Что Вы знаете о Вечности?
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Я долго ждал вас. Моё имя стёрто из памяти человечества, хотя некогда гремело повсеместно, внушая почтение и ужас. Со времени моего правления царства и империи создавались и рассыпались в прах... Я ждал. Тектонические плиты вели свой медленный танец, незаметно меняя облик континентов... Я ждал. И я дождался.
|
Что вы знаете о Вечности?
Шестеро явились. Я это сразу почувствовал - и сразу проснулся. Точнее, вернулся в этот мир, полный боли и страстей, из мира иного, куда некоторые попадают во снах, где время будто оцепенело навеки, замерло неподвижно, и любой, ступив одной ногой в эту бездну застывшего времени, увязает в нём, словно муравей в смоле. Любой - но не я. Я могу по собственной воле навещать и покидать безвременье. Пожалуй, только это порой и помогало мне сохранить разум... Итак, я вернулся. Я чётко ощутил, как ступают их ноги - один, другой, третий... - с пера чудовищной железной птицы, принёсшей их, на древнюю землю, некогда принадлежавшую мне. Я увидел, находясь за десятки миль от них, их лица (не те, что я помнил), их дорогие одежды, их щёгольские кожаные туфли, их перстни с драгоценными камнями... Высшие. И странно было бы думать, что они могут стать кем-то другим: власть и достаток от начала времён врезаны в скрижали их судеб. И я тоже - врезан... И самое смешное заключается в том, что они об этом не помнят. Я помню, а они - нет. Впрочем, мне ничего больше и не остаётся, кроме как помнить. Чем ещё я смог бы занять эту бездну застывшего времени? (О, если бы у меня были губы, я скривил бы их в горькой усмешке!)
Я долго ждал вас. Моё имя стёрто из памяти человечества, хотя некогда гремело повсеместно, внушая почтение и ужас. Со времени моего правления царства и империи создавались и рассыпались в прах... Я ждал. Тектонические плиты вели свой медленный танец, незаметно меняя облик континентов... Я ждал. И я дождался. Вы. Все. Все шестеро. Наконец явились ко мне. Совпадение? Я слишком долго... живу (хотя по отношению ко мне это слово не вполне уместно), чтобы верить в совпадения. Просто... время настало.
* * *
В одной из комнат провинциальной гостиницы сидели шесть джентльменов и обсуждали утреннюю прессу. Всем им было уже за сорок, все были членами Международного Археологического Общества, все приехали в эту богами забытую страну по очень важному общему делу.
- Любопытная статья, господа. Оказывается, через три дня планеты нашей системы выстроятся в символ, означавший у древних бессмертие, а также возвращение к исходной точке, расплату за содеянное, выход на новый уровень бытия, а также ключ! Вы себе представляете, что это такое? По подсчётам астрономов, это бывает раз в шестнадцать тысячелетий. Воистину космическое событие.
- Чем это нам грозит, Астерс? Я ведь знаю, вы не просто так нам это сообщили. Наверное, повлияла ваша любовь ко всякой эсхатологии, признайтесь! Вы даже в узоре чаинок, оставшихся в чашке после обеда, неизменно находите знаки приближения Всеобщего Конца!
Пятеро рассмеялись. Тот, кого назвали Астерсом, невысокий полный человек с изрядной плешью и усами щёточкой, обиженно надулся, отчего его пухлое лицо приобрело совершенно бульдожье выражение.
- Вы напрасно смеётесь, господа. Сохранились свидетельства очевидцев...
- Шестнадцатитысячелетней давности?
- Да нет же! Бонгэйл, не перебивайте меня, пожалуйста! Планеты уже неоднократно располагались на небесах в виде неких символов, попроще, правда, нежели этот. И каждый раз происходили чудовищные катастрофы: вулканы погребали под лавой и пеплом города, цунами смывали с лица земли сотни домов, землетрясения...
- Довольно, Астерс. Мы поняли.
- Ну так представьте себе, что должно произойти при формировании древнейшего из символов - а ведь предания гласят, что он существовал прежде богов!
- Я полагаю, что-то воистину ужасное? - Темноволосый мужчина с проницательным взглядом насмешливо смотрел на Астерса из кресла напротив, сплетя пальцы на искусно вырезанном набалдашнике трости.
- Ах, дорогой мой непрошибаемый мистер Гриндэн, мы как раз на днях это выясним!
