Пиленгренна, или вернее сделал попытку пожать, его ладонь просто
         утонула в руке Нильса, которая больше напоминала лапу ведмедя.
        -- Иван Гартман, подпоручик, Двести Девятая Бригада, - в свою очередь представился
         Иван.
        -- Хо! Шерловская бригада?! Да, ты, парень из героев Ормоцадзе?! - больше
         утверждал, чем спрашивал Пиленгренн. - Да, я сам воевал в ней в девяносто четвертом году!
         А, ты, там давно, Иван?
        -- Нет, Нильс. Всего два года, - и предупреждая следующий вопрос собеседника,
         добавил, - сразу после реабилитационного лагеря.
        -- А-а, ну тогда, конечно мы не встречались. А сюда, как попал? Вчера от тебя мы
         ничего добиться не смогли. Метался в койке, бредил на каком-то горном наречии. Звал все какого-то Николая Николаевича.
        

      *****

         Иван постучался и зашел в кабинет командира бригады. Комбриг Воронцов склонился над комп-планшетом и что-то внимательно просматривал. Появление Гартмана отвлекло его на несколько секунд.
        -- А-а... Гартман. Проходи, присаживайся. Сейчас я закончу с этим делом, - бросил
         коротко комбриг, - и освобожусь.
        -- Спасибо, господин комбриг, - поблагодарил Гартман и присел на раскладной стул.
        

      *****

         Командир Двести Девятой бригады комбриг Воронцов, просматривая неторопливо документы, принесенные на подпись начальником строевого отдела, задавал иногда строевику вопросы, и тщательно изучив документы, расписывался. Это было конечно формальностью, документы, подготовленные майором Бондаренко, можно было "подмахивать", и не глядя, про него за глаза говорили, что он, как только научился писать сразу же занялся штабной работой. Но комбриг Воронцов никогда не изменял правилу, выработанному за годы своей долгой карьеры - "никогда не подписывай, не зная чего". Вот и сейчас ему не понравился один из приказов, он вытащил его из пачки и бросил на стол.
        -- Переделать!
        -- Господин комбриг, я его переделывал уже два раза, - ровным спокойным голосом
         возразил строевик.
        -- Значит, переделать в третий раз.
        -- Может мне отложить этот приказ "на потом", когда будет более спокойный период.
        -- Да, отложи, - согласился со своим понятливым помощником командир бригады, - а
         лучше знаешь, что, отправь в Управление Обществоведения кодограмму. Мол, так и так, в настоящее время поручик Рэйли, рискуя жизнью, выполняет важное задание во вражеском тылу, поэтому привлечь к ответственности за "злоупотребление спиртными напитками, неуставные взаимоотношения со старшим по званию и дебош, устроенный в управлении тыла сектора" не представляется возможным.
        -- Хорошо, господин комбриг. Будет сделано.
         Комбриг взялся за изучение следующего приказа, но его отвлек звонок коммуникатора.
         Воронцов щелкнул тумблером.
        -- Слушаю, комбриг Воронцов.
        -- Господин комбриг, докладывает дежурный по КПП* (прим. армейская аббревиатура
         контрольно-пропускной пункт) старшина-фельдфебель Хиггинс. В расположение части прибыл штабс-капитан Закраев из Медицинского Управления Главного штаба. Пропуск первой категории. Направляется к Вам в штаб.
         Командир бригады слегка изменился в лице, но все-таки собрался и ответил внезапно осипшим голосом:
        -- Спасибо, Хиггинс.
         Не успел отключиться дежурный по КПП, на командирский коммуникатор вышел
         дежурный по бригаде.
        -- Господин комбриг, к Вам штабс-капитан медицинской службы Закраев из Главного
         Штаба.
        -- Хорошо, поручик, я встречу его.
         Начальник строевого отдела, трезво оценив обстановку, уже успел собрать документы в
         папку.
        -- Разрешите идти, господин комбриг?
        -- Да-да. Вы свободны. Продолжим попозже.
         Открывая дверь комнатушки, которая служили командиру бригады одновременно и
         кабинетом, и спальней, и залом для совещаний, майор Бондаренко столкнулся с седым штабс-капитаном медиком. Извинившись, друг перед другом они разминулись. Штабс-капитан, стукнув для приличия пару раз по дверному косяку, спросил Воронцова:
        -- Разрешите, господин комбриг?
         Тот бедный, аж подскочил со стула.
        -- Проходите, господин ком...
         Штабс-капитан предостерегающе поднял руку. Комбриг, поперхнувшись, продолжил:
        -- Господин штабс-капитан присаживайтесь.
         Штабс-капитан, плотно затворив за собой дверь, прошел к столу. Достал из полевой
         сумки небольшой приборчик, и включив, поставил его на стол.
        -- Что это? - спросил командир бригады.
        -- Это экспериментальный образец "антижучка"* (прим. антижучок - подавитель
         работы подслушивающих устройств). Теперь нас никто не подслушает. А если начальник контрольного отдела будет донимать тебя расспросами, просто сошлись на меня. Ну, здравствуй, Дима, - и штабс-капитан обнялся с комбригом.
        -- Здорово, чертяка! Как ты решился сюда приехать, ты сильно рискуешь, Эрик.
         Ищейки из контрольного отдела ищут в нашем секторе некоего Грифа. Мне и моим ребятам пришлось приостановить свою деятельность.
        -- Да, я знаю. В нашей организации произошло несколько провалов. Самые большие
         потери мы понесли в Дацанском секторе. Арестовано около сорока человек. Большинство из них брошены в Ударийский концлагерь особого назначения. Хотя по большему счету все обошлось. Эта операция Контрольного Управления уже закончена. Вчера Генеральный Контролер доложил Президенту, что в рядах военных разоблачен и разгромлен очередной заговор предателей-пораженцев. Но я здесь по другому вопросу. Мне нужна твоя помощь. Вкратце обстановка такая. Группа аналитиков, которую я курирую в числе прочих, на основе обобщенных разведданнных пришла к интересному выводу. Только ты не падай со стула. Оказывается, что мутанты до сих пор получают помощь от Федерации, что категорически запрещено Дацанским договором от семьдесят третьего года. Ты представляешь?
        -- Вот это да! Немудрено, что мы их никак не можем их одолеть. Если Федерация
         работает на них, то значит победа над ними недостижима.
        -- Вот именно. Значит, нужно будет пересмотреть всю стратегию ведения войны. Надо
         будет временно отказаться от нанесения ударов по вирусным лабораториям, и все силы бросить на уничтожение посадочных космоплощадок.
         Штабс-капитан Закраев, он же комдив Штакельберг - заместитель директора
         Разведывательного Управления, закурил сигарету, и сделав первую жадную затяжку, продолжил:
         - Когда я со всей информацией вышел на своего шефа - комкора Путяту, он меня не то,
         что высмеял, а тактично намекнул, что я хочу на непроверенных данных поднять свой авторитет, выделиться из общего строя и тэ дэ и тэ пэ. Закончил он тем, что я якобы хочу подсидеть его и сам занять кресло директора управления. Я был удивлен, и несколько ошарашен. Таким я его еще никогда не видел. Но в эти дни у нас было много проблем, в том числе и неудачная вылазка за Дарасунский хребет. И я отнес этот срыв на счет нервного переутомления. Но в остальном Путята был спокойный и уверенный, как всегда. У меня закралось подозрение. Уже целенаправленно занимаясь этой проблемой, я нашел дополнительные факты своей правоты. Теперь я поступил прозаичнее, подал все в докладной записке рапортом через секретную канцелярию на имя директора разведуправления и начальника Главного Штаба. И... никакого результата. В этот раз Путята вообще не заикнулся о моем поведении. Он сделал вид, что докладной записки, как будто и не было. Молчал и начальник Главного Штаба. По началу я думал, что он не получал этих документов, но сделав пару звонков в Главный Штаб, узнал, что начальник ГШ ее получил, и ознакомился с ней. Когда я с ним встретился по служебному вопросу дня через три, я осторожно поинтересовался о своей записке. И что же? Командарм Остер посмотрел на меня своим добрым отеческим взглядом и похвалил, сказав, что я отличный перспективный работник, и что он давно подумывает взять меня к себе в заместители. Потом перешел к самой докладной записке, подробно высветил все ее слабые места, остановился на самых спорных источниках - в общем, разнес в пух и прах. Затем снова похвалил и отпустил с добрыми напутствиями. Это событие немного выбило меня из колеи. Но, я собрался, кое-что дополнил и исправил в своем докладе, и принес его на расширенное заседание Совета Обороны с намерением вручить его лично Главкому. Но тут мне даже не дали заикнуться. Сразу после окончания заседания, маршал Кердивар подошел ко мне и заявил, что он уже ознакомился с моими новыми наработками в области стратегической разведки, и как зарекомендовавшего себя руководителя назначает меня на вновь образованную должность помощника Главнокомандующего по разведке. Моим мнением на этот счет естественно и не интересовались.
        -- Эрих, но это же означает, что тебя просто убирают с "горячего" места.
        -- Да. Теперь я практически не буду иметь власти и соответственно возможности
         проводить какие-либо действия самостоятельно. Вся работа в новой должности состоит в том, чтобы озвучивать на совещаниях бумаги, поступающие к Главкому из разведуправления. У меня осталось несколько дней, пока я буду передавать свою должность восприемнику, всего несколько дней, в которые я способен реально что-то предпринять.
        

