Аннотация: Чей-то на фентези меня пробило. Вот к Старой сказке еще кой-чего дописал. Место то же, герои в основном другие, но и старые проскакивают. Не знаю пока чем это закончится, но будет время и желание продолжу.
Капитан, гарцуя на взмыленном коне, метался перед шеренгой копейщиков.
- Только попробуйте побежать, падаль!!! - подняв коня на дыбы, он чуть не опрокинул его тяжелыми копытами ближайших к нему пикинеров. - Лично оторву голову каждому, кто хотя бы посмотрит назад!!! Держать строй, сволочи!!!
Наемники и ополченцы хмурыми взглядами проводили ускакавшего на другой фланг капитана.
...пятнадцать лет назад...
- Гори, Тиамо, идите есть! - маленькая женская фигурка осторожно пробиралась по пашне, неся в руках увесистую корзину с обедом.
- Иди, помоги мамке, - отец шлепнул трехлетнего пацаненка по загривку, и тот, кубарем свалившись с небольшой кучки камней, наваленных сверху на борону, вприпрыжку понесся навстречу своей матери. Он был еще слишком мал, что бы самостоятельно вычищать поле от валяющихся на нем валунов, но и слишком велик, что бы во время пахоты сидеть дома без дела.
- Мама, мама! - раздался над полем радостный детский голосок. Женщина устало опустила корзину на землю. В последнее время ее изрядно округлившийся живот начал заметно ей мешать.
- Дрожишь? - стоящий рядом рослый усатый дядька как-то по-отечески добро посмотрел на него из-под кустистых бровей.
- Есть немного, - с трудом разлепив зубы, сказал невысокий белобрысый паренек лет восемнадцати.
- Дрожи, дрожи, - неожиданно одобрительно кивнул он. - Главное, чтоб когда начнется не дрожал, а сейчас можно. Не боятся только дураки и мертвецы. А нормальные люди...
Тяжело вздохнув, он посмотрел на запад. Непроглядная темень раннего утра все еще скрывала его под черным одеялом ночи.
- Нормальные люди всегда умирать боятся.
...восемь лет назад...
Четвертый брат Гори так и не родился. Мать неделю металась в родильной горячке, и с каждым днем все яснее и яснее становилось, что ей уже ничего не поможет.
- Заказал бы гроб. Потом-то не до этого будет, - посоветовала как-то отцу сердобольная повитуха.
- Пошла прочь из моего дома, старая карга!!! - обычно тихий и спокойный, отец чуть ли не с кулаками набросился на бабку. Только присутствие в доме старосты, довольно рослого и сильного мужика, уберегло старую женщину от побоев.
День, когда умерла мать, запомнился Гори на всю жизнь.
- Как думаете, милорд, выстоим? - молодой виконт Лойе вопросительно посмотрел на высокую фигуру герцога Терме. В нелегкий для Империи час, именно в его руки Император лично доверил судьбу столицы.
Если честно, то больше этим заниматься было попросту некому. Большая часть имперской армии и все ее лучшие военоначальники канули в лету при отчаянной попытке остановить надвигающуюся с запада черную лавину под Зурехтом. Маленький и никому не известный до того городишко стал нарицательным позора, крови и поражения.
Герцог, скривив губы, осматривал свое войско. Половина наемники, еще треть старики и необученные юнцы и лишь одну пятую часть всего этого сборища можно было назвать солдатами. Городская стража столицы в принципе должна была иметь какое-то представление о военной подготовке, но герцог в этом сильно сомневался.
- У нас нет кавалерии, - словно про себя медленно сказал он. - Нет кавалерии и больше половины... да что там больше половины - считай, что все копейщики или необученные юнцы, или настолько древние, что из них уже сыплется песок.
Смутившись, молодой виконт немного отступил. Плохое настроение герцога лучше было пережидать где-нибудь подальше от него.
Нервно кусая губы, Терме смотрел на запад.
- Проклятье, - сплюнув, он обернулся к виконту. - Передай капитанам еще раз: если копейщики побегут, нам всем конец! Пусть делают что хотят, но чтобы эти твари не стронулись с места! Вросли в землю, сдохли, но не повернули! Ты понял?!