Видно было, что Астерс готов выйти из себя, и его приятели сменили тему разговора. Они любили его иногда поддразнивать, но как настоящие джентльмены никогда не доводили дело до откровенной ссоры или скандала.
- Мортэг, вы нашли нам носильщиков? - спросил Гриндэн своего соседа, высокого сухощавого блондина с неприятными блекло-серыми глазами, взгляд которых всегда оставался холодным.
- Да. Хотя, признаться, пришлось пообещать им втрое больше, чем мы собирались заплатить вначале. Никто из этих оборванцев почему-то не хотел и слышать о походе к гробнице. Кажется, то место считается у них проклятым.
- О, Астерс! Проклятия, кажется, тоже по вашей части? - снова не удержался Бонгэйл.
Астерс бросил на него сердитый взгляд.
- Оставьте, наконец, Астерса в покое, - вступился за толстяка человек, казавшийся самым старшим их всех из-за абсолютно седых волос - длинных, завязанных в хвост. Один его глаз был закрыт черной повязкой, но другой, ярко-бирюзовый, задорно сверкал, разглядывая собеседников. - Мы ведь, кажется, говорим о деле. Неужели нельзя отнестись хоть чуточку серьёзнее?
- Простите, Ронан. Вы правы. Я весь внимание.
- Так что насчёт гробницы?
- Как вы все знаете, подопечный Джэнкинса, этот мальчишка Нэйджел, нашёл её почти случайно две недели назад, - продолжил Мортэг. - А сегодня из разговоров с местными я понял, что касательно гробницы есть одно давнее предсказание. Что-то насчёт того, что за ней находятся врата в ад, и они откроются при тех же обстоятельствах, при которых были некогда закрыты, то есть когда Небесный Ключ, этот самый древний символ, примет то же положение. Поэтому-то я с особым вниманием выслушал только что Астерса. - Мортэг коротко поклонился в сторону названного джентльмена. - Судя по всему, парад планет должен вот-вот состояться. Неудивительно, что аборигены трясутся и боятся вести нас к гробнице: ведь мы можем открыть Врата. Однако если вы хотите знать моё мнение, я считаю, что всё это какие-то дурацкие выдумки, годные только на то, чтобы пугать детей. Или местных суеверных дикарей. Подозреваю, что они давно знали о гробнице, но хранили её местонахождение в тайне. Хорошо, что подопечный Дженкинса наткнулся на неё. Кстати, Джэнкинс, как вы себя чувствуете?
Джэнкинсом звали шестого, маленького сутулого человека, постоянно страдающего от язвы желудка и мигреней. Вот и сейчас он сидел бледный, обессилено склонив голову на руки и практически не прислушиваясь к разговору.
- Здесь ужасно душно, господа, - сказал он. - Что там с кондиционером?
- Сломан.
- Ей-ей, врата в ад нам открыли ещё в самолёте, едва мы приземлились, - подмигнул Бонгэйл. - Вы разве не помните? Мы ещё потом спускались по трапу... Проклятая жара!.. - и он, достав из кармана платок, протёр лоб.
* * *
Он и сам не подозревал, как близок оказался к правде, этот весельчак, носящий теперь имя Бонгэйл. Он всегда был таким: шутником и балагуром, которого редко кто принимал всерьёз. И напрасно. Вот эти пятеро остальных - они знали ему цену. Может быть, не в этой жизни - но тогда, шестнадцать тысяч лет назад. Знали. А я - нет. И мне пришлось назубок выучить этот горький урок: не стоит недооценивать своих врагов. Беспомощный, погружённый в вечный мрак, без надежды освободиться, я повторял его снова и снова, прокручивая перед глазами свои воспоминания подобно длинному свитку, и жалел, что у меня нет зубов, чтобы скрежетать ими от бессильной ярости. Много, должно быть, лет прошло, прежде чем я немного успокоился.
