Огромный рослый мужчина сидел на деревянной лавке, перед ним стоял здоровый сколоченный умелым мастером стол. Руки, грудь, спину мужика покрывала темная поросль, волосы были кудрявые и жесткие. На столе лежали дивные плоды: большие, с голову быка, раскрашенные природой в темно-зеленые полосы, между которыми таились светлые полоски. Мужчина ел их, разрезая исполинским ножом, толстая кожура тяжело поддавалась ножу, трещала, во все стороны разлетался сладкий сок, иногда вылетали семечки. Они тоже были большие, словно царские монеты, только более сплющенные и черные.
Слуги приносили на раззолоченных подносах еще плоды, вскоре стол был уставлен ими плотно, не видно было с одного края стола другого. Мужик съел уже половину первого плода, принялся за вторую. Ел медленно, словно смакуя каждый кус, сок стекал по рукам на стол, превращался на поверхности в небольшие озерца, которые соединялись с другими такими же, которых было предостаточно на столе - слуги приносили мокрые плоды, - и образовывали целые моря. Мужик ел свое вкуснейшее лакомство, а несъедобную кожуру складывал рядом. Вскоре образовалась целая гора кожуры. Мужчина был высок ростом, он был сидя вровень со слугами, которые стояли на ногах. А гора кожуры уже почти поравнялась с его подбородком. Говорят, так появилась первая гора на земле. А этот человек - или бог? - был ее создателем. И создал он еще и первые моря, океаны, которые существовали на земле с начала ее времени. Между тем места на столе не хватало, все было уставлено этими чудесными плодами. Слуги не убирали кожуру, которой тоже стало чересчур много. Мужчина решил попросту вдавливать ее в стол. Он сделал так с первой горкой, что была самая высокая. Кожура, вместо того, чтобы разлететься в стороны, начала медленно рассыпаться. Сперва из нее потек сок, немного, а потом нижний кусок с треском превратился в пыль. Так случилось и с остальными. В воздухе висел сухой треск, будто крушили каменные глыбы. Косточки разлетались во все стороны, но не вылетали за пределы стола, оставались на его поверхности. Некоторые из них, что не вылетели из под кожуры, остались там и были раздавлены, превратились в песок.
Волхвы говорят, что так и произошло расселение людей по Земле. Первые люди жили в этой самой высокой горе, кто ниже, в долине перед ней, а кто выше - в норах, испещривших поверхность горы, или внутри ее. Но разрушение горы коснулось всех. И долинников, и горцев. Когда раздался оглушающий треск, а по стенам пошли трещины, люди начали выбегать из своих пещер, нор, многие - из построенных глинобитных домов, и уносить ноги из этих мест вместе со скудным скарбом. Но некоторые, что не успели убежать, оставались под падающими каменными глыбами. Их раздавило насмерть, расплющило. Расселение людей произошло очень давно, только воспоминания волхвов и старцев, живущих в отдаленных горах или лесах, могут рассказать лишь малую часть об этом великом происшествии. Многие герои родились тогда, в это трудное для человечества время. Они появлялись как грибы после дождя из безусых юношей, матерых мужиков и старцев, которые брали в руки оружие и шли навстречу опасностям, невиданным чудищам, хитрым ловушкам, которые были у них на пути, чтобы провести свои племена сквозь них, чтобы возродился род человеческий.
Под столом заворочался небольшой кит, его подвинула черепаха, а рядом заворчал титан, который поддерживал край стола. Еще трое таких же, могучих сложением мужика держали угла стола. Стол был тяжелым, тем более что на нем стояли плоды и лежали руки мужика. Но им помогали морские звери. Кит был уменьшен до размеров молодого бычка, а черепаха увеличена неведомой силой, стала похожа на гигантских черепах, живших в мире хозяина этого дома. Поверхность стола качнулась несколько раз, разлитый в моря сок пошел ходуном, появились небольшие волны. Они заливали рассыпанные по столу семечки. Рассыпалась одна из малых горок кожуры. Вскоре все успокоилось. На столе опять все успокоилось, волны перестали биться об горки кожуры и заливать семечки. Хозяин специально посадил их туда, чтобы они поддерживали его стол.