Вопрос застал виконта уже запрыгивающим на лошадь.
...месяц назад...
- Держать линию!!! Линию держать, кому говорю, ослы кривоногие!!!
Дикий ор сержанта, мерный бой барабанов и грохот солдатских сапог по мостовой. Звук сливался в одну уродливую какофонию, сотрясающую стекла в окнах близлежащих домов.
- Все! Хватит! Один хрен вы лучше ходить не станете! Третья рота, марш с плаца, индюки недоделанные, - стандартная фраза, которой вот уже месяц заканчивалась любая тренировка. Однако даже самым тупым уже ясно было видно, что уж чему-чему, а хотя бы ходить строем новобранцы уже научились. По крайней мере, шеренга уже не рассыпалась, а новобранцы более менее слаженно начали обращаться со своим единственным оружием - длинным копьем.
Ополчение начали собирать, когда еще только поползли самые первые слухи о надвигающейся с запада неизвестной угрозе.
- Да ну, вы что? - махали руками самые недоверчивые. - Какая Ледяная ведьма? Да и имперская армия не даром все ж свой хлеб ест. Что против них эти игрушечные солдатики?
Но, несмотря на это, "игрушечные солдатики" продолжали бодро вышагивать, добросовестно вбивая пыль в мостовую плаца.
А потом был Зурехт.
Взмыленный конь капитана снова пронесся перед стоящими шеренгами.
- Ишь. Носится как. Видать и впрямь плохи наши дела, - спокойно сказал все тот же дядька. - Ладно, пацаненок, не дрейфь. Главное не стой столбом и коли там кого-нить. А там уж как-нибудь прорвемся, чай перед нами еще две шеренги стоит.
Гори уже немного успокоился и дрожал больше не из-за предбоевого мандража, а из-за утреннего холода, несмотря на теплое время года ощутимо покусывавшего сквозь не слишком теплую одежду. Расположение в третьей шеренге на самом деле было слабым утешением, но как ни странно это простое замечание вселило в его душу немного уверенности.
Осторожно высунувшись через плечо стоящего впереди рослого здоровенного детины, Гори посмотрел на запад.
- Да не боись. Не проспишь, - веско сказал тот. Широкое простодушное лицо выдавало в нем такого же, как и Гори, крестьянского сына. - Когда придуть я те первому скажу.
Первые солнечные лучи окрасили восток слабым багрянцем.
Бледный как сама смерть герцог смотрел на запад. Медленно, очень медленно отступавшая до того под натиском солнечных лучей тьма, казалось, остановилась и обрела плоть, намереваясь дать бой наступающему дню.
Ровные шеренги одетых в черную сталь фигур в гробовом молчании стояли на другом конце поля, словно море, уходя вдаль к горизонту. Незаметный до того ледяной ветерок пронесся по готовящимся к схватке имперским войскам.
- Святые духи, да сколько ж их? - только что вернувшийся от капитанов, взмыленный, как и его конь, виконт расширившимися от ужаса глазами смотрел на противостоящую им орду.
- Сколько бы ни было, но благословенный Лоофонт защитит нас, - как-то неуверенно проблеял стоящий тут же Первосвященник.
После того, как они объявили, что Ледяная ведьма есть не больше не меньше, чем дочь самого Хагорры, Правителя Мрака, его, ровно как и других служителей культа, по личному распоряжению Императора буквально выкинули из столицы, напутствовав призвать все святые силы для защиты жизней верноподданных империи. И вот теперь, соорудив у подножия холма, на котором расположилась ставка герцога, нечто, напоминающее уменьшенную копию церковного алтаря, они приготовились призвать к силе самой главной имперской святыни - сердца Лоофонта.
- Что-то не сильно он постарался при Зурехте? - с сомнением бросил герцог. - Ладно. Будем надеяться, что сегодня он не подведет.
И без того уже кислая мина Первосвященника буквально перекосилась после подобного замечания. Он собрался уже ответить, когда раздался странный свистящий звук, и темная лавина пришла в движение.
- Началось, - глаза герцога зло сощурились, и он, подхватив шлем, единым рывком взлетел на коня. - Ну что Первосвященник? Теперь посмотрим, чьи молитвы сильнее?