Они пьют свой чай со льдом из высоких стаканов с серебрёными подстаканниками, такие благовоспитанные, такие начитанные, исполненные сознания собственной важности! О, какая это страшная несправедливость! Пока я заточён здесь - без глаз, чтобы любоваться красотой мира, без ушей, чтобы слушать журчание воды, и стрекот цикад, и шелест трав под ветром, без рук, чтобы обнимать женщин, без ног, чтобы ходить босиком по нагретой солнцем земле, без кожи, чтобы подставлять её горячим лучам солнца и тяжёлым дождевым каплям... пока я здесь, они живут. Они прожили уже столько жизней! И ни одну не оценили по достоинству. Ибо красота мира им давно наскучила, журчание воды раздражает, женщины исключены из сферы их высоких интересов, а солнце оставляет на их телах болезненные ожоги. Их не влечёт жизнь. Их влечёт смерть: рассыпающиеся в прах при неосторожном касании свитки, мёртвые, столетия назад пожелтевшие страницы книг, руины, склепы... моя гробница... Я сам, шестнадцатитысячелетний мертвец... всегда так любивший жизнь! Любовь к жизни стала для меня самым страшным проклятием, какое только можно вообразить. Какая мука - продолжать жить в мумии, в которую превратилось собственное тело! Но мне не оставили выбора...
О, я хорошо помню ту ночь, когда они, эти шестеро, провели свой ритуал! Я был у себя в спальне, и рабыни натирали моё тело ароматическими маслами... И вдруг - я увидел их, высших жрецов, сильнейших магов государства. Видение, да - вот, что это было. Я увидел их, замкнувших Круг Силы, и чёрное пламя факелов, и магические знаки на каменных плитах пола, и чашу с кровью... Они заперли меня силой своей крови, заклинанием Закрытия Врат и Небесным Ключом. Я давно ждал нападения, я рассчитывал увидеть подосланного убийцу в своей спальне, получить "случайную" стрелу на охоте или проглотить яд, всыпанный в вино за трапезой... Чего-то в этом духе. Но, как я недооценил коварство своих врагов, так я недооценил и их страх передо мной. Они-то никогда не забывали, что я - сильнее их, что я - могущественнее. Они испугались, что я страшно им отомщу, освободившись от тела, оказавшись по ту сторону Врат. Они не могли просто убить меня и позволить моей душе продолжить путь сквозь Вечность. Поэтому своим ритуалом они не только убили меня, но и заперли в моём же мёртвом теле. Навсегда. А потом, пока я метался, обезумев, ища и не находя выход из начавшей распадаться плоти, и не понимал, что произошло, они сделали из моего тела мумию, и положили её в каменный ящик, и спрятали в скале, и окружили множеством смертельных ловушек, и стёрли моё имя отовсюду, где оно было высечено или написано: с каменных стел, из свитков, из памяти живущих... Они сделали всё, чтобы тело, ставшее моей темницей, сохранилось - и чтобы никто никогда до него не добрался. Они ведь прекрасно знали, что существует обратный ритуал: тот же Небесный Ключ, кровь тех же людей и заклинание Открытия Врат... Они знали также, что их души многократно вернутся на землю и что рано или поздно придёт время расплаты. Они рассчитывали, что их могущества хватит на то, чтобы не утратить память о содеянном и, когда момент настанет, воспрепятствовать моему возвращению. Но они просчитались: память их предала (ставшие предателями, как смели они рассчитывать на другое?), и они забыли, кто они такие. Они умирали, и рождались, и умирали снова... Неизменно достигали они во всём успехов, но ни разу так и не смогли пересечь ту грань, которая отделяет власть временную от власти вечной. Я следил за ними, ни одного не теряя из виду. И вот они встретились. Все шестеро. Как раз перед тем, как планеты в небе вернут мне третий из необходимых ключей, последний. Они идут сюда, прямо в ими же некогда расставленные ловушки. Кровь, нужная мне, плещется в их жилах, стучится в их сердца, гонит их навстречу гибели. Дело за малым... совсем малым. Нужен кто-то, кто произнесёт отворяющее заклинание. Я, увы, не могу: у меня нет голосовых связок, и языка, и губ... Но Небесный Ключ начал поворачиваться в своей замочной скважине, и время свернулось в тугую пружину, и всё возвращается в исходную точку. Преступники идут платить по счетам - и они сами сделают всё, что нужно. Ждать осталось недолго.
* * *
- Я иду с вами, мистер Джэнкинс?
- Разумеется, Нэйджел. Ведь именно вам принадлежит честь первооткрывателя. Кстати, вы сумели расшифровать ту надпись, которую нашли над входом в пещеру?
- Не совсем. Это какой-то неизвестный мне язык. Я послал запрос в Общество - они ответили, что в их каталогах тоже нет ничего похожего.
- Но вы сказали "не совсем", значит, какие-то мысли на сей счёт у вас всё-таки есть?