Волхвы сказали однажды Репу, царю страны Ремеды, что мир держится на черепахе и ките, а края его поддерживают титаны. Небосвод уходит за края их мира, а там исполинские мужи, на плечах которых стоит голубой свод. Если заворочается кит, то пойдут волнения на море, ежели черепаха - то будет землетрясение, а если титан, то жди грома и молний.
Семечки на столе олицетворяли людей на земле. Маги и умные мужи в восточных странах, где любят арбуза и дыни, говорят, что люди появились не из кочерыжки капусты, их не приносит аист родителям, а что все появляются из арбуза. Когда в тех странах открывают на столе перед всей семьей купленный или сорванные с грядки арбуз, то смотрят прежде всего на семечки, что высыпались из плода, их размер. Если семечки большие и крупные, их высыпало много, то жди хороший приплод и в семье, и у домашней скотины, а ежели мало семечек, они маленькие, или вовсе ничего не высыпалось, ни к чему хорошему это не приведет. Еще пробуют середину арбуза. Ежели не вкусная или не сладкая, то и весь арбуз будет не вкусным, а если сладкая, бывает даже прямо слащавая, то и арбуз будет вкусным, его съедят за один раз и попросят еще.
Мужик все ел арбузы. Он уже слопал несколько самых крупных, сок и вода залили почти весь стол. Иногда он взрыкивал довольно, брался за нож и резал новый кусок. Горки кожуры засыпали большое пространство на столе, об их края плескались волны сока. Сок стекал по рукам едока, он был сладкий и вкусный. Но мужик не всегда жрал плоды. Иногда он брал свой острый нож, больше похожий на короткий меч, и с размаху вбивал его в стол. А потом уходил, иногда на долго, иногда всего на несколько мгновений, чтобы вернуться обратно и продолжить свою трапезу. Однажды он ушел на целый день, - его арбузы не скисали от жары, - а когда вернулся, увидел, что полупрозрачный сок, разлитый на столе в виде маленьких ручейков и речушек, стал по цвету подобен крови, даже огромные пространства, целые моря сока, смешанного с водой, стекающей каплями с еще не съеденных арбузов, стали похожи на моря крови. И косточек на столе заметно поубавилось, одни перешли в другие углы стола, иные вовсе исчезли. Другие же плотно усыпали горки из арбузовой кожуры. Мужик видел новый стол, только не поменялось расположение корок с кожурой и арбузов, стоящих в отдалении от места трапезы. Мужчина был очень удивлен. Некоторые косточки даже добрались до стоящих арбузов и обосновались на поверхности в их тени.
Волхвы объясняют, что на время ухода этого человека от стола, когда он вонзал нож в его поверхность, мир окунался в пучину войн и раздоров. Случались иногда и великие переселения, многие племена переселялись с бывших мест, искали новые, пригодные для жизни. Иные, странствующие воины, герои и волхвы, искатели Истины забирались в такие дали, что дойти до них казалось невозможно. А те арбузы, еще не съеденные обжорой хозяином, с которых стекала воды, были горами, на поверхности которых текли водопады. У некоторых маленькие, неприметные, другие же огромные, широкие, низвергающие тонны воды.
Мужик ел арбузы и днем и ночью, и вот однажды, когда сумерки забрали окно не густым еще, темнеющим с каждым мгновением покровом, хозяин приказал слуге зажечь несколько светильников над столом. Слуга запалил их, в комнате срезу стало светло, почти как днем. Масляные, они чадили, но света давали вдоволь. Каждые светил по-разному. Один светлее, другой темнее, третий вообще больше чадил, чем светил, у иных свет выходил настолько ярким, что они блистали аки звезды.