      *****

         Бар был незнаком Ивану, но что-то неуловимое в нем казалось знакомым, и с отважностью ныряльщика, Гартман спустился в полуподвальное помещение.
         Помещение оказалось наполнено мутантами. В первую секунду Ивана бросило в дрожь, и он инстинктивно дернулся, попытавшись выхватить из кобуры пистолет, но ни кобуры, ни тем более пистолета у него не было. И одет он был вместо привычного полевого камуфляжа в парадную форму, причем не в волонтерскую и даже не легионерскую, а какую-то незнакомую.
         Растерянность, которую он испытал от своего внешнего вида, отвлекла его внимание от мутантов и когда он снова на них взглянул, то уже не испытал того испуга и отвращения, как в начале, Они казались милыми, дружелюбными существами, даже какими-то привычными и родными, что ли, по которым он сильно соскучился.
         Гартман бесшабашно улыбнулся двум девушкам-мутанткам, проходившим мимо него. Те мило улыбнулись в ответ, растянув опухшие ярко-красные губы в страшном оскале, Ивана передернуло, но что похвально, даже не стошнило. Девушки, игриво качнув огромными космами волос, продефилировали к выходу.
         "Странно, - подумал Гартман: - допустим, я от природы нормально отношусь к внешнему виду мутантов и к ним самим, но они то должны реагировать на меня адекватно, пусть даже каждый второй из них не страдает человекофобией, остальные должны были при моем появлении кричать, визжать, на худой конец палить в меня из пистолетов".
         Иван, заподозрив, что-то неладное взглянул в ближайшее зеркало и отшатнулся. На него из зеркала глядел мутант, И этим мутантом был он, поручик Корпуса Волонтеров Иван Гартман. Вместо нормальной человеческой рожи на него пялилась бледная физиономия с широко раскрытыми зенками и тоненьким носом. Отвратительная харя, другого эпитета и не подберешь, Но по-своему приятная и даже симпатичная.
         "Не ужели я снова стал мутантом? Когда только? Я ничего не помню, такого не может быть, адаптационный период-то я должен помнить отчетливо ярко, ведь это первые шаги в новой жизни. А вдруг мутанты овладели более эффективной и быстродейственной системой адаптации /трансформации/... - на лбу Гартмана выступил холодный пот: - нет, все равно я помнил бы, что ни будь еще кроме этого бара, А я очнулся прямо перед входом".
         Мысли Ивана были прерваны жабообразным мутантом-толстяком.
         - Эй, майор, а вы отлично выглядите. Я тащусь от молодых мужчин спортивного телосложения, - толстяк заговорщицки подмигнул, и продолжил своим слащавым голосом, правда, на полтона ниже и с чувственным придыханием: - Красавчик, ты, не против провести ночь со мной и классно покувыркаться...
         За то время, пока толстяк любовно ворковал, Иван успел: а) взглянуть в зеркало на свои знаки различия и убедиться, что на погонах майорские нашивки; б) подумать, что оказывается, и среди мутантов встречаются "педики", пристающие к нормальным мужикам; в) занести кулак в угрожающем жесте, за которым обыкновенно в подобных ситуациях следовал элегантный, но действенный удар в ухо.
         - Нет, нет, не надо, майор! Я все понял, это была неудачная бестактная шутка, Просто шутка. У меня всегда шутки получаются довольно глупыми... - толстяк, испуганно попятился назад и скрылся за мускулистым официантом.
         Официант, молодой здоровый парень, которому самое место на передовой в расчете какого-нибудь артиллерийского орудия с тяжеловесными снарядами, но отнюдь не в баре с подносом напитков и закусок.
         - Извините, господин майор, у нас всякое бывает, но драки здесь не разрешаются. Мы все улаживаем миром. Тем более этот господин уже принес Вам свои извинения.
         "Ага, - подумал Иван: - а парень оказывается еще и вышибала по совместительству. Ну, что же, кажется, все-таки я пришел сюда отдыхать, значит, будем отдыхать. Никаких тренировок по рукопашному бою".
         Уловив отблеск желаемого решения в глазах оппонента, официант продолжал:
         - У нас в баре самый шикарный выбор вин, пива и остальных горячительных напитков во всем городе. А наш бармен - профессор в составлении коктейлей - ученик великого Еремина.
         Кто такой Еремин, Иван не знал. А может, и знал раньше, но вспомнить не мог. Но такое восхваление показалось ему многообещающим, и он захотел просто выпить и расслабиться. Поэтому он успокоил официанта.
         - Хорошо, уважаемый. Я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом и утолю жажду несколькими бокалами чего-нибудь покрепче.
         Проходя мимо перепуганного толстяка, он даже не взглянул в его сторону. Но тот в целях предосторожности пересел подальше от прохода.
         Внутри было очень красиво. Зал был богато оформлен резьбой по дереву /резным деревом/, все стены, подвесные потолки и даже мебель были умело, вырезаны из дерева. А сам бар... Бар был просто каким-то по счету чудом света. За стойкой находился живой настоящий бармен, правда, мутант, а не какие не будь автопоилки со счетчиками и контролем трезвости. За высоким темнокожим брюнетом с тонкими аккуратно постриженными усиками, умело взбивающим коктейль в шейкере, теснились на многочисленных полках разнообразнейшие бутылки всех форм и размеров с разными напитками.
         - Добрый вечер, господин майор. Что будем заказывать? - вежливый и улыбающийся бармен переместился за стойкой к Гартману, едва лишь тот собрался усесться на высокий стул без спинки.
         Если честно, Гартман и не знал что заказывать. Или вернее не помнил. Что-то в глубине памяти ему подсказывало, что заказать два стакана чемергеса можно, но делать не стоит/не нужно. Потому что не прилично. Он задумался.
         - Э-э-э... Вы, знаете, официант на входе только что отрекомендовал вас, как ученика великого Еремина. Не передал ли, Вам, учитель рецептов нескольких э-э-э... военизированных коктейлей?
         Вопрос Гартмана буквально заставил увлажниться глаза бармена.
         - О! Господин майор. Конечно же, конечно же, передал. И причем превеликое множество. Мой учитель в молодости служил в армии и даже дослужился до капитана. Именно там он увлекся нашим искусством и поэтому, периодически впадая в ностальгию по военной службе, он давал своим творениям не слишком романтические и поэтизированные имена. Ну, например: "Пуля - дура, штык - молодец", "Контузия", "Автопилот", "Бронебойно-зажигательный", "Ответный удар", "Вызываю огонь на себя", "Неприкосновенный запас", "Кирзовый сапог", "Золотая звезда", "Маршальский"...
         Бойко тараторивший официант замялся.
         - Было у него еще десятка три подобных коктейлей, но, к сожалению, теперь рецепты их приготовления безнадежно утрачены.
         Откровенно говоря, названия большинства коктейлей не вызывало желания их попробовать, непонятно, что обозначало слово "кирзовый": - цвет, материал или принадлежность, но упоминание сапога не обещало ничего хорошего. Гартман остановился на менее пугающих названиях.
        -- Пожалуй, "Маршальский" и "Золотая звезда" звучат более предпочтительнее. Что,
         Вы, посоветуете?
         - Конечно же "Маршальский", восхитительная вкусовая гамма, неповторимый букет.
         - Хорошо. Давайте "Маршальский".
         Официант не заставил себя долго ждать и уже через пару минут Иван держал в руках бокал с четырехцветным коктейлем. Поблагодарив бармена, Иван с удовольствием принялся за дегустацию. По сравнению с тем, что приходилось пить на фронте "Маршальский" вообще казался фантастикой.
         На стул рядом кто-то уселся и деликатно кашлянул. Гартман обернулся, рядом сидел невысокий, с седеющей шевелюрой, мужчина лет пятидесяти - пятидесяти пяти в недорогом, но элегантном костюме. Мужественные черты лица и умные глаза говорили о том, что сидящий перед ним неординарный человек.
         - Извините, господин майор. Я, вам, несильно помешаю своим присутствием.