- Скорее не мысли, а домыслы. Я думаю, что это предупреждающий знак - возможно, символ неминуемой смерти.
- Как и полагается.
- Да, вы правы.
- Но мы ведь не настолько суеверны, чтобы опасаться всех этих знаков, да? В конце концов, это не первая гробница, под своды которой мы войдём, и не первый мертвец, которого мы побеспокоим.
- Мне кажется, мистер Джэнкинс, вас это всё же почему-то тревожит...
- Пустяки. Просто от жары у меня разыгралась бессонница. Плохо сплю и вижу кошмарные сны. Да ещё эти головные боли... Мортэг дал мне свои чудо-таблетки. Попробую хотя бы сегодня выспаться. И вы тоже ложитесь пораньше, Нэйджел: завтра нам предстоит тяжёлый день.
- Да, мистер Джэнкинс.
* * *
Как я и предполагал, они взяли с собой этого юнца, ученичка того, кого теперь зовут Джэнкинсом, - подающего большие надежды молодого человека, знатока множества древних языков. Что ж, мне нетрудно будет убедить его сделать то, что мне нужно. В конце концов, мне ведь удалось привести его к своей гробнице. Люблю людей, которыми легко управлять. А этот к тому же вне всяких подозрений у моих убийц: его щенячий восторг перед всеми ними и его слепая преданность Джэнкинсу им хорошо известны. Однако и простой травинкой можно нанести смертельную рану, если знать, как...
* * *
- ...И побольше платков, да, побольше платков!
- Что вы имеете в виду, Бонгэйл?
- Ну надо же чем-то вытирать лоб!
* * *
- Это здесь, господа.
- Где, Нэйджел? Я вижу вокруг только те же горы...
- Отсюда действительно не видно. Но вот там есть трещина... Видимо, она образовалась относительно недавно, возможно, после землетрясения. Поэтому-то путь к гробнице открылся.
- Что это значит? Вы хотите сказать, что раньше пути к ней не было? То есть кто-то просто поместил неведомым образом гробницу и всё, что в ней находится, внутрь горы? Вы шутите!
- Я не знаю этого, сэр. Возможно, был какой-то иной ход... Но он ещё не найден.
- Полагаю, господа, что нам предстоит разрешить и эту загадку. А пока что давайте разобьём лагерь. Уже смеркается, и я хотел бы успеть поужинать прежде, чем станет совсем темно.
- Ах да, ваша язва, Джэнкинс!
- А вы, Бонгэйл, что же, совсем не проголодались?
- Ну что вы! Я бы сейчас целиком съел вот эту лошадь!
- Господа, ради Всевышнего, не начинайте опять! Так где мы будем ставить палатки?
- Я думаю, Ронан, лучше вот здесь.
- Нэйджел, на вас мы возложим ответственейшую миссию: будьте так любезны, приготовьте ужин.
- Хорошо, мистер Мортэг.
- Кто-нибудь знает, куда я дел верёвку?
- Бонгэйл, вы уже второй раз наступаете мне на ногу!
- Прошу прощения, конечно, но я же не виноват, что ваши ноги повсюду!
- Бонгэйл!
* * *
Они устали за день, но пребывали в приятном возбуждении: предвкушали, как утром ступят под своды моей таинственной гробницы. Они смаковали оставшиеся часы, как гурман смакует дорогое вино - потягивает ароматную пряную жидкость, катает её на языке, снова и снова подносит к носу, наслаждается букетом, довольно поцокивая языком, любуется дивным оттенком, так и сяк поворачивая бокал... Они были уверены в себе, эти господа. В худшем случае они рассчитывали просто разочароваться, в лучшем - поймать за хвост ещё одну тайну мира сего, выудить её из царства теней и тлена, а заодно и обрести ещё большую славу, нежели каждый из них уже имел. Они воображали себе тысячи и тысячи газетных и журнальных страниц, ещё пахнущих типографской краской, с огромными заголовками и фотографиями, с краткой биографией их, шестерых (ну и, может быть, вкратце - Нэйджела). Вот мальчишки на перекрёстках выкрикивают: "Удивительная находка! Шестнадцать тысячелетий забвения!" - и любопытная толпа струится к ним бурными потоками. Газеты читаются прямо здесь же, на улице - ведь ни у кого не хватит терпения ждать до дома - и здесь же обсуждаются.
- Мистер Смит, вы уже читали?
- Разумеется, мистер Блэк. Ровно десять минут назад.