На земле эти светильники стали звездами. Каждая из них, как и лампы в комнате у обжоры, светила по-разному, неодинаково. Солнце тоже выходило, что и в том мире, царстве гигантов и велетов. В доме у мужика была прозрачная крыша, солнечные лучи беспрепятственно ложились на стол с его горками кожуры, с морями и реками разлитого сока. Солнечные зайчики отражались от развешенного по стенам оружия, они блистали по комнате, носились, будто ужаленные пчелой. В комнате было два окна. Одно смотрело на восток, другое - на запад. И каждый раз, когда вставало солнце, со стола было видно тоже самое. Как и вечером, когда ярило садилось, оно будто уходило за край стола. Так можно было бы видеть с поверхности стола, если стать маленьким человечком, ростом не выше наперстка. Или того меньше.
Сначала слуги приносили арбузы с крупными костями, это продолжалось не меньше года, а то и десятилетия. Все это время хозяин дома ел арбузы. Он то и дело складывал новые горы из кожуры, а старые мог либо раздавить до песка, а на месте старой поставить новую гору, еще выше либо ниже. Мог и вовсе убрать гору, а на ее место пустить потоки сока, который образовал бы новое море. Так он формировал свой мир, ему нравилось, что все косточки большие у крупные, что они все время двигаются, не стоят на месте. Но через год или целый десяток лет на столе стали появляться арбузы с маленькими костями.
- Измельчали твои арбузы, Али, - сказал однажды хозяин своему слуге, широкоплечему арабу, который вносил очередной толстый арбуз. Его голова была непокрыта, лысая, капельки пота выходили из пор, скатывались по коже, скапливались на носу в одну большую каплю, готовую вот-вот сорваться. Али попытался упасть на пол и просить прощения, взывая к милости аллаха и мудрости своего хозяина, но тот отпустил его. Он был в хорошем настроении и не настолько глуп, чтобы калечить или убивать таких хороших слуг, верных и сильных. Али мог, при случае, взяться и за кривую саблю, и за ятаган, чтобы защитить своего хозяина. Но измельчение косточек насторожило его. Он не хотел, чтобы на его столе находились такие маленькие и немощные кости. С каждым съеденным арбузом их становилось все больше и вскоре они заполонили весь стол. Больших, сильных косточек становилось все меньше. Они начали уходить в отдаленные горы или долины, леса, - хозяин сумел сделать из арбуза даже лес! - где никто не жил, и основывать там свои веси, города, племена. Вскоре оттуда выходили целые племена сильных и крепких косточек, которые постепенно продвигались в места скопления маленьких измельчавших косточек. Они переплывали реки арбузного сока, переходили целые сажени дубового стола, и, в конце своего движения, смешивались с мелкими косточками. А тех в момент прибытия огромных костей, становилось меньше, гораздо меньше, чем было. Будто Крупные кости вытесняли лежавших на этой части стола костей и занимали ее сами, не забывая смешиваться с бывшими косточками.
Такие переселения часто случались и на Земле. Царь Реп очень интересовался этими событиями, и его волхвы дарили Репу сокровенные знания, все, что знали сами. Царь оказался хорошим слушателем, не перебивал, слушал внимательно и вникал в страницы истории всего человеческого рода.
А еще хозяин бывало заставлял своих слуг убирать все со стола либо все смывая обычной водой, - он разрешал это даже в своей комнате, - либо убирая все тряпками с водой. На чистый стол приносили новые арбузы с большими семенами и все повторялось заново. Хозяин правил своим миром, не задумываясь о последствиях, которые будут на поверхности стола если он разрушит гору арбузных шкурок, или выпьет все реки, озера и моря с поверхности.
Так жил его мир. И он не знал что на поверхности стола все это происходит почти так же, как и в его мире.
А царь Реп, дослушав сказку своего волхва, сказал, что он - мудрейший из мужей, одарил его золотом, шубой со своего плеча, - Ремеда было северное царство, - и дал ему в управление земли на самой южной, плодотворной земле его царства. Он даже не задумался над правдивостью истории волхва. Он понял, что это всего лишь хорошая сказка, которую сочинил его волхв-звездочет. Царь ошибался.