         - Да, нет, что вы. Никогда не выпиваю в одиночку.
         Секунд десять они оглядывали друг друга. Подошел бармен.
         - Добрый вечер. Что будете заказывать?
         Мужчина в костюме повернулся к бармену.
         - Привет. Мне, пожалуйста, такой же коктейль, как у господина майора.
         - Коктейль "Маршальский". Подождите несколько минут.
         Бармен сделал коктейль еще быстрее, чем в предыдущий раз. Может быть, не так старался, как для Гартмана, который упоминанием имени Еремина получил кредит уважения. Мужчина с удовольствием сделал несколько осторожных глотков, вынув из стакана трубочку и отпив верхний слой коктейля. Он зажмурил глаза и причмокнул губами.
         - Все-таки арктурианское розовое вино бесподобно. Нектар - напиток богов. А вам нравится, господин майор?
         - Да, неплохое. Но, я строевой офицер, мне привычнее медицинский спирт или чемергес, да в пехоте другого и напьют. Разве, что пиво, и то только тогда, когда рядом с полевым лагерем найдется какой-нибудь небольшой городишко.
         - Я тоже служил.
         - А где, если не секрет?
         - Да какой уж там секрет, - мужчина чуть ли не сокрушенно махнул рукой: - сапером в космо-десантных частях. Дослужился до инженер-капитана и был... ну, в общем, пришлось уйти из десанта в запас. Разрешите представиться? Николай Николаевич... - бывший сапер-десантник выдержал паузу, ожидая какой-то реакции и не дождавшись, закончил: - Иванов-Чебоксарский. А вас как звать-величать?
         - Иван Гартман, - Гартман привстал и кивнул головой. И тут же чуть не прикусил язык.
         "Какой Иван, какой Гартман? Я же не знаю, как меня сейчас зовут, и как я здесь очутился. Молчать, надо молчать и больше слушать".
         Николай Николаевич, как ни в чем не бывало, продолжал:
         - Иван Гартман - красивое имя. А, вы, случайно не родственник генералу от артиллерии Алексею Гартману.
         - Нет, что вы, Николай Николаевич, наверное, просто однофамильцы
         - А, как Вашего батюшку величали? - не унимался Николай Николаевич.
         - Генрих Гартман, - автоматически ответил Иван. Он не мог заставить себя промолчать, и отвечал на такие вопросы, на которые до этого не смог бы ответить и самому себе. Раньше он и не знал, какое отношение к нему может иметь Генрих Гартман. Машинально он отпивал из стакана его содержимое.
         - О! Знаменитый профессор Гартман. А вы случайно не знали его одного из лучших учеников - Алексея Макарова?
         "Алексей Макаров, Алексей Макаров...- голова у Ивана закружилась: - странное имя, откуда я его знаю? И лицо этого Николая Николаевича очень знакомо ".
         Николай Николаевич одобрительно улыбнулся.
         "Алексей Макаров. Макаров Алексей. Алексей. Алешка - лепешка. Макаров - Макарона, Мак Дак, Макарыч. - виски ломило, что-то вертелось в голове вокруг этого имени, но что, Иван не мог понять: - а этот Николай Николаевич только ухмыляется и не хочет мне помочь. Николай Николаевич... Да, это же...".
         В этот момент его бесцеремонно схватил за плечо бармен и начал трясти. Иван попытался стряхнуть его руку, но безрезультатно. Бармен стал трясти его еще сильнее и орать буквально в ухо:
         - Иван! Проснись!
         Гартман никак не мог понять, что нужно этому наглому бармену, но это не помешало ему удачно врезать кулаком во что-то острое, скорее всего в зубы.
         Бармен завопил:
         - Ах, скотина! Еще и драться!
         И тут какая-то страшная сила подхватила Гартмана и швырнула наземь. Уже падая с перевернутой кровати на пластиковый пол офицерской палатки, Иван, окончательно проснулся. Над ним возвышался разъяренный подпоручик Вирен.
         - Ты, что Иван, охренел совсем. Я его бужу заразу, комбригу, видите ли, он понадобился, а он драться лезет.
         Подпоручик Гартман сидел на полу совершенно очумелый, от непонятного сна, от внезапного пробуждения, от крика Вирена и, конечно же, от неудачного приземления - на голове катастрофически быстро наливался большая шишка.
         Иван беспомощно поднял руки вверх.
         - Погоди, Шум-Гром, сдаюсь. Только не ори так громко. Башка раскалывается на тысячу частей... Сон ужасно дурацкий сейчас приснился. Будто бы я мутант и нахожусь в шикарном баре, а вокруг мутанты...
         Но, подпоручик Вирен хоть и был по должности офицером-обществоведом, вникать особо в рассказ Гартмана не стал, услышав слово "бар", зацепился за него и пошло-поехало.
         - Ага, бар! Вам только бары, да кабаки подавай! Опять вчера чемергеса пережрали, сволочи. Командиры хреновы! Какой пример личному составу подаете? Вам лишь бы выпить, да перепихнуться с кем ни будь.
         От потока этих глупых и бессмысленных слов Ивану стало еще тошнее. Иногда конечно всегда правильного Вирена было прикольно послушать, особенно в пьяной компании, но сейчас он действовал на нервы. Он тяжело поднялся на ноги и аккуратно тряхнул обществоведа за грудки.
         - Слушай, Шум по имени Гром, заткни свой рот. И без тебя тошно. Дай лучше воды хлебнуть.
         Подпоручик Вирен, обиженно заткнулся, но фляжку с водой все-таки отстегнул от пояса и протянул Гартману. Когда Иван уже прильнул губами к горлышку фляжки и начал жадно пить чуть тепловатую и отдающую металлом, но все же вкусную воду, Вирен не удержался и наставническим тоном пробурчал:
         - В пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил воду.
         Гартман благодушно смолчал. В сущности Вирен был неплохим парнем, только опыта и авторитета у него маловато. Но то и понятно, офицерское звание он получил не так как Иван - в боях и вылазках, а отсидев без забот и хлопот два года за партой на военном факультете в Академии Обществоведения. Поэтому он всегда пытался взять все и всех нахрапом и криком. Иногда это у него получалось, а иногда, точнее чаще всего и нет.
         Уже в полном молчании Гартман стал одеваться. Натянул на себя камуфляж, опоясался ремнями амуниции, движением, отработанным до автоматизма проверил пистолет и, сунув его в кобуру, принялся за ботинки.
         - Слушай, Вирен. Да, не дуйся ты на самом деле. Подумаешь, поругались, крепче друг друга любить будем.
         Подпоручик-обществовед опасливо отодвинулся.
         - Как, это друг друга любить будем?
         - Как, как? Как в солдатском стишке. Слышал, наверное: - Обществовед - мне мать родная, командир - отец родной. На хрен мне семья такая - лучше буду сиротой!
         Вирен еще больше помрачнел. Таких шуток он не любил и боролся с ними всеми средствами, чем только провоцировал однополчан на новые, более изощренные. Ивану стало немного жалко его. Он похлопал обществоведа по плечу и протянул ладонь для рукопожатия.
         - Ну, что, господин подпоручик? Мир?
         Обществовед немного просветлел лицом и с готовностью сжал руку.
         - Ладно, мир. Хоть и саданул ты меня в челюсть от души.
         - Да, ладно. Сам, хорош. Я с кровати, когда летел, подумал, что на фугасе подорвался. А падал, чуть пол не пробил. Шишка на голове выскочила величиной с гранату.
         Гартман с показным страданием потрогал осторожно шишку и даже простонал для приличия.
         - Охо-хо! Здоровенная, не то, что кепку, каску не наденешь. Ну да ладно. Так, что там меня комбриг среди ночи вызывает? Пить, что ли не с кем? А где же бригадный интендант?
         - Не ерничай, Гартман, а собирайся поживее.
         Вирен успешно возвращался в свое всегдашнее состояние правильности.
         - А, я готов, господин подпоручик. Веди меня, злой жрец, как агнца на распятие, - попытался пропеть тенором Иван отрывок из какой-то полузабытой оперы, но у него ничего не получилось, голос сфальшивил и он поспешил вслед за Виреном, который буквально выбежал из палатки, желая быстрее избавиться от наиприятнейшего общения с таким шутником, как Гартман.
        