Бой начался.
- Идуть, - спокойно сказала спина стоящего впереди парня, и Гори почувствовал, как противно и мелко задрожали его колени. Изо всех сил стараясь побороть предательски подводящее тело, он встал на цыпочки и снова заглянул через его плечо.
Черные шеренги, словно монолит, не спеша и совершенно беззвучно, плыли через поле к стоящему строю. Поднявшийся ветерок трепал однотонно темные вымпелы и знамена.
- Ну, похоже началось, наконец, - дядька, до того казалось даже немного похрапывавший стоя, приободрился и поудобней перехватил копейное древко. - Давай пацан. Не поминай лихом. И помни об чем я те говорил, ты главное коли, а там уже другие разберутся.
Черные шеренги были все ближе и ближе. Вот уже стало возможным рассмотреть лица идущих на них бойцов, и вид этот вовсе не порадовал Гори. Белая как снег кожа и бездонно черные провалы глаз создавали впечатление наступающей армии мертвецов.
- Держать строй!!! - раздался сзади ставший уже привычным ор капитана. - Держите строй, братки, иначе нам всем крышка!!!
И в этот момент, первая шеренга наступавшего на них черного строя опустила щиты.
- ...защита, дарованная нам Его жертвой. Да прибудет его сила с нашим воинством. Помоги нам, Защитник, не оставь нас в тяжелый час... - Первосвященник неистово молился. Глаза его были закрыты, а дрожащие бледные губы бормотали строки древней книги.
- ...сердцем твоим, дарованным тобой. Силой твоей, ведущей нас...
- ...Брат...
- ...волей твоей, приказывающей свету...
- ...Брат...
- ...жизнью твоей, что отдал ты ради людей...
- ...Брат...
- ...не допусти крови нашей...
- ...Брат мой, услышь меня...
- ...защити и охрани жизни детей наших, отцов и матерей их. Отведи руку оружную от груди воинов наших...
- ...я пришел за тобой Брат...
- ...даруй победу воинству нашему!
- ...откликнись на мой зов, Брат!
И ответ пришел. Вечная святыня - сердце Лоофонта - услышало обращенные к нему слова.
Все происходило словно во сне. Плохом вязком кошмаре, когда кажется, что ноги движутся еле-еле, а звуки увязают в воздухе, не в силах преодолеть и двух локтей, вылетая из горла.
Идущая первой шеренга черных опустила щиты, и прямо в лица стоящим в строю пикинерам глянули тяжелые жала арбалетных болтов. Коротко тренькнули тетивы и третья шеренга неожиданно стала второй. Практически все мечники, стоящие впереди, погибли, так и не успев дотянуться мечами до врага.
Строй дернулся, стремясь сблизится с врагом, и тогда из рядов черных выскочили закованные с ног до головы в броню фигуры с длинными двуручными мечами.
- Коли их!!! Коли!!! Не дай древка обрубить!!!
Гори бешено тыкал копьем вперед. Из-за широкой спины впередиидущего ему ничего не было видно.
- Бей их!!! Держать строй, свиньи!!!
Он уже и сам что-то бешено орал, а вместо страха в груди разгоралось странное чувство, словно пламя, охватившее его сердце.
Что-то хлестнуло его по ноге, и, опустив голову вниз, он увидел воткнувшийся в землю меч.
- Коли!!! Коли!!! Коли!!!
Капитан на своем коне уже вовсю рубил кого-то под собой, а лицо его, залитое непонятно откуда взявшейся кровью, напоминало волчий оскал.
Копье Гори дернулось и будто воткнулось в камень. Отчаянным рывком он потянул его на себя.
- Держать строй!!!
Вылетевший откуда-то из черных шеренг тяжелый ошипованный шар на длинной цепи врезался в голову капитана, и кровь фонтаном ударила у него изо рта. В тот же момент голова стоящего впереди Гори парня разлетелась, словно тыква по которой ударили кнутом, и прямо перед ним возникла черная фигура с белоснежно белым лицом и черными провалами глаз.
Размахнувшись, Гори попытался всадить в нее копье... и это было последнее, что он запомнил.