- И что же вы думаете?
- О!..
Да, наверное, что-то такое они себе и представляли, когда, весело перешучиваясь, поглощали свой ужин, а потом негромко беседовали возле костра, мелкими глотками прихлёбывая чай, а потом устраивались поудобнее в своих палатках. Они улыбались, засыпая.
И только тот, кого теперь звали Джэнкинсом, почти не спал. И не потому, что его опять мучила язва или головная боль... Почему же? Может быть, он начал что-то... вспоминать?
* * *
- Тесновато здесь, однако. Прощай, моя несчастная одежда! И долго нам ещё ползти по этой проклятой трещине? Найджэл, вы в прошлый раз долго ползли?
- Не особенно. Кажется, половину пути мы уже прошли.
- О Боже! Ещё столько же!
- Бонгэйл, перестаньте стенать. Я знаю как минимум одного, кому приходится ещё труднее, чем вам.
- О да, бедняга Астерс! Вот кому следовало бы хоть немного заботиться о своей фигуре!
- Посмотрите лучше на себя!
- Ну-ну, я вовсе не хотел вас обидеть. Я просто констатировал факт.
- Джентльмены, кажется, я застрял...
- Вот-вот. О чём я и говорил. Я бы с радостью помог вам, но, боюсь, мне не развернуться...
- И что же мне делать?
- Попробуйте двигаться активнее. Или вот ещё... Может быть, нам лучше оставить вас здесь на некоторое время? Может быть, если вы разок не пообедаете, то станете достаточно стройны, чтобы пролезть?
- Вы действительно нарываетесь на ссору?
- Джентльмены!
- Ну, я до него ещё доберусь!
- Это вряд ли. Вы ведь застряли.
- О, я, кажется, высвободился...
- Я же говорил: вам всего лишь нужно было активнее двигаться.
- Я вижу вход.
- Господа, кто там ближе всех, посветите, будьте так любезны!
- Выглядит довольно мрачно.
- А где, вы говорили, знаки?
- Вон там, сверху.
- Да, что-то странное...
- Найджэл, где вы?
- Я внутри. Тут попросторнее. Заходите, господа.
- Пещера?
- Ну да. Вы ведь не ожидали, что гробница окажется прямо здесь, у самого входа? Нам ещё предстоит до неё добраться.
- А как далеко вы забирались в прошлый раз?
- Ну, немного прошёл вон по тому коридору...
- А если бы там оказалась какая-нибудь ловушка?
- Тогда вы никогда не узнали бы, где искать моё тело.
- Смельчак! В молодости я был таким же. А теперь предпочитаю действовать осторожно. Давайте договоримся, господа: никто никуда не идёт в одиночку, никто не спешит, никто ничего не трогает без предварительного изучения. Древние знали толк в ловушках. Я не хочу, чтобы кто-то из нас здесь погиб.
- Вы абсолютно правы, Ронан. Мне тоже нравится осторожность.
- Кто бы сомневался, Гриндэн...
- Так что, вы предлагаете дальше не ходить?
- Почему же, дорогой Мортэг... Только давайте я пойду первым. У меня есть кое-какие навыки.
- Один глаз вы уже, однако, потеряли...
- Да. Но при таких обстоятельствах, при которых другой потерял бы голову. В прямом смысле. Будьте добры, Нэйджэл, подсветите мне.
- Эх, если бы местные не были столь суеверны и пугливы...
- Что вы имеете в виду, Бонгэйл?
- Мы набрали бы их побольше и пустили бы вперёд по этому вот коридорчику. И если бы там оказались ловушки, мы бы легко об этом узнали.
- Ваше чувство юмора несколько мрачновато, вы не находите?
- Ну, возможно, вы и предпочитаете соваться в опасные места самолично... А мне так больше нравится, когда кто-то делает это вместо меня.
* * *
Там, в начале их пути, была только одна ловушка - но, возможно, самая коварная. И её одной вполне хватило бы для задуманного мной. Остальные послужили скорее дополнительным развлечением их изобретателям. А эта... Её придумал тот, кого теперь звали Гриндэн. Он всегда больше всего ценил во всём практичность и функциональность. И они попались. Все шестеро. Точнее семеро. В том числе и сам создатель...
* * *
- Джентльмены, вы слышите?
- Какой-то странный звук... Как будто двигается камень...
- Кажется, это сзади.
- Нэйджэл, будьте любезны, взгляните, пожалуйста.