      *****

         Группа собралась на инструктаж на тактическом городке. Начальник разведки майор Ведель, которого за глаза по армейской традиции прозывали "Канарисом", привел с собой однорукого старшину-фельдфебеля. Унтер-офицер был немолод, но в хорошей физической форме, с жизнерадостным огоньком в глазах и солидной кучей наградных планок и нашивок за ранения.
         Гартман подал команду "Смирно", и лихо, рубанув строевым шагом, подошел к начальнику разведки.
        -- Господин майор! По Вашему приказанию разведгруппа на инструктаж построена.
         Командир разведгруппы поручик Гартман.
        -- Вольно. - Устало сказал "Канарис". - Здорово ребята. Времени мало, поэтому сразу
         представляю Вам инструктора по тактике выживания в Барнак-Тугских пещерах. Старшина-фельдфебель Франтишек Печка, Восемнадцатая рота дальней разведки. Полсотни вылазок за Линию, сорок шесть "языков", неоднократно ранен и награжден. Но самое главное, вырос в Барнак-Тугском секторе, излазил эти чертовы пещеры вдоль и поперек, и год назад прорывался из окружения как раз через Барнак-Тугские пещеры. Так что прошу любить и жаловать. Выспросите его обо всем, выжмите всю информацию, как сок из лимона. Потом в пещерах спрашивать будет некогда, - начальник разведки сделал паузу, - вопросы ко мне есть? Нет. Ну, тогда занимайтесь. Поручик, если что, найдете меня в Шестом отряде. - И майор Ведель устало побрел в сторону лагеря.
         Разведчики испытывающе смотрели на новоявленного инструктора. "Мужик, конечно, геройского вида, но как он себя поведет. Если начнет выпендриваться - опустим его на грешную землю, и не таких крутых обламывали" - так думал примерно каждый второй из них.
         Поручик Гартман пожал руку фельдфебелю:
        -- Приятно познакомиться, господин старшина-фельдфебель. Надеемся, что Вы
         поможете нам.
         Франтишек Печка улыбнулся приятной мужской улыбкой. Такая улыбка всегда сразу
         располагает к ее обладателю и безотчетно хочется улыбнуться в ответ. Заулыбались и разведчики. Не остался в стороне и Гартман. Что и говорить фельдфебель ему сразу понравился.
         А тот, усмехнувшись, заговорил:
        -- Мне тоже приятно познакомиться. А так как мы с Вами не подчиненные и
         начальники зовите меня просто Франт. А теперь, если, Вы не против - давайте познакомимся немного поближе. Среди Вас, ребята, барнак-тугские есть? А цугольские? - Услышав отрицательные ответы, покачал головой. - Жалко. А кому-нибудь доводилось служить в Двести Девяностой бригаде?
         Гартман отошел немного в сторонку вместе с подпоручиком Павловичем и закурил с ним сигареты. Одновременно он прислушивался к разговору.
        -- В Двести Девяностой? Ну, я в ней служил, - вперед протиснулся Юра Коротких. Как
         часто бывает в жизни, кино и книгах, внешность Юры была полной противоположностью фамилии. Высокого роста, с массивной фигурой атлета, сплошь покрытой тугими жгутами мышц и большой крепкой (однажды она выдержала прямое попадание бетонного перекрытия) головой он олицетворял собой образцового солдата с какого-нибудь рекламного плаката.
         Слегка разочаровавшийся фельдфебель Печка оживился.
        -- О-о-о, браток! А, ты, когда там служил?
        -- Тогда же когда и ты восемьдесят девятый - девяносто первый. Ты был в Первом
         отряде, а я в Пятом.
        -- Что-то я, тебя, не припоминаю, браток, - вид у Печки был виновато-недоуменный.
        -- Что-то я, тебя, не припоминаю, браток, - передразнил его Коротких, - а кто мне
         остался должен двести марок. Вспомни-ка лагерь в Изабельде, карточный "клуб" Старого Мирона. Тишка Помело, так же тебя в бригаде называли, если мне память не изменяет.
         Хотя это и была обличительная речь, но сказана она была весело и иронично.
         Франтишек Печка радостно всплеснул рукой:
        -- Ё-мое! Юрка, ты?!
        -- Я! Чертяка! Где ты руку умудрился потерять?
        -- Да там же, где и твои двести марок. Так что ты их не дождешься. Ладно, это шутка -
         не расстраивайся.
         Но, Коротких и не думал расстраиваться. Он схватил своими лапищами Печку и крепко обнял. Слово крепко - это мягко сказано. Полузадушенный товарищ пытался что-то прошипеть.
        -- Но-но, рядовой, только без панибратства. А то засядешь на гауптвахту за нанесение
         тяжких увечий старшему по званию. Осторожно ребра!
         Наконец Коротких отпустил Печку. Разведчики, глядя на них, улыбались. Встретить
         однополчанина всегда приятно.
        -- Рассказывай, Франт. Как ты? Видел кого-нибудь из наших? Где руку потерял? Здесь
         какими судьбами?
        -- Здесь я, парень, на задании. Прибыл проинструктировать Вас остолопов, -
         фельдфебель полуобернулся в сторону офицеров: - не имею в виду конечно господ офицеров.
        -- Я сейчас старшиной в Восемнадцатой ОРДР. До этого воевал в Таррском секторе, на
         Побережье, в Даурской долине, но с бригады никого не встречал. Слышал только, что в девяносто втором она попала под лавину в Бад-Майском ущелье, но подробностей не знаю. Руку я потерял в прошлом году на Ахмедовой Горке. Сперва сам понимаешь, неважно было. А теперь уже привык, даже служу в строевой части. Ну, а ты, Юрка, как?
        -- Нормально. После госпиталя попал к апшеронским горным стрелкам, потом снова
         ранили, снова госпиталь и с тех пор здесь в Двести Девятой.
        -- Повезло. Шерловская бригада пользуется заслуженной славой.
        -- Ладно, не прибедняйся. Даже наши бригады особого назначения не чета Вашим
         ротам дальней разведки. Хотя и мы не лыком шиты. Вот и сейчас супергеройское задание: пойди туда - не знаю куда, и принеси то - не знаю что.
        -- Да. Задание не из простых. Одни Барнак-Тугские пещеры чего стоят. Место, скажу
         честно, гиблое. Но, если все делать правильно, выжить можно.
         Фельдфебель Печка оглядел всех разведчиков и сказал:
        -- Давайте, ребята, поближе. И Вас, господа офицеры, приглашаю послушать
         Когда все собрались возле него и расселись на полевых ранцах, он продолжил:
         Я родился и вырос в Барнак-Тугском секторе. И с детства лазил по этим пещерам. А
         недавно прошелся по ним с трассером в руках. Я много где воевал и попадал в разные передряги. Признаюсь, не кривя душой, страшнее я ничего не видал.
        -- Что же и мутация на так страшна? - спросил его откровенно на правах старого
         знакомого Юра Коротких.
        -- Да. Даже мутация. При мутации если не/пусть даже сам человек, то его организм
         остается жить. А в пещерах обитают такие твари, что даже косточек после встречи с ними не остается. Особенно они любят таких пухленьких и упитанных, как ты.
         Задавал вопрос капрал Малдер, действительно пухленький и упитанный.
        