- Они ушли? - грязный и окровавленный, герцог с недоумением смотрел на запад. Доспехи в некоторых местах были ощутимо промяты, на правом налокотнике вообще зияла приличных размеров дыра, проделанная неизвестно чем. Рука герцога уцелела чудом.
- Милорд... - молодой виконт с трудом опирался на меч, стараясь не тревожить раненую ногу. Кровь и пыль толстым слоем покрывала его, словно мертвеца только что восставшего из могилы.
- Они ушли... - все так же растерянно повторил герцог. Огромное поле от края до края покрывал ковер из оружия, крови и мертвых человеческих тел. Армия, которая пришла сюда защитить столицу, практически перестала существовать.
Черные колонны, не спеша и так же молча, как и появились, уходили на запад. Армия призраков возвращалась в свой мир за горизонтом.
- Милорд... их тяжелая кавалерия прорвала наш правый фланг... там стояли ополченцы, и... и они не выдержали...
Герцог, казалось, не слышал бормочущего что-то за его спиной виконта. Тяжело вздохнув, он воткнул меч в землю и сел рядом с ним. С печалью он смотрел на своего коня, лежащего шагах в десяти и тяжело поводящего боками. Загнанное животное страдало, но у герцога не осталось больше сил, чтобы в последний раз поблагодарить своего самого верного товарища и облегчить его муки.
- ...они вылетели к холму... там... где была ставка...
Хриплый шепот виконта, наконец, достиг его ушей, и герцог повернулся к нему.
- И что?
- Первосвященник... и все кто был с ним... все мертвы... и еще...
Герцогу было глубоко наплевать на судьбу Первосвященника, гораздо больше его волновали ушедшие на запад колонны. Он был уверен, что они вернутся... рано или поздно, но вернутся.
- Что еще? - голос его был безучастен и сух.
- Похоже, что они забрали Реликвию.
На Реликвию герцогу было тоже наплевать.
- Собери всех, кто остался... Передай: мы выступаем в столицу.
- Мой лорд, но Император...
- К найткогнейту Императора! Если эта жирная скотина вякнет хотя бы слово, я сам выброшу его за городские стены! Ты слышал мой приказ?! Выступаем!
- Да, мой лорд.
С трудом передвигая раненой ногой, виконт отправился собирать то, что осталось от армии.
...интерлюдия...
В просторной зале нового дворца девочка лет двенадцати играла в шахматы.
- Ты доволен?
Льдисто синие локоны волос красивым каскадом спадали на плечи, кожа ее была белее снега.
- Вполне. Теперь мы можем продолжить начатое.
Маленькая рука уверенно взяла черную пешку и передвинула ее вперед. Непроглядно черные сферы глаз смотрели на доску.
- Будем искать твое тело?
Никто из простых людей не смог бы и минуты прожить рядом с ее своеобразной красотой. Ледяной холод бесконечной пустоты исходил от ее хрупкой фигурки.
- Не совсем. Сначала я должен воскресить брата, а уж потом мы займемся мной.
Девочка медленно кивнула. В пустом зале она была совершенно одна.
Месть.
Горы Нортлентолла.
Холодный горный ветер трепал белые перья на крыльях Неругиты. Вздохнув и еще раз взглянув на далекий... бесконечно далекий западный горизонт, он шагнул в темноту подземных коридоров, оставляя солнце и свободный горный ветер у себя за спиной. Скалы давили на него словно могильная плита, но так было нужно. Великий день, наконец, настал и именно ему, Неругите сыну Котсурма, выпала великая честь представлять всех детей Воздуха на Совете Трех.
Слабый свет шарообразных светильников разгонял подземную тьму, освещая высокие стены древних коридоров катакомб Нортлентолла. Пол под его ногами содрогнулся от удара тяжелых шагов и навстречу ему выступил огромный котш, закованный с ног до головы в тяжелые стальные одежды. Котши, дети Камня, любили металл.
Нервно сглотнув и дернув черными кисточками на концах длинных ушей, Неругита двинулся вслед за своим проводником. Громады каменных стен давили на него, но сейчас было не время поддаваться своим страхам. Великое время для всех, кто был верен Отцам все эти годы, начиналось сегодня.