- Выход! Его закрыла каменная плита!
- О Боже! Я ведь опасался чего-нибудь в этом роде!
- Без паники, джентльмены! Мы обязательно что-нибудь придумаем!
- Здоровая. Вряд ли удастся её сдвинуть.
- Может быть, есть какой-то рычаг?
- Бонгэйл! Я же просил вас ничего не трогать!
- Я и не трогаю.
- Сейчас я посмотрю.
- Ну что?
- Боюсь, всё несколько хуже, чем мне казалось сначала... Кажется, эту плиту можно отодвинуть только снаружи.
- Мы погибнем здесь!
- Астерс!
- Астерс прав. Наши носильщики вряд ли осмелятся забраться сюда, чтобы нас вытащить.
- Но, как мы уже обсуждали, это не может быть единственный вход. Нам всего лишь нужно найти другой.
- Мне бы ваш оптимизм, Ронан...
- В любом случае, путь назад для нас закрыт. Придётся двигаться вперёд.
- Замечательно! Практически без воды, совсем без пищи, с несколькими фонариками и парочкой факелов застрять в ещё неисследованной гробнице - и, видимо, начинённой всякими ловушками...
- Вы забыли добавить, Астерс - "в столь сомнительной компании".
- Ну, похоже, это как раз вы, Бонгэйл, находите нашу компанию сомнительной.
- Джентльмены, не время ссориться!
- А я оставил мои таблетки в палатке...
- Я захватил их для вас, мистер Джэнкинс.
- Нэйджел, вы мой спаситель!
- Он был бы спасителем, если бы нашёл выход...
- Надеюсь, джентльмены, вы не собираетесь остаться здесь навсегда? Если нет, то я предлагаю двигаться дальше.
- Что ж, Ронан... Вы, кажется, собирались идти первым? Ну так идите, а мы за вами.
- Мортэг, вы всегда так чертовски любезны!..
- А может быть, господа, вы позволите мне идти впереди?
- Уверен, Нэйджел, Джэнкинсу будет жаль потерять столь способного ученика.
- А я уверен, что миру будет гораздо более жаль потерять кого-то из вас.
- Вы несколько преувеличиваете наши заслуги, молодой человек.
- А мне, чёрт возьми, нравится его чувство юмора!
- Бонгэйл, может, вы не будете чертыхаться?
- А что вас смущает? Мы же не в церкви. Здешнему покойничку наверняка нет дела до ваших суеверий.
- А вам, похоже, нет дела и до моего мнения.
- Почему же? Если оно совпадает с моим - милости прошу, высказывайтесь.
- Господа, так мы будем двигаться?
- Хорошо, Нэйджел, идите вперёд, раз вам так хочется. Только, пожалуйста, будьте осторожней.
- Не беспокойтесь за меня, мистер Ронан. Здесь я уже проходил.
- Вы только взгляните, эти плиты явно обработаны руками человека!
- На них тоже какие-то знаки...
- Господа, может быть, мне кажется, но, по-моему, плиты как-то подозрительно вибрируют под ногами...
- Ааа!..
- Нэйджел!
- Куда он делся?
- Кажется, провалился.
- Мортэг, посветите мне!
- Дьявол! Какая глубокая дыра! Ни черта не видно.
- Нужно попытаться его вытащить!
- Как вы предлагаете это сделать, Джэнкинс? У нас даже достаточно длинной верёвки нет!
- Нэйджел, вы слышите меня? Отзовитесь!
- Тишина... Боюсь, упав с такой высоты, он вряд ли мог выжить.
- Господи...
- Я же говорил, мы все здесь погибнем...
- Заткнитесь, Астерс! Только вашей истерики нам не хватало. Сохраняйте спокойствие. Возможно, Нэйджел просто потерял сознание. Мы попробуем его найти.
- Плита сдвигается! Она сейчас закроет дыру!
- Нда. Минус один. Хи-хи...
- Бонгэйл, как вы можете?! Вы просто чудовище!
- Нет, он просто сумасшедший.
- Этого ещё не хватало.
- У кого-нибудь есть с собой выпить? Мне нужно прийти в себя.
- Вот, в этой фляге бренди.
- И мне тоже, пожалуйста.
- Ну-с, что будем делать дальше?
- Мои соболезнования, Джэнкинс. Вы только что потеряли лучшего из своих учеников.