      *****

         Красная плесень - плотоядный хищник. Представляет собой плоское беспозвоночное
         существо в виде "ковра", достигающего площадью несколько десятков квадратных метров. Красная плесень располагается обычно в небольших пещерах, переходах между большими "залами", возле подземных водоемов. В пещерах как бы растекается по полу, по стенам, по потолку - образуя практически "непроходимую трубу"/желудок. Действует по принципу той же мухоловки или росянки. При попадании какого-либо существа на ее "поле", плоть начинает выделять клейкое вещество. При этом, чем больше вес существа, тем больше красная плесень производит клея. Если пойманная добыча сильна и пытается вырваться, плоть красной плесени рвется, но не кусками, а как бы лентами, вдоль сокращательных мышц, которые при разрыве резко сжимаются и как бы захлестываются вокруг добычи. И чем больше несчастная жертва вырывается, тем больше она запутывается. А тем временем края плоти красной плесени близкие к жертве начинают, как бы схлопываться, обволакивая добычу. После этого выделяет пищеварительный сок и переваривает добычу, даже от костей мало, что остается. Мелкой живности из красной плесени не вырваться. Человеку в одиночку очень опасно попасть в объятия красной плесени. В компании попроще высвободиться, но ожоги, полученные от красной плесени, подчас могут быть смертельными. Красная плесень может менять место охоты/засады. Плоть сворачивается/сжимается вокруг сокращатеьных мышц, и в таком "походном" положении красная плесень перемещается на расстояния до сотни метров. Во время движения не так опасна, потому что развернуться в "боевое" положение ей требуется время.
        