Высокие башни форта гордо вздымались к небу, словно пальцы огромной поставленной вертикально руки. Робкое северное лето наконец таки пришло на высокогорный перевал, перекрываемый им, и из-под огромной толщи снега потянули к солнцу свои хрупкие стебельки мелкие горные цветки. Радостно зажурчали быстрые ручейки, питаемые талой водой, и всевозможная мелкая живность, проснувшись от долгой спячки, стремясь успеть за скоротечными теплыми днями, принялась озабоченно копошиться на горных склонах.
- Тьфу, - с высоты сторожевой башни все это празднество жизни превращалось в унылые серые пятна на фоне белого снега, совершенно не радующие глаз одинокого часового. Широко зевнув и почесав вспотевшую под шлемом макушку, он еще раз посмотрел вниз и снова меланхолично туда плюнул.
- Что? Скучаешь? - обернувшись, часовой нос к носу столкнулся со своим командиром. Спохватившись, он попытался вытянуться во фрунт, но офицер вяло махнул рукой, прерывая его суматошные попытки.
- А-а-а. Прекрати. Как тут дела? - подойдя к зубцам стены, он, так же как и часовой до того, с выражением легкой брезгливости посмотрел вниз, и еще один плевок последовал вслед за уже улетевшими к земле собратьями.
Все население форта самым решительным образом уже полтора месяца изнывало от скуки и безделья. Большая часть гарнизона покинула его сразу с приходом холодной горной весны, когда прискакавший "из самой столицы" (эти слова произносились никак не иначе, как шепотом и исключительно в широко расставленное ухо соседа) привез приказ о срочной переброске войск на западные рубежи.
Оставив лишь небольшую группу в два десятка, главным образом не для охраны, а для регулярной уборки форта, гарнизон, спешно собравшись, ушел на запад. А заодно забрал с собой всех маркитанток, поварих и просто женщин легкого поведения, обитавших в форте. И теперь его исключительно мужское население, особенно те, кто помоложе, устав перебирать всем уже порядком надоевшие азартные игры, готово было лезть на стены и словно собаки выть на ночное небо.
- Интересно, а как они там, - офицер мечтательно посмотрел в небо. - Небось пиво пьют и девок столичных за мягкие места щиплют.
...мертвые люди, оружие и кровь ровным ковром покрывали огромное поле...
- Да хто их знает, Ваш бродь, може они там мечами вовсю машуть, - часовой смотрел на вещи более скептически. Нелегкая армейская жизнь не раз и не два показывала ему почем фунт лиха. Хоть и нудная, но спокойная служба в далеком северном форте была для него подарком судьбы. Но в одном офицер был прав: пива и девок действительно жутко не хватало.
- Да ну. Скажешь тоже. С кем там на западе воевать? - отмахнулся офицер. Молодой дворянин еще не имел такого богатого жизненного опыта, и война ему казалась скорее чем-то вроде большого развлечения. Однотонная жизнь форта его порядком раздражала. - Там же до самого моря имперские земли. Только если высадился кто... или илиниды из моря повылазили. Так о них уже лет двести как ни слуху ни духу.
...колонны закованных в черную сталь фигур не торопясь маршировали по длинным западным трактам, там где еще вчера ничего не было стремительно вырастали острые стены фортов с развевающимися на башнях черными знаменами...
- Дай то святые, - безразлично махнул рукой часовой. Мрачно осмотрев горизонт, он устало привалился к зубцам стены. До конца его смены оставался еще целый час.
Катакомбы Нортлентолла были настоящим произведением искусства. Плоть от плоти гор, котши чувствовали камень, как продолжение собственного тела и обращались с ним как никто другие. Великолепная по красоте и подробности барельефная картина покрывала стены коридора, по которому они шли от пола до самого теряющегося где-то в темноте потолка. Вся история котшей была здесь, от рождения самого первого из них в благословенных руках Отцов Камня, до...
Впервые за всю свою жизнь спустившийся в катакомбы, Неругита остановился рядом с картинами, изображающими Войну Лжи. Его гротескный проводник, сделав пару шагов, также безмолвно замер. В нем эти картины тоже всегда будили противоречивые чувства.