- Что-то вы рано его похоронили. Возможно, он всё-таки ещё жив.
- Боюсь, что даже если так, это ненадолго. Я как-то пессимистично настроен.
- Ну и компания подобралась! Просто циник на цинике.
- Что поделаешь. Если бы я не был циником, я не дожил бы до сегодняшнего дня.
- Посмотрим, насколько вы его переживёте, Ронан...
- О, я всегда ценил ваше чувство юмора.
- Похоже, господа, нам предстоит узнать друг о друге много нового.
- Ничто не мешало вам, Гриндэн, расспросить меня заранее. Я бы честно ответил вам на все вопросы.
- Ну так что, кто пойдёт первым теперь?
- Может быть вы, Мортэг? У вас фонарь.
- Я могу передать его вам.
- Боитесь?
- А вы нет?
- Ну, раз мы все такие пугливые и впечатлительные, нам остаётся только вернуться ко входу и тихонько скулить там от ужаса, ожидая конца.
- Может быть, кинем жребий?
- У вас есть спички?
- Да, вот.
- Отлично. Кто вытянет короткую, тот пойдёт впереди.
- И он укоротил все спички, кроме своей...
- Бонгэйл, ваши шуточки начинают меня раздражать. Тяните.
- Длинная.
- У меня тоже.
- И у меня.
- А мне, как всегда, не везёт.
- Сочувствую, Астерс. Вот вам фонарь. Прошу.
- Господа, мне что-то нехорошо...
- А кому хорошо? Давайте, двигайтесь. Я иду сразу за вами. Если что, успею вас поймать. Главное, внимательней смотрите под ноги.
- Поймать-то успеете, Ронан, а вот удержать? Не забывайте, наш мистер Астерс немало весит.
- Бонгэйл, когда вы уже прекратите?
- Горбатого могила исправит.
- Хм... Возможно, недолго ждать...
- Благодарю вас, Мортэг.
- Мне кажется, мы идём уже целую вечность...
- Не обольщайтесь. Прошло не более пяти минут.
*Вших*
- Астерс!!!
- О Боже, нет...
- Откуда вылетела эта штука?
- Все стойте на месте! Не двигайтесь!
- Что с Астерсом?
- Кажется, мёртв. Ему пробило шею насквозь.
- И долго нам так стоять? Что вы нашли, Ронан?
- Видите эти круглые камни? На них нельзя наступать, иначе срабатывают рычаги, спускающие тетивы, и копья вылетают.
- Откуда вылетают?
- Вы что, Гриндэн, совсем ослепли? Не видите этих отверстий в стенах?
- Значит, не наступать на круглые камни...
- Да. Теперь первым пойду я. Вряд ли мне удастся уговорить кого-то из вас сделать это.
- Хе-хе, а всё-таки наш мистер Ронан смельчак...
- Будете язвить, Бонгэйл, я пропущу вас вперёд.
- И прошла ещё одна вечность...
- *Что вы знаете о Вечности, Джэнкинс?*
- Только то, что она бесконечна. Утомительно бесконечна. Эээ... Мортэг, это вы спросили?
- О чём?
- О вечности?
- Вы с ума сошли? Или мне, по-вашему, нечего делать?
- Но это, кажется, был ваш голос...
- Нет, вы всё-таки сошли с ума. Мы все молчим уже несколько минут. Только вы несёте какую-то чушь.
- Господи!.. Тогда дайте мне ещё бренди. Похоже, я и правда несколько не в себе...
- Тсс! Господа, вы это слышите?
- Какое-то шуршание. Может быть, водный поток?
- Не думаю.
- Там впереди что-то чёрное! И оно приближается!
- Чёрт... По-моему, пора отступать. Мне это не нравится.
- Жуки! Тысячи жуков! Да какие огромные!
- Ааа! Ненавижу этих тварей!
- Без паники, Мортэг! Это всего лишь жуки.
- Это скарабеи. Вы что, не знаете, что они питаются плотью?
- Плотью?! Хотите сказать...
- Я ничего не хочу сказать, чёрт возьми! Я хочу оказаться подальше отсюда!
- Стойте, Мортэг! Здесь какой-то лаз в стене, попробуем выбраться через него. Да стойте же! Кто-нибудь, остановите этого идиота!
- Бесполезно. Он совсем обезумел. Лучше дайте мне руку, я не залезу сам.
- Теперь вы, Бонгэйл. Джэнкинс.
- ААААА!!!