      *****

         Разведгруппа залегла перед входом в пещеру. Поблизости нигде не было видно ни одного легионера. Склоны Барнак-Туга, густо поросшие кустарником с ярко-черными цветками, были девственно пустынны. На ветках кустарника весело резвились и щебетали мелкие птички, ни чем, не напоминая о войне четвертый десяток лет терзающей Харанор. Эта идиллия затронула какие-то забытые чувства некоторых разведчиков. Капрал Варнаков опустил трассер и мечтательно вздохнул:
        -- Красотища-то, какая! А, ребята? Здесь бы отдохнуть недельку-другую, ягоды
         пособирать.
        -- Ага. С какой-нибудь красоткой из стриптиз-бара, - как всегда подначил его Малдер.
        -- Эх, бойцы... А я вырос в горах. У нас в Примаргунске такая же вот природа, -
         немногословный связист группы Эрнст Мирбах не остался безучастным к этому клочку мирного прошлого, - вылечить бы всех мутантов, да зажить бы, как прежде. Я бы вернулся домой и восстановил дедову пасеку...
        -- Тс-с-с! Расшумелись тут, как на базаре, - подпоручик Павлович подполз к
         передовому отряду.
        -- Господин поручик. - Обратился он к Гартману. - Как Вы думаете? Есть ли тут кто
         ни будь?
         Гартман, продолжая осматривать окрестности вокруг входа в пещеру в бинокль, ответил
         неторопливо:
        -- Не могу понять, подпоручик. По данным разведки здесь постоянно находится пост из
         трех легионеров, меняющийся раз в сутки вечером. Но, я пока никого не вижу. Может быть, спят?
        -- Я тоже так думаю, - сержант Вальбрихт изучал местность в прицел снайперской
         винтовки, - а чего им бояться? В Барнак-Тугские пещеры никто не полезет, только сумасшедший, а такие здесь не водятся. В военном плане пещеры из себя ничего из себя не представляют. Стоит здесь пост просто по традиции, еще с довоенных времен. Вот мутантики и расслабляются. Валяются где ни будь в кустиках, "массу" давят, жирок после обеда нагуливают.
        -- Это верно! Служба у них на таком уровне, что мне кажется, без толкового капрала
         здесь не обошлось. - Сострил Малдер.
         Варнаков не оставил реплику Мадера без внимания:
        -- Да. Если в роли этого капрала какой-нибудь оболтус вроде нашего Малдера, здесь
         другого и нечего ждать.
        -- Ладно, хватит балагурить. Займитесь лучше наблюдением, - подпоручик Павлович
         переместился поближе к Гартману.
        -- Иван, а может шумнуть как-нибудь, и снять их, или антивирусом обработать - у
         Вальбрихта штук двадцать спецпатронов.
        -- Нет. Нам нельзя ни каким образом выдавать себя. Проникнуть надо незаметно. Ты
         думаешь, в Штабе Легиона не найдется умников, которые, получив информацию о стычке у входа в здешние пещеры, не догадаются, куда это мы направляемся. Тогда нас точно будут ждать засады у всех возможных выходов, а у Хоста тем более. Так что наш девиз "терпение, благоразумие и скрытность".
         Гартман повернулся к солдатам.
        -- Варнаков бери Малдера, и двигайте аккуратненько к входу в пещеру. Только не
         снизу, а сделайте крюк и зайдите сверху. Если, что мы Вас прикроем. Но..., - Гартман вздохнул, - если нас засекут, это провал операции. Нам придется идти через Балкар-Рогол, а это означает срыв всех сроков.
        -- Базара нет, командир. Я присмотрю за Варнаковым, чтобы он не наделал глупостей, -
         и Малдер лихо козырнул в положении "лежа на спине".
        -- Полегче на поворотах, рядовой. - Варнаков "тактично" напомнил Малдеру, что он
         давно уже не сержант.
         - Варнаков и Малдер бесшумно и быстро, совсем, как песчаные ящерицы, скрылись в
         зарослях. Гартман, внимательно осматривая горные склоны, начал назначать наблюдателей.
        -- Это слишком подозрительно. Пост стоит открыто. Легионеры почти не
         маскируются, как будто и нет войны. Больше всего мне это напоминает сыр в ловушке для скребсов. Подходите мол, берите что хотите. Ага, сразу им так и поверили. Как говорил полковник Леонов "бесплатных пирожных не бывает".
        -- Это, какой Леонов? Из Управления Тыла?
        -- Нет Милаш. Это довоенный писатель, мастер остросюжетных полицейских
         детективов.
        -- А-а-а. Понятно, а я подумал на одного полковника из Главного Штаба. Как приедет,
         помню с проверкой, все мозги вывернет наизнанку всякими афоризмами и поговорками. Любил приговаривать: "Запомни, воин, тебя не наказали - значит уже поощрили".
        -- Я знаю, про кого ты говоришь. Полковник Траилин из Контрольного Управления.
         Расскажу попозже пару историй про него. А сейчас, - Гартман повернулся к солдатам.
        -- Сенькин, видишь, на десять часов от входа в пещеру большую глыбу перелита.
        -- Правую или левую?
        -- Большую, остряк-самоучка.
        -- Да, господин поручик.
        -- Вот от уровня этой глыбы и выше по склону до сгоревшего дерева твой сектор
         наблюдения - сектор номер один. Ясно?
        -- Как дважды два, командир.
        -- Действуй, Вася. Та-а-к, Мирбах. Твой сектор - сектор номер два. От сгоревшего
         дерева вправо и вниз до каменистой проплешины этакого ядовитого желтого цвет. Понятно?
        -- Угу.
        -- Висконти. Сектор номер три. От желтой проплешины до... смотри на четыре часа от
         входа - две здоровенные прогалины серовато-белого цвета...
        -- Да-да, вижу.
        -- Вот, до уровня этих прогалин.
        -- Я понял.
        -- Фунакоши. Ваш сектор номер четыре. От серых прогалин до створа с нашей позиции.
        -- Есть, господин поручик.
        -- Петракос. Сектор номер пять. От створа с нашей позицией до глыбы перелита.
        -- Ясно, командир.
        -- Внимание, наблюдатели. Высматривайте все подозрительное. Тут может быть все,
         что угодно. Замаскированные часовые или камеры, сигнальные мины, мины-ловушки, проволочные заграждения, волчьи ямы, наконец. Все, конечно, не разглядишь, но надеюсь на Вашу интуицию и опыт/но наблюдая за перемещениями мутантов с этого основного показушного поста мы можем кое-что узнать. Обер-сержант Вальбрихт, остальные в Вашем распоряжении. Выставить сторожевое охранение, остальным разрешаю спать.
         Разведчики неспешно, стараясь не задеть ни листочка, ни веточки, расползались в
         разные стороны, самостоятельно подбирая себе места для наблюдения. Незадействованные бойцы вместе с Вальбрихтом скрылись в распадке. Командир группы и его заместитель остались вдвоем. Оба внимательно осматривали вход в пещеру. Вход был перегорожен полосатым шлагбаумом, возле которого стояло высокое мягкое кресло, вырванное, по всей видимости, из кабины какого-нибудь флайера. В кресле безмятежно дремал полураздетый легионер. Каска висела на торце шлагбаума. Трассер стоял прислоненным к маленькому раскладному столику, на котором лежала стопка журналов и фляжка, по видимому с чем-то.
        -- Иван, ты серьезно думаешь, что это подстава?
        -- Конечно, Милаш. Ты думаешь, Легионом командуют дураки. Если бы это было так,
         то мы давно победили в этой войне. Наверняка какому-нибудь умнику с их стороны пришла такая же "умная" мысль, что Барнак-Тугские пещеры самый лучший маршрут для вражеского диверсионного отряда. И мне представляется так, что если они засекут нас, то не подадут даже вида. Позволят нам беспрепятственно забраться в этот гадюшник. А на выходах, на тот случай, если нам посчастливиться пробраться через пещеры, поставят засады.
        -- Мне с самого начала не понравилось это задание. Выполнить его шансов мало,
         процентов пять из ста. И угораздило меня досрочно выписаться из госпиталя.
        -- Я думаю, что если бы шансы были один к ста, нас бы все равно послали. Видел на
         совещании у комбрига сидел такой суховатый, пожилой штабс-капитан, полностью седой как лунь?
        -- Да, видел. Подумал еще, что это консультант по науке - уж очень он походил на
         одного нашего преподавателя по биосфере в военной школе.
        -- Ну, ты почти угадал. Это был комдив Штакельберг, большая шишка из
         Разведывательного управления. Чуть ли не первый заместитель директора. Я раньше пару раз видел его издалека. Тогда я был в солдатских чинах, поэтому он меня, наверное, и не запомнил. Если он прибыл, чтобы непосредственно подготовить в рейд простую разведгруппу, представляешь какой важности нам предстоит задание... и какой сложности и опасности.
        -- Вот влипли-то.
        