- "...ложь и раздор посеяли хитрые пришельцы в умах Отцов, и, проникнув в них, поселилась она и в их детях, столкнув их друг с другом..."
Слышавший это предание не раз и не два Неругита всегда недоумевал: как могли всемогущие Отцы, в чьих силах было сдвигать континенты и повелевать бурями, купиться на чью либо ложь? Как могли всемогущие и всезнающие поверить простым смертным козявкам и положить ради этого тысячи и тысячи жизней?
Внимательно рассматривал он картины великой драмы своего народа, пусть и изображенные чужими руками. Могучие котши, благородные люцинаты, загадочные и сильные найткогнейты, непоколебимые в своей вере илиниды, даже никогда не вылезавшие из своих горячих долин фаерлоки, все, и его народ в том числе, загадочным образом оказались отравлены непонятной болезнью недоверия и вражды.
И вот сейчас из шести некогда великих народов уцелело лишь три, а Отцы, грозные и всемогущие, остались лишь в легендах...
Но нет. Один из них все-таки вернулся, и возвращение его должно было стать новой надеждой для уже почти потерявших всякую веру его осиротевших Детей.
- Овсянка. Ну, сколько уже можно?! - вместе с гарнизоном и поварихами уехала в неизвестность и большая часть припасов форта. Как это ни странно, но по закону подлости больше всего осталось именно овсянки, и теперь, когда месяц заканчивался, и снабженцы должны были вот-вот отправиться в долину за новым провиантом, оставшийся сторожевой отряд уже три дня давился только ей.
- Повар! Повар! - сердитые крики из обеденного зала напоминали гул толпы в колизее, требующей убить проигравшего. - Повар!!! Иди сюда толстая сволочь! Сейчас сам будешь все это жрать!
Тяжелая дверь кухни распахнулась и повар, здоровенный мужик с огромными, словно кабаньи окорока, бицепсами, помахивая как пушинкой здоровенным мясницким тесаком, вошел в обеденный зал.
- Ну, че вы орете?
- Сколько можно?! - ничуть не смутившись, подскочил к нему маленький верткий мужичонка. - Три дня одна овсянка! На завтрак овсянка! На обед овсянка! На ужин овсянка! Да она мне уже снится! Я скоро кудахтать, как курица, начну!
- Ну, кудахтай себе на здоровье, - спокойно сказал повар. - А окромя овсянки один шиш в кладовой больше ничего нет. Вот как их бродье, капитан Милрон, в Оргуст соберутся, так он тебе оттудова че-нить и привезет. Отвали. Не ко мне вопрос. Я из чего есть, из того и готовлю.
Внушительная фигура повара всегда производила на окружающих одно и тоже впечатление - правильное. Вот и сейчас все быстро уткнулись в свои тарелки, и никто кроме настойчивого и въедливого капрала, которого все знали как жуткого склочника и зануду, не решился проявлять свое недовольство.
Послушав еще немного брызгавшего слюной капрала, вяло зевнув и почесав сквозь разошедшуюся рубаху необъятную волосатую грудь, повар в последний раз назидательным взглядом окинул обеденный зал и, развернувшись, величественно удалился на кухню.
Пещера была просто огромной. Величественная каверна, облагороженная мощными руками котшей, превратилась и прекраснейшую залу, богато украшенную барельефами и великолепно освещенную грамотно расположенными небольшими светящимися сферами, артефактами давно исчезнувших люцинатов. Неругита даже мог бы здесь взлететь, если бы захотел, но камень оставался камнем и сколь бы не был высок потолок, он не мог дать ощущения свободного неба.
В ярко освещенном кругу в центре зала расположилось место Совета Трех. Совета, который учредили выжившие, после того как стало ясно, что война шедшая между великими народами есть не более, чем просто бесцельная бойня, вызванная ложью и хитростью пришельцев. Но объединение произошло слишком поздно, последние из Отцов были повержены чужеродной магией, а из шести народов Детей осталось лишь три...
Три места было за большим круглым столом. Три места... по количеству тех, кто сумел вовремя остановиться, перебороть себя и протянуть руку мира оставшимся собратьям.