      *****

         Штакельберг открыл дверь явочной квартиры, и у него все похолодело внутри - легкие перышки пятнистого попугайчика, которые он специально набросал в прихожей лежали не тем узором / не в таком положении.
        -- Проходите, господин комдив - посоветовал ему мужской голос.
         Штакельберг обернулся, скрюченная старая бабка, спускавшаяся только что мимо него с
         мусорным ведром, преобразилась в крепкого молодого человека с четырехствольным "краузе" в руке. Голубые глаза агента были холодны и безжалостны.
        -- Проходите, проходите, и не делайте резких движений.
         И хотя у Штакельберга было два пистолета: штатный генеральский "брок" - в поясной
         кобуре и спецназовский вариант "гюрзы" - в наплечной он и не подумал их доставать, шансов не было никаких. Противник был достойный, тем более сзади почувствовалось движение воздуха, это был второй. Эрик приподнял руки, повернув их ладонями наружу.
        -- Я понял, Вас, ребята.
         Агент, лжебабушка, спрятав пистолет в своих лохмотьях, подошел к Штакельбергу, и
         быстро обыскав его, изъял оба пистолета вместе с запасными обоймами, коммуникатор и небольшой складной нож. Затем развернул комдива, и небрежно толкнул в спину.
        -- Заходите в квартиру.
         Штакельберг, не удивился, увидев перед собой полковника Чойболса с пистолетом,
         направленным на своего начальника.
        -- Что-то часто сегодня встречаемся, Чойболс?
        -- Сколько необходимо, господин комдив. Вас ждут на кухне. - Чойболс отступил в
         сторону, пропуская Штакельберга, но пистолет не опустил.
         Эрик направился на кухню, угловым зрением он заметил в конце коридора тело, накрытое простыней. Из-под простыни торчали ноги в армейских ботинках. Это был связной, по всей видимости, живым его взять не удалось. Штакельберг лихорадочно соображал, кто же его схватил. Служба Внутренней Безопасности, Контрольное Управление или может быть Секретное Бюро ОКВА. На кухне за столом сидел мужчина средних лет, невыразительной внешности в гражданском костюме из неплохого, но недорогого материала. Типичный представитель секретных служб. Мужчина занимался тем, что обрабатывал пилочкой свои аккуратно подстриженные ногти. Увидев вошедшего, он не спеша сложил пилочку в маникюрный набор, протер стол салфеткой и убрал ее с набором во внутренний карман. Штакельберг молча наблюдал за ним, предоставив первый шаг своему визави. Мужчина, закончив свои манипуляции, встал и протянул руку для рукопожатия.
        -- Очень приятно с Вами познакомиться лично, господин Гриф.
        -- Вы, наверное, меня с кем-то путаете, господин Неизвестный. - Ответил Эрик, но
         протянутую руку не пожал.
        -- Пардон, извините. Так ждал нашей встречи, что забыл представиться. Можете
         называть меня Альбертом, это одно из моих ненастоящих имен. - Мужчина, как ни в чем не бывало, опустил руку и продолжил: если Вам не нравится, что я называю Вас подпольным псевдонимом, то позвольте мне называть Вас по имени. Присаживайтесь Эрик. В ногах, как и в средствах массовой информации, правды нет.
         Штакельберг сел за стол напротив Альберта и постарался держаться расслаблено. Альберт усевшись, достал из внутреннего кармана пиджака небольшой компнот и открыл какой-то файл. Рассмотрев своего собеседника поближе, Штакельберг отметил его глаза,
        

      *****

         Но они не успели далеко убежать, одна из мин разорвалась рядом. Удушливое аэрозольное облако укутало все вокруг. Гартман, задыхаясь, достал из нагрудного кармана аптечку и попытался ее открыть. Аптечка выскользнула из уже плохо слушающихся рук и упала на камни, шприц-тюбики и контейнеры с капсулами рассыпались. Иван рухнул на колени, отбросив в сторону автомат, и принялся шарить руками на ощупь - глаза слезились, и он не мог ничего толком рассмотреть. Его начало трясти, температура тела резко повысилась, появились симптомы тошноты и головокружения, пот катил градом. Это означало одно - вирус проник во все клетки тела и начал быстро их перестраивать - он/человек превращался в мутанта. Иван уже один раз побывал мутантом, и становиться им снова он не хотел. Нет! Только не это!
         Наконец он нашел нужный тюбик, уже ничего не видя, сбросил предохранительный колпачок и сквозь штанину всадил иглу в бедро. Холодной волной начал растекаться антивирус от места укола по всему телу. Тошнота подкатила к горлу, и Гартмана вырвало. Все мышцы тела начало сводить судорогой и потеряв равновесие, Иван врезался/ударился головой в камни/валун. Сознание милосердно отключилось.
         Очнулся он минут через десять. Из раны на лбу текла кровь, машинально вытерев ее рукой, Иван посмотрел на нее, и облегченно вздохнул. Кровь, да и рука были нормальными человечьими. Голова сильно болела, но больше не от ушиба, а от двойной мутагенной атаки. Тело ломило так, как будто его пропустили через гигантскую мясорубку. С усилием, перевалившись на бок, Гартман подобрал инъектор со стимулятором, и ввел себе двойную дозу. Только после этого он смог приподняться и оценить обстановку.
         По ущелью бродили мутанты группами по двое по трое и подбирали зараженных вирусом волонтеров. К счастью все они были не очень близко. Иван поспешил пригнуться.
        -- Так. Где же Петруха? - После непродолжительных раздумий Гартман пополз в
         сторону, противоположную той, откуда они бежали.
         И почти сразу наткнулся на ноги Питера. Вторых ботинок такого большего размера не
         было ни у кого в отряде. Огибая ноги, поручик повернул влево, и, взглянув на руку безжизненно лежащую вдоль тела, ужаснулся. Кожа, нормальная кожа, человеческая кожа отслаивалась поблекшими струпьями, а под ней виднелась розоватенькая, нежная, как мясо моллюсков кожа мутанта.
         Сердце Ивана защемило от боли. "Питер... неужели Питер... не может быть, чтобы он
         не успел".
         Но, так оно и было. В руке был зажат полный шприц-тюбик с антивирусом.
         Неиспользованный. Гартман сел и рывком перевернул сержанта на спину. И застонал от собственного бессилия, от невозможности чтобы-то ни было исправить. Старая кожа маской сползла с лица Питера. Губы опухли и налились болезненной краснотой. Из-под каски выбивались спутанные патлы ломких быстро выросших волос. Питер открыл глаза. Белки глаз неестественно побелели.
        -- Иван. Мне капут. Я стал мутантом, - Вальбрихту было тяжело говорить, распухший
         еле ворочался, - Иван, ты знаешь, как нужно поступить... Как велит Ритуал...
        -- К черту дурацкий Ритуал, Питер! Я дотащу тебя до базы. В стационаре тебя
         превратят обратно в человека!
        -- Нет, Иван. Ты знаешь прекрасно, что пока изменилось только мое тело, но скоро
         измениться и мое сознание, и я стану настоящим мутантом - перестану быть нынешним Питером Вальбрихтом... И сделаю все, чтобы убить тебя... или сделать тебя мутантом...
        -- Ничего страшного, Питер. Я свяжу тебя, как только ты начнешь бросаться на меня и
         потащу тебя на спине. Мы выкарабкаемся, Петруха.
         Питер Вальбрихт улыбнулся, услышав свое прозвище. Улыбка мутантского лица была
         омерзительна. Иван едва сдержался, чтобы не выдать своих эмоций. Улыбка погасла.
        -- Прости, друг, но тебе придется действовать, так как требует того Ритуал...
         Гартман сделал протестующее движение, но Вальбрихт не дал ему сказать ни слова.
        -- Иван, я скрывал это от всех, но иначе меня просто выперли из спецназа. У меня
         аллергия Верса на антивирус. И став мутантом, я уже никогда не стану человеком... Ты помнишь, Иван, какого это быть мутантом?
         Гартман отрицательно мотнул головой.
        -- Не помню. Но, есть какая-то убежденность, что быть мутантом очень плохо...
        -- Я родился человеком, Иван. И человеком хочу умереть.
         Гартман молчал.
        -- Если ты струсишь, и не сделаешь этого, я окончательно стану мутантом.
         Питер замолчал и буквально впился взглядом в Гартмана. Поручик отвел глаза.
        -- Иван. УБЕЙ МЕНЯ!
         Гартман, как завороженный вытащил из ножен Клинок Милосердия и глядя прямо в
         глаза друга вонзил кинжал ему прямо в сердце. Вальбрихт дернулся и сразу обмяк. Глаза потускнели, и Гартман прикрыл рукой веки погибшего и заплакал. Заплакал навзрыд, но тихо, почти беззвучно, потому что рядом были враги. Враги, которые заставили его убить своего лучшего друга. Размазав слезы по лицу грязным кулаком, Гартман переложил в свои ножны кинжал Питера, снял с цепочки его личный медальон. Затем достал последнюю гранату, переключил ее на замедление, на таймере выставил пять минут и выдернул чеку. Нагнувшись над Вальбрихтом, поцеловал его в обезображенный лоб:
        -- Прощай, Друг! Ты и мертвым не достанешься мутантам, - скрестив руки сержанта на
         груди, он вложил в них гранату, и отдав воинскую честь, пополз прочь.
         Граната взорвалась, когда Гартман дополз до леса. Он быстренько отполз в самую гущу
         зарослей орешника и осторожно привстал. Вокруг места взрыва собралась кучка мутантов. Видимо они пытались разобраться, что же там произошло. Поручик пожалел, что у него нет ракетомета или хотя бы трассера. Десяток мутантов был бы хорошей посмертной тризной по Питеру Вальбрихту.
         Иван стиснул зубы, и отпустив пару проклятий в адрес мутантов, поспешил скрыться в
         глубине леса, пока мутанты не организовали прочесывание местности.
        

      *****

         Адъютант Штакельберга проводил Гартмана до Четвертого Уровня.
        -- Комдив находится в боксе N 449. Выйдите сейчас из лифта и повернете налево. Вот
         Ваш пропуск, - подпоручик вручил Ивану электронную карточку, - срок действия шестьдесят минут. Вы должны уложиться в это время и до окончания этого срока покинуть пределы уровня.
         Гартман взял пропуск, повертел его, рассматривая в руках, и небрежно засунул в
         карман.
        -- Спасибо, - поблагодарил адъютанта.
         Тот кивнул головой.
        -- Не за что. Желаю удачи, - и подумав, добавил, - сегодня Шеф не в духе.
        -- Ничего. Бог не выдаст, свинья не съест.
         Иван вышел из лифта. Кабина закрылась и плавно поехала вверх. Гартман, как ему и было сказано, направился налево. На входе в рекреацию у него проверил пропуск усталый пожилой капрал. Получив карточку обратно, сопровождаемую разрешительным кивком головы, он прошел дальше. Дверь с биркой N 449 оказалась в самом конце коридора. Иван негромко, но решительно постучал. Ответа не последовало. Тогда поручик нажал кнопку звонка, который поначалу не заметил. Спустя пару секунд дверь мягко распахнулась.
        -- Проходите поручик!
         Гартман прошел в помещение, дверь также мягко закрылась за ним.
        

      *****

         Гартман закончил свой доклад.
        -- Да, я уже в курсе. Эти люди вышли на меня. И предложили сделку. Я прекращаю
         свою самодеятельность по их разоблачению, сворачиваю все мероприятия по добыванию доказательств, и мне предоставляют возможность продолжить свою жизнедеятельность и даже сделать карьеру в их организации.
        -- А альтернатива?
        -- Почетная смерть на боевом посту - шальная пуля и контрольный выстрел в затылок.
        -- Вам не оставляют выбора, господин комдив.
        -- Да, Гартман. К сожалению, ты прав. Прости...
         Иван услышал за спиной щелчок предохранителя и удар страшной силы в спину
         швырнул его тело на стол Штакельберга.
        
        
        

      ВСЯЧИНА

        
        -- Винтовки снайперские - обычные огнестрельные системы, потому что в инфракрасный прицел видно энергоблок трассера, и он демаскирует стрелка.
        
        -- Ритуал гласит, что сперва необходимо предложить сдаться и только потом открывать огонь на поражение.
        
        -- В браке "человек - перерожденец" дети не рождаются.
        
        -- И там, и здесь показывают документальные фильмы, порочащие противоположную сторону. В "Мутанты-2" становится известно, что эти фильмы снимаются спецслужбами - те обкалывают наркотиками пленных и режиссируют с их участием отвратительные сцены.
        
        -- "Мутанты-2" Тридцать лет назад произошла утечка из лаборатории (на Хараноре размещались научно-исследовательские центры по разработкам биологического оружия) вируса, находящегося в перспективной разработке. Начали происходить мутации. По началу отношение к мутантам было лояльное, их лечили и так далее. Потом начали размещать их в резервациях. В 2269 году в Чинданте произошло массовое побоище мутантов. Его назвали Чиндантской Резней. Погибли сотни мутантов. Начались стычки по всей планете. (Причем, в конце концов, руководителям и спецслужбам планеты удалось столкнуть между собой мутантов двух разных видов). Мутанты образовали свою армию - Корпус Волонтеров, а люди свою - Легион. Причем большое количество военнослужащих воинских частей Федерации стали мутантами - вирусное оружие в первую очередь предназначалось для поражения армии противника. Кровавые разборки переросли в гражданскую войну. На первом этапе войска Федерации принимали участие в войне на стороне людей, но потом под давлением общественности были отозваны с планеты. Несколько раз после этого (последний в 2288 году) Космический Флот Федерации участвовал в операциях Легиона. Двадцать Девятая Оперативная Эскадра осуществляет блокирование Харанора.
        
        -- "Мутанты-2" Глобальная Финансовая Группа (ГФГ) крайне заинтересована в сохранении статус-кво ситуации на Хараноре. Ее фирмы поставляют на Харанор: продукты, оружие, медикаменты и самое главное - необходимые компоненты для производства вирусного оружия. Поставки идут и в Легион, и в Корпус Волонтеров. Все это дело проворачивается под большим секретом. Если медикаменты и продовольствие поставляется официально, якобы как бесплатная гуманитарная помощь, то остальное - контрабандой, на тех же звездолетах. С Харанора ГФГ вывозит сабанит.
        
        -- "Мутанты-2" Гартман/Макаров - капитан из Независимого Комитета Расследований (создан при зарождении Галактической Федерации для контроля над произволом властных структур; финансирование 50% из федерального бюджета, 50% из Фонда Сахарова). Его и еще восемь агентов отправил Управляющий НКР для изучения ситуации на Хараноре.
        
        -- Все решения в правительстве Земной Федерации лоббирует ГФГ. Даже участие Космофлота в боевых действиях было инспирировано ими. ГФГ поддерживает на Хараноре устойчивое равновесие сторон, не давая ни одной из группировок возможности победить, и в тоже время, постоянно раздувая пламя войны. ГФГ очень устраивает отсутствие на планете твердой центральной власти, которая ранее мешала бесконтрольному разграблению природных богатств, и держало на сабанит высокие цены.
        
        -- Текст Ритуального обращения: "Господа легионеры! Вы окружены превосходящими силами Армии Свободного Харанора. Вам предлагается добровольно сложить оружие и сдаться в плен. В этом случае процесс адаптации будет проведен в стационарном госпитале. Остальные будут адаптированы экспресс-методом в полевых условиях. Всем адаптированным будут предоставлены бесплатное жилье, питание, работа и надежный медицинский уход".
        
        -- Командир оперативной группы комдив Крымов пробился в Зун-Торей с остатками Сто Семьдесят Третьей горно-егерской бригады. Кроме них удалось прорваться еще Шестидесятой пехотной бригаде и одному батальону Двести Девяностой десантной. Все остальные остались в Наушкинском "котле", кто навечно полег в землю, а кто попал в руки мутантам.
        
        -- На Хараноре была провозглашена республика - Свободные Территории Харанора.
        
        -- Новообращенные, после ремутации получали частичную или полную амнезию памяти. После тестирования первых отправляли в специальные школы для подготовки к военной службе или работ в сельском хозяйстве. А про последних поговаривали, что после максимально возможного обучения необходимым жизненным навыкам их отправляли в сабанитовые рудники.
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
        
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"