Первое место занимал хозяин встречи, огромный старейшина-котш по имени Крайтел. Как и у прочих представителей его народа его грузное, напоминающее по сложению квадрат тело, было заковано в металл. О высоком положении сидящего, говорило большое количество платины, золота и серебра, ярко играющее бликами на острых гранях его доспехов. Толстая коричневая кожа котшей, напоминающая по прочности камень, из которого по преданию они и были сделаны Отцами, была практически не чувствительна к боли, а потому многие элементы этих металлических одежд крепились прямо к ней, намертво вкручиваясь специальными якорьками.
Второе место было занято представителем народа илинидов - детей Воды. Могучий, почти человеческий торс, покрытый слабо мерцающей синей чешуей, вместо ног опирался на длинный змеиный хвост с вертикальными гребнями рулевых плавников. Холодные синие глаза безразлично взирали на собравшихся с плоского безносого лица. Славившиеся своей фанатичной преданностью Отцам, илиниды все же не смогли уберечь своих собственных создателей, и от того их ненависть к пришельцам была поистине безграничной.
Наконец и сам Неругита, хрупкая четырехкрылая фигурка которого казалась чуть ли не полупрозрачной на фоне остальных, занял свое место и принялся ждать вступительного слова хозяина встречи. Всем своим видом он выражал крайнюю степень нетерпения, что несколько озадачивало и настораживало прочих собравшихся. Белоснежные перья, покрывавшие его тело, напряженно топорщились, а губы на узком заросшем коротким белым пухом лице были упрямо сжаты.
Ужин прошел, караул вновь сменился и давешний часовой снова с чувством подступающей к горлу тошноты уставился на перевал. Солнце медленно садилось, и пейзаж под башней из череды серых и белых пятен превратился в одну сплошную серую кашу, разглядеть в которой что-либо было практически невозможно.
Тяжело вздохнув, он с надеждой посмотрел вокруг, но в отличие от утра, рядом не было никого, кто мог бы хоть как-то скрасить душащее его безделье.
- Во имя мира между нами заключаем мы это единство, и пусть Отцы благословят его, - едва лишь старейшина-котш закончил ритуальную фразу начала встречи, как Неругита поднял руку, призывая к себе внимание собравшихся и прося, таким образом, слова. Крайтел недовольно кашлянул, произведя звук, напоминающий небольшой камнепад. Обычно очередность высказываний на встрече определялась рангом собравшихся, и исходя из этого положения первым должен был говорить он, затем илинид, носивший высокий ранг Верховного жреца, и уж только потом слова удостоился бы молодой сафури, бывший всего лишь средним Военным вождем.
Так и не дождавшись разрешения, Неругита начал говорить.
- То, чего мы так долго ждали наконец свершилось. Время пришло, и мы ради будущего наших народов обязаны начать действовать.
Раздалось рассерженное шипение илинида.
- Мальчик. Может ты все-таки проявишь уважение к древним традициям и для начала выслушаешь мнение старших.
- Отец возродился!!! - после крика сафури собравшиеся на какое-то время замолчали. Первым нарушил тишину тяжелый голос Крайтела.
- Это правда?
- Я с-с-сам хотел донести эту новость до ушей вс-с-сех здесь присутствующих, - глаза котша удивленно глянули на илинида из прорезей громоздившейся на голове металлической конструкции, похоже, из всех собравшихся лишь он не слышал о столь великом событии.
- Запад Империи пришельцев больше не принадлежит им, - снова продолжил Неругита. - Великий Отец победил человеческую армию и людям сейчас просто нечем воевать. Мы должны ударить сейчас! Время настало! Пришла пора отомстить за века унижения и позора!
- Но форты... - цепь фортов, возведенных людьми на перевалах была существенной проблемой. Совет уже две сотни лет копил силы для решительного удара, позволившего бы вернуть загнанным в угол древним народам хотя бы часть своих древних земель. Илиниды, жители морских глубин, участвовали во всем этом лишь из чувства солидарности проигравших, ведь на их владения на океанском дне люди посягать не могли просто физически.
- Форты ослаблены, - недоумевавшие до того котш и илинид наконец поняли, почему сафури прислали столь невысокого рангом представителя. Неругита был воином, и прямолинейные дети Воздуха, посчитав вопрос о участии или неучастии в будущей войне двух других народов заранее решенным, послали его не для долгих переговоров и политиканства, а для составления плана предстоящей кампании.
- Большая часть войск из них была переброшена на запад и до сих пор не вернулась оттуда. Время для удара идеально.
Крайтел и илинидский жрец переглянулись. Похоже было на то, что сафури просто не оставили им выбора.
Мрачное уныние часового было внезапно прервано странным ощущением приближения чего-то неотвратимого. Привыкший доверять своим чувствам он подобрался и начал внимательно вглядываться в стремительно темнеющий горизонт.
Именно в этот момент страшный удар и грохот раздались со внутреннего двора форта. Земля вздыбилась и взлетела вверх, словно фонтан разбрызгивая вокруг тяжелые булыжники мостовой. Огромные ковшеподобные руки показались из пролома и двумя взмахами превратили его в громадный коридор, из которого принялись выбираться гигантские закованные в сталь фигуры.
Небо наполнилось звуками хлопающих крыльев и стремительно потемнело от заполнивших его легких четырехкрылых тел в ажурных доспехах. Крича, они начали пикировать на стены форта и сбрасывать небольшие круглые сосуды, которые, разбившись, заливали все жарким негаснущим пламенем.
Стальные гиганты между тем принялись методично разрушать все, до чего могли дотянуться их длинные руки с зажатыми в них громадными герданами.
Немногочисленный гарнизон форта погиб в первые же несколько минут боя.
Неругита гордо взирал на поле боя, расположившись на единственной уцелевшей угловой башне. Сожженный и растоптанный форт людей уже не выглядел таким грозным и неприступным, каким он казался ему всего два месяца назад. Гарнизон, оказавшийся жалкой пародией на защитный отряд, не смог оказать сколь-нибудь заметного сопротивления, и нападавшие потеряли лишь одного воина-котша, которого видимо по чистой случайности удалось убить оборонявшимся.
Ночь стремительно вступала в свои права, но победители и не думали останавливаться. Путь в низины теперь был открыт, и ничего не подозревающих людей ждал большой сюрприз. Смерть и ужас, тихо шелестя крыльями, направлялись к ним.
- Мля. И откудова их столько? - шепот капрала был на пределе слышимости, однако же повар, несильно двинув рукой, легонечко стукнул его по голове. Последние выжившие солдаты гарнизона с ног до головы перемазанные грязью, сажей и кровью лежали в небольшой расселине неподалеку от того, что совсем недавно было фортом.
Третьим в их небольшой кампании был тот самый часовой. Он спасся по чистой случайности. Отброшенный первым взрывом бросаемых сафури снарядов он довольно удачно приземлился в стоящий под стеной сарай и, ухитрившись ничего не сломать при падении, а затем не попасть под герданы котшей, выбрался из пылающего и разносимого на куски форта.
Посмотрев еще немного на картину разрушения их бывшего дома, солдаты начали потихоньку отползать прочь.
- Кажись, я одного завалил, - тихо просипел повар, когда форт перестал быть виден. - Ну, че? Что теперь делать будем?
- Надо б жителей в долине предупредить, - часовой был мрачен как туча. Он понимал, что спускающееся в долину войско нелюдей не пощадит никого.
- Не, не успеем. Нам за крылатыми не угнаться, - капрал, враз утративший всю свою стервозность, превратился в простого уставшего солдата, только что проигравшего бой. Все трое хмуро переглянулись.
- Да и идти сейчас через перевал чистое самоубийство, - подумав, добавил повар. - Сделаем так. Пойдем через горы, ежели не сдохнем, то успеем предупредить баронские дружины в предгорье...
- А если не успеем?
- Значит, не успеем, - ответил он на вопрос часового. - Тогда выйдем и сдохнем в бою. Уж лучше так, чем где-нибудь просто так копыта откинуть.
Посидев еще немного, солдаты поднялись и тронулись в путь. Их ждала нелегкая и опасная дорога.
- средний рост котша 3 метра, эпитет "огромный" означает, что его рост по крайней мере 3,5 